Ангел-хранитель 3. Исток (гет)

...Что ожидает нас, друг, на пороге Ада:

Вечная жизнь или вечный покой?..

(Эпидемия. «На пороге Ада»)

— Да уж, годы идут, а ничего не меняется, — хитро прищурившись, покачал головой Дамблдор.

Девять представителей трех «форм жизни» стояли в его кабинете и смотрели на старца, как на свою величайшую надежду.

— Прошло чуть больше года с тех пор, как Джинни и Драко просили у меня помощи, а я не мог ее оказать, и вот история вновь повторяется, — директор невесело усмехнулся в седые усы. – К сожалению, у меня нет того, что вам нужно.

Девять пар глаз – карих, серых, голубых и зеленых – приняли совершенно одинаковое выражение. И только одна пара лукаво сощурилась – лучистые глаза Дамблдора.

— Но я знаю, кто располагает Маховиком Времени, способным вам помочь, — сказал директор и посмотрел в глаза Драко. – Этот субъект – Северус Снегг.

Драко хмыкнул. И этой своей усмешкой вновь напомнил Джинни того Драко Малфоя, которого она терпеть не могла еще во времена Хогвартса.

— Думаю, он будет очень… рад встрече с вами, — продолжил Дамблдор. – Только не доводите его до сердечного приступа. Такой человек, как Северус, практически незаменим.

— Думаю, Джинни, нам стоит пойти вместе, — сказал Драко. – Все-таки ты тоже… кхм… дорога ему как память.

Драко никогда не подозревал, что профессор Снегг может быть бледнее, чем обычно. Однако же, этот день мог по праву называться Днем Великого Открытия.

Когда декан факультета Слизерин увидел перед дверью своей комнаты Джинни Уизли, выпускницу прошлого года, он был несколько удивлен, но когда через секунду взгляд его скользнул по лицу юноши, стоящего за ней, с лица зельевара сошли последние частицы краски. Теперь его кожа могла поспорить белизной с парадной скатертью учительского стола в Большом зале.

— Мистер Малфой? – спустя пару секунд без заикания и дрожи в голосе произнес Северус, приподняв брови. – Очень неожиданная встреча.

«Мистеру Малфою» оставалось только подивиться железному самообладанию профессора зельеварения и еще раз признать, что тот был самой достойной кандидатурой на пост главы Слизерина.

— Рад видеть вас, профессор, — кивнул ему Драко.

— Воскресли из мертвых, чтобы еще раз взглянуть на меня? – саркастично усмехнулся профессор. – Впрочем, как бы то ни было, проходите. И вы, мисс Уизли.

Диана смотрела в окно, обхватив плечи руками. Странно чужим казался пейзаж хогвартсских земель. Словно это место находилось не на земле, а где-то совсем в ином месте. Другая атмосфера, другой вид, другие ощущения.

Магия… Она была, кажется, повсюду. Простому человеку было невозможно это ощутить, но ангелы воспринимали ее очень остро. Верховный ангел чувствовала, что каждый камень в этом здании наполнен магией, что каждый человек здесь обладает некоторой волшебной силой.

Тревожные мысли роились в голове Дианы, словно мотыльки у лампы. «Годы идут, а ничего не меняется». Кажется, так сказал Дамблдор. И, как обычно, попал в точку. Уже год я не могу перестать думать о плохом. И что же случилось со всеми нами?»

Девушка скорее почувствовала, чем услышала, приближение Сьюзен.

— Все не можешь выбросить из головы мысли о Перепутье? – спросила Крит, вставая рядом и смотря в окно.

— Да, — кивнула Диана. – О Перепутье и ангелах. Не могу понять, почему все не может быть, как прежде. Конечно, я знаю о том, что любой поступок влечет за собой цепь событий, но все же… Я не хочу, чтобы все было так.

— Наверное, все мы чувствуем то же самое, когда рушится то, что мы создавали многие годы, — проговорила Сьюзен, задумчиво проводя указательным пальцем правой руки по нижней губе. — То же самое я чувствовала, когда не смогла спасти Майка. Я была его ангелом-хранителем восемнадцать лет. Даже немного больше. А потом в одно мгновение все исчезло.

Диана посмотрела на свою «подчиненную». Даже теперь, говоря о тяжелых для нее вещах, Сьюзен Крит сохраняла гордость и какое-то величие. Четкий аристократический профиль, синие глаза, глядящие вдаль... Эта девушка могла проявлять стальную твердость, если этого требовала ситуация, но это не мешало ей глубоко переживать все происходящее вокруг нее.

— Я понимаю тебя, — сказала верховный ангел. – Я несколько раз чувствовала то же самое. Несколько раз мир, который мы вместе с ангелами создавали, грозился разлететься на куски, но еще никогда не было такой отчужденности, как теперь. Кажется, что мы никогда и не были ни сильными и крепкими союзниками, ни лучшими друзьями. Стоун сделал то, чего не удалось двум Саммерсам. Он разделил нас.

— Не все так плохо, — возразила Сьюзен, обернувшись к Диане. – Мы сможем все исправить. Нужно только правильно рассчитать средства. Я в этом уверена.

Во взгляде Сьюзен читалась такая уверенность, что Диана и сама поверила в возможность повернуть время вспять.

И тут в коридоре, ведущем к кабинету Дамблдора, появились Джинни и Драко. В руках молодой прорицательницы поблескивал тусклым золотом Маховик Времени.

Когда вокруг девяти человек, связанных цепочкой Маховика Времени, закружились алые и золотые, совершенно гриффиндорские огоньки, Джинни зажмурилась.

Голова отчаянно кружилась, и казалось, что они летят в никуда. Это путешествие во времени вовсе не походило на ее дорогу в Предел Ночи – вместо холодного потока ее окружала невесомость – казалось, что ее больше не существует, что она растворилась в воздухе, подобно капле росы.

И вдруг все кончилось. Девушка открыла глаза и тут же в ужасе отпрыгнула назад. Стараниями Маховика они оказались на самом краю пропасти с крутыми склонами, уходящими, казалось, в самые недра земли.

— Господи, — дрожащим шепотом произнесла Джинни, глядя, как мелкие и крупные камешки, потревоженные ее ногами, в гробовой тишине улетают вниз, в темную пустоту.

— Где это мы? – осматриваясь, поднял бровь Алан.

— Ну, по логике вещей, в Хогвартсе, — сказала Сьюзен. – Но только где замок?

— Это не Хогвартс, — покачала головой Диана. – Я попыталась несколько подкорректировать работу Маховика Времени – сделать так, чтобы он перенес нас не только в одиннадцатый век, но и в Предел Ночи. Видимо, что-то не рассчитала.

— Видимо, — хмыкнул Джон. – Где мы теперь? На Ямайке?

— Нет, не на Ямайке, — серьезно сказал Салазинорг, вглядываясь в темную ночную даль. – Предел Ночи вон там, за тем лесом. Мы доберемся за час.

— Как ты узнал? – изумился Тони.

— Круг Ночи – мой дом, — коротко отозвался человек-ворон. – Ну что, идем?

— Ведь нас, о, Найтсон, — с притворным подобострастием произнес Драко.

Восемь ведомых последовали за темноволосым юношей, глаза которого в ночи словно поблескивали синими искорками, которых никогда не было при свете дня.

Джек Саммерс щелкнул пальцами, и на фитильке свечи затрепетал язычок пламени. Проведя растопыренной пятерней по своим темно-русым волосам, человек, молодой телом, но безмерно пожилой в душе, открыл в стене своей потайной комнатки, расположенной в подъезде одного их дублинских домов, длинную узкую нишу.

Протянув руку, Саммерс вытянул из тайника то, что тот хранил. Отблески пламени родились на гладкой стали узкого клинка. В руке Джека Саммерса сейчас была сосредоточена вся его сила, вся его гордость и стремление жить. Его меч с витой серебряной рукоятью, украшенной черными камнями.

Джек поддел ногтем один из камешков, и небольшая часть рукояти отошла в сторону, открыв еще один маленьких тайник. В нем, свернутая в трубочку, лежала небольшая цветная фотография.

Светловолосая сероглазая девушка на снимке улыбалась и, время от времени, посылала воздушные поцелуи.

Матильда…

Как же он мог так поступить?

Пять лет назад он полюбил эту девушку за то, что она видела в других то, чего они сами не замечали, и помогала другим стать лучше, добрее, светлее.

Но она так и не смогла помочь ему. И во всем виноват Халд. Он тоже любил ее и, возможно, не меньше, чем сам Джек. Но как мог Джек Саммерс уступить кому-то то, что было ему дорого?

И он, не подумав, попытался убрать с дороги соперника, прибегнув к помощи своего клинка. Но Матильда, наивная девушка, попыталась закрыть собой Халда. Саммерс не смог остановить клинок, уже летящий к ненавистному ангелу, и его любовь, первая и последняя, пала от его же руки.

А потом было блуждание в звездной бесконечности – бесцельное, долгое, сводящее с ума. И вот теперь он снова в этом мире, и он должен завершить то, что начал четыре года назад – убить Джона Халда.

Проведя пальцами по фотографии, Саммерс вновь вернул ее в тайник.

Замок Ночи предстал перед ними в своей могущественной красоте, доводящей до дрожи. При взгляде на это высокое, словно прорезающее небо, здание душа на несколько секунд замирала, а потом неистово стремилась куда-то: то ли в вышину, то ли в пропасть.

Салазинорг шел, расправив плечи, словно он после долгих скитаний попал, наконец, домой, к уютному огню и теплому крову. Тони Смит, Сьюзен Крит и Алан Горацци, напротив, чувствовали себя не в своей тарелке. Уголки губ Джинни и Драко были чуть приподняты: им было о чем подумать при виде готического Замка. Диана и Скотт переглянулись, подняв брови и усмехнувшись: что ни говори, Джинни и Драко тогда, больше года назад, были не единственными «гостями» Круга Ночи.

И только Джон Халд шел, хмуро глядя себе под ноги и ступая на землю тяжело и твердо, словно приближался к месту жительства заклятого врага.

— Стойте! – раздался впереди властный голос. Голос, более сильный, чем привыкли слышать Дети Ночи, но все же не настолько изменившийся, чтобы не узнать его.

Салазинорг вскинул глаза и замер.

Взгляд старца, цепкий, как молодые побеги плюща, был направлен даже не в глаза, а прямо в душу.

— Я ждал тебя, Салазинорг, — проговорил Дарий и слегка улыбнулся, видя ошарашенные лица девятерых путников.

— Ты ведь знаешь о том, — сказал, обращаясь к Салазиноргу, Дарий, — что «некогда» в Пределе Ночи существовал мощный артефакт — Звездное Око.

— …который нормальные люди называют «телескоп», — еле слышно, но весьма саркастично заметил Драко, отчего Алан, Сьюзен, Тони и Джинни фыркнули.

— Благодаря ему я и увидел, что ты придешь. Дважды. Как сегодня, так и много лет спустя, — продолжил старец. – Но я не видел того, что будет с Кругом Ночи тогда, когда мы снова встретимся.

— С Кругом Ночи не будет ничего, а вот Дети ночи меняются, — сказал Салазинорг, сдвинув брови. – Но опасность остается прежней. Нам нужна ваша помощь.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, — прикрыв глаза, кивнул Дарий. — Но ты должен понимать: Дети Ночи – не скауты. Они не станут бежать сломя голову туда, где опасность, и помогать каждому, кто попросит их о помощи.

— Но мы – не «каждые», — резонно возразил Салазинорг. – Мы – ваше будущее. Мы – жители вашей Родины. Мы – те люди, от которых зависит, будет ли существовать Предел Ночи или он, как Башня Звездного Ока, разлетится в пыль.

— Так, значит, Звездное Око погибнет, — пробормотал Дарий. – Как скоро?

— Во время войны, которая вот-вот начнется у вас, — ответил молодой Найтсон.

Глаза старца на несколько секунд остекленели, словно он заглядывал себе в душу. А потом он негромко начал:

— Минуту назад ты сказал: «Мы – ваше будущее». Ты совершенно прав, Салазинорг. Вы – наше будущее, а мы – ваше прошлое. Вы должны сами отвечать за свои поступки. Честь Сына Ночи – это не только его черный меч и плащ, но и умение прежде всего ценить волю и стремление к победе. А вы, наши потомки, поджали хвосты, словно битые собаки.

— Но ведь вы тоже там живете, — так же негромко, но с большим чувством молвил Салазинорг. Драко и Джинни, хорошо знающим Сына Ночи, было видно, что внутри него клокочет пламя ярости, сдерживаемое стальной стеной выдержки. – Вы что, тоже поджали хвост? Вы говорите о чести Сыновей Ночи только относительно к нам. Но неужели вы сможете оставаться в своем времени, зная, что через тысячу лет на ваш дом нападут, и винить в том, что вы не предотвратили его гибель, вы сможете только себя самого?

На несколько секунд в комнате повисла напряженная, наэлектризованная тишина. Взгляды Сыновей Ночи, казалось, должны были прожечь дыры в глазах оппонента. Джинни едва удерживалась от того, чтобы не положить руку на плечо Салазинорга. Диана смотрела на старшего Найтсона тяжелым задумчивым взглядом, в глазах Скотта, Джона и Алана читалось не скрываемое непонимание. И только Сьюзен немного щурилась, как всегда, когда знала о чем-то, другим не известном, а лица Драко и Тони оставались совершенно непроницаемыми.

— Судьба Предела Ночи волнует меня ничуть не меньше, чем тебя, Салазинорг, — промолвил, наконец, старец. – Но ты ведь понимаешь, что я решаю здесь далеко не все. Здесь, в Замке, тысячи Детей ночи, и все они имеют право на решение. Склони их в свою сторону, и м станем воевать за тебя.

— За себя, — без всякой интонации поправил Салазинорг.

Над Перепутьем поднималось мутное желтое солнце. Диана, верховный ангел, и Чак Саммерс, ее напарник, сидели на камнях, прислонившись спинами друг к другу.

— И все же мне не безразлична судьба Предела Ночи, — говорила девушка, вертя зажатый между двумя пальцами камешек. – Мы – не чужие им. Мы не можем просто так си…

— Мы можем, и ты прекрасно это знаешь, — мягко перебил ее Чак. – Они не помнили о нас, когда мы должны были предотвратить второй Всемирный Потоп. С какой стати нам помогать им? Ведь они даже не просили о помощи.

— Ты не хуже меня знаешь Детей Ночи, — сказала Диана и поднялась на ноги. Чак встал следом. – Они никогда не станут просить помощи у кого-либо.

— Значит, им не нужна эта помощь, — отрезал Чак.

— Ты знаешь, что не прав, — покачала головой верховный ангел.

— Нет. Я уверен в обратном, — твердо возразил Саммерс.

Тень прошла по лицу Дианы, словно от осознания чего-то шокирующего.

— Чак, что ты имеешь в виду? – слегка прищурив свои темные глаза, спросила она. – Ты собираешься сделать что-то в тайне от меня?

— Что ты, Диана, я никогда не посмел бы, — подняв руки, сказал тот.

— Не лги мне, — твердо сказала девушка. – Ты что, ведешь двойную игру, Чак? Учти: азартные игры никого и никогда до добра не доводили. Тем более двойные.

И, развернувшись, она ушла «в неизвестном направлении».

Сзади неслышно подошел кто-то еще. Кто-то, кто слышал весь разговор.

— Неужели она раскусила тебя?

— Ничего подобного, — покачал головой Чак. – Она просто подозревает.

— Но от подозрений до обвинения не так много шагов, — резонно заметил ангел, стоящий позади. – Тебе нужно сидеть тише воды, ниже травы, чтобы она не поняла.

— Я больше не буду сидеть тихо, — сказал Чак, и по его губам пробежала легкая улыбка. – Мы выйдем из тени. Сегодня же.

— Но ведь это…

— Доверься мне, Джек, — прервал брата Чак. – Все получится лучше некуда.