Белокурый бард Ремнанта (джен)

Примечания:

Пр. Автора: Перерыв с 30 сентября по 6 октября.

Закончив очередное выступление в местной школе, Жон убрал гитару в футляр. Задание пока не считалось выполненным, но, скорее всего, потому, что не вся работа еще была выполнена. В Куо Куане было приличное количество школ, и в каждой школе были классы для разных возрастов. Пусть население было невелико, но все равно оно было больше, чем в Анселе. Примерно где-то между большим поселком и крупным мегаполисом.

Пока Жон готовился к обычной беседе с детьми, то он заметил недовольное выражение на лице учителя. Сначала он думал, что это из-за того, что он помешал занятиям, но вскоре он понял истинную причину.

— А теперь, класс, у вас есть шанс задать вопросы человеку, — объявил учитель. — Поднимите руки. Помните о вежливости.

Все как один подняли руки.

— Джимми, можешь начинать.

Жон собрался с духом. Он проделывал это уже несколько раз и догадывался о возможных вопросах. Ему вспомнилось, как офицер полиции и врач посещали его школу у него дома, и какие его класс восхищенно задавал вопросы. Каждый ребенок видел в них героев (за исключением их собственных детей, которым присутствовать на мероприятии было ужасно неловко). Но это был Куо Куано. Менаджери. Остров, на который сослали фавны.

— Почему люди порабощают фавнов?

Учитель скривил губы, но усилием убрал недовольную мину и повернулся к Жону, как бы давая ему возможность ответить на вопрос.

Жон прочистил горло.

— Джимми, я правильно запомнил? — мальчик кивнул. — По правде говоря, в наших краях фавнов не порабощают. Рабство незаконно уже сотни лет. Фавны служат в армии. Они работают охотниками, врачами, полицейскими…

— Мой папа говорит обратное! — возразил другой ребенок.

Учитель не стал его останавливать.

— Твой отец… — Называть его неправым было плохой идеей. Жон и без проверки понимал, что такой подбор слов выйдет ему боком. — Твой отец, скорее всего, не в курсе событий за пределами острова. Многие фавны всю свою жизнь живут на Менаджери, рассказывая вам о том, что, по их мнению, происходит на материке, но ни разу там не побывав. Я живу там. Я точно знаю, что там нет рабства.

— А как же великий враг?

Жон растерялся. Он впервые услышал этот термин.

— Гримм?

— Нет. ПКШ.

— О, ты имеешь в виду Праховую Компанию Шни. Я знаю слухи о том, что они платят фавнам очень мало, но также я знаю, что и людям они платят очень мало. Они эксплуатируют всех.

Он молча извинился перед Вайсс, Винтер и Уитли. Не то чтобы кто-то из них троих имел право голоса в этом вопросе. Жак хладнокровно принимал сложные решения по продвижению бизнеса. И, по правде говоря, если бы Жак не принимал эти решения, то это сделал бы кто-то другой, вытеснив ПКШ с рынка. Они не были первой и единственной компанией, платившей отчаявшимся людям низкую заработную плату.

У Жака не было монополии на жадность.

— Но мой отец говорит, что люди издают законы, позволяющие плохо обращаться с фавнами, — возразила девочка. — А мой отец постоянно посещает материк с миротворческими миссиями.

— Миротворческими? — переспросил Жон. — Чем он занимается?

— Он член Белого…

— Синтия! — перебил учитель, резко обрывая диалог. — Я полагаю, ты задала свой вопрос. Пришло время нашему гостю ответить на него.

— Правильно, — Жон откинулся на спинку стула, размышляя, как лучше объяснить ребенку, что её отец является террористом. Вряд ли стоит говорить такое в островном городе под контролем Белого Клыка. — Сам я не слышал о подобных законах. Да и законы в разных королевствах могут отличаться. Я из Вейла и могу сразу сказать, что дискриминация по признаку вида или расы у нас запрещена законом. То же самое касается Мистраля и Вакуо. Про Атлас тебе лучше спросить кого-нибудь другого. Есть еще вопросы?

К счастью, было несколько обычных вопросов. Спрашивали о местах, где он бывал, и о самих городах. Жон был рад проявить поэтичность и ответить на еще несколько вопросов о культуре и еде. Детям было любопытно узнать о местах, которые они никогда не видели, даже если у большинства из них не было особого желания посетить их.

За последние несколько дней, проведенных за посещением школ, Жон в детях заметил явственный страх. Когда они спрашивали о других королевствах, а Жон в свою очередь спрашивал, не хотят ли они их посетить, весь класс отчаянно качал головами, откидываясь назад, как будто он спросил, не хотят ли они посмотреть на щенков, которых он прячет в своем приметном фургоне с тонированными стеклами. С таким же успехом он мог бы спросить их, не хотят ли они, чтобы им вырвали зубы. Несмотря на свое любопытство, эти дети росли в страхе перед миром за пределами Менаджери, считая, что мир за островом жесток и ищет любой предлог, чтобы похитить их.

Вопросы закончились примерно через полчаса, как раз к звонку на обед. Перед уходом учитель попросил их поблагодарить его за уделенное время, и они все сделали это одновременно громким хором. Жон ответил им искренней улыбкой и посоветовал им на прощанье усердно учиться, прежде чем взять свой новый гитарный футляр и направиться к двери, игнорируя самодовольного учителя.

Изо дня в день повторялось одно и то же. Фавн бросал на него косые взгляды, избегая его, а иногда, в лучшем случае отвечал коротким кивком. Затем были фавны в униформе серых и черных цветов, которые, как он понял, были действующими членами Белого Клыка и которые пристально смотрели ему в глаза, если он обращал на них внимание, заставляя его первым прерывать зрительный контакт. Они ничего не предпринимали и даже один раз оттолкнули пьяного фавна, который явно хотел устроить ему неприятности. Наверное, Жон должен быть им благодарен.

— Жон! — к нему шла Кали, приветственно махая рукой, прерываясь от покупок. Пусть он не повелся на игру, но испытывал чувство благодарности. Никто никогда ничего не пытался предпринимать, если она или Гира были рядом с ним. — Как все прошло?

— О, все как обычно. Дети такие… Такие… Оторванные от мира…

Кали улыбнулась и понизила голос.

— Ты хотел сказать с промытыми мозгами, дорогуша. Не нужно подбирать слова. Мы с Гирой знаем об этом, и нам это не нравится, но мы ничего не можем сделать.

— Разве Гира не вождь?

— Он все еще связан законами, — ответила она, уводя его обратно к своему дому. — И учителям разрешается иметь свои политические взгляды. Родителям также разрешается воспитывать детей так, как они хотят, и до тех пор, пока учителя помогают детям получать хорошие оценки, а родители не жалуются на то, чему их учат, ни Гира, ни я ничего не можем сделать, чтобы вмешаться.

— А родители, наверное, тоже из Белого Клыка?

— Хм… Здесь Белый Клык не считается террористической организацией. Даже я должна признать, что они делают много хорошего, — Кали язвительно фыркнула. — Просто все хорошее они делают, только если оно приносит им пользу. Кроме того, есть фавны, которых лично или их родителей вынудили покинуть свои дома. Трудно избавиться от воспоминаний о том, как люди выгнали их оттуда.

— Я сожалею об этом…

— Не извиняйся, — Кали слегка шлепнула его по руке. — Если мы будем считать каждого человека ответственным за преступления единиц, нам придется смириться с тем, что всех нас обвиняют в преступлениях Белого Клыка, — она сжала его руку, одарив теплой нежной улыбкой. — Ты стараешься. И даже если ты не переубедил детей. Но может, сегодня вечером они зададут своим родителям на несколько вопросов больше, чем обычно. Мир не изменится за один день…

Кали резко затормозила, заставив Жона тоже остановиться. Там, перед ними, у дома Белладонн, стоял парень, которого Жон смог узнать не сразу. Рыжие волосы, рога и тонкая маска Белого Клыка, прикрывающая глаза.

Это был террорист с гала-концерта.

— Адам, — зашипела Кали, впиваясь ногтями в руку Жона. — Чего он хочет? Блейк вернулась? — надежда боролась с гневом, в конечном счете победив. — Стой тихо, — приказала она ему, подводя их обоих поближе. — Адам! — поприветствовала она его яркой улыбкой. — Что привело тебя сюда?

— Миссис Белладонна, — ответил Адам кивком. — А это тот самый человек, не так ли?

— Он наш гость.

— Меня это не касается, — похоже Кали удивилась готовностью Адама отмахнуться от этого. — Я пришел только для того, чтобы передать вам сообщение.

— Сообщение? От Блейк?

— В некотором роде. Блейк предала Белый Клык и отказалась от нашего дела. Она рассталась со мной в Королевстве Вейл. Боюсь, я не знаю, где она сейчас, но могу поклясться, что она была цела и невредима, когда сбежала от меня, — голос Адама звучал глухо. В его словах не было жизни. В нем словно погас огонь. — Сиенна объявила ее предательницей Белого Клыка.

— О нет, — Кали ахнула.

Неискренне.

Ужасающе неискренне.

— О нет, — повторила она. — Я невероятно разочарована. Ты слышишь разочарование в моем голосе, Адам? Ты слышишь его?

— Я пришел только для того, чтобы сообщить вам, — Адам вздохнул, проталкиваясь мимо них, пытаясь уйти. — Доброго дня, миссис Белладонна.

Кали подождала, пока он уйдет, прежде чем продолжить разговор.

— Мудак. Ну что ж, — она тяжело вздохнула. — В этом-то и дело. Прости за драматизм, дорогуша, но, в общем, он принес хорошие новости. Моя дочь наконец-то образумилась и отказалась от этого отвратительного движения. Даже интересно, как скоро она позвонит, — она понизила голос. — Мне придется сильно постараться сдержаться, чтобы не сказать, что я предупреждала ее, что этим все и закончится. Глупая девчонка. Она могла бы избежать стольких неприятностей, если бы просто послушала нас!

— Разве ты не волнуешься?

— Конечно, я волнуюсь! Но с Адамом и ему подобными она была в большей опасности, чем сейчас. Блейк может справиться с Гримм, но с последствиями ее собственных неверных решений? — Кали печально покачала головой. — Никаких сил не хватит на это. Я просто надеюсь, что она скоро позвонит нам и сообщит, что с ней все в порядке. Я жду не дождусь весточки от нее!

Никто из них не знал, что Кали придется ждать еще очень, очень и очень долго.

* * *

Илия Амитола была невысокого мнения о своей миссии, как и о самом человеке, за которым ей требовалось следить. Выбрав ее, Сиенна дала понять: если человек поймет, что она ходит за ним следом, то это не будет считаться провалом, но он так ничего и не заметил. Он был таким же рассеянным, как и большинство. Было до боли очевидно, что он совсем не умел драться. Если бы она захотела, то могла бы убить его уже сто раз подряд.

Его распорядок утром был столь же предсказуем, сколь и скучен. Просыпается в комнате Блейк, завтракает с её родителями, идет играть на гитаре в местный парк, сгоняет птиц, садящихся на него или вокруг него, идет в школу, играет для детей и отвечает на вопросы, затем возвращается, чтобы пообедать с родителями Блейк.

Вторая половина дня была более разнообразной, но так же не сильно захватывающей. Он был достаточно умен, чтобы понимать, что в Куо Куано его не ждут, поэтому старался не отходить далеко от дома Белладонн. Это облегчало слежку за ним, но в то же время заставляло желать сдохнуть от скуки. Илия брала с собой почитать книгу «Ниндзя любви», но как бы она ни старалась вникнуть в сюжет, у нее ничего не получалось. Она была такой скучной. Тем не менее, она старалась запомнить отдельные фрагменты, потому что серия была немногим из общего у нее с Блейк, и Блейк всегда была рада поговорить о последней новинке серии.

Было необычно увидеть Адама рядом с домом Белладонн, и, к сожалению, она стояла слишком далеко, чтобы расслышать их разговор. Но, возможно, позже она сможет расспросить Блейк. Вместо этого она со скукой смотрела, как они заходят внутрь, встрепенувшись лишь когда к дому подошел пожилой мужчина и постучал в дверь. Если Илия правильно помнила, то он был капитаном одного из рыболовецких суден. Что-то случилось в доках и потребовалось вмешательство Гиры? Обычно Илию это не волновало, но сейчас ей было так скучно, что даже запутавшиеся лески вызывали у нее азарт.

Вместо этого капитан что-то эмоционально рассказывал, размахивая руками и бурно жестикулируя, а когда человек подошел и встал рядом с Кали, то капитан начал делать умоляющие жесты, обращаясь именно к нему. Илия не поняла, о чем рыбак хотел попросить единственного человека в Менаджери, но вид у него был отчаянный. Явно растерянные Кали и человек немного поговорили друг с другом, прежде чем человек пожал плечами и согласился последовать за капитаном, оставляя Белладонну дома. За ними на безопасном расстоянии последовала Илия.

Естественно, они спустились в доки, где Илия столкнулась с очень странным зрелищем: рыбаки и просто моряки склоняли головы перед человеком, а некоторые даже заходили так далеко, что стремились пожать ему руку. Когда он проходил мимо, то они рисовали на груди странные знаки, а некоторые целовали морские ракушки или другие странные безделушки, висевшие у них на шее на веревочках. Она слышала, что моряки суеверны, но происходящее ни в какие рамки не лезло. Когда матрос пригласил человека на корабль, Илия поняла, что должна показаться на глаза, хотя бы потому, что Сиенна будет в ярости, если человека увезут в море и убьют на ее глазах.

— Извините! — закричала Илия, обращаюсь к капитану, а не к человеку. — Сиенна Хан попросила меня проверить океан на наличие каких-нибудь необычных кораблей, — солгала она. — Могу ли я попасть на ваше судно. Я не буду мешать.

— Девушка на нашем корабле? — капитан задумчиво погладил бороду. — Я не знаю…

— Вы думаете, я прокаженная? — у Илии задергался глаз.

— Ничего подобного, девочка. Я женатый человек. У меня даже есть собственная дочь. Просто брать девушку в море — плохая примета, — затем он прервался и перевел взгляд на человека, ждавшего отплытия на носу судна. — Но, может быть, его присутствие уравновесит.

— Его? — спросила Илия, увидев свой шанс. — Человека? Что в нем такого особенного?

— Ну, я тебе этого не говорил, но… — капитан наклонился поближе к Илии, шепча ей в ухо. — Я слышал от старины Хенрика, что этот парень не человек. Не настоящий. Другая ипостась, под которой он прячет свой истинный облик.

— Ого? — Сиенна должна будет это узнать. — И каков его истинный облик?

— Рыба!

Или… может быть, Сиенне не нужно об этом вообще слышать…

— Что?..

— А может быть, акула или дельфин, — продолжал старик. — Я слышал, что он спускался сюда две ночи назад с огромным мешком мяса, а отовсюду на предложенный пир сплывались акулы. Они буквально ели у него с рук, как прикормленные собаки! А старина Хенрик рассказывал, что именно акулы притащили его на их корабль, требуя, чтобы он взял его с собой, угрожая перевернуть судно, когда они почти решили отказаться.

Илия изо всех сил старалась сдержаться, чтобы не закатить глаза и не обидеть мужчину.

— Ого! С ума сойти.

— Так и есть, девочка. Мы думаем, что он посланец моря, и лучше не обижать океан. Он будем нам судьей. Мы хотим показать ему, что работаем по правилам. Традиционные методы, экологически чистый промысел, — он с гордостью ударил себя кулаком в грудь. — И мы стараемся не ловить дельфинов, акул или китов в наши сети, — он расхохотался. — Не то чтобы последние нуждались в какой-либо помощи, но главное — это намерение. Мы по-настоящему уважаем море.

— Ага… Тогда вы берете его на борт, чтобы?.. Похвастаться?

— Мы попросили его о помощи. В последнее время наши уловы были ничтожны. Не настолько, чтобы жители острова волновались, — добавил он, понимая, что она доложит Сиенне. — Фавны будут сыты, но… Хорошо… Обычное беспокойство, вот и все.

— Думаете, это Гримм? Я могу поговорить с Сиенной.

— Да, это было бы любезно с твоей стороны, но мы не знаем причины. Мы надеемся, что у него найдутся ответы на наши вопросы, — Сворачивая разговор, капитан принял решение. — Ты можешь подняться на борт, девочка. Нам будет полезно присутствие кого-нибудь из Белого Клыка на случай, если дела пойдут плохо. Ты ведь умеешь драться, верно?

— Я справлюсь с Гримм, — Илия демонстрационно коснулась своего хлыста.

— Тогда добро пожаловать на борт, девочка. И не принимай ничьи слова близко к сердцу. Мы фавны суеверные.

Ему не нужно было это уточнять! Боги милостивые, посланец моря?! У Илии было такое чувство, что если она сообщит об этом Сиенне, то сразу же после или в процессе доклада просто сгорит от смущения. Но по крайней мере, это было интереснее, чем читать «Ниндзя любви». И это явно будет забавная история, которой можно будет поделиться позже с Блейк. Илия улыбнулась этой мысли, поднимаясь на борт корабля, но стараясь держаться в стороне, пока матросы грузили сети и забрасывали их в океан.

Это была спокойная прогулка по мелководью, и поскольку она старалась держаться в сторонке, то и довольно расслабляющей. У человека была похожая ситуация. Он начал играть на гитаре, чтобы доставить удовольствие команде. Илия могла признать, что звучало неплохо, но она слышала его игру на протяжении нескольких дней. Его мастерство не вызывало сомнений, но не его намерения. Особенно теперь, когда он пытался навязать детям прочеловеческую пропаганду.

Как только они оказались в нужном месте (о чем знал только капитан, судя по тому, что она могла видеть), все матросы забросили свои сети, а затем повернулись к человеку. Илия разрывалась от ликования и беспокойства. Первое из-за желания увидеть, как его выводят на чистую воду, а второе из-за того, что именно ей придется успокаивать команду. На самом деле это они были виноваты в том, что втемяшили себе в голову эти глупые идеи, а не конкретно парень, но это не будет играть роли. Униженная команда просто впадет в ярость.

Но человек не волновался. На самом деле он выглядел скорее неловко, что-то бормоча себе под нос, продолжая играть и, к удивлению Илии, начиная… Не совсем петь, а скорее говорить вслух. Он говорил достаточно тихо, а команда старалась держаться от него на приличном расстоянии, но Илии хватило любопытства подкрасться поближе и подслушать.

— Подойди к сети, подойди к сети. Нет, не ты, дельфин, я обращаюсь к рыбе. Не к тебе, акула. Нет, у меня нет мяса. Но сегодня вечером я принесу немного к причалу. Да, к мелководью. Нет, вы не должны приплывать туда и есть детей! Что такое дети? Дети — это маленькая двуногая еда. Да, я в порядке. Спасибо. Пожалуйста, просто загоните рыбу в сети. И еще, рыба, мне очень жаль. О чем я сожалею? О… Наверное, лучше не говорить.

О нет.

Он сошел с ума.

Как, черт возьми, она должна будет объясниться Сиенне, что при ней столько фавнов и один человек потеряли рассудок?! Что вообще произошло? Час назад все было прекрасно. Верните ей ее дурацкий «Ниндзя любви». По крайней мере, в книге был хоть какой-то смысл. За исключением размеров, потому что, черт возьми, что это были за фетиши? Илии нравились девушки, но даже она понимала, что есть такая вещь, как слишком большой размер! Она тоже начала бессвязно бормотать. Накрывшая паника сводила с её ума. Илия повернулась к команде, собираясь попытаться успокоить их, но лишь увидела на их лицах искреннюю радость.

— Сети наполняются! — заорал один из рыбаков. — Рыба! Боже, я могу дотянуться и выловить ее голыми руками!

Что?..

Ни за что.

Илия подбежала к краю, чтобы посмотреть вниз, и вскоре обнаружила, что смотрит на океан серебристой чешуи. Она знала, что тут были косяки рыб, но никогда не видела их так близко к поверхности, практически скрывая под собой воду. Как и сказал моряк, она могла бы опустить руки и вытащить их обратно с несколькими извивающимися рыбками в ладонях.

Если так будет продолжать, то сети могут просто лопнуть.

— Поднимайте сети! — проревел капитан. — Прекратите тратить благословение впустую и приступайте к работе! Море приносит жертвы, чтобы наши семьи могли хорошо питаться. Уважайте это, иначе вы оскорбите море и его обитателей!

Суеверные идиоты.

Однако это заставило их взяться за работу. Отчаянно стараясь не смотреть на чудо, разинув рот, матросы забегали по палубе, старательно вытаскивая такие порции рыбы, что даже Илия могла оценить их как абсурдно смешные. Вскоре трюм оказался заполнен до краев, а рыба все еще продолжала кишеть вокруг корпуса корабля. Как и несколько акул. Илия смогла понять это по показавшимся плавникам.

— Что за хрень? — ошарашенно шептала она.

— Это знак, — восхищённо прошептал в ответ рядом стоявший моряк. — Океан доволен нами. Доволен тем, что мы спасли его. Он говорит от имени океана и вместе с ним.

Илия оглянулся на человека, который красный до ушей, нервно теребил в руках свою гитару. С низко опушенной головой ему было явно очень некомфортно оказаться в центре внимания. Илия вытаращилась на него, а затем перевела взгляд на моряка. — Вы все чокнутые.

— Ты так думаешь? Тогда как ты это объяснишь? — он указал рукой на бурлящий океан.

— Я не… Я не могу этого объяснить! — Илия сердито засверлила его взглядом. — Но это еще не значит, что он какой-то морской бог! Он просто человек!

— Он не человек, девочка. Он водяной, запомни мои слова.

К черту это задание.

Илии нужно будет провести какое-то время с Блейк и немного прийти в себя.

* * *

— Как прошло плаванье? — спросила Кали, не скрывая свой сильный интерес. Не каждый день к тебе подходит моряк и приглашает отправиться с ним на рыбалку, чтобы ты стал его талисманом удачи. — Все прошло успешно?

— Э-э-э…

Жон оглянулся в сторону корабля, с которого снимали уже третью полную сеть. Кали пришла в доки, чтобы дождаться их, без сомнения опасаясь, что он может оказаться в опасности, оставаясь вместе с командой. Сейчас это было маловероятно, учитывая, что все моряки дружелюбно приветствовали его, а многие делали в его сторону знаки, которые, как он был совершенно уверен, были квазирелигиозными⁽¹⁾.

Но трудно было загордиться собой, когда ему приходилось выслушивать простодушные вопросы рыб о причинах запутывания в веревке, а затем слышать их стоны, когда они начали задыхаться на воздухе. Дельфины и акулы поняли его, так как сами рассматривали рыбу как пищу. Все это было частью естественной пищевой цепочки.

Но была причина, по которой люди не ели существ, владеющих речью. Может, они и были рыбами, но у них все еще был разум и голос, даже если они едва ли что-то понимали об окружающем мире.

— Я думаю, все прошло хорошо, — неуверенно произнес он.

— Пожалуйста, сэр! — к ним подошел другой капитан. — Могу я попросить вашего благословения?

— У меня слишком мало времени, чтобы плавать на всех кораблях. — мужчина побледнел, словно Жон только что проклял его. — Но я уверен, что вы сможете получать неплохой улов, если будете осторожны и не будете причинять вред дельфинам или акулам…

— Никаких дельфинов и акул! — его слова неукоснительно шепотом разнеслись по толпе. У Жона возникло ощущение, что еще до наступления утра это станет заповедью какой-то новой религии.

«Не помню, чтобы я писал создание своей собственной новой религии в списке целей путешествия по Ремнанту…»

— Я так и сделаю! — бурно воскликнул капитан. — Если понадобится, я сам прыгну в воду и освобожу их!

Капитан корабля, на котором он плыл, быстро подскочил к нему и Кали, буквально силой вручая им в руки корзину со свежей рыбой. По его словам, это было подношение. Кали приняла корзину с некоторым замешательством на лице, но вежливо поблагодарила мужчину.

— Как жаль, — сказала она. — Блейк бы очень понравилось увидеть на ужине столько рыбы.

Девушка, которая была с ними на корабле, резко остановилась, хотя до этого шла мимо. Она повернула голову, показывая широко распахнутые встревоженные глаза.

— Блейк? — спросила она, проталкиваясь вперед и становясь перед Кали. — Что вы имеете в виду, говоря, что Блейк бы это понравилось? — спросила она. — Что-то случилось?

— О, Илия, — Кали неловко улыбнулась. — Нет, Блейк жива и здорова. Прости, если это прозвучало иначе, — у девушки вырвался вздох облечения. — Просто Адам приходил к нам сегодня и сообщил, что Блейк ушла, отказавшись от целей Белого Клыка. Боюсь, она бросила его в Вейле, не вернувшись на Менаджери.

— Нет… Нет, вы… вы лжете… — девушку явно накрыл шок.

— Боюсь, что нет, дорогая, — печально улыбнулась Кали. — Ты можешь спросить Адама. Но я уверена, что ее решение не имело к тебе никакого отношения… — не выдержав, девушка убежала. — О боже, — грустно воскликнула Кали. — Это была Илия, — пояснила она. — Бедная девочка отчаянно влюблена в Блейк уже долгое время. Не то чтобы Блейк когда-либо знала об этом. Иногда она была слишком поглощена ненавистнической риторикой Адама, чтобы обращать внимание на окружающих ее людей, — у Кали снова вырвался вздох. — Я очень надеюсь, что бедная девочка не примет это слишком близко к сердцу.

Любовный треугольник террористов. Он мог бы написать об этом песню. Жон не мог не начать испытывать к ней чувства жалости, несмотря на то, что она являлась членом банды террористов. Похоже, эта новость действительно сильно ее задела.

— Мне кажется, я видел ее несколько раз.

— Вероятно, Сиенна поручила ей следить за тобой, — Кали сказала это так небрежно, что он даже немного успокоился. — Очевидно, что она поручит кому-то это сделать или даже делать это самой.

— Стоит ли мне беспокоиться?

— Пока они тебе не угрожали, так что я думаю, что ничего страшного не произойдет. Возможно, они просто присматривают за тобой. Давай вернемся и приготовим что-нибудь для Гиры из этой рыбы, а потом ты расскажешь нам о том, как ты помог им поймать столько рыбы.

— Уф… Я бы предпочел этого не делать.

— Но я настаиваю, — рассмеялась Кали. — Выглядит как веселая история!

* * *

Утром Жон снова пришел в парк, чтобы поиграть на гитаре для местных птиц. Этот распорядок был настолько безвредным, что никто не пытался докопаться до причин, как и до того, что он каждое утро приносил пакетик семян, чтобы покормить их до игры на гитаре.

Но причины у него были.

— Никто не видел черных охотников, — сообщил ворон, балансирующий на спинке деревянной скамьи, на которой сидел Жон. — Ни в небе, ни на земле нет никого, кто мог бы приблизиться к этому гнезду.

Он узнал, что черные охотники — это птичье обозначение Гримм. Жон кивнул и достал жирное и сочное семечко. Ворон принял его.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Если ты будешь продолжать приглядывать, то я так же продолжу выполнять условия сделки и приносить семена.

— Отличная сделка! Да! Выгодная сделка!

Ворон улетел со своим зернышком, и его место быстро заняла пара вьюрков.

— Смотрят, смотрят! — защебетали они. — На тебя смотрят! Смотрят рядом!

Они подтвердили подозрения Кали. Жон поблагодарил их и угостил семечками подсолнуха. Птицы по-прежнему больше раздражали, чем помогали, а половина из них даже забывала выполнять задания или даже что они вообще на что-то соглашались, но некоторые выполняли свою работу.

Если он попросит двадцать птиц следить за Гримм и сообщать ему, если кто-то из них приближается, то ему пригодится даже одна единственная, запомнившая просьбу и выполнившая ее для него. Даже если остальные девятнадцать все равно потребуют вознаграждения, он получит свою информацию. И поскольку его задание «В бегах» все еще было активным, он знал, что опасность все еще существует. Кто-то, связанный с Гримм, хотел заполучить его, так что имело смысл оставаться начеку.

При чьем-то приближении птицы разлетелись. Это была вчерашняя девушка, о которой его предупреждали зяблики. Илия — девушка, которой нравилась дочь Кали. Жон улыбнулся, не показывая, что узнал ее.

— Доброе утро! Могу я что-нибудь для вас сделать?

Илия выглядела ужасно. Просто… Ужасно во всех отношениях, какие только можно вообразить. Насморк, запавшие глаза, бледная кожа, усталость, мятая одежда, спутанные волосы вьются, липкая кожа. Словно за одну ночь она переболела чумой.

— Ты… Ты можешь мне сыграть? — тихо прошептала она свою просьбу.

— Могу, если буду знать песню.

— Можешь… Ты можешь сыграть для меня что-нибудь грустное?..

Он хотел спросить, уверена ли она, что это хорошая идея, но у него не хватило духу. Вздохнув, он похлопал по скамейке рядом с собой, подождав, пока она сядет, чтобы начать играть одну из многих, многих, многих песен о расставании, которые были написаны за всю историю Ремнанта. Серьезно, ему иногда казалось, что половина существующих песен либо описывает тоску по кому-то, кто тебя не любит, либо является жалобой на неприятный разрыв.

Когда Жон закончил первый припев, плотина прорвалась, и девушка разрыдалась, вцепившись в него — человека — ревя во все глаза. Прохожие, едва взглянув на бьющуюся в истерике девушку, явно нуждавшуюся в утешении, быстро отводили глаза и спешили дальше, впадая в панику от мысли, что именно им придется что-то предпринимать.

Вот вам и солидарность фавнов.

— Ну-ну, — попытался успокоить он ее, поглаживая по волосам. — Ну-ну.

— ПОЧЕМУ? — причитала она. — ПОЧЕМУ ТЫ ВМЕСТО НАС ВЫБРАЛА СТОРОНУ ГРЯЗНЫХ ЛЮДИШЕК?

— Ну-ну, — повторил Жон, но уже немного раздраженно. — Между прочим, я человек.

— Почему, Блейк? Почему?

Жон вздохнул и продолжал укачивать ее, пока она продолжала плакать, а птицы, поначалу спугнутые ее приближением, начали возвращаться, чтобы склевать все семена, которые рассыпались по земле, когда она схватилась за него. Птицы даже садились на Жона и Илию, собирая рассыпавшиеся по ним семена.

Чертовы птицы даже не могли прочитать атмосферу.

Примечания:

1) Квазирелигия (англ. quasi-religion) — понятие (термин), которое используется для описания совокупности возникающих в обществе, под влиянием секуляризации, новых образований, феноменов или форм сознания, внешне обладающих некоторыми признаками религии, но в сущности таковой не являющимися. Квазирелигия с самого своего зарождения вступает в противоборство с классической религией и стремится её заместить. Проще говоря, это скрытая религия

Вернуться к тексту