Секреты сословного общества (гет)

Июльское солнце палило так, что даже чары охлаждения казались слабым утешением. Гарри стоял в очереди в департамент международных порт-ключей в магическом министерстве Австралии, рассчитывая в тот же день переброситься в США. Он лениво прислушивался к разговорам в зале, когда за спиной кто-то произнёс:

— …а этих двоих из магловской клиники привезли, помнишь? Врачу-сквибу что-то не понравилось, сказал, что запах магии чувствует.

— И что? — откликнулся второй голос.

— А то, что у них документы кривые оказались. Прям подделка, хоть и магическая. Дежурный аврор тут же понял, что они не просто так в клинику попали. Опросил персонал. К ним родственница приезжала… маглорожденная, из Британии. Та пыталась их расколдовать, но у неё ничего не вышло.

Гарри замер, сердце ухнуло вниз. Он подошёл к говорившим.

— Простите, — сказал он ровно. — Вы про кого сейчас говорили?

Молодой аврор с полосой свежего ожога на щеке смерил его взглядом, потом, узнал.

— О, неужели Поттер? Рад познакомиться! Фамилия у них… Грейнджер. Настоящая. Не та, что в поддельных бумагах. Прям как у вашей подруги. Я помню ее по газетам. Вы их ищете? Они в магическом госпитале в Мельбурне. Они уже давненько там. Но должен предупредить, лечение не из дешёвых…

Через два часа он уже проходил через портал к госпиталю.

Еще через пару дней с Грейнджерами уже можно было говорить.

* * *

Сад за зданием был тих и зелен. Мистер и миссис Грейнджер сидели на деревянной скамье под эвкалиптом. Оба выглядели здоровыми, но в их взгляде читалась усталость и осторожность.

— Гарри Поттер, — представился он, садясь напротив. — Я… друг вашей дочери.

Он говорил медленно, осторожно подбирая слова. Рассказал про Гермиону. Про войну. Про то, что она, рискуя собой, подкорректировала им память и отправила в другой конец света.

— Она сделала это, не сказав ни слова, могла бы объяснить. Мы же взрослые люди, что-нибудь бы придумали.— тихо произнесла Джин, сжав руки на коленях.

Гарри кивнул соглашаясь.

— Она боялась, что вы будете сопротивляться. Что вы не поверите. Что вы… погибнете. Вы были целью, как родители маглорожденной. После войны она пыталась вас вернуть. Не получилось. Но она пыталась.

Повисла тишина.

Джон Грейнджер долго смотрел куда-то мимо Гарри.

— И… бросила опять, — сказал он наконец. — Нам нужно время. Но… мы приедем домой. И попытаемся вернуть себе дочь.

* * *

Гермиона проснулась, как обычно, раньше всех. В Хогвартсе это было временем тихого счастья — она заваривала чай в кружке, садилась в гостиной факультета с книгой у окна, слушала, как за окном просыпается замок. Здесь же, на «Норе», тишина означала только одно: можно успеть сделать побольше, пока остальные ещё спят.

Она натянула вязаный кардиган поверх тонкой домашней рубашки и спустилась на кухню. Магия в доме была разрешена, но пользоваться ей надо было осторожно — часть дел Молли всё равно доверяла рукам, «чтобы пища получалась с душой». Гермиона уже знала порядок: поставить чайник, налить в большой медный котёл воды для овсянки, достать яйца и хлеб, поставить в духовку бекон.

Она двигалась быстро, отточенными движениями. В дверях кухни показался Джордж, зевая и почесывая затылок.

— Утро, милая, — произнёс он вполголоса, но с тем оттенком, от которого у Гермионы до сих пор внутри что-то сжималось.

— Доброе утро, Джордж. — спокойно ответила она, не поднимая глаз.

Он подошёл, глянул на часы и прошептал ей на ухо:

— Перерыв у меня в полдень. Я буду ждать, не забудь.

Гермиона лишь кивнула. Она знала, забудет ли она или нет, ей напомнят. И приведут силком, если понадобится.

Пока она готовила завтрак, в голове крутились планы.

Библиотека в Хогвартсе — там должны быть книги о магических контрактах. Если она сможет найти лазейку… Но как попасть туда? Может, через Луну? Или через Невилла? Они скоро поедут в школу на свой последний учебный год.

А может они помогут связаться с Гарри? Или Гарри не поможет? … Мысли метались в голове.

Постепенно дом ожил. Стук шагов на лестнице, голоса, хлопанье дверей. На кухню влетела Джинни — волосы спутаны, на плече сумка для квиддича.

— Кофе есть? — спросила она, бросая взгляд на стол.

— Сейчас будет, — ответила Гермиона и взяла в руки кофейник.

— Могла бы и заранее позаботиться! Ты вчера не разобрала бельё, — заметила Джинни, садясь и закидывая ногу на ногу.

— Я не успела, мастер Артур попросил помочь в мастерской…

— Не оправдывайся. — Джинни чуть сощурилась. — Ещё раз — буду тебя учить дисциплине. Или назначу отработку с Роном! — И она весело заржала своей шутке.

Гермиона, как всегда за последние дни, молча кивнула.

Завтрак прошёл привычно: Молли командовала, кто что ест, Рон то и дело пытался перехватить взгляд Гермионы, Артур тихо улыбался своим мыслям. После еды мужчины разошлись по делам, Джинни — на тренировку, Молли осталась на кухне раздавать поручения.

— Гермиона, прибери в гостиной, потом куры, потом бельё. И на чердаке у вас с упырем порядок наведи.

Она принялась за работу. Молли умела задавать темп — без суеты, но так, чтобы не было ни минуты простоя. Время к полудню подбиралось быстро. Гермиона знала, что будет дальше.

В магазине Джордж уже ждал. Он работал над какой-то шуткой-заклинанием, но, едва она вошла, отложил инструменты.

— Закрывай дверь, проходи в подсобку и приготовься, — сказал он.

— Нет, — тихо, но чётко сказала Гермиона. Джордж удивлённо поднял бровь.

— Что «нет»?

— Я сказала нет. Не буду.

Он шагнул ближе, взял ее за руку и провел в комнату. Голос стал жёстче:

— Гермиона, не заставляй меня повторять. Ты хочешь, чтоб тебя опять наказали?

Она попятилась к двери, но та оказалась заперта магией.

— Ты можешь заставить моё тело, — твердо сказала она, — но не мой разум.

— А мне твой разум и не нужен, дорогая. Нагибайся.

Без дальнейших указаний, понимаю, что дальнейшие препирания ни к чему хорошему не приведут, она склонилась над верстаком, опершись локтями на его поверхность.

— Могла бы и сама подготовится. — Пробурчал Джордж, одним движением закидывая на спину девушки мантию и юбку. Нижнего белья Гермиона не носила по требованию мужчин Уизли.

Да, все они, постепенно начали ей пользоваться сексуально, к неудовольствию Рона, который был почему то уверен, что Гермиона будет его эксклюзивно.

После — тишина, только скрип половиц и его ровное дыхание. Когда всё закончилось, он вернулся к своим колбам, а она молча вышла, поправляя растрепавшиеся волосы.

Остаток дня прошел в бесконечных мелких делах: вытереть пыль, проверить курятник, разложить таки вчерашнее бельё. В какой-то момент Джинни вернулась с тренировки и заметила, что на столе не стоят цветы, которые она утром принесла из сада.

— Ты что, решила, что они тебе не нравятся? — в её голосе скользнуло холодное веселье.

— Нет, я… просто не успела…

— Вот именно. — Лёгкий, но звонкий шлепок по щеке, и Джинни прошла мимо, даже не обернувшись.

Вечером пришёл Рон. Он обнял Гермиону при всех, прошептал что-то тёплое, почти заботливое. Потом увёл её наверх. Это всегда было одинаково — в начале он был ласков, а когда всё заканчивалось, он выталкивал ее из постели и говорил:

— Все, мне достаточно. Пошла вон.

Гермиона тихо поднялась к себе на чердак, который делила с упырем, расстелила свою узкую кровать и легла, глядя в потолок. Вдалеке доносился смех из гостиной.

* * *

В один из вечеров сова принесла письмо. Конверт — от банка «Гринготтс». Внутри — сообщение: на её имя пришли деньги от фонда помощи жертвам нападения василиска в 1992-1993 годах. Ей причиталось 42 тысячи галеонов. В письме было написано, что «в связи с изменением правового статуса респондента, доступ к счету осуществляется только по доверенности главы семьи Уизли».

— Это МОИ деньги! — впервые за месяцы голос Гермионы поднялся выше шёпота. Артур медленно повернулся к ней.

— Что ты сказала?

— Я сказала — это мои деньги. Я чуть не погибла из-за этого василиска! Мне нужны эти деньги, чтобы вылечить родителей.

— Дорогая, мне кажется, тебе пора забыть этих маглов. — голос Молли был обманчиво мягким, — И еще, ты забываешь своё место.

— Моё место? — Гермиона встала, руки дрожали. — Моё место — не здесь! Я не ваша собственность!

Тишина повисла над столом. Джордж и Рон переглянулись.

— Если ты так думаешь, — медленно произнёс Артур, — возможно, тебе нужно напомнить о твоих клятвах. Рон, отведи её в подвал. Пусть подумает.

На следующее утро Артур наложил на Гермиону почтовый запрет. Вся ее почта теперь будет приходить во время завтрака главы рода Уизли. Ему в руки.

Ночью, когда все спали, Гермиона тихо плакала в подушку. Не от боли — от бешенства. От того, что она, якобы умнейшая ведьма своего поколения оказалась в ловушке у тех, кого считала семьёй.

«Я найду способ освободиться, — мысленно повторяла она. — Я обязательно найду способ.»