Гарри Поттер и Женский Мир (гет)

Не бечено.

Незадолго до ужина на день рождения Харри заглянул профессор МакГонагалл, заодно немного поработавший совой и доставивший ежегодные письма из Хогвартса. Гарри заметил, что конверты Ореста и Ронни несколько толще, чем у остальных. Когда конверты были разорваны, он не удивился, что в руки к ним обоим скользнули серебряные жетоны.

— Староста? — У Ореста перехватило дыхание. — Вы хотите сделать меня старостой?

— Разумеется, мистер Грейнджер. Вы и мисс Уизли станете ценным дополнением в когорте старост. — Лицо шотландца приняло странное выражение. — Мне только жаль, что больше вакансий нет.

— Ронни? — Орест бросил взгляд на Харри.

— Профессор, могу я с Вами поговорить об обязанностях старосты?

Гарри смотрел, как его друг выходит с профессором трансфигурации. Актёр из Ореста получался такой же плохой, как и из Гермионы. Харри была просто раздавлена, когда не получила значок, но она не сказала бы ни слова, чтобы не расстраивать своих друзей. А вот Орест собирался выяснить, каким образом Ронни выбрали вперёд Харри, или хотя бы почему.

Гарри подошёл к своей женской версии, выглядевшей немного потерянно.

— Эй.

— С Днём Рождения, — поздравила она, делая вид, что счастлива.

— Хотела быть старостой, а?

— Да, немного. Но Ронни хорошо с этим справится.

— Ну да, конечно. Она, должно быть, совершенно иная, чем мой Рон. Тот был ленивый, немотивированный и мстительный.

— Но она моя подруга!

— А я и не утверждал обратного. Но годится ли она для поста старосты?

Харри улыбнулась.

— Нет. Думаю, что нет. А вот Орест хорошо с этим справится.

— Дамблдор должна была выбрать тебя и меня. Это привело бы людей в замешательство.

Оба заметили Ореста, вернувшегося на кухню.

— Мне очень жаль, профессор, — сказал тот, немного повысив голос, — но в связи с приближающимися СОВами я не вижу, как смогу выкроить время на хорошее выполнение обязанностей старосты. Боюсь, что у меня понизится успеваемость.

Все в комнате повернулись и посмотрели на Ронни.

— Эй, я не держу его, не стоит беспокоиться.

— О, позор! — воскликнула Грета.

— Ещё одна Пенелопа, — согласилась Фрида.

— Она будет драить свой значок всё лето.

— И ей понадобится новая шляпа.

— Для такого самомнения.

— Шалости будут запрещены.

— Невинные товары конфискованы.

Пока близнецы доставали Ронни, Гарри повернулся к своему двойнику.

— Орест послал школу подальше.

— Что ты имеешь в виду? Что происходит? Он же мечтал стать старостой с первого курса.

— Харри, я молю бога, что не был со своими друзьями таким невежественным, — тихо сказал Гарри. — Орест считает, что старостой должна стать ты, а не Ронни. Я наблюдал за его лицом. Его выражение сменилось с радости на гнев. Он узнал, почему не выбрали тебя, и его это сильно разозлило. Он сказал профессору забрать значок обратно. Посмотри на его лицо — он же просто рассвирепел.

Харри приложила ладонь ко рту.

— Ты уверен?

— О, да, ты только взгляни на него. — И тут Гарри решил сделать то, о чём, как он надеялся, потом не придётся пожалеть. — А как ты вообще относишься к Оресту?

— Он один из моих лучших друзей.

— Ты же знаешь, я имел в виду не это. Как ты себя чувствовала, когда увидела его на Святочном Балу с Крам?

— Я…

— Знаю, я от моей Грейнджер глаз не мог оторвать. Я никогда не понимал, насколько она красива.

— Он и правда выглядел хорошо, — немного покраснела Харри. — Ронни полночи просидела, уставившись на него, а её пара в это время на неё орал.

— Уизли в своём репертуаре. — Гарри внимательно посмотрел в глаза своего двойника. — Ты нравишься Оресту. Очень.

— Ну конечно, мы же друзья.

— Харри, это мы с ним друзья. С тобой же он хочет больше, чем дружбу.

— Что? — Она была поражена.

— Тихо, мы привлекаем внимание. Если ты тоже хочешь большего, Орест будет счастлив. Но я тебе ничего не говорил, он взял с меня обещание хранить тайну. Так что я буду всё отрицать. Если ты подойдёшь к нему, то это твоя идея. — Гарри вдруг стал подавленным. — Хотел бы я, чтобы кто-то мне об этом сказал.

* * *

— Итак? — Гарри с Орестом вернулись на «Ночном рыцаре» обратно в дом Грейнджеров.

— Ты о чём?

Гарри ухмыльнулся своему другу.

— Даже отказавшись от должности старосты, ты два часа лыбился как идиот.

— О, я просто не мог в это поверить. Директриса полагает, что у Харри и так достаточно того, «о чём нужно беспокоиться» и без должности старосты. Единственная вещь, для которой она работала и которую заработала, Дамблдор ей иметь не позволила, а вот тащить весь мир на своих плечах — пожалуйста. На бедную девушку слишком многое навалили. — Орест нахмурился. — Я сообщил профессору МакГонагалл, что никогда не поддержу настоль глубоко несправедливую систему. Я послал ему это совой, чтобы не ранить чувства Ронни.

— Да, я понял. Это объясняет, почему ты злился, а теперь объясни, почему счастлив.

— Харри меня поцеловала.

— Серьёзно?

— Как будто ты не знаешь. Спасибо.

— Спасибо? За что?

— За то что прятался за моей спиной, раскрыл секретную информацию и рассказал Харри, что я чувствую.

— Я этого не делал.

— О, да ладно тебе. У Харри вдруг спонтанно возникло представление о мужчинах? Девушка, которая несколько месяцев тосковала о Ченг Чанге, просто вот так взяла и подошла ко мне? — Орест улыбался. — Спасибо.

* * *

Наступил август. Орест, в перерывах между перепиской с Харри, постоянно говорил о предстоящих СОВах и настаивал, что теперь, когда их летние домашние задания сделаны, они должны приступить к повторению пройденного. По крайней мере, это было интересно. Орест объяснил некоторые понятия из теории, что Гарри никогда не понимал. Он всегда знал, что силён в практике, но вдруг понимание того, КАК он это делает, в отличие от того, ЧТО он делает, прояснило для него многие непонятные моменты в заклинаниях.

Пока они с Орестом проводили ревизию знаний, Гарри осознал необходимость раз и навсегда отказаться от Прорицаний. Он действительно больше не видел смысла тратить время на эту ерунду, где было только и занятий, что развлекаться над потусторонней Трелони. Даже если ему и не удастся найти более полезную замену, то это время точно зря не пропадёт. Он сделал себе заметку по возвращении в школу поговорить с выпускниками факультета.

В двадцатых числах августа, в перерыве между занятиями, Гарри пошёл на кухню проверить кипящий суп, готовившийся на сегодняшний ужин. (Грейнджеры поражались тому, что в жаркий день можно сварить суп и он после этого будет остывшим.[1]) Когда он вернулся, то обнаружил, что Орест в ужасе смотрит на ежедневную газету. Гарри видел, что это маггловская газета, и обеспокоился, что так расстроило его друга.

— Гарри, взгляни сюда.

— Что там?

— Что-то произошло в графстве Суррей.

— Что?! — Он выхватил у друга газету. Статья подробно описывала то, как в Литтл Уингинге два человека были найдены мёртвыми, а ещё один — в состоянии необъяснимой комы. Всех троих нашли после того, как их никто не видел в течение трёх недель. Оставшаяся в живых Вера Дурсль не показывала никакой мозговой активности, и врачи оказались не в силах объяснить, что с ней случилось. Её муж, Филипп Дурсль, и их дочь, Долли Дурсль, очевидно, тоже впали в такую кому, но к моменту обнаружения уже успели умереть от обезвоживания.

— Гарри, описанные симптомы — это почти хрестоматийные примеры людей, получивших поцелуй дементора.

— Мерлин, — у Гарри перехватило дыхание. — Что дементоры забыли в Суррее?

— Я не знаю, но есть люди, которые должны знать. — Орест схватил лист пергамента и начал писать. — Думаю, профессор Дамблдор в курсе того, что случилось.

— Ты знаешь Харри лучше меня. Это могло быть как-то связано с ней?

— Не знаю. Филипп был её дядей, братом отца. Она конечно ненавидит Дурслей, но не думаю, что хотела бы видеть их мёртвыми. — Орест закончил писать. Гарри поражался, как тот мог одновременно поддерживать разговор и быстро покрывать страницу мелким почерком.

— Я точно также отношусь к моим тёте и дяде. Не могла же она слететь с катушек?

— Наверное, это какая-то карма Поттеров. За исключением нескольких друзей, вся остальная вселенная, кажется, ненавидит вас обоих.

* * *

Уизли, как обычно, заявились в последнюю минуту. Гарри с Орестом ждали их за пределами платформы 9 ¾, и, как следствие, тоже опаздывали. Шестеро буквально запрыгивали на поезд, так как тот уже тронулся от платформы. Близнецы отправились искать своих однокурсников, а Ронни — на собрание старост, гордо выпячивая сияющий значок на новой мантии.

— Пошли поищем купе? — спросил Гарри.

Орест и Харри обменялись взглядами.

— Ну… — произнесла Харри.

— Мы… Ладно, нам с Харри нужно кое с кем встретиться, и обсудить… кое-что, — смущённо сказал Орест. Харри не смотрела на своего двойника, казалось, её очень заинтересовала собственная обувь.

— О, — понимающе ответил Гарри. — Ладно. Хорошо.

— Вряд ли это займёт всё время пути, — быстро сказал Орест. — Просто нам нужно идти и, ну, знаешь, кое с кем повидаться и…

— Ладно, — снова сказал Гарри. — Значит, увидимся позже.

— Да, увидимся, — подтвердила его двойник, бросив на Гарри быстрый, тревожный взгляд. — Это не особо приятно, видеться с ним, я бы лучше… но мы должны… я имею в виду, это для проекта и…

— Просто валите, — прервал Гарри и ухмыльнулся.

— Пойдём, — сказал ему Артур, — Если не поторопимся, то не сможем занять им места. — Он нахмурился. — Если, конечно, они вообще придут.

В самом последнем вагоне они наткнулись на пятикурсницу-гриффиндорку Нелли Лонгботтом, с трудом тащившую за собой сундук, от чего её круглое лицо блестело бисеринками пота.

— Привет, Гарри, — задыхалась она. — Привет, Артур, всё везде занято… Я не могла найти место…

— Да что ты говоришь? — заявил Артур, протиснувшийся мимо Нелли заглянуть в соседнее купе. — Вот в этом полно места, здесь только Луна Лавгуд.

Нелли что-то пробурчала, не желая никого расстраивать. А Гарри вспомнил молодую девушку, которую несколько раз видел в Большом зале за те три года, что они вместе учились в школе. Он никогда с ней не говорил, но припомнил, что она была одной из немногих с Рейвенкло, кто не носил значок «Поттер-вонючка». Ему стало интересно, похожа ли на ту Луну её мужская версия.

— Не говори глупостей, — засмеялся Артур, — всё с ней нормально.

Он открыл дверь и потащил внутрь сундук Нелли. Гарри и Нелли последовали за ним.

— Привет, Луна, — сказал Артур, — ничего, если мы займём эти места?

Девушка у окна подняла взгляд. Гарри остолбенел. Она была «она». Кое-кто вспомнил, что девушка может остаться девушкой. Луна выглядела неопрятно, с грязными по пояс светлыми волосами, очень невзрачными бровями и широко раскрытыми глазами, придававшими ей такой вид, словно она постоянно ждала сюрприза. Девушка просто испускала ауру странности. Возможно, это было от того, что её палочка торчала за левым ухом, или что она носила ожерелье из пивных пробок, или что читала свой журнал в перевёрнутом виде. Её глаза пробежались по Нелли и остановились на Гарри, после чего она кивнула.

— Спасибо, — улыбнулся ей Артур.

Гарри с Нелли запихнули три сундука на полку и сели. Луна смотрела на них поверх перевёрнутого журнала под названием «Придира». Казалось, что она вообще не мигала, только смотрела и смотрела на Гарри, занявшего место напротив неё и разглядывающего её в ответ.

— Хорошо провела лето, Луна? — спросил Артур.

— Да, — мечтательно ответила та, не отрывая взгляда от Гарри. — Да, это было довольно приятно, знаете ли. Ты ведь Гарри Поттер, путешественник по мирам, — добавила она.

— Да, он самый, — подтвердил Гарри. — А ты — Луна Лавгуд. И ты девушка.

— Весьма наблюдательно, — тихо произнесла блондинка.

Нелли усмехнулась, и Луна перевела свои белёсые глаза на неё.

— Но я не знаю, кто ты.

— Я — никто, — поспешно ответила Нелли.

— Нет, ты не «никто», — резко сказал Артур. — Луна Лавгуд, это Нелли Лонгботтом. Мы с Луной одногодки, только она учится в Рейвенкло.

— Разум, не имеющий границ — величайшее сокровище человека, — нараспев произнесла Луна.

Она подняла перевёрнутый журнал повыше, скрыв за ним своё лицо, и замолчала. Гарри же продолжал смотреть на неё, открыв рот. Нелли вопросительно взглянула на Артура, приподняв брови, а тот пытался подавить смех.

Поезд стучал по рельсам, унося их в волшебную страну. Сегодня была какая-то странная, неустойчивая погода: то купе заполнял солнечный свет, а то через некоторое время они проезжали под зловещими серыми облаками.

— Я голодна. К тому времени, как появится тележка со сладостями, я умру с голода. Пойду лучше поищу её, — сказала Нелли.

Артур посмотрел на Гарри и не обращавшую на него внимания Луну.

— Неплохая идея, пойду тоже с тобой прогуляюсь. — Гарри так и не отреагировал. Он по-прежнему пытался понять, как эта девушка могла остаться девушкой.

Луна, наконец, заметила его внимательный взгляд.

— Могу я чем-то тебе помочь?

— Ты — девушка.

— Да, мы это уже выяснили.

— Нет, ты не понимаешь, — сказал Гарри, взлохматив волосы. — В моём мире была девушка по имени Луна Лавгуд. У каждого человека, которого я здесь встретил, пол противоположный человеку, которого я знал, в том числе и у себя самого. Но ты, ты осталась девушкой.

— Возможно, мне просто нравится быть девушкой и я отказалась менять пол. — Она склонила голову набок. — Или, может быть, ты только думал, что знал Лавгуд как девушку; возможно, на самом деле это был женоподобный мальчик. А может быть, я та же самая девушка, которую ты знал в своём первоначальном мире, но просто не знаю, как делать драматические вздохи, встречаясь с путешественником меж мирами.

Гарри это потрясло. Когда она начала размышлять, то потеряла всё своё мечтательное выражение. Такая ли уж она «лунатичка», во что он верил из-за её репутации?

— Здесь есть много, над чем подумать, — сказал он, внимательно наблюдая за её лицом. — Я слышал, что тебя называют «лунатичка».

— Неудачное прозвище. — Тут она, казалось, поняла, что ей нужно поддерживать образ, и сделала вид, что наблюдает за невидимыми насекомыми, якобы летающими в купе.

— Что ж, и как «лунатичка» тебе помогает? — спросил Гарри, продолжая следить за её лицом.

— Неплохо. Совсем неплохо. Почти никто не смотрит глубже поверхности. Просто удивительно, как много всего можно успеть сделать, когда ни у кого не возникает вопросов, что ты делаешь.

Она выдержала его взгляд. Гарри почувствовал себя очень глупо, но он должен был спросить.

— Неужели ты путешественник меж мирами, которому известно достаточно, чтобы не заявлять всему миру о своём появлении?

— Нет, я просто ученица школы с необычным взглядом на жизнь. Я не знаю, почему я исключение в этой межмировой смене полов, Гарри. Возможно, всё дело в том, что кто-то должен быть исключением. И я рада, что этим исключением оказалась я.

— Рада?

— Конечно. Как я могу не радоваться? Красивый мальчик разговаривает с лунатичкой, — она наклонилась вперёд и в заговорщической манере прошептала: — Кстати, ты должен быть скромным и подождать, пока я сама не сделаю первый шаг в брачном танце.

— Брачном танце? — выдавил он.

— Гарри, ты слишком легкомыслен. Заметив, что мы говорим, перед окошком купе толпился наверно уже с десяток. Я боюсь, что ты можешь приобрести определённую репутацию… ту, которая заставляет отцов мальчиков сердиться, а девочек делает счастливыми…

Харри и Ореста не было почти час, а когда они, наконец, явились, их волосы были растрёпаны, а одежда немного в беспорядке. Через несколько минут вслед за ними подошла и Ронни.

— Я умираю от голода, — заявила она, схватив шоколадную лягушку Гарри и плюхнувшись на сиденье рядом с ним. Разорвав обёртку, она откусила лягушке голову и с закрытыми глазами откинулась на спинку сиденья, словно это утро её сильно изнурило.

— Угадайте, кто стал старостами Слизерина? — сказала Ронни всё ещё с закрытыми глазами.

— Малфой, — ответил Гарри.

— Точно, — горько подтвердила Ронни, засовывая остатки лягушки в рот и беря другую. — Кто же ещё это мог быть? И этот клоун Паркинсон тоже, — злобно добавила она. — Какой он, нафиг, староста, когда сам толще тролля с сотрясением мозгов…

— А кто из Хаффлпаффа? — спросил Гарри.

— Эйрин Макмиллан и Хейден Эббот, — с набитым ртом ответила Ронни. — А из Рейвенкло — Тони Гольдштейн и Падмэй Патил.

— Ты пошла на Святочный Бал с Падмэем Патилом, — произнёс рассеянный голос.

Все повернулись, чтобы взглянуть на Луну Лавгуд, которая не мигая смотрела на Ронни поверх «Придиры».

— Да, знаю, пошла, — ответила та, выглядя слегка удивлённой.

— Он там не слишком веселился, — сообщила ей Луна. — Он думает, что ты отнеслась к нему не очень хорошо, потому что даже не потанцевала с ним.

И она снова скрылась за журналом. Ронни на несколько секунд уставилась с открытым ртом на обложку, потом посмотрела на Артура, ища какое-то объяснение, но тот засунул в рот кулак, чтобы удержаться от смеха. Ронни, ошеломлённая, покачала головой, а потом взглянула на часы.

— Скоро нам уже нужно патрулировать коридоры.

— Кому это, «нам»? — спросила Нелли.

— О, мне и Ларри Брауну.

— А я думал, тебе не нравится Ларри. Он сказал мне, что ты частенько зовёшь его Лоуренс, — смутился Гарри.

— Ларри позволяет мне звать его так, как я захочу. Он всё сделает для своей «Вонни», — улыбнулась Вероника. — Не могу дождаться, чтобы начать раздавать наказания. Крэбб и Гойл предстоит интересный год.

— Ты не должна злоупотреблять своим положением, Ронни! — резко сказал Орест.

— Ну да, конечно, потому что Малфой уж точно не будет злоупотреблять им перед всеми, — саркастически ответила та.

— И что же, ты собираешься скатиться до её уровня?

— Нет, просто хочу убедиться, что прижму её друзей прежде, чем она моих.

— Ради всего святого, Ронни…

Гарри покачал головой, пропустив то, что дверь купе снова открылась.

Он оглянулся и был застигнут врасплох при виде Тубани Малфой, ухмылявшейся ему меж своих телохранительниц Крэбб и Гойл, одна другой «приятнее».

— Ой, блин, это ж Малфой! Если ты и дальше собираешься подкрадываться к людям, то ради элементарной порядочности будь добра, носи колокольчик. Иначе можешь кому-то причинить боль, напугав своей уродливой рожицей.

— Больше манер, Поттер-мальчик, или я буду вынуждена назначить тебе наказание, — протянула Малфой, чьи гладкие светлые волосы и острый подбородок были такими же, как и у её матери. — Видишь ли, я, в отличие от тебя, назначена старостой, а это означает, что у меня, в отличие от тебя, есть власть назначать наказания.

— Да, — ответил Гарри, — Но ты, в отличие от меня, уродлива как блевотина пьяного старика[2], так что проваливай и оставь нас в покое.

Ронни, Орест, Артур и Нелли рассмеялись. Губы Малфой скривились, и она обратила свою желчь на Харри.

— Скажи-ка мне, Поттер-девочка, чувствуешь себя существом второго сорта после Уизли? — спросила она.

— Заткнись, Малфой, — резко сказал Орест.

— Вообще-то, я вполне привыкла, что Уизли превосходят меня во многом, Малфой, так как они замечательные волшебники, — заметила Харри. — Но должна согласиться с моим двойником — тебе пора начать носить колокольчик.

— О, я кажется задета за живое, — усмехнулась Тубани. — Ну, вы просто смотрите по сторонам, Поттеры, потому что я буду следить за каждым вашим шагом, чтобы поймать, когда вы оступитесь.

— Проваливай! — вставая, крикнул Орест.

Хихикая, Малфой бросила последний злобный взгляд на Харри и повернулась уходить в компании с неуклюжими Крэбб и Гойл. Гарри протянул руку и шлёпнул её по попке.

— Ой! Я, кажется, коснулся задницы. И даже трогательно деформировал её. — Он ухмыльнулся ошеломлённой слизеринке. — Будь осторожна на резких поворотах, Малфой, а то случайно сломаешь свою маленькую девичью шейку. — С этими словами он вытолкал слизеринок в коридор и закрыл дверь…

— Сожру-ка я ещё лягушку, — заявила Ронни.

— Нам лучше переодеться, — сказал Орест, и все они по очереди открыли свои сундуки и натянули школьные мантии. Гарри в отражении чёрного окна заметил, как Ронни тщательно прижала к груди свой значок старосты.

* * *

Первокурсники были отсортированы; профессор Дамблдор встала перед собравшейся школой и потребовала тишины.

— Я уверена, многие из вас помнят, что в прошлом году Хогвартс принимал Турнир Трёх Ведьм. Путём махинаций Тёмной Леди Риддл и проникшей в школу Пожирательницы Смерти, мисс Гарриэт Поттер стала вторым чемпионом Хогвартса вслед за Сесилией Диггори. На последнем испытании обе чемпионки Хогвартса попали в смертельную ловушку.

— Нам повезло, что в этот день, по какой-то космической случайности, на наших боровшихся за жизнь студенток наткнулся путешественник между мирами. Он прибыл из вселенной, где пол всех людей противоположный и является аналогом нашей собственной мисс Поттер. Его зовут Гарри Поттер.

— Наш гость, сохранив жизнь студенток, остался здесь в западне, не имея возможности вернуться домой. Он решил поступить в Хогвартс, будучи студентом пятого курса. В своей исходной вселенной он принадлежал к факультету Гриффиндор. Я считаю, что настало время сортировочной шляпе взглянуть на юного мистера Поттера. Мистер Поттер, будьте так добры.

Чувствуя себя придурком, Гарри подошёл к табурету и взял шляпу. Затем сел, стараясь не обращать внимания на пристальные взгляды из зала сотен глаз. Он надел шляпу на голову. По крайней мере, теперь она подходила ему как шляпа, а не проваливалась словно капюшон в своё время.

— Очень странно, — произнёс в его голове женский голос. — Я вижу, что раньше ты был отсортирован, но не мной. Спасибо, юный Поттер, за новизну. После тысячи лет сортировки молодых студентов всегда есть что-то, что можно оценить по достоинству. Отличный ум у тебя вижу. И храбрость. О, да, я вижу много храбрости. И вижу, что в первый раз шляпа, очень на меня похожая, предложила тебе Слизерин. Ты по-прежнему против этого?

— Да. В первый раз мне не нравился мальчик, отсортированный на этот факультет, теперь же я нахожу отталкивающими их ценности.

— Хммм. Вижу в тебе интерес к Рейвенкло, но не вижу стремления к знаниям, позволившее бы тебе подходить им. Очень много храбрости, но в то же время нежелание вступать в конфликт со своим двойником… Верность, проявляемая к своим товарищам, впечатляет. Да, твой ум хорош, в тебе есть хитрость, твоё сердце храброе, но более всего выделается твоя верность. Это большая редкость для студента, подходящего всем четырём факультетам. Мистер Поттер, я боюсь, что вынуждена сказать…

— ХАФФЛПАФФ! — громко прокричала шляпа.

Барсуки разразились аплодисментами, а слизеринцы начали смеяться и издеваться. Невысокая ведьма-блондинка за столом Рейвенкло встала и начала аплодировать, а гриффиндорцы в шоке молчали. Гарри поднялся с табуретки и подошёл к хаффлпаффовскому столу, сев рядом с парой первогодок и пожав несколько рук.

Он спокойно начал ужинать, обмениваясь любезностями с теми, кто с ним заговаривал. В первую очередь он сосредоточился на подавлении своей депрессии. И по какой-то причине пытался поймать взгляд определённой рейвенкловки, но та ни разу не взглянула в его сторону.

Орест поднял кубок в тосте. Гарри кивнул ему и молча пожелал своему другу удачи.

——————————

[1] Вроде умные люди, а дураки. Холодильник-то на что? (Прим.пер.)

[2] Примерный перевод фразы «gag a buzzard on a gut wagon». (Прим.пер.)