Гарри Поттер и Шоу Без Конца (гет)

I went to the doctor, I went to the mountains

I looked to the children, I drank from the fountain

There's more than one answer to this question

Pointing me in a crooked line

The less I seek my source for some definitive

The closer I am to fine.

The Indigo Girls

Я ходил к доктору, ходил в горы,

Я смотрел на детей, я пил из фонтана —

На этот вопрос больше, чем один ответ,

Указывающий мне на кривую прямую.

И чем меньше я ищу источник ответа,

Тем ближе я к счастливому концу.

* * *

Пять недель спустя

Джастин вышел в гостиную из рабочего кабинета, что-то бормоча себе под нос, и направился к креслу, где просидел всю предыдущую ночь. Куча бумаг и совиной почты лежали на краю стола, и среди них были сообщения от его помощника, которого он недавно нанял. Он начал копаться в этих завалах, когда услышал тихое «тшш», которое заставило его замереть и выпрямиться в кресле.

Гарри сидел на шезлонге около окна, вытянув ноги. Гермиона лежала рядом и спала. Она много училась и выглядела изможденной; ее голова покоилась на его животе, а рукой она охватывала его за талию. Гарри читал, держа книгу в одной руке, а другой водил по ее плечам.

— Извини, — сказал Джастин, на цыпочках подходя ближе. Он улыбнулся своему сожителю. — Это хорошо, что она отдыхает.

Гарри кивнул.

— Да.

— Когда экзамены?

— На следующей неделе, — он вздохнул. — Хотел бы я, чтобы мне позволили поговорить с ней о них. Предупредить ее.

— Хех, настолько плохо? — Джастин сел в стоящее рядом кресло с подголовником.

— Очень плохо. — Он смотрел, как Гарри опустил взгляд на макушку Гермионы, как изменилось выражение его лица. Он рассеянно перебирал ее волосы; дыхание девушки было спокойным и ровным.

Джастин улыбнулся.

— Ты не устал от этого?

Гарри поднял взгляд.

— Устал от чего?

Джастин взмахнул махнул рукой в их сторону.

— Ну, знаешь, от всех этих «любовных вещей».

Он усмехнулся.

— Ну... пока нет. — Он нахмурился. — Ты никогда не был влюблен?

— Нет, только временные отношения.

— А что на счет Дэвида?

— Ах, самая большая страсть в моей жизни. Да, это было ярко. Но это было как тяжелая работа.

— Все отношения как тяжелая работа, Джастин, — они разговаривали тихим шепотом, чтобы не потревожить Гермиону.

— Может, но я не думаю, что ты хочешь провести три часа, самоотверженно работая ради одного вечера.

— Хмм. Кажется, это уже перебор.

— У нас было много романтики, но не было дружеского общения. Не было реальной эмоциональной связи. Не так, как у вас. — Он подался вперед, когда Гарри, приподняв очки, потер переносицу. Он впервые заметил у него темные круги под глазами. — Ты выглядишь усталым.

— Она плохо спала раньше. Металась. Часто просыпалась и ворочалась. Следовательно, и я спал не очень хорошо. И я беспокоюсь о ее экзаменах. Финальные экзамены в Р.Д.... ну, они заведомо жестоки. Это не столько экзамен, сколько тяжелое наказание для тела, и мне все еще время от времени снятся кошмары о моих экзаменах. Я желаю ей успеха в этом и будущей карьеры на новом месте, но тихий голосок Заботливого Мужчины внутри моей головы хочет удержать ее подальше от всего этого.

— Ах, мы стараемся сделать слишком много. Заботливый Мужчина. Любимый Партнер.

Гарри тихо захихикал.

— Это больше твоя обязанность, чем моя, Большой Джи.

— Это не то, что я услышал. И когда я сказал «услышал», я говорил буквально.

Гарри прочистил горло и сменил тему.

— Ну, если ты спросишь меня, я считаю, что все эти разговоры о любви сводят с ума.

— Я знаю. Это становится каким-то праздником испытаний и ошибок, когда ты думаешь, что, может быть, в этот раз, ты знаешь...

— Да.

— И затем это становится как «осторожно»! — Гарри засмеялся. Джастин откинулся на спинку кресла, наклонив голову так, чтобы видеть лицо Гермионы. — Если бы я был тобой, Аллегра отбила бы у меня охоту к женщинам навсегда.

— Джи, у тебя когда-нибудь была женщина?

— Ты знаешь, о чем я говорю.

Гарри вздохнул.

— Ну, у нее почти получилось. Прошло некоторое время, прежде чем я снова был готов к серьезным отношениям. Я рад, что сначала была Джинни. Друг, кто-то, с кем я мог поговорить и с кем я чувствовал себя комфортно. Потом... Ронин.

— Ага. И кто она такая?

— Ты никогда не видел ее?

— Нет. — Джастин заинтересованно наклонился ближе.

Гарри немного пошевелился, устраиваясь возле Гермионы.

— Она завораживала меня. Ее большие коричневые глаза были почти темными. В них можно было утонуть. Когда я впервые ее встретил, меня как будто огрели кувалдой. Потом она говорила мне, что в ту минуту, когда я вошел в ее магазин, она нацелилась на меня, как тепловая ракета, и ведь это было именно то, что я почувствовал.

— Настоящая похоть, да? Уважаю.

— Нет, это не совсем то. Похоть — это больше похоже на Аллегру. Ронин была... страстной. Очень артистичной. С открытыми чувствами. Все, чего у меня не было. Еще она была очень таинственной, недосягаемой. Всегда была очаровательной загадкой, по крайней мере, на некоторое время. Но все было не так уж хорошо, и я думаю, мы оба знали это с самого начала. Я знал, что не могу себе даже представить, что буду с ней жить, и она была достаточно умна, чтобы понимать, что мое сердце принадлежит другой, даже если я сам еще этого не понимал. — Он пригладил выбившуюся прядь волос у Гермионы.

— Поверь, Гарри. Было ли это... то есть, это, — сказал он, кивнув в сторону Гермионы, — по настоящему таким уж сюрпризом?

Он встретил твердый взгляд Гарри.

— Это было огромным сюрпризом.

— Я не понимаю, как такое возможно.

Он опустил глаза.

— В первый момент это было... опустошительно. Чувство, когда ты понимаешь, что твоей прежней жизни приходит конец, и ты не вернешь ее. — Он заколебался и поднял взгляд на Джастина, который не смел сказать ни слова, чтобы не нарушить момент этого откровения; казалось, Гарри говорил сам с собой. — В первый раз поцеловав ее, я ощутил миллион вещей, смешавшихся воедино. Но знаешь, каким было самое сильно чувство? Ужас. Непреодолимое желание оттолкнуть ее, убежать из дома и никогда не возвращаться. — Джастин нахмурился, и Гарри ответил на его вопрос, прежде чем он его задал. — Хочешь знать, почему? Я скажу тебе. Потому, что я знал: если пересеку Черту, то это станет всем для меня. Я знал, если позволю себе любить ее, я буду любить ее абсолютно и полностью. С ней я не смог бы остановиться на полпути, я бы отдал ей всего себя, не оставив ничего. Я бы любил ее так сильно, что зависел бы от ее милосердия. Она могла бы уничтожить меня взглядом или словом, могла раздавить меня в одно мгновение. Никто прежде не имел надо мной такой власти, и сама мысль об этом меня пугала.

— Кажется, этого не достаточно...

Гарри взглянул на него и улыбнулся, казалось, он вернулся из каких-то одному ему ведомых далей.

— Думаю, сентиментальный романтик во мне перевесил мое малодушие.

— Ой, чушь! В тебе нет ни капли малодушия.

Прежде чем Гарри успел ответить, Гермиона, пошевелилась, открыла глаза и подняла голову.

— Ох... я уснула?

Гарри усмехнулся, проведя рукой по ее волосам.

— Да.

Она покосилась на него.

— Вы говорили обо мне? Мне показалось, что я слышала свое имя.

Мужчины обменялись заговорщицкими взглядами.

— Нет, солнце, не говорили, — сказал Гарри, целуя ее.

* * *

Гермиона нервничала. Беспокойство трепетало у нее в животе, как орда маленьких ледяных насекомых, которые бегали и скрежетали своими коготками внутри ее черепа.

Рядом с ней стоял ее друг и одногруппник Шей Дейли быстро переминался с ноги на ногу, стоя рядом с одной из аудиторий для лекций в Р.Д. С другой стороны от нее, Ллойд Ллевеллин покачивался на носочках ботинков; было видно, что он чувствовал себя, как натянутая пружина.

Ученики сидели в первых рядах лицом к кафедре, ожидая, пока им расскажут о предстоящих завершающих экзаменах, которые должны были начаться в ближайшем будущем, но когда точно, они не знали. Они слышали лишь слухи и сплетни о том, что им предстоит, но никто не знал, что будет на самом деле. Гермиона старалась сдерживать свое раздражение на Гарри, из-за того, что он отказался рассказать ей об экзамене, потому, что, как она знала, ему запретили говорить об этом.

Она задавалась вопросом: как много может быть письменных тестов, или как много боевых тестов атакующим заклинаниям, защитной магии, физическому рукопашному бою? Никто не знал.

Арго встала перед столом, стоящим на кафедре, и прочистила горло.

— Доброе утро, ученики. Поздравляю с успешным завершением вашего тренировочного курса. Сейчас пришла пора более тяжелой части: сдача экзаменов. — Она сделала короткую паузу для лучшего эффекта. — Исторически, 40% сдающих экзамены учеников не доходят до последнего этапа. — Тихое бормотание пролетело по аудитории; Гермиона почувствовала, как немного сжался ее живот. — Я не говорю, что 40% не пройдут проверку. Я говорю, что 40% учеников не способны закончить экзамены. Из оставшихся 60%, которые закончат испытания, одна треть не пройдет.

«Интересно, меня правда начало трясти, или это мне кажется», — подумала Гермиона.

Арго начала медленно прохаживаться взад вперед перед ними, заложив руки за спину.

— Испытания начнутся завтра. Они будут продолжаться в течение нескольких дней. — Она снова сделала паузу, позволяя им обдумать сказанное; ученики ошеломленно молчали. — В эти дни вы не уйдете домой. Вы не остановитесь. Вам будет предоставлено время для отдыха и короткие перерывы. Каждый из вас будет проходить свое испытание самостоятельно, а не всей группой. Во время испытаний вам не разрешается ни с кем разговаривать, кроме руководителей тестов. Пройдя один этап испытаний, вы переходите на следующий. Вы не будете знать, что произойдет дальше и какая тематика у следующего задания. Тесты могут быть от чисто академических, до практических физических упражнений. Никаких безопасных зон. Никакой возможности вернуться и переделать. Никакой жалости. — Она остановилась и взглянула на них. — Поверьте, когда я сказала, что это вероятно будет самым изнурительным событием в вашей жизни, то так оно и будет. Жизнь агента — это постоянный изнурительный труд, и мы хотим знать, кто сможет это выдержать. Если вы станете агентом, мы хотим, что бы вы прожили долгую и продуктивную жизнь. Лучший способ убедиться в этом — сразу отсеять тех из вас, у кого самые маленькие шансы выжить в полевых условиях. Возможно, это звучит безжалостно, но это для вашей же защиты.

Она обошла вокруг стола и села, взяв в руки лист бумаги; студенты тихо перешептывались друг с другом.

— Когда мы закончим это собрание, у вас будет время до полудня, чтобы подготовиться и собраться с мыслями. В полдень вы снова соберетесь здесь для прохождения испытаний. Вам будет выдан список того, что нужно принести, но позвольте сказать о главном. Возьмите несколько комплектов одежды, я рекомендую удобные вещи, в которых легко двигаться. Одежда для тренировок вполне подойдет. Берите только самые необходимое из предметов личной гигиены... например, зубную щетку. Вам покажут, где вы сможете все это оставить и скажут, когда вы сможете пойти и взять их. — Она положила лист бумаги назад на стол.

— Знаю, это звучит пугающе, дамы и господа. Хотелось бы мне уверить вас, что все будет в порядке, но, по правде говоря, если вы не сможете справиться с тестами, тогда нам не нужны такие агенты. Все вы хорошо показали себя в классе. Сейчас пришло время показать, насколько вы хороши на деле.

* * *

Гарри вошел в Чертог, где Гермиона собирала вещи. Она не повернулась, когда он вошел.

— Злишься на меня? — сказал он.

— Изо всех сил стараюсь не делать этого. Хочешь помочь? Тогда уходи.

Он вздохнул.

— Мне запретили говорить об испытаниях с учениками, и ты прекрасно это знаешь.

— Само собой. Конечно, — он заталкивала вещи в сумку, вероятно, несколько сильнее, чем требовалось.

— Ты не можешь ожидать, что я нарушу ради тебя все правила.

— Ради меня? Конечно нет. Я лишь женщина, которой ты говоришь, что любишь, разве я заслуживаю хоть каких-то намеков на то, что мне предстоит?

— Ой, хватит, — сказал он; нотки раздражения слышались в его голосе. — Это было бы нечестно и создало бы конфликт интересов. Откровенно говоря, ты ведешь себя, как ребенок.

Она пожала плечами.

— Я знаю. — Она повернулась к нему лицом. — Но... все оказалось гораздо хуже, чем я представляла, и мне страшно. Я... — она заколебалась. — Гарри, я считаю тебя единственным человеком, которому я могу доверять, и единственным, кто никогда не навредит мне... или позволит кому-то еще навредить мне. Но ты не можешь даже предупредить меня!

— Я не твой отец, Гермиона. Я не твой ангел хранитель или защитник или чертова нянечка. — Он подошел ближе. — Я люблю тебя. Поэтому я женюсь на тебе. Ты мой лучший друг и я уважаю тебя. Если ты хочешь эту работу, если ты согласна быть избранной, тогда ты должна сделать это сама. Даже если мне будет больно смотреть, как ты борешься, или видеть твою боль, я все равно ничего не смогу с этим поделать. И не только потому, что тогда они отдадут меня под трибунал, но и потому, что тебе не нужна моя помощь. Я не собираюсь ничего за тебя делать. Ты все сделаешь сама, потому что можешь. — Он вздохнул. — Я не могу помочь тебе.

Она вздохнула и взглянула в его глаза.

— Знаешь, хотела бы я быть такой же сильной, какой ты меня видишь.

— Ты и есть. — Он подался вперед и притянул ее к себе, прижав губы к ее макушке. Она обвила его руками за талию, ее злость улетучилась, она знала, что он прав. — Тебе лучше поспешить. У тебя сбор в полдень.

Гермиона задрала голову и улыбнулась ему.

— Ты пойдешь со мной?

Гарри покачал головой.

— Нет. Мне нельзя. Но ты справишься, и потом мы увидимся, когда ты закончишь.

Она выдохнула через сжатые зубы.

— Пять дней без тебя, Гарри. Это будет весело.

Он усмехнулся.

— Поверь мне, веселье будет последним, о чем ты будешь думать. Но вот это возьми с собой. — Он взял ее лицо в свои руки и поцеловал ее, одним из его глубоких и долгих поцелуев, которые заставляют ее чувствовать себя так, как будто она уплывает прочь. Он мягко отстранился и поцеловал ее в кончик носа, а потом в лоб. Затем отступил назад и, улыбаясь, пробежал большим пальцем по ее щеке. — Удачи. — Он повернулся и вышел, оставив ее стоять в комнате, забывшую, что она делала до его прихода.

— Боже мой, — тихо вздохнула Гермиона.

* * *

С сумками за плечами, вся группа собралась в раздевалке, стоя лицом к Арго и Лефти. Они переминались с ноги на ногу; вокруг витали беспокойство и нервозность, как будто все готовы были подскочить в любой момент.

— Всем спрятать свои пожитки в шкафчики, — сказал Лефти. — Время от времени вам будет позволено возвращаться сюда. На вашем месте дальше я взял бы бутылку воды.

Группа на мгновение рассеялась по комнате, послышалось лязганье дверей шкафчиков, которое затихало по мере того, как они возвращались на место. Лефти вышел вперед на своих железных ногах, опираясь на трость, которую он держал в здоровой руке. — Хорошо. Мы прошли долгий путь вместе, и я горжусь каждым из вас. Пришло время показать нам, чему вы научились. — Он выпрямился. — Пузыри! — Перед каждым студентом с легким хлопком, который всегда возвещал об их прибытии, появился его пузырь — Ваши пузыри отведут вас на первое испытание. Удачи, и я надеюсь увидеть вас через несколько дней.

* * *

...некоторое время спустя...

Гермиона спускалась вниз по коридору; казалось, ее Пузырь следил за тем, чтобы не улететь слишком далеко вперед. Она не была уверена, в каком именно направлении двигается и ее это мало волновало.

К ее огромному облегчению, Ппривел ее к раздевалке. Она опустилась на жесткую лавку перед своим шкафчиком и открыла его в поисках чистой одежды. Одежда на ней была покрыта грязью и пропиталась потом. Ее последним испытанием был письменный тест о техниках выживания, и было довольно трудно сконцентрироваться, из-за ужасной усталости и запаха от одежды... ее предыдущим тестом был изматывающий Веревочный курс.

Она готова была расплакаться, когда, открыв шкафчик, увидела там поднос, на котором лежали яблоко, энергетический батончик и стакан сока. Ей казалось, что прошло несколько лет с тех пор, как начались испытания, и она начинала понемногу понимать правила игры. Тебе дадут столько воды, сколько захочешь, но еду ты получишь лишь тогда, когда им покажется, что тебе это необходимо, и не раньше. Голод вскоре становился твоим постоянным товарищем, как и изнеможение. Ей было позволено поспать всего десять часов на жесткой койке. Она не знала, сколько прошло времени с начала испытаний. Время потеряло всякое значение. Все ее испытания проходили в каких-то помещениях, или ночью, и эта дезориентированность отвлекала.

Она жутко хотела есть... не было способа узнать, когда ее Пузырь сообщит ей о начале следующего теста... она быстро вытерлась влажными полотенцами. Уставившись на свое отражение в зеркале, она увидела лишь какую-то незнакомку, смотревшую на нее. Ее лицо, казалось, потеряло какую-то искру с тех пор, как все это началось. Темные круги пролегли под глазами, и несколько ушибов и царапин покрыли ее кожу. Ни в одном из испытаний у нее не было достаточно серьезных повреждений, чтобы привлечь внимание медиков, поэтому она могла чувствовать себя счастливчиком, но такого чувства у нее не было.

Описание испытаний, данное Арго, было весьма снисходительным. Несколько дней назад Гермиона решила, что оказалась в каком-то собственноручно созданном аду. Каждое последующее испытание было сложнее предыдущего, и казалось, что каждое из них затрагивает ту область, в которой у нее меньше всего знаний или опыта. Предметы, которые у нее получались лучше всего, не были представлены в оценке ее способностей. Как будто они прочитали ее мысли и теперь заставляли ее делать те вещи, которых она больше всего боялась.

Она не видела своих одногруппников с тех пор, как они закончили инструктаж перед тестами. Если Арго была права, то многие из них уже выдохлись и отправились по домам. Большая часть ее завидовала им. Она представила себе момент, как она лежит на большом мягком диване в гостиной, перед пылающим камином, приютившись в безопасных и любящих руках ее Гарри. Она закрыла глаза, когда две слезинки скатились по ее щекам. В ее текущем положении мысли о нем, таком удивительном и далеком, причиняли боль. Ей требовались все силы, чтобы не закричать «Я сдаюсь!» и не убежать из штаб-квартиры и никогда больше не возвращаться, убежать домой, к людям, которые будут любить ее независимо от того, будет она агентом, официанткой или чистильщиком коллекторов. Она вздохнула и заставила себя собраться, ища в глубине себя резервы сил.

«Я могу это сделать, — подумала она. — Если я смогу это, то я смогу все, что угодно».

— Грейнджер, — раздался голос из Пузыря — За эти дни этот голос стал голосом Смерти, голосом неумолимых Их, голосом ее испытателей и мучителей. — Пора идти.

Она кивнула и последовала за пузырем из раздевалки, захватив бутылку воды, как талисман. Она вышла в коридор, который выглядел незнакомо. Она не имела понятия, в какой части штаб-квартиры находится, она потеряла всякое чувство направления, однообразные коридоры Р.Д. не позволяли запомнить направление. Вскоре Пузырь остановился и исчез, это означало, что она добралась до нужного места, где бы это «место» ни находилось. Казалось, что помещение очень большое, но оно было черное, как смоль.

Внезапно зажегся свет, заставивший ее прищуриться. Она увидела, что стоит в середине спортзала. Знакомое помещение немного придало ей уверенности, хотя один Мерлин знает, что ее ждет здесь. Она развернулась и подпрыгнула, увидев, кто стоит перед ней.

Это был Гарри. Все ее тело запело от радости снова видеть его.

— Гарри! Что ты здесь делаешь? Ты пришел, чтобы подбодрить меня? У тебя это уже получилось.

Она распахнула объятия, но он сделал шаг назад и вытянул руку. Она резко остановилась, нахмурившись и растерявшись; ее уставший мозг отказывался понимать, почему мужчина, который регулярно видит ее голой, приветствует ее рукопожатием. За неимением лучших альтернатив, она пожала протянутую руку.

— Доктор Грейнджер, — сказал он странно официальным тоном. — Поздравляю, вы прошли очень далеко. Мое имя майор Поттер, и я рад приветствовать вас на вашем последнем испытании.

Она слегка отступила назад, ее глаза сузились, облегчение от того, что она почти все закончила, было омрачено ее растерянностью из-за Гарриного поведения.

— Мм... — начала она неуверенно. — Какое испытание?

— Я. Я — испытание.

— Я не понимаю. — Она была не в настроении для каких-то странных загадок.

Гарри стоял, сложив руки за спиной, его глаза неподвижно смотрели на Гермиону, его голос и манеры были такими чужими и официальными.

— Все очень просто. Мы будем драться. Если выиграю я — ты провалила испытания, а если ты — тебе будет позволено пройти дальше.

Мгновение она стояла неподвижно, а потом у нее отвисла челюсть.

— О...

— Это испытание продлится ровно час. Если в конце этого времени я буду все еще стоять, то ты проиграла, и тебе не позволят снова начать обучение. Вот так вот. Выруби меня — и ты пройдешь. Проиграй — и ты никогда не вернешься. — Он начал ходить вокруг нее. — Давай сразу проясним ситуацию. Я не знаю тебя. Я не твой учитель и не твой друг. Меня не волнует, пройдешь ли ты дальше, и ты меня абсолютно не волнуешь. Я сделаю все возможное, чтобы сделать твое задание настолько сложным, насколько это возможно. В любом случае, не стоит ожидать от меня снисходительности, потому что от врага ты тоже ее не ожидаешь.

Гермиона отшатнулась, его слова оставили у нее какое-то скомканное чувство.

— Хорошо, но... пообещай, что не выкинешь что-нибудь из своих Маговских штучек.

— Ничего не могу обещать. Ты не знаешь, какие способности будут у твоего противника. Ты можешь обнаружить, что он тебя намного превосходит. И их не будет это волновать, меня — тоже. — Он перевел взгляд на наблюдательную комнату. — Отключить заклинания безопасности, — приказал он.

Гермиона вздохнула. Они работали без заклинаний безопасности на занятиях по рукопашному бою у Никса последние несколько месяцев, но...

— Будет больно, да?

Ей показалось, что она увидела, как он едва заметно вздрогнул, но затем на его лицо вернулось тоже отстраненное выражение лица.

— Ты проходишь проверку на способность защищать себя в стрессовой ситуации. Боль — часть этого процесса. Если ты сможешь успешно справиться с этим сейчас, то твои шансы быть убитой в реальных условиях уменьшатся и это все, что нам нужно знать. Ты будешь делать больно мне. Я буду делать больно тебе. Ничего такого, что в лазарете не смогли бы исправить за пару месяцев.

Она кивнула. Это обычная история на боевых тренировках. Она уже потеряла счет синякам под глазом, растянутым связкам, ушибам и даже переломам, полученным на тренировках... но, благодаря чудесам магической медицины, она всегда заканчивала тренировки такой же здоровой, какой была в начале дня.

— Ты же знаешь, что я не смогу побить тебя. Ты больше, сильнее и у тебя больше опыта. Это нечестно.

— А никто и не говорил, что это будет честно. Если бы это было честно, то получается, что мы могли бы подбрасывать монетку, чтобы определить победителя. — Он вздохнул. — А что касается победы надо мной, то ты не сможешь победить. По крайней мере, до тех пор, пока сама не поверишь. — Он сделал несколько шагов по направлению к ней. — Думаешь, что победа в этой битве зависит от мускул? Подумай еще раз. Дерись не здесь, — сказал он, постукивая ладонью одной руки по кулаку другой. — Дерись здесь. — Он прижал палец ко лбу. — Теперь начнем, пока я окончательно не заговорил, как Йода.

Этот маленький проблеск Гарри заставил ее чувствовать себя немного лучше.

— Хорошо. Начнем.

* * *

Зрители из галереи молча смотрели на яростную битву, которая разворачивалась под ними.

— Вау, — тихо произнес Ремус. — Она действительно хорошо атакует.

— Она поддается, — сказала Арго. — И она знает, что мы здесь и проверяем. Это не ее правый хук, это ее способность отбросить эмоции в критической ситуации. — Они все вздрогнули, когда Гермиона растянулась на полу.

Генри вздохнул.

— Это убивает его.

— Он профессионал.

— А еще он человек, которого заставили избить его будущую жену.

— Она наносит почти столько же ударов, сколько пропускает, — пробормотал Наполеон.

Гермиона вскочила на ноги и атаковала, нанеся ногой быструю серию ударов сначала в живот, затем в челюсть. Он отлетел назад, ударившись о пол, сделал кувырок назад и вскочил на ноги. Гермиона вытерла рукой кровь с верхней губы, ее избитое лицо выглядело весьма сердито. Они заметили, как ее глаза мельком взглянули на большие часы, показывающие оставшееся время... двадцать пять минут. В ее ситуации это была целая вечность. Гарри атаковал прежде, чем она смогла достать свою палочку, но не то чтобы это сильно помогало. В самом начале битвы она попробовала несколько заклинаний, но его способности Мага давали ему возможность заблокировать или отклонять большинство заклинаний, значительно уменьшая их эффективность.

— Он сказал ей, что это ее последнее испытание? — спросил Лефти.

— Ага.

— То есть, она думает, что почти справилась?

Наполеон нахмурился.

— Осталось что-то еще?

Арго вздохнула.

— Лишь психологический тест. — Она мельком взглянула на Лефти. — Я все еще не уверена, стоило ли утверждать твой план.

— Поверь мне, он весьма подходящий.

— Все на месте?

— Готовы и ждут.

Наступила тишина, которая прерывалась лишь мычанием и вскриками из зала внизу. Спустя еще пять минут Гарри не показывал никаких признаков усталости, а Гермиона выглядела так, будто стоит на ногах лишь благодаря своему упрямству. Оба вспотели, но ни один из них не собирался сдаваться. Глубокая рана над глазом Гермионы, залила кровью всю левую половину ее лица, один глаз Гарри полностью заплыл.

Мгновение они стояли друг напротив друга и смотрели в глаза противнику. Гарри рванул вперед, замахиваясь одной рукой на нее. Гермиона пригнулась, захватила его руку и нанесла серию из нескольких быстрых ударов коленом ему по почкам. Он выскользнул из захвата, скрутив ей руку за спиной, и бросил ее через бедро. Лежа на полу, она просунула ногу за его голень и сбила его на землю. Она вскочила, и они увидели, как она сильно сжала зубы. Она уперлась ступней в его голень, а другой стопой зацепилась за щиколотку и бросилась на пол, толкая ступню, которая стояла на его голени вниз к полу.

Все вздрогнули, когда услышали звук ломающейся кости. Гарри подавил крик, заскрежетав зубами и перекатился себя на спину, когда Гермиона освободила свой захват и отскочила в сторону. Он оперся на локоть, его лицо побелело и покрылось испариной.

— Ох... черт, — сказал он, сквозь сжатые зубы.

Гермиона ничего не сказала. Она сжалась на полу и подтянула колени к груди. Она просто молча сидела на полу, уперев подбородок в колени, пока истекало оставшееся время. Гарри опустился на пол, аккуратно, чтобы не потревожить ногу.

Оставшиеся пять минут до конца испытания текли с мучительной медлительностью. Гермиона охватила руками ноги и уставилась на него, не обращая внимания на кровь, текущую по ее лицу. Гарри лежал тихо, плотно закрыв глаза, сохраняя медленное и ровное дыхание. Через некоторое время он вслепую протянул к ней руку. Гермиона заколебалась, но потом придвинулась к нему и сжала его ладонь. Так они и просидели, пока не истекло время, и не раздался звонок, отразившийся от стен почти пустого зала.

* * *

Наполеон открыл дверь во временную квартиру и завел Гермиону внутрь. Она, шаркая ногами, прошла за ним, настолько выдохшаяся, что ей казалось, будто ее мозг плывет где-то над ее головой.

— Садись.

Она проковыляла к дивану и рухнула вниз; его мягкость доставляла просто райское наслаждение. Она закрыла лицо руками.

— С ним будет все в порядке?

— Конечно. Я видел его, прежде чем прийти к тебе. Его ногу они уже исправили, правда, ему придется ограничить нагрузки на нее в течение пары дней. — Он присел на край дивана. — Где ты научилась такому приему? Я никогда не видел его прежде.

Она слабо улыбнулась ему.

— Сама придумала.

Он присвистнул.

— Вау. Звучит пугающе.

Долгий, неровный вздох вырвался у нее из груди.

— Не могу поверить, что я навредила ему.

— Это часть испытания. Он сделал бы то же самое, будь у него шанс.

— Это правда все? — Он кивнул. — Я прошла?

Наполеон усмехнулся и потрепал ее по ноге.

— Просто расслабься. Скоро кто-нибудь придет, что бы продолжить разговор с тобой. Сложная часть позади. Теперь от тебя ничего не зависит.

— Слава Богу.

Он встал, собираясь уйти, но Гермиона задержала его.

— Если увидишь Гарри, скажи ему... — она начала говорить «скажи ему, что мне жаль», но ей показалось, что это не слишком честно. Она сделала то, что от него требовалось. Она сожалела, о том, что ей пришлось в этом участвовать, но «жаль» — это не совсем то, что она испытывала. — Просто скажи, что я люблю его.

Он сжал ее руку.

— Будет сделано.

Она посмотрела, как за ним закрылась дверь и откинулась назад на подушки; напряженность и усталость разливались по ее телу. Звук ломающейся ноги Гарри снова и снова звучал в ее голове, ей казалось, что она сойдет с ума...

Гермиона задрожала и поднялась с дивана, мотая головой, надеясь, что сможет вытрясти из нее воспоминания.

Она пошарила в буфете в поисках какого-нибудь чая и нашла, не особо удивившись, неплохой запас своего любимого сорта. Она поставила греться воду, а сама пошла в ванную, чтобы принять душ.

Она только распустила пучок волос, как перед ее глазами появился большой серебристый пузырь. Она замерла на месте, потому, что это был Пузырь самой Р.Д.. Пузырь, который приносит объявления, сообщающие об опасности...

Долю секунды он надеялась, что это просто объявление или кого-то вызывают, хотя в глубине души знала, что вряд ли ей так повезет. И действительно — ей не повезло.

«ВНИМАНИЕ. ЗЕЛЕНЫЙ КОД. НЕСАКЦИОНИРОВАНОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ. ВСЕМ АГЕНТАМ ЗАНЯТЬ БОЕВЫЕ ПОЗИЦИИ. ЭТО НЕ ТРЕНИРОВКА. НЕСАНКЦИОНИРОВАНОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ. ТРЕВОГА. ЗЕЛЕНЫЙ КОД.» Это не хорошо. Зеленый код — это код полномасштабного вторжения. Гермиона почувствовала короткий приступ паники, она была совсем одна, во временной квартире, лишь с теоретическими знаниями того, что следует делать в подобного рода ситуациях... но она не позволила себе роскошь бездействия.

Она схватила палочку, на ходу сунула ее в кобуру и выбежала из комнаты.

— Ох, этот момент заслуживает называться Самым Худшим Моментом В Жизни! — пробормотала она — Пузырь! — ее собственный пузырь появился перед ней.

— База 13, — рявкнула она. Это было место, назначенное ей в случае чрезвычайного положения.

«ВНИМАНИЕ. ЭТО НЕ ТРЕНИРОВКА. ЗЕЛЕНЫЙ КОД. НЕСАНКЦИОНИРОВАНОЕ ПРОНИКНОВЕНИЕ. ВСЕМ АГЕНТАМ ЗАНЯТЬ БОЕВЫЕ ПОЗИЦИИ. ЗАПУЩЕН РЕЖИМ МАСКИРОВКИ.»

Она проносилась мимо неясных фигур в холлах, бегающих туда-сюда. Огни были приглушены, а двери скрыты в автоматическом маскировочном режиме. Где-то вдалеке она могла слышать звуки борьбы, выкрики проклятий и возгласы боли... она резко остановилась и вскинула голову прислушиваясь. Внезапно фигура в черной мантии проскочила рядом с ней. Гермиона осторожно пошла назад; это определенно не был один из ее коллег. Маги Р.Д. не имели привычки надевать закрытые мантии до пола для работы. Она оглянулась в сторону грохота, который заставил ее остановиться. Шум раздавался справа, и ей показалось, что она услышала знакомый голос.

Внезапно коридор сжался, и она оказалась гораздо ближе к столкновению. Вспышки света из палочек отскакивали от стен и отбрасывали зловещие тени. Поколебавшись всего мгновение, она побежала вперед на звук, игнорируя регламент, согласно которому она несет ответственность за Базу 13 в случае критической ситуации.

Где-то в глубине она услышала гул голосов, наполненных злобой, и это заставило ее бежать еще быстрее. Но звук продолжал отдаляться, как будто играя с ней, оставаясь вне ее досягаемости. Гермиона начала тяжело дышать, стараясь бежать на звук. Во время действия зеленого кода внутренняя конфигурация здания становилась еще менее постоянной, чем обычно.

Она завернула за угол, оставив позади главный коридор, и без предупреждения влетела в большой зал, как оказалось, будто заполненный хаосом и темнотой. Помещение выглядело как тренировочный зал, но она не была уверена, что это он. Во внезапной вспышке света она смогла полностью рассмотреть окружающее пространство. Дюжина агентов в разорванных мантиях стояли на коленях в углу зала, охраняемые зловещими фигурами. Темные тени проносились тут и там, сражаясь с агентами, которые еще стояли на ногах. Высокий человек, стоящий рядом с атакующими, выкрикивал приказы.

Насколько она могла видеть, большинство магов Круга (а это не мог быть никто другой) втягивали в бой агентов из коридоров. Ее мысли разлетались. Как они могли проникнуть внутрь так быстро? У них должен быть свой человек внутри, у которого есть Пузырь, чтобы помочь им обнаружить положение руководящего состава.

Здание сильно встряхнуло, как будто от взрыва, и все факелы погасли. Тут же под потолком вспыхнули аварийные огни. Слишком ошеломленная, чтобы двигаться, Гермиону кто-то внезапно схватил сзади и грубо потащил через комнату. Ее швырнули в толпу агентов, как шар для боулинга в кегли, и, прежде чем она смогла восстановить равновесие, ее сбили на колени и одели наручники. Она подняла взгляд как раз вовремя, что бы увидеть женщину в черной мантии, вышедшую вперед и швырнувшую что-то к ногам лидера... вздох пронесся по толпе агентов, когда они увидели, что это было — окровавленное тело Арго.

— Их лидер, — сказала женщина.

Высокий человек повернулся к группе волшебников, и она с ужасом увидела, что это был Люциус Малфой. Ее разум заполнила жгучая ненависть, как только она осознала, что Драко — часть этого существа.

«Чертов Малфой, я должна сконцентрироваться, — подумала она. — Он играл с нами, показывая, будто бы изменился!»

Гермиона осмотрела агентов вокруг себя: все были разоружены и многие серьезно ранены. Она заметила промелькнувший ирокез Наполеона с другой стороны группы... он пристально смотрел на нее.

— Где Поттер? — сказал Малфой волшебникам, стоящим рядом с ним.

— Неизвестно, мы не можем его найти. Но мы нашли оборотня. Он умер быстро.

Гермиона подавила крик, подумав о Люпине. Их дорогой друг и наставник, убитый столь бесчестно. Она видела похожие чувства на лицах агентов рядом с ней. Она отвела глаза, когда пристальный взгляд Малфоя пробежал по схваченным агентам, не желая, чтобы ее узнали. Если они найдут Гарри, они могут попытаться использовать ее против него.

Малфой встал перед агентами.

— Кто из вас старший офицер? — Гермиона огляделась вокруг. Она не заметила никого из руководителей отделений. Вероятно, все, кто здесь был, были захвачены первыми... ее разум отбрасывал мысль о том, что Гарри могли обнаружить и убить.

«Думай, Гермиона, думай», — сказала она себе... но ситуация казалась абсолютно безнадежной. Их превосходили числом не менее, чем в три раза. Паника начала захватывать ее разум, но она заставила себя думать дальше.

«Все произошло очень быстро, как такое возможно?»

— Думаю, это я, — сказал Наполеон.

— И ваше имя, сэр?

— Вам не нужно его знать. Я лейтенант и Заместитель Директора ССО.

Малфой скривил губы в презрительной усмешке.

— Так-так. Значит, вы правая рука знаменитого мистера Поттера? Как удачно. — Он шагнул вперед и рывком поставил Наполеона на ноги. — Где мы можем найти вашего начальника? Он довольно успешно избегает встречи с нами.

— Что заставляет вас думать, что я знаю, где он?

— Что-то же вы знаете.

— Извини, чувак. Видимо, тебе стоит убить меня.

Малфой пожал плечами.

— Ладно. — Затем небрежно, как будто собирался прихлопнуть муху, вытащил меч и одним движением отсек Наполеону голову. Она покатилась по полу, а его тело рухнуло на пол, вокруг шеи быстро образовывалась лужа крови.

Гермиона крепко зажмурилась и сжала зубы, чтобы сдержать крик, поднимающийся из ее груди. «О Боже, Наполеон... ох, нет, нет, нет», — ныл ее мозг.

— Люциус! — пронесся через комнату зов. Все одновременно повернулись, и увидели, как в комнату вошла группа магов Круга... волокущие за собой все еще ослабевшего Гарри. Остальные члены круга начали хлопать и поздравлять их. Гарри выглядел разъяренным и немного растерянным. Он напрягся, увидев ее, стоящую на коленях.

— Ах, Поттер. Как я рад тебя видеть.

— Не могу сказать того же, Люциус.

— Рад тебе сообщить, что я собираюсь тебя убить, однако сначала я убью нескольких твоих агентов, а ты можешь посмотреть. Правда, есть одна маленькая проблема: как выбрать, кого именно? — он повернулся и осмотрел группу, расхаживая перед ними, как сержант перед новобранцами. Гермиона уставилась в пол, когда он проходил мимо нее, молясь чтобы он... но он остановился сразу как прошел мимо нее, а затем вернулся. Он присел перед ней и приподнял ее голову, издав тихий смешок. — Все лучше и лучше. — Он рывком поставил ее на ноги. — Мисс Грейнджер, это такая честь, что среди нас есть лучшая ученица Хогвартса своего выпуска. Осмелюсь предположить, что вы проходите здесь обучение, я прав? — он мельком взглянул на Гарри. — Насколько же тебе будет больно смотреть, как я мучаю эту женщину, Поттер? Каково это, а? — Гарри молчал. — Интригующе. Хотя нет, постойте. Это скучно, у меня есть идея поинтереснее.

Он развернул Гермиону лицом к агентам.

— Некоторые из этих людей умрут, мисс Грейнджер.

— Доктор Грейнджер, — прорычала она.

— Отлично. Некоторые умрут, доктор Грейнджер. Как много, будет зависеть от вас. Ваш знаменитый интеллект определит их судьбу. — Он повернулся к волшебникам. — Сейчас мы увидим, сможете ли вы подтвердить свою репутацию. — Он сделал шаг назад, оставляя ее стоять одну, в середине комнаты. Хорошо, что она не могла видеть лицо Гарри. Это бы слишком отвлекало ее. — Я буду задавать вам вопросы. Если вы отвечаете верно — один агент остается жить и уйдет с нами, как заключенный. Если вы даете неверный ответ — один умрет. Согласны?

Она кивнула, хотя сама сомневалась, что Люциус вообще будет следовать этим идиотским правилам... хотя у него странное чувство юмора на счет таких вещей. Стать заключенным Круга это, конечно, не пикник, но это лучше, чем умереть. Во всяком случае, у нее были другие идеи.

— Тогда начнем? Хорошо. Вопрос первый: какого цвета мое исподнее?

У Гермионы кровь застыла в жилах. Откуда она могла знать?

— Белого?

— Неправильно. Черного. Я думаю, вы могли бы догадаться. — Он вышел вперед и прежде, чем она смогла разобрать, что он делает, еще одна голова покатилась по полу. Она зажмурилась, стараясь не останавливать свой взгляд на ней. — Вопрос второй: Вот этот парень. Как его зовут?

— Найджел.

— Неверно. Это Роланд. — Еще одна голова покатилась по полу. — Вопрос номер три: сколько парней жили вместе со мной в Хогвартсе?

— Четыре. — Паника довольно комфортно устроилась в ее кишках. Она убивает еще одного агента с каждым неверным ответом.

— Извини, три. — Удар.

— Вопрос номер...

— Могу я задать вопрос? — перебила она.

Люциус пораженно остановился.

— Полагаю, я могу тебе это позволить. — Он подошел ближе. — Что такое?

Она улыбнулась ему и вскинула руки перед собой, свободные от только что снятых наручников.

— Ты умеешь летать, Люциус? — он открыл рот, но прежде чем он смог ответить она указала на него палочкой. — Wingardium Leviosa! — прокричала она... и ничего не произошло.

Люциус, все еще усмехаясь, стоял перед ней. Гермиона была шокирована. Она попыталась еще раз, с тем же результатом.

— Отлично, доктор Грейнджер, — сказал он. Вот только это был не его голос. Голос звучал так, как будто принадлежал... американке.

Люциус внезапно начал таять, как будто был из воска. У Гермионы глаза полезли на лоб, когда все, что было в комнате, начало таять. Агенты, кровь, маги Круга... всего за несколько секунд все они исчезли.

Гермиона уставилась на Арго, живую и здоровую, стоящую на том месте, где только что был Люциус. Она оглядела тренировочный центр: он выглядел нормально, не как будто после атаки Круга.

— Вот дерьмо, — выдохнула Гермиона. — Это был тест, да?

Облегчение от нереальности произошедшего сделало ее довольно легкомысленной. Она почувствовала, как сильные руки провели ее к скамейке и усадили, а потом она услышала голос Гарри и почувствовала, как его руки обняли ее, когда он сел рядом.

— Последний тест. В этот раз, правда.

Она посмотрела на него, целого и невредимого, затем перевела взгляд на Наполеона, голова которого была на месте. Она потянулась и схватила его руку.

— Ох, слава Богу, — сказала она.

Люпин присел рядом с ней.

— Все новые агенты должны пройти то, что мы называем психотест, в котором они сталкиваются лицом к лицу со своими самыми страшными кошмарами, а потом... ну, потом мы смотрим, что они делают. В твоем случае, мы столкнули тебя с ситуацией, в которой ты не знаешь ответов на вопросы, когда это действительно важно. — Он улыбнулся ей. — Мы верно определили твои страхи?

Она облегченно рассмеялась.

— О, прямо в точку.

— Должен заметить, ты справилась лучше некуда. В этой ужасной стрессовой ситуации ты смогла выкинуть такое, чего мы не ожидали. Как ты умудрилась вернуть свою палочку?

— Ну, в случае действия Зеленого Кода, все агенты должны спрятать свои палочки в скрытой кобуре. Стандартная Оперативная Процедура Раздел 3.4 параграф 2. — Она приподняла рубашку и отвернула край, так что бы все могли увидеть элегантную нейлоновую кобуру, привязанную к ее спине, которая удерживала палочку вдоль позвоночника, под одеждой она была абсолютно невидима. — И... отмычки — это то, без чего агент не выходит из дома, верно? — она указала на небольшое отделение на одном из боковых ремней удерживающих кобуру, в которой она хранила маленькие отмычки. — Люциус и большинство его магов оказались передо мной, так как они хотели видеть мое лицо. Затем я достала отмычки и открыла замок наручников. Легко.

Остальные изумленно переглянулись.

— Я же говорила, она справится, — сказала Арго.

— О да, — добавил Наполеон.

Арго встала перед ней.

— Пожалуйста, встаньте, Доктор Грейнджер, — она встала. — Гермиона Грейнджер, рада сообщить вам, что вы прошли финальные испытания и удовлетворяете всем требованиям для вступления в Дивизию. Тем самым, вы удостаиваетесь звания Лейтенант Федерального Исполнительного Корпуса, действующего с этого момента, и вам присваивается статус официального представителя Разведческой Дивизии. Добро пожаловать в команду. — Она пожала Гермионе руку. — Конечно, официальная выпускная церемония состоится на следующей неделе, но ты считаешься агентом уже сейчас. Поздравляю.

Гермиона усмехнулась.

— Спасибо, Арго. — Она энергично затрясла ее руку. — Огромное спасибо.

— Пожалуйста. — Арго ошеломленно улыбнулась в ответ, и с трудом освободила свою руку. Она развернулась и вышла из комнаты, оставляя других предаваться веселью.

* * *

Гарри припарковал машину Гермионы и заглушил двигатель. Он взял сумку с заднего сидения и, обойдя вокруг машины, подошел с пассажирской стороны, где спала Гермиона. Он обхватил ее рукой за талию.

— Идем, солнце, мы дома, — она сонно выбралась из машины, опираясь на его руку.

— Я так устала...

— Ты можешь идти?

— Конечно...

Он опустил на нее взгляд, когда она неосознанно оперлась всем своим весом на его руку.

— Ну, тогда тебе надо переставлять ноги, — пробормотал он. Он закинул ее рюкзак за плечи, и взял ее на руки. Она тут же расслабилась, удобно устроив голову у него на плече и обхватив его двумя руками за шею.

Джастин открыл двери, как только они подошли ближе. Все были в фойе... «Должно быть, они нас ждали» — подумал Гарри.

— Ну? Как все прошло? — прошептал Джастин.

— Ох, черт, — вырвалось у Лауры, когда она вышла вперед и положила руку на плечо Гермионы. — Она выглядит просто ужасно.

— Ну, она прошла через ад. Но она справилась. Я собираюсь отнести ее наверх, — он сбросил рюкзак Джорджу и направился к лестнице. Прежде чем встать на первую ступеньку, он взлетел на небольшое расстояние от пола и мягко поплыл вверх, качая уставшую Гермиону на руках. Лаура последовала за ними, а Джордж отдал скинутый рюкзак Джастину.

— Вот, разбери и отнеси вещи в прачечную.

— А что ты собираешься делать?

— Тоже, что и обычно. Готовить огромный ужин к ее пробуждению.

* * *

Пока Лаура доставала из шкафа ночнушку, Гарри уложил Гермиону на кровать и стащил с нее туфли. Гермиона вела себя, как тряпичная кукла, когда Гарри усадил ее и стащил с нее грязную, пропитанную потом одежду. Лаура натянула на нее ночнушку и снова уложила на кровать.

— Ей будет неприятно проснуться такой грязной, — прокомментировала она. — Как думаешь, может, стоит помыть ее?

Он покачал головой.

— Насколько я помню из своего опыта, нам стоит оставить ее в покое на достаточно долгое время.

Лаура взглянула на него, стоя над кроватью.

— Она делала это для тебя, не так ли?

Он кивнул, поправляя одеяло. Она тут же обхватила подушку и повернулась на бок. Гарри поправил прядь, упавшую ей на лицо и присел рядом с ней на край кровати.

— Делала, за исключением того, что она не знала, почему я такой уставший и избитый. Слава Богу, она не задавала никаких вопросов. Она лишь уложила меня на кровать, накрыла одеялом, и, когда я проснулся, она была здесь с чаем, едой, добрым словом и своим милым лицом... — он замолк, вздыхая. — Великие Силы, я, должно быть, был слепым, глухим и колоссальным идиотом.

Лаура улыбнулась.

— Мы, люди, часто бываем непроходимыми тупицами. Мы хотим того, чего не можем получить, не замечаем того, что находится у нас под носом и покупаем туфли на платформе, поддавшись мимолетному желанию, прекрасно понимая, что никогда не наденем их больше одного раза.

Гарри кивнул, усмехаясь, и поднял взгляд на Лауру.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу отблагодарить тебя, Лаура... за то, что была ее другом, пока... ну, ты знаешь...

— В благодарности нет необходимости. Ты же понимаешь, что я делала это не для тебя. Вообще-то, было время, когда я проклинала тебя, видя, что происходящее делает с ней. Она мой лучший друг, возможно лучший из тех, что у меня были. Она помогла мне пережить время, когда я скучала по Сорри, и я лишь слегка сравняла счет.

Гарри поднялся.

— Ну, нам лучше оставить ее одну, — он наклонился и поцеловал Гермиону в щеку, а затем вышел вслед за Лаурой, закрыв за собой двери.

— Так... она сдала все тесты? — спросила Лаура, когда они спускались по лестнице.

Гарри улыбнулся.

— Она сдала блестяще. Она еще не знает, но она будет одной из лучших в своем классе.

— Посмотри на себя. Так гордишься этим.

Он слегка засмущался.

— Думаю, да.

Они спустились по лестнице, где принялись доставать Джорджа, воруя ингредиенты для его блюд. В конце концов, четверо присутствующих жильцов выторговали для себя немного еды в виде домашнего хлеба Джорджа и огромного ассортимента начинок для бутербродов.

Вечером все разбежались по своим делам. Гарри нужно было наверстать кое-что по работе из того, что он забросил, но он не мог сконцентрироваться. В конце концов, он сдался и поднялся по лестнице в Чертог, где нашел Гермиону, свернувшуюся на боку в той же позе, что он ее оставил, и крепко спящую.

Гарри сбросил туфли и лег рядом, прямо на одеяла. Он обнял ее и притянул ближе, молча благодаря ее за то, что она прошла экзамены невредимая. Какое-то мгновение он лежал рядом с ней, чувствуя, как ее грудь поднимается под его рукой, когда делает долгие и медленные вдохи, а затем сам провалился в сон.

* * *

Посреди ночи Гермиону что-то разбудило. Ее крепкий сон был прерван быстрыми движениями рядом с ней.

Она села, дезориентировано оглядываясь по сторонам. Гарри лежал рядом с ней, одной рукой приобняв ее за талию, но не мирно спал. Он дергался и ворочался, его голова крутилась из стороны в сторону. Он бормотал что-то, но она не могла разобрать, что именно.

— Гарри, — прошептала она, тряся его за плечо. — Дорогой, проснись. Гарри!

Он не отвечал, но его движения становились более взволнованными.

— Умх... ммх... — он пробормотал несколько неразборчивых слов. — Конца... — Она наклонилась ближе, пытаясь услышать, что же он говорит. — Без конца, — бормотал он. — Конца, ммх... это никогда не закончится... никогда не закончится! — внезапно закричал он, рывком приняв почти сидячее положение. Гермиона испуганно отпрыгнула назад. Он так и не проснулся, просто откинулся назад на кровать, и, казалось, расслабился, спокойно заснув.

Гермиона, наконец, выдохнула. Обычно Гарри спал спокойно и у него редко были такие кошмары... и то, что он сказал, казалось очень жутким. Если честно, от этого у нее пошли мурашки по спине. Она немного понаблюдала за ним, но он больше не шевелился. Гермиона почувствовала, что ее начинает клонить в сон, и заставила себя расслабиться, откинувшись на подушки. Она крепче прижалась к Гарри, и несколько минут спустя уже вновь спала.