Большое кошачье мошенничество (джен)

Аргус Филч был сварлив, раздражителен и не в духе.

Написав эту фразу, я сообразила, что мои читатели могут решить, будто у Филча выдался отличный денек. Что такого особенного в сварливом Филче?

Не то чтобы у меня были читатели. Я пишу свои заметки не для публикации. Чтобы детективы пользовались спросом, их автор должен заручиться определенным количеством покойников. Но те маленькие загадки, которые мне довелось решить, обошлись вообще без покойников. Единственный раз, когда в первой главе был обнаружен труп, во второй он воскрес. На редкость неудачно. Естественно, для читателей. Сам труп был совершенно счастлив, что ожил. Я со временем тоже обрадовалась.

Будь у меня читатели, я бы написала, что Аргус Филч был сварлив и раздражителен после заседания Попечительского совета, хотя обожал такие заседания. Чем резко отличался от всех остальных сотрудников школы. Благодаря неподражаемому умению Альбуса управляться с людьми, перед каждым заседанием Филч чувствовал себя незаменимым. Альбус всегда просил Аргуса подготовить кабинет: сделать уборку, принести чайный сервиз, расставить стулья и так далее. Аргус страшно гордился, что именно ему, а не домовикам, поручается такая ответственная работа. «Мы с директором обо всем позаботимся», — заверял он меня всякий раз.

Как новый директор я, естественно, оставила все без изменений, тем более что Аргус великолепно справлялся со своими обязанностями. Обычно на следующий день после заседания мы могли лицезреть настолько жизнерадостного и довольного Аргуса Филча, насколько вообще возможно в этой жизни.

Так что, когда после заседания Совета прошла неделя, а Аргус продолжал пребывать не в духе и ворчать, я поняла, что надо принимать меры. С утра я разобралась с самыми неотложными делами, потом перешла на менее срочные, затем выпила кофе и наконец достигла стадии, когда откладывать и дальше означало бы пренебречь своими обязанностями. Так что я приготовилась выслушать гневную тираду насчет того, что «Никто ни в грош не ставит честного труженика».

Но история, которую поведал Аргус, заставила меня ахнуть от удивления. Против него, точнее против миссис Норрис, было совершено преступление. Хотя «преступление» — не совсем точный термин. Возможно, следовало бы говорить о «судебно наказуемом проступке» или «незаконных действиях». Но, как ни называй, я думаю, что с миссис Норрис поступили очень дурно.

Так что назрела необходимость расследования.

У меня к тому времени уже накопился некоторый опыт детективной работы. Первым делом я достала свой блокнотик в кожаной обложке. У Писариуса всегда отличный выбор, и я в начале учебного года заказываю не меньше дюжины (все разных цветов): они годятся не только для того, чтобы расследовать преступления.

Сейчас я кратко опишу суть «Большого кошачьего мошенничества». Да, заголовок получился забавный, но лучшего у меня пока нет. И в качестве рабочего он сойдет.

Вот что рассказал мне Аргус (в несколько более упорядоченном и внятном виде).

* * *

Заседание Попечительского совета, как всегда, прошло безукоризненно, и Аргус выполнял свои обычные обязанности. В течение дня он не заметил ничего странного.

Он полагал, что миссис Норрис, как обычно в дни заседаний, занималась своими делами. Она предпочла бы ходить за Аргусом по пятам, но мадам Мюриел Прюэтт, одна из самых старых и самых почтенных (а также самых противных — так думаю я, а не Аргус) ведьм в Совете, страдала аллергией на кошачью шерсть. Поэтому во время заседаний Совета миссис Норрис или бродила в окрестностях замка (в хорошую погоду), или лежала, свернувшись, на коврике в комнате Аргуса (в плохую).

Но когда вечером он принялся ее искать, ее нигде не было. Он обошел и замок, и окрестности, а потом отправился к воротам, чтобы убедиться, что она не пошла в Хогсмид. Это было бы довольно странно, но к тому времени Аргус с ума сходил от беспокойства. Правда, он вообще легко теряет голову, но в данном случае у него были все основания: миссис Норрис редко отправлялась куда-то в одиночестве.

У ворот он услыхал мяуканье. Он позвал миссис Норрис, та замяукала громче, он бросился на звук и нашел ее привязанной к кусту бузины. И кто-то ее побрил: на ее шкурке обнаружились две большие проплешины. К тому моменту, как Аргус ее нашел, она уже почти перегрызла веревку. Еще час, и она бы освободилась сама.

На первый взгляд это смахивало на глупую ученическую шутку. Миссис Норрис не слишком популярна в школе, а у детей зачастую бывают совершенно ошибочные представления о том, что допустимо, а что нет.

Но заседание Совета пришлось на конец летнего семестра и начало каникул. Поэтому первым делом я поинтересовалась:

— Кто мог это сделать? Учеников в школе нет.

И тогда Аргус открылся с неожиданной стороны.

Оказалось, что в свободное время он любит ходить на маггловские выставки кошек. Годами он посещал их просто как зритель, наслаждаясь зрелищем прекрасных животных и обществом собратьев — любителей кошек. Но шесть лет назад он получил крохотное наследство, оставленное тетушкой «бедному беспомощному сквибу».

Сам Аргус не считал себя ни бедным, ни беспомощным. Платят ему мало, но он, слава Мерлину, не нищий. Так что он решил потратить деньги на удовольствия, которые, вне сомнения, привели бы тетушку в ярость. Он решил принять участие в кошачьей выставке!

По словам Аргуса, его тетушка в равной мере ненавидела и кошек, и магглов, так что ей досталось по заслугам. Аргус приобрел дешевый маггловский костюм, обзавелся письменными принадлежностями и зарегистрировал миссис Норрис в классе «Домашние кошки».

— И конечно, красавица моя победила! — сказал он, и теперь я знаю, как выглядит Аргус, когда улыбается по-настоящему.

Аргус начал со скромной деревенской выставки. Он не знал, понравится ли на ней миссис Норрис, и, будучи одним из немногих сквибов, которые никогда не покидали магического мира, не был уверен, что справится с ролью маггла.

Но оба с блеском преодолели все трудности и с тех пор шли от победы к победе. В этом году Аргус зарегистрировал миссис Норрис на самой престижной выставке: «Supreme Cat Show» в Бирмингеме [1].

Она ежегодно проводится в ноябре, и миссис Норрис собиралась побороться за титул лучшей в классе «Best of Variety» для взрослых домашних кошек.

Но, чтобы участвовать в соревнованиях, она должна была победить на шоу уровнем ниже, что удалось уже к марту. В этом месяце Аргус намеревался принять участие еще в одной выставке, которую они с миссис Норрис особенно любили и никогда не пропускали. Та прошла два дня назад, но миссис Норрис из-за выбритых проплешин, понятно, не смогла в ней участвовать.

И теперь Аргус был убежден, что миссис Норрис пала жертвой мошенничества.

Точнее, он был убежден, что миссис Норрис стала жертвой Люциуса Малфоя.

Именно в этот момент я и ахнула от удивления. Я не знала, что меня больше поразило: тот факт, что Люциус Малфой участвует в маггловских кошачьих выставках, или, что его кошка выставляется в классе домашних, а не породистых. То, что Люциус мог смошенничать, выглядело еще более или менее правдоподобным.

Но, как ни странно, рассказ Аргуса звучал довольно убедительно.

Во-первых, победительницей выставки оказалась кошка Стэнли Шанпайка. Стэнли водит «Ночной рыцарь», и я искренне обрадовалась, когда после окончания Хогвартса его взяли на эту работу. На самом деле я сама написала ему рекомендацию, потому что знала, что ему понравится водить автобус и что он с этим справится. Я понимала, что вряд ли он справится с чем-то еще. Проблема тут не в колдовской силе: мальчик вовсе не сквиб, просто он безнадежно туп. Думаю, самым сложным для него стало правильно отсчитывать сдачу.

Во время войны с Волдемортом Стэна отправили в Азкабан. Что было совершенно несправедливо сразу по двум причинам: он не понимал, что вокруг происходит, и он просто делал то, что ему говорили.

Аргус со Стэном всегда ладили. В Хогвартсе Стэн постоянно чувствовал себя самым тупым в классе. К несчастью, так оно и было. Дети попадают в Хогвартс благодаря наличию колдовского дара, и пока умные успешно пробивают себе дорогу, глупым приходится тяжело. Окажись Стэн сквибом, родители отправили бы его в коррекционную школу, где обучение учитывало бы его возможности.

Мы как преподаватели делали все, что было в наших силах. Наконец Филиусу пришла в голову мысль пристроить Стэна в помощники к Аргусу. Он отлично справлялся со своими обязанностями, что способствовало его самоуважению.

И хотя никто прямо этого не говорил, общение с юным волшебником, которого всему приходилось учить, пошло на пользу Аргусу. Бедный Стэн не разбирался практически ни в чем.

Аргус сказал, что в последние дни пребывания в Азкабане Стэн встретил Драко Малфоя, и они подружились. В изложении Аргуса это не выглядело таким уж невероятным.

— Стэн хорошо отнесся к Драко, — объяснил он. — Не стал его осуждать. Мы-то понимаем, профессор, что просто у него в голове осуждалка не работает. Но все остальные твердили, что Драко — преступник и сам во всем виноват. Так оно, в общем, и было: он чего только не натворил. Но таким его воспитали родители — забили голову чушью про «чистую кровь». А мы вроде как вечно жалуемся, что дети в наше время не уважают родителей. Вот вам ребенок, который их уважает, а мы опять недовольны! Я не говорю, что молодой Малфой — молодец. Я говорю только, что понимаю, как он попал в Пожиратели: во всем подражал отцу. И сам вырыл себе яму.

— Само собой, Стэну такое и в голову не приходило. Он просто вел себя по-дружески, и Драко отвечал тем же. И когда Малфоев отпустили, Стэна пригласили в Мэнор. Он тогда весь извелся. Я ему помог приодеться и объяснил, какой вилкой что едят. И для чего нужны салфетки. Я-то, в отличие от Стэна, человек бывалый.

— Ну вот, с Драко у них все по-прежнему ладилось. А вот мистера и миссис Малфой Стэн боялся до судорог. Но все кончилось благополучно. Понимаете, у миссис Малфой была кошка. Персидская, длинношерстная. Страшно породистая — в этом доме полукровок не держат. Но, пока они сидели в тюрьме, в Мэноре распоряжались министерские. Так что, когда они вернулись, дом зарос грязью, сад одичал, а кошка ждала котят. И в ту ночь она их родила. Стэн, он обожает кошек. Он помогал, чем мог. Котенок родился мертвеньким, а кошечка выжила. Только в доме, где так ценят породу, ей места не было.

— Ну вот, Стэн рассказал, как любит кошек, и как его собственный кот подох, пока он был в Азкабане. Прямо плакал, пока рассказывал. И тут миссис Малфой говорит: может, ему подойдет их кошечка? Стэн говорит: да, подойдет, — и все страшно довольны. Драко со Стэном до сих пор дружат, и время от времени его приглашают в Мэнор. И с ним всегда очень милы, говорит Стэн.

— Беда в том, профессор, что Стэн вечно попадает в дурную компанию. Он так и в Азкабане оказался. Я вам вот что скажу: они ему всучили эту кошку, чтобы проникнуть на маггловские выставки. Не из-за призовых денег, это для них — ерунда, а потому, что магглы вечно заключают пари. Я-то знаю — читаю маггловские газеты. Когда у их королевы должен был родиться внучок, они заключали пари на его имя. Что его назовут «Джейсон». Но, конечно, промахнулись. Его назвали «Гарри», как нашего Гарри.

— Вот как хотите, а Люциус Малфой задумал выиграть кучу денег, делая ставки на «Supreme Cat Show». А для этого ему нужно было засунуть туда свою кошку. Вот он и побрил миссис Норрис, чтобы она не смогла участвовать. Иначе его кошке было не победить. И думаю, до ноября он еще раз попытается добраться до миссис Норрис. А может, он ее не просто побрил? Может, наложил заклятье, чтобы шерсть снова не выросла? Как вы думаете, профессор, он мог? Он ведь сущий подонок. Простите за откровенность, но так оно и есть.

Я тут же пообещала Аргусу устроить консультацию у Вильгемины Граббли-Планк, что его сильно утешило. Он помнил профессора Граббли-Планк с тех пор, как она у нас преподавала, и знал, что та великолепно разбирается в животных и мгновенно приведет миссис Норрис в порядок.

А еще я пообещала, что во всем разберусь. Я думаю, что Люциус Малфой слишком часто выходит сухим из воды. Шеклболт — лучший министр за очень долгое время, но это не значит, что я согласна со всеми его решениями. Примирение — это хорошо и правильно, но не следует забывать о воздаянии.

Если выяснится, что миссис Норрис изуродовал Люциус Малфой, так просто это ему с рук не сойдет.

Это надо додуматься — привязать кошку к дереву!

* * *

Проанализируем список подозреваемых.

У Люциуса Малфоя имелась возможность, потому что в результате очередного примирительного проекта министерства он снова вошел в Попечительский совет. И в тот день был в Хогвартсе.

Если Аргус прав, то на случай, если что-то пойдет не так, у Люциуса имелся человек, на которого можно все свалить. Очень по-малфоевски. Вполне в его стиле.

Но вот мотив преступления сбивает меня с толку. Какие бы высокие ставки не делались на кошачьих выставках, сомневаюсь, чтобы они могли прельстить Люциуса Малфоя. Да, ему нужны деньги для восстановления Мэнора. Но у меня сильнейшее подозрение, что выставочных денег не хватит даже на ремонт входной двери.

С другой стороны, у Стэна Шанпайка был мотив. Тот ужасно хотел, чтобы его кошка победила. Аргус уверяет, что мальчик на такое не способен, но Аргус предубежден в его пользу.

Однако Стэн Шанпайк уж никак не входит в число попечителей, так что возможности у него не имелось. Разве что он взял выходной и отправился в замок. Не мешало бы проверить.

Я спросила Аргуса, кого еще он подозревает, и тот ответил, что существует некая миссис Кавендиш, которая «злобой исходит, потому что пока мы с миссис Норрис участвуем, ее коту ничего не светит». И в Бирмингем ей тоже не попасть. На самом деле, в отсутствие миссис Норрис, у миссис Кавендиш были бы все шансы, если бы не кошка Стэна.

Но она маггла, а это значит, что она не способна ни найти Хогвартс, ни проникнуть внутрь.

Похоже, негодяя надо искать среди волшебников, и, несмотря на отсутствие убедительного мотива, главным подозреваемым остается Люциус Малфой.

Хотя к Стэну и миссис Кавендиш тоже стоит присмотреться внимательнее.

Примечания:

1. Все очень серьезно: бирмингемская выставка — крупнейшая и престижнейшая в Европе. Породистые и беспородные кошки выставляются и состязаются отдельно. Котята и взрослые кошки тоже выставляются и состязаются отдельно. В общем, уровень кавайности зашкаливает! Подробнее — здесь: www.facebook.com/GCCFSupremeCatShow. Или здесь: supremecatshow.org/. Все эти поучительные факты обнаружила Zewana, за что ей спасибо.

На прошлой неделе мне удалось несколько продвинуться в расследовании.

В день, когда собирался Попечительский совет, Стэн Шанпайк работал с девяти утра до шести вечера. Этот факт подтвердили в Департаменте магического транспорта. Раздобыть сведения не составило никакого труда: я уже полвека учу юных ведьмочек и колдунов, так что в результате в магическом мире полно людей, которые привыкли отвечать, когда я задаю вопрос. Некоторые до сих пор краснеют, если приходится говорить: «Профессор, я не знаю».

Что касается миссис Кавендиш, то Аргус сказал, что приближается очередная кошачья выставка. В обычных условиях миссис Кавендиш ее бы проигнорировала. Она отличается снобизмом, а там, по словам Аргуса, собирается «неподходящая компания». Но поскольку ее кот так и не получил доступ в Бирмингем, высока вероятность, что она будет участвовать.

И я тоже. Я нарядилась на маггловский манер (Аргус подтвердил, что маггловские дамы одеваются на выставку именно так) и приготовилась к аппарации. Аргус остался в замке. Ему ужасно хотелось мне все показать, и он мог сообщить бесценные сведения о том, что происходит за кулисами. Но мы решили не рисковать. Если каким-то таинственным образом миссис Кавендиш впуталась в темное дело, она не ожидает увидеть Аргуса на сегодняшней выставке. И она не должна его увидеть.

* * *

До чего отвратительная особа эта миссис Кавендиш!

Я почти сразу ее обнаружила: у Аргуса дар описывать людей несколькими скупыми штрихами. «Вырядится, словно маггловская королева. Только королева улыбается, а эта писает уксусом», — сказал он, и в толпе почти сразу обнаружилась дама в костюме пастельных тонов, туфлях-лодочках и ниткой жемчуга на шее. И с выражением лица, вполне соответствовавшим описанию Аргуса.

Кое-кто ее приветствовал, но она едва кивала в ответ. Исключение было сделано для нескольких человек, чья манера одеваться свидетельствовала об обеспеченности. И она употребляла слово «вульгарный» в каждой второй фразе, причем очень громким голосом. Витрины были вульгарны, чай — еще вульгарнее, а самой вульгарной была публика.

Мне ужасно хотелось сказать, что подобное поведение как раз и является невыносимо вульгарным, но не следовало привлекать к себе внимание, так что я сдержалась.

Без сомнения, еще более вульгарно, чем обзывать «вульгарным» все вокруг, — делать своему спутнику замечания на публике. Поэтому я всегда с холодком относилась к Молли Уизли, хотя та и состояла в Ордене Феникса. Она могла наговорить Артуру такого! И это в присутствии посторонних, а порой и в присутствии собственных детей.

Я упомянула об этом потому, что миссис Кавендиш, хотя и маггла, обращалась с мужем в точности как Молли. Как мне удалось выяснить, мистер Кавендиш преподает в маггловском университете, так что его, возможно, следует называть «профессор Кавендиш». Он — специалист по средневековой истории.

Я слышала, как миссис Кавендиш жаловалась подруге в чайной палатке, что «бедный Лайонел» так и не сумел пробиться в приличный университет, типа Оксфорда или Кэмбриджа. Вечно читает старые, поросшие мохом книги, а что касается его собственных, «те такие скучные, что, не успеют их напечатать, тоже зарастают мохом, верно, дорогой?» Все это сопровождалось мелодичным хихиканьем, напомнившим мне Долорес Амбридж.

Я сразу прониклась сочувствием к профессору Кавендишу. (Не уверена, что ему полагается это звание, но он, несомненно, заслуживает уважения, хотя бы за то, что до сих пор не прикончил свою жену). Меня заинтересовала тема его исследований. И старые книги я люблю. К тому же он был довольно привлекательным в своем роде мужчиной. Высокий, худой, с острыми чертами. Не красавец, но лицо умное.

Если подумать, он чем-то напоминал Северуса Снейпа. Поэтому он мне и понравился. Северус теперь живет во Франции, и обычно я провожу у него часть летних каникул. За долгие годы мы стали близкими друзьями.

Ему придется по вкусу история с расследованием, и особенно по вкусу — если я потерплю неудачу. Он вечно повторяет, что я — не настоящий детектив, потому что способна обнаружить только те улики, которые мне нарочно подкинули. Как поступил он сам, когда захотел, чтобы я раскрыла его убежище во Франции.

Это заявление, разумеется, не имеет под собой никаких оснований. Однажды я разгадала тайну, где не было вовсе никаких улик. Когда я на это указываю, Северус заявляет, что все дело в том, что преступником был Мундунгус Флетчер, а когда речь идет о мелком мошенничестве, обвини Мундунгуса — и попадешь в точку. Заявление, которое показывает, что можно убрать колдуна со Слизерина, но нельзя убрать Слизерин из колдуна. Когда я раскрою тайну кошачьей выставки, я позволю себе немного позлорадствовать.

Но что касается профессора Кавендиша, мое первое впечатление оказалось не вполне верным. Через несколько минут он попросил у дам разрешения уйти, потому что ему не терпелось переговорить со знакомым.

— Опять раскопал старую книгу, — пожаловалась его жена. — Только деньги зря переводишь. Если бы я тебя не удерживала…

Но профессор не позволил себя остановить, радостно заявив:

— Я столько лет мечтал о «Молоте ведьм» и не стану упускать редкий случай.

«Молот» — страшная книга. Не просто страшная, но причинившая несказанные страдания. Пытки, казни, Статут Секретности — она виной множеству бед.

То, что Кавендиш захотел ее приобрести, еще не означает, что он верит в то, что там написано. Может, у него чисто исследовательский интерес. Не стоит торопиться с осуждением. Но появление «Молота» на маггловской выставке кошек не могло не вызвать подозрения. Я решила тайно проследить за профессором.

Результат превзошел все мои ожидания.

Потому что кто оказался знакомым Кавендиша? Не кто иной, как Люциус Малфой! Стоял у самого выхода с выставки. Роскошный маггловский костюм, длинные волосы перетянуты лентой — ни дать ни взять эксцентричный маггловский аристократ.

Я сразу аппарировала прочь: риск, что Люциус меня опознает, был слишком велик. Но я получила то, что хотела: потрясающие сведения.

Между Люциусом Малфоем и маггловской кошачьей выставкой имеется связь.

А еще имеется связь между Люциусом Малфоем и магглой, которая могла захотеть причинить вред миссис Норрис.

И хотя «Молот» вряд ли можно назвать пособием по колдовству, все-таки имеется очень слабая связь между Кавендишами и волшебниками.

Я не могла больше делать вид, что Люциус Малфой тут ни при чем. Завтра первым делом надо отследить все его перемещения в тот день, когда собирался Попечительский совет.

Начну, пожалуй, с Августы Лонгботтом. У нее ум, как бритва, и неплохая наблюдательность. И она страшно недовольна, что Люциус вернулся в Попечительский совет, так что так над ним и кружит. Как сокол.

Точнее, как стервятник. Не могу удержаться от каламбура.

* * *

Я несколько поторопилась, решив обратиться к Августе. Что я ей скажу? Я знаю, что мне надо выяснить: чем занимался Люциус и не пропадал ли он из поля зрения остальных членов Совета. Но нельзя же отправиться к Августе и так прямо выпалить этот вопрос. Я не служу в аврорате и не веду официального расследования.

Августа любит посплетничать. Что, если Люциус Малфой все-таки не виноват? Мотива-то по-прежнему нет. Если я начну про него расспрашивать, все вокруг (и прежде всего Августа) примутся перемывать ему косточки. Он станет жертвой несправедливого обвинения, а я выставлю себя полной дурой. Мне бы следовало беспокоиться о справедливости, но, если честно, меня больше тревожила вторая перспектива.

Интересно, как бы справилась с проблемой великая мисс Джейн Марпл, которую я всегда беру себе за образец?

Она бы зашла «немного поболтать», вот что она бы сделала. Прикинувшись милой старушкой, которая разговорчива от природы и немного свихнулась от одиночества.

К несчастью, Августа слишком хорошо меня знает. Единственное слово в этом описании, с которым она бы согласилась, это «старушка». Я старше ее на три месяца. В молодые годы, будучи старостой школы, я по глупости сослалась на разницу в возрасте, чтобы объяснить, почему я считаю, что Гусси наверняка попадет в беду из-за очередной проделки. Та, естественно, меня не послушалась (когда Гусси вообще прислушивалась к голосу разума?), и каким-то образом выходка сошла ей с рук. Но запомнить запомнила, и с тех пор вечно ссылается, что «из-за дряхлого возраста» мне недоступно то-то и то-то.

Так что мне придумать для Августы? У Невилла все отлично. Как декан Гриффиндора он на своем месте.

Может, что-то, связанное со школой? Но Августа знает, что с последнего заседания Совета ничего экстраординарного не произошло. Даже если она не вела протокол собственноручно.

Вот! Ее рука! Она потянула руку, причем ту, в которой держит палочку. Пришлось наложить повязку. Так что я загляну к ней, как Сердобольная Подруга. Если понадобится, сделаюсь Утешающим Ангелом.

Отлично. За дело. Минерва Макгонагалл, старая дева и детектив, вновь нашла выход!

Можешь засунуть себе в трубку и прикурить, Северус.

Тайна сгущается. Я вернулась от Августы со множеством новых сведений. Уловка с Сердобольной Подругой сотворила чудо. И гораздо большее чудо, чем те, что удаются Августе, не могу не заметить. Хотя ей не следовало бы выражать такое сильное удивление по поводу моего появления в качестве утешительницы, тем не менее в моих мотивах она ни разу не усомнилась.

Мы слегка обсудили ее руку и обменялись кое-какой полезной информацией по поводу поведения Мюриел Прюэтт на последнем Совете. Можно сказать, посплетничали. Но это была ценная информация, и в любом случае я сплетничала ради важного дела.

А потом я упомянула Люциуса. То, что Августа его терпеть не может, идеально подходило для моей цели. Она тут же начала возмущаться, что Люциуса совсем не интересует, что происходит в Хогвартсе.

Это совсем не так, но Августа сослалась на то, что он отказался присоединиться к остальным попечителям, когда те пошли осматривать новый травяной сад Помоны, обнесенный стеной для защиты. Я даже не заметила, что Люциус остался в замке: Мюриел Прюэтт не закрывала рта. А когда мы оказались в теплицах, я сопровождала миссис Криви.

С одной стороны, включение в Совет родителей магглорожденных учеников — одно из лучших послевоенных решений. Они ведь доверяют нам своих детей. И ни у кого нет большего права заседать в Совете, чем у миссис Криви, которой хватило мужества после гибели Колина разрешить Деннису доучиваться в Хогвартсе.

С другой стороны, это решение породило для нашего коллектива множество проблем: начиная с того, как доставить родителей магглорожденных в Хогвартс, и заканчивая тем, как уберечь их от опасностей в самом замке. Никогда не забуду ужасный миг, когда лестница внезапно пришла в движение, а миссис Криви этого не заметила. Ученики (да и все в Хогвартсе) всегда следят за лестницами, когда ими пользуются. Это само собой разумеется. Когда мы с Кингсли обсуждали возможные риски, нам в голову не пришло вспомнить о лестницах. Все закончилось благополучно, но со мной чуть не случился сердечный приступ.

Поэтому я не сводила с миссис Криви глаз. А вот Августа заметила, что Люциуса с нами не было.

— Ну, — сказала я, — он не слишком любит прогулки на свежем воздухе. Тем более Помона его не выносит и совершенно этого не скрывает. Так что, оставшись в замке, он избавил нас всех от скрытого напряжения и колючих замечаний.

— Именно. Помона умеет его достать. Я ждала их беседы с нетерпением. И не так уж он не любит прогулки. Я видела, как он шел по газону. Должно быть, собрался в «Три метлы» по-быстрому перехватить стаканчик.

— Так ты видела, как он шел к воротам? — уточнила я. Я хотела быть твердо уверенной: следователю не следует строить пустые предположения или приписывать свидетелям собственные мысли. — Он же не мог отправиться к Розмерте? Честно говоря, шерри, который у нас подавали перед ланчем, был куда лучшего качества. Что Люциусу отлично известно: он немало его выпил.

Августа усмехнулась.

— Да, пить он умеет. И при этом сохраняет ясную голову. Подонок, это само собой, но при этом, как любил выражаться покойный батюшка, «настоящий джентльмен». Жаль, что батюшка судил исключительно по умению пить, драться на дуэли и изящно носить парадную мантию.

— Верно, — торопливо согласилась я. Мне вовсе не хотелось в очередной раз выслушивать длинную историю о том, как она против воли семьи вышла замуж за бедного, хотя и чистокровного Фрэнка, тем самым доказав, что стоит выше предрассудков.

Августа оказалась выше предрассудков один-единственный раз, и с тех пор ей так и не удалось повторить этот опыт. Любой настоящий исследователь понимает, что это значит.

— Люциус действительно шел к воротам. Может, хотел по-быстрому заняться чем-нибудь другим? — заметила Августа. При этом она хихикнула, и, в интересах дела, я хихикнула тоже.

—Люциусу надо отдать должное: в отличие от отца он не имеет привычки лапать всех подряд, — продолжила Августа. — Абраксас в этом смысле был ужасен. При этом батюшка во что бы то ни стало хотел выдать меня за него. Только представь!

Так что от рассказа про Роман Века мне отвертеться не удалось. Хотя история о том, как Абраксас вел себя на Летнем охотничьем балу в сорок шестом, была действительно забавна. А еще мы от души посмеялись над моим рассказом о приставучем Абраксасе. В отличие от хорошего вина годы не прибавляли тому выдержки (как и самой Августе). В пятьдесят шестом, когда я только начала преподавать, он был членом Попечительского совета.

Новых преподавателей представляют попечителям во время ланча, и Абраксас не упустил случая. Он вел себя очень осторожно: легкое касание, не более того, чтобы самому получить удовольствие, но не дать повода устроить скандал, если не хочешь выглядеть истеричной ханжой. В первый раз я даже не поняла, он это нарочно или нечаянно.

Во второй раз я знала.

И держала палочку наготове.

Искры попали прямо в носки его элегантных башмаков. Он вскрикнул. Альбус услышал и поинтересовался, что случилось.

— Боюсь, сэр, вина моя, — скромно созналась я. — Мистер Малфой меня внезапно задел, и я испугалась.

— Лучше вам быть поаккуратнее, — фыркнул Абраксас. — Профессору Дамблдору вряд ли понравится, если помощница преподавателя нанесет увечье члену Совета.

— Это верно, — согласился Альбус. — Нехорошо, если член будет изувечен. Или навсегда выведен из строя. Что легко может случиться, потому что, когда моя помощница пугается, я тоже пугаюсь. В этот раз пострадали пальцы на ногах. Кто знает, куда может попасть искра из моей палочки?

Августе мой рассказ очень понравился. Она всегда восхищалась Альбусом, а в этой истории он проявил себя с самой лучшей стороны. Мы еще немного поболтали, но ничего ценного я больше не узнала. В смысле, ничего ценного касаемо кошачьего мошенничества. Хотя мы обсудили много интересного.

Примерно через час я собралась уходить.

— Может, тебе надо что-то купить? В Хогсмиде, например? — спросила я, складывая сумку. — С такой рукой аппарировать трудно. Как ты вообще добралась до замка, бедняжечка? — Это я добавила для полноты картины. Сердобольная Подруга с головы до пят.

— На «Ночном рыцаре», — сказала Августа. — И, могу тебе сказать, молодой Шанпайк неплохо справляется со своими обязанностями. Никакого лихачества, помог мне и сесть в автобус, и выйти. Не то чтобы я в этом нуждалась. В мои годы и одной руки достаточно. Конечно, милочка, с твоей стороны было невероятно любезно меня навестить, но не стоит записывать меня в инвалиды только потому, что я потянула руку.

Я пропустила очередной намек на возраст мимо ушей.

— На «Ночном рыцаре»? — переспросила я. — Рада слышать, что Стэн справляется. Я его когда-то рекомендовала на эту работу. Теперь ему есть, чем заняться, и ему нравится путешествовать по стране. Куда он отправился потом?

— Никуда, — ответила Августа. — Я была единственной пассажиркой. Сказал, пока затишье, зайдет к Розмерте выпить кофе. Тут он тоже молодец: берет перерыв не тогда, когда ему удобно, а когда мало работы.

И таким образом я узнала, что Стэн был на месте преступления и располагал временем, чтобы его совершить.

А еще я знаю, что Люциуса Малфоя видели у ворот замка. Или, по крайней мере, идущим к воротам. Чтобы зайти к Розмерте? Сомневаюсь.

Но навестить «Три метлы» все-таки не помешает.

— Доброго утра, директор, — сказала Розмерта. — В такое время вас не часто увидишь.

Верно подмечено: во время учебного года я не могу утром в будний день позволить себе гулять по Хогсмиду. Тем более, не торопясь выпить чашечку кофе.

Я тщательно рассчитала время: паб был пуст.

Я поинтересовалась, что Розмерта собирается делать во время каникул, и мы немного поболтали о достопримечательностях Дублина, куда она хотела выбраться на пару дней. Дальше я собиралась завести разговор о случайных встречах с бывшими учениками (что происходит с Розмертой почти так же часто, как со мной), а потом упомянуть Стэна Шанпайка.

Но мне повезло — Розмерта заговорила о нем сама.

— Вам на прошлой неделе не попадался Стэн Шанпайк? — спросила она. — Он тут забегал. Или это было на позапрошлой неделе? Как летит время…

Я согласилась, что именно этим время и занимается, и добавила, что мне мистер Шанпайк не попадался. Он что, гулял по округе?

Розмерта сказала, что да, и что он вроде как собирался меня навестить.

Какая жалость, что мы разминулись!

Я упомянула заседание Совета как единственную причину, по которой Стэн, попав в Хогвартс, не смог бы со мной встретиться.

Розмерта ненадолго задумалась и согласилась, что это было в день заседания, «потому что он заглянул ко мне из-за того, что подвозил миссис Лонгботтом. Та, по словам Стэна, повредила руку. Надеюсь, ничего серьезного? Стэн сказал, что это рука, в которой она держит палочку, а для такой пожилой дамы это в высшей степени опасно».

Она произнесла это так, словно была совершенно уверена, что Августе недалеко до полной дряхлости. Поскольку Августа на три месяца меня моложе, был соблазн Розмерту поправить. Но расследование, которым я занималась, было намного важнее, чем споры о старости и ее последствиях. Я заверила, что с Августой все в порядке, и спросила, как дела у молодого Шанпайка.

— Он очень неплохо устроился, надо отдать ему должное, — ответила Розмерта. — Работа ему нравится и, похоже, приносит неплохой доход. Оставил мне отличные чаевые.

Я удивилась: вождение «Ночного рыцаря» никак нельзя назвать высокооплачиваемым занятием.

— Вот как? — произнесла я.

— Одиннадцать сиклей. То есть счет был на шесть, но у него был только галлеон, и он не стал дожидаться сдачи. Мундунгус Флетчер тоже удивился. Сказал, что от него я такой щедрости не дождусь. И сдержал слово: он вообще скряга, каких поискать.

— Мундунгус? — резко переспросила я.

Мундунгус на месте преступления и как-то связан со Стэном Шанпайком? Ситуация требовала прояснения.

— Ну да, Мундунгус как раз сидел в пабе, когда зашел Стэн. Они немного поговорили — все равно больше никого не было, слишком рано. Стэн рассказал, как ему нравится работа и как он подвозил миссис Лонгботтом. Очень хорошо о ней отзывался. Прямо защищал. Потому что Мундунгус обозвал ее «старой кошелкой». Правда, потом добавил «бойкой старой кошелкой»: дескать, Долиш до сих пор трясется, как трепетливый кустик [1], стоит произнести ее имя.

— Но Стэн и слушать не стал! «Миссис Лонгботтом», — говорит, — «настоящая леди, и со мной всегда добра. В отличие от некоторых». И бедный дурачок совершенно прав. Некоторые до сих пор не хотят с ним общаться потому, что он сидел в Азкабане. Но мы-то знаем, профессор, что все не так просто?

Последняя фраза прозвучала почти что умоляюще. Я понимала, что Розмерта имеет в виду не только Стэна Шанпайка — она сама успела побывать под Империусом.

Я заверила ее, что все на самом деле непросто, и спросила, объяснил ли Стэн, почему оставляет такие большие чаевые. Может, ему в чем-то повезло?

— Не знаю — отошла в погреб, левитировать бочонки с пивом. Когда вернулась, в пабе был только Мундунгус, Стэн отправился в Хогвартс, а монета лежала на стойке. Я не слишком обрадовалась, застав Мундунгуса в одиночестве. За ним нужен глаз да глаз. Я спустилась вниз только потому, что он был со Стэном. Стэн — парень честный.

— Но оказалось, раз в жизни я ошиблась. Мундунгус вполне мог украсть галлеон и оставить на стойке шесть сиклей, и я бы никогда не догадалась. А он этого не сделал.

После этого мы еще немного поболтали, я допила кофе и ушла.

Признаюсь, когда я услышала, что Мундунгус был в Хогсмиде в день заседания Совета, мне захотелось выругаться. Как метко сформулировал Северус Снейп, «когда речь идет о мелком мошенничестве, обвини Мундунгуса — и попадешь в точку». И, хотя мне очень хочется разрешить загадку, если преступником окажется Мундунгус, Северус только саркастически усмехнется. Люциус Малфой — вот настоящий трофей!

Но факт остается фактом. Мундунгус был на месте преступления. К сожалению, Розмерты не было, когда Стэн уходил, так что утверждение, будто он отправился в Хогвартс, основано исключительно на свидетельстве Мундунгуса.

В чем Розмерта точно права — очень странно, что Мундунгус не умыкнул галлеон. Он был просто обязан положить его в карман и заявить, что Стэн ушел, не расплатившись.

Как я понимаю, этому могло быть два объяснения.

Стэн по какой-то причине действительно мог оставить галлеон. Потом он вернулся на работу. Мундунгус соврал, что Стэн отправился в Ховартс, для того чтобы в случае расследования иметь свидетелей, которые видели Стэна на месте преступления. Деньги Мундунгус не тронул, потому что большие чаевые хорошо запоминаются.

Но, вполне возможно, что Стэн заплатил за кофе и оставил небольшую сумму сверху. Мундунгус заменил сикли на галлеон по причине, изложенной выше, а потом принялся распускать слухи, что Стэн был в Хогвартсе. Если так, и если это Мундунгус побрил миссис Норрис, ему позарез нужен кто-то, на кого можно возложить вину. Мундунгус не так легко расстается с деньгами.

Как-то, много лет назад, мы с Мундунгусом скрестили палочки по поводу того, что он называл «мелким правонарушением», а я — «гнусным поступком». Северус Снейп любит об этом вспоминать. По разным причинам Мундунгуса тогда не удалось привлечь к ответственности, но, думается, мне удалось вселить в его сердце страх Божий [2]. Если кто-то уплатил ему, чтобы он побрил миссис Норрис, как выражаются маггловские полицейские, «на моем участке», я могу понять, зачем ему срочно потребовался козел отпущения, так что он даже раскошелился на одиннадцать сиклей.

Но кто мог нанять Мундунгуса? Мотив у Стэна был. Но хватило бы ему денег, чтобы убедить Мундунгуса взяться за дело? Если да, то с Мундунгуса станется стребовать со Стэна плату, а потом свалить на него вину. Очень в его духе.

Мог ли Люциус нанять Мундунгуса? Конечно. Заплатить кому-нибудь типа Мундунгуса, чтобы сделал всю грязную работу — как раз для Люциуса. Но, наняв Мундунгуса, он уменьшил бы свою прибыль. А я все еще не могу поверить, что на кошачьей выставке можно заработать столько, чтобы Люциус удостоил ее вниманием.

И потом, если Стэн Шанпайк дружит с Драко и вхож к ним дом, подставлять его очень глупо. Люциус на такое не пойдет.

Конечно, Мундунгус мог не знать о дружбе с Драко.

А может, его нанял кто-то совсем другой.

Существует ли хотя бы маленькая вероятность, что он знаком с Кавендишами? Мотив миссис Кавендиш выглядит очень убедительно: она страстно желает, чтобы ее кот стал победителем. И хуже того, она уже много раз проигрывала Аргусу Филчу. С ее снобизмом это должно ужасно выводить из себя. Она вполне могла нанять Мундунгуса просто из чистой зависти и злобы.

Но как они вообще встретились?

Похоже, пора потолковать с Люциусом.

Но напрямую к нему не подобраться. Нужен какой-то хитрый заход. Что-то в стиле «безобидной старушенции» мисс Марпл.

Примечания:

1. Аврор Долиш принимал участие в неудачной попытке арестовать миссис Лонгботтом («ГП и ДС», гл. 29: «…с бабушкой они маленько просчитались. Старушка-волшебница, живёт одна… они, видно, решили, что тут особого могущества не нужно. Ну и… — Невилл рассмеялся. — Долиш до сих пор в больнице святого Мунго, а бабушка сбежала»).

2. Минерва все-таки дочка пастора, и не просто пастора, а пастора Шотландской конгрегационалистской церкви. Страх Божий там вселять умеют.

Через несколько минут в Хогвартс прибудет Люциус Малфой, так что у меня едва ли осталось время порепетировать. Мне кажется, задумано очень неплохо. В этот раз я не стану разыгрывать выжившую из ума старуху, как бы удачно это ни выходило у мисс Марпл. Я сообразила, что причина успеха — вовсе не роль старухи. Мисс Марпл использовала людские предрассудки и малообоснованные предубеждения, и я решила последовать ее примеру.

Я составила список самых распространенных заблуждений касаемо незамужних школьных учительниц и скоро нашла идеальную роль.

Вы не поверите, сколько родителей исходили из того (а некоторые особо неприятные мамаши заявляли прямо в лицо), что, раз у меня нет собственных детей, я обязана всем сердцем привязаться к своим ученикам. Я припоминаю уйму случаев, когда маменьки убеждали меня, что им «по глазам видно: я буду заботиться об их кровиночке словно о своем родном ребенке».

Я никогда не отвечала: «Нет, не буду. Вот манерам научу». Хотя соблазн был велик.

План в отношении Люциуса был построен именно на представлении о моей «материнской привязанности» к ученикам. Я сообщу ему, что мне известно о дружбе между Стэном и Малфоями. Что до меня дошли слухи. Слухи в колдовском мире процветают, так что Люциус не усомнится.

Потом сообщу, что Розмерта рассказала мне: Стэн связался с Мундунгусом. Напомню, что Стэн когда-то учился на Гриффиндоре, поэтому я до сих пор чувствую за него ответственность, особенно с учетом того, как он пострадал при Волдеморте, и признаюсь, что общение доверчивого бедняжечки Стэна с коварным Мундунгусом меня очень тревожит.

Ну и попрошу Люциуса поговорить со Стэном — дать ему добрый совет. Если понадобится, заявлю, что Стэн скорее послушается колдуна, на которого смотрит снизу вверх, чем свою старую учительницу. Даже употреблю выражение «бывалый человек». В общем, буду полна материнских чувств.

И понаблюдаю за его реакцией.

Когда речь идет о школьных учителях, а особенно — директорах и завучах, которым приходится управлять большими коллективами, люди частенько забывают, что мы отлично чуем ложь.

Можете поверить — после того, как полвека ученики с учителями скармливали мне всевозможные выдумки, я легко отличаю ложь от полуправды и полной невинности.

* * *

Люциусу было явно не по себе. Он с отвращением смотрел на чай, хотя это был великолепный, благоуханный «Эрл Грей» того сорта, который он всегда предпочитал. Он вертел ложечку в руках с выражением лица человека, который добавил в чай сахар, хотя сидит на диете.

И это убедило меня, что он рассказал чистую правду.

Никогда, ни при каких условиях не верьте людям, которые глядят вам прямо в глаза с открытым, честным выражением лица. Если у них еще и твердое рукопожатие, тем хуже.

То, что рассказал мне Люциус, он бы с удовольствием скрыл — потому что это была правда.

Он распродавал фамильные сокровища.

— Не все подряд и, конечно, не сам Мэнор, Мерлин упаси! — торопливо заверил он. — Но мы понесли сильный ущерб с той поры, как… С последних месяцев той поры…

Я кивнула, чтобы показать, что понимаю, о какой поре речь.

— А потом на несколько лет Мэнор попал под министерский секвестр. До ремонта у них не дошли руки. Или не было желания. Я не разделяю новомодных промаггловских убеждений, но маггловское правительство хотя бы понимает, что такие поместья, как наше — это национальное достояние. А до наших властей это никак не дойдет.

— Крыша нуждается в ремонте. Она всегда нуждается в ремонте, и это чистое разорение. В балках появилась сухая гниль, и нужно срочно что-то делать. И парк надо приводить в порядок, не то от него ничего не останется. Вы же знаете, его спланировал сам Капабилити Браун [1]. Странно, что до магглов так и не дошло, как он на самом деле «раскрывал потенциал» местности.

— Он что, был волшебником? — невольно заинтересовалась я.

К расследованию мой вопрос не имел отношения, но я всегда восхищалась созданными Брауном пейзажами.

— Почти что сквибом. Если верить запискам прапрадеда, был необычайно умен, отличался прекрасным воображением, сразу видел, где требуется трансфигурация, но вот заклятья ему не давались. У нас в парке их накладывал сам прапрадед. По указаниям Брауна, естественно, и в соответствии с его замыслом. Но большинство колдунов не любят, как говорится, «прикладывать руки». С магглами было проще: Браун просто нанимал уйму садовников и землекопов. Но я отвлекся.

— С тех пор как нам вернули Мэнор, мне требуются весьма значительные суммы. К несчастью, большая часть доходов отчисляется в министерство в качестве, как они выражаются, «искупительных взносов». Это продлится еще несколько лет, и, учитывая обстоятельства, я не жалуюсь — понимаю, что мы еще счастливо отделались.

— Но мне не хочется стать Малфоем, который загубил поместье. Поэтому я нашел единственно возможный выход: продал кое-какие артефакты. Магглам. Те платят больше, и министерство лишний раз не сует нос. Даже то немногое, что я продал, уменьшает наследство Драко, но делать нечего.

— Для первого знакомства я использую Флетчера. Сами знаете, он этим годами занимался. Если что-то было слишком опасно продавать колдунам, сплавлял магглам.

— Когда мосты наведены и согласована предварительная цена, я вступаю в дело: довожу переговоры до конца и предоставляю товар.

— Скорее всего, Флетчер в курсе, что Стэн с Драко дружат. Они этого и не скрывают и время от времени выпивают вместе в «Дырявом котле».

— Ваше беспокойство вполне оправдано, профессор. Флетчер — просто мелкий му… жулик, а на Стэна очень легко повлиять. Если Флетчер задумал обокрасть Мэнор, вполне мог обратиться к Стэну. Очень в его духе.

— Можно ли как-то это предотвратить без того, чтобы мои… деловые контакты стали предметом обсуждения? Видите ли… Нарцисса и Драко ничего не знают. Они бы пришли в ужас. Драко мог бы даже попытаться вмешаться. Его чувство семейного долга в прошлом уже приводило к большим неприятностям. И если Драко попытается что-то предпринять, Нарцисса сойдет с ума от беспокойства. Ей… ей не стоит лишний раз волноваться.

— Дайте подумать, — сказала я, кивая с понимающим видом.

Мне требовалось время, чтобы привести в порядок мысли и сообразить, что делать.

Факты были таковы: Мундунгус был знаком с Кавендишем, поскольку договаривался о продаже ему книги Люциуса. И мог по ходу дела познакомиться с миссис Кавендиш. А миссис Кавендиш — единственная, у кого был по-настоящему убедительный мотив причинить вред миссис Норрис.

И потом, Люциус говорил о Стэне с искренней теплотой. Он был благодарен ему за то, что тот сделал для Драко. Конечно, когда он упоминал о мальчике, в его голосе явственно звучало снисхождение к верному слуге, но для моего замысла это было неплохо. Если Люциус чувствует себя обязанным, я могу превратить его в союзника.

И очень полезного союзника. Очень жаль, правда, что дело оказалось разряда «опять Мундунгус». После показаний Августы, я питала надежду, что злодеем окажется Люциус. В детективном романе так бы и произошло. А вместо этого…

— Простите, что вы сказали? — поинтересовался Люциус. — Что-то насчет утки?

Господи! Вот к чему приводит привычка рассуждать в одиночестве: начинаешь шептать вслух.

Делать было нечего. Пришлось рассказать Люциусу всю правду. Я в любом случае так и собиралась.

Теперь, когда я убедилась, что он невиновен, я призналась, что считала его возможным преступником. С очень слабым мотивом, но зато с потрясающим количеством возможностей и прямым доступом на место преступления.

В конце концов по его просьбе, я объяснила, что маггловские расследователи называют «подсадной уткой»

— Понимаю, — усмехнулся Люциус, наслаждаясь моим замешательством. — Ну, так я категорически отказываюсь быть этой самой уткой. Если уж я буду участвовать в следствии, то только как ваш заместитель, самое меньшее. А как это называется у магглов?

— Подручный, — ответила я.

— То есть, чтобы быть под рукой, когда понадобится выбить из Флетчера признание? — предположил он.

— Нам надо обдумать, как поступить с Мундунгусом, но будет неплохо, если у него создастся впечатление, что мы готовы принять физические меры, — сказала я.

Мы решили привлечь к обсуждению Аргуса Филча: чтобы обменяться информацией и выработать план действий.

Я отправилась за Аргусом и рассказала ему о последних открытиях.

Мы устроились в моем кабинете со свежезаваренным чаем и приступили к делу.

— Стэн действительно участвовал в маггловской выставке кошек, — начал Люциус. — Похоже, узнал про нее от вас, мистер Филч.

— Точно, — сказал Аргус. — Паренек меня туда пару раз подвозил. На «Ночном рыцаре». Посылаю ему домой сову, и он за мной заезжает, потому как я…

Мы с Люциусом кивнули: конечно, Аргус не мог сам призвать автобус.

— И я всегда за себя плачу. Стэн, тот предлагал проехаться бесплатно. Сердце у парня золотое, потому-то он вечно влипает в неприятности. Пришлось ему втолковать, что подвозить друзей бесплатно — все равно, что воровать из хозяйской кассы. Но так он и разузнал про кошачьи выставки, правда ваша.

— Драко помогал заполнить регистрационную форму, — пояснил Люциус. — Вас Стэн не стал просить, мистер Филч, — побоялся, что вам не понравится. Что на маггловской выставке сразу двое волшебников.

Бедный Аргус был страшно доволен, что его назвали «волшебником».

— Первая встреча профессора Кавендиша с Флетчером состоялась в марте, как раз на кошачьей выставке, — продолжил Люциус. — Думаю, той самой, на которой вы победили, мистер Филч.

— И Мундунгус меня узнал. Вероятно, услышал, как миссис Кавендиш отзывается о нашей победе. Бьюсь об заклад, она нас не пощадила, — сказал Аргус. — Тогда этот говнюк (прошу прощения, профессор) сообразил, что он может отправиться в Хогвартс и изуродовать миссис Норрис, а миссис Кавендиш — нет. И обстряпал дельце.

— Совершенно верно, — согласился Люциус. — А это означает, что нам надо разобраться с миссис Кавендиш. Я сам этим займусь. Миссис Кавендиш переполнена снобизмом. Когда со мной разговаривала, просто заходилась от восторга. Всячески приглашала в гости. Что ж, доставлю ей такое удовольствие. И четко объясню, что мне все известно. И что, если она еще раз попытается устроить что-то подобное, узнают все. Этого будет достаточно.

Мы согласились, что это — наилучшее решение. Я бы с удовольствием разоблачила миссис Кавендиш, но это повлекло бы множество проблем: магглам, которые отвечают за кошачьи выставки, понадобились бы доказательства, что миссис Норрис был нанесен ущерб, а эти доказательства касались двух колдунов и самого скрытого волшебного здания в Англии.

— Так вот, насчет Мундунгуса, — сказала я. — По вполне понятным причинам мы не можем выдать его организаторам маггловской выставки. И кроме того, выдача не станет для него наказанием. К сожалению, Визенгамоту не подсудны дела о бритье кошек. Если бы мы могли доказать, что он нарушил Статут… Но мы не можем. И нам придется объяснять, как он вообще оказался на маггловской выставке. Так что такого придумать, чтобы его наказать? Должен же быть какой-то способ!

— От честного труда его с души воротит, — заметил Аргус.

— Аргус, любезный друг, какая прекрасная мысль! — воскликнул Люциус.

Я отметила, что он назвал Филча по имени. Кто бы мог подумать? Люциус действительно занялся расследованием со всей страстью.

— Я вызову Флетчера. Тот обязательно явится: решит, что у меня для него новое дело. Скажу, что знаю, как он обошелся с миссис Норрис, и крайне недоволен его поведением. Потом выскажу предположение, что неделя или две в роли помощника мистера Филча — это как раз то, что может искупить его вину в моих глазах. Дам понять, что только самый пылкий одобрительный отзыв мистера Филча предотвратит… искупление другого рода, которым я займусь лично.

— Которым займемся мы, — поправила я Люциуса.

— Мы? — удивленно переспросил он.

— Я и не помышляю ни о чем противозаконном, — пояснила я. — Но Мундунгус вряд ли поверит, что есть люди, которые соблюдают закон по доброй воле. Мы с Мундунгусом как-то скрещивали палочки. Тогда я напомнила ему о своем боевом прошлом и заверила, что, если он вздумает учинить еще какую-нибудь гадость, я знаю, где его искать. Думаю, он не забыл наш разговор. Может, поэтому и решил подставить бедного Стэна.

— Понимаю, — заметил Люциус. — Меня очень удивила история с чаевыми. Совсем не в духе Флетчера. Должно быть, вы произвели неизгладимое впечатление.

— Неделю сесть не мог, — ответила я, и мужчины обменялись улыбками.

— Ну и ладненько, — сказал Аргус. — Мистера Малфоя он боится до смерти, а когда очухается, я ему намекну, что вам, профессор, я пока про миссис Норрис не рассказывал. Но могу и рассказать. Этого хватит на пару недель. Тем более, бойлер нуждается в чистке. И сточные трубы. Работа как раз для него: там нужно летать на метле.

— А вы будете командовать с газона, — добавила я. — Сидя в шезлонге.

При одной мысли Аргус просиял.

— Я к вам пару раз загляну, — пообещал Люциус. — Перекинуться словечком у всех на виду. Чтобы Флетчер понимал, что меня глубоко интересует ваше благополучие, Аргус. И благополучие миссис Норрис. Может, вас еще кто-нибудь навестит. Уверен, что молодой Стэн с удовольствием поделится с вами историей своего триумфа — если вы позволите мне рассказать ему о тайне кошачьей выставки. В это воскресенье Стэн приглашен на ланч и будет рад узнать, что вы не сердитесь ни на него, ни на Фифишечку.

Фифишечка? Стэн Шанпайк назвал свою кошку Фифишечкой? Потрясающе!

— Фифишечка? — переспросил Аргус. — Откуда, к Мордреду…

— Это все жена, — объяснил Люциус. — Когда дарила Стэну кошечку, сказала, что та — настоящая фифишечка, и Стэну ужасно понравилось это имя.

— Ясно, — сказал Аргус. — На ведьм, случается, находит.

— Вижу, что вы, Аргус — человек бывалый, — ответил Люциус.

С этими словами он откланялся и покинул замок и эту историю.

А у меня наконец-то появилось идеальное название: «Дело о подсадной утке». К сожалению, оно слишком выдает развязку. И может обидеть Люциуса. М-м-м… Нет. При всех своих грехах, он оказался надежным союзником. Так что история останется «Делом о большом кошачьем мошенничестве».

Примечание:

1. Ланселот Браун, по прозвищу «Капабилити» — великий ландшафтный архитектор XVIII века, который, собственно, и создал то, что называется «английским пейзажным парком». Это когда по местности в продуманном беспорядке расставлены деревья, разливается [специально выкопанный] извилистый пруд и привольно колышется [специально высаженная] трава. Браун работал на герцога Букингема, герцога Мальборо, герцога Сомерсета и прочую маггловскую знать из «Книги пэров». Удостоился звания «Королевского садовника». Прозвище получил, потому что имел обыкновение говорить заказчикам, что у их сада «прекрасный потенциал» («capability»). В общем, понятно, почему Малфои его наняли.