Abyss (гет)

Патрик не был уверен, что расслышал правильно фразу: «я вылетаю вечером», так и хотелось переспросить: «что?» Но он этого не сделал. Это бы выглядело глупо, ведь он далеко не глухой. И расслышал он как раз таки правильно. Вопрос, который Тереза задала после, заставил Патрика потерять дар речи, но всего лишь на секунду. Собравшись, он ответил что-то вроде: «увидимся вечером». И он даже не помнил, как сказал «да» на её вопрос. Зачем он это сделал?

Патрик не был готов, хотя жаждал этого не меньше, чем когда-то смерти Красному Джону. Глупость какая, но ему было страшно, а ещё Белинда... При мысли о ней ему хотелось завязать себе что-нибудь тугим узлом на шее, задохнуться, умереть, лишь бы больше не вспоминать о своих слабостях, но он не мог. Не сейчас. Сейчас главное — Тереза. Его одновременно сковывали два совершенно противоположных чувства, и это раздражало, давило на нервы и бесило. Он не мог с собой ничего поделать, но чувствовал себя не лучше подростка, который успел натворить глупостей и теперь боится директора.

Длинные гудки отрезвили его. Ударили больно, под дых. Заставили очнуться окончательно. Что он творил? Зачем ему нужно было это всё? Больно-больно-больно. Слишком. Он дурак, полный. Конечно, она всё ещё любила, а что сделал он? Почему так гадко? Словно он её предал, словно всё это его ошибка.

Ошибка, которую Патрик может исправить. Ведь жизнь обычно не даёт шансов дважды, а если и даёт, то непременно будет и третий. Последний. Для него, потому что, если он снова ошибётся, он себе этого не простит. И даже не побоится заикнуться о том, что больше не захочет жить после этого. Ведь он почти так и сделал. Пока она не позвонила. Мог ли он сказать, что она его простила? Определённо, нет. Тереза его не простила. Но он сделает всё, чтобы это случилось.

— Дэннис? — не поприветствовав собеседника, тут же перешёл к делу Патрик, откинув все формальности в сторону.

На том конце провода хмыкнули.

— Что случилось, Джейн?

— Ты ведь знаешь, что Лисбон прилетает сегодня вечером?

— Да, мне сообщили, но, увы, я не знаю с чем это связано.

— Хорошо. Значит она разъяснит нам всё сама.

— Да, и Джейн... — как бы между прочим начал Эббот.

— Да? — немного устало спросил Патрик, хотя он уже и так знал, что Дэннис собирается ему сказать.

— Не наделай глупостей, в этот раз я тебе не помощник. Чтобы в последний раз я замечал, что тебя нет на месте. Я ясно выражаюсь? — на том конце провода послышались гудки.

Патрик другого и не ожидал. Он сам во всём виноват, Эббот же, в свою очередь, как раз таки всё сделал правильно.

Мог он просить помощи ещё раз? Наверное, нет. Было слишком стыдно, он чувствовал себя беспомощным, словно был маленьким ребёнком.

Патрик хмыкнул, и стало только горше. Ведь именно так он себя и вёл. Всегда. Он донимал Лисбон, и лишь сейчас, оглядываясь назад, он понял, что был дураком. Уже тогда она была ему небезразлична, уже тогда он просто не мог не думать о ней каждый день. С самого первого дня. С той самой минуты, как увидел её. И сейчас он мог признать это, хотя тогда упрямо бежал, прятался и боялся. Себя.

Он чувствовал вину. За то, что его интерес к Терезе был ощутимым. Пускай и без сексуального подтекста. Он нуждался в ней. В этой хрупкой, отважной и смелой женщине, которая спешила ему на помощь, которая так старалась помочь ему и спасти от собственной погибели.

В его Терезе.

Вину за то, что каждый раз оставлял ей надежду на ответные чувства. Чего стоит одна его фраза «я люблю тебя», брошенная тогда, много лет назад, о которой он якобы «благополучно» забыл. Но он никогда не забывал. Он лелеял эту фразу в душе, зная, что отчасти это правда, и зная, что его чувства недостаточно сильны, чтобы сказать об этом серьёзно. Она была ему дорога, не безразлична. Но было ли это любовью? Нет. Не той, что он должен был вложить в эту фразу.

Любовь была другой. Любовь к другу, которому он был благодарен. Любовь к сестре, которой у него никогда не было. Любовь была платонической. Тогда ему не хотелось ощущать её рядом так, чтобы его напряжённое тело требовало ласки от её рук. Так, что ему бы снились сны с её участием и он просыпался каждый раз, словно был студентом колледжа у которого бушуют гормоны.

Патрик до сих пор помнил её глаза, когда он сказал ей это. Она ждала этих слов, но почему в тот момент ему показалось, что он поступил как последняя скотина и облил её грязью? Теперь он знал. Тереза ждала этих слов — но от человека, который любил её и желал видеть её рядом так же, как и она. Который хотел её всю. А он не хотел.

Он не был готов.

Как и сейчас. Патрик не был готов, что это произойдёт так внезапно. Что она вернётся. Что она будет рядом, что он будет видеть её каждый день и в воздухе будут витать её духи — частичка, которую он без сомнения хотел бы иметь.

Но она не принадлежала ему, ему нечего было предъявить ей — ни злость, ни разочарование, ни ревность, и он это понимал. Она ушла, потому что он был в этом виноват, он вновь разочаровал её, хотя был почти уверен, что всё сделал правильно. Он поступил слишком подло. И та фраза, которую он сказал почти вечность и один день назад, и рядом не стояла. Это было намного хуже. Потому что Патрик чувствовал, что любил и желал её так же, как и она. И это его ошибка, которую он не мог никак исправить.

Патрик вполне мог сделать всё по-другому, совсем чуть-чуть. И тогда Тереза была бы его. Он бы знал каждый миллиметр её кожи на ощупь, выражение её лица, пока она спит, свернувшись у него под боком. Он бы слышал стук её сердца под своими пальцами и её голос, когда она звала его. Он бы знал вкус её губ. Ощутил бы их мягкость. И мог бы обнимать её так, как никогда не делал этого раньше.

Мысль об этом заставляла его дрожать и дышать чаще. Как часто он представлял это? Как часто ему снилось, что они с Лисбон занимаются любовью? Снова и снова. По кругу. Он не мог сосчитать, сколько раз.

С того самого дня прошло три месяца и не было ни дня, чтобы бы он не вспоминал о ней; не было ни одной ночи, чтобы она не появлялась в его сновидениях. Он думал о ней постоянно. Тот диван, что стоял в их офисе ФБР, не единожды появлялся в его фантазиях. И там была Лисбон. Всегда. Будь то просто разговор между ними, будь то ссора. Они были вместе, прикасались друг к другу, шутили, смеялись. Но такие сны не всегда заканчивались невинно.

Тереза во снах была такой, какой он её представлял. И от этого он сходил с ума. Эббот, которому показалось странным его поведение, ничего не говорил. Но Патрик понимал — так продолжаться не может. Он не должен вскакивать с дивана, как ошпаренный, стоит ему только на минуту закрыть глаза.

Со стороны могло показаться, что демоны Красного Джона не отпустили его. И это так. Но они больше не держали его силком, заставляя хватать ртом воздух, лишь бы не задохнуться, не оковывали путами, и он не боялся сделать лишнее движение. Демоны поселились в его воспоминаниях и навсегда там и останутся. Сколько бы времени не прошло и сейчас он понимал и осознавал это, как и то, что прошлое надо оставить в прошлом.

И Патрик предельно ясно понимал, что возвращение Лисбон — не его заслуга. Он здесь ни причём, и возвращается она не ради него. Не для него. Ей просто незачем. Он убил всё, что мог, своими руками. Сам.

И от этого было только больнее.

Он считал, что так будет правильней. Что Тереза заслуживает большего, что у неё должно быть лучшее и он в эту категорию никак не попадает. Патрик был готов принять эту жертву, отпустить её. Надеясь, что она найдёт того, кто будет лучше чем он. И он отпустил, желая ей только счастья.

Сложнее всего было справиться со своими чувствами. Они не хотели мириться с таким раскладом. Сердце упрямо не желало, а разум понимал, что так будет лучше. Понимал, и всё равно проигрывал. Потому что всем свои существом мечтал, чтобы она была рядом.

Его съедала ревность. Жгла насквозь, но он терпел. И ненавидел эту ревность так же сильно, как и себя. Ему казалось, что это подло. Он отпустил её. Так что же ему неймётся?

Он почти отпустил её, тогда, на острове, но исправно писал письма. Зачем? Ему хотелось, чтобы она помнила о нём. Чёртов эгоист. Лучше он бы отпустил её уже тогда. Насовсем. Не писал, не мучил её, но ему хотелось. Хотелось так сильно, что он не смог сдержаться.

И писал ей каждый месяц. Двадцать четыре письма, что он ей отправил, рассказывали о его жизни там, на острове, вдалеке от неё. А сколько он не отправил? Сколько черновиков летело в мусорное ведро и сколько бумаги было исписано им, не знал никто, даже он сам.

Было ещё одно, двадцать пятое. Оно писалось тогда, когда на острове появилась Ким. Он рассказывал о ней, о впечатлениях, и о том, как она напоминает ему о прошлом, которое он так старался забыть. Она напоминала ему Анжелу. И это было неприятно. Она словно смерч снесла спокойствие, которое он обрёл, находясь на острове, но было и другое, то, чего он боялся и старался скрыть даже от себя.

«...Знаешь, Тереза, я бы хотел вернуть те слова, что я сказал тебе тогда, перед поимкой Тимоти Картера. Хотел бы вернуть, чтобы произнести их снова. Ведь сейчас они имеют право на существование. Сейчас они искренне и всецело принадлежат тебе без утайки. Я люблю тебя. Ты нужна мне, как никто другой, и я не могу тебя отпустить, хотя, убегая два года тому назад, собирался. Но нет, я сделал это, но я не отпустил, я просто сбежал и оставил тебя одну. Оставил тебя справляться с той болью, что была в тебе всё это время. С той болью, что спустя долгие годы могла вырваться наружу, потому что теперь ты была свободна так же, как и я.

Потому что мы не были связаны Красным Джоном. Он отпустил нас. Тебя. В частности, тебя, потому что из моей жизни он не уйдёт. Он останется там навсегда, как самое страшное воспоминание, как самая страшная боль, которую я сейчас готов преодолеть. С тобой.

Я знаю почему Красный Джон преследовал тебя. Я знаю, теперь я это знаю. Потому что он был одержим. Не мной, а тобой. Я был тем, по чьей вине ты оказалась в его руках. Я был тем, кто стал проводником в твою жизнь и потрошил её раз за разом.

Потому что я всегда, сам себе не признаваясь, был одержим тобой. Я хотел быть с тобой. Видеть тебя. Слышать тебя. Дышать тобой. Красному Джону казалось, я уже владею тобой, как он владел мной. Поэтому он поставил тебя под удар. Не меня, а тебя. Потому что ты — это олицетворение моей новой жизни после смерти. Виной которой был Красный Джон, поэтому он владел мной, он был жив, пока жив я. Отчасти это было правдой. Ведь месть сладка как яд, что течёт по венам и отравляет всё существо, медленно и верно.

И ты, и я знаем это.

И пускай я сейчас окажусь последней сволочью, пускай ты разорвёшь это письмо в клочья и забудешь навсегда моё имя. Пусть будет так, но я скажу: я всегда знал, что ты любишь меня. Я знал это и носил это знание с собой.

Теперь ты знаешь, и я не удивлюсь, если ты никогда больше не заговоришь со мной. Но всё же позволь мне в последний раз, я прошу тебя, объяснить мои действия. Хотя, вероятнее всего, ты уже сама всё поняла. И простила.

Скажи, Тереза, зачем ты прощаешь меня? Я ведь так часто делал тебе больно. Почти ломал тебя. А ты прощала. Зачем? Я этого не достоин. Я эгоист. Я слабак. Трус. Не прощай, пожалуйста, не надо. Мне будет легче, если ты не простишь меня, и я смогу уйти, отпустить.

Только почему мне так хочется увидеть твои глаза? Посмотреть в них и увидеть реакцию на это письмо. Мне хочется увидеть обиду, гнев, злость. Но только не прощение. Я этого не переживу.

Потому что я позволил тебе уйти. Освободил от мыслей обо мне. Но сам... Сам же, я навеки буду привязан к тебе. Потому что я тебя не отпускал. Ты всегда будешь в моих мыслях, в моих снах, в моих воспоминаниях, Тереза.

Меня гложет вина. За то, что я не могу отпустить, за то, что причинил так много боли. Так много разочарований. Чего стоит одна Лорелея? Я ведь знал, знал и всё же... Что руководило мной?

Знаешь, я часто задумывался над этим. И чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что Красный Джон был прав. Мы похожи. Потому что я не смог устоять перед соблазном сделать тебе больно. Увидеть подтверждение того, что ты всё ещё любишь меня. И это осознание опьянило меня. Так сильно, что я испугался. Испугался себя.

Уже тогда мне хотелось бежать. Бежать как можно дальше, чтобы больше не причинять тебе боль и уберечь те крупицы воспоминаний, что остались целы.

Мне стало страшно, когда Красный Джон ответил на тот звонок, тогда я с ясностью осознал, что стоит на кону. И этим чем-то оказалась ты, Тереза. Как ты думаешь, почему? Всё верно. Уже тогда он знал, знал то, чего я так боялся и от чего бежал — кроме тебя у меня никого нет, ты самое дорогое, что есть в моей жизни, и ради тебя я пойду на всё, переступив через свою трусость.

Я любил тебя уже тогда.

Сейчас я пишу тебе это письмо, и если в начале я был уверен, что оно дойдёт до адресата, то сейчас мне кажется, что я не прав. Эти слова не должны быть высказаны.

Это нечестно по отношению к тебе, Тереза. Я пытаюсь отпустить тебя, но в то же время хочу удержать рядом. Я давно должен был забыть о письмах, должен был сказать прощай. И я сделаю это. Я сожгу это письмо, ты никогда его не прочтёшь и никогда не узнаешь о том, что я люблю тебя.

Прости.»

Это письмо он помнил наизусть. Оно было самым длинным и самым откровенным из всех, что он когда-либо писал.

И чем чаще он прокручивал это письмо в голове, тем чаще понимал: он лгал самому себе. Совсем кстати вспомнилась фраза: «Ради любимых людей мы готовы на любые поступки».

Это заставило Патрика глубоко вздохнуть, чтобы унять бурю эмоций, сопровождающих эту фразу, и водоворот его воспоминаний. Тереза не была ему просто дорога, она была той, кого он любил, потому что по-другому он никак не мог объяснить некоторые поступки, что он совершил. Чего стоит один пони, которого он подарил на день рождения? Это чистой воды безумие, если вспомнить о том моменте, когда он был готов пожертвовать собой ради неё.

Разве это не любовь? Когда ты готов сделать для человека всё и даже больше, лишь бы этот человек был счастлив? Наверное.

И теперь Патрик знал, что поступил правильно, ведь тогда он не собирался возвращаться в её жизнь. Тогда он надеялся отпустить её, но никто у него не спрашивал. Судьба сама всё решила. И он был готов благодарить её за это. За то, что дала возможность побыть с ней вместе. И за то, что письмо уже было развеяно над океаном за тысячи километров от Техаса.

Он помнил их встречу до мельчайших подробностей, помнил, как у него дрожали пальцы, как едва не сорвался голос. Но тогда Патрик знал одно: он — счастлив. Ему казалось, что просто быть рядом — достаточно, но он ошибся. Потому что видеть, как Тереза встречается с кем-то другим оказалось больно.

И он понимал, что это его цена. Цена за то, что он сделал больно ей. За Лорелею. За ту боль, что он причинил.

Ведь Патрик отпустил её, ушёл, а она в ответ отпустила его и теперь двигалась дальше. Тереза никогда не отрицала, что он важен для неё, и он это видел. Это одновременно и грело, и приносило боль. Он хотел не этого. Он хотел быть с ней, обнимать, целовать её, не боясь никого и ничего вокруг. Ведь больше никто не держал его. Разве что он сам. И он сам создал свой персональный ад.

Патрик противоречил сам себе: он хотел, но думал, что недостоин её. Но кто-то должен был проиграть, и до этого момента всегда — всегда, проигрывала сторона желания. Она ставилась для него в ничто, и была ей грош цена, ведь он причинил Терезе так много боли, что порой самому становилось больно и тошно от мысли, что всё это сделал он — своими руками. Снова и снова. Каждый раз руша её жизнь, так как это делал Красный Джон с его жизнью. И он не мог себе этого простить. Он собирался наблюдать. Снова. Но если бы судьба дала ему шанс быть с ней вместе, он ни за что его не упустил бы его, что бы ни стояло у него на пути.

Патрик словно отмер после разговора с Эбботом. Сейчас ему хотелось позвонить и поделиться с кем-то этой новостью, хотя, вполне вероятно, что Чо уже знает о предстоящем приезде Лисбон. Но желания от этого не убавилось.

— Привет, Чо. Как дела?

— Привет, Джейн. Всё в порядке, как сам? Где ты?

— Я... Я в порядке, скоро буду.

— Джейн, я слишком хорошо знаю тебя: ты не приедешь. Не сегодня по крайней мере. Правда, я знаю тебя не так хорошо, как босс, но... Ты же знаешь, что она прилетает? — и этот вопрос скорее был риторическим, чем вопросом, на который нужно было дать ответ.

Джейн издал нечленораздельный звук, похожий на короткий стон.

— Да, — наконец выдавил он. — Я знаю. Можно я одолжу твою машину на время?

И он, и Чо, оба знали, зачем ему машина. Даже если бы Лисбон не попросила, он бы всё равно поехал. Он хотел увидеть её, и это желание было слишком сильным.

— Без проблем.

— Тогда встретимся через десять-пятнадцать минут. Сможешь выйти из здания на пару минут? — всё же поинтересовался Патрик, он не очень хотел, чтобы его видели в таком состоянии. А выглядел он довольно-таки помято.

Чо лишь хмыкнул, ничего не ответив, но Патрик знал, что это значит — «да».

Спустя пару минут он уже топтался на парковке и с ещё пущей нервозностью ждал появления Чо. Чем быстрее приближалось время прилёта, тем сильнее он волновался. Словно ждал своё первое свидание. И отчасти так и было. Потому что он шёл увидеться с той, которую хотел бы видеть каждый день своей жизни.

Чо появился сразу же по истечении десяти минут, и это заставило Джейна восхититься им и почувствовать себя неуютно. Он не был настолько пунктуален, как этот отважный и верный кореец, его друг. Их друг.

— Вот, — вместо приветствия сказал Чо, протягивая ему ключи.

Он окинул его внимательным взглядом и добавил:

— Хреново выглядишь, дружище.

Патрик лишь кисло улыбнулся, забирая ключи. Он и сам это знал, и радости это ему не прибавляло.

Увидев его мину, Чо понимающе хмыкнул:

— Но у меня есть потрясающая знакомая, работающая стилистом. Сейчас дам телефон. Скажешь, что от меня, и тебя проведут без очереди. И нет, она не связной.

— Саммерс? — догадался он, представляя какую боль сейчас испытывает Чо при одном лишь упоминании об этой женщине, вне сомнений, он любил её. Всё ещё любил.

Чо лишь кивнул, набирая сообщение.

— Всё, номер я тебе выслал. Удачи и привет боссу, — он уже развернулся, чтобы уйти, как тут же добавил: — Опель «Астра». Джейн, не налажай. А не то будешь пенять только на себя и на свой сломанный нос, — и, больше не говоря ни слова, повернулся к нему спиной.

Патрик пару мгновений приходил в себя.

«Что бы это значило? Он сейчас же не...» — вертелось в его голове, но он тут же отбросил эту мысль в сторону и бросил удаляющейся спине:

— Спасибо.

Чо лишь кивнул, но так и не обернулся.

Патрик не мог передать словами, как он был благодарен Чо, поэтому он не задумываясь нажал на звонок.

— Салон «Белая Орхидея», чем могу помочь?

— Мне нужны услуги стилиста и визажиста. И побыстрее, если можно.

— К сожалению, у нас нет мест на сегодня. Ближайш...

Патрик перебил её:

— Я от мистера Чо.

На том конце провода повисла секундная пауза, и сразу после другой голос поинтересовался:

— Когда у вас есть свободное время?

— Через полчаса. Но я...

— Верингтон сквер восемь, мистер... — без слов поняла его собеседница на том конце провода.

— Джейн, — подсказал ей Патрик.

— Будем вас с нетерпением ждать, мистер Джейн, — и, вежливо распрощавшись, собеседница отключилась.

* * *

Патрик появился рядом с салоном раньше, чем говорил, и не то чтобы он не доверял Чо, нет, всё было совсем наоборот. Скорее он бы доверил ему свою жизнь, чем Чо доверил ему свою, но... Было любопытно посмотреть, как же всё-таки работает этот салон, о котором Патрик так много слышал, но никогда не бывал. Попасть туда было непросто, к тому же раньше не было необходимости, а сейчас со своим потрёпанным и помятым видом Патрику надо было что-то делать. Нет, от него не шарахались, и женщины всё так же улыбались, завидев его, но едва он видел своё отражение, как появлялось отвращение к самому себе.

Конечно, это могло погрязнуть под оправданиями, что судьба к нему чертовски несправедлива, и жалостью к самому себе, но даже после смерти Красного Джона, он не выглядел так ужасно.

Глубоко вздохнув, он зашёл в салон, ведь понаблюдав за работой сотрудников из окна, он понял, что это, вероятно, один из самых оборудованных и высококвалифицированных заведений в городе. И был очень благодарен за эту рекомендацию Чо.

Миловидная девушка лет двадцати двух стояла недалеко от входа, и стоило ему только переступить порог, как она тут же, обворожительно улыбнувшись, сказала:

— Добро пожаловать в наш салон. Чем могу помочь?

Патрик улыбнулся в ответ.

— Меня зовут мистер Джейн...

— Мистер Джейн? — переспросила девушка, — Тогда прошу, вас уже ждут.

Патрик был польщён и одновременно восхищён таким сервисом, но лишь поблагодарил её.

— Благодарю, мисс...

— Зовите меня Мэл, — немного смущённо ответила девушка, улыбнувшись.

— Хорошо, Мэл, — Патрик подмигнул ей, — ведите!

Патрик удивился, когда его повели вглубь салона, открыли дверь в самом конце и завели в коридор, но ничего не сказал.

Мэл тихо что-то ему рассказывала, и её голос лёгким эхом разносился по коридору. Он слушал её вполуха, пытаясь собрать мысли в кучу, и лишь изредка вставлял своё слово или согласно кивал.

Он едва не пропустил момент, когда она остановилась перед дверью, и едва успел затормозить до того, как врезаться в неё. И облегчённо выдохнул, когда этого не случилось, язвительно поздравляя самого себя с тем, что стал слишком невнимательным и рассеянным.

Когда дверь за ним закрылась, он начал внимательно осматривать комнату и поражённо застыл на месте, когда в кресле напротив увидел Саммерс.

— Ты?

Саммерс, а это была именно она, улыбнулась ему.

— Привет, Патрик. Удивлён?

Джейн только кивнул.

— На самом деле ничего удивительного. Садись, — она махнула рукой на кресло.

Он, чуть помедлив, сел в предложенное кресло.

— Итак, чем я могу тебе помочь?

Патрик сглотнул.

— Хотя, можешь не отвечать. Дело в девушке, да? — она внимательно на него смотрела, а в глазах плясали весёлые огоньки.

Джейн лишь скривился:

— Неужели так заметно?

— Ужели, ужели, — со смешком ответила Саммерс. — Сколько у тебя времени?

— Несколько часов, — задумчиво ответил Патрик.

— Хорошо, без проблем, — Саммерс кивнула сама себе. — Чаю?

Патрик кивнул.

* * *

— Ваш чай, — сначала постучавшись и лишь потом зайдя, оповестила Мэл, очаровательно улыбнувшись ему.

Патрик заметил лёгкую улыбку на губах Саммерс.

— Ты всё такой же, — улыбнулась Саммерс, как только за Мэл закрылась дверь. — Ничего не изменилось, не правда ли?

Они обменялись улыбками.

— Или я ошибаюсь?

— Ошибаешься, — немного нехотя, ответил Патрик.

— О! — Но кажется сама Саммерс не была удивлена, а её улыбка стала лишь шире. — Хотела бы я узнать, кто избранница, но с этим можно повременить. Мне кажется, у тебя и так много вопросов касательно... — тут её голос дрогнул. — Кимбэлла.

Патрик молчал собираясь с мыслями, и в комнате повисла тишина. Вопросов было несколько, но имел ли он право их задать?

— Это не моё дело, но... знает ли Чо о том, что ты управляешь этим салоном, потому что, когда он давал мне этот номер, он лишь сказал, что это не через связного...

— Верно. Около четырёх лет назад «Белой Орхидеей» заправляла моя подруга, но потом она благополучно вышла замуж и предложила этот бизнес мне. Да-да, ты правильно понял, как раз незадолго после нашего с Чо расставания. Так вот, в то время Чо был хорошо с ней знаком, в частности, из-за меня, и у него остались контакты, которыми, я так понимаю, он не пользовался до сегодняшнего дня, — Саммерс вздохнула. — А теперь о том, о чём, вероятно, ты хочешь спросить. Девочку зовут Бэлла.

— Так всё-таки девочка, — Патрик улыбнулся. — Чо никогда не рассказывал из-за чего вы расстались, но предположения у меня были, и ты их только что подтвердила, — он едва заметно улыбнулся. — Как вы?

— Как видишь, — лёгкая улыбка тронула губы Саммерс. — Знаешь, я ни разу не пожалела о рождении Беллы, но я всё ещё люблю его, несмотря на то, что произошло. Единственное, о чём я жалею, это то, что Белла не его дочь, — она тряхнула головой, прогоняя едва навернувшиеся на глаза слёзы, и улыбнулась.

Он сочувствующе кивнул. Он её понимал, но, как и Саммерс, знал, что не было ни единого шанса, чтобы желаемое было правдой.

— Но не будем о грустном, хочешь посмотреть на неё? — кажется, она была очень горда своей малышкой.

Патрик широко улыбнулся.

— Очень.

Саммерс благодарно ему улыбнулась, разворачивая одну из рамочек на столе к нему лицом. С фотографии на него смотрела маленькая девчушка лет четырёх. У неё были большие темно-синие глаза, а ангельское личико обрамляли светло-русые кудряшки.

— Она очень похожа на тебя, — заметил Патрик и перевёл взгляд на Саммерс, изо всех сил старающуюся не заплакать, он, встав, обнял её. Не сдержавшись, она всхлипнула, а Патрик начал гладить её по спине, успокаивая.

Он не знал, сколько времени прошло, но, когда Саммерс отстранилась, в её глазах уже не было слёз, а солёные дорожки на её щеках высохли.

Она виновато улыбнулась ему.

— Прости, — тихо, охрипшим от рыданий голосом, извинилась Саммерс, но Патрик лишь махнул рукой, заставляя её замолчать. — Ну что, начнём? — более уверенно спросила она.

— Если ты готова.

Смех был ему ответом.

— Ну держись тогда, сделаем из тебя принца.

Патрик на это заявление лишь фыркнул, в этом он как раз таки и не сомневался.

* * *

Спустя пару часов, Патрик вышел из салона в приподнятом настроении. Саммерс без сомнений проделала лучшую работу, точнее, руководила ею. И он был приятно удивлён, когда понял, что ей эта роль очень подходит.

На улице уже было темно, а свет фонарей и витрин, хорошо очерчивал его образ, и он удивлённо присвистнул. Однозначно работа требовала похвал. Он выглядел впечатляюще по сравнению с тем, что было до этого, и ему бы очень хотелось, чтобы Тереза осталась под впечатлением.

При мысли о Терезе Патрик улыбнулся. Саммерс без труда угадала его избранницу и пожелала ему удачи, подмигнув на прощание, требуя, чтобы он сообщил ей о результате. Для чего же она старалась, если не для сногсшибательного результата? Это прибавляло смелости, да и удача была ему очень нужна.

До прилёта Лисбон оставались считанные часы, и Патрик с каждой приближающей его к этой встрече минутой нервничал всё больше. Он не знал, что скажет ей, чтобы извиниться за свой поступок, который, он даже не сомневался в этом, причинил Терезе боль. От этой мысли он лишь сильнее сжал руль автомобиля. Ему хотелось завыть и треснуть себя чем-нибудь тяжёлым.

Неужели он всегда был таким дураком?

Патрик помнил, что ему сказал Эббот сегодня утром, но всё-таки собирался попросить его ещё раз, потому что без помощи Эббота по-тихому такое не выполнить.

— Да? — с каким-то самодовольством прозвучало на том конце.

— В последний раз, Деннис, — почти что клятвенно произнёс Патрик.

— Что?

— Пропуск на посадочную полосу.

— Джейн, ты рехнулся? Почти суток в одиночке тебе тогда не хватило? — кажется, Эббот начал злится. — И что я им скажу? В тот раз он не успел, но сейчас надеется, что всё обойдётся, поэтому дайте ему пройти, на этот раз не задержав?

— Да, — убито произнёс он, надежд не оставалось. Он был готов умолять, если придётся.

— У меня нет оснований, Джейн. Никаких.

— Мне всё равно. Пожалуйста, Дэннис. Я всё...

На том конце провода тяжело вздохнули.

— Хорошо, — после паузы ответил Эббот. — Но ты мне должен.

— Всё, что пожелаешь, — устало ответил он. — Всё, что пожелаешь, только...

— Да. Через час будет готово.

— Спасибо, — слабо улыбнувшись, поблагодарил Патрик. — Я у тебя в долгу.

— Разумеется. Удачи.

Спокойный тон Эббота заставил его улыбнуться. У них всё будет хорошо, он в этом даже не сомневался, только вот что делать с волнением, которое не покидало его ни на минуту? Как с ним справиться? Ведь ему стоило бы успокоиться и вернуть автомобиль Чо в целости и сохранности.

Он до сих пор помнил тот день, когда Лисбон уезжала на такси, в тот момент он рванул с места и, плюнув на всё, кинулся за ним и бежал достаточно долго, пока совсем не отстал, тоскливо проводив его силуэт до ближайшего поворота. Конечно, это была не Лисбон, он знал это, но ему хотелось так думать, хотелось думать, что всё это время она сомневалась. Сомневалась в своём решении уехать, но он знал, что это не так.

Он помнил, как вытянулось лицо Чо, когда он осознал свою ошибку, и сейчас, вспомнив об этом, Патрик понял, почему верный друг и коллега обещал ему не только сломанный нос, и был благодарен за это.

Тогда Патрик гнал на машине Эббота в аэропорт, не разбирая дороги, и не единожды сорвал голос, когда пытался оставить сообщение.

— Пожалуйста! — впервые в жизни он просил о чём-то таком, что могло изменить не только его ход жизни, но и кого-то ещё.

— Пожалуйста! — молился Патрик, желая, чтобы Тереза взяла трубку, но она упрямо молчала, включая монотонный автоответчик.

— Пожалуйста! — когда он нёсся по залу аэропорта, желая успеть и увидеть её в очереди посадки.

— Пожалуйста... — почти умолял он, когда почти без происшествий оказался в зоне посадки.

Но Терезы там не оказалось. Патрик опоздал. Всего на пару минут. Он с тоской и болью в груди наблюдал, как самолёт, набирая скорость, взмывает вверх, унося её с собой.

Так и не успев сказать, что любит её. То, чего она так ждала. То, чего ждал он сам.

Неоправданные ожидания заставили его броситься в пучину отчаянья с головой, и он корил себя за это. Ему хотелось всё забыть и начать сначала, хотелось, чтобы не было тех встреч. Не было тел, прижимающихся к нему в темноте, хриплых стонов и криков. Но они были, и он ненавидел себя за это. Он сдался, даже не попытавшись что-то исправить.

Резкий звук заставил Патрика подскочить на сидении, и он с раздражением чертыхнулся, не заметив, как уснул за размышлениями. Самолёт Лисбон вот-вот должен был приземлиться, и от осознания этого факта Патрика бросило в дрожь. Через какие-то несколько минут он увидит её, и он даже не представлял, о чём говорить. Стоит ли ему извиниться? Попросить прощения? Рада ли будет Тереза его видеть?

Он, не задумываясь, саданул по рулю, и несчастный телефон подпрыгнул на панели, падая под сидение. Патрик определённо не был готов. Чёрт возьми! Ему казалось, что он уже всё решил, но похоже, на самом деле ничего не решил, а лишь создал видимость этого, и сейчас ему было страшно. Очень страшно.

Нащупав телефон, Патрик лишь скользнул по нему взглядом заметив сообщение от Эббота. Слова благодарности застряли у него в горле. Он решил поблагодарить его позже, а сейчас ему стоило поспешить.

Кинув взгляд в маленькое зеркальце, он облегчённо выдохнул. Выглядел он почти так же, как и выйдя из салона, разве что волосы были немного в беспорядке, но ему уже было на это наплевать.

В два счёта он оказался в здании аэропорта, а стоило ему появиться возле столика регистрации, как знакомый охранник хмыкнул, но без вопросов пропустил его, и Джейн облегчённо выдохнул.

— Рейс из Вашингтона только что прибыл, — оповестил его охранник, следя за его реакцией, но Патрик лишь рассеянно кивнул, ему было всё равно, что о нём думает охранник.

Он продолжал следовать за охранником, пока не оказался на посадочной площадке. Охранник кивнул ему, показывая, где находиться самолёт, но, не дождавшись ответа, ушёл.

Патрик с замиранием сердца следил, как один за другим выходят пассажиры, но Терезы среди них не было. Сердце остановилось, когда он увидел знакомую фигурку на трапе, и забилось с бешеной скоростью вновь. Лишь тогда он осознал, как был до этого напряжён, и расслабился.

Она здесь.

Они встретились взглядами, и он понял, как сильно по ней скучал. Он улыбнулся ей, когда заметил её несмелую, усталую улыбку, пообещав себе, что она будет улыбаться чаще, чем когда-либо.

Тереза кивнула ему, и он постарался вложить все свои чувства в эти слова, веря, что она обязательно поймёт:

— Добро пожаловать домой.

Но Тереза похоже не особо поверила в их искренность, и Патрик видел, как она слегка нахмурила брови и закусила губу, как и тогда, при их первой встречи после двухгодовой разлуки. Её хотелось обнять, но Патрик не смог даже пошевелиться. Неожиданно его сковала вина и понимание, что он не имеет на это право.

— Да. — Её отстранённость он заметил сразу, и это неприятно кольнуло.

Они добрались до машины Чо, ни проронив и слова. Эта неуютная тишина давила не хуже, чем холодность Терезы. Патрик ждал, что она возмутится, когда он сел за руль, но этого не произошло. И теперь он с чёткой ясностью осознал — всё изменилось. И от этого было больно.

— Ты приехала, — всё же, не выдержав давящей тишины, сказал он и тут же пожалел об этом. Тон, которым он это сказал, далеко не был радостным, скорее обвиняющим.

— Да, — бесстрастно ответила Тереза, и он лишь сильнее сжал руль, боясь сорваться.

— Что сказал Пайк? — задавая этот вопрос. он вызвал всё своё самообладание и спокойствие, целенаправленно смотря только на дорогу. Эмоций на лице Терезы он просто не выдержал бы, ведь там наверняка отразиться сожаление.

— Он знает, что это работа, Джейн. Всё хорошо.

«Спокойно, Патрик, спокойно. Дыши», — как мантру повторял он про себя.

— Рад слышать.

Ложь. Он хотел бы, чтобы её ответ звучал по-другому.

В машине повисла тишина.

— Куда мы едем? — всё же поинтересовалась Тереза минуту спустя, и Патрик сжал руль ещё крепче.

— А куда ты хочешь? — осторожно спросил он.

— Я не знаю. И разве мы не должны отправиться в ФБР?

И он облегчённо выдохнул.

— Нет. Тебе следует отдохнуть.

— Да, наверное. Отвези меня к ближайшему отелю, я сниму там комнату... — неуверенно ответила Тереза.

— Как скажешь. Но ты не думаешь, что сначала следует позвонить Эбботу и сказать, где ты остановишься? — когда Патрик не получил ответа, он осторожно повернул голову в её сторону и замер.

Она спала. Голова откинулась на сиденье, открывая вид на её шею, и Джейн шумно сглотнул.

Додумать он не успел, вновь пикнул телефон.

— Да? — шёпотом откликнулся он, боясь разбудить спящую рядом Терезу.

— Она прилетела? — ему звонил Эббот.

— Да, сейчас она спит. Я отвезу её в ближайший отель, чтобы она могла хорошенько поспать, а завтра...

— Джейн, боюсь, завтра ты её не увидишь. Поэтому, как только отвезёшь её в отель, заедь в офис. Меллиса и ты должны будете заняться расследованием на окраине города. И это не терпит никаких отлагательств, Джейн. Это срочно. Извини.

Патрик вздохнул и сдержал рвущиеся с языка ругательства. Он наделся, что они будут расследовать дело с Терезой вместе, но, наверное, всё же не судьба. Появилось острое желание что-нибудь разбить.

— Хорошо, скоро буду.

Вновь посмотрев на Терезу, он кивнул сам себе и отвёз её в ближайший отель. Он не хотел будить её, поэтому, попросив, чтобы документы оформили позже, поднялся в свободный номер и уложил её на кровать.

Перед тем, как выйти из номера, он окинул её долгим взглядом и наклонился, касаясь губами уголка её губ. Спустя мгновение дверь номера закрылась, и он, с быстро-быстро колотящимся сердцем, выскочил из номера.

Ему ещё предстояло разобраться с документами Терезы и отправиться в офис, выслушивать упрёки и весь оставшийся день находиться под пристальным взглядом Эббота.

* * *

«Чёрт возьми!» — сейчас он проклинал Эббота на чём свет стоит. Пока он разбирался с оформлением Терезы, прошло больше получаса, а до офиса путь был не близок. Он даже чертыхнулся, по поводу того, что отель Терезы так далеко от работы, надо было об этом раньше думать, сейчас, однако, уже поздно. Он надеялся, что Тереза на него не слишком рассердится. До окончания суток оставалось менее часа, но нет! Именно его надо было вызвать для того, чтобы поехать на дело, не сказать, что такое было впервые... И в целом, Патрик даже бы не сопротивлялся — взял отгул без спроса, отрабатывай теперь.

Но где-то там была Тереза. Которую он, не сдержав порыва, поцеловал. Повёл себя как мальчишка, как вор, честное слово. Украл поцелуй так, как будто бы это было преступлением. Преступлением, которое он, не задумываясь, совершил, и совершил бы ещё раз, если бы это потребовалось. Ведь Тереза об этом никогда не узнает.

Так же где-то там были те, кого, как он думал, больше не увидит. Саммерс. Он не надеялся встретить её здесь, но встретил и был рад этому. Ведь прошло так много времени, с тех пор как она уехала. С тех пор, как Чо едва ли посмотрел на другую женщину.

По сбивчивому рассказу он понял одно: подруга, о которой говорила Саммерс, работала здесь, и Чо её знал. Следовательно, если ему не изменяет память, Саммерс перебралась в этот город сравнительно недавно. И скорее всего, она даже не представляла, что Чо здесь, зато теперь догадывается. И всё благодаря ему. Однако, угрызений совести по этому поводу он не чувствовал, лишь осознал, что он не единственный, кто запутался и кто боится.

Едва зайдя в офис,Патрик вдруг понял — Эббот не хочет, чтобы они с Терезой работали вместе, но почему, чёрт возьми? Неужели он выглядит таким некомпетентным, что аж тошно? Или он выглядит так убого, стоит кому-то упомянуть Терезу?

Тут Патрик не сдержал усмешки. А разве нет? Вот хотя бы вспомнить, как Ким мечтательно вскользь упомянула о том, что Лисбон, наверное, уже самая лучшая в команде. И как вы думаете, что случилось? Патрик Джейн подскочил на месте и, быстро извинившись, ушёл. И он уже даже не помнил, куда, потому что Чо ни в какую не желает раскрывать тайну, из какого дерьма он его вытаскивал, но знал одно — именно дерьма. Синяк под скулой Чо не сходил ещё две недели.

Отъезд Терезы словно надломил его, заставляя всей недосказанности выйти наружу, всему тому, чего он бы никогда не показал при ней. Такое уже случалось после смерти Анжелы и Шарлотты, тогда никто не успел его остановить, и он оказался в психушке. К его счастью, Софи смогла достучаться до него. А если бы нет? Тогда бы этого ничего не было. Не было бы Терезы, не было бы — тут он не мог врать даже себе — лучших годов его жизни. Потому что именно они подарили ему жизнь, жизнь, которую он прожил вместе с теми, кто навсегда занял место в его сердце.

Эббота он нашёл в кабинете, но зайти не решился, лишь поприветствовал того сухим кивком через стекло, когда тот повернул голову в его сторону. Однако он не смог сдержать улыбки, когда там же обнаружил Лину. Миссис Эббот очень редко бывала в их краях, да и сам Патрик видел её лишь дважды, и то каждый раз мельком. Несомненно, она была красивой женщиной, и Патрик был рад за Эббота. Ведь он видел, как эти двое смотрят друг на друга, и каждый раз отворачивался, чувствуя себя лишним.

Он не сразу заметил сидящую в кабинете Меллиссу, и, лишь приглядевшись, понял, что миссис Эббот чем-то очень недовольна, а Мелисса сидит, понурив голову. Тут Эббот махнул ему рукой, и Патрику ничего не оставалось, как подчиниться.

— Ты же понимаешь, что это абсурд, Дэннис! — гневно воскликнула Лина.

— Но, дорогая... — промямлил Эббот.

— Нет! Даже не думай об этом, — тут она, заметив заминку в ответе мужа, обернулась к Патрику, застывшему на пороге. — Прошу меня простить.

— Ничего, — Джейн не сдержал улыбки, к тому же было лестно узнать, что Эббот не в состоянии перечить своей жене.

Эббот выглядел не особо довольным ситуацией, но ничего не сказал.

— Это Патрик Джейн, Лина, — представил его Эббот, — Джейн, это моя жена Лина.

Патрик приблизился к паре для рукопожатия.

— Приятно познакомиться, миссис Эббот.

— Ну что вы, — смущённо махнула рукой миссис Эббот. — Просто Лина, пожалуйста. Дэннис так много о вас рассказывал, — она лукаво ему улыбнулась.

— О, — Патрик не нашёл, что сказать. Это было, без сомнений, приятно. Поэтому он улыбнулся ей в ответ, но тут же перевёл взгляд на всё так же сидящую Меллису.

— Привет, дорогая, — он тепло ей улыбнулся.

Он так и не смог объяснить себе, почему к этой девушке он испытывает такие тёплые, братские чувства. Её хотелось опекать и беречь. Ругать, когда иногда неуклюжая Мэл допускает ошибки, но в целом, он даже был рад, что в его жизни появился кто-то ещё, кто смог стать к нему чуточку ближе.

— Привет, — также тепло улыбнулась ему Мэл, когда он обнял её.

— Как ты? — этот вопрос казался простым, но в него было вложено так много, о чём бы Джейн хотел у неё спросить.

На этом вопросе Мэл почему-то стушевалась и перевела встревоженный взгляд на Эббота, и Патрик нахмурился.

— Эббот, — ему совершенно не нравилось, что Мэл, которая не является сотрудником и не подчиняется Эбботу, так на него реагирует, он почти не мигая смотрел на него, — в чем дело?

Он тяжело вздохнул:

— Пускай она сама расскажет.

— Мэл? — аккуратно подбодрил девушку Патрик.

— Я... я беременна, — на выдохе, очень тихо сказала Меллиса.

Буквально секунда потребовалась Патрику, чтобы осмыслить сказанное, и он тут же в ярости развернулся к Эбботу:

— Ты рехнулся? Она никуда не поедет. Какое бы там супер-пупер важное дело ни было.

— Джейн, — тоном, не терпящим возражений, начал Эббот.

— Я сказал нет. Я с ней в таком положении никуда не поеду. Если хочешь, чтобы я осмотрел место преступления, вызывай Ким. Иначе — нет, — в голосе Патрика звучала сталь.

— Я говорила тебе тоже самое, дорогой, — мягко заметила Лина, смотря на мужа. — Я не считаю, что ехать на место преступления в таком положении — хорошая идея. К тому же, — тут она посмотрела на него внимательней, — не после того, какой выговор ты ей устроил. Мэл пришла сюда помочь, и она, как я понимаю, уже не твоя сотрудница. Будь с ней помягче.

— Ты сделал что? — неверяще переспросил Патрик. — И это после того, как она помогла нам поймать того психа? Дэннис, я тебя уважаю, и ты это знаешь, но сейчас... Сейчас я звоню Джоржу, и на этом всё заканчивается.

— Не надо Джоржу, — отрицательно покачала головой Мэл, — он ещё не знает о моём... — тут она запнулась, — положении.

Патрику ничего не оставалось, как-то только раздраженно уставиться на Эббота.

— Хорошо, — сдался тот. — Она никуда не поедет, но ты, — тут он посмотрел на него, — ты поедешь с Фишер. Возражения не принимаются.

Патрик пожал плечами.

— Но я хочу поехать, — неожиданно подала голос Меллиса, — очень.

Оба синхронно вздохнули.

— Я вызову Фишер, — подытожил Эббот.

Патрик лишь согласно кивнул.

Час спустя они вместе с Фишер уже были на месте преступления. Ким к делу отнеслась с понимаем, поэтому без умолку говорила пока они ехали, а это было ей не свойственно. Но Патрик был благодарен. Мэл пару раз норовила вздремнуть, и единожды её укачало так, что им пришлось остановиться на обочине, чтобы та смогла отдышаться, а рвотные позывы успокоились.

Голова Мэл покоилась на плече Ким, а та в свою очередь аккуратно массировала виски и продолжала говорить. Иногда Ким кидала на Патрика долгий взгляд с заднего сидения, и он вклинивался в разговор, чтобы дать ей немного передохнуть.

— Ты уверена, что справишься? Мы можем и сами всё сделать, — обеспокоенно спросили Патрик и Ким у Мэл.

Та утвердительно кивнула.

— Постараюсь, ведь я сама хотела поехать. Я и так уже доставила много проблем, одна поездка сюда чего стоит, — она слабо улыбнулась.

— Ты неважно выглядишь, — заметила Ким.

Мэл издала что-то похожее на смешок.

— Ну, мне утром не особо сладко, да и в течении дня иногда бывает тоже.

— А кто — мальчик, девочка? Или, может, двойня?

— Ага, угадала. Врачи говорят, пока только слышно двойное сердцебиение. Выяснять ещё рано, двойня это или близнецы, сама понимаешь...

Ким усмехнулась.

— Знаешь, — вдруг начала она, и Патрик понял, что это не для его ушей, но выйти и не слушать не было никакой возможности, — я тебе немного завидую. Точнее не так, я тебя сильно завидую, — грустно продолжила Ким.

— Почему? — немного удивлённо спросила Мэл.

— Ты сможешь иметь детей, а вот мне, похоже, не судьба, — с горечью ответила она.

— Прости. Я не знала. Но ты можешь найти суррогатную мать...

Ким покачала головой.

— Нет, это не то. Но не будем о грустном, мы уже приехали. Джейн?

Патрик с некоторым смятением повернулся к ней. Он не знал, что ей сказать.

— Поможешь даме выйти? — и кивая на Мэл, открыла дверцу.

Тут Патрик улыбнулся. Это он может.

Он сразу понял, что что-то не так, едва Мелисса ступила на землю. Она тут же побледнела и резко зажала рот рукой.

— Фишер, есть что-нибудь в машине? Пакет, коробка, что-нибудь? — быстро сориентировался он.

Ким кивнула и потянулась за лежащим на сидении пакетом. Дальние инструкции ей были не нужны. Она раскрыла его, преподнося к Мэл — и вовремя.

— Простите, — немного дрожа, извинилась Мэл, вытирая протянутой Ким салфеткой рот. — Я... этот запах, он.... мне нехорошо.

Патрик и Ким переглянулись и кивнули друг другу.

— Мы сами, — мягко успокоила её Ким. — Посиди в машине и не переживай, хорошо?

— Но я... я... простите, — чуть не плача, извинилась Мэл.

— Ничего, — улыбнулся ей Патрик, — не переживай, мы скоро.

Мэл не осталось ничего, как кивнуть.

— Думаешь девочки? — спросила у Патрика Ким, едва лишь они отошли от машины.

— Так заметно? — Патрик хмыкнул, — Думаю да. Мэл очень чувствительна.

— Может спросить, на что её тянет больше всего? — задумчиво протянула Ким.

Джейн улыбнулся.

— Не знал, что ты веришь в такое.

— Ты же слышал, Джейн. Я...

Он жестом показал ей не продолжать.

— Слышал. Не надо, не повторяй. Но спросить можно. На что ставишь? — и не дожидаясь ответа озорно подмигнул ей.

— Это будут мальчики! Я уверена.

— Не-а, — слишком уверенно парировал Патрик.

— Хочешь поспорить?

— А давай.

— Ты опасный человек, Патрик Джейн, — Ким задумалась на мгновение. — Условия я обозначу позже, — на этом разговор оборвался. Они подошли к месту преступления.

И Патрик впервые порадовался, что на месте преступления был именно он, а не кто-то другой. Малышка Мэл бы этого не выдержала, и, как минимум, всё сопровождалось бы не самым приятным зрелищем. Кто-то, и у Патрика как-то не было желания узнавать, кто, решил устроить мясорубку. Брызги крови были практически везде, простынь, на которой лежала жертва, полностью пропиталась кровью, но он сомневался, что кровь принадлежала именно жертве.

Было кое-что странное, что не вписывалось в это преступление. Второй жертвой оказался мужчина, и он был абсолютно чист, ни капли крови — ни на его теле, ни на одежде. Было такое ощущение, что его сбросили сюда случайно.

Но Ким стоявшая рядом лишь сильнее нахмурилась.

— В чём дело?

— Несколько недель назад я читала статью, вложенную как дополнительный материал в одной из папок жертв, чьё убийство мы раскрыли. В ней говорилось, что в Вашингтоне появился маньяк, который оставляет своих жертв почти в стерильной чистоте, и выглядят жертва так, словно погружена в глубокий сон. Это очень похоже. Только...

— Только кровь повсюду и рядом лежащий труп не сходится, — понял её Патрик. — Так что там с убийством, которое мы раскрыли до этого?

Ким пожала плечами.

— Я думала, ты обладаешь феноменальной памятью, — подколола она его. — Помнишь дело о пропавшей гомосексуальной паре пару недель назад?

Патрих хмыкнул, но никак не прокомментировал подкол.

— Да, там убийцей оказался парень, который был помешан на традиционных отношениях. Он во всех смыслах был правильным. Однако, если я не ошибаюсь, у него в квартире мы нашли целую обитель тайных фотографий, снятых скрытой камерой во время, когда пары занимались сексом. Все фотографии были искромсаны только с той стороны, где мужчина был... кхм, «сверху».

Ким передёрнуло от воспоминаний.

— Его упекли в психушку из-за неуравновешенности, но не посадили. Так вот, у одной из его жертв был брат, и он был убит схожим образом. Даже представлять не хочу, что испытали их родители, лишившись детей таким способом, но честно скажу, второй способ намного гуманней.

Патрик согласно кивнул.

— Фишер, — позвал он. — Вот тут, смотри, — он показал на стоявшую рядом тумбочку, — след от чего-то сыпучего, — подойдя ближе, он принюхался. — Пахнет миндалём. Но это точно не миндальная крошка.

Ким лишь закатила глаза.

— О, тут пару интересных капель крови, — удивлённо заметил он.

— В смысле? — Ким заинтересовано приблизилась к нему.

— Выглядит так, словно они капали откуда-то сверху. Словно кто-то поранился, а потом резким движением смахнул кровь. Видишь? Растеклось. Чёрт, Патриджа бы сюда...

— Кого?

— В КБР у нас работал криминалист, но его убили, а он был хорош в своём деле, чертовски хорош.

— Мне жаль.

— Мне тоже. Ну что? Идём? Больше я здесь ничего не вижу, кроме того, что женщину убила любовница.

— Мужа?

— Нет, её любовница.

Ким лишь неопределённо фыркнула, не собираясь больше ничего спрашивать.

Когда они вернулись, Мэл мило посапывала, уронив голову на грудь. Ни Ким, ни Патрик не сдержали улыбки. Ким тронула её за плечо, и та в удивлении распахнула глаза.

— Уже? А я только успела заснуть, — Мэл сладко потянулась, не заметив, как переглянулись её напарники, пряча улыбки. — Нашли что интересного?

— Да ничего особенного — убийца — любовница жены.

Мелисса хихикнула.

— Поделишься подробностями?

— Как пожелаешь, дорогая. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, спасибо, — и тут её взгляд зацепился за циферблат. — О! Уже почти пол третьего... Долго же я спала, однако, — смутилась Мэл.

Они все дружно рассмеялись.

— Так что там с делом? — в нетерпении спросила Мэл, едва они тронулись.

— Я рад, что ты с нами не пошла.

— Поддерживаю, место отвратное... Давай мы пропустим детали и не будем описывать место преступления? — осторожно поинтересовалась Ким.

— Ладно, — легко согласилась Мэл, и напарники удивлённо переглянулись. Они-то лучше всех знали, что Мэл была не из тех, кто быстро соглашается. — Как всё прошло?

— Ну, — тут Ким покосилась на него, — Джейн нашёл кое-что.

Патрик фыркнул.

— На тумбочке рядом с кроватью Джейн нашёл что-то сыпучее... А дальше, я думаю, догадаешься, что произошло?

Мэл рассмеялась.

— Он понюхал это, да? Патрик, я же говорила, что это... — вдруг её тон стал серьёзным.

Он лишь дёрнулся. Этот покровительский тон...

— Я знаю, Мэл, — мягко улыбнулся ей Патрик, но уже не смог настроиться на рабочий лад, это нравоучение напомнило ему о Терезе.

Мелисса лишь кивнула.

— Что-нибудь ещё? — полюбопытствовала она, глаза её горели.

Ким и Патрик переглянулись, разделяя одну мысль: она такой ребёнок.

— Чуть позже. Поехали? — предложил Джейн.

Обе спутницы согласно кивнули.

Уже сидя в машине, Патрик кое-что вспомнил, но, взглянув в зеркало заднего вида, обнаружил, что Мэл спит, положив голову Ким на плечо, и слова отпали сами собой.

— В офис? — аккуратно, чтобы не разбудить, на грани шёпота, спросила Ким.

Он кивнул.

Патрик мог сказать, что с того момента, как он начал работать с Ким, они стали друг другу ближе, особенно после переезда Терезы. Они не были так близки, как с его зеленоглазой напарницей, но намного ближе, чем в начале.

Ким могла его подколоть во время работы, и он не мог не сказать, что подколы были достаточно тёплыми, чтобы сойти за дружеские. Пару раз они: Вайли, Ким, Мэл и он выпивали в баре, но не более того. Он никогда не был с Ким один на один, как с Терезой. Он даже не хотел представлять себе, как бы это было, если бы они с Ким выпивали вместе.

— Я слышала, Лисбон вернулась в Остин, — прервала его размышления Ким. — Это правда?

Патрик снова кивнул, не желая выяснять, откуда она узнала. Вероятно, ей сказал Эббот. А взгляд, который он вскользь бросил на Ким, потяжелел. Но та, казалось, этого не заметила.

— Я рада, мне её не хватало. Она всегда умела тебя урезонить. И сейчас эта обязанность по праву перейдёт к ней.

Патрик промолчал, ему не хотелось ничего говорить по этому поводу.

— Как ей это удавалось, я не знаю, но... Сейчас будет проще и спокойней, правда?

Он помрачнел, и на этот раз Ким это заметила:

— Всё в порядке? Я знаю, что вы... Что у вас что-то случилось, знаю по рассказам других, но... Я надеюсь, правда надеюсь, что всё обойдётся, — честно добавила Ким, словно извиняясь.

«Я тоже на это надеюсь», — про себя подумал Патрик.

Едва стоило машине остановиться, как Ким растерянно посмотрела на него, а потом кинула взгляд на Мэл. Вероятно, она раздумывала, будить её или нет, поэтому, пока та не приняла решения, Патрик жестом показал открыть ей дверь, а сам тут же выбрался из салона.

Бипнула сигнализация. И Патрик подумал, что обязательно скажет Чо спасибо.

Аккуратно взяв Мэл на руки, он понёс её в здание. Она смешно сопела, уткнувшись ему в грудь, и он не смог сдержать улыбки.

Патрик осторожно чтобы не потревожить свою ношу, положил её на свой диван, что всё так же одиноко стоял на своём месте, а Ким накрыла её невесть откуда взявшимся пледом. Закончив с этим, они, как по команде, направились в кабинет Эббота, который заметил их ещё раньше.

— Как всё прошло? — обеспокоенно спросил Эббот, кивая на спящую девушку.

— Ей стало плохо, едва она вышла из машины. Поэтому мы осматривали место вдвоём.

— Нашли что-нибудь? — Эббот спрашивал как бы между прочим, но Патрик успел хорошо его изучить, чтобы насторожиться.

— Убийства. Два убийства. Первое совершенно любовницей жены, — тут Эббот кивнул.

— А второе похоже на то, что случилось пару недель назад... — добавила Фишер.

— То есть, убийства не связаны?

Оба кивнули.

— Ким, ты упомянула, что это убийство очень похоже на другое, которое произошло недавно.

— Да, — Ким согласно кивнула, — «Ловец снов».

— Это будет интересно, — словно для себя сказал Эббот. — Значит, они были правы.

— Сэр? — переспросила Ким.

— Кто-нибудь звонил Джоржу? — словно не заметив её оклика, спросил Эббот, кивая на спящую Мэл.

— Нет. Позвонишь? — обратилась к Патрику Ким.

— Да, но, Деннис, ты сам знаешь, что из этого вытекает, — наблюдая за Эбботом, сказал он. — И что за «Ловец снов»?

Тот только пожал плечами, предпочитая не отвечать.

Патрик лишь тихо выругался, набирая номер Джоржа.

— Патрик? — удивлённо раздалось на том конце провода, похоже, собеседник ещё даже не ложился.

— Привет, Джорж. Просто хочу сообщить, что Мэл сейчас в офисе, но не сможет поехать домой.

— Что случилось? Почему? — взволнованно спросил Джорж.

Патрик улыбнулся.

— Не волнуйся, она всего лишь спит. Сможешь забрать её?

На том конце облегчённо выдохнули.

— Конечно, буду через сорок минут.

Патрик только положил трубку, как услышал конец фразы:

— Через пол часа. Хорошо. Я соберу всех.

Поспать сегодня не удастся. Интересно, кому же Эббот звонил?