Время Принцев (джен)

Второе испытание миновало, оставив за собой в памяти серый унылый отпечаток дождливого февральского дня. Март поманил за собой робкими весенними лучами, словно возвещая конец унынию зимних дней.

На следующий день после Испытания у них действительно состоялась пара дуэлинга, и Клод после неё подошла к Фритьефу. Профессор вёл себя как ни в чем не бывало, словно не было накануне никакой трибуны важных гостей и фейерверков от Уизли.

Клод протянула ему кожаный мешочек с картой.

— Ох, в самом деле! — Фритьеф взял у неё добытый обманом и ухищрениями пергамент и извлёк его из кошеля с чарами незримого расширения.

— Там нет никакой карты, профессор, — поспешила расстроить его Клод. — Я проверяла вчера вечером, и ничего не нашла. Пустой пергамент.

— Да? — рассеянно переспросил Фритьеф, разворачивая желтоватые страницы. — А вот я по-прежнему уверен, что это именно то, чем является. Посмотри сюда, — он стукнул по пустому развороту волшебной палочкой и произнёс: — Покажи мне тайну.

Клод воодушевлённо подалась вперёд, заметив, как поползли по шероховатой поверхности чернильные пятна. Но почти сразу разочарованно выдохнула. Проявленная надпись гласила:

«Господа Лунатик, Хвост, Бродяга и Сохатый рекомендуют мистеру Фрейдину пореже интересоваться чужими секретами и почаще заниматься своими»

— И что это значит?

— Это значит, что я не угадал с паролем, — улыбнулся Фритьеф.

Клод прочитала надпись ещё раз.

— Они это… Вам?

— Да. Да, мне. Это фамилия, с которой я родился. Но речь не об этом…

— А как эти… люди? Могут к вам обращаться? Вы были знакомы, когда?…

— Нет, тут дело совсем в другом, — Фритьеф снова свернул пергамент и нетерпеливо постучал основанием палочки о стол, заставив свой волшебный инструмент недовольно стрельнуть зелеными искрами. — Когда я обратился к пергаменту, он считал мою магию. И моя же магия запустила в нём механизм ответа. А кто знает заклинателя лучше, чем его собственная магия? Очень занимательное волшебство, скажу я тебе. Наверняка зачаровывал карту сам мистер Поттер. Из него бы вышел очень талантливый артефактор, но… Чего уж теперь.

— То есть… Чтобы открыть карту, нужно отгадать пароль?

— Да, и я думаю, что он будет связан с какой-нибудь шуткой. Может девиз или какая-нибудь мальчишеская клятва…

— Обещаю трудиться на благо и процветание лавки Зонко? — фыркнула Клод. Пергамент, разумеется, не изменился.

Фритьеф посмеялся, но делиться догадками больше не стал: скатал пергамент в трубочку и снова спрятал его в кошель.

— Ты большая молодец, Клод, что не растерялась.

— Кто сказал, что я не растерялась… — недовольно буркнула она в ответ, отводя глаза.

— Но я рад, что это тебе совсем не помешало, — ничуть не смутился Фритьеф. — Я думаю, что смогу разобраться с паролем.

— И мы снова заживём скрытно и счастливо, — скривилась Клод в ироничной усмешке.

— Именно, — рассмеялся Фритьеф. — А теперь иди, а то не успеешь пообедать.

— Да, профессор.

* * *

С приходом весны сильно поменялся и распорядок дня ребят: учеба занимала почти всё свободное время. Мэтт, несмотря на свои же собственные возражения, всерьёз увлёкся рунами. Уже спустя две недели занятий профессор Гандес стала задавать ему отдельные задачи, сложнее тех, что доставались остальным Принцам.

Клод полностью погрузилась в мир трансфигурации. Она проводила в кабинете профессора МакГонагалл половину своего свободного времени, а вторую половину тратила на штудирование книг и отработку заклинаний. Впервые за эту долгую зиму у неё так горели глаза.

Макс же взял на себя заботу о подготовке Гарри к третьему Испытанию. Они не знали в точности о том, что ему предстоит, но опыт предыдущих турнирных приключений подсказывал, что сражение будет обязательной частью любого задания. Каким-то образом Макс вымолил у Фритьефа дополнительные часы в классе дуэлинга, и теперь любимым времяпрепровождением для него было мутузить Гарри под присмотром самого профессора.

Иногда, обязательно на неделе и в выходные, ребята проводили время вместе. Их собирала Адиль, чтобы поделиться какой-нибудь душещипательной историей или сплетней, иногда — Эсме, когда её настигали приступы хандры. И даже в эти моменты Клод находила время между делом конспектировать учебники, а Мэтт — заниматься своими рунными вычислениями.

Начало весны пролетело быстро. Ближе к пасхальным каникулам домашних заданий навалилось ещё больше, но в повседневной нагрузке это как будто было даже почти незаметно.

Самочувствие Гарри улучшилось, и единственным, что его по-прежнему донимало, были кошмары. Странные сны с юношей за мутным стеклом являлись всё реже, но вместо них он почему-то стал видеть по ночам старое кладбище у заброшенного особняка. Днём он с остервенением тренировался, не жалея сил, а ночами скользил между могил, равнодушно замечая имена на надгробиях…

Накануне отъезда ему приснился один из самых ярких таких снов. Только на этот раз он не исследовал в поисках чего-то окрестности того дремучего особняка, а сам был в нём.

Старые стены с потрескавшейся крошащейся штукатуркой в темноте виделись особенно жуткими. Хотя, скрипы и шуршание старого заброшенного дома пугали бы Гарри даже меньше, если бы на втором этаже не горел факельный свет…

Там раздавались голоса. Один — высокий, холодный, повелевающий. Второй — скрипучий и жалкий, словно хныкал капризный мальчишка с заложенным носом.

— Ты невероятно подвёл меня, Хвост! Из-за тебя мне снова придётся рисковать нашим лазутчиком…

— Простите, Повелитель, я не хотел!…

— Ты просто жалок. Твоя ошибка с Бертой не навредила нам так, как могла бы, но теперь… Болван! Как ты мог упустить его?!

— Он обманул меня, мой Господин…

— Не ври мне, Хвост. Старик не в себе, он не способен на обман. Ты не в силах проследить даже за сумасшедшим, и считаешь себя полезным? Ты очень разочаровал меня, Хвост…

Гарри стал подниматься наверх.

— О, Повелитель… Простите меня…

Глаза Гарри поравнялись с полом второго этажа как раз в тот момент, когда из кресла, повёрнутого спиной ко входу, вытянулась тонкая костлявая рука с длинной волшебной палочкой.

— Ты считаешь, что достоин прощения, Хвост?

— Мой Господин…

— Круцио!

Раздался грохот, и Гарри почувствовал, как что-то тяжелое с силой рухнуло на черный от грязи паркет. Голова взорвалась болью разных эмоций: от ярости и почти животной ненависти до нездорового удовольствия, желания впиться зубами в горло вопящего от боли и ужаса человека…

— Гарри, Гарри!

Гарри открыл глаза. Он лежал на полу в их мальчишеской спальне, и над ним склонились два одинаково встрёпанных близнеца. Сперва ему даже показалось, что у него просто в темноте двоится в глазах, но потом Макс с Мэттом с двух сторон подхватили его за руки и усадили обратно на кровать.

— Гарри, ты чего? — Мэтт внимательно вглядывался в его широко распахнутые от ужаса глаза. Сонное выражение уже ушло с лица брата.

— Я… Мне… Ничего. Кажется.

— Тебе снился кошмар? — не переставал задавать вопросы Мэтт.

— Да, наверное…

— Наверное?

— Кажется, мне снился… Ну, — Гарри запнулся. — Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— Что?

— Странно, да?

— А что тебе снилось? — Макс с ногами забрался на кровать Гарри. Теперь уже и он не выглядел сонным.

Гарри помотал головой, всё ещё не пришедший в себя после реалистичного ведения. Сердце бешено колотилось, словно он всё ещё смотрел, как корчится в страдании на полу тот грязный испуганный человек…

— Ну, мне давно снится одно кладбище, — найдя в себе силы, всё-таки заговорил он. Макс рядом ёрзал от нетерпения. Гарри это отвлекало, но при этом было столь привычным и реальным, что он постепенно успокаивался, сосредотачиваясь на том, чтобы облечь жуткие картины из сна в слова: — Оно находится в каком-то магловском городке. Там есть большой особняк, и снаружи всегда видно, как свет горит только в одном окне на втором этаже. Кажется, сегодня я зашел туда, внутрь. Я так и не увидел ту комнату, потому что стоял на пороге, но хорошо рассмотрел, что напротив окна стоит кресло. И в этом кресле кто-то всегда сидит. Мне кажется, это… Он…

— Темный Лорд сидит в особняке, находящемся на кладбище, и смотрит в окно? — простодушно резюмировал Макс.

— Он там не один, — пояснил Гарри. — С ним там ещё кто-то. Он назвал его Хвостом.

— Хвост? — переспросил Мэтт. — Это прозвище?

— Похоже на то, — согласился Гарри. — Он пытал этого Хвоста.

— Пытал? — Макс сделал большие глаза и прошептал: — Круциатусом?

Гарри кивнул.

— От этого ты кричал? — брат говорил тихим испуганным шепотом. — Ты чувствовал его боль?…

— Нет, — Гарри поспешил успокоить близнецов, глядя, как оба они напряглись. — Нет, я проснулся от крика. И от… Наверное, от ярости. Я чувствовал ярость.

Гарри не решился говорить про остальные эмоции, побоявшись, что братья сочтут его ненормальным, но и без этого ситуация выходила невесёлая.

— Ты расскажешь об этом…

— Да, да. Дома я обязательно расскажу отцу, — пообещал Гарри. — Мне и самому это не очень нравится.

— Прости, Гарри, ты просто нас напугал, — Мэтт вздохнул.

— Да, кажется, теперь нам не уснуть, — Макс шкодливо улыбнулся.

— Простите, ребята, я не хотел вас будить…

— Брось, — рассердился Мэтт. — За кого ты нас принимаешь?

— Я вот, что подумал, — вклинился Макс, когда Гарри попытался ещё раз извиниться. — Пойдем на кухню? Попросим у домовиков какао? А что, уже почти шесть утра, кухня наверняка проснулась.

Вдруг Мэтт рассмеялся. Обычно Гарри видел Мэтта только слегка улыбающимся, и теперь смотрел на него во все глаза. Сейчас они с Максом выглядели очень похожими: ямочки на щеках, ряды одинаковых ровных зубов и улыбающиеся глаза с приподнятыми бровями.

— Хорошо, Старик, — припомнил Мэтт брату приютское прозвище. — Главное — ни на кого не наткнуться.

Макс радостно заулыбался.

Гарри ничего не понял из короткого диалога братьев, но на кухню за какао он очень хотел. А с Мэттом и Максом вообще был готов идти куда и когда угодно…

И ночные коридоры Хогвартса уже не казались такими страшными.

* * *

На станции в Хогсмиде они оказались в числе первых. Поезд ещё не подогнали к перрону, а квартет Принцев во всю обменивался остротами. Эсме с Адиль оставались на каникулы в замке, да и вообще: в сравнении с зимними каникулами пасхальные не пользовались такой популярностью. Даже школьный состав подавали укороченным почти на треть.

Зато занять пустое купе проблемы не составило. Макс забросил свою сумку наверх поверх сумки Гарри и с размаху плюхнулся на место у окна, став громогласно размышлять о преимуществах домашних питомцев.

— Вообще, я бы хотел себе птицу, — мечтал он. — Кого-нибудь хищного. Было бы здорово завести ястреба… А то наш семейный слушается только отца. Нет, вообще, я согласен и на сову, — быстро дал заднюю он, когда Клод посмотрела на него одним из своих скептичных взглядов. — Совы — очень хорошие птицы, тоже хищные. Или сычика хотя бы…

— Как быстро меняются твои предпочтения, — развеселился Гарри. — Так ты и до земноводных дойдёшь.

— Ну уж нет, — снова оживился Макс. — Никаких пресмыкающихся!

— Слава Мерлину, — вдруг дверь купе отъехала, и на пороге возник Карл Поттер, как всегда лохматый и в сопровождении своего рыжего друга. — А то весь вагон уже болотом провонял. Вы, я так понимаю, выходите? А то, простите, сил нет терпеть эту вонь. Сразу видно, где свита озерного чемпиона едет. Что, Гарри, как там, на дне Черного озера, ты чувствовал себя, как дома? Много поклонников себе завел?

— Уж из чьего бы болота несло, — осклабилась Клод. — Великий победитель земноводных не ходит без своего преданного пса. Здорово, Уизли, как погода наверху?

За последний год Рон вытянулся чуть ли не вдвое, уже на голову обогнав даже своих братьев: близнецы обожали выстраивать предположения о том, к какому времени он перерастёт Хагрида. Джордж давал брату времени до шестого курса, Фред же верил в брата настоящей родственной любовью: уверял всех, что Ронни справится и к концу пятого.

— Не обращай внимания, Рон, — Карл покровительственно похлопал друга по руке, так как и сам на ту же голову его не догонял. — Посмотрим, как они посмеются, когда отец объявит в розыск их обожаемого профессора.

— Что за вздор ты несёшь?

— О, так ты не знаешь? — в притворном сочувствии осклабился Карл. — После второго Испытания у моего отца украли ценную бумагу, и он точно знает, кто это был.

— Да неужели, — фыркнула Клод. — Твой отец настолько глуп, что не защищает свои важныедокументы от воровства? А я думала, что в мракоборческом центре работают лучшие…

— Он и есть лучший! — огрызнулся Карл. — А вы ещё пожалеете о том, что…

— Слушай, Поттер, иди злорадствовать в другое место, — перебила Клод, поднимаясь с места. — Честное слово, нет никакого желания выслушивать весь этот бред. Если твой отец не в состоянии защитить какие-то там бумаги, то я вообще не понимаю о том, как ему доверили защищать Хогвартс.

— Да ты!…

— До свидания, мистер Поттер, — фыркнул Мэтт. В отличие от Клод, он не стал расточаться словами, только взмахнул палочкой, и непрошеных гостей вынесло ветром в коридор, как осенние листья с веранды.

Выдвижная дверца хлопнула, щелкнул замок, шторка упала на оконную раму, и в купе воцарилась тишина, прерываемая только стуком колёс. Мэтт ещё раз взмахнул палочкой, и в дверь полетело заклятие от подслушивания.

— Думаете, блефовал? — напряжённо спросила Клод, безмятежность которой словно вылетела с порывом ветра, выставившим Поттера и Уизли за дверь.

— Нет, у него для этого слишком мало мозгов и слишком много спеси, — возразил Мэтт. — Но вполне возможно, что выдавал желаемое за действительное. Ты говорила, что на трибуне были ещё люди?

— Да, но все они — работники Министерства, — покачала головой Клод.

— И чем работник Министерства лучше профессора Хогвартса?

— Не знаю… Слушайте, когда я уходила, Поттер ещё не обнаружил пропажи. Туда почти сразу набежали мракоборцы и организаторы, кажется даже строители были…

— Ну и давайте тогда выкинем это из головы, — подвёл итог Макс. — Я не верю ни единому слову этого полудурка. 

— Ладно уж, держи себя в руках, — вздохнул Мэтт. — Надеюсь, Фритьеф и правда знал, что делал…

— Знал, — отрезала Клод. — У нас не было другого выхода. Вы же знаете Фритьефа, он бой на десять шагов вперёд просчитывает…

— Но ты не можешь не согласиться, что подкупать близнецов Уизли было чистой воды авантюрой, — возразил Мэтт.

Клод не нашлась, что ответить.

— Ладно, по крайней мере, мы можем хотя бы предупредить Фритьефа об этом, — примиряюще заключил Гарри.

Оставшаяся часть пути прошла не так весело. Какое-то время Макс с Гарри пытались вернуть непринужденное настроение, но быстро сдались, и Гарри ушел в купе к Гермионе, а Макс — усвистал куда-то вперёд поезда, предположительно в вагон старост. Он давно уже вился вокруг красавицы Айви Уоррис, чья старшая сестра была старостой Пуффендуя.

На платформе 9 и 3/4 их предсказуемо встретил Фритьеф.

— Ну что, готовы? — профессор придирчиво оглядел каждого и, сделав какой-то очевидный для себя вывод, двинулся в сторону барьера в магловский мир.

— Эм… Профессор? — позвала Клод.

— Да?

— Площадка для трансгрессии с другой стороны.

— Да, я знаю, Клод.

— Мы… Идём в Лондон?

— Активируем портключ в моей квартире, — понизив голос, объяснил Фритьеф.

— Всё так серьезно? — нахмурился Мэтт.

Ребята переглянулись. Клод выглядела почти испуганно, и Мэтт в желании поддержать положил руку ей на плечо, напоминая, что она не одна. Фритьеф должно быть это заметил, потому что его внимательный взгляд зацепился за белые пальцы мальчика. Но он тут же отвел глаза, будто не обратил внимания.

— Всегда было, — невозмутимо подтвердил профессор и снова заговорил нормальным голосом. — А пока идём, можем с вами немного поиграть. Отвлечёмся от сумбурных мыслей.

— Поиграть? — Клод честно постаралась допустить как можно меньше скепсиса в голос, но справилась с этим едва ли.

— Да, — настрой Фритьефа был неубиваем. — Вопрос-ответ. Мы с вами когда-то уже играли в эту игру, помните? Я задаю вопрос, вы отвечаете. Ну что, вы готовы?

— А о чем будут ваши вопросы? — уточнил Мэтт. Улыбка Фритьефа стала ещё шире.

— Что вы знаете о физике, друзья?

— О, нет, — Макс картинно схватился за голову. — Профессор, мы же волшебники, зачем нам физика?

Фритьеф рассмеялся.

— Не стоит недооценивать её влияние на наш мир. Вот, например… Вы ведь все сюда приехали на поезде…

— Да, поезда придумали маглы, — поспешил перебить Мэтт, нетерпеливо ускоряя шаг. — Но они не едут только за счет пара.

— Почему ты так решил?

Мэтт застопорился.

— Да, многие удобства внутри или даже какие-то технические составляющие двигателя… Всё это действительно дополнено магией. Но сам ход мысли, принцип работы паровоза… Но, честно говоря, сказать я хотел не об этом… Сейчас мы пройдём через барьер. Давайте по очереди, не отставайте. Я пойду вперёд.

Как только профессор скрылся в кирпичной кладке, ребята переглянулись.

— Лично я никогда не переставал удивляться взрослым, — философски пожал плечами Макс и пошёл первый.

— Не переживай, ты же знаешь, что у них всегда всё под контролем, — виновато улыбнулся Гарри и последовал за братом.

Клод в ступоре смотрела, как оба они исчезли в арочном проёме стены.

— Мне не нравится, когда люди, месяц назад разваливавшиеся на части, делают вид, что у них всё в порядке, — проворчала Клод.

— Каждый по-своему справляется с неприятностями. Пошли, Клод.

Мэтт протянул сестре руку, и она, вздохнув, приняла этот жест, вложив в узловатые пальцы брата свою ладонь. На платформе они появились вместе.

Как только все оказались на магловской части вокзала, Фритьеф продолжил путь. Ребята снова обступили его со всех сторон, а он заговорил:

— Вот вам задачка. Ехал Сэм на электричке из Лондона в Винчестер…

— На электричке? — переспросил Макс.

— Это поезда, которые едут за счет электричества, а не за счет пара, — пояснил Гарри.

— Верно, Гарри. Так вот, наш Сэм ехал в гости, и на пути его поезд часто останавливался на проходных станциях. Его всю дорогу мотали туда-сюда два являения. Одно, при каждой остановке, швыряло Сэма вперёд, а второе, когда вагон трогался — назад, вжимая в спинку кресла. Вопрос простой: что это за явления?

Клод с Мэттом переглянулись.

— У этого… свойства… есть название? — подозрительно переспросила Клод.

— И очень важное, — подтвердил Фритьеф.

Ребята непонимающе запереглядывались. 

— Инерция, друзья, — сжалился профессор после пары нелепых предположений Макса. И то, Гарри подозревал, что Фритьеф помучил бы их ещё подольше, если бы их компания не подходила к знакомому парку, через который они зимой с профессором ходили к Уидборн-стрит. — Инерция движения и инерция покоя.

— Я всё ещё не понял, что в этом такого удивительного, — кисло признался Макс. Он за время их пути уже успел заскучать.

— Удивительно, что с помощью одних лишь наблюдений ученый-магл, Исаак Ньютон, имя которого, я надеюсь, вам знакомо, открыл формулу и сформулировал закон, который потом назвали первым законом Ньютона. Именно этот закон, кстати, помог ученым рассчитать тормозной путь поезда. Нужно ведь вовремя начать тормозить, чтобы остановиться около платформы, а не уехать дальше или наоборот, не доехать, верно?

— У меня кипит мозг, — честно признался Макс.

На этот раз улыбка профессора вышла немного грустной.

— А я всегда удивлялся, как машинисты в метро останавливают поезд ровно рядом с платформой. Он же очень тяжёлый и, наверное, не может сразу остановиться. Получается, это из-за инерции…

— Движения, — подтвердил Фритьеф, сворачивая с дорожки и поднимаясь по ступеням к двери одного из череды похожих друг на друга строений. — Что ж, мы с вами пришли. Надеюсь, в следующий раз вы будете рассказывать мне истории о Ньютоне. Заходите, — и он распахнул дверь в прихожую.

Гарри уверенно шагнул первым, как самый опытный в перепрыгивании высоких ступеней полутемной прихожей дома на Уидборн-стрит. За ним более робко потянулись остальные.

Пока Клод, Макс и Мэтт робко и словно не веряще разглядывали убранство гостиной, Фритьеф подошёл к камину и взял с полки горшочек с летучим порохом. Гарри заметил знакомую шкатулку, похожую на перевернутого жучка, и невольно вспомнил день, когда они с профессором ходили в Мунго.

Поборов в себе нервозность от пришедших воспоминаний, Гарри подошёл к камину, готовый отправляться в поместье.

— Камин открыт, мы можем отправляться. Подлесная 86 — адрес вашего дома. 

— Оригинальный пароль для одиноко стоящего в лесу особняка, — проворчала Клод.

— А главное, разгадать трудно, — согласился Фритьеф, не обращая внимания на недовольный тон. — Что ж, Гарри, давайте вы пойдёте вперёд. Я буду замыкающим. Встретимся на месте.

Гарри кивнул и послушно опустил руку в горшок с летучим порохом. Небольшая горсть жестковатого порошка приятной тяжестью осела на ладони. Мальчик шагнул в камин, развернулся и, оглядев напоследок темную книжную гостиную, бросил под ноги серый песок, четко называя адрес.

Перед глазами вспыхнуло зелёное пламя, и его потянуло куда-то вверх и вбок.

Домой.

Он отправлялся домой.

Примечания:

https://t.me/+rxlqFMpiKNVjNzY6

Приглашаю всех в группу, посвященную фанфику