Кто правит случаем? (джен)

Встреча с Исидой заняла часа два. Мои ощущения и часы утверждали одно и тоже.

Когда я была там, в храме моей души, как назвала его Исида, всё происходящее казалось таким простым и естественным. Но здесь, в реальном мире, меня начали обуревать сомнения.

Особенно это касалось ритуала, который посоветовала богиня. Не думай, что я сомневалась, стоит ли отдать свою жизнь за жизнь сына. Как раз в этом я не усомнилась ни на миг. Но проводить неизвестный ритуал над своим ребёнком... Я была в отчаянии, но не настолько.

Наверное, мне стоило с кем-то посоветоваться. Но что-то внутри удерживало меня. Даже от беседы с Джеймсом. Особенно от беседы с Джеймсом.

Я знаю, это звучит странно, но за всё время беседы с Исидой я ни разу не вспомнила о муже. Почему-то я вообще не принимала его в расчет.

На самом деле, когда я об этом задумалась, всё оказалось до смешного просто. Я осознала, что глубоко внутри меня живёт какая-то детская уверенность, что пока Джеймс жив, он не позволит случиться ничему плохому. Ни со мной, ни с Гарри. Глупо, я знаю.

По-крайней мере, это объясняло, почему Джеймс не принимался мной в расчет. И почему картина будущего Гарри после моей смерти выглядела столь удручающе. Уверена, если бы Джеймс оставался жив, всё было бы совершенно иначе.

Осознав всё это, я точно поняла, что не буду обсуждать свои планы с мужем. Как сказать человеку, которого любишь, что не веришь в успех его дела, и что все его усилия, скорей всего, окажутся напрасными, и да, самое главное, что абсолютно уверена в его и своей скорой смерти?

Ты спросишь, почему «скорой»? Да, точных дат Исида не называла. Но учитывая общий масштаб узора вероятностей, и расстояние от начала до той самой узловой точки... Скажем так, с завещанием затягивать не стоило.

На самом деле, завещание было написано уже давно. И моё, и Джеймса. Последние изменения были внесены после рождения Гарри. Включая пункт об опеке. Который в свете новой информации требовал пересмотра.

Когда я пыталась думать обо всём сразу, мозг начинал плавиться. Поэтому я решила сделать сначала самое важное, а потом думать обо всём остальном.

Самым важным был поиск информации о ритуале, предложенном Исидой. Наверно, если бы я быстро её не нашла, то всё равно провела бы ритуал, на свой страх и риск.

Слава Богу, обошлось без этого. Нужный ритуал я нашла уже в восьмой книге о египетской магии в библиотеке моей альма-матер. Это оказалась стандартная процедура защиты особо важных персон в Древнем Египте. Распространения она не получила ввиду того, что привязка защитника производилась на строго добровольной основе. Судя по всему, желающих отдать свою жизнь за другого найти было сложно. А неоднократные попытки переделать ритуал для использования недобровольной жертвы так и не достигли успеха.

Вообще-то, с использованием первоначальной версии тоже были проблемы. Магия египетских жрецов была довольно специфичной. Без понимания ее тонкостей и знания древнеегипетского языка последствия... последствия бывали разными, но почти всегда очень неприятными. Хорошо, что Исида выдала мне адаптированную под европейскую магическую практику версию.

Сам ритуал был простым и коротким. Начертив своей кровью на лбу Гарри символ передачи силы, я произнесла ритуальную фразу. Сразу после этого моё тело пронзила короткая вспышка боли, похожая на удар током. Кровь бесследно впиталась в кожу Гарри. Судя по тому, что говорила Исида, именно так проявляется установление связи. То же самое было написано и в книге. Насчет правильности проведения ритуала можно было не сомневаться. Остается надеяться, что сработает он так, как ожидается.

Когда было сделано самое важное, пришло время подумать о том, что делать дальше. Например, как сообщить тебе эту новость.

Рей, я знаю, что ты скажешь. Мы не виделись сто лет, ты не подходишь для воспитания детей, у тебя работа и ещё сотня подобных отговорок. Честно говоря, если бы я составляла список тех, кого попросила бы заботиться о Гарри в случае... ну, в общем, в таком случае, как сейчас, о тебе я подумала бы в последнюю очередь. Если вообще подумала бы.

Поэтому, сам понимаешь, то, что сказала Исида, привело меня в замешательство. Хотя вся ситуация в целом для неподготовленного человека тоже выглядит не лучшим образом.

Но когда я попыталась проанализировать ситуацию, и людей, которые меня окружают... Я опишу тебе примерный расклад, как я его вижу, а потом выводы, к которым я пришла.

Альбус Дамблдор. Одна из ключевых фигур в этой войне. Да и в мирное время человек тоже весьма значимый. Директор единственной в Великобритании магической школы, член Верховного Совета магов Англии — Визенгамота, член Международной Конфедерации Магов. Именно он возглавляет сопротивление Тёмному Лорду, и для этого создал Орден Феникса.

Отец с детства внушил мне две вещи. Нельзя задерживать оплату счетов и доверять политикам. Проблема в том, что я долгое время не воспринимала Альбуса, как политика.

Когда я впервые увидела Альбуса Дамблдора, я подумала, что именно так и должен выглядеть настоящий добрый волшебник. В яркой одежде, с длинной бородой и добрыми глазами. Сейчас, повзрослев, я понимаю, что была не так уж неправа. Он действительно добрый. Настолько, насколько может себе это позволить.

А позволить он может себе немного. Ещё в школе я часто не могла понять его поступков. Джеймс и его друзья, они были хулиганами, причём довольно жестокими, но их наказания, которых обычно не следовало, редко соответствовали тяжести их проступков. Как думаешь, каковы шансы на то, что директор, один из сильнейших волшебников в мире, семь лет не замечает, что происходит в его школе? Это моя обострившаяся паранойя, или он действительно растил бойцов для своей стороны? Преданных лично ему и в силу привычной безнаказанности так и не повзрослевших. А значит, с энтузиазмом идущих навстречу любой опасности.

На самом деле, раньше я об этом не задумывалась. Вполне возможно, что из-за картины, показанной мне Исидой, я смотрю на ситуацию с предубеждением и просто ищу подтверждение своих мыслей.

Но если говорить о фактах, Альбус Дамблдор вполне успешный политик с многолетним опытом. И вряд ли он добился бы в этом успеха, если бы ставил благо одного человека выше блага общества. И если он решит, что для блага общества надо пожертвовать жизнью Гарри, то так и будет.

Плохо то, что те, кто мог бы взять на себя опеку над Гарри после моей смерти, полностью преданны Дамблдору. И если он сочтёт нужным повлиять на его жизнь или воспитание, это не составит никакого труда.

В наших с Джеймсом завещаниях опекуном назначается Сириус Блэк. Сириус — лучший друг Джеймса. Он тоже состоит в Ордене Феникса. Когда мы вписывали этот пункт, угроза смерти не казалась такой реальной, поэтому я позволила себе пойти на поводу у мужа. Но если рассуждать трезво, Сириус плохо подходит на роль опекуна. Он действительно любит Гарри, но доверить ему ребёнка? Учитывая, что он сам, похоже, ещё не вышел из детства. Кроме того, он слишком подвержен влиянию Дамблдора.

У Джеймса есть ещё двое близких друзей, Ремус Люпин и Питер Петтигрю, тоже члены Ордена. Не будь Сириуса, выбор пришлось бы делать между ними двумя.

Ремус из всех друзей Джеймса импонирует мне больше всех. Серьёзный, спокойный, воспитанный и ответственный. Идеальный кандидат на роль опекуна. Если бы не одно но. Он оборотень. Это никак не влияет на моё к нему отношение, но магическое общество очень предвзято к оборотням. У него практически нет никаких прав, поэтому он вряд ли сможет защитить интересы Гарри.

Что касается Питера, я не могу сказать ничего определённого. Он так старается всем угодить, что никогда не знаешь, что он думает на самом деле. Сомневаюсь, что он будет надёжным защитником для Гарри.

Из остальных наших знакомых никто не является достаточно близким, что бы просить его о подобной услуге.

Как вариант, можно было бы рассматривать семью моей сестры. Но даже если бы она смогла преодолеть свою неприязнь ко всему магическому, как она сможет защитить Гарри? А судя по вероятностям будущего, ему постоянно будет что-то угрожать.

Информации немного, но мне кажется, её вполне достаточно для того, чтобы сделать определённые выводы.

Моему сыну нужен человек, который захочет и сможет защитить его, будет ставить его жизнь и благополучие выше общего блага, не станет использовать его в своих интересах и не подвержен влиянию сильных мира сего. В смысле, магической его части.

Путём несложных логических рассуждений, я пришла к выводу, что среди моих знакомых есть только один человек, подходящий под это описание. Исида сказала правду. Не знаю, насколько хорошим выбором являешься ты, но все остальные в любом случае гораздо хуже.

Рей, я понимаю, что ты не горишь желанием взваливать на себя мои проблемы. Но мне действительно больше не к кому обратиться. Мои выводы и высшие силы единодушны в этом.

Если я не смогла тебя убедить... чёрт, Рей, я не знаю, что мне тогда делать. Ты не представляешь, как я устала. Устала бояться. Устала от всех этих недомолвок между мной и близкими людьми. Пожалуйста, Рей, я прошу тебя, я хочу умереть, зная, что с моим сыном всё будет в порядке. Пожалуйста.

P.S. Если ты думаешь, что я преувеличиваю серьёзность угрозы, почитай вырезки. Там только малая часть, но они полностью раскрывают ситуацию, которая сложилась в нашем мире».

* * *

Рей отложил блокнот и взял газетные вырезки. Пять штук, на каждой проставлена дата. Сообщения короткие и практически одинаковые по содержанию: «нападение пожирателей», «жертвы среди магглов», «причиной смерти названо смертельное проклятие», «следы применения пыточных заклинаний» и тому подобное. Тон каждой следующей заметки становился всё более паническим. Последняя была за этот месяц. В ней упоминался «Тот, кого нельзя называть». На обратной стороне чернилами была сделана приписка: «Если ты не догадался, «Тот, кого нельзя называть» — это Волдеморт. Даже не знаю, какой вариант абсурдней — этот или «Сами знаете, кто».

Да, уж театр абсурда. Рей снова сложил все бумаги в конверт и задумался.

Первая часть письма была довольно сумбурной. Как и тот разговор несколько дней назад. Довольно путаная нить рассуждений, мало конкретной информации и много эмоций. Хотя это можно понять. Лили просто нужно было выплеснуть наболевшее, страхи и сомнения. То, чем она не могла поделиться с близкими.

Что касается второй части, к ней она подошла очень серьёзно и обстоятельно. Рей даже удивился такому количеству мелких подробностей. Если сравнивать с этим, то описание её окружения было совершенно расплывчатым. Стремясь подкрепить уже принятое, пусть и на подсознательном уровне, решение какими-то фактами, она описала не столько ситуацию, сколько свои выводы по ней. Не то, чтобы он не доверял ей в этом вопросе.

На самом деле, он поступал так же. Принимал решения, основываясь не столько на фактах, сколько на интуиции. Так, как сейчас. Ещё до того, как открыл конверт, он чувствовал, что, скорее всего, согласится. Вопреки здравому смыслу, руководствуясь даже не внутренним голосом, а каким-то смутным ощущением, что лучше будет поступить именно так.

Хотя признавать это, даже перед самим собой, не хотелось. Сила привычки требовала искать всему разумное объяснение. Поэтому он так затянул с прочтением письма. Предчувствовал, что получит логические доводы, которые не позволят ему отказаться. Что ж, так и вышло. Теперь и здравый смысл, и интуиция, подкреплённые сочувствием чужой беде и непонятно откуда взявшимся чувством вины за собственное благополучие, в один голос диктовали единственно правильное решение.

Но он должен был убедиться, что в этом нет никакого подвоха. Он доверял Лили, но сомневался в источнике информации. Что ж, никто не мешает ему проверить лично.

Рей поднялся и стал собираться. Во время уборки он перерыл всю квартиру. Как назло, среди его книг не было ничего, что подсказало бы, как связаться с Исидой. Но, кажется, где-то неподалёку была городская библиотека.

* * *

В высших планах бытия перед Исидой возник Анубис.

— Тебе вызов, — зачем-то сообщил он.

Богиня хмуро посмотрела на него:

— Спасибо, я вижу.

Не заметить ярко мерцающий красный огонёк, который завис перед ней, действительно было сложно.

— Не хочешь отвечать?

— Ты сегодня удивительно проницателен.

— Адептов надо ценить, — нравоучительно сказал Анубис. — Их и так мало осталось, а так последних растерять можно.

— Спасибо, мне пока хватает, — мило улыбнулась богиня.

— Ну если тебе не надо, давай я схожу. Надо же ответить человеку. Видишь, как старается.

Анубис коснулся огонька и тут же с шипение отдёрнул руку.

— Какой-то он у тебя агрессивный, — пожаловался он, засовывая палец в рот.

— О чём и речь, — ответила Исида, задумчиво глядя на огонёк. — Похоже, вызов персональный. И я даже догадываюсь, от кого.

* * *

Рей со стоном разогнул колени. Два часа песнопений и никакого результата. Ладно, как бы ему не хотелось побеседовать с Исидой, похоже, та отвечала только тем, кто действительно в этом нуждался. Или тем, кто находился под её покровительством. Как там было написано, покровительница материнства? С материнством у него как-то не сложилось.

Ну что ж, придётся довольствоваться той информацией, которая есть. Но всё таки, даже с учётом всех логических и «сверхъестественных» доводов Рей плохо представлял себя в роли воспитателя.

Хотя... Его же просят позаботиться, а не воспитывать. Если устроить ребёнка в хорошую семью, без предрассудков и подальше от этого дурдома. Поставить надёжную защиту, сигнализацию, регулярно навещать.

Рей улыбнулся. А что, может быть, из этой затеи что-то и получится. Пора сообщить Эванс о своём решении.