Чудесное подобие близости (гет)

Нора была одним из любимых мест Гермионы. Каждое лето и каждое Рождество она проводила здесь, в компании шумной семьи Уизли и бесконечного числа их гостей. Гермиона любила их всех и сейчас, стоя перед входной дверью, она будто пребывала в эйфории.

Это были ужасные три недели беспрерывной работы и ежедневного общения с гребаным Малфоем. Слава Мерлину, им приходилось всего лишь здороваться и прощаться, но этого вполне хватало, чтобы лишить ее душевного равновесия.

— То есть, ты хочешь сказать, что самый старший из них жил в комнате с Оливером Вудом? — спросила ее Донни, решившая составить компанию подруге.

— Нет, не старший, а третий сын — Перси. Он был соседом Оливера шесть лет подряд, пока не стал старостой, — уточнила Гермиона.

— Получается, я буду знакома с Вуди через одно рукопожатие, — мечтательно вздохнула Донни. — Надеюсь, этот Перки будет сегодня на обеде.

— Перси, — со смехом поправила подругу Гермиона.

— Мне Перки больше нравится. Перси — какое-то серьезное имя.

— Поверь мне, ему это имя невероятно подходит.

Девушки улыбнулись друг другу, и Гермиона позвонила в колокольчик, висевший на двери.

Чарли Уизли открыл дверь, его волосы были растрепаны, и он глядел на них затуманенным взором — очевидно, гости разбудили его. Он зевнул и мило улыбнулся: — Гермиона! Мерлин, я тебя уже сто лет не видел, заходи! Кто твоя подруга?

— Чарли, это Донни. Дон, это — Чарли, старший брат Рона, — Гермиона представила их друг другу.

— Что это за имя такое — Донни? — спросил Чарли.

— Это имя, которое дают тем волшебницам, которые знают много заклинаний и умеют взглядом испепелять людей, — не моргнув, произнесла Донни. — Приятно познакомиться.

Чарли улыбнулся Гермионе:

— Она мне нравится. Она вспыльчивая.

— Ты и не представляешь, насколько. А где все? Я думала, они придут на обед, — спросила Гермиона, направляясь на кухню.

— Они во дворе. Я слышал что-то про пикник, но потом я отключился…

— Почему? Ты заболел? — обеспокоенно спросила Гермиона.

Чарли с улыбкой покачал головой:

— Вчера была холостяцкая вечеринка у Джорджа, и мы выпили столько, что наши внутренности продезинфицированы на следующие несколько лет.

— И почему я не удивлена?

— Было очень весело, Билл все еще в отключке после того, как его вырвало в мамином саду. Мы сказали ей, что это можно использовать, как удобрения, но она не очень-то воодушевилась. Рон и Гарри как обычно почти ничего не выпили — наслаждались женским окружением.

— Мужчины — отвратительные создания, — вынесла свой вердикт до сих пор молчавшая Донни. — Или напиваются в хлам так, что не могут пошевелиться на следующий день, или всю ночь развлекаются, пялясь на грудь или задницу какой-нибудь девчонки в мини-юбке.

— Я был бы не против увидеть тебя в… — подзатыльник от Гермионы не дал Чарли закончить свою мысль.

Донни закатила глаза и скрестила руки на груди.

— Ты все еще пьян, так что иди спать.

Чарли посмотрел на них как-то странно, а затем резко развернулся и побежал в сторону ванны, откуда через секунду послышались подозрительные звуки.

— Он производит замечательное первое впечатление, — пошутила Донни, рассматривая семейный портрет, висевший на стене. — Столько рыжих…

— Гермиона! — голос Джинни Уизли раздался со стороны входной двери.

Она подбежала к Гермионе и крепко стиснула ее в объятиях.

— Боже мой, как ты? — выдохнула Джинни, ослабив объятия.

Гермиона улыбнулась, на глаза навернулись слёзы от долгожданной встречи с подругой:

— Хорошо, хорошо. Все по-старому, Джин. Это ты у нас путешествовала по всему свету. О, позволь представить тебе Донни, она работает со мной в школе.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась ей Донни, Джинни кивнула в ответ. Вдоволь наобнимавшись с Гермионой, она пригласила гостей присесть.

— Как долго ты будешь в Англии? — спросила ее Гермиона.

— Всего пару дней. Следующая игра в понедельник, поэтому нам надо вернуться в Никосию в воскресенье вечером, а к среде нужно быть в Копенгагене, — объяснила Джинни.

— Ты играешь в квиддич? — спросила Донни, поднимая взгляд от стопки спортивных журналов, лежащих на кофейном столике.

— Нет, — с улыбкой покачала головой Джинни. — Я менеджер команды «Гарпии». Куда они, туда и я, так что я никогда не остаюсь долго в одном месте.

— Звучит здорово, — произнесла Донни, взяв в руки первый журнал и наткнувшись на статью о типичном завтраке команды «Паддлмер Юнайтед». — Вуди ест на завтрак тосты с маслом. Я не любитель масла, но ради него… Мерлин, вы только посмотрите на его грудь! Я бы намазала ее маслом и…

— Итак, Джинни, как у тебя дела с Гиллермом? — быстро перебила подругу Гермиона.

— С кем? — растерянно спросила Джинни. — А, с Густавом?

— Да, именно.

— Мы расстались перед моим отъездом из Боготы, — махнула она рукой. — Языковой барьер слишком нам мешал.

— Наверное, у тебя совсем нет личной жизни, раз ты так много путешествуешь, — добавила Донни.

— Да как-то справляюсь, — пожала плечами Джинни. — Иностранцы такие смешные.

— Согласна, — кивнула Дон. — Хотя, наши британские парни — это что-то. Никто не сможет сравниться с шотландцами, англичанами и бруталами из Уэльса.

— У тебя не британский акцент, — заметила Джинни. — У тебя он как будто… южно-африканский?

— Бинго! Хорошая интуиция, — широко улыбнулась Донни. — Но, так как я живу здесь, то считаю себя британкой.

— Это было просто, — засмеялась Джинни. — Я только что вернулась из Претории, это необыкновенный город! А еще там вкусная еда и симпатичные мужчины.

— Рад слышать, что ты повеселилась в Африке, — раздался голос Гарри.

— О-оу, — произнесла Гермиона, опустив глаза.

— Ох, ты даже не представляешь, как мне было хорошо, Гарри! Спасибо, что спросил, — приторно-сладким тоном произнесла Джин. — Как прошла холостяцкая вечеринка?

— Ты даже не представляешь, как мне было хорошо, — съязвил Гарри, в его глазах появился злобный огонек.

Донни и Гермиона наблюдали, как эти двое сверлили друг друга взглядами.

— Может, поздороваешься с нами? — спросила Гермиона.

Гарри оторвал взгляд от Джинни и посмотрел на девушек:

— Извини. Мне было велено позвать вас всех наружу. Все уже собрались, ждем только вас.

Он резко развернулся и ушел из комнаты, оставив их в полной неловкости. Гермиона взглянула на Джинни, которая молча поднялась с дивана и отправилась на второй этаж.

— Может, расскажешь, почему между этими двумя такое очевидное напряжение? — спросила Донни подругу, пока они шли в сторону сада.

— Ну, если вкратце: они встречались, пока мы были в школе, и даже после того, как Гарри закончил обучение, они продолжали видеться. После выпуска Джинни сразу же пригласили работать с «Гарпиями», что подразумевало постоянные разъезды. Тогда они сильно поругались, и Гарри поставил ее перед выбором: он или «Гарпии»… И она выбрала последних.

— Ну, с его стороны было неправильно требовать от нее выбирать между карьерой и парнем. Как-то эгоистично, — сказала Донни.

— А со стороны Джинни было неправильно сохранять отношения, зная, что она сможет видеть Гарри пару недель в год. Отношения на расстоянии — это очень сложно, и, думаю, Гарри не хочет быть брошенным. Он не выдержит этого снова, — вздохнула Гермиона.

Донни кивнула:

— Да, тут я с тобой согласна. Но, по-моему, невооруженным глазом видно, что их тянет друг к другу. Жаль, что они не могут отбросить все сомнения и обиды и просто заняться страстной любовью.

— Теперь эта картинка навеки в моей голове. Спасибо, Дон, — засмеялась Гермиона.

— Какая картинка? — спросил Рон, подойдя к ним со спины.

— Картинка, где…

— С холостяцкой вечеринки Джорджа, — перебила ее Гермиона. — Наверное, было весело! Судя по убийственному амбре, исходившему от Чарли…

Рон слегка покраснел и схватил Гермиону за обе щеки, как обычно делают взрослые дяди и тети маленьким деткам:

— Есть такие вещи, которые лучше не упоминать в присутствии дам.

— Спасибо, но я не «дама», — с обидой в голосе произнесла Донни.

Рон засмеялся:

— Прошу прощения. Я очень голоден, а мама уже час назад все приготовила, так что прошу за стол!

* * *

Блейз Забини расхаживал по своему офису, в который он переехал после повышения до заместителя начальника по обеспечению магического правопорядка и судебной защиты. Название новой должности было очень длинное, но было весело так представляться, когда он решал подкатить к какой-нибудь девушке в баре.

— Мистер Забини, к вам Драко Малфой, — неряшливо одетая секретарша заглянула к нему в офис. — Могу я его пригласить?

Блейз рассеянно кивнул, не взглянув на помощницу.

— Дядя Блейз! — раздался детский голос Зейна.

Блейз повернулся в сторону несущегося к нему мальчика и подхватил того на руки.

— Зе-е-ейн! — Блейз улыбнулся своему крестнику и обнял его, встретившись взглядом с Драко, который, как обычно, был просто "мистер самоуверенность". — Присматривал за своим папой, как я тебя просил?

— Да, дядя Блейз, — сказал Зейн.

Он набрал полную грудь воздуха и начал рассказывать Блейзу все-все, что случилось с тех пор, как они переехали в Англию.

— И вчера мы с Вольфом качались на качелях, я упал и поцарапал коленку, и мисс Гер-ми-она вылечила ее и поцеловала, чтобы мне стало лучше!

— Его губы движутся со скоростью сто километров в секунду, — пробормотал Блейз улыбающемуся Драко.

— Звучит здорово, Зи, — сказал он малышу. — А теперь, почему бы тебе не пойти к Марджи и не рассказать ей о новой школе и о твоем лучшем друге?

Глаза Зейна в ужасе расширились, и он замотал головой, поглядывая на входную дверь:

— Она страшная.

Блейз захохотал, в душе он был полностью согласен с Зейном.

— Большие мальчики ничего не боятся, Зейн, — напомнил ему Драко. — Ты это знаешь.

— Я большой мальчик.

— Тогда ты не должен бояться Марджи.

Зейн кивнул, опустив голову:

— А она даст мне конфеты?

— Я дам тебе целую коробку Берти Боттс, когда мы с твоим папой поговорим, — заверил его Блейз.

Зейн пулей вылетел из комнаты; Берти Боттс сделают даже такую страшную тетю, как Марджи, самой прекрасной няней на свете.

Как только малыш покинул комнату, Блейз сел за стол напротив Драко, который выглядел, мягко говоря, встревоженным.

— Он так быстро растет, — вздохнул Блейз.

Грустная улыбка коснулась губ Драко:

— Он же ребенок. Все дети имеют такую дурацкую привычку.

Они сухо посмеялись, оба знали, что скоро им будет не до шуток.

— Я думаю, нам нужно перейти к делу, Драко, — сказал Блейз, собрав в стопку все разбросанные бумаги на столе и разложив перья по высоте. — Итак, как я уже тебе говорил, твоя бывшая жена подала петицию на право полной опеки над Зейном.

— После развода это право осталось за мной, — перебил его Драко.

— Да, я знаю, — кивнул Блейз. — Я ведь составлял договор.

— Тогда как она может требовать полной опеки? Ведь уже все решено!

— Все просто. Она его мать.

— Но она же дура.

Блейз улыбнулся:

— Да, это знают все, кто когда-либо имел удовольствие общаться с Пэнси.

— Блейз, что это, черт возьми, значит? Разве Зейн не должен остаться со мной, раз она отказалась от него при разводе?

— Да, она действительно отказалась от ответственности за своего сына, но, так как она его мать, у нее есть право подать петицию и вернуть Зейна под свою полную опеку.

— Полную опеку? Ты смеешься? Она его терпеть не может!

Блейз вздохнул и ослабил галстук на шее:

— Скажи, что Пэнси любит больше всего на свете?

— Кроме себя? — фыркнул Драко. — Даже не знаю.

— Если память мне не изменяет, она любит деньги.

— Это точно, — Драко кивнул. — Но я не вижу никакой связи с Зейном.

— Если Пэнси получит полную опеку над Зейном, то тебе придется платить ей алименты, — объяснил Блейз. — Ты много зарабатываешь, Драко, и она это знает. Даже после потери всего фамильного наследия ты все еще довольно богат.

— Надо было дать ей больше, чем десять процентов при разводе, — Драко закрыл лицо руками. — Я знал, что она жадная, но я никогда не думал, что это может привести к такому.

— Я все еще не могу поверить, что ты пожертвовал все свое наследство на… — начал Блейз, но Драко перебил его одним своим взглядом. — Ладно, сейчас это не так важно.

— Расскажи мне побольше про все эти петиции.

— Пэнси подала петицию, и у нее есть шесть месяцев, чтобы доказать отделу Министерства магии по социальным и семейным делам, что она может обеспечить Зейна всем, что ему нужно.

— Отлично, тогда нам не о чем беспокоиться, — Драко откинулся на кресле. — Она живет со своим любовником-итальянцем, и у нее нет никакой работы. Так что нет никаких шансов… Что ты смотришь?

— Пэнси и Анджело Д’Аггустино поженились на прошлой неделе, — произнес Блейз, показывая Драко копию свидетельства о браке ее бывшей жены.

— Что? — голос Драко сорвался.

— Это очевидно, что они хотят заполучить твои деньги, Драко. Мы боремся с людьми, которые знают, чего хотят, и как видишь, они готовы на все. Поженившись, они создали традиционную семью, и Зейн может стать ее частью.

— Хочешь сказать, она может добиться права полной опеки только потому, что вышла замуж?

Блейз вздохнул и потер рукой глаза.

— Драко, я буду с тобой предельно честен. Ты мой лучший друг с самого детства, ты сделал проект моего дома, ты дал мне крестника, которого я люблю всем сердцем. Я скажу тебе то, что ни один другой адвокат не скажет, и, как твой друг, я сделаю все, чтобы помочь тебе.

Драко кивнул, позволяя Блейзу продолжить.

— Министерство Магии — это сброд старых, седеющих, нео-консервативных дедов, которые хотят видеть каждого человека частью организованной, традиционной семьи. Во многих маггловских государствах тоже есть такая тенденция, это пошло с начала времен. Муж, жена, два-три ребенка и милый двухэтажный коттедж с белым заборчиком вокруг. Это, в их понимании, нормальная ячейка общества.

Драко нахмурился, внимательно слушая Блейза.

«Гребаный урок социологии. Давай ближе к делу, Забини».

— Развод — это не лучший расклад для нас, но мы должны пойти на все, лишь бы выиграть…

Блейз замолчал и снова вздохнул:

— Министерство Магии хочет, чтобы все семьи были безупречны. Разводы разрушают идеалы, а родители-одиночки — вообще...

— Чем им не угодили родители-одиночки?

— Они верят, что ребенок не сможет вырасти нормальным, если его воспитанием занимается только один родитель.

— Что за чушь? Я знаю много людей из неполных семей, которые воспитаны намного лучше, чем их сверстники из традиционных, — возмутился Драко. — Если у Министерства есть пунктик по поводу родителей-одиночек, тогда какого черта они об этом молчали? Я в одиночку воспитываю Зейна уже месяц.

— У них не было к тебе претензий потому, что Пэнси отказалась воспитывать Зейна, возложив все обязанности на тебя. Теперь она хочет получить сына обратно в полноценную семью, и Министерство дает ей шанс.

— То есть, она должна доказать Министерству, что она сможет воспитывать и содержать Зейна, и на это ей дается шесть месяцев?

— Да, через пару недель они отправят к ней домой инспекторов, которые будут наблюдать за ней и Анджело. Они будут общаться с ними, с их коллегами, друзьями…

— Кто проводит эти инспекции?

— Домовые министерские прокуроры, ДМП, если кратко, — объяснил Блейз. — Сейчас Пэнси работает в Париже на Версаче, придумывает одежду для служащих в их Министерстве…

— У них свое Министерство? — перебил Драко, обнажая свои скудные познания в мировой магической политике.

— Да. Так вот, у нее в этом деле, видимо, талант, поэтому она приносит в дом какой-никакой доход, — продолжил Блейз. — Ее муж работает переводчиком итальянского посла во Франции, у него довольно неплохой заработок.

— А что случилось с десятью процентами капитала, что я ей отдал? Там было почти десять тысяч галлеонов. Этого бы хватило им на следующие двадцать пять лет.

— Ты как будто не знаешь Пэнси, — Блейз усмехнулся. — Ты говорил, что она как-то раз купила зеркало стоимостью сто галлеонов только потому, что оно имело чары вейлы. На эту сумму среднестатистическая семья может жить примерно месяц.

Драко уперся локтями на колени и пальцами потер виски:

— Что будет с Зейном?

— Так как ты легально являешься его опекуном, он остается с тобой, пока Пэнси не пройдет инспекцию…

— Что ты хочешь сказать этим, Блейз?

Блейз поднял глаза в потолок и сделал глубокий вздох:

— В эти шесть месяцев тебя тоже будут проверять.

— Ну, еще бы, мы с фортуной всегда стоим лицом друг к другу, именно поэтому меня будут инспектировать шесть месяцев. Почему я не удивлен?

Блейз посмотрел на Драко и снова тяжело вздохнул:

— Ты ведь понимаешь, что, раз Пэнси замужем, а ты — одинок, по истечении этих шести месяцев они отдадут Зейна Пэнси, независимо от кого, насколько ты хорош как родитель по мнению ДМП.

— Это не может быть правдой, — сглотнул Драко. — Она даже не любит своего собственного сына. Как они могут отдать его ей?

— Они с Анджело позиционируют себя как традиционную семью, за которые так борется Министерство. Она будет пускать пыль в глаза во время опросов, заламывать руки, насколько сильно она любит своего сыночка — у них не останется выбора, кроме как поверить ей.

— Блейз… Я… Черт, Блейз, я не могу потерять Зейна! — отчаянно воскликнул Драко. — Судя по твоим словам, у меня его отберут через полгода.

Лицо Блейза стало серьезным, он встал, обошел свой стол и облокотился на него, скрестив руки на груди:

— Нет. Есть один вариант.

— Какой? Что это? Я сделаю что угодно, — быстро произнес Драко.

— Женись и сформируй ту самую полноценную семью для Зейна, — сказал Блейз.

Драко уставился на своего друга. Секунда, две, три…

— Жениться?

— Да, тебе нужно жениться до того, как начнутся проверки, и, когда они увидят вас с Зейном, эту сильную связь между тобой и твоим сыном, они отдадут право полной опеки над ним тебе потому, что, при таких равных условиях, они будут основываться на том, с кем Зейну будет лучше.

— Но как они поймут, какова Пэнси в роли родителя, если Зейн постоянно со мной?

— Да, здесь они промахнулись, конечно. Они будут проверять ее как человека, и, вероятно, это будет решающим фактором и в том плане, насколько она хороша, как мать. Кучка идиотов, но они — идиоты, у которых есть власть.

— Ладно, понял… Значит, шесть месяцев мы будет словно лабораторные мыши.

— К сожалению, да.

— Хорошо. Когда начинаются инспекции?

— Через три недели, — сказал Блейз. — Пэнси подала петицию на прошлой неделе, на подготовку к проверкам дается месяц.

— Мне нужно жениться, — тихо сказал Драко. — Я не могу потерять своего сына. Я женюсь, и у меня будет эта чёртова полная семья…

— Драко, но ты ведь ни с кем не встречаешься.

Он задумчиво помотал головой, в которой кружились тысячи мыслей.

— Тогда как ты это себе представляешь?

— Мерлин, я не могу даже думать нормально, — пробормотал Драко.

— Драко, отдохни, и приходи ко мне завтра, — сказал Блейз.

— Завтра я не могу, надо отвести Зейна в школу, а потом у меня весь день занят встречами с клиентами, — вздохнул Драко. — Я в полной жопе, Блейз.

— Мне очень жаль, Драко. Это ужасная ситуация, и это глупое Министерство со своими устаревшими принципами делает все только хуже, — он вздохнул. — Тогда жду тебя на выходных, и, надеюсь, мы что-нибудь придумаем к этому времени.

Драко обреченно кивнул, его голова разрывалась от невероятного количества мыслей, основная из которых: «Я могу потерять Зейна».

— Как Зейну в новой школе?

Драко не смог сдержать улыбку:

— Очень нравится. Особенно он без ума от своей учительницы, которой совершенно случайно оказалась самым ненавистным мне человеком, после Поттера и Уизли.

Блейз засмеялся:

— Только не говори, что это та гряз… Магглорожденная, Грейнджер.

— Именно она, — сухо сказал Драко. — И теперь мне приходится каждый день выслушивать ее нотации, при этом держа себя в руках.

— Бедный Драко, — Блейз положил ему руку на плечо.

— Да, бедный я. Но Зейн обожает ее, и, мне кажется, она использует заклинание Одержимости. Серьезно, как еще объяснить то, что мой сын поклоняется Грейнджер? Она постоянно трещит о том, какая она милая, какие добрые слова она ему все время говорит, и так далее.

Блейз пожал плечами:

— Времена меняются, Драко, как и люди. Тебе приходится работать с людьми, которых ты ненавидишь, ты узнаешь их лучше, а потом выясняется, что они не такие уж и плохие.

Драко удивленно посмотрел на своего друга.

— Да-да, я не шучу. На прошлой неделе я нанял нового адвоката для Отдела по Халатности в медицине, и угадай, кто это.

— Я не знаю, — устало сказал Драко.

— Это та школьная сумасшедшая, Луна Лавгуд. Она сидела здесь с толстенной папкой рекомендаций и замечательных характеристик. Мы провели собеседование, она рассказала мне о каких-то психоделических грибах и еще каком-то дерьме, и я тут же ее нанял. Она довольно компетентная в своей области, особенно когда не ведет себя так, будто в психушке день открытых дверей.

— Наверное, грядет конец света, — улыбнулся Драко.

— Думаешь? — Блейз тоже улыбнулся, радуясь, что хоть немного отвлек друга от грустных мыслей. — Ладно, иди, спасай своего ребенка из лап моей секретарши и пришли мне сову перед выходными. Обговори все со своими родителями, может, у них будут какие-нибудь идеи.

Драко кивнул и поднялся с кресла. Его жизнь катилась по наклонной, и он ничего не мог с этим поделать…

* * *

— Ну, Гермиона, расскажи нам, как идут дела в твоей школе? — спросила Молли Уизли, когда все гости уселись за стол.

— Все замечательно, миссис Уизли. Нам с Донни очень нравится работать с детьми, и у нас уже большой прогресс, — вежливо ответила Гермиона.

Джинни, сидящая рядом с ней, склонила голову набок:

— Напомни-ка мне еще раз, почему ты учитель? Я уверена, ты уже мне не раз объясняла, но я никак не могу запомнить. Я имею в виду, ты — самая умная выпускница Хогвартса за последние лет пятьсот, почему ты стала учителем?

Гермиона замерла. Слова больно кольнули ее, но она не планировала выходить из себя.

— Наверняка ты не хотела меня обидеть, Джинни, но я думаю, что моя сфера деятельности довольно интеллектуальна. Не знаю, с чего взялся этот идиотский стереотип, что учителями становятся те, кто не смог использовать возможности своего мозга в более просвещенных сферах. Неужели тебе не будет приятно знать, что твоего ребенка обучает человек с IQ выше среднего?

— Могу поспорить, ты бы и дня не продержалась на такой работе, — выплюнул Гарри с противоположного конца стола, сверля Джинни недовольным взглядои.

Милое личико Джинни покраснело от смущения и гнева:

— Сделай нам всем одолжение, Гарри — заткнись, — она повернулась к Гермионе. — Я не хотела тебя обидеть, Гермиона. Мне просто интересно, почему ты решила открыть школу, зная, что она не будет успешной, хотя могла бы работать Целителем или Аврором.

Гермиона подавила желание закатить глаза:

— Ничего из этого меня не интересует. Я люблю развивать таланты и умения у детей, и мне нравится работать с ними. Они — маленькие личности с ангельскими лицами, их рвение к учебе поражает меня. Перед тем, как открыть школу, я долго и усиленно занималась. Я все еще читаю научные журналы и другую литературу по улучшению образовательного процесса, поэтому никто не сможет обвинить меня в том, что эта работа не для меня. Я ее очень люблю.

— Хорошо сказано, дорогая, — сказал Артур Уизли. — Я полностью тобой согласен! Если бы люди так не боялись этой профессии, быть может, в нашей стране все было бы по-другому.

— Ой, чуть не забыл, — воскликнул Гарри, игнорируя уничтожающий взгляд Джинни. — Я недавно наладил связь с Тонкс, и она упомянула что-то вроде того, что Вольф подружился с сыном Драко Малфоя. Это правда?

Гермиона медленно кивнула головой:

— Да, это правда. Не забывай о том, что они кузены. У них есть абсолютное право быть друзьями.

— Но разве Малфой — не чокнутый псих? И когда он успел вернуться в Англию? Я думал, он на "большой земле".

— Он переехал примерно месяц назад и сразу же устроил сына в нашу школу. Что бы вы ни думали, Зейн — замечательный ребенок, и его отец удивительно спокойно относится к их с Вольфом дружбе. Я думаю, что, став родителем, он стал воспринимать многое гораздо проще, чем в школьные годы.

— Значит, ты учишь его ребенка?

— Нет, мы подвешиваем его за ногу к потолку и даем другим детям палки с гвоздями, чтобы они его били, — хмыкнула Донни. — Дисциплина превыше всего.

Гермиона укоризненно посмотрела на подругу. Типичная Донни.

— Да, я учу Зейна, и, как я уже говорила, он — славный мальчик, совсем не похож на отца.

— Что ж, мои аплодисменты в твою честь, — произнес Рон, откинувшись на спинку стула. — Если бы мне пришлось снова общаться с Малфоем, в один прекрасный день я бы его придушил.

— Поверь, я уже на грани, — пробормотала Гермиона.

Все сидящие за столом посмеялись и вскоре продолжили общение обо всем на свете, стараясь не затрагивать тему отношений Гарри или Джинни. Все, кроме Донни. Она призналась Гермионе, что у нее сломался телевизор, и она лишена ежедневных просмотров любимых драм.

* * *

Люциус и Нарцисса внимательно слушали Драко, который нервно расхаживал перед массивным камином в гостиной, пересказывая весь разговор с Блейзом.

— Что мне делать? — вздохнул Драко, прислонившись к стене. — Я не отдам своего сына им!

— Драко, дорогой, присядь, и мы вместе над этим подумаем, — мягко произнесла Нарцисса.

— Каким образом я смогу жениться за три недели? Да я не помню, когда последний раз встречался с девушкой… Кто выйдет замуж за отца-одиночку с ребенком на руках?

— Перестань тараторить, Драко. Ты ведешь себя, как Зейн, — спокойной сказал Люциус.

— Почему бы тебе не потратить эти шесть месяцев на поиски жены? Неужели необходимо найти ее именно за эти три недели? — спросила Нарцисса.

— Блейз сказал, что мои шансы выиграть это дело увеличатся, если я буду женат к началу инспекций.

— В этом есть смыл. Если они хотят видеть классическую семью, тогда лучше иметь такую с самого начала, — кивнула Нарцисса. — Но это не умаляет абсурдности всей ситуации. Я думаю, что с нами у Зейна будет действительно счастливое детство.

— Мне нужно жениться, — пробормотал Драко. — Только как это сделать? Для того, чтобы какая-нибудь девушка влюбилась в меня за три недели и согласилась выйти замуж, приняв на себя заботу о моем ребенке — нужно продать душу дьяволу.

До этого момента Люциус спокойно сидел и наблюдал за диалогом между женой и сыном.

— У меня есть идея.

— Какая? — спросил Драко отца.

— Это ведь не обязательно должен быть настоящий брак? Почему бы тебе не найти кого-нибудь, кто сможет притвориться твоей женой?

— ДМП сразу поймет, что брак не настоящий — они будут опрашивать мои знакомых, поднимать мои записи, — вздохнул Драко, его надежды быстро угасли.

— Я понимаю, — продолжил Люциус. — Почему бы не оформить это как сделку?

— Ты предлагаешь мне заплатить незнакомой мне девушке, чтобы она шесть месяцев притворялась моей женой?

— Именно. Деньги решают большинство проблем.

— Замечательная идея. По пути домой заскочу в бордель, узнаю, как у них расценки на услугу «Фиктивный брак для органов опеки», — съязвил Драко.

— Вообще-то, в этом что-то есть, — задумчиво произнесла Нарцисса. — Попроси кого-нибудь из своих подруг, пусть сделает тебе одолжение и поиграет роль твоей жены какое-то время. Заключи с ней сделку: при получении полной опеки над Зейном ты подашь на развод, и каждый из вас пойдет своей дорогой.

Драко молчал, переваривая услышанное.

— У меня нет подруг, — сказал он. — У меня есть коллеги и знакомые, но никто из них не согласится выйти за меня замуж, скажем, завтра. Да и как я могу так поступить с Зейном? Я не могу просто привести в наш дом какую-то чужую женщину и надеяться, что на него это никак не повлияет. А что, если он к ней привяжется?

— Есть у меня одна идея, Драко, прежде выслушай, чем что-либо говорить. Это решит большую часть твоих проблем, — сказал Люциус.

— У меня предчувствие, что эта идея не приведет меня в восторг, — напрягся Драко, услышав странные нотки в голосе отца.

— Тебе нужно жениться на Гермионе Грейнджер.

«Не стоит больше дарить ему коллекционный алкоголь на Рождество».

— Мне сейчас не до шуток, отец. Нам нужно сосредоточиться, а тебе нужно прекратить пить ликер.

Люциус в раздражении поднял бровь, но продолжил:

— Тебе нужно жениться именно на ней потому, что Зейн уже ее знает, она ему нравится, и ее уход никак на него не повлияет, потому что ребенок будет продолжать учиться в её школе.

— Хорошая мысль, но, подождите-ка… Небольшая загвоздка — мы ненавидим друг друга до такой степени, что я хочу швырнуть в нее кое-нибудь непростительное заклинание, а затем взять попкорн и смотреть, как она умирает.

— Смотри на это, как на бизнес, Драко, — сказала Нарцисса. — Заплати ей.

— Несмотря на все, сказанное мной в ее адрес, она не проститутка, — огрызнулся Драко.

— Ты же будешь платить ей не за то, что она с тобой спит, дорогой. Ты будешь платить ей за помощь. Я слышала, что дела в ее школе идут не очень хорошо…

— Откуда ты знаешь?

— Леди в моем кругу общения такие болтушки, и у некоторых из них мужья работают в Гринготтс. Ходят слухи, что школу могут закрыть через пару месяцев в связи с отсутствием прибыли.

Драко сглотнул:

— Значит, ей нужны деньги.

— Верно, и ты можешь дать их ей. Все, что ей надо будет сделать, это выйти за тебя замуж, притворяться твоей женой полгода, живя при этом с вами, и помогать тебе растить Зейна.

— Вряд ли ей настолько нужны деньги, — скептически произнес Драко.

— Я думаю, тут нужно отталкиваться от того, что нужно Зейну. Тебя следует отбросить все свои эмоции и сфокусироваться на том, что тебе надо сделать, чтобы эта вымогательница, которую ты называешь бывшей женой, не получила опеку над твоим сыном, — злобно произнесла Нарцисса.

— Я думал, вы двое ненавидите Грейнджер.

— Она — маленькая раздражающая всезнайка, никто не спорит. Но она мила с Зейном, а ребенок просто помешан на ней. Я предлагаю ее кандидатуру только потому, что я никому не собираюсь отдавать своего внука, — объяснил Люциус.

— Это какое-то безумие, — сказал Драко, опустившись в кресло.

— Тебе следует поговорить с ней, объяснить всю ситуацию, чтоб она поняла, что это деловое соглашение: ее услуги и актерская игра в обмен на солидное денежное вознаграждение. Ты заплатишь ей столько, что она сможет содержать свою школу следующие лет десять. И это будут деньги из твоей собственной зарплаты.

Драко сузил глаза, глядя на своих родителей, как бы предупреждая их, чтобы они не пытались опять выяснять, что он сделал со своим наследством.

— Дорогой, это самый приемлемый вариант из всех. Мы хотим, чтобы ты подумал над этим.

Драко кивнул, глубоко вздохнув:

— Я бы хотел, чтобы именно этот вариант не был самым приемлемым. Но, видимо, эта вечно растрепанная кукла — мой последний шанс.

— Все не так плохо, сынок, — произнесла Нарцисса. — Но тебе нужно поработать над собой, например, научиться, наконец, называть ее по имени.

— Она еще не согласилась, и, уверяю вас, вряд ли ввяжется в это дело. А что, если она встречается с кем-то? Или, вообще, замужем?

— Спроси у нее. Если так, то мы придумаем что-нибудь другое, — сказал Люциус.

— Ладно, ладно… Мерлин, помоги мне.

Кто-то тихонько постучал в дверь, и все трое резко обернулись. Из-за двери высунулась голова Зейна, и он улыбнулся:

— Можно уже войти?

Драко кивнул, и Зейн побежал к своему отцу, запрыгнув к нему на колени:

— Мне скучно, папочка. Домовые эльфы не хотят играть со мной в прятки по правилам. Они всегда обманывают!

Драко улыбнулся, глядя на своего сына, который продолжал жаловаться, что эльфы прятались всей толпой в одном месте и помогали молодому хозяину искать их, шипя и громко хихикая.

Наблюдая за сыном, Драко в очередной раз понял, что он никогда не отдаст его Пэнси. Он будет бороться до последнего, даже если это значит, что ему придется жениться на самой ненавистной ему девушке на свете. Все, что ему сейчас оставалось, это надеться, что она согласится.

«Интересно, где мой отец прячет водку?»

* * *

— Было очень весело, Герми. Спасибо, что позвала меня с собой, — сказала Донни на пороге квартиры Гермионы.

— Я рада, что ты пошла, — засмеялась Гермиона. — Я люблю Джинни, но иногда ее язык работает быстрее, чем мозг, и она говорит довольно обидные вещи.

— Когда она не могла понять, как такой умный человек скатился до работы учителем? — язвительно произнесла Донни. — У нас самая крутая работа в мире, и те, кому это не нравится, могут поцеловать нас прямо в…

Гермиона заключила Донни в объятия, не дав ей закончить предложение:

— Спокойной ночи, Дон. Аппарируй осторожно.

— Постараюсь не приземлиться на городской промышленной свалке, — подмигнула Донни, намекая на тот раз, когда Гермиона после аппарации оказалась окружена мусором со всех сторон.

— Это было всего один раз! — захохотала Гермиона. — Я была совсем немного пьяна после свадьбы Тонкс и Ремуса, вот и все.

— Ага, конечно. Просто у кого-то проблемы с дикцией. Спокойной ночи, королева мусора! — помахала она рукой.

Гермиона улыбнулась, качая головой.

Она зашла в квартиру и закрыла за собой дверь, глубоко вздохнув. У нее был очень хороший день, она наслаждалась ужином с Уизли, болтала со всеми и много-много смеялась.

Этого было достаточно, чтобы она забыла обо всех своих проблемах…

Она бросила взгляд на кофейный столик, на котором лежала внушительная стопка счетов, которыми следовало заняться до конца месяца. Один из учеников из группы Донни переехал в Канаду на прошлой неделе, поэтому они потеряли часть дохода, и денег на оплату счетов школы опять не хватало.

«Если бы только магический мир так предвзято к этому не относился! Людям давно пора понять, что маленькие дети раскрываются в этой среде, они учатся поведению в обществе, изучают основы образования. Конечно, в домашнем обучении нет ничего плохого… Но, черт, мне нужно больше учеников».

Она села на диван, взглянула на часы — девять вечера. Скоро она пойдет в душ и смоет с себя весь накопившийся за день стресс.

Неожиданный стук в дверь удивил ее.

«Дон что-то забыла, что ли?»

По пути к двери Гермиона осмотрелась, но не нашла ничего, что могло бы принадлежать подруге.

Она глянула в глазок и резко отпрянула, как будто с той стороны на нее смотрело дуло пистолета.

Она не верила своим глазам. Похоже, на ее пороге стоял Драко Малфой. Он выглядел забавно, глазок искажал его лицо, делая его похожим на мультяшного героя с большой головой и маленькими ножками. Но сейчас не время рассматривать его смешное лицо под разными углами.

Гермиона с опаской открыла дверь. Они стояли друг напротив друга пару секунд, не зная, что сказать.

— Малфой?

— Привет, Грейнджер.

«Мерлин, он что, нервничает?»

Она думала, что она этого никогда не увидит.

— Привет, — ответила она. — Как ты узнал, где живу?

Драко посмотрел на нее так, как будто только заметил, что она вообще тут стоит:

— Нашел в маггловской адресной книге.

— М-м-м, — она удивилась его догадливости. — Чем могу помочь? Что-то случилось с Зейном?

Драко разглядывал плитку на полу:

— Нет, с ним все в порядке. Он ночует у моих родителей.

— Отлично, — сказала Гермиона, недоумевая, зачем же он тогда явился.

Они стояли в тишине, со стороны это выглядело пугающе и немного по-идиотски.

Наконец, Драко поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза:

— Ты выйдешь за меня замуж?