Предел молчания (джен)

Пункт первой помощи — каморка, переоборудованная ими под лазарет — не шёл ни в какое сравнение с «Энтерпрайз», но сейчас было не до сантиментов.

— Я бы рекомендовал обездвижить капитана, закрепив конечности, — Спок и Маккой за руки и за ноги опустили Джима — Маккой даже в мыслях отказывался называть его иначе, неважно, что сотворили с его телом и разумом эти существа, — на койку.

— Не думаю, что это понадобится, нас здесь больше, и против физической силы вулканца ему мало что удастся предложить, тем более в ослабленном состоянии. Когда проснётся, он будет достаточно дезориентирован, чтобы мы успели среагировать, — возразил Маккой, склоняясь над Джимом с трикодером. — Такое ощущение, что у них даже эти чёртовы доспехи впаяны в тело! Организм просто напичкан железом…

— Вероятно, один из этих элементов — система коммуникации, — Спок вытащил коммуникатор. — Мисс Ухура, пустите помехи. Ни один сигнал не должен пройти с этого корабля. Отслеживайте любые попытки инициировать связь.

— Вас поняла, — Нийота отключилась.

Маккой бездумно провёл ладонью по холодному металлу, обхватившему грудь Джима там, где должно было биться сердце, и дотронулся до бледной кожи жутковатого жёлтого оттенка, кажущейся совершенно безжизненной.

— Температура ниже нормы, сердцебиение, — его пальцы переместились на ярёмную вену, словно Маккой боялся довериться трикодеру, — замедленное.

— Как будто технологии Борга оптимизируют работу организма и экономят энергию, — прокомментировал Спок. — Доктор, перешлите мне результаты анализов и сканирования… Я хотел бы взглянуть на импланты подробнее.

Маккой кивнул. Спок задержал на нём взгляд:

— Вы уверены, что вам не потребуется помощь, доктор?

— Отнюдь, — честно отозвался Маккой. — Но мне придётся придержать свои сомнения при себе.

Спок наклонил голову в знак понимания.

— Дайте знать, как только что-нибудь изменится, — он исчез в коридоре.

Маккой тяжело вздохнул и вернулся к Джиму. Казалось, на теле не осталось живого места: импланты покрывали его грудь, обвивали ноги, из пластин торчали провода, соединяющие доспехи, даже один глаз закрывало устрашающее устройство, обхватывающую абсолютно безволосый затылок, и Маккой не был уверен, что после такого можно было восстановить сам глаз.

Впрочем, он вообще не был уверен, что борговские технологии оставили хоть что-то незатронутым в организме Джима, и он усилием воли подавил поднимающуюся в горле волну бессилия. Это только начало.

Если все системы связаны, вероятно, стоило для начала найти центральный узел, и Маккой запустил систему сканирования.

Результаты, вылезшие на мониторе, вместе с данными трикодера повергали в ужас.

«Мог бы догадаться, что они влезли ему в мозг», — Маккой потёр лоб и скосил взгляд на лежавшего на койке без сознания Джима. Препарировать мозги лучшего друга по живому — это, пожалуй, было не проще спасения его чудо-сывороткой после облучения варп-ядром. Но это был хоть какой-то шанс на успех, и после года жизни без Джима Маккой не мог не рискнуть.

Одна из пластин на теле Джима треснула, медленно пропитываясь кровью, и Маккой, вооружившись скальпелем и резаком, решился наконец снять её.

Он осторожно подхватил осколок, снимая его с повреждённого места, и застыл, как поражённый: пластина не была впаяна в кожный покров, она заменяла кожу. Тело Джима непроизвольно дёрнулось, даже под седативным чувствуя болезненный импульс. Маккой дотянулся до регенератора.

Заплатка из новой и более-менее похожей на человеческую кожи смотрелась неаккуратной кляксой и чужеродным элементом.

«Регенерация кожного покрова работает, но ограниченно; борговские технологии меняют клеточную структуру», — на автомате отметил Маккой, неотрывно глядя на почти неслышно дышащего Джима.

Повинуясь скорее иррациональному импульсу, чем даже врачебному инстинкту, он вытащил из шкафа запасную форменную футболку и бережно натянул её на Джима, прикрывая оголённую кожу, после чего вновь углубился в результаты сканирования, помечая основные узлы в сети имплантов.

(Иллюстрация — "Джим — борг". Художник — Грифель 7В http://www.pichome.ru/OMI )

Прошло что-то около часа, когда на койке что-то зашуршало.

Маккой обернулся, тревожно всматриваясь сквозь проём в медленно двигающийся силуэт. Джим, по-видимому, ещё не отошёл до конца от действия успокоительных и действовал как будто заторможенно. Дезориентированный, он сел на койку, едва не потеряв равновесие. Со спины Маккой не мог увидеть его лицо, но во всяком случае так Джима ничто не провоцировало на резкие движения. Тот повернул голову к двери. Негромко заскрипел имплант, и Маккой напряжённо замер, ожидая реакции. Джим подошёл к двери и остановился, когда те не среагировали на его приближение. Затем шагнул к панели управления и, вскрыв крышку, потянулся к контактам.

— Джим, — Маккой поднялся на ноги и нерешительно сделал шаг вперёд. Тот остановился, секунду размышлял, а потом развернулся, мигая глазным имплантом.

Маккой сделал ещё один шаг и позвал снова:

— Джим.

Тот разомкнул губы:

— Мы — борг.

Маккой вздрогнул: голос был чужим и будто опустошённым. Механическим. Не человеческим, пусть темб остался тем же, что был у Джима.

— Ты был ранен, — он двинулся ещё ближе. — Я вылечил, что смог, Джим. Как ты себя чувствуешь?

— Вопрос не имеет смысла, — отреагировал тот, не моргая, но и не шевелясь. — Мы — борг. Ваш вид будет ассимилирован.

Как программа, подумал Маккой. Заученная, заевшая пластинка. Сколько там, внизу, осталось от Джима?..

— Я врач, для меня он имеет смысл, — Маккой поймал взгляд Джима и повторил:

— Как ты себя чувствуешь?

Было почти ощутимо физически, как машинная логика спотыкается об алгоритмы человеческого поведения. Но — Маккой считал это хорошим знаком — он всё ещё не нападал, предпочитая изучать собеседника.

— Джим, — они наконец оказались лицом к лицу. — Тебя зовут Джим, — произнёс Маккой медленно и отчётливо, наблюдая за бесстрастным лицом.

— Десигнация этого дрона — шестьдесят девять, — вынес вердикт тот. — Переговоры бессмысленны.

— Чёрт возьми, Джим, — Маккой от бессилия схватил его за плечи, и вдруг Джим ответил, вмазав кулаком прямо ему в челюсть.

Маккой упал и поспешно отполз к стене, вытаскивая на ходу коммуникатор:

— Спок, он очнулся!

— Местонахождение, — потребовал Джим, ступая вперёд и почти возвышаясь над ним. — Связаться с коллективом невозможно. Обозначьте местонахождение.

Маккой тяжело вдохнул и, поднявшись по стенке, мотнул головой.

— Коллектива здесь нет, Джим. Только твоя команда.

«Бессмысленно, — билось в голове. — Не достучаться».

— Мы — борг, мы — коллектив, — кажется, в механическом голосе чувствовалась паника. — Необходимо связаться с коллективом!

Двери позади них со свистом разъехались, и Джим, круто развернувшись, бросился на Спока. Тот, увернувшись, схватил сзади его за шею, и мгновение спустя Джим повалился ничком.

— Он не воспринимает нас, — Маккой опустился перед ним на корточки. — Похоже, это из-за введённого в мозг импланта. Удалять его — большой риск, но, похоже, выхода у нас нет. Как ты успел так быстро добежать досюда с мостика?

— Мисс Ухура засекла попытку пробиться через помехи, — ответил Спок, изучая лежащего на полу Джима. — Очевидно, он будет пытаться связаться с ними всякий раз, как только у него будет возможность. Щиты держатся, однако при непосредственном контакте с «Энтерпрайз» у нашего корабля не будет шансов.

Маккой кивнул, быстрым жестом вытерев кровь с подбородка, и приподнял Джима за плечи:

— Помоги перетащить его на стол. Придётся воспользоваться вашим советом и зафиксировать его руки и ноги. Связываться с боргом ему это не помешает, но, по крайней мере, он не сбежит физически.

— Согласен с вами, доктор, — Спок легко поднял его за ноги, и вдвоём они перенесли Джима в операционную. — Сколько времени вам потребуется на операцию?

— Не могу дать никаких гарантий, — Маккой поскрёб подбородок. — Но есть шанс, что чем дальше он будет от остальных, тем меньше будет влияние. Этот медпункт не слишком подходит для тонких операций, но… сделаю, что смогу. И — Спок.

Тот вопросительно дёрнул бровью.

— Мы не можем оставить боргу «Энтерпрайз».

— Совершенно верно, Леонард, — неожиданно успокаивающе согласился он. Настала очередь Маккоя вскидывать брови:

— Похоже, у тебя уже есть план.

* * *

На мостике было всё так же тихо и напряжённо — может быть, ещё напряжённее теперь, когда всё смешалось и выяснение правды отошло на задний план перед спасением Джима. Спасение Джима. Маккою приходилось повторять себе об этом раз за разом: ему не хватало ни веры, ни логических аргументов, и слишком страшно было представить, что ему вообще позволено судьбой подумать о спасении жизни человека, которого он за целый год не сумел оплакать.

— Доктор, — поприветствовал его Спок, не шелохнувшись в кресле.

— Он, — Маккой всё ещё не мог спокойно называть Джима по имени вслух, — стабилен. Я провёл анализ… насколько это возможно с имеющимися средствами. Система имплантов сложная, разветвлённая. Некоторые регулируют работу сердца, некоторые — поддерживают кровообращение в сосудах. При этом естественное восстановление организма практически отсутствует, и, насколько я могу предположить, без своевременной технологической регенерации — по-видимому, есть какой-то прибор или программная последовательность, активирующая модули, — долго дрону не продержаться.

Он потёр ладонью переносицу и добавил:

— При нынешнем состоянии организма, я бы сказал, что у него есть неделя.

— У вас есть решение? — осведомился Спок, не поворачивая головы.

— Прямое хирургическое вмешательство. Но — не с тем набором инструментов, который есть на борту.

Маккой секунду помолчал.

— И, возможно, более близкое знакомство с технологиями борга тоже будет полезно.

Спок едва заметно кивнул.

— Прямо по курсу полоса магнитной нестабильности, — сообщил Чехов. — Предположительно может затронуть тонкие настройки вторичных систем.

— Основные системы и двигатели?

— Должны выдержать.

— Продолжайте движение тем же курсом, мистер Чехов, — решил Спок.

— Да, сэр.

Маккой поднял взгляд на обзорный экран, рябящий помехами. Ему со стороны казалось, что они летели вслепую, но он всё-таки слишком долго летал с Джимом и Споком, чтобы волноваться по таким пустякам.

Замерцали, на миг погасли и тут же вспыхнули снова тусклым светом лампы. Их слегка тряхнуло, но тут же всё успокоилось. Спок повернулся к Чехову:

— Статус?

— Основные системы в норме, сэр. Незначительные неполадки в системах климат-контроля и настроек в жилых помещениях.

Резкий воющий сигнал чрезвычайной ситуации заставил его подскочить на месте.

— Сигнал из лазарета… — начала было Нийота, но Маккой уже со всех ног рванул к дверям.

Оставить стабильного пациента, жизни которого в данный момент ничего не угрожает, под присмотром датчиков на пять минут было достаточно обычной практикой, но, конечно, это был Джим, и…

Сигнализация была меньшим, что он мог сделать.

Первым, что увидел Маккой, ворвавшись в медотсек, был в жутких судорогах изогнувшийся на койке Джим. Неестественно вытянувшийся, раскинувший руки и ноги и откинувший назад голову под небезопасным углом, он выглядел так, будто через него пропустили ток.

Маккой подбежал к экрану: показатели зашкаливали, распределяясь рваными, неравномерными рывками, выматывающими тело на износ.

И импульсы — бессчётное количество неритмичных, непоследовательных электрических импульсов.

«Борговские технологии выходят из строя», — понял Маккой и, не сдерживаясь, выругался.

— Я доктор, а не инженер, чёрт побери! — воскликнул он, тщетно пытаясь удержать Джима, готового разорвать фиксирующие ремни голыми руками.

Тот издал резкий стон и дёрнулся, ударяясь лбом в челюсть Маккоя; тот охнул и навалился сильнее.

Ему приходилось лечить фосфорные формы жизни, разумных медуз и психованных клингонов, но никогда — киборгов, и Маккой чувствовал себя бесполезным, глядя, как в единственном видном ему мутном глазе Джима волнами плещется боль, заставляя зрачок неестественно сужаться и растекаться по радужке.

Маккой вскочил на ноги, хватая с полки комплект седативных, и, придавив Джима к кровати рукой в грудь, всадил в шейную артерию заряд успокоительных. Среднестатистическому человеку этого количества вполне хватило бы, чтобы проспать полдня, но Джим, на считанные секунды в изнеможении затихнув, вдруг дёрнулся снова.

Маккой рубанул кулаком по настенному коммуникатору:

— Эта треклятая аномалия убивает его! Борговские технологии отказывают! Уводите нас отсюда, чёрт возьми!

Ещё несколько мучительных секунд — и Джим начал успокаиваться, тяжело и неровно дыша. Маккой опустился на стул рядом, не сводя с него внимательного тревожного взгляда.

— Коллектив… — губы Джима еле видно разомкнулись. — Не слышно… Невозможно связаться… Не могу связаться… — он вновь попытался приподняться на койке, но рухнул обратно на спину. Зарычав, Джим яростно вскинул обе руки в отчаянной попытке избавиться от ремней — один из них, кажется, затрещал; но не рассчитал силы и опять упал.

— Связь с коллективом нарушена, — прошептал он не своим хриплым голосом, с не похожим даже на борговские интонациями. В его словах слышался страх и ужас. — Мне необходимо связаться с коллективом!

«Мне, — Маккой застыл, поражённый. — Борг теряет над ним контроль».

— Джим, — позвал он его негромко и замолк, затаив дыхание.

Тот замер и заторможенным непонимающим взглядом обвёл помещение.

— Джим, — Маккой сел рядом с койкой на корточки и, помедлив, сжал его ладонь — холодную и шершавую. — Ты дома.

Тот молчал, не выказывая никакой реакции на происходящее, но и не вырывался, что уже, с точки зрения Маккоя, было прогрессом.

— Я никого не слышу, — проговорил он как будто изумлённо, всё тем же механическим голосом, но странно медленно. — Не слышу коллектив.

Его взгляд скользнул по Маккою.

— Подтвердите местонахождение, — повторил он почти просяще.

— Ты почти дома, Джим, — Маккой не разрывал контакта, как будто выиграв это противостояние мог его вернуть. — Почти дома.

Джим не ответил, лишь отвернулся, и Маккой посмотрел на показатели биокровати: ещё не пришедшие в норму функции организма наверняка заставляли его чувствовать себя совершенно вымотавшимся. Он достал ещё один гипошприц с успокоительным — помягче, чем предыдущее, но достаточное, чтобы погрузить в сон, — и аккуратно прижал его к шее Джима — единственному доступному месту, не покрытому борговской бронёй.

Спок пришёл в лазарет тридцать секунд спустя.

— Состояние капитана Кирка стабилизировалось? — спросил он первым делом. Уголок губ Маккоя чуть дёрнулся: с точки зрения Спока, всегда чтившего уставные формальности, называть Джима капитаном Кирком даже в таком состоянии было, конечно, не очень логично, но в высшей степени почтительно, и в какой-то мере Маккой был благодарен ему за эту веру, которой не всегда хватало ему самому.

— На данный момент, — ответил он, бросая задумчивый взгляд на безвольного борга.

— Ты знаешь, Спок, прибавил Маккой после недолгих раздумий, — в нём что-то борется. Он всё ещё сохраняет индивидуальное сознание — на бессознательном уровне. В поле аномалии Джим был дезориентирован и безуспешно пытался связаться с остальным боргом — и когда не сумел, он как будто начал соскальзывать на местоимение «я».

— Иначе говоря, вы думаете, что длительная реабилитация и терапия могли бы вытащить сознание капитана Кирка из-под программы борга, — завершил за него Спок.

— Это лишь теория, — уточнил Маккой, — но довольно многообещающая. К сожалению, у меня нет этого времени — технологии борга просто не сумеют поддерживать его функции достаточно долго, и тело откажет раньше.

«Но по крайней мере, мы можем его вернуть», — он не произнёс вслух, хотя Спок,, конечно, без труда достроил его мысль.

— Реакция имплантов борга на нестабильное магнитное поле подсказало мне возможное решение проблемы с «Энтерпрайз», — вдруг сказал тот. — Если корабль зайдёт в зону аномалии достаточно глубоко, системы борга будут выведены из строя.

— Для него — для всех дронов борга — это будет равносильно смерти, Спок, — заметил Маккой. — И, может быть, я и не питаю большой любви к этой расе киборгов, помешанных на самосовершенствовании, но совершенно не жажду расчищать палубы «Энтерпрайз» от их трупов. А главное — Джим тоже может не пережить интенсивного воздействия этого поля. Какой-нибудь менее радикальный способ может их вырубить?

Спок задумался.

— Если спровоцировать краткую нестабильность самим, — подтвердил он наконец. — Для этого не обязательно продвигаться дальше, чем мы находимся сейчас. Однако нам в любом случае надо заставить борга пойти следом.

— Ты предлагаешь ловлю на живца?

— Вы правильно меня поняли, доктор.

— Ты так уверен, что борг пойдёт на риск ради одного из своих дронов? Не будет ли это лишним расходом энергии?

Спок качнул головой.

— Если мои предположения верны, тот факт, что именно Кирка Звёздный флот отправил на Алголь-2, и то, что годом позже туда же приказано было увести «Энтерпрайз», связаны. И связаны они личностью Джеймса Кирка, который, видимо, имеет определённое весомое значение для борга. Или — говоря терминологически точнее — определённые его идеи имеют значение для коллективного разума борга.

— Прекрасно, — пробормотал Маккой мрачно. — Обнадёживает. Что ж, ты хочешь дать ему связаться с боргом, так?

— Как только мы покинем зону помех, — отозвался Спок. — Вы можете привести его в сознание?

— В любое время.

— Тогда ждите, — лаконично заверил беседу Спок и исчез за перегородкой. Маккой со вздохом вновь перевёл взгляд на Джима. Контакт с сородичами… с коллективом, поправился он, может привести его в замешательство, и явно откатит назад прогресс в пробуждении индивидуальности, который, Маккой уверен, был. Ещё больше его беспокоила последующая реакция на повторный отрыв от коллектива — по-видимому, это был болезненный процесс, и чёрт его не знает, что выдержит, а с чем не справится перепрограммированная психика. С другой стороны — она могла напротив, послужить катализатором для высвобождения индивидуальности… Маккой оборвал мысль: сейчас было время наблюдать, а не строить теории. С проблемами — если только они не проводили исследования в специально оборудованных лабораториях — практичнее было разбираться по мере их поступления, а не в условном наклонении.

Маккой сцепил руки в замок и опустился на стул, выжидая сигнала, и впервые за целый год подумал, что не чувствует никакого страха.