На том стоим (гет)

Она высмотрела своих друзей на ставшем за последние годы привычным месте за столом Гриффиндора. Дирк, задумавшись о чём-то, возил по тарелке ложкой, а Фабиан и Марлин с видом коварных заговорщиков оживлённо переговаривались.

Доркас втиснулась на скамью между ними и придвинула к себе тарелку.

— Ты где была? — спросила МакКиннон.

— Правда или расплата? — выпалил Фабиан, не дав Доркас ответить.

Она усмехнулась. Даже в отсутствие брата младший Пруэтт не переставал каждый день удивлять, придумывая всё новые поводы для вылазок в Хогсмид и игры, которые с готовностью подхватывали остальные студенты.

Доркас сочувственно посмотрела на Крессвелла — судя по его кислому выражению лица, он решился выбрать «расплату» и теперь был озадачен выполнением задания.

В последние дни игра переживала очередную волну популярности в Хогвартсе, и у Филча заметно прибавилось хлопот: то студенты Равенкло начиняли бомбами доспехи на втором этаже, то отряд гриффиндорцев пробирался в каморку завхоза и утаскивал какой-нибудь антиквариат из его залежей конфиската.

Гриффиндорцы с суровой решительностью выбирали «расплату».

«Что же выпало Дирку?» — подумала Медоуз.

— О-о, — протянула Марлин, перехватив её озадаченный взгляд, — кое-кому досталось невыполнимое задание, — театрально выдержав паузу, МакКиннон воскликнула: — Рассмешить Грюма!

— Может быть, к концу жизни я придумаю что-нибудь остроумное, — с печальным вздохом сказал Дирк.

Медоуз подумала, что ещё никогда в жизни не слышала от Крессвелла шуток. Он напоминал ей Ремуса Люпина, в прошлом году окончившего Хогвартс. Ещё один образчик серьёзности и правильности. Втянуть его в авантюру было не так-то просто, но верные друзья не раз и не два преуспевали в этом далеко не лёгком деле.

Мародёры.

Порой вся школы стояла на ушах из-за их выходок.

Только на последнем курсе ребятам было не до смеха.

Семьи маглорождённых волшебников подвергались нападениям, Лютный переулок прочёсывали авроры, в Министерстве шли чистки.

Совы залетали в Большой зал и сбрасывали «Ежедневный пророк» в руки своим хозяевам, но те не спешили разворачивать печатные страницы. И тогда Сириус Блэк с деловым видом брал свежий выпуск и восклицал:

— Опять эта бледная морда на первой полосе! Ну почему? Почему-у? Ведь я гораздо красивее!

— Надо написать о тебе в «Пророк», — подхватывал Поттер.

— Рег, ты будешь вырезать мои колдографии? — кричал Сириус через стол.

— Мне хватит одной. Я нацеплю её на куклу-вуду и затыкаю иголками! — отвечал ему младший брат.

Тонкие щупальца страха отпускали.

Если Мародёры шутят, значит, не всё так плохо, в газете нет ничего страшного.

Пришёл день, когда Поттер, Блэк, Люпин и Петтигрю навсегда покинули стены Хогвартса, и Медоуз ощутила тоску, которую смогли развеять только тренировки Ордена Феникса. Аластор не жалел своих учеников, но Доркас была довольна. Она так хотела быть полезной.

— Дори, — говорила ей Алиса Гамп, — ты меня пугаешь. Фрэнк сутки напролёт пропадает в Аврорате, даже забросил свою мастерскую, но, клянусь, ты знаешь больше боевых заклинаний, чем он.

Один только Блэк снисходительно смотрел на её успехи в Ордене, в то время как другие восхищались. Медоуз чувствовала себя просто обязанной хорошенько надрать ему задницу, и когда во время учебной дуэли он начинал ругаться под градом её заклинаний, Доркас гордо вскидывала подбородок и говорила:

— У меня вышло лучше!

— У тебя всегда лучше, — ворчал Сириус, потирая ушибленные места, а потом шутливо добавлял: — Дори, пойдёшь со мной прикладывать к синякам мороженое в кафе «У Фортескью»?

— Вот ещё! — неизменно отвечала Доркас.

— Правда или расплата, Дори? — пропел Фабиан, напоминая о себе.

— Ты уже знаешь мой ответ, — откликнулась Медоуз, вынырнув из мечтаний.

— Значит, расплата! — возликовал Пруэтт.

Доркас приготовилась услышать что-нибудь грандиозное.

Она бросила взгляд поверх понурившего голову Дирка и заметила, как внезапно всполошились некоторые слизеринцы. Они подскочили со скамьи как ужаленные.

Розье, Нотт, Кэрроу и Роули поторопились к дверям. Махнув рукой на оклики друзей, Доркас поднялась и двинулась между скамьями факультетов, вышла в коридор и направилась в подземелья, крадясь под дезиллюминационными чарами за спешащими волшебниками. Страх накатил на неё раньше, чем Розье остановился и открыл рот.

— Проклятье! Вызывает, — выдохнул Эван.

— Как же жжёт, — проскулил Амикус. — Мерлин, как будто кожу сдирают. Долго это продлится?

— Надеюсь, нет, — произнёс Маркус Нотт, потирая предплечье.

— Кто на этот раз? — тихо спросил Роули, озираясь по сторонам.

— В Годриковой Впадине только одна подходящая цель, — угрюмо сказал Нотт.

— Поттеры, — прошептала Медоуз одновременно с Розье и со всех ног побежала в Большой зал.

Увидев её, Марлин выпучила глаза и схватилась за палочку, а Дирк и Фабиан помрачнели.

— Что с тобой? Ты так быстро ушла! Почему такая бледная? — заголосили они в один голос.

— Пожиратели смерти в Годриковой Впадине! — отрезала Медоуз, тяжело дыша. — Поттеры. Они в опасности!

МакКиннон ахнула.

— Дамблдору уже известно об этом?

— Откуда мне знать! — воскликнула Доркас. — Его не было на ужине! Надо всех оповестить. Посылай Патронусы, Дирк, и попробуй найти директора!

— А что делать нам? — возмутилась Марлин. — Наши друзья в беде, а мы сидим тут и распиваем тыквенный сок!

Доркас колебалась. На мгновение в ней вспыхнула боль. В прошлый раз она потеряла друга, что случится сегодня — известно только высшим силам, если они вообще есть.

— Надо им помочь! — заявил Фабиан, сердито посмотрев на медлящую Доркас. — Патронусы — это прекрасно, но толку от них в сражении нет. Нам нужно отправиться к Поттерам... самим.

— Коридор Одноглазой ведьмы, — уверенно прошептала Марлин.

В Ордене их первым делом научили аппарировать. «Побег от врага тоже требует мастерства», — говорил Грюм, а Доркас всегда была хорошей ученицей. Она легко освоила правила аппарации и переносила друзей и в более дальние точки сбора. Медоуз была старшей на курсе, и Марлин ей отчаянно завидовала.

Широкая струя огня задела ногу Медоуз, стоило только ступить на площадь. Доркас вскрикнула, ощутив, как заклинание лизнуло кожу.

— Наши уже здесь! — крикнул Фабиан. — Глядите, с ума сойти! Кажется, наш Дирк — мастер по Патронусам!

Стараясь не хромать, Доркас поторопилась к коттеджу Поттеров, у крыльца которого шла самая ожесточённая битва. Зловещий изумрудный свет метки заливал округу и сражающихся колдунов.

Дирк, разумеется, молодец, но Пожирателей всё равно слишком много.

Удар внезапного заклинания заставил Медоуз упасть на живот. В рот и нос набился грязный, стоптанный снег. Она попыталась выплюнуть его, но с каждым вздохом только больше давилась.

— Анапнео! — проговорила пышноволосая девушка, схватив её за плечо.

— Спасибо, — прошептала Медоуз, отдышавшись, хотя рядом никого уже не было. Она осмотрелась в поисках своей спасительницы и увидела Марлин, сражающуюся с Долоховым, потерявшим свою уродливую маску.

«Ей не справиться с ним. Ни за что не справиться. Милая Марлин, у неё плохо выходят защитные чары. Ей не устоять под таким напором», — гремело в мыслях Медоуз.

— Силенцио! — закричала она, когда Долохов замахнулся в очередной раз. Колдун подавился словами и резко обернулся к Доркас. Взявшийся из ниоткуда хлыст оплёл ногу Медоуз и стиснул, как удав, поймавший добычу. Доркас закричала, заглушая треск ломающихся костей. — Вердимилиус! — прохрипела она. Красный луч поразил врага в грудь. Долохова отнесло на ограду, увенчанную острыми пиками. Они прошили Пожирателя смерти насквозь, и его кровь хлынула на снег, дымясь на холоде.

Доркас ощутила облегчение, ведь тиски на лодыжке испарились. Она прижала дрожащую руку к ноге, нащупала что-то липкое и поморщилась. На перчатке из тонкой шерсти отпечаталась кровь, на этот раз её собственная.

Дрожащая от боли Доркас отползла к калитке и наконец-то увидела человека, которого невольно искала в толпе — Сириуса Блэка. Безграничная радость наполнила каждую клеточку её тела, согрела и придала силы. Опираясь на железные прутья, Медоуз поднялась.

Что-то было не так. Сириус казался каким-то неловким, пропускал атаки, неуклюже отшатывался от простейших чар. Он давно бы уже лежал мёртвым, если бы не незнакомый Медоуз волшебник, прикрывающий Блэка со спины. Он тоже страдал невнимательностью, отчаянно разглядывая кого-то среди дерущихся, и яростно запускал одно проклятие за другим. Видимо, у него совсем отключился инстинкт самосохранения, потому что парень и не думал пригибаться к земле, когда Пожиратели метали заклинания в ответ.

— Ты что тут забыла, ненормальная? — накинулся на подошедшую к нему Доркас Сириус. — Возвращайся в Хогвартс!

— Что у тебя с рукой? — прокричала Медоуз.

Блэк схватил её за локоть и потащил подальше от коттеджа.

«Медленнее, прошу тебя», — отчаянно хотелось вскрикнуть Доркас.

— …в школу, немедленно! Тебе здесь не место, дурёха! — рычал Сириус.

— Где остальные ребята? Где Джеймс? — не уступала Доркас, хотя в глазах у неё темнело при каждом шаге.

— Он в доме. Мы пытаемся прорваться к нему наверх. Ничего — справимся, — сказал Сириус. — Погоди. Тебя кто-то ранил? Твоя нога, Дори…

— Порядок, Блэк, ты же знаешь, у меня с лечебными чарами всё отлично. Лучше, чем у некоторых.

— Ага, всегда лучше, — придирчиво посмотрев на неё, произнёс Сириус. Медоуз подозревала, что выглядит сейчас едва ли краше дементора.

— Может, потом сходим в кафе «У Фортескью»? — выпалила она, шумно переведя дыхание.

— О боже! — сказал Блэк, обеспокоенно взглянув на неё.

— В чём дело?

— Я и не думал, что всё так серьёзно. Тебе надо в Мунго.

— Сириус! — позвал кто-то от дома. — Сюда, скорее!

— Завтра же сходим, Дори, по рукам? А сейчас беги отсюда, — пробормотал Блэк, невесомо поцеловав Медоуз в лоб, и побежал в самую гущу сражения.

Внезапно воздух задрожал, словно наэлектризованный. На площади воцарилась непроницаемая глухая тишина, вызвавшая у Доркас пульсацию в ушах, и тут она впервые увидела его — самого Волдеморта.

Он поднял палочку, и перед ним образовалась сфера, увеличивающаяся в размерах. Лампы в ближайших домах стали гаснуть, уцелевшие фонари погрузились во тьму. Свет из них вытянулся быстрыми юркими линиями и наполнил собой яркую сферу Тёмного Лорда.

Доркас приходилось видеть подобное лишь однажды, когда профессор Дамблдор показывал студентам свой делюминатор.

Сгусток молний, похожих на клубок извивающихся змей, разрастался с каждой секундой и вдруг устремился к коттеджу Поттеров.

Правую часть верхнего этажа снесло начисто.

* * *

Тёмного Лорда не было целые сутки, за которые Тео немного отдохнул.

Внутри дома никто не ограничивал его свободу. Он мог ходить где хотел, но после просторов леса Нотт задыхался в тесноте и духоте.

Волдеморт вернулся ближе к ночи, бережно прижимая к груди какой-то предмет, завёрнутый в лоскут синего атласа. Он опустил свою ношу на стол, ткань соскользнула, и Тео увидел золотую чашу.

— Итак, Теодор, ты сумел получить моё доверие, — сказал Тёмный Лорд, не отрывая глаз от Нотта. Тео ощущал себя неловко, будто от него чего-то ждали, а эту чашу выставили на обозрение и ждали определённую реакцию. Тишина его тяготила, он уже было собрался похвалить произведение искусства, когда Волдеморт неожиданно спросил: — Что тебе известно о Регулусе Блэке?

— Ничего, — удивлённо ответил Тео. У него была чудовищная память на имена. Он не знал, кто этот человек и знать не хотел.

«Регулус Блэк — уж не родственник ли того беглеца из Азкабана?» — подумал Нотт.

Мерлин, ему понадобилась неделя, чтобы запомнить простые имена домашних эльфов в доме тётки. Как же давно это было. С ним ли?

— Ничего, — задумчиво повторил Волдеморт. — Тем лучше. Предатели испытают на себе всю силу моего гнева, но сначала нам предстоит одно дело.

Нотту стало не по себе от этих слов.

— Всё, что требуется сейчас, — это удостовериться в том, что Гарри Поттер никогда не родится.

— В-вы собираетесь… — выдохнул Теодор.

— А ты рассчитывал, что я оставлю его родителям жизнь? Может, мне стоит поговорить с Джеймсом Поттером и убедить его не жениться на грязнокровке? — Волдеморт запрокинул голову и рассмеялся. — Неужели убийство так пугает тебя?

Нотт промолчал, и Тёмный Лорд с любопытством посмотрел на него.

— Ты сказал, что собирался вернуться на три года назад, чтобы предупредить меня, но что потом?

— Потом?

— Куда бы ты дел свою копию, Теодор — несмышлёного четверокурсника?

Тео подумал о том, каким наивным мальчишкой он был в то время, как просил автограф у Виктора Крама и делал ставки на его победу в Турнире, как испугался, впервые после смерти матери увидев фестрала, как боялся, что отец отведёт его к возродившемуся Тёмному Лорду и заставит принять метку. У того мальчика был ветер в голове и трусливое сердце в груди. Заячье, а не волчье.

— Не знаю, — неохотно признался Нотт. Он никогда об этом не думал, даже когда крал хроноворот. — Но… я бы нашёл способ.

— Способ только один, и тебе прекрасно об этом известно. Встречаться с самим собой в прошлом смерти подобно. Убийство, — шумно втянув воздух, произнёс Волдеморт, — всё, что остаётся. Сильные живут, а слабые умирают. Но может, я напрасно рассчитываю на тебя? Может, ты уже жалеешь о том, что предупредил меня?

— Я не жалею! — горячо проговорил Тео.

— Хорошо. Что бы тобой ни двигало, сейчас ты мне полезен, — со свистящим шёпотом произнёс Тёмный Лорд, и на его лице появилась жестокая улыбка. Взгляд Волдеморта устремился за окна, где светила луна. — Поттеры настолько уверены в своей безнаказанности, что не прячутся вовсе, а с магловской семейкой Эванс вообще не должно быть хлопот. Пока мы с тобой мирно беседуем, мои друзья занимаются этой проблемой.

Тео сказал себе, что не хотел плохого, здесь нет его вины, он был вынужден так поступить: пожертвовать родителями Поттера, чтобы спасти своих. Избранный всё равно не знал их, Гарри Поттера сейчас и на свете белом нет. Никогда не будет.

Нотт заметил, что Тёмного Лорда всё равно что-то беспокоит. Волдеморт поднял золотую чашу к глазам, покручивая её вокруг оси своими длинными белыми пальцами.

— С некоторых пор, Теодор, я понял, что никому нельзя доверять. Надеюсь, ты не откажешь составить мне компанию в небольшом путешествии?

— Куда мы отправляемся? — шумно сглотнув, спросил Тео.

Волдеморт поставил чашу на стол.

— В Годрикову Впадину.

Тео мотнул головой. Он не был готов к тому, что следовало за его согласием.

А теперь...

Заклинания летели куда попало: вспарывали землю, откалывали кровлю у крыш ближайших строений, ударяли в людей и подбрасывали их на несколько футов в воздух.

— Антонин мёртв, Повелитель, — сказал волшебник в чёрном плаще.

— Жаль, — ничего не выражающим тоном сказал Тёмный Лорд. Какое-то время он смотрел на сражающихся, стоя в тени возле кладбища. — Он погиб, служа мне. Это большая потеря для нашего дела.

После этих слов на Теодора навалился тошнотворный страх. Нотт попятился и услышал под ногой хруст, взглянул вниз и увидел осколок треснувшего зеркала. В душе Тео поднялась тень сожаления, когда он встретился взглядом со своими собственными глазами — они потеряли неестественный янтарный блеск и стали больше походить на человеческие.

— Мой Лорд, — прошептала возникшая из пустоты волшебница. — Я подвела вас, господин, простите. Мне не удалось схватить домовика Регулуса.

Глаза Волдеморта налились гневом и ярко запылали во тьме.

— Я дал тебе такое простое поручение, и ты говоришь, что не справилась? Не смогла взять эльфа, Белла?

Тео с изумлением уставился на женщину. Он не мог поверить, что эта ведьма с утончёнными чертами лица — в будущем чокнутая Лестрейндж, бежавшая из Азкабана.

Лицо Беллатрисы пошло пятнами.

— Домовик бросил в тебя Ножное заклятие? — спросил Волдеморт, вскинув палочку. — Локомотор Виббли!

Ноги Беллатрисы подкосились, будто в одно мгновение стали ватными. Лестрейндж упала, больно ударившись ладонями о землю.

Тео в ужасе смотрел на неё. Ему бы бежать отсюда не оглядываясь, да только если Лорд заметит, то погонится за ним или отправит своих слуг. Нотт стиснул зубы, понимая, как легко тому избавиться от него сейчас. Волдеморту ничего не стоило уничтожить его за ненадобностью.

— Или швырялся в тебя швейными ножницами, Белла? Где же тогда твои шрамы? Диффиндо! — Волдеморт снова поднял палочку и взмахнул ею. В воздухе промелькнула вспышка, похожая на след падающей звезды. Белла схватилась за щёку, на которой появилась красная полоска, и с удивлением уставилась на окровавленную ладонь.

— Мой лорд, простите! — вскрикнула Беллатриса. Она схватила край его мантии и несколько раз торопливо прижала к губам, пачкая ткань выступившей на лице кровью. — Я… я знаю ещё одно место, где может прятаться Регулус. Дом нашего покойного дяди! Он мог пойти туда, мой Лорд. Позвольте мне проверить, позвольте, пока мальчишка ничего не подозревает.

Тёмный Лорд посмотрел на перепуганного Теодора, стоящего неподалёку, так, будто видел на его месте кого-то другого, а затем устремил взгляд в меркнущее небо.

Рядом с Ноттом аппарировал ещё один Пожиратель смерти, и Волдеморт требовательно уставился на него.

— Что с Эванс-с? — ледяным шёпотом произнёс Волдеморт.

— Её не было, — неуклюже поклонившись, ответил маг. — Мы опоздали. Дом был пуст.

Волдеморт сжал кулаки, и магическая аура вокруг него стала ещё тяжелее.

Лестрейндж что-то забормотала. Тео не смог разобрать. Пока он смотрел на Беллатрису, Волдеморт наколдовал небольшой светящийся шар. Чем больше света он вбирал в себя, тем объёмнее становился, пока не затрещал по швам, как откормленная жаба. Тёмный Лорд резким движением распростёр руки.

Теодор зажмурился от ярчайшей вспышки света, а когда открыл глаза, увидел огонь. Стену огня, скребущую небо. Горячий ветер гнал над площадью обрывки ткани, клочки бумаги и мелкие щепки. А пепел всё падал и падал, как будто время замедлило свой ход, кружил вокруг и забивался в нос, вызывая удушье. Нотту стало дурно от всего этого.

— Препятствие устранено. С Поттерами покончено, — произнёс Волдеморт и направил палочку на Беллатрису. — Показывай, — прошипел он.

Белла протянула ему руку, и они исчезли.

Нотт огляделся.

Как он докатился до этого?

Небо над ним было тёмным, укутанным тучами. Среди них пылал череп со змеёй, высунувшейся из его рта. Свет метки озарял развалины, вокруг которых суетились волшебники. Тео испытал жгучее отвращение к самому себе.

«Я был вынужден», — он тряхнул головой в тщетной попытке очистить разум.

Теодор не знал, куда идти, что делать. Несколько минут он слонялся по площади, переступал через дымящиеся обломки, подсознательно жалея, что ни одно заклинание его не трогало. Все пролетали мимо.

Тео увидел её случайно и сначала не поверил своим глазам.

Грейнджер. Определённо Гермиона Грейнджер.

Теодор оторопел. Столько раз, бродя по лесу, он представлял, как расправляется с Грейнджер — главной виновницей того, что с ним случилось, но теперь… Он готов был кинуться к ней на помощь, когда она оступилась и упала перед Пожирателем смерти, но был слишком далеко.

«Её сейчас убьют!» — испугался Нотт.

Слава Мерлину! К ней уже подоспел молодой человек. Мощный луч «Круциатуса», посланный им без промедления, сбил противника Грейнджер с ног.

Ослепительное алое зарево взвилось над домом Поттеров и скрыло от Теодора очертания Гермионы и её спутника. Он успел заметить, как руки волшебника обвили её плечи, и вот уже на месте, где только что была Грейнджер, ничего нет.

Она исчезла, растворилась в воздухе.

* * *

Рёв ломающихся конструкций замер где-то вдали. Багровые всполохи погасли, и Годрикова Впадина на долю секунды погрузилась во мрак. Только высоко над головой Регулуса на горизонте чудовищным пятном ещё ярче заполыхала метка. Очертания разрушенного коттеджа снова обрели форму, выступили в призрачном фосфорическом свете.

Гарри так пронзительно кричал, что, казалось, сердце разрывалось у него в груди. Поттер метнулся к дому, оттолкнув повисшую на одной петле калитку. Гермиона тоже бы побежала, но Регулус поймал её запястье и удержал. Луч заклинания просвистел совсем близко, и, сделай она хотя бы шаг вперёд, угодил бы ей в голову.

— Где Гарри? — всполошилась Грейнджер, потеряв Поттера из вида. — Где он?! Гарри забежал внутрь?

— Всё кончено, ему уже никого не спасти, — сказал Регулус, прижав её к себе со спины. — Коттедж вот-вот обрушится окончательно.

— Отпусти меня! — завопила Гермиона в безуспешной попытке вырваться из кольца его рук.

— В самое пекло? — процедил Регулус. — Вот уж нет.

— Ты ничего не понимаешь! Зачем ты меня держишь? Я нужна Гарри! Я должна ему помочь!

— Ты нужна мне! — Блэк крепче обхватил её за талию и потащил Гермиону в противоположную сторону — как можно дальше от дома, в глубине которого что-то продолжало с гулом ломаться и трещать. Он не мог себе позволить потерять её.

Регулус не заметил, как она изловчилась дотянуться до волшебной палочки, лишь почувствовал, что ладони полоснул жар.

— Прости, — пробормотала Гермиона, когда Блэк инстинктивно разжал руки. Он отвлёкся на какое-то жалкое мгновение, а Грейнджер уже исчезла среди вспышек заклинаний.

На миг Регулус замер. Налево или направо?

Блэк никогда не видел столько Пожирателей смерти во время заданий. Некоторые из них знали его в лицо. В этот короткий миг в голове промелькнула мысль — что будет, если они его узнают? Что сделают? Алекто? Мальсибер? Снейп? Что будет делать он сам, если они встанут на пути?

Уголком глаза он заметил движение сбоку. Сквозь пелену дыма Регулус разглядел Пожирателя смерти, бьющегося с какой-то женщиной. Её тело стало теряться в клубах густого фиолетового смога. Раздался кашель. Регулус прижал тыльную сторону ладони к лицу, когда едкий запах скверны добрался до него по воздуху. Удушающее проклятье.

Блэк выхватил свою палочку и швырнул в Пожирателя смерти «Эверте Статум». Волшебник кувырком отлетел назад, врезавшись в ствол дерева. Но теперь уже перед Регулусом выросла фигура в чёрном. От первого луча он уклонился только чудом, второе заклинание частично отбил обратно, выставив зеркальный щит. Регулус вскрикнул, схватившись за грудь, и упал на одно колено. Чёрный огонь затанцевал на одежде, прожигая ткань до самой кожи. Непослушными руками, едва не взвыв, Регулус стянул мантию через голову и повернулся к своему противнику. Тот лежал, вцепившись пальцами в шею, и от его тела шёл дым. От боли Блэк не мог ни дышать, ни думать. Ему не хотелось подходить к поверженному врагу, мало ли кого он мог узнать в почерневшем лице бездыханного волшебника.

Звук аппарации заставил Регулуса дёрнуться и резко обернуться. Заклинание застыло на его губах. Перед ним был трясущийся Кикимер. Регулус сглотнул и на мгновение ясно вспомнил рождественское утро — настолько образ смертельно перепуганного эльфа укоренился в сознании. Он будто снова стоял посреди кухни родного дома, слушал рассказ об инферналах, ощущал запах их гнилой плоти.

Во рту пересохло, словно там был жгучий песок. Блэк отмахнулся от воспоминаний. Сейчас не время предаваться им. Они ему не помогут.

— Что произошло? — глухо произнёс Регулус.

Домовик обхватил уши руками.

— Горгона подери, Кикимер, что произошло?!

Эльф залился слезами и выпалил:

— Мисс Белла искала хозяина! Мисс Белла всё знает!

Глаза Регулуса расширились от удивления и колючего страха. Он боялся даже представить, что такое возможно. Может, он не так понял? Ему отчаянно хотелось, чтобы так оно и было. Ошибка. Ошибка… Эльф ошибся. Не могла Белла узнать, не могла догадаться…

— О чём ты говоришь?

— Господин Регулус, — залепетал Кикимер, — мисс Белла была на Гриммо.

— Когда? — упавшим голосом спросил Блэк.

— Несколько минут назад. Кикимер искал вас повсюду, он как раз отправился в дом господина Сириуса, который больше не сын…

— Где сейчас Белла?

Домовик дёрнулся.

— Она там. Мисс Белла привела с собой Тёмного Лорда. Кикимер сидел на кухне вместе со Слинки и ждал хозяина. Кикимер вспомнил, что ему нельзя показываться на глаза тёмному волшебнику…

Сердце Регулуса чуть не остановилось.

Он там. Какой ужас. Волдеморт в их доме прямо сейчас. Беллатриса показала ему особняк дяди Альфарда.

Регулус попытался что-то сказать, но не нашёл слова. Происходящее не укладывалось в голове. Ему показалось, что само время обернулось против него.

Блэк растерянно огляделся в поисках брата, Гарри… Гермионы. Что делать? Где они? Куда бежать?

Грейнджер сражалась сразу с двумя волшебниками. С первым она справилась быстро. Он так много двигался, что сам напоролся на магический луч. Его голова, превратившаяся в огромную тыкву, заставила его плюхнуться назад. Но второй колдун, в котором Регулус узнал Эйвери, ни в чём не уступал Гермионе и знал столько тёмных проклятий, что Связующие чары для Ч.Е.Р.В. — лишь безобидная формула в его устах.

Блэк позабыл обо всём на свете: о Кикимере, Беллатрисе и Тёмном Лорде. На мгновение, всего лишь на мгновение, он подумал, правильно ли поступает, и побежал к Грейнджер.

Тыквоголовый Пожиратель слепо шарил руками, надеясь отыскать обронённую палочку, но, наткнувшись на Гермиону, схватился за её лодыжку. Грейнджер замешкалась от неожиданности, и этого хватило, чтобы пропустить простейшее «Коллошио» от Эйвери. Она сделала шаг в сторону, дёрнулась, но не смогла пошевелить приклеившейся ногой. Неловкое движение заставило Гермиону пошатнуться и в конце концов упасть.

Поль замахнулся для смертельного заклинания.

— Круцио! — ещё никогда Непростительное проклятье не давалось Блэку так просто.

Белла была права. Желание причинить человеку боль — отличное подспорье.

Спина Эйвери причудливо изогнулась. Поль рухнул на землю и завизжал.

Странное ликование разливалось в груди Блэка при виде корчившегося Поля, будто это Эйвери был главным виновником того, что случилось за эти ужасные минуты.

Гермиона смотрела на Регулуса во все глаза. Перемена в его лице была так разительна, что это наверняка пугало её. Плевать. Он не хотел об этом думать, не желал ничего чувствовать, кроме собственной ненависти, потому что она была сильнее отчаяния. Гул крови в ушах казался Регулусу боем барабанов.

— Хватит, — произнесла Гермиона, тронув его плечо. — Регулус, хватит! — её голос наплыл на него словно издалека.

Блэк посмотрел на неё, задыхаясь, словно не он пытал, а его. Регулус скользнул по девушке взглядом, увидел рассечённую бровь и порванный рукав мантии. Волосы Гермионы взметнулись на ветру. Губы Регулуса дёрнулись.

«Она ещё не знает, что всё кончено», — эта мысль отрезвила его, и чувства, от которых он отгородился стеной праведной ярости, хлынули с новой силой.

Блэк рывком притянул Гермиону к себе. Она была слишком шокирована его действиями, чтобы пытаться высвободиться снова.

Хлопок аппарации — и они приземлились у ворот.

Перед глазами Регулуса плясали чёрные точки, но это не помешало ему увидеть разбитые решётки, похожие на согнутые полумесяцы.

— Нет, нет, нет… — Блэк выпустил руку ошарашенной Гермионы, перелез через искривлённые прутья и, сорвавшись на бег, поспешил к дому. Риск столкнуться лицом к лицу с Тёмным Лордом не мог его остановить, ничто не могло, даже цена собственной жизни.

«Поздно, — твердил он. — Слишком поздно».

Небо низко нависало над крышей, лунный свет врывался в распахнутые двери, от вида которых перехватывало дыхание.

— Господин Регулус, мисс Гермиона! — пропищал всклокоченный Слинки, вынырнув из тени, но Блэк не затормозил. Он ворвался в гостиную и резко остановился на пороге, сражённый приливной волной страха.

Золотая коробка стояла на столе в квадрате блёкло-синего света, щедро льющегося из окна. Регулус услышал за спиной сбившееся дыхание Грейнджер и оглянулся, встретившись с ней взглядом.

— Не может быть, — пробормотала она, прижав руку к груди. — Невозможно…

Регулус приблизился к коробке и увидел, что она, вопреки его ожиданиям, не была пуста.

В ней лежал свёрнутый вдвое лист бумаги.

Регулус медленно развернул записку, с усилием справившись с дрожью в пальцах. Его губы зашевелились.

«Р. А. Б.

Да, ты раскрыл мою тайну, но только и всего. Я вернул свои крестражи, а волшебник, на которого ты надеешься, даже не родится. Оставляю тебе жизнь — проклятие кольца всё равно скоро сведёт тебя в могилу.

Ты умрёшь в страшных муках, а я буду жить вечно.

Лорд Волдеморт»