На том стоим (гет)

Она велела себе быть сильной и смелой — в конце концов, ей уже доводилось бывать в тайном кабинете, скрытом под полом в большой гостиной Малфой-мэнора.

Какой же маленькой напуганной девочкой она спускалась туда вместе с Люциусом. Тогда он крепко держал её за руку и обещал показать яйцо дракона. Ей было страшно, но она говорила себе: «Я Блэк. Блэки ничего не боятся, тем более темноты».

— Мой отец приобрёл его на чёрном рынке, — хвастался Люциус, сжимая тонкие девичьи пальчики в своей ладони. — Оно невероятно красивое!

— И из него вылупится настоящий дракон?

— Конечно! — надулся от гордости Малфой. — Настоящий Китайский огненный шар… Отец не велел мне болтать об этом, но ведь ты никому не скажешь, правда? Ты ведь не выдашь меня?

— Как ты можешь так думать, Люциус?! — возмутилась десятилетняя Нарцисса Блэк. — Я умею хранить секреты! — и она искренне верила в это, стоя над жаровней, в которой переливалось красно-золотое яйцо размером с квоффл. И уж совсем не ощущала себя виноватой в том, что проболталась об этом чудесном сокровище Меде уже на следующий день. Она ведь не рассказала, где оно хранилось, — только похвалилась, что видела в этой жизни больше, чем старшая сестра.

Во второй раз Нарцисса решила посетить тайный кабинет после того, как родители Люциуса отбыли к родственникам, и тряслась от страха на каждом шагу.

Сердце гулко стучало в груди, пока мисс Блэк обшаривала шкафы, выстроившиеся вдоль стен, как верные солдаты на посту. Она путалась в нагромождении бумаг, среди которых надеялась отыскать неприметную тетрадь, перевязанную лентой. Руки у неё дрожали, она сделалась жутко неловкой. Ей мерещилось, что из тёмных углов на неё кто-то смотрит, следит и осуждающе качает головой. Поймав взором своё взволнованное лицо, отразившееся в стеклянном сосуде, наполненном жидким серебром, Нарцисса едва не вскрикнула. Бросив копаться в шкафу, она перешла к огромному столу, начала выдвигать тяжёлые ящики, обнаруживая всё более и более удивительные вещи внутри. Да только тетради нигде не было.

Нарцисса прикусила палец от досады, продолжая судорожно разглядывать кабинет. Вот пустой Омут памяти, а вот рядом с ним жаровня на изящных кованых ножках. Здесь когда-то лежало то самое драконье яйцо. Что с ним стало потом, Нарцисса так и не узнала. Она подошла к жаровне и заглянула внутрь. На дне обнаружился ларец с тиснёными вензелями на крышке. Открыть его оказалось значительно тяжелее, чем ожидала Нарцисса, но её настойчивость вознаградилась. Последнее отпирающее заклинание сработало. В ларце лежала потрёпанная тетрадь в тёмной кожаной обложке.

Нарцисса воровато оглянулась по сторонам, чтобы удостовериться, что никто не видит её отчаянного поступка.

Она не могла больше медлить — обещание, данное Регулусу, не давало ей спать по ночам.

В глубине души Нарцисса уже раскаялась за свою несдержанность. С Тёмным Лордом нельзя играть. Он доверил тайну Люциусу, а Люциус посвятил в этот секрет её.

«Регулус обещал мне. Он дал мне слово, что всё вернёт», — сказала себе Нарцисса и передала перевязанную зелёной лентой тетрадь своей домовихе, а та вручила её Кикимеру. Через сутки Дотти принесла проклятый предмет обратно.

Осталось вернуть его назад.

Нарцисса ударила палочкой по морде чучела квинтолапа, приткнувшегося между колоннами. Уродливый зверь оскалился в ответ, и его пасть расширилась, челюсти разошлись.

На этот раз Нарцисса не зажмурилась, уверенно просунула руку в образовавшееся отверстие, погрузила её по локоть в горло квинтолапа. Пальцы быстро нащупали рычажок, обжигающе ледяной, гладкий, и через мгновение блестящий паркетный пол между высокой вазой и экраном камина стал прозрачным.

Путь вниз был погружён во тьму, и только небольшое пятно света лежало на верхних ступенях. Но темнота не испугала Нарциссу. Торопливыми шажками она быстро спустилась в кабинет, метнулась к жаровне, в которой уже дожидался своего зловещего содержимого богато украшенный ларец.

Всё было кончено. Нарцисса вздохнула с облегчением. Когда она поднялась в большой зал, утренний свет, льющийся в окна, показался ей самым прекрасным чудом природы. В саду мэнора всё было белым от снега: статуи, скамейки, деревья, ограды.

Возможно, сегодня Люциус будет в хорошем настроении и не откажет ей в небольшой прогулке по окрестностям. Сначала Нарциссе хотелось, чтобы он подольше задержался в Гринготтсе, но теперь она желала, чтобы жених поскорее вернулся.

Она кликнула эльфа и велела непременно доложить ей о возвращении Люциуса. Домовики мэнора слушались её, как свою хозяйку, поэтому отсылать их в нужное время на кухню оказалось проще, чем она предполагала.

Нарцисса решила побродить по дому. Она заглядывала в комнаты, представляя, как через несколько лет здесь будут бегать дети. Она буквально видела их улыбки, светлые мягкие волосы, слышала их звонкие голоса. Целые сцены будущей семейной жизни. Она остановилась у вазы с веткой сирени, цветение которой поддерживалось какими-то бытовыми чарами. Нарцисса никогда не была в них сильна.

— Мисс, — жалобно раздалось из-за угла.

— Что случилось? Люциус пришёл?

Домовик Малфоев осторожно приблизился и прижал уши к голове.

— Хоз-зяин, — заикаясь, залепетал эльф, — хо-хозя…

— О Мерлин, что с ним? — воскликнула Нарцисса. Ей стало дурно.

«Нет! Сейчас не ночь, даже не вечер». Это в тёмное время суток она не могла найти себе место, гадая, где сейчас Люциус, на каком задании, что поручил ему его Лорд на сей раз…

— Хозяин не один, госпожа. Он в большом зале, госпожа, — пробормотал эльф.

Нарцисса побежала по галерее и замерла под аркой на верху лестницы, вросла в пол из-за донёсшегося до неё гневного голоса.

— Ты смеёшься надо мной, Люциус? Я спрашиваю тебя ещё раз, где мой дневник?

— Я принёс его вам, мой Лорд.

— Ты в самом деле принимаешь меня за дурака? Я доверил тебе на хранение свою вещь! Где она?

— В ваших руках, Повелитель. Я ни в чём не виноват. Клянусь!

— Лжец! — резко воскликнул Волдеморт. — Круцио!

Стены зала сотряс крик.

Нарциссе показалось, что мир вокруг неё заколебался.

Как такое возможно? Кто это кричит? Неужели Люциус? Нет! Не может этого быть! Она же только что вернула тетрадь на место, положила обратно в ларец.

— Мой Лорд, простите меня.

Нарцисса едва узнала этот надтреснутый голос.

— Простить? Вот ты и сознался. Ты подсунул мне подделку!

«Подделку?!»

Это слово обожгло Нарциссу. Она уставилась перед собой, разум упрямо отталкивал очевидное. Регулус обманул её. Он отдал ей фальшивку, только качественную копию.

Обманул…

— Кому ты говорил о дневнике? — прошипел Волдеморт.

«Мне!» — в ужасе поняла Нарцисса.

— Никому, мой Лорд, — ответил Малфой.

— Неужели? Я разочарован. Мне казалось, что ты далеко пойдёшь, ты был многообещающим магом, Люциус, но не всем обещаниям суждено воплотиться в жизнь… Жаль, что всё так закончится.

— НЕТ! — закричала Нарцисса. Она кинулась вниз, задыхаясь от отчаяния, и упала на колени перед Тёмным Лордом.

Люциус лежал на полу, прикрывая ладонью лицо, но чуть приподнялся, увидев невесту. Он не мог встать на ноги, не мог даже подползти к ней, содрогаясь от перенесённой боли, дававшей о себе знать обжигающими волнами.

Волдеморт опустил палочку.

— Это моя вина, — проговорила Нарцисса, глотая слёзы. Она уткнулась взглядом в пол, на котором алыми выпуклыми бусинами отпечатались капли крови Малфоя. — Простите его, умоляю.

Волдеморт схватил её за волосы. Она беспомощно ахнула и подняла на него глаза. Его бледное искажённое злобой лицо напугало Нарциссу ещё сильнее.

— Повелитель, не надо, прошу вас, — прохрипел Люциус.

— Я не знала... не знала, что эта тетрадка такая ценная. Я взяла её. Пожалуйста, простите.

— Где она? — холодно спросил Волдеморт. — Отвечай!

— У меня её нет, — зарыдала Нарцисса. Поневоле ей пришлось приподняться. Волосы сильно натянулись, и с каждой секундой становилось только больнее. — Я отдала... Меня попросили.

— Кто?

Нарцисса всхлипнула.

Когда-то давно старик Арктурус Блэк говорил, что нет ничего важнее семьи. Она верила в это до последнего, даже когда Сириус и Андромеда покинули её, когда Беллатриса заявила, что отдаст за своего Лорда жизнь, — свою собственную и любую другую, если понадобится. Ощутив странное отупение, Нарцисса подумала, что Регулус довершил начатое ими предприятие. Она слишком долго верила в то, чего не существовало, напрасно ставила на устаревшие идеалы. Но у неё есть Люциус. Он любит. И ей больше не нужно зелье, чтобы проверить это, убедиться.

Когда-то давно отец учил маленькую Цисси, что предательство всегда окупается предательством.

— Мой кузен — Регулус, — выдохнула она.

Волдеморт ослабил хватку, и Нарциссе удалось вырваться. Ей безумно хотелось отшатнуться, но она не посмела двинуться с места. Она испугалась, что Лорд не поверил ей, ведь все считали Регулуса мёртвым. На лице тёмного волшебника отразилось смешанное с ненавистью удивление.

— Гобелен заколдован. Регулус... жив.

— Мне это известно, — сказал Волдеморт, вызвав изумление Нарциссы. — Этот мальчишка скрывается и смеет оставлять мне послания, — он вытащил из кармана мантии медальон и швырнул его на пол.

Нарцисса узнала его.

Зелёные с вкраплениями золотого стёклышки треснули от удара.

* * *

Волдеморт отошёл от Нарциссы, крутя в длинных пальцах свою палочку.

Месяц за месяцем, год за годом он работал над своим бессмертием. Неужели восемнадцатилетний мальчишка сможет разрушить все его труды?

Он резко перевёл взгляд на разбитый медальон. Рассыпанные вокруг него осколки сверкали. Дешёвка. Подделка. Том отвернулся к стене, лишь бы не видеть это проклятое украшение, внутри которого нашлась записка.

Вред уже причинён. Непоправимый вред.

Крестраж был похищен, и всё, что оставил Р.А.Б., — это дешёвую фальшивку с запиской внутри, констатирующей его триумф. Вор не устоял перед искушением похвалиться своей победой. Он обещал уничтожить настоящий медальон.

Сомнений быть не могло. Только одно живое существо знало о тайнике в пещере, и это был домовой эльф Регулуса Блэка.

«Это я раскрыл твою тайну».

«У каждого волшебника должна быть своя подпись. Она выражает суть колдующего, его личность. Она должна запоминаться, должна быть узнаваема. Имя. Вот всё, что остаётся после смерти…» — так Том когда-то говорил этому юнцу, стоя в полумраке коридора. Мальчишка Блэков оказался весьма способным волшебником: он повторил фокус с огненными буквами с первого раза, не сходя с места. Пламенные инициалы стояли перед глазами Реддла, словно он видел их только что, секунду назад.

«Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это…»

Инферналы не оправдали его ожидания. Никчёмные. Они не убили эльфа, не растерзали Блэка, позволили ему уйти и забрать медальон Салазара Слизерина с собой.

— Рассказывай! — приказал он, даже не обернувшись.

— Регулус написал мне письмо, — прошептала Нарцисса. Её слёзы лишь усиливали раздражение в нём. — Просил о встрече. Я пришла…

Волдеморт внимательно слушал её, медленно качая головой, но мысленно снова возвращался в пещеру, плыл в лодке по чёрному озеру, заглядывал в чашу с зельем, слышал свой крик, полный ярости и неверия. Он обезумел от злобы. Где бы ни был в тот момент Блэк, он почувствовал это, узнал, что его хозяин гневался. Хоть какая-то боль дошла до него. Только на это был способен Том в тот момент.

Через час он оказался в Литтл-Хэнглтоне, врывался в развалюху на окраине магловской деревни. Там нашлась вторая записка, лежащая неподалёку от дыры в земле и потрескавшихся плит. Кольцо пропало. В этот раз похититель не оставил подлог. Только короткое послание на скомканном листке: «Я пришёл за крестражем».

Чары были каким-то образом взломаны, вор нашёл способ обойти их. Заклинание беспамятства не сработало, как полагалось…

— Он попросил, и я пообещала, — ползая по полу, бормотала Блэк. Ещё одна Блэк. Внезапно Том представил эту девку мёртвой, распластанной возле его ног, но она казалась до того жалкой и раздавленной, что в её смерти не было смысла. Бесполезна, как и Люциус отныне. К Малфоям больше нет доверия. Всё нужно делать самому.

«…намереваюсь уничтожить его…»

Возможно, ещё не всё потеряно. Блэку понадобится время, чтобы разбить крестражи. Будь они уничтожены, он, Тёмный Лорд, почувствовал бы это. Конечно, иначе и быть не могло…

Нотт не солгал в этом, значит, и в остальном.

Оставалась диадема и чаша.

В Хогвартс не попасть. Защиту Дамблдора так просто не миновать. Придётся воспользоваться кем-нибудь из учеников, например, папашей того же Нотта, наложив на него крепкий «Империус».

Чаша — иное.

Беллатриса тоже Блэк. Всё, что связано с этой семьёй, теперь казалось Реддлу ненадёжным.

«Если и она не уберегла доверенный ей крестраж, я убью её, их всех», — решил Том.

— Как вы держали связь? — тихо спросил он, приставив к дрожащему подбородку Нарциссы волшебную палочку.

— Через домового эльфа. Больше никто не знает, что Регулус жив. Только я и его домовик.

— Вызови эльфа сюда!

Слёзы с новой силой брызнули из глаз Блэк.

— Я н-не могу приказывать ему, поверьте мне, не… могу…

Реддл сузил глаза до красных щёлок. Нет. Девка Малфоя не стала бы сейчас лгать.

— Протяни мне свою руку, Люциус, — прошипел Волдеморт.

Малфой встал, отёр пот со лба. Неуверенными шагами он подошёл к Тёмному Лорду и задрал рукав мантии выше локтя, бросив затравленный взгляд на Нарциссу.

— Трусишь, — с презрением прошипел Том и, обхватив чужое предплечье, прижал свой длинный указательный палец к метке на руке. Вопль Люциуса зазвенел в ушах. Реддл выпустил Малфоя. Тот рухнул на колени, отполз назад и сжал плечи своей невесты.

«Да, довериться ему было ошибкой. Нельзя полагаться на человека, имеющего привязанности».

«Я смотрю в лицо смерти с надеждой…»

— Не будет у тебя никакой надежды, — прошептал Том, прокручивая в уме слова из записки Блэка. — У смерти моё лицо. Последний враг истребится…

Через минуту-другую в мэноре появилась Беллатриса. Она вышла из камина, сделала пару шагов вперёд и остановилась, окинув взглядом помещение. Том заметил испуг в её глазах, когда она увидела в противоположном конце зала свою сестру.

— Белла, — прошипел он с жестокой улыбкой, и Лестрейндж немедленно поклонилась.

— М-мой Лорд, вы звали меня.

— Несколько месяцев назад я доверил тебе свою вещь.

— Да, д-да, — сразу же отозвалась Беллатриса. — Я поместила её в сейф, — она облизала пересохшие губы. — Такая честь! Такая честь! Я всё сделала, как вы просили. Она в нашем хранилище в Гринготтсе.

— Ты уверена в этом?

Беллатриса растерялась.

— Принеси мне её немедленно! — воскликнул Волдеморт.

Лестрейндж кинулась обратно к камину. Она всегда была умна, этого у неё не отнять. Том проследил за фигурой Беллы, скрывшейся в языках пламени.

«Что, если чаши уже нет на свете? Если диадемы — нет?»

«…когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного…»

— Тогда мир никогда не узнает Гарри Поттера, — произнёс Волдеморт.

* * *

Она стояла на знакомом с ранних лет крыльце и нетерпеливо пристукивала палочкой по двери.

Видит Мерлин, она не хотела быть никчёмной в глазах своего Лорда. Она отличалась от Люциуса. Она не подвела своего господина. Но отчего ей так страшно?

Беллатриса знала ответ. Холодный пот прошиб её, когда она вышла из камина в большой зал Малфой-мэнора и увидела свою сестру, валяющуюся на блестящем полу. Волосы на её голове растрепались. Сестрёнка никогда не позволяла себе выглядеть неряшливо, неаккуратно, нелепо.

Люциус выглядел ещё хуже. На его бледном, как бумага, лице зиял страшный шрам — рубец, протянувшийся от левой брови до правой скулы. Кровь стекала по шее Малфоя, впитывалась в одежду, капала на паркет.

Беллатриса нутром почувствовала неладное ещё в тот момент, когда метка на руке болезненно пошевелилась.

Ей не было жаль Малфоя. Она не понимала, почему Повелитель поощрял его таким вниманием. Она завидовала и злилась, слыша шепотки в ближнем кругу Пожирателей. Все твердили одно: «Господин доверяет Люциусу безгранично, больше, чем всем остальным».

«Но есть ещё я! Я! — бушевала Беллатриса. — У Повелителя нет более верного помощника в его великом деле. Ах, если бы только мне посчастливилось родиться мужчиной, а не женщиной, никто не посмел бы распоряжаться моей судьбой, никто не выдал бы меня за Рудольфуса и не оспаривал бы моё первенство среди людей моего Лорда в его войне… Ближе всех… ближе Малфоя…»

И вот Люциус предстал перед ней, униженный, раздавленный, сломленный. Он упал с казавшейся незыблемой вершины, но вместо того чтобы испытать радость и торжество по этому поводу, Беллатриса ощутила ужас.

Она сказала себе, что виной тому Нарцисса, её ладони, перепачканные чужой кровью и дрожащие губы обиженной девчонки. Маленькая глупенькая сестрёнка.

Жуткое грызущее чувство возмущения поднялось в груди Беллы свирепым голодным чудовищем. Но оно быстро присмирело, уловив в глазах своего истинного хозяина лютую злобу.

Тёмный Лорд приказал Беллатрисе вернуть ему чашу, его сокровище, которое он доверил ей на хранение. Не будь Белла так напугана, а Волдеморт так разгневан, она бы рискнула спросить его:

— Почему вы забираете её назад, Повелитель? Чем я провинилась?

Она действовала так, словно находилась в липком густом тумане и после плохо помнила, как стремительно направлялась по Косому переулку к высокому белоснежному зданию, возвышающемуся над магазинами, распекала тупых гоблинов за их нерасторопность. Уродливые алчные твари. Белла потеряла много времени из-за их возни с драконом. Она могла бы проклясть его, но гоблины твердили:

— Только звякалки, мадам. Только звякалки...

Вскоре она уже протягивала Волдеморту чашу, завёрнутую в лоскут дорогой парчи, и сердце у неё стучало быстро-быстро.

Они были одни, и Беллатриса, снедаемая любопытством за сестру, снова подавила в себе желание задать вопрос своему Господину. Она дала себе слово больше не думать об этом.

Тёмный Лорд долго и внимательно рассматривал чашу и остался доволен результатом. Беллатриса разрыдалась то ли от счастья, то ли от облегчения, когда Волдеморт похвалил её.

— Только ты, Белла, — произнёс он странным глубоким голосом.

Она не поняла, что это значит, но смогла уловить подобие улыбки на его прекрасном лице.

— Я всегда с вами, Повелитель, — прошептала Лестрейндж, протянув пальцы к рукаву его мантии, расшитой серебряной нитью. Белла не посмела дотронуться до ткани без позволения, только плавно провела по воздуху ладонью, очерчивая контуры руки любимого человека.

Тёмный Лорд посмотрел на Беллатрису и приподнял её подбородок, заглядывая в блестящие глаза. Её тело затрепетало, а в груди разлилась сладкая истома. Она ждала его слов.

— Я ваша, ваша, ваша… — одними губами шептала Беллатриса.

— Скажи мне, Белла, ты способна убить своего кузена? — спросил Повелитель.

У неё перехватило дыхание, а во рту стало сухо, как в пустыне.

— С-Сириуса? — проговорила она, схватившись за горло.

— О нет, моя дорогая, — сказал Волдеморт, заправив прядь волос ей за ухо. — У твоей семьи большая радость, Белла. Как? Ты ещё не знаешь? Твой младший кузен Регулус жив.

— Мой Лорд, я ничего не слышала об этом, — недоумённо прошептала Беллатриса.

— Объявление о его смерти оказалось немного поспешным, но мы это исправим. Его предательство не должно остаться безнаказанным...

Наконец, послышалась череда щелчков и звяканье дверной цепочки. Эти звуки вырвали Лестрейндж из цепких лап воспоминаний последнего часа.

— Белла? — с удивлением произнесла Вальбурга. — Я тебя не ожидала, милая.

— По правде сказать, я и не собиралась приходить, — ответила Беллатриса, передёрнув плечами. Хорошо, что голос не подвёл её, хотя и прозвучал гораздо слабее, чем обычно. Страх ещё заставлял тело трепетать. В ногах поселилась слабость. Мерзкая слабость.

— Проходи в гостиную, дорогая, — произнесла миссис Блэк. — Орион превратил наш дом в неприступную крепость. Девочка, я так рада, что ты пришла, — жалобно вздохнула Вальбурга, указав на диван рядом с собой. — Раздели со мной моё горе.

«Мне не нужно твоего горя, — возразила Беллатриса про себя. — Ты вырастила предателей и заслужила всё это. О, как ты гордилась, что продолжила род Блэков сыновьями, и где они сейчас? Если бы я появилась на свет мальчиком, я бы прославила нашу семью».

Вальбурга о чём-то говорила, это не казалось важным. Её капризный голос нервировал Беллатрису. Она пришла сюда не для светских бесед и уж точно не для выслушивания стенаний несчастной матери, потерявшей детей. Что ж, она хотя бы не упоминала имя Сириуса, значит, ещё не выжила из ума.

«Она ничего не знает, — сказала себе Белла. — Допрашивать её бессмысленно. Старуха. Просто старуха, умирающая от тоски и одиночества».

— Где ваш домовой эльф?

Миссис Блэк замолчала и чуть приоткрыла рот, удивлённая внезапной грубостью любимой племянницы.

— Милая, где ещё может быть эльф — конечно, на кухне.

Белла поднялась. Повелитель оказался прав, впрочем, в этом не было ничего необычного. Тёмный Лорд не ошибался. Кикимер цел и невредим.

Она прошла на кухню и сразу же увидела сгорбленную фигуру домовика. Он дёрнулся в сторону, когда заметил волшебницу.

— Мисс Белла, — прокряхтел Кикимер, склонившись до земли.

Беллатриса фыркнула. Прошло столько лет, в течение которых никто не называл её «мисс». Этот старый домовик, наверное, давно уже спятил или близок к этому.

— Такая утрата, — печальным голосом произнесла Беллатриса. — Мой милый кузен исчез, пропал на веки вечные, — она надула губы, как обиженный ребёнок, надеясь разжалобить сердобольное существо.

— Госпожа так переживает, — закивал Кикимер, сохраняя совершенное спокойствие.

— Я горюю по нему каждый день. Не могу поверить, что он умер, мой милый кузен. Мне не хватает Регулуса. Я помню наши посиделки… игры и волшебные липучки на портретах, уроки этикета и…

«Да я сейчас расплачусь», — поразилась самой себе миссис Лестрейндж.

Маленький хищный чудовищный зверёк, живущий где-то в её груди и разбуженный нахлынувшими воспоминаниями, снова дал о себе знать. Она велела ему замолчать, забыть о сегодняшней ужасной сцене в зале мэнора, но он вернулся.

«Домовик не купится на эти сопли. Ты переигрываешь, Беллс, — прозвучало в голове Беллатрисы. Противный голосок Сириуса, врывающийся в сознание в самые неподходящие минуты, торжествовал. Сириус всегда видел её насквозь, потому что по сути своей был зеркальным отражением кузины. — Не пытайся быть паинькой, ведьма».

Последний раз они виделись у дома Боунсов, взлетевшего на воздух. Её отнесло взрывной волной в сугроб, и Сириус по нелепому стечению обстоятельств оказался рядом. Он лежал без сознания, и по его лбу скользила струйка крови. Убить его было так просто в ту минуту, так легко, но её рука не поднялась. Лестрейндж стояла на разрушенной магловской улице, с мрачным удовлетворением рассматривая развалины дома. Она находилась к Сириусу спиной, но слышала, как он пришёл в себя. Тогда Белла пообещала ему, что когда-нибудь расправится с ним. А он, несносный человек, в ответ лишь рассмеялся.

— Ты не убьёшь меня.

Сколько уверенности было в его тоне, серых глазах, мерзкой ухмылке.

— Заткнись! — выкрикнула Белла в ответ, понимая, что пока в её сердце живут те малые крохи детских воспоминаний, она не сможет бросить в него смертельное заклинание.

«Они все предали меня. Все! Андромеда и Сириус — самые первые, затем Регулус, а сегодня и Нарцисса. Они пошли против моего Лорда, значит, против меня».

— Где Регулус? — спросила она, схватив Кикимера за ухо.

Он рьяно замотал головой.

— Где прячется? — взвизгнула Беллатриса. — Я приказываю тебе отвечать!

— Госпожа Белла — не хозяйка Кикимера. Он ничего ей не скажет.

Она взревела от злости и потащила его в гостиную.

— Будет тебе хозяйка! Ей-то ты всё расскажешь, уродец!

Домовик стал упираться ногами в пол. Беллатриса никак не ожидала от него такой силы. Он извивался и хватался за дверной косяк, когда она выталкивала его в коридор. Белла пыталась достать волшебную палочку, но из-за вертлявости эльфа, ей это не удавалось.

— Твой хозяин — грязный изменник! — шипела она, яростно сдувая упавшие на лоб пряди непокорных волос. — Он сделал свой выбор! Он предпочёл грязнокровок и маглолюбцев.

Перед глазами Беллатрисы всё плыло. Она дотронулась до щеки и ощутила на пальцах влагу. Это ещё что? Она сильная, ей ничуть не жаль этих отщепенцев рода, ничего не стоит выжечь лицо Регулуса с гобелена.

Кикимер не прекращал попытки вырваться из её хватки. Беллатриса дёрнула его на себя и неожиданно споткнулась обо что-то в коридоре. Она оступилась, раскинула руки и выпустила домовика.

Кикимер отшатнулся к стене и мигом исчез.

Белла словно издалека услышала свой крик. Она оглянулась, вскидывая палочку, готовая уничтожить подкравшегося неприятеля, и увидела лежащую на боку подставку для зонтов, сделанную из ноги некогда убитого каким-то Блэком тролля.