Не самые обычные дни и слова Поттерианы (джен)

Он держал в руке Её платок. Платок, который пахнет как Она. Она уже не вернётся. Она не вернётся. Не вернутся и остальные. Но горечь только из-за Неё. Почему? Почему Она?

Он сидит, прислонившись к стылой каменной стене, холод, мёртвый, как Она, проникает в его спину, пронзает кожу тысячами игл. Вокруг раздаются шаги, кто-то кого-то ищет. Бесполезно. Зачем вообще кого-то искать, если нет Её? Зачем?

Измождённый вздох. В груди — пустота. В груди — холод. Бесконечная холодная пустота. Пустое, холодное истощение. Он хочет умереть. Хочет. Не может — он обещал Ей.

Разразившись громом, с неба полился ледяной, обжигающий лицо дождь. Дождь, говорят, смывает грехи. Смывает кровь с рук. Смывает то, что мы должны помнить. Сейчас он человек, который окончил войну. Он — тот, кто сожалеет. После тысячи дождей — он станет человеком, который забывает.

Но никогда он не сможет забыть Её.

Никогда.

Это столь же непреложно, как его Обет Ей. Он будет жить ради Её памяти. Он будет помнить. Это его цена за победу.

Кто сказал, что дождь только уносит? Он принёс то, что поможет ему исполнить его Обет. Он принёс озарение.

Как Ариаднов клубок, озарение и Она повели его к, как скажут потом, величайшему его открытию.

Философский Камень не был его открытием. Он был тем, как сказали бы на полутысячелетие позже, спасательным кругом, который помог ему исполнить его Обещание.

Ради неё он бы принял самую страшную смерть, но жить оказалось гораздо мучительнее. Но он должен.