Моя новая жизнь (джен)

Так вот, про визит к мадам Помфри. Можно конечно задать вопрос, как так-то? Ведь вроде и третью жизнь живу, и в ситуациях разных побывать довелось. Но... помните фразу про суму и тюрьму. Так вот, я бы её дополнил. Никогда не зарекайтесь от сумы, тюрьмы и попаданий в больничное крыло, к мадам Помфри. В роли пациента. А ещё, в первой жизни, слышал я про один случай. Когда мастера ножевого боя зарезал пьяный гопник. Ножом. Мастера ножевого боя. Как же такое могло произойти, спросите вы? Да легко. Нужно всего лишь только было ударить неожиданно, первым и попасть сразу в какой-нибудь жизненно важный орган. Так и со мной случилось.

Началось, правда всё накануне. Когда меня, в очередной раз, попытался втянуть в очередную авантюру Рончик. Он откуда-то узнал, что завтра Дамблдор куда-то убывает из школы и решил, что для Снэйпа настанет удобный случай чтобы украсть Философский камень. А мы с ним, непременно должны этому помешать.

— Да с чего ты взял, что это Снэйп, Рон? — задал я ему вопрос, после того как он поделился со мной своими соображениями. — Только потому что его вид вызывает подозрения? Знаешь, если бы я был уверен что в школе действительно хранится Философский камень, и что его действительно хочет украсть кто-то из учителей, то на Снэйпа я бы подумал в последнюю очередь. Скорее я бы заподозрил какого-нибудь Квиррелла, или даже Бинса. Хотя нет. Бинс-то -призрак. Значит — Квиррелла. Потому что, в большинстве случаев, перступником оказывается тот, кого меньше всего подозревают.

Тут, нужно немного пояснить. Были в Хогвартсе два предмета изучать которые приходилось самостоятельно. История магии, которую якобы преподавал Катберт Бинс, призрак. И Защита от тёмных искусств. Которую преподавал Квиринус Квиррелл. Заика. К тому же боящийся собственной тени. А теперь ответьте мне на вопрос. Вы когда-нибудь и где-нибудь видели таких преподавателей? Вот и я не видел, до того как в Хогвартс попал.

И, кстати, невольно возникал ещё один вопрос, а что это за предмет-то такой, Защита от тёмных искусств? Что это за тёмные искусства такие от которых непременно нужно защищаться? Оказалось, на деле, что всё не так страшно. Всего лишь нечто среднее между начальной военной подготовкой и основами безопасности жизнедеятельности.

В общем, если я бы выбирал между Снэйпом и Квирреллом, то я бы сделал ставку на последнего. Но Рончик со мной не согласился.

— Да ну, Гарри быть такого не может, — возразил он мне. — Снэйп это, Снэйп. Точно тебе говорю.

— Ну, хорошо. Допустим это Снэйп. Сделать-то по твоему мы что должны?

— Ну, надо будет его задержать.

— И, как ты себе это предствляешь? Как два первокурсника справятся, пусть даже и с одним, но взрослым и опытным магом? Который к тому же будет настороже. Может нужно сообщить об этом преподавателям или, вообще, в Аврорат.

Узнавая о мире, в котором я оказался, выяснил я, что имелось тут своё Министерство магии, а при нём своя полиция и прокуратура. Назывались они, правда, Аврорат и Департамент магического правопорядка.

— Конечно нет! — воскликнул в ответ Рончик. — А то они всю славу себе присвоят.

Вот такой у нас состоялся разговор. В конце которого я посоветовал ему дурью не маяться. А на следующий день сам попался. Оказалось, что в Филофский камень, хранящийся в школе, поверил не только один Рон. Но, и тот самый Квиррелл, на которого я бы сделал ставку.

Случилось это после экзамена по ЗОТИ, который мы в этот день сдавали. Я, так получилось, сдавал последним и моя сдача завершилась... где-то. В какой-то приличных размеров круглой комнате, без окон. Ну, после того, как Квиррелл лишил меня сознания.

Сколько я пребывал без сознания, не знаю, но когда я очнулся то увидел Квиррелла и какое-то огромное зеркало. Явно выше человеческого роста. Он стоял, уставившись в него и говорил вслух:

— В этом зеркале кроется ключ к камню, — бормотал он, постукивая пальцами по раме. — Следовало догадаться, что Дамблдор придумает что-нибудь в этом духе... Но он в Лондоне... А когда он вернется, я буду уже далеко...

— Ну и что за хрень тут происходит? — Сразу же возник у меня вопрос.

Кстати, очнулся я стоя, будучи прислонённым к стенке. И сразу же незаметно попробовал пошевелиться. Что мне и удалось. Правда, я был обмотан верёвками. Но для меня это не представляло существенного препятствия. Научился я в своё время от них освобождаться. И по идее, в сложившейся ситуации, нужно было быстренько от них освободиться. А потом «завалить» Квиррелла и постараться выбраться отсуда, но я ничего не понимал в происходящем. Я-то за каким, простите, хреном Квирреллу понадобился? Что происходит-то? Вот это-то меня и заинтересовало. Поэтому я пока не «дёргался».

Квиррелл, меж тем, в задумчивости походил вокруг зеркала, а затем вновь уставился в него.

— Я вижу камень, — прошептал он. — Я собираюсь преподнести его моему повелителю... Но как же мне его достать? Не понимаю. Помогите мне, мой господин!

А дальше ему ответили. Чей-то чужой голос. Раздавшийся... из под тюрбана. Который Квиррелл постоянно таскал на своей голове.

— Используй мальчишку. Используй мальчишку.

— Так, Поттер, иди-ка сюда.

Профессор хлопнул в ладоши, и веревки упали на пол.

— Иди сюда, — поторопил мнея Квиррелл. — Загляни в зеркало и скажи мне, что ты видишь.

Ну, я и заглянул. И понял, что с этим зеркалом что-то не так. Потому что увидел я интересную картину. Квиррелл лежит на полу, а я сижу у него на груди и изо всех сил колочу его кулаками.

— И чего это за хрень такая? — подумалось мне, но Квиреллу я об этом не стал рассказывать.

— Себя и вас, — ответил я ему. — А кого я по вашему должен увидеть? Это же зеркало. Так что странноватый вы мне вопрос задали.

— Он врёт, — раздался вдруг тот, другой голос. — Дай мне поговорить с ним. Я хочу видеть его лицо, и чтобы он видел меня...

— Но, повелитель, вы еще недостаточно сильны! — запротестовал Квиррелл.

— Ты кем себя возомнил, чтобы мне указавыть? — разозлился тот кто говорил вторым голосом. — Заткнись и делай что тебе говорят.

А дальше я наблюдал, как Квиррелл разворачивает свой тюрбан. Наконец ткань упала на пол. И он медленно повернулся ко мне спиной.

— А это ещё кто такой? — подумалось мне когда я глянул на его затылок. — Одержимый что ли?

Разумеется, за время моей жизни в Тедасе я сталкивался с одержимыми. Так что, было очень похоже, ну, то что я увидел. Вот, только, чтобы на затылке выросло второе лицо, с таким я не пересекался. Даже, не предполагал что такое возможно.

Было оно мертвенно-бледным, вместо ноздрей—узкие щели, как у змеюки какой-нибудь. Но, пожалуй, сильнее всего приковывали к себе внимание глаза. Ярко-красные и смотревшие на меня с явно недобрыми намерениями.

— Гарри Поттер, — прошептали его губы. — Видишь, чем я стал? Всего лишь тенью, химерой... Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело... Но, я великодушен. Поэтому, присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь... или ты кончишь так же, как и твои родители. Они умерли, моля меня о пощаде...

— Стоп!- Перебил я его. — Моих родителей, насколко я знаю, убил какой-то Волдеморт. Он, говорят, и меня попытался спровадить на тот свет, но у него ничего не получилось. И он сам туда отправился. А ты, сейчас мне пытаешься сказать, что ты это он? Да ну нафиг. Врёшь ты, как... барон Мюнхаузен. Оттуда, — я показал пальцем вверх, подразумевая загробный мир, — не возвращаются.

Лицо рассмеялось.

— Это если туда попасть, — пояснило оно, отсмеявшись. — Но я, величайший волшебник в мире и дальше всех прошёл по дороге бессмертия. Так что я и не умирал.

— Ну, допустим, — согласился я. — Но, вот прямо сейчас-то, ты чего от меня хочешь. Убить что ли?

— Нет, — ответило лицо. — Я снова предлагаю тебе присоединиться ко мне. Но сначала ты достанешь мне камень из зеркала.

А дальше настала моя очередь посмеяться.

— Что? — спросил я его после того как успокоился. — Действуешь по принципу, когда возглавляешь то, что невозможно предотвратить. Или, как в данном случае, сделать союзником того кого убить не получается. Впрочем, чего ты там говорил? Камень тебе из зеркала достать. А давай.

И я сделал «шаг в тень», став невидимым. А потом из невидимости долбанул его молнией, прямо в голову. Да так удачно, что он свалился, замертво, скорее всего, а из него повалил чёрный дымок. Вот только он, этот дымок, вдруг уплотнился в облачко. И уже оно, беспорядочно пометавшись по комнате, из стороны в сторону, впиталось в стену. А я вышел «из тени». И задумался о том где я и, как отсюда выбираться. Вот только ничего придумать не успел. Потому что ослепило меня и оглушило. И я растянулся на полу.

Наверняка большинство из вас, хоть раз в жизни, слышали о светошумовых гранатах. И о том эффекте который они оказыват на людей, взорвавшись в непосредственной близости. Вот, именно что-то подобное со мной и случилось. В общем, в замкнутом пространстве долбануло так, что пришлось мне поваляться оглушённым и ослеплённым некоторое время. В себя я стал приходить уже в больничном крыле. Сначала вернулся слух. Говорили мадам Помфри и Дамблдор.

— Так, Альбус, — говорила Помфри, — это всё хорошо, что ты доставил сюда мистера Поттера, но теперь иди отсюда и не мешай мне.

— Но, мне нужно его расспросить, — пытался протестовать Дамблдор.

— Кого, его? Разумеется, ты это сделаешь, но не ранее чем я приведу мальчика в порядок. Всё, иди отсюда, — мадам Помфри была неумолима. — Давай, давай. Все вопросы завтра.

Я услышал как она его выпроводила и закрыла за дверь.

— Мадам Помфри, — подал я голос когда она ко мне приблизилась. — А чего это такое было-то? Кто это так меня?

— А это наш директор, вместе со своим фениксом, — ответила мне медсестра.

— Фениксом? — переспросил я. — Это что получается? Что он из тех птиц которые могут возрождаться из своего пепла, после того как сгорят?

— А ещё мгновенно перемещаться почти куда угодно. И переносить груз, вес которого многократно превышает их собственный. — пояснила мне Помфри.

— А сопровождается, наверное, это всегда световой вспышкой и очень громким шумом, — принялся я рассуждать вслух. — Ну, а так как директор в курсе этого, то он наверняка нашёл способ себя обезопасить. А на остальных ему плевать. Н-да. Вот ведь... сука старая.

— Не могу с вами не согласиться мистер Поттер, — согласилась со мной мадам. — Но в будущем, всё же попрошу вас воздержаться от подобных выссказываний в моём присутствии.

— Простите, мадам Помфри, — извинился я. — И если вас не затруднит, пожалуйста, отправьте своего домовика оповестить Гермиону и Невилла, что бы они не волновались.

А после, на ощупь, потому что зрение ко мне пока не вернулось, я выпил несколько зелий и уснул. Утром же, проснувшись, я увидел, как надо мной блеснуло что-то золотое. Оказалось, что это блестели очки Дамблдора.

— Кто бы сомневался, что тебя я увижу первым, — подумалось мне. — Любопытный ты наш.

— Добрый день, Гарри, — поздоровался со мной Дамблдор. И широко улыбнулся.

— Добрый день, директор, — поприветствовал я в ответ и сразу же спросил. — Может вы меня просветите, а чего это было-то?

— Может, сначала ты, Гарри, расскажешь мне о том что случилось с тобой? Чтобы я мог обдумать и дать тебе правильный ответ.

— А, ну да. Конечно, — я улёгся поудобнее и рассказал. — Сначала я сдал экзамен. Потом Квиррелл поросил меня пройти в его кабинет.

— Профессор Квиррелл, — поравил меня Дамблдор.

— Да какая разница, директор? — вот эти моменты я, кстати, никогда не понимал, что в первой жизни, что во второй. — Если я не назову его профессором, то он что, Квирреллом быть перестанет? А превратится, тут же, в какого-нибудь... Финкельмаера или, даже, Голдблюма? Что, не превратится? Ну и тогда, простите, какого хрена я его профессором называть должен?

Дамблдор уставился на меня. Видимо, тут в Британии, у них так было принято. Им непременно нужно было проявить... чинопочитание, что ли. Как ещё это можно было назвать-то? Не знаю, но для меня всегда на первом месте были человеческие качества моих знакомых. А уже потом я рассматривал, кем человек является. Профессором, генералом, президентом, или, простите, говночерпием. Вот поэтому-то я и задал такой вопрос Дамблдору.

— Впрочем, неважно. В общем, этот... кем бы он ни был, оглушил меня и я очнулся в какой-то комнате. А там стояло огромное зеркало вокруг которого круги нарезал этот самый то ли профессор, то ли кандидат в доктора. И ересь какую-то бормотал при этом. Что-то про ключ, камень и ещё о чём-то. Я не очень хорошо расслышал, что именно. Кстати, я заметил одну вещь. Он,при этом, почему-то совершенно не заикался. А потом он подтащил меня к зеркалу и заставил в него заглянуть.

— Вот как, — заинтересовался Дамблдор. — И что же ты там увидел, позволь полюбопытствовать?

— Как что, — удивился я в ответ. — Он кстати тоже спрашивал меня, что я там вижу. Странный вопрос. Ведь это же зеркало, а что в нём можно увидеть кроме своего отражения. Ну, в моём случае я, кончно, увидел ещё и его. Ведь он стоял со мной рядом.

Дамблдор услышав это, задумчиво погладил бороду.

— Странно, — сказал он.

После чего рассказал мне об этом зеркале. Которое оказалось не просто зеркалом, а артефактом. Который извлекал из головы смотрящего в него самые заветные желания и демонстрировал потом, как на экране телевизора... или монитора копьютера.

— Так вот оно в чем дело, — понял я из его рассказ. — Вот почему мне увиделось как я Квирреллу морду в фарш превращаю. Н-да. Впрочем, не буду я тебе рассказывать, что именно я там увидел. Ведь, формально-то я не соврал. Видел-то я действительно себя и Квиррелла.

Я немного помолчал, якобы "перваривая" полученные сведения и продолжил:

— А вот дальше, директор, началась какая-то ерунда. Он снял с головы тюрбан, а на затылке у него было второе лицо. Которое сказало, что оно Волдеморт. В связи с чем у меня вопрос, так он тогда что не умер, что ли? Ну, в восемьдесят первом?

— Нет, Гарри, — подтвердил Дамблдор. — Он все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться... Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить.

— А вот тут, ты, мягко говоря, искажаешь истину, дедушка, — промелькнуло у меня в голове. — Убить можно любого. Даже демона Тени.

— Он бросил Квиррелла умирать, — продлжил Дамблдор, — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Гарри, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Кстати, а как тебе это удалось? С ним справиться?

— Да сам не знаю, — вот тут я соврал. — Когда он меня схаватил во второй раз его как будто молнией шандарахнуло. Ну, он и свалился. А потом из него пошёл дымок. Который сформировался в облачко и куда-то исчез. Кстати, я вот о чём подумал. Он наверное, хотел чтобы я каким-то образом достал ему камень из зеркала. А потом доделать то, что ему не удалось тогда. Но, тогда возникает вопрос. А за каким, простите, чёртом он вообще попёрся нас всех убивать. Ну, я имею в виду, папу, маму и меня?

Дамблдор изобразил на своём лице сильное сожаление.

— Увы, Гарри, — заявил он, — на этот вопрос я не могу ответить. По крайней мере сегодня и сейчас. Однажды ты узнаешь... а пока забудь об этом. Когда ты будешь старше. Наверное, это звучит неприятно. Понимаю. Могу только пообещать рассказать тебе всё, когда ты будешь к этому готов.

После чего он ушёл, а ко мне допустили Гермиону и Невилла. Им я очень обрадовался. Но, и огорчился, через некоторое время. Дошло до меня, что если Волди жив, то он вполне может додуматься воздействовать на меня используя моих друзей. Чем я с ними и поделился. В ответ на что они разлились. Особенно Гермиона. Настолько, что будучи ярой поборницей частоты языка, она выразилась... нелитературно.

— Знаешь что, Гарри? — Зашипела она рассерженной кошкой. — Ты думаешь я позволю какому-то долбаному и сраному Волдеморту лишить меня моих первых друзей? Пусть только попробует, тварь. Я ему сама... глаз на жопу натяну.

В общем, пришлось мне её успокаивать. Причём одному. Потому как Невилл от этого самоустранился. К тому же, он и сам был злой. Как собака. А еще хорошо, что мы были в больничном крыле. И у мадам Помфри под руками всегда было успокоительное.

А потом пришёл Хагрид и сделал мне подарок. Оказывается он в последнее время списывался с бывшими соучениками Лили и Джеймса Поттеров и просил их поделиться школьными фотографиями. А то я как-то упомянул, что я даже не знаю как они выглядят. Вот он сделал такой фотоальбом. Мне-то конечно было всё равно. Я ведь их сыном себя не чувствовал. Но вот для ребёнка Гарри, такой подорок представлял бы огромную ценность. Так что поблагодарил я Хагрида, конечно, от всей души.

Но и разолил он меня. Когда рассказал и про милого трёхголового пёсика по кличке Пушок. И про полосу препятствий которую создали на пути к тому зеркалу к которому меня притащил Квиррелл.

Злился-то, конечно, я не на него. А на то, что хрень вокруг меня продолжает твориться. Впрочем, сейчас об этом можно было не думать, мне предстояли каникулы и встреча с теми, кто довёл доставшееся мне в наследство тело до того состояния... в котором оно мне досталось.

Кстати, прямо перед отъездом меня перехватил Дамблдор и рассказал, что каникулы мне нужно провести непременно у родственников, с которыми я жил до Хогвартса. Ну, а так как наши планы совпадали, то протестовать я не стал. Очень уж я хотел с ними... пообщаться.

Единственное, чем я ненавязчиво поинтересовался, так это как мои родственники узнают о моём приезде. А то ведь, я вроде как слишком мал, чтобы добираться к ним самостоятельно. Но Дамблдор меня заверил, что всё будет в порядке. Дядя мой оповещён и обязательно меня встретит.

Оставался только не совсем понятный момент как мне его узнать. Впрочем, эта проблема разрешилась сама собой. Увидел я среди встречающих багроволицего толстяка, с моржовыми усами. Смотрел он на меня с какой-то, особой что ли, злостью.

— Ну, ты готов? — Накинулся он на меня стоило мне попасться ему на глаза.

— Да, — ответил я ему вслух. А потом добавил мысленно, — Я-то готов. А вот готов ли ты? Дядя.