Рецепт апокалипсиса 3 (джен)

Когда с обустройством быта было покончено, я решил вплотную заняться изучением магии. Умники в ИВМ уже давно во всех подробностях изучили ядро Гарри и теперь страдали от недостатка информации. Ведь для всестороннего исследования требовалось намного больше данных, а значит, мне предстояло найти других волшебников, чтобы понять, как меняются магические ядра в зависимости от возраста и интенсивности использования. Да и вообще, пора было налаживать контакты с магическим миром, ведь Гарри скоро в Хогвартс идти, и мне хотелось как следует подготовиться к этому ответственному шагу.

Но тут вставал вопрос, как вообще этих волшебников найти, не буду же я ходить по центру Лондона и шаринганом искать людей с магическими ядрами. К тому же я понятия не имею, где именно находятся Косой переулок и Министерство Магии, а прочесывать улицу за улицей в мои планы точно не входит. Да еще и неизвестно, как на меня подействуют антимаггловские заклинания, вдруг я не смогу увидеть заколдованные здания, даже если натолкнусь на них?

Можно было бы поискать Годрикову лощину, где вперемешку живут магглы и маги, но имелся способ проще. Миссис Фигг так и не съехала с Тисовой улицы, а значит, ее камин все еще был подключен к сети, и по нему можно было переместиться по любому магическому адресу. После того, как Дурслей арестовали за жестокое обращение с ребенком, я ожидал, что маги засуетятся и попытаются забрать из приюта своего мальчика-который-выжил. Но почему-то волшебники отреагировали на удивление вяло, и, по словам клона, изображавшего Гарри, рядом с детским домом никаких подозрительных личностей с магическими ядрами не появлялось.

Впрочем, мне же легче — не придется искать других способов попасть на магические улицы. Так что прикрывшись иллюзиями, я проник в дом миссис Фигг. Самой ее на месте не оказалось, а коты, которых здесь было едва ли не с десяток, меня не заметили из-за гендзюцу. Некоторые питомцы были такого размера, что я заподозрил в них магических существ, но и они сквозь мои иллюзии не видели. Взяв горсть летучего пороха, я бросил его в камин и четко произнес:

— Косой переулок.

Должен признать, это был самый неприятный из всех способов перемещения, что мне когда-либо приходилось на себе испытывать. В пункте назначения меня на такой скорости вышвырнуло из камина, что я едва устоял на ногах. Внешность я заблаговременно сменил, не хотелось, чтобы мое лицо примелькалось тут раньше времени, и теперь выглядел как ничем не примечательный мужчина средних лет. Приземлился я в каком-то магазинчике, и отряхнувшись от сажи, вышел на улицу.

Время было довольно ранним, да и день будним, так что народу на улицах было не много. И все равно многочисленные витрины пестрели всякими занятными штуками, которые так и хотелось рассмотреть повнимательней, но пришлось отложить это на потом, ведь местных денег у меня не было. Поэтому мой путь лежал прямо в Гринготтс, и через полчаса я стал обладателем волшебного кошелька, связанного с сейфом, где теперь лежала небольшая кучка галеонов. Кстати, обменные курсы у этих гоблинов совершенно грабительские, меня внутренний хомяк чуть не задушил за такое расточительство. Надо будет подумать насчет какого-нибудь бизнеса в магическом мире, а то на одном обмене можно разориться.

Разобравшись с наличностью, я первым делом купил безразмерную сумку. Во-первых, было интересно разобраться, как она работает, а во-вторых, надо же куда-то покупки складывать. Следующим на очереди стал книжный магазин, где я набрал почти три десятка разнообразных томов — от сказок до научных трудов по нумерологии. Потом я просто начал заходить во все магазины и лавочки подряд и стал обладателем кучи полезных и не очень вещей, начиная от набора котлов и заканчивая забавным вечно дрожащим растением в горшке.

Время пролетело незаметно, и почувствовав голод, я заглянул в кафе, чтобы перепробовать все виды мороженого. День уже близился к вечеру, и народу на улицах стало больше, они сновали туда-сюда, покупали что-то в магазинах или останавливались в ресторанчиках и забегаловках, которых тут было довольно много.

Я вздохнул, отправляя в рот последнюю ложку десерта, и расплатившись, отправился на «охоту». С помощью гендзюцу я заманивал в неприметный переулок случайного прохожего и, прикрывшись иллюзиями, запечатывал его в свой внутренний мир. А через минуту выпускал обратно, благодаря ускоренному времени умники как раз успевали считать с магического ядра всю информацию и взять образцы. После десятой «жертвы» я решил, что теперь материала для исследований достаточно, и вернулся к еще не осмотренным магазинам.

Самым большим из них оказался магический зверинец, где, как утверждала реклама, можно было приобрести любое животное. Не знаю, как насчет каких-нибудь особо экзотичных питомцев, но выбор действительно был обширным. Однако мое внимание моментально привлек большущий черный ворон, ужасно похожий на статуэтку, стоявшую на столе в моей комнате в клановом особняке. Глаза птицы, почему-то красные, сверкали темными рубинами, а перья блестели на солнце, словно осколки обсидиана.

— Привет, красавчик, — я подошел ближе к клетке.

Ворон покосился на меня, едва заметно склонив голову, но больше никак не отреагировал. Тут к нам подскочил продавец, заметивший мой интерес, и начал нахваливать товар, особенно напирая на то, что сейчас у всех совы в качестве почтальонов, а ворон, разносящий письма, поможет мне выделиться из толпы.

— К тому же это очень молодой экземпляр и легко поддастся дрессировке. Если вы будете часто с ним беседовать, то он очень быстро выучит язык. В отличие от сов, которые понимают от силы несколько десятков слов, да и те все связаны с доставкой почты, вороны очень умны и даже могут научиться свободно разговаривать. А те, которые доживают до ста лет, даже немного колдовать умеют.

— Ничего себе, — я посмотрел на птицу с новым интересом.

Тот задрал клюв, как мне подумалось, слегка горделиво, и чуть распушил перья.

— Назову тебя Кра, сокращенно от «Красавчик», — хмыкнул я, на что ворон недовольно на меня зыркнул. Мне даже показалось, что человеческий язык он уже неплохо понимает.

Когда я расплачивался на кассе, неожиданно услышал какой-то странный свистящий шепот:

— ...есть хочу, есть хочу, есть хочу...

Сначала я подумал, что звучит иностранная речь, но через миг с удивлением понял, что это тот условный язык, на котором я общался с Кусанаги до того, как она стала моим занпакто. Голос раздавался из соседнего помещения, где располагались всевозможные террариумы, и я из любопытства отправился туда. Оказалось, что это бубнит небольшая змейка, монотонно покачивающая головой. Остальные рептилии просто дремали, пригревшись под специальными лампами, и чтобы проверить, действительно ли Кусанаги в свое время научила меня парселтангу, я тихо прошипел:

— Привет.

Все змеи тут же проснулись и уставились на меня. Продавец, который только что зашел в зал и моего шипения не слышал, удивленно произнес:

— Что это с ними?

— Не знаю, может, подумали, что я им еду принес, — пожал я плечами.

— Точно, — продавец посмотрел на часы, — уже время ужина. Желаете приобрести еще кого-нибудь?

Змеи словно отмерли и стали вести себя довольно беспокойно, шипя на разные лады: «Говорящий! Говорящий!»

— Пожалуй, нет, — я начал поворачиваться и тут заметил небольшую белую змею в самом дальнем террариуме.

Рептилия выглядела точь-в-точь как та змея, шкурку которой в качестве талисмана хранил Орочимару. Что-то сегодня слишком многое мне о доме напоминает, и как я ни старался гнать от себя печальные мысли, где-то в груди появилась легкая тянущая боль. Сначала ворон, похожий на тех, что использовал Итачи, а теперь вот змея. Осталось только говорящую жабу встретить, и тогда у меня точно приключится полноценный приступ тоски по дому.

Хотя это хорошая примета — встреча с белой змеей, да и сама она считается символом бессмертия. К тому же мне показалось, что рептилия смотрит на меня как-то жалобно, будто умоляет забрать ее отсюда, но при этом ведет себя смирно, в отличие от остальных. Заметив мой интерес, продавец начал рассказывать, какое это полезное животное, и как сильно ценятся ее чешуя и яйца в зельеварении. Оказалось, что змея еще и не ядовитая, поэтому держать ее дома совсем не опасно.

Так что из магазина я вышел, держа в одной руке клетку с вороном, а в другой — переносной террариум со змеей, которую я решил назвать Белоснежкой. В конце концов, не Снежком же ее было нарекать. Интересные лавки на Косом переулке закончились, так что я решил наведаться в Лютный. К тому же мне нужно было купить волшебную палочку, а перед Оливандером светиться не хотелось, да и магии во мне нет, так как я по сути маггл, и не хотелось бы, чтобы кто-то догадался.

Убрав клетку и террариум во внутренний мир, я еще раз сменил внешность и отправился на «темную» сторону магического мира, ориентируясь по памяти одного из магов, ставшего сегодня жертвой науки. Лютный переулок представлял собой довольно жуткое местечко, одни сушеные человеческие головы, выставленные прямо в витрине, чего стоят. Сюда даже солнце не заглядывало, и хотя был еще ранний вечер, кругом царила полнейшая темень. Но нужную мне лавку я все-таки нашел и на радостях купил целых три палочки, подходящие для боевого мага, и еще несколько интересных вещичек вроде проклятой фигурки какого-то каменного божка или книги о ядах.

После этого я вернулся на Косой переулок, а уже оттуда через Дырявый котел вышел в маггловскую часть Лондона. После старинной, будто бы застывшей в прошлом или даже позапрошлом веке волшебной улочки, современный город казался слишком шумным и суетливым, а машины, фонари и неоновые вывески — совершенно чужеродными. Поэтому, уточнив адрес, я не стал добираться домой на такси, а, плюнув на конспирацию, переместился сначала во внутренний мир, а потом уже в особняк.

На следующее утро я собрал всех обитателей поместья в холле и представил им моих питомцев, чтобы при встрече не пугались.

— Это Кра, он очень умный и неплохо понимает человеческую речь.

Ворон, сидевший на моем плече, слегка распахнул крылья и каркнул:

— Кра!

Кажется, имя ему все-таки понравилось, раз он уже начал самостоятельно представляться.

— А если вы еще и беседовать с ним будете иногда, то он и разговаривать быстро научится.

— Разговаривать? — удивленно и настороженно переспросила одна из горничных, слегка испуганно косясь на здоровенную птицу. В ее представлении вороны должны были быть раза в два меньше.

— Даже попугаев говорить учат, а Кра такой умница, он скоро и беседу поддерживать сможет, — я легонько почесал птицу под клювом.

— Кр, — подтвердил тот, довольно жмурясь.

Вообще, мне попался на удивление дружелюбный и общительный ворон. Особенно, если сравнить его с призывными птичками Итачи. От тех я ни разу за три года и слова не услышал, хотя они, как и любые призывные животные, по идее, умели говорить.

— Так что если кому захочется пообщаться с хорошим слушателем, Кра всегда к вашим услугам. Он у меня очень дружелюбный и компании любит.

Все с сомнением покосились на огромную птицу, но промолчали.

— А это Белоснежка, — я расстегнул ворот рубашки, чтобы все могли увидеть пригревшуюся на моей шее змейку.

Кто-то испуганно вскрикнул, и к моему удивлению, это оказался Себастьян. Девушки вели себя куда мужественнее.

— Она весьма стеснительная, поэтому, пожалуйста, не кричите, увидев ее, а то напугаете, — я укоризненно посмотрел на дворецкого, который уже взял себя в руки. — А вообще, встречи с белой змеей к удаче, так что считайте, будто у вас появился амулет на счастье.

Гарри я с питомцами познакомил еще вечером, сразу после того как вернулся из магического квартала с покупками. Ему очень понравились всякие волшебные штуки, что я принес, но больше всего — разговаривающая змея. Его даже не смутило то, что парселтанг обычно считают признаком темного мага, и он так заболтал Белоснежку, что она от него сбежала и попыталась спрятаться у меня в одежде. Пришлось намотать змейку на шею, чтобы не ползала во всяких неожиданных местах. С тех пор она там и обитала, я даже внимание на нее обращать перестал.