Перебросыши (джен)

Томас чувствовал себя так, будто его сжевал отец, а потом выплюнул то, что осталось. Он лежал на чём-то, подозрительно напоминающем песок (и где это, простите, в Плезантвиле песок? Посреди зимы?) и глубоко дышал, стараясь прийти в себя. Болело всё — даже те кости, о существовании которых он и не предполагал. Странно. Раньше он тоже, бывало, обращался — под эмоциями, от боли, от злости… Но такого никогда не было. Томас, конечно, слышал, что первые полные обращения в зверя выматывают, но у него же не было полной волчьей формы. Она бывала лишь у тех, кто хорошо себя контролировал, а Томас ненавидел своего зверя и хотел от него избавиться. Какие уж тут полные обращения?

Рядом сидел кто-то, Томас чувствовал его запах. Но сил открыть глаза пока не было, поэтому он с неудовольствием ждал, пока они появятся.

— Жив? — подождав довольно продолжительное время и позволив Томасу прийти в себя, негромко поинтересовался Мертон. Подходить и трогать оборотня он не решался. Не то чтобы парень боялся какой-то агрессии или чего-то подобного, просто чисто по-человечески давал ему время на то, чтобы собраться с мыслями.

«А, это Мертон…» — Томас мысленно поморщился. Меньше всего он хотел, чтобы Мертон стал свидетелем его обращения и понял, что он не такой крутой, каким хотел всегда казаться.

— Да, — он попытался сказать это максимально спокойно, чтобы ещё больше не показывать своей уязвимости, но пересохшее горло слегка попортило момент.

— Воды? — уточнил Дингл, услышав сиплый голос товарища.

Томас кивнул, не доверяя своему голосу. И почему, чёрт побери, он в песке? Откуда он взялся?

— Вставай тогда, домой пошли! — фыркнул Мертон в ответ, с неким чувством удовлетворения подмечая, как недовольно поморщился Томас при его фразе.

Томас наконец решился и открыл глаза. С каких это пор Мертон настолько борзый? Он и в школе не особо ему дерзил, а уж в уни… Внезапно взгляд его упал на купол цирка, и голову Томаса пронзили воспоминания. Он зашипел и зажал её руками, зажмурившись.

Чёрт, он всё ещё в другом мире. И его зверюга… походу, она вырвалась на волю. Чёрт, дерьмо! Что она успела натворить, пока он сопротивлялся?!

Игнорируя взрывающую боль в голове, Томас вскочил на ноги, покачиваясь, и, схватив Мертона за плечи, окинул его цепким исследующим взглядом. Так, вроде не ранен. И не особо напуган… Походу, тварь его не задела. Какое облегчение!..

— Томас, — тихо и спокойно окликнул Мертон.

Поначалу он хотел по привычному начать поддевать Доукинса, но стоило ему только поймать чужой взгляд, как все слова просто застряли у него поперёк горла. Столько ужаса, боли и отчаяния в чужих глазах Мертон ещё не видел никогда. И нужно быть полнейшей тварью, чтобы издеваться, пусть и морально, над обладателем этого взгляда.

— Всё хорошо. Твой волк никому не навредил. — пояснил парень, аккуратно коснувшись руки Томаса на своём плече. — Мне удалось договориться с ним.

— С волком? Ха! — Томас подумал, что Мертон мог бы избрать более вариабельную попытку его успокоить. Чтобы говорить с тварью, надо самому быть тварью, а этот Дингл, несмотря на некоторые его раздражающие заскоки, был нормальным человеком. Но, раз уж он мог шутить, значит, пронесло и ничего страшного и правда не произошло. — Ладно. Идём домой.

«Не поверил», — догадался Мертон. Впрочем, это было вполне ожидаемо. Пожав плечами, парень поднялся на ноги и вышел из круга, не нарушая его целостность.

Томас отправился было за ним, но застопорился, когда ногу предупредительно кольнуло.

— Эм… — Он хрипло кашлянул, мечтая о воде. — Ты не хочешь… — он неопределённо указал на лунный песок, который мешал ему пройти.

Мертон молча шаркнул ногой по линии и, дождавшись, когда Томас выйдет на свободу, отправился вместе с ним к выходу из шатра.

— Бывайте, ребята! — попрощался он с до сих пор ошалевши наблюдавшими за ними оборотнями и Оффиндалем.

«Спасибо за содействие!» — адресовано уже владельцу цирка мысленно. Судя по утвердительному кивку со стороны нового знакомого, слова дошли до своего адресата.

Томас вышел из шатра и немного заторможено огляделся. Он чувствовал себя слегка измождённым, словно не спал несколько дней. Ярко блестевший снег, которого было не так много, как в его родном Плезантвиле, но достаточно, чтобы собираться небольшими сугробами, больно резанул по глазам, заставив его тихо зашипеть и начать тереть глаза.

— Пойдём, — едва глянув на Томаса, пробормотал Мертон и потянул его за собой к одному из вагончиков-кафешек.

В нос ударил приятный, согревающий одним своим присутствием, запах кофеина. О да, теперь Мертон точно знал, что нужно ему в этот момент!

— Два стаканчика кофе, пожалуйста. И, — Мертон даже не глядел в сторону Доукинса из другой вселенной, чтобы получить от него ответ, — мясной пирог.

Дождавшись заказа и добавив к нему ещё песенные яблочные дольки — интересная новинка, нужно попробовать, чтобы потом умничать перед Томми, — Дингл, кивком головы предложив Томасу пойти за собой, отправился в сторону находившегося рядом с магазинчиком столика. Оказавшись там, он молча пододвинул оборотню часть его трапезы.

Томас всё ещё не до конца пришёл в себя, поэтому послушно плёлся вслед за ним. Он несколько удивился, когда Дингл, вместо ухода домой, вдруг попёрся к кафешке какой-то или мелкому магазину. У него ещё был аппетит? Сам Томас чувствовал тошноту, поэтому даже не притронулся к своей части еды.

— Попей. Легче станет, — заметил Мертон, грея об горячий стаканчик руки.

— Откуда тебе знать?! — огрызнулся Томас, но вяло последовал совету. — Прости, — буркнул он через время, подумав, что после того, что произошло, он должен Мертону, как минимум, более терпимое отношение. Не каждый при встрече с ужасной тварью может остаться в здравом уме. — Я… переволновался.

— Бывает, — спокойно ответствовал Мертон и сделал первый согревающий глоток. — М! Что-то явно добавили в этот кофе… Корица? Имбирь?

Томас пригубил кофе. На вкус это было самое обыкновенное кофе, никаких имбиря или тем более корицы он не ощущал. Но спорить с Мертоном сил не было.

— Вкусно, — буркнул он тихо, грея о чашку руки.

— Ага, — подтвердил Мертон и не удержался от небольшого комментария: — Но, честно говоря, домашний кофе лучше. Кстати, сейчас случай вспомнил…

Горячий кофе, запах еды, внимательный слушатель, недавно пережитый стресс — всё это смешалось в один ядерный коктейль. И Мертона было уже не остановить. Почему-то с Томасом хотелось поделиться чем-то интересным, возможно, даже поднять ему настроение.

Этот душевный порыв заставил парней после их скромного перекуса немного побродить по ярмарке, поглазеть на чудеса и яркие праздничные обертки, поворчать о расточительности простого человеческого люда — это Томас, — да о прогнивших капиталистических устоях, заставляющих людей бросать баснословные деньги

на ветер — а это уже Мертон. Томас даже в какой-то момент так раззадорился, что принялся ругаться на французском языке, почти без ошибок, к слову. За что парни едва не были изгнаны с празднования подальше. К счастью, всё обошлось более-менее мирно, боем в снежки, и Мертон с Томасом решили пойти домой самостоятельно.

— Ну, зато мы выиграли годовой запас конфет, — весело подметил Дингл, таща за собой большой яркий мешок.

Мертон весь продрог от холода, попав под обстрел из снежков, но был доволен, как кот, потому что уходил с поля боя победителем. Благодаря Томасу, по большой мере, но всё равно приятно.

— Но тебя больше привлекла эта нога, да? — уточнил Мертон, с улыбкой замечая в руках Доукинса большую куриную ляжку.

Томас кинул на него косой взгляд, но в кои-то веки промолчал. В его мире аппетит оборотней не сильно кого-либо удивлял — все были бывалыми, знали. А тут… Видимо, Доу старался не есть много на глазах своего друга.

— Щенячьи игры… любопытны, — наконец выдавил он, признав совершенно невероятный факт: бродить и веселиться, в представлении Дингла, было… интересно. Не то, чем бы он занимался на постоянку, но как эксперимент… Почему бы и нет?

— Щенячьи? — удивился Мертон. — В вашем мире снежный бой — это щенячья игра? Оу, у нас в неё играют представители разных возрастов. Возможно, взрослые люди даже чаще.

— У нас взрослые вообще не играют. У них работа, все дела… — Томас неопределённо пожал плечами. — Беззаботно тявкать могут позволить себе лишь щенки. По большей… части…

— Беззаботные игры вырабатывают эндорфины, что хорошо сказывается на умственных способностях нашего мозга, — не согласился Мертон. — А это увеличивает продуктивность. О, родители Томми уже крышу нарядили. Вот у кого высокий уровень продуктивности, — весело заметил он, едва взглянув на поблескивающий всеми цветами радуги дом Доукинсов.

Томас глянул туда же и поморщился.

— Никогда не пойму людей, которые устраивают в своих убежищах взрыв цветов, — пробурчал он, щурясь. Радости Мертона от лицезрения… подобного он не испытывал.

— А вы не наряжаете своё… логово? — полюбопытствовал Дингл.

— Кто-то, может, и наряжает. Я — нет, — буркнул Томас, не глядя на него.

— Ожидаемо, — пробормотал Мертон. Заметив, как у Томаса дёрнулась морщинка рядом с глазом, перевёл своё внимание на входную дверь с навешанным на неё огромным еловым венком. — Милый, — заметил парень, чисто для того, чтобы хоть что-то сказать и сгладить неловкость. Не дожидаясь, пока Томас вставит обидные пять копеек, он отправился внутрь здания.

Томас неохотно побрёл за ним. Чета Доукинсов всё ещё была на кухне — видимо, украшательством они немного себя расслабили, чтобы снова схлестнуться в кулинарном поединке. Томаса ещё немного подташнивало, поэтому он не пошёл на кухню. Присев на диван — Дин всё своё внимание уделял телевизору, даже не заметив пополнение, — он вытянул ноги и выдохнул. Это был долгий, нудный и отвратительный день, как всегда. И волк беспокоил — как-то он затих. Копит силы для следующего прорыва, видимо.

Мертон, ещё раз уточнив у миссис Доукинс, что помощь ей точно не требуется, последовал примеру Томаса, заваливаясь на диван по другую сторону от Дина. Это был ужасный день. Нет, конечно, несколько моментов из него были вполне себе любопытными, но большая часть времени вымотала у парня все силы и истрепала нервы. Больше всего ему сейчас хотелось свернуться клубочком на этом мягком диванчике и просто поспать. Но мистер и миссис Доукинс были столь заряжены энергией и так старались поделиться ей с окружающими, что осуществить свой план — значит, стать той ещё неблагодарной свиньёй.

Чтобы как-то взбодрить тебя, Мертон прислушался к негромко вещавшему о чём-то новогоднем телевизору.

— Том! — негромко, ибо волчье ухо и так должно его услышать, вдруг воодушевлённо окликнул парень друга из параллельной вселенной.

Томас, слух которого из-за превращения лишь усилился, чуть не подпрыгнул, услышав КРИК. Ну, точнее, не особо громкий, но сейчас прямо по ушам, словно набат, ударивший зов. Голова взорвалась болью, и он чуть было не вызверился на Мертона, лишь в последний момент умудрившись удержаться.

— Чё? — рыкнул он, не открывая глаз.

— Пойдем в комнату. Есть интересное предложение, — позвал Мертон. В голове, навеянная старыми рождественскими фильмами, крутилась одна идея, которая, по всем канонам сериалов про новогодний праздник, должна сработать.

Томас приоткрыл глаза и устремил на Мертона мрачный взгляд. Опять куда-то идти…

— Тебе приключений на задницу не хватило? — буркнул он, не спеша покидать согретое место.

— Ну не хочешь, как хочешь, — беззаботно ответил Мертон, пожав плечами. — Дважды предлагать не буду. Но скажу лишь, что кое-что натолкнуло меня на мысль, как ускорить твое возвращение домой.

Эту фразу Томас не мог проигнорировать. И хотя он был более чем уверен, что это просто уловка Мертона, в расчёте на то, что он заинтересуется и отправится за ним куда угодно, он всё-таки оказался слишком усталым, чтобы клюнуть.

— Ну? — не очень-то дружелюбно выдохнул он, когда они оказались в комнате.

— По преданьям, этот ритуал всегда проводился в последний день старого года, — таинственным тоном начал объяснять Мертон. Его всего аж распирало от волнительных эмоций, отчего парень не мог оставаться на месте и блуждал по комнате взад-вперёд. — Самым благоприятным временем для его осуществления был период с девяти часов вечера до полуночи. Его использовали для общения со своими астральными копиями. В принципе, если не вдаваться в подробности, твой случай можно интерпретировать как… похожий.

Томас подумал, что Мертон, как человек, ненавидящий Рождество, слишком уж много знал о его ритуалах.

— Ага. — Он сложил руки на груди и слегка подался вперёд, но больше ничем не выдал своего интереса. Слишком уж резко Мертон вспомнил об этом способе, что-то в нём неладно.

— Что? — хмыкнул Дингл, заметив выражение лица Томаса. — Столько фильмов про это было снято, грех не воспользоваться моментом и не попробовать! Ладно. Садись, — скомандовал парень, присаживаясь на пол и начиная копаться в своей сумке. — Аллергия на омелу? — уточнил он через время, на мгновения оторвавшись от своего занятия.

Томас дёрнулся, услышав это слово, и отскочил от Мертона на приличное расстояние.

— Нет! Не доставай! — резко скомандовал он. — Тварь вырвется и будет в ярости!

В их мире омелу даже запретить хотели, однако люди в кои-то веки показали зубы и доказали, что они не просто слюнтяи, о которых все ноги вытирают. В результате омелу запретили лишь в общественных местах, где могли оказаться оборотни и другие «тёмные» существа. Да и то люди, пользуясь прорехами в законе, часто нарушали это правило. Праздничные закупки в их мире для оборотней, надо признаться, были тем ещё квестом.

— Ладно, ладно! — Мертон для убедительности поднял руки на уровень груди. — Не переживай ты так. У меня и нет её. Так. Нам понадобятся… свечи? Ну ладно, пусть будут. Новогодняя игрушка и еловая шишка.

Разложив все предметы перед собой в правильном порядке, Мертон волнительно выдохнул и сел поудобнее.

— Так как ритуал связан с рождественским желанием, его для начала нужно мысленно загадать и думать о нём, пока духи не дадут ответа. Можешь уже начинать, — опустив глаза на игрушки и не отводя взгляда, быстро закончил Мертон.

Томас немного успокоился, когда Мертон сказал, что омелы не будет. Одного выброса оборотня хватило, чтобы он устал, а второй был бы чудовищен.

Сев напротив Мертона, он закатил глаза, ясно давая понять, чем считал происходящее, после чего зажмурился и постарался думать о доме. На удивление, это было не сложно, ведь он и правда очень скучал по нему.