Перебросыши (джен)

— Слово на ловле, — заметил он, когда они оказались вне кухни.

Мертон понимающе кивнул, но, поняв, что не ослышался и услышал всё верно, слегка нахмурился и уточнил:

— Прости, что?

Томас нахмурился, видя непонимание в голубых глазах. Ну и что он на этот раз не так сказал?

— Говорю, буду следить за твоим словом. Ну, обещанием, не суть, — наконец настороженно раздув ноздри, добавил он.

— А! — тут же догадался Дингл. — Прости. Просто в нашей вселенной принято говорить: "Ловлю на слове".

Парень сел на диван, метнув быстрый, слегка настороженный взгляд на Дина Доукинса. После откровений старшего брата Томми находиться с ним в одной комнате было... как-то странно. Ведь раньше мозг воспринимал его как что-то эфемерное и абсолютно безобидное, а сейчас невольно напрягался. Мертона, в общем-то, стало тяжело напугать, но осторожность с возрастом начала чаще давать о себе знать.

— Ловлю на слово, — повторил Томас, словно пробуя фразу на вкус. И поморщился. — Не, бред. Наше лучше.

Дин всхрапнул. Судя по всему, вчерашнее приключение в облике косматого оборотня сожгло столько калорий, что он теперь намеревался вернуть их долгим богатырским сном.

Томас взъерошился, услышав этот звук. Взгляд его скользнул по брату Доу, изучая, а потом неосознанно зацепился за висевший над тумбой календарь.

— Какой сегодня день недели? — поинтересовался Томас, думая над тем, что им надо скорее вернуться в университет, чтобы Дингл начал изучать свою шайтан-машину.

— Сегодня... — начал было Мертон, но тут же замолчал. — Ну... Какой сегодня день недели, да? Какой же сегодня день недели? — задумчиво. — В общем, время ещё есть. И много. — "Надеюсь".

— Да? — Томас насмешливо приподнял бровь. Кажется, или кто-то и вовсе забыл, какой сегодня день?

"А сам-то такой же", — хмыкнул внутренний голос, и Томас нахмурился. Это ещё что такое? У него никогда не было разговоров с внутренним миром. Ещё внезапно прорезавшейся совести ему не хватало для полного счастья!

— Ага, — хмыкнул Мертон и добавил, немного смущаясь: — Кстати, извини за то, что назвал тебя псом. Не хотел задеть тебя.

— Ничего, — вздохнул Томас, злость которого несколько приутихла после насыщения желудка. — Но не думай, что я буду столь снисходителен в следующий раз, — добавил он, чтобы не ронять свой имидж "злого альфы". — Не смей называть оборотня собакой, это может дорого тебе стоить. И Доу своего так не зови, если не хочешь, чтобы он терял репутацию. Если она у него есть, конечно, — тихо добавил он себе под нос.

— Конечно есть, — фыркнул Мертон, отличавшийся длинными ушами и, соответственно, не менее чутким слухом. Нагловатый тон Томаса немного раздражал его, несмотря на то, что парень понимал, что оборотень просто выпендривается. — Я же уже говорил, что он — местный альфа. От одного его рыка все монстры дрожат.

— О, да, — с сарказмом заметил Томас, глаза его сверкнули, — я заметил. Те три шакала, что напали на нас, так испугались твоего Доу, что заскулили и убежали, поджав хвосты. А, нет, стоп! Они не его испугались, а его братца. И то потому, что не поняли, что их обосрало.

— Но так там был не Томми, а... ты, — в ответ заметил Мертон. — Обычно Томми решал такие проблемы своими особым волчьим подходом до того, как его вообще пленяли.

— Дай угадаю — он атакует всех, кто к нему приблизится? — Томас скрипуче засмеялся, негромко, чтобы не будить храпящего толстяка. — Вот только эти трое не знали, что я не твой Доу. А значит, нападали на него. Если бы его уважали, то боялись бы и нос свой поднять в его присутствии.

— Согласен. Способ довольно примитивный, но действенный. По крайней мере, шкуру его, да и не только его, спасал не раз, — подметил Мертон. — Для оборотня его волк — главный помощник. Так всегда Томми говорил.

Томас фыркнул. Волк-помощник!.. Скажет тоже. Этого продажного хищника ни на мгновение нельзя отпускать с поводка — иначе порвёт всё, что видит, и окропит окрестности алой жидкостью...

— Сначала Томми тоже был с ним не в ладах, — продолжал Мертон. — Его зверь был крайне неприятным и агрессивным. Мне даже приходилось запирать его в Логове... Но он, не без помощи конечно же, — парень весьма многозначительно хмыкнул, — научился сосуществовать с волком в одном теле и, наконец, стал получать с этого сотрудничества кое-какие плюшки.

Томас скривился.

— Какой от этого волка толк? — проворчал он, чувствуя внутреннее глухое раздражение. Оно всегда появлялось, стоило только разговору перейти в эту плоскость. — Псовье дыхание? Линяющая шерсть? Блохи? Жирное пузо? А раз в месяц он сходит с ума и становится опасным. Может напасть на друга, семью, а потом, чуть позже, оправдываться — мол, это не я, это всё волк, что с него взять, со зверя! Не я кусал, не я сделал столько боли тому, кого, якобы, люблю... Это всё этот зверь. Ну и зачем он тогда?

Томас замолчал, насупившись. На столике возле дивана стояла плошка с конфетами. Надувшись, Томас схватил её и, словно огородившись ею, как щитом, принялся поглощать ириски одну за другой, не глядя на Мертона.

— Понимаю, — мягче произнёс Мертон.

От его внимательного взгляда не укрылось то, как остро в очередной раз отреагировал Томас. Какие-то неприятные воспоминания из прошлого? В словах Томаса Мертон уловил скрытую горечь и совсем не скрытое раздражение.

— Всё, что ты перечислил — это не очень приятные вещи. Но, опять же, всё из перечисленного можно избежать при хорошей работе над собой. И в первую очередь над своим внутренним состоянием. Профессор Флюгельхофф говорил, что оборотням нельзя надолго закрывать волка к себе. Это может привести к различным физиологическим проблемам. Не говоря уже о том, что такие оборотни становятся опасными как для окружающих, так и для самих себя.

Мертон вздохнул и на время приостановил свой тихий монолог. Чтобы произнести следующие слова, ему нужно набраться духом. Томас внимательно слушал его, прекратив мусолить ириску за щекой и скосив на говорящего Дингла взгляд.

— Я понимаю, что подобное предложение, тем более от меня, простого смертного, не звучит привлекательно, но... но подумай, здесь тебя никто не знает, чтобы хоть как-то осуждать. Я... Я бы мог попробовать помочь тебе, Томас, с успокоением для волка. Я знаю много полезной информации про это.

— Этого придурка ничто не успокоит, — буркнул Томас, вспомнив своё последнее превращение. Какое счастье, что там оказался этот треклятый фонарь!.. А то было бы плохо.

"Интересно. В их мире тоже существует Флюгельхофф? Вот только говорит он здесь совсем иное... Ну, оно и ясно — оборотней здесь намного меньше".

— Кто это, твой Флюгельхофф? — поинтересовался он резко. В их мире профессор был если и не кумиром, то достаточно почитаемым человеком для Томаса. В этом же, судя по всему, вряд ли. Тут, скорее, Мертон прислушивается к нему. А вот его Мертон считал Флюгельхоффа шарлатаном...

— Немецкий учёный. Доктор наук. Гений своего времени, совершивший немало прорывов в местной биологии. Основал свой факультет, — пояснил Мертон, глянув в сторону кухни — показалось или родители Томаса, в лице мистера Доукинса и приехавшей с покупками миссис Доукинс, стали тише? Показалось. — Но тебя интересуют больше его доктаты про оборотней, да? — задорным шёпотом предположил парень.

— Да, — глянув на него нечитаемым взглядом, отрезал Томас. Луна, конечно же его больше всего интересовали оборотни, разве это не понятно?!

— Я знаю их все наизусть, — с лёгкой улыбкой продолжил Дингл как ни в чём не бывало. — И даже написал свою научную работу, основанную на собственных исследованиях.

— Дай угадаю — ты исследовал одного лишь Доу, который... хм... нестандартный оборотень, и на этом создал свою работу? — Томас фыркнул.

Мертон даже бровью не повёл, догадываясь о намерении Томаса найти хоть какой-нибудь повод, чтобы придраться.

— Нет, Том, — произнёс он спокойно и хотел было добавить что-то ещё, но не стал, так как внезапно зашедший в гостиную мистер Доукинс определённо не должен был ни о чём догадаться. Хватило уже того, что Дин теперь знал о двойнике своего брата.

Мистер Доукинс с виноватым видом поставил перед ним тарелку с пирожными, пробормотал что-то о том, что пирог... э-э... ещё не готов. Томас вжался в диван и нервно обхватил руками подушку, которую схватил, когда мужчина вошёл в гостиную. Это был совсем другой человек, не его отец, но он тоже пугал — потому что Томас не знал его в достаточно мере и не мог предсказать его поведение.

Когда мистер Доукинс ушёл, Томас прислушался. И лишь услышав разговор мужчины на кухне, слегка расслабился.

— Послушай меня, — тихо прорычал он, стараясь не будить Дина. — Я никогда — слышишь, никогда! — не превращусь перед тобой! Ты сдохнешь, если это произойдёт! Я никогда не превращусь в принципе! Вернёшь меня домой — и я убью этого волка! Всё!

— Оу, — выдохнул Мертон несколько сочувственно. — А как же твой, — как же это было непривычно, — Мертон? Ты решил оставить его одного?

— Что? А, нет, — Томас покачал головой. — Похоже, в вашем мире до этого не дошли... Видишь ли, у нас... скажем так... есть способ убрать волка, не убивая человеческую оболочку. Это незаконно, да, но только для тех, кто распространяет знание. В нашем мире этим занимается твой любимый Флюгельхофф. Его объявили в розыск в тринадцати странах мира, но он всё ещё скрывается. И благодаря нему оборотни — те оборотни, которые не хотят быть кровожадными животными, — могут стать людьми. — Томас вздохнул, и плечи его поникли. — Стать свободными, — пробормотал он, кажется, совсем забыв про Дингла. Его тусклый карий с золотом взгляд остановился на наряженной ёлке, и Томас светло улыбнулся. — Свобода, Мертон и Франция. Ради этого стоит рисковать.

Мертон помолчал, тщательно анализируя слова оборотня. Вся эта ситуация почему-то заставляла его напрягаться. Возможно, всему виной были воспоминания о коварном профессоре и о его подлом плане по захвату мира при помощи оборотней. Бедняга Томми... Тогда он мог погибнуть. Мертон бы никогда не простил себе, если бы это действительно произошло.

— Что-то похожее хотел сделать и Томми. По совету Флюгельхоффа. Он чуть не умер, — тихо произнёс, наконец, гот. — Ведь кровяные клетки человека смешались с оборотническими, становясь единым целым, их уже не отделить. А ты вообще родился оборотнем. Я бы мог предположить, к чему это приведёт, но я... Думаю, ты и так это понимаешь. Волк — это ведь не просто ментальная часть тебя. Он.. Он как часть тела, орган. Ты рассчитал все риски? Стоят ли они того?

Томас подобрался и сел ровнее. Почему-то этот разговор стал его раздражать. Он буквально чувствовал агрессию, которая поднималась изнутри, как горячая злобная волна, и вцепился в подушку сильнее, чтобы не наделать глупостей.

— Стоит ли жизнь с Мертоном того, чтобы избавиться от волка? О да! — он злобно оскалился. — Я видел людей, которые были волками! Они излечились — и стали жить свободно! Значит, это возможно.

Взгляд Мертона остановился на пальцах Томаса. Так. Будто бы ещё чуть-чуть — и этот парень сейчас просто превратится.

"А зачем мне вообще помогать ему? — резонно спросил себя Дингл. — Ну да, он гость из другой вселенной. Возможно, косвенным способом попавший сюда из-за меня и... Ладно, Томми бы так поступил. Ты делаешь это только поэтому. Нужно же радовать своего пушистого друга, даже если его нет рядом".

— Да? Но долго ли? — подкинул пищу для размышлений для Томаса Мертон и обратился уже к суетившейся на кухне маме семейства: — Миссис Доукинс, мне уже даже неловко... Может... эм... есть что-то ещё, чем можно вам помочь?

— О, милый! — Миссис Доукинс выглянула в гостиную и слегка застопорилась, наткнувшись на ледяной взгляд сына. Тот, однако, вздрогнул, пересекнувшись с ней взглядом, и постарался сделать его мягче. Неужто поссоорились со своим другом? — Д-да, конечно... Уже почти всё готово, но вы можете сервировать стол...

Томас, чувствуя себя неловко от того, что чуть не обидел женщину, не сделавшую ему ничего плохого, вскочил. Ярость постепенно уходила, сменяясь апатией. Его повседневные перепады. Мертон, собака, заставлял его чувствовать себя беззащитным!

"Да что он вообще понимает! Живёт на своей калечной земле, пусть не вякает", — злобно подумал Томас и направился на кухню за вилками и ножами.

Мертон направился за ним. Но занялся другим: принялся раскладывать на стол ажурные салфетки, которые как раз лежали аккуратной стопочкой на кухонном столе. Эх, Томми бы хоть капельку педантичности своей мамы. Мертон с невольной улыбкой вспомнил, как юный Доукинс, особенно на полнолуние, превращал его логово в груду барахла.

"Салфеточки, бля! Как девчонка, мать твою!" — подумал Томас хмуро, взглянув на копошащегося Мертона. Но ничего не сказал, боясь, что Дингл вновь прицепится со своими тренировками. Тренировками волка, луна! Что там тренировать? Это же не собака какая-нибудь...

"Ничего, — поймав раздражённо-опасающийся взгляд Томаса, мысленно пообещал себе Дингл. — Сам же понимаешь, что нужно. Поломаешься и сам согласишься". — Парень ответил на подглядывания оборотня своим уверенным твёрдым взглядом и продолжил сервировку стола, но теперь уже нарезая хлеб.

Томас фыркнул.

"Смотрит, как на собачонку какую-то! Думает, я пойду к нему на поклон? А вот фигушки!"

Миссис Доукинс обеспокоенно посмотрела на своих мальчиков. Те выглядели максимально напряжённо, будто поссорились где-то за кадром.

— Эм... — Она кашлянула в кулак. — А вы... ну... не хотите прогуляться? Ярмарка ещё не уехала... Повеселились бы...

Томас, наклонившийся над столом, вскинул голову. Точно! Владелец цирка. Обманщик...

— А это хорошая идея... мамуль, — прошипел он, едва ли не пуская в голос рычащие волчьи нотки. — Очень хорошая...

Мертон покачал головой. Нет, на ярмарку нельзя. Томас едва ли не рычал от злобы. А оборотень в толпе — это плохо. Очень плохо.