Разоблачение государственной измены (джен)

Дон Альфредо без особого труда нашел дом с брошенной повозкой. Колесо беспомощно отвалилось, и вся конструкция жалобно накренилась набок. Альфредо настороженно огляделся. Этот забытый богом уголок Санта-Барбары дышал запустением. За спиной чернел остов дома, и разбитые глазницы окон безмолвно вопили о царящей внутри пустоте. Ощущая зловещее одиночество, Дон Альфредо присел за покосившейся повозкой, словно ища хоть какую-то защиту в ее хрупком укрытии. Пальцы судорожно сжали рукоять пистолета. Сквозь щели он контролировал перекресток, и в момент, когда молния прорезала небо, застыл в напряженном ожидании.

-Z-Z-Z-

Диего и Бернардо торопились по темным улицам, направляясь к месту встречи. Отсутствие оружия у Диего тяжким грузом давило на сердце Бернардо. В таком городе, в таком месте, у прибрежных доков, из каждой подворотни могла выползти смерть, одетая в личину грабителя. Заметив брошенную телегу, Бернардо схватил обломок доски, длиной чуть больше фута. Слабая защита, но он готов был отдать жизнь за своего хозяина. Вспышки молний выхватывали из тьмы детали, обнажая их беззащитность. Бернардо использовал каждую секунду света, чтобы оглянуться, высматривая не крадется ли кто-нибудь за ними в темноте. Молнии сверкали, но грома не было, лишь гнетущая тишина, заставляющая мурашки бежать по коже. Он невольно придвинулся ближе к Диего.

Диего ступал осторожно, чутко прислушиваясь к каждому шороху, вглядываясь в каждую тень. Он знал, что Бернардо прикрывает его спину, и это давало ему силы. Усталость, накопившаяся за три бессонных ночи, сковывала разум, но он гнал ее прочь силой воли. Адреналиновый всплеск от послания Томасо был слишком слаб, чтобы разогнать мрак, но он не мог упустить шанс взглянуть в лицо самозванцу. Он должен был превозмочь усталость, чтобы разоблачить преступника и освободить маленького Эдуардо.

Приблизившись к условленному месту, Диего знаком остановил Бернардо, и они укрылись в тени дверного проема. Несколько долгих мгновений они изучали темную улицу. В этой части города дома представляли собой жалкие лачуги из сырцового кирпича с соломенными крышами. Все они зияли мраком и неприветливостью. Диего достал часы и в свете очередной вспышки молнии увидел, что почти девять. Жестом приказав Бернардо ждать, он осторожно пересек перекресток и замер у угла, прижавшись спиной к стене. Бернардо оставался в глубине темного проема, но зорко следил за Диего и улицей. Он проверил, удобно ли лежит в руке обломок доски, готовый в любой момент броситься на помощь.

Они ждали. Время тянулось мучительно долго, и когда надежда почти угасла, до слуха донесся тихий стук копыт. Лошадь двигалась медленно, то останавливаясь, то трогаясь с места, словно кралась. Цок-цок-цок-цок… В кромешной тьме ничего не было видно. Бернардо уже начал подозревать неладное, когда из мрака выплыла темная фигура всадника. И вдруг, ослепительная вспышка молнии выхватила из тьмы лицо Зорро. Точнее, самозванца. Диего шагнул вперед, и всадник подъехал к нему. Он был поразительно похож на настоящего Зорро, за исключением едва заметного белого пятна на носу коня, которого не было у верного Торнадо. Костюм самозванца незначительно отличался от оригинала, но это мог заметить лишь тот, кто хорошо знал настоящего Зорро и был предельно внимателен. Полуночный всадник остановился и молча уставился на Диего.

Диего подошел к лошади.

— Вы опоздали, сеньор Зорро, — произнес он, пытаясь разглядеть в полумраке черты лица незнакомца. Он заметил, что тот на несколько фунтов тяжелее его, и это была чистая мускулатура.

— Приветствую вас, де ла Вега, — ответил самозванец хриплым голосом.

Теперь Диего понял, почему сержант Гарсия решил, что Зорро простудился, но его смущала нарочитая громкость голоса. Диего огляделся, пытаясь понять, не прячется ли кто поблизости. Никого не было. Его внимание вновь привлек самозванец, который продолжал:

— У меня есть к вам предложение, которое, думаю, вас заинтересует, сеньор помощник магистрадо. Вот... — он достал из-под плаща сложенный документ и протянул его Диего. Прежде чем Диего успел развернуть бумагу, самозванец снял с седла сумку и передал ее ему. — А вот и деньги. Томасо ждет, чтобы отвести вас к человеку, который снабдит нас оружием. Берегите их.

— Что?.. — переспросил Диего, беря в руки кошелек, который, как он понял, был полон денег.

— Свяжитесь со мной снова, когда выполните задание, — с ухмылкой произнес Зорро. — Приятно иметь с вами дело.

— Но... — попытался возразить Диего, пытаясь понять, что происходит. Он чувствовал, что упускает что-то важное.

Дон Альфредо, застывший в тени на противоположной стороне улицы, был свидетелем сцены, разворачивающейся за гранью его понимания. В ослепительных вспышках молний он безошибочно узнал Диего де ла Вегу, а затем и самого Зорро. Что связывало этих двоих, встретившихся посреди ночи? Дон Альфредо лихорадочно огляделся, ища глазами сына, но в поле зрения были только Диего и Зорро. И тут, словно удар грома, до него дошло. Та записка, с требованием выкупа, оставленная в его доме после визита Диего. И вот теперь Диего тайно встречается с Зорро в этом богом забытом месте, и получает… да, это был его мешок с деньгами, он узнал его! Слова, обрывки фраз, долетавшие до него, обрели зловещий смысл. Диего намерен использовать его деньги, чтобы вооружить Зорро и его мятежную армию. Ярость, обжигающая, как молния, пронзила дона Альфредо. Он судорожно сжал рукоять пистолета, готовый броситься вперед и положить конец этому предательству, но мысль об Эдуардо, о его безопасности, сковала его. Он замер, обреченный на бездействие. В его сознании, озаренном вспышками грозы, запечатлевалась чудовищная картина: Диего де ла Вега в сговоре с Эль Зорро… нет, скорее, с самим воплощением Эль Диабло. Все его худшие страхи обрели плоть и кровь прямо перед ним.

Диего, сжимавший в руках злосчастный документ и мешочек с деньгами, нутром чувствовал подвох. Его подставляли, но кто и зачем? Вокруг не было никого, кроме него и этого самозванца в маске, ни единого свидетеля, который мог бы подтвердить его слова. И все же, он был уверен, его подставляют. «Но, клянусь всеми святыми, я не позволю этому проходимцу уйти!» Собрав всю свою волю в кулак, он приготовился броситься на всадника и стащить его с лошади.

Но не успел он сделать и шага, как Зорро, наклонившись, сказал:

— Сеньор де ла Вега, вы будете щедро вознаграждены, когда…

Зорро внезапно оборвал фразу и резко повернул голову, прислушиваясь к нарастающему топоту копыт, эхом отдающемуся в каменных лабиринтах улиц. Диего проследил за его взглядом и увидел, как из-за угла вылетает конный патруль улан.

— Зорро! Это Зорро! — взревел капитан Хидальго, обнажая шпагу и увлекая своих солдат в погоню.

Зорро пустил лошадь в галоп и помчался по улицам. Хидальго и его люди ринулись следом, но капитан резко затормозил, поравнявшись с Диего, который не успел сдвинуться с места.

— Рамирес, Чато, останьтесь со мной! Остальные — за Зорро! — прогремел он, указывая шпагой и с трудом удерживая взбесившегося коня.

Патруль сорвался с места, преследуя ускользающую тень Зорро. Хидальго, приблизившись к Диего, все еще сжимавшему в руках злополучный документ и мешок с деньгами, направил на него клинок:

— Сеньор помощник магистрадо. Что вы здесь делаете? Почему вы встречались с этим предателем и бандитом Зорро? И что это у вас в руках? — повернувшись к своим солдатам, он прорычал: — Уланы! Схватить его!

Двое улан мгновенно спешились и, вскинув мушкеты, бросились к Диего.

У Диего не было ни малейшего желания быть задержанным.

— Я могу объяснить… — попытался он, но его грубо перебили.

— Объясните позже, сеньор, — отрезал Хидальго. — Рамирес! Я хочу этот документ и этот мешок сейчас же!

Рамирес, вырвав из его рук документ и мешок, для верности ткнул Диего локтем в живот. Диего едва сдержал гнев. Не было никакой необходимости в таком обращении. Другой улан, Чато, держал мушкет наготове, пока Рамирес передавал добычу Хидальго, восседавшему на коне. Капитан взвесил мешок в руке, прислушиваясь к зловещему звону монет.

— Здесь внушительная сумма денег, сеньор помощник магистрадо, — процедил он сквозь зубы. Затем, развернув документ, он начал читать его в отблесках молний. — О, да это ваш смертный приговор, де ла Вега! — торжествующе произнес он, дочитав до конца. Размахивая бумагой, он провозгласил: — Здесь сказано, что вы вступили в преступный сговор с Зорро с целью свержения законного правительства Калифорнии. Я всегда подозревал вас в этом! Вы хотели выставить меня дураком? Ну, и кто теперь дурак, а? — Бросив на Диего испепеляющий взгляд, Хидальго провозгласил: — Именем короля, я арестую вас по обвинению в заговоре и государственной измене! Стража! Немедленно отправить преступника в тюрьму!

Диего огляделся. Он все еще не был готов показать себя другим человеком, а не тем Диего де ла Вегой, которого, как все думали, они знали, но и попасть в застенки к Хидальго он тоже не желал. Комендант гарнизона Санта-Барбары слишком упивался своей властью. И то, что они были давними противниками, определенно не играло ему на руку. Диего сделал шаг назад, пытаясь выиграть время, и поднял руки в примирительном жесте.

— Капитан, если вы позволите мне объяснить…

Рамирес, не давая ему договорить, толкнул его прикладом мушкета в грудь, отчего Диего споткнулся. Бессонная ночь притупила его рефлексы, и он не успел вовремя среагировать. Он упал на Чато, который, оттолкнув его прикладом, освободился. Прежде чем Диего успел прийти в себя, Рамирес нанес ему удар прикладом по почкам, лишив дара речи. Не успев даже ойкнуть, он получил оглушительный удар по затылку и рухнул лицом вниз на мокрую мостовую, потеряв сознание. Все произошло в считанные секунды. Хидальго, презрительно глядя на распростертое тело, поинтересовался:

— Он жив, надеюсь?

Получив утвердительный кивок солдат, он процедил:

— Отлично. Слабак! Чуть тронь — и сразу в обморок. Цок-цок, — Хидальго с деланным сочувствием покачал головой. — Поднимите его и бросьте на одну из лошадей. Отвезем его в тюрьму. Там он сможет спать, сколько ему вздумается, — Хидальго разразился грубым смехом, затем огляделся. — Где слуга? Нужно схватить и его.

Бернардо все еще прятался в темном дверном проеме, его сердце сковал леденящий ужас. Смутное понимание происходящего боролось с обрывками мыслей. Что же было в той проклятой бумаге от самозванца Зорро, что так взбесило Хидальго? Что бы это ни было, оно заставило капитана обвинить его хозяина в измене. Предчувствие беды с самого начала грызло Бернардо, и вот теперь оно воплотилось в реальность: молодого хозяина ранили и волокли в тюрьму. Обломок доски в его руке казался жалким и бесполезным против вооруженных солдат. Нападение было бы чистым безумием. Оставалось одно — незаметно следовать за ними по улицам, выжидая хоть малейшей возможности действовать. Но что он мог сделать? Главное — не попасться на глаза, иначе и его ждала бы мрачная тюремная камера. Слова Хидальго не оставляли сомнений в этом.

Уланы, окинув улицу равнодушным взглядом, пожали плечами. Затем, бесцеремонно схватив Диего, они перекинули его лицом вниз через седло коня. Хидальго проехал немного по улицам в поисках слуги де ла Веги. Он точно знал, где дон Альфредо прячется за телегой, но полностью избегал этого места, не желая спугнуть перепуганного до смерти мужчину. Вернувшись к уланам, он презрительно фыркнул.

— Слуга, вероятно, сбежал при первых признаках опасности. Найти его в этой темноте — пустая трата времени. Разберемся с ним завтра.

— Вперед! — приказал он и повел улан к гарнизону.

Из своего укрытия дон Альфредо, затаив дыхание, смотрел, как один из уланов ведет лошадь, на которой безвольно повис Диего. От ужаса увиденного ноги его подкосились. Он лишь безмолвно качал головой, отказываясь верить своим глазам. Диего де ла Вега арестован как сообщник Зорро… Невероятно! Невозможно! Если Диего был связан с Зорро, то он был причастен и к похищению Эдуардо! Тот самый Диего, который играл с его детьми, учил их песням и сказкам в его доме, оказался предателем. От осознания этого горького открытия дон Альфредо почувствовал, как мир вокруг него рушится. Сын его лучшего друга, запятнанный связью с таким гнусным существом, как Зорро, замешан в похищении! У дона Альфредо не оставалось никаких сомнений — у него были доказательства: таинственная записка, найденная на гасиенде, и то, чему он только что стал свидетелем. Сердце дона Алехандро будет разбито, когда он узнает об этом. У старого дона не осталось ничего, кроме сына и гасиенды. Что ему делать с гасиендой без сына? Что ему жизнь без наследника?

Дон Альфредо провел рукой по лицу, пытаясь унять дрожь, охватившую его от пережитого потрясения. Казалось, его сердце вот-вот разорвется на части. Он выпрямился. Но как же Эдуардо? В записке говорилось, что он будет здесь. В паническом порыве дон Альфредо готов был броситься на поиски сына, но вдруг услышал за спиной знакомый голос:

— Папа! Папа!

Обернувшись, он увидел, как к нему бежит Эдуардо. Дон Альфредо подхватил сына на руки.

— Эдуардо? Эдуардо, неужели это ты? Мой мальчик, мой мальчик, — дон Альфредо задыхался, крепко прижимая к себе первенца, едва не плача от переполнявшей его любви. — С тобой ... с тобой все в порядке?

Эдуардо тоже плакал, но утвердительно кивнул. Оглядевшись по сторонам, дон Альфредо решил, что им нужно как можно скорее покинуть это опасное место. Он немедленно вернется в гостиницу. Теперь, когда Эдуардо был рядом, с ним ничего не должно случиться. Дон Альфредо готов был отдать жизнь, чтобы это обеспечить. О Диего де ла Веге он подумает позже.

-Z-Z-Z-

Когда капитан и его уланы достигли гарнизона, Бернардо затаился в тени, наблюдая за происходящим сквозь распахнутые ворота. Вскоре часовые разожгли дополнительные фонари, высветив внутренний двор, и Бернардо отчетливо увидел капитана и его людей. Хидальго скомандовал остановиться перед тюрьмой. Солдаты грубо стащили Диего с лошади и, не церемонясь, втащили в камеру, швырнув на жесткую скамью, служившую ложем. Затем они с громким лязгом закрыли дверь камеры и заперли ее.

— Поставь караул, — сказал Хидальго часовому. — Позови Фуэнтеса. Пусть стоит на страже до моих дальнейших распоряжений.

Часовой кивнул и тут же скрылся в темноте. Хидальго спешился и направился в свой кабинет, оставив двоих солдат присматривать за лошадьми. Вскоре вернулся часовой, ведя за собой Фуэнтеса, которому отдал приказ, вручив ключи от камеры. Фуэнтес занял свой пост у тюремной камеры.

Из своего укрытия Бернардо лихорадочно обдумывал план действий. Они оказались в незнакомом городе, вдали от друзей и знакомых, где единственной надеждой были они сами. Гарнизон помнился ему лишь смутно, после единственного-то посещения. Но одно он знал наверняка: его хозяина оклеветали, и, поскольку настоящий Зорро теперь был заперт в той же камере, что и его хозяин, ему Бернардо, восстановить справедливость. Настоящий Зорро отправился бы в тот гарнизон и освободил бы невиновного, пока его невиновность не будет доказана. Значит, Бернардо придется стать Зорро. Освободить Диего. Но как?