Солнцева полынь (гет)

Все иллюзорно, кроме любви.

…но и любовь лишь иллюзия.

Храм утопал в лучах солнца, но Сола чувствовал холод, исходящий от его стен. Казалось бы, плиты и каменные блоки должны были раскалиться от жара раскаленного светила, но здание будто поглощало все тепло, что прикасалось к нему.

Храм бесконечно впитывал в себя солнце, не в силах насытиться. Предвестник криво усмехнулся — с ними, живущими в Канцелярии, происходило точно также. Владеющие силами, способные менять, переделывать окружающий мир, но только не для себя.

Сола прикрыл глаза, пытаясь ощутить, кто из его товарищей на месте. К его величайшему облегчению, Лауры явно не наблюдалось, равно как и близнецов. Отсутствовала Пандора, но Сола помнил, что она в очередной раз взяла отгул и отправилась куда-то по течению песков времени. Ворона обожала Древний Египет и при малейшей возможности наведывалась туда, с удовольствием прогуливаясь под палящим солнцем и наслаждаясь красотами когда-то существовавшего государства.

Где-то в глубине Храма улавливалось присутствие Толера, но он наверняка снова засел в библиотеке, углубившись в изучение манускриптов, ибо если и существовала у этого флегматичного человека какая-то слабость, то это были древние книги. Однако уже через минуту Соле показалось, что он ошибся и Толер отсутствует.

Храм стоял — молчаливый, величественный, подавляющий мощью своих вознесшихся к небесам стен — и пустовал. Определить, здесь ли Лорд, было не под силу никому из остальных.

Сола хмыкнул, открыл глаза и, потянувшись всем телом, как кот, зашел внутрь.

Прохлада помещений граничила с откровенным холодом, но Ходящего-во-мраке это не страшило. На тропах чужих снов он встречал вещи похуже низких температур.

Пройдя по узкому коридору в главный зал, Предвестник по сложившейся у него традиции преклонил колени перед огромной статуей, выполненной из белого камня. Статуя изображала двоих — девушку и юношу, прекрасных, без малейшего изъяна в совершенных чертах лиц и тел. Девушка держала в руках глубокую чашу, в которой, верно, плескалась бы самая вкусная и живительная вода на свете, будь чаша настоящей. Юноша положил руку на ее плечо, опираясь на легкое копье. Оба не улыбались, но выражения каменных лиц не вызывали страха или благоговения, напротив, в резных чертах угадывались скорбь и печаль.

Сола прикрыл глаза, мысленно вознося молитву, и кто-то сзади произнес:

— Надо же, ты все еще склоняешься перед ними.

Предвестник довел молитву до конца, напоследок еще ниже склонил голову, коснулся пальцами каменных плит и, рывком поднявшись, развернулся к подошедшему.

— Не знал, что вы здесь, Лорд.

Названным Лордом чуть приподнял уголки губ в улыбке, но взгляд его остался серьезным.

— Никто не знал, даже я сам.

Перед Солой стоял молодой мужчина лет тридцати, но глаза его подсказывали, что возраст Лорда много, много больше. О нем не было известно почти ничего — кто он, откуда родом, как его зовут и как он попал в Храм, по сути, остальные знали только, что называют его Лордом и силы его бесконечно велики.

Вспомнился разговор Толера и Аирлама когда-то много лет назад.

— Может, он один из богов? — произнес первый, на миг отрываясь от очередной интереснейшей книги.

Аирлам лишь покосился на него, но благоразумно не стал ничего спрашивать, зная, что ответа он все равно не получит.

О разговоре Сола узнал от Гленора, с которым негодующий Аирлам поделился содержанием беседы уже через полтора часа.

— Ты искал меня, Ходящий-во-мраке?

Внимание Предвестника вернулось к Лорду. Черные его волосы чуть завивались и падали на плечи, яркие синие глаза смотрели пронзительно и серьезно, отрицая всякую возможность отшутиться.

— Да, я хотел поговорить, — сразу признался Сола.

Заигрывать с Лордом не рекомендовалось, так же, как и шутить или недооценивать сказанные им слова, пренебрегать советами или не выполнять данные ему обязательства.

— Тогда прогуляемся.

Лорд первым направился наружу, и Соле ничего не оставалось, кроме как пойти за ним.

На пороге Храма мужчина остановился и, прищурившись, посмотрел на небо:

— Полетаем?

Он был крылат, как и Ходящий-во-мраке, но его крылья были ослепительно-белыми, какие могли быть, наверное, у ангелов, и больше, чем у Предвестника. Не дожидаясь ответа, Лорд поднялся в воздух.

Сола всегда считал, что хорошо летает, но его полет в сравнении с полетом Лорда напоминал хорошо если вылет только что оперившегося птенца. Он летел рвано, резко, движения его были неровными, тогда как Лорд скользил в потоках воздуха так легко, будто никогда и не ступал по земле. Там, где Предвестник напрягался, чтобы войти в поворот или подняться выше, Лорд не прилагал никаких видимых усилий, словно одной силой мысли и желания взлетая или опускаясь, куда ему хотелось.

Они молча летали довольно долго — не было смысла отсчитывать минуты в месте, где царило безвременье и правила тайная магия. Лорд первым направился к земле, и Сола приземлился рядом с ним. По всему выходило, что они должны были отлететь от Храма на приличное расстояние, но как только они спустились, белый камень стен оказался всего в нескольких метрах.

— Как видишь, из этого места нет выхода. Пустыня — территория Храма, она бесконечно велика так же, как и мала.

Все это слишком отдавало философией, которую Сола не любил, и он поморщился. Лорд продолжил:

— Ты снова ходил в чужие сны, Предвестник. Неужели Храм не излечил боль в твоей груди?

Иногда Ходящий-во-мраке думал, что с Лордом вообще можно не разговаривать. Он читал остальных так легко, будто все их помыслы и желания были перед ним на ладони.

— Вы читаете мысли? — не удержался от вопроса Сола.

Лорд фыркнул, и этот вполне человеческий звук настолько не вязался с его обликом, что Предвестник не удержался от улыбки, которая, однако, не коснулась его глаз.

— Почему-то все так считают. Но нет, Артемиза, я так не делаю. Итак, боль, которая осталась после посещения того сна, все еще с тобой. И ты, конечно, хочешь знать, что сделать, чтобы убрать ее.

Сола не стал подтверждать или отрицать, да Лорду это и не требовалось. Он запрокинул голову, глядя на высокие шпили Храма.

— Храм бесконечно велик в своей силе, и сила эта древнее всех существовавших когда-то богов. Но, как и многое великое, его может разрушить самая малость. От укуса комара не умирают, но если ты стоишь на натянутом канате высоко над землей, то прикосновения пера достаточно, чтобы потерять равновесие.

Он помолчал, а потом вдруг прошел вперед и опустился на каменные ступени. Лицо его было очень серьезно:

— Я бы посоветовал тебе оставить твои походы по тропам сновидений, но ты не послушаешь меня. Поэтому я скажу иначе — было бы лучше, если какое-то время ты бы вообще не покидал Храма.

Сола не сел рядом с Лордом, и слова того затронули в душе Ходящего-во-мраке какие-то струны, прикосновение к которым тянущей болью отозвалось в теле.

— Я не могу оставаться здесь надолго. Храм притягивает меня, как магнит, прорастает во мне, растекается с кровью по моим венам. Вы ведь понимаете, о чем я говорю.

О да, Лорд прекрасно его понимал, и Сола это видел.

— Не буду отрицать твоей правоты. Так или иначе, у меня есть для тебя поручение. Ты должен найти и забрать один-единственный дневник и принести его мне. Я не ограничиваю тебя по времени, но было бы неплохо, чтобы ты успел сделать это до Третьей Мировой войны.

Предвестник нахмурился:

— А что, она все-таки будет? Когда именно?

— Достаточно нескоро, чтобы ты успел выполнить мое задание. Я дам тебе образ человека, которому он принадлежит. Приготовься!

Сола не успел ни приготовиться, ни сосредоточиться, и мысли Лорда хлынули в него неконтролируемой рекой.

Он видел многое, но мало что успевал осознать. Какие-то схватки, сражения, вороной конь, вставший на дыбы, уставшая черноволосая девушка в старинном платье, дороги, дороги, бесчисленные переплетения дорог, старых и разных, разбитых и новых, шоссе, автострады, дороги, мощеные камнем, снова девушка с черными волосами…

— Возьми себя в руки, Артемиза! — голос Лорда скальпелем вонзился в истерзанный разум Предвестника, но, как ни странно, это помогло. На сей раз он сразу же поймал нужную картинку.

Девушка с черными волосами была одета в белое платье с корсетом, на руках были белые длинные перчатки до локтей, какой-то парень держал над ней зонт, чтобы бледной кожи не коснулся загар. Она не была красавицей, но что-то в чертах лица девушки заставляло вглядываться в нее еще и еще.

— Найди ее дневник и принеси мне, — произнес Лорд, и Сола с облегчением понял, что поток чужих мыслей больше не терзает его разум.

— Как он выглядит?

Впервые Лорд улыбнулся почти весело:

— Я не имею ни малейшего понятия, естественно. Твоя задача, сноходец, отыскать его, а уж каким он будет в этот раз, придется озаботиться тебе. Единственная подсказка — сделать это будет нелегко, он перемещается в пространстве и времени, но я уверен, что ты справишься.

Ходящий-во-мраке потер переносицу, раздумывая, что делать дальше:

— Почему вы тогда не попросили Пандору? Это она у нас может гулять, где хочет, хоть в Древний Египет, хоть в Месопотамию.

— Это должен сделать ты. Если у тебя больше нет вопросов, спускайся в нижний мир и начинай поиски.

Сола коротко поклонился и, закутываясь в крылья, прикрыл глаза, приготовившись к перемещению.

— Что до твоей боли — ее не станет меньше. Если ты продолжишь помогать девчонке, ее страдания перейдут к тебе. Рано или поздно они, конечно, оставят тебя, но выдержишь ли ты — неведомо никому. И помни, что у тебя своя дорога, а у нее своя. Как только ты исцелишь ее, вам придется разойтись, чтобы никогда не встретиться.

Предвестник, не открывая глаз, отозвался:

— Это всего лишь человеческая девчонка, Лорд. К тому же, она не в моем вкусе.

Когда искры перемещения опалили крылья, Сола услышал ответ:

— Я живу на свете столько, что все ваши помыслы передо мной как на ладони. Не думай, что можешь обмануть меня, Артемиза.

И да, еще Лорду категорически не рекомендовалось лгать.