Золотая мера (гет)

Год самостоятельной жизни Лили отметила в одиночестве, наливая в чашку вино из бутылки. Северус ее избегал уже вторую неделю (еще хорошо, что клиенты теперь знали ее лично, и сами присылали заказы на зелья), а приглашать подруг или Ремуса она не хотела. Она хотела разобраться в себе. К тому же, пусть это было и не важно, Джеймс Поттер женился. Об этом сообщал всем желающим «Ежедневный Пророк».

И на ком! На этой кукле МакДональд! На милой скромнице Мэри (бедный Питер, должно быть, очень страдал). Нет, надо же! Кто, как не Мэри, придумал на седьмом курсе дразнить ее, Лили, «миссис Поттер»? А Джеймс? Быстро же он забыл свою вечную любовь!

Лили оглядела пустую кухню, где не было не только Снейпа, но и никакой еды, кроме макарон и консервов. Вздохнула. Она знала, что она симпатичная, и даже веселая иногда. Знала, что нравится мужчинам. Чего она не знала, так это — почему боится остаться вот так, как сегодня, совсем одна? Может, Ремус прав, может она и вправду стала какой-то стервой?

* * *

Сириус Блэк, шафер на свадьбе своего лучшего друга Джеймса Поттера, ободряюще похлопал жениха по плечу.

— Вылитый Малфой.

— А в зубы?

— Нет, Джеймс, правда, прекрасно выглядишь, — мягко улыбался Ремус. — Мэри будет счастлива. Только не вздумай ерошить волосы.

— Ага, — вяло соглашался Джеймс.

По его мнению, он был сам на себя не похож — с какой-то прилизанной головой, в роскошной мантии. И за такое малышка Мэри собралась выходить замуж? Где, спрашивается, квиддичный герой, отважный защитник вдов и сирот? Где беззаботный, влюбленный Джеймс Поттер разлива семьдесят седьмого? Кровью истек от шального заклятия? Тенью растаял в застенках аврората?

Хорош женишок. Чучело чучелом, взгляд загнанный, как у Снейпа, тогда, на пятом курсе.

Проклятый сопливец опять лез в голову — но ему туда было нельзя, ведь иначе Джеймс мог сойти с ума. Он ведь и так чуть не сошел, когда Сириус все рассказал!

Это теперь наладилось, почти. Вдох. Выдох. Вдох. Ну вот, совсем наладилось. Он поступит, как мужчина. Малышка Мэри будет счастлива, а это же главное? Да и старикам хотелось внуков, побольше, чтобы род не иссяк: времена затевались мрачные.

* * *

— Итак, дамы и господа! — лектор стучал палочкой по кафедре. — Темная магия. Боевые проклятия психотропного действия. Различают пять групп, но это поверхностный подход…

— Я ненавижу это даже больше, чем дежурства в скорой, — шептали справа.

— Вчера сдавали легилименцию, у тебя лучший балл на всю группу, — шептали слева.

Тот, кто учил ее легилименции, не появлялся уже три месяца. Сова не летела, патронус вернулся ни с чем.

* * *

— Incarcero! -кричал кто-то из санитаров. Женщина, перевернув носилки, к которым была привязана, пыталась ползти вместе с ними прочь по коридору.

— Уволю, кто еще палочку подымет! — кричал целитель, расталкивая локтями собравшуюся толпу. — Быстрей, портключ!

Самое трудное — держать носилки неподвижно при приземлении.

— Операционную! Эванс, рука где? Где руку потеряли?

— Целитель Добб, третья же стадия… поздно…

— Тебя не спрашивал. Готовьте операционную, а Эванс — за рукой, давай, метнулась, туда-обратно…

Министерские коридоры путались, похожие один на другой. Бегать кругами, заглядывая в каждую дверь?

— Accio рука…

Люди вокруг оглядывались — сначала удивленно, потом, заметив ядовито-лимонную мантию — понимающе.

* * *

— Добб уже оперирует? Где?

Колдомедик кивнул на дверь — в коридорах больницы человек с чужой рукой в стазисном поле никого не удивлял.

— Поздно, Эванс. Рассыпалась.

Лили подошла, положила руку рядом со всем остальным.

— А кто она?

— Законник какой-то. Не важно. Я как Метку над столом увидел, уже не надеялся, что довезем, — второй стажер в группе сутулился и носил очки. — Самое подлое — у них же постоянно что-то новое… Как будто кто-то им специально сочиняет.

Лили разглядывала кафельный пол и думала, что неплохо бы начать курить.

«Знаешь, Лили, новые заклятия — это совсем не трудно. Смотри, какую штуку я придумал…»

* * *

Второй год самостоятельной жизни Лили тоже отмечала одна, успев за этот год побывать на целых трех свадьбах. Во-первых, Фрэнк и Элис («А где тот слизеринец, Снейп, вы же, вроде, дружили?»), во-вторых, некий Лавгуд («Лили, милочка, если бы не вы, меня бы в живых-то не было!»), ну и конечно, Петунья.

С последней свадьбы она ушла, забрав подарок, когда сестрица обозвала ее «психотичкой» и «нервной старой девой». За последнее Туни, правда, извинилась (мать настояла) — да и повод был. Разве Лили была старой? Ей, черт побери, было всего лишь двадцать, и они жили не в Иране!

Подарок пришлось отправить почтой (тоже мама сказала), и Лили отправила, совиной.

* * *

Сумерки намечались длинные, теплые, и стажер Эванс в который раз твердо запретила себе грустить. Она собиралась распробовать каждую минутку этого вечера, когда постучали в дверь.

За косяк схватилась — а так, ничего, ноги держали. Ее теперь трудно было впечатлить.

— Значит, не забыл, где я живу? — произнесла она медленно. Для Снейпа шесть часов было очень рано. — Проходи. Только я сейчас не одна.

— Кто он? — выдавил Снейп, разглядев за ее плечом чернобрового богатыря.

— Один друг, — мстительно ответила Лили.

— Лилс, — крикнули из кухни. — Баранина готова!

— Он называет тебя Лилс?

— Иду, иду! Знакомься, Гиппократ, это Северус Снейп, — представила она, — мы с ним вместе учились.

— Старший стажер Сметвик, — расцвел богатырь, — «Травмы от заклятий».

Какие бы убийственные взгляды не кидал на него Северус, будущий целитель, настоящий джентльмен, не ответил ему тем же, выставил на стол три тарелки.

— Отвратительный салат, — похвалил сквозь зубы Северус, ковыряя вилкой промокший сухарь.

— Отвратительный, — осклабился стажер. — Лилс готовить вообще не умеет, не считая зелий. Мать моя, какие она варит кроветворные! Вы должны попробовать, это талант! Ну, то есть, я, конечно, не желаю вам попасть в наше отделение…

— Кроветворные? — невинно переспросил Снейп. — Наверняка перекладывает черемицы. Для вкуса. Она так всегда делала. Пить приятно, а эффекта — ноль.

— Северус был в Хогвартсе моим партнером у профессора Слагхорна, — пояснила Лили.

— Так вы в зельях сечете?

Снейп повернулся, чтобы было видно значок на мантии.

— Полный мастер? — присвистнул Сметвик. — А мы программу закончим только через год. И то, потом практика.

— Зато зарплата у целителей выше, — сладко улыбнулась Лили. И одними глазами, Северусу: «Поздравляю».

«Сидит, как будто вчера здесь был! И мантия новая, вы поглядите. Небось, на пожирательскую одежку не стал бы цеплять свою цацку!»

— Ага, за вредность. Ты слышала, что в «Отравлениях» случилось? Флойт ошибся с нейротоксином, так его, говорят, со дня на день уволят. Всего лишь одна ошибка! Как будто он должен был предсказать осложнения!

— Ну, печень-то мог и предсказать.

«Цел! Руки ничуть не изменились. И лицо…»

— Еще, скажи, реакцию на очищающее заклятие?

— Это да, — согласилась Лили. — Ладно, дорогие мои. Хватит вам мучиться, пора переходить к рагу!

— О, мы с Лилс все спланировали заранее. Это была шотландская овца, — обрадовался Сметвик. — Я ее сам мариновал!

— Жаль, что я вегетарианец, — взгляд тоже прежний, почти.

— С каких таких пор, Сев?

— Ты просто раньше не замечала, — и ее бывший партнер по зельям набрал себе добавки салата.

* * *

Гиппократ ушел первым («Я, Лилс, конечно, человек простой, но и не дурак»), они с Северусом остались один на один.

— Поздравляю, — сказала Лили вслух. Она была опустошена.

— И я тебя. Что у тебя с этим… Вы, наверное…

— Сев, хватит, — оборвала она. — Лучше скажи, где ты пропадал столько времени? Год!! Почему ты сюда зайти не мог! Ноги отвалятся? Не написал даже! А что я вот гадала — вдруг тебя арестовали, или вообще — это как-то не важно?! Что мне и спросить было некого? Что я тут тебя, одна, ждала ночами…

— Лили…

— Можно подумать, тебе Долохов глаза открыл!

— Лили?

— Можно подумать, так по мне было не заметно!

Северус смотрел в зеленую воду и тонул. Его даже не хватило на вопрос — только вдох сделал, а слов не было.

Но Лили его спасла.

— Да, — сказала она. И поцеловала.

* * *

— Нет, — сказал Северус.

— Что?

— Нет, — он повторил, — пока я не знаю, смогу ли на тебе жениться, ничего такого не будет.

Лили закатила глаза. Она и представить не могла, что в таком Северус ей откажет!

— Почему это ты не сможешь жениться? — спросила, прогоняя смущение.

— У Темного Лорда свои правила, знаешь ли, довольно строгие, — Снейп смотрел в пол, и одна его бровь была выше другой, что придавало лицу меланхолическое выражение.

— Он за вас все решает, что ли?

— Это предосторожность! Я не могу рисковать тобой! Пойми, Лили…

Через пять минут Северус ее обнимал.

— Пожалуйста, не надо, не плачь. Придумаем что-нибудь. Тут одно задание… если выполню, он может и позволить…

Лили печально погладила его волосы. Жизнь становилась все более непредсказуемой.