На прочность (джен)

— Значит, говоришь, тебя Филч поймал? — Крэбб потирал скулу, на которой красовался фиолетовый синяк.

— Поймал, — угрюмо повторил Гойл.

— Хорошо хоть, ты в образе этой хаффльпаффки был! А то бы сполна получил!

— Угу, — без энтузиазма отозвался Гойл.

Все его тело ломило невыносимо, да еще страшно хотелось спать.

— А у тебя фонарик откуда?

— Да фигня, это я с Забини помахался... палочек под рукой не оказалось. Всю физиономию ему, гаду, разбил. Пусть знает, какой я клоун веселый! — Крэбб снова сжал кулаки.

— Кстати о гадах! — Гойл поставил ногу на кресло, в котором сидел Крэбб. — Куда это ты давеча слинял? Мы должны были вместе караулить Малфоя!

— Я не слинял, — Крэбб деловито скинул ногу приятеля со своего кресла и посмотрел ему в глаза, словно решая, доверить ли Гойлу свою тайну. — Я использовал чары Невидимости и пробрался в выручай-комнату...

— Иди ты! — Гойл придвинул стул и уселся на него верхом, боясь пропустить хоть слово. — И Малфой ничего не заметил?!

— Сам иди, — огрызнулся Крэбб. — А Малфой был так увлечен, что не видел ничего вокруг. Даже не сразу твой кашель услышал!

— Значит, тебе удалось все сделать правильно?

— Удалось, просто надо было сосредоточиться, — Крэбб лениво огляделся по сторонам в поисках первоклашки, которого можно было бы послать за тыквенным соком, но, не найдя никого поблизости, еще раз чертыхнулся и замолчал.

Гойл смотрел на него выжидательно. Наконец, не выдержав, он пнул Крэбба ботинком по ноге:

— Так что ты там видел?

— Шкаф, — неожиданно просто сказал Крэбб. — Просто шкаф. Большой и неуклюжий. Примерно такой же стоит в магазине у Боргина и Буркса, и никто не обращает на него внимания.

— Получается, через этот шкаф можно попасть в другое измерение?!

— Куда? — Крэбб, казалось, не слушал. — Смотри, что там такое?

Гойл повернул голову в том направлении, куда показывал Крэбб, и не поверил своим глазам: Блез Забини, глядя в маленькое зеркальце, прилагал невероятные усилия, чтобы при помощи какой-то мази избавиться от синяков на лице. Выходило у него слабо, и он то и дело увеличивал дозу средства, но синяки от этого, казалось, только увеличивались в размерах. Вокруг несчастного Блеза уже стали собираться любопытные, когда дверь распахнулась, и на пороге появился сияющий Малфой в обнимку с Пэнси Паркинсон.

— Ты! — коршуном бросился на него Забини. — Что за мазь ты продал мне вчера?! Ты сказал, что она излечит меня от недугов! Горгулья тебя задери!

— Полегче, Блез, — высокомерным тоном ответил блондин, делая шаг назад. — Все было по-честному! Когда я говорил, что мазь излечит тебя от недугов, я имел в виду любопытство и похоть, которые ты продемонстрировал вчера. И не моя вина, что ты неправильно меня понял.

Гостиная наполнилась смехом слизеринцев. Пэнси смеялась громче всех, желая, по-видимому, угодить своему принцу.

— Да я тебе!.. — завопил Забини и выхватил волшебную палочку.

— Пошли отсюда, — предложил Гойл Крэббу, и друзья тихонько вышли из гостиной.

— В такие минуты я начинаю уважать Малфоя, — сказал Гойл, когда они шли по коридору.

— А я его с первого курса уважаю. Хитрый он и умный, — отозвался Крэбб. — У тебя сигареты есть?

Гойл протянул приятелю пачку. Считалось, что Крэбб не курит, поэтому своих сигарет у него никогда не было, но порой на него нападала такая меланхолия...

— Не знаешь, сторговал Забини у Малфоя Полиморфное зелье? — Гойл тоже закурил, так, за компанию.

— Верняк, сторговал! Малфой что хочешь продаст, если галеоны не леприконские.

Спустившись в холл, ребята затушили сигареты и направились в Большой зал. Там, как и в башне Слизерина, стоял шум и гвалт. Студенты едва сидели за столами — все так и норовили подобраться поближе к кучке хаффльпаффцев, в центре которой блистал лысиной разъяренный завхоз:

— Как ты посмела не явиться на взыскание?! — орал он, и в гуле голосов Крэббу и Гойлу едва удалось разобрать тонущие в потоке слез слова Джули:

— Какое взыскание?! За... за что? Я ничего не делала!!!

— Как не делала?! Я же лично поймал тебя вчера ночью в коридоре на седьмом этаже! — Филч держал извивающуюся девочку за руку.

— Нет! Я спала!

— Ложь! Сам профессора Снейп может подтвердить... — у Гойла пересохло в горле.

— Ну, надо же! — Крэбб уселся за стол и придвинул к себе тарелку. — Малфой просто гений! Теперь эта малявка огребет по полной программе.

— При чем тут Малфой? — раздался над его головой строгий голос, и Крэбб пожалел о том, что был неосторожен.

Возле него стояла Ханна Эббот, староста Хаффльпаффа, и буравила парня глазами.

— Ни при чем, — буркнул Крэбб.

— Да отвяжись ты! — Гойл пришел на подмогу, отталкивая старосту и прокладывая себе путь к еде.

— Вы двое что-то скрываете, — Ханна нахмурилась. — И я постараюсь выяснить, что, — и она двинулась в сторону Джули.

— Ее еще не хватало! — Крэбб уныло взялся за вилку. — Ходят тут, подслушивают...

— Мне ее жалко, — неожиданно сказал Гойл.

— Кого? Эту идиотку Эббот? Нашел, кого жалеть! — Крэбб уплетал ужин за обе щеки.

Происходящее в Большом зале его нисколько не волновало.

— Да нет, я говорю о Джули... — Гойл проводил взглядом Джули Бернс, которую Снейп сопроводил в кабинет директора.

— А, понимаю: совесть мучает! — Крэбб смачно рыгнул.

— Она уже не в первый раз попадает из-за меня в передрягу.

— Слушай, Грег, не будь придурком, — Крэбб оторвался от еды и, вытерев салфеткой блестящие от масла губы, сказал: — Она сама виновата. Помнишь, ты говорил, что она третий раз попалась?

— Третий раз попалась не она, а я...

— Да я не о том! Просто подумай: не шлялась бы она по ночам — и ее не так сильно ругали бы сегодня! Ведь ты подставил ее только один раз!

— Два... Еще тогда, с эссе... — Гойл почувствовал, что краснеет.

— Ну, и опять же: написала бы она свое дурацкое эссе в срок — ничего бы не было. Так что выходит — она сама виновата. Вот, — и Крэбб, довольный собой, снова принялся за еду.

Гойл посидел еще немного за столом, поковырял вилкой в тарелке, выпил полстакана тыквенного сока, потом глубоко вздохнул, поднялся и пошел на улицу. Сегодня была его очередь караулить Малфоя.