Время Принцев (джен)

…1979 год, 26 ноября, госпиталь на юге Лондона…

Безукоризненная чистота, освещённая тёплым сиянием двух настенных светильников. Здесь, в одной из палат родильного отделения, на накрахмаленных простынях, лежала совсем ещё юная рыжеволосая красавица. Обессиленная долгими родами, она время от времени открывала глаза, направляла взгляд на дверь: старую, повидавшую, наверное, многих вымученных, но счастливых женщин.

Однако эта девушка не походила на светящихся радостью мам. Она выглядела лишь измождённой, усталой. Даже почти разбитой. Три месяца пыток в надежде скрыть нежеланное зачатие, три месяца пряток…

Порой становилось почти невыносимо. Что раньше дарило утешение, во время беременности стало далеким и вызывало раздражение. И всё из-за непонятного, чужого ей ребёнка, выпивающего все силы и эмоции. Даже война не била так сильно по её нутру.

Первый ребёнок.

К которому она не испытывала никаких нежных чувств.

И вот, теперь снова можно чувствовать себя собой. Без страшной, глупой тайны, она снова может прямо смотреть в глаза Джеймсу и смеяться, смеяться, смеяться…

Дожидаясь, когда к палате приблизится хоть кто-то, она переводила взгляд за окно: на пасмурную ночь и довольно мерзкий, промозглый ливень.

В такое время приятно засыпать в тепле, завернувшись в несколько слоев одеял… лениво перебирать в голове только хорошие мысли. Лишь краем сознания отмечать буйство, неравномерный стук капель об окно.

Но она не стремилась засыпать.

Без сомнений, глаза слипались, и она без особого труда, даже с облегчением, позволила бы себе уснуть, но сейчас было не время. Оставалось еще одно дело…

Взгляд пациентки безучастно скользнул через комнату вновь к двери, но случайно упал на детскую кроватку по левую руку. Пустая.

Девушка с трудом проглотила ком. Сожаление пыталось вырваться в мир. Но как бы ни было ужасно… Никаких чувств к ребёнку. Она принимала это.

Ничего. Совсем. Пустота.

Она с сомнением, мукой и отвращением отвела взгляд на выход. Но спустя несколько мгновений вернулась к кроватке.

Люлька и дверь, дверь и люлька... Это продолжалось, пока скрип не проник в комнату. Надтреснуто отозвались старые крепежи, и на пороге появился молоденький санитар, в руках у которого вяло перебирал ручками ребёнок. Парниша смотрел на новорождённую с немного глуповато-восторженной улыбкой на лице.

Оторвав взгляд от малышки, он добро поприветствовал девушку.

— А вот и мы… принимайте дочку, мамочка, — с этими словами он кое-как ногой прикрыл дверь и приблизился к больничной койке.

— Ох… нет… нет, этого не нужно, — в слабом защитном жесте она подняла ладони. Нервно сглотнула, стараясь не смотреть на ребёнка.

Санитар растерянно моргнул, невольно сделав шаг назад. Упрямость его собеседника не пошатнулась.

Он посмотрел внутрь свертка, на копошащееся маленькое чудо, подергивающее щеками и сонно зевающее.

— Вы бы взглянули на неё… — пробормотал паренёк, опуская руки ниже. Невольно бросив взор на девочку, мать моментально зажмурилась и помотала головой, словно что-то в новорожденной испугало её. Но уже спустя мгновение она внезапно яростно и живо вскинула подбородок, упрямо сверкая колдовскими глазами. Даже усталое выражение покинуло её лицо, лишь его сероватый оттенок мог намекнуть на недомогание.

— Я хочу написать отказ от ребёнка.

— Ч-что? — изумился молодой человек.

Девушка недовольно цокнула языком, брови сошлись у переносицы.

— Отказ. Мне нужно написать отказ.

— Я… но… вы… — было видно, что заявление молодой матери полностью выбило парня из привычной колеи. Его работа в отделении: забрать ребёнка после осмотра, показать матери, положить в люльку спать, — всё это сейчас дало трещину. Он словно ступил на склизкую почву, совершенно не зная, что в таком случае следует сказать непреклонной мамочке. Ему не оставалось ничего, кроме попытки. — Вы посмотрите ещё раз, м-м… на малышку… она, смотрите, она такая маленькая, такая…

— Я очень устала, — отрезала девушка, чувствуя подступающую тошноту. Последние силы испарялись. — Дайте мне нужные бумаги, прошу вас.

Молодой человек нервно сглотнул, часто заморгав. Что? Что обычно говорят в таких случаях?

— Но она совершенно здорова… Могу позвать главного акушера, он поговорит…

— Пожалуйста, выдайте мне необходимые для отказа документы.

— Вы устали, — с отчаянием в голосе пробормотал юноша. — Я положу девочку сюда, вот так, — он опустил младенца в люльку, с великой осторожностью поддерживая головку, бережно поправил пеленки. Девочка ухватилась за его палец маленькой ладошкой, растрогав ещё больше. Он поднял взгляд. — Вы посмотрите на неё, замечательный ребёнок… а глаза! Я никогда не видел таких глаз у детей, они тёмные, ещё младенчески серые, но такие тёмные… Наверное, у отца…

— Сэр, послушайте…

— Обычно у детей глаза голубые при рождении, — упрямо зачастил санитар. — Девочку даже проверили на остроту зрения… Вы устали, да!.. Да-да, отдохните, прошу вас. А утром, может, утром… Или я позову главного акушера, он подтвердит, что Ваша дочь здорова!..

Лили вздохнула. Ярость, на мгновение заклокотавшая внутри, ушла, на место ей плюхнулось равнодушие. Сплетавшийся ранее клубок эмоций разом как-то потух и распался, оставив после себя лишь холодную отрешённость.

В складках белоснежного одеяла мелькнула волшебная палочка.

Молодой человек не успел ничего увидеть и осознать, а в следующее мгновение уже моргал и обводил удивлённым взглядом пустую палату.

Из колыбельки доносилось вялое хныканье, маленькие ручки пытались ухватить воздух над кроваткой.

За окном стояла ненастная холодная ноябрьская ночь.

…1979 год, 13 декабря, Больница Св. Мунго…

— Сэр, поздравляю, у вас тройня! — бойко возвестила пухленькая женщина, выходя из палаты и чуть спуская закатанные рукава лимонной мантии. — Все мальчики здоровые, без отклонений, появились на свет с разницей в…

— Как моя жена? — молодой маг смотрел цепко, льдисто-серые глаза только казались равнодушными. Он был одет в мантию со стоячим воротом, по спине словно разлились, без единого завитка, светлые волосы. Бледное остроносое лицо было будто изваяно из мрамора. Весь его холеный вид говорил о высоком достатке. Проходя мимо, молоденькие медиковедьмы так или иначе оборачивались, желая получше разглядеть прекрасного волшебника. Когда его взгляд случайно скользил по кому-то из них, девушки тут же смущенно краснели и глупо хихикали.

— Не волнуйтесь, с ней всё в порядке. Измотана долгими родами, но в этом совершенно ничего необычного или опасного нет.

— Могу я забрать её? — спросил волшебник, перекидывая трость в правую руку. Ведьма недовольно поджала губы. — И ребёнка.

— Конечно, но я бы вам не… Ребенка?

— Прекрасно, — проигнорировал уточнение мужчина. Вся его фигура словно излучала желание оказаться как можно дальше от этого места. — Вы позволите мне взглянуть? — небрежный взмах, и нижний конец трости уткнулся в сторону двери, ведущей в палату, откуда вышла целительница.

— Конечно, — пробормотала женщина. Несмотря на растерянность, она не скрывала недовольства. А потому слегка резковато развернулась на каблучках и, снова отворив дверь, ступила внутрь.

Палата была одноместной. В дальнем углу за высокой белоснежной ширмой мирно спала женщина. Люциус подошёл к постели жены и коснулся растрёпанных волос. Редко когда её можно было увидеть в таком виде…

Убедившись в том, что супруга крепко спит, он мягко отступил. Рядышком стояли три маленькие кроватки, в которых с поразительно одинаковыми выражениями на личиках сопели малыши. Близнецы не только по крови, но и по магии.

— Вот, мистер Малфой, ваши сыновья…

Люциус кивнул, с каким-то странным выражением вглядываясь в одинаково сморщенных младенцев. Может, пытался осознать это страшное с непривычки, странное «сыновья»?..

— Кто родился первым?

Женщина положила ладонь на самуя левую перегородку, кивнув на закрученного в пеленки малыша. Малфой протянул руку и чуть коснулся кончиками пальцев щеки старшего сына. В следующий миг он отдернул руку, словно уколовшись, и с силой вцепился в набалдашник трости.

— Может, вы хотите подержать?..

— Нет… — он словно пытался вернуть себе утраченное душевное равновесие. — Не стоит.

Бросил еще один странный взгляд в сторону ещё двоих детей, словно сожалея о чем-то.

— Соберите моего сына и жену, будьте любезны.

— Сына, сэр? Но как же с остальными мальчиками? — целительница в удивлении отступила на шаг назад и зацепилась за карман лимонной мантии, словно сдерживала порыв схватить за локоть старшего Малфоя, который уже обернулся, чтобы уйти. Впервые на её памяти чистокровный волшебник отказывался от двоих здоровых наследников.

— Их судьба не будет связана с Малфоями.

Женщина могла только в полном изумлении открывать и закрывать рот, как выброшенная на берег рыба.

Малфой бросил еще один взгляд на ряд с детскими кроватками.

— Вы сделаете так, как я вам скажу. Обычно таких детей отправляют в детские дома. Я бы предпочел, чтобы детский дом был магловским. Имена и фамилию можете дать им сами. И не вздумайте поступить как-то иначе. Я проверю.

— Родную кровь, сэр… — ошеломлённо выдохнула целительница, перебирая плотненькими пальцами лимонный шнурок.

Люциус с силой сжал бортик кроватки и наклонился вперёд. На выдохе он повторил:

— Соберите мою жену и сына. Я жду в коридоре.

С этими словами мужчина вышел, оставив пухленькую волшебницу недоуменно глядеть ему вслед. Вот вам и Малфои, аристократы, знать. Чистокровные маги. Варвары.

…1980 год, 31 июля, Больница Св. Мунго, Родильное отделение…

Перед дверьми одной из палат находилась странная компания из четырех человек.

Двое парней стояли и подпирали стенку. Один из них, светленький и пухлый, постоянно беспокойно одергивал левый рукав мантии. Было видно, что он нервничает. Второй, напротив, вёл себя вполне спокойно, даже можно сказать, вальяжно. Длинные волосы свисали ему на лицо. Из-за их завесы серебристые глаза следили за третьим: взлохмаченным и слегка нескладным, будто ещё не выросшим из собственного отрочества. Длинными ногами в выглаженной аврорской мантии он чертил полукруг прямо в середине коридора.

Четвертый из их компании находился чуть поодаль и сидел, скрестив руки на груди и устремив взгляд в стену. Вид он имел крайне изможденный. Его лицо можно было бы назвать привлекательным, если бы не парочка шрамов от висков до шеи и не потухшие глаза. Каждую секунду они будто были готовы закрыться на вечный… или хотя бы долгий-долгий спокойный сон.

Идиллия продолжалась довольно продолжительное время, но одному из друзей это порядком поднадоело. Не само ожидание, а то, как оно тянулось.

— Не мельтеши, Сохатый, — буркнул он и откинул кудрявую челку со лба. Миру предстал странный для этого места и времени озорной взгляд.

— Смолкни, Блохастый, — огрызнулся его друг, но все же остановился. — Что же они так долго? — в отчаянии воскликнул он и плюхнулся на стул.

— А ты как думаешь? Роды — это тебе не профилактический осмотр, — резонно заметил его уставший друг. Даже несмотря на перемены в ожидании, он не отрывался от созерцания стены напротив.

— Да, но не так же долго, — возразил главный ждущий в их компании. В ответ раздался глухой смешок. Новоиспеченному папаше это не понравилось. И он уже было открыл рот, вознамерившись высказать все, что думает о друзьях и их мнении на этот счет, как дверь в палату открылась. На пороге появилась немолодая, усталая целительница.

— Кто тут папаша? — немного грубовато спросила она.

Сохатый тут же подскочил, одернул мантию и важно направился к ведьме. Все бы ничего, если бы он не споткнулся о ножку стула и не полетел в сторону целителя. Рука во взмахе будто случайно двинула по носу вальяжному другу. Он тоже вышел вперёд, за что, похоже, и поплатился.

Мужчина, растянувшийся на полу перед ногами ведьмы, стал подниматься, вороша и без того лохматую шевелюру и виновато поглядывая на волшебницу. Та вздохнула и хотела уже что-то сказать, но осеклась: длинная ладонь с силой хлопнула по плечу. Позади, с выражением, чуть ли не радостнее отцовского, светился Блэк. Он шмыгнул носом, вытирая второй рукой капельки крови. Взгляд его выражал нетерпение.

— Поздравляю, мистер Поттер, у вас близнецы… — не поворачиваясь, собственно, уже к поднявшемуся папаше, процедила она.

Коридор сотрясся от дружного вопля троих друзей. Все еще сидящий на стуле четвертый был более флегматичен, но даже он улыбнулся до ушей, а в глазах впервые появилась искорка.

— …Здоровые, красивые мальчики… Ваша жена умница. Пусть дети и вышли раньше срока, роды прошли спокойно, — продолжала целитель, недовольно поджимая губы. — И… будьте добры сдерживать свои эмоции. Это родильное отделение, в конце концов.

— Простите, Мадам, — извинился за своих друзей самый спокойный и поднялся со стула. — Не каждый день сообщают такие новости.

Женщина снисходительно посмотрела уже на всех.

— Ну ладно, — смягчилась она, сбрасывая наконец чужую руку. Позади послышалось что-то игриво-бурчащее. — Можете навестить мать с мальчиками. Только не долго, им нужен отдых!

Последнюю фразу она уже почти прокричала спинам, мелькнувшим в дверном проеме и растаявшим за ширмами палаты.

— Молодежь, — недовольно шепнула она и, притворив дверь палаты, отправилась вперед по коридору. У нее сегодня еще куча пациенток, нервных и не очень. Ей уж точно не до этих придурковатых недоподростков!

— Привет, цветочек! — воскликнул главный обольститель медиковедьмочек и клюнул в щеку девушку. Та лежала на койке среди помятых белых простыней. Рядом стояли две кроватки. Красноватые, совсем маленькие детки посапывали. Рядом с ними чувствовалась магия контроля. Римус вздохнул с облегчением: именно он настоял на сохранении в Мунго, а не в маггловской больнице, куда так рвалась Лили.

— Привет, — вымученно улыбнулась она тройке друзей и повернулась к мужу. — Джеймс… мы смогли, — на этот раз улыбка стала шире. Джеймс подхватил её настроение. — Лекарь сказала, что всё хорошо… Как… назовем их? — было видно, что слова давались ей с большим трудом, но Лили продолжала радоваться.

— Ну, — Джеймс почесал затылок, с небольшим переживанием разглядывая младенцев в люльках. — Давай одного назовешь ты, а второго я.

— Как у вас всё удобно, — вставил коротышка. Он гулял от одной люльки к другой. Лили глухо рассмеялась.

— Только обещай мне, что имя ребенка будет цензурным и красивым.

— Конечно, милая. А как их отличать?

Лили покачала головой и показала на ближайшую кроватку. Муж поймал её руку, поцеловал уставшие пальцы, а потом обернулся в указанном направлении.

— Этого назову я, — мягко произнесла Лили. — Гарри. Он будет Гарри Джеймсом Поттером. Как тебе?

— А может Джеймсом Гарри Поттером? — ослепительно улыбнулся Сохатый.

— Нет, дурачок. Гарри Джеймс Поттер и точка.

— Ладно… Ммм, — Джеймс сунул палец во вторую люльку, но заклинание медика отбросило его руку. Он обиженно вздохнул, но продолжил думать: — Как же тебя назвать, малой? Может, Джон?

— Сохатый, я от тебя такого не ожидал, — притворно-разочарованно вздохнул Бродяга. — Оригинальнее быть надо.

— Ммм… Тед?

— И тебя я называл другом? — он упал на колени, взывая к небу. Почти серьёзно. — Мерлин Всемогущий, парень, я тебя не узнаю! Что с людьми семейная жизнь делает!

— Не нравится? Ну, тогда-а… Сэм?

— Олень ты, Сохатый, — серьезно сказал Блохастый. Тем не менее, вставать с молитвенного поста не торопился.

— В таком случае, предложи сам что-то… а то только мои имена критикуешь, — буркнул Джеймс.

— Имя должно быть красивым и звучать благородно. Как тебе Филипп?

— И как мы звать его будем? Филя? Издеваешься, испанская морда?

— Ну не нравится и не нравится, что сразу Филя? — обиженно пожал плечами Сириус. — А может Карл?

— А что, мне нравится, — подбодрила его Лили.

— Ладно, ты у нас Карл Карлус Поттер, — счастливо сказал Джеймс и влюбленными глазами уставился в люльку.

Сириус неприлично заржал. Спокойный Римус покачал головой, а Питер лишь улыбнулся, все еще нервно дергая рукав.

— Какой же ты… Балбес, Джеймс Карлус Поттер! — воскликнула Лили и счастливо рассмеялась. Разбуженные молодой оравой дядек и родителей, детки засипели. Джеймс испуганно обернулся на них, но тут же в двери появилась та самая плотненькая медиковедьма. Чуть ли не за шкирку она выдворила всех к чертям и принялась успокаивать младенцев. Римус благодарно посмотрел ей вслед, пропуская мимо недовольную болтовню друзей.

…31 октября, 1981 года, Годрикова Впадина…

— Лили, хватай мальчишек и беги! Беги! Быстрее! Я задержу его…

Малейший взмах волшебной палочкой, и Джеймс Поттер рухнул, совсем как марионетка, у которой перерезали ниточки…

Сверху были слышны крики. Она в ловушке. Палочка на кухне, это конец. Джеймс мертв, больше ее некому защитить. Надо что-то сделать, сбежать. Лили судорожно старалась загородить дверь, не понимая, что творит. Ей нужно было время, которого…

Дверь распахнулась. В угол влетели стулья и наспех наваленные коробки… Лили стояла посередине комнаты, держа одного ребенка на руках. Увидев Лорда, она судорожно вздохнула и опустила малыша в кроватку, провела рукой по головке другого и заслонила обоих собой, раскинув руки, как будто это могло помочь.

— Только не мальчики, пожалуйста, не надо!

— Отойди прочь, глупая девчонка… Прочь…

— Пожалуйста, не надо…

— Мне нужен только один…

— Пожалуйста, только не они…

Темный Лорд взмахнул рукой и Лили Поттер отлетела от кроватей.

За все это время дети ни разу не запищали. Гарри уже умел стоять, ухватившись за прутья кроватки, и с веселым любопытством смотрел в лицо чужаку — может быть, думал, что это его отец прячется под плащом и сейчас покажет красивые огоньки, а мама со смехом выглянет откуда-нибудь из-за шкафа. Карл сидел рядом с братом и с таким же интересом наблюдал за происходящим.

Лорд прицелился, наведя волшебную палочку стоящему мальчишке прямо в лицо; он хотел увидеть, как это произойдет, своими глазами наблюдать уничтожение необъяснимой угрозы. Ребенок заплакал — похоже, понял, что перед ним не Джеймс. Плач был неприятен, еще в приюте он не переносил детского нытья.

— Авада Кедавра!

И в этот момент произошло странное. Луч устремился к ребенку. Тот закрылся маленькими пухлыми ручками, защищая заплаканное личико. Зеленый свет приблизился к ребенку и образовал вокруг него шар. Малыш открыл глаза и удивленно посмотрел на изумрудную сферу. Повернулся к брату — показать, что он сделал. Но брат обиженно сопел, размазывая по лицу кровь и слезы.

Он был сокрушен.

Лили с трудом поднялась и подошла к детям.

— Милые… милые вы мои! — она с трудом подавляла истерику, сжимая трясущиеся руки на кроватке. — Живые… Оба. Карл, ты чего? Что с тобой? Тебе больно? — Гарри недоуменно смотрел за происходящим, раскрыв рот.

Миссис Поттер оттирала кровь ребенку с лица рукавом собственной кофты. Как только личико стало чуть-чуть чище, а ребенок перестал плакать, Лили вспомнила про мужа. В желании разорваться между детьми и неизвестностью этажом ниже, она бросилась к Карлу, прижала к себе, поднимая на руки… Что-то внутри остановилось, и тело перестало вибрировать. На негнущихся ногах она поплелась к лестнице.

— Джеймс! Джеймс, проснись! — сначала тихо, а потом уже забываясь в крике, просила она.

Снизу слышались рыдания. Гарри стоял, вцепившись в кроватку, и прислушивался. Вот внизу послышался мужской голос. Мальчик узнал его и захлопал в ладоши. Это Сириус! Сейчас он поднимется и возьмет Гарри…

Сначала послышался рык, а потом вой.

— Я убью его! Я его убью! Чертова крыса! Как мы сразу не догадались?!

— Нет, Сириус! Остановись, пожалуйста!

— Лили, он…

— Я знаю, — судорожно всхлипнула женщина. — Лучше… Лучше позови Дамблдора…

— Да… Да, я сейчас, Лили…

Снизу донесся хлопок и детский плач. Гарри размазал почти высохшие слезы вперемешку с соплями по щеке. Пришла мама. Он потянулся к ней, но она лишь провела ему рукой по голове и посадила брата рядом. Снова спустилась вниз.

Гарри подполз к брату и потянул к нему ручки. Тот все еще хлюпал носом. Гарри попытался обнять Карла, но вместо этого они оба плюхнулись на детские матрасики. Кажется, Карл попытался завопить, но усталость взяла верх, и он заснул, шмыгнув носом напоследок. Гарри положил головку и тоже сладко задремал. Он еще не знал, как сильно теперь изменится его жизнь.

* * *

— Лили, девочка моя, так надо. Это будет лучше для него, — Дамблдор починил стул, оказавшийся в углу после нападения, и устало присел на него. — Чем дальше от волшебного мира он окажется, тем меньше связей потом между вами углядят враги.

— Да, профессор, я понимаю. Но неужели ничего нельзя сделать? — Лили не отходила от кроваток. Над детьми кружил полог тишины, и потому она следила, как бы кто не проснулся.

— К сожалению нет, милая. Гарри сквиб, такое не лечится.

Дамблдор покачал головой. Он буквально минуту назад пытался найти хоть каплю магии в Гарри. Но тщетно… будто она отказалась от своего сына, будто не намерена больше дарить свой ценный дар…

— Тогда, сэр… может отправить его к Петунье? — Лили подняла голову. В глазах её стояли слёзы. Рука медленно гладила ребёнка, задерживаясь на спине: там, где Дамблдор не нашёл магического потенциала. — Она моя сестра, будет обязана принять Гарри к себе. Ему не придется взрослеть в… В…

— Хорошая мысль, — мягко согласился старик. — Так мы и сделаем, — он встал, снова посмотрел в кроватку. Всё ещё почти не отличимые внешне, мальчики вдруг оказались очень далеки друг от друга. — Я прямо сейчас могу отнести малыша туда.

— Если вас это не затруднит…

— Нисколько, девочка моя.

Лили прижалась лбом к перилам, закрыла глаза.

— Да, профессор… Как Джеймс?

— Все хорошо, девочка моя. С ним все в порядке. Просто сильное магическое истощение, он поправится…

— Я думала… думала, это конец…

— Нет, моя дорогая, теперь все будет хорошо. Вас обоих надежно защитила магия, о которой мы с вами говорили… Темный Лорд исчез. Иди поспи, отдохни. А я позабочусь о Гарри.

— Хорошо, профессор Дамблдор.

На следующее утро в доме номер четыре по Тисовой улице появился еще один маленький мальчик — Гарри Дурсль, брат Дадли Дурсля и сын Петунии и Вернона Дурслей.

…Лето 1986 года…

Она замерла. Притаилась за огромным мешком с крупой.

За стеной скрипели половицы. Тихонько так: она бы и не заметила, будь не настороже. Если это мистер МакСьери… не дай бог, это мистер МакСьери, он же живого места на спине не оставит!

Девочка забилась ещё глубже, раздвинув коробки. Заползла под полки и запихнула оставшуюся булку в рот. Су-у-ухо… Ничего, зато теперь её никто не отберёт!

— Да чёрта с два я ещё раз с тобой куда-то пойду… Макс, за ногами следи! — прошипели за стенкой. Дверь в кладовку отворилась.

Она поперхнулась булкой. Непонятно, от удивления ли, от счастья ли. Ведь вошёл не какой-то взрослый, а два мальчугана примерно её возраста. Теперь можно их поймать, сдать Изабелле и счастливо жи…

— Эй! Ты посмотри, кто тут у нас такой!

Не дыша, потихоньку, миллиметр за миллиметром, она поворачивала голову. Один из этих… этих!.. держал её за шиворот платья.

— Можно на неё наябедничать и получить по печеньке, — ответил до невозможности спокойный голос. — А можно не сдавать и получить больше печенья. С во-о-он той полки, наверху.

Её немного потрясли и отпустили. Не собираясь больше сдерживаться, рука сама поднялась и со всего размаху въехала по белёсой головёшке.

— За что?!

На неё посмотрели самыми обидчивыми глазами на свете. Самыми по-детски открытыми, самыми, конечно же, натурально искренними. Она даже побоялась, что этот чудак сейчас заплачет, но нет. Вскоре он скорчил беззубую улыбку и отвернулся к брату.

В том, что эти двое — братья, сомнений нет. Макс и Мэтт, два близнеца, уродившихся стариками. Их так и звали — старики. Из-за цвета волос и немного из-за непоколебимости Мэтта.

— Скажете обо мне хоть кому-то — урою, — пообещала она. Но ни Мэтт, ни Макс не обращали внимания. Мэтт вообще уже приволок лестницу и теперь пытался схватиться за перекладину. Она понаблюдала за этими беспомощными попытками и, неожиданно для самой себя, решилась: — Отойди, мелкотня! Сейчас-с…

Она залезла наверх и спихнула коробку. Снизу Макс её тут же поймал. Мэтт одобрительно кивнул. Через минуту кладовую наполнили звуки чавканья. Самым довольным казался Макс. Он распустил хвостик на макушке и потрепал волосы. Блаженно ахнул.

— Будешь так делать, тараканы в голове заведутся, — слишком серьёзно сказал ему брат. Макс только рассмеялся. — Кстати… ты… Клодайн, верно? Что здесь делала? — деловито спросил Мэтт.

— Ворон считала, — съязвила она. — А вы чего пожаловали?

Мэтт как-то хитро улыбнулся и спрятал лицо.

— Да Максу захотелось сладкого… а мы ничего такого и не сделали. Днём гулять можно? — Можно. Есть можно? — Можно. Значит, не нарушаем.

— Так, погоди... это мне захотелось?! — взрычал Макс и надул губы. Получилось у него настолько потешно, что Клод не сдержалась и улыбнулась. В первый раз за… за очень много месяцев.

Восемь лет спустя.

— Гарри, Дадли, за стол! — прокричала Петунья, снимая кастрюльку с плиты и уворачивая огонь. На лестнице раздался топот и в кухню залетели два счастливых и румяных мальчугана.

Дадли рухнул на стул, рядом с отцом. Гарри же наоборот, аккуратно присел рядом с братом, широко улыбаясь. Вернон снисходительно посмотрел на детей поверх газеты.

— Опять в компьютер играли? — строго спросил он. Однако в маленьких глазках искрилось скорее веселье, нежели суровость.

Мальчикам хватило совести на то, чтобы потупить взгляд. Петунья цокнула языком, накладывая суп в тарелки.

— А я говорила тебе, Вернон, что компьютер плохо повлияет на мальчиков, — женщина поставила тарелки с супом перед Гарри и Дадли. — Они совсем перестали гулять. Только и сидят в этих своих играх…

— Но мама! — возмутился Дадли. — Мы не гуляли всего два дня!

— Вот именно, два дня, как вы не вылезаете из этой своей игрушки, — Петунья неодобрительно поджала губы, наливая еще две тарелки — себе и мужу.

— Ну, Петунья, ты слишком сурова, — Вернон покрутил свои усы. — Ребятам нужно было разобраться в новой для них игрушке, — мальчики закивали. — И сегодня они пойдут погуляют. Зря я, что ли, им качели строил?

Мальчики переглянулись, как бы советуясь, соглашаться? С недавних пор Петунья с Верноном стали отпускать гулять их одних на ближайшую площадку. Дадли и Гарри этим жутко гордились, ведь это значило, что они теперь взрослые. Несколько секунд переглядываний и в итоге они пришли к единому соглашению.

— Да, мамочка, мы как раз собирались пойти погулять. Дэн говорил, что у него новый самосвал и обещал дать поиграть, — поделился Гарри, хлопая своими большими зелеными глазищами.

— Что ж, хорошо, — неохотно согласилась Петунья. Она уже накрыла на стол и затыкала за воротник полотенце. — Только не долго, договорились? — ребята кивнули. — Замечательно, тогда всем приятного аппетита.

Нестройное «спасибо» стало ей ответом. В следующий миг раздались неритмичные постукивания ложки о тарелку и редкие замечания четы Дурслей, вроде «Дадли, не хлюпай» и «Гарри, не болтай ногами».

— Мам, мы пошли! — воскликнул Дадли и, схватив брата за запястье, выскочил в прихожую. Послышался смех, затем тихое шуршание, создаваемое курточкой, которую кто-то из братьев пытался натянуть, щелчок молнии, еще один, топот ног и стук закрывшейся двери.

— Знаешь, Вернон, пора бы научить их играм поспокойнее, — изрекла Петунья, неодобрительно разглядывая пустые тарелки из-под супа. И, честное слово, спросите саму Петунью, что плохого в том, что суп съеден, она ни за что не ответит ничего вразумительного. Миссис Дурсль сложила одну тарелку в другую и отнесла в раковину. — Помнится, ты хорошо играл в шахматы? — припомнила она.

— Это было давно, — ответил Вернон, переворачивая страницу газеты. — Но, я все равно смогу их научить, — поспешно исправился он, только завидев выражение лица супруги.

Двое мальчишек бежали в сторону детской площадки. Гарри бежал чуть впереди, а Дадли пытался его догнать, немного порозовев от натуги.

— Не догонишь! — крикнул Гарри и немного ускорился. Его брат запыхтел, но тоже стал бежать быстрее.

Они пробежали еще два одинаковых домика и справа показалась небольшая площадка. Гарри свернул и первым забежал на детскую горку.

— Я первый, — гордо сказал он и, дождавшись, пока брат до него доберется, съехал вниз. Дадли согнулся, упершись руками в коленки.

— Ты даже не устал, — немного обиженно сказал он, отдуваясь.

Гарри виновато улыбнулся.

— Ладно, — махнул рукой Дадли, разгибаясь. Он сел и тоже съехал с горки, в миг оказавшись рядом с мальчиком. — Во что будем играть?

Гарри пожал плечами.

— Покачаешь меня? — немного подумав, попросил он. А потом заверил. — А потом и я тебя.

— Хорошо, — Дадли просиял, но потом хитро прищурился. — Спорим, я раскачаю тебя выше?

— Спорим! — радостно воскликнул Гарри и ринулся к качелям. Дадли поспешил следом. Когда он нагнал брата, тот уже в нетерпении сидел на качелях. — Давай! Только сильно!

Дадли зашел за качели и принялся раскачивать Гарри. Тот подлетал все выше и выше. Он смеялся и весело вопил «Еще! Еще!». Дадли тоже смеялся.

— Все, — Дадли отошел. — Больше я не достаю.

Гарри разочарованно вздохнул.

— Мама говорила, — Дадли почесал в затылке. — Что можно раскачаться самому. Нужно болтать ногами в воздухе, вроде.

Гарри попытался последовать совету брата. Качели замедлились.

— У меня не получается, — пожаловался он.

Дадли задумался. Он нахмурился, сосредоточившись на мыслительном процессе, а потом просиял:

— А ты попробуй всем телом шевелить! — изрек Дадлс, подпрыгивая на месте от нетерпения. — Получается?

— Вроде, — неуверенно протянул Гарри. — Давай ты попробуешь?

Гарри затормозил, с трудом дотягиваясь носком башмака до земли. Как только качели остановились, мальчик спрыгнул на землю и его место занял кузен. Он попытался раскачаться сам, но ничего не выходило.

— Подтолкни меня? — попросил он. Гарри легонько толкнул качели. Дадли вытянул ноги. — Еще немного, — Гарри толкнул еще раз. Дадли старательно мотал ногами. В какой-то момент качели стали подлетать выше, но стоило только Дадли обрадоваться и отвлечься, те снова перестали раскачиваться.

— Дай я! — попросил Гарри и, только кузен слез с качелей, запрыгнул на его место. — Подтолкни!

У Гарри не получалось дольше. Он уже совсем было отчаялся и расстроился, как качели внезапно стали подлетать выше, выше, выше. Наконец они поднялись так высоко, что грозили сделать «солнышко».

— Ладно, слезай, — Дадли засмеялся. — Ты выиграл. Я прошу у мамы конфеты. Только ты поделишься, хорошо?

— Дадли! — вдруг испуганно вскрикнул Гарри. — Я не могу остановиться!

— Как это? — не понял Дадли.

— Не знаю! Я не достану до земли!

— Тогда просто подожди, пока качели сами остановятся, — посоветовал мудрый Дадлс.

— Они не останавливаются! — в отчаянии крикнул Гарри. — Только сильнее… А-а-а-ааа…

Вдруг Гарри сорвался и взмыл в небо. Дадли тоже закричал и закрыл глаза. На площадке как на зло не было ни единого взрослого. Внезапно, крик Гарри смолк. Дадли раздвинул пальцы левой ладошки, открывая один глаз. Потом от изумления открылся его рот и наконец, вторая ладошка открыла обзор второму глазу. Гарри парил над детской площадкой.

— Дадли… Я лечу? — спросил Гарри, не веря своим глазам.

— К-кажется, да, — неуверенно вымолвил брат. Он не веря наблюдал за Гарри, который сначала неуверенно засмеялся, потом очертил полукруг над площадкой и, спикировав на горку, плавно скатился по ней на землю.

— Ты видел? — глаза Гарри лихорадочно блестели, на щеках горел румянец.

— Ага, — кивнул Дадли. — Ты летал.

Братья замолчали. Они возбужденно таращились друг на друга.

— Идем расскажем маме с папой? — предложил Дадли.

— Да, давай! — Гарри заулыбался. — Вот они обрадуются.

Вернон сидел и, позевывая, лениво комментировал объявления в газете.

— Представляешь, Петунья, — недовольно говорил он. — Эти олухи подняли цены на строительных рынках. Теперь мне покоя не дадут, пока я не найду покупателя на дрели из третьего склада. А где я их достану, этих покупателей? На эти дрели давно нет спроса, модели несколько устарели…

Послышался стук входной двери, топот ног и в гостиную влетели двое запыхавшихся мальчишек.

— Мама! Мама! Гарри! Он… Он летать умеет!

— Мам, я с качелей полетел! Вжух, чуть не упал, а потом фью-у, и полетел!

Перебивая друг друга заголосили мальчики. Мистер и миссис Дурсль недоуменно смотрели на детей. Наконец в их глазах мелькнуло понимание и они испуганно переглянулись.

— Но… Но… Этого не может быть… Петунья, ты же говорила…

— Я сама была в этом уверена, Вернон… Не понимаю…

— Ты можешь связаться с этими… Этими… Ну, ты поняла.

— Н-нет, — неуверенно сказала Петунья, а потом вспомнила ободранного мальчишку, что жил в детстве неподалеку от них. В Паучьем тупике. — Точно, Снейп! — воскликнула она. Муж и дети посмотрели удивленно. — Да, Вернон, думаю я смогу с ними связаться. Мне нужно отправить письмо в Коукворт.

Северус Снейп как обычно сидел в замызганной гостиной своего старого дома и глушил огневиски, вчитываясь в строчки очередной книги по Темным Искусствам.

По квартире разнесся стук.

— Открывайте, почта!

Северус удивленно приподнял брови. Ему в жизни никто никогда не писал. Разве что когда-то давно Лили… Но ее письма прилетали с совой.

Снейп поднялся с кресла, отложив книгу и пошел отпирать дверь.

— Здравствуйте, вы Северус Тобиас Снейп, проживающий по адресу Паучий ту…

— Да-да, это я, — нетерпеливо перебил мужчина.

— В таком случае, держите письмо. И распишитесь здесь за доставку, будьте любезны.

Снейп подмахнул бумажку и скрылся в недрах дома, не дослушав прощание и пожелание хорошего вечера от почтальона.

По пути к креслу он распечатывал письмо. Странно, обратного адреса нет.

«Здравствуй, Снейп! Я пишу тебе не из праздного желания, а по суровой необходимости, уповая на то, что твой старый дом еще не развалился и ты все еще там обитаешь. Поэтому прошу не бросать бумагу в огонь до того, как прочтешь.

Все дело в сыне Лили, в Гарри. Восемь лет назад нам подбросили его на крыльцо в корзинке с письмом, где говорилось, что Гарри стал немагом. Лили просила позаботиться о нем, так как неволшебникам нет места в мире волшебства. Мы с мужем взяли Гарри к себе и растили, как сына, но совсем недавно у него случился магический выброс. Я не знаю, что мне делать. Боюсь, что поранится либо он, либо кто-то из нас.

Очень прошу тебя приехать и сказать, что нам теперь делать. А вдруг мальчик болен и это симптом какой-то магической болезни? Все же его родители не были простыми людьми.

Жду тебя в субботу к полудню,

Петунья Дурсль.»

Гарри Поттер? ГАРРИ ПОТТЕР, которого все считали мертвым? Быть того не может, чтобы Лили так просто отдала своего сына сестре.

Снейп отложил письмо и потер переносицу. Вот черт. Похоже, придется туда наведаться. Не сочинила же все это Петунья? Хотя, она может.

Ладно, потом. Вот в субботу сходит и все узнает, а сейчас нет смысла ломать над этим голову.

* * *

Раздался стук в дверь. Петунья тут же бросилась к двери. Она и так знала, кто там. Не было нужды смотреть в глазок. Только люди, не знавшие о существовании звонков, могли стучаться в двери.

Входная дверь открылась и взгляду женщины предстал темный силуэт в длинных черных одеждах, показавшийся при первом взгляде устрашающим.

— С-снейп? — уточнила Петунья, шире открывая дверь.

— Какая нечеловеческая проницательность, — ядовито отозвалась фигура. — Может впустишь? Или мы так и будем переговариваться через порог?

— А ты не язви. Я знаю, что ты змея и уверяю тебя, нет надобности доказывать, что ядовитая, — Петунья распахнула дверь и отошла. — Входи.

Снейп фыркнул и зашел в маленькую прихожую.

— Разувайся, — попросила Петунья. Северус хотел было воспротивиться, но взглянул на противную сестру Лили и, увидев, как у той дрожат руки, решил не испытывать судьбу и согласиться на временное перемирие. Но вот ходить в носках он тоже как-то не горел желанием. Поэтому, достав палочку, он взмахнул ей и показал Петунье совершенно чистый ботинок. Та дернулась было от палочки, но, поняв, что ей вредить не собираются, лишь кивнула.

Снейп прошел за хозяйкой в гостиную. Та махнула рукой на диван, предлагая сесть. Мужчина удобно устроился на нем, закинув ногу на ногу. Петунья села на стул, сбоку от стола, напротив него.

— Так о чем ты хотела со мной поговорить, Петунья? — холодно осведомился гость.

— О Гарри Поттере, я писала тебе о нем.

— Гарри Поттер мертв.

— Вовсе нет, он живой. Живой, относительно здоровый и вменяемый.

— Этого не может быть, Петунья. У нас в течение года газеты не умолкали, писали о героическом старшем Поттере, защитившем своего брата от смертельного проклятья и погибнувшем.

— Я могу его позвать, — упрямо продолжала Петунья. Снейп закатил глаза и кивнул, тем самым говоря, мол, делай, что хочешь. — Гарри! Гарри, подойди на минуточку!

Несколько секунд ничего не происходило, а потом дверь открылась и в гостиную робко зашел невысокий худенький мальчик в очках-велосипедах и с лохматой шевелюрой. Но не это привлекло внимание Северуса. Он впился взглядом в зеленые глаза мальчишки. Увидел ее глаза. Посмотрел на черты лица и увидел ненавистного врага.

— Поттер, — выдохнул он. Мальчик удивленно посмотрел на мужчину и хотел было что-то сказать, но Петунья его опередила.

— Юноша, а вас не учили, что подслушивать — неприлично?

Гарри потупил взгляд.

— Ну вот, Снейп, любуйся. Я не врала.

— Вижу, — выдавил из себя маг. Судорожно вздохнул и встал с дивана. Вытащил волшебную палочку и взмахнул ею пару раз. — И никакой он не сквиб, Петунья.

— Ты хочешь сказать, что он тоже, как и Лили?

— Да.

— Простите, но… Но, вы не могли бы объяснить, что происходит? Мам? — недоуменно спросил мальчик.

— Мы не с вами разговариваем, молодой человек, так что извольте молчать, пока вас не спросят, — холодно сказал Северус.

— Спокойно, Снейп, — попросила Петунья и обратилась к мальчику. — Гарри, иди к себе, мы с тобой вечером об этом поговорим, договорились?

Гарри насупился, но послушно вышел из гостиной. Послышался топот по лестнице, звук захлопнувшейся двери, и все стихло.

— Даже если он жив, я все равно не понимаю, чего ты от меня хочешь, — упрямо продолжал Северус.

— Я… Я понимаю, что прошу слишком многого, — замялась миссис Дурсль. — Но… Не мог бы ты забрать мальчика к себе, в этот ваш магический мир? Ему нечего делать среди обычных людей.

— Ты хоть понимаешь, о чем меня просишь? — прошипел Снейп. — Взять к себе сына этого… Этого подонка! Почему бы тебе не отдать его сестре? Все-таки они как-никак ближе на семейном древе расположены, он сын Поттера!

— Прежде всего это ее сын, Снейп, — холодно заметила Петунья. — А ей я его не хочу отдавать только потому, что она однажды уже отказалась от сына. А вдруг она его на улицу вышвырнет?

— А почему тебя это так трогает? — поднял бровь Северус.

— Вот они — маги! — воскликнула презрительно Петунья и вскочила с места. — Я его восемь лет воспитывала, идиот! Мне не безразлично, что с ним будет!

— Остынь, — брезгливо бросил мужчина. Петунья досадливо махнула рукой и опустилась обратно на стул, подперев голову руками. — Мне плевать на судьбу сына Джеймса Поттера, — четко проговорил он. — Пусть об этом печется Дамблдор.

— И на судьбу сына Лили Эванс? — прищурилась женщина.

— На что ты намекаешь? — рыкнул Северус.

— Да брось, только полная дура могла не заметить, как ты смотришь на нее, — поморщилась Петунья. — Но сейчас речь не о том. Снейп, у меня есть информация, которая тебе лишней не будет. Более того, ты обязан об этом узнать, еще девять лет назад она должна была тебе рассказать, но по каким-то только ей ведомым причинам умолчала.

— О чем ты? — насторожился Снейп. — Это как-то связано с Лили?

— Самым прямым образом. И даже не пытайся использовать на мне свою магию! — предупредила она. — Не сомневаюсь, что за нашим домом ведется наблюдение! Потому и прошу тебя — забери мальчика, чтобы мы могли отсюда уехать, а я расскажу тебе все, что знаю о твоей дочери.

— Чего-о?! — возмутился Снейп. — У меня нет детей!

— Ошибаешься, — покачала головой Петунья. — Ну как, по рукам?

— Где гарантии, что она действительно моя дочь?

— Хочешь сказать, что у вас, волшебников, нет никаких заклинаний на подобные случаи? — Снейп нехотя кивнул. — Так мы договорились?

— Похоже у меня, как обычно, нет выхода, — сквозь зубы заметил Северус.

— Похоже, — согласилась Петунья.

— Но сначала я проверю всю информацию.

— Пожалуйста, как тебе будет угодно. А что касается твоей дочери... Клодайн Мэри Хэтчберк, так ее сейчас зовут. На данный момент ей девять, 26 ноября исполнится десять. Сейчас она в приюте Святой Анны в Лондоне. Лили родила и оставила девочку в больнице, а сама забеременела близнецами. Я знаю это только потому, что читала ее личный дневник. Она скрывала беременность ото всех. Иначе Джеймс Поттер не взял бы ее в жены. Это все, что мне известно.

Снейп сидел, уставившись пустым взглядом на ковер. Только что рушился его идеал, любимая женщина оказалась не такой совершенной, какой он себе ее представлял и видел. Она даже не сказала ему ничего о дочери. Ведь он мог забрать ее себе. В конце концов, он никогда не претендовал на ее руку и сердце. Он не пытался за ней ухаживать, зная, что она влюблена в другого. Любил себе тихонько в сторонке и оберегал, как мог. Та ночь стала ему настоящим подарком. А теперь… Теперь ему противно. Противно только от одной мысли о женщине, которая бросила своего ребенка в больнице, обрекая на детский дом. Хотя еще тлела слабая надежда на то, что Петунья ошибается.

— Снейп? — позвала Петунья. — Ты в порядке?

— Я зайду за Поттером сегодня вечером. Сначала я должен забрать дочь из приюта. Если она мне дочь. Если нет — уговор отменяется.

— Я понимаю, — покивала Петунья. — Тогда я тебя не держу. До вечера.

— До вечера.

Северус лишь кивнул и стремительным шагом направился к выходу. Дошел до неприметного закоулка и исчез там, не увиденный никем. В следующее мгновенье он уже стоял перед воротами приюта Святой Анны, распугивая своим грозным видом детей и редких прохожих. Здание было… Серым. Унылое место. Не дом, а коробка, честное слово. Смотреть было больно.

Снейп прошел на территорию детского дома и сразу направился к входным дверям. Внутри было ничуть не лучше. Даже хуже, наверное. Не спасала даже чистота, царившая повсюду на ряду с унынием.

Северус поймал за локоть девочку, пробегавшую мимо, и спросил:

— Как пройти к Директору?

— Кабинет Мадам дальше по коридору, последняя дверь слева.

Северус кивнул и направился в указанном направлении. Дошел до внушительной черной двери и, постучавшись, зашел.

— Я к Мадам Перкинс, уважаемая.

— Мадам принимает только по записи, пожалуйста скажите свое имя, цель и дату визита и…

Снейп не дослушал. Он просто огрел дамочку Конфундусом и прошел к Директрисе. Та тоже прямо с порога получила свою порцию магии.

— Я записан на сегодня. Пришел, чтобы забрать свою дочь, Клодайн Мэри Хэтчберк. Все документы оформлены и в полном порядке.

— А, да-да, припоминаю, мистер?..

— Снейп.

— Да-да, мистер Снейп. Клод сейчас во внутреннем дворе, у них дневная прогулка. Хотите забрать ее уже сейчас?

— Да, не могли бы вы меня проводить?

— Конечно-конечно, идите за мной.

Снейп, с некоторым волнением, прошел за директрисой и оказался во внутреннем дворике приюта. Там было так же серо и уныло. Облупившаяся местами краска, ржавые горки. Стыдоба, да и только.

Наконец, Мадам Перкинс остановилась.

— Заранее предупреждаю, — сказала она, глянув в упор на Снейпа. — У девочки поистине мерзкий характер. Она очень замкнутая. Имеют место быть и драки. И, уверяю вас, тут она быстрее инициатор, нежели жертва. И еще, — женщина немного помедлила. — Девочка хромает на одну ногу.

— Отчего же? — удивился Снейп. Он хмуро взирал на женщину. Та ежилась под его тяжелым взглядом.

— Видите ли, это несчастный случай. Во время одной из ссор, произошедшей между вашей Клод и несколькими другими воспитанниками, девочка сильно покалечила ногу. Это было уже давно. Но полностью от хромоты избавиться не удалось.

— Спасибо за информацию, — кивнул Снейп, все еще прожигая директрису взглядом.

— В таком случае, вот, глядите, — женщина указала на девочку, лет восьми-девяти. На ней было симпатичное, но жутко поношенное синенькое платьице ниже колена и такая же поношенная кофточка, рукава которой она натянула на кисти рук, пытаясь согреться. Она сидела на низкой ветке дерева и перелистывала страницы, какой-то книги, качая одной ногой в воздухе.

На левой руке у нее было не меньше четырех браслетов-фенечек из ниток. Где уж она их раздобыла, в приюте-то, было для всех загадкой. Под деревом, на траве, лежали двое близнецов. Оба с неестественно белыми, как будто седыми, волосами до плеч, светлыми серебристыми глазами и правильными чертами лица были теми еще красавцами. Они что-то вертели в руках, показывая друг другу и о чем-то переговаривались. Все трое детей смотрелись на фоне приютских экстравагантно. Слишком уж была у всех необычная и красивая внешность. И если у мальчиков эта необычность проявлялась в совершенно белых волосах, то у девочки в угольно-черных волосах по бокам были две яркие рыжие пряди, тянувшиеся на уровне висков в небрежный узел чуть выше затылка. Эта прическа ей чертовски шла.

Снейп пораженно выдохнул. Он никогда бы не подумал, что его дочь может быть одновременно и столь похожа на него и столь красива обликом. Все же чем-чем, а внешностью он никогда награжден не был. Мозгами — сколько угодно, но не внешностью. А на мальчиков он смотрел и вовсе очень внимательно. Дело в том, что белый цвет волос — это особенная отличительная черта Малфоев, как медно-рыжий — у Пруэттов. Однако наследовал белоснежный цвет волос далеко не каждый представитель рода. Только самые сильные наследники могли гордиться своим отличительным цветом. И все бы ничего, да только последний беловолосый Малфой родился около пятисот лет назад. Досконально Снейп не помнил причину, но знал, что дело в каком-то проклятии. Только спустя половину тысячелетия мог родиться настолько сильный наследник. И Люциус все это рассчитывал, уж Северус об этом знал. Это что получается, он ошибся? Но почему тогда эти ребята в магловском приюте? Неужели их выкинули из Родового поместья, как полудохлых котят? Но ведь не могло же этого быть… Или могло?

— Мадам Перкинс, — обратился он к спутнице, как только смог взять под контроль эмоции. — Не могли бы вы мне сказать, как фамилия тех двух мальчиков?

— Это братья Гофри, — пояснила она. — Эта фамилия была указана в карточке, когда их принесли сюда и оставили на крыльце здания детского дома. Имена — Макс и Мэтт.

Снейп кивнул. К сожалению, это ни о чем не говорило.

«Ну и черт с этим, — пожал про себя плечами Северус. — Не моя забота. Я тут за дочерью».

— Стойте здесь, — попросила директриса. — Сейчас я позову девочку.

Снейп кивнул. Он так и не отводил взгляда от дочери. Смотрел на нее, будто пытаясь наверстать все те годы, что они не виделись.

Мадам Перкинс двинулась к Клодайн. Как только женщина подошла, девочка захлопнула книгу, взяв ее подмышку, а близнецы, как по команде, уселись на траву, облокотившись о ствол.

Директриса сказала что-то и девочка бросила беглый взгляд в сторону мужчины. Потом, опираясь на плечи близнецов, спрыгнула с дерева на левую ногу и пошла за директрисой. Хромота была почти незаметной, в основном из-за подола платья, опускавшегося ниже колен и за счет прямой спины. Она не прыгала в воздухе, как обычно прыгают хромые вверх-вниз. Она шла спокойно, уверенно держа спину. И, если не знать о хромоте, ее можно было бы и не заметить…

«И где только выучилась?» — мельком подумал Северус. А потом они подошли совсем близко.

— Познакомься, Клодайн. Это мистер Снейп, — указала на мужчину директриса. — Мистер Снейп, это Клодайн…

— Гофри, сэр, — перебила женщину девочка, пристально разглядывая мужчину.

— Боюсь, что вы Клодайн Хэтчберк, девушка. Никак не Гофри. Простите ее, сэр. Она часто мелет ерунду.

— Гофри, — упрямо повторила девочка, не отводя взгляда от мужчины. — Простите, сэр. Мадам Перкинс часто мелет чепуху, — в тон женщине заметила Клод. Директриса занесла было руку для подзатыльника, но какая-то неведомая сила не позволила ей дотронуться до девочки.

— Без рукоприкладства, Мадам, — прошипел Снейп. — Если вам так нравится лупить детей, заведите своих.

Клод фыркнула, рассматривая мужчину с все большим интересом.

— Прошу прощения, мистер Снейп, но мои методы воспитания вас не каса…

— Зато касаются моей дочери. И зачастую, как я погляжу, увесисто касаются, — ядовито перебил Северус собеседницу. Директриса поджала губы.

— Дочери? — подняла брови Клод. — Боюсь, вы ошиблись, сэ-эр. У меня нет отца. Как и матери. Они умерли, когда я была совсем маленькой.

— Спешу вас заверить, юная леди, что они еще живы и здравствуют. И ваш отец сейчас жаждет забрать вас из этого притона, — сообщил Северус, еще раз обводя взглядом детский двор. Он уже успел просканировать магическое ядро и сплетения девочки, так сказать сделал магический отпечаток и он полностью совпал с его собственным.

Директриса покраснела от едва сдерживаемого гнева.

— И все же, сэр, могу вас уверить, я сирота. Моя семья — это Макс и Мэтт. А так называемые родители, если не умерли, то меня бросили, — девочка старалась говорить бесстрастно, но в ее голосе все равно мелькала обида и презрение.

— Думаю, что это не подходящее место для подобного разговора, — проговорил сквозь зубы Снейп. — Не могли бы мы пройти в здание и уединиться с юной мисс Гофри, Мадам Перкинс?

— Разумеется, но…

— Но я никуда не пойду, — перебила девочка. — Вы мне Никто и звать вас Никак, а потому Никуда я за вами не пойду, сэр.

Снейп сощурился.

— Получается, вы не горите желанием узнать, как попали сюда. А так же не горите желанием покидать столь милые вашему сердцу стены приюта, я правильно понимаю? — спросил он.

Девочка помедлила. Было видно, что перспективы, озвученные мужчиной ей были по душе, но гордость не позволяла…

— Да, — она еще больше выпрямилась и задрала нос.

— В таком случае, я вынужден вас заставить, — с садистским удовольствием произнес Северус. На лице девочки мелькнуло еле уловимое облегчение, но она тут же взяла себя в руки. Однако Снейпу хватило и этого. — Ну так что, где вы предпочитаете страдать, в кабинете директора? Или вам более по душе уборные? Хотя нет, я брезгую. Подозреваю, здесь есть и более интересные места, не правда ли?

— О да, сэр. Поэтому предпочитаю… Ммм… Беседовать с вами на своей территории, — проговорила Клод. А Снейп восхитился. Девочка была умна не по годам. И это без качественного образования, в приютский-то стенах. Поразительно.

— Что ж, ведите, мисс, — проговорил он и Клод тут же развернулась и побрела ко входу в здание. По пути она будто бы что-то вспомнила и, обернувшись на ходу, подала какой-то знак мальчикам под деревом. Северус предпочел не обратить на это внимание.

— Заходите, сэр, — Клод распахнула дверь в одну из комнат. Снейп зашел внутрь и огляделся.

Комната была предназначена для трех человек. Там была двухэтажная кровать и еще одна маленькая, обычная. Самое поразительное, это то, что рядом с обычной кроватью и нижней кроватью двухэтажки были обычные для приюта серые стены, а вот рядом со вторым этажом обои были перекрашены в очень приятный зеленый цвет.

Снейп удивленно приподнял бровь, но промолчал. Он уже догадался, чья это кровать.

Дверь хлопнула и они с Клод остались наедине.

— Ну что, папочка, — издевательски промолвила Клод. — И как же я оказалась на улице? Внешностью не вышла? Или умом?

— Не язви, — спокойно ответил мужчина и присел на стул напротив девочки, которая стояла, облокотившись на дверь и сложив руки на груди. Теперь их лица были примерно на одной высоте. Снейп закинул ногу на ногу и облокотился на спинку стула. — Так уж вышло, что до сегодняшнего дня я и не подозревал о твоем существовании. Меня просто не поставили в известность, когда родилась ты. Поэтому ты и оказалась здесь, — честно признался мужчина. Сначала он сомневался — стоит ли так сразу рубить с плеча? Вот так напрямую сказать ребенку, что ее отдали в приют, потому что нахрен она никому не сдалась? Но увидев дочь, Северус понял, что очередная порция вранья ее добьет. Знает он эту породу. Чего-чего, а врать здесь нельзя было категорически. Иначе можно было потерять кредит доверия, так его и не заработав.

— И это ваше оправдание? — подняла бровь Клод. По-Снейповски подняла. — После всех этих лет вы просто приходите и переворачиваете мою жизнь с ног на голову, заявляя, что не знали обо мне? А теперь еще и великодушно решаете забрать меня. Так получается?

— Нет, не так, — ответил Снейп и немного помолчал. — Пойми, оправдываться я не буду. И слезно молить о прощении — тоже, ибо моей вины тут нет. Я действительно ничего не знал. И когда шел забрать тебя домой, надеялся, что ты достаточно взрослая, чтобы понять и не закатывать истерик. Я был не прав?

Клод закусила губу. Кто бы что не говорил, а Снейп был преподавателем и знал, где нужно давить. Тем более на свою дочь.

— А теперь, — сказал он, пристально глядя Клод в глаза. — Послушай меня. Расклад такой: я объясняю тебе все обстоятельства, в связи с которыми ты оказалась здесь и отвечаю на твои вопросы. А ты уже решаешь, идти со мной, или., — он запнулся и, нахмурившись, тоже сложил руки на груди. — Или нет, — закончил он.

Девочка мешкала. Было видно, что план ей чертовски нравится, но есть что-то, что ее тревожит.

— Мистер Снейп, — осторожно произнесла она, будто пробуя его имя на вкус. — Я… Мне… Ваш план меня устраивает, но… Но я не хочу повторять ваших ошибок. И я не хочу поступать так же подло и гадко.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился еще больше Северус.

— Я не брошу свою семью, — она подняла подбородок. — Пообещайте, что если я соглашусь отправиться с вами, то… То Мэтт с Максом отправятся с нами.

Повисло молчание. Снейп тяжелым взглядом сверлил свою дочь, а та упрямо поднимала подбородок. Наконец, Северус сказал:

— А не много ли ты хочешь? И двух-то подростков мне было бы слишком, а ты предлагаешь мне взять еще парочку? Двумя больше, двумя меньше, так?

— О чем вы? — не поняла Клод. — Кто этот четвертый?

— Твой брат, — внезапно прорычал, казалось бы, спокойный мужчина и, резко поднявшись со стула, подошел к подоконнику. — Единоутробный.

— То есть, сын моей биологической матери? — уточнила она. — Чудесно. Получается, ее сына вы забрали себе, а собственную дочь оставили в приюте?

— Нет, Клод. Боюсь, что его мне навязали совсем недавно, — он скрипнул зубами. — Шантаж — это подло, но действенно, как оказалось. Если бы я не согласился взять его к себе, то никогда бы не узнал о твоем существовании.

— А вот теперь я совершенно ничего не понимаю, — призналась Клод и, развернув стул к мужчине, уселась на него и выжидающе посмотрела на Снейпа. Тот вздохнул и начал повествование.

— С твоей матерью мы познакомились в волшебной школе, Хогвартс. И, когда я говорю волшебной, я не пытаюсь придать ни пафоса, ни красоты истории. Хогвартс — школа чародейства и волшебства. А мы, соответственно волшебники, учились там. Ты когда-нибудь замечала, что вокруг тебя творится что-то странное? Когда ты злишься, расстроена или еще что-то?

— У меня это, как вы выразились, странное, случается, когда я захочу, — пожала плечами Клод. — Обои — это как раз то самое странное. И они не смываются.

— Надо же. Если ты можешь контролировать магические выбросы, то твой магический потенциал определенно выше среднего, — похвалил Снейп. — Сможешь поднять в воздух этот платок? — спросил он, вытаскивая из кармана мантии черную материю. Клод без видимых усилий взмахнула рукой и платок взмыл под потолок черной птицей.

— Неплохо, — оценил Северус, наблюдая за полетом лоскута под потолком. Затем он призвал его и сунул обратно в карман. — Вот видишь, ты тоже волшебница и когда-нибудь тоже поедешь в Хогвартс. А пока… Пока туда поехали я и твоя мать…

— …И в итоге, Гарри Поттера спихнули мне в обмен на информацию о тебе. Поэтому теперь я счастливый обладатель двух несовершеннолетних волшебников, как минимум одного из которых мне пришлось взять под опеку, — закончил Снейп и уселся на одну из кроватей, устало потирая переносицу. — И теперь ты предлагаешь мне взять к себе двоих приютских мальчишек-не волшебников и подвергнуть опасности всех нас? Это при том, что мне нужно будет вас всех прокормить, одеть, еще и кое-какие знания в вас вбить. Но это ладно, мои проблемы. Возвращаемся к началу: что маглам делать в доме волшебника? Смертельно завидовать?

— Сэр, Макс с Мэттом… В общем, они тоже так умеют, — неуклюже призналась Клод.

— Как? — не понял Снейп.

— Творить волшебство, — пояснила Клод.

— Вот это поворот, — пробормотал Снейп. — Ты уверена?

— Абсолютно. Мы с ними вместе тренировались.

— И как?

— Они не отстают от меня, сэр, — поведала Клод и удивленно созерцала, как совершенно спокойный до этого Северус Снейп, вдруг встал и стал мерить небольшое пространство от окна до стула шагами. Причем удавалось ему сделать всего два шага, потому что потом он неизменно упирался либо в окно, либо в Клод.

— Значит, это правда… Ну и подонок… Люциус…

— Сэр, о чем это вы? — спросила немного встревоженная девочка. Она искренне не понимала, что такого в том, что Мэтт с Максом оказались волшебниками.

— Да так, ничего, — вдруг резко остановился он и вновь сделался спокойным и собранным. Хотела бы Клод так уметь… — Похоже, этих двоих действительно придется забрать, — чуть ли не плюясь ядом сказал мужчина.

«Иначе их убьют, только они вступят в пределы магического мира.» — закончил он про себя.

— Отлично, тогда… Осталось спросить только их мнение. Мэтт, Макс, что скажете? — Клод встала и повернулась к двери, которая распахнулась, стоило девочке обратиться к друзьям.

— Если мистеру Снейпу это действительно не обременительно, — произнес первый.

— То мы целиком и полностью согласны на переезд, — заключил второй.

Клод просияла. Снейп, наоборот. Сделался таким мрачным, хуже некуда.

— Нам собираться? — спросила девочка. Близнецы смотрели так же восторженно, но слегка настороженно.

— Не спешите, — мрачно ответствовал Снейп. — Боюсь, пока что я не могу забрать вас всех. Место, где я живу… — он неопределенно взмахнул рукой, а потом закончил. — Не предназначено для детей.

Клод удивленно приподняла брови.

— То есть ты шел за мной, не имея места жительства? Тебе же меня ни за что не отдали бы. Как? — удивилась Клод, не замечая, как перескочила с официального обращения на внутрисемейное.

— У меня есть место жительства, Клод. Просто оно не подходит для четырех детей. Я должен кое-что сделать, прежде чем забрать вас. С тобой и… Поттером я еще как-то справился бы, но… Теперь мне нужно вертеться.

Клод мрачно уставилась себе под ноги.

— Значит, ты нас не заберешь? — пробурчала она.

— Заберу, но не сейчас, — Снейп прошел к двери. Около Клодайн он на мгновенье остановился, будто желая что-то сказать. Его рука дернулась и девочке на секунду показалось, что отец ее сейчас погладит, но…

Северус кивнул и вышел за дверь.

— И как его понимать, — сердито буркнула Клод и, пройдя внутрь комнаты, устроилась на подоконнике.

— Он же сам сказал, — заметил Мэтт и пристроился рядом с Клодайн на стуле. — Найдет дом и заберет нас.

— Почему ты так в этом уверен? — насупилась девочка.

— А мне кажется, что он совершенно не похож на человека, который не держит своего слова, — Макс, все ещё стоящий у двери, счастливо улыбнулся и с разбегу запрыгнул на подоконник, рядом с Клод. — Э-э-эх! Прощай, наш отчий дом! Я не буду скучать, — Макс весело засмеялся. Его брат тоже улыбнулся, а Клод посмотрела в окно, на серую улочку Лондона. Если бы она только могла вот так просто радоваться, как Макс с Мэттом.

— Эй, а ты чего нос повесила? — поинтересовался Макс, раскачивая ногами в воздухе. — Вроде нормальный мужик. И Перкинс успокоил одним только взглядом…

— Не только взглядом, — возразила Клод. — Он волшебник. Как мы.

— Да ладно? — не поверил Макс.

— Серьезно? — удивился Мэтт. — В смысле, не то, что он волшебник.

— Да, про это мы слышали, — кивнул Макс.

— Он же и пальцем не шевельнул. Неужели одним взглядом такое возможно?

Клод пожала плечами.

— Но если ты права, — Мэтт почесал бровь. — То твой папаша действительно крут.

— Он не мой папаша, — ощетинилась Клод.

— Да что ты? — поднял бровь Мэтт. — А по-моему, внешние признаки на лицо.

— Может биологически — да. Но пока он мне никто.

Мэтт с Максом переглянулись.

— Зря ты так, — укоризненно произнес Макс. — Мне показалось, что он тебя любит. Ты же знаешь, я такие вещи чувствую. Да и с таким дядей лучше дружить, нежели воевать.

— Я согласен с Максом, — важно кивнул Мэтт. — Нам бы такого отца…

— Ну и радуйтесь, вы же все слышали. Вас тоже подбирают под тепленькое крылышко, как и меня. Можете его называть папой, — издевательски промолвила Клод. — А я его никогда не знала и не видела.

— Он же тебе все объяснил, — Мэтт нахмурился. — Неужели не доверяешь ему?

Клод вдруг шмыгнула носом. Мальчики удивленно посмотрели на подругу. Сколько лет они знакомы, сколько было ссор, обид. Сколько раз они прикрывали задницы друг друга от противной миссис Ходдс или мистера МакСьери? Этого никто из них не знает. Всего не перечесть. Но никто из мальчишек никогда не видел слез этой девочки с мерзким характером и несгибаемым стержнем внутри. Обычно это она успокаивала кого-то из них. А порой и обоих, когда дело доходило до побоев.

Теперь близнецы растерянно наблюдали за тем, как Клод рассерженно утирает длинным рукавом не по размеру большой кофты слезы, глядя за окно. Первым очнулся от замешательства Макс. Он мягко улыбнулся, как умеет только он и, придвинувшись к девочке, обнял ее. Клод тут же спрятала лицо у него на плече и уже откровенно зарыдала, навзрыд. Так, как плачут только маленькие девочки, которых смертельно обидел кто-то большой. Мэтт подошел и погладил Клод по плечу.

— Ну-ну, — отчего-то близнецы улыбались. — Теперь точно все будет хорошо, вот увидишь, — пообещал Мэтт.

— Точно? — вопрос прозвучал наивно, по-детски.

— Ага, — кивнул Макс. — Вы только представьте, никакой миссис Ходдс! Это же… Это же втрое больше сладкого!

— Как всегда, — Мэтт закатил глаза, а Клод нервно хихикнула.

Северус Снейп был раздавлен. Когда он шел в приют, то готовился к тому, что его дочь окажется эдаким лохматым и неопрятным зашуганным существом с премерзким характером и при этом озлобленным, хуже некуда. Готовился к этому морально и продумывал свои действия. Как с ней разговаривать, что говорить? Как она отреагирует? А вдруг она возненавидела его?

Короче говоря, думы были не из приятных.

А встретив дочь, он увидел маленькую красивую опрятную девчушку. А характер у нее и вовсе был бархатным, если учесть, какой репутацией обладали все предки матери Северуса. Для окружающих он, может быть, был отвратительным, но только не для рода Принц.

При этом девочка держалась гордо. И это было шокирующим. Клод, разумеется, дичилась, как и полагается ей, генетика — наука сложная, но… Девочка оказалась не заморышем, а довольно симпатичной девочкой, нисколько не запуганной, уверенной в себе и своих действиях.

И теперь Снейп медленно брел вдоль улицы, перебирая мгновенья встречи. Он просто не мог прийти в себя. И эти ее близнецы. Где он найдет дом за такое короткое время? И ладно бы просто дом. Нужен ведь большой. Четыре подростка, уму не постижимо. А их ведь кормить нужно, одевать учить, няньку нанять, наверное…

Ладно, об этом потом. Сейчас главная проблема — дом. И его надо где-то найти. Искать через знакомых — не вариант. Что знает один — знает и свинья. Слухи и сплетни. А слухи и до директора дойти могут. А потом сидеть у него на допросе и уворачиваться от чая со специфической начинкой? Увольте. Он однажды на нее попался и более не желает.

Тогда, что остается? Агенства? Те будут завышать плату, а у него ни пенни в кармане. Пока не сделает недавно полученный заказ, денег у него не будет. А как он планирует заниматься заказами, если у него под опекой четыре подростка? Вот-вот.

Поэтому, остается один вариант…

Северус Снейп крутанулся на месте и исчез, вусмерть напугав пьяного прохожего.

— И привидится же… Ик! — пьяница попытался перекреститься.

* * *

— Добрый день, мне бы хотелось видеть информацию о домах, сдающихся в аренду, — обратился к гоблину-кассиру Снейп, соскребая жалкие ошметки его обычной уверенности.

Гоблин взглянул на посетителя то ли с интересом, то ли с презрением. Однако в следующий же миг сказал, растягивая слова:

— Одну минуту, сэ-эр.

Гоблин удалился через заднюю дверь, оставив профессора зельеварения наедине с мрачными мыслями. Ему хотелось поискать что-нибудь временное. На аренду он еще кое-как наскребет, а там, глядишь и на покупку дома накопится.

Гоблин-кассир вернулся в сопровождении сородича, который нес внушительного размера папку.

— Попрошу пройти за мной, мистер...?

— Снейп.

— Мистер Снейп, — гоблин странно взглянул на Северуса и хотел было что-то спросить, но передумал и направился вглубь банка.

— Прошу, — он вошел в одну из дверей, тянувшихся вдоль коридора и, пригласив Снейпа внутрь, подошел к столу. Гоблин грохнул папку на стол, запрыгивая на высокий табурет.

Снейп прошел внутрь и опустился в кресло для посетителей. Подвинул папку к себе и стал всматриваться в заурядные домики и квартирки, подыскивая подходящее. Спустя пару минут он отыскал маленький домик, плата за которой не казалась ему непомерно завышенной.

— Не могли бы вы предоставить мне подробную информацию об этом жилище?

— Конечно, мистер Снейп, — сказал гоблин, всматриваясь в мужчину своими прищуренными маленькими глазками. Зачем-то он выделил фамилию посетителя.

Перед Северусом появилась небольшая стопка бумаг. Он взял первый лист и вчитался в строки, чувствуя на себе взгляд гоблина.

— Что вам угодно, уважаемый? — не выдержал Снейп. Он поднял взгляд на представителя маленького народа, что сейчас сидел перед ним, и вперил в него вопросительный взгляд.

— Просто я не могу понять некоторые поступки людей. Исправьте меня, если я ошибаюсь, вы Северус Снейп, самый молодой мастер-зельевар Великобритании, наследник титула Лорда Принц, не так ли?

— Я Северус Снейп, самый молодой Мастер Зельеварения в Британии, и наследник грязной дыры в магловском квартале, но никак не ранее сказанного титула, — поправил Снейп.

Гоблин расплылся в мерзкой улыбочке.

— Значит, вы отказываетесь от титула и наследства?

— Поясните, — Снейп откинулся на спинку кресла. — О чем идет речь.

— Видите ли, ваш достойнейший предок, мистер Снейп, умирая, составил завещание, где говорилось, что его внук, Северус Снейп, сможет получить все его капиталы, поместье, все его сбережения только тогда, когда обзаведется наследником или наследницей от чистокровной ведьмы. Такова была его воля.

— К чему вы клоните?

— Некоторое время назад, а точнее почти десять лет, завещание вступило в силу. Родилась чистокровная наследница.

Снейп посмотрел на гоблина взглядом, полным подозрительности и недоверия.

— Откуда вам известна вся эта информация?

— Вам повезло, сэр, что арендой и куплей помещений занимаюсь я, а не кто-либо другой, — произнес гоблин. — Позвольте представиться, меня зовут Костотрес. Я поверенный Рода Принц.

Во взгляде Северуса на секунду мелькнуло удивление, но более ничем он не выдал своего замешательства.

Мать сказала, что дед изгнал их из семьи за связь дочери с маглом. Дескать, он не смог простить дочь и не собирался принимать в род ублюдка магла.

Поэтому с завещанием предка Северус знаком не был. Он не явился на его оглашение. Ему, как и всем, кто был отмечен в бумаге, пришло уведомление из Банка. Но он предпочел проигнорировать. Прийти не позволила гордость. Гордость и обида. Плюс ко всему, он был уверен, что это очередной фокус, попытка прилюдно его, Северуса, унизить. А сейчас выясняется, что дед, который так сильно ненавидел маглов, оставил свое имущество полукровке?

Северус собрал мысли в кучку, не давая эмоциям взять над собой верх и уточнил:

— Каким, вы говорили, было условие вступления в наследство?

— Наследник или наследница от чистокровной ведьмы, — охотно поведал Костотрес.

— Тут какая-то ошибка, — спокойно возразил Северус. — Боюсь, что моя дочь является полукровкой.

— Нет никакой ошибки. Девочка чистокровная, иначе бы завещание не вошло в силу.

Снейп не слишком поверил, а потому честно попытался припомнить, нет ли у него еще где-то бастардов. Не вспомнил ни одного. Счел это за благо. И спросил:

— Могу ли я проверить это как-то?

— Экий вы недоверчивый. Дело, конечно, ваше, ритуал стоит двести галеонов.

Снейп хладнокровно кивнул, понимая при этом, что его планы провалились.

— Могу ли я ознакомиться с завещанием?

— Одну минуту, сэр, — гоблин вылез из-за стола и скрылся за задней дверью. Спустя какое-то время он вновь появился на пороге и протянул Снейпу папку. — Знакомьтесь.

Северус открыл папку и заглянул внутрь. Пробежался глазами, выявляя самое главное.

Так и есть. Лорд Сайевус Теренс Принц завещает своему внуку, Северусу Тобиасу Снейпу родовое поместье со всем содержимым и окрестностями, все свои сбережения, все свои акции, сейф в банке Гринготтс и фестрала Трайса в случае, если тот обзаведется чистокровным наследником или наследницей.

Снейп поднял взгляд от пергаментов и посмотрел на гоблина.

— Ознакомились?

— Более чем. Позвольте вступить в наследство, уважаемый Костотрес.

— Следуйте за мной, мистер Снейп.

Гоблин прошел к двери и вышел в коридор, Северус последовал за ним. Они спустились вниз на несколько этажей и прошли к неприметной двери, ведущий в ритуальный зал. Посреди круглого помещения стоял постамент, на котором находилась небольшая медная чаша. Гоблин направился к ней.

— Надеюсь вы понимаете, что унаследовать титул, данный магией, подписав бумажки не получится? Тут нужен ритуал.

Снейп кивнул и уточнил:

— Кровный, я правильно понимаю?

— Правильно. Если бы вашу мать в свое время не отлучили от рода, то титул передался бы сам собой, нам бы не пришлось ему помогать, но в нашем случае так не пройдёт. И я вас спрашиваю: вы готовы нарушить закон?

— Если вы готовы держать язык за зубами.

— Обижаете. Должен напомнить, что мы никогда не вмешиваемся в дела людей.

— В таком случае, начинайте.

Спустя два часа новоявленный Лорд Принц появился в одном из многих заброшенных уголков Британии. Огляделся и уверенным шагом направился в сторону леса, к огромному буку. Подходя, он взмахнул рукой и деревья расступились, а бук начал меняться.

Нижние ветви потянулись вниз, образуя нижние этажи постройки. Верхние стали сплетаться причудливым узором, выводя контуры верхних этажей и башенок. После того, как дело было сделано и среди обычных деревьев росло одно совершенно странное, в форме большого здания, Снейп подошел ближе и ступил на первую ступеньку. От его ступни тут же во все стороны стали отходить линии родовой магии, дом узнал ее отпечаток, и теперь сине-черные искры расходились по ветвям и превращались в шершавую и старую каменную кладку. Появлялись окна, черепичная крыша, факелы, на крыше завертелся флюгер. И весь дом оплела какая-то сумасшедшая растительность, безумно напоминая ветви бука, что рос тут совсем недавно. Черепица непонятного сине-фиолетового цвета отражалась в серебристом флюгере.

Северус смотрел на здание тоскливым взглядом. Внутри смешалось удивление, восхищение и недоверие. Это и есть дом, в котором он мог бы быть счастливым?

Отбросив сентиментальные порывы, Снейп протянул руку и повернул ручку. Дверь распахнулась легко и без скрипа. Войдя внутрь, новоиспеченный хозяин чихнул. Выругался. Еще раз чихнул и взмахнул рукой, отгоняя пыль. Достал палочку и осветил заброшенное помещение. Сломанная мебель, стены и окна в грязи, толщиной в два пальца, разбросанные бумаги.

Северус еще раз чихнул и в этот момент раздался хлопок и на пол свалилось грязное и верещащее существо, своей лопоухостью напоминавшее домового эльфа. Снейп взмахнул рукой и пыль в воздухе растворилась. Дышать стало легче. Мужчина прислушался к верещанию существа.

-… Недостойный… Плохой эльф… Грязнокровка… Предательница Рода и отца… — вырывалось между всхлипами и завываниями.

— Тихо, — гаркнул Северус. В доме восстановилась тишина. — А теперь по порядку: как твое имя, кто ты, кому служишь, что здесь делаешь. И все это внятно и понятно. Излагай.

— Имя домового эльфа Рода Принц — Тосс. Я хранить дом и служить Господину Сайевусу.

— И почему же дом, за которым тебе поручено следить и охранять, в таком состоянии?

Тосс квакнул себе под нос что-то нечленораздельное, но Снейп не стал вслушиваться.

— Значит так, чтобы через два дня здесь все сияло чистотой. Весь дом, понятно?

— Да, хозяин, — сквозь зубы проговорило это существо. Снейп приподнял бровь, еще раз прошелся презрительным взглядом по комнате и вышел на улицу. Дошел до кромки леса и трансгрессировал на Тисовую улицу.

Северус добрался до дома номер четыре и вошел внутрь, не потрудившись постучаться. Вошел в гостиную и обнаружил Петунью в компании мужа. Скривился, увидев это усатое недоразумение, и обратился к Петунье, холодно сцеживая слова:

— Где твой Поттер? Я готов его забрать.

— А где дочь Лили? Я думала, что ты и ее за…

— Это не твое дело, Петунья. Зови мальчишку и мы уходим.

Петунья зло зыркнула на старого неприятеля, но промолчала. Временное перемирие забылось, как страшный сон.

— Гарри! Гарри, иди сюда, за тобой пришел… — она замялась и бросила взгляд на Снейпа. Тот раздраженно закатил глаза и вышел в коридор, направляясь к двери. — Ммм… Пришли.

Наверху послышался грохот, торопливые шаги, шебуршание и сверху лестницы появился худой нескладный ребёнок в очках-велосипедах, с растрепанной шевелюрой и в растянутой футболке не по размеру. За спиной он тащил сумку, по размерам превосходящую его самого.

Спустившись вниз, он робко посмотрел на тётку и бросил недоверчивый взгляд на Снейпа.

— Познакомься, Гарри, это мистер Снейп. Он согласился взять тебя к себе и научить обращаться с магией.

— Это магия? — вылупился ребенок. Ему было ужасно не по себе. Совсем недавно он играл с Дадли, а теперь уже его забирает какой-то незнакомый мрачный тип. И мама, которая оказалась ему вовсе не мамой, отдает его, не колеблясь.

— Да, Гарри. Это магия, — Петунья замялась и посмотрела на Снейпа, закусив губу. Тот обреченно вздохнул и потер переносицу.

— Значит так, Поттер, сейчас вы молча идете следом за мной, преданно заглядывая в глаза и не задавая вопросов. Слушаетесь во всем и не перечите, а вечером я отвечу на ваши вопросы.

Гарри кивнул и поправил сумку на плече.

— В таком случае одевайтесь и идем.

Гарри в очередной раз кивнул и послушно стал натягивать кроссовки. Надел куртку с кепкой и повернулся к тете. Та улыбнулась и ободряюще кивнула, но как-то… Неуверенно. Гарри клюнул ее в щеку, попрощался и выбежал на улицу за своим новым опекуном.

Петунья закрыла входную дверь и выдохнула с облегчением. Теперь можно заняться переездом.

— А куда мы идем? — робко поинтересовался Гарри.

— Никаких вопросов, Поттер, — рявкнул Снейп. Гарри тут же испуганно втянул голову в плечи.

Они прошли улицу и свернули в неприметный переулок. Снейп огляделся, проверяя наличие прохожих и, убедившись в отсутствии оных, произнес:

— Хватайтесь за мою руку и не отпускайте, понятно? Сейчас будет неприятно. Но вы должны запомнить: ни за что не отпускайте мою руку. Иначе вас может расщепить. Все понятно?

Гарри испуганно кивнул и ухватился за Снейпа. Он не стал спрашивать значение слова «расщепить». И так понятно, что это чертовски неприятно, а злить нового знакомого мальчику почему-то не хотелось.

А затем последовали жутко неприятные ощущения. Гарри будто протянули через длинный и очень узкий шланг. Как только он снова смог нормально вздохнуть, его вырвало. Снейп мастерски увернулся от блевотины и, пренебрежительно фыркнув, убрал неприятную субстанцию взмахом палочки.

— Идти можете?

Мальчик кивнул. Они вышли из закоулка и, пройдя мимо двух мрачных домов, остановились у третьего. Снейп открыл дверь и запустил мальчика внутрь. Тот шмыгнул за дверь, повинуясь жесту мужчины, и робко застыл на пороге. Северус зашел следом и закрыл дверь.

— Сейчас идете за мной, ничего руками не трогаете. В комнате переодеваетесь и спускаетесь вниз. Ужинаете и задаете вопросы. Все понятно?

Гарри кивнул.

— Отлично. А теперь пойдем. И еще раз повторяю: руками ничего не трогать. Это не моя прихоть. Для вас, Поттер, это может быть опасным.

— Да, сэр.

Снейп отвел Гарри на второй этаж и, показав тому комнату, оставил мальчика одного. Гарри прошелся, огляделся и стал переодеваться.

А Снейп, выйдя из комнаты, пошел вниз, накладывать мальчишке ужин. Что ж, пока все не так уж и плохо. И Поттера, если очень припечет, терпеть можно.

Гарри с аппетитом лопал макароны, время от времени поглядывая на мрачную фигуру Снейпа, сидящего в кресле и читающего книгу со странным названием «Темные искусства XIV века». Мужчина ему даже нравился. Объяснить, почему, было бы сложно. Это чувствовалось на интуитивном уровне. Он не был хорошим, не был плохим. Он был своим. И Гарри не боялся нового опекуна. Он не хотел его разочаровать. В конце концов, мальчик с детства отличался робостью.

Наконец, тарелка опустела, желудок больше не требовал пищи, зато голова пухла от вопросов.

Снейп захлопнул книгу и резким взмахом руки отправил тарелку Гарри в раковину. Последний наблюдал за манипуляциями мага с восхищением.

— Можешь задавать свои вопросы, — сказал мужчина, вставая со своего места, чтобы подойти к тумбе и убрать книгу в ящик.

— Кто вы, сэр? — это был первый вопрос, который мучил ребенка. Мама… То есть, тетя сказала только его имя — Северус Снейп — и то, что он хорошо знает родителей Гарри. А еще то, что он маг, как и сам мальчик.

— Северус Снейп. Следующий.

— Нет, я., — Гарри было стушевался под взглядом мужчину, но собрал все имеющиеся ошметки храбрости и спросил. — Я имел ввиду, кто вы вообще? Не имя?

— Я профессор, преподаю в школе чародейства и волшебства.

— А какой предмет? — в глазах Гарри горел нешуточный интерес. Снейп насторожился. Не этого живого интереса к его персоне Северус ждал от сына Поттера. Но, ладно. Обещал же.

— Зельеварение.

— Это зелья всякие варить? Прямо в школе? — восхитился Гарри.

— А вам название предмета ничего не говорит? — фыркнул Снейп. Гарри стушевался.

— Тетя сказала, что вы знали моих родителей… — неуверенно начал ребенок, но только увидев, какими глазами на него смотрит маг, передумал. — Точнее… Ммм… А почему вы меня забрали? И, тетя говорила, что у меня есть сестра и она будет жить с нами…

— Забрал и точка. Волшебник не может жить рядом с маглом. Вернее может, но всем от этого будет только сложнее. Меня попросили — я не смог отказать, — по правде говоря, Снейп не хотел отвечать на этот вопрос, но черт… Обещал.

— А сестра? — Гарри было не по себе от таких прямолинейных ответов.

— Вы с ней увидитесь через пару дней, — нехотя сказал Северус.

— А чему вы будете меня учить? Колдовать?

— Сначала вы выучите кучу теории и технику безопасности, а потом посмотрим. Я надеюсь, это все? — Гарри покраснел, а Снейп тяжело вздохнул и разрешил. — Продолжайте.

— А вы мне дадите книжки по зельеварению сейчас почитать? И про эти… Как их… О чем вы сейчас читаете?

— Об этом вам читать еще рано, — нехотя отказал Снейп. К его ужасу, любопытный и проницательный ребенок нравился ему все больше и больше. Любой малолетний бандит, услышь он, что дядя знает то, чего не знает он сам о его настоящих родителях, правдой-неправдой начал выпытывать информацию. А этот ничего, понял, что лучше не надо. И так легко перешел на тему обучения, будто и не было никакой неловкости. И сразу же рвался узнать новое. Занятный экземпляр. Почище его змеек.

— А зельеварение? — вырвал из размышлений Гарри.

— У меня нет детских книг, а эти для вас будут непонятными. Единственное, что могу дать — это таблицу реакций ингредиентов. И то, только завтра. Мне нужно ее по памяти написать. Нет у меня детских книг.

Гарри разочарованно вздохнул.

— Но таблицу же вы мне завтра дадите? — с надеждой взглянул он. Снейп поколебался.

— Ну ладно, — ликование тут же отразилось на личике Поттера. — А теперь, вон в свою комнату. И руками ничего не трогать!

— Да, сэр.

Гарри встал из-за стола и бегом отправился в отведенную ему жилплощадь. Снейп вздохнул и устало потер глаза. Его картина мира рушилась, как фарфоровая ваза, упавшая с края стола. Сначала Лили, которая оказалась неидеальной, а теперь сын Поттера, который оказался вполне милым мальчиком. Не хуже тех, что он учит в школе…

«Кажется, я схожу с ума,» — невесело подумал про себя Снейп. — «Сын Поттера и милый мальчик в одном предложении…»

Еще какое-то время Северус честно старался читать, но уже спустя дюжину минут отказался от этой затеи. Мысли сумбурно летали внутри черепной коробки, грозясь разнести все к чертям. Первым признаком того, что их путь успешно начат, стала головная боль. А потому Снейп захлопнул книгу и, выпив немного обезболивающего, спустился в лабораторию. Варка зелий всегда отвлекала его от всех мыслей.

Когда Северус вынырнул из мира ингредиентов и зелий, часы показывали шесть утра. Продрав глаза, мужчина поднялся из лаборатории и удостоверился, что Гарри еще спит. Поставил сигнальные чары на комнату мальчика и отправился к себе в комнату, надеясь урвать хоть какие-то ошметки сна.

Чары сработали ровно в девять. Сначала Снейп старался отмахиваться от их звона, как от треньканья надоедливого будильника, но вскоре это стало невозможным и мужчина был вынужден подняться с постели. Осуществив ежедневные утренние процедуры, не выспавшийся Северус спустился в кухню. Не выспавшийся, а потому злой.

Кухня встретила своего хозяина оглушительной тишиной. Сначала Снейп не понял, куда делись звуки. В его доме уживаются маленький мальчик и тишина? Что-то тут нечисто.

Заподозрив неладное, Северус взлетел на второй этаж и, пару раз стукнув в дверь, зашел в комнату. Поттер уже успел культурно заправить кровать и удобно расположиться на полу вместе с бумагой и цветными карандашами. Как только Снейп вошел внутрь, мальчик испуганно дернулся, но потом неловко улыбнулся.

— Извините, я не хотел вас будить…

Северус в изумлении поднял брови. Гарри еще больше смутился.

— Не переживайте, Поттер. Меня очень сложно разбудить. Через пятнадцать минут спускайтесь на завтрак. У меня к вам разговор.

Сказав это, Северус резко развернулся и вылетел за пределы комнаты, захлопнув за собой дверь. Гарри выдохнул.

Поставив на стол банальную яичницу с беконом для Гарри, Снейп задумчиво мешал кофе. Сейчас ему предстояло закончить начатый заказ — зря он что ли всю ночь из подвала не вылезал? — и передать его клиенту. Потом нужно наведаться в родовое поместье и проверить работу эльфа. Посмотреть дом, пусть даже и мельком. Опять же, проверить состояние мебели. Далее нужно посмотреть кого-то на роль преподавателя-няньки, чтобы этот кто-то мог сидеть с этим детским садом, пока его дома не будет.

Пока Северус размышлял, Гарри успел спуститься из комнаты и умять свой завтрак. Теперь он сидел, преданно заглядывая в глаза своему опекуну. Снейп перевел взгляд на мальчика. На тарелку. На кофе. Отхлебнул из чашки и вновь уставился на Поттера.

— Спасибо, — на всякий случай поблагодарил мальчик. Снейп раздраженно махнул рукой.

— Значит так, Поттер. Сейчас я буду занят, освобожусь к обеду. В обед я вас покормлю и уйду. В мое отсутствие ничего руками не трогать и никуда не заходить. Ненавижу повторяться, но в память о вашем отце скажу еще раз: опасно для жизни. Это ясно? — Гарри кивнул. — Отлично. Еще кое-что. Завтра, если повезет, после обеда вы увидитесь со своей сестрой. Ее зовут Клодайн. Завтра я приведу ее и еще двух мальчиков-близнецов: Макса и Мэтта. Мы все вместе отправимся в новый дом. Это родовое поместье и вот там трогать вещи без спросу еще опаснее, чем здесь. Вам все понятно?

— Да, сэр.

— Прекрасно. А теперь идите наверх.

— Сэр… — вдруг позвал Гарри.

— Да? — резко повернулся Северус. Гарри закусил губу. — Ну, говорите же.

— Сэр, вы обещали мне дать таблицу по зельеварению…

«Чееерт… Забыл»

— Если обещал, значит дам. Идите.

Гарри покорно поднялся из-за стола и взбежал по ступенькам лестницы.

«Проклятье. Как-то все по-дурацки,» — подумал про себя Северус. Ему было неуютно. Он, законченный холостяк, был вынужден мириться с ребенком на своей территории. Чужим ребенком. С одной стороны он понимал, что надо как-то найти общий язык с мальчишкой, но как только его взгляд натыкался на изумрудные, такие родные, глаза, мозг атрофировался, а язык нес всякую ересь. И тут не мог помочь даже опыт преподавателя.

Снейп поставил на стол уже остывший кофе и притянул к себе перо с пергаментом. Сначала таблица, а потом все остальное.

Как только все было готово, Северус в очередной раз поднялся на второй этаж и стукнул в дверь. Поттер все так же сидел за рисованием. Как только Снейп вошел в комнату, мальчик отложил карандаши и поднялся.

— Держите, мистер Поттер, вашу таблицу, — он протянул пергамент мальчику. Тот взял его и удивленно оглядел бумагу. Мужчина закатил глаза. — Что, неужели пергамент ни разу в жизни не видели? — Гарри отрицательно мотнул головой. Снейп подавил в себе порыв хлопнуть ладонью по лицу в небезызвестном жесте. Конечно, где бы ему в мире магглов увидеть пергамент? — Ну, тогда рассматривайте.

С этими словами он скрылся за дверью, оставив Гарри наедине с собой. Мальчик передернул плечами и сел рассматривать таблицу, про себя размышляя о своем новом опекуне. Ему очень хотелось с ним подружиться, но он боялся и не знал, как. Поэтому в конце концов Гарри решил, что пусть все идет, как идет. Тем более, что мистеру Снейпу сейчас будет не до него — завтра приедет сестра Гарри. И этот переезд. Интересно, каким будет их новый дом? Как там Дадли, без него? Поттер скучал по своему бра… Кузену. По своему кузену. Ему очень хотелось его увидеть и одновременно он понимал, что вряд ли это случится.

И любопытно… Что все-таки имел в виду Снейп, когда упомянул отца Гарри?..

Вздохнув, Поттер снова принялся за рисование. Это здорово приводило мысли в порядок.

Первую половину дня Северус, как и грозился, провел в лаборатории. И даже доделал заказ. Теперь душу грел небольшой ящичек со сложными составами, напоминая, что скоро так же будут греть его карманы полученные за заказ деньги.

Одним махом перелетая по три-четыре ступеньки, Снейп поднялся из подвала. Часы показывали четыре минуты четвертого. Досадливо чертыхнувшись, мужчина взмахом палочки материализовал обед. Сам схватил какой-то безвкусный сэндвич, по степени мягкости говоривший о том, что ему уже не меньше недели.

Проглотив последний кусок, Северус решил, что не сова он — бегать каждый раз за Поттером на второй этаж — и послал патронуса, надеясь, что мальчик не лишиться рассудка при виде дымчатой лани, говорящей голосом Снейпа.

Гарри рассудка не лишился. Ему даже понравился такой способ передачи сообщений. Он быстренько натянул кроссовки и спрыгнул с кровати. У стола он на мгновенье остановился, задумчиво глядя на кепку. Но уже спустя какое-то мгновенье он решительно схватил её и сбежал по лестнице на первый этаж.

Снейп сидел в кресле и пил кофе.

— Ешьте, Поттер, — он кивнул на стол.

— А вы? — смущенно поинтересовался мальчик. За то время, что Гарри жил у Северуса, он ни разу не видел, чтобы он питался чем-то кроме кофе.

— Я уже поел, — слукавил мужчина, припоминая бутерброд. Полноценной пищей это назвать можно было лишь с натяжкой, но есть не хотелось от слова совсем.

Однако, Гарри этого объяснения хватило, и он послушно уселся за стол, а затем старательно расправился со своей порцией. Как только посуда привычно упорхнула в раковину, а Снейп уже запахивал мантию, собираясь перед уходом давать последние наставления, Гарри схватил свою бейсболку и судорожно ее сжал.

— Сэр, — отважно позвал он. — А можно я пойду с вами? Пожалуйста, сэр! Я буду слушаться!

Северус хотел было решительно отказать, но ответ застрял у него в горле, как только взгляд наткнулся на большие изумрудные глаза, глядящие с мольбой.

«В конце концов,» — успокаивал себя Снейп, шагая рядом со счастливым Гарри по улице. — «Это неплохой способ установить какой-то контакт…»

Встреча с клиентом прошла гладко. Никто не пытался торговаться, не критиковал качество товара. Произошел обычный обмен — небольшого чемоданчика на среднего размера мешочек с галеонами. Северус был доволен. Гарри тихонечко смотрел в сторонке, не вмешиваясь в дела взрослых. Все-таки, надо отдать должное, Петунья неплохо его воспитала.

Как только карманы Снейпа внушительно потяжелели, а клиент остался позади, Гарри рискнул задать вопрос:

— Сэр, а вы ему продавали зелья?

— Да, — нехотя ответил Снейп.

— Но почему он сам не может их себе сварить?

— Видите ли, Поттер, многие волшебники мало, что понимают в зельеварении, а потому вынуждены приобретать некоторые составы у тех, кто понимает.

— Неужели это так сложно? — удивился мальчик.

— Да, представьте себе. Есть простейшие зелья, которые сможет сварить любой человек, даже не наделённый особым интеллектом, а есть те, которые сварит не каждый мастер.

Гарри притих, задумавшись над этим феноменом, а Снейп раздраженно шагал вдоль улицы, выглядывая какой-нибудь неприметный закоулок. На Косой Аллее подобный найти было очень затруднительно. Поэтому Северус решительно зашагал в сторону Лютного, проходя мимо цветных вывесок. Гарри старался не отставать от него, тем не менее не забывая разевать рот по сторонам.

Внезапно Снейп остановился и Гарри был вынужден уворачиваться, чтобы не впечататься в жилистого зельевара.

Не понимая, что произошло, Поттер вгляделся в сосредоточенное лицо своего опекуна. Он смотрел на неприметную вывеску аптеки и о чем-то размышлял. Наконец он пришёл к какому-то выводу и обернулся к Гарри.

— Мне сейчас нужно будет зайти в аптеку и я не сомневаюсь, мистер Поттер, что при вашей тонкой душевной организации вам может сделаться плохо. А потому предлагаю альтернативу — постоите около входа и подождете меня, — тихо произнёс он.

Гарри подобная оценка не очень понравилась, все-таки он не девчонка, чтобы при всяком удобном и неудобном случае в обморок падать, но спорить мальчик все-таки не решился.

А потому, заняв своё место у входа, Гарри принялся ждать. Сначала ничего особенно интересного не происходило. Прохожие сновали туда-сюда, изредка кто-то заходил в аптеку и тогда из-за открытой двери полз отвратительный запах некоторых весьма специфических ингредиентов. Гарри даже успел заскучать, но тут до его слуха донёсся разговор:

— Не поверишь, сегодня видела Джеймса Поттера с маленьким Карлом. Они стояли у витрины магазина с мётлами. Должно быть, Карл выбирал себе первую метлу, — поведала подруге пожилая прохожая. Парочка шла медленно, в силу немалого возраста, а потому Гарри досталось сомнительное удовольствие выслушать хвалебные отзывы о Джеймсе Поттере, очень заботливом отце, о прелестном малыше Карле. Упомянули клуши и самого Гарри. Дескать, не повезло Карлу с братиком. Слабеньким уродился, вот и сгинул, в отличие от своего старшего брата. Была там, конечно, и доля жалости, но от этого Гарри сделалось ещё гаже.

Невольно мальчик задумался о своей родной семье. Что такого произошло, что Гарри «сгинул»? И что значит это «сгинул»? Поттеру нестерпимо захотелось посмотреть на своих родителей и брата — подумать только, у него есть брат!

Но что-то в глубине души смущало Гарри. Говорило, мол, не лезь, им без тебя хорошо. Как-то же ты оказался у тети Петуньи.

Настроение было испорчено окончательно. Когда Снейп вышел из аптеки, Гарри покорно поплёлся следом, погруженный в свои невеселые мысли.

Северус заметил смурное настроение мальчика не сразу. Они успели пройти вдоль улицы и завернуть в сторону тёмных закоулков, когда мужчина заметил безрадостное выражение на мальчишеском лице.

Он остановился и встал напротив Гарри, заслонив собой солнце. Мальчик удивленно поднял глаза на возвышающийся над ним силуэт Снейпа.

— Что у вас случилось? — спросил мужчина, почему-то опустив фамилию мальчика.

— Ничего, сэр.

— Бездарная ложь. Выкладывайте. Мы все равно никуда не пойдём, пока вы не скажете.

— Ммм… Просто… Я услышал разговор…

— Ну?

— Говорили о моем… Отце. И брате.

— Да. Это действительно не уличный разговор, — пробормотал Снейп, досадуя на то, что вообще решил зайти в аптеку. Что он, в самом деле, потом не мог эти златоглазки купить? Дурацкий цветок. — Ладно, сейчас мы с вами отправимся к поместью, в которое потом переедем. Не отходите там от меня. Это глухое место, вокруг сотни миль леса. У меня нет никакого желания отлавливать потом вас по всей территории.

Гарри кивнул.

— Отлично. В таком случае, хватайтесь.

Поттер послушно схватился за худощавую руку и в следующий момент оба исчезли.

Как только аппарация была завершена, а Гарри смог-таки отдышаться, то первым, что он увидел, был огромнейший бук, скрытый небольшими деревцами. Бук его очень впечатлил. Но брови сами собой вспорхнули к челке. И где дом?

— Поттер, сделайте лицо попроще, — попросил Северус, делая первый шаг в сторону леса. — Дайте руку, здесь родовая защита.

Гарри послушно ухватился за протянутую конечность. После этого нехитрого телодвижения Северус махнул рукой и Гарри впервые за всю свою жизнь решил, что его обманывают глаза. Магия магией, но чтобы бук вот так превратился во внушительных размеров строение, напоминающее небольшой замок…

Снейп тем временем шагнул в сторону дома. Гарри, так и не отпустивший руку мужчины, был вынужден следовать за ним.

Когда Поттер перешагнул порог вслед за Северусом, то в нос ему ударил знакомый с детства запах чистоты. Снейп приподнял брови.

— Оперативно, — прокомментировал он. — Тосс!

Взору Гарри представилось материализовавшееся буквально из воздуха странное существо, ростом почти с него самого. На всякий случай Гарри немного отступил за Снейпа. Во избежание.

Северус, заметивший этот жест, предпочел никак его не комментировать.

— Тосс здесь, хозяин, — проскрипел домовик и попытался поклониться. В силу возраста получилось это у него паршиво. Снейп поморщился.

— Давай без поклонов. Просто скажи, сколько еще времени тебе нужно и в каком состоянии мебель.

— Тосс закончил, господин. Мебель в прекрасном состоянии, за исключением одной из гостевых спален.

Снейп, приятно удивленный, флегматично кивнул.

— Есть в доме опасные для жизни и здоровья ловушки или помещения?

— В ритуальном зале и вашем кабинете.

— Кабинете Главы Рода? — зачем-то уточнил Северус. Ему до сих пор не слишком верилось в то, что он все-таки унаследовал титул.

— Да, хозяин.

— Опасных артефактов в доме нет?

Эльф издал звук, излишне похожий на презрительное фырканье.

— Хозяин Сайевус, — почти с нежностью произнес он имя прежнего господина. — Никогда не хранил в доме драгоценные предметы и заклинания. Господин Сайевус был достойным Хозяином…

Снейп не стал вслушиваться в последовавший монолог старого эльфа, недовольного поступком молодой госпожи, сбежавшей от отца. Он прошелся вдоль огромной затененной гостиной, в которой они находились. Затем обернулся к домовику.

— Тосс, ты должен будешь следить за этим молодым человеком, пока я не проведу ритуал возрождения Родового Замка.

Тосс, до этого не проявлявший ни малейшего признака симпатии к новому хозяину, вдруг всхлипнул и зарыдал. Между завываниями были слышны реплики о счастливом Тоссе, наконец обретшем достойного Хозяина.

Снейп раздраженно скрипнул зубами и прикрикнул:

— Прекрати! Слышал мой приказ? Так выполняй! — обернувшись к Гарри, Северус успел уловить во взгляде мальчика недоумение. — Поттер, вы можете передвигаться по зданию, но даже не пытайтесь ломиться туда, куда Тосс вас не пустит. Ясно? — Гарри кивнул. — Замечательно, — бросил Снейп напоследок и скрылся за дверью, ведущей к подвалам.

Гарри обернулся к домовику. Тот улыбнулся беззубой улыбкой, которая, вопреки ожиданиям Гарри, не была зловещей и не вселяла экзистенциальный ужас.

Гарри бодренько топал перед домовиком, с любопытством оглядывая старые стены. Дом был мрачноват, но в этой мрачности было свое очарование. Тьма казалась уютной. Ни разу у Гарри не было такого ощущения. Когда он выходил на залитые солнцем островки рядом с незашторенными окнами ему казалось, будто солнце жжет кожу. Погружаясь в спасительную тень, он чувствовал внутреннее тепло. Она обволакивала ласково, будто лелея.

Встряхнув головой, Гарри сбросил наваждение. Сине-фиолетовые стены вселяли покой. Где-то в интерьере встречались приглушенные зеленые, коричневые и медовые тона. Дом казался уютным. Темный деревянный паркет местами был загорожен коврами. Потрясающее место. Но везде чувствовалось запустение. После того, как умер последний жилец, дом будто состарился и потихоньку увядал.

Гарри погладил нишу. Стена была шершавой и, на удивление, теплой. Мальчик улыбнулся. Ему казалось, что болезнь, поразившая это жилище, потихоньку отступала.

Толкнув одну из множества дверей из темного дерева, Гарри очутился в большой комнате. Плотные темно-синие занавески скрывали окно, размером почти со стену. Огромный мягкий ковер, большой деревянный шкаф, массивный стол с резным стулом, большущая кровать. Гарри будто попал в средневековую сказку. Тут все было красиво и уютно, но без излишней высокопарности. Темное дерево, синие спокойные тона, вкрапления медного и теплой охры.

Гарри с первого взгляда влюбился в эту комнату и он знал, комнате он тоже понравился. Мальчик подошел к окну и открыл солнцу путь. Комнату залил мягкий свет. Местами его заслоняла бурная растительность, растущая поверх окна, местами деревья. На этот раз солнце не казалось таким обжигающим. Гарри повернулся к двери и увидел мягко улыбающегося Тосса.

— Замок ожил, — просто сказал он.

Пентаграммы потухли. Северус стер пот со лба. Да уж, своевольное у него родовое гнездо, ничего не скажешь. Еще и огнем плеваться пыталось.

Хмыкнув, Снейп затер край пентаграммы и беспрепятственно вышел из круга. Замкнул его. Пентаграмма снова вспыхнула сиреневым светом и исчезла. Мужчина вздохнул свободнее.

Поднявшись наверх, он обнаружил полное отсутствие в гостиной Тосса с Поттером. Вздохнув, отправился к комнатам. Почему-то ему казалось, что они пошли именно туда.

Добравшись до места, Снейп убедился в своей правоте. Гарри сидел в одной из комнат под присмотром домовика. Тосс, удивительно разумное и мудрое существо, снисходительно взирал на радость мальчика.

— Я смотрю, вы уже выбрали себе комнату. Верно, Поттер? — спросил он, перешагнув порог. Гарри смущенно улыбнулся и кивнул. — Что же, в таком случае тут вы и будете жить с завтрашнего дня. А пока нам пора возвращаться.

Гарри кивнул и послушно приблизился к опекуну. Внезапно, до этого спокойный, Тосс занервничал, начал переступать с ноги на ногу и заламывать пальцы рук.

— Хозяин, — тихо позвал он. — Хозяин, позвольте обратиться…

— Я слушаю.

— Хозяин, позвольте Тоссу отправиться с вами, — почти взмолился он. Снейп удивленно поднял брови.

— Зачем? Разве ты не привязан к этому месту?

— Да, но… — было видно, что домовику страстно хочется что-то поведать, но при Гарри он не решается.

— Ладно, отправишься с нами, — разрешил Северус, пообещав себе, что обязательно выведает причины такого странного поведения у домовика.

Тосс, тем временем, благодарно кивнул.

— Ты проследишь, чтобы молодой человек поужинал, сделал все вечерние процедуры и вовремя лег спать.

— Да, хозяин.

— Хорошо, — хладнокровно кивнул Северус. — А теперь мы аппарируем в Паучий тупик, крайний дом улицы. Приказываю тебе следовать за нами. — Тосс радостно кивнул. — Идем. — обратился он к Гарри.

Вернувшись домой, Северус оставил Гарри на попечение домовика, а сам закрылся в библиотеке.

С того самого момента, как он согласился забрать к себе близнецов, его не покидало ощущение нервозности. Он подозревал, что так просто поместье не позволит постоянно проживать на территории Родового жилища Принцев отщепенцам других родов. И тут речь уже шла не только о Мэтте с Максом, но и о Поттере. И если Поттера поместье пропустило, признав таким образом в нем если не гостя, то родственника, то с близнецами вряд ли такое пройдёт. Даже если они Малфои это их не сильно спасёт. Во всяком случае, ненадолго.

А все-таки странно, что дом позволил мальчику выбрать комнату. Более того — комната выбрала ребёнка. Да уж, как только порой не выворачивается родовая магия.

Однако, как бы там не было, теперь нужно было решить эту проблему, но на ум ничего не приходило. Можно было ввести всех троих в Род Принцев, но ещё неизвестно — воспримет ли он мальчишек достойными потомками. Так что и здесь были подводные камни.

Поэтому Северус хотел поискать какие-то более надежные и безопасные способы проживания мальчиков на территории поместья.

Однако, уже спустя три часа он бросил это гиблое дело. Во всех источниках говорилось лишь об одном-единственном способе — принятии в Род.

Вздохнув, Северус помассировал виски. И у кого можно об этом спросить, не вызвав подозрений? О своём вступлении в наследство он никому не сказал. И не собирался. А если он начнёт расспрашивать чистокровных знакомых на предмет введения в Род, то тут обязательно пойдут ненужные толки… Замкнутый круг.

Вдруг послышался тихий хлопок и Снейп обнаружил перед собой Тосса, смиренно глядящего в пол.

— Тосс уложил мальчика спать, Хозяин. Ему нужно ещё что-то сделать? Тосс может прибраться в доме…

— Не нужно, — резко ответил Снейп. Он задумчиво поскрёб подбородок. — Тосс, почему ты не захотел оставаться в поместье на ночь?

Домовик закусил нижнюю губу и вновь стал заламывать пальцы. Забавная привычка. Остальные домовики обычно теребят уши, а этот пальцы заламывает.

— Дом сводит Тосса с ума, Господин, — внезапно сообщил он дрожащим голосом. — Без Хозяина Тосс теряет самого себя. Он не может думать, — Снейп удивился. Домовик и думать? Интересный экземпляр. Любопытно, какие дед над ним опыты проводил?

— А когда ты рядом со мной, все в порядке? — домовик энергично закивал. — Скажи, а на детей эта особенность дома не скажется?

— Нет, Хозяин. Детей дом будет защищать, но только если это дети Рода. Других он к себе не пустит.

— Что, вообще? — как-то отстранённо поинтересовался Северус.

— Никого, Господин. Остальных дом съест. Проглотит и не подавится.

Тут мужчина уже посмотрел на домовика с большим интересом.

— А ты это откуда знаешь?

— Тосс не совсем обычный домовик, — он опустил голову. — Тосс — Глава общины.

— Общины? — удивился Снейп. — Откуда здесь появиться целой общине?

— Она всегда жила в этих лесах. Мы, домовики, в отличие от волшебников, живём очень долго. Тысячелетиями. Не все, правда. Только те, которые не покидают мест силы. Здесь только два таких древних места — рядом с замком, что волшебники называют Хогвартсом, и в этом лесу. В самой его чаще находятся древние развалины. Это остатки домов древних эльфов, последние сохранившиеся. Тогда они правили миром, не человек. До этих строений никому, кроме эльфа, не добраться.

— Что случилось с общиной?

— Она вымерла.

— Вся? — удивился Северус. У него в услужении ходит Глава вымершей общины. Чтоб ему провалиться.

— Да, Хозяин. Много столетий назад в мире жили драконы. Один из них уничтожил общину. Тосс — единственный, кому посчастливилось выжить. Он пытался спасти детей, но у него ничего не вышло, — домовик всхлипнул и повесил голову.

— Дракон уничтожил общину? Быть того не может, — покачал головой Северус. Драконы, конечно, опасные и все такое, но выжечь эльфов… Тем более дикую общину…

— Вы не сравнивайте драконов с этими ящерицами, которые есть сейчас, — презрительно фыркнул Тосс. — Раньше драконы были другими.

Снейп задумчиво кивнул. Вот вам и история…

— А как ты оказался в услужении у людей, в частности у моего Рода? — поинтересовался Северус.

— Это получилось случайно. Тосса нашёл молодой волшебник, вылечил и предложил работу. Тосс согласился — ему было с ним хорошо. Потом волшебник умер, а Тосс решил остаться с его семьей.

— Ты об Основателе Рода говоришь? — уточнил мужчина и, черт возьми, в его голосе была доля благоговения.

— О нем.

Снейп поражённо молчал. Вот вам и прислуга, паразитирующая на магии Хозяина. Или все же…

— Тосс, а над тобой проводились какие-то привязывающие к месту или волшебнику ритуалы?

— Нет, Хозяин.

— То есть ты совершенно свободен? — Тосс кивнул. — И в любой момент можешь уйти?

— Нет, — домовик замотал головой. — Тосс не хочет уходить, ему здесь хорошо.

— Ну, теоретически? Если сам захочешь?

— Тосс не захочет, — угрюмо ответствовал домовик. — Только если Хозяин прогонит.

Какое-то время Северус молчал, обдумывая полученную информацию.

— Вот, почему ты не уживаешься с домом… Обычные домовики привязаны к месту, а ты к человеку… — задумчиво произнёс он. Потом спросил:

— Так что ты там говорил о принятии в Род детей?

— Постоянно жить в поместье могут только дети Рода, — проговорил Тосс.

Снейп кивнул.

— Где я могу найти ритуал принятия в Род?

Лечь пораньше не вышло. Было уже за полночь, когда Снейп отложил книги и манускрипты. Однако нужный ритуал он нашёл и даже был готов проделать его с завязанными глазами.

Утром, вопреки обычаю, он проснулся сам. Удивившись столь приятному феномену, Северус быстро собрался и спустился на первый этаж. Только он зашёл на кухню, как перед ним, удивительное дело, материализовалась ароматная порция овсянки. Рядом стояла чашка с кофе, тарелка с тостами и джем.

— Тосс, — тихо позвал он. Дверь, ведущая в гостиную, открылась, и взору Снейпа предстала умилительная компания.

Домовик шёл впереди, держа смущенного Гарри за руку. Тосс выглядел донельзя довольным собой.

— Тосс здесь, Господин.

— Это твоя работа? — он вопросительно приподнял бровь.

— Да, Хозяин, — кивнул домовик и, когда Северус уже хотел просить больше так не делать — все-таки он взрослый, дееспособный мужчина, на кой-ему подражать всем этим чистокровным снобам? — Тосс продолжил. — Мы с Гарри решили сделать вам сюрприз.

— С Гарри? — подозрительно поинтересовался Снейп. Все-таки сложно выбить из себя инстинкт самосохранения, связанный с этим семейством.

— Именно, Хозяин. Он очень хорошо готовит.

И тогда Северус понял, что няньку детям он, кажется, уже нашёл.

— Ладно, на себя-то приготовили? — фыркнул Снейп, сдерживая внезапный порыв натянуть на лицо улыбку.

Гарри тут же оживился.

— Да, сэр! А можно Тосс позавтракает с нами? — Тосс тут же замотал головой, невразумительно бормоча про неслыханную дерзость. Гарри, как ни в чем не бывало, продолжал уговоры. — Пожалуйста-пожалуйста! Он же тоже готовил!

— Хорошо, пусть ест, — согласился Северус, не сдержав напора. Или просто не захотел его сдерживать. Сам ещё не разобрался. Этот ребёнок из него веревки вил.

— Ну же, Тосс, не стесняйся, — уговаривал домовика Гарри. Он уже мысленно возвёл его в ранг члена семьи.

— Тосс не стесняется. Тоссу, порядочному эльфу, не положено есть за одним столом с Хозяином…

Гарри почесал затылок, ещё больше взъерошивая лохмы.

— А почему?

Тосс удивленно посмотрел на Поттера.

— Просто не положено и все!

Гарри, наткнувшийся на столь непонятную ему преграду, стрельнул глазами в сторону опекуна, откровенно забавляющимся столь нетипичной для его глаз сцены. Наконец он хмыкнул и достал из рукава мантии палочку. Взмахнул ею и половина большого стола опустилась до уровня мальчика и эльфа. Со стульями он проделал то же самое.

— Если тебя так смущал один со мной стол, — обратился он к эльфу. — То можете воспользоваться этим. Думаю, за ним сидеть вам будет намного удобнее.

С этими словами Северус уселся на своё место и приступил к завтраку. Хитрюга-Гарри, воспользовавшись замешательством Тосса, усадил его на стул, а сам помчался за овсянкой. Эльф сердито фыркнул и взмахнул рукой. На столике появились столовые приборы, тосты с джемом и пустые тарелки под кашу. Две.

После завтрака Снейп решительно отставил чашку из-под кофе и поднялся. Больше тянуть не следовало.

Нет, он, конечно, хотел забрать Клод домой, даже если к ней прилагались эти ужасные близнецы. Но он, честно говоря, побаивался.

Он, Северус Снейп, гроза подземелий, побаивался променять своё одиночество на семейную жизнь. У него никогда не было близких и доверительных отношений с кем-либо, кроме матери. И он боялся, что у него могло что-то не получиться, что он может превратиться в жестокого Тобиаса. Он не хотел этого. И боялся.

Но тянуть резину вечно невозможно. А потому он сказал:

— Тосс, я сейчас отправлюсь за остальными детьми. Ты можешь пока собрать все вещи?

— Как скажете, Господин. Тосс быстро справится.

— Отлично. Тогда будьте готовы, когда мы вернёмся.

— Хорошо, Хозяин.

Снейп кивнул и вышел на улицу, кутаясь в мантию.

Все эти дни Клод не могла найти себе места. Она ужасно боялась, что отец бросил ее. Теперь окончательно бросил, убедившись, что она не нежный тепличный цветок, каковыми считают всех девочек ее возраста. Маленькая задира раздражала весь персонал детского дома всю свою сознательную жизнь. Но вместе с тем сама была очень одинока — никто не хотел с ней водиться. До Макса с Мэттом. Эти двое знали, как подобраться к нелюдимой девочке, со склонностью влезать в самые разные драки.

Однажды они заметили, как Клод сидела под раскидистым деревом, вдалеке от прочих глаз, и аккуратно водила ладонями над травинками. Подобравшись ближе, они заметили в траве маленький клубочек ниток — видимо конфискованный самой Клод в швейной комнате, где старшие девочки сшивали наволочки, а порой и шили одежду — который катался совершенно самостоятельно, повинуясь взмахам ладони.

Мальчишки очень удивились странным способностям Клод, но обнародовать сей факт не стали, решив, что когда-нибудь эта информация сможет оказать им пользу.

И они оказались правы. Спустя какие-то жалкие пару месяцев у обоих близнецов, с разницей в пару-тройку дней, случились первые магические выбросы. Когда это произошло с Максом, мальчишки не придали происшествию огромного значения, решив, что это де случайность и вообще, упавшая тарелка вовсе не треснула. Но когда Мэтт спустил с крыши мяч, не двинувшись с места, в души ребят начали закрадываться сомнения.

И они пошли к драчливой — к тому же еще и старшей — девчонке каяться в грехах своих. Сначала Клод все отрицала, пытаясь высмеять воображение и умственные способности обоих, но стоило только ребятам объяснить причину паломничества, как ироничность и недоверие сменились интересом.

В конце концов девочка «взяла под крыло» обоих, и они вместе стали тренировать свои способности. Подружились. Даже стали делиться едой и сбережениями, что считалось высшей степенью доверия среди приютских детей. Они стали семьей.

И теперь Максу с Мэттом не доставляло решительно никакого удовольствие наблюдение за Клод, так старательно себя изводящей. Она пыталась скрыть свои душевные метания, но ее с головой выдавал задумчивый взгляд на прогулке, вперившийся в ворота здания.

Или немногочисленные пожитки, собранные в одну худую сумку, старую и страшную.

Но делать было нечего. Оставалось только ждать и надеяться.

И они дождались.

— Макс, Мэтт! Клодайн! А ну быстро слезайте оттуда! За вами пришли! — крикнула молоденькая воспитательница Тесса, угрожающе сверля взглядом крону дерева, в которой спрятались ребята.

Сверху послышалось бормотание и шелест листьев. Спустя пару мгновений с высокой ветки спрыгнул Макс, отбив себе пятки, но героически выпрямившийся под настороженным взглядом воспитательницы.

— Не ушибся? — на всякий случай уточнила она. Макс гордо надулся, как породистый индюк на ярмарке, и отрицательно покачал головой, пытаясь как можно незаметнее переступить с ноги на ногу. Ступни ужасно жгло.

— Пижон, — фыркнула Клод, аккуратно сползшая по дереву.

Мэтт спустился самым последним — он поступил мудрее всех. Его свитер остался чист, а пятки целы. Повиснув на самой нижней ветке, с которой отважно спрыгнул его братец, Мэтт беспрепятственно опустился на мягкую траву. Сунул руки в карманы и самодовольно ухмыльнулся.

— Так что случилось? — спросил Макс у Тессы, почесав кончик носа. После стремительного полета к земле его волосы топорщились во все стороны.

— Пришел какой-то солидный джентльмен, говорит, что хочет забрать вас троих. Мистер Снейп, кажется, — воспитательница взяла Макса с Клод за руки и повела к главному корпусу приюта. Мэтт шагал чуть впереди. Тем временем, Тесса продолжала. — Мрачный он какой-то. Как посмотрит на тебя, аж замерзает все внутри.

Ребята честно попытались вспомнить, замерзало ли у них что-то во время их последней встречи с мужчиной. Не вспомнили.

— Правда, что ли? — восхитился Макс. — А он сможет превратить мистера МакСьери в ледышку? И его розги? Хотя нет, уж лучше в камень. Чтобы осталась память потомкам — о том, как делать не надо.

Тесса осуждающе покачала головой.

— Макс, не говори так о мистере МакСьери. Он на самом деле хороший, просто не знает, как нужно проявлять заботу, вот и лупит вас от души, чтобы больше ничего плохого делать не захотелось.

— Бездомную собаку покормить — это плохо?! — возмутился Макс.

— Обедом Кэти Шэргл? Уж точно не хорошо, — покачала головой Тесса.

Макс вздохнул. С ней невозможно спорить. Зато Тесса была единственной, с кем можно было хотя бы попытаться затеять перепалку и не выйти из нее с красными ушами, голодным желудком или полосами от розог на мягком месте. Пожалуй, только с ней ребятам будет жаль расставаться. Ну, может быть, еще с поварихой миссис Марклс — она бывало приносила конфеты из дома и раздавала их приютским детям. Чаще всего перепадало Максу — он был намного очаровательнее со своим непоседливым характером, чем Клод, и смешнее, чем серьезный Мэтт. Хотя, и им-то грех было жаловаться.

Тем временем, ребята во главе с воспитательницей добрались до главного корпуса приюта. Отворив пошарпанную входную дверь, давно нуждающуюся в косметическом ремонте, первым ожидаемо в здание влетел Макс. Однако, шустро добравшись до двери директорского кабинета, притормозил и великодушно принялся ждать остальных. Только они ступили в поле его зрения, как мальчик звонко постучал в дверь костяшками пальцев. Раздавшийся оттуда голос Директрисы пригласил войти. Макс послушно распахнул дверь и вошел в кабинет, сразу шагнув в сторону, чтобы уступить дорогу остальным. Мэтт встал рядом с близнецом, а Клод с Тессой.

— Вот, Мадам Перкинс, Клод Хетчберк, Макс и Мэтт Гофри, — доложила Тесса, кивнув на ребят.

Директриса величественно махнула рукой, велев воспитательнице идти дальше присматривать за детьми. Тесса кивнула и послушно вышла, взъерошив напоследок волосы всем, до кого смогла дотянуться.

— Ну вот, мистер Снейп, — теперь женщина обращалась к худощавому мужчине, мрачно возвышавшемуся у окна. — Теперь вам нужно расписаться в этой бумаге, и вы можете считаться полноправным опекуном этих молодых людей.

Снейп молча подошел к столу и заковыристо расписался на бумаге в местах, отмеченных галочками. Мадам Перкинс удовлетворенно кивнула и спрятала документы в ящик стола. Выпрямилась и, довольная тем, что на три голодных рта у нее теперь меньше, пожелала всем доброго вечера и вежливо уведомила, что мужчина хоть сейчас может отправляться на все четыре стороны, захватив с собой детей.

Снейп никак ей не ответил. Подойдя к двери, он шире распахнул ее и махнул ребятам головой, дескать, на выход. Но те не двинулись с места.

— В чем дело? — вопросил Северус, выгибая бровь.

— Нам нужно собрать свои вещи, — Клод сложила руки на груди. Макс с Мэттом одновременно кивнули. Северус закатил глаза.

— Быстро за вещами. Я буду ждать вас около ворот.

Ребята тут же вышли в коридор, а Снейп скрылся следом за ними.

Мадам Перкинс облегченно выдохнула и, перекрестившись, сплюнула. На всякий случай.

Как только троица со Снейпом во главе покинула территорию приюта Святой Анны и все они вместе направились в направлении, известном одному лишь мужчине, Клод повернулась в сторону новоявленного опекуна.

— А куда мы, собственно, идем? — невинно поинтересовалась она. — Ближайшая остановка автобуса в другой стороне.

— Ты действительно думаешь, что волшебник, имеющий как минимум дюжину способов добраться до нужного ему места с помощью магии, станет ждать на остановке следующего автобуса? — вопросом на вопрос ответил Снейп. Клод несколько смутилась, но виду не подала. Макс с Мэттом с интересом следили за беседой. — Нет, сейчас мы найдем какое-нибудь место, подальше от посторонних глаз, и с помощью портключа отправимся домой.

Про себя Северус порадовался своей сообразительности — теперь ему не придется трансгрессировать с тремя подростками, проделывающими этот фокус впервые в жизни. Захватив свой аварийный многоразовый портключ, он избавил себя от этой проблемы.

— Портключа? — заинтересованно переспросил Макс. — Это такой ключ, открывающий портал в нужное место?

— Что-то в этом роде, — согласился Северус, сворачивая с широкой улицы. Ребята последовали за ним. — Разве что он не открывает портал, а сам становится им.

— Ух ты! — восхитился Макс. Кажется, он был единственным, кто не чувствовал напряжения, висящего в воздухе.

Снейп остановился и задрал рукав правой руки, открывая вид на своего рода кобуру для палочки. Однако, палочки в ней не оказалось. На удивленный взгляд Макса он снисходительно поведал, удивляясь собственной словоохотливости:

— Это и есть портключ, — с этими словами он отстегнул какой-то ремешок на пустой кобуре и протянул руку. — Хватайтесь скорее, сейчас мы переместимся в нужное нам место.

Детям не пришлось повторять второй раз. Все втроем схватились за указанную вещь и с удивительным единодушием на лицах уставились на сей удивительный предмет.

Три, два, один…

Все четверо оказались на невзрачной темной улочке, от которой при первом взгляде появлялись мысли о вечности.

Мэтт с Клод принялись оглядываться по сторонам, а Макс все еще ошалело косился на кобуру, силясь подняться с земли. Его ладони были ободраны от неудачного приземления.

— А я думал, что это будет ключ… — задумчиво пробормотал он.

— Мог бы быть и ключ, — согласился Снейп. — Это вообще может быть все, что угодно.

Он помог Максу подняться. Удивительное для него хорошее настроение не желало покидать мужчину с самого утра. Что ж, остается надеяться, что это к лучшему.

Как только все оказались в вертикальном положении и способны к передвижению, Северус уверенным размашистым шагом направился к дому. Ребята шустро семенили следом.

Поравнявшись с нужным домом, Снейп отворил дверь и пропустил детей внутрь.

— Мы будем жить здесь? — вопросил вездесущий Макс. Клод с Мэттом с любопытством оглядывались по сторонам.

— Нет, — покачал головой Северус и в то же мгновение перед ним материализовалось нелепое лопоухое существо.

— Тосс собрал все, что было велено собрать. Гарри тоже готов, хозяин.

— Хорошо, в таком случае бери молодых людей и ждите меня на улице, мне нужно кое-что забрать, — кивнул Снейп. Домовик почтительно поклонился и исчез. Только Макс хотел задать очередной мучивший его вопрос, как напоролся на предостерегающий взгляд черных глаз. — А вы, молодые люди, чтобы слушались во всем Тосса.

Близнецы единодушно кивнули. Клод смотрела в сторону, будто и не слушала вовсе.

Снейп развернулся и стремительным шагом пошел вглубь дома — только мантия взметнулась в дверном проеме. Дети в смятении переглянулись, но в то же мгновение раздался хлопок и перед троицей материализовался все тот же эльф, только на этот раз вместе с ним появился мальчик, на вид ровесник близнецам. Разве что он был плотнее щуплых мальчишек. Оно и понятно, обеды, как, впрочем, и завтраки, и ужины, в детском доме нельзя было назвать питательными.

Мальчик, до этого радостно улыбавшийся, при виде ребят смутился и, не зная, куда деть руки, затеребил края не по размеру большой футболки.

Макс, при виде смущения незнакомца, улыбнулся и потянул Мэтта за рукав кофты.

— Приве-ет, — протянул он приветствие. — Я Мэтт Гофри, а это Макс Гофри, — он указал пальцем на Мэтта, а тот закатил глаза и перебил близнеца.

— Слушай его поменьше, — посоветовал Мэтт. — Мэтт — это я, а этот раздолбай — Макс.

— Это кто еще раздолбай? — возмутился Макс.

Тосс в ужасе прижал уши к голове, с досадой размышляя о том, какие еще словечки скрывает богатый лексикон этих двоих.

— Очень приятно, — смущенно кивнул мальчик и протянул руку Максу. — А меня зовут Гарри.

— Гарри Поттер, — буркнула Клод едва различимо. Однако, Мэтт ее услышал. Оставив Макса развешивать лапшу Гарри на уши, он подошел к девочке.

— Откуда столько неприязни? — поинтересовался он, в удивлении глядя прямо в глаза Клодайн. — Что тебя так смущает?

— Не знаю, — передернула плечиком Клод. Длинный шерстяной кардиган мышиного серого цвета дернулся вслед за ним. — Никак не могу привыкнуть, что теперь у меня вдруг резко возросло количество родственников, наверное, — она тряхнула головой, прогоняя дурные мысли и сосчитала про себя до десяти. Тепло улыбнулась и протянула руку Гарри.

— А я Клодайн, можно просто Клод.

Гарри осторожно пожал протянутую ему ладошку и улыбнулся, одновременно смущенно и тепло.

— Я Гарри. Ты же моя сестра, верно? — он покраснел.

— Да, есть такое дело, — теперь она улыбалась с большей охотой. Поскучневший Макс прошелся вдоль стены и остановился около Тосса. Улыбнулся и протянул ему ладошку с намерением познакомиться. Что-то сказал. Тосс в недоумении глядел на мальчика. Мэтт закатил глаза и пошел к брату-близнецу — выручать домовика.

— Ты Макса поменьше слушай, — подмигнула Клод, глядя как Мэтт, с присущей ему педантичностью, втолковывает что-то Тоссу, а понурившийся Макс за этим наблюдает. — Ему только волю дай — всех достанет.

— А мне он понравился, — Гарри снова смутился. — То есть, он не показался мне плохим или…

— Расслабься, — хихикнула Клод. За годы, проведенные в приюте, ее уже давно не волновало мнение окружающих о своей персоне, а потому при знакомствах она совсем не стеснялась. Смущение Гарри ей польстило. — Единственный, кого действительно стоит смущаться, так это мистера Снейпа, — она снова весело улыбнулась.

Гарри очень удивило, что Клод не называет Снейпа своим отцом. Неужели он ей ничего не рассказал? Да нет, быть того не может…

Однако, дальнейшую дискуссию прервал сам Северус, вернувшийся из библиотеки с приятно потяжелевшими карманами.

— И что вы здесь делаете? — ворчливо осведомился он. — Сказал же ждать на улице… Ладно, — смягчился он, узрев совершенно разбитую физиономию Тосса. — Брысь отсюда.

Дети послушно вывалили за порог. Последней шла Клод и весь ее вид говорил о том, что она делает всем великое одолжение, выходя на улицу.

— Странное место, да? — улыбнулся Макс, снова подобравшись к Гарри. — А там внутри так же мрачно, как в прихожей?

— Не знаю, — Гарри сконфуженно пожал плечами. — В моей комнате очень уютно, а больше я, по большому счету, ничего и не видел. Разве что кухня и гостиная. Только гостиная вся пыльная и везде книги — даже сесть некуда, а кухня очень маленькая.

— Да? — огорчился Макс. Ему казалось, что у такой личности, как Снейп, обязательно должно быть темное и угрюмое жилище.

Гарри кивнул.

— Но ты не переживай, — успокоил его Гарри. — Там, где мы будем жить, вполне мрачно. А еще там много места. И вы сможете выбрать себе комнату. Точнее комната выберет вас — мне Тосс сказал.

Макс приободрился.

— Ух ты. А тебя комната уже выбрала?

— Да, — Гарри кивнул. — Если хочешь, я тебе ее потом покажу.

— Хочу, — обрадованно кивнул Макс.

Клод с Мэттом, тем временем, наблюдали за тем, как Снейп мучился с дверным замком, пытаясь его закрыть. При этом он что-то недовольно бурчал себе под нос. Предположительно, неприличное.

— Как думаешь, помочь ему? — поинтересовалась Клод у Мэтта, глядя, как в отчаянии мужчина пнул непослушное отверстие.

— Да нет, лучше не стоит, — с сомнением покачал головой Мэтт. — Когда я предложил помощь мистеру МакСьери, он так меня пнул от досады, что я еще пару дней садиться не мог.

— Что, думаешь, тоже пнуть может? — с сомнением выгнула бровь Клод.

— Да нет, просто расстроится, — пожал плечами Мэтт. — Ты чем слушаешь? Говорю же — от досады пнул.

Снейп, тем временем, наконец справился с непослушным замком и подошел к детям вместе с Тоссом.

— Сейчас, — начал он. — Мы отправимся домой, где каждый из вас, за исключением этого молодого человека, — кивок в сторону Гарри. — Выберет себе комнату. Вы двое, — взгляд близнецам. — Можете поселиться вместе, если очень захотите. Как только разберетесь, Тосс проводит вас на ужин. Все понятно? — единодушные кивки мальчишек были красноречивее любого ответа. Клод же и смотрела в другую сторону. Казалось, будто она и не слышит ничего вовсе, занятая своим мыслями, однако Северус был более чем уверен, что на самом деле она хватает каждое его слово. А потому он не стал обращать внимания на столь явное пренебрежение его словами. Вот если она не ответит на вопрос, обращенной непосредственно к ней…

— В таком случае вы двое, — кивок в сторону Макса с Гарри, — идете к Тоссу и беретесь за него. Клодайн, Мэтт, идите ко мне, — он поманил детей к себе. Мэтт послушно приблизился к мужчине и взял его за руку. Северусу вдруг показалось, что лапка, сжимающая его руку — чуть ли не самое дорогое, что у него есть. Он подошел ближе к Клод и, прежде, чем она успела огрызнуться, провел рукой по мягким волосам и взял ее ладонь в свою. — Если тебе так нравится играть в войну, — тихо сказал он так, чтобы слышала только Клод. В голосе его звучала печаль и усталость. — То играй себе на здоровье. Только не со мной, я как-то уже наигрался.

Он выпрямился, а Клод вдруг сделалось невероятно грустно. Всякий раз, когда Снейп обращал на нее внимание, ей становилось тепло и ласково. Пусть даже он раздраженно кидал в ее адрес колкости, как при первом их знакомстве. А тут внезапно сделалось холодно и тоскливо, не смотря на теплые мурашки, пробежавшие по щеке, когда уха коснулось теплое дыхание. Она покрепче ухватила ладонь Снейпа, сама толком не понимая, что делает. На душе скребли кошки.

Послышался хлопок и Гарри с Максом исчезли.

— Сейчас будет очень неприятно, — сказал Снейп, глядя на детей. — Трансгрессия — штука сложная и противная. Для детей — тем более, — на мгновение он о чем-то задумался. Вспомнил, как в первый раз вырвало Гарри. — Поттеру с Максом будет проще. Они вместе с Тоссом, а Тосс — эльф. У эльфов своя магия, сильнее, чем у многих людей. Поэтому, держитесь за меня крепче.

Снейп, не дождавшись ответной реакции, раздраженно закатил глаза и прижал обоих ближе к себе. Крутанулся на пятках и в следующее мгновение поддерживал повисших на нем Мэтта с Клод. Когда те отдышались, Северус поднялся с травы и мягко потянул ребят за собой.

Ступив в тень деревьев, Снейп отпустил детей и зашагал впереди. Через какое-то расстояние он остановился и проделал нехитрый ритуал для появления поместья.

Повинуясь взмаху руки, ветви бука привычно очертили контуры здания. Гарри, который при первом своем путешествии в это удивительное место глаз не мог оторвать от чудесного действа, теперь украдкой присматривался к новым знакомым.

Макс разглядывал строение с очаровательным восторгом на подвижном лице. Глаза его сияли при виде такого откровенного проявления магии, а непослушный рот самостоятельно расползался в широченной улыбке. Белоснежные волосы развевались на ветру — непоседливый Макс, в отличие от своего обстоятельного брата, никогда не собирал волосы в мальвинки, конские и рыбьи хвосты и все такое прочее.

Мэтт тоже смотрел с некоторым восторгом — как и у брата, глаза его лучились, а губы растягивались в улыбку — на этот раз мечтательную. Мальвинка-рыбий хвост была перекинута через плечо. Все-таки странные у близнецов волосы. И красивые.

А Клод глядела чуть исподлобья. Будто и вовсе не хотела смотреть в ту сторону, но взгляд сам собой поднимался к чуду.

Гарри улыбнулся. Какие у него теперь есть красивые и наверняка хорошие братья и сестра. Жаль, конечно, что Дадли не может их увидеть, но тут уж ничего не поделаешь. Ничего, вот подрастет он и обязательно отправится к нему в гости. Иначе и быть не может.

— Гарри, Гарри, идем ужинать! Тосс сказал, что уже пора! — в комнату Гарри влетел такая же лохматая, как и он сам, бестия. Макс с размаху впечатался в кровать. Гарри тихонько хихикнул, глядя на блаженную физиономию мальчика. Макс не был отягощен всякими глупостями вроде стеснительности или комплексов. И Гарри это нравилось. Во всяком случае, в присутствии Макса мальчик не чувствовал неловкости. Чего не сказать о Клод.

Не смотря на все ее заверения, что она, мол, не кусается, он никак не мог привыкнуть к тяжелому взгляду, каким она порой сопровождала окружающих.

Однако почти всегда вмешивался Мэтт, одним своим видом внушающий спокойствие. Казалось, что даже если небо упадет на голову, он останется флегматичен. Порой Гарри не мог понять — это такая способность не выражать эмоций, или Мэтту действительно все равно на происходящее?

К этому времени уже каждый из ребят выбрали комнату — вернее каждая комната сделала свой выбор, слегка корректируясь согласно характерам новых хозяев, но не меняясь кардинально. Эти изменения касались разве что формы подсвечника, цвета обоев или местоположения мебели, не более того.

Близнецы, как изначально предсказывал Снейп, поселились в одной комнате, размерами своими напоминающую футбольный стадион. Серьезно, это была действительно огромная и светлая комната, с окнами до высокого потолка. При этом она совсем не была загромождена мебелью — нужный минимум, вроде шкафов, столов и кроватей был вделан в стену. Кровати элементарно откидывались одна над другой. Макс предсказуемо выбрал себе жердочку наверху, а Мэтт устроился снизу, аргументировав это тем, что он, дескать, не испытывает всепоглощающей радости, летя ночью носом в ковер. Пусть даже и мягкий. Тем более, что в полу под кроватью он обнаружил вполне себе симпатичный тайничок, открывающийся при сдвиге половицы.

А вот комната Клод стала диаметральной противоположностью комнаты близнецов — она была маленькая, в темных тонах и находилась под самой крышей. Темно-синий потолок при включении света превращался в звездное небо, а треугольное окно на всю стену добавляло этому месту совершенно очаровательную атмосферу. Комната была заставлена живыми растениями — при желании Клод могла спрятаться в них и представлять, что находится ночью в прекрасном саду. Здесь мебель так же не занимала много места. Шкафы — книжный и гардероб — находились по правую и левую руки от двери, стол совсем рядышком откидывался, сбоку уютно смотрелся круглый фонарь. Кровать была вделана прямо в пол. Необыкновенное место, таких просто не бывает.

Когда Гарри увидел обе комнаты, глаза его заблестели. Этого просто быть не могло, чтобы обычное необжитое помещение могло быть столь уютным. Он с удовольствием посидел среди растений и цветов Клод, побегал по пушистому ковру в комнате близнецов, но все равно ни на секунду не пожалел о том, что его комната по сравнению с теми выглядит несколько банально. Ему она напоминала дом, в котором он провел свое детство. Он привык к нему и полюбил, а потому не имел решительно никакого желания что-то менять. Ребята придумывали дом, в котором им будет уютно. У него же этот дом был.

Гарри поднялся с пушистого ковра, в котором ноги утопали в буквальном смысле слова, счастливо улыбаясь.

— Тогда пойдем — не будем заставлять ждать.

Тарелки живо опустели и перед каждым, за исключением Снейпа, вскоре оказалось по кружке ароматного чая. Северус глотал какую-то дурно пахнущую травяную бурду. Однако, судя по одобрительным взглядам, которыми он одаривал чашку, отвар ему был по душе.

Наконец, Снейп с некоторым усилием заставил себя оторваться от питья и поднять глаза на детей. И усилия нужно было прикладывать вовсе не для того, чтобы оторваться от неземного вкуса напитка, который при всех своих достижениях был все-таки несколько приземленным. Усилия прилагались лишь для того, чтобы все же решиться на этот разговор.

— Значит так, молодые люди, — он окинул мальчишек тяжелым взглядом. — Есть один серьезный разговор, оттягивать который никак не стоит, — он потер переносицу, опуская взгляд. Ребята наоборот, вылупились на мужчину одновременно с интересом и опаской. — Это связано с вашим пребыванием в этом доме.

— Что, нам нужно знать какие-то правила? — попыталась съязвить Клод. — Не ходить по дому голышом, не гадить по углам и все такое? Простите, сэр, но вы опоздали с нравоучениями. Лет эдак на семь.

— Слава всем Богам, что хоть эти правила вам объяснять не придется, — он посмотрел на дочь холодно и спокойно, будто и не заметил вовсе ее ироничного тона и сверкавших глаз. Безразлично посмотрел. — Проблема в том, что этот дом — родовой особняк. В нем жили чуть ли не все поколения моей семьи. Все они носили фамилию Принц.

Клод презрительно хмыкнула.

— Вы тоже ее носите? — спросил Макс, пытаясь разрядить обстановку, накаляющуюся от гневных взоров отца и дочери.

— Да, — Снейп кивнул.

— Но почему тогда представляетесь по-другому? — удивился Гарри.

— Моя мать, Эйлин Принц, вышла замуж за магла, который носил фамилию Снейп, — нехотя поведал Северус. Что-что, а эту тему хотелось затрагивать меньше всего. — Я совсем недавно вступил в наследство. А, вступив, смог открыть родовое поместье.

— И зачем вы это все нам рассказываете? — выгнула бровь Клод. Мэтт пнул ее под столом, но она не обратила на это ровно никакого внимания. — Что, теперь и всем нам предстоит пройти этот подвиг — принять титул Принца?

Снейп откинулся на спинку стула.

— Все верно, — он почесал бровь. — И жить с ним, если он вас не убьет.

Воцарилось молчание. Ну вот, он сказал это. Странно, конечно, говорить девятилетним детям, что волшебная сказка, в которую они совсем недавно попали, может их убить.

— И что, — Клод нарушила гробовую тишину. — Нам всем нужно будет стать Принцем или умереть? — она нервно хихикнула. — Бред какой-то…

— Всем, кроме тебя. В силу известных причин, — перебил Северус.

— Это что получается, — впервые за весь ужин заговорил Мэтт. — Если ваш дом не примет нас, как своих потомков, мы умрем?

— Не обязательно. Может статься, что ничего и не произойдет. Вообще ничего — просто вас не примут в Род. Но жить вы здесь сможете на правах очень дальнего родственника.

— То есть, жить в этом доме без этого ритуала они не смогут? — на удивление спокойно переспросила Клод. Северус молча кивнул. — Нет, — твердо ответила она. — Нет, — повторила еще раз, будто пытаясь убедить в чем-то упрямого собеседника. Она перевела взгляд на Мэтта с Максом. — Ни за что.

— А если мы не согласимся, то отправимся в приют? Обратно? — осторожно поинтересовался Макс. Снейп кивнул.

— Идиотизм, — буркнула Клод. — Уж лучше приют.

— Нет! — внезапно жестко оборвал ее Макс. Все в удивлении перевели на него взгляды. — Я не вернусь обратно.

— Макс, ты с ума сошел? — воскликнула Клод и в голосе ее промелькнул ужас. — Приют — это на время, а смерть — навсегда. Думай, прежде чем делать!

— А я и думаю, — огрызнулся Макс. — Если я хоть еще один раз увижу этого МакСьери, то, клянусь, сбегу немедленно на южный полюс! Хоть на пингвинах покатаюсь! — горячо ответил он.

— Мэтт! Но хоть ты скажи ему! — почти в панике воскликнула Клод. Но Мэтт молчал. Он выглядел задумчивым — будто взвешивал все «за» и «против».

Макс, тем временем, упрямо посмотрел на Снейпа.

— Я согласен.

— Ты станешь членом семьи в буквальном смысле слова — Принцы станут тебе предками, Клодайн — сестрой, — предупредил Северус. О своей роли он промолчал. И так ясно. — Ты узнаешь свою настоящую фамилию, но тебе придется от нее отказаться.

Макс все так же упрямо сверкал глазами. Клод сверлила его грозным взором. Заметив это, Макс справедливо заметил:

— А что? Они же от меня отказались!

— Знаешь, — вдруг сказал Мэтт. — Нечасто мне приходится это говорить, но здесь я согласен с Максом.

— Что?! — теперь Клод была по-настоящему ошарашена. — Да вы что все, с ума посходили? — она вскочила со стула и бросила взгляд на Гарри. Будто он мог что-то исправить.

Но Поттер виновато отвел глаза и закусил губу. Противоречивые эмоции боролись в нем. Но, с другой стороны, он же не трус! Вот, Макс с Мэттом согласились, а он что?

— Я тоже, — тихо, но уверенно произнес он.

Клод посмотрела на всех троих взглядом, полной злости и… Боли?

— Да пошли вы все!.. — она в ярости топнула ногой и обернулась к Снейпу. — Ненавижу тебя! Не-на-ви-жу!

И она вышла из помещения, хлопнув дверью.

— Завтра после завтрака я проведу ритуал, — чуть хрипло произнес Снейп в звенящей тишине. — Идите.

Когда зал опустел, Снейп облокотился о стол и взялся за голову. Черные волосы свисали на лицо, закрывая завесой выражение глаз.

— Мерлин, что я делаю? — прошептал он сам себе.

Этой ночью никому не спалось. Даже Макс, столь уверенный в своем решении, предпочел перебраться на эту ночь к Гарри, аргументировав это поддержкой, которая, якобы, требовалась последнему. У этих двоих с самой первой встречи зародилось крепкое взаимопонимание, почти такое же, как у Макса с Мэттом. Но, тем не менее, связь между близнецами крепче, а потому Мэтт тоже предпочел провести ночь в компании этих двоих. Клод заперлась в своей комнате и на стук не отзывалась.

Зная сложной характер девочки, никто из близнецов не попытался достучаться до Клод и как-то обосновать свои действия, чем сильно озадачили Гарри. Он-то думал, что теперь предстоит нытье под дверью и доказывание собственной правоты до хрипа. Ан-нет. Не угадал.

Со своей стороны, близнецы объяснили это тем, что сейчас могут сделать только хуже. Дескать, сейчас лучшая политика — делать вид, что все нормально и так и должно быть. Вот, когда остынет...

— Я думал, она нас всех там прибьет, — поежился Гарри, вспомнив взгляд сестры.

— Нет, что ты, — мотнул головой Макс. — Она будет злиться, топать ногами, но в драку не полезет. Во всяком случае, с нами драться не станет, — поправился Макс.

— А почему вы все-таки согласились? — решился задать вопрос Гарри, который мучил его с самого ужина.

— Почему согласились? — невесело ухмыльнулся Мэтт. — Потому что семью хотим, вот почему…

— Больше, чем боитесь умереть? — удивился Гарри.

— Не то, чтобы больше… — Мэтт бросил на брата неуверенный взгляд.

— Просто жизнь в приюте — паршивая штука, Гарри, — мягко улыбнулся Макс, подползая ближе к Поттеру. — Каждый день доказывать всем, что ты чего-то стоишь или терпеть издевательства.

— Да даже если не брать это в расчет, — покачал головой Мэтт, флегматично рассматривая потолок. — Не понравилась мне реакция мистера Снейпа, когда он узнал, что мы волшебники. Помнишь, Макс?

Макс тут же нахмурился.

— Я и не обратил на это внимание, — растерянно буркнул он. — А кто такой Люциус?

— Вот и мне интересно, — кивнул Мэтт. — И забрать нас он согласился только после того, как узнал, что мы волшебники.

— Ну, это-то как раз понятно, — возразил Макс. — Мы же не маглы, а потому и особой проблемы не представляем.

— Слабое оправдание, — фыркнул Мэтт. Что-то подсказывало ему, что даже если они вернутся в приют, это их не слишком-то спасет. — Все равно мы с тобой лишняя головная боль. Даже с магией.

Мэтт замолчал. Он все так же задумчиво пялился в потолок. А Макс с Гарри пялились на него. Наконец, Мэтт отмер и заметил взгляды мальчишек.

— Чего? — с некоторой опаской вопросил он.

— Ничего, — Гарри пожал плечами.

— Просто ты такой умный, — закивал Макс. — Может, додумался до чего?

— Мои догадки вас не касаются, — высокомерно вздернул подбородок Мэтт, стараясь сдержать смех. — Вот как только они подтвердятся…

Макс не выдержал и прыснул. Гарри тоже тихонько рассмеялся, подтягивая ближе плед. Мэтт снисходительно вздохнул и тоже улыбнулся.

В конце концов, так они и уснули все — на огромной кровати, заботливо укрытые тяжелым и большим багровым одеялом, откопанным Тоссом в каких-то тайных глубинах дома.

Клод же первую половину ночи думала о том, как можно отговорить мальчишек от столь опасного и неразумного мероприятия — они ведь даже не знают этого Снейпа! А вдруг он вовсе не тот ритуал проводить будет? А вдруг смухлюет или еще что?

Да даже если и не брать это в расчет. Что будет, если Род не возьмет ребят под покровительство? Они ведь умрут…

Представив перед собой холодные трупы, Клод зажмурилась в темноте и изо всех сил помотала головой. Нет, этого нельзя допустить. Она никогда себе не простит, если с мальчишками что-то случится.

Однако ничего путного в голову, как на зло, не приходило. А время тикало. В конце концов она забылась тревожным сном, уснув прямо посередине своего маленького сада. Под головой лежал пуфик, ноги закрывал плед. Однако и эта идиллия не способствовала душевному равновесию…

Снейп, тот и вовсе так и не смог уснуть, если не считать два беспокойных часа тревожного сна, пришедшего на рассвете. Он напрасно доказывал сам себе, что это выбор лишь мальчишек и что он тут уж никак не при делах. Дрянное чувство, что он самолично мог отправлять их на смерть не давало спокойно уснуть.

И это брошенное в глаза… Ненавижу…

Правильно, дочка, а что она еще могла сказать? Он бы и сам это почувствовал, будь это самые близкие для него, Северуса, люди. Да оно, честно говоря, в свое время так и было.

Узнав, что Темный Лорд, не смотря на все его, Северуса, мольбы не трогать Поттеров, все же отправился в Годрикову Впадину, он более не мог служить и доверять ему. Когда-то Волан-де-Морт был гениальным ученым, но то, что осталось от него сейчас…

Короче говоря, узнав, что Лили после этого осталась жива, Снейп возблагодарил милосердное небо, но вера в лидера испарилась. И теперь он боялся, что вера Клод обрести отца может тоже вот так лопнуть. Из-за ритуала, который должен сделать ее и мальчишек семьей не только на словах…

«Ну и пусть, — невесело заключил про себя Северус перед тем, как провалиться в темное забытье. — Во всяком случае, я все равно буду рядом. Что бы ни случилось.»

Наутро все были не выспавшимися — дальше некуда. Тосс, единственное бодрое существо в доме, заботливо подливал в стаканы молоко, периодически озабоченно косясь то на Хозяина, то на детей.

Ритуальный зал был готов еще с ночи и единственное, чего там не хватало — это Главы Рода, проводящего ритуал и самого желающего вступить в родство с оным Главой.

Однако никто не спешил подниматься из-за стола. Мальчишки выглядели бледными — особенно это бросалось в глаза при взгляде на Макса. Он был, пожалуй, единственным, у кого временами проступал румянец на щеках из-за чрезмерной подвижности или приподнятости духа.

Сейчас румянец отсутствовал. Оно и понятно — какое там веселье, когда собственная жизнь на кону.

Наконец-то Снейп отмер и внимательно посмотрел на ребят.

— Пора, — только сказал он.

Первым встал Гарри, несмотря на то, что ответ он дал последним и тише остальных. Он-то, в отличие от близнецов, немного лучше знал, на что соглашается. Все-таки, как ни крути, а он несколько дольше имел удовольствие общаться со Снейпом.

Поэтому, встав со стула, Гарри пошел вслед за мужчиной, полностью уверенный в собственном решении. Вряд ли тетя отдала бы его ему, если бы не была уверенна, что маг сможет помочь. Да и, уж если отдала, то вряд ли захочет забрать обратно, как какую-нибудь одолженную на время вещицу.

Как только Северус переступил порог ритуального зала, то тут же почувствовал теплый прилив магии, восстанавливающий силы, не успевшие восстановиться за ночь. Гарри тоже что-то почувствовал, но ощущение было столь странным и мимолетным, что он даже не обратил на него внимание. Однако на душе стало как-то спокойнее. Он понял, что не смотря ни на что действительно хочет породниться с этим странным семейством, а это и есть самое главное. Он даже не боялся.

Когда Снейп закончил чтение заклинания, Гарри почувствовал, что на него кто-то смотрит. Пристально и внимательно. Оценивающе.

Под этим взглядом он невольно выпрямился, стараясь не ударить в грязь лицом перед невидимым наблюдателем.

А ощущение все не пропадало. В какое-то мгновение Гарри почудилось, что кто-то провел ладонью вдоль спины, но он же знал, что там никого нет. Неужели?..

— Хороший мальчик, — проговорил мягкий женский голос. — Мне он нравится.

Гарри не смел пошевелиться. Он всем своим существом ощущал силу, исходящую от говорившего.

— Повернись ко мне, — попросила женщина и Гарри покорно оглянулся.

Перед ним оказалась маленькая пухленькая старушка с лучистыми морщинками возле глаз и улыбчивым ртом. Она была одета в длинные одеяния сине-фиолетового цвета, чем-то отдаленно напоминающие мантии волшебников. В левом ухе блестела металлическая серьга в форме месяца, напоминающего букву «С».

— Здравствуй, мальчик, — поздоровалась она, протянув руку и взъерошив и без того непослушные волосы. — Ты любишь летать? — внезапно задала она неожиданный вопрос.

— Н-не знаю, — промямлил Гарри. — Я никогда не пробовал, — ему стало неловко, что он не смог ответить на вопрос однозначно, поэтому счел своим долгом добавить: — Но я люблю ветер.

Женщина рассмеялась звонко и мелодично. Гарри так и не понял причину такого веселья, но не обиделся. Наоборот, ему самому захотелось улыбнуться.

— Было бы странно, если бы ты его не любил, — отсмеявшись, сказала она.

Внезапно она посмотрела на Гарри внимательно и серьезно.

— Мальчик Поттеров, ты действительно хочешь отказаться от своих предков?

Гарри кивнул. Уверенно и серьезно.

— Ты же даже не знаешь, почему они отказались от тебя, — мягко проговорила старуха.

На этот раз Гарри молчал несколько дольше. Но потом, вспомнив слова Макса, решился.

— Достаточно того, что они от меня отказались, — повторил он слова Макса.

Женщина кивнула.

— Иди сюда, Гарольд Сайевус Принц.

Гарри показалось, что с его души упал огромного размера булыжник, а по телу пробежалось тепло. Он счастливо улыбнулся и шагнул в объятия Богини.

— Гарри, — услышал он знакомый голос над собой. Только вот еще никогда он не слышал, чтобы обладатель голоса звал его по имени. Гарри открыл глаза и улыбнулся, глядя в черные глаза Главы своего Рода. — Поттер, вы в порядке?

— Теперь я Гарольд Сайевус Принц, — возразил Гарри.

— Я очень рад, — Гарри показалось, что его собеседник говорит вполне искренне, хотя кто его разберет… — Вы способны подняться?

Гарри молча встал и огляделся. В зале остались лишь он и Северус.

— Это была Богиня? — почему-то шепотом спросил Гарри.

— Думаю, да, — согласился Северус. — Скорее всего, покровительница Рода.

Гарри кивнул. О чем-то подобном он и догадывался.

— Пойдемте, обрадуем остальных, — почему-то невесело хмыкнул Снейп. Гарри поднял на него взгляд и удивился человеческому выражению на лице мужчины. За все время, что он гостил у Снейпа, тот ни разу не позволил себе снять маску, скрывающую эмоции. Он мог хмыкнуть, улыбнуться, фыркнуть, но глаза его были холодны, они не выражали никаких чувств. А тут… Тоска и мука мелькнули и тут же вновь скрылись за завесой безразличия.

Гарри хлопнул глазами, когда Снейп смерил его холодным взглядом и шагнул к выходу. Повинуясь внезапному порыву, Гарри схватил мужчину за руку мертвой хваткой и сердито зашагал рядом.

Сперва Северус растерялся и хотел было вырвать конечность, но маленькие пальцы оказались воистину цепкими. А потом он и вовсе передумал отнимать ладонь. Мальчик пытался… поддержать его?

Удивительный ребенок.

Однако, перед входом в зал, где сидели остальные дети, Снейп все-таки освободился и пропустил Гарри вперед.

Только теперь удалось лучше рассмотреть ребенка — зал находился в подземельях, освещающихся лишь магией ритуалов, которые совсем не способствовали хорошему обзору. Да и коридоры, чего уж сказать, никогда особо не освещались — разве что факелами в далеком прошлом.

А посмотреть было, на что. Гарри как-то изменился. Почти неуловимо. Разве, что… Волосы, прежде иссиня-чёрные, обрели угольный оттенок. Северус даже не сразу заметил, что его так смутило, однако… Выражение глаз. Теперь на Снейпа смотрел не робкий мальчишка Поттер, боявшийся сделать что-то не так, а уверенный в себе Принц, чувствующий поддержку Рода, в одночасье ставшего более родным и близким, нежели тот, в котором он родился. Он более не был внешне так сильно похож на Поттера-старшего. Снейп так и не смог уловить изменения — черты лица не изменились — но поставь его теперь рядом с близнецом Карлом, сходство вряд ли бы кто уловил.

Гарри улыбнулся сидящим за столом близнецам и девочке. Макс тут же в восторге подскочил на стуле.

— Получилось?

— Теперь я Гарольд Сайевус Принц.

— Пижон, — в восторге выговорил Макс и с силой обнял Гарри.

Следующим на очереди был Мэтт. Он без особой опаски последовал за Снейпом и почти не выказал своего удивления, когда мужчина, дочитав слова ритуала, исчез из поля зрения, а вместо него появилась молодая девушка в темных одеждах. Она взирала на Мэтта хмуро и внимательно, но ему почему-то не было страшно или неловко.

— Мэтт Малфой, — отрывисто бросила девушка, надменно вздернув подбородок. — Зачем ты ко мне пришел?

Мэтт удивился, но постарался никак себя не выдать. Теперь ему стало немного не по себе.

— Я пришел просить покровительства у Рода Принц, — сказал он прежде, чем успел осознать слова. Однако тут же понял, что сказал все правильно. Девушка кивнула, довольная ответом.

— Тебя бросили, — девушка утверждала, а не спрашивала. Ее голос был высоким и сперва Мэтту он показался даже противным, но продолжалось это недолго. То ли он успел привыкнуть к его модуляциям, то ли сам голос изменился — неважно. Важными стали слова. Она обошла Мэтта вокруг, пристально разглядывая. — Но ты не чувствуешь себя брошенным. Тебе так даже больше нравится — быть самостоятельным. Ты любишь землю, верно? Не отвечай, я и так это знаю. Ну конечно, как же может быть по-другому? Мой тебе совет — научись придавать форму бесформенному, и тогда у тебя все наладится.

Мэтт кивнул, не в силах выговорить ни слова. Он зачарованно разглядывал девушку, на голове которой, среди чернильно-темных волос, вдруг появился обруч со знаком растущей луны. Или он там всегда был?..

— Ну и хорошо, — заключила девушка. — А теперь иди, Мэттью Астинус Принц. И я пойду.

И она действительно развернулась и пошла куда-то в клубящуюся темноту. Сперва Мэтт пытался разглядеть, куда отправилась девушка, но почти сразу же бросил это занятие, почувствовав, что засыпает.

Придя в себя, Мэтт разглядел над собой черные глаза Северуса Принца. Мальчик улыбнулся.

— Все получилось, — только и сказал он.

Макс был последним и нервничал чуть ли не больше всех, несмотря на то, что накануне был первым, кто согласился на эту сомнительную авантюру. По дороге в Зал он постоянно протирал потные ладони о край длинной рубашки и почти не дышал.

Как только голос Снейпа стих, а сам мужчина и вовсе исчез с глаз, Макс занервничал еще сильнее, но сразу же оказался в теплых объятиях.

Незнакомые руки вселяли покой и очень скоро Макс успокоился. А успокоившись, нашел в себе силы поднять глаза, чтобы рассмотреть обладателя столь нежных рук.

Немолодая женщина, которой, однако, до старухи было далеко, нежно обнимала Макса и гладила по растрепавшимся белым волосам. Черные волосы собраны в косу, которая, в свою очередь, была уложена вокруг головы. Темно-карие глаза лучились заботой и спокойствием, а на шее, с правой стороны, светилась маленькая татуировка в виде полной луны.

— Здравствуй, Макс Малфой, — женщина улыбнулась.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Макс, не в силах поднять упавшую челюсть. — А вы кто?

— Я? — женщина тихонько рассмеялась. — Я начало.

— Правда? — удивился любопытный Макс и тут же спросил: — А у вас есть конец?

— У всего есть конец, хороший мой, — немного грустно улыбнулась женщина. — Но ты не переживай, мой конец, как и твой, сейчас не близок.

— Это хорошо? — нахмурился Макс.

— Конечно, хорошо, — кивнула женщина. — Для тебя, Максвелл Теодор Принц, все только начинается…

Макс расфокусированным взглядом наблюдал за тем, как женщина растворяется прямо в воздухе. Или это он растворялся?..

Взглянув на свою ладонь Макс действительно отметил для себя, что это вовсе не женщина становится полупрозрачной, а он сам. Но как же это так?

— Стойте, — позвал он женщину, не в силах понять, что происходит. — Подождите…

— Не переживай, Макс, — тепло улыбнулась женщина. — Твой огонек не потухнет — ты только сам не позволяй его гасить, договорились?

— Я не понимаю, — мальчик мотнул головой, борясь с подступающей дремотой.

— Поймешь, — пообещала женщина. — А теперь, спи.

И он уснул.

А проснулся оттого, что на его лице играли лучи солнца.

Макс смешно поморщился, открыл глаза и тут же чихнул.

— Ну наконец-то, засоня, — насмешливо протянул где-то рядом Мэтт. — Мы уж все волноваться начали. Клод такую истерику Снейпу закатила…

— Истерику? Снейпу? — до Макса никак не желал доходить смысл слов. А потом он обернулся к брату и обалдел. Мэтт изменился почти неуловимо. Вроде бы те же самые белоснежные волосы, аккуратно заплетенные в рыбий хвост, те же светлые серые глаза, похожие на расплавленное серебро, светлая кожа — все это осталось от прежнего Мэтта. Макс и сам мог похвастаться теми же чертами лица. Но все-таки что-то изменилось…

— Не трудись угадать, — закатил глаза Мэтт и подполз ближе к брату. — Я и сам долго вертелся перед зеркалом. Кстати, твоя внешность претерпела куда больше изменений. — он неопределенно мотнул головой и улыбнулся. — Обзавелся модной татуировкой, а?

— Где-е? — в восторге воскликнул Макс, проворно слезая с кровати по небольшой лесенке и несясь к зеркалу. Оттуда на него смотрел… Макс. Только не совсем тот Макс, который смотрел из зеркала раньше. Этот был увереннее и... Счастливее? А на шее, с правой стороны — и вправду! — оказалась маленькая татуировка в виде полной луны. Прямо как у той женщины…

Макс в задумчивости погладил маленький кружочек.

— Ты чего? — незаметно подкрался Мэтт.

— Не знаю, — Макс пожал плечами. — Просто… Такая же татуировка была у женщины, которую я видел во время ритуала.

— Это была Богиня, Макс, — и Мэтт, не выдержав, рассмеялся при виде растерянного лица брата. — Ага. Я видел совсем молодую девушку, Гарри привиделась старуха. Тебе, значит, женщина. Поздравляю, кажется нам покровительствует сама Геката, Богиня колдовства, лунного света и царства мертвых.

— Хватит пугать меня своими сказочками, — буркнул Макс, не в силах поверить, что женщина, которая обнимала его, подобно любящей матери, может оказаться Богиней тьмы.

— Не хочешь — не верь, — безразлично пожал плечами Мэтт. — Однако, по-моему, это самое логичное…

— Ладно-ладно, — нетерпеливо перебил брата Макс. — Понял я уже: Мэтт умный, Макс дурак. Скажи лучше, откуда эти изменения, гений ты наш?

Мэтт пожал плечами и отошел к кровати. Плюхнулся на нее и только потом заговорил:

— Снейп сказал, что это оттого, что теперь нас поддерживает Род. Когда от нас отказывались предки, то сразу вывели из Рода. Это слегка поменяло нашу внешность — так, чтобы мы более не были похожи на своих биологических отца и мать. В нашем с тобой случае это сработало как нельзя кстати — Снейп сам признался, что не узнал нас тогда, в приюте. Дескать, с Наследником Малфоев он знаком, но на нас он не слишком похож, — фыркнул Мэтт.

— Он что, знает наших родителей? — удивился Макс. Он тоже плюхнулся на кровать и теперь лежал рядом с братом, закинув руки за голову.

— Ага, — безмятежно кивнул Мэтт. — Тебе назвали твое нынешнее имя?

— Назвали. Максвелл Теодор Принц, — дурашливо кривляясь, представился Макс. Он протянул руку для рукопожатия и Мэтт, ухмыльнувшись, ответил.

— А я Мэтт Астинус Принц, — тоже представился Мэтт. — Но суть не в этом, — он отобрал конечность и закинул обе руки за голову — точно так же, как брат-близнец. — Раньше, когда-то давно, мы родились Малфоями. Только не мы с тобой вдвоем — нас было трое.

— Как это — трое? — непонимающе хлопнул ресницами Макс.

— А вот так, — наставительно кивнул Мэтт. — У нас с тобой есть брат-близнец. Знаешь, как его зовут? — когда Макс отрицательно мотнул головой, Мэтт смешно сморщился, будто стараясь не рассмеяться. — Драко. Драко Люциус Малфой, — Макс тихонько прыснул. А, отсмеявшись, спросил:

— Получается, Люциус — это…

— Да. Наш биологический отец, — безразлично кивнул Мэтт.

— И какой он? — спустя некоторое время спросил Макс.

— Люциус? Не знаю. Говорят, большая шишка…

— Да нет же, — помотал головой Макс. — Драко.

— Брат? А, ну, Снейп сказал, что если бы у него был выбор — взять его на выходные или утопиться, то он, скорее всего, выбрал последнее.

— Что, такой противный? — восхитился Макс.

Мэтт пожал плечами. Какое-то время мальчишки молчали. А потом Макс внезапно спросил:

— Слушай, мы ведь будем вместе учиться?

— Дошло наконец, — хмыкнул Мэтт.

— И как же мы будем?..

— Никак, — жестко обрубил Мэтт. Потом уже мягче продолжил: — Никак, если он действительно настолько ужасен. А если нет, то можно будет просто познакомиться.

— Мы не скажем?..

— А зачем? — пожал плечами Мэтт, серьезно глядя в глаза брата. — Все равно это ничего не изменит. Тем более вряд ли он поверит. Еще и высмеять попытается. Да, мне, если честно, здесь неплохо. Снейп после ритуалов, правда, смурной какой-то ходит, но оно и понятно.

Тут Макс вспомнил первые слова Мэтта.

— А что Клод? — несколько обеспокоенно вопросил он. — Они так и не помирились?

— Смеешься? — невесело улыбнулся Мэтт. — Чтобы вымолить прощенье у нашей Клод… Я даже не знаю, как такое сделать. Если будет все время извиняться — она его простит, но уважать перестанет, если игнорировать — она его возненавидит по-настоящему. Остается только ждать, пока они привыкнут друг к другу.

— А мы можем чем-то помочь? — расстроился Макс.

— Не знаю, — Мэтт почесал затылок. — Но, в принципе, можно попробовать. Только вот, как?

После получаса обдумываний и прикидок, близнецы пришли к единому выводу: их миссия заведомо обречена на провал.

— И что теперь делать? — душевное равновесие Макса было окончательно подорвано и теперь он лежал на животе, понуро свесив голову с кровати брата, и водил пальцем по ковру.

— Остается только смириться и ждать случая, — пожал плечами Мэтт. — А ты чего хотел? Если речь идет о Клод, то тут уже ничем не поможешь. Ладно, — он поднялся с кровати. — Идем, покажу тебя остальным.

— Зачем? — не понял Макс.

— Чтобы все убедились в том, что ты цел и невредим, горе мое, — рассмеялся Мэтт.

Клод, узнав, что Макс здоров и дееспособен, обрадовалась, обняла, поцеловала его в щеку, заставив самодовольно зардеться, отвесила ему хорошую затрещину, а потом потеряла к брату всякий интерес. Потому что в огромный зал-гостиную — который ребята единогласно приняли за нейтральную территорию, где можно встречаться всем вместе — вошел Гарри.

— Привет, — обрадовался он. — Ты как?

— Нормально, — тут же надулся от гордости Макс. — Я теперь тоже Принц. Максвелл Теодор.

Гарри рассмеялся.

— У нас уже почти клан, — отсмеявшись, сказал он.

— Оно и хорошо, — кивнул Макс. — Кстати, Клод, а ты уже тоже сменила фамилию? — поинтересовался он.

— У меня это прошло автоматически, — недовольно буркнула Клод. — Когда я зашла на территорию поместья.

— Здорово, ты, значит, тоже теперь Клодайн Мэри Принц?

— Сдалась тебе эта фамилия, — пробурчала девочка. — Тоже, тоже. Не надо на меня так смотреть.

— Кстати, — вспомнил Гарри. — Мне Тосс сказал, что примерно к часу дня мы все отправимся на Косую Аллею.

— На что отправимся? — осторожно уточнил Макс.

— На Косую Аллею, — повторил Гарри, недоуменно глядя на растерянные лица новоиспеченных родственников. А потом в глазах его забрезжило понимание, и он тотчас хлопнул себя ладонью по лицу. — Точно. Вы же не знаете. Косая Аллея — это такая улица волшебников. Простые люди туда попасть не могут.

— У волшебников есть своя улица? — восхитился Макс.

— А почему же ей не быть? — хмыкнул Мэтт. — Школа есть, а улицы нет?

— Ладно, не умничай, — насупился Макс. Но тут же снова оживился. — Гарри, а ты был на этой улице?

— Ага, — кивнул Гарри, расплываясь в улыбке. — Только я вам ничего не скажу.

— Как это не скажешь? — опешил Макс. Такого предательства он никак не ожидал.

— А вот так, — развеселился мальчик. — Сами все увидите. Уверен, вы будете в восторге.

— Мы с Тоссом пойдем? — внезапно спросила Клод.

— Ну, да, наверное, — неуверенно кивнул Гарри. — Не думаю, что Снейп станет нас выгуливать по магазинам и кафе…

— Ну да, корона, небось, с головы упадет, — фыркнула девочка.

— Да ладно тебе, — мальчишки переглянулись. — Неужели он тебе настолько не нравится?

Клодайн неопределенно передернула плечами.

— Я его не знаю, — внезапно тихо сказала она. — А он не хочет знакомиться.

Макс хрюкнул от неожиданности. Гарри, в ответ на подобную реакцию, тихонько хихикнул. Мэтт уничтожающе на них покосился и тут же обратился к Клод, все так и сидящую в расстроенных чувствах.

— Хочет, Клод, — уверенно произнес он. — Просто ты не даешь ему шанса. Он же только в комнату входит, а ты уже когти выпускаешь и клыки скалишь.

Гарри такое сравнение позабавило, и он обернулся к Максу, чтобы состроить страшную мордашку, но тот его опередил — и состроил ее столь правдоподобно, что Гарри от неожиданности свалился на ковер, смешно дернув конечностями.

— Шуты, — обреченно вздохнул Мэтт, глядя, как Макс повалился на Гарри, пародируя какого-то монстра.

После полудня, как и было обещано, ребята отправились на Косую Аллею — развлекаться. В качестве сопровождения квартета был отправлен Тосс. Сначала Снейп сомневался — а стоит ли? Честно говоря, в старинных чистокровных семьях не было принято отправлять домовиков — мало того, что прислуга, так и человеком не является — за покупками вместе с дражайшими наследниками. Тем более таких маленьких. Но Тосс с жаром убеждал, что он с легкостью справится со всеми четверыми, сумеет проконтролировать процесс выбора вещей, да еще каждому на вопросы отвечать будет успевать в перерывах. Короче говоря, умница, а не эльф.

Сам Северус вряд ли бы так смог.

Однако, реальность такова: дети накормлены, счастливы, под присмотром. А он свободен, как ветер. Почти.

Выкроив свободное время, Северус призадумался. Это, безусловно, все замечательно. Только вот, что будет, когда эта орава юных бездельников покажется в Хогвартсе в качестве последних представителей угасшего, по общеизвестным фактам, Рода? Род он, конечно, угасший, но ведь аристократический! А значит, что Наследники должны вести себя подобающе — не путать вилку с ложкой, не оттопыривать мизинцы при потреблении любого рода напитков, не показывать пальцем на незнакомых и все такое прочее.

Нет, положим, не показывать на прохожих пальцами ребят и Тосс научит, да и он сам — не проблема. Главное, чтобы слушали. Но вот что делать с этикетом?

И основами элементарных предметов?

Он, конечно, двойной шпион, профессор, крутой ученый и все такое прочее, но время, увы, даже у него не резиновое.

А потому стоит найти детям учителей по этикету и основам колдовства. Остается самое сложное — найти такое сокровище. И завербовать. А вот с последним проблема. Можно было бы отправить всех четверых в какую-нибудь начальную школу, но тут все упирается в финансы — отправлять нужно обязательно в хорошую школу, а это очень тревожит его кошелек. Сейф-то ему, конечно, по наследству перепал, однако там была уйма старинных книг и артефактов, подобных которым нет во всем мире, но ни кната денег. Артефакты, естественно, сами по себе дорогущие, но Северус быстрее готов был удавиться, нежели расстаться хотя бы с одним. Здесь он был целиком и полностью солидарен с почившем в нищете дедом.

Другое дело, что учителя тоже кошелек тревожат, но тут он может диктовать свои условия. Да и у ребят появится возможность на действительно качественное образование. Главное, чтобы учиться стали.

Вздохнув, Северус с тоской отодвинул чашку с остывшим кофе. Пора бы бросить клич в Лютный о том, что появился Мастер зельеварения, который совсем не прочь подзаработать на жизнь — легально и не очень…

— А куда мы идем? А можно мороженое? Гарри, смотри, там совы! И кошка! Ой, она сейчас сову сожрет, смотри-смотри! Кло-од! Клод, гляди, там рыбки-и!

— Макс, угомонись, — одернул брата Мэтт, закатывая глаза. — Ты не в зоопарке.

Макс посмотрел на него снисходительно, с маленькой толикой жалости во взгляде.

— Мэтт, где ты сов живых видел, а? Вот и молчи в тряпочку. Смотри лучше, там филин, кажется!

Мэтт закатил глаза и сделал вид, что Макса не знает. Другое дело, что фамильные черты каждому разумному существу, наделенному хоть толикой интеллекта, сразу говорили об обратном. Оставалось надеяться, что разумных в толпе не так уж много.

Дети шли веселым квартетом из магазина бытовых товаров — покупали всякие мочалки, щетки, пасты, шампуни и далее по списку. В середине шлепал Тосс, спрятавший покупки в сумку. Он озабоченно косился по сторонам, выискивая очередную лавку из разряда «особо важных» и периодически хватал Макса за подол футболки, не давая ему убегать. Макс дулся, но возражать не пытался, а потому компенсировал малоподвижность активной работой языка.

Клод шла между Мэттом и Гарри, с интересом оглядываясь по сторонам. Улица была поистине волшебной, целиком и полностью оправдывая свое название. Аллея красочных магазинчиков с двигающимися буквами на вывесках, скачущим товаром на прилавках и какофонией звуков и запахов, совершенно не характерных для магловского мира, выбивала из колеи. Небольшие балкончики на вторых этажах нависали над ступающими по выложенной булыжниками дорожке волшебниками и волшебницами, создавая какую-то очаровательную гармонию, несмотря на ощущения отдельно взятых простецов, опасающихся, что в ближайшие секунды чудные конструкции рухнут им на голову.

Клод была потрясена до глубины души здешней архитектурой. Как, впрочем, и остальные ребята. Но Макс с Мэттом шустро освоились. Один тут же принялся выискивать лавки со сладостями, второй — с книгами. И если первых тут было хоть отбавляй, то вторых существовал явный дефицит. И объяснить его не смог даже всеведущий Тосс, занимающийся поиском тех же книжных.

Однако, в конце концов, ничто не может длиться вечно, а потому и поиск закончился небольшим уютным магазинчиком, отличавшимся от соседей отсутствием ярких цветов и вертлявого товара на витринах.

Как только их компания ступила на порог магазина, над ними пронесся мелодичный звон, сообщавший продавцу о новом посетителе. Тут же из-за стеллажа за кассой вышел жилистый пожилой джентльмен в белой рубашке с галстуком-бабочкой. Седая шевелюра была растрепана, а на макушке в волосах застряла паутина — создавалось впечатление, будто он только что вылез из пыльного чулана. Темно-серые глаза лучились спокойствием и неподдельной радостью из-за квадратных очков, рот растянут в улыбку.

— Чем я могу вам помочь? — спросил он тихо, но так, чтобы все расслышали.

Тут вперед вышел Тосс, деловито пробрался к мужчине и положил перед ним на стол лист пергамента.

— Нам нужен весь материал по этому списку, — проговорил Тосс. Мужчина вгляделся в список, вычитывая названия.

Дети, тем временем, разглядывали внутреннее убранство магазина. Вокруг было очень-очень много книг. И очень много полированного дерева. У столика с лампой стояла парочка кресел. Мэтт подошел к одному из стеллажей и поочередно вчитывался в каждый корешок. Поскучневший Макс умостился в мягком кресле. Клод закатила глаза на подобную реакцию, но вскоре присела на подлокотник. Гарри занял второе кресло.

Мужчина что-то сказал Тоссу и тут же шустро скрылся за многочисленными стеллажами, захватив с собой список. Спустя пару минут, за которые Макс уже успел взгрустнуть, полистать парочку книг от нечего делать, подвигать настольную лампу, чуть ее при этом не уронив и разок свалить Клод с кресла, он вернулся с внушительной стопкой книг. Тосс удовлетворенно кивнул и, расплатившись, уменьшил покупку и сунул в бездонную сумку.

Гарри с Максом тут же с охотой покинули книжный, зато Мэтта пришлось почти силком оттаскивать от стеллажей. Клод смотрела на книги с интересом, но трогать ничего не решалась, а мальчик уже приметил себе пару томиков.

Однако и эта трудность была преодолена — Мэтт шел рядом со всеми, флегматично глядя по сторонам.

— Теперь мы идем в мир простецов — нужно закупить вам одежду, — поведал Тосс. Он направлялся в сторону Дырявого котла.

Ребята переглянулись.

— А как же ты, Тосс? — озвучил Гарри невысказанную мысль, мучившую всех. — Разве ты не будешь странно смотреться?.. Ну… Ты понял… — сконфуженно закончил Гарри.

— Я не буду смотреться странно, — снисходительно поведал Тосс. — Зачем мне странно смотреться? Я просто поменяю внешность.

Макс в восторге глянул на домовика.

— Это как? Что, неужели сможешь? — удивился он. Тосс кивнул. А мальчик задумался. — Но почему ты тогда сразу этого не сделал?

— А какой смысл? — он пожал плечами. — Волшебники все равно бы почувствовали, что я не человек. А простецам все равно.

При этом Тосс не выглядел огорченным или расстроенным.

— Я не жалею, что родился эльфом, — мягко улыбнулся он, глядя на удивленных подобной реакцией ребят. — Все-таки эльфы — существа намного совершенней людей. Правда, некоторые из нас уже давно забыли, кем являются. Пресмыкаются перед каждым, а потом это закономерно выливается в рабство. И кому-то это даже нравится.

Ребята выглядели пришибленными и задумчивыми, а Тосс все так же безмятежно семенил по многолюдной Аллее. В конце концов они добрались до Дырявого котла и там Тосс перед тем, как выйти на улицу, превратился в высокого жилистого мужчину с темной шевелюрой и карими, цвета кофе, глазами. Темная рубашка и светлые джинсы делали из него обычного магла.

Новоявленные братья и сестра смотрели на это с одинаковым очаровательным непониманием на лицах. Только что маленький и нескладный Тосс, к тому же весьма преклонных лет, превратился в длинного и довольно молодого мужчину.

— Идемте, — сказал незнакомец низким, чуть хрипловатым голосом.

— Тосс, — почему-то шепотом позвал Макс. — Это правда ты?

— Правда, — весело улыбнулся Тосс и во рту сверкнули белые ровные зубы.

— О-хре-неть, — буркнул Гарри.

— Молодые люди, — сурово нахмурился молодой мужчина. — Будьте любезны сдерживать себя.

— Тосс, — позвала Клод. — А можно тебя потрогать? — на девочку уставились четыре пары удивленных глаз. — А что? Вдруг ты не настоящий?

Вся компания облегченно рассмеялась и вышла в многолюдный Лондон.

Обход магазинов одежды занял много времени. Выйдя рано утром, освободились они только часам к четырем. Однако вся нужная одежда, средства личной гигиены, книги и всякая остальная без сомнения нужная ерунда была куплена.

Но не смотря на долгую продолжительность походов никто не устал. Даже наоборот. Детям было интересно прогуляться по центру Лондона, выбрать свою — только свою! — одежду, съесть мороженое, в конце концов! Для Гарри это, конечно, не было сильно в новинку — все-таки он не рос в приюте, как его новоявленные братья и сестра, но и у него подобные развлечения случались нечасто.

Как следствие, никому не хотелось, чтобы этот день заканчивался. Они уже пообедали часа полтора назад, а потому все никак не могли найти предлог, чтобы хоть как-то оттянуть момент возвращения. Наконец, Тосс сжалился над ними.

— Никто не против мороженого мистера Фортескью? — улыбнулся он.

Ответом ему был дружный счастливый вопль и чуть не снесшие его на асфальт крепкие объятия.

На аппарацию они не решились, поэтому пришлось топать ножками до Дырявого Котла. Впрочем, никто не был сильно против. Дети шутили, смеялись, подкалывали друг друга, задавали Стиву, которым на время стал Тосс, вопросы, внимательно слушали ответы и улыбались, улыбались и улыбались. Каждый из них думал про себя, что этот день был одним из лучших в их жизни.

Наконец, цель была достигнута — все пятеро переступили порог, ведущий в волшебный мир и Тосс тут же превратился обратно в низкого и лопоухого эльфа. Ребята при этом вздрогнули, но никак не прокомментировали произошедшее.

Все вместе они покинули бар гостиницы и прошли вдоль Аллеи, выискивая яркую вывеску кафе-мороженого. Вывеска была найдена почти сразу — первым ее увидел усердный Макс, душу готовый продать за волшебное мороженое.

— Макс, тебе не кажется, что это как-то слишком? — с сомнением покосился Мэтт на близнеца, который с высунутым языком читал меню, выбирая уже третье мороженое. — Ты не лопнешь?

— От мороженого невозможно лопнуть, дорогой братец, — наставительно проговорил Макс, переворачивая страницу.

— Разве что слипнуться, — съязвил Мэтт.

— Экий ты жестокий, — надулся брат. — Это последнее, — удовлетворенно кивнул он, указывая на четвертое по счету.

Мэтт закатил глаза.

— Тосс, скажи ему, что от такого количества сладкого задний проход слипнется!

— Зачем? Это же неправда, — удивился Тосс. Мэтт посмотрел на него, как учитель на нерадивого ученика, никак не способного запомнить элементарный урок.

— Вот видишь? — обрадовался Макс. — Это у тебя скоро мозги слипнутся — постоянно думать о таких скучных вещах!

Мэтт ничего не ответил — только осуждающе покачал головой. Клод закатила глаза.

— А кто о них думать будет? Ты? — поддела она брата. — У тебя мозги в трубочку свернутся сразу же.

— Это потому что мои мозги не годятся для скучного бубнежа, — наставительно пробурчал Макс, втыкая ложку в малиновый сорбет.

Гарри сидел и улыбался, глядя на свою семью. Да, теперь они для него семья, друзья и весь мир. Эти трое, Тосс и… Мистер Снейп? Или как они теперь его будут называть? Лорд Принц? Отец…

По помещению пробежался мелодичный звон, входная дверь открылась. Никто кроме Гарри не заметил людей, вошедших в помещение, а он не мог произнести ни звука. Это были они. Его родные родители. Родители и брат. Брат…

Гарри сам не знал, почему, но он сразу их узнал. Молодая, низенькая эффектная женщина с яркими, как огонь волосами, контрастирующими с бледной, почти белой кожей лица, ни одной веснушки. С этого миловидного личика на мир смотрели яркие изумрудные миндалевидные глаза, как и у самого Гарри.

Рядом с ней был мужчина примерно такого же возраста, но значительно выше ростом. Шевелюра находилась в творческом беспорядке, очки-велосипеды, за которыми сверкали теплые карие глаза, так и норовили сползти на самый кончик носа.

Между ними шел он. Полная копия Гарри, каким он был всего неделю назад. Иссиня-черные волосы, худое лицо с острыми скулами, средней длины волосы — лохматые, как и у отца. Разве что очки у брата были квадратные, а глаза мутно-болотные. До чистых изумрудов Гарри им было далеко.

В первые секунды Гарри завладела отчаянная надежда, что его сейчас узнают. Узнают, обрадуются ему, скажут, что искали, что ждали, что угодно… Скажут, что он им нужен. И заберут.

Следующие мгновения его раздирала паника — он боялся оставить новоприобретенную семью, состоящую из шебутного брата, его серьезного близнеца и ироничной сестры, у которой были две такого же цвета яркие рыжие пряди и аккуратный нос, как и у женщины. Как у мамы. Не хотел оставлять Тосса, Снейпа, свою уютную комнатку в родовом поместье Принцев…

А потом его захлестнуло горе. Натуральное, как от утраты близкого, дорогого тебе существа. Он понял, что в его сторону даже не посмотрят. Отец с матерью просто прошли мимо. Мама держала за руку брата, а он заливисто смеялся над какой-то шуткой папы. Гарри захотелось плакать. Он всегда мечтал о такой семье. Только вот у него ее никогда не будет. Его мечта прошла мимо и даже не повернулась к нему хотя бы на мгновение.

— Гарри, ты чего? — Мэтт дернул мальчика за рукав и тот, опомнившись, посмотрел на своих родных, глядящих с беспокойством.

— Клод, там… — больше он ничего выговорить не смог. Голос сел, а взгляд совершенно самостоятельно вернулся к счастливой семье, усевшейся с другого конца зала у окна.

Клод перевела взгляд туда, куда смотрел Гарри и тоже обомлела. Секунду ничего не происходило, а потом…

— Это… Мама? — почему-то шепотом спросила она. — Красивая…

Близнецы смотрели в ту же сторону, как завороженные.

— Согласен, — спустя какое-то время проговорил Макс. — Очень…

Тут Клод помотала головой, будто пыталась избавиться от назойливого насекомого.

— Хватит таращиться, — буркнула она и воткнула ложку в мороженое. — Неприлично, — ложка отправилась в рот.

Близнецы опомнились и каждый приступил к своему мороженому. Гарри тоже с трудом оторвал взгляд от счастливой семьи и уставился на свой пломбир. Вечер был испорчен.

За ужином Северус заметил подавленный вид подопечных только когда дело дошло до чая. Он был настолько вымотан нескончаемыми заказами на нелегальное варево, что концентрации хватало только на то, чтобы ложка не пролетала мимо рта. Денег нужно было много, а времени мало. Нужная кандидатура была уже найдена. Дело за малым — предложить этой кандидатуре такие условия, чтобы она прибежала, повизгивая от восторга. Сложно, конечно, преподавателя по этикету будет заставить визжать — даже со скулежом возникли бы трудности, но попытаться стоило.

Тем временем, тарелка опустела, а перед Снейпом материализовалось привычное варево. На вкус довольно гадкое — впрочем, на запах тоже — зато жутко полезное. Помогает соображать.

Помогло оно и понять, что что-то тут не то. Дети вернулись молчаливыми. Несмотря на все покупки, которые были совершены. Какой ребенок не радуется обновке? Разве что совсем карапуз. А этот шебутной квартет обязательно должен был обрадоваться. Так где же гомон и улыбки?

— Молодые люди, — обратился Северус к своим новоиспеченным детям. — Вы не могли бы поведать причину траура? Неужели Тосс не позволял вам самим выбирать обновки?

Он это сказал с целью вызвать смешок у Макса, хмыканье у Гарри, за которыми обязательно следовали ироничные высказывания Мэтта. Однако все молчали. Угрюмее всех были Гарри и… Клод?

— Клодайн, — неожиданно для самого себя обратился к дочери Снейп. — Что произошло?

Клод ощутимо вздрогнула, но в следующий миг она судорожно вцепилась в чашку чая и уставилась на ее содержимое.

— Ничего.

— Не делай из меня идиота.

— Ты сам его из себя прекрасно делаешь.

Повисла тишина. Северусу очень хотелось наорать на нахалку, сказать что-нибудь обидное. Применить те же способы, которыми общается с учениками. Но он сдержался. Не хотелось, чтобы в его собственном доме царила атмосфера страха и грубой лести, которой пропитан каждый кирпичик Слизеринского подземелья. Черт, кажется, он превращается в Минерву. Слизеринец хочет воспитать храбрых и благородных наследников. Ужас.

Снейп вздохнул.

— Расклад такой: или вы сейчас мне все объясняете самостоятельно, или я зову Тосса и он мне все выкладывает. Это же вы подговорили его молчать? Вижу, что вы. Авось, не замечу ничего. Выкладывайте.

Снова наступила тишина. Снейп заметил, что Клод так сильно сжимает чашку, что у нее побелели пальцы, а скатерть там, где сидел Гарри, напоминала жеваную тряпку. Мэтт с силой сжимал челюсти и смотрел куда-то в сторону — точно пытался совладать с собственным языком. Макс теребил в руках край футболки и переводил взгляд с Гарри на Клод. Наконец, Гарри не выдержал. Он первый поднял взгляд и задал совершенно неожиданный вопрос.

— Мою… Нашу с Клод мать зовут Лили Поттер?

Снейп вздрогнул. Гарри опустил взгляд.

— Моего отца Джеймс Поттер, — мальчик продолжал теребить скатерть. — А брата — Карл Поттер. А я должен был быть Гарри По…

— Достаточно, — тихо, но веско постановил Северус. Гарри помотал головой.

— Помните, вы заходили в аптеку, а я стоял и ждал вас? В тот день, когда мы впервые пришли сюда… Я слышал разговор…

— Вы говорили, Гарри.

— Да. Вы сказали, что тот разговор — не уличный. Мы не на улице, — мальчик поднял свои большие изумрудные глаза и посмотрел в упор на собеседника. — Расскажите про родителей.

Северус, будто с головой погружаясь в зелёные омуты, которые были так похожи на те, другие, понимал, что больше нельзя ждать. Теперь им нужно рассказать всю правду. Та часть, которой удостоились Клод с близнецами была ужасно мала. После школы они с Лили встречались, потом расстались — она вышла замуж. Была война, смутные времена. Все пытались выжить. Они долго ничего друг о друге не слышали, а спустя столько лет с ним связалась сестра бывшей возлюбленной и попросила приехать, проверить племянника. Он проверил, объяснил женщине, что ребенок маг, она испугалась, уговорила его забрать ребенка, в обмен дала информацию о его собственной дочери. Все. Эта версия была официальной для детских ушей. Никто из них не слышал о войне и не знал ее завершения, а потому параллели провести не могли. Придется провести эти параллели.

Снейп вздохнул и сцепил руки в замок на столе.

— Что ж, я так понял, что сегодня вы встретились с семейством Поттеров в полном составе, — молчание было красноречивее всех ответов, а потому Северус продолжал. — Клод, я говорил тебе и мальчишкам о войне, которая была в магическом мире восемь лет назад на территории Великобритании. Гарри об этом не знал, хотя его это касается напрямую, — на какое-то мгновение Северус замолчал. Дети уже сгорали от нетерпения, когда он продолжил, с трудом, по ниточке вытаскивая из себя воспоминания о далеких страшных днях. — Мы с Лили действительно встречались и расстались до твоего появления на свет, Клод. Мы… Не сошлись во взглядах.

— Были по разные стороны баррикад? — ужаснулся как всегда проницательный Мэтт.

— Увы. В книгах об этом пишут высоко и романтично, а в жизни случилось все подло и грязно. Она вышла замуж за Джеймса Поттера, но продолжала сражаться за свои интересы и убеждения. Это становилось все опаснее.

Она родила. Двоих мальчиков. Вас, Гарри, и вашего брата. Вы вынуждены были скрываться. Но вскоре случилось страшное. Было произнесено пророчество, — Снейп взглянул Гарри в глаза. Он не хотел врать. Не хотел врать детям, которых собирается воспитывать, которые являются его семьей. Вся его жизнь состоит из лжи, уверток и страха. Пусть хотя бы здесь все будет хорошо. — Там предсказывали, что однажды родится ребенок, который сможет свергнуть тиранию пришедшего к власти Темного Лорда. Он узнал о пророчестве. Узнал от меня.

Дети в ужасе смотрели на своего опекуна. Это просто… Чудовищно. Было понятно, что Темный Лорд захочет убить ребенка любым способом. Неужели нельзя было это скрыть?

— Я был молод, амбициозен и глуп, — хлестко продолжал Северус. — Пытаясь выслужиться перед своим кумиром, я чуть все не разрушил. Я осознал свою ошибку, но слишком поздно. Темный Лорд нашел ребенка. И им стал твой брат.

Гарри молчал. Вот, почему он, Гарри, сгинул. Вот, почему никто не хотел ему ничего рассказывать. Вот, почему от него отказались. Он не герой.

— Я умолял не трогать вас, но Лорд… Он не слышал никого. Он был гениальным ученым и политиком, склонил на свою сторону множество чистокровных семей. Он действительно был гением. Но в какой-то момент все изменилось. Его будто переклинило на власти, на пророчестве. Он стал ставить эксперименты на себе, и в итоге это закончилось весьма плачевно.

Когда мне не удалось достучаться до разума Лорда, я предпринял отчаянную вылазку, — продолжал Снейп. — Я отправился к единственному человеку, который мог что-то сделать. К главе оппозиции. Только Альбус Дамблдор, глава тайной организации, выступавшей против Темного Лорда, мог помочь. Он поклялся сделать все, что в его силах. А я в свою очередь готов был дать взамен все, что угодно. — дети слушали, как завороженные. Они не смели прервать рассказ, который и так давался с трудом своему автору. — Вас спрятали, Гарри. Спрятали так хорошо, что никто, даже самые могущественные волшебники не могли найти вас без позволения одного человека. И он оказался предателем. Он предал вас и вашу семью.

На следующее утро во всех газетах Магического мира написали об окончании войны. Говорят, что Темный Лорд пришел, чтобы убить детей Поттера. Никто не знает, зачем ему это было нужно. Все думали, что родился ребенок, во сто крат превозмогающий силу Лорда. Один ребенок. Судьбу второго мальчика представили очень плачевно. Он погиб.

Гарри судорожно вздохнул и в неверии замотал головой.

— Этого… Не может быть! Я живой! Но почему?..

— Я не посвящен в подробности, как и все население Магической Британии. Полагаю, что на этот вопрос вам могут ответить только… Поттеры.

Повисло тягостное молчание. А потом Гарри внезапно поднял глаза и сказал.

— Именно поэтому вы не верили тете Петунье, когда она говорила, что я Гарри Поттер?

— Вы Гарольд Принц, юноша. Вы были Гарри Поттером в семье Дурслей. Теперь вы Принц, и вас окружает семья. Мой вам совет: начните жизнь с чистого листа, представьте, что Гарри Поттер действительно умер в ночь Хэллоуина 1981 года, — Северус поднял глаза на остальных. — Это относится ко всем вам. Мэтт, Макс, я знаю, что когда-то вы были Малфоями, одним из немногих чистокровных семейств Франции, чьи корни уходят глубоко в древность. Но теперь вы Принцы. Вы входите не в такой древний Род, в который входили раньше, но можете быть уверены — здесь от вас никто не откажется. А если откажется, то Покровительница не даст тому долго топтать землю и порочить фамилию. Клод… — он на мгновение замолчал, собираясь с силами. Черт, сколько раз он молил людей, пресмыкался в молодости, но все сложнее это делать в зрелые годы, когда знаешь себе цену. Однако это не то. Здесь он обязан это сказать. — Клод, я хочу извиниться, — девочка в удивлении подняла глаза и их взгляды встретились. — Прости, что тебе пришлось провести свою жизнь в приюте. Если бы в свое время у меня было хоть немного больше мозгов…

— То ничего бы не изменилось, — Клод печально вздохнула. — Вы… Ты бы не рассказал о пророчестве, война бы не закончилась и неизвестно, что бы произошло. Я… Я тоже хочу извиниться. Я вела себя неподобающе, — с трудом выдавила она.

— Мир? — с надеждой встрял Макс. Клод перевела на него взгляд и рассмеялась. Все остальные поддержали ее смех — вечерний инцидент был исчерпан. Девочка перевела взгляд на Снейпа, все так же сидящего со сцепленными руками поверх стола, и широко улыбнулась. — Мир, отец.

Северус оглядел всех детей и впервые почувствовал себя по-настоящему счастливым. Губы дернулись, пытаясь вспомнить настоящую, искреннюю улыбку.

Макс недоверчиво смотрел на своего названного родителя.

— Это сейчас серьезно? — на всякий случай переспросил он. Снейп кивнул. Тогда Макс повернулся к своим братьям и сестре. Восторженный блеск в глазах Мэтта и заинтересованное выражение лица Клод не оставляло место для маневра. Полный надежды взгляд Макса устремился на Гарри. — Ты слышишь то же, что и я? — Гарри кивнул. Его забавляло выражение безнадежности на лице брата. — О, нет.

— Что такого страшного в занятиях? — спросил Гарри. Макс посмотрел на него с откровенным ужасом во взгляде.

— Ты еще спрашиваешь, — возмутился он.

— Макс, вы же не будете заниматься целыми сутками, — снисходительно заметил Снейп. — Думаю, четыре часа в день вы осилите, тем более, что домашнего задания, как такового, у вас не будет. Заниматься будете шесть дней в неделю.

Макс открыл было рот, чтобы сказать что-то против, а потом так же его закрыл. Крыть было нечем.

— А что мы будем изучать? — полюбопытствовал Мэтт.

— Основы магических наук на элементарном уровне и этикет.

— Этикет? — в очередной раз ужаснулся Макс. — Но это же для девочек!

— Кто тебе такое сказал? — удивился Северус. Макс растерянно шмыгнул носом.

— В приюте этикетом занимались только девочки, — пробурчал он.

— Теперь вам будет даваться несколько иное образование, — сухо ответил Снейп и сложил руки на груди. — Профессор Фритьеф будет приходить к девяти часам и до двух будет с вами. Эта неделя станет пробной. Если разумность профессора вызовет у меня сомнения, то надолго он здесь не задержится.

Клод с Мэттом синхронно фыркнули.

— Но вы должны относится к нему с уважением, — строго заметил Снейп. — Профессора Фритьефа мне рекомендовали, как высококвалифицированного специалиста.

— Язык сломаешь о фамилию, — пожаловался Макс.

— В таком случае, обращайся к нему «сэр», — хмыкнул Северус.

Они находились в кабинете Главы Рода. В его, Северуса, кабинете. Помещение было небольшим, но на удивление уютным и обжитым. Вдоль стен тянулись застекленные шкафы из темного полированного дерева с книгами, фолиантами и свитками. У стены напротив двери стоял массивный, резной, добротный такой стол из дуба. А на нем аккуратными стопками лежала документация и книги. Плотные шторы обычно не позволяли свету проникать внутрь — за освещение отвечала настольная лампа, светящаяся теплым сиянием. Она не была способна осветить весь кабинет, но стол был виден полностью, а больше ничего и не требовалось. За годы работы в подземельях Северус привык, что свет никогда не бьет в глаза. Приятный полумрак вокруг всегда грел душу.

Однако сейчас, в связи с посетителями, шторы были открыты, и в комнату через окно проникал солнечный свет. Из-за прозрачной листвы, заслонявшей почти всю площадь окна, лучи казались зелеными, будто проходили через витражи.

— Что ж, в принципе, я все сказал, — после некоторого раздумья вывел Снейп. — Занятия у вас начнутся в понедельник.

— Завтра? — удивился Макс.

— Что, не дали порезвиться напоследок? — хихикнула Клод. Макс бросил на нее взгляд, полный внутреннего достоинства.

— Я должен планировать свое время, чтобы потом не запутаться в последовательности выполнения определенных задач, — высокопарно выразился он, пародируя Мэтта.

Дети весело рассмеялись и Северус отпустил их дальше заниматься всякими важными детскими делами. На сердце у него было тяжело.

Был конец августа и Снейп понимал, что рано или поздно ему придется вернуться в Хогвартс и предстать пред светлыми очами начальства. А детей оставить было решительно не на кого. Мотаться каждые выходные домой не вариант. Кто ж его, декана, преподавателя и штатного зельевара в выходные домой отпустит?

Можно было, конечно, оставить все на бедного Тосса, но это было как-то… Безответственно и даже отвратительно. Оставить на домового эльфа, будь он хоть трижды Главой Общины, все поместье, хозяйство, да еще и четверых Наследничков в придачу? Даже как-то не смешно. Нужно было срочно что-то делать. А вот что? Нет ответа...

* * *

Профессор прибыл ровно к назначенному времени. Он шагнул в гостиную через камин, который Снейп заранее открыл и настроил так, чтобы пройти мог только и исключительно господин Фритьеф.

Это был человек среднего роста с проседью в темных волосах. Светлые, похожие на кристаллики льда, глаза смотрели поверх прямоугольных очков в тонкой оправе, на губах застыла легкая полуулыбка.

В одной руке он держал небольшой чемоданчик, второй опирался на трость.

— Доброе утро, — поздоровался он со всеми присутствующими, учтиво кивнув. — Мое имя профессор Фритьеф.

— Приятно познакомиться, — Снейп вышел вперед. — Позвольте представить вам Наследников Рода Принц, Клодайн Мэри Принц, Мэтт Астинус Принц, Максвелл Теодор Принц и Гарольд Сайевус Принц, по совместительству ваших новых учеников.

— Приятно, — мужчина сухо улыбнулся. Он посмотрел на детей. — Вы не будете возражать, если я стану называть вас по именам? Боюсь, что в противном случае возникнет путаница. — Дети синхронно мотнули головами. Дескать, не против.

— Что ж, в таком случае я, с вашего позволения, откланяюсь, — сказал Снейп.

Профессор Фритьеф кивнул. И Лорд Принц скрылся за дверью, ведущей из гостиной в коридор. Профессор обернулся к ребятам и улыбнулся.

— Итак, давайте сразу расставим все точки над «i». Мы с вами будем изучать базовые уровни таких наук, как Чары, История Магии, Травоведение, Астрономия. Так же мы будем проходить основы Зельеварения и Трансфигурации, однако практические занятия по этим двум дисциплинам будут проводиться редко и только с разрешения мистера Снейпа. Вернее, занятия по Зельеварению будут проходить с большим интервалом, а Трансфигурация будет присутствовать только на теоретическом уровне, потому что освоить ее без волшебной палочки будет излишне проблематично. Если вы будете прилагать усилия к изучению дисциплин, мы будем заниматься в такой обстановке, в которой вам будет максимально комфортно. Но если на уроках вы не будете отличаться прилежанием, то в ход вступят мои правила. Мои требования просты: внимательно слушайте, запоминайте, задавайте интересующие вас вопросы и учите пройденный материал. Итак, свои условия нашего сотрудничества я обозначил. Теперь ваша очередь, молодые люди.

Ребята растерянно переглянулись.

— Какие могут быть требования у ученика к учителю? — смущенно заметил Гарри.

Профессор рассмеялся.

— Верно подмечено, молодой человек. Но и у преподавателей бывают свои обязанности. Урок номер один: никогда не забывайте обозначить границы. Что будет, если я вдруг начну оскорблять вас в присутствии других учеников, Гарольд?

— Мне будет неприятно и я стану возражать, — ответил Гарри.

— Но вы не имеете на это права, — на Фритьефа уставилось четыре пары озадаченных глаз. — Вы ведь не обозначили линию поведения с самого начала. А вдруг я груб и невоспитан? Когда к вам выдвигают какие-либо требования, вы вольны потребовать нечто равнозначное в ответ. К примеру, то, что произошло сейчас. Я потребовал уважения к своей персоне. Вы в ответ можете потребовать то же самое. Если вас обязали прилежно учиться, вы имеете право на компетентную подачу материала. Такова непреложная истина в мире волшебников и ведьм. Я понятно излагаю?

Дети синхронно покивали.

— Отлично, — профессор улыбнулся. — Урок номер два: жестикуляцией и звукоподражанием пользуются только животные. Человеку был дан речевой аппарат, вероятно для того, чтобы он внятно излагал свои мысли. Все понятно?

Макс тихонечко хихикнул, переглянулся с Гарри и они синхронно выдохнули:

— Да, профессор Фритьеф.

— Да, сэр, — ответил Мэтт и легонько кивнул.

— Понятно, сэр, — сказала Клод.

Первые занятия провели в гостиной, удобно разместившись на диване и креслах. Макс устроился на полу, в ногах у кресла Гарри. Он накрылся пледом и подложил под седалище подушку. Мэтт и Клод с ногами залезли на диван. Профессор сел в кресло напротив них. Между ребятами и преподавателем стоял небольшой журнальный столик.

Фритьеф говорил четко и без запинок. Речь его лилась ровным непрерывным потоком. Он говорил, а в головах воспроизводились образы. Изредка задавал вопросы и с похвальной частотой получал верные ответы.

Спустя сорок минут изучения возникновения науки Чары и ещё сорок по Истории Магии единогласно голосовали за перерыв. Тосс любезно принёс горячий чай с булочками. Фритьеф от угощения отказался — он рылся где-то в глубине своего чемоданчика.

Найдя искомое, он кивнул сам себе и вытащил огромный фолиант. Книга тут же легла на поверхность журнального столика и притянула любопытные взгляды детей.

Фритьеф открыл первую страницу и с пергаментных страниц сорвалась красивая объемная проекция дикой местности.

— Примерно в таких условиях жили древние Маги, — проговорил он тихим, почти благоговейным голосом и указал на пещеры в горах. Его глаза блестели почти так же, как глаза четырех детей. Профессор сделал незамысловатый жест и пещеры приблизились. — В те времена, разумеется, не было никаких документов, запрещающих показывать магию простецам, но, тем не менее, маги остерегались творить чудеса в присутствии маглов. Уже тогда сверхъестественные способности вызывали подозрение и недоверие.

Профессор перевернул страницу и перед детьми возник человек, колдующий над мамонтом. Он опустил руки к земле и тут же по ней поползли искры. Мамонт взревел и повалился на землю.

Дети смотрели на картинки, как завороженные. Древние времена сменялись Средневековьем, возводились замки, рассказывались истории о выдающихся Волшебниках и Волшебницах. Затронули и тему возникновения школы Хогвартс. Книга показала биографии каждого из Основателей. Оказывается, Слизерин вовсе не ненавидел маглорожденных, как таковых. Он возражал против таких детей только из-за того, что в голове каждого из них намертво засело религиозное учение о том, что магия — зло. А легендарное Чудовище Тайной Комнаты было создано вовсе не для убийств "грязнокровых" магов, а защиты школы от нападений извне, правда остальные Основатели действительно не знали о такой линии защиты. Так же чудище хранило множество тайных знаний Слизерина, однако говорить с ним будет способен лишь истинный Наследник Салазара.

Спустя долгие два часа, которые пролетели за миг, Фритьеф захлопнул фолиант и улыбнулся в ответ на разочарованные гримасы своих новоиспеченных учеников.

— Много информации за один раз получать тоже вредно, — заметил профессор, пряча книгу обратно в свой чемоданчик. Он взял трость и встал, облокотившись о нее одной рукой. — Что ж, на сегодня, я полагаю, нам стоит закончить. Весь материал, который я вам дал сегодня, вы сможете забрать с данной полки, — он указал взглядом на отделение под журнальным столиком. — Вот еще, — как будто вспомнил что-то Фритьеф. — Не могли бы вы попросить домовика позвать мистера Снейпа? Признаться, мне действительно пора уходить, но я не имею на это право, пока не переговорю с хозяином.

Клод покорно кивнула и позвала Тосса. Тот с готовностью появился в гостиной, выслушал поручение, исчез, а спустя минуту в помещение вошел Снейп.

Он попросил детей забрать материалы уроков и разойтись по комнатам, обещал прийти позже. Ребятам не оставалось ничего, кроме как послушно подняться и переместиться ближе к их общей гостиной.

Макс с Клод играли в магические шахматы, которые им купил Тосс во время похода на Косую, Гарри что-то чертил в своей тетради, Мэтт заинтересованно косился в его сторону и периодически что-то спрашивал, когда в помещение шагнул Лорд Принц.

Ребята привыкли, что Снейп всегда ходит в неопрятной черной мантии, которая висит на его худых плечах, как на вешалке, а из-за завесы угольных сальных волос, пропитанных специальным раствором от ядовитых паров зелий, выглядывает крючковатый нос с горбинкой. Теперь же на нем была аккуратная мантия, идеально сидящая на жилистой фигуре — правда, цвет остался прежним — чистые волосы заплетены в короткий рыбий хвост, только небольшая прядь падала на лицо, сам мужчина стал выглядеть увереннее и благороднее. Это уже был не нищий полукровка из Паучего тупика.

— Я только что подписал контракт с профессором Фритьефом, — с порога сообщил мужчина, приблизившись к детям и усевшись в свободное кресло. Квартет же в восхищении смотрел на него снизу вверх. — Советую вам учиться, чтобы не ударить в грязь лицом при поступлении в Хогвартс.

— А разве в Хогвартс нужно поступать? — удивился Гарри.

— Нет, не нужно, — успокоил его Северус. — Но вы теперь являетесь представителями чистокровного Рода и этому титулу нужно соответствовать. А то, что Род по всем источникам считается угасшим, лишь подольет масло в огонь.

— И неизвестно еще, на какие факультеты мы попадем, — подхватила Клод. Она все еще чувствовала некоторую неловкость, находясь в одном помещении с отцом, но всеми силами пыталась ее перебороть.

— Все Принцы заканчивали Слизерин, — протянул Снейп. — Но это далеко не показатель. Вы можете попасть куда угодно, даже на Гриффиндор, — как-то кисло закончил он.

— Какая разница, — легкомысленно отмахнулся Макс и махнул рукой ладье. — Все равно от этого мы не изменимся.

— Мне действительно все равно, на каком факультете вы окажетесь, — сказал Снейп. Он махнул рукой в неопределенном жесте. — Просто избегайте общения с сомнительными людьми, — на какое-то мгновение он задумался, а потом фыркнул. — Впрочем, это ждет вас лишь через год, а пока от вас требуется только не пренебрегать обучением.

— Кстати, об обучении, — Макс отвернулся от шахматной доски. — Фритьеф сказал, что мы будем варить зелья. Это правда?

— Да, но только под моим контролем, — Снейп многозначительно поднял брови. — Фритьеф сильный боевой маг и трансфигуратор, но в зельях он не силен. В теории — да, простейшие зелья сварить может, но если вдруг что-то пойдет не так… Вряд ли профессор сможет нейтрализовать реакцию, как он сам признается.

— А трансфирурация?

— А что трансфигурация? — не понял мужчина.

— Почему он будет нас учить только в теории? Он же… Как его… Трансфигурант?

— Трансфигуратор, — поправил мальчика Снейп. — Боюсь, что без волшебной палочки вы вряд ли сможете что-нибудь трансфигурировать, даже если учесть ваши способности. Я подозреваю, что Фритьеф хочет научить вас основным формулам, правилам и законам, тогда вам легче будет проходить это в школе. Профессор МакГонагалл профессионал в этой области, но зачастую студенты просто не успевают понять теорию и тут же воспроизвести ее на практике.

— И почему тогда нельзя первые полгода давать теорию, а вторую — практику? — удивился Мэтт.

— Министерство Магии требует, чтобы профессора придерживались подобной программе, — ответил Северус. — К тому же, в Хогвартсе все студенты должны посещать спаренные уроки, но первому и второму курсам бывает тяжеловато концентрироваться на одном предмете полтора часа.

— Глупость какая-то, — Макс закинул руки за голову и улегся на ковер. — Интересно, кто пишет все эти правила?

— Зачастую те, кто в этом ни черта не смыслит, — фыркнул профессор Снейп.

— А что значит боевой маг? — внезапно поинтересовался Макс. — Маг, который умеет драться?

— Почти, — Снейп покачал головой. — Это волшебники с особенными наклонностями. У многих чистокровных магов есть свой родовой дар, который развивается у каждого представителя рода. У кого-то это Чары, у кого-то Трансфигурация. У Принцев особый талант — Зельеварение, но периодически рождаются Менталисты и Боевые маги.

— А у тебя какой талант? — поинтересовалась Клод.

— Направленность, — поправил Снейп. — Я отхватил все три.

— Вау, — только и смог выдавить Макс.

— А у нас выделится какой-нибудь Дар? — спросил Мэтт.

— Не знаю, — честно ответил Северус. — Но это очень вероятно, если учесть, что вы уже сейчас неплохо управляете своими магическими силами.

— Стоп, — Макс помотал головой. — Я так и не понял, какой магией владеют Боевые маги.

— Боевой, — фыркнул Снейп. — Ее изучают на Защите от Темных Искусств в Хогвартсе. Правда, не сильно углубляясь. В основном боевые маги становятся аврорами.

«Или наемниками,» — подумал он про себя.

— Но ты же не аврор, — заметил Макс.

— Зато Мастер Зельеварения, — напомнил Снейп. — Меня и эта профессия неплохо кормит.

— А профессор Фритьеф был аврором? — вдруг поинтересовался Мэтт.

— Сомневаюсь, — Северус покачал головой, и задумчиво уставился в потолок. — Я думаю, что он работал на какую-то другую организацию.

— А что у него с ногой?

— Точно не знаю. Говорят, что во время войны он сражался против Пожирателей и кто-то из них ему вот так отплатил, — мужчина невольно потер левое предплечье.

На какое-то время в помещении повисло молчание. Макс с Клод продолжили игру, а Гарри скрипел меловым карандашом по пастельной бумаге.

— Сэр, — вдруг обратился к Снейпу Мэтт. — Я хотел бы спросить…

— Оставьте это «сэр» для профессора Фритьефа, — поморщился Северус.

— Хорошо… — Мэтт на мгновение умолк, а потом сказал несколько неуверенно. — Отец, мне хотелось бы попросить…

У Снейпа внезапно перехватило дыхание.

— Да, Мэтт? — переспросил он, не изменившись в лице.

— Не знаю, как это объяснить, но мне нужны нитки.

Все пораженно уставились на мальчика. Переход от одной темы к другой был более, чем неожиданным.

— Ты решил заняться вышиванием крестом? — фыркнул Макс. Мэтт закатил глаза.

— Мэтт, для чего тебе нити? — спросил Северус, глядя прямо в глаза мальчику. Тот неуютно повел плечом.

— Мне нужно кое-что проверить… Это связано с тем, что сказала Богиня во время ритуала…

— Не продолжай, — покачал головой мужчина, поднимаясь из кресла. — Не стоит. Я достану тебе нити. Нужны какие-то определенные цвета?

— Чем больше… Тем лучше, — выдохнул Мэтт и скосил взгляд на рисунок Гарри. С темно-серого листа на него смотрел белоснежный фенек. Гарри прекрасно рисовал.

* * *

Ребята продолжали занятия с профессором Фритьефом, Снейп варил свои зелья, а лето заканчивалось. Уже на следующей неделе Снейп обязан был вернуться в Хогвартс, а взрослого, который мог бы сидеть с детьми так и не было.

Северус уже весь издергался, не зная, что делать. Даже дети стали настороженно коситься в сторону вечно раздраженного родителя.

— Пап, — в конце концов не выдержала Клод. Она обвиняюще ткнула ложкой в отца, нахмурив аккуратные черные брови. — Что происходит? Ты уже неделю ходишь, как в воду опущенный. Да, это заметно. И нет, не нужно на меня так смотреть, я тоже так умею.

— Вы все равно ничего не сделаете, — раздраженно махнул рукой Снейп, допивая остатки компота.

— И все-таки, — подхватил инициативу Мэтт. — Ты же преподаешь в Хогвартсе. Это как-то связано с началом учебного года?

Снейп фыркнул и отложил столовые приборы, облокотившись о спинку стула.

— На следующей неделе я должен буду отправиться на работу, мой отпуск заканчивается.

— И что с того? — не понял Макс. — Ты же сможешь приходить после уроков?

— Хогвартс — закрытый интернат, — Северус покачал головой. — Я сомневаюсь, что даже по выходным смогу оттуда вырываться.

Дети огорошенно уставились на родителя.

— Мы что же, получается, — Гарри неуверенно переглянулся с братьями и сестрой. — Одни тут будем?

— Вот именно эту проблему я как раз и пытаюсь решить.

— Погоди, а Тосс? Он же с нами останется? — спросила Клод. Снейп кивнул, а потом добавил:

— Но он будет занят готовкой, уборкой и прочими радостями жизни. И когда ему еще вами заниматься? Дом большой, вас четверо голодных ртов, посуда, еще и смотреть за вами? Тосс один. Он, конечно, у нас замечательный и неповторимый, но и не железный ведь.

— Резонно, — грустно вздохнул Макс. — А профессор Фритьеф?

— А что профессор Фритьеф? — вопросительно выгнул бровь Снейп.

— Может, он сможет к нам приходить каждый день и заниматься, пока Тосс занят? — как-то неуверенно предложила Клод.

— А мы каждый день будем отправлять тебе ястреба, чтобы ты знал, что все в порядке, — подхватил Мэтт.

Северус обвел взглядом свой неугомонный квартет и весело фыркнул.

— Я поговорю с ним, — мужчина снова принялся за еду.

«В конце концов, он давал клятву о неразглашении и не причинении вреда косвенно или умышленно, так что вполне себе ничего кандидатура,» — думал Снейп, доедая свою порцию супа.

* * *

— Мистер Снейп, — Фритьеф вздохнул. — Я бы с радостью променял всех своих нерадивых надомников и серьезно занялся образованием ваших отпрысков, если бы мог. В конце концов, тратить свое время на развитие четверых умных детей мне кажется более приятным и продуктивным занятием, чем зачастую безрезультатные попытки вложить те же знания пятнадцати великовозрастным болванам, но я действительно не могу все бросить в ближайшие две недели, даже за более, чем щедрую оплату, которую вы предлагаете.

— Но если я соглашусь ждать две недели? — спросил Северус. Фритьеф обвил пальцами в черных перчатках набалдашник трости.

— Я соглашусь на ваше предложение, — ответил он.

Северус кивнул.

— В таком случае, я бы попросил вас связаться со мной, как только сможете приступить.

— Непременно.

* * *

— Счастливчики, — хмыкнул Снейп, затягивая сумку на плече. Он давно уже хотел купить себе нечто похожее, но денег никогда в избытке не водилось. Однако, хватало на нужный минимум, поэтому заморачиваться насчет чего-то большего не сильно хотелось.

Клод закатила глаза, Мэтт флегматично пожал плечами, зато Макс с Гарри пакостливо переглянулись и тут же заулыбались с видом милейшей невинности.

— Чтобы не разнесли тут ничего, иначе инструкции Тоссу я уже выдал, — пригрозил он на всякий случай. Дети оскорбленно подняли брови. — Что еще мне нужно сказать? Носы в помещения с высокоэнергетической магией не совать, книги в дальней секции не трогать, домовиков слушать, профессорам не надоедать, каши с супами есть, руки мыть, постели заправлять. Все ясно?

Ребята синхронно прыснули — странно было слышать подобные ироничные наставления от Снейпа, однако с тем еще и весело.

— А если серьезно, — внезапно строго произнес Северус. — Постарайтесь сделать так, чтобы я не пожалел о своем решении.

Ребята переглянулись и серьезно закивали. Не в их интересах было рушить доверие, образовавшееся между ними и названным отцом — это осознавал каждый. А еще не оправдать возложенных надежд мешало уважение, которое испытывал к Снейпу весь квартет.

— Все будет так, как должно быть, — сказал Мэтт. — Можешь со спокойной душой отправляться.

— И то верно, — хладнокровно кивнул Северус. Он хотел было уже шагнуть в камин, когда в бок ему врезалось что-то живое и твердое. Белоснежная макушка ярко контрастировала с черной мантией.

— Мы будем скучать, — пробормотало нечто в плотную ткань.

— Я тоже… Буду… — хрипло признал Северус и взъерошил Максу волосы.

Он обернулся на остальных и заметил, что каждый из них вполне разделяет эмоции Макса, а потому фыркнул и призывающе махнул рукой.

— Идите и вы уж.

Ребята будто этого и ждали. Облепили его, как дошкольники новогоднюю елку.

— Ладно, — в конце концов сказал Северус. — Мне пора. Чтобы ястреб каждый вечер меня ждал с письмом от вас. Утром будет приходить мой ответ.

Снова синхронные кивки. На редкость дружные ребята. Обычно братья с сестрами в этом возрасте воюют между собой, а эти держатся друг за дружку, будто нет никого ближе и дороже… Хотя, чего лукавить? Действительно нет. Просто в столь малом возрасте это почти никто не осознает.

Снейп незаметно вздохнул, прощаясь с местом, ставшим ему родным за столь короткое время, с детьми, ставшими действительно его детьми, и шагнул в привычные ненавистные будни. В камине полыхнуло зеленое пламя.

* * *

Дни тянулись будто бы так же, как раньше — утром приходил профессор Фритьеф, давал до обеда материал, уходил. До полдника они были предоставлены сами себе (хочешь — сходи во двор, покачайся на качелях; можно полазить по пыльному чердаку в поисках карты, ведущей к сокровищам; залезть в лес в поисках неизвестных животных; найти катакомбы в подвалах дома…), ужином их кормил Тосс, а потом они сидели все вместе и домовик рассказывал о прежних временах, пока не наступало время ложиться спать. Разве что теперь после ужина уделялось время на написание письма отцу семейства.

Однако стало скучнее. Не было веселых россказней Макса за обедом, флегматичных поправок Мэтта и ироничных замечаний Снейпа. Больше не сидели они все вместе вечерами, укутавшись в пледы и не слушали забавные случаи из преподавательской карьеры профессора Снейпа. Теперь никто не смотрел на них с такой гордостью — она не произносилась вслух, но отображалась в глазах новоиспеченного отца. Стало одиноко. Наверное, именно запустение люди чувствуют, когда лишаются того, чем раньше не дорожили, потому что это являлось неотъемлемой частью их жизни, пусть даже за столь короткий срок.

Но письма, стабильно прилетавшие по утрам вместе с ястребом, скрашивали эту пустоту. Да и Фритьеф не давал заскучать. Спустя пару недель он, как и обещал, переехал в поместье Принцев и вплотную занялся воспитанием и образованием детей. Так прошел сентябрь, долго тянулся октябрь, наступил ноябрь и точно так же покатился по наклонной в сторону декабря, в сторону зимы. Однако, что не могло пройти мимо, так это двадцать шестое ноября.

* * *

В темное и пасмурное утро Клод как никогда почувствовала единство с природой. Дождь за окном лил непроглядной стеной, а свинцовые серые тучи заслоняли собой светлое небо. Казалось, что за окном царят сумерки, а не утро.

Клод поднялась с кровати и дернула веревочку светильника. Тут же по комнате разлился теплый свет. Девочка встала и подошла к окну, пошире раздвигая шторы.

Была пятница.

Клод оторвалась от созерцания буйства стихии и принялась переодеваться. Сквозняки находили пути в дом, поэтому пришлось закутаться потеплее.

По обыкновению взяв конспекты, девочка спустилась на завтрак, а там…

На первом этаже пахло хвоей. Этот запах ударял в ноздри, проникая в самые глубины мозга и даря неописуемое наслаждение. Везде были цветы. Живые, всамделишные цветы овивали канделябры, стояли в кувшинах, в корзинах, даже свисали с потолка. Клод дошла до трапезной с открытым ртом. А в трапезной у нее засияли глаза.

Ребята стояли перед столом, широко улыбались во все свои имеющиеся зубы — они протягивали Клод небольшие свертки. Слева от них, за столом, стоял Фритьеф. Он опирался на свою трость и мягко улыбался. А с другой стороны… Отец. Это несомненно был он — губы его не были растянуты в улыбку, ни один мускул не дернулся на лице, когда она зашла, но Клод знала — она буквально кожей чувствовала — он рад ей.

— Поздравляем! — завопили Макс с Гарри под веселый смех Мэтта. И все они бросились ей на шею.

Никогда еще Клод не чувствовала себя настолько… Нужной.

Гарри подарил рисунок. Оттуда весело улыбались портреты всех четверых — немного корявые, нарисованные еще детской рукой, они были вполне узнаваемы. Гарри всегда умел поймать неуловимую эмоцию, присущую каждому человеку и живущую на самом потаенном уголке сознания. И — самое главное! — портреты шевелились. Видимо, кто-то из взрослых, а может и Тосс, поколдовал над творением рук мальчика. Зачарованный рисунок был действительно живой. Его обитатели двигались, смеялись, обнимались, но разговаривать не могли. Однако и это уже было чудом.

От Мэтта Клод досталась фенечка-оберег из ниток. Было видно, что Мэтт делал ее долго и старательно, каждый цвет и узор подбирал конкретно под нее. Браслет получился чертовски красивым.

Макс гордо вручил ей набор, состоящий из всевозможных резинок, заколок, шпилек и всего прочего. Там были даже заколки и шнурки с перьями, которые нужно вплетать в волосы, а еще яркие цветные пряди, гармонирующие по цвету с ее рыжими и черными волосами.

Подарок Снейпа был… Пожалуй, он был самым неожиданным. От отца она получила небольшой кулон в виде ворона на длиннющей цепочке и точно такой же кулон с сердцем — железный серебристый кулончик с объемным, словно действительно человеческим, сердцем. Каждая жилка была видна. Ворон был также красив — тончайшая работа.

— Ворона в свое время носил я, а сердце моя мать — твоя бабушка, — сказал он ей тихо во время завтрака. — Ты носи оба кулона. Они станут твоими защитниками.

И хоть Клод мало, что поняла, но была горячо благодарна — она чувствовала, что этот подарок оценивается не в деньгах, но в более дорогой валюте.

Этот день они провели все вместе — даже Тосс покинул хозяйственные помещения поместья, присоединившись к празднеству. Этот день был особенным.

Выходные они тоже провели со Снейпом, но в конце концов настало время расстаться. Лорд Принц снова превратился в сварливого и сволочного профессора Снейпа, а его дети продолжили свои занятия.

Следующим особенным днем стало тринадцатое декабря.

В этот день оба близнеца чувствовали себя действительно наследными принцами — они все время были в центре внимания. Каждый получил свои подарки (Мэтт в основном книги, но еще кулон с белым лисом; Макс стал счастливым обладателем серебристого фенька на длинной цепочке — точно такой же, как у Клод с Мэттом — кожаного шнурка

с перьями, обладающего свойствами оберега от сглазов и небольшого набора фейерверков для детей от семи лет. Причиной такого подарка стал талант мальчика, заключавшейся в том, что каждое зелье, которое он пытался сварить, в конце концов превращалось в эдакую относительно безопасную бомбу, каждый раз рассыпающуюся цветными искрами).

К этому времени профессор Фритьеф уже стал настолько своим, что ему даже решили показать чердак с пыльными лабиринтами из книг, просили помочь с исследованием подземных помещений и всерьез огорчались, когда он не спускался в трапезную — с завидной регулярностью профессор рассказывал за чашкой чая интересные истории.

Короче говоря, дни катились друг за другом, превращаясь в месяцы. В каникулы или какие-то особенные дни, когда ему удавалось вырваться из поля зрения заботливого начальства, появлялся Снейп, так что часто особенными эти дни становились как раз по этой причине.

День Рождения близнецов миновал, прошло Рождество, впереди замаячили Пасхальные каникулы. Все было прекрасно — тихие, пропитанные весельем будни четырех детей разбавлял Фритьеф уроками по магическим дисциплинам и прогулками по лесу после обеда — после зимних морозов всегда приятно выйти на весеннее солнышко.

Прибывший на каникулы Снейп прямо-таки источал яд в сторону своих любимых узколобых студентов, которые в ближайшем будущем будут сдавать экзамены — кто выпускные, а кто за год. Единственное, что его более-менее радовало, так это отпуск в два месяца, ждущий каждого преподавателя после всех весенне-летних кругов ада.

Макс, Мэтт, Гарри и Клод тоже с нетерпением смотрели в будущее — Северус обещал, что в августе они все вместе поедут на море, на какой-нибудь дикий пляж «где коэффициент идиотов на квадратный метр будет минимальным» — конец цитаты.

А после этого их ждало самое незабываемое приключение в жизни — поездка на красном паровозе до древнего замка Хогвартс.

Северус всегда любил море. Это мокрое бесконечное пространство вселяло покой и умиротворение, хотелось раствориться в этом небытии, слиться с окружающей природой. Только ветер, шум моря и легкая голова, очищенная от всяких планов по захватам миров отдельно взятыми личностями.

Периодически даже во время войны Северус любил трансгрессировать к большой воде, пусть даже хмурой и холодной. Эта вода вселяла покой даже в самые ужасные штормы. Побушуешь вместе со стихией и гнев пойдет на убыль.

Северус вдохнул соленый воздух полной грудью.

В августе море теплое, тем более, что сейчас они были не на туманном Альбионе, где климат никогда не отличался солнечностью и высокими температурами воздуха — разве что в самый разгар лета. Поэтому сейчас он был счастлив. Как и его шебутной квартет.

Ошалевший от счастья Макс сидел по пояс в воде и брызгался во все стороны, периодически нарываясь на волну и хохоча, как сумасшедший. Гарри с Клод брызгались, удерживая в воздухе с помощью беспалочковой левиосы столько воды, сколько могли. И могли они действительно много для своего возраста. Не зря целый год тренировались с Фритьефом. А Мэтт пытался плавать.

— Лучше сперва поплавай под водой, — посоветовал Снейп мальчику, хмуро взирающему на синюю блестящую гладь. Северус сосредоточился и сделал рукой замысловатый жест. — Я наложил на тебя заклинание головного пузыря. В течении получаса ты сможешь дышать под водой, а потом мы все выйдем на берег сохнуть. Далеко не заплывай и не волнуйся — я за тобой слежу.

Мэтт улыбнулся и кивнул.

— Спасибо, па.

В следующее мгновение он нырнул в волну. А Снейп про себя хмыкнул. Было у этого заклинания еще один эффект — его собственная доработка. Теперь Мэтт ни за что не потонет — случись что и пузырь тут же потянет его на поверхность, а там уже и сам Северус поможет.

Мужчина закрыл глаза и подставил лицо теплым солнечным лучам. Давно он не чувствовал себя настолько молодым — несмотря на то, что старым, в сущности, не являлся.

Совсем рядом послышался заливистый хохот Гарри и взвизг Клод. Снейп глянул в их сторону и заметил, как Мэтт отплывает на безопасное расстояние от сестры, чтобы не отхватить за розыгрыш. Помнится, сам он тоже не любил, когда Лили хватала его под водой за лодыжки.

Северус встряхнул головой. Теперь он уже не тот Сев, каким был прежде, здесь море, а не страшная речка Коукворта, а рядом с ним плещутся четверо его прекрасных детей, а не любимая девушка. Все меняется. И потихоньку раны затягиваются.

Гарри тоже нырнул и дельфином поплыл в сторону Макса. Он единственный здесь умел плавать — его учили Дурсли, а Клод с близнецами некому было, да и негде. Вообще на удивление талантливый ребенок — несмотря на то, что Гарри был младше своих братьев и сестры, развивался он на таком же уровне. Сперва было трудновато, но со временем втянулся. А сколько было писку в его День Рождения, когда письма из Хогвартса пришли всем четверым! Северус сам тогда очень удивился и растерялся — не могла же Книга Хогвартса ошибиться? И только спустя какое-то время сообразил, что он, можно сказать, сам вынудил Гарри раньше начать учиться — его магическое ядро развивалось наравне с ядрами Клод, Макса и Мэтта. Поэтому книга и сочла, что он уже готов обучаться, и была абсолютно права. Гарри нравилось учиться.

А совершенно счастливый квартет радовался весь день. Они тогда еще пошли в магловский планетарий, а потом кататься на аттракционы. Прохожие долго оборачивались на четверых детей в сопровождении угрюмого типа. Особенно колоритно это выглядело на аттракционах, когда Макс, летя в огромной утке на карусели, махал Снейпу всеми конечностями, а тот лишь иронично выгибал бровь.

Рядом вынырнул Гарри.

— Я в домике! — крикнул он Максу и плюхнулся прямо рядом с Северусом, окатив его брызгами до самого пупа.

— И я! — Клод повторила движение Гарри. Снейп закатил глаза, стряхивая воду с руки.

Мэтт с Максом тоже переместились поближе и выжидающе уставились на Снейпа. Гарри с Клод точно так же зеркально повторили взгляды близнецов.

— Что вам? — хмыкнул Северус, улыбаясь уголками губ.

— Ничего, — замотал головой Макс. С мокрых волос полетели брызги.

— Да, совсем ничего, — поддакнула Клод.

— Разве что… — задумчиво протянул Мэтт.

— Купаться! — выкрикнул Гарри и они все вместе потащили его в воду. Видимо, через полчаса никто не выйдет.

* * *

— Жаль, что у учителей такой короткий отпуск, — разочарованно протянул Макс, помешивая лед в стакане трубочкой.

— Не переживай, у министерских чиновников и остальных более-менее нормальных профессий отпуск еще меньше, — успокоил его Северус. — Зато у преподавателей он всегда летом.

— Все равно мало, — Макс вздохнул.

— Посмотри на это с другой стороны, — ухмыльнулась Клод. — Завтра мы пойдем с Фритьефом на Косую, а через неделю поедем в Хогвартс.

— То-очно, — Гарри мечтательно прикрыл глаза. — Там мы будем видеться каждый день, — он стрельнул глазами в сторону отца.

— Кстати, об этом, — посерьезнел Северус. Он оглянулся по сторонам — они сидели в углу уютной забегаловки на набережной — и наложил полог тишины. — Вы же понимаете, что я профессор школы?

— А что же тут непонятного? — озадачился Макс.

— То, что нам вряд ли стоит афишировать родство? — догадался Мэтт.

— Именно. Вы знаете о моем участии в войне. Не хочу, чтобы в случае чего на вас косо смотрели.

— В случае чего? — подозрительно осведомился Макс.

— Я Пожиратель Смерти, Макс, — напомнил Северус. — Что о вас будут болтать? Что будут болтать обо мне? Сейчас многие слизеринцы — как хорошие дети, так и не очень — страдают от того, что их родители сели в Азкабан за Черную Метку на предплечье. Со стороны маглорожденных там самая настоящая травля.

— Почему? Неужели профессора ничего не замечают? — ужаснулся Гарри.

— Замечают, Гарри, но без прямых доказательств сделать ничего не могут, а там все очень аккуратны. Слизеринцы, кстати, со своей стороны тоже далеко не святые, так что не торопитесь возводить их на пьедестал великомучеников.

Дети изумленно переглянулись. Странно было слышать подобное от декана Слизерина.

— Я не говорю, что они все безнадежно испорчены, — Северус покачал головой. — Многих мне удается стащить с тропинки террора, которому поддалось старшее поколение, но попадаются и безнадежные, вроде Кэрроу. Принцы никогда не вступали в открытую конфронтацию — они всегда держались в стороне от боевых действий. Я один такой умудрился вляпаться, куда не следовало даже смотреть.

— Значит, в Хогвартсе мы сможем видеться только на занятиях? — огорчился Макс.

— Почему же, — тут в глазах Снейпа блеснул пакостливый огонек. — У меня есть дополнительные занятия для младших курсов, которые проводятся два раза в неделю. Правда, какая досада, на них никто не ходит — все почему-то боятся, что я сделаю с ними что-то ужасное.

Макс уважительно покосился на родителя.

— Хитро, — одобрил он. — Пойдет.

Дети переглянулись и прыснули.

* * *

— Ну можно мы сначала пойдем за палочками? — канючил Макс.

— Да, у Мадам Малкин все равно очередь, — вторил ему Гарри.

— Нет, молодые люди, — Фритьеф уверенно рассекал толпу, с каждым шагом ритмично ударяя тростью о землю. — Если мы сейчас купим волшебные палочки, потом вы будете просто не в состоянии выбирать форму.

Макс с Гарри обменялись мрачно-понимающими взглядами. Переупрямить профессора Фритьефа мог только профессор Фритьеф, а он имелся только в одном экземпляре.

— И нет здесь никакой очереди, — заметил профессор, открывая дверь магазина. Дети прошли вперед, он последовал следом. — Добрый день, Мадам Малкин, нам бы четыре комплекта школьной формы. Три на мальчиков, один на девочку.

— Снова в школу, снова в школу, — улыбнулась миловидная женщина в модной мантии. — Что ж, взбирайтесь давайте на табуретки. Сейчас снимем с вас мерки.

Ребята послушно вскарабкались на указанные стульчики и тут же к каждому подлетело по сантиметру. Нагловатые полоски деловито измеряли их по всем параметрам, то вытягивая руку, то сжимая талию. Наконец они куда-то улетели, оставив детей в полном недоумении. Макс истерично хихикнул.

Звякнул колокольчик у входной двери и в проем просунулась мордочка милой девчонки с двумя русыми косичками.

— Мадам Малкин! — позвала она. — Мы пришли!

— Ну так заходите, — крикнула в ответ хозяйка магазина. — Уже почти все готово!

Получив приглашение войти, девочка резво открыла дверь и втащила в помещение молодую девушку. Она была маленького роста и хрупкого телосложения, длинные темные волосы находились в беспорядке, но некоторые пряди были заплетены в разные косички, одна была оплетена вокруг головы, как ободок, на лоб спускалась веревка, держащая всю конструкцию, на ней были привязаны пестрые перья разных размеров. Фиолетовые глаза тоскливо косились в сторону выхода.

— Адиль, долго еще? — как-то обреченно спросила она девчушку.

— Нет, нам еще нужно купить палочку и зайти в книжный.

— В книжный? — девушка подобралась, — Давай тогда быстрей, чего застыла? — она деловито схватила Адиль за лапку и прошла к Мадам Малкин. — Сколько мы вам должны? Ага, держите, большое спасибо. Хватай скорее, мелкая. Пошли.

Адиль поспешно схватила пакет с вещами и, весело закатив глаза, припустила следом. У дверей девушка резко остановилась, будто что-то вспомнив. Адиль закономерно врезалась в ее спину.

— Аккуратней, мелкая, — пожурила она и, заметив Фритьефа, весело улыбнулась и помахала рукой. — Здравствуйте, Фритьеф! Как поживаете?

— Привет, Гандес, — профессор тепло улыбался. — Потихоньку. А вы как? Еще не завершили свой проект, профессор?

— Куда уж мне, — девушка иронично закатила глаза. А потом заговорщически поглядела по сторонам и подмигнула профессору. — Но теперь я двигаюсь в правильном направлении, пускай и спиной, — тихонечко сказала она.

— Гиблое дело, Гандес. Завязывала бы ты.

— Что ты! — удивилась она. — Столько времени уже потратила! Не-е-ет, Кларкс еще съест свою шляпу, вот увидишь.

— Ну смотри, — Фритьеф легонько пожал плечами. И девушка вывалила из магазина вместе с Адиль.

Принцы в изумлении таращились на своего преподавателя.

— Это Андарлия Гандес, — улыбнулся профессор. — Очень умная девушка, уже сейчас мастер руносложения мирового уровня. Но с удручающим количеством ветра в голове. Пытается опровергнуть один из фундаментальных законов руносложения. Надеюсь, что у нее не получится, иначе привычный мир рунологов погрязнет в хаосе, а профессора гильдии начнут рвать на себе волосы.

— Гильдии? — пораженно переспросил Мэтт. — У волшебников есть свои гильдии?

— Верно, Мэтт. Я вам об этом не рассказывал, но вы, видимо, уже знаете, что это такое, верно?

— Нечто вроде кружка по интересам? — фыркнул Макс.

— Ага, — насмешливо протянул Фритьеф. — Мирового масштаба.

Гарри присвистнул.

— Да, — кивнул профессор.

— Профессор, а почему у нее глаза фиолетовые? — вдруг спросил Макс.

— Генетическая мутация, — непонятно выразился Фритьеф. — В ее Роду все с фиолетовыми глазами. А вот и наш заказ. Слезайте с табуреток, молодые люди, мы идем выбирать волшебные палочки.

* * *

Магазин Олливандера впечатлял масштабами. Огромные стеллажи, полностью забитые коробками с волшебными палочками, тянулись вглубь магазина. Напротив входной двери стоял стол из полированного темного дерева, заваленный всевозможными пергаментами. На самом краю умостилась лампа с абажуром.

— Здравствуйте, — поздоровался хозяин магазина. Его серебристые, очень светлые глаза глядели прямо в душу. — В Хогвартс? И как же вас всех зовут?

— Я Макс, — представился шебутной близнец. Фритьеф стоял у двери — он предоставил детям возможность все сделать самостоятельно. — Это Клод, Там Мэтт, а это Гарри, мистер Олливандер. Мы бы хотели приобрести волшебные палочки.

— Конечно, — Олливандер улыбнулся. — Мистер…?

— Принц, сэр.

— Принц? — удивился мужчина. — Давненько ко мне не захаживали представители этого Рода, — Олливандер взмахнул своей палочкой и сантиметр обвил голову Макса. — Ага, хорошо, — он задумчиво почесал макушку и направился к дальним стеллажам. — Вот, мистер Принц, попробуйте эту палочку. Бук и сердечная жила дракона.

Макс взял протянутую палочку и почувствовал, как теплый ветер взъерошил ему волосы, а по телу расползлось тепло.

— Отлично, — кивнул Олливандер. — Прекрасная палочка. Я рад, что она нашла своего хозяина. Прекрасно подходит для Чар.

Макс зачарованно глядел на свою палочку. Гладкая, красивая и тонкая.

— Следующий, — бойко бросил мастер волшебных палочек и сантиметр обвил черепную коробку Мэтта.

Ему досталась палочка из лиственницы, с сердцевиной из чешуи из хвоста виверны. Клод выбрала палочка из сосны и сердечной жилы дракона. А вот с Гарри дело затянулось. Палочки все отказывались и отказывались от него, а он все отчаяннее глядел на полки.

— Вот, попробуйте. Остролист и перо феникса.

Гарри взмахнул и тут же помещение осветили ярчайшие огненно-красные искры.

— Поразительно, — покачал головой Олливандер. — Чего только не случается. Палочка выбрала вас.

— А почему это так удивительно? — спросил Гарри.

— Понимаете, — мастер волшебных палочек аккуратно складывал не подошедшие экземпляры. — Я делаю волшебные палочки всю свою жизнь и фениксы всегда давали на сердцевину палочки только одно перо. Феникс, чье перо в вашей палочке, дал два. Я помню все волшебные палочки, которые продал, но эту я и так не смог бы забыть. Так называемая сестра вашей палочки выбрала в хозяева Того-Кого-Нельзя-Называть. Я думаю, мы можем ждать от вас великих дел, мистер Принц. В конце концов дела, которые совершал Сами-Знаете-Кто были великими. Ужасными, да… Но великими…

— Мистер Олливандер, — внезапно Фритьеф вышел из тени и как-то резко спросил. — Сколько мы вам должны?

Олливандер вздохнул и назвал сумму. Фритьеф вытащил кошель и выложил ровно столько галлеонов, сколько было названо. Затем он кивнул детям на выход и сам первый покинул помещение.

— Мистер Принц, — тихо позвал Олливандер. — Будьте осторожны.

— Хорошо, мистер Олливандер. Спасибо.

* * *

Фритьеф сердито шагал вдоль улицы, хромая сильнее, чем обычно. Дети еле за ним успевали.

— Какая феерическая глупость, — отфыркивался он. — Каждый сам выстраивает свою судьбу! На нее не влияет положение звезд или особый наряд! Буквы имени не имеют никакого мистического смысла! Если пройдете под лестницей — это не значит, что на следующий день в организме обнаружится неизлечимая болезнь!

Макс с Гарри переглянулись и синхронно пожали плечами. Мэтт внимательно вслушивался в речь сердитого преподавателя. А Клод пыталась не отстать.

— Все, больше не могу, — выдохнула она наконец и схватилась за край футболки Мэтта, потирая больную ногу. В это же мгновение Фритьеф резко остановился и встряхнул головой, будто пытаясь сбросить все эмоции.

— Извините, — вздохнул профессор. — Не берите, пожалуйста, в голову. Клод, что с вами?

— У нее нога больная, детская травма, — объяснил Мэтт, поддерживая девочку.

— Позвольте мне, — он присел на корточки и взмахнул палочкой. Еще какое-то время он что-то шептал и выводил странные контуры концом волшебной палочки. Наконец, Фритьеф закончил и Клод смогла спокойно стоять.

— Вы не обращались в Мунго? — спросил профессор, когда Клод удивленно покрутилась на больной ноге.

— Обращались, — ответила девочка. — Доктор выписал какое-то зелье и отец назвал его клиническим идиотом.

— Понятно, — хмыкнул Фритьеф, снова становясь похожим на себя. — Вероятно, вы нарвались на дежурного интерна. А потом не ходили?

— Отец ходил уже без меня, — призналась Клод. — Но тоже безрезультатно. Он сказал, что это очень странно, но никто не берется. Потом кто-то объяснил ему, что это связано с тем, что из-за того, что сразу не обратились, магические составляющие клеток как-то деформировали ткани или что-то вроде того, поэтому организм считает такое состояние нормой, а исправлять все, значит исправлять магические составляющие… Как-то так.

— Понятно. Вам просто боятся повредить магическое ядро, Клод. В мире волшебников считается, что лучше не владеть своим телом, зато владеть магией.

— Какое-то странное утверждение, — пробормотал Мэтт. — То есть, если я не смогу двигаться, а вылечиться смогу только ценой магии, никто не станет этого делать?

— Да, Мэтт. Прискорбно, но правда. А Клод ко всему прочему еще сильная волшебница и наследница Рода, как самая старшая из вас — никто не хочет брать на себя ответственность за уменьшение ее магического потенциала, пойди что-то в разрез с планом.

Фритьеф вздохнул и с трудом поднялся на ноги, опираясь о трость.

— Полагаю, что на сегодня хватит прогулок, — заметил он, поправляя мантию свободной рукой. Затем он сделал незамысловатый жест и палочка прыгнула ему в руку. Фритьеф взмахнул ею и из кончика вырвалось серебряное сияние, сложившееся в какое-то животное… На солнце сложно было разглядеть контуры, но Мэтту показалось, что в воздух скакнул огромный волк. — Я послал Лорду Принцу* сообщение, чтобы он открыл нам камин. Боюсь, что сейчас я не смогу трансгрессировать со всеми, поэтому поторопимся — нам нужно добраться до Дырявого котла.

* * *

Северус встретил всех в гостиной и, сразу же закрыв камин, отправил детей в свои комнаты. Как только все четверо покинули гостиную, Фритьеф тяжело осел в ближайшее кресло, разминая больную ногу.

— Все в порядке, мистер Снейп, — профессор мотнул головой, когда Северус дернулся в его сторону. — Это часто случается. Если вам не сложно, передайте мой чемодан.

Снейп молча взял чемодан и передал его Фритьефу. Тот недолго порылся внутри, достал флакон с каким-то зельем, осушил его и убрал обратно. Защелкнув и поставив чемодан рядом с креслом, профессор поднял на Снейпа взгляд и заметил:

— Вы тоже, как я погляжу, не документацией занимались, как планировали.

Северус провел рукой по заплетенным волосам и опустился на диван.

— Можете мне ничего не говорить, — как бы между прочим заметил Фритьеф. — Я уважаю личные тайны каждого.

— Да какая тут личная тайна, — отмахнулся Северус. — Тем более, что вы и так связаны клятвой. Можете мне не напоминать, что любую клятву при желании можно обойти. Просто вряд ли вы захотите.

— И все-таки.

— Меня сегодня вызывал Дамблдор. Совсем недавно чуть не был украден бесценный артефакт — философский камень, — кисло признался Снейп. Фритьеф обхватил рукоять трости ладонями и положил на них голову. — Есть улики, свидетельствующие о том, что это попытка Темного Лорда вернуться в мир живых.

— Действительно скверная новость, — согласился профессор. — И что же Дамблдор собирается предпринять? Спрятать камень в школе? — хмыкнул Фритьеф, но когда ответной реакции от Снейпа не последовало, он ужаснулся. — Не говорите, что я угадал.

— Увы, но так оно и есть, — Северус откинулся на спинку дивана и положил ногу на ногу. — Собирается устроить там целый квест — получи философский камень или умри. Собрал деканов, преподавателя ЗоТИ и лесничего, чтобы они придумали линию защиты, такую, которую не минует посторонний человек, но чтобы сами они в случае чего смогли ее пройти или обойти…

— Лесничего? — переспросил Фритьеф. — А кто сейчас лесничий? Мистер Хагрид? Он что, дракона в школу притащить собрался?

— Цербера.

Профессор покачал головой.

— Этот человек точно не русский? А то больно сильно напоминает моих земляков. Ребятам обязательно ехать в школу в этом году? — спросил он. Снейп кивнул.

— Книга Хогвартса уже отобразила их имена.

— Вечно забываю об этой системе, — Фритьеф потер лоб ладонью. — Все-таки в России и Норвегии система образования лучше. Жаль, что уже поздно что-либо менять.

— Не представляете, как мне жаль, что я вас тогда не послушал. Хотел, чтобы они ближе ко мне были, чтобы я в случае чего мог их защитить.

— Это вполне логично с вашей стороны, тем более если учесть возвращение Волан-де-Морта, которое обязательно случится. Рано ли, поздно ли, но случится, — на какое-то время Фритьеф замолчал, а потом спросил: — Вы собираетесь разговаривать с детьми?

— Просить, чтобы не совались на эту полосу препятствий? — как-то невесело хмыкнул Снейп.

— Именно.

— После речи Директора на первое сентября.

Фритьеф кивнул.

— Впрочем, я и так уверен, что они не станут туда лезть. У вас на редкость сообразительные дети, профессор Снейп, к тому же с инстинктом самосохранения.

— Я не сомневаюсь, что их несильно заинтересует перспектива гибели, но лучше перестрахуюсь.

— Ваше дело. Я, пожалуй, откланяюсь, если вы не возражаете, — он многозначительно покосился на ногу и поднялся, опираясь на трость и подлокотник кресла.

— Нам стоит ждать вас завтра?

— Непременно.

* * *

А потом была обычная будняя неделя, и был Хогвартс…

---

Примечания:

https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/218133/d5d67bf3-ae27-4fc8-b4d9-c4f863bf13cf/s1200 — Андарлия Гандес. Только глаза фиолетовые.

*Лордом Принцем Фритьеф называет Снейпа на людях, чтобы никто не смог связать детей с ним, если кто-то случайно услышит.

С нетерпением жду отзывов!

Пар от паровоза полз по всей платформе, между ног шныряли разноцветные книззлы, отовсюду летел гомон.

Квартет Принцев шагал в сопровождении профессора Фритьефа. Ни у кого не было громоздких чемоданов, каждый имел более компактную вещицу с чарами незримого расширения и облегчения веса. У Макса это была барсетка, у Клод аккуратная сумочка, Мэтт с Гарри могли похвастаться небольшими рюкзаками через плечо.

— Все, — сказал профессор Фритьеф, поймав Гарри за рукав. Следом за ним остановились и остальные. — Дальше сами. Единственное, что пожелаю — не ударьте в грязь лицом.

— Не ударим, профессор, — заулыбались дети.

— Верю. А теперь идите — увидимся на каникулах, — профессор улыбнулся в ответ.

Ребята переглянулись и, не сговариваясь, все вместе бросились обниматься. Фритьеф тихонечко хохотнул.

— Вы же не в колонию строгого режима едете, — заметил он. А потом заговорщически подмигнул: — К тому же, там будет один мой знакомый преподаватель. Советую вам напроситься на дополнительные, но ведет занятия она только с третьего курса, поэтому будет сложновато. А еще она любит шоколад. Уяснили?

— Уяснили!

— Да, профессор!

— Вот и отлично, — Фритьеф выпрямился и кивнул. — А теперь идите и не грешите.

Ребята рассмеялись и послушно зашагали навстречу новой жизни домашних заданий и контрольных работ.

* * *

Они успели занять одно из последних свободных купе в хвосте поезда и теперь ехали вчетвером. Макс с удобством расположился около окна, закинув ноги на сиденье. Гарри устроился точно так же, на том же сидении, только у двери. Клод залезла к окну, поджав ноги под себя, а Мэтт облокотился на стенку, где была дверь.

— Смотрите, что я собрал из того детского набора, — Макс вытащил из своего рюкзака небольшой стеклянный купол, закрытый снизу. Он приложил палочку ко дну и что-то прошептал. Внутри купола разными красками взорвался фейерверк. — Пока что его хватает только на пять раз подряд, дальше нужно перезаряжать, но я хочу, чтобы он работал постоянно.

— Прикольно, — оценил Гарри, протягивая руку. — Дай посмотреть.

— Аккуратно, — попросил Макс. Гарри кивнул.

— Макс, лови, — Мэтт перебросил брату кулек с бутербродами. — Ты забыл.

— Как это забыл? Я же брал, — Макс поймал бутерброды и сунул туда свой любопытный нос. Но нет, это были самые обычные бутерброды. Мальчик залез в к себе в вещи и действительно не обнаружил там паек. — В чем подвох?

— Нет никакого подвоха, — Мэтт закатил глаза. — Ты забыл бутерброды, потеряшка.

Макс обиженно взъерошил волосы, когда Клод, Мэтт и Гарри рассмеялись.

Вдруг в дверь купе постучали, и она с грохотом отъехала.

— Привет, здесь есть место?.. Ой, извиняюсь.

Ребята направили дружелюбные взгляды в сторону новоприбывшей. К их изумлению это была та самая девочка из магазина Мадам Малкин с русыми косичками. Только на этот раз ее волосы были собраны в высокий пучок.

— Проходи, — доброжелательно улыбнулась Клод. Эта девочка ей еще в магазине показалась довольно симпатичной. — Потеснимся. Ты, кажется, Адиль.

Девочка широко улыбнулась и втащила в купе чемодан. Он был большой. Большой и красочный чемодан. Всю его поверхность облепили всякими разными наклейкам, разрисовали странными иероглифами и цветными кляксами.

— Моя тетя рунолог, — пояснила она на удивленные взгляды новых знакомых. — И при этом у нее довольно специфический вкус.

— Иероглифы — это руны? — заинтересовался Мэтт.

— Ага. Там самые разные. От рун против утери и до рун от сглаза.

— Круто, — восхитился Мэтт. — А их можно какие хочешь чертить, и они будут работать?

— Нет, — Адиль покачала головой. — Там все очень мудрено. Лия часто ворчит, что глупые руны не хотят дружить с другими рунами. А в сущности ведь и те, и те ничего себе ребята.

Макс прыснул.

— Ничего так сравнение, — одобрил он. — Магию на этих ребят хоть накладывать можно? А то в противном случае как мы его на полку забрасывать будем?

— Никак, — Адиль пожала плечами. — Он сам себя забросит.

С этими словами она присела на корточки рядом с чемоданом и что-то забормотала. Макс разобрал только «давай же отлипай, глупая пластмасска» и «сколько просить можно, чтобы наладила этот чертов Кеназ». После очередной порции бубнежа чемодан нехотя поднялся в воздух и плавно спланировал на багажную полку. Адиль гордо выпрямилась.

— Лия над этим все лето корпела. Только не выправила одну руну, почему-то, вот и заедает периодически.

Клод тихо хихикнула.

— Было бы интересно познакомиться с твоей тетей, — заметила она. — Наверное, интересный человек…

— На мой непритязательный вкус даже слишком, — фыркнула Адиль, усаживаясь между Клод и Мэттом. — Постоянно эксперименты какие-то устраивает, что-то проверяет. Мы только этим летом два раза ремонт делали — последствия непредвиденных результатов. Да вы её видели, кстати, — вспомнила девочка. — У мадам Малкин.

— Вау, — ребята переглянулись.

— Да, есть такое, — Адиль была очень разговорчива. — Она же преподавать в этом году в Хогвартсе согласилась. Руны у старших классов вести.

— А напроситься к ней на дополнительные можно будет? — улыбнулся Макс. Все Принцы выжидательно уставились на девочку.

— Не знаю, — Адиль легкомысленно пожала плечами. — Но могу спросить.

Так они еще какое-то время просидели за мирной беседой, но ближе к трем часам, когда пригороды Лондона сменились на зеленые равнины с лесными полосами, растущими вдоль рек и мелких речушек, все как-то постепенно стали выходить из беседы и заниматься своими делами. Кто-то засел за книгу, кто-то за взрывающиеся карты, совсем недавно приобретенные в магическом торговом квартале.

Прикатила тележка со сладостями. Все купе живенько, с поразительным единодушием, выползло в коридор. Припозднился Мэтт — его особенно сильно увлек абзац тома по чарам. Поэтому, когда народ начал стекаться обратно, Мэтт только отправился за сладким.

— У тебя что? — поинтересовался Макс, раскладывая свои покупки. — У меня котелки и лакричные палочки.

— Яблочные пирожки и имбирное печенье, — самодовольно выложила Клод.

— Могу предложить шоколадных бабочек. Это новинка какая-то от создателей шоколадных лягушек, — сказала Адиль и открыла одну из коробочек. Оттуда сразу выпорхнула большая бабочка с белыми крыльями и коричневым брюшком. Ребята весело рассмеялись.

— Ну вот, теперь ловить придется, — разочарованно выдохнула девочка.

— Сейчас, — Гарри скинул ботинки и залез на сидение. — Иди сюда, хорошая.

Бабочка повернулась к мальчику — Гарри даже показалось, что она посмотрела на него, как на безнадежного болвана, — и перепорхнула на противоположную полку, удобно расположившись на чемодане.

— Ладно, — махнула рукой Адиль. — Пусть развлекается. Будет моим домашним питомцем.

— Шоколадная бабочка? — скептически выгнул бровь Макс. — А она не растает?

Адиль открыла было рот, чтобы ответить, но в коридоре послышался какой-то шум, смешанный с гневными выкриками. Ребята переглянулись и, только Гарри хотел выглянуть и посмотреть, что случилось, дверь отъехала совершенно самостоятельно, и в купе шагнул разъяренный Мэтт.

Сам факт, что кто-то может вывести всегда флегматичного ко всему на свете Мэтта, настолько шокировал всех присутствующих, включая его собственного брата-близнеца, что не сразу ребята обратили внимание на его расквашенный нос.

— Мэтт, что случилось? — удивился Макс, растерянно дергая себя за прядь волос.

— Ничего, что могло бы вызвать такой интерес, — огрызнулся Мэтт, с размаху плюхнувшись на свое сиденье. — Просто съездил по одной «избранной» роже.

Ребята переглянулись, когда Мэтт уткнулся в свою книгу. Его руки дрожали, а левая коленка спокойно плясала под штаниной. Правда, мальчик очень хорошо пытался делать вид, что не замечает этого.

— Пока видно только то, что по роже съездили тебе, — осторожно заметила Клод.

— Смею заметить, что по моей роже лишь немного прошлись, когда рожа моего оппонента похожа на российские дороги, — повторил Мэтт излюбленное выражение профессора Фритьефа.

— За что ты его так? — Гарри привычным жестом растрепал волосы.

— Нечего даже пытаться опустить кого-то ниже, чем стоишь сам, — туманно выразился мальчик и скрылся за «Теорией Чар».

Ребята переглянулись и единодушно решили не заострять внимание. Когда остынет, Мэтт сам все расскажет.

* * *

Поезд двигался, пейзажи мелькали за окном, солнце клонилось к горизонту. Под конец поездки все ребята вымотались. Макс сопел, прижавшись щекой к стеклу, Гарри положил лохматую голову ему на колени. Адиль куда-то вышла, Клод дремала на коленях у Мэтта. А Мэтт смотрел в окно, на горизонт.

Ему вообще всегда хотелось увидеть, что там — за горизонтом. Он воображал себе совсем иной мир, иные законы и порядки, нежели те, что существовали в приюте. Потом уже осознал, что горизонт — всего лишь воображаемая линия, которая удаляется по мере приближения. Захотел просто в дальние страны. Он понял, что мир, в котором они живут, единственный досягаемый мир.

И именно поэтому становилось еще обиднее. Мэтт не хотел жить в мире, где полно несправедливости, которой хватало в сером приюте. Не хотел жить в мире дураков. Ими, конечно, легче управлять, но какой тогда толк в унылых буднях, которые обеспечены каждому, связавшему жизнь с подобными идиотами.

Он даже не представлял в то время, насколько не похож на своих предков и в какой степени близок к своей будущей семье.

Шло время, Мэтт рос и менялся вместе с братом и названной сестрой, но убеждения оставались. Он не хотел жить в зависти, лжи и глупости. Когда он впервые увидел Снейпа, то сразу понял, что тот не станет им врать. Потому что Снейп не дурак. И это само по себе уже расположило мальчика к нему. И когда он откровенно высказал Клод недовольство, связанное с ультиматумом девочки, Мэтт понял, что вот он — их счастливый лотерейный билет в жизнь, стоит и отпирается, хотя сам уже понимает, что без близнецов он не покинет приют.

Тогда Мэтт не знал, почему Снейп все-таки согласился. Понимание пришло совсем недавно.

Северус Снейп спас их от неминуемой гибели, которая со стопроцентной вероятностью поджидала их у самого порога в волшебный мир, в иной мир, о котором так часто грезил Мэтт.

Больше он не мечтал о других мирах.

Зато мысль о том, что на Земле слишком много недалеких — что самое обидное, — злых людей, намертво закрепилась в сознании. Сегодня эта мысль снова вылезла из подсознания и окончательно сформировалась в желание избавить несчастную планету от столь потрясающего "высокого коэффициента идиотов". Или хотя бы не встречаться ни с одним.

А еще Мэтт сегодня понял, что заносчивые и высокомерные злые идиоты — это самое опасное оружие на планете. Такой вид идиотов полностью уверен в собственной правоте, а остальных — несогласных — считает за нечто среднее между флоббер-червем и мухомором. Может, и полезная тварь, но такая гадкая, что лучше раздавить.

Карл Поттер был из таких идиотов, и Мэтт абсолютно уверен в том, что Гарри невероятно повезло попасть на воспитание к миссис Дурсль. Гарри не стал идиотом.

Мэтт, ушедший в свои мысли с головой, не заметил, как проснулась Клод и сползла с его коленей. Сейчас она — растрепанная и сонная — смотрела на Мэтта и о чем-то усердно думала.

— Ты хоть кровь оттирать собираешься? — ворчливо осведомилась она, доставая из сумки теплый большой свитер и закутываясь в него поплотнее. Зевнула.

Мэтт досадливо передернул плечами и ощупал свой многострадальный нос.

— Да не сломан, — фыркнула Клод. — Но синяк будет. Могу одолжить тоналку.

— Не нужно, — буркнул Мэтт, доставая из своей сумки влажные салфетки. Полезная штука.

— Нужно, братец, нужно. Или ты хочешь нарваться на недовольство родича в первый же день?

— Оспорить сложно, — нехотя отозвался Мэтт и отвернулся, вглядываясь в свое слабое отражение на оконном стекле.

— Стер ты все, — зевнула Клод. — Расскажи хоть, что произошло?

Мэтт осторожно покосился в сторону Гарри. Тот безмятежно сопел, все так же лежа головой на коленях Макса.

— Карл Поттер произошел, — тихо фыркнул Мэтт.

— Что он сделал? — осторожно осведомилась Клод, точно так же понизив голос.

— Растолкал очередь, громогласно заявив, что он Избранный.

— Именно растолкал?

— Нет, все сами разошлись.

— Тогда почему?..

— Потому что я не разошелся.

Повисло молчание.

— Иногда нужно просто… Уступить?.. — неуверенно пробормотала Клод. Мэтт фыркнул.

— Сама бы ты уступила?

— Нет.

— Ну и в чем я не прав?

Клод промолчала. А потом пожала плечами.

— Не могу же я постоянно быть правой?

И тогда Мэтт с кристальной ясностью осознал, насколько ему повезло в жизни — его ближайшее окружение состоит из мыслящих людей, способных признавать свою неправоту, а не из унылой, вечно «правой» биомассы.

Дверь купе отворилась, и внутрь зашла сияющая Адиль. Сияющая в прямом смысле — в ее волосах сверкали звезды, а на щеке распускалась белоснежная лилия.

— Там старшекурсница из Гриффиндора согласилась нарисовать мне аквагрим, — сообщила она сонным ребятам с широченной улыбкой, которая, казалось, выходила за пределы ее лица.

— Где ты ее нашла такую? — удивилась Клод. — Аквагрим, насколько я знаю, штука редкая.

— Мы же волшебники, — беззаботно отмахнулась Адиль. — Ну что, кто хочет аквагрим? Пока она добрая?

Макс, разбуженный гостьей, тут же подскочил и первым вылетел из купе. Гарри пару секунд таращил свои зеленые глазища в сторону Адиль, потом в них мелькнуло понимание, и он выскочил вслед за братом.

Клод с Мэттом на это лишь закатили глаза.

Когда за окном окончательно стемнело, мальчишки вернулись.

Толстый единорог. Вот, что было нарисовано на щеке у Макса. Толстый белый единорог с розовой гривой.

Мальчик в восторге пялился на свое отражение в стекле.

Гарри был более спокоен к новому приобретению, но и его глаза смеялись. Снеговик Гарри отгонял от себя метлой черного кота.

Мэтт с Клод переглянулись и в один голос расхохотались.

— Что? — обиженно спросил Макс.

— Вам не нравится? — насторожился Гарри.

— Нет, что ты, — сквозь смех выдавила Клод. — Оригинально.

— Особенно единорог, — поддержал ее Мэтт, и они снова рассмеялись.

— Жаль, Шелли не захотела рисовать ему воздушные шарики, — как бы сам себе сказал Макс. — Было бы круче.

Тут уже и Адиль прыснула.

Гарри и Макс оскорбленно переглянулись.

— Не ценится в наши дни искусство, — сказал Макс.

— Точно, — кивнул Гарри. — Науки им подавай, понимаете ли.

— А куда деться бедным художникам? — давил на совесть Макс.

— Остается лишь творить, несмотря на злые языки, — сокрушенно вздохнул Гарри.

— Кончайте концерт, — хмыкнула Клод. — Зрители довольны.

— Нет, зачем? Пусть продолжают! — всплеснула руками Адиль. — У них так хорошо получается!

Купе заполнил дружный детский смех. Наверху бабочка переползла в дальний угол багажной полки. Шумно.

* * *

Поезд замедлил свой ход и со скрипом остановился у платформы. «Хогсмид» — гласила табличка у начала перрона.

Из вагонов, под аккомпанемент громогласного голоса машиниста, звучавшего по всему паровозу и сообщавшему, что вещи нужно оставлять в купе, повалили дети. Старшие курсы сразу направились в сторону карет, а первокурсники растерянно шарили глазами по многолюдному перрону.

— Макс, ты мне на ногу наступил!

— Извини, Клод, но тут такая ужасная толпа! Я должен беречь Шона!

— Кого?

— Шон — это его единорог, — пояснил Мэтт и примиряюще добавил: — Давайте отойдем куда-то в сторону?

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! — громыхнуло над головами и все вздрогнули.

— Кажется, к нам это тоже относится, — сказала Адиль и схватила за руку все еще пышущую праведным гневом Клод. — Идем же, а то без нас уплывут!

— Что сделают?

— Уплывут!

— Но Шон не умеет плавать!

— На лодке, дурья голова! — Клод все-таки отвесила братцу подзатыльник.

— Ладно, ладно, чего сразу драться-то? — обиженно фыркнул Макс.

— Первокурсники! — снова раскатисто прозвучал голос над перроном.

— Идем, — Гарри махнул рукой в сторону источника звука. — Кажется, нам туда.

Все вместе они проследовали вдоль паровоза и добрались до великана. В ширину он был как десять первокурсников, а в высоту — минимум три.

— Охренеть, — выдавил из себя Макс, бережно закрывая Шона от пара, повалившего из трубы паровоза. — Вы видите то же, что и я?

— Да, Макс, это очень большой человек, — раздраженно фыркнула Клод. — Давай уже поторапливайся.

— Да иду я, иду, — буркнул Макс и на всякий случай накинул на голову капюшон. А то вдруг великану не понравится Шон, и он решит его съесть.

— Все здесь? — пробасил дядя и оглянул всех поголовно. — Эй, малец, а ты чего эта, в капюшоне? Я тебя чуть не обсчитал.

— Я грею друга! — тоном, не терпящим возражения, сказал Макс.

— Не обращайте внимания, сэр, — попросил Мэтт, снисходительно глядя в сторону брата. — У него свои тараканы в голове.

— И бабочки в животе, — счастливо подхватил Гарри и тут же отхватил подзатыльник от Макса.

Великан рассмеялся добрым смехом, совсем не вяжущимся с его зловещим образом.

— Заходи потом ко мне, — сказал он Максу. — Я тебе еще и нюхлера покажу.

— Настоящего? — восхитился Макс.

— А то, — гордо улыбнулся великан. — Меня эта, Хагрид зовут.

— Спасибо, Хагрид! — тут же поблагодарил Макс.

— Ладно, чегой-та я, — Хагрид почесал заросшую макушку. — Нам уже идти пора. Профессор уже ждет, поди.

И они пошли. Шли до самого озера. Макс раз десять чуть не навернулся и каждый раз, когда его физиономия каким-то непостижимом чудом избегала встречи с землей, хватался за щеку и в страшной панике ощупывал своего друга. Друг, на удивление, был жив, здоров и даже не размазался.

В лодке они уселись вчетвером — Адиль ускакала к знакомым благодаря Шелли ребятам и обещала встретить их на том берегу. Оказывается, Шелли была подругой ее старшей сестры, вот и развлекала мелкую, как могла.

Хогвартс поразил своей монументальностью. На темном фоне сияющая громада действительно смотрелась потрясающе. Хогвартс был похож на место, куда приятно возвращаться.

Лодки причалили в небольшом гроте. Когда все вылезли на твердую землю, Хагрид важно повел их к огромным распахнутым парадным дверям, ведущим в сам замок. В проеме стояла фигура в изумрудной, видимо парадной, мантии, маленькая в сравнении с дверьми Хогвартса. Да и Хагриду она доставала от силы до локтя. Однако над первокурсниками возвышалась не хуже великана.

— Вот, профессор, все на месте.

— Спасибо, Хагрид, — сухо кивнула женщина. — Я их забираю, — она посмотрела на первокурсников. Кто-то сжался под ее суровым взглядом. — Следуйте за мной, — бросила она отрывисто и, развернувшись, уверенно зашагала в длинные коридоры с высокими потолками. Дети припустили следом.

Профессор довела их до дверей, ведущих, по-видимому, в главный зал, но свернула и открыла дверь небольшого бокового помещения. Как только последний первокурсник перешагнул порог, она ступила следом и закрылась.

— Добрый вечер, меня зовут профессор МакГонагалл, — представилась женщина. Она обвела каждого строгим взглядом и на какие-то доли секунд задержала его на Максе, Гарри, Адиль и её новых подругах. Видимо, дело было в гриме. — Я рада приветствовать вас в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Совсем скоро начнется банкет по случаю начала нового учебного года, однако прежде, чем вы сядете за столы, вас распределят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура. От нее зависит, какой из факультетов станет вашей второй семьей. Вы будете все вместе учиться, проводить свободное время в общей гостиной, специально отведенной по одной для каждого факультета.

Всего в Хогвартсе четыре факультета — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, из каждого выпускались свои выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший самое большое количество очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи.

Церемония распределения начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую собраться с мыслями. Я вернусь сюда, когда все будут готовы к встрече с вами. А пока что попрошу вести себя тихо.

С этими словами она обвела взглядом всех присутствующих, задержавшись на несколько мгновений на грязном носу веснушчатого длинного парня, сбитой мантии пухленького мальчика и на каждом из обладателей эффектного аквагрима от Шелли. Когда взгляд ее наткнулся на единорога, профессор покачала головой, но ничего не сказала.

Как только она вышла, все зашептались между собой, взволнованно обсуждая информацию, только что полученную от суровой профессора.

А Принцы переглянулись и у каждого в этот момент сердце заколотилось в самом горле. Отбор! А они совсем о нем забыли. Что же теперь делать? Ведь они могут оказаться на разных факультетах!

— Давайте договоримся только об одном, — сказал Мэтт. — Ни за что, что бы ни случилось — даже если кто-то из нас попадет на Гриффиндор, а кто-то на Слизерин — мы не станем ссориться и ругаться. Все останется по-прежнему.

— Я обещаю, что никого из вас не брошу, — прошептал Макс так тихо, чтобы слышали его только родные. Толстый единорог очень комично смотрелся на его серьезном лице, но никто не смеялся.

— Я тоже обещаю, — важно кивнул Гарри. Он протянул ладонь и взялся за руку Макса. Мэтт положил руку на их сцепленный замок и улыбнулся мальчишкам. Снеговик и единорог улыбнулись в ответ.

— Клянусь, — шепнула Клод и положила ладонь поверх сцепленных мальчишеских рук.

Они переглянулись и медленно, как будто робко, улыбнулись друг другу.

Внезапно воздух прорезали истошные крики, разорвавшие образовавшуюся идиллию. Ребята испуганно отдернули руки. Через противоположную от двери стену просачивались привидения. Настоящие, всамделишные, жемчужно-белые призраки; полупрозрачные, они плыли через комнату, переговариваясь между собой и, кажется, совсем не замечая первокурсников. Ну, или делая вид, что не замечают.

— А я вам говорю, что нужно забыть о его прегрешениях и простить, — вдохновенно вещал один из них, похожий на маленького, толстого монаха. — Я считаю, что мы обязаны дать ему еще один шанс…

— Мой дорогой Проповедник, разве мы не доставили Пивзу столько шансов, сколько он даже не заслужил? Он позорит и оскорбляет нас своим непристойным поведением и, по сути, даже не является одним из нас…

Призрак в трико и пышном круглом воротнике замолчал и уставился на первокурсников, словно только что их заметил.

— Эй, а вы что тут делаете? — строго спросил он у белых от испуга детей. Макс с открытым ртом и восторгом пялился на приведений. Казалось, что и его единорог смотрит на них во все свои маленькие глазки. Глаза Гарри сияли ничуть не хуже.

— Да это же новые ученики! — обрадованный, замерцал Проповедник. — Ждете отбора, я полагаю?

Несколько человек неуверенно кивнули.

— Надеюсь, вы попадете в Пуффендуй! — заулыбался монах. — Мой любимый факультет, знаете ли. Когда-то я и сам там учился.

— Идите в Зал, — произнес строгий голос. Мэтт с Клод обернулись и увидели в дверном проеме профессора МакГонагалл. — Церемония вот-вот начнется.

Приведения поспешно стали просачиваться сквозь стену — в направлении Зала.

— Выстройтесь в шеренгу, — все так же строго продолжала профессор. — И идите за мной!

Первокурсники послушной змейкой заторопились следом. Двери Большого Зала открылись и они стройной шеренгой вошли внутрь. Это было потрясающее помещение. И даже не огромные размеры покорили детей, не стиль, не горящие факелы на стенах, которые не давали дыма и копоти, нет. Потолок — вот мера всех вещей.

Не просто потолок. Это было звездное, ясное небо, освещенное сотнями свечей. Мэтт с Клод в какой-то момент испугались за свои головы, которые в любую секунду могли оказаться в горячем воске, но нет. Свечи горели, но воск не капал.

Макс с Гарри смотрели на потолок, не в силах отвести восторженные взгляды. Пару раз Макс даже споткнулся, чуть не налетев на соседа, вызвав при этом несколько смешков из-за столов, которые, впрочем, совсем его не задели.

Первокурсников выстроили лицом к всему залу, но спиной к столу преподавателей, который находился ровно напротив огромных дверей, у противоположной от них стены. Ребята неуютно ежились под направленными на них взглядами.

Тем временем, профессор МакГонагалл вышла в центр с табуретом, на котором лежала ткань очень подозрительного вида. Очень древнего и подозрительного вида. Поэтому ни Мэтт, ни Клод, ни Гарри почти не удивились, когда ткань оказалась шляпой. Поющей шляпой.

А вот Макса, казалось, не интересовало решительно ничего, кроме потолка. Он будто и не слышал песни шляпы, аплодисментов. Очнулся он лишь тогда, когда стали вызывать учеников и надевать на них сей удивительный предмет.

Макс всерьез испугался за Шона. Он мог просто-напросто размазаться — шляпа явно по своим размерам принадлежала взрослому человеку, а не одиннадцатилетнему ребенку. И тут…

— Принц, Гарольд!

Гарри вышел к табурету. На него были устремлены удивленные взгляды с крайнего стола с изумрудно-серебряной символикой. И со стола преподавателей парочка…

А Гарри сел на табурет и зажмурился, когда шляпа опустилась ему на глаза. И…

— Когтевран! — скрипуче провозгласила шляпа. Послышались аплодисменты. Гарри на ватных ногах приблизился к столу факультета — на ходу его галстук перекрасился в бронзово-синий.

— Принц, Клодайн, — снова возвестила профессор. Снова удивленные взгляды, и Клод садится на табурет. Шляпа молчала совсем недолго.

— Когтевран! — был ее вердикт.

— Принц, Максвелл!

Макс подошел к табурету. Он очень боялся за единорога, а потому волновался сильнее, чем его братья и сестра.

— Профессор, — шепотом попросил он. Кажется, он пытался понизить голос, чтобы никто его не услышал, но вместо этого весь зал затаил дыхание. — Можно я сам? Я за Шона боюсь…

МакГонагалл удивленно посмотрела на мальчика и неодобрительно покачала головой, но аккуратно передала Максу шляпу. Тот кивнул благодарно и со всей возможной аккуратностью водрузил ее на многострадальную головушку.

— Ой! — раздался в гробовой тишине зала голос Макса. — Ты кто? — молчание. Со столов послышались смешки. — Ой.

«Сколько у вас, Принцев, имен и фамилий, — ворчливо буркнул на ухо мальчику волшебный предмет. — Я вижу вас всех, как на ладони. У вас добрые, молодые и храбрые сердца. Вы жаждете знаний и ждете приключений. Тебе, Максвелл, больше подходит Гриффиндор…»

«Пожалуйста, отправьте меня к моим братьям и сестре!» — взмолился про себя Макс.

«Но в то же время, было бы излишне жестоко вот так разрывать вашу связь, — продолжала размышлять, будто сама с собой, шляпа. — Что ж, надеюсь, что я никогда об этом не пожалею. И зачем я послушала самого первого? КОГТЕВРАН!»

Это прозвучало так громко, что на какую-то секунду Максу показалось, что он лишился слуха. Однако он нашел в себе силы аккуратно стащить с себя шляпу и широко улыбнуться, немного расфокусированным взглядом глядя на стол Когтеврана.

Когда он сел, вызвали последнего из них — Мэтта. В этот раз рядом отчетливо послышались смешки. Ну да, четверо, почти одного возраста. И что?

Мэтта, стоило только МакГонагалл занести шляпу над головой мальчика, тут же без промедления отправили на Когтевран. Вот, что значит связь — она настолько глубоко, но при этом так близко, что каждому становится понятно — они одно целое, их невозможно разделить.

Адиль попала на Когтевран. Ее шоколадная бабочка в какой-то момент тоже чуть не прошла распределение — она в последний момент спорхнула с пучка девочки. А сама Адиль, сияя также, как и звезды в ее светлых волосах, сбежала к столу теперь уже своего факультета и присоединилась к ребятам, улыбавшимся во все имевшиеся зубы.

Распределение закончилось. Карл Поттер, просидев под шляпой довольно внушительное количество времени, все-таки отправился на Гриффиндор. Овации лучше даже не описывать. Отвратительно счастливое и нахальное выражение Поттера тоже.

А еще четверка Принцев впервые увидела Драко Малфоя, благородного наследника Рода Малфой. Что сказать, высокомерный взгляд и надменно вздернутый нос намекали на принадлежность Малфоя к людям заносчивым. Оставалось надеяться, что это не предполагало хитрость и изворотливость, характерную для факультета Слизерин, куда попал счастливчик.

Когда профессор МакГонагалл убрала табурет с Распределяющей шляпой, на всех столах, будто из воздуха, возникли самые разные лакомства. Ребята, увлеченные друг другом, не заметили, как Директор Дамблдор доброжелательно улыбнулся и покровительственно махнул рукой, после чего материализовались блюда.

Адиль — удивительное существо — прежде, чем приступить к ужину, нашла за преподавательским столом свою шебутную тетушку, помахала ей, получила столь же бурный ответ, сопровождаемый суровым взглядом профессора МакГонагалл и веселыми глазами маленького профессора, восседающего на стопке толстенных книг. А потом, к удивлению Клод и абсолютному счастью Макса, вгрызлась в зеленое яблоко. Не стала брать ни картошку, ни салат, ни аппетитно блестящее мясо. Яблоко даже не было печеным.

— Ты знаешь, что есть фрукты на ночь — вредно? — осторожно уточнила Клод, растерянно болтая вилкой чай.

— Не вреднее, чем печеную индейку, — не согласилась Адиль и с удовольствием откусила еще один кусок. Макс с Гарри прыснули.

Несмотря на всю радостную атмосферу, царящую в Большом Зале, Макс заметил, что как минимум один человек всеобщего веселья не разделяет. Снейп сидел мрачнее тучи и не поднимал глаз из своей тарелки, будто о чем-то задумавшись. Казалось, что подними он взгляд на какого-нибудь несчастного, тот тут же скончается в ужасной агонии. Мэтт тоже был задумчив, но, как выяснилось потом, он тоже думал над иррациональной мрачностью Снейпа. Когда во время вечерней дискуссии никто из ребят не смог сделать однозначного вывода об этой задумчивости, единогласно было решено, что отец просто-напросто окончательно прощается со своим отпуском. Мэтт на это недоверчиво фыркнул, но ничего не сказал.

Тем временем, питательные блюда сменились десертом. Макс с неописуемой радостью на лице набросился на эклеры. Мэтт обвел весь стол пристальным взглядом и закинул в рот мятный леденец. Клод вдохновилась примером подруги и тоже захрустела яблоком, а Гарри съел кусок пирога с патокой и с живейшим интересом стал наблюдать за Максом. Видимо считал, сколько пирожных в него поместится.

Наконец, когда все насытились и Большой Зал загудел разговорами, еда исчезла, а со своего трона поднялся Дамблдор. Он говорил недолго. Представил новых преподавателей, вскользь обозначил основные правила и отправил всех спать.

Ребята, уставшие до смерти, успели порадоваться лишь тому, что по удивительному стечению обстоятельств мальчишки оказались втроем в одной комнате, а Клод с Адиль делили свою с девочкой, которую сначала посчитали за ребенка, который ошибся дверью.

Она была настолько маленькой и хрупкой, что казалось, дунь ветер, и она тут же улетит.

— Меня зовут Эсмеральда. Можно просто Эсме, — девочка понимающе улыбнулась. — Не обращайте внимания на мой рост. У нас в Роду все такие. Когда-то очень давно наш Род повелся от уже вымершей расы, представители которой все поголовно были маленького роста.

— И как же эта раса называлась? — полюбопытствовала Клод.

— О, этого никто не знает, — девочка легонько пожала плечами и вытащила из чемодана пижаму. — Источники сообщают лишь описания народа. Их называли по-разному, но все это лишь обидные дразнилки. Истинное название знали только они сами. Разглашение этой тайны было невозможным. Как только кто-то пытался сказать об этом представителю другой расы, то сразу умирал мучительной смертью, так и не договорив.

Глаза Адиль подозрительно засверкали.

— Интересно, — она рассеянно подергала белесую прядь. — А ты многое знаешь о своих предках?

— Не очень, — Эсме покачала головой и коротко стриженые черные волосы дернулись следом. — Да если бы и знала, то вряд ли смогла рассказать.

— Жаль, — мечтательное выражение исчезло с лица Адиль, но она тут же просияла. — Кстати, меня зовут Адиль. Адиль Гандес. А это Клод Принц.

— Красивые имена, — одобрила маленькая девочка. Она натянула кофту пижамы и сонно потерла глаза. Сейчас она как никогда напоминала маленького миловидного ребенка. К тому же очень хрупкого.

Клод с Адиль последовали ее примеру, шустро переодевшись и запрыгнув под одеяла.

Зато в мальчишеской спальне еще долго горел свет и слышались всплески хохота и разговоры. Однако и там все в конце концов стихло. Хогвартс погрузился в тишину, ожидая начало нового дня.

И только лишь кабинет директора был единственным местом, где звучали голоса.

* * *

— Северус, тебе же известны эти дети, — сказал седобородый старец, рассеянно передвигая два жужжащих предмета по часовой стрелке.

— Увы, директор. Вы слишком высокого мнения о моей осведомленности, — флегматично, как всегда, констатировал Снейп.

— Принц — ваш Род, Северус.

— По матери. При всем уважении, — возразил Снейп. — Если бы я знал о существовании детей и нынешнего главы Рода, то не замедлил бы самостоятельно отыскать своих… Родственников.

Дамблдор расстроенно покивал головой.

— Теперь ты знаешь.

— И не могу ничего сделать, — категорично заявил Северус. — Поздно уже. Детей не отправили бы учиться в Хогвартс, если не были бы уверены в том, что никто не сможет добраться до Рода. Во всяком случае, я бы об этом озаботился в первую очередь.

— Я в тебе не сомневаюсь, мальчик мой, — Дамблдор серьезно посмотрел на своего собеседника, у которого при этом приторном обращении свело челюсть. — И верю. В конце концов, ты достойный представитель Рода своей матери…

«Вот что за человек? — отстранено подумал Северус. — Вроде и приятное сказал, а как будто в душу плюнул… Верит… Как же.»

Повисло молчание, которое вскоре было прервано:

— Я могу быть свободным? — поинтересовался Северус, мечтая оказаться как можно ближе к родным подземельям.

— Последний вопрос, — Директор облокотился локтями о стол и свел кончики пальцев. Голубые глаза сквозь них сияли ярким, потусторонним светом. — Я хочу знать, что у них в голове.

* * *

— А я не хочу.

Безапелляционное заявления было сопровождено сурово сдвинутыми бровями.

— Мэтт, ну ты-то ему что-нибудь скажи! — возмутилась Клод.

— Тебе все равно придется чем-то завтракать. Так почему же этим чем-то не быть глазунье? — резонно сказал Мэтт, не отвлекаясь от трактата по рунам, которым его снабдила Адиль.

— Терпеть не могу глазунью, — Макса передернуло. — Адиль, можно я съем твое яблоко?

— Извини, но единственное, что я могу тебе предложить — это глазунья, — Адиль пожала плечами. — А что? Я ее тоже терпеть не могу. Зато яблоки мне нравятся.

— Оставьте вы уже эту глазунью в покое и съешьте по тосту с джемом, — не выдержал Гарри и толкнул к спорщикам тарелку с тостами и банку с абрикосовым джемом.

Макс аккуратно покосился в сторону Клод и быстро цапнул банку. Та пренебрежительно фыркнула и забросила в рот кусок своей порции яичницы.

— Будешь ныть на уроке, что голоден — стукну, — пообещала она и потеряла к брату всякий интерес, переключившись на своих соседок.

— Что первым уроком? — спросил повеселевший Макс.

— Пара по истории магии, потом окно, обед и пара по Чарам, — ответил Гарри, пристально разглядывая новенькое расписание занятий.

— Повезло, — хмыкнула третьекурсница, сидящая напротив. — Сможете выспаться, а потом с чистой головой пойдете к Флитвику.

— Почему это выспимся? — навострил уши Мэтт.

— А потому что профессор Бинс — самый ужасный профессор Хогвартса, — призналась ее соседка, намазывая тост джемом. — К тому же еще и призрак.

— Разве призраки могут преподавать в школе? — удивился Макс.

— Сомневаюсь, — девочка покачала головой и с хрустом вгрызлась в тост.

— Подозреваю, — ее подруга весело фыркнула, и они переглянулись. — Что Дамблдор не отпускает его из-за того, что привидение не нуждается в жаловании, в отличие от нормального живого человека.

— А что, умно, — согласился Мэтт. — Остается найти приведение, которое еще при жизни было преподавателям.

— А мне сказали, что профессора Бинса просто расстраивать не хотят, — Гарри пожал плечами и пояснил на удивленные взгляды: — Мне сказали, что однажды Бинс заснул в учительской, а наутро, как ни в чем не бывало, пришел в класс, но уже без тела. Бедняге никто не решился сказать, что он умер.

— Чушь, — безапелляционно заявил Мэтт и заявил: — Попросту невозможно проспать собственную смерть. Это не вяжется с основными законами мироздания.

— Это с какими? — уточнил Гарри.

— Смерть — это вечный сон. Как можно проспать сон?

— Интересное утверждение, — одобрила одна из третьекурсниц и встала из-за стола. — Приятно было пообщаться. Вы обращайтесь, если что. Меня зовут Фрита Нейлон. Это, — она указала на жующую подругу. — Крита Бейс.

— Я Макс, — очаровательно улыбнулся лохматый близнец. — Это мои братья Мэтт и Гарри. Там сидит Клод с подругами. Светленькая — Адиль, темненькая… Эй, а кто эта мелкая?..

— Еще раз назовешь мелкой — нос сломаю, — пригрозила девочка. — Эсме. Эсме Шейк.

Клод хихикнула и ехидно посмотрела на растерявшегося Макса.

— Весело, — прокомментировала Фрита и махнула рукой, удаляясь. — До скорого, ребятня.

— Извините, мэм. Больше не буду, мэм. Как скажете, мэм, — спустя десятисекундное замешательство буркнул Макс.

— Так-то лучше, — Эсме притворно задрала остренький носик. — Вот так и обращайся ко мне, смертный.

— Обалдеть, — с несчастным видом пробормотал Макс. — И где только Клод находит себе такое чудное окружение, к тому же с невероятно огромной манией величия.

— Ты бы говорил потише, — давя смех, посоветовал Гарри. — А то услышат — придется на коленях молить о прощении.

Макс недовольно фыркнул, но промолчал, опасливо покосившись в сторону Эсме. Гарри радостно рассмеялся.

— Кончай ржать, — Макс треснул Гарри локтем в бок, но было видно, что он совсем не сердится. — Пойдем лучше на урок. Мэтт, вставай!

Мэтт неохотно кивнул, заложил страницу закладкой и захлопнул книгу. Он поднялся со скамьи, захватив яблоко, и последовал за своими шебутными братьями.

* * *

История магии, как и предсказывали Фрита с Критой, стал самым ненавистным предметом. После уроков Фритьефа было сложно поверить в то, что историю волшебного мира можно сделать скучнейшим из предметов. Ан нет. Бинс в этом оказался талантливейшим че… Приведением.

Зато Чары… Вот, где все было пропитано весельем и любопытством. Сам по себе урок не был чем-то экстраординарным или сложным, но каждый раз, когда получается творить волшебство… Эти моменты сами по себе необыкновенны. А Флитвик каждый урок превращал в праздник.

Первая неделя пролетела очень быстро — один за другим дни шли незаметно. Казалось, вот только вечер понедельника, окутанный теплом и уютом Когтевранской башни, а уже суббота завтра. Вообще, Когтевран оказался факультетом прекрасных людей. Там всегда было, с кем поговорить. Кто-то вечно знает что-то, чего не знаешь ты, но и ты со своей стороны можешь предложить собеседнику новое знание. Потрясающее ощущение. Хватало, конечно, и отпетых негодяев, всяких хулиганов и просто задиристых ребят, но если абстрагироваться от этой всей грязи, получается одна сплоченная, дружная семья.

Новые предметы тоже оказались чрезвычайно интересными. Например, если раньше Фритьеф пичкал ребят сплошняком теоретическими знаниями, то теперь им предоставлялась возможность опробовать их на практике. Трансфигурация стала любимым предметом Макса наравне с Чарами. Суровая, но, надо признать, весьма справедливая профессор МакГонагалл давала материал четко и емко. Не зря Фритьеф отзывался о ней с уважением — профессор была действительно мастером в своем деле. Только вот большей части класса было действительно тяжеловато за раз понять всю теорию и тут же применить ее на практике. Справлялись лишь те, кто читал учебник заранее, да счастливчики вроде квартета Принцев, которым повезло получить более-менее глубокое домашнее образование.

А вот Астрономия и ЗоТИ стали любимыми предметами Гарри. Он сразу был очарован красотой недостижимых звезд с неизвестными мирами, огромными просторами для мысли в этом безграничном пространстве. Что-то возвышенное завладевало всем существом. Это было действительно восхитительно.

ЗоТИ же завладело вниманием Гарри за счет эффектности и того факта, что это был единственный предмет, где он умудрился обогнать даже Мэтта. Да и просто он был ему более интересен. Единственное, что все портило — это профессор Квирелл и его неумелая подача материала. От этого было грустно и невыносимо обидно. В лучшей волшебной школе преподает параноик, от которого постоянно несет чесноком.

А зелья стали стихией Клод. Это были мгновения ее триумфа. Пожалуй, ее одну настолько сильно впечатляли котлы на горелках и заспиртованные глаза в банках. Макс в этом чувствовал лишь отвращение, а Гарри легкую брезгливость. Мэтт — вот универсал — во всех предметах был одинаково хорош. Разве что на метле он летать категорически отказывался — паническая боязнь высоты с детства была его слабым местом.

И был единственный, но огромный минус — со Снейпом они виделись лишь на уроках, несмотря на обещанные дополнительные занятия. С начала года что-то в нем поменялось. Появилось отчужденно-холодное выражение на и так всегда бесстрастном лице, к ребятам Северус стал относиться холоднее, а когда те спросили о дополнительных, профессор зельеварения так на них шикнул, что ребята потом еще неделю опасались к нему подходить. Все это было странно и грустно, но поделать было решительно нечего. Мэтт с Клод хмурились, переглядываясь, но на вопросы не отвечали. Сами ничего не понимали.

Так все и шло по накатанной вплоть до самой середины октября. А потом случился казус, выбивший нейтрально-дружелюбные отношения Принцев со всеми студентами замка — знакомыми и незнакомыми — с прямых и ровных рельсов на каменистую почву реальности…

* * *

Макс весело рассмеялся. Все-таки Эсме была удивительной девочкой. Такая маленькая и хрупкая с виду, она могла в драке дать фору любому мальчишке. Неожиданно сильная и немного резкая, она внушала некое уважение.

— На деле, она сама виновата, — Эсме поправила шарф. К всем ее достоинствам, увы, прилагался недостаток, от которого она часто страдала — это слабое здоровье. Только наступили холода, мисс Шейк тут же стала одной из частых визитеров Больничного Крыла. Поэтому теперь она одевалась теплее, чем остальные обитатели замка — Мадам Помфри совсем не улыбалось вылить галлон бодроперцового на одну только Эсме. — Я же не могу только ей одной уделять все свое время.

— Но ты могла бы ее хотя бы для начала не забывать кормить, — сказала Ава*. Она была пуффендуйкой, но, вопреки предрассудкам, очень сообразительной пуффендуйкой.

— Ерунда, — отмахнулась Эсме. — Лора — книзл. Она превосходно ловит мышей, птиц и прочую живность. Просто слишком обленилась в последнее время. — Ава тихонько хихикнула. Они стояли у входа в Большой Зал и мирно переговаривались, когда неподалеку послышался мальчишеский голос, нарочито небрежно растягивающий гласные.

— О, снова эта вонь, — Макс обернулся. Перед ним стоял его близнец. Драко. Драко Малфой.

— Извини, ты что-то сказал? — вежливо приподнял бровь Принц.

— Этой грязью несет повсюду. Невозможно не чувствовать, — Драко смотрел прямо в глаза Максу. — Принцы — древний, благородный Род. К чему ему пачкаться в грязи?

— Не совсем тебя понимаю.

Малфой презрительно фыркнул.

— Общение с грязнокровками действительно отупляет, — Драко засмеялся. Его смех подхватили вечные провожатые — Крэбб с Гойлом. Ава уязвленно дернулась.

— Не сильнее, чем общение с деградантами, — парировал Макс, окинул оценивающим взглядом массивные фигуры телохранителей Малфоя. Потом он перевел взгляд на самого отпрыска богатой семьи. — Поэтому я не имею желания продолжать нашу беседу. Боюсь внезапно и скоропостижно отупеть.

Малфой задохнулся от неожиданности.

— Да как ты смеешь… — начал он, и Крэбб с Гойлом за его спиной напряглись.

— Ровно на таких же основаниях, на каких смеешь ты, — резко ответил Макс. Его глаза яростно сверкнули. — Почему ты можешь оскорблять меня и моих друзей, а я тебя не могу?

— Ты пожалеешь об этом…

— Да ну? — Макс рассмеялся. Ему было чертовски обидно слышать подобные слова от человека, который, сложись обстоятельства иначе, стал бы его семьей. Сейчас им руководило какое-то судорожное, нездоровое веселье. — И что ты мне сделаешь? Ну? Натравишь на меня своих дружков? Как мужественно.

— Ты сам напросился, — не выдержал напора Драко и замахнулся кулаком. Макс весело приподнял бровь и увернулся.

— Это все, на что ты способен? — спросил воспитанник приюта Святой Анны. — Неужели Наследников благородных Родов учат так искусно промахиваться?

— Макс! — испуганно крикнула Ава. — Не нужно! Перестань, оно того не стоит!

— Не-е! Врежь ему хорошенько! — выкрикнула Эсме, азартно сверкая глазами, и тут же закашлялась.

— Что случилось? — к девочкам пробрались Гарри с Клод.

— Не переживайте, вы почти ничего не пропустили, — сообщила Эсме, наблюдая за разворачивающейся баталией. — Сейчас Макс начистит рожу этому чистокровному засранцу.

Клод с Гарри переглянулись и синхронно бросились к Максу и Малфою.

— Макс, остановись, — тихо сказал Гарри, чтобы слышал его только брат.

— О, еще прибыли маглолюбцы и предатели крови, — презрительно фыркнул Драко.

— А ты не кидайся такими обвинениями, — парировала Клод. — Думаешь, что у Малфоев нет пятен на репутации?

— Всяко меньше, чем у Принцев. Последняя представительница Рода сбежала и вышла замуж за грязное животное!

Клод дернулась, как от пощечины.

— Что ты сказал? — обманчиво тихо переспросила она. — А ну, повтори!

— Грязное животное, — повторил Драко, противно улыбаясь и растягивая слова. Его забавляло происходящее.

Бамс!

Малфой отлетел и приземлился на пятую точку рядом с какой-то незнакомой девочкой, которая испуганно пискнула, когда сиятельный Наследник чуть не сбил ее с ног.

Клод гневно сверкала глазами и тяжело дышала, глядя, как Малфой пытается утереть кровь, льющуюся из носа, болезненно морщась.

— Что здесь происходит?! — только теперь зачинщики ссоры заметили, что их окружила чуть ли не половина школы. Сквозь ряды пробиралась профессор МакГонагалл в сопровождении декана Когтеврана. Когда поле кровавых действий оказалось у них на виду, профессора переглянулись и сурово нахмурились.

— Молодые люди, извольте внятно изложить, что здесь произошло, — попросил Флитвик и в его голосе уже не было тех веселых и доброжелательных интонаций.

Крэбб хотел было что-то сказать, но кто-то из толпы его опередил.

— Малфой оскорбил Принц и она ему врезала.

Послышались смешки.

— Это правда? — МакГонагалл обвела всех суровым взглядом и немногочисленные весельчаки стихли. Потом она перевела взгляд на непосредственных зачинщиков. — Молодые люди, вы приехали учиться в одну из лучших школ чародейства и волшебства. Вас с самого первого дня предупреждали о правилах поведения и о том, что должно последовать за их нарушением.

— Минус двадцать баллов с Когтеврана, — сказал Флитвик, разочарованно покосившись в сторону своих учеников. — И столько же со Слизерина. Неделя отработок. После обеда каждый из вас получит записку, где и как он будет отбывать свое наказание.

Макс передернул плечами. Он не чувствовал себя виноватым. В конце концов, это не он всем своим существом жаждал нарваться на конфликт и съездить кому-нибудь по роже. Наверное.

Толпа начала рассасываться. Малфой поднялся на ноги и бросил на Клод презрительный взгляд. Та ответила ему гордым взглядом, полным превосходства.

— Как ты его, — в восторге шепнула Эсме. — Ну ниче себе, девчонка уделала парня! Клод, я тебя обожаю!

Однако ребята не спешили веселиться. Принцы мрачно переглянулись. А потом Ава внезапно сказала:

— Спасибо, Макс, но не стоило, — она отвела глаза. — Я уже привыкла.

— К чему? — обалдело вытаращился Макс. — Ты же только недавно узнала о существовании магического мира.

— Но до этого я училась в школе, — заметила она. — Правда, Макс, спасибо, но не стоило. Все в порядке, правда.

— Ну, знаешь, — Макс пожал плечами. — Мне не жалко. Никто не имеет права кидаться такими словами направо и налево.

— Ладно, пойдем уже обедать? — предложил Гарри, пытаясь отбросить неприятную тему.

— Верно, Адиль с Мэттом уже заждались, наверное, — кивнула Ава. Клод не сказала ни слова. Она мрачным взглядом сверлила преподавательский стол, откуда на нее глядели антрацитово-черные флегматичные глаза.

* * *

— Отработка в семь вечера, у профессора Снейпа в классе зельеварения, — прочитала Эсме, заглянув в записку, которую передал Максу профессор Флитвик после обеда. — У тебя тоже, Клод? — живо поинтересовалась она.

— Ага, — девочка отстраненно кивнула. — Семь часов.

— И у меня, — Гарри свернул желтоватый пергамент.

— А тебя-то за что? — удивилась Адиль, переводя взгляд с Клод на Макса, с Макса на Гарри.

— Видимо за компанию, — буркнул Гарри. — За то, что рядом оказался. Ладно, — он вздохнул. — Это не самое страшное, что могло случиться.

— Что может быть ужаснее, чем попасть на отработку к Снейпу? — удивилась Адиль.

— Попасть на отработку к Снейпу с Малфоем, — весело фыркнула Эсме.

— А он что, не с вами? — удивилась Адиль.

— Нет, — Клод покачала головой. — Ему назначили на завтра.

— Слушай, а почему вам назначили отработки у Снейпа, а не у Флитвика?

Принцы переглянулись.

— Понятия не имею, — небрежно бросил Макс и достал из рюкзака магловский набор для пиротехника. — В любом случае, я не очень хочу думать на эту тему.

— Ты вообще предпочитаешь не думать, — отмахнулась Эсме. Макс закатил глаза.

— Ладно, давайте лучше сделаем эссе по трансфигурации, пока время есть? — предложил Мэтт. Макс с ужасом зыркнул в сторону брата и стал медленно отползать на безопасное расстояние. — Можешь не шарахаться, — мрачно заметил Мэтт на манипуляции брата. — Но списать я не дам.

Макс тяжело вздохнул и самоотверженно отодвинул набор.

* * *

Макс постучался и после разрешения распахнул дверь, переступая порог в мрачное обиталище школьного учителя зелий. Клод с Гарри последовали его примеру. Снейп сидел за письменным столом и что-то черкал красными чернилами.

Ребята переглянулись и подошли ближе, встав рядом с первыми партами. Какое-то время все молчали и было слышно лишь поскрипывание пера, но вскоре Снейп поставил точку и отложил свой рабочий инструмент. Сложил пальцы домиком и уставился на детей.

— Зачем? — спросил он и внимательно осмотрел каждого из них. — Зачем вы затеяли драку?

— Мы не собирались с ним драться, — угрюмо ответил Макс. — Я хотел лишь заставить его извиниться.

— И ты действительно веришь, что у тебя что-то вышло бы? — Северус саркастично приподнял бровь. — Наивно. И невероятно глупо.

— Может быть, — согласился Макс. — Но я не мог стоять и слушать, как Малфой обзывает моего друга.

— Порыв похвальный, — сказал Снейп. — Но глупый и недальновидный. Клод, тебя это тоже касается.

Клод вскинулась и гневно сверкнула глазами.

— Я просил вас привлекать как можно меньше внимания. И что вы делаете? Затеваете драку на глазах у всей школы! Почти на глазах у всего преподавательского состава! Неужели нельзя было этого избежать?

— Малфой оскорбил нашу подругу, — угрюмо сказала Клод.

— Поэтому ему нужно было сломать нос? — дети молчали. Северус тяжело вздохнул, глядя на Клод, которая смотрела куда-то в сторону и не смела поднять взгляд. — Клод, я тебя спрашиваю, за что ты ударила мистера Малфоя?

— Он оскорбил мою подругу, — повторила девочка.

— Чушь, — тоном, не терпящем возражений, отмахнулся Снейп. — Ты даже не слышала этого. Мне повторить свой вопрос?

Клод подняла взгляд.

— Он оскорбил мою подругу и пытался дискредитировать семью в глазах общественности.

— И каким же образом? — Северус приподнял бровь.

— Я не буду повторять.

— Ясно, — Снейп ухмыльнулся. — Значит, на слова ты ответила ударом в челюсть, верно? Скажи, а что будет, если за каждый ваш проступок профессор Фритьеф, например, станет лупить вас своей тростью?

— Ничего хорошего, — буркнула Клод.

— Вот именно, — Северус многозначительно приподнял брови. — Вы — представители чистокровного Рода Британии. Что я вам говорил летом? Принцы никогда не вступали в открытую конфронтацию. И тут вы опускаетесь до магловского мордобоя. Не могли решить все на словах? Порой словом можно ужалить сильнее, чем делом. В этом мистер Малфой вас обскакал…

Макс уязвленно дернулся и вперил полный негодования взгляд на родителя.

— Я не говорю, что он лучше вас. Таких подлых людей, как Малфои я встречал нечасто. Я говорю лишь о том, что нужно быть умнее и всегда опережать соперника. Быть на шаг впереди. Вам это понятно? — ребята кивнули. — Отлично. И еще одно, — Снейп подобрался и сцепил руки в замок, пристально разглядывая ребят. — Избегайте всякого зрительного контакта с профессором Квиреллом и директором Дамблдором.

— Зачем? — подозрительно осведомился Макс.

— Легиллименция, — ошарашено прошептал Гарри. Снейп кивнул.

— И ни за что не снимайте свои кулоны, — попросил Северус. — Кулоны Клод я вижу, а где ваши?

Гарри с Максом переглянулись и вытащили из-под жилеток длинные цепочки с кулонами, подаренными им на Дни Рождения. В свете факелов сверкнул фенек и маленький олененок, свернувшийся в клубок и положивший голову на камень.

— Хорошо, можете спрятать обратно, но не снимайте их, ясно? — ответом ему послужили единодушные кивки. — И передайте это все Мэтту. Хорошо, теперь можете приступать к отработке. Котлы ждут вас с обеда. После того, как закончите, можете идти. Клод, задержишься на пару минут, ясно?

— Хорошо, пап.

* * *

Дверь захлопнулась и Снейп, поднявшись из-за своего стола, подошел к Клод. Сел на парту и взял в руки кулоны, висящие на шее у девочки.

— Помнишь, я тебе говорил, что ворона носил я, а сердце — твоя бабушка?

— Помню.

— А знаешь, почему я отдал тебе оба?

Клод неуверенно повела плечом.

— Почему?

— Я носил ворона и не знал, что благодаря ему мама всегда знала, что со мной происходит. Даже не так. Она знала, когда я в опасности и могла прийти на помощь. Правда, этого так и не случилось — она умерла прежде, чем я попал в по-настоящему опасную переделку. Но сейчас не о том. Я отнес кулоны — все ваши кулоны — к знакомому артефактору, и он перенаправил действие чар. Теперь ты можешь чувствовать каждого из мальчишек — и Макса, и Мэтта, и Гарри, можешь определить, где они находятся. Это что-то вроде односторонней связи. Чтобы сделать двухстороннюю требовалось снять вязь защитных заклинаний и убрать руны внутри кулонов. Я на это не пошел.

— Какие защитные заклинания? — полюбопытствовала Клод.

— Не очень сильные, Аваду не отобьют, — невесело хмыкнул Снейп. — Но на Протего или Люмос их хватит. Протего работает без сигнала — в зависимости от вашего положения. К примеру, если ты не заметишь луч заклинания, кулон отобьет. Люмос же нужно активировать. Кулон питается за счет магии в воздухе и в крайнем случае за счет вашего магического резерва, но это случается не раньше, чем через тридцать Протего. Подвеска заряжается постоянно, поэтому она так полезна в бою. Не серьезная защита, но порой именно такой и не хватает, чтобы успеть улизнуть. Во всяком случае, с этими кулонами вас не сможет оглушить ни один старшекурсник.

— Полезная штука, — согласилась Клод.

— Именно, — Снейп веско кивнул. — Про уровень ментальной защиты я тебе рассказывать не буду, ты только запутаешься. Но если интересно, то можешь почитать.

— Это все свойства подвесок? — спросила девочка и с подозрением покосилась на отца.

— Почти, — он не смог себя пересилить и улыбнулся уголками губ. — У меня тоже есть такой кулон. Через него я чувствую всех вас.

— Но тогда зачем мне кулон с сердцем? — удивилась Клод и непроизвольно его сжала. — Ты же знаешь, что с нами происходит.

— Да, но ты в будущем станешь Главой Рода, — Клод ошарашено уставилась на родителя. Тот кивнул. — Да, Фритьеф верно говорил, что ты следующая будешь управлять делами Рода, как старшая из всех наследников. Привыкай к ответственности за тех, кто тебе дорог.

— А ты? — Клод подняла на Северуса черные и глубокие глаза, точно такие же, как у него. — Тебя я смогу чувствовать?

Снейп кивнул.

— Сможешь.

— Здорово, — девочка взяла в ладошки оба кулона и провела большим пальцем вдоль жилок на сердце. — Но я ничего подобного не чувствовала. Я не знаю, где ребята даже сейчас.

— Я могу тебе сказать, — Северус фыркнул. — Стоят за дверью и пытаются подслушать сквозь полог тишины.

Клод весело рассмеялась.

— А если серьезно, то тебе нужно просто направить немного своей магии в кулон. Ты помнишь, как это делается?

— Да.

— Хорошо. Тогда иди, а то мальчишки сейчас изведутся. И, Клод, — он заглянул прямо в глубину черных глаз дочери. — Не говори им о свойствах кулонов. О связи. Про защиту можешь рассказать, но о связи лучше не говорить.

— Почему? — удивилась девочка.

— Это только ослабит связь. Она работает за счет определенных эмоций, а порой понимание собственной беспомощности — это и есть ключевая эмоция, заставляющая магию работать так, как надо.

— Как выбросы в детстве?

— Именно. А теперь иди.

— Пап, — Клод закусила губу, неуверенно косясь на дверь.

— Что?

— Я… Ммм… — девочка замялась было, но в следующее мгновение тряхнула головой, уверенно вперив взгляд в отца. Рыжие пряди засияли медью, отражая свет факелов. — Что происходит? Почему мы видимся только на уроках? Ты же обещал дополнительные занятия, но теперь ведешь себя так, будто мы совершенно посторонние люди и я…

— Клод, — отец перебил ее и девочка отчаянно уставилась в его мрачное лицо. — Сейчас не время. Это будет подозрительно, если я стану давать дополнительные уроки сразу вам всем четверым. Тем более, ни для кого не секрет, что Принц — мой Род по матери. Тем более, после этой драки…

— Я поняла, — Клод мрачно кивнула.

— Не расстраивайся, — Северус снова улыбнулся. У него в душе царило безмятежное спокойствие, несмотря на все внешние ужасы большого мира. Несмотря на приказы Дамблдора, попытки Темного Лорда вернуть свое могущество и отдельной головной боли в виде философского камня в подвале, Снейпу было тепло. Он кому-то нужен. Он раскрыл объятия и Клод, не задумываясь, нырнула в крепкие руки отца. Северус погладил дочь по мягким волосам. — Обещаешь больше не ломать мальчикам носы? — с веселой ноткой в голосе спросил он.

— Обещаю.

— И, кстати… Что касается запретных коридоров…

— Эй! — возмутилась Клод в черную полу мантии отца. — Мы еще не настолько выжили из ума, чтобы целенаправленно идти в запретное место. Лично мне совсем не интересно, что там, если это что-то грозит мне ужасной смертью.

— Я очень на это надеюсь, — серьезно кивнул Северус.

---

Примечания:

* — У Авы родители были магглами. Они очень долго ждали появления на свет дочки, но во время родов что-то пошло не так и при рождении девочка не заплакала. Врачи уже хотели констатировать смерть, но девочка внезапно ожила. Что-то заставило крохотное сердечко биться. Тогда еще счастливые родители подумали на чудо и назвали свое дитя Ава, что значит "живая". В своем роде это и было чудом — в ребенке из не волшебной семьи пробудилась магия и спасла ему жизнь.

Приближался Хэллоуин. Слава о том, что Драко Малфою начистила рожу девчонка быстро разлетелась по всему Хогвартсу. Тот ходил мрачнее тучи, но в ответ на насмешки мог лишь злобно скрипеть зубами.

А квартету Принцев все было ни по чем. Как будто и не было ничего подобного — Клод в сторону Малфоя даже не смотрела. Как, впрочем, и мальчишки. Они, казалось, были озабочены лишь уроками. И это было поистине ужасно. Для Макса.

— Все, больше не могу, — выдохнул он, отодвигая пергамент в сторону и отворачиваясь от стола, закинул руки за голову и уставился в потолок.

— Тебя никто не заставляет, — заметила Клод, перечеркнув что-то у себя.

— Да ну? Ладно-ладно. Но невозможно же все время учиться.

— Обычно в школе этим и занимаются, если ты не знал, — возразил Мэтт.

— Постоянно? — фыркнул его близнец. Мэтт неопределенно пожал плечами. — Ну Гарри, скажи им! — взвыл Макс, молитвенно сложив руки. Гарри весело фыркнул.

— Но тебя действительно никто не заставляет, — заметил он. Макс вздохнул с видом великомученика.

— Ну и сидите здесь, господа книжные черви. А я пойду прогуляюсь — проветрю мозги после всех этих ужасных формул! Гарри, ты со мной?

Гарри, несмотря на то, что в словесной баталии предпочел сторону Клод с Мэттом, на этот раз зевнул, прикрыв рот ладонью, и кивнул. Он глянул на часы.

— До отбоя всего час.

— И что? — Макс легкомысленно пожал плечами. — Мы же недолго. Дойдем до озера и сразу обратно.

— Куда? — обалдел Гарри. Клод с Мэттом обалдели вместе с ним.

— Что ты там забыл? — подозрительно осведомилась Клод.

— Почему сразу забыл? — возмутился Макс. — Просто озеро — прекрасное место для прогулки!

— Ночной?

— Да заканчивайте вы с этой подозрительностью! — отмахнулся Макс. Он вскочил со стула и бросился к шкафу. Они занимались в комнате мальчишек, потому что в гостиной было слишком шумно — шныряли домашние книззлы, то и дело что-то взрывалось, кто-то смеялся. Все это очень мешало сосредоточиться, вот ребята и решили скрыться от гомона в мальчишеской комнате.

Макс вытащил пальто, теплую шапку и обмотал вокруг шеи шарф. Поправил вылезший из-под жилета кулон, накинул пальто и обернулся к остальным.

— Чучело, — прокомментировала Клод и вернулась к домашнему заданию. Мэтт посмотрел на близнеца довольно флегматично, зато Гарри покатывался со смеху.

— Я бы на твоем месте, — сказал Мэтт. — Положил на место пальто Гарри. Оно тебе в плечах маловато и слишком длинное.

Только тут Макс заметил, что по рассеянности схватил не своё.

— Понавешали тут тряпья, — проворчал он, выискивая пальто. — Не разобраться… Гарри, лови свое!

— Вы что, действительно собрались идти гулять? — Клод подняла глаза от пергамента.

— Запулю в Гарри пару комов свежей грязи, — с энтузиазмом согласился Макс. Гарри глянул на Макса настороженно и нацепил поверх пальто дождевик. С него легче смывать пятна.

— А потом Филч закопает в свежую грязь вас обоих, — подхватила Клод. — Давно не ходили на отработку?

— Да ладно тебе, — отмахнулся Макс. — Мы недолго. Идем, Гарри.

Гарри почесал подбородок и, наклонившись, достал из шкафа резиновые сапоги. Грязь все-таки.

* * *

— А я что говорила?

— Нет, ну это надо было натолкнуться на обратном пути сначала на Филча с этой его облезлой кошкой, а потом еще и на профессора Снейпа! — бушевал Макс. — Вот что им всем понадобилось сегодня в холле?

— Вас предупреждали, — Мэтт многозначительно приподнял брови.

— Самое обидное — то, что наказание поставили завтра вечером, — хмуро сообщил Гарри. — Не пойдем на пир.

— Ну нет, по-моему, мы немного упускаем, — отмахнулся Макс. — Ненавижу тыкву и ненавижу Хэллоуин.

— А мне нравится пирог с патокой, который бывает только на праздниках, — парировал Гарри.

— Какое хоть наказание? — сочувственно спросила Клод.

— Не поверишь, но снова у профессора Снейпа, — фыркнул Макс.

— Да, мы думали, что будет у Филча, — хмыкнул Гарри.

— Но тот по-видимому решил, что перспектива проводить отработку у отца еще страшнее, — хихикнул Макс.

— Погодите, но разве он не должен в этот момент присутствовать на пиру по случаю праздника?

— А он и будет присутствовать, — Макс пожал плечами.

— Просто нам он доверяет чуть больше, чем остальным студентам, — пояснил Гарри. — И считает, что раз предыдущее наказание нас ничему не научило, то это будет во время праздника — тогда, быть может, у нас отпадет охота нарушать правила.

— Глупости какие, а? — рассмеялся Макс, но не увидев ни малейших признаков веселья на лицах братьев и сестры, фыркнул. — Ладно-ладно, мистеры и мисс зануды. С этого момента мы паиньки.

— Вот и хорошо, — вздохнул Мэтт и отложил свои конспекты. — Раз мы все решили, то предлагаю идти спать. Время позднее. Кстати, вы двое дописали эссе для дополнительных по трансфигурации?

Гарри с Максом в ужасе переглянулись. После их громадного фиаско Флитвик попросил профессора МакГонагалл взять всех четверых на занятия по трансфигурации. Он с самых первых занятий слушал о их невероятных успехах, вот и решил направить энергию в полезное русло. Для Мэтта это было не обязательно, но он сам с величайшим удовольствием согласился посещать эти занятия.

Мэтт покачал головой.

— Со стороны профессора МакГонагалл очень любезно было согласиться заниматься с нами дополнительно, а вы не можете справиться с такой ерундой, как домашнее задание.

Мальчишки кисло посмотрели на брата. Тот вздохнул и они с Клод многозначительно переглянулись.

— Но только прочитать, чтобы не списывали, — пробурчала девочка, протягивая балагурам исписанные пергаменты.

Макс со счастливым возгласом выхватил листы и отвесил шутовской поклон.

— Спасибо, вам, добрый господин и милая леди, — вдохновленно выпалил он.

— Мы в жизни не забудем вашей доброты, — подхватил Гарри.

— По-моему, — прокомментировала Клод. — Макс плохо влияет на Гарри.

— Определенно, — согласился Мэтт. Они все переглянулись и весело захохотали.

* * *

На следующий день, за обедом, Клод с Мэттом были в приподнятом настроении. Девочка сидела перед своей порцией овощного рагу и играла с маленькой летучей мышкой. Она извивалась в ее руках, тоненько попискивая, и подставляла под тонкие пальцы розовенькое нежное брюшко. Мэтт наблюдал за этим с глубоким интересом.

— А она может питаться едой со стола?

— Сомневаюсь, — Клод покачала головой. — Она же не настоящая.

— Логично, — согласился Мэтт и погладил мышку по голове.

Гарри с Максом не могли похвастаться таким количеством добрых эмоций. Разве что Макс ковырял вилкой свое рагу не так уныло, как это делал Гарри. Он тоже разглядывал мышонка.

— И что в этом такого интересного? — он пожал печами.

— Высокий уровень волшебства, с помощью которого это было создано, — пояснил Мэтт. — Эта ступень трансфигурации изучается только на старших курсах и…

— Бла-бла-бла, куча умных слов, бла-бла-бла, — понятливо подхватил Макс. Мэтт оскорбленно отвернулся. — Ладно, подумаешь, котлы, — Макс не обратил внимание на обиду близнеца.

— Действительно, — иронично сказал Гарри.

— Кончай дуться, — хмыкнул Макс. — У меня идея.

— Вот именно после этих твоих слов обычно и начинается какая-то лажа, — покачал головой Гарри. — Ну уж нет. Я больше не ведусь.

— Да ладно тебе, — оскорбился Макс. — Зато мы теперь знаем, что гигантский кальмар разговаривает по-русалочьи…

— Мне как-то и без этого знания неплохо жилось, — возразил Гарри. Макс пропустил его реплику мимо ушей. Он задумчиво разглядывал преподавательский стол. Внезапно он поймал на себе взгляд профессора Снейпа. Тот резко вздернул бровь в вопросительном жесте и Макс тут же потупил взгляд.

— Ладно, без приключений, так без приключений, — миролюбиво согласился он.

Краем глаза оба заметили, как Драко Малфой, уже вставший из-за стола Слизерина, взглянул было косо в сторону их компании, намереваясь, видимо, совершить очередную гадость из разряда дурацких, но поймал на себе грозный взгляд декана Гриффиндора и резко изменил траекторию движения. Всегда, стоило Малфою попытаться в очередной раз спровоцировать кого бы то ни было на конфликт, тут же он натыкался на кого-то из учителей. У МакГонагалл вообще в этой области был талант. Она не раз пресекала стычки одним только взглядом.

Мэтт поднялся из-за стола. Клод последовала его примеру, сажая мышку на плечо.

— Куда это вы? — подозрительно зыркнул Гарри в сторону родных.

— Ничего противозаконного, — поддела его Клод, ехидно улыбнулась и подмигнула. — Пойду к Адиль с Эсме. У них были какие-то грандиозные планы на сегодняшний день.

— Мне нужно сбегать в библиотеку до пира и я присоединюсь к вам, — сказал Мэтт Клод и они оба двинулись в сторону выхода из Большого Зала.

— Вы идете? — бросила Клод через плечо.

Ребята очумело переглянулись.

— Еще бы! — гаркнули оба и тут же вскочили со своих мест.

* * *

— Не-а, — безапелляционно заявила Эсме. — Этот, — она невежливо ткнула пальцем в сторону Макса. — С нами не идет.

— Это еще почему?! — предсказуемо вскинулся близнец.

— А потому что по твоей милости все вечно влезают в неприятности, — огрызнулась она.

— Но мы же будем все с преподавателем! — заметил Макс.

— Сомневаюсь, что тебе это помешает, — парировала Эсме.

— Ну, знаешь…

— Эй, а ну тихо, — грозно зыркнула Клод. — Успокоились. Профессор Гандес разрешила. Так что никаких голословных обвинений.

— Ничего они не голословны, — обиделась Эсме. — Ты не можешь отрицать, что он притягивает неприятности.

— То же самое все говорят про мою тетушку, — многозначительно приподняла брови Адиль. — Но это не мешает ей взять сегодня всех нас в Сладкое Королевство.

— Ну ладно, — нехотя согласилась Эсме. — Только пусть он ко мне не подходит, — она поправила на шее теплый шарф. — Не хочу споткнуться о него и сломать ногу.

Гарри прыснул, и Макс бросил в его сторону уничтожающий взгляд.

— Вот и чудно, — подвела итог Адиль. В таком случае, прошу всех собираться. Мы идем в Королевство сладостей!

Прогулка выдалась прекрасной. На выходе из школы Филч, конечно, попытался встать между детьми и сладким, дескать, как это, первокурсники в Хогсмид, но это, как и следовало ожидать, не привело ровно ни к чему.

— Идем, мелкие! — величаво махнула рукой профессор Гандес, грозно зыркнув на Филча. Со стороны это выглядело комично, но, тем не менее, всё получилось.

Все благополучно миновали пост завхоза, прошлись по деревне волшебников — профессор Гандес глазела на окружение не хуже детей — и добрались до магазина сладостей. Там они пробыли где-то час. Все ходили и в блаженстве рассматривали каждую сладость — всё было в новинку. В конце концов, им кое-как удалось всем вместе уговорить Макса отлипнуть от стеллажа и убедить, что двух пакетов сладостей, которые он набрал, вполне хватит до конца семестра, после чего они весело направились обратно в замок.

Мэтт ни на шаг не отходил от профессора. Он внимательно слушал ее излияния в сторону любимого дела — рун. Слушал и запоминал. А Гандес-старшая, нашедшая благодарного слушателя, говорила и говорила.

— Она обожает рассказывать всем о рунах, только ее нечасто слушают, — хихикнула Адиль. — Сдается мне, что она согласилась на преподавание только поэтому. Что-что, а вставлять фиалки за уши она умеет. А студенты просто не могут ее не слушать.

Так же весело и шумно они вернулись и отправились по спальням — кто-то готовиться к предстоящему пиру, а кто-то к отработке. Но даже Макса с Гарри предстоящие два часа наедине с котлами и средством для чистки оных не пугали. Они были готовы к любым трудностям.

Так они и разошлись — Гарри с Максом в подземелья, а все остальные в Большой Зал на начинающийся пир.

* * *

— Надеюсь, вам хватит умственных способностей, чтобы не трогать ингредиенты и не пытаться ничего стащить, — выразил свои надежды профессор Снейп, запахнув у выхода из класса свою привычную черную мантию, которая развевалась у него за спиной при быстрой ходьбе, делая профессора зелий похожим на огромную летучую мышь.

— Так точно, сэр, — отозвался Макс.

— Никак нет, профессор, — согласился Гарри.

— Если вы сделаете что-то, чего вам делать не следовало — я тут же об этом узнаю.

— Не, сомневаемся, профессор Снейп.

— Ни капельки.

— Что ж, тогда приятного времени препровождения, — Северус ехидно ухмыльнулся.

— Будем стараться, сэр.

Снейп фыркнул и вышел из класса. Гарри с Максом переглянулись и издали мученический стон. На столах было навалено никак не меньше дюжины котлов, на внутренней стороне которых застыли неприятные отходы неудачной деятельности некоторых студентов.

— Ну, не съедят же они нас, — философски пожал плечами Гарри.

— Не съедят, — согласился Макс. — Но приятного мало.

— Зато с кальмаром беседовать было очень приятно, — съязвил Гарри.

Макс хихикнул.

— Ладно, — он подхватил ближайшее ведерко с тряпкой и воодушевленно натянул резиновые перчатки. — Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.

Гарри повторил его действия, но без видимого желания. Так они и сидели. Долго сидели. Минут сорок. А может и все пятьдесят. Но, тем не менее, в какой-то момент обоим это дело наскучило.

— Минус три, — констатировал Макс.

— Пятьдесят процентов у каждого, — согласился Гарри.

— И в целом, — ухмыльнулся Макс. — Как думаешь, в праве мы с тобой устроить себе небольшой перерывчик?

— Полагаю, что такую малость мы способны себе позволить, — важно кивнул Гарри и с облегчением стянул перчатки. — В следующий раз, если уж нарываемся на отработки, то делать это нужно с умом. — посетовал мальчик.

— Это как? — поинтересовался Макс, расхаживая вдоль шкафов и разглядывая их содержимое.

— Это к Флитвику или МакГонагалл. Один строчки писать заставляет, другая трансфигурацию отрабатывать или те же строчки. Все лучше, чем котлы здесь отмывать или драконий навоз у Спраут ворочать.

— И то верно, — не смог возразить Макс и вытащил наугад одну из книг с полки. — И что в этих зельях такого интересного? — недоумевал он. Пролистав ее до корешка, мальчик поставил томик обратно и взял следующий.

— Что смотришь? — полюбопытствовал Гарри. Макс скучающе пожал плечами и, поставив книгу на место, взял другую.

— Учебники. Похоже, что студентов. Этот, например, за шестой курс. Погляди, хозяин этого учебника не был сильно озабочен бережливостью. Все поля исписаны, — он ухмыльнулся. — Мэтту бы это не понравилось.

— Подписан? — поинтересовался Гарри только для того, чтобы как-то поддержать разговор. Он смотрел на банку с мутной жидкостью, в которой застыла какая-то змея яркого рыжего окраса — наверняка ядовитая.

Макс молча пролистал учебник до конца и только открыл рот, чтобы прочитать вслух, как глаза его в изумлении расширились, а язык отказал воспроизводить внятную речь.

— Ну что там? — повторил свой вопрос Гарри, не дождавшись ответа.

— Гарри, — возбужденно позвал Макс и лохматый затылок обернулся, явив свету худое лицо с очками-велосипедами, из-за которых в тускло освещенном помещении недовольно сверкали изумрудные глаза. Мальчик вопросительно выгнул бровь. — Хозяин этого учебника некий Принц-полукровка.

Гарри уставился на книгу с подозрением.

— Ты думаешь, что это как-то связано с нашим Родом?

— Наверняка, — Макс судорожно листал книгу. Его белоснежные волосы разметались в разные стороны во время работы, а светлые серебристые глаза лихорадочно горели.

— Что ты ищешь? — Гарри встал и подошел к брату.

— Год издания, — коротко бросил Макс.

Он перевернул еще пару страниц и уставился на первую. Разочарованно вздохнув, он обернулся к Гарри.

— Тысяча девятьсот сорок шестой, — прочитал Гарри. Он почесал макушку. — И кто этот Принц?

— Я не знаю, — Макс пожал плечами, снова открыв учебник на произвольной странице. — По идее, в это время здесь могла учиться наша бабушка.

— Но она же чистокровная, — напомнил Гарри.

— Верно, — кивнул Макс. — Получается, что наша теория может быть верной, только если прадедушка…

— Да ладно, глупости, — помотал головой Гарри. — Не может же у нас быть двоюродный дедушка или бабушка Принц, да еще и полукровка.

— Кто знает…

— Да не может этого быть, — горячо возразил Гарри.

— По-моему, нужно просто посмотреть наше семейное древо, — сказал Макс. Гарри задумчиво почесал кончик носа, все так же глядя на учебник. Вернее, на каракули на латыни, вырисованные на полях.

— Смотри, тут какие-то заклинания… — заметил мальчик.

— Я никогда таких не видел, — сообщил Макс.

— Тоже мне, новость. — фыркнул Гарри. — Вот если бы это сказал Мэтт, вот тогда бы я обеспокоился.

— Очень смешно, — обиженно буркнул Макс. Он открыл было рот, чтобы сказать что-то, но внезапно в отдалении, быть может в четырех-пяти коридорах от них, раздался оглушительный рев, затем грохот, а затем все стихло.

Мальчишки переглянулись.

— Что это? — одними губами произнес Гарри. Макс обеспокоенно покосился на дверь и покачал головой. Какую-то долю секунды они смотрели друг на друга, а потом одновременно направились в сторону двери. Макс выглянул в коридор первым.

— Чисто, — констатировал он. Гарри тоже выглянул. Удостоверившись, что опасности нет, мальчишки медленными, почти неслышными шагами двинулись по темным коридорам подземелий.

* * *

— Апчхи!

— Эсме, она у тебя в волосах, — рассмеялась Адиль.

— Кто-нибудь, вытащите это чудовище, — прогундосила девочка, сильнее закутавшись в кофту. Сегодня она попросила одну из старшекурсниц сделать ей красивую прическу. Эсме, которая всегда презирала девочек, по полчаса крутящихся возле зеркала, попросила сделать ей на праздник красивую прическу. Разумеется, друзья поинтересовались о том, какая муха ее укусила. На что Эсме ответила, что порой просто необходимо что-то менять в своей жизни. И пусть она лучше на один вечер отрастит волосы и соберет их в красивую прическу, чем будет мудрить с этим каждый раз, когда нужно выглядеть подобающе.

Клод тогда согласилась, что это весьма практично, а Адиль только рассмеялась. Ей не составляло труда укладывать свои светлые локоны — в какой-то степени она даже получала удовольствия, плетя косички себе и порой окружающим. Особенно ей нравилось заплетать Клод. С ее яркими рыжими прядями, как языки пламени горящими среди остальных угольных волос, можно было придумать очень много всего интересного.

Тем не менее, единственным экземпляром, который ни в какую не поддавался, была Эсме. Она упорно отказывалась от всех предложений и твердила, что она не лохматая, что это просто такая оригинальная укладка. Макс всегда ее в этом поддерживал, правда, добавлял ехидно:

— Ну да, ведьма она или кто?

Но, сейчас это не главное. Главное то, что после того, как Эсме заплели красивую корзиночку и вплели туда разных цветов, на ее новую прическу стали с интересом поглядывать летучие мыши, видимо приняв ее за гнездо. Все бы было ничего, Эсме даже смирилась с тем, что бабочка Адиль пучку предпочла ее корзинку, но мышей она стерпеть не могла. В основном из-за аллергии.

— Сама ты чудовище, — фыркнула Адиль и бережно вытащила из волос девочки маленького мышонка.

— А кто же оно? — фыркнула Эсме, шмыгнув носом.

— По-моему, очень милое существо, — сказала Адиль и усадила мышонка рядом со своей тарелкой.

— Может ты его еще и в тарелку спать уложишь? — недовольно проворчала Эсме.

— Зачем? Он же не ест настоящую еду, — беспечно пожала плечами Адиль. Эсме закатила глаза.

Пир продолжался более получаса. Все наелись и чесали языками. Мэтт уже поглядывал в сторону выхода из Большого Зала в ожидании, когда можно будет завалиться спать. Что ни говори, отдохнули они сегодня знатно. Один поход в Хогсмид чего стоил — столько впечатлений. Единственная деревушка, где живут одни только волшебники. А сколько нового он узнал по рунам… О единственном Мэтт жалел — не попросил профессора Гандес о дополнительных. Конечно, у него уже есть забота в виде расширенного курса по трансфигурации, но ведь руны — это так интересно…

Клод разделяла мнение брата. В плане насыщенности дня. Девочку тоже уморили длительные походы и огромное количество впечатлений. Она даже немного жалела Макса с Гарри, которые еще и драили котлы вместо того, чтобы сидеть вместе с ними в Большом Зале и уминать за обе щеки сладости.

Однако, когда двери Большого Зала внезапно распахнулись и внутрь, как ошпаренный, влетел Квирелл, умиротворенная сонливость слетела со всех в один миг. Его тюрбан сбился набок, а на лице читался страх. Все собравшиеся замерли, глядя, как Квиррелл подбежал к креслу профессора Дамблдора и, тяжело опираясь на стол, простонал:

— Тролль! Тролль… в подземелье… спешил вам сообщить…

И Квиррелл, потеряв сознание, рухнул на пол.

Ребята в ужасе переглянулись.

В зале поднялась суматоха. Понадобилось несколько громко взорвавшихся фиолетовых фейерверков, вылетевших из волшебной палочки профессора Дамблдора, чтобы снова воцарилась тишина.

— Старосты! — прогрохотал Дамблдор. — Немедленно уводите свои факультеты в спальни!

Тут же со всех четырех столов повскакивали старшекурсники.

— Когтевран! — взволнованно проговорила ближайшая к ребятам староста — Пенелопа Кристалл. — Первокурсники, быстро все за мной!

— Мэтт, — прошептала Клод. — Мэтт, Гарри с Максом в подземелье!

Мэтт посмотрел на сестру и в его взгляде зеркально отразился тот же ужас, какой овладел Клод.

Одновременно они оба посмотрели на преподавательский стол. Снейп пристально смотрел на Квирелла, над которым склонилась профессор Спраут. Потом он быстро глянул в сторону Дамблдора, который не обращал на профессора зельеварения никакого внимания. И, наконец, пересекся взглядом с детьми. Его антрацитовые глаза блеснули в свете огней, освещавших Большой Зал.

Отец медленно покачал головой.

В следующий миг он сорвался с места и вылетел из Зала через боковую дверь, предназначенную для преподавателей. В этот же момент профессор Гандес, с любопытством наблюдающая за происходящим и жующая орешки в шоколаде, поднялась из-за стола, отряхнула руки и тоже вышла из зала, попутно с любопытством оглядев бесчувственного Квирелла.

Мэтт с Клодайн снова переглянулись.

— Вы чего встали? — дернула их староста. — Живо за всеми!

Принцы покорно последовали за остальными.

— Где Адиль с Эсме? — тихо спросила Клод.

— Они впереди, — ответил Мэтт, выглядывающий в толпе знакомую макушку с цветами в волосах. Клод кивнула.

— Надеюсь, у них хватит мозгов не ходить смотреть на тролля.

Мэтт, с легкостью понявший, о каких уникумах идет речь, скептически пожал плечами. Порой ему казалось, что у Гарри с Максом полностью атрофирован инстинкт самосохранения, а на его месте вставлено дополнительное любопытство.

Он надеялся, что отец найдет их до того, как эти двое успеют во что-то вляпаться.

---

Примечания:

Надеюсь на Ваши отзывы.

Северус бесшумной тенью выскользнул из Большого Зала и спешно направился в сторону подземелий. Тролль, глупейшее и бесполезнейшее существо, умудрившееся вылезти из треклятого коридора именно в Хэллоуин — не в обычный день занятий, не в выходной, когда большинство студентов уходит в Хогсмид, ни даже в каникулы, а именно в Хэллоуин — плохая примета. Во время праздничного пира. Что-то тут странное присутствует. Странное и очень паршивое…

Наверняка его выпустили.

Снейп свернул в коридор, ведущий к лестницам. Это все, конечно, прекрасно, но именно сегодня его угораздило оставить своих самых проблемных детей вблизи гипотетической опасности. Очень интересной опасности. И с этим нужно что-то делать, пока Квирелл не очухался и не побежал в коридор на третьем этаже.

Буквально слетев вниз по ступенькам, Северус бегом преодолел оставшееся расстояние до класса зельеварения. Распахнутая дверь и абсолютная тишина, вкупе с шестью недомытыми котлами, красноречиво говорили о том, что он все-таки не успел.

Выругавшись сквозь стиснутые зубы, Снейп сделал неуловимое движение рукой, и в ней материализовалась палочка. Он взмахнул ей, пробурчав короткую рваную фразу. Тут же магия оповестила, что помимо его самого в подземельях движение есть только на уровне, где находится слизеринская гостиная, — видно, старосты уже привели их их зала — не считая нескольких фигур преподавателей, организованно прочесывающих помещения.

Решив, что более подземелья его не интересуют, Северус быстрым шагом направился обратно, досадуя на то, что просто потерял время. Что ему мешало просканировать подземелья с самого начала?

А потом он внезапно понял, что его клинический идиотизм еще серьезнее, чем он диагностировал сначала. Сам же заморочился с этими кулонами, черт подери! Хорошо еще, что в отличие от кулона Клод его кулон в себе содержит и информацию о перемещениях по Хогвартсу. Сил, как и денег, в это было вложено много, но оно того стоило.

Достать из-под сюртука своего маленького дракончика, разбудить его и задать вполне конкретный вопрос ничего не стоило. Малютка-рептилия недовольно открыла глаза и зевнула, потянувшись на ладони. Затем бронзовые глаза флегматично уставились на своего хозяина.

— Мне нужно местоположение Макса и Гарри, — шепнул он, сурово нахмурив брови. Дракончик понятливо хмыкнул, немного повертелся на ладони, устраиваясь поудобнее, и указал маленьким коготком в сторону темноты коридора. — А можно без классического выпендрежа? — язвительно бросил Северус. Дракончик закатил глаза и послушно уставился в глаза Хозяину.

«На уровень выше, недалеко от женских туалетов»

— А тролль?

«Бродит где-то на лестницах между подземельем и первым этажом.» — Северусу показалось, что тон, прозвучавший в голове, был даже скучающим.

— Где находятся профессора Флитвик, МакГонагалл, Стебль и Квирелл?

«МакГонагалл и Флитвик на первом этаже, прочесывают крыло с женскими туалетами и крыло с мужскими, Стебль расстояние между этими частями. Квирелл рядом с правой частью коридора на третьем этаже.»

— Прячься, — скомандовал он, и дракончик, расправив крылья, спланировал ему за пазуху.

«Ну и вредное же существо,» — краем сознания подумал он. Другой частью он размышлял — стоит ли бросаться выручать непутевых детей, или же оставить это на попечение МакГонангалл, Флитвика и Стебль? Однако, проблема решилась сама собой, когда на подходе к Большому Залу он нос к носу столкнулся с предметами своих размышлений.

— Где вы были? — взбешенно прошипел Северус, склонившись над своими детьми и по совместительству учениками.

— Нуу… Мыы… Эээ… — завис Макс.

— Мы услышали шум совсем недалеко, — взял дело в свои руки Гарри. В конце концов, если Макс в их дружной семье отвечал за создание неприятностей, то он, Гарри, а иногда и Мэтт с Клод, за благополучное выпутывание из них.

— И решили посмотреть? Вдруг там бродит что-то громадное, интересное и несомненно опасное? — съязвил Северус. Гарри уже открыл было рот, чтобы ответить, но Снейп яростно сверкнул глазами, и мальчик тут же сник.

— Потом, — рявкнул он, и Макс с Гарри притихли, побледнев. Все-таки отец никогда на них не повышал голос по-настоящему. Едкие подколки, язвительный тон и полный сарказма взгляд — это не то. Серьезно — это когда тон ядовитый, а глаза блестят от гнева. Здесь все было серьезно. — Немедленно чешите в гостиную! Домовик! — из воздуха появилось лопоухое существо. — Чтобы проследил. Если с ними что-то случится по дороге в гостиную Когтеврана — с тебя спрошу!

И, не говоря боле ни слова, сорвался с места и помчался в сторону третьего этажа, где Квирелл пытался завладеть артефактом, способным погрузить всю магическую Великобританию в войну.

— Что-то случилось, — хмуро шепнул Макс.

— Верно, капитан Очевидность, — согласился Гарри.

— Не смейся, — Макс оскорбленно сложил брови домиком.

— Даже не собирался, — Гарри почесал подбородок и хмуро поглядел в коридор, в котором только что скрылся Снейп. — А все-таки странно. Что большое и опасное может бродить по Хогвартсу?

— Тролль, — внезапно пискнул голос внизу. Мальчишки пораженно уставились на эльфа-домовика. От кого-кого, а от него информацию ждать приходилось меньше всего. — Идемте, господа студенты. Граль обязан препроводить вас в гостиную для учеников факультета Когтевран.

* * *

Северус стремительным шагом преодолел несколько коридоров. Он был готов сорваться и применить свои навыки в области полетов. Единственное, что останавливало — факт наличия в этих чарах значительной части черной магии, которую несомненно засечет кто-то из преподавателей. И сделают закономерные выводы, исходящие из жизненного опыта — таким уровнем темных искусств занимались только Пожиратели Смерти.

Чего-чего, а внимания ему уж точно сейчас не нужно.

Снейп повернул за очередной угол, намереваясь по возможности максимально сократить свой путь, как вдруг натолкнулся на что-то теплое и… Живое.

Существо, очертания которого сложно было разглядеть в темноте, перепугано пискнуло.

— Что за… — начал было Северус и тут нащупал в темноте руки. Женские руки. Обхватил их за запястья и встряхнул. Когда зрение привыкло к темноте коридора, в которую он повернул с освещенной части замка, Снейп смог различить иронично приподнятую бровь и немного раздраженное выражение на лице профессора Гандес.

— Вы не могли бы отпустить мои руки? — вежливо попросила она. — Мне они для работы нужны.

— Не сомневаюсь, — согласился Северус, однако руки не отпустил. В глазах плескалась уверенность. — Единственное, что мне непонятно, это над чем вы работаете на третьем этаже рядом с запретным коридором.

— У вас тут какой-то криворукий артефактор постарался, — обиженно буркнула девушка.

— А поконкретнее?

— Вязь рун нарушена в трех местах. За этой кладкой, — она мотнула головой в сторону одного из шершавых камней в стене. — Еще у входа в этот ваш хваленый коридор и за той запретной дверью. Навскидку так… — она закатила глаза, подсчитывая что-то в уме. — Ближе к противоположной стене. Да, примерно там. Кстати, похоже, тролль у вас оттуда же свинтил. Не знаю, правда, как, но нарушенная вязь отвечает за проникновение в помещение. Странно еще, что никто из студентов не залез туда. Сейчас ее можно с помощью банальной Алохоморы открыть.

Северус в изумлении даже отпустил профессора. Да, в узких кругах артефакторов, зельеваров и рунологов Андарлия Гандес была известной личностью, но то, что она способна почувствовать нарушение в вязи рун на расстоянии, да еще и определить место и направление нарушения — это феноменально…

— Перестаньте на меня смотреть, как на любопытный экземпляр зоопарка, — фыркнула девушка, потирая конечности. — Эта штука теперь действует как полноценная вязь и результаты дает в виде тролля, гуляющего по замку.

— Можете дезактивировать? — поинтересовался Северус.

— Ну, еще бы, — оскорбилась девушка. — Что я тут по-вашему тогда делаю?

— Есть предположения, — огрызнулся Северус и послал профессору самый красноречивый взгляд.

— Ой, да ладно вам, — Гандес отвернулась от Снейпа и приложила ухо к кирпичу. — Я бы на вашем месте лучше посмотрела, не копошится ли кто внутри той прекрасной комнаты, иначе может так случиться, что по нему ударит не очень приятный поток энергии.

Северус покрутил в голове эту мысль. В помещении находился только цербер. Возможно, конечно, еще Квирелл, но его не жалко. Как и животину. Будут лишние ингредиенты.

— Какого рода энергия? — поинтересовался Снейп. На всякий случай.

— Ребенка или слабого волшебника может убить, сильного немного контузит.

Северус подавил мученический стон. Все-таки придется лезть к этому чудищу и проверять.

Не сказав боле ни слова, Снейп резко развернулся на пятках и стремительно двинулся в сторону запертого коридора. Тонкий слух уловил еле слышный хмык, но решение никак не реагировать показалось самым разумным. Невербальная Алохомора и на пути никаких препятствий. Кроме огромного цербера, разумеется. А крышка люка сдвинута…

— Проклятье, — до последнего верил же, что лезть никуда не придется.

Пес угрожающе зарычал. Похоже, ему не понравился поздний визитер.

— Ну же, песик, давай, — угрожающе прошептал Северус. В руку прыгнула палочка. И в тот же момент цербер совершил гигантский скачок. Взмах палочкой и одна из голов взревела от боли, но на замену дезориентированной тут же пришла другая. Щит Протего надежно отгородил профессора зельеварения от пасти с огромными клыками, с которых стекала вязкая слюна, но одностороннее действие этого заклинания не защитило от третьей пасти, которая, руководствуясь своими умозаключениями, в отличие от товарок, вцепилась в ногу.

Голень прошибли импульсы боли и Снейпу понадобились определенные усилия, чтобы не рухнуть на холодный каменный пол, позволив тем самым огромной псине растерзать его на части.

К жуткой боли примешалась нечеловеческая ярость. Это же надо было так опростоволоситься… Он сражался с тварями и пострашнее, а в итоге его цапнул какой-то драный цербер.

Резкий взмах, и животное отъехало к противоположной стене, рухнув прямо на люк. Крышка хлопнула и закрылась. Северус снова взмахнул палочкой. Люк дернулся, но не открылся. В мозг закралось смутное подозрение… А потом профессор почувствовал волну сильной магии, которая исходила от люка и двери, и сразу все понял. Пора сматывать удочки.

Снейп резко развернулся и стремительно вылетел из комнаты. Однако, закрывая за собой дверь, он все равно почувствовал прилив дробительной энергии, выплеснувшейся из рун. Она ударила в голову и шибанула током по раненой ноге, но ушла сразу же, стоило отпустить дверную ручку.

Северус глубоко вздохнул, привалившись к стене. Где-то за оной стенкой скулил немного оглушенный цербер.

Квирелл сбежал, но это не являлось ужасно критичным. Дамблдор подозревает его, и в этом он прав. Уж слишком скользкий тип бывший преподаватель магловедения. Только вот… Странно, что Темный Лорд доверился такому ненадежному человеку. Сколько Северус помнит его, Квиринус никогда не был храбрецом. Может, когда-то в нем жил хороший ученый, но последняя поездка совсем лишила его остатков былого разума. От ученого осталось блеющее о вампирах создание, не способное здраво анализировать уровень опасности, который ему грозит.

С другой стороны, манипуляции идиотами — то, что Темный Лорд проделывал всегда с большим изяществом. В этом мастерства ему всегда было не занимать.

По коже пробежались мурашки, стоило вспомнить этот взгляд алых глаз, лишенный всего человеческого.

— О! Профессор! — раздался рядом счастливый возглас. — Рада, что вас не задела!

— Вы очень старались, — не замедлил Снейп с ответной шпилькой в адрес оппонента.

— Скажете тоже, — совсем не обиделась Гандес. Она подошла к двери, плотно закрывшейся под действием рун, и постучала по косяку костяшками пальцев, самодовольно ухмыляясь. — А что, неплохо. Сомневаюсь, что кто-то сможет открыть эту дверь. По крайней мере, пока.

Внезапно Снейпу сделалось очень смешно. Невероятно смешно. Если б он не мог себя контролировать, то наружу обязательно вырвался бы неконтролируемый истерический смех. А ведь Хагрид должен как-то кормить эту свою животину. Кажется, кровь из ноги — единственное, чем песик поживится в ближайшее время. Или не очень ближайшее.

— Ой, а чего это у вас с ногой, профессор? — девушка, и без того маленькая ростом, присела на корточки и с любопытством взглянула на кровоточащую рану, выглядывающую из-за полы длинной мантии. Она склонила голову к плечу, словно любопытный ребенок, силясь разглядеть получше следы от огромных зубов. — Что это вас так цапнуло?

Северус тут же резким движением одернул мантию.

— Ничего, что могло бы вас касаться, — огрызнулся он. И тут же внезапно почувствовал, как что-то горячее опалило грудь. Сознание затопило ужасом. Макс с Гарри были вне зоны досягаемости для тролля, но кулон предупреждал о смертельной опасности и грозила она Мэтту и Клод.

Тут же Северус отлип от стены, чуть не налетев на сидящую Гандес.

— Как невежливо, — ворчливо прокомментировала она и поднялась.

— Нам нужно идти, — сообщил Снейп, не обращая внимание на недовольство рунолога. — Похоже, тролля до сих пор не поймали.

Профессор пожала плечами.

— Как скажете, — она безразлично зевнула и зябко повела плечами.

Северус, не произнеся больше ни слова, резко развернулся и быстро направился в ту сторону, куда вел пульсирующий кулон. Гандес следовала за ним, стараясь не отставать.

Шли, вернее неслись по коридорам, они недолго. Примерно спустя пару лестниц до них донесся отвратительный запах, коим обладать мог только тролль, и послышался испуганный визг.

Снейп побежал вперед, не обращая решительно никакого внимания на боль в ноге, и, завернув за угол, тут же взмахнул палочкой. Грохот, рычание. Он не видел ничего вокруг, кроме огромного тролля в коридоре, больших обломков от стены, отделявших совсем недавно этот самый проход от женских туалетов, и сжавшихся у уцелевшей стены когтевранцев.

Зато Андарлия Гандес, рунолог с мировым именем, оценила форму булыжника, лежащего совсем рядом. Пока профессор зельеварения пытался оглушить горного тролля, которого не брали заклинания из стандартного курса обучения ЗоТИ, пытаясь сообразить, чем таким приложить тупоголовую громадину, Гандес достала свою волшебную палочку из заднего кармана джинсов и начертила руну. Взвесила булыжник в руке, еще раз взмахнула палочкой. Теперь это уже был не кирпич. Артефакт.

Девушка оценивающе глянула на тролля, потом на булыжник. А потом размахнулась и со всей силы швырнула камень в голову большого вонючего парня. И с интересом уставилась на дело рук своих.

Булыжник, направляемый чарами наведения, врезался в висок великана и разлетелся на куски. Тролль покачнулся и уставился на окружение с еще большим недоумением во взгляде, чем было в его глазах мгновение назад. А потом невразумительно что-то рыкнул на своем гортанном наречии и начал ПАДАТЬ.

Удар, который должен был прийтись на каменный пол коридора Хогвартса, обещал быть ужасным. Однако Снейп вовремя рассек воздух волшебной палочкой и падение гиганта замедлилось. Он аккуратно приземлился.

— Ну, как-то так, — подытожила профессор Гандес, слегка взлохматив волосы на затылке небрежным жестом. А потом глаза ее расширились. — О, черт! Я же… О, черт, — повторила она, а потом внезапно проворно шмыгнула к троллю. Туда, куда по ее мнению упал булыжник-артефакт.

Снейп выгнул бровь, глядя на девушку с легким замешательством. Видимо, сделав в уме какие-то свои выводы, он флегматично повел плечом и вернулся к небольшой группке детей, которые до сих пор жались к стене, сраженные шоком. Кулон уже не жгло, как мгновения назад, но хотелось своими глазами убедиться, что угроза миновала окончательно, фатально не навредив.

Компания, вжавшаяся от страха в стену за спиной, состояла, как оказалось, не только из когтевранцев. Среди бронзово-синих затесался один ало-золотой галстук, принадлежащий…

— Мисс Грейнджер? — Северус выгнул бровь. Потом обвел взглядом остальных. Терри Бут, Энтони Голдстейн, Майкл Корнер и его Клод с Мэттом. Компания в высшей степени занимательная. — Могу я поинтересоваться, — лениво протянул он. — По какой причине вы оказались здесь, в то время, как ваши сокурсники уже давно в башнях своих факультетов?

Грейнджер придушено всхлипнула и скованно отерла кровь с лица. Видимо, прилетело камнем. Неприятно, но ничего страшного в этом нет. Остальные будто в рот воды набрали. Снейп еле удержался от раздраженного фырканья. Неужели он такой страшный?

— Нас отрезало толпой пуффендуйцев, — донеслось из-за плеча Мэтта. Он стоял и ошарашено глядел на поверженного тролля.

Клод единственная сидела на полу. Она была бледна как полотно и держалась за больную ногу.

— А когда они схлынули, наши уже ушли. Мы пошли туда, где должна быть гостиная Когтеврана, но забрели в другую сторону. Потерялись, и нас нашел вон тот красавчик, — девочка нервно улыбнулась и бросила взгляд в сторону тролля.

В этот момент послышался топот и в коридор с палочками на изготовку влетели профессора МакГонагалл и Квирелл. Квиррелл взглянул на тролля, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце.

«Жаль, — подумал Северус, глядя на последнего. — Отличный перекус для цербера вышел бы, случись забыть его под люком.»

— Что здесь произошло? — первой в себя от увиденного пришла МакГонагалл. Она с подозрением оглядела Андарлию, безуспешно рывшуюся в груде камней. — Профессор Гандес, что вы ищете?

— Булыжник, — обиженно буркнула девушка и откатила в сторону небольшой валун.

Ясности этот ответ не внес, но профессор трансфигурации, видимо, решила больше не совершать подобной ошибки — требовать информацию с Андарлии Гандес. Поэтому она повернулась к Северусу.

— Профессор Снейп?

— Эти молодые люди, — флегматичный взгляд в сторону детей. — Чуть не стали закуской для тролля, — в его голосе не было ни капли сожаления. — Пока профессора пытались его найти.

Глаза декана Гриффиндора сузились, а брови сошлись у переносицы. Было видно, что с языка просится язвительный ответ, но она лишь отвернулась от коллеги-слизеринца и обратилась к детям.

— Не могли бы вы объяснить, каким образом оказались здесь, молодые люди?

Клод обреченно вздохнула и собралась было озвучить ранее высказанную версию, когда вдруг заговорила Гермиона:

— Профессор, это чистая случайность, — сказала она. — Ребят отрезало толпой пуффендуйцев, — повторила она слова Клод, а потом добавила: — А я не ходила на пир, хотела посидеть в библиотеке, но услышала оттуда шум и побежала сюда. Вот, — она качнула головой и взглядам предстали разбросанные конспекты, два сломанных пера и книга, присыпанная каменной пылью. Все это вывалилось из сумки, лежавшей в отдалении.

МакГонагалл кивнула.

— Никто не ранен? — деловито спросила она и подошла к детям, приподнимая полы длинных одеяний, когда приходилось переступать через камни.

— Несерьезно, — Клод подняла руку. — Мне просто булыжником по больной ноге попало. — она попыталась подняться, но потерпела в этом сокрушительный провал.

— Вы позволите? — поинтересовалась профессор трансфигурации, вытягивая волшебную палочку из широкого рукава.

Северус в это время, убедившись, что более детям ничего не грозит, отошел в сторону поверженного тролля и склонился над ним.

МакГонагалл взмахнула волшебной палочкой, произнеся какое-то заклинание. Мэтт, который наконец смог отвести взгляд от чудовища размером с маленькую гору, признал в нем диагностирующие чары.

— Я несильно разбираюсь в медицине, — призналась она после некоторых раздумий. — Но однозначно могу сказать, что вам необходимо сходить в Больничное крыло и показаться Мадам Помфри.

— Я могу проводить, — вызвался Мэтт.

— Заблудитесь, — подал голос Терри Бут, нервно ухмыльнувшись. Клод бросила в его сторону раздраженный взгляд, но никак не ответила. Крыть было нечем.

Какое-то время профессор МакГонагалл смотрела на Клод, потом встала.

— Я сама вас провожу. Мисс Грейнджер, я вижу, вас тоже задело, тоже пойдемте. Профессор Квирелл, — преподаватель защиты, который уже успел подняться, вздрогнул, и отвел взгляд от поверженного тролля. — Не могли бы вы проводить мистера Бута, Принца, Корнера и Голдштейн до гостиной Когтеврана?

— К-к-конечно, — спешно кивнул Квирелл и шагнул в сторону от тролля. Чуть не упал, споткнувшись, когда чудовище еле уловимо пошевелилось.

— Извините, — виноватым громким шепотом сказала профессор Гандес и отодвинула булыжник, которым в рассеянности швырнула по троллю. — Я случайно. Похоже, в нерв попала.

Снейп презрительно фыркнул.

— Попасть в нерв горному троллю, — язвительно констатировал он. — Очень остроумно.

Он отвернулся и принялся дирижировать волшебной палочкой. Повинуясь ее мановениям, в воздухе появились огромные веревки и принялись связывать громаду.

Гандес показала его спине язык и продолжила рыться в куче камней.

Терри Бут истерично хихикнул. Остальные пытались не последовать его дурному примеру, пялясь на такое форменное безобразие.

— Поторапливаемся, — попросила профессор МакГонагалл, пропустившая мимо внимания представление. Она колдовала над ногой Клод, чтобы та смогла подняться.

Наконец, когтевранцы покинули коридор, следуя за дерганым Квиреллом. Тут же Клод поднялась на ноги.

— Что ж, идемте, — сказала профессор и первая двинулась из коридора. Около тролля она на мгновение остановилась — на глаза попались разбросанные перья и пергаменты Гермионы. Взмах палочкой, и все содержимое сумки вернулось в нее в целости и сохранности. Сумка прыгнула к своей хозяйке.

— Держите, мисс Грейнджер. Это ваше.

* * *

Как только все скрылись за поворотом, Северус повернулся к Гандес, сидящей в пыли и грязи.

— Ради всего святого, — раздраженно бросил он. — Что вы там пытаетесь найти?

— Булыжник, — повторила девушка. Она обвела кучу камней взглядом обиженного ребенка, которому на день рождения вместо настоящего кита подарили плюшевую хрень в форме кита из супермаркета.

— Исчерпывающе, — фыркнул Снейп и прошел ближе к месту, где сидела девушка, слегка прихрамывая. — Тот, которым троллю по голове шарахнули?

— Его.

— Он же рассыпался, — взглядом, которым Северус окинул профессора руносложения, можно было резать металл. Однако той все было ни по чем.

— Ага, — согласилась она. Сунула руку в карман и достала из него несколько маленьких камушков правильной овальной формы, какие встречаются на море. Гладкие, словно не один год омывались солеными волнами. — Несколько кусочков я уже нашла.

— Вы издеваетесь? — зашипел Снейп не хуже рассерженной гадюки. — Несколько кусочков?

— А что вы хотели? — безмятежно пожала плечами Гандес, оглядывая пол вокруг себя. — Они же маленькие. О, еще один, — она подняла камушек, еще мельче остальных, и положила в карман свою находку. Туда же ссыпала и другие.

— Зачем оно вам? — Снейп смирился с тем, что остановить это ему не по плечу, поэтому пытался хотя бы понять.

— Видите ли, — деловито начала профессор. — Кирпич, который свалил этого… Как бишь его девочка назвала? Ага, красавчика. Так вот, кирпич этот, по сути, уникальный. Если бы я представила его в Гильдии Рунологии, то удостоилась бы не только патента, но и удовольствия наблюдать, как глава отделения по современному руносложению, уважаемый мастер Кларкс, будет есть свою шляпу. У нас, знаете ли, было пари…

Северус подавил в себе желание схватиться за голову. Раньше у него не возникало подобных желаний.

— И что же это было за изобретение? — уточнил Снейп.

— Я над ним уже битых семь лет бьюсь, — насупилась Андарлия и бросила в карман еще один камушек. — Не знаю, как вам объяснить, чтобы вы поняли…

— Говорите, как есть, — смилостивился Северус. — Я немного разбираюсь в рунах.

— Я пыталась совместить Эваз и Отал*, — безмятежно сообщила девушка.

— Жить надоело? — поинтересовался Снейп с интересом зоолога, нашедшего новый вид плотоядного растения. Вроде и интересное существо, но не по его профилю.

— Но я же совместила, — заметила Гандес. — Только что, на ваших глазах. Камень ускорился, потом затормозил.

— Он затормозил о голову тролля, — возразил Северус.

— Вы невнимательны, — фыркнула девушка. — Он ускорился, вошел в соприкосновение, активировалась руна Отал, и камень взорвался, оглушив тролля волной энергии.

Снейп уставился на свою собеседницу в замешательстве. А ведь и правда, такое вполне могло иметь место быть…

— Почему вы не попытаетесь воспроизвести это на другом булыжнике? — поинтересовался он.

Тут, к его удивлению, Гандес впервые проявила признаки неуверенности. Она смущенно глянула на него и почесала кончик носа.

— Просто я не помню, какое заклинание на него наложила.

— Что? — Северусу показалось, что он ослышался, хотя слух его никогда не подводил.

— Я не помню, какое заклинание наложила на камень, — жалобно протянула она. — Вернее, помню только одно. А второе… Кажется, это было что-то спонтанное, может быть даже энергия в чистом виде.

— Вы хотите воспроизвести состав по результату? — догадался Северус.

— В точку, — ослепительно улыбнулась девушка. — Вы же мне поможете?

Зельевар-изобретатель внутри Северуса ликовал. Зато вторая его часть, более рациональная, устало вздохнула. Ее все равно никто не послушает.

— Почту за честь, — согласился Снейп.

— Ну и чудесно, — Гандес довольно потерла руки и улыбнулась, оглядывая усыпанный каменной крошкой пол. — Можете приступать прямо сейчас.

И она похлопала по каменному полу рядом с собой.

* * *

— Круто, — оценил Макс.

— Крутые горы, — язвительно отозвалась Клод. — А это было совсем не круто. Я там чуть концы не отдала от страха.

Они сидели все вместе в спальне мальчишек и делились новостями. Клод сидела на кровати Макса, вытянув больную ногу, а второй покачивая в воздухе. Эсме с Адиль тоже были там и слушали с глубоким интересом.

— Посмотрел бы я на вас, двинься такая громадина в вашу сторону, — согласился с сестрой Мэтт.

Макс насупился. А Гарри, словно прочитав мысли остальных, которые с подозрением поглядывали на обиженного мальчика, торопливо произнес:

— Мы не пытались найти тролля, — сказал он как можно весомее.

— Гарри, мы верим, что ты не хотел найти тролля, — вставила Эсме, ехидно глядя на Макса.

Гарри вздохнул.

— Вы-то как там оказались? — спросил он, понимая, что переупрямить Эсме у него не получится даже если на его стороне будет тяжелая артиллерия в виде Мэтта с его железными аргументами.

— Случайно, — ответил Мэтт. — Мы шли вместе со всеми, но у выхода из Зала столпились пуффендуйцы…

— Не могли сообразить, куда им двигаться, — ядовито фыркнула Клод.

Мэтт передернул плечами.

— В любом случае, когда они сообразили, мы уже потерялись. И пошли туда, где, как нам казалось, находится гостиная.

— Я до сих пор уверена, что мы пошли правильно, — огрызнулась Клод. — Это все замок.

Эсме недоверчиво фыркнула, но предпочла промолчать. Адиль уставилась на нее как усталая мамаша на свое неразумное дитя, которое в очередной раз умудрилось совершить какую-нибудь феноменальную глупость.

— Это вполне может быть, — уверенно закивала она. — Тетя всегда говорила и говорит, что Хогвартс почти разумен. В нем столько волшебства, что он может считаться живым организмом. Не таким, как мы или животные, даже не как растения. У него разум не такой сложный, но в нем мудрость Основателей и…

— Перестань нести чушь, — безапелляционно заявила Эсме, прерывая Адиль. Она откинулась на спинку стула, нахмурив аккуратные брови. Длинный шарф почти касался пола, раскачиваясь в воздухе от малейшего движения хозяйки. — Дом не может обладать разумом.

— А вот и может, — Адиль, удобно устроившаяся по-турецки на ковре около кровати и подложившая под причинное место мягкую подушку, негодующе сверкнула глазами в сторону подруги. Она хотела было еще что-то сказать, но ее прервал Макс.

— Да ну вас, — он нетерпеливо заерзал на кровати и Клод, сидящая рядом, закатила глаза. — Мэтт, рассказывай.

— Ничего, по сути, интересного с нами не случилось, — Мэтт пожал плечами, задумчиво откинув за спину рыбий хвост. — Просто в одно мгновение все мы учуяли отвратительный запах и решили, что, если это тролль, нужно как-то от него спрятаться. Нет, Макс, мы не тешили надежду на него посмотреть. Наоборот, хотели убраться подальше от этой орясины.

— Да что вы все заладили! — взорвался мальчик. — Не хотели мы на этого вашего тролля смотреть! У нас с Гарри дела и поважнее есть!

— Например, узнать, на каком языке говорит большой кальмар? — съязвила Клод.

Макс надулся.

— А как среди вас оказалась Гермиона? — полюбопытствовал Гарри. Все посмотрели на него удивленно. — А что? — несколько смутился мальчик. — Просто мы периодически перекидывались парой фраз на зельеварении и трансфигурации, вот и все.

— В туалете она ревела, в том, куда мы прятаться пошли, — зевнула Клод.

— Мы с Клод, — поправил Мэтт. — Терри, Тони и Майкл решили, что мы напрасно пытаемся сделать из мухи слона, и пошли дальше.

— А почему она плакала? — разинул рот Макс.

— Ради Бога, Макс, мало ли из-за чего она могла плакать! — взорвалась Клод. Она сегодня весь вечер была на нервах и то и дело на кого-то срывалась, прямо как в приюте после очередного несправедливого наказания. В эти моменты все пытались оказаться от нее на максимально далеком расстоянии, потому что в такие моменты девочка становилась по-настоящему невыносима. И чаще всех несчастным, на голову которого падало жгучее неодобрение со стороны Клод, оказывался Макс. Но тот, привычный к ее раздражительности, даже не обращал внимания.

— Я, кажется, знаю, что случилось, — нахмурился Гарри и все взгляды устремились на него. — У нее совсем нет друзей, и она сегодня на Чарах, пытаясь помочь одному из гриффиндорцев — этому, длинному, рыжему, он еще всегда говорит громко и недовольно отодвигается от слизеринцев, — он не сказал главное отличие этого шумного мальчишки — друга в виде знаменитости, однако все отнеслись к этому с пониманием. Ни одно разумное существо в замке не желало водиться с Карлом Поттером. — Так вот, она попыталась ему помочь, а тот даже спасибо не сказал. Фыркнул что-то, видимо обидное, а она потом весь урок руку не поднимала и глядела в парту.

Тут он заметил взгляды, которые на него бросали друзья, и мучительно покраснел.

— Нет, вы не думайте, я не специально смотрел, она просто впереди сидела…

— Я рядом с тобой сидел, — ласково пропел Макс и расплылся в довольной улыбке. — Но ничего этого не видел…

— Перестань, — вновь одернула брата Клод. — Это не твое дело.

— Конечно, — Макс все так же пакостливо улыбался. — Я молчу, — он сделал жест, будто зашивает рот невидимой иголкой с ниткой. Однако улыбка чеширского кота не желала слезать с его шкодливой физиономии. Теперь надулся Гарри.

— Как бы то ни было, — бодро продолжал Мэтт, пытаясь как-то разрядить обстановку и не смущать Гарри. — Но почти в тот же момент в коридоре послышался рев и в туалеты вбежали ребята, а за ними разнес дверь и тролль. Мы все столпились у одной стены, Грейнджер мы тоже вытащили, а то она бы так и сидела на унитазе, вцепившись в эту несчастную сумку. И тролль шарахнул по стене, недалеко от нас. Пока он озирался по сторонам, приходя в себя от грохота, который создал, мы выбрались в коридор. А дальше, по большому счету, уже ничего и не было.

— Ну да, — кивнула Клод и обворожительно улыбнулась. — Мне булыжник какой-то ногу придавил, Грейнджер по лбу попало, потом нас в коридоре чуть не грохнул этот красавчик если бы не па…

— Да, — быстро перебил ее Мэтт, а Макс судорожно схватил сестру за руку так, чтобы девочки этого не заметили, и дернул, пытаясь привести в чувство. Да у нее и самой в ужасе расширились глаза — чуть не проговорилась. — Если бы не профессора Снейп и Гандес, нас там тонким слоем по камушкам размазало.

Внезапно Эсме хихикнула, зажав рот ладонью. Все посмотрели на нее — кто удивленно, а кто с некоторой опаской, боясь, по-видимому, что она что-то заподозрила и хочет этим поделиться.

— Странно еще, что он не назначил вам отработки, — она снова рассмеялась, а Принцы облегченно выдохнули, тоже расслабленно заулыбавшись. — Сдается мне, что он просто уже видеть не может ваши рожи…

Она снова захохотала.

— Кстати, Макс, а где были вы с Гарри? Раз уж не пытались найти тролля?

Макс бросил на Гарри многозначительный взгляд. Мол, говори. Тот посмотрел на брата, как на неведомую зверушку.

— Макс? — повторила Клод.

Тот развел руками и показал на свой рот. Он, мол, молчит. Все шито белыми нитями. Клод раздраженно отвернулась от брата и глянула на Гарри.

— Не буду спрашивать этого клоуна, — «клоун» все-таки удостоился своего уничтожающего взгляда, но остался тверд в своем молчании.

— Да нигде не были, — Гарри пожал плечами и небрежно сказал. — Просто вышли из подземелий, услышав странный грохот, увидели, что все куда-то выходят, решили, что пир закончился. Вспомнили, что не доскребли котлы. Испугались за свои шеи, но вернуться обратно не успели. Нас профессор Снейп поймал. Наорал, — на этих словах он поежился. — А потом отправил в гостиную. Вот и вся любовь.

— Занимательно, — пробормотала Эсме, а потом зевнула. — Однако должна заметить, что грохот издавал, вероятнее всего, тролль, поэтому можно сказать, что вы действительно отправились его искать…

Макс, сам лишивший себя возможности высказаться, рухнул на кровать со стоном, схватившись за голову. Ребята рассмеялись.

— Не знаю как вы, — подала голос Адиль. Она почти не принимала участия в диалоге, потому что ее глаза активно слипались и мозг мог концентрироваться лишь на том, чтобы пытаться удержать их открытыми. — А я иду спать.

Она поднялась с пола и швырнула подушку в Макса, который ошалел от этого действа и свалился с кровати, издав на прощанье придушенный писк.

— Я, пожалуй, тоже, — зевнув, проговорила Эсме и поежилась от холода. — Клод, ты с нами?

— Я еще немного посижу, — покачала головой девочка. — В конце концов, вам еще в душ нужно, а мне уже нет.

Эсме застонала.

— Все, я пошла, — она помахала рукой в пространство, даже не глядя, куда машет, и пошла в сторону выхода. Путь ее лежал через кровать Макса. Сонная, она видела перед собой только цель, — лакированную дверь из темного дерева, ведущую на лестницы — поэтому проглядела самого Макса, звездой распластавшегося на ковре. И проходя мимо, сразу же споткнулась о вытянутую руку.

На ковре растянулась вторая звезда. Говорящая звезда. Н-да, плохие слова она говорила.

Высказав все, что думает об умственных способностях уникума, числившегося у нее в друзьях — она очень удивлялась, как среди ее окружения смогла затесаться такая длинная сволочь, что аж на половину комнаты разлеглась. Заметила, что способность Макса создавать неприятности поистине удивительно. А потом, что-то недовольно бормоча себе под нос, вышла и скрылась в темноте лестничного пролета.

Адиль тихонько хихикнула и поднялась со стула.

— Я тоже пойду, — она улыбнулась. — Послушаю, может она еще чего умного скажет. Клод, догоняй.

И она вышла. А Клод фыркнула.

— Догоняй. Очень смешно.

— Да ладно тебе, — пожал плечами Гарри, помогавший подняться Максу, с возмущенным видом потирающему верхнюю конечность, о которую имела несчастье споткнуться Эсме. Потом внезапно возмущенное выражение исчезло с его подвижного лица, и мальчик дернул Гарри за рукав, многозначительно подняв брови. Гарри посмотрел на брата удивленно. Макс энергичнее задвигал бровями. Гарри на всякий случай отодвинулся. — Эсме точно споткнулась о твою руку, а не о голову?

Макс оскорбленно отвернулся от Гарри. А потом принялся рыться во внутренних карманах своей мантии. Ребята наблюдали за его движениями довольно настороженного. От этого всего можно ожидать.

Наконец, Макс удовлетворенно кивнул и с победоносным видом поднял в воздух руку, в которой был зажат учебник зельеварения. Довольно потрепанный и для шестого курса.

Клод посмотрела на брата, как на душевнобольного.

— И что ты хочешь этим нам сказать? — спросила она на удивление мягко.

Макс вытянул руки к Гарри. Тот хлопнул себя по лицу.

— Заканчивай гримасничать, — буркнул, принимая учебник. Открыв форзац у последней страницы, он протянул Мэтту книгу, который сидел ближе к нему.

Мэтт бросил взгляд и, бегло прочитав надпись, удивленно вскинул глаза.

— Кто этот Принц-полукровка? — спросил он.

Клод тоже вскинулась.

— Ты о чем?

— Учебник подписан именем некого Принца-полукровки, — пояснил Мэтт.

— Мы не поэтому его взяли, — сказал Гарри, а потом поправился: — Вернее, не только поэтому. Там все поля исчерканы и составы зелий исправлены. Это похоже на заклинания.

Мэтт пролистал страницы учебника и открыл на одной, случайной.

— Это и есть заклинания, — он поднял глаза на Макса с Гарри. — Где вы это взяли?

Те смущенно переглянулись.

— Макс нашел в шкафу класса зельеварения, — пояснил Гарри и добавил, нахмурив брови: — Только я не знаю, зачем он его взял.

Макс удивленно вскинул брови.

— Да, дурья голова, нельзя трогать чужие вещи без спросу, — нахмурилась Клод. — Ты должен его завтра же вернуть.

— Отец его за это по головке не погладит, — вставил Гарри. Макс важно кивнул.

— И правильно сделает, — сверкнула глазами Клод.

— Подождите, — сказал Мэтт, не отрываясь от чтения. — Какие-то они странные, эти заклинания.

— Чем это? — оживилась Клод.

— Помнишь, я тебе рассказывал, что в науке, которая складывает слова в заклинания, есть определенные каноны, по которым они создаются?

— Ну, и? — не поняла девочка.

— Здесь эти каноны не соблюдены, — Мэтт нахмурился, бегло просматривая строчки. — Ни одного правила. Чудо, если все они работают.

— Дай-ка, — внезапно сказал Макс, распрощавшись с образом великовозрастного болвана. Он шустро приблизился к Мэтту и вытащил учебник из его рук. Пролистал, пройдясь по комнате. — Ага, это так, это туда… Понятно.

Он захлопнул книгу и достал волшебную палочку. Глаза Мэтта округлились и он поднял руки в останавливающем жесте.

— Макс, не надо, — попросил он. — Не смей этого делать!

— Да ладно тебе, — близнец легкомысленно пожал плечами, отложив книгу на кровать Гарри. Он закатил глаза к потолку, сосредотачиваясь.

— Макс, перестань! — прикрикнула Клод. — Мы не знаем, что это за заклинания!

— Почему же? — мальчик почесал палочкой затылок. — Там написано, что это поможет скрыться от преследователей.

— Макс! — воскликнул Гарри. Впервые он был так серьезен.

Но Макс ничего не слушал. Он поднял палочку, прикрыв глаза, замысловато ею взмахнул и произнес:

— Movere caligo**!

Внезапно воздух вокруг загустел. Мэтт уже успел испугаться, что заклинание выкачивает кислород из воздуха, но пронесло. Изо всех щелей в комнату стал вползать белый, тягучий и густой туман. Он заслонил глаза, залез под одежду. Влажный, он быстро намочил одежду и так испугавшихся детей.

Послышался грохот и придушенный полу вздох-полу всхлип.

— Макс! — гаркнул Мэтт. — Немедленно убери это.

— Сейчас… Сейчас… Как же там… А! Velum!

Тут же завихрения закружились, и белая пелена растаяла так же внезапно, как и появилась.

— Вот это да… — удивленно прокомментировал Макс.

— Клод, — позвал Мэтт, подойдя к кровати. Девочка сидела на полу и тихо шипела, массируя ногу. — Ты в порядке?

— В полном, — зло выплюнула девочка. Ее глаза подозрительно блестели. Она перевела их на Макса. — А вот от него и мокрого места не останется, когда я поднимусь…

Она глубоко вздохнула.

— Помоги мне, — сказала она, протянув руку Мэтту. Тот не замедлил с помощью.

Макс стоял и хлопал глазами.

Клод перевела на него горящие глаза и выдавила:

— Только что ты мог всех нас убить, — твердо сказала она, опираясь на руку брата. — Я всегда защищала тебя перед Эсме, выгораживала, но сейчас я вынуждена согласиться. Когда-нибудь ты заиграешься, Макс, и будет слишком поздно.

Она выдернула руку из хватки Мэтта и направилась к выходу, сильно хромая. Когда дверь за ней захлопнулась, Макс с удивлением глянул на своего близнеца.

— Неужели что-то могло случиться? — недоверчиво спросил он.

Мэтт, неожиданно для самого себя, нервно рассмеялся.

— Макс, — сказал он тихим голосом, словно не веря в то, что брат действительно не осознавал, что только что мог натворить. — Представь, что это заклинание, вместо того, чтобы напустить туман, выкачало кислород из воздуха? Или вызвало какие-нибудь кислотные испарения? Завесу из каменной крошки? Все это тоже помогает скрыться от преследователей.

Мэтт медленно опустился на кровать. Он был бледен, как полотно.

— Я… Я не…

— Ты не хотел? — из груди Мэтта снова вырвался сдавленный смешок. — В прошлый раз ты тоже не хотел. А в итоге Клод теперь на всю жизнь калека.

Теперь побледнел Макс.

Гарри вскинул голову.

— О чем вы?

Мэтт покачал головой.

— Пусть он сам все рассказывает, — прошептал он и, забравшись на свою кровать, резко задернул полог глубокого синего цвета, на котором серебристыми звездами сияли нити в тусклом свете светильников.

Гарри перевел взгляд на Макса, лицо которого перекосило, выражая непонятную эмоцию. Их взгляды скрестились. И вместо озорного огня Гарри увидел там стеклянную пустоту. Эта пустота пугала.

---

Примечания:

*Эваз — руна прогресса. Отал — своего рода завершение. Я не имею представления о науке руносложения, которую представляла себе Роулинг. Поэтому мне пришлось пофантазировать. Не думаю, что кому-то будет шибко интересно лезть в эти дебри, поэтому расскажу о дебрях в моей голове:

Эваз используется, когда впереди какие-то перемены. А Отал — это остановка. По идее, мне кажется, что было бы логично использовать для ускорения чего-то. А Отал — торможения того же объекта. Вроде все логично, но эти руны несовместимы. Вообще все основные руны, на которых держится эта наука, несовместимы — они вызывают неконтролируемые выбросы энергии. Но есть побочные (тут уже гуляет в названиях и толковании мое воображение), с которыми эти руны не конфликтуют. Вот Гандес и пытается совместить две основные руны, используя заклинания и другие руны в качестве гирек для того, чтобы поддержать равновесие на метафорических весах.

** Movere caligo — напусти туман. (С латыни)

* * *

Velum — развей завесу. (С латыни)

Шел конец октября. Скоро должны были начаться матчи по квиддичу — в этот раз сезон открывала игра Слизерина с Гриффиндором. Тренировки шли вовсю, даже несмотря на сумерки, уже спустившиеся на окрестности. Гарри с Максом сидели на трибунах, наблюдая как игроки в ало-золотой форме кружат над полем.

— Завтра игра, — протянул Макс только для того, чтобы что-то сказать. На самом деле ни одного, ни другого мальчика не волновал этот факт. Воспитанные в мире магглов там, где интересоваться спортом было негде, и здесь мальчишки не стремились пополнить эту область знаниями.

На улице стояли последние дни перед приближающимися морозами. Почему бы не прогуляться? Тем более, что наблюдать за двигающимися по полю игроками было всяко интереснее, чем двигаться самим. Где бы они не ходили, везде откуда ни возьмись вырастал Филч.

— Верно, — согласился Гарри, щурясь на холодном ветру.

Они помолчали. Игроки сделали еще пару кругов над полем в погоне за квоффлом, и где-то под облаками раздался крик ловца. Он поднял в воздух кулак, сообщая, что игра окончена.

Мальчишки поднялись.

— Пойдем в гостиную, — предложил Гарри. — Наверняка у Мэтта с Клод уже закончились уроки. Макс кивнул, и они неторопливо потопали в сторону замка, зябко кутаясь в продуваемые мантии.

После хэллоуинских происшествий прошел почти месяц и черная кошка, пробежавшая между ребятами, благополучно миновала заданную дистанцию. После этих инцидентов Макс присмирел. Он так же шутил, паясничал, выпендривался, но уже старался различить невидимую грань между членовредительством и безобидной шуткой.

— Макс, — позвал Гарри шепотом и подсел к брату на кровать. — Что Мэтт такое говорит?

— Правду, — подавленно отозвался Макс. Он схватился за голову. — Мерлин, что я натворил?

Гарри непонимающе захлопал ресницами.

— Расскажи, — попросил он. — Полегчает, вот увидишь.

— Ты хороший друг, Гарри, — бледно улыбнулся Макс. А потом все рассказал. Выложил кошмарную ситуацию, в которую они попали в детском доме. Как Макса стал задирать какой-то мальчишка из старших, как он стал дерзко отвечать, несмотря на договоренность между ними, Мэттом и Клод о том, чтобы не встревать в подобные разборки, не нарываться. И нарвался на драку, которая вылилась в такие роковые последствия. А ведь все вышло донельзя глупо. Неудачное падение с крыльца высотой буквально в полтора метра — и такой фатальный результат.

Гарри слушал и старался успокоить и приободрить Макса, но прекрасно понимал, что попытки его выглядят откровенно жалко. Какое-то время они так и сидели в тишине, отгородившись пологом. Мальчишки не боялись быть услышанными. Мэтт в первые же дни наведался к Адиль и профессору Флитвику по очереди и вызнал нужные заклинания вместе с облегчающей оные вязью рун, которые активировались, когда он задергивал полог. Его кровать оказывалась эдаким изолированным для всех шумов островком. Он не слышал того, что происходило в комнате, а Гарри с Максом не слышали, что там поделывает на досуге Мэтт. Очень удобно. В любом случае, посреди ночи теперь грохот и смех его не разбудят.

— Извинись завтра, — сказал Гарри неуверенности в глазах Макса. — Извинись, — повторил он, словно пытался достучаться до кусочка рациональности внутри огромного гиганта, сплошь полного вины, в которого превратился Макс. — Они могут не простить. Больше скажу, они вряд ли простят. Но ты извинишься в полном объеме. А дальше все будет зависеть только от твоих поступков.

Макс с сомнением нахмурился, а Гарри энергично закивал.

— Вот увидишь, все наладится. Клод отойдет, увидит, что ты изменился, и тогда ты извинишься еще раз.

Макс надулся, как обиженный воробей. Видимо, в составленном плане его не устраивало обилие пункта «Извинишься».

— А ты как думал? — словно прочитал его мысли Гарри. — Ты же не станешь отрицать, что виноват?

— Не стану, — он вздохнул. — Черт, много времени займет…

— По-другому никак, — категорично заявил Гарри. — Объем извинений должен быть соизмерим объему вины.

— Как-как ты сказал? — переспросил Макс и в глазах его блеснул знакомый Гарри смешливый огонек. — Объем извинений соизмерим объему вины. Ты где таких слов нахватался?

Гарри вздернул нос.

— Зна-а-ю, — протянул Макс и внезапно ухмыльнулся. — Говоришь, парой фраз с ней перебрасывались?

— Засохни, ромашка, — буркнул Гарри. — А то я сейчас тоже обижусь.

— Ладно-ладно, все понял, — умыл руки Макс. — А почему ромашка?

— Потому что на уме одни бредни, вроде любит-не любит. Кончай ржать.

— Я не ржу, — сообщил Макс, улыбаясь. — Я просто очень рад за тебя.

— Мне не нравится этот твой взгляд. Мы просто друзья.

— Ага.

— Захлопнись.

— Но я же ничего не сказал…

— Ты подумал.

— Виновен, ваша честь, — покаялся Макс.

Гарри вздохнул.

— Тяжкий путь избрал ты, брат мой Макс, — грустно поведал он. — Тернист он и ухабист, ибо неизведанны почвы его, — вымолвив это, Гарри внезапно фыркнул. — Поэтому ложись давай спать, а то я не высплюсь и стану твоим проводником на тот свет вместо путеводной звезды.

— Ну и метафоры из тебя сегодня сыплются, друг мой, — прокомментировал Макс, но встретив сердитый взгляд друга, потупился. — Понял, испугался, исчез. Вы позволите? — Гарри величественно кивнул.

Макс облегченно выдохнул и пополз неторопливо в сторону своей кровати.

Ребята дошли до ворот замка и направились в сторону башни Когтеврана. Гандес, Шейк и вторая половина Принцев веселой компанией сидели в гостиной. Мэтт играл с Эсме в волшебные шахматы, а Адиль с Клод увлеченно наблюдали за этим зрелищем.

Макс с Гарри подошли как раз, когда Эсме приказала своему коню двигаться прямиком на ладью Мэтта.

— Мат, — удовлетворенно сообщила она.

Ладья эффектно рассыпалась от удара копыт, пролетела через всю доску, не задев ни единой фигурки, и собралась обратно за пределами поля.

— Я не понимаю, как ты это делаешь, — признался Мэтт, удрученно разглядывая невыгодное положение своих фишек.

— Элементарно, мой дорогой друг, — весело хмыкнула Эсме. Ее худое остренькое личико приобрело одновременно пакостливое и довольное выражение — сейчас она как никогда была похожа на ребенка, которому дали конфету в знак признания его успехов. — Тут всего лишь нужно уметь наперед просчитывать свои ходы. Тактика.

Мэтт вздохнул.

— Что, никак? — сочувственно поинтересовался Гарри. Мэтт покачал головой, а Эсме возмущенно вскинулась.

— Еще чего! Никто не смеет претендовать на мои лавры! — она погрозила Гарри маленьким кулачком.

— Тогда тебе нужно сыграть с Роном Уизли, — посоветовал Макс. — Говорят, он настоящий спец в этом деле.

— Уизли? — презрительно рассмеялась Эсме, выпрямившись в кресле. — Да этот и двух слов нормально связать не может. Откуда в нем вдруг мог проснуться шахматист?

— Ну, проснулся же, — пожал плечами Макс и тут же получил порцию уничтожающего взгляда.

— В жизни не поверю, что этот чудила умеет играть хотя бы на уровне новичка, — резко заметила Шейк.

— Ну, так проверь, — отмахнулся Макс. Эсме надулась.

— А что, хорошая идея, — внезапно одобрила Адиль. Все в удивлении посмотрели на нее. — Я серьезно. Если Эсме так уверенна в своих силах, почему бы не предложить ему сыграть? Вы давно все вместе ходите и ядом плюетесь в сторону Поттера и Уизли. А так можно хотя бы одного поставить на место. А вместе с ним и второго.

— Но это только если наша сиятельная малышка выиграет, — ехидно заметил Макс.

Эсме внезапно резким движением ткнула его острым локотком в живот, отчего Макс сложился пополам.

— Сдурела что ли? — обиженно просипел мальчик.

— Я предупреждала, — с независимым видом пояснила девочка. Помолчала с секунду, а потом добавила. — Я согласна.

Макс удивленно на нее воззрился, забыв про свою травму.

— Чего? — тупо переспросил он.

— Не с тобой, придурок, — зло прошипела она, а затем добавила: — С тем, что нужно поставить этих индюков на место.

— А может не стоит? — неуверенно возразил Гарри. — Все-таки Уизли не просто так считают лучшим в шахматах.

— Ха! — воскликнула Эсме и подобралась в своем кресле. Если раньше она была похожа на эдакого трогательного котенка, уютно утонувшего в огромном кресле и старающегося не разомлеть в тепле, не уснуть, то теперь ее царственная поза намекала о далеких предках, которые, как оказалось, были весьма обидчивым и местами капризным, но гордым народом. — Это они еще не знают, как играет в шахматы Эсмеральда Шейк, эти пустозвоны из Гриффиндора!

— Вообще-то так считают не только гриффиндорцы, — поправил девочку Макс, но ее энтузиазма ничто не могло сломить.

— Усохни, ущербный, — только и вымолвила она в его сторону, а потом резво выпрыгнула из кресла. — Ну что, идем?

— Что, прямо сейчас? — усомнился в правильности происходящего уже и Мэтт.

— Да бросьте вы! — отмахнулась Адиль, а Эсме энергично закивала. — Идем, развлечемся. Клод, ты-то чего молчишь? Скажи уже что-нибудь!

— А что я должна сказать? — девочка флегматично пожала плечами. Как только партия между Мэттом и Эсме прервалась, она потеряла к происходившему вокруг всякий интерес, углубившись в книгу. Она уже вторую неделю читала какой-то маггловский детектив. — Вы же все равно туда пойдете.

Эсме раздосадованно фыркнула.

— Ну и сидите здесь, коронованные особы, — обиженно съязвила она, схватив Адиль за руку. — А мы пошли!

— Погоди, — Клод захлопнула книгу. — Ты хоть видела, сколько сейчас времени?

— До отбоя куча времени, — отмахнулась Эсме. — Можно успеть выиграть, проиграть и снова выиграть!

— Ну, хорошо, — внезапно легко согласилась Клод и встала, сложив руки на груди. — Идем, — резко сказала она, недовольно нахмурившись. — Чего застыли? Раз собрались куда-то идти, то лучше это делать прямо сейчас.

Все уже поднялись со своих мест, предчувствуя развлечение, а напряжение исчезло с лиц, как внезапно все еще сидящий Мэтт осведомился:

— Вы хоть знаете, как попасть в гостиную Гриффиндора?

Вопрос ввел всех присутствующих в ступор.

— Вообще-то, я думал, ни для кого не секрет, что гриффиндорская гостиная находится за портретом Полной Дамы, — заметил Макс.

— А пароль тебе тоже она на ухо шепнет? — скептически вопросил Мэтт.

— Беда, — тут же сник Макс. — И что мы будем делать?

— Это уже дело техники, узнать пароль, — отмахнулась Эсме. — Мэтт, ты идешь?

— Вы уверены, что это необходимо? — в последний раз попытался предотвратить вылазку Мэтт. Эсме скептически выгнула бровь, и мальчик вздохнул. — Иду.

* * *

Ребята веселой гурьбой столпились у лестничного пролета, ведущего к портрету Полной Дамы. Мэтт с Эсме, подмышкой у которой была коробка с волшебными шахматами, сидели на каменных перилах, Клод с Гарри на ступеньке под ними. А Адиль с Максом пытались среди разноцветных мантий других факультетов разглядеть ало-золотые. Причем, последний делал это без явного энтузиазма.

— Это бессмысленно, — то и дело выдавал он. — Мы тут четверть часа шатаемся. Видимо, все уже давно внутри.

— Гриффиндорцы? За час до отбоя? Внутри? — хмыкала ему в ответ Эсме. — Не-е, тут что-то не то. Работай давай, раб, а то ишь, рассуждать начал.

Макс возмущенно вскидывался, но продолжал выискивать студентов Гриффиндора, ворча, что собственная доброта до добра его никогда не доведет.

Спустя еще пять минут Клод зевнула и принялась разминать шею.

— Нескоро мы попадем в гриффиндорскую гостиную, — констатировала она.

— А на кой-вам наша гостиная? — совершенно внезапно раздалось совсем рядом. От неожиданности Клод чуть не навернулась с лестницы, поэтому на источник звука посмотрела крайне недружелюбно. И обнаружила целые два источника.

— Подозрительно, — согласился с первым источником второй. — Первокурсники Когтеврана на пороге гостиной Гриффиндора. Уж не задумали вы чего?

Это предположение звучало столь абсурдно из уст гриффиндорца, что Клод все-таки расщедрилась на усмешку.

— А вот не скажем, — заявила она. — Разве что…

— Пароль не продается, — авторитетно заявил рыжий гриффиндорец. Его брат-близнец важно кивнул. Компания когтевранцев уже поняла, что набрести им посчастливилось на вездесущих Уизли. Вернее, на самых ужасных экземпляров этого клана — близнецов.

— И вообще, — добавил второй. — Насколько известно, ученикам других факультетов нельзя разгуливать по чужим гостиным. Для этого и придумали пароли, — он назидательно поднял к потолку указательный палец.

— Вот видите, ребята, не судьба, — ничуть не огорчилась Клод, чем ввела близнецов в некоторое подобие замешательства. — Как-нибудь в другой раз.

— Ну зачем же так круто? — резко включили задний ход рыжие. — Мы с братцем легко можем шепнуть пароль Полной Даме на ушко.

— Верно, — согласился его брат. — И никто не пострадает. Однако…

Близнецы переглянулись.

— Нам все равно хотелось бы узнать, к чему шестерым когтевранцам пробираться в гостиную гриффиндорцев за час до отбоя?

Эсме спрыгнула с каменных перил.

— Шахматы, — только и вымолвила она. — Все подробности на месте. Открывайте.

— Ишь, бойкая какая, — улыбнулся один из близнецов.

— Уже бежим, Ваше Высокоблагородие, — замельтешил второй.

Он шмыгнул в сторону портрета, а второй повернулся к друзьям с обворожительной улыбкой.

— Фред. Фред Уизли, — представился он.

Гарри с Максом переглянулись и прыснули.

Фред, который уже обменялся именами с Адиль, Мэттом и Клод, предпочел не обратить на это внимание.

Наконец, когда все были представлены, второй Уизли — Джордж — свистнул от открытого портретного проема. Подойдя ближе, ребята с удивлением и одновременно весельем услышали, как Полная Дама отчитывает Джорджа, называя его грубияном и требуя немедленно покинуть поле ее зрения.

— Перебил ее, когда звал вас, — шепотом пояснил близнец, спеша переступить порог гостиной. — Теперь придется с кем-то ходить, пока она не остынет. А то будет отказываться открывать проход.

Мэтт приподнял брови в удивлении.

— Разве, такое позволено? — изумился он.

— Нет, конечно, что за глупости, — махнул рукой Джордж. — Но Полная Дама — единственный и, наверное, последний в своём роде портрет, согласный сторожить нашу гостиную. Поэтому ей позволяется немного больше, чем остальным.

Мэтт поймал себя на том, что не мог винить Полную Даму за такое самоуправство. Все-таки, Гриффиндор — тот ещё факультет.

Тем временем, Эсме пронырливо юркнула вперёд, оказавшись впереди всей компании, и оглянулась по сторонам. Взгляд ее тотчас остановился на диване, стоящем против камина.

— Хей, Уизли, — окликнула она, перешагивая через многочисленных гриффиндорцев, которые устроились на ковре за неимением мест. — Дело есть!

Сидящие на диване Уизли и Поттер оглянулись, оторвавшись от общения с однокурсниками.

— Какое у тебя может быть ко мне дело? — сразу же осклабился младший Уизли.

— Интересное, — она шлепнула доску на журнальный столик между диваном и креслом. Сама юркнула в кресло, шуганув при этом какую-то гриффиндорку. Та набрала было воздух, чтобы возмутиться, но Эсме целиком и полностью проигнорировала ее потуги, обращаясь к Рону. — Сыграем?

— На что? — сразу же подобрался Ронни.

— На мое безграничное уважение, — прорычала Шейк.

— Ну, нет, — вдруг вмешался Поттер и сразу же получил фирменный взгляд когтевранки. А-ля, ну все, смертный, допрыгался.

Несмотря на небольшие размеры, Эсме внушала некое подобие уважения и опаски.

— Тебя это вообще не касается, — огрызнулась она и сразу же вернула своё внимание Уизли. — Ну так что?

— На интерес неинтересно, — заявил рыжий, хлопнув себя по колену. — Предлагаю на желание.

Гриффиндорцы-первокурсники, успевшие столпиться вокруг, довольно загудели. Старшим не было дела до разборок младших, но периодически и те посматривали с любопытством на небольшую стайку когтевранцев в окружении целого факультета львов.

— Желание, говоришь? — Эсме улыбнулась, почесывая подбородок. Улыбка эта больше напоминала оскал. — Будет тебе желание. Одно. А если выиграю я… То ты исполнишь мое, — она протянула свою маленькую ладошку. — Идёт?

На месте Рона Гарри, стоявший вместе с друзьями около кресла Эсме, поостерегся. Но тот лишь в восторге хлопнул ладонью своей сопернице в ответ. Так они и сидели с переплетенными руками, прожигая друг друга взглядами.

— Гарри, разбей, — попросила Эсме, и Гарри, сокрушенно вздохнув, подчинился.

Девочка шустро разложила шахматы, которые сами прыгнули на свои места. В жеребьевке Эсме выпали чёрные, и она шустро повернула доску к себе мрачными фигурками.

— Начали! — хмыкнул Рон и подвинул одну из пешек. Эсме хмыкнула, отдавая приказ выдвинуться своей.

Гарри честно пытался следить за игрой, но очень скоро отвлёкся на Клод, которая постоянно косилась на часы. Видно, ее мучили дурные предчувствия. До отбоя осталось совсем немного.

Эсме, похоже, не могла похвастаться успехами. Она скрипела зубами и упрямо вела свою маленькую армию в бой. Сперва преимущество было у неё, но вскоре от него, казалось, не осталось ничего. Однако, девочка нисколько на этот счёт, казалось, не беспокоилась. Она увлечённо отдавала команды, а фигуры летели, казалось, на верную смерть.

Когда Рон поставил первый шах, Адиль раздосадовано поморщилась.

— Давай, Эсме, — буркнула она на ухо подруге.

— Не лезь под руку, — отмахнулась Шейк.

Снова приказы, мерный стук фигур о доску.

Уизли хмыкнул, отдав очередной приказ. Эсме хмыкнула и готова уже была подвинуть очередную фигуру, как от портрета Полной Дамы послышался шум. А следом у выхода из гостиной появилась высокая фигура МакГонагалл.

— Потрудитесь объяснить, молодые люди, — сурово отчеканила профессор трансфигурации. — Что студенты факультета Когтевран делают в гостиной Гриффиндора за шесть минут до отбоя?

Толпа гриффиндорцев, состоящая из первого и местами второго курса, схлынула от играющих в шахматы ребят. Попасть под руку профессору МакГонагалл не хотел никто.

А вот Эсме, казалось, вовсе ничего не заметила. Она отдала очередную команду, и конь Рона вылетел за пределы доски.

— Мисс Шейк, — грозно рявкнула МакГонагалл.

— Извините, профессор, — девочка бесстрашно выпрямилась в кресле, улыбаясь во все имеющиеся зубы.

Гриффиндорцы косились на неё, как на прокаженную. Хотя, чего говорить, даже квартет Принцев с Адиль поглядывали на неё с неким опасением.

— Мы тут заводим дружбу между факультетами. Верно, Ронни?

Рон взглянул на девочку с таким недовольством, что всем сразу стало ясно, что тут может пахнуть чем угодно, но точно не дружбой.

— Не думаю, что вы выбрали для этого подходящее время, — неумолимо продолжила МакГонагалл. — Тем более, ученикам одного факультета запрещается переступать порог гостиной другого факультета. Это личная территория. Как вы сюда попали?

— Через портрет, — ляпнул Макс.

Все посмотрели на него, как на дефективного. Мальчик обиженно нахохлился.

— В любом случае, даже дружеские матчи по шахматам не дают вам права здесь находиться, — МакГонагалл вытянула руку в сторону портретного проема. — Идемте, я провожу вас до башни вашего факультета. Заодно и поговорю с вашим деканом.

Было видно, какими усилиями когтевранцы сдержали дружный стон. Карл с несколькими однокурсниками просто сияли. Казалось, их радовал тот факт, что попало кому-то, но не им. Карл вообще на протяжении всей партии уничтожающе косился в сторону — кто бы мог подумать — Мэтта. Тот не реагировал на взгляды совсем. В какой-то момент можно было даже усомниться, а замечает ли мальчик вообще эти горящие взгляды?

Однако, по тому, как Мэтт держался, стараясь двигаться как можно меньше, а спину держать ровнее, было понятно — все он видит, все замечает.

— Наша партия ещё не закончена, — свистящим шепотом сообщила Эсме.

— А по-моему, исход понятен, — подал внезапно голос Карл. — Рон поставил бы тебе мат.

— А вот и нет, — вскинулась Эсме. Ее друзья уже вставали, стремясь покинуть ставшую вдруг не очень дружелюбной гостиную. После этих резких слов Эсме все гриффиндорцы, которые испытаюывали симпатию к Карлу Поттеру, узнаваемую при одном поверхностному взгляде, стали смотреть более враждебно. — Я бы ещё раскатала его по шахматной доске!

— Это Рон раскатал бы тебя, не задумываясь! — фыркнул Карл и сложил руки на груди, всем своим видом показывая превосходство.

— Да ты…!

— Желание за тобой, Шейк!

— Перебьешься, кретин! Партия не была окончена!

— Мисс Шейк, — прикрикнула МакГонагалл, подойдя ближе. Она взглянула на шахматную доску, но никак не прокомментировала расположение фигур. Вместо этого профессор мягко подтолкнула девочку к выходу.

— Профессор! — внезапно воскликнула Эсме. — Партия не была завершена, значит победителя нет! Верно?

МакГонагалл окинула ее каким-то странным взглядом.

— Верно.

— Ну вот, я же сказала! — упрямо топнула ногой Шейк. Ее волосы разметались, а глаза горели яростным огнём.

— Все равно всем ясно, кто на самом деле победил, — отмахнулся Карл и — этого Эсме уже стерпеть не могла — пожал руку Рону.

— Он ещё не победитель! — вскрикнула она. — Ты…

— Мисс Шейк, — снова вмешалась МакГонагалл. — Или вы сейчас же покидаете гостиную, или я начну снимать баллы!

— Но профессор! Это же нечестно! — она в полной растерянности глядела на мальчишек. — Это… Это неправильно!

— Балл с Когтеврана, мисс Шейк, — предупреждающе бросила профессор. Продолжи выступать, говорила эта фраза, и полетит больше очков.

Эсме беспомощно рыкнула, резко развернулась и направилась в сторону выхода. У портретного проёма она задержалась, чтобы сказать напоследок:

— Это не твоя хорошая игра, Уизли, а стечение обстоятельств! Играешь ты, как шимпанзе!

Рон покраснел, как помидор. Пылали даже уши. Заметив это, девочка удовлетворенно скрылась в коридоре.

МакГонагалл оглядела всех присутствующих суровым взглядом. На секунду ее глаза задержались на Избранном и его товарище. Потом скользнул к доске с шахматами. Несколько секунд она так и стояла, что-то просчитывая в уме, а потом — Карл готов был поклясться, что это было правдой — уголки ее губ слегка дрогнули в подобии улыбки.

— Всем спать, — бросила она прежде, чем покинуть гостиную твёрдым шагом.

* * *

Как только Эсме вышла, на неё устремились вопросительные взгляды.

— У меня все было под контролем, — раздражённо бросила девочка, проходя мимо друзей и запрыгивая на перила.

— Но…

— Нет, Клод, я знала, что делала. Если бы не МакГонагалл…

— Эсме, ты проигрывала, — заметила дипломатичная Клод.

— Вы ничего не понимаете! Я бы выиграла! Выиграла, слышите?

— Но, Эсме…

— Отстань, Адиль. Ты ни черта не смыслишь в шахматах.

Девочка обиженно надулась, но в следующий момент проем отодвинулся, и в коридор шагнула МакГонагалл.

— Идемте, — бросила она.

Ребята двинулись за профессором. Только Эсме продолжала уныло сидеть на перилах. В конце концов, она спрыгнула на каменный пол и поплелась следом.

Выслушав длинную нотацию от Флитвика, ребята понуро отправились к себе. Когда дверь за ними закрылась, Флитвик сердито вскарабкался на стопку книг, пытаясь достать очередной фолиант.

— Последними, кто доставлял столько хлопот, были четверка Поттер-Блэк-Люпин-Петтигрю, — ворчливо сказал профессор Чар.

— Нет, Филиус, — возразила своему коллеге МакГонагалл на правах бывшего декана шебутной четверки, присаживаясь на стуле около преподавательского стола. Сколько себя Филиус помнил, редко кто-то занимал это место, предпочитая либо постоять у двери, либо опуститься на уютный диван. Потому что студенты, приходившие получить выговор, всегда присаживались на этот стул, и их скорбный отпечаток, казалось, оставался даже после того, как студенты уходили. Одна МакГонагалл с завидным постоянством занимала это место. — Они были другими. У Блэка с Поттером всегда в приоритете было не попасться. У этих же…

— Просто они ещё слишком малы, — возразил Флитвик.

— Возможно, — не стала отрицать Минерва. Она задумчиво побарабанила пальцами по столу. — Но… Как это объяснить, — она нахмурилась. — Их цель — не шалость.

— В каком смысле? — Флитвик оторвался от фолианта, перевёл взгляд проницательных маленьких глазок на коллегу.

— Они не пытаются нарушить правила. Это получается случайно. Филиус, в гостиной Гриффиндора они играли в шахматы. Не кидались навозными бомбами, не устраивали дуэли и драки. Играли в шахматы. Я не сомневаюсь, что это очередной сеанс борьбы между ними и Поттером с Уизли, — да, Минерва знала об их противостоянии. Она одна из первых узнала о том, что случилось в поезде между Поттером и Мэттом Принцем. — Поэтому я привела их к тебе. Но не стала снимать баллы. Потому что их борьба мирная, без кулаков. Теперь понимаешь?

— Кажется, да, — Флитвик ухмыльнулся. Потом он какое-то время задумчиво поглаживал обложку книги, которую с таким трудом доставал. Минерва никогда не могла понять, почему Филиус лазит по высоким стеллажам вместо того, чтобы призвать необходимое, а когда спрашивала, неизменно натыкалась на неопределенное пожатие плечами или загадочный взгляд. — Кстати, — сказал он наконец. — Раз ребятки играли в шахматы… Кто выиграл? — в глазах маленького профессора мелькнул смешливый огонек.

— Никто, — Минерва покачала головой. — Я пришла как раз перед последними ходами.

Флитвик кивнул.

— И как ты узнала об этой игре? Неужто кто-то из твоих доложил?

— Филиус Флитвик! Как ты вообще мог такое подумать! — всерьез оскорбилась МакГонагалл. — Никто с моего факультета ни на кого не жалуется!

— Вот то-то и удивительно, — поддакнул Флитвик. — Как ты так споро прибежала?

— На самом деле, я с самого начала знала, что они там, — проворчала профессор трансфигурации, остывая. — Мне Полная Дама сразу же доложила. Сперва я не хотела идти, но время позднее.

— Жаль, что доиграть не успели…

— Профессор Флитвик, — жестко оборвала его Минерва. — Никаких жаль. Это дисциплина.

— Ну да, — не стал отрицать Флитвик. — Но все равно интересно.

Какое-то время в комнате царила тишина. МакГонагалл над чем-то сосредоточенно размышляла, а Флитвик поглядывал на нее с хитрецой, явно чего-то выжидая.

Наконец, Минерва фыркнула.

— Если уж тебя так сильно распирает от любопытства… Мисс Шейк избрала очень опасную тактику. Если бы мистер Уизли ее разгадал, то эта партия закончилась для нее сокрушительным поражением. Это и выглядело как поражение…

— Но? — Флитвик подался вперед в нетерпении.

— Он не разгадал.

Флитвик заулыбался.

— Но партия не была окончена, Филиус, — сурово нахмурилась профессор.

— Разумеется.

Профессора переглянулись.

— Я не стану вычитать баллы, — сказала МакГонагалл.

— Я тоже.

Воцарилась тишина.

— Северус больше не согласится на отработки.

— Не-а.

Снова пауза.

— Но это нельзя оставить просто так.

— Почему?

Минерва глянула на коллегу в полном недоумении.

— Филиус…

Потом она замолчала. Покачала головой и поднялась со стула.

— Нужно направить этот неуемный энтузиазм в безопасное русло, — сказала МакГонагалл. — Иначе произойдет что-нибудь ужасное.

— Сложно оспорить, — кивнул Флитвик.

— Они уже и так занимаются у меня дополнительно, — намекнула профессор.

— Я… могу дать им исследование? — совершил отчаянную попытку снять с себя дополнительные обязанности, которые смотрели на него строгим взглядом Минервы МакГонагалл, профессор Флитвик.

— Ты можешь им руководить, Филиус.

Маленький учитель вздохнул.

— Сколько, говоришь, в неделю дополнительные?

Минерва улыбнулась.

Приближалось Рождество. В середине декабря, проснувшись поутру, все обнаружили, что замок укрыт толстым слоем снега, а огромное озеро замерзло. В тот же день близнецы Уизли получили несколько штрафных очков за то, что заколдовали слепленные ими снежки, и те начали летать за профессором Квирреллом, врезаясь ему в затылок. Ребята, которых Уизли старательно зазывали погулять, были рады, что отказались. Последнее время факультет по их милости быстрее расстается с очками, чем приобретает. Поэтому совместным голосованием они решили, что прежде чем снова впутываться в неприятности, нужно обеспечить своей пятой точке мягкую посадку.

Все школьники с нетерпением ждали каникул и уже не могли думать ни о чем другом. Может быть, потому, что в школе было ужасно холодно и всем хотелось разъехаться по теплым уютным домам. Нет, в общих гостиных, в спальнях и в Большом зале было тепло, потому что ревущее в каминах пламя не угасало ни на минуту. Зато продуваемые сквозняками коридоры обледенели, а окна в промерзших аудиториях дрожали и звенели под ударами ветра, грозя вот-вот вылететь.

Хуже всего ученикам приходилось на занятиях профессора Снейпа, которые проходили в подземелье. Вырывавшийся изо ртов пар белым облаком повисал в воздухе, а школьники, забыв об ожогах и прочих опасностях, старались находиться как можно ближе к бурлящим котлам, едва не прижимаясь к ним, чем заставляли профессора зелий каждый раз плеваться ядовитыми замечаниями.

Н-да, скоро каникулы.

Это известие будоражило умы всех студентов. Не стали исключением и шесть первокурсников, поплевывающих в потолок в классе профессора Флитвика. На сегодня у них были назначены очередные дополнительные, но профессор запаздывал.

— Эсме, Адиль, а вы уезжаете на Рождество? — спросила Клод только для того, чтобы что-нибудь спросить.

— Я да, — буркнула Эсме, катая перед собой по парте титановый шарик. На ней было два свитера, а горло обвязано толстым синим шерстяным шарфом с эмблемой Когтеврана. Недавно она опять загремела в Больничное Крыло с температурой. — Мои родители приглашают ораву родственников и я должна там присутствовать. Опять.

Эсме редко говорила о своей семье. Единственная информация, которой удосужились от нее ребята — абстрактное существование древнего народца, который ходил у девочки в предках. Вряд ли она бы посчитала нужным делиться и этой информацией, но существующий опыт в общении с людьми подсказывал, что некоторые вещи, вроде необычных внешних данных, лучше обсудить сразу, чем долго и упорно уворачиваться от колких подначек с участием карликов.

— Я тоже уезжаю, — пожала плечами Адиль. Кто-кто, а она всегда охотно делилась своей родословной, только спроси. — Папа с мамой пригласили тетю на Рождество, поэтому нужен кто-то, кто сможет ее развлекать, пока остальные заняты приготовлением к празднику, — она помолчала. — На самом деле, мне кажется, что тетя — прекрасный предлог, чтобы избавиться от меня, пока готовятся подарки — мы собираемся в кино, а потом на аттракционы. Родители уезжали в командировку, поэтому, наверное, не успели ничего приготовить. А вы? Вы тоже уезжаете?

— Да, — кивнул Гарри.

— Скорей бы каникулы, — уныло согласился Макс, дописывая эссе по Чарам. Он единственный, кто не успел подготовить задание, поэтому сейчас пытался судорожно что-то дописать.

Клод что-то фыркнула себе под нос, не поднимая головы с парты. В классе, вопреки обыкновению, было тепло, поэтому Клод быстро разомлела, с переменным успехом пытаясь уснуть.

Внезапно дверь с грохотом отворилась, являя взору зевавших учеников радостного профессора Флитвика, замотанного в разноцветную мишуру. Макс подскочил, судорожно пытаясь спрятать эссе и баночку с чернилами под парту.

Заметив его потуги, Флитвик заулыбался и закачал головой.

— Можете не прятать свои старания, мистер Принц, — заверил он Макса. — Сегодня мы немного разнообразим наши занятия. Я понимаю, что буквально через пару дней вы все разъедетесь по домам, но сегодня вам выпадает уникальная возможность помочь украсить Большой Зал.

Макс подпрыгнул на месте, сразу позабыв об эссе. Глаза остальных тоже засверкали. Флитвик снова улыбнулся и махнул рукой, приглашая следовать за ним.

Вот такие дополнительные были ребятам по душе. Особенно Максу, который терпеть не мог занудную теорию.

* * *

— Директор, я бы хотел с вами поговорить, — сказал Северус, перешагивая порог директорского кабинета. Хозяин оного помещения сидел за столом, старательно что-то выписывая.

Северус подошел ближе, уселся на стул напротив директорского кресла, и только тогда Дамблдор отложил перо. Мельком взглянув на предмет стараний Директора, Снейп поборол желание ядовито ухмыльнуться. Похоже, МакГонагалл все-таки прищучила Директора, заставив строчить отчеты.

— Я тебя внимательно слушаю, Северус, — благосклонно сверкнул Дамблдор глазами из-за очков-половинок.

— Я отлучусь из Хогвартса на время каникул.

Теперь благосклонность в глазах Директора куда-то испарилась.

— И снова не объясните причин…

Дамблдор не спрашивал, он утверждал.

— Все просто, Дамблдор, — подхватил эстафету Северус. — Мне нужно иногда отдыхать. Я понимаю, что сейчас не летние каникулы. Я понимаю, что на мне обязанности декана. Более того, в свое отсутствие я назначил ответственных старост, которые будут докладывать мне каждый вечер о том, как прошел день. Разумеется, если случится форс-мажор, я тут же вернусь в замок.

Формально, придраться было не к чему. Директор задолжал декану Слизерина много выходных. Но так не вовремя…

— Вряд ли Квирелл станет что-то предпринимать в Рождество…

— Вы ошибаетесь, Северус, — мягко возразил Директор. — Сейчас будет самое подходящее время.

— Раз вы это знаете, значит в состоянии предотвратить. Я провел с Квиреллом воспитательную беседу. Смею полагать, что он десять раз подумает, прежде чем посмеет очертя голову броситься за философским камнем. Тем более, он не знает всех уровней защиты. Поэтому вряд ли посмеет что-то предпринять.

Повисла тишина. Дамблдор молчал. Наконец, он провел правой рукой вдоль лба, задумчивым взглядом скользнул по пышущим и кряхтящим приборам.

— А что касается другой вашей заботы, Северус?

Снейп почувствовал, как волосы на засылке зашевелились, а пальцы непроизвольно дернулись, словно сведенные судорогой.

— Директор?

— Я говорю о детях-Принц, Северус.

— Мне ничего не удалось разузнать. Гоблины в банке отказываются предоставлять какую-либо информацию. Но одно я знаю точно. У Рода появился Лорд.

— Вот оно что, — кивнул Директор, постукивая костяшками пальцев по столешнице. — Теперь ясно, почему не удается нигде найти информацию. Охранные семейные чары, которые навел сам Лорд. Интересно.

Дамблдор поднялся. Заложив руки за спину, он приблизился к окну и вгляделся в белоснежный горизонт.

— Пока что нет смысла рушить эту печать, — сказал Директор. — Если мы начнем действовать с большим рвением, то обязательно привлечем ненужное внимание. Нам оно никчему.

Он замолчал, наблюдая, как студенты внизу скатывают снег в огромные комья, сооружая укрепления.

— Прекрасное время года — зима, — промурлыкал он, улыбаясь в усы. — Счастливое.

Снова молчание. Северус не стремился его как-то разрушить. Дамблдор часто создавал молчание. Он был в этом специалистом. Существует много разновидностей тишины, но та, что создавал Дамблдор… Ее всегда хотелось заполнить, и тогда визитер начинал говорить. Говорить все, что знает, лишь бы не было этого давящего на мозг молчания.

Наконец, поняв, что больше его подопечный ничего не скажет, Дамблдор сказал:

— Вы можете быть свободны, Северус. И сейчас, и на каникулах. Единственная просьба — приглядывайте за своими студентами.

— Эта моя прямая обязанность, Директор. Не в моих правилах пренебрегать обязанностями.

— Я заметил, мой мальчик. Я заметил.

* * *

После того, как огромные ели были наряжены, ребята веселой кучей двинулись через коридоры, стремясь попасть в гостиную своего факультета. Отъезд был совсем близко, а вот чемоданы никто из них так и не собрал.

Перешучиваясь и переругиваясь, ребята двигались по коридору. Гарри слушал, как Эсме в очередной раз задирает Макса, а тот, прикидываясь оскорбленной невинностью, спотыкается и растягивается на полу. Он вместе со всеми залился веселым смехом, но внезапно что-то заставило его умолкнуть. Ребята продолжали смеяться, не обращая внимания на странное поведение Гарри. А тот навострил уши.

Ему показалось, что кто-то его зовет. Не по его имени, но по тому, что было дано ему когда-то при рождении.

Гарри Поттер…

Гарри обернулся. В коридоре помимо их компании не было ни единой души.

Гарри Поттер…

Гарри вздрогнул.

Гарри…

— Гарри! Ты идешь?

Он обернулся. На него уставилась вся честная компания. Мальчик сглотнул вязкий ком в горле и улыбнулся.

— Иду, — кивнул Гарри и шагнул вслед за друзьями. Удаляясь из этого ответвления, он чувствовал холодок, сковавший внутренности.

Я нашел тебя… Гарри Поттер…

* * *

Гарри проснулся, обливаясь потом. Сердце бешено стучало. Было странное ощущение, что оно выделывало в груди какие-то сумасшедшие кульбиты. Взор все еще застилала изумрудная вспышка.

Ему надо пройтись.

Гарри не стал будить Макса. В конце концов, это не первый его кошмар и, наверняка, не последний. Когда он только начинал жить в окружение нынешней своей дружной семьи, кошмары частенько будили его по ночами. Чаще всего именно этот — сначала веселый смех, ощущение счастья и покоя, потом грохот, яркая вспышка изумрудного света, высокий холодный смех, исходящий от длинного черного силуэта, разбитость, страх…

Тогда с кошмарами помогал справляться Макс. Теперь он научился справляться самостоятельно.

Гарри нацепил на ноги тапочки и тихонько вышел из комнаты. Еще и этот странный голос. Нет, не голос. Ощущение. Он не понимал, что это, но понимал, что оно зовет его, что оно знает, кто он, знает и хочет найти.

От этого становилось не по себе.

Поэтому сейчас мальчик брел по полутемным коридорам Хогвартса, не особо заботясь, куда его занесет. За последние дни столько всего случилось. Сначала этот дурацкий Хэллоуин, дневник Принца-полукровки, отец ходит хромает, а они даже не знают, что с ним, странный турнир по шахматам, еще и эти сны вкупе с неизвестным шепотом в подсознании.

Единственное, что радовало — приближающиеся каникулы. Наконец-то. Наконец-то можно временно забыть об учебе, все тайны останутся в Хогвартсе, а они — наконец-то! — смогут побыть с семьей. С отцом, с Фритьефом, с Тоссом.

Размышляя об этом, Гарри не заметил, как забрел в достаточное отдаление от гостиной. Но когда он повернул уже было, чтобы вернуться, слуха снова коснулся этот странный шепот. Или не слуха. Гарри казалось, что голос был у него в голове.

Двигаясь на ощупь, мальчик потянулся к источнику этого странного ощущения. Чем дальше он шел, тем явственнее слышалось ощущение. Да, это определенно не игра его воображения.

Гарри открыл дверь одной из классных комнат. Там было пусто, темно и грязно. С потолка свисала паутина. Пыльная паутина. Сюда даже домовики, видимо, не захаживали.

Но в самом углу, у стены, был единственный предмет, не покрытый слоем плесени и пыли. Высокое, прямоугольное нечто, накрытое сверху брезентом. Казалось, что его примостили сюда за неимением лучшего варианта. Предмет казался каким-то… Инородным.

Гарри подошел ближе, вытащил палочку. Он толком не знал, что делает. Ему казалось, что сейчас он приоткроет завесу тайны.

Темная материя скатилась на пол, а на Гарри взглянуло его собственное отражение сквозь мутноватое стекло. С открытым ртом он стоял у огромного зеркала, силясь понять, что его так зацепило.

Его волосы дрожали, словно на ветру, однако ветра не было. Более того, Гарри мог поклясться, что его волосы по-прежнему торчат во все стороны в ставшем уже привычным беспорядке.

Отражение отошло подальше, вглядываясь в самого себя с интересом. И тут Гарри понял, что было не так с его отражением. На лбу у мальчика красовался шрам в виде молнии.

Невольно Гарри дернул руку ко лбу, чтобы проверить, не появился у него самого такой же. Но нет, его лоб был девственно чист.

Тогда отражение залихватски улыбнулось ему и подмигнуло. А следом из изумрудно-белесого тумана к мальчику в зеркале шагнули две фигуры — низенькая молодая женщина с рыжими волосами и яркими изумрудными глазами, а за ней худой высокий нескладный мужчина с очками-велосипедами на переносице, за которыми сверкали веселые карие глаза.

— Нет, — Гарри помотал головой. — Вы ненастоящие.

Отражения беспомощно развели руками.

Что это может значить? Почему в этом зеркале вместо собственного отражения он видит семью Поттеров?

Гарри поднял взгляд. На верхней части потемневшей от времени раме была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя».

Странный набор букв не хотел складываться в слова. Гарри закрыл глаза, пытаясь думать. Что может быть выгравировано на зеркале? Как это можно прочесть?

Зеркало…

Зеркало!

Точно, зеркало отображает все по-другому. Правое становится левым, левое становится правым. Тогда… Тогда нужно читать не слева направо, а справа налево…

«япок азыва юневаш елицо нова шес амоего рячеежеланиЕ»

«Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание»

Бред.

Точно, бред.

Форменный.

* * *

— Повелитель… — сухое, шелестящее эхо.

— Чего тебе? — высокие, властные интонации.

— Повелитель, позвольте задать вам вопрос…

— Не медли.

— Я не понимаю, почему вы не хотите схватить мальчишку.

— Еще бы ты что-то понимал!

— Повелитель?

— Не перебивай, когда я говорю с тобой!

— Простите, милорд…

— Нельзя сейчас. Слишком опасно. За ним следят со всех сторон. И Дамблдор… Он затевает какую-то игру.

— Но вы же сами говорили, что он ошибается.

— Я и сейчас это говорю. Его ошибка нам на руку. Наше знание — козырь в рукаве. Когда Дамблдор оступится, мы будем рядом, чтобы его подтолкнуть к краю. Но сейчас еще слишком рано. Его игра может нам все сломать.

— Но как нам поможет мальчишка? Он Избранный. Наверняка за ним стоит кто-то хуже Дамблдора. Опаснее.

— Это уже не твоего ума дело. Я приказал следить за Поттером — следи. И не задавай больше вопросов.

— Как прикажите, мой Повелитель…

— Квиринус, мой покорный слуга…

— Мой Лорд?

— Ты выяснил, кто создавал уровни защиты?

— Да, мой, Лорд. Я почти уверен…

— Почти? Мы должны исключить все недочеты. Один отступ, и мы канем в бездну. Неужели ты не понимаешь этого, дубина?

— Понимаю, мой Лорд. Я уверен, существует семь уровней защиты. И каждый накладывали разные люди. В трех из них я уверен, Повелитель.

— Ну так разузнай об остальных четырех! Я больше не намерен делать за тебя ничего! С этой дубиной, Хагридом, я тебе сказал, что делать. Теперь, надеюсь, тебе не составит труда провернуть это снова?

— Мой Лорд, позвольте мне предположить…

— Я слушаю.

— Мне кажется, что оставшиеся четыре уровня защиты — это деканы…

— Предсказуемо. Но в духе Дамблдора. Действуй аккуратно.

— Да, Повелитель…

* * *

Макс затолкал все чемоданы в карету и свистнул друзьям, стоящим в отдалении. Услышав сигнал, они без промедления отделились от толпы однокурсников и двинулись к Максу. Тот уже заполз в дальний угол кареты и увлеченно вертел в руках очередную свою взрывоопасную поделку.

— Ради всего святого, Макс! — воскликнула Клод. — Неужели ты не можешь подождать хотя бы до поезда?!

— Не могу, — сосредоточенно буркнул Макс, не отвлекаясь от поделки.

— Не растрачивай свою энергию на это недоразумение, — пренебрежительно бросила Эсме, усаживаясь рядом с подругой. — Порой я удивляюсь, как оно вообще способно издавать членораздельную речь.

— Ничего удивительного, — ослепительно улыбнулся Гарри, приобнимая брата. — Мы очень долго над этим работали. Верно, Макс?

Мальчик в ответ рыкнул, заставив тем самым Гарри шарахнуться в сторону. Адиль, Мэтт и Клод рассмеялись.

— Так жалко, что нам приходится уезжать, — вздохнула Эсме, тоскливо глядя на удаляющийся замок. — Тут так здорово, спокойно…

С противоположного сидения раздался оглушительный бах, и Макс, Гарри и Адиль скрылись в клубах сиреневого дыма.

— Макс! — сиреной взвыла Адиль. — Ты мне пальто испачкал!

— Прости! — взмолился мальчик. — Я не специально, Адиль! Честное слово!

Эсме злорадно хихикнула.

Мэтт открыл окно, и дым потихоньку стал вылетать наружу. Наконец, из завесы вынырнула чумазая голова Макса, затем растрепанная сиреневая макушка Гарри, а следом Адиль, пальто которой из благородного серого превратилось в лилово-сиреневое.

— Подожди, я сейчас все исправлю! — взмолился Макс, доставая палочку.

— УБЕРИ! УБЕРИ НЕМЕДЛЕННО! — взвыла Эсме, подбирая под себя ноги. — Клод, умоляю, угомони его! Иначе я прямо сейчас здесь поседею!

Макс обиженно сник, а Клод засмеялась. Она взмахнула волшебной палочкой, и пальто Адиль приобрело изначальный серый оттенок.

Гарри глянул на свое отражение в окне.

— А что, мне так даже больше нравится, — заметил он, придирчиво разглядывая себя в оконном стекле.

— Что, правда? — воспрянул Макс. Еще чуть-чуть, и за спиной у него появились бы крылья.

— Нет, радость моя, — заботливо похлопал его по плечу Гарри. — Просто я пытаюсь смириться с мыслью, что ходить мне на каникулах лиловым. Это же близнецы тебе краску одолжили? — кивок. Гарри мученически вздохнул. — Вот видишь, я провидец.

— Но как тогда Клод стерла пятна с Адиль? — изумился Макс.

— Готов поклясться, что пальто Адиль из натуральной шерсти. Верно? — кивок. — Ну вот, натуральный материал.

— А ты разве не натуральный? — изумился Макс.

— Сейчас кто-то тут станет расходным, — рыкнула Эсме. — Не тупи. Краска слезет, но не сразу. В одежде волокно туго сваляно, краска только сверху осела, а ваши лохмы обязательно поредеют, если Клод опробует это заклинание на вас!

— Мэтт, она что, правду говорит?

Снисходительный кивок доказал, что ждут их веселые каникулы.

— Мне кажется, что тебе больше пошел бы синий, Гарри, — заметила Адиль, придирчиво разглядывая соседа.

Гарри рассмеялся.

Карета остановилась, и все они по очереди вывалились на мягкий снег. Макс вылетел лицом в сугроб. Пытался отмыть сиреневую краску с лица. Получалось с переменным успехом.

Тем временем, Мэтт отлевитировал все чемоданы из кареты. Каждый взял свой и вместе они пошли занимать свободное купе. Впереди у них долгая поездка домой.

Гарри глубоко вздохнул, на мгновение зажмурившись.

Как же здорово, что у него есть такая замечательная семья, такие замечательные друзья. И сейчас он едет домой на каникулы. Отдыхать и веселиться. Никаких тайн, никакого домашнего задания. Две недели ничегонеделанья. Класс.

Дома их ждет отец. Прежний, а не тот холодный, каким он становился в Хогвартсе. Тосс с кучей вкусных и горячих блюд, с новыми историями. И профессор Фритьеф. Все они успели порядком соскучиться. Особенно Макс. Как тот выразился, Фритьеф никогда его не обижает, всегда поддерживает и не обзывается. Этого, по его словам, достаточно, чтобы быть настоящим другом. Гарри предложил ему взять в компаньоны камень — тоже ни за что по своей воле не обидит. Макс почему-то обиделся.

Да, что ни говори, а приятно, чертовски приятно, ехать домой.

Зимний лес был прекрасен. Ребята запомнили белые шапки на деревьях ещё с прошлой зимы, но эта казалась совершенно необыкновенной. Кругом огромные непроходимые сугробы, все белое и блестящее. Благодатная тишина.

Квартет Принцев пробирался сквозь сугробы, одновременно стараясь засадить снежком ближнему своему и не потонуть в снеге. С переменным успехом это даже удавалось. За собой они оставляли глубокие борозды на идеальном слое.

Следом за ними неспешно шёл Фритьеф, расчищая себе дорогу магией. В каком-то роде он тоже развлекался, периодически очищая снег под одним из ребят. Макс, например, попадая в такую ситуацию, стремился побыстрее выползти на поверхность, а Гарри, быстро понявший, что подобная тактика заранее обречена на провал, рыл в сугробе тоннель.

Таким образом они развлекались уже около полутора часов. Все успели порядком замерзнуть и устать, поэтому, в конце концов, Фритьеф стукнул своей тростью о землю и призвал ребят сменить траекторию движения.

Те послушались весьма неохотно.

— Но, профессор Фритьеф, — прогундосил Макс. — Мы совсем не замёрзли.

— Говори за себя, — отозвалась Клод, пытаясь стряхнуть с себя прилипший снег.

— В любом случае, я уверен, что мистер Снейп уже разобрался с бумагами и ждёт всех нас с горячим чаем, — непреклонно объявил Фритьеф, делая первые шаги в обратном направлении.

— Ча-а-ай, — с наслаждением протянула Клод. — Какое приятное слово.

Фритьеф, глядя на расплывшуюся от удовольствия физиономию девочки, хмыкнул. Затем он взмахнул палочкой, и снег исчез из-за ее воротника. То же он проделал с остальной одеждой. Когда Клод оказалась сухой, он проделал те же манипуляции с одеждой остальных.

Одежду возможно заколдовать на непромокаемость, но в случае детей это становится нерациональной тратой энергии и, в какой-то мере, средств. Ибо от обилия влажности и грязи, обязательно прилипавшей к каждому ребёнку, заклинание быстро выветривалось. Приходилось накладывать его снова и снова, пока вещь, в конце концов, не портилась. Поэтому менее разрушительными в этом плане считаются сушащие и очищающие чары.

Фритьеф опустил палочку, когда у каждого на лице появилась улыбка, а синие губы заменил бодрый румянец.

— Как жаль, что нам не позволено колдовать вне школы, — посетовал Мэтт. — Все стало бы в разы проще.

— Да, Мэтт, — не стал отрицать Фритьеф. — Но, с другой стороны, это разумный запрет. Все дети разные, и если вам нужно всего лишь высушить одежду, чтобы не замёрзнуть на улице, то кому-нибудь обязательно захочется отрастить пятачок на лице неприятеля-магла.

Ребята рассмеялись. Мэтт вздохнул.

— Не расстраивайтесь, — попытался преободрить мальчика профессор. — В конце, концов, вы большую часть года проводите в Хогвартсе. Две недели можно и потерпеть. А в летние дни и без того есть, чем заняться. К тому же...

Внезапно Фритьеф умолк и остановился. Он сосредоточенно нахмурился, будто пытался различить какой-то еле уловимый звук.

— Профессор...? — обратился было Макс, но тут же затих под суровым взглядом.

— Идём. Быстрее, — бросил Фритьеф, захромав дальше по тропе. Дети припустили следом. Пройдя какую-то часть пути, профессор снова остановился и резко обернулся, палочка прыгнула к нему в руку. Взгляд стал жестким, брови сошлись у переносицы. И без того, внушающий уважение и некоторое опасение, профессор теперь вовсе выглядел угрожающе. Единственное, что не вписывалось и смотрелось неуместно — трость.

Он взмахнул палочкой, не произнеся ни единого звука. В следующий миг за сугробом послышался треск и недовольное фырчанье. Ближайшее дерево содрогнулось, будто в него что-то врезалось, с пары ветвей свалился снег.

Ребята, совсем ничего не понимающие, заметили, как судорожно вздохнул профессор, а рука с палочкой на мгновение дрогнула, но Фритьеф тут же выпрямился и бросил:

— Идёмте в дом. Он нас не тронет.

Когда они отошли на достаточное расстояние, а в конце тропы показался дом, Макс не выдержал:

— Сэр, а кто «он»?

— Мм? — переспросил Фритьеф, который никогда не отличался рассеянностью.

— Кто нас не тронет? — повторил Макс.

— Фестрал, — ответил профессор. А когда на него уставились четыре пары непонимающих глаз, пояснил. — Фестрал, большая лошадь с крыльями. Хотя, с виду больше похож на скелет лошади, обтянутый кожей. Фестралы дикие и почти не поддаются при попытке их приручить. Пожалуй, единственное место, где возможно увидеть прирученного фестрала — это Хогвартс. Все-таки, что бы кто не говорил, а животных местный лесник чувствует хорошо.

На какое-то мгновение Макс, который всегда симпатизировал огромному бородатому леснику, почувствовал гордость за Хагрида. А потом внезапно устыдился. Тот в начале года не раз приглашал его к себе — просто так, чаю попить, на животных посмотреть — а он забыл. Какой позор. Ему просто необходимо искупить свою вину перед великаном, как только они вернутся в школу. Заодно и про фестралов спросить. Кстати, о фестралах...

— Но я не видела ничего подобного, — растерялась Клод. — Кто-нибудь видел его?

Все отрицательно покачали головами. Фритьеф вздохнул.

— Фестралов могут видеть не все, — признал он. На мгновение морщинки на лице стали глубже, делая его старше. — Те, кто не видят, хотят прозреть, а те, кто видят, мечтают об обратном.

Мэтт, шагавший за всеми, нахмурился.

— Неужели они такие страшные? — удивился Гарри.

— Совсем нет, — Фритьеф покачал головой. — Фестралов могут видеть только те, кто видел смерть. Поэтому они не слишком популярны в волшебном мире. Считается, что фестралы несут только несчастье. Глупость, разумеется, — профессор снова нахмурился. — Животное не может быть в ответе за абстрактную удачу или неудачу. Однако, люди верят.

— Это... Ужасно, — выдавила из себя Клод.

— Верно, — не стал отрицать Фритьеф. Они уже приближались к крыльцу поместья. — Пожалуй, мистеру Снейпу не станет лишней информация о фестрале, бродящем в округе.

— Разве он не должен здесь жить? — озадачился Мэтт. — Я имею в виду, это ненормально — фестрал в наших краях?

— Стая фестралов — это нормально, Мэтт, — пояснил Фритьеф, перешагивая порог вслед за детьми и закрывая за собой дверь. — А вот фестрал-одиночка — совсем не нормально.

* * *

— Фестрал? — удивился Северус и отставил в сторону чашку с чаем. — Это точно?

— Точнее некуда, мистер Снейп, — сказал Фритьеф. — Я привык доверять своим глазам. Благо, они меня пока не подводили.

Северус задумался. Фестралы — очень умные животные, но живут только вместе с сородичами. В противном случае они быстро погибают либо от рук какого-нибудь очередного сумасшедшего волшебника, принявшего скелетообразную лошадь за предвестника несчастий или даже гибели. Либо сходят с ума и попадают уже в лапы какого-нибудь хищника. Их разум близок к человеческому — не такой сложный, конечно, но близок — поэтому долгое время в одиночестве они прожить не смогут.

Ребята с интересом слушали разговор, умиротворенно утонув в диванных подушках с чашками чая.

— Он... Вменяем? — спросил Снейп.

— Он наполовину безумен, — покачал головой Фритьеф, но тут же добавил: — Но когда я приказал ему уйти, он услышал. Испугался, попятился и врезался в дерево, да. Но он меня услышал.

— Странно.

— Я так не думаю, — Фритьеф покачал головой. — Здесь есть магическое поле, поэтому он смог сохранить свой разум. Зверь напуган, но не агрессивен. Он ушёл в оборону, а не бросился в атаку. Значит, до меня с ним кто-то контактировал. Смею предположить, что точно так же, как и я — магическим влиянием извне. Может, конечно, я и ошибаюсь, Лорд Принц, но раньше фестрал принадлежал волшебнику.

Северус кивнул, как бы принимая версию Фритьефа к сведению.

— Думаю, мне нужно самому с ним разобраться. Но это потом, — он посмотрел на ребят и в уголках губ поселилась еле заметная, почти неуловимая, улыбка. — Сейчас у нас есть, чем заняться.

* * *

Зимние каникулы прошли замечательно, но слишком быстро. Вновь закидывая вещи в барсетку с чарами расширения, Макс сокрушался о бренности всего сущего.

— Почему самые приятные дни проходят быстрее, чем неприятные? При этом длина минут, часов и прочих единиц измерения времени не увеличивается?

— На самом деле, все дни одинаковы. Всё зависит от восприятия, — прокомментировал фразу мальчика профессор Фритьеф. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и разглядывал номер "Ежедневного Пророка".

Мэтт уже давно собрал свои вещи, как, впрочем, и Клод. Поэтому они отправились с отцом в магловский магазин, чтобы закупить продукты. По сути, большой необходимости в этом походе не было, так как обычно закупкой необходимого занимался Тосс. Просто неплохой повод прогуляться.

Гарри свою сумку тоже застегнул, но из солидарности решил остаться. Поэтому сейчас он сидел на кровати Мэтта, наблюдая за потугами брата.

Тот старательно поочередно складывал носки в барсетку.

Фритьеф зашелестел газетой, в очередной раз переворачивая страницу.

— Что-нибудь интересное? — поинтересовался Гарри, наблюдая, как профессор вздыхает.

— Увы, Гарри, — покачал головой Фритьеф. — Сплошная тоска. Даже статья Кристиана Рейна о вреде трансфигурации, применяемой к рогатой улитке была более увлекательным чтением.

Гарри тихонечко засмеялся.

— Знаете, — внезапно Фритьеф с хрустом сложил газету. — Так не пойдет. У вас уже в этом полугодии первые экзамены. Думаю, не нужно объяснять, насколько важны основы. К тому же, мне до чертиков интересно посмотреть, на каком вы уровне, с дополнительными занятиями по Чарам и Трансфигурации.

Макс глянул на профессора тоскливым взглядом.

— Сэр, но мы же вам уже отвечали теорию, — жалобно протянул он.

— А практику — нет, — Фритьеф поднялся из кресла, взял в руки трость и направился к двери.

Мальчишки переглянулись. В следующий миг Гарри спрыгнул с кровати, а Макс бросил ковыряться с носками, и они вместе припустили вслед за учителем.

— Разве не запрещено пользоваться волшебной палочкой вне Хогвартса? — поинтересовался Макс. Фритьеф снисходительно кивнул.

— Запрещено.

— Но как тогда... — Гарри поднял глаза. — Но мы же не тренировались без палочек.

— Не тренировались? — хмыкнул Фритьеф, перешагивая очередной порог. — Вот и потренируетесь.

Макс в ужасе поглядел на Гарри за спиной профессора. Тот ответил ему не менее красноречивым взглядом.

— Не нужно так пугаться, — заметил Фритьеф, даже не оглянувшись. Он шагнул в гостиную, сел на кресло, приложив трость к подлокотнику, и выжидающе уставился на ребят. — Давайте. Начнем с простого — левиосы. Надеюсь, этому-то вы не разучились?

Гарри уселся по-турецки на ковер и смущенно почесал растрепанную макушку, которая уже потихоньку приобретала свой естественный черный цвет.

— Давайте, — подбодрил их Фритьеф. — А то завтра уедете и, готов поклясться, так и не попробуете свои силы.

Гарри кивнул и, закрыв глаза, повел рукой в сторону столика со стопкой газет и журналов.

Мальчик нахмурился. Пальцы дрогнули, а газета свалилась со стопки, бухнувшись в центр стола.

Гарри раздосадованно выдохнул, опуская ладонь.

— Ничего страшного, Гарри. Не расстраивайтесь, — Фритьеф цокнул языком. — Макс, попробуйте вы.

Макс послушно закрыл глаза, сосредотачиваясь. У него газета на миг зависла в воздухе, но тут же шмыгнула по воздуху на пол. Макс смущенно подергал себя за сиреневую прядь, прикусив нижнюю губу.

— Да уж, — подвел итог Фритьеф. — А летом вы воду на море левитировали, устраивая непродолжительные дожди. По словам мистера Снейпа, — он немного помолчал. Потом свел концы пальцев вместе, проведя ими под подбородком, и весь как-то подобрался, наклонившись вперед. — Ну, ничего. Наверстаем. Идите сюда.

Ребята подошли и сели на ковёр перед креслом Фритьефа.

— Умения, которые вы позабыли за столь непродолжительное время, никогда не станут лишними. Более того, они будут своеобразным козырем в рукаве. Что, если когда-нибудь — упаси Мерлин — на вас нападет какой-нибудь бандит и вышибет из руки волшебную палочку? Насколько мне известно, драться вы не умеете. Значит, останетесь без защиты. А беспалочковая магия — ваша страховка. Если вы не сможете атаковать оппонента, то хотя бы призовёте волшебную палочку.

Профессор вздохнул, глядя, как помрачнели лица мальчишек. Сам он сейчас думал о фестрале, которого они встретили в лесу. И думал о том, что случилось, если бы его не оказалось рядом. Какими бы умными фестралы не были, а конкретно этот экземпляр был наполовину безумен. Безумен и невидим для ребят.

А ведь Магический мир на грани. И будет он на грани, пока некий Лорд Волан-де-Морт не покинет мир живых навечно.

— Не обязательно, конечно, на вас нападут, — добавил он, как бы признавая, что не все в этом мире упирается в обязательное нападение, преследующее по пятам свою жертву в виде любой откровенно неприятной личности. — Это может быть какая-нибудь нежелательная реакция ингредиентов на зельеварении. Или любая другая ситуация, выходящая за рамки обыденного. Вот вы, Гарри. Кем вы хотите стать? — внезапно поинтересовался он.

Гарри пожал плечами.

— Не знаю, сэр, — честно ответил он.

— Вы, Макс?

— Аналогично, сэр. Я об этом не задумывался.

— А вы задумайтесь, — посоветовал профессор. — Исходите из того, чем вам нравится заниматься больше всего.

— Ну, мне нравится Астрономия. И Защита от Темных Искусств, — признался Гарри.

А Макс мучительно покраснел. Гарри взглянул на брата и расхохотался.

— А Максу нравится все взрывать, — сквозь смех выдавил он.

— Эй, — возмутился мальчик. — Мне нравится смотреть, как что-то обычное становится необычным. Уж ты бы мог понять, со своей любовью к рисованию.

Гарри кивнул, все ещё улыбаясь.

— Вот видите, — грустно улыбнулся Фритьеф. — Если вы, Гарри, захотите связать свою жизнь с Боевой магией, а вы, Макс, с пиротехникой, то постоянно будете рисковать. Подумайте об этом и решите, нужна ли вам беспалочковая магия, потому что неволить и заставлять я никого не буду. Вы уже достаточно взрослые — пора учиться принимать решения.

Гарри задумчиво ковырнул ковер. Макс растрепал волосы.

— Я буду учиться, — заявил он и посмотрел на Фритьефа. Тот кивнул.

— Гарри?

— Я тоже.

— Профессор, — вдруг поднял глаз Макс. — А вы говорили с Клод и Мэттом?

— Вы сами им сейчас все и расскажете, — Фритьеф улыбнулся, откинувшись на спинку кресла. — А пока они не пришли, вы можете ещё немного потренировать левитацию.

Мальчишки вздохнули и покорно взяли себе из стопки по газете.

* * *

— Всем привет, — в купе вошла улыбающаяся Адиль с бабочкой в волосах. Традиционно ее чемодан самостоятельно запрыгнул на багажную полку, а сама она плюхнулась между смурной Эсме, глядящей в окно, и Мэттом, разглядывающим очередное творение Макса.

— На твоём месте, я бы это убрал до Хогвартса, — посоветовал он своему близнецу, с интересом склонившемуся к брату. — И показал Профессору Флитвику. Не знаю и знать не хочу, что ты с ним сделал, но если рванет — мало не покажется.

Макс сноровисто схватил поделку, удовлетворенно кивнув.

— Покажу, — хмыкнул он, любовно поглаживая прозрачную сферу, похожую на мыльный пузырь. Внутри то вспыхивали, то гасли неоновые огоньки.

— А почему ты дома никому не показал? — вдруг оторвалась от книги Клод. — Там есть, кому, — добавила она, имея ввиду отца и профессора Фритьефа.

— Два варианта, — отозвался Макс, укладывая барсетку на столик между сиденьями. — Либо отобрали бы, заявив, что опасно, либо разложили на составляющие.

— Да ну, не глупи, — фыркнула Клод. — Можно подумать, что Флитвик отобрать не может.

— Может, — не стал отпираться Макс. — Но у него потом забрать будет легче.

— Уголовщина, — проворчала Клод, но без ожидаемой злости.

— У меня за каникулы столько всего накопилось, — пожаловалась Адиль. — Я уроки имею в виду. Без хогвартской библиотеки не получается ничего.

— А вот наш Мэтт все сделал, — хмыкнул Макс и ткнул Гарри локтем. — А Гарри как старался... У-ух. Правда, выполнил, с гулькин нос.

— Лучше бы вообще не лез в это домашнее задание, — проворчал Гарри. — Больше вреда, чем пользы.

— А ты, Макс? — спросила Адиль. — Ты сделал?

— О, Макс поступил мудрее всех, — саркастично заметила Клод. — Он даже учебника за каникулы ни разу не открыл.

— Оно мне на что? — пожал плечами Макс. — Вышло бы ещё хуже, чем у Гарри. Только зря потраченное время. Сделать домашнее задание дома без дополнительной литературы могут только Мэтт и Клод. Ну, могу допустить, как бы мне не хотелось этого говорить, Эсме бы при желании тоже смогла. Кстати, Эсме, ты сделала?

Девочка, хмуро наблюдавшая, как катится по стеклу капля дождя, вздрогнула.

— Что?

— Ты вообще меня слушаешь? — возмутился Макс. Клод покосилась на Эсме с заметным замешательством и некоторой тревогой.

— А нужно? Обычно ты несёшь только глупости, — тут же ощетинилась девочка.

— Есть, с кого пример брать, — глубоко оскорбился Макс. — Ты вон только и делаешь, что ругаешься. Не надоело?

— Как надоест, обязательно тебе доложу, — презрительно фыркнула Эсме. — Тебе в письменном виде или в устном? Хотя, чего я спрашиваю, вряд ли ты умеешь читать...

— Эй, — Клод хлопнула книгой по столику. — Хватит. Эсме, что с тобой?

— А что сразу со мной? — снова недобро сверкнула глазами Эсме. — С моими извилинами все в порядке.

— Эсме, перестань задираться, — доброжелательно посоветовала Адиль.

— А ты мне не указывай, что делать, — грозно вымолвила Эсме, снова оборачиваясь к окну. Адиль пожала плечами.

— Не очень-то и хотелось.

— Эсме..., — позвала было Клод, но Эсме вдруг резко вскочила и выскочила из купе, напоследок яростно хлопнув дверью.

— Что это с ней? — озадачился Гарри.

— Сдвиг головного мозга, — фыркнул Макс. — Вот увидите, прогуляется, пар выпустит, и вернётся обратно.

— Макс!

— А что Макс-то? — снова нахохлился мальчик. — Как будто это я тут только что огрызался, как форменный псих.

— Перестаньте, а? — устало выдохнула Адиль, подвинувшись на место Эсме и вытянув ноги. — По-моему, уже всем порядком надоели эти ваши с Эсме истерики. Может, вам стоит уже поговорить? Нормально, без взаимных оскорблений?

Макс неопределенно фыркнул, дёрнув плечом. Он отвернулся и всем видом попытался показать, что более его не интересуют эти пустые разговоры.

Клод пнула брата.

— В конце концов, кто из вас двоих мальчик? Ты или она?

— Интересный вопрос, — одобрил Гарри.

— Эй, ты вообще на чьей стороне?

— На стороне правосудия, — пафосно изрёк Гарри, за что тут же схлопотал по своей черно-сиреневой макушке. — Полегче, братишка, — возмутился он. — Ишь, какие все нервные!

— Детский сад, — прокомментировал Мэтт голосом родителя, ужасно уставшего от многочисленных и вечно подвижных отпрысков.

* * *

Начался новый семестр. Учителя заваливали домашним заданием, поэтому волей-неволей ребятам пришлось забыть о веселье и переключиться на уроки. Вообще, большинство когтевранцев засело за книги. То тут, то там можно было обнаружить книгу, в которую обязательно уткнулся какой-нибудь когтевранский нос. Мало того, что они зубрили свои темы, да ещё и остальным советовать пытались, что, разумеется, не всех устраивало.

С Рождественских каникул уже прошло порядком полутора месяца. Зимний занавес из облаков потихоньку иссякал, пропуская к земле первые лучики ласкового солнышка. Неудивительно, что мало кто мечтал провести первые солнечные дни в стенах пыльной библиотеки.

Библиотека была далеко не пыльной, но если уж Макс хотел вырваться из тисков учения, то готов был использовать любые эпитеты.

— И вообще, — предпринял он отчаянную попытку, заслонившись от снисходительного взгляда сестры фолиантом. — Мы отсюда с самого начала полугодия не вылезаем. А я, между прочем, обещал Хагриду зайти.

— В начале года? — скептически выгнула бровь Клод.

— А вот и нет, — гордо задрал нос Макс. — Я видел его совсем недавно. И он обещал мне показать нюхлера и фестралов.

— Ты же все равно их не видишь, — предприняла отчаянную попытку Клод достучаться до разума брата. Но тот был неумолим.

— Зато я смогу их потрогать.

Против такого сокрушительного аргумента возразить было нечего.

— Гарри, пойдём со... — начал было Макс, но осекся под грозным взглядом сестры. Гарри с другой стороны стеллажа внимательно слушал Гермиону Грейнджер, которая пыталась втолковать ему суть всех недовольств гоблинов, следствием которых стало очередное восстание в 1576 году. — Ну и ладно, — тут же потерял весь интерес к брату Макс. — Не очень-то и хотелось.

Его обиженный взгляд скользнул вдоль соседних стеллажей и остановился на Адиль, мирно посапывающей над разложенными книгами по трансфигурации. На ухе у неё удобно устроилась шоколадная бабочка.

Казалось бы, подумаешь, простая конфета. Но Адиль к ней по-настоящему привязалась. Наложила кучу заклинаний, чтобы она сохранилась, прилипла к Флитвику, чтобы он поверх ее свои наложил... Поэтому нынче бабочка могла рассчитывать на мирное существование в течение, как минимум, двух-трёх лет. Очень неплохо для бабочки, а? Особенно, если учесть, что больше года они не живут. Только редкие волшебные виды, не обитающие на островах.

— Адиль! — громким шёпотом позвал Макс. — Адиль!

Девочка вздрогнула и резко выпрямилась, стреляя вокруг расфокусированными зрачками.

— Что... Кто...

— По-моему, тебе уже хватит, — уверенно изрёк Макс и отважно предложил: — Я могу помочь тебе ненадолго развеяться. Вернее, составить компанию.

Адиль зевнула, прикрыв рот ладонью.

— Думаю, что немного можно, — она с хрустом потянулась. — Но потом мы вернёмся. Я ещё не дочитала.

— Разумеется, никаких проблем, — заулыбался Макс. Адиль стала расставлять книги по местам, а Макс пока уселся рядом с читающей Клод. В следующее мгновение она оторвалась от чтения, с интересом глядя, как Макс вытаскивает книги с полки и прислушивается к еле слышному шелесту страниц и голосам с другой стороны стеллажа.

— Бесполезно, — сокрушенно вздохнул наконец Макс, снова запихивая книги на место. — Похоже, Гарри наложил заклинание «оглохни»...

— Это случайна не заклинание из учебника Принца-полукровки? — подозрительно осведомилась Клод. Макс дернулся и взгляд его забегал по книгам.

— Нет, что ты, Клод... Мы же решили, что слишком опасно использовать те заклинания... И вообще... Они какие-то странные...

— Макс, — окликнула его Клод. — Ты... Ты что, не вернул учебник?!

— О, Адиль, ты уже готова? Как хорошо, — он кашлянул, пытаясь скрыть смущение. — Пойдём скорее, а то ещё немного, и Хагрид не примет нас в гости.

Он шустро выскочил из коридорчика между стеллажами, схватив растерянную Адиль за руку. На прощанье он помахал рукой.

Клод вздохнула. Ох уж этот Макс. Мысли только о том, как бы поразвлечься.

Девочка задумчиво побарабанила пальцами по столу. Взгляд ее непроизвольно скользнул в сторону сгорбившейся маленькой фигурки в самом темном углу библиотеки. Оно находилось на стыке двух стеллажей, поэтому солнечный свет из окна попадал только на верхние полки.

За последнее время Эсме порядком осунулась. Щеки впали, у губ образовались скорбные складочки, а в глазах появился металлический блеск. Она по-прежнему сидела с ними и с удовольствием слушала разглагольствования ребят или какие-нибудь размышления Мэтта и самой Клод по поводу уроков, но все реже вступала в эти диспуты сама, предпочитая слушать. Эти перемены категорически не нравились Клод. За последний месяц Эсме стала... Как-то старше, что ли.

От всех вопросов открещивалась, виртуозно меняя тему. Или отвечала вопросом на вопрос, что неимоверно бесило Макса, с которым они так и не помирились.

Клод помотала головой, снова погружаясь в книгу. Нет резона сейчас думать об этом. По крайней мере, пока.

* * *

— Идём скорее! — подпрыгивал от нетерпения Макс. — Как думаешь, нюхлер найдёт мой галеон? Я его вшил в подкладку! Там его не видно и не достать.

— Я-то откуда знаю? — фыркнула Адиль, пересаживая бабочку с плеча на макушку. — Я знаю о нюхлерах ровно столько же, сколько и ты.

— Ну, ничего! — не унывал Макс. — Сейчас мы все узнаем. Давай, шевелись.

— Мы уже почти пришли, — простонала Адиль. — Какой смысл сейчас-то нестись?

Макс вздохнул и сбавил шаг. Но, оказавшись у порога хижины лесника, заколотил с большим усердием, чем прежде.

Бабочка на голове Адиль странно заелозила и спорхнула с пучка, отлетев на расстояние от хижины.

— Эй, ты чего? — удивилась Адиль. А потом дверь открылась и из хилого домишки повеяло горячим воздухом.

— Кто это тут стучится? — нахмурился Хагрид, пытаясь придать выражению своего лица наибольшую серьезность.

— Хагрид, а к вам можно? — поинтересовался Макс, с любопытством сунув нос за фигуру лесника. Тот тут же загородил проход.

— Хм... А чагой-та вам... Хм-м... Вернее, что у вас?

— Хагрид, мы на нюхлера посмотреть, — Макс шмыгнул носом, очаровательно глянув на великана исподлобья.

Хагрид вылез наружу и закрыл дверь, будто пытаясь загородить дорогу льющемуся наружу теплу.

— Вы это... Может попозже придёте, а...? Пожалуйста, — маленькие нервные глазки-бусинки на косматом лице великана блеснули надеждой.

— Ну, сэр, ну, пожалуйста, — расстроенно законючил Макс, которого перспектива вернутся в библиотеку откровенно пугала.

— Мерлин великий... — послышался сдавленный голос Адиль где-то сбоку. — Да это же... Яйцо дракона!

— Тише! — в панике зашипел Хагрид, а девочка спрыгнула с огромной тыквы, на которую забралась, чтобы доставать лицом до окна, которое было зашторено лишь наполовину. Шоколадная бабочка парила над огородом в десяти метрах от хижины.

— Заходите скорее, — сказал Хагрид с таким видом, будто сам не верил в то, что действительно это говорит.

Максу дважды повторять не пришлось — он прытко шмыгнул за приоткрывшуюся благодаря ладони великана, которая была размером с крышку от мусорного бака, дверь. Адиль тоже шустро подбежала ко входу, но у самого порога резко затормозила, обернулась и помахала бабочке с воплем:

— Я скоро вернусь, никуда не улетай!

В следующий миг и она скрылась за тяжёлой дверью. Лесник вздохнул. Какая нелегкая принесла этих двоих именно сегодня?

— Плохая идея, — поделилась своими соображениями Адиль, сидя за столом на высоком стуле. Ноги ее болтались, не доставая пола, а голова покоилась на сложенных руках. Взгляд был устремлён на яйцо в окружении языков пламени. — Но мне нравится.

— А вот мне — нет, — внезапно не согласился Макс. Сам факт, что Максу что-то не нравилось был удивителен. Мальчик всегда был из тех людей, которые готовы на любой кипиш, разве что, кроме голодовки. Но сам факт, что ему не нравилось существование маленького дракона рядом с замком, на которого всегда можно посмотреть, потрогать или просто поумиляться, глядя на клыкастую пасть — это что-то уже совсем ненормальное. — Он же… Дракон.

Как будто этим все сказано.

— Ага, — согласно кивнула Адиль. — Здорово, да?

Макс промолчал. И это тоже было странно.

— До каких размеров вырастают драконы, Хагрид? — спросил Макс.

— Ну, это… По-разному бывает. Кто-то с размером в Большой Зал, да… А кто-то, вон, не больше Клыка, — его взгляд тоже был устремлён на огромное яйцо.

Клык, услышав своё имя, подбежал к хозяину и плюхнул слюнявую морду на колени полувеликана, радостно повизгивая. Тот рассеянно потрепал его за холку.

— А этот каким будет? — не сдавался мальчик.

— Ну, Норвежский горбатый… Чуть больше моей хижины… Может, не чуть больше…

Макс нервно рассмеялся, оглядывая внушительных размеров хижину со свисающими с потолка самыми разными шкурами животных.

— Интересно, какого он будет цвета, — мечтательно улыбнулась Адиль. Макс посмотрел на яйцо.

— Зеленого, — уверенно изрёк он.

— А я думаю, желтоватого, — не согласилась Адиль.

Макс пожал плечами. Он снова стрельнул глазами в сторону горячего очага, но тут взгляд выловил блеснувшую золотым обложку книги. В углу стояла маленькая переливающаяся в свете огня печать, не оставляющая никаких сомнений. Книга из библиотеки Хогвартса.

Макс подвинулся поближе и прочитал название: «Разведение драконов для удовольствия и выгоды».

— Ты его что, здесь выращивать собрался? — удивился Макс.

— Ну да, — Хагрид улыбнулся, с нежностью глядя на своё будущее детище.

— Не-а, — Макс помотал головой. Хагрид посмотрел на мальчика с удивлением. — Нет.

— Вы же, это… Никому не скажете, да? — с надеждой в голосе вопросил великан. Макс с Адиль переглянулись. Им стало жалко Хагрида.

— Но, Хагрид, — попытался воззвать к здравому рассудку Макс, — Макс! — глядя с каким-то судорожным блеском в глазах. — Он же не сможет здесь жить!

— Он же совсем кроха!

— Это пока, — возразил Макс. — А какого размера эта кроха станет через, скажем, пару-тройку месяцев?

— Ну, конечно, они быстро растут, но, думаю, нам вполне хватит моей хижины…

— Он ДРАКОН, Хагрид! Ему нужно летать, плеваться огнём и охотиться на всякую живность! Он НЕ поместится в твоей хижине!

Адиль удивленно хлопала ресницами. Расстроенный Хагрид внимал грозным речам.

— Но… Но-о… — Хагрид терялся, пытаясь разобраться в аргументации, которая до этого момента казалась убедительной. — Я… Ммм… Мог бы построить ему домик, — робко предложил он.

Макс, который разозлился настолько, что каким-то краем сознания сам себе удивлялся, посмотрел на Адиль, и они оба, не выдержав, громко и безудержно расхохотались.

Хагрид сидел растерянный и смущенный. Он кашлянул в кулак.

— Вы же… никому ничего не скажете? — спросил он, слегка запинаясь.

— Хагрид, — сквозь смех простонал Макс. — Единственные, кому мы очень хотим это рассказать, сейчас очень заняты подготовкой к экзаменам. И если они узнают, что мы нашли на территории самой безопасной волшебной школы дракона… — новый приступ смеха не дал закончить предложение.

Наконец, отдышавшись, Макс сказал уже более мягко.

— Ладно, давай мы пока будем ходить к тебе и помогать присматривать за малышом… Только… Можно мы расскажем это одному человеку? Гарри. Это наш друг. Я уверен, что ему очень захочется нам помочь.

Хагрид задумался. Его маленькие чёрные глазки рассеянно перебегали с воодушевившихся ребят на большущее яйцо среди языков пламени.

— Ну хорошо, хорошо… — сдался полувеликан. — Но больше чтобы… Ни-ни.

— Мы тебя не подведём, Хагрид! А пока… Не мог бы ты показать нам нюхлера? Ну, очень интересно…

Закрывая спустя полтора часа тяжелую деревянную дверь за двумя смышлеными когтевранцами, Хагрид почему-то был уверен, что зря он им вообще все это сказал.

* * *

Профессор МакГонагалл шагала в сторону учительской, в уме рассчитывая время, которое обязательно займёт проверка домашних эссе для четвёртого курса. Помимо этого ей необходимо было расколдовать мышей, над которыми работал пятый курс, наложить чары на материал для завтрашнего урока с третьекурсниками и сходить к Аргусу Филчу, чтобы узнать, какой из разлагающих личность и мышление поступков на этот раз совершила одна одинаковая до последней веснушки парочка рыжих гриффиндорцев.

Минерва завернула за очередной угол, и острый слух уловил эмоциональное восклицание. А голос, принадлежащий источнику звука, был знаком. Очень знаком. Разумеется, это опять кто-то из мальчишек-первокурсников Филиуса. Интонации и диапазон голосовых связок профессор благодаря своей второй ипостаси различала весьма недурно. Не идеально, конечно, без огромной точности, но очень близко. Поэтому она прислушалась.

— ЧТО?!

— Тише! — Макс отвесил брату подзатыльник. Тот обиженно засопел, потирая вихрастую макушку. — Не нужно так шуметь!

— Макс, Клод с Мэттом нас просто убьют, если узнают, что мы опять ввязались в сомнительную авантюру!

Агааа…

— Но, Гарри, от нас же зависит жизнь живого существа!

Минерва, собравшаяся было уже выступить из тени коридора и поинтересоваться, о какого рода авантюре идёт речь, притормозила.

— Если кто-то о нем узнает, то он обязательно пойдёт на ингредиенты! Ты же знаешь, как трепетно в наши дни относятся к халявным редким видам некоторых животных! Нам отец об этом не раз говорил! Да и Фритьеф не устаёт напоминать, что живая зверюга — это круто, а свежий труп этой редкой зверюги — в два раза круче. Особенно для торговцев чёрного рынка. Ещё бы, продать без регистрации в Министерстве и уплаты налога!

Стоп, Фритьеф? А он с какого боку тут появился?

Минерва хмыкнула про себя. Теперь ей стало понятно, почему дети с самого первого занятия выдавали потрясающие результаты. Эти русские действительно большие чудаки, но попадаются весьма гениальные, надо признать.

— И почему бы тогда не сказать отцу? — хмуро осведомился Гарри, поболтав немного ногами, не достающими до пола с высокого подоконника.

— Действительно, Гарри, почему бы не сказать мастеру зельеварения, что у нас тут рядышком лазает живой мешок с требухой, идеально подходящий для экспериментов?

— Ты думаешь…

— Я не уверен! — фыркнул Макс. — Но не хочу рисковать. Это не моя тайна. И я дал слово.

Гарри застонал.

— Ты это серьёзно?

— Абсолютно.

Наступила тишина. МакГонагалл боролась с желанием выступить в коридор и вызнать все подробности, касаемые столь… Поразительной ситуации. Но что-то ее останавливало. В дальнейшем она сама себе удивлялась, но в тот момент вместо того, чтобы решительно шагнуть из полумрака соседнего коридора, она лишь отступила назад. Отступила, развернулась и широким и уверенным, но тихим, как у кошки, шагом направилась в ту сторону, в которую двигалась изначально. Вот только сейчас ее мысли уже занимали не эссе, мыши и отработки — привычные и нормальные мысли для профессора Хогвартса — а проблемные когтевранцы, которые вновь куда-то ввязались.

Что эти неугомонные дети опять нарыли? На территории школы! А если они все-таки обошли запрет и прошли за дверь правого коридора на третьем этаже? Немыслимо. Нужно сейчас же сообщить директору…

Но разве он мог проморгать подобное вопиющее нарушение? Не зря же этот проход денно и нощно сторожит Филч? Разве Альбус Дамблдор, величайший светлый волшебник современности, мог не знать о том, что происходило у него под носом?

Минерва МакГонагалл знала Альбуса Дамблдора столько, сколько себя помнила. Он никогда не производил впечатление глупого или недальновидного человека. Случалось, что порой какие-то моменты уползали из поля его зрения, но об этом обязательно знала сама Минерва — а иначе, какой из неё был бы заместитель?

Хогвартс всегда был самой безопасной крепостью, которую она знала. Самой неприступной. Замок будто обладал каким-то подобием разума, и если случались какие-то из ряда вон выходящие происшествия, которые не могли контролировать люди, то он обязательно каким-то непостижимым образом сводил на нет все последствия. Как будто какой-то бог накрывал обитателей замка ладонью, оберегая их. Хотя, как такое могло иметь место быть?

Несмотря на то, что Минерва полукровная ведьма, что она росла в религиозной семье с отцом-священником, некоторые взгляды на жизнь все-таки не передаются с молоком матери, пусть даже ведьма-мать и верила в существование мистического божества, способного защитить человека от любой напасти или наставить на верный путь. Сама Минерва в этом сомневалась. Подобно всем людям, намеренным твёрдо стоять на ногах, она отказывалась цепляться за веру в абстрактное.

Но Хогвартс все ещё оставался самым безопасным местом в Великобритании.

И даже учитывая то, что порой происходило в стенах школы. В конце концов, это школа для волшебников. Заприте пятьсот детей с нестабильным магическим даром в одном месте и получите тикающую бомбу, отмеряющую мгновения до взрыва. Но взрыва так и не случалось.

Вернее, случались взрывы, их не избежать. Но на ее памяти, хвала Мерлину, такого не происходило.

Последний такой взрыв случился, когда директором был Армандо Диппет. Но после того, как этот пост переложили на плечи Альбуса Дамблдора, подобного не случалось. Смерть ученика… Подумать страшно. Минерва слышала истории о том времени, когда школу осаждал неизвестный монстр. И искренне надеялась, что это так и останется историями.

Внезапно она остановилась. Вот оно. Вот!

Сперва она даже не поняла, что так обеспокоило её в разговоре мальчишек. Нашли животное на территории школы. И что? Мало ли, кого они там нашли? А что учителям говорить не хотят… Все в этом возрасте хотят иметь свои секреты. Правда, живодёрские мысли о том, что зверушку захотят пустить на ингредиенты странноваты, но… Работая столько лет в компании Северуса Снейпа и зная его любовь к подобным заявлениям, Минерва не могла упрекать новичков-первокурсников, непривычных к этим его угрозам.

Однако ощущение, которое исходило от них… Какого-то страха, какой-то неразборчивой, притаившейся опасности… Кошачье чутьё подсказывало, что тут что-то нечисто. Значит, животное настолько опасное, что может быть уничтожено, если о нем узнают. Значит, может принести вред…

Но у неё нет никаких доказательств. Что она подслушала, как школьница из соседнего коридора? Это даже не смешно.

А если кто-то пострадает?..

Ну, нет. Минерва одернула себя. Не станут ребята скрывать то, что может быть потенциально опасно для окружающих. И вряд ли кто-то пострадает. Ну, а если уж пострадает… То она точно проклянет себя. Но пока… Лучше ничего не предпринимать.

Это было нелогично. Это было не в ее духе. Но это было единственно верное решение. Пока. А дальше остаётся надеяться, что у директора действительно все под контролем.

Как она ненавидела надеяться.

Или все же сходить к нему?

Нет, что за вздор. Она и сама вполне может справиться с ситуацией. Чего она испугалась-то? Очередное нарушение, вряд ли выходящее за рамки тех передряг, которые частенько устраивают студенты. Все-таки, как она не плевалась ядом в сторону нарушителей общепринятого порядка, но всегда существовали общие правила и частные случаи.

Сейчас был как раз частный случай. И хорошо, что она узнала об этом не слишком поздно.

Хотя, идея пойти к директору очень привлекательна… Быть может, так ей и поступить?..

Ай, ладно, не время. Потом подумает над этим в тишине собственных покоев. Никогда рациональные решения не принимались впопыхах.

* * *

Карл Поттер был насторожен. Эта вздорная девчонка Эсме чертовски хорошо умела портить настроение. Конечно, они ей тоже весьма знатно подпортили жизнь, но вот она…

Стоило его другу завидеть на горизонте маленькую фигурку в окружении друзей-когтевранцев, как он тут же начинал краснеть, бледнеть, зеленеть, снова краснеть и злиться на свою реакцию. Когда Карл, как и полагало хорошему другу, пытался его поддержать и отпустить пару едких комментариев в сторону обидчика, Рон с радостью хватался за тему и с таким же энтузиазмом искал в девочке изъяны, которых, хвала Мерлину, было достаточно. Но длилось это недолго. Ровно до следующей встречи.

Стоило мерзкой девчонке только глянуть в их сторону этим полным превосходства взглядом, выражающим презрение ко всему миру в целом и к ним обоим в частности…

Или эти ее верные дружки. Особенно этот Мэтт… Таких людей Карл ненавидел с особенным трепетом. Эти тупицы просто не понимали, что не стоит каким-то неизвестным проходимцам, непонятно как попавшим в магический мир, ввязываться в конфликт с такими, как он. Герой войны, мальчик, уничтоживший Того-Кого-Нельзя-Называть.

Да, людям вроде Мэтта Принца и Эсме Шейк всегда нужно указывать на их место. Да и эта Клод… Тоже какая-то мутная. В первые же дни съездила по чистокровному хлебалу Драко Малфоя. И пусть Карлу тоже не нравился этот сноб Драко Малфой, у отца которого на лбу было написано «Пожиратель Смерти», Малфой все-таки был чистокровным. Все знали, что кого-кого, а Малфоев лучше не трогать. Потому что они самые настоящие змеи. Отступят, но запомнят. А спустя какое-то время, когда обидчик уже все забудет, нанесут удар. Говорят, что месть подаётся холодной. Малфои придерживались этого мнения.

Но, разумеется, Карл не был змеей. Он был гриффиндорцем. Поэтому предпочитал открыто бросать вызов своему неприятелю, будучи полностью уверенным в том, что льву порвать ворона или змею не составит никакого труда.

Поэтому открыто насмехался над предметом бурной неприязни, никак её не скрывая. Как-то раз они с Роном даже подложили навозную бомбу в сумку Шейк. Надо было видеть ее и без того смурную физиономию в этот момент.

Но это все было мелко и не заслуживало даже упоминания. Так, небольшая шалость. Но то, что случилось спустя пару месяцев после Рождества, тянуло на вполне качественную авантюру. И, что самое главное, им с Роном и делать-то не нужно было ничего. Все случилось почти само собой.

Шейк сидела под раскидистым деревом у озера в одиночестве. Кислая мина стала ее неотъемлемой частью. Видимо, в очередной раз поссорилась с друзьями. Ещё бы. Удивительно, что они вообще с ней все ещё дружат. Карл бы давно уже показал ей, чего она на самом деле стоит.

Карл с Роном прогуливались вдоль замка, когда увидели Эсме в одиночестве. Хотели было подойти и «по-дружески» пообщаться, но внезапно из замка прямо перед ними выскочили Адиль Гандес и двое Принцев — Макс и Гарри. Последний на ходу пытался поаккуратнее нацепить когтевранский шарф.

Они мчались в сторону хижины лесника. Карл с Роном проводили их настороженными взглядами. Эсмеральда Шейк тут же была забыта. Ребята, не сговариваясь, двинулись к хижине. Вернее, к единственному окну оной.

Даже на расстоянии чувствовался жар, исходящий от домика лесничего. Рон подсадил Карла и тот заглянул внутрь.

И чуть не шлепнулся с тыквы в грязное месиво, которому и в магическом, и в магловском мире отводилось одно, но крайне доходчивое название. Любовью к лужам не пылали ни маги, ни маглы.

— Что там? — возбужденно зашептал Рон.

— Дракон, — выдохнул Карл. — Маленький ещё, но уже немного подрос.

— Ты шутишь, — обалдел Рон.

— Сам посмотри, — Карл протянул руку и помог Рону забраться на тыкву.

— Норвежский горбатый, — благоговейно прошептал младший Уизли.

В голове Карла щелкнуло.

— Разведение драконов незаконно, — улыбнулся он. Он глянул на Рона, в глазах которого забрезжило такое же восторженное выражение. — Их за это накажут. Может быть, даже выгонят из школы.

— Но дракон ведь принадлежит Хагриду.

— Но они никому про него не сказали. А мы скажем!

Рон задумался.

— А дракону ничего не будет?

Теперь призадумался Карл. Но очень скоро хмыкнул.

— Я скажу родителям и дракончику ничего не будет.

— Уверен? — усомнился Рон. — Я мог бы написать своему брату, Чарли. Он работает в Румынии, в драконьем заповеднике. Думаю, я мог бы уговорить его забрать дракончика.

Глаза Карла загорелись. Он уже почувствовал вкус этого приключения.

— Мы сможем спасти дракона.

— Да, но тогда учителя не должны знать об этом.

Карл снова поник и изобразил бурную работу мысли. В нем сражались две извилины — одна требовала сползти с тыквы и немедленно рассказать обо всем взрослым, а вторая жаждала приключений.

— Может, ему и так ничего не будет? — с надеждой вопросил Карл.

— Может, — Рон пожал плечами. — Я несильно разбираюсь в этом. Вот Чарли… Или Перси, — он скривился. — Но к Перси я не пойду, заклюёт. Скажет, не наше дело.

— И то верно, — Карл снова задумался. Он глянул в окно и тут же резко пригнулся. — Бежим! — воскликнул он громким шёпотом и скатился по тыкве вниз. Рон припустил следом.

* * *

— Проклятье! — выразился Макс, с порога наблюдая за тем, как двое мальчишек с гриффиндорскими шарфами скрываются во внутреннем дворе школы. — Это чертовски плохо!

— Думаешь, они расскажут профессорам?

— Не знаю, — простонал Макс, возвращаясь в хижину. — Одно знаю — мы попали.

Адиль выступила на порог и тоже оглянула двор. Вдруг она как-то подпрыгнула, улыбнулась, свистнула и замахала руками.

— Ты с ума сошла?! — зашипел Макс, в два прыжка преодолев расстояние между ними. — Что ты делаешь?

— Смотри, там Эсме! За огородом, у деревьев!

— И что?! — явно разозлился Макс. — Нам нельзя никому ничего говорить!

Адиль обернулась и с холодной яростью в глазах уставилась на мальчика. Тот слегка вздрогнул.

— Значит, тебя больше беспокоит то, что может узнать Эсме? А ничего, что два гриффиндурка знают о Норберте? Может, Эсме сможет помочь. Я помню, она как-то сказала, что ее родители влиятельные в определенных кругах люди. А дедушка и вовсе когда-то имел дело с заповедниками для магических существ. Не для драконов, конечно, но для нас и это уже хорошо! Я тебе давно про это говорю и мне надоело, что ты…

— Эй! Вы, там! — внезапно сказал Хагрид. — Вы так и будете стоять там на пороге?

Ребята обернулись. Хагрид оглядел их с головы до ног.

— О чёйм-то вы там переговариваетесь?

Макс смущенно кашлянул и закрыл дверь.

— Ничего, Хагрид, — сказал он и сел за стол, ткнув Норберта в шершавое крыло. Тот смешно фыркнул и из ноздрей у него посыпались искры. Макс задумчиво побарабанил пальцами по столу. Дракончик, будто котёнок, попытался поймать его пальцы лапкой.

— Хагрид, — Гарри закусил губу в нерешительности, но в конце концов отбросил сомнения. — Теперь о Норберте знаем не только мы… Может, стоило бы…?

— Да ладно, — отмахнулся Хагрид. — Это же… Как бишь он… Карл с другом со своим. С Роном, вроде… Они славные ребята. Лили и Джеймс мои давние знакомые, — он гордо улыбнулся. Гарри побледнел и кашлянул в кулак.

— Какими бы прекрасными не были его родители, Карл не такой, — резко возразил Макс. Он сжал кулаки. — Он…

— Хагрид, просто пойми, — перебила его Адиль, не давая наговорить лишнего. Сперва она была в восторге от того, что в Хогвартсе появился свой дракон, но после нескольких сеансов ухаживания за эдакой зверюгой энтузиазм её поутих, а вместо него поселились сомнения. — Норберт не может остаться здесь. И лучше подыскать ему место поскорее, потому что не ровен час — какая-нибудь неудачная отрыжка, и хижина взлетит на воздух! Он уже не тот вылупившийся из яйца малыш размером с ящерицу, каким был!

Она была непреклонна. Бедняга Хагрид и так ее уговаривал, и эдак, но девочка стояла на своем. Она была необычайно серьезна, решив отстаивать свою точку зрения до конца. Видимо, внутри все еще копошился гнев на Макса, на всяких гриффиндурков, и к этому всему еще добавилось упрямство Хагрида. Спустя полчаса было решено окончательно и бесповоротно — с драконом нужно что-то делать. И побыстрее. Не сопротивлялся уже даже Хагрид, хоть и понуривший свою косматую голову. Гарри сочувственно гладил полувеликана по колену, не имея возможности дотянуться выше.

— Мне все-таки кажется, что необходимо сказать кому-нибудь из взрослых, — сказала уже успокоившаяся Адиль. Она рассеянно погладила дракончика по головке. — Кому-то из профессоров.

— Но кому? — скептически хмыкнул Макс. — Профессору Снейпу? Мы сами отмели этот вариант… Кто еще? Профессор Стебль? Тогда делу тут же придадут гласности, которой мы так стремимся избежать. Кто остается? Профессор Флитвик и МакГонагалл?

— Только не профессору МакГонагалл, — ужаснулся Хагрид. — Она же все расскажет директору Дамблдору!

— А он что, может убить дракончика? — усомнилась Адиль, воскрешая в памяти образ директора.

— Нет… Нет, я так не думаю, — к всеобщему изумлению Хагрид мучительно покраснел. — Просто… Ну… Я, этого, как его…

И он замолчал, удрученно повесив голову.

Адиль вздохнула. Хагрид просто-напросто не хотел разочаровать доброго директора, который так много сделал для него.

— Хорошо, мы не будем ничего никому говорить, — сказала Адиль, но тут же добавила, заметив робко расцветающую радость и надежду на грубом лице Хагрида: — Но только до тех пор, пока не придумаем, кому можно это рассказать. И придумать это нужно в ближайшее время, иначе… Ай!

Она внезапно отдернула руку, которой, сама не замечая того, поглаживала дракончика.

— Он… Он укусил меня! — возмущенно воскликнула девочка. — Это… Это нечестно! Это… Как он вообще…

Макс тихонько хрюкнул от смеха.

— Кажется, Норберт не хочет переезжать, — заметил он.

— Это не смешно!

— Ну, разумеется.

— Это… Это ужасно! Смотри, кажется, рука распухает! — Адиль с опаской разглядывала место укуса, вокруг которого бурным цветом образовывался синяк какого-то странного зеленоватого оттенка.

— Может, к вечеру пройдёт? — с великой надеждой в голосе предположил Макс.

— Тебе нужно в Больничное крыло, — сказал Гарри. — Вдруг могут быть осложнения? Все-таки Норберт — это не обычная безобидная зверушка.

— И что мы скажем мадам Помфри? — Макс беспокойно наматывал на указательные пальцы свои белые лохмушки.

— Может, она не станет спрашивать…? — с робкой надеждой пробормотал Гарри.

— Скажите, что Адиль укусил Клык, — внезапно предложил Хагрид. Он почесал своего верного друга за ухом. Тот радостно заскулил. — На нем столько всякой пакости… По Запретному лесу гуляет животина.

Хагрид смотрел на пса с гордостью. Макс с Гарри покосились с уважением и некоторой опаской. Адиль шмыгнула носом.

— Пойдём! — спохватился Гарри и схватил Макса за руку, потащив обоих к выходу. — Чем быстрее Адиль окажут помощь, тем лучше будет для всех!

— Эй, вы… Удачи! — пожелал Хагрид. — Приходите ко мне обязательно! Я тоже буду волноваться, Адиль!

— Мы придём! — твёрдо пообещал Гарри и, пока друзья не очухались, вывел их на яркое апрельское солнышко.

* * *

— Собака, говорите?

Скепсисом в голосе медиковедьмы можно было колоть лёд.

Мальчишки закивали.

— Клык, он же, этого… В Запретном лесу лазает… Мог и подцепить что-то, — со знанием дела уведомил Макс.

Мадам Помфри покачала головой, но ничего не сказала. Она лишь взяла с тумбы лист бумаги, начеркала на нем какие-то слова, взмахнула палочкой, и лист сложился в бумажный самолётик. Макс завороженно наблюдал за ее действиями. Когда самолётик взлетел и самостоятельно поплыл к двери, ведущей из Больничного крыла, умело лавируя между препятствиями, рот его раскрылся ещё шире.

— Как вы это сделали? — пораженно прошептал он.

— Спросите у профессора Флитвика, когда он придёт. Не сомневаюсь, что он вас научит.

— Вы сообщили профессору Флитвику? — ужаснулся Гарри.

— Ну, разумеется, — подтвердила медиковедьма. — Он же должен знать, что мисс Гандес пропустит занятия.

Макс с Гарри переглянулись.

— И… Хмм… Долго ее не будет? — поинтересовался Макс.

— Смотря, что подхватил Клык, мистер Принц, — невозмутимо ответствовала Помфри.

Гарри с Максом направили угрюмые взгляды на койку, где мирно посапывала Адиль, подложив здоровую руку под щеку.

Сзади послышался грохот открывшихся дверей и, обернувшись, мальчики встретили взволнованный взгляд профессора Флитвика. А, подняв головы чуть выше, смогли лицезреть подозрение, крупными буквами написанное на лице МакГонагалл.

Макс про себя выругался. Гарри мысленно с ним согласился, но чуть более цензурно.

— Добрый день, молодые люди! — звонко поздоровался Флитвик, но после того, как на него шикнула медиковедьма, убавил голос. — Что случилось с мисс Гандес, мадам Помфри? В записке вы обошли этот вопрос.

— А это вам лучше расскажут вот эти любители живой природы, — фыркнула целительница. — Ну, мистер Принц, — она посмотрела на Макса. — Кто, говорите, мисс Гандес укусил?

— Клык, — угрюмо буркнул Макс, который уже сообразил, что советы Хагрида не всегда следует слушать.

Флитвик в замешательстве поскреб бороду, разглядывая издалека обмотанную повязкой руку Адиль.

— И мадам Помфри не смогла справиться с укусом собаки? — язвительно поинтересовалась МакГонагалл и со скептическим выражением на лице прошла в сторону лежащей девочки. — Что-то мне не верится, что в одно мгновение она утратила всю свою квалификацию.

Мадам Помфри польщенно улыбнулась.

А вот Гарри с Максом почувствовали, как неотвратимо надвигается опасность на «маленький» секрет Хагрида.

Вдруг профессор разогнулась и окинула мальчишек суровым, полным какой-то мрачной решимости взглядом.

— Мне известно, — отрывисто бросила она. — Что некоторое время назад вы нашли волшебное существо, существование которого на территории школы решили скрыть, — Макс с Гарри синхронно побледнели. — Мне так же известно, что, вероятнее всего, существо это в Министерстве Магии классифицируется, как опасное и запрещено его разведение в домашней среде. Надеюсь, вы понимаете, что эти правила созданы не просто так.

Макс весь как-то съежился и оглянул взрослых взглядом нашкодившего котёнка, который, тем не менее, искренне раскаивается в своих злодеяниях. Мимика Гарри была не столь богата на эмоциональные оттенки и полутона, но и его лицо выражало искреннее раскаяние.

Они молчали.

Флитвик окинул обоих подозрительным взглядом и закряхтел.

— Потрудитесь объяснить, что это все значит, — попросил маленький профессор, но было ясно, что он уже и сам догадался обо всем, а спрашивает наивная часть полугоблина, которая есть в каждом. Она упорно верит и надеется на лучшее, продираясь сквозь непроходимые лианы скепсиса.

— Это значит ровно то, Филиус, что мисс Гандес пострадала именно от этого животного. И в данный момент знание о том, какое именно это животное, могло бы значительно облегчить жизнь и мадам Помфри, и мисс Гандес.

Повисла зловещая тишина, которая так и просила наполнить себя извинениями и признаниями. Но тишина сохранялась.

— Полагаю, — звенящим голосом начала МакГонаналл. — Что эти молодые люди не осознают, в какого рода передрягу попали. Это уже выходит за рамки обычного баловства. Это членовредительство. Пострадала ученица, и я хочу быть уверена в том, что больше не пострадает никто. Вы можете меня в этом заверить?

Макс открыл было рот, чтобы с жаром отстаивать честь хагридовой животины, но споткнулся о подавленное покашливание Гарри. В глазах его мелькнуло что-то, похожее на осознание безвыходности положения, и он вздохнул.

— Не можете, — констатировала декан Гриффиндора. Она смотрела на мальчишек со смесью какой-то жалости и разочарования, а в глазах было что-то, что не поддавалось никакой расшифровке.

— Профессор МакГонагалл, профессор Флитвик, мадам Помфри, — глубоко вздохнул Гарри, а Макс опустил глаза в пол, заведя руки за спину. — Мы скажем, кто завёлся в Хогвартсе, только… Умоляем… — он большими глазами посмотрел на взрослых. — Пусть больше об этом никто не узнает! Пожалуйста! Это очень важно!

— Вы ставите условие, мистер Принц? — с непередаваемой эмоцией переспросила МакГонагалл. — После всего вы ещё смеете ставить условия?!

— Подождите, Минерва, — попросил Флитвик, снимая остроконечную шляпу нервным движением руки и лишая свой рост дополнительного преимущества. — Мне кажется, молодые люди, что вы не очень понимаете, какая у нас сложилась…

— Мы понимаем, профессор, — горячо возразил Макс. — Понимаем, поэтому просим, чтобы никто об этом не узнал. Мы понимаем, что происходит, почему происходит, с кем и насколько это серьезно. Поэтому просим, чтобы вы никому не говорили.

Повисла тишина. Флитвик смотрел на студентов непривычно для него серьезно. Не будь дело настолько важным, Гарри бы наверняка отметил про себя, что профессор стал как-то… Нет, не выше ростом. Но что-то в этом определенно было.

Вдруг сбоку что-то скрипнуло. Макс обернулся и заметил, как МакГонагалл сжала спинку кровати Адиль. Она смотрела за их спины, на входные двери, и хмурилась.

Мальчишки обернулись, за ними обернулись и взрослые. У входа в Больничное крыло стояла Эсме и за ухо держала Карла Поттера. Маленькая Эсме стояла и хмурым и одновременно снисходительным взглядом наблюдала за тем, как Карл выгнулся весь и покраснел от стыда. Сзади появился красный как помидор Рональд. Увидел взрослых, Макса с Гарри и, казалось, покраснел ещё сильнее.

— Прошу прощение, — вежливо кивнула Эсме. — Невольно я услышала ваш разговор. Не только я, вернее. Вот эти… — она окинула гриффиндорцев презрительным взглядом. Какое-то мгновение она просто молчала, словно не могла подобрать слов, а потом продолжила: — В общем, только что от них я узнала, что в хижине Хагрида обитает дракон, — мадам Помфри судорожно схватилась за воротник своей форменной мантии медиковедьмы, а Флитвик выронил шляпу. — Что мальчишки, — кивок в сторону ошарашенных Гарри и Макса. — Боятся кому-то об этом сказать, чтобы не навредить дракончику. А ещё… Это, конечно, не мое дело, — она бросила на Макса яростный и одновременно презрительный взгляд. — Но я уверена, что при должном старании… Могу связаться со своей кузиной и попросить без лишнего шума отправить дракона в магический заповедник. Оттуда его уже куда-нибудь переправят. Туда, где положено обитать драконам.

Повисла тишина, во время которой взрослые сперва смотрели на флегматичную и какую-то расстроенную Эсме, наконец выпустившую Карла из железной хватки. Потом Флитвик перевёл задумчивый взгляд на МакГонагалл. Та скрипнула зубами от досады.

— Благодарите небо, — отрывисто бросила она Максу с Гарри прежде, чем отпустить спинку кровати и сделать первые шаги в сторону выхода. — Что у мисс Шейк есть, к кому обратиться. В противном случае, пришлось бы обнародовать эту информацию и усыплять дракона, как опасное существо, не подлежащее транспортировке на далекое расстояние…

— Профессор, — робко поднял руку Рон, но почти сразу стушевался под суровым взглядом декана. — Я просто… Ну, это… Сказать хотел. Что у меня брат в драконьем заповеднике работает, вот…

— Я прекрасно осведомлена, мистер Уизли, где работает ваш старший брат. Так же я прекрасно знаю, что у него нет достаточных полномочий, чтобы самостоятельно решать проблемы, подобные нашей. Если обращаться к вашему брату, то в любом случае придётся преступать закон. Вы предлагаете нам его нарушить?

Рон покраснел и поспешно замотал головой.

— Прекрасно, — сухо кивнула МакГонагалл. Она была жутко рассерженна, расстроенна и испытывала глубокое отвращение к самой себе. Чувствовала ведь, что назревает что-то опасное, но не пресекла это на корню. Что ж, впредь она будет внимательнее. А сейчас, пока она все ещё способна держать себя в руках, нужно скорее разобраться со всей этой ужасной ситуацией. — Вы двое, — она посмотрела на недовольного Карла, потирающего ухо и красного Рона. — сейчас же идёте со мной в мой кабинет, где изложите свою версию событий. Затем я назначу вам наказание. Мисс Шейк, — она посмотрела на Эсме. — Вынуждена попросить вас тоже присоединиться к нам, — затем она оглянулась и посмотрела на встревоженного и расстроенного Флитвика. — Что же касается мистеров Принц, я надеюсь, что профессор Флитвик и им назначит должное наказание.

— Не сомневайтесь, Минерва.

— Профессор МакГонагалл, — робко позвал Гарри. Она обернулась. — А Хагриду ничего не будет?

Какое-то мгновение Минерва просто стояла и смотрела на мальчишек, будто обдумывала ответ, а потом сказала:

— Мистеру Хагриду, я полагаю, случившееся само по себе послужит хорошим уроком.

После она резко развернулась на каблуках и быстрым шагом покинула Больничное крыло. Гриффиндорцы с Эсме последовали за ней.

Гарри с Максом переглянулись и мрачно уставились на ни в чем не повинного Флитвика, нервно крутившего в руках свою шляпу.

— Пока что вы можете быть свободны, — сказал он. — Отработку я назначу вам позже.

Ребята покорно покивали и покинули Больничное крыло.

* * *

— Кажется, вы очень хотите нам что-то рассказать, — заметила Клод сразу же, как только Гарри с Максом зашли в свою спальню. Мэтт с Клод сидели на кровати, а перед ними лежал…

Старый учебник Принца-полукровки.

Он был открыт, а рядом наслоениями лежали исписанные какими-то графиками и непонятными словами пергаменты. В руках у Клод было перо с изумрудными чернилами, Мэтт чертил что-то чёрными.

Гарри с Максом переглянулись.

— Вы не представляете, как много мы хотим вам рассказать, — поведал Макс под одобрительные кивки Гарри.

Клод, не ожидавшая столь бурной и одобрительной реакции, смешалась.

Мэтт сунул перо в чернильницу на тумбе и аккуратно водрузил рядом пергамент, на котором красовались графики двух цветов. Затем он обернулся к братьям, выуживая из-под пергаментов потрёпанный учебник.

— Вам не следовало оставлять его себе.

— Не следовало.

— Но вы его оставили.

— Оставили, — кивнул Макс, и они с Гарри приземлились на соседней кровати.

— Зачем?

Макс озадаченно почесал затылок. Гарри посмотрел на него с любопытством.

— Наверное, потому что это единственная информация о нашей семье помимо тех крох, что нам уже известны.

Мэтт с Клод мрачно переглянулись. Клод вздохнула.

— Макс… Нас тоже очень интересует наша семья, но… Это не дело, понимаешь?

— Да, — легко согласился Макс. А потом добавил: — И нет.

— Разве вам не интересно, кто этот Принц-полукровка? — спросил Гарри.

— Ещё как интересно, — хмыкнула Клод.

— Но эти заклинания на полях… — Мэтт задумчиво поглядел на исписанные страницы. — Я сдаюсь. Нам не удалось найти совсем ничего.

— Слушайте, давайте отложим учебник до лучших времён? — внезапно предложила Клод. — Я поняла уже, что возвращать вы его не собираетесь. Тогда давайте на каникулах спросим у отца, кем был этот Принц-полукровка.

— Лады, — кивнул Макс. Потом они переглянулись с Гарри обреченно и виновато посмотрели на брата с сестрой. — Тут такое дело…

— Это не все, что мы хотели вам рассказать, — сказал Гарри.

Мэтт с Клод, которые уже зашуршали пергаментами, складывая их в стопки, замерли с одинаковыми подозрительными выражениями на лицах. На мгновение Гарри даже показалось, что вот-вот Клод спросит строгим голосом профессора МакГонагалл, что ещё успело произойти.

— Тут такое дело… Пустячное.

— Почти.

— Да… Если вкратце, то мы тут немного Хагриду помогли.

— Ну, знаете, за одним из его зверьков поухаживали.

Мэтт с Клод переглянулись.

— И что тут такого? — опасливо поинтересовалась Клод.

— В сущности, ничего страшного, — пожал плечами Макс.

— Если не уточнять, что последние дни мы ухаживали за драконом, — ворчливо добавил Гарри.

Чернильница с чёрной жидкостью подскочила, когда Мэтт неловко дернул рукой, пытаясь поправить стопки пергаментов. Макс с Гарри обреченно следили за полетом пузырька до тех пор, пока он не разлился, плеснув содержимое на мягкий ворс ковра.

— Порой мне кажется, — глядя на чернильное пятно, заметила Клод. — Что школьная программа здесь выходит за рамки безопасного.

Мэтт нервно рассмеялся, бросив странный взгляд на стопки пергаментов и потрёпанный учебник.

— Кто-нибудь из профессоров знает? — отсмеявшись, поинтересовался он.

— Теперь, да — Гарри невольно потянулся к волосам. Он всегда их разлохмачивал, когда нервничал. — Профессор Флитвик и профессор МакГонагалл.

— А ещё Адиль укусил дракон, — решил разом покончить со всеми откровениями Макс.

Клод с Мэттом удрученно молчали. То ли не знали, как им на это реагировать, то ли просто пытались уложить в голове такое количество бухнувшей в один вечер информации.

— Она в порядке?

— О, да, мадам Помфри ей уже помогла.

— Раз уж сегодня такой вечер откровений…

— Мы тоже вас хотим просветить. Насчёт этой книжицы, — Мэтт помотал в воздухе учебником. — Мы проверили заклинания, сравнив с перечнем запатентованных чар на этот год. Из всех только два оказались в этом списке. Одно — Левикорпус, оно вздергивает оппонента вверх тормашками, а второе — Аларте Аскендаре, подбрасывает объекты вверх. Следует заметить, что оба достаточно безобидны. Зато остальные…

— Мы не можем быть наверняка уверены, но тут попахивает темной магией, — напрямик сообщила Клод. — И ваше излюбленное Оглохни тоже. Насчёт Обезъяза не уверена, но и тут тоже может быть подвох.

— И что? — пожал плечами Макс. — Они же не причиняют никакого существенного вреда.

— Тому, кого атакуют — нет. Зато тому, кто накладывает чары — запросто.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Макс.

— Темную магию нельзя использовать новичкам. Её плетения опасны и до конца не изучены. Она даёт силу, но слишком много забирает взамен, — все, включая Мэтта, удивленно посмотрели на девочку. Та пожала плечами. — Я слышала, как Фритьеф с отцом разговаривали на эту тему. Отец консультировал.

— Зачем Фритьефу это было нужно? — нахмурился Гарри.

— Не нашего ума дело, — резко ответила Клод.

— Не спорю, но это как-то… Не знаю. Странно.

— Ничего странного. Он Боевой маг. Ему положено этим интересоваться.

— Н-да, неловко как-то, — Мэтт почесал затылок, а потом пояснил на вопрошающие взгляды. — Отец просил не привлекать излишнего внимания, а вы тут с отработок не вылезаете.

— Брось. Если бы все было по-прежнему настолько серьезно, то на Рождество нас ожидала бы конкретная взбучка. Чего, замечу, так и не случилось, — легкомысленно отмахнулся Макс.

— У тебя все — шутки… — состроила недовольную гримасу Клод.

— Кстати, — решил перевсти тему Гарри. — О драконе. Его благодаря Эсме отправят в заповедник.

— Хорошо, что у нее есть связи… — буркнула Клод, а потом с воодушевлением продолжила: — Вам, Макс, давно уже следовало бы помириться! Что один, что вторая… Упрямее не сыщешь. Неужели нельзя договорться?

— Договаривались камень с булыжником, — огрызнулся Макс. — Перестань испепелять меня взглядом! Думаешь, я сам в восторге от сложившейся ситуации? Так вот, нет! Но и извиняться не стану — она упряма до невозможности! Мне совсем не улыбается ловить свои извинения, летящие мне же в лицо! — под конец он так распалился, что чуть ли не кричал.

От досады он пнул столбик кровати, тут же пожалев об этом. Большой палец отозвался тупой болью. Макс не стал хвататься за него, лишь больше нахмурился и упрямо отвернулся.

— Рано или поздно вам все равно придется поговорить.

— Я не бегу от разговора. Она мне не более неприятна, чем в первую нашу встречу, но она слишком много зазнается. Мне надоело! Ведет себя, словно она тут — пуп земли, а остальные — грязь, случайно прилипшая к носу ее башмака!

— Макс, прекрати. Ты же сам будешь жалеть о своих словах, — попросил Гарри.

Макс хотел было что-то возраить, как поднялся Мэтт и дал брату смачную оплеуху. От неожиданность он даже забыл, какая на этот раз из гневных речей вертелась у него на языке.

— Полегчало?

Макс передернул плечами, а Мэтт вернулся к кровати и поднял опрокинутый пузырек с чернилами. Оценивающе глянул на черное пятно и прищурился. В следующее мгноение он провел над ним рукой, произнеся заклинание, и пятно исчезло.

— Идемте все спать, — предложил он, складывая пергаменты в тумбу. — Завтра сходим к Адиль и попробуем поговорить с Эсме. Все вместе. По-моему, эта ссора слишком затянулась.

Никто не стал ему возражать. То ли посчитали это напрасной тратой сил, то ли просто не захотели. Клод поднялась с кровати и, пожелав братьям спокойной ночи, скрылась за дверью. Мальчишки, не говоря друг другу ни слова, разбрелись каждый по своим кроватям.

* * *

— Макс! — к обедающим Принцам подлетел однокурсник и сложился пополам, пытаясь отдышаться. — Профессор Флитвик просил передать, — с этими словами он спешно вложил две бумажки в руки обескураженного Макса, при вопле знакомого выронившего ложку в кашу.

— И стоило так кричать? — разочарованно спросил Макс, разглядывая идентичные записки, в которых наверняка скрылась мера наказания для них с Гарри. — Спасибо.

— О, всегда пожалуйста, — рассмеялся гонец, каждый раз вручающий ему подобные известия. Остаётся только догадываться, каким образом он вечно оказывается на побегушках у декана. — По-моему, за такое не благодарят.

— Ну и лети давай живее, пока не расхотелось, Горевестник, — скорее для проформы, чем пытаясь обидеть, фыркнул Макс, уже распрощавшийся со спокойными вечерами в когтевранской гостиной. — Держи, Гарри.

Мальчик с готовностью протянул руку и принял своё сообщение с полной покорностью судьбе.

— О, нет, — с благоговейным ужасом пробормотал Макс. — Он… Он не может этого сделать! Это же жестоко!

— Что там, Макс? — Гарри заглянул ему через плечо. Быстро пробежавшись по пергаменту глазами, Гарри внезапно, запрокинув голову, расхохотался. — Что, добегался?

— Неееет, — Макс с несчастным лицом оглядел сначала лица родных, а потом перевёл взгляд на профессора Флитвика, непринуждённо запивающего конфеты, лежащие в вазочке рядом с ним, чаем и покачивающего ногой в воздухе на стопке книг. Поймав на себе взгляд Принца, профессор весело ему подмигнул.

— Гарри, что там? — полюбопытствовал Мэтт, с интересом наблюдающий за развернувшимся представлением.

— Так как официально назначить отработки нельзя из-за секретности, о которой мы просили, Флитвик решил, что после каждого занятия по чарам и трансфигурации, включая дополнительные, они с МакГонагалл будут задавать Максу по эссе.

Мэтт с Клод переглянулись и, поняв друг друга без слов, оглушительно расхохотались.

— Обожаю нашего декана, — утирая слезу, выдавила Клод.

Макс нахохлился, но никак не прокомментировал их смех, однако хохот Гарри его явно уязвил.

— Не понимаю, почему ты такой довольный, — всполошился Макс. — Какое у тебя наказание?

— О, мне, в отличие от тебя, не светит пожизненное заключение в библиотеке, — Гарри снова расхохотался. — Я на правах энтузиаста буду помогать старшекурсникам с исследованиями. Понятно, что помощь эта будет заключаться в мытье котлов и пробирок, — на несколько мгновений он загрустил, вздохнул, а потом, глядя на совершенно обалдевшего Макса, снова рассмеялся.

— Это нечестно, — Макс умоляюще посмотрел на Мэтта с Клод, которые, обнявшись, тихо похрюкивали от смеха, ибо ржать в голос уже не могли.

— Вот так, мой бедный брат, падают звезды с неба, — сочувственно положив руку на плечо брата, лирическим голосом сказал Мэтт. — Они разбиваются о толстенные фолианты теории.

— Харе уже ржать, — буркнул Макс, схватив хлеб и бухнув на него изрядное количество джема.

— Ладно, извини, — повинился Мэтт. Но потом не выдержал и, стараясь подавить смешок, сдавленно пробормотал: — Но это действительно очень смешно.

— Месяц, Мерлин подери, месяц! — сокрушался Макс. — Аж до Пасхальных каникул! Это жестоко…

Со стороны Мэтта и Клод к ним приближалась Эсме. Дойдя до друзей, она присела рядом, прервав веселье.

— Хорошие новости, — девочка была в приподнятом настроении. Она притянула к себе чай, принюхалась, попробовала, удостоверилась, что он без сахара и довольно отхлебнула уже приличный глоток. — Я о том, что вчера произошло, — она понизила голос. — Моя кузина согласилась помочь, но сможет добраться до Хогвартса не раньше, чем послезавтра.

— Здорово, — одобрила Клод. — И как это все будет выглядеть?

— После полуночи профессора Флитвик и МакГонагалл встретятся с ней чуть дальше опушки Запретного леса, — еле слышно прошептала Эсме. В огромном гудящем Большом зале едва кто-то обращал внимание на шепчущихся первокурсников.

— Разумно, — согласился Мэтт. — Только не опасно ли?

— Я тебя умоляю, — отмахнулась Эсме. — Это же профессора. Подумаешь, Запретный лес.

— Скорее бы уже эта вся канитель закончилась, — задумчиво поскрёб пальцем по своей кружке Мэтт.

* * *

Адиль стремительно шла на поправку. На следующий день друзей пустили проведать девочку, и они сидели там, пока мадам Помфри не выгнала всех в три шеи за то, что превысили время посещения чуть ли не на полчаса, протащив, к тому же, невесть откуда взявшиеся пирожные. Хотя, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что здесь замешано посещение Хогсмида старшекурсниками Когтеврана, которым Гарри предстояло месяц помогать с исследованиями. Они были явно рады, что убирать неожиданные последствия экспериментов целый месяц придётся не им, а первачку-энтузиасту.

Вечером же следующего дня Макс сидел и ядовито плевался в адрес домашних заданий, горой учебников нависших над его многострадальной головой.

— Гарри, — тихонечко позвал он брата, который сжалился над бедным сородичем и сейчас подчеркивал что-то в учебнике, разыскивая информацию для эссе.

— Мм?

— Мне грустно.

Гарри в удивлении поднял свою вихрастую голову.

— Меня пугает слово грустно, когда его произносишь ты.

Не обращая внимания на подозрительность Гарри, Макс вздохнул и продолжил:

— Мы так много времени ухаживали за детёнышем дракона, а теперь вынуждены зубрить нудные строчки из пыльных книг.

Гарри опасливо отложил в сторону учебник, тем не менее ощущая те же невесёлые настроения.

— Вот бы ещё раз на него посмотреть…

— С ума сошёл? — серьезно спросил Гарри.

— Ну, хоть одним глазком! Он такой красивый…

Гарри смущенно почесал макушку, чувствуя, как решимость отговаривать от чего-либо брата пропадает.

— Не думаю, что из этого что-то выйдет, — заметил он, беспорядочно дергая края страниц учебника.

Внезапно Макс как-то смущенно кашлянул в кулак, совершенно несчастный. Гарри уже понял, что у брата давно есть план действий, — единственный более-менее безопасный для их увязших в отработках пятых точек — который, однако, ему до чертиков не нравится.

— Выкладывай, — кивнул Гарри, поджимая под себя ногу, и приготовился слушать.

— Нам нужна помощь Эсме.

— Что?! — опешил Гарри.

— Да тихо ты, — сердито одернул Макс, поглядывая по сторонам. — Это же её кузина приезжает сегодня.

— И?

— Она могла бы помочь нам, если мы попадемся. Если пойдёт с нами, конечно. Наплетет преподавателям, что мы тоже должны сопровождать Норберта, потому что он привык к нам за месяц… Ну, или что-то вроде того.

— План сомнительный и обречен на провал. И не потому, что отмазка нелогичная. Даже наоборот, я немного читал о драконах. В частности, о детёнышах. Не поверишь, но ты попал в точку. Они очень нервные. Но есть одно «но». Эсме ни за что не согласится.

— Гарри, поэтому-то ты и должен помочь. Меня она ни за что слушать не станет.

Гарри посмотрел с сомнением.

— Да ладно тебе! — фыркнул Макс. — Мы же оба знаем, что она в жизни от такого приключения не откажется! У Эсме шило в причинном месте раза в три больше, чем у меня!

— Так ты на неё не злишься? — в какой раз удивился Гарри.

— Злюсь, — не стал отрицать очевидное Макс. — Очень. Но меня это уже достало, — он передернул плечами, а потом добавил так, словно выкладывает последний козырь из рукава: отчаянно и лукаво: — К тому же, надеюсь, что после этого она, наконец, поймёт, что ничуть не лучше, чем я, и…

— Макс!

— О, — он немного смутился. — Я хотел сказать, что мы… Эммм… Вдруг получится помириться…

Гарри безудержно расхохотался. Макс нервно покусывал край своих белоснежных волос в некотором смущении.

— Только ради этого стоит пойти к Эсме, — Гарри ещё раз хохотнул и поднялся. — Пошли! Нас ждут подвиги и слава!

— Чего-чего вас ждёт? — с подозрением посмотрела на ребят четверокурсница, сидящая за книгой в кресле.

— Хотели прогуляться до зала с наградами, — быстро протараторил Макс, хватая Гарри за руку и утаскивая в сторону противоположного конца гостиной, где сидела Эсме, задумчиво переставляющая шахматы.

— Эсме! — Гарри приземлился напротив девочки, заставив ту вздрогнуть. — Ты когда-нибудь видела живого дракона?

— Сгинь, сумасшедший, — буркнула она, продолжая двигать фигуры, расставляя их в одном ей понятном порядке.

— Эсме, пожалуйста! Ты когда-нибудь видела драконов? А малышей драконов?

— Чего ты от меня хочешь? — подозрительно прищурилась Эсме.

— Пошли с нами? Мы собираемся сходить к Хагриду, поддержать его!

— Уйди, безумец, — отмахнулась девочка, возвращаясь к шахматам. — Это бессмысленно и глупо. Не участвую.

— Эсме, да ладно тебе! Неужели ты не хочешь посмотреть на дракона?

На долю секунды Гарри показалось, что подруга засомневалась, но в следующее мгновение она поставила белую фишку на чёрную клетку и выдавила:

— Нет.

— Эсме!

— Что?! Если кузина меня увидит, то прикончит сразу же!

Гарри опешил.

— Почему?

— Потому что ночной Запретный лес — не игрушки! Она, может, не училась в Хогвартсе, но о Запретном лесе многие знают и многое говорят.

— Эсме, ну это же настоящий дракон, — шёпотом змея-искусителя сказал Гарри. Эсме стрельнула в его сторону взглядом, но сразу же вернулась к шахматам.

— Нет.

— К тому же, — продолжил Гарри, — я сомневаюсь, что с профессорами нам будет что-то грозить.

— Вот они-то нам и будут грозить, — фыркнула Эсме.

— А если мы только до Хагрида? — попробовал Гарри с другой стороны. — Только посмотрим, поддержим и тут же уйдём!

Эсме с сомнением покосилась на Принца. Тот, видя, что оппонент близок к сдаче, продолжил с большим напором:

— Эсме, ну что нам будет? Мы же только туда и обратно! Даже Филчу попасться не успеем — всё быстро и незаметно.

Какое-то время девочка сидела в задумчивости, будто взвешивая все «за» и «против», а потом, сердито поглядев на друзей, с чувством прикрикнула:

— Катитесь отсюда! И без тёплых мантий не возвращайтесь!

Гарри просиял.

— Эсме, ты чудо!

* * *

По хижине раздался громкий стук, заставив Хагрида, ворковавшего над Норбертом, слегка вздрогнуть. Ну, вот. Пришло время расстаться с дорогим другом. Открывал он с мрачными настроениями.

— Привет, Хагрид! — просиял Гарри. — Как дела?

— Гарри? — обалдел он. А потом, когда в свет хижины шагнули ещё и Макс с Эсме, растерянно отступил на пару шагов назад. — Вы что здесь делаете? А если вас увидят?

— Не увидят! — беспечно отмахнулся Гарри.

— Увидят, — угрюмо огрызнулась Эсме. — Так что лучше вам уже сейчас смириться с тем, что МакГонагалл вас на месте убьёт.

— Познакомься, Хагрид, это Эсме. Она помогла найти Норберту заповедник. Мы тебя поддержать пришли, — заявил Хагриду Макс, поглаживая дракончика по головке.

— Этого… Не стоило вам так, — утратил абсолютно всё своё красноречие Хагрид.

— Но мы же друзья, — легкомысленно сообщил Гарри, присоединившись к Максу. Хагрид стоял растроганный, Эсме обалдевшая.

— Какой красивый, — растерянно произнесла она. — Невероятно… Жаль, Мэтт с Клод не видели…

— Кто? — заинтересовался Хагрид.

— Наши друзья. Вернее, брат с сестрой вот этих негодяев, — Эсме обвиняющее ткнула пальчиком в балдеющих ребят.

— Они что же, получается, с вами на одном курсе учатся? — удивился великан.

— Да, все вместе. Мэтт — близнец Макса. — Эсме опасливо приблизилась к дракончику и аккуратно протянула руку. Пасть с острыми, как бритва, зубами едва не встретилась с костлявой кистью девочки. Она внезапно хмыкнула. — Как вы дракончика называете?

— Норберт, — Хагрид любовно погладил свою животину.

— Похоже, ты ему не нравишься, — хмыкнул Макс.

— Нет, глупенький. Просто это будущая драконица. Вы перепутали пол.

Когда все три особи мужского пола в полном недоумении перевели свои круглые глаза на Эсме, она расхохоталась.

Совершенно внезапно она замерла, прислушалась, побледнев. С улицы донеслись голоса.

— Допрыгались, — сипло прошептала девочка. — Хагрид, нам нельзя попасться. Если меня отправят на отработки, и об этом узнают родители…

Она выглядела очень напуганной.

— Через заднюю дверь, быстро, — скомандовал великан, открывая запасной выход. В дверь уже стучали.

Повторять дважды не пришлось. Ребята вышли с противоположной стороны хижины и, когда входная дверь хлопнула, перебежали за огород.

— Как-то они рано, — сказал Макс, шаря взглядом по окнам хижины.

— Пошли скорее в замок, — выдохнула Эсме. Они укрылись под кронами деревьев.

Девочка уже бесшумно кралась вдоль тени, когда сзади послышался хруст ветки, и Эсме под удивленными взглядами мальчишек поднялась над землёй, повиснув на чьей-то руке за воротник тёплой мантии.

— Что я тебе говорила про Запретный лес? — послышался голос совсем рядом. Гарри с Максом переглянулись.

Перед ними, ровнёхонько рядом с Эсме, стояла девушка невысокого роста. Она держала девочку за шкирку, будто мама-кошка провинившегося котёнка.

— Что акромантулам плевать, костлявая я или нет. Они любят мясо.

— Верно. И что же ты тогда здесь делаешь?

— Каюсь, грешен, — вздохнула Эсме. — Поставь уже ребёнка на планету.

— Ребёнок вконец обнаглел, — пробурчала девушка и поставила Эсме на ноги. — Имела бы право, точно отлупила. Ну, да ладно, чего скорбеть об утраченных возможностях? Я все равно рада тебя видеть.

Она призывающем распахнула руки и Эсме прыгнула в её объятия.

— А это ещё кто? — подозрительно посмотрела девушка на двоих Принцев.

— Телохранители, — буркнула Эсме и довольно покосилась на мальчишек. — Сама же советы давала.

— И то верно. Не поспоришь.

Макс, от неожиданности уже хотевший что-то брякнуть, получил пяткой по ноге и мужественно смолчал.

— Гвен… — Эсме непривычно для неё робко посмотрела на кузину. — Ты же ничего не скажешь родителям?

Девушка посмотрела на неё странным взглядом.

— Нет.

Эсме облегченно рассмеялась. А потом уже более расслабленно заканючила:

— Гвен, можно мы посмотрим, как дракона поместят в «переноску»? Пожалуйста! Я этого никогда не видела!

— Обнаглела, странное существо? Вас за такое самовольство из школы исключить мало.

— Гвен.

— Усохни, незабудка.

— Гвен.

— Нет, сказала.

— Гвен.

— Если твои родители узнают…

— Гвен. Ты же им не скажешь.

— Нет, но могут сообщить преподаватели.

— Гвен. Ты же взрослая. Придумай что-то.

— Я смотрю, ты в этой школе совсем остатков стеснения лишилась.

— Гвен.

— Если хоть слово пикнешь родителям…

— Казнь посредством отсечения головы покажется самой милосердной. Я не скажу.

Эсме улыбнулась и снова обняла сестру.

— Как ты, мелкая? — вдруг осторожно спросила Гвен. Гарри с Максом навострили уши.

— Порядок. Пошли смотреть.

Гвен хмыкнула. Потом обернулась к братьям. Кузины были чем-то похожи. Только вот у Гвен была чёрная коса вместо растрепанных коротких волос, да овал лица немного мягче.

— Я так понимаю, о вас не знает никто.

— Только лесник, — повинилась Эсме. — Он нас через заднюю дверь выпустил. Но он не сдаст!

— Ладно. Идём, — отрывисто бросила Гвен, схватив младшую сестру за ладошку. Гарри с Максом нацепили самые восторженные из имеющихся выражения на лица и шустро поскакали следом.

— Гвен, это что за детский сад? — стоило им выйти на опушку, ещё двое парней посмотрели скептически и недовольно.

— Подобрала на окраине, — ничуть не стушевавшись, ответила Гвен. — Не отпускать же в такое время одних обратно в замок? Сейчас профессора их придут — разберутся.

— Что, приключений захотелось? — хмыкнул второй.

— Хлеба и зрелищ, — огрызнулась Эсме.

— Ой, гляди, да это колючка Гвен! — уже обрадовался первый.

— Кончай на всех эти детские прозвища лепить. — посоветовала Гвен, одной рукой обнимая сестру.

Вдруг где-то рядом послышались шаги, зашевелились ветки с листьями.

На поляну вышли профессор МакГонагалл, Флитвик, стряхивающий со своей шляпы листья, и Хагрид позади. Сначала детей увидела МакГонагалл. Затем ойкнул Хагрид. Последним поднял свой взор Флитвик, наконец оторвавшись от шляпы.

— Великий Мерлин, — вздохнул маленький профессор.

МакГонагалл стояла, как вкопанная, клокоча от гнева. Если бы взглядом возможно было убивать, то не было бы уже не то, что бедных первокурсников, но и всей поляны.

— Я нашла их здесь, на окраине, — подала голос Гвен, поняв, что взгляды абсолютно всех присутствующих скрещены на бедных детях, не знающих, куда себя деть. — Мы не рискнули отпускать их одних в замок.

— Правильно сделали, — сквозь зубы выдохнула МакГонагалл, пытаясь взять под контроль свой смертоносный взгляд.

— Я даже не знаю. — Флитвик снова снял свою шляпу и принялся вертеть в руках. — Ни за кем послать мы не можем. Данное мероприятие не нуждается в огласке. И оставить их тоже нельзя. Отбой уже был… Дилемма. Разве что кто-то из нас может их отвести, — он взглянул на МакГонагалл.

— Уважаемые профессора, — вклинился один из парней. — Честно говоря, я сомневаюсь, что здесь этим троим с нами что-то грозит. А мы торчать здесь вечно не можем. Нас ждут в заповеднике. К тому же, драконов лучше перевозить ночью, — он иронично улыбнулся.

— Вы, несомненно, правы, — звенящим голосом ответила МакГонагалл. Она шагнула ближе к центру поляны, прямо к месту, где стояли Гвен с ребятами, а Флитвик, поманив парней рукой, увёл их с Хагридом с поляны за драконом.

Гарри с Максом вжали головы в плечи. Оба задавались одним и тем же вопросом: вот на кой-хрен им это вообще понадобилось?

Профессор, тем временем, обратилась к Гвен:

— Мы очень вам благодарны за то, что откликнулись на нашу просьбу. Обычно у школы не возникает подобных проблем, но с поступлением некоторых первокурсников… Здесь немного изменились критерии оценивания проблем.

Гвен ухмыльнулась.

МакГонагалл повернулась к ребятам.

— Я не знаю чем вы думали, когда шли сюда, но вынуждена признать, что так красиво и нагло на отработки на моей памяти не нарывался никто. Увы, я даже не могу написать о неподобающем поведении вашим родителям. Но будьте уверены, что взыскание вы получите в соответствии с проступками.

Макс с Гарри страдальчески вздохнули, промолчав. Знали уже, что в данный момент самая лучшая тактика — это признание собственной вины. Зато Эсме виноватой совсем не выглядела.

— Гвен, помоги, твою налево! — раздался голос одного из парней совсем рядом за деревьями. Гвен вытащила палочку и ловко скакнула к друзьям, на пару несущим дракона в воздухе с палочками наизготовку.

— Отойдите, будьте любезны, — обратилась к ребятам МакГонагалл, отводя их к краю поляны. Те послушно отошли, стараясь не пропустить ничегошеньки.

Тем временем, троица приземлила деревянный ящик, то и дело вспыхивающий внутри яркими огоньками пламени. Самый высокий из парней достал из кармана прозрачную сферу, на вид совсем хрупкую. Он совершил какое-то незамысловатое движение и сфера, увеличившись в размерах, самостоятельно скакнула внутрь коробки. Гвен со вторым парнем продолжали держать ящик.

После того, как сфера исчезла, внутри ещё пару раз вспыхнуло пламя, но почти тут же угасло. Гвен взмахнула палочкой, и коробка разлетелась, а сфера внутри ещё увеличилась в размере.

Внутри неё очень трогательно свернулся дракончик, а рядом с ним пристроился потрёпанный плюшевый мишка с дыркой на боку. В миске валялась пара дохлых крыс.

Гвен, глядя на все это великолепие, прыснула. Парни от неё не отставали. Хагрид смущенно улыбнулся.

— Ну, я, этава… Чтобы он не заскучал. И не проголодался.

Внезапно где-то недалеко послышались удаляющиеся шаги. Они удалялись в чащу.

МакГонагалл, все это время напряжённо наблюдавшая за транспортировкой дракона из одной переноски в другую, резко обернулась, выхватывая палочку. Трое развозчиков магических существ синхронно повторили ее действия.

— Что там такое? — палочка Флитвика тоже скользнула ему в руку, но он пока ее не поднимал.

— Там кто-то есть, — напряжённо сообщила Гвен.

— Думаешь, он успел что-то увидеть?

— Эта ящерица тут только и делала, что огнём плевалась. Сложно было не увидеть, — огрызнулся один из парней на другого.

— Мальчики, не ссорьтесь, — рассудительно попросила Гвен. — Сейчас мы пойдём и посмотрим, что это за любопытный.

— Вы втроём шли сюда? — требовательно спросила МакГонагалл.

— Д-да, — немного дёргано ответил Макс. — Втроём.

— С вами никого не было?

— Нет.

— Вы трое остаётесь здесь. Профессор Флитвик…

— Мы с Хагридом подождём вас, — кивнул маленький профессор, подходя к ребятам. — Идите.

Остальные, ловко шагая через траву и кусты, вскоре скрылись за деревьями. Макс с Эсме, оказавшись рядом, переглянулись и синхронно протянули друг другу руки. Пожали.

Гарри стоял, не смея шевелиться. Внезапно что-то бухнуло в голове, ударив по вискам. От неожиданности мальчик дернулся, но тут же всмотрелся в темноту за деревьями.

— Макс, — позвал он шепотом. Брат обернулся, вместе с ним обернулась и Эсме. — Ты видишь это? На кустах.

Ребята вгляделись. В лунном свете листья отливали серебром…

Флитвик, в меру собственного роста, невольно услышал тихий шёпот. Когда его взгляд встретился с серебристым сиянием, он нервно подпрыгнул и внезапно выпустил из палочки сноп ярких искр неонового красного цвета. Они собрались в кучу и на скорости ринулись в лес, где буквально недавно скрылись МакГонагалл и троица авантюристов.

— Ни с места, — звенящим голосом приказал Флитвик. — Это уже не шутки.

— Профессор Флитвик, что это? — почему-то шёпотом спросила Эсме.

— Кровь единорога, мисс Шейк.

Хагрид вскинулся.

— Нет, этого не может быть… Я недавно нашёл одного, но это же… Я думал… Он сам!

— Тише, Хагрид! — сказал профессор.

Гарри стоял и смотрел в темноту Запретного леса. Что-то манило его туда. Головная боль была почти невыносимой. Он не хотел туда идти. Но его звали.

Гарри шагнул. Сперва неуверенно, еле заметно. А потом сорвался на бег.

— Гарри!

Гарри бежал. Вдалеке ярким пламенем взорвались искры. Он приближался к ним. Ствол, ветка, пенёк, чуть не заставивший его пропахать носом землю, снова ветка…

И темная полянка с чёрным провалом под корнем дерева. Там, совсем рядом, лежало мертвое животное, при жизни, наверное, самое прекрасное из существующих, а над ним…

Гарри отшатнулся. Ему казалось, что виски сейчас лопнут от звучавшего там набата.

— Мальчишшка… Убей мальчишшшку…

Фигура в темном плаще с капюшоном, накинутым на голову, поднялась. Гарри мог поклясться, что на мгновение ему показалось, будто в чёрном провале, где должно быть лицо, сверкнули алые глаза.

Чудовище двинулось к нему.

Оно шипело. И в этом шипении ясно читалось неистовое желание, смертоносный приказ. От голоса кровь стыла в жилах, а мурашки табуном шли по коже.

Гарри застыл, не в силах пошевелиться. Ужас смертельным ядом растекался по всему телу, наливая его свинцом, не позволяя сдвинуться с места. Пожалуй, так выглядит приближающаяся кончина…

Где-то в подземельях замка профессор зельеварения Северус Снейп вскочил в холодном поту. Грудь ужасно жгло и только спустя бесконечное множество мгновений Северус осознал, что это не сигналы его собственного тела, а горячее пламя, охватившее кулон…

Оно приближалось. Чёрный силуэт словно плыл по воздуху.

— Убееейй…

— Прочь! Пошёл прочь!

Внезапно из-за спины Гарри вылетели яркие лучи заклинаний. Они летели прямо в чёрный силуэт, но в последнее мгновение перед тем, как проклятия должны были достичь цели, фигура плавно скользнула в сторону. Перед тем, как исчезнуть за толстыми стволами вековых магических деревьев, оно посмотрело на Гарри. Мальчик буквально чувствовал этот жуткий, пронизывающий взгляд…

— Мистер Принц! Что вы здесь делаете?

Голос МакГонагалл вывел его из оцепенения. Она крепко вцепилась в его плечо пальцами, словно хищная птица.

Гарри снова почувствовал чудовищную вспышку боли и схватился за голову, ноги подогнулись.

— Мистер Принц, что с вами?

— Голова…

Профессор трансфигурации, ловко спрятав палочку где-то в рукаве, взяла мальчика за второе плечо, не давая сползти на траву.

— Мистер Принц, оно задело вас? Скажите, где.

— Нет, нет, — Гарри замотал головой, хватаясь за протянутые руки профессора. — Это не оно. Но оно… Я не понимаю…

— Сядьте, Гарри.

Она помогла ему устроиться на один из корней. Гарри так и сидел, вслушиваясь в мерный набат и звон, не уходивший из его головы. И этот голос, будто принадлежавший мертвецу… Будто повеяло из могилы…

Но стоило неподалёку затрещать веткам, как боль пошла на убыль.

— Мелкий, ты откуда вылетел, засранец?! — совсем не вежливо рявкнул один из парней. — Ты понимаешь, что только что чуть не расстался с жизнью?!

— Я… Я не знаю… Это не я… Оно звало меня, — Гарри совсем несчастно обвёл глазами взрослых. — Я не знаю, как это вышло…

— Зачем ты пошёл сюда? — ласково спросила Гвен, опускаясь на корточки. Гарри посмотрел на неё несчастным взглядом.

— Не знаю.

— Ладно, идём уже отсюда, — парни были единодушны. — Чем бы это не было, оно смылось.

— Идёмте, мистер Принц, — поманила МакГонагалл.

Гарри покорно поплёлся за взрослыми, ощущая внезапно накатившую неловкость вкупе со смущением. Они все втроём сегодня накосячили. Но Гарри — больше всех.

— Гарри! Ты в порядке! Что случилось?! Зачем ты туда пошёл?!

Макс был — сама тактичность. Гарри смущенно повёл плечами.

— Предлагаю наконец покончить со всем этим, — МакГонагалл, видимо, уже порядком надоела вся эта ситуация.

— Полностью разделяем ваш настрой, — фыркнул один из ребят и взял в руки сферу с драконом. — Вынуждены откланяться. Спасибо за ценный экземпляр для драконьего заповедника.

Гвен хмыкнула и, поманив сестру, крепко её обняла.

Когда с прощаниями и вежливыми расшаркиваниями было покончено, профессора отпустили Хагрида, заверив, что ничего с ребятами не случится и выслушав его душещипательные признания, что это он во всем виноват. Следом оба повернулись к ребятне и, не сговариваясь, дотронулись кончиками палочек до макушек сначала мальчиков, а потом и Эсме, накладывая чары дизиллюминации.

— Не отставать ни на шаг, — бросила профессор трансфигурации и последовала к замку. Флитвик засеменил следом, а вместе с ним и ребята.

Гарри по-прежнему пришибленно глазел на окружающих. У него никак не выходила из головы та жуткая фигура с чёрным провалом на месте лица и алыми огнями глаз. Макс, хмурясь, шёл рядом.

Они бы так и добрались беспрепятственно до гостиной, если бы у лестниц с нижних этажей прямо на них не вылетел бледный профессор Снейп с поднятой волшебной палочкой.

— Северус? — выгнула бровь МакГонагалл. — Что-то случилось?

Снейп сперва окинул взглядом её и профессора Флитвика. Затем переместил взгляд за их спины, шаря по пустому коридору. Невольно потянулся к кулону, скрытому под сюртуком, но почти сразу же отдернул руку.

На это его движение не обратил внимание никто, кроме мальчишек, стоявших неподвижными и невидимыми статуями позади профессоров.

— Ничего, — недовольно бросил Снейп. — Вы куда-то шли? Не смею задерживать.

Он развернулся и сперва медленно начал спускаться по лестнице, разглядывая что-то в руке. Это нельзя было разглядеть из-за того, что зельевар шёл спиной, но Гарри с Максом догадывались, что это было.

Со следующих нескольких пролетов он буквально слетел, действительно напоминая огромную летучую мышь из-за развевающейся позади мантии.

Мальчишки переглянулись. В следующую секунду они оба хотели броситься за названным отцом, но не посмели. Лишь дошли до гостиной, кивнули на наказ Флитвика явиться завтра в его кабинет после уроков, спешно попрощались с Эсме и взбежали по лестнице в свою комнату.

Там туда-сюда, нервно заламывая руки и прихрамывая, ходила Клод. Мэтт сидел на диване и сминал покрывало.

— Вы в порядке, — облегченно выдохнула Клод и обняла каждого из братьев. Потом требовательно посмотрела. — Где вы были? У меня недавно нагрелся кулон… Вы были в опасности. Отвечайте, куда опять залезли? Гарри?

Гарри был бледен, как полотно.

— Клод, — протянул он. Только что ему в голову пришла жуткая, просто невероятная и до одури страшная мысль. — Кажется, только что мы видели Волан-де-Морта. Вернее, то, что от него осталось.

Клод в ужасе отшатнулась, Мэтт дернулся на своей кровати, а Макс подпрыгнул рядом с Гарри.

— Гарри… Это же невозможно… Почему ты в этом уверен?

— Я просто знаю, что это так. Не спрашивай, откуда, я сам не пойму. Просто знаю, — он беспомощно развёл руками.

— Нам срочно нужно к отцу, — поднимаясь с кровати, объявил Мэтт в оглушительной тишине.

* * *

Стук в дверь застал Северуса за рабочим столом. Он сидел и в задумчивости вертел в руках кулон, медью поблескивавший в свете факелов. Мысли носились внутри черепной коробки одна сквернее другой.

Но после такого ощутимого и явного нарушения привычного спокойствия комнат, особенно нехарактерного после полуночи, Снейп поднялся, спешно закидывая кулон за воротник.

— Заходите.

Дверь открылась и через порог робко переступили его непутевые отпрыски. Впереди шёл Гарри, нервно покусывая губы, рядом с ним Макс, чуть позади Клод. Мэтт закрыл дверь за всей компанией.

Гневная отповедь, рвавшаяся с языка, завяла на корню, стоило Северусу перевести взгляд на бледного Гарри, мнущего край своей мантии.

— Что случилось? — лишь резко вопросил он, однако, не поборов ещё в себе желание придумать какое-то столь изощренное наказание, чтобы боле не повадно было промышлять подобным.

Гарри с Максом переглянулись. Посмотрели на молчаливых Мэтта и Клод позади. А потом с поразительным единодушием выложили все, что случилось.

Северус сидел за столом, положив подбородок на сцепленные руки, и не знал, что вообще на это можно сказать. И ведь совсем о своей безопасности не думают, подлецы. Полное отсутствие инстинкта самосохранения.

Ясно, что сегодня они напоролись на Квирелла. В этом Северус был почти уверен. Связь с Темным Лордом в последнее время имел только он. Только вот...

Кровь единорога. Не слишком ли?

Вкусивший, будет навеки проклят...

Безумцев подобные формулировки, конечно, никогда не останавливали, но все равно слабо верилось... Вернее, не верилось бы совсем, если бы не было единственным логичным и здравомыслящим выводом.

Неужели Квирелл готов зайти настолько далеко? Вот уж точно безумец.

Это было весьма тревожное известие, которое нуждалось в проверке. Он не станет соваться к преподавателю ЗоТИ с прямым вопросом. В конце концов, после стольких усилий было бы обидно спугнуть спятившего профессора и потерять его из виду.

Это заставляло нервничать.

Но, что Северуса действительно по-настоящему взволновало — это какая-то странная связь, которая дергала Гарри.

— Это случилось впервые? — спросил он.

— Что? — не понял Гарри.

— Этот голос... — он неопределенно махнул рукой в воздухе, разъединив пальцы. Ему не хотелось задавать вопросов, не хотелось получать на них ответы. Но это было необходимо. — Это ощущение, что тебя зовут... Оно повторялось?

Гарри помедлил.

— Да.

Макс, Мэтт, Клод — все синхронно повернулись к нему в изумлении.

— Только...

— Что? — заподозрил неладное Снейп.

— Этот шипящий голос... Он звал меня, но не моим именем.

Северус дернулся, в мгновение все поняв.

— Когда это случилось впервые? — резко спросил он, выпрямляясь и хмуря брови.

— Незадолго до Рождества.

Повисло непродолжительное молчание.

— Почему ты сразу все не рассказал? — странным голосом с какими-то ломкими интонациями, так не свойственными его обычно невозмутимому баритону, спросил Северус.

— Я... Не был уверен, — Гарри с совершенно несчастным видом заламывал пальцы. — Мне казалось, что это лишь моё воображение...

— Проклятье, — тихонько под нос выругался Северус. Впервые за очень долгое время он чувствовал себя невероятно беспомощно и разбито. Последний раз это было, пожалуй, когда он осознал, какую угрозу навёл на семью Лили Эванс своими собственными руками. Когда им грозила не просто опасность, когда им всем грозила неминуемая смерть.

Северус чувствовал себя невероятно старым и уставшим.

Чертов Дамблдор ошибся. Никогда ещё старик не ошибался со столь сокрушительной мощью. Пожалуй, Северус нисколько бы не промахнулся, если бы сказал, что это самое сокрушительное фиаско старого директора.

Дамблдор не знает о своей ошибке и будет готовить Карла Поттера, как Мессию Света.

Но Темный Лорд знает. Он знает, кого отметил, за кем пришёл той ночью. Он начал свою игру, не жалея свеч. Эта мысль доставляла Северусу почти физическую боль. Опять этот проклятый Темный Лорд нацелился на его, Северуса, близкого человека. На его ребёнка, чтоб ему пусто было!

Северус незаметно перевёл дыхание, скрывая бурю эмоций за маской задумчивости. Одно дело — следить за безумцем-Квиреллом, заигравшимся в своих играх, и совсем другое — знать, что за маской Квирелла скрывается более опасный враг, который нацелился на самое дорогое.

На семью.

Опомнившись, Северус перевёл взгляд на часы. Время уже далеко за полночь — третий час.

— Выпороть бы вас всех за такое, — немного хрипло и задумчиво заметил он, потирая переносицу. — Как вы сюда дошли?

— Через потайные ходы, — с готовностью ответила Клод.

— Сможете также незаметно вернуться?

— Конечно.

Северус побарабанил кончиками пальцев по столу. Нет. Черта с два. Он не может отпустить их одних. Не после того, что случилось этой ночью. Одна мысль, что уже сейчас где-то по коридорам бродит вернувшийся после прогулки Квирелл, приводила почти в суеверный ужас.

И одно это было страшно. Потому что Северус очень давно забыл, что такое страх.

— Нет, — он решительно качнул головой, поднимаясь. — Я вас провожу.

Возражать ему никто не посмел.

— Гарри, — на мгновение он застыл, не зная пока, что именно хочет сказать. А потом добавил, глядя в настороженные и растерянные, но такие родные изумрудные глаза... Как давно он не видел в нём ЕЁ. — Не ходи в одиночку по замку. Не поддавайся голосу, как только это повторится — сразу ко мне. И ни за что не снимай кулон, тебе ясно?

Гарри кивнул.

— Скажи.

— Я понял.

— Хорошо. Идём.

* * *

С последних событий уже прошло н-ное количество времени, приближались экзамены. Адиль выписали из Больничного крыла и ребята старались не думать о произошедшем в Запретном лесу и вообще о всём, что было связано с драконом по имени Норберт. Или Норберта. Отныне об этом напоминали только отработки, которые повышали гору домашних заданий до небывалых высот.

Гарри всё ещё периодически дергался от резкой головной боли, то и дело морщась, но уже не слышал шелестящего шепота, обычно сопровождавшего его по коридорам.

Макс с Эсме помирились. Их взаимные подколки никуда не делись, но перешли на более спокойный и дружественный лад, на что остальные члены их небольшой социальной группы смогли вздохнуть спокойно.

Однако, было кое-что, не внушающее доверия ни Мэтту, ни Клод, уже не первый день наблюдавшим за отдельно взятыми двумя гриффиндорцами. Карл Поттер с Роном Уизли ходили загадочные, стреляя то и дело многозначительными взглядами. На каждом углу шептались и, стоило только кому-то подойти, тут же умолкали. И, что самое удивительное, заметили это не только Мэтт с Клод.

В один далеко не прекрасный день Клод завалила зелья. Это событие тянуло на феерию само по себе. Все знали, что Клод и зелья очень близки по духу, поэтому, когда на уроке зельеварения взорвался ее котёл, а сама виновница, растерянная и обомлевшая, вынырнула из клубов сизовато-синего дыма, на неё без зазрения устремились все любопытные взоры студентов. Снейп привычно с ног до головы облил сарказмом всех, включая невинно рядом оказавшихся случайных студентов, очистил котёл и сквозь зубы процедил дополнительное домашнее задание.

Поэтому после пары по зельям Клод была не то, что не в духе — она была в отвратительно скверном расположении духа и огрызалась не хуже Эсме в не самые для неё приятные дни.

И именно в этот день Гермиону Грейнджер, за коей Мэтт с Клод уже давно наблюдали по причине её нервозности и беспокойных взглядов, которые она то и дело бросала на двоих Принцев, угораздило преодолеть неуверенность вкупе с робостью и подойти к брату с сестрой, теребя в руках учебник и с разной частотой поправляя сумку.

— Куда мне ещё это гребаное эссе засунуть в расписание? Я и так не успеваю прочитывать половину устных заданий, о наказах Фритьефа вообще молчу, ни о каких уроках беспалочковой магии и речи быть не может! Вот скажи, нахрена мне это эссе? Я прекрасно знаю все особенности этого тупого корешка, который вызвал ту реакцию, это очевидно! Да я отвлеклась оттого, что не выспалась из-за этих дурацких уроков! А он мне очередное эссе вбухал! Да меня МакГонагалл убьёт — я ещё не написала эссе к сегодняшним дополнительным занятиям!

Мэтт слушал сестру с завидным терпением и нужной долей сочувствия во взгляде, чтобы ненароком не разозлить её ещё больше, как в этот момент пред их светлыми очами предстала Гермиона. Вернее, светлые очи в этот момент были только у Мэтта. В глазах Клод вспыхивали искорки едва сдерживаемого гнева.

— Привет, — слегка смущённо улыбнулась Гермиона и поправила сумку.

— Привет, — без напускного добродушия фыркнула Клод. Мэтт подавил тяжкий вздох и, бросив на сестру укоризненный взгляд, вежливо поздоровался.

— Мне нужно с вами поговорить, — сразу сообщила Гермиона, нервно дёрнув уголком губ. — Просто... Я не знаю, кому могу об этом сказать и могу ли вообще... Это касается Поттера с Уизли.

Клод разом осклабилась.

— Этого дуэта нам ещё не хватало, — сердито огрызнулась она. — Это не может подождать?

Гермиона поджала губы, сложив брови домиком. Кажется, она уже жалела о своём решении.

— Клод, — одёрнул Макс. — Эссе от тебя никуда не денутся. А вот Поттер с Уизли явно что-то задумали.

— Так пусть старосты с этим разберутся, — по-прежнему не сдавала позиций Клод. — Мне до них какое дело?

— Может, действительно никакого, но... — Гермиона решительно тряхнула тяжелой гривой мелких кудряшек. — Я, кажется, сделала большую глупость.

Клод подозрительно прищурилась.

— Я слышала, как они вдвоём рылись в библиотеке и, ну... Поттер с Уизли в библиотеке — зрелище не для слабонервных, а? — она нервно ухмыльнулась. — Я подошла и спросила, что они ищут. Сперва оба ответили не очень любезно. — Гермиона нахмурилась. — Но потом Карл сказал, что они не могут найти, кто такой Николас Фламель.

— И что?

— Я им сказала, — Гермиона пожала плечами. — Они обрадовались и ушли. А потом я заметила за ними всякие перешептывания, на уроках они не слушают преподавателя, вечно ходят парой... Как будто заговор плетут какой, ей-богу, — она нервно рассмеялась.

Клод с Мэттом переглянулись.

— Ты не хочешь говорить старостам потому, что понятие не имеешь, что происходит? — поинтересовалась Клод.

— Зачем? — Мэтт пожал плечами. — Очевидно, что они просто не захотят слушать.

— Ну, а нам тогда это всё зачем? — дернула головой Клод. — Пусть ходят себе, строят вселенский заговор...

— Вы же знаете, что Николас Фламель — создатель философского камня? — на всякий случай уточнила Гермиона. Ребята кивнули. — У меня такое ощущение... Я не знаю, как это сказать...

— Прямо, Гермиона, — подбодрила Клод, которая уже сменила гнев на милость и даже отобразила на лице заинтересованность.

— Я не могу быть уверена полностью в своих догадках, но похоже, что они думают, будто философский камень спрятан в школе, в том самом Запретном коридоре. Правда, глупость?

Мэтт с Клод переглянулись.

— Они что, собираются туда залезть? — с непередаваемыми интонациями уточнил Мэтт.

Гермиона беспомощно пожала плечами и закусила губу, нахмурив брови.

* * *

— Профессор Снейп, вас здесь нет, — сообщила Андарлия Гандес, клевавшая носом над фолиантом настолько большим, что, упади он с верхней полки стеллажа и попади четко по голове случайного прохожего, на одного человека в этом прекрасном мире стало бы меньше.

Снейп бросил на неё скучающий взгляд.

— Как будто вы здесь, — он красноречиво выгнул бровь, когда она зевнула, небрежно прикрыв рот ладонью.

— Мне можно. Я не работаю со сложной основой для зелья, — отмахнулась она. Затем, попытавшись перевернуть страницу, случайно её надорвала. — Ой-ей...

Снейп подавил тяжёлый вздох и безмолвно взмахнул палочкой. Страница срослась.

— Спасибо, — Гандес даже повеселела. — Признаться, мадам Пинс — единственный человек в замке, которого я боюсь, — сообщила она. Северус, привыкший пропускать болтовню рунолога мимо ушей, в этот раз не сделал исключение. Какое-то время в кабинете стояла тишина, а потом Андарлия внезапно добавила: — Хотя, профессор Квирелл тоже мне не по душе...

Снейп глянул на неё исподлобья, слегка обернувшись.

— И чем же он вызвал такие к себе нежные чувства?

Гандес передернула плечами.

— Мутный он какой-то... И... Не знаю. Неправильный. Искажённый, что ли.

— Это вы верно подметили, — Северус хмуро следил, как из котла с мутно-сиреневой жижей то и дело взлетали ярко-синие ультрамариновые пузыри.

Мысли его одолевали до того скверные, что становилось тошно. Он пытался не думать, пытался занять себя чем-то супер-важным, но каждый раз мысли возвращались к философскому камню, спрятанному в замке за полосой препятствий и Темному Лорду, который безмерно мечтает обрести тело. А ещё почему-то он всё чаще вспоминал разговор двухлетней давности, когда Фритьеф предлагал отправить ребят учиться куда-нибудь подальше от холодной Шотландии.

Усилием воли он прогнал последнюю навязчивую мысль и качнулся с пяток на носки и обратно, возвращаясь к реальности.

— Мне кажется, мы идём не с того края, — вздохнул Северус, очертив ещё круг в котле деревянной поварёшкой.

— Отлично, два я уже опробовала, — обворожительно улыбнулась Гандес. — За какой теперь возьмёмся?

Северус поморщился.

— За торчащий, профессор Гандес.

— Я отмела уравновешивающие руны, — начала перечислять Андарлия. — Уравновешивающие, направляющие и закрывающие заклинания. Проверила форму и размер. Вместе с вами мы убедились, что зелья тоже не имеют власти над этой капризной ерундой, — она недовольно фыркнула. — Материал не имеет значения. Глина, щебень, пластик, металл, гранит, мел, известняк, ещё куча пород...

Тут она замолчала и уставилась на гладкий камушек, лежавший на столе недалеко от книги.

— Чёрт, — выдохнула она, откинувшись на спинку кресла. — Чёрт!

— Материал, значит, — хмыкнул Северус, взяв камушек со стола и подбросив его в воздух.

— Это что, получается... Достаточно наковырять булыжников из стен замка, и всё будет работать?

— Вероятно, — Северус вытащил поварёшку, — так её называла Клод — положил в ближайшую ёмкость и взял в руки влажную тряпку, протирая и без того чистые пальцы только ради того, чтобы чем-то занять руки. — Но не думаю, что подобную инициативу с восторгом примет Дамблдор. Да и сам замок, я полагаю, не будет в восторге.

Гандес вздохнула и притихла, задумчиво раскачиваясь на ножке стула.

Северус вздохнул и, потушив огонь под котлом, тяжело опустился на стул, облокотившись локтем о ребро стола.

— Профессор Снейп, — внезапно подалась вперёд рунолог, облокотившись локтями о колени и прищурившись. — У меня к вам вопрос.

— М? — Северус без особого интереса покосился на свою напарницу.

— Что за артефакт спрятан в замке?

Северус закатил глаза.

— Не буду спрашивать, с чего вы решили, будто я знаю, что за артефакт там спрятан. Не полная же вы дура, в конце концов, — Северус прикрыл глаза ладонью. — Но, ради Мерлина, Гандес, объясните, пожалуйста, с чего вы взяли, будто я вам отвечу?

— О, на то есть две причины, — хмыкнула девушка. — Первая — вы облажались: только что защитная вязь рун на двери в Запретном коридоре была нарушена, а дверь, соответственно, открыта. Вторая — мне интересно, насколько этот артефакт опасен и способен ли он раздробить стену Хогвартса?

Северус поднял глаза.

— Откуда вы знаете? — рявкнул зельевар без церемоний.

— Обижаете, профессор. Я же сама исправляла и накладывала ту вязь, забыли? — огрызнулась рунолог. — Кстати, — она немного помедлила, а потом уверенно кивнула. — Кажется, этот раз был вторым.

— В смысле?

— Дверь открылась второй раз, — терпеливо пояснила профессор. — Просто первый раз был настолько аккуратным, что я даже не поняла, когда сработали защитные руны. Кажется, кто-то очень сильный их заблокировал.

И тут Северус с ошеломительной ясностью вновь ощутил щекочущее чувство в солнечном сплетении и ноющую тяжесть в сердце. Кулон нагрелся настолько, что почти жёг кожу.

Зашипев, Снейп вытащил кулон из-под сюртука. Дракон тут же развернулся на его ладони и уставился выжидающе, легонько царапая острыми коготками пальцы.

— Интересная игрушка, — одобрила Гандес. А потом нахмурилась. — Нефига себе, — выразилась девушка и с восторгом растянула губы в улыбке. — Поразительно. Какая тонкая работа. А на что он реагирует? Он что-то охраняет?

— Да, — хрипло гаркнул Северус. — охраняет.

Затем зельевар поднял взгляд на всё ещё безмятежно улыбающуюся Андарлию.

— Мы с вами, — начал он. — сейчас идём в запертый коридор на третьем этаже и вытаскиваем некоторое количество первокурсников из дьявольских силков, в которые они с вероятностью почти полной уже успели попасть.

— Как любопытно, — кивнула Гандес. Она схватила свою палочку, чуть не свернув ветхий фолиант со стола, отряхнула рукав мантии и в полной готовности уставилась на Снейпа. Тот, не обращая на неё внимания, сунул в карманы несколько склянок с зельями и вылетел из помещения пробкой от бутылки шампанского. Гандес припустила следом.

* * *

Если бы кто-нибудь спросил Клод, чем она руководствовалась, когда приняла решение идти за придурковатым дуэтом гриффиндурков, девочка пару раз хлопнула ресницами и послала бы этого излишне любопытного кого-то куда-то действительно далеко.

А сейчас, летя в люк вслед за Роном, Карлом, а затем и Мэттом, Гермионой и Эсме, о которую она случайно споткнулась, пока уверенно неслась в компании брата и лохматой гриффиндорки в направлении места, куда соваться им было строжайше запрещено, Клод думала лишь о том, что Макс с Гарри обидятся.

Глупости, ужас.

«И зачем мы вообще сюда отправились?»

Нет, серьёзно, о чем они думали? О том, что Рона с Карлом удастся убедить не ходить никуда? Это даже звучит абсурдно. Почему они не пошли к профессорам, к старостам? Почему, черт возьми?

Были неуверенны, серьёзно?

Это был самый импульсивный и необдуманный поступок из всех, что Клод когда-либо совершала. Даже если учесть все неприятности, которые она искала в приюте с братьями с энтузиазмом нюхлера, учуявшего запах драгоценного металла.

— У меня такое ощущение, — послышалось неуверенное из темноты голосом Рона. — Что я не умер...

— Доверься своим ощущениям, — сердито огрызнулась Эсме. — Ничерта не вижу.

— Похоже на растение, — продолжал Рон. — Хорошо, что оно так удачно здесь оказалось. Иначе мы могли разбиться.

Эсме тихонечко взвыла. Было непонятно: то ли она это от ярости, то ли от страха. Клод всё же склонялась к варианту с желанием убивать.

— Я не могу с точностью утверждать... — сглотнул где-то рядом Мэтт ком в горле. — Но у меня такое чувство, будто мы сидим аккурат в дьявольских силках.

Повисла звенящая тишина. А потом резко воздух прорезали звуки. Сперва шебуршание, а затем пронзительный крик.

— Это они! — выкрикнула Гермиона. — Силки!

— Проклятье, — тихонько выругалась себе под нос Клод, чувствуя, как конечности холодеют от страха. Лианы сужались вокруг лодыжек и запястьев, а она так и оставалась недвижимой, полностью парализованная страхом.

Что-то сказала Гермиона, но за набатом в собственных ушах Клод не услышала слов. Горло перехватило то ли этим же паническим ужасом, то ли лианой — Клод не знала. Она знала лишь, что сколько бы она не вырывалась, итог один. Плачевный, надо сказать, итог. Уголком сознания она радовалась, что Гарри с Максом здесь нет. Пусть они хоть вечность обижаются.

Шебуршащие прохладные стебли были везде. Хотелось плакать. В какой-то момент она дернулась, но в то же мгновение одернула себя. Какой в этом смысл?

А затем совершенно внезапно почувствовала прохладный порыв ветра, как в подземельях, где обычно у них проходили уроки зельеварения. Вместе с ним пришло осознание, что лиан, буквально мгновение назад бывших везде, теперь нет и в помине, а она снова летит. Судорожный вздох, и Клод почувствовала, как её тело плюхнулось неорганизованной грудой на холодный каменистый пол.

Девочка содрогнулась и закрыла ладонями глаза, пытаясь восстановить дыхание и унять нервную дрожь.

Кажется, пронесло.

— Клод! — она дернулась, когда её плеча дотронулась рука. Подняла глаза и узнала Мэтта. — Ты в порядке?

— Д-да. Аааа... Как это... Ну... — она мучительно пыталась вспомнить членораздельную речь.

— Они пропустили нас, — сообщил Мэтт. — Они отпускают, если не вырываться, помнишь? Я думал, ты знала, поэтому не сопротивлялась.

— У меня чуть сердце не остановилось, — призналась Клод. Она огляделась, щурясь в темноте. — Все здесь?

— Нет, — Мэтт поджал губы. — Рон Уизли.

Только сейчас Клод обратила внимание на жалобное поскуливание где-то у них над головами.

— Рон! — кричала Гермиона. — Расслабься и не шуми! Ты их пугаешь!

— Расслабься? — Рон истерично расхохотался, нервно дергаясь в силках. — Ты с ума сошла?

— Ох, Рон, — Гермиона закусила губу, пытаясь найти в уголках собственного сознания что-то, что поможет вытащить Рона.

— Черт возьми, — фыркнула Клод. — Темно, хоть глаз выколи...

— Темнота, — ахнула Гермиона.

— Нужен свет, — кивнул Мэтт и, не тратя времени на ощупывание поясов и поиска палочек, замысловато щелкнул пальцами, выпустив маленький голубоватый шарик люмоса. Клод вздохнула. Позёрище. У неё с первого раза никогда не получалось. Левиоса — может быть, но люмос...

Шарик, тем временем, устремился прямо к Рону. Силки шарахались и раздвигались, давая ему ход.

Рон шлёпнулся на пол, приземлившись на копчик и тихонько взвыв.

— Львиное сердце, — презрительно и слегка брезгливо сыронизировала Эсме.

— Сама-то только что тряслась, — ощерился Карл, помогая другу подняться. — Что вы вообще здесь забыли?

— Хотелось бы вам тот же вопрос задать, — сказал Мэтт.

— Вы что, не знаете? — шепотом заговорщика вопросил Карл. Потом высокомерно фыркнул. — Хотя, да, откуда бы вам догадаться...

На какое-то время повисла тишина. Вся разношерстная компания недоброжелательно вглядывалась друг в друга, пытаясь разглядеть выражения лиц оппонентов, а затем раздался звенящий голос Гермионы, разлетевшийся, кажется, по всем уголкам помещения.

— Зачем вам философский камень?