Большое кошачье мошенничество (джен)

Через несколько минут в Хогвартс прибудет Люциус Малфой, так что у меня едва ли осталось время порепетировать. Мне кажется, задумано очень неплохо. В этот раз я не стану разыгрывать выжившую из ума старуху, как бы удачно это ни выходило у мисс Марпл. Я сообразила, что причина успеха — вовсе не роль старухи. Мисс Марпл использовала людские предрассудки и малообоснованные предубеждения, и я решила последовать ее примеру.

Я составила список самых распространенных заблуждений касаемо незамужних школьных учительниц и скоро нашла идеальную роль.

Вы не поверите, сколько родителей исходили из того (а некоторые особо неприятные мамаши заявляли прямо в лицо), что, раз у меня нет собственных детей, я обязана всем сердцем привязаться к своим ученикам. Я припоминаю уйму случаев, когда маменьки убеждали меня, что им «по глазам видно: я буду заботиться об их кровиночке словно о своем родном ребенке».

Я никогда не отвечала: «Нет, не буду. Вот манерам научу». Хотя соблазн был велик.

План в отношении Люциуса был построен именно на представлении о моей «материнской привязанности» к ученикам. Я сообщу ему, что мне известно о дружбе между Стэном и Малфоями. Что до меня дошли слухи. Слухи в колдовском мире процветают, так что Люциус не усомнится.

Потом сообщу, что Розмерта рассказала мне: Стэн связался с Мундунгусом. Напомню, что Стэн когда-то учился на Гриффиндоре, поэтому я до сих пор чувствую за него ответственность, особенно с учетом того, как он пострадал при Волдеморте, и признаюсь, что общение доверчивого бедняжечки Стэна с коварным Мундунгусом меня очень тревожит.

Ну и попрошу Люциуса поговорить со Стэном — дать ему добрый совет. Если понадобится, заявлю, что Стэн скорее послушается колдуна, на которого смотрит снизу вверх, чем свою старую учительницу. Даже употреблю выражение «бывалый человек». В общем, буду полна материнских чувств.

И понаблюдаю за его реакцией.

Когда речь идет о школьных учителях, а особенно — директорах и завучах, которым приходится управлять большими коллективами, люди частенько забывают, что мы отлично чуем ложь.

Можете поверить — после того, как полвека ученики с учителями скармливали мне всевозможные выдумки, я легко отличаю ложь от полуправды и полной невинности.

* * *

Люциусу было явно не по себе. Он с отвращением смотрел на чай, хотя это был великолепный, благоуханный «Эрл Грей» того сорта, который он всегда предпочитал. Он вертел ложечку в руках с выражением лица человека, который добавил в чай сахар, хотя сидит на диете.

И это убедило меня, что он рассказал чистую правду.

Никогда, ни при каких условиях не верьте людям, которые глядят вам прямо в глаза с открытым, честным выражением лица. Если у них еще и твердое рукопожатие, тем хуже.

То, что рассказал мне Люциус, он бы с удовольствием скрыл — потому что это была правда.

Он распродавал фамильные сокровища.

— Не все подряд и, конечно, не сам Мэнор, Мерлин упаси! — торопливо заверил он. — Но мы понесли сильный ущерб с той поры, как… С последних месяцев той поры…

Я кивнула, чтобы показать, что понимаю, о какой поре речь.

— А потом на несколько лет Мэнор попал под министерский секвестр. До ремонта у них не дошли руки. Или не было желания. Я не разделяю новомодных промаггловских убеждений, но маггловское правительство хотя бы понимает, что такие поместья, как наше — это национальное достояние. А до наших властей это никак не дойдет.

— Крыша нуждается в ремонте. Она всегда нуждается в ремонте, и это чистое разорение. В балках появилась сухая гниль, и нужно срочно что-то делать. И парк надо приводить в порядок, не то от него ничего не останется. Вы же знаете, его спланировал сам Капабилити Браун [1]. Странно, что до магглов так и не дошло, как он на самом деле «раскрывал потенциал» местности.

— Он что, был волшебником? — невольно заинтересовалась я.

К расследованию мой вопрос не имел отношения, но я всегда восхищалась созданными Брауном пейзажами.

— Почти что сквибом. Если верить запискам прапрадеда, был необычайно умен, отличался прекрасным воображением, сразу видел, где требуется трансфигурация, но вот заклятья ему не давались. У нас в парке их накладывал сам прапрадед. По указаниям Брауна, естественно, и в соответствии с его замыслом. Но большинство колдунов не любят, как говорится, «прикладывать руки». С магглами было проще: Браун просто нанимал уйму садовников и землекопов. Но я отвлекся.

— С тех пор как нам вернули Мэнор, мне требуются весьма значительные суммы. К несчастью, большая часть доходов отчисляется в министерство в качестве, как они выражаются, «искупительных взносов». Это продлится еще несколько лет, и, учитывая обстоятельства, я не жалуюсь — понимаю, что мы еще счастливо отделались.

— Но мне не хочется стать Малфоем, который загубил поместье. Поэтому я нашел единственно возможный выход: продал кое-какие артефакты. Магглам. Те платят больше, и министерство лишний раз не сует нос. Даже то немногое, что я продал, уменьшает наследство Драко, но делать нечего.

— Для первого знакомства я использую Флетчера. Сами знаете, он этим годами занимался. Если что-то было слишком опасно продавать колдунам, сплавлял магглам.

— Когда мосты наведены и согласована предварительная цена, я вступаю в дело: довожу переговоры до конца и предоставляю товар.

— Скорее всего, Флетчер в курсе, что Стэн с Драко дружат. Они этого и не скрывают и время от времени выпивают вместе в «Дырявом котле».

— Ваше беспокойство вполне оправдано, профессор. Флетчер — просто мелкий му… жулик, а на Стэна очень легко повлиять. Если Флетчер задумал обокрасть Мэнор, вполне мог обратиться к Стэну. Очень в его духе.

— Можно ли как-то это предотвратить без того, чтобы мои… деловые контакты стали предметом обсуждения? Видите ли… Нарцисса и Драко ничего не знают. Они бы пришли в ужас. Драко мог бы даже попытаться вмешаться. Его чувство семейного долга в прошлом уже приводило к большим неприятностям. И если Драко попытается что-то предпринять, Нарцисса сойдет с ума от беспокойства. Ей… ей не стоит лишний раз волноваться.

— Дайте подумать, — сказала я, кивая с понимающим видом.

Мне требовалось время, чтобы привести в порядок мысли и сообразить, что делать.

Факты были таковы: Мундунгус был знаком с Кавендишем, поскольку договаривался о продаже ему книги Люциуса. И мог по ходу дела познакомиться с миссис Кавендиш. А миссис Кавендиш — единственная, у кого был по-настоящему убедительный мотив причинить вред миссис Норрис.

И потом, Люциус говорил о Стэне с искренней теплотой. Он был благодарен ему за то, что тот сделал для Драко. Конечно, когда он упоминал о мальчике, в его голосе явственно звучало снисхождение к верному слуге, но для моего замысла это было неплохо. Если Люциус чувствует себя обязанным, я могу превратить его в союзника.

И очень полезного союзника. Очень жаль, правда, что дело оказалось разряда «опять Мундунгус». После показаний Августы, я питала надежду, что злодеем окажется Люциус. В детективном романе так бы и произошло. А вместо этого…

— Простите, что вы сказали? — поинтересовался Люциус. — Что-то насчет утки?

Господи! Вот к чему приводит привычка рассуждать в одиночестве: начинаешь шептать вслух.

Делать было нечего. Пришлось рассказать Люциусу всю правду. Я в любом случае так и собиралась.

Теперь, когда я убедилась, что он невиновен, я призналась, что считала его возможным преступником. С очень слабым мотивом, но зато с потрясающим количеством возможностей и прямым доступом на место преступления.

В конце концов по его просьбе, я объяснила, что маггловские расследователи называют «подсадной уткой»

— Понимаю, — усмехнулся Люциус, наслаждаясь моим замешательством. — Ну, так я категорически отказываюсь быть этой самой уткой. Если уж я буду участвовать в следствии, то только как ваш заместитель, самое меньшее. А как это называется у магглов?

— Подручный, — ответила я.

— То есть, чтобы быть под рукой, когда понадобится выбить из Флетчера признание? — предположил он.

— Нам надо обдумать, как поступить с Мундунгусом, но будет неплохо, если у него создастся впечатление, что мы готовы принять физические меры, — сказала я.

Мы решили привлечь к обсуждению Аргуса Филча: чтобы обменяться информацией и выработать план действий.

Я отправилась за Аргусом и рассказала ему о последних открытиях.

Мы устроились в моем кабинете со свежезаваренным чаем и приступили к делу.

— Стэн действительно участвовал в маггловской выставке кошек, — начал Люциус. — Похоже, узнал про нее от вас, мистер Филч.

— Точно, — сказал Аргус. — Паренек меня туда пару раз подвозил. На «Ночном рыцаре». Посылаю ему домой сову, и он за мной заезжает, потому как я…

Мы с Люциусом кивнули: конечно, Аргус не мог сам призвать автобус.

— И я всегда за себя плачу. Стэн, тот предлагал проехаться бесплатно. Сердце у парня золотое, потому-то он вечно влипает в неприятности. Пришлось ему втолковать, что подвозить друзей бесплатно — все равно, что воровать из хозяйской кассы. Но так он и разузнал про кошачьи выставки, правда ваша.

— Драко помогал заполнить регистрационную форму, — пояснил Люциус. — Вас Стэн не стал просить, мистер Филч, — побоялся, что вам не понравится. Что на маггловской выставке сразу двое волшебников.

Бедный Аргус был страшно доволен, что его назвали «волшебником».

— Первая встреча профессора Кавендиша с Флетчером состоялась в марте, как раз на кошачьей выставке, — продолжил Люциус. — Думаю, той самой, на которой вы победили, мистер Филч.

— И Мундунгус меня узнал. Вероятно, услышал, как миссис Кавендиш отзывается о нашей победе. Бьюсь об заклад, она нас не пощадила, — сказал Аргус. — Тогда этот говнюк (прошу прощения, профессор) сообразил, что он может отправиться в Хогвартс и изуродовать миссис Норрис, а миссис Кавендиш — нет. И обстряпал дельце.

— Совершенно верно, — согласился Люциус. — А это означает, что нам надо разобраться с миссис Кавендиш. Я сам этим займусь. Миссис Кавендиш переполнена снобизмом. Когда со мной разговаривала, просто заходилась от восторга. Всячески приглашала в гости. Что ж, доставлю ей такое удовольствие. И четко объясню, что мне все известно. И что, если она еще раз попытается устроить что-то подобное, узнают все. Этого будет достаточно.

Мы согласились, что это — наилучшее решение. Я бы с удовольствием разоблачила миссис Кавендиш, но это повлекло бы множество проблем: магглам, которые отвечают за кошачьи выставки, понадобились бы доказательства, что миссис Норрис был нанесен ущерб, а эти доказательства касались двух колдунов и самого скрытого волшебного здания в Англии.

— Так вот, насчет Мундунгуса, — сказала я. — По вполне понятным причинам мы не можем выдать его организаторам маггловской выставки. И кроме того, выдача не станет для него наказанием. К сожалению, Визенгамоту не подсудны дела о бритье кошек. Если бы мы могли доказать, что он нарушил Статут… Но мы не можем. И нам придется объяснять, как он вообще оказался на маггловской выставке. Так что такого придумать, чтобы его наказать? Должен же быть какой-то способ!

— От честного труда его с души воротит, — заметил Аргус.

— Аргус, любезный друг, какая прекрасная мысль! — воскликнул Люциус.

Я отметила, что он назвал Филча по имени. Кто бы мог подумать? Люциус действительно занялся расследованием со всей страстью.

— Я вызову Флетчера. Тот обязательно явится: решит, что у меня для него новое дело. Скажу, что знаю, как он обошелся с миссис Норрис, и крайне недоволен его поведением. Потом выскажу предположение, что неделя или две в роли помощника мистера Филча — это как раз то, что может искупить его вину в моих глазах. Дам понять, что только самый пылкий одобрительный отзыв мистера Филча предотвратит… искупление другого рода, которым я займусь лично.

— Которым займемся мы, — поправила я Люциуса.

— Мы? — удивленно переспросил он.

— Я и не помышляю ни о чем противозаконном, — пояснила я. — Но Мундунгус вряд ли поверит, что есть люди, которые соблюдают закон по доброй воле. Мы с Мундунгусом как-то скрещивали палочки. Тогда я напомнила ему о своем боевом прошлом и заверила, что, если он вздумает учинить еще какую-нибудь гадость, я знаю, где его искать. Думаю, он не забыл наш разговор. Может, поэтому и решил подставить бедного Стэна.

— Понимаю, — заметил Люциус. — Меня очень удивила история с чаевыми. Совсем не в духе Флетчера. Должно быть, вы произвели неизгладимое впечатление.

— Неделю сесть не мог, — ответила я, и мужчины обменялись улыбками.

— Ну и ладненько, — сказал Аргус. — Мистера Малфоя он боится до смерти, а когда очухается, я ему намекну, что вам, профессор, я пока про миссис Норрис не рассказывал. Но могу и рассказать. Этого хватит на пару недель. Тем более, бойлер нуждается в чистке. И сточные трубы. Работа как раз для него: там нужно летать на метле.

— А вы будете командовать с газона, — добавила я. — Сидя в шезлонге.

При одной мысли Аргус просиял.

— Я к вам пару раз загляну, — пообещал Люциус. — Перекинуться словечком у всех на виду. Чтобы Флетчер понимал, что меня глубоко интересует ваше благополучие, Аргус. И благополучие миссис Норрис. Может, вас еще кто-нибудь навестит. Уверен, что молодой Стэн с удовольствием поделится с вами историей своего триумфа — если вы позволите мне рассказать ему о тайне кошачьей выставки. В это воскресенье Стэн приглашен на ланч и будет рад узнать, что вы не сердитесь ни на него, ни на Фифишечку.

Фифишечка? Стэн Шанпайк назвал свою кошку Фифишечкой? Потрясающе!

— Фифишечка? — переспросил Аргус. — Откуда, к Мордреду…

— Это все жена, — объяснил Люциус. — Когда дарила Стэну кошечку, сказала, что та — настоящая фифишечка, и Стэну ужасно понравилось это имя.

— Ясно, — сказал Аргус. — На ведьм, случается, находит.

— Вижу, что вы, Аргус — человек бывалый, — ответил Люциус.

С этими словами он откланялся и покинул замок и эту историю.

А у меня наконец-то появилось идеальное название: «Дело о подсадной утке». К сожалению, оно слишком выдает развязку. И может обидеть Люциуса. М-м-м… Нет. При всех своих грехах, он оказался надежным союзником. Так что история останется «Делом о большом кошачьем мошенничестве».

Примечание:

1. Ланселот Браун, по прозвищу «Капабилити» — великий ландшафтный архитектор XVIII века, который, собственно, и создал то, что называется «английским пейзажным парком». Это когда по местности в продуманном беспорядке расставлены деревья, разливается [специально выкопанный] извилистый пруд и привольно колышется [специально высаженная] трава. Браун работал на герцога Букингема, герцога Мальборо, герцога Сомерсета и прочую маггловскую знать из «Книги пэров». Удостоился звания «Королевского садовника». Прозвище получил, потому что имел обыкновение говорить заказчикам, что у их сада «прекрасный потенциал» («capability»). В общем, понятно, почему Малфои его наняли.