Просто безобидная шутка (гет)

Гермиона появилась на отработке в маггловской одежде, и челюсть Фреда моментально встретилась с полом. Она надела облегающие, расширяющиеся к низу чёрные брюки и зелёную рубашку с глубоким вырезом, который выставлял напоказ гораздо больше, чем Фред предполагал увидеть. Снейп наорал на неё за внешний вид, но Гермиона заметила, что они не обязаны носить форму вне занятий, и Снейп спустил ей это, вычтя пять очков с Гриффиндора «за наглость».

Они должны были натереть кубки в зале наград (которых было до черта много) без магии. Снейп оставил их одних, прорычав инструкции, и Фред повернулся к Гермионе. Она взобралась на лестницу и уже полировала огромный кубок, стоя к нему спиной. Фред оценил вид сзади, прежде чем начать разговор:

— Ладно, Гермиона, выкладывай. Зачем ты сделала это?

— Сделала что? — уточнила она, отскребая грязь с кромки кубка.

— Зачем ты поцеловала меня, конечно же.

— Зачем ты поцеловал меня? — спокойно спросила она в ответ. Фред почувствовал, что ему это начинает действовать на нервы.

— Потому что ты собиралась меня ударить. Кроме того, я хотел всех одурачить.

— Ну вот. Подай мне ведро.

— Гермиона! Ответь на вопрос!

— Ладно. Я правда не знаю, зачем это сделала.

— Нет, знаешь! — возразил он. — Ты не стала бы просто так говорить всем, что спала со мной!

— Ты же сказал, — заметила она, добавив: — Акцио ведро! — и то прилетело ей в руки.

— Так, значит, это месть? — требовательно спросил он.

— Нет, глупенький, местью было бы избить тебя до смерти, — Гермиона повесила ведро на вершину лестницы и окинула стоящий перед ней гигантский кубок оценивающим взглядом.

— Тогда как это, по-твоему, называется?

— Веселье, — просто ответила она.

Какое-то мгновение он пристально смотрел на неё, а затем вздохнул:

— Честно, Гермиона, уже не смешно. Думаю, мы должны объясниться.

— Да? — сказала она. — Тогда валяй. Скажи всем, что ты лгал.

Он усмехнулся — его осенило:

— О, я понял. Ты просто пытаешься заставить меня сказать правду.

— Неужели? — Гермиона спрыгнула вниз с лестницы и хладнокровно встала с ним лицом к лицу, отвешивая себе мысленный пинок. Она только что на неопределённый срок отсрочила исполнение своего плана. По крайней мере, сейчас она ещё больше запудрит ему мозги. — Тогда я больше не буду.

— О чём ты? — прищурился он.

— О том, что больше так не буду, — повторила она и, потянувшись, опять поцеловала его; их губы столкнулись знакомым, преследующим его образом. Она прижалась к нему, и его больше не волновало зачем, он знал только, что скучал по её поцелуям и будет скучать снова, когда это закончится.

— Так, — произнёс тихий, опасный голос за их спинами, и они оба подпрыгнули, виновато отстраняясь, и в ужасе повернулись к профессору Снейпу. Фред мог бы навалять себе — конечно, Снейп оставил их наедине, чтобы снова застукать.

«И почему я об этом не подумал? О, да… Потому что я не предполагал, что будет, что застукивать».

Он сглотнул: Снейп улыбался, а это никогда не предвещало ничего хорошего.

— Двадцать очков с Гриффиндора и ещё одно взыскание каждому, — вынес вердикт он.

— Видишь, что ты наделал? — сердито сказала Гермиона и опять забралась на лестницу.

— Что я наделал! — не веря своим ушам, повторил Фред, глядя на неё. — Что я наделал! Прошу прощения?

Гермиона отказалась разговаривать с ним, и остаток отработки он отскребал кубки, рассматривая её в отражении прозрачной поверхности витрин: её грудь вздымалась, когда она склонялась, чтобы что-то отчистить, или когда водила щёткой по огромным именным табличкам, и он не мог не заметить, что пялится на её задницу, пока она работает. Она не произнесла ни слова, пока не дошла до награды в одной из витрин. Он заметил, что она побледнела и не стала её трогать.

— Зачем Дамблдор хранит эти глупости? — сердито пробормотала она. — «Том Реддл, за особые заслуги перед школой»…

Он попытался разговорить её, надеясь, что в конце концов получится перевести тему, но Гермиона была непоколебима. После этого случая она принялась за работу с удвоенной силой, и дошло до того, что Фред справлялся с одним кубком за то же время, за которое она успевала почистить четыре. У него много времени уходило на то, чтобы следить за её движениями. Она была действительно симпатичной: высокие скулы и полные губы; огромные карие глаза и чистая кожа; она стала собирать волосы (по настоянию Джинни), и от этого они казались менее пушистыми; в прошлом году он заметил, что её зубы теперь ровные, а улыбка намного красивее. Властная паинька, которой она была пять лет назад, превратилась в… хорошо, во властную сексуальную шестнадцатилетнюю девушку. Он знал нескольких ребят (кроме Рона и Невилла Лонгботтома, которые были влюблены в неё уже несколько лет), которые начали проявлять к ней интерес. Чёрт, на мировом кубке по квиддичу Оливер Вуд отпустил замечание в адрес Гермионы, которое заставило челюсти Фреда и Джорджа отвалиться. Фред не помнил дословно, но это было что-то похожее на «Она и правда горячая штучка, жаль, что ей только четырнадцать». Изумлённые, они с Джорджем посмотрели на неё, склонив головы на бок, и обнаружили то, что Оливер очевидно уже заметил, — Гермиона была симпатичной. До сих пор они об этом как-то не думали. Она была подругой Рона, подругой Джинни — для них она, скорее, даже была как Джинни.

«Но не теперь, не-а», — подумал он, как в тумане, наблюдая за ней в тусклом отражении свежеотполированного кубка.

Они закончили почти в полночь, и, когда Фред расправился со своим последним кубком, Гермионы уже и след простыл.

* * *

На полпути к женским спальням Гермиона врезалась в кого-то, потеряла равновесие и чуть не свалилась вниз по ступенькам. Чья-то рука помогла ей устоять на месте, и она подняла взгляд, осознавая, что только что втесалась прямо в Джинни.

— Нам надо поговорить, — тихо произнесла та, плюхаясь на ступеньки перед Гермионой. Гермиона вздохнула, зная, что, даже если ей удастся избежать этого разговора, Джинни всё равно не успокоится, пока не поговорит с ней. Она села рядом, решив покончить с этим здесь и сейчас.

— В чём дело? — спросила Гермиона, хотя и думала, что вполне представляет себе, о чём хочет поговорить с ней Джинни.

— Ты прекрасно знаешь, в чём дело, — без обиняков заявила та. — Что происходит?

— В каком смысле? — осторожно уточнила Гермиона.

Джинни фыркнула:

— Не разыгрывай дурочку, Миона.

Гермиона снова вздохнула:

— Ты о Фреде, да?

Джинни кивнула, закатывая глаза:

— Ты никогда не спала с ним, правда, Миона, — это было утверждение, а не вопрос.

— Почему ты так уверена? — задала встречный вопрос Гермиона, не зная, стоит ли ей обижаться на Джинни за стойкое убеждение, что Фред с ней не спал.

— Потому что ты бы мне сказала! — сердито воскликнула Джинни. — Мы рассказываем друг другу почти всё, ты, идиотка, и я уверена, что ты не упоминала, что спишь с моим старшим братом. Думаю, я бы такое запомнила. Ты бы ни за что не стала встречаться с Фредом, не поделившись со мной рано или поздно. Так что, что между вами происходит на самом деле?

Гермиона слабо улыбнулась:

— Прости, Джинни, ты права. Я не должна была тебя обманывать. Со всей честностью отвечаю, что он действительно просто отнёс меня наверх, а Парвати и Лаванда увидели, как он уходит… И Фред был таким придурком, что, ну…

Джинни некоторое время молча смотрела на неё, прежде чем медленно усмехнуться:

— Ты пытаешься отплатить ему, да?

Гермиона кивнула, чувствуя себя более чем пристыженной. Однако Джинни расхохоталась:

— Это великолепно! — воскликнула она сквозь смех. — Не знала, что ты на такое способна!

— Это была идея МакГонагалл, — скромно призналась Гермиона.

Джинни вскинула брови:

— МакГонагалл? В смысле самой МакГонагалл?

— Нет, Джинни, МакГонагалл в смысле Хагрида. Да, самой МакГонагалл.

Джинни затрясла головой.

— Всё страньше и чудесатее. Значит… Это всё часть твоего плана? Поэтому ты оделась так, будто действительно знаешь, что у тебя есть грудь?

— Джинни! — воскликнула Гермиона.

— Ну, ты никогда не одевалась так раньше, — заметила Джинни в свою защиту. — Особенно в школе. Я даже не знала, что у тебя есть такая одежда.

— Тетя таскала меня по магазинам прошлым летом, — объяснила Гермиона. — У меня куча такой одежды.

— Ну, она тебе пригодится, — в глазах Джинни загорелся дьявольский огонёк. — Пришло время преподать урок моему дорогому старшему братцу.

— Определённо, — улыбнулась Гермиона.