Время Принцев (джен)

Холодный ветер продувал кажущиеся ненадежными деревянные перекрытия трибун. Знамена факультетов метались и хлопали тяжелой тканью на фоне свинцового неба. Клод щурилась, то и дело вытирая слезящиеся глаза, но упрямо искала внизу лохматую шевелюру брата. Хотя, признаться честно, найти его было не так сложно: среди остальных чемпионов он выделялся — щуплый мальчишка с оленьими глазами. Сторонний человек подумал бы, что Гарри мог скорее разносить содовую, чем быть участником Испытаний.

— Не хотел бы я нырять в воду в такой колотун, — простонал Макс, замотанный с головы до ног всем, что только смог отыскать в гардеробе, своём и чужом. Шапка с помпоном и смешными креплениями для веревок, закрывающими уши, принадлежала Гарри — это Клод знала точно.

— Обычно при трансформации с помощью жаброслей меняется в том числе и теплообмен, — Клод обернулась на голос Фритьефа. Он сидел слева от неё, тоже закутанный в пальто и непромокаемый плащ. Капюшон его то и дело швыряло наравне с шарфом из стороны в сторону, на голове темнела шерстяная восьмиклинка, скрывая изрядно поседевшую за последние месяцы макушку. Единственные открытые участки — лицо и руки, которые профессор никогда не прятал в перчатки. Даже в самый суровый мороз Фритьеф ими не пользовался. — Поэтому Гарри ничего не грозит. Вода будет казаться ему тёплой.

— Увеселительная прогулка по окрестностям Черного озера, — обрадовался Макс. Он сидел по другую сторону от Фритьефа и в скуке непрерывно вертелся. Мэтт уже наверняка устал уворачиваться от острых локтей брата, но пока что молчал, покорно снося все неудобства такого соседства.

— По дну, Макс, — педантично поправил Мэтт. Макс только отмахнулся.

— Вряд ли это можно назвать увеселительной прогулкой, — возразил Фритеф, наблюдая за тем, как зашевелились чемпионы после сигнала арбитра. Все, кроме Гарри, моментом сиганули в воду после стартовой сирены. — Но в одном мы точно можем быть уверены: Гарри не задохнется под водой, если что-то пойдёт не по плану. И мы узнаем о грозящей ему опасности сразу же благодаря тому замечательному кулону, который есть у Клод.

Девочка нервно кивнула, не отрывая взгляда от черной воды, неспокойной из-за непогоды. Гарри уже скрылся пот тяжёлой волной, и всем зрителям на трибунах оставалось только одно: напряженно ждать.

— Почему так много мракоборцев? — спросил вдруг Макс. Клод проследила за его взглядом, и тоже увидела несколько волшебников в алых мантиях, двигающихся по проходам между трибунами.

Профессор Фритьеф оглянулся, устремив глаза куда-то наверх, в сторону трибун с ложами Министерства.

— Патрулируют вверенные им участки. Министерство наконец-то признало, что под прикрытием Турнира может затеваться крупное преступление, — не очень громко, но так, чтобы ребятам было слышно, сказал он. — Но об этом лучше здесь не говорить. Клод, сколько времени прошло?

— Семь минут, профессор.

Фритьеф кивнул.

— Что ж, ждём.

* * *

Гарри с невероятной для него скоростью несся под толщей воды, с легкостью лавируя в водорослях и рельефе дна. Волнение быстро ушло, и он даже мог бы сказать, что получает удовольствие от происходящего. Ему нравилось ощущать обволакивающую его со всех сторон воду, ловить руками с перепонками подводные течения и находить серебристую рыбу в темной воде.

Один раз он наткнулся на гриндилоу, но достаточно быстро с ними справился и продолжил путь к городу русалок. Он в точности не знал, где его следует искать, но доверился своему чувству направления, решив, что русалки, как единственная разумная раса в этих водах, заняла бы главенствующую позицию в водоёме: центр.

И он почти не ошибся. Уступы русалочьих жилищ находились очень близко к центру озера, но немного отходили к Запретном лесу, если при навигации руководствоваться наземными ориентирами.

Примерно в центре города, на площади, из земли торчали деревянные столбы. К ним веревками были привязаны три человека. Четвертый пустовал: видимо, кто-то уже побывал здесь перед Гарри.

Мальчик не стал медлить. Внутренне опасаясь зубастых сторожей, он всё-таки переборол себя и с осторожностью приблизился к площади. Он уже узнал одного пленника: Гермиона. Видимо, именно её организаторы сочли подходящим кандидатом на роль дорогого сердцу Гарри человека. Впрочем, он бы слукавил, если бы сказал, что они ошиблись…

Он поплыл к Гермионе и с удивлением заметил, что ему никто не спешит оказывать сопротивление. Памятуя о схватке с гриндилоу, чемпион готовился и к битве с русалками, но, видимо, в планы организаторов это не входило.

В который раз благодаря Фритьефа за наложенные на его палочку чары, Гарри рассёк волшебством верёвку и схватил Гермиону за руки, не позволяя ей подниматься наверх без него.

Его взгляд зацепился за другую фигуру. Маленькую девочку с белокурыми волосами, совсем юную, бледную, и от того очень сильно походящую на утопленницу.

Он замер. Что-то мешало ему уплыть и оставить здесь двух незнакомых ему, в сущности, людей. Девочек.

Однако пока он колебался, из зарослей подводной флоры стремительно выплыло нечто: туловище человека с акульей головой. Гарри отшатнулся было в испуге, но быстро узнал в чудище Крама: у зубастой полурыбины-получеловека были знакомые бордовые плавки.

Крам на ходу срезал острыми зубами верёвку и поплыл наверх, как воздушный шар таща за собой темноволосую девочку из Дурмстранга, с которой танцевал на балу.

На дне русалочьего города остались только Гарри, Гермиона и маленькая девочка, бледная почти до синевы.

Гарри показалось, что с ней что-то не так. Остальные пленники тоже выглядели странно из-за заклинания стазиса, наложенного на каждого для сохранения их жизней, но эта девочка… Она была слишком неживой.

Гарри принял решение. Он понял, что просто не сможет уплыть, оставив ребёнка здесь. Может он, конечно, отнимет шанс на выполнение задания у Флер. И возможно его дисквалифицируют. Но что, если Флер не доплывет? Что, если с девочкой что-то не так?…

Чемпион поневоле на мгновение прикрыл глаза, решаясь. Скорее всего, двоих увести будет не так просто, но он уже всё решил.

Одним быстрым движением палочки Гарри освободил лодыжку девочки от хватки толстой верёвки, стремительным гребком за мгновение доплыл до начавшей подниматься наверх малышки и схватил её за руку.

В следующий миг он почувствовал внизу за спиной шевеление, услышал разъярённые вопли стражей-русалов, но скорости не сбавил. Наоборот, это словно придало ему ещё больше сил. Ласт то и дело касались чьи-то склизкие руки, желая утянуть на дно, но Гарри грёб ещё сильнее. А может, ему это всё лишь мерещилось, потому что очень скоро он вынырнул на поверхность, и сразу почувствовал, как теряют свою силу волшебные водоросли, коснувшись воздуха над озером. Стало невыносимо холодно.

Рядом судорожно вдохнула ледяной воздух Гермиона и вцепилась ему в плечо судорожной хваткой, чуть не заставив снова пойти на дно. А вот девочка не пришла в себя. Наоборот, она стала тонуть, хотя отёчность заклинания спала с её лица и рук.

— Гермиона! Помоги! — испугался Гарри, когда девочка с головой ушла под воду. Тут же староста Гриффиндора, всегда собранная и готовая ко всему, подхватила ребёнка с другой стороны, и они уже вместе погребли к берегу. Туда, где по деревянному настилу многоэтажных трибун бродили люди.

— К-как же холодно, — выдохнула Гермиона, не оборачиваясь на Гарри. Но это было и не нужно: они буквально чувствовали друг друга, находясь в такой близости в ледяной воде.

— П-почти приплыли, — также запинаясь, успокоил Гарри.

Ещё не доплыв до лестницы из воды, он кричал находящимся на суше людям:

— Кто-нибудь! Позовите мадам Помфри! Девочка, ей плохо! Прошу, помогите!

До этого более-менее спокойная обстановка сменилась подвижной суетой. Кто-то бросился от воды, видимо, побежав за целительницей, кто-то напротив: кинулся навстречу Гарри и Гермионе. Один мракоборец спустился по лестнице к ним навстречу, по пояс зайдя в воду. Он принял у них девочку и вынес на руках на сушу.

Тут же её обступили взрослые, загородив обзор.

Гарри и Гермиона выбрались на деревянный настил и стояли у его края, окоченевшие, трясущиеся, вцепившись друг в друга. Разглядеть что-то сквозь восклицающую разными голосами толпу было невозможно. Да они и не пытались: просто ждали, с ужасом прислушиваясь к словам.

У девочки очень слабо билось сердце. Видимо, не выдерживало нагрузку такого серьезного заклинания. Из огромного количества терминов и испуганных возгласов они сделали вывод: девочка жива, но в очень тяжёлом состоянии.

Откуда-то выскочила Флёр. Она заходилась в истеричных рыданиях, бессвязно бормотала о том, что виновата, что не спасла, не уберегла…

Её оттащили от обступившей девочку толпы в попытке успокоить и привести в чувство.

Всё замерло. Гарри пытался отогнать всплывающее в памяти лицо девочки, мертвенно-бледное, с синими губами. Меньше всего он хотел бы услышать о том, что её уже не спасти.

В каком-то отчаянном порыве оба они, и Гарри, и Гермиона, схватились за руки, крепко сжимая ладони друг друга. Гарри не знал, о чем думает Гермиона, но был уверен в одном: чувствует она тот же страх, что и он.

Шум озера за спиной казался близким и жутким одновременно.

К моменту, когда наконец-то из центра толпы строгий голос мадам Помфри констатировал улучшение, и Флёр снова разрыдалась, только на этот раз от облегчения, Гарри уже несколько раз потерял надежду. В душе смирившись с исходом, не веря в чудо, но всё-таки это чудо обретя, Гарри с каким-то диким, совершенно невозможным счастливым чувством в груди рассмеялся. Скорее всего, это звучало, как истерика, потому что он тут же оказался в объятиях Гермионы, и всхлип, доставшийся её плечу, никто не услышал.

Потом ему ещё долго снился один и тот же кошмар: как его тянет наверх, а маленькая белокурая девочка с синими губами остаётся на дне, закрытыми глазами ища солнца…

* * *

— Поттер, вы в порядке?

— Что?

— Я спрашиваю, вы в порядке?

Гарри непонимающе уставился в лицо Грюма. Слишком неожиданно он появился здесь, удивительно легко обойдя толпу своей неповоротливой походкой. Голубой глаз безумно вертелся из стороны в сторону, деревянная нога стояла в маленькой дужице просевшей доски.

— Я не Поттер, — вместо ответа возразил Гарри. — Я в порядке, профессор, не нужно!

Он невольно отшатнулся от наклонившегося к нему профессора. Гермиона ушла в палатку к мадам Помфри, а он остался снаружи дожидаться семью. Гарри был уверен, что они первыми сбегут с трибун, чтобы убедиться, что он в порядке, но Грюм их опередил. Впрочем, не намного.

В следующее мгновение к нему подлетела Клод, не раздумывая плюхнулась рядом на колени и встряхнула за плечи. Он успел краем глаза заметить и белоснежные шевелюры близнецов, но сразу же обзор ему загородили беспокойные черные глаза:

— Ты в порядке? Тебя осмотрели?

— Со мной все хорошо, Клод, мадам Помфри осматривает Гермиону, — механически проговорил он.

— Что здесь случилось?

К ним подошёл Фритьеф. Привычно прямой, спокойный Фритьеф, слегка придерживающий свою смешную джентльменскую шляпу от ветра свободной от трости рукой. 

Как здорово, как невероятно здорово было видеть его здесь! Собранного, без этих пугающих синяков под глазами и до серости бледной кожи…

Гарри вдруг снова почувствовал желание разрыдаться: казалось, что никогда он ещё не был так рад Фритьефу.

Парень буквально бросился к нему и с размаху влетел в растерянные объятия. Фритьеф покачнулся, но удержался на ногах, и Гарри почувствовал его ладони на своих плечах и ручку трости, врезавшуюся куда-то в лопатку.

— Там девочка… она чуть не умерла! — задыхаясь, выпалил Гарри. — Она не дышала… Синяя, страшная!..

— Успокойся, Гарри, дыши, ничего не случилось. Девочка же жива, правильно? Ну вот, значит, обошлось. Клод, — обратился он к так и сидящей на мокрых досках обеспокоенной сестре героя. — Попроси у мадам Помфри успокоительное.

Не раздумывая, она встала и скрылась за тяжелой тканью палатки.

— Всё позади, Гарри, — большая тёплая рука легла на вихры, массируя затылок. — Ты всё сделал правильно.

— Я в порядке, — невпопад ответил Гарри, ещё раз всхлипнул и наконец нашел в себе силы отлипнуть от безопасного пальто профессора. Он всё ещё тяжело дышал, щеки были мокрыми от слёз, но затравленное выражение постепенно уходило из изумрудно-зелёных глаз.

Вернулась Клод. Она протянула Гарри флакон с зельем, и тот послушно осушил весь пиал. По телу сразу же разлилось приятное спокойствие. От былого волнения не осталось и следа, дрожь утихла, а в голове стало ясно.

Усталость навалилась неожиданно, будто кто-то накрыл его тяжёлым ватным одеялом с головой.

Из палатки вышла Гермиона. Такая же бледная, усталая, она в ступоре застыла там, где остановилась, непонимающим взглядом обводя собравшуюся странную компанию.

— Мисс Грейнджер, ребята, я прошу вас как можно скорее вернуться в замок, — сказал Фритьеф, оборачиваясь. На судейской трибуне жюри выставляло очки. — Макс, Мэтт, проводите Гарри и Гермиону. Клод, останься со мной. Нам нужно будет кое-о-чём позаботиться. Давайте, ребята, не ждите результатов и оваций, это подождёт.

Как только близнецы нырнули в толпу, каждый схватив своего подопечного, а Грюм неохотно похромал к трибуне профессоров, Клод подошла к Фритьефу.

— О чем нам нужно позаботиться, профессор?

Фритьеф что-то высматривал на верхних этажах деревянных настилов.

— Вон там, на трибуне важных гостей, — наконец ответил он, и снова всем корпусом повернулся к Клод. — Видишь?

— Это… Поттеры? — неуверенно переспросила она.

— Да, — просто ответил Фритьеф.

— И как же мы должны о них… позаботиться? — с сомнением уточнила девочка.

— Иди сюда.

Профессор распахнул полу огромного непромокаемого плаща, и Клод нырнула ему под руку, скрывшись в в бесформенной раздуваемой ветром ткани. Профессор аккуратно притянул её к себе, и девочка приникла в ответ, вцепившись в карман шерстяного пальто.

— На плаще чары, — прошептал Фритьеф и неторопливо захромал к людным трибунам. Клод постаралась пристроиться к его шагу, крепче вцепившись в теплую ткань. — Тебя никто не увидит, пока ты под мантией, но услышать может, поэтому веди себя очень тихо. Не нужно, чтобы тебя видел кто-то из студентов.

Фритьеф остановился, пропуская группу болельщиков Седрика Диггори с ним во главе, и снова продолжил путь. Клод заметила, пока они стояли, как профессор сделал один скупой взмах волшебной палочкой. Почти сразу же инструмент волшебника исчез в рукаве, и он снова мягко обнял Клод за плечи. На всё это профессор потратил одно короткое мгновение, и снова заговорил, когда они двинулись дальше. Также тихо, но уже не волнуясь о лишних ушах:

— У мистера Поттера есть некий артефакт, — заговорил он. — Пергамент с нарисованной на нём картой Хогвартса и окрестностей. Эта карта показывает всех, кто в настоящее время находится на территории Хогвартса и их перемещения. И, что для нас самое невыгодное — она показывает настоящие имена.

До Клод значение слов дошло не сразу. Она подумала о Гарри, но сразу же отмела эту мысль: о нём и так уже всё стало известно. Кого же ещё могла рассекретить волшебная карта?

— Ваш отец, Клод, — тихо подсказал Фритьеф. Девочка крепче вцепилась в пальто.

— Как думаете, они уже могли… заметить?..

Фритьеф остановился, пропуская спускавшегося вниз по лестнице мракоборца. Приветливо кивнул взъерошенному от непогоды юноше и стал сам неторопливо подниматься по лестнице. Клод почувствовала, что подъём даётся профессору труднее, чем путь по прямой, и ненавязчиво его поддержала. Фритьеф благодарно облокотился о её руку.

— Джеймсу Поттеру только недавно вверили безопасность замка. Слава Мерлину, ему не пришло в голову отдать карту своему сыну, иначе секрет профессора Снейпа был бы раскрыт ещё на первом курсе, — продолжал профессор объяснять шепотом. — А сегодня ваш отец находится за пределами замка, поэтому нам крупно повезло. За время второго Испытания мистер Поттер доставал карту четыре раза. Первые два он возвращал её во внутренний карман мантии, а последние — поленился снова расстегивать верхнюю одежду и сунул пергамент в карман плаща.

— Почему вы думаете, что это именно карта Хогвартса? — Клод на мгновение выглянула за полу мантии и заметила, что они уже миновали половину пути до трибуны важных гостей.

— Он никому не показывал пергамент, кроме миссис Поттер, и после каждого нового взгляда в бумагу безошибочно находил глазами своего сына. А мистер Поттер-младший очень активно перемещался по трибунам с мистером Рональдом Уизли, помогая близнецам Фреду и Джорджу под шумок реализовывать свой товар. Вы ведь знали, что они придумывают разные конфеты и приборы с волшебными свойствами, называя их «Вредилками Умников Уизли»?

— Да, — призналась Клод. — Их очень активно берут младшие.

— Ну вот, значит вы представляете, как осуществляется продажа. Редкий случай, когда близнецов Уизли почти не видно и не слышно, верно?

Клод хмыкнула.

— И что мы будем делать?

Фритьеф остановился, поднявшись на последнюю ступеньку. Он слегка запыхался и решил постоять, чтобы выровнять дыхание.

Людо Бэгмен надрывался на трибуне судей, озвучивая результаты.

— У тебя будет одна задача, Клод, — наконец отдышавшись, заговорил профессор. Клод снова на мгновение выглянула и увидела, что взгляд Фритьефа устремлён в пасмурное серое небо. — Мы сейчас пойдём туда, на трибуну. Когда начнётся суматоха, ты должна будешь вытащить пергамент из кармана мистера Поттера и спрятать его вот в этот мешочек, — профессор вытащил из второго кармана пальто небольшой кожаный кошель, и Клод взяла его в руки. — После этого держись ближе к профессору МакГонагалл.

— Я не поняла… Мне не нужно прятаться? — нахмурилась Клод.

— Нет, сейчас мы войдём туда вместе и сделаем вид, будто ты помогаешь мне идти.

Клод отодвинула полу плаща и растерянно вгляделась в светлые улыбчивые глаза профессора. Он ответил ей лукавым взглядом.

— Но ведь вам не нужна помощь?

— Нет, — Фритьеф улыбнулся. — Не нужна.

Клод нахмурилась и перевела взгляд на ложу, в которую им вот-вот предстояло ступить. Там было не очень много людей: чета Поттеров, какие-то два суровых джентльмена в темно-фиолетовых мантиях служащих Министерства и одна женщина, рядом с ними — профессор МакГонагалл со своим привычным строгим выражением на лице. Три мракоборца, занявшие разные стороны трибуны, то и дело менялись местами, следя за порядком на порученной им территории. Чуть ниже, у парапета, скучал молодой целитель в компании маленького седого старичка.

Видимо, большая часть гостей разбрелась, не дожидаясь окончания Испытания.

— Вы думаете, что мистер Поттер не защитил такую важную вещь от воров?

— Я уверен, что нет, — спокойно ответил Фритьеф. — Он никогда не становился жертвой мелкого хулиганства, поэтому у него не было нужды как-то защищать своё имущество. Доставшиеся в наследство вещи зачаровывали родители и домовики. Это происходило как со старыми вещами, так и с новыми. А созданные им и его друзьями артефакты всегда подразумевали за собой пользование ими хотя бы четырьмя людьми, не говоря уже о многочисленных товарищах. Да и вообще, на Гриффиндоре это не слишком распространённая практика — защита от воров. Даже работа в Мракоборческом центре не лишила его этой неосторожности. Поэтому, что касается этой вещи… Я абсолютно уверен в её незащищённости. Единственное, что там может быть — тайное слово, без которого карта не появится. Пароль. Какие подростковые заговоры обходятся без романтики?

Клод неуверенно улыбнулась, зеркально отразив веселье профессора.

— Сейчас мистер Бэгмен договорит, и мы пойдём. Ты всё запомнила, Клод?

— Да, профессор, — шепотом подтвердила девочка. Потом снова подняла на него глаза. — С вами же ничего не случится?

Фритьеф улыбнулся.

— Уже завтра мы с вами увидимся на занятиях. Да, и ещё, — он снова сделался серьёзным. — Как только профессор МакГонагалл попытается тебя увести, сразу же иди за ней, не сопротивляйся. Скорее всего вы пойдёте в Больничное Крыло. Никому не возражать, иметь испуганный и растерянный вид, при первой же возможности возвращаться в гостиную факультета, хорошо?

— Я поняла, профессор, — кивнула Клод.

— Ну что ж, — снова улыбнулся он. Арбитр затих, и трибуны взорвались шумом шагов и разговоров: зрители стали расходиться, горячо обсуждая произошедшее. — Тогда вперёд. Нечего медлить.

И он опёрся о плечо Клод, все также крепко прижимающейся к его боку.

* * *

— А, профессор Фритьеф! Доброго дня! Ох и заварушка этот Турнир, скажу я вам! Сегодня согнали весь Мракоборческий отдел, а в следующий раз — Больницу Святого Мунго? Хах!

Первым их увидел один из мракоборцев, и тут же поспешил пожать Фритьефу руку. Клод немного отстранилась, чтобы профессор мог ненадолго перебросить трость в свободную руку и ответить на жест приветствия.

— Кто знает, Пейн, — демократично улыбнулся профессор. — Пожалуй, если это хоть на йоту сделает мероприятие безопаснее. Как вы наверное видели, сегодня большей опасности подверглась жизнь той маленькой девочки, сестры чемпионки, а не самих участников соревнований.

— Видел, видел, — мракоборец Пейн покачал головой. — Не знаете, что случилось?

— Сердце, мистер Пейн, — Фритьеф вздохнул. — Заклинание, которое выбрали организаторы, чтобы сохранить жизнь пленников, оказалось неподходящим для ребёнка. Слишком большая нагрузка на сердце. Ещё немного, и девочка бы погибла.

— Мерлин Великий, они что же, ребёнка в озеро затащили? — ужаснулся Пейн.

Фритьеф хотел было что-то ответить, но его перебили:

— Родители девочки дали на это своё согласие, — отрезал мистер Поттер, поднявшись со своего места. — Что вы здесь делаете?

Взгляд его упёрся в Клод, но прежде, чем он успел что-то сказать, Фритьеф поспешил ответить:

— Добрый день, мистер Поттер! — вежливо кивнул профессор и шагнул навстречу. Клод последовала его примеру, придерживая профессора за локоть. — Дело в том, что мне пришёл вызов в Мракоборческий центр на сегодняшнее число…

— И что же вы тогда делаете здесь, позвольте спросить?

Фритьеф устало вздохнул.

— Я был там, виделся с мистером Скримджером. Как веско заметил мистер Пейн, все свободные руки сейчас здесь, в Хогвартсе…

— Мы вышлем вам новый вызов, Фритьеф, тем более, что Скримджер в курсе нынешней ситуации, — снова перебил Поттер, отворачиваясь, и Клод заметила, как за его спиной переглянулись два джентльмена в фиолетовых мантиях. Мракоборец Пейн, до этого жизнерадостно улыбавшийся профессору, нахмурился.

— Мистер Поттер, — снова заговорил Фритьеф. — Видите ли, я не совсем здоров, и хотел просить вас о том, чтобы допрос прошёл здесь, в Хогвартсе, пока есть такая возможность.

Клод застыла в непритворном испуге. Ей показалось, что она ослышалась. Но тут же вопрос, вертевшийся на языке, прыгнул в воздух из другого рта:

— Допрос? — женщина в министерской мантии, стоявшая рядом с МакГонагалл, перевела хмурый взгляд на Поттера. — Мистер Поттер, кажется, отдел Правопорядка не получал подобного распоряжения. И уж тем более, не подписывал приказ.

— Профессор Фритьеф не так выразился, — Поттеру пришлось вновь вернуть своё внимание разговору. — Его вызвали для беседы.

— Что ж, тогда проблемы с тем, чтобы задать необходимые вопросы в замке, пока ребята следят за порядком, нет? — озвучил Пейн не высказанную фразу.

— Мистер Скримджер перенаправил меня к вам, как к своему заместителю, мистер Поттер, — примиряюще заключил профессор, и Клод почувствовала, как рука на её плече сжалась сильнее.

— Неужели вы не видите, что сейчас неподходящее время? — раздражение в голосе Джеймса Поттера можно было мешать чайной ложкой. Он не смотрел на Фритьефа, и было очевидным, что он всеми силами пытается уйти от решения.

— Я прошу прощения… — начал было Фритьеф, но вдруг покачнулся, и Клод уже по-настоящему вцепилась в него мёртвой хваткой.

— Профессор, может вам сесть? — взволнованно спросила она. Тут же Пейн, находящийся ближе всех, буквально силком усадил Фритьефа на скамью.

Клод, которая вроде была предупреждена, всё равно испугалась бледности профессора. К ним сразу подскочил целитель, мгновение назад топтавшийся у парапета праздным слушателем, и шагнул Поттер, видимо окончательно смирившись с тем, что так просто возникшую в лице профессора проблему он не решит.

Клод тут же сориентировалась, и незаметно оказалась рядом с Поттером. Из кармана его мантии торчал краешек желтоватого пергамента.

Ощутив внезапный приступ нерешительности, она чуть помедлила, решив подождать более благоприятный момент. Стараясь не выпускать никого из виду, она прислушалась.

— Спокойно, профессор, просто головокружение, — подал голос целитель. — Часто с вами такое случается?

— Не скажу, что обычное дело, — слабым голосом ответил Фритьеф и глубоко вздохнул. — Честное слово, не стоит беспокоиться. Прошу прощения, эти лестницы… Словом, мистер Поттер, полагаю, прав, мне не следовало…

— Ну, знаете! — вдруг звонко прервала его МакГонагалл. Её голос буквально хлестнул холодный воздух. — Это ни в какие рамки не лезет! Теперь и по вызову нужно приходить, преодолевая тонну бюрократии?

— Профессор МакГонагалл… — вылиться новой порции раздражения из уст заместителя главы Моакоборческого центра не дал Пейн.

— Абсолютно права, — внушительным тоном перекрыл мракоборец начинавшуюся склоку. — И знает законы не хуже нашего, сэр. В конце концов, половину настоящих поправок переписывали мистер Ургхарт и его заместитель — Минерва МакГонагалл. Простите, что в третьем лице, профессор. Поэтому не будем, как говорят маглы, пороть горячку.

— Пейн, как вы разговариваете со старшим по званию? — вскинулся Поттер.

— Прошу прощения, сэр, — совершенно не изменившись в лице, извинился мракоборец. — Но вы всё-таки прислушайтесь. Негоже над людьми издеваться, вы же сами понимаете.

Сзади к собравшейся группе подошла миссис Поттер. Она положила мужу руку на плечо и ласково улыбнулась всем присутствующим.

— Что ж, — Поттер накрыл руку супруги своей ладонью. Его голос всё ещё звенел от разъедавшего его раздражения, но говорил он уже без прежней агрессии. — В качестве исключения я мог бы опросить вас сегодня вечером, — голос его окреп, и он уже говорил спокойно, словно сам был рад тому, как сложились обстоятельства.

— Я бы хотела присутствовать при этом, — строгая женщина, спрашивавшая о распоряжении, смотрела на Поттера прямым взглядом.

— Хорошо, — согласился он. — Тогда я бы попросил вас…

Договорить он не успел: вдруг на соседней трибуне, пролётом ниже, раздался взрыв. Все рухнули на пол, закрывая головы руками, кто-то за шиворот потянул Клод вниз. Она упала, чудом не ударившись спиной о скамейку.

Девочка с трудом разлепила глаза и чуть не вскрикнула, не поверив своей удаче: через скамейку от неё, на расстоянии вытянутой руки, лежал Джеймс Поттер, собой закрывая жену. Мантия распахнулась на нём, и левая пола с карманом, в который Клод сейчас надо было залезть даже сильнее, чем в карман с конфетами воспитательницы Изабеллы, лежал буквально у её носа.

Убедившись, что все заняты тем, чтобы уцелеть и услышав ещё один взрыв, Клод без промедления вытащила пустой пергамент, скатала его в трубочку под мантией и запихнула в мешочек, который ей дал Фритьеф.

— Что это, черт возьми?! — прогремело совсем рядом, и Клод испуганно дёрнулась, решив, что кто-то заметил её манипуляции. Но, нет: двое мракоборцев, среди которых был знакомый Клод Пейн, уже стояли на ногах и расчищали проходы и скамьи от навалившихся после взрыва поломанных досок и щепок.

Клод перевернулась на спину и первым, что она увидела, был яркий разноцветный искристый дракон, танцующий в сером скучном небе.

Не выдержав всей абсурдности ситуации, она засмеялась, сразу же постаравшись заглушить звук собственного смеха руками.

— Уизли! — раздался громкий голос профессора МакГонагалл, и Клод увидела, что она тоже уже на ногах: стоит у парапета, растрепанная после падения и очень разгневанная. — Вы до конца года будете сидеть у мистера Филча на отработках! Нет, пожизненно! А ну живо в мой кабинет!

— Вы целы? — к Клод подошёл один из джентльменов в фиолетовых мантиях и протянул ей руку, помогая подняться.

— Да, я… Спасибо! Ой, профессор!

Она подскочила к Фритьефу, который смахивал щепки со своей восьмиклинки, и помогла ему подняться. 

— Хороши, паскудники! — громогласно рассмеялся Пейн, и Клод с удивлением заметила, как его смех радостно подхватил невыносимый, казалось, Джеймс Поттер.

* * *

Как и предполагал Фритьеф, с трибуны Клод увела МакГонагалл. Перед этим она видела, как Фритьеф достал из внутреннего кармана пальто какое-то зелье, выпил залпом под взглядом колдомедика, и на лицо его вернулись краски. Тут же поднявшись, профессор принялся помогать мракоборцам нейтрализовывать нанесённый фейерверком ущерб. Только в отличие от них, Фритьеф стоял неподвижно, не нуждаясь ни в активной жестикуляции, ни в паузах. Доски плясали вокруг него, составляя сперва непонятный, а потом и знакомый узор балочных перекрытий.

Клод так и не поняла, кого профессор пытался обмануть, её или тех важных людей на трибунах. Но думать об этом она пока не могла: выпавший на её долю шанс упускать не следовало.

— Профессор МакГонагалл! — одним из лучших восклицаний Макса позвала Клод. Профессор, видимо мысленно уже находившаяся в кабинете трансфигурации, где её дожидались близнецы Уизли, отреагировала коротким рассеянным «Да?»

— Профессор МакГонагалл, помогите освоить анимагию!

Смысл слов не сразу дошёл до суровой профессора. А когда дошёл, она резко остановилась.

— Мы же говорили с вами об этом, мисс Принц.

— Знаю, профессор, но я всё равно хочу это сделать! — девочка тоже остановилась, запыхавшаяся от быстрой ходьбы. — Я понимаю, что это очень сложно и опасно, и готова слушаться вас во всём. Вы же знаете, я всегда делаю всё вовремя! Профессор, я даже домашнего задания ни разу не просрочила, ну прошу вас! Помогите мне!

— Зачем вам это, мисс Принц? — поморщилась МакГонагалл. — Это слишком опасное волшебство для одной лишь забавы или честолюбия… И не рассказывайте о своей любви к трансфигурации, прошу вас. Вы пытливы до новых знаний, мисс Принц, но такой страсти к моему предмету у вас никогда не наблюдалось.

Клод закусила губу, растерянно глядя на профессора. Причина, столь очевидная, никак не хотела покидать головы, но озвучить её?… Что сказать, она даже братьям в этом не могла признаться…

Но придётся. В конце концов, как ещё встать на путь, который вёл бы её в то будущее, где она была бы сильной и смелой? Как стать достойной Рода, если пасовать перед каждой сложностью?…

В конце концов, отец велел довериться МакГонагалл. А ему она могла доверять.

Профессор уже отвернулась от неё и сделала шаг в сторону замка, не дожидаясь ответа, когда он нагнал её оглушительной откровенностью:

— Я хочу стать хорошей волшебницей, чтобы уметь защитить тех, кто мне дорог. Гарри может понадобиться наша помощь, если… Вы знаете, он не кидал своё имя в Кубок, честное слово… Анимагия — это моя высота, профессор.

МакГонагалл остановилась. Она обернулась, и взгляд её грозовых серых глаз встретился с мольбой в лице Клод. Что-то дрогнуло в строгом лице женщины, и Клод почувствовала, как от этого бешено за колотилось её собственное сердце.

— Ох, мисс Принц, — профессор покачала головой. Она вернулась назад, подойдя к девочке почти вплотную, и её тонкая ладонь легла поверх плеча Клод. Высокая статная профессор возвышалась над ней, как башня, но девочке это не доставляло никакого дискомфорта. — Ну, хорошо. Я помогу вам взять эту высоту. И искренне надеюсь, что никогда об этом не пожалею. Но сперва последний вопрос: почему вы попросили меня, а не профессора Фритьефа?

Клод запнулась, отводя взгляд. Потом всё-таки ответила:

— Он очень занят. Мы… Мы с ребятами беспокоимся за него, но как-то помочь — за пределами наших возможностей. А ещё, вы — анимаг.

МакГонагалл кивнула, принимая ответ.

— Что ж, — выразилась она, снова отворачиваясь и продолжая путь к замку, теперь уже более спокойно. — В одном факты точно сходятся: график у профессора Фритьефа, судя по всему, весьма напряженный…

Клод не поняла, что профессор имела в виду, но переспрашивать не решилась, боясь разрушить то взаимопонимание, которое, казалось, установилось между ними. Поэтому девочка молча шла следом за высокой статной колдуньей по мокрой траве, полной грудью вдыхая свежий озоновый запах, доносящийся из Запретного леса, в попытках унять бешено колотящееся сердце. Ветер утих вместе с бурей, словно вся непогода была только декорацией к происходившим сегодня у Черного озера событиям. Отзвучали финальные трубы — и тут же стих вой неукротимой стихии.

В замке было тихо, что Клод никак не могла бы предсказать. Ожидая веселья и бурных обсуждений, праздника по случаю окончания Испытания и не находя ничего из этого, она со странным чувством шла по пустым синим коридорам. Еще не просохшие капли дождя напоминали застывшие слёзы, навевая образы продрогших Гарри и Гермионы, тащащих на себе маленькую белокурую девочку.

Содрогаясь от наваливающейся меланхолии, Клод отгоняла лиричные образы почти с остервенением. Памятная ссора с отцом придала ей сил, заставив наконец действовать, а не растекаться лужицей от страха и жалости к себе, и это чувство она ни на что не хотела менять. Ей бы хотелось справляться с проблемами также, как это делал отец: не показывая никому своей слабости…

В Больничном крыле обнаружились Гарри и Гермиона в компании Мэтта с Максом. Профессор МакГонагалл окинула напоследок их развеселую компанию невротиков своим привычным суровым взглядом, справилась о самочувствии Гарри и Гермионы и очень быстро покинула крыло, оставляя мадам Помфри делать свою работу.

— Молодые люди, я вас четверть часа назад уже выгоняла, — возмутилась медиковедьма, когда Макс с Мэттом пересели от Гарри к Клод.

— Вы отгоняли нас от Гарри, мэм! — нашёлся Макс. — Клод тоже нужна наша поддержка!

— Я сейчас скажу, что ей нужно! — ворчала женщина. — Покой и отдых, а не ваши надоедливые вопросы! Подумать только, не успели разобрать трибуны, как их уже кто-то подорвал! Что за школа, что за школа!

— Не кто-то, а близнецы Уизли, мадам Помфри, — услужливо подсказал Макс, который уже услышал подробности произошедшего, когда профессор трансфигурации сдавала Клод колдоведьме с рук на руки.

— Как будто есть разница в том, кто это сделал, — фыркнула волшебница. — И вообще, почему вы всё ещё здесь? А ну марш в гостиную факультета! От больных ступить некуда, а тут здоровые стулья протирают. Марш к себе, кому говорят!

— Хорошо прошёл заплыв, Гарри! — на прощанье помахал Макс в дверях брату, потом на мгновение смутился, зацепившись взглядом за ширму, где лежала маленькая француженка от которой не отходила красавица-сестра. Но смущение быстро прошло: Мэтт уже выталкивал в коридор непоседливого брата.

— Увидимся завтра, — лаконично попрощался он и тоже скрылся за дверью.

Клод с Гарри переглянулись. Что ни скажи, а весёлый выдался денёк.

Примечания:

Друзья, я хочу с вами чем-то поделиться!)

В последнее время мне было достаточно сложно писать, и я очень долго и мучительно переосмысливала многие свои взгляды на творчество.

В общем, этот тяжелый для меня период длился почти бесконечно, и в какой-то мере длится до сих пор

Но!

Я стараюсь не делать резких движений (что очень сложно для моего тяжелого меланхоличного характера!)) и в любых тупиках искать выступ, на который можно взобраться и перелезть через Великую Стену Ступора и Загонов

История про Принцев — самая длинная из тех, что я успела написать и самая дорогая для меня в некоторой степени

Однако бывают, разумеется, те самые моменты вдохновенческой заморозки, когда не получается написать ни строчки, а то, что пишется, быстро стирается

Особенно тяжело даются описания. Неуёмный характер требует действий, и слов на картинные сравнения просто не хватает. А без них текст остаётся сухим и дёрганым

В общем, я стараюсь бороться с этой проблемой

А борьбу выстраиваю с помощью старой-доброй визуализации)

Итак, для тех, кто не боится спойлеров!:) (короткие заметки о времени «До» и «После» истории)

Полагаю, эту группу можно назвать чем-то вроде семейного альбома наших героев

Решила оформить в нечто смотрибельное фото и приписки, которые сохранялись в стол)

Ловите!)

https://t.me/+rxlqFMpiKNVjNzY6