Иноземец (гет)

На следующее утро после зачистки Амарантайна у меня произошла ещё одна встреча по ту сторону Завесы.

Начиналось всё достаточно невинно, по крайней мере, для меня. Мне снился совершенно замечательный сон о том, что я снова живу на Земле, найдя портал в свой родной мир. Я забрал с собой Джули и Тэм, чтобы познакомить их с моей большой семьей. С моим братом и его оравой детей. Хотя, возможно, мне стоит быть менее критичным к этой детали, учитывая, что я побил его рекорд более чем в два раза. С моими родителями, которых даже мои идеалистические сны не могли изобразить одобрительными по отношению ко всей этой затее. С моей сестрой и моей племянницей Маленькой Сэм, которая уже не была такой уж маленькой и которая с радостью встретила гостей. Хотя в реальности она оказалась совсем другой, о чём, несомненно, знают некоторые из вас, дорогие читатели.

Никто, кажется, не обратил внимания на то, что женщины рядом со мной были из другого мира, о чём так явно свидетельствовали рога Тэм. Это был странный, но хороший сон. Психиатры наверняка целый день анализировали бы его.

Однако, почти сразу же, как только появился этот сон, в него вторглись. Первым нарушителем неизбежно оказался орёл, но не из тех, что преследовали нас, начиная из Сарнии. Нет, этот был ещё крупнее их, а его перья были чёрными. Он уселся на изголовье любимого кожаного кресла моего отца, которое было у него, как минимум, с моего рождения, и в котором, как я помню, он любил читать. Орёл просто сидел, попеременно наблюдая за мной и чистя себя.

Это позволило мне осознать, что я нахожусь во сне, хотя я и не мог контролировать происходящее, как это обычно бывает при таком осознании. Орёл не улетал и не исчезал по моему желанию. Комната и находящиеся в ней люди не реагировали ни на орла, ни на мои попытки заставить их переместиться в другое место. Потребовалось некоторое время, но в итоге я дошёл до того, что попытался прогнать его физически, а всё потому, что его когти были такими же большими, как у других орлов. В конце концов, он ответил на это громогласным воем, и дом моих родителей истаял, открыв взору Тень в первозданном виде. Зелёное грозовое небо, парящие скалы, Чёрный Град, висящий вдалеке, мои ботинки, намокшие по щиколотку в мутной воде — всю эту хренотень.

А ещё знакомое лицо в маске.

— Франсуаза де Арб, — простонал я. — Баронесса Ансьонмейсон.

Женщина хихикнула, присела в реверансе и склонила голову, отчего её идеальные каштановые кудри рассыпались по верху алой маски.

— Польщена, что вы меня помните, маркиз, — сказала она, выпрямляясь. — С нашей последней встречи немало воды утекло, — вообще говоря, больше года. В прошлый раз мы виделись, когда Пьер де Арб даровал мне Ансьонмейсон.

— И с тех пор много чего произошло, — кивнул я. — К примеру, ваших потомков предали мечу.

— Да, я в курсе, — сухо ответила она. — Они погибли в муках. Как ты и сам убедился.

Я приподнял бровь. Что, никакой банальной патетики о смерти барона и баронессы? Что-то здесь явно не так. В предыдущую встречу она показалась мне более сентиментальной — она даже навестила меня, только чтобы показать, как меня выдернули с Земли и перебросили через Тень.

— Вас это, похоже, совсем не потрясло, — медленно заметил я.

— Я уже давно мертва, — сказал дух, взмахнув рукой. — И, уверена, сейчас они в лучшем мире.

Её слова и жесты вызвали во мне тревогу. Я не поверил, что она говорила искренне, что ей в самом деле безразлична судьба де Арбов. Но этот взмах меня окончательно добил. Орлесианская леди позволила бы себе такое только если бы презирала того, с кем говорила. Этот же дух в прошлый раз не проявляла никакого высокомерия. Да и сейчас оно в ней не чувствовалось — она просто не следила за руками. И это дало мне понять, что ко мне пришёл не орлесианский дух. Если у духов, конечно, остаётся национальность.

Я стиснул зубы, не желая показывать духу свои подозрения. Даже если она могла читать мысли, я не собирался выставлять их напоказ.

— Надеюсь на это, — сказал я. — Они так доверяли мне... они заслуживали лучшего.

— Ты испытываешь вину, — сказал дух. — Но именно они решили, на чьей стороне воевать.

— Дети не решали, — заметил я. — Но их всё равно убили.

— Невинные часто страдают, — ответила она, глядя в небо. — Так уж повелось в миру.

Я скрестил руки и нахмурился. Всё, что там повелось, могло идти на хер. Я не желал слушать туманные философские бредни от проклятого обитателя загробного мира.

— Но у меня к тебе дело, — продолжил дух, переведя взгляд на меня.

Мир вновь изменился; тускло-зелёная адская пустошь медленно уступила место алому небу раннего утра и покатым пастбищам. Горизонт скрывала высокая живая изгородь, с одной стороны которой выглядывали небольшие горы. В противоположной стороне я видел, вероятно, океан.

Температура тоже поднялась, и меня окатила летняя влажность. Я пару раз потянул за воротник, чтобы остудиться, но на мне было одето то же, в чём я очутился в Тедасе — то есть, бронежилет, разгрузка и радиооборудование. Пытаться остудиться в таком было бессмысленно. Дискомфорт вынудил меня задать вопрос:

— Ну и что ты на сей раз решила показать? Очередное воспоминание?

Дух какое-то время молчал.

— Нет, — сказала она. — Это будущее.

Я посмотрел на пастбища, на жующих траву коров. Не происходило буквально ничего. Моя растерянность росла.

— И что же меня ждёт? — шутливо спросил я, указывая на коров. — Они на деле окажутся роботами-убийцами?

Дух звонко рассмеялся. Она поняла шутку, из-за чего я вновь задумался, не читала ли она мои мысли. Роботы в Тедасе не водились.

— Терпение, маркиз, — сказала она. — Скоро ты поймёшь, о чём я.

Я выдохнул сквозь зубы — объяснение или предупреждение устроило бы меня куда больше. Следом я обернулся, выискивая любые странности. Дух делу ничем не помогал, а лишь глядел на меня в упор. Ни намёков, ни подсказок.

И тут до меня донёсся гул. Вой волынок, доносящийся со стороны воды.

Поначалу мне сложно было разобрать мелодию, но она казалась знакомой. Мне нужно было подобраться поближе. Откашлявшись и сплюнув скопившуюся в горле влажность, я побежал к воде. Даже не проверяя, следует ли за мной дух. Я обогнул живую изгородь, окружающую пастбище, и выбежал на тропинку.

Она вела к широкой дороге. Асфальтированной дороге, словно недавно проложенной. Я замер посреди неё и постучал ногой по покрытию, поражаясь, какой крепкой и ладной оно было. Будь на ней разметка и дорожные знаки, она сошла бы за обычную дорогу в американской глубинке. По одной её стороне росла живая изгородь, которая, казалось, тянулась по всей длине маршрута. По другую сторону раскинулось невспаханное поле, поросшее сорняками и окруженное очередной живой изгородью.

Волынки завыли вновь, протрубив громкое и отчётливое «От чертогов Монтесумы». Я тут же развернулся на звук.

По дороге шла рота солдат в знакомых круглых касках и доспехах Свободной Армии, имитирующих полевую форму с бронежилетами. Вот только вооружены они были не огнестрельными копьями, разработанными Джули. И не SA80 с G36, попавшими в Тедас вместе со мной на вертолёте. Их оружие больше напоминало то, с чем мой дед мог воевать во Вьетнаме.

Солдаты шли не парадным и даже не строевым шагом, но держали оружие наизготовку, вертя головами в поисках угроз по обе стороны дороги. Волынщик шёл в центре роты, как бы подгоняя остальных.

Они были где-то в сотне метров от меня, поэтому я не мог разглядеть все детали. Это шла Свободная Армия? Если так, то меня ничуть не удивляет, что в будущем ей ещё предстоят сражения. До этого я мог догадаться и без затаскивания в Тень. Вспомнились и предупреждения Армена о призрачной силе этого места. Всё это могло быть иллюзией, которую мне было не по силам и не по уму развеять.

— Они те, о ком ты думаешь, — сказал дух, подойдя ко мне и глядя на приближающихся солдат. — Ты создал их по своему образу и подобию, и они никогда тебя не забудут.

Я глянул на неё, не поворачивая головы. Из-за маски было трудно понять, какие эмоции её обуревают. Мне нужно было докопаться до правды, узнать, прав ли я в своих подозрениях.

— Какой это год? — спросил я. Вся рота шла в простой зелёной форме Свободной Армии; лишь у трети наших солдат была такая.

— Точной даты я не знаю, — ответил дух, когда рота подошла ближе. — Но в этом времени ты уже мёртв. Они подражают твоему образу, сражаются в твоей манере, называют тебя своим предком, но они — не твоя армия. Уже нет.

Я прошипел самую гнусную цепочку проклятий, которые пришли мне на ум.

— И что это должно значить? — спросил я. — Зачем ты притащила меня сюда?

— Смотри, — скомандовал дух тоном, не терпящим возражений или неповиновения.

Я сердито сжал кулак, раздраженный её ненужной загадочностью. Но я подчинился и посмотрел на роту. Волынщик оборвал мелодию, и солдаты замерли в каких-то десяти метрах от меня. Они что-то заметили.

Солдаты повернули голову к полю; некоторые указали на дальнюю изгородь. То, что они говорили, казалось искажённым, непонятным, как если бы я пытался подслушать чей-то шепот в другой комнате через закрытую дверь. Они всё повышали и повышали голоса, но я не мог разобрать ни слова, как бы ни напрягал слух.

В небе просвистела ракета, и в центре роты раздался взрыв. Пятеро или шестеро полегли сразу — либо замертво, либо с болезненным воем, пока из их тел хлестала кровь. Те, кто был рядом, бросились к ним на выручку, а сержанты окриками и жестами приказывали открыть огонь. Я нырнул в придорожную канаву — этот инстинкт выбили во мне годы тренировок и опыта.

— Они тебе не навредят, — сказал дух со смехом в голосе. — Вставай.

Над головой свистели снаряды, мешая даже обдумать услышанное. Солдаты, как и я, ушедшие в укрытие, спокойно и профессионально открыли ответный огонь. Кто-то — из тех оружий, что я видел ранее. Другие сняли со спин куда большие устройства, те, что мы сейчас называем базуками. Визг, ознаменовавший начало битвы, повторялся несколько раз; по небу тянулись дымовые дорожки — причем и в сторону напавших.

Я ощущал себя бессильным, беспомощным; если таково будущее, я желал его изменить. Оно отвращало меня, скручивало мой живот узлом. Я скинул с плеча огнестрельное копьё, решив вмешаться. Я прицелился и выпустил очереди по тем местам, где видел дульные вспышки. Магазин быстро опустел, но, если я кого и подбил, этого не было видно.

— Ты тоже не можешь им навредить, — сказал дух уже без намека на смех. — Ты для них ничто, как и они для тебя.

— Тогда зачем ты дала мне это? — сердито спросил я, тряся перед её лицом огнестрельным копьём.

— Всё, чем ты здесь владеешь — результат того, каким ты себя представляешь, — ответила она. — В данный момент твоей жизни это оружие и броня часть тебя.

В прошлый раз всё было иначе. В прошлый раз на мне было лишь то, в чём я спал. Очередные доказательства того, что я имел дело с иным феноменом.

Но я не мог просто сидеть и ничего не делать. Раз это будущее, я должен был воспользоваться шансом. Я схватил бинокль, висящий на бедре, и изучил врага. Кем ещё они могли быть, раз они сражались со Свободной Армией? Может, если мне удастся их опознать, я могу как-то изменить будущее, разбить противника, пока он только назревать. В этом мне помогла очередная ракета, врезавшаяся в листву и взорвавшаяся позади меня.

То, что я увидел, вызвало лишь новые вопросы. Противники были вооружены и одеты практически так же, как и солдаты рядом со мной. Улучшенные огнестрельные копья, круглые шлемы, бронежилеты, экипировка. Отличались они разве что численностью и внешним видом: на всех них виднелись полосы ткани и ветки кустарников, маскировавшие их среди изгороди.

Я по-прежнему не понимал, что происходит. Я нахмурился и отвернулся от боя, инициативу в котором всё быстрее перехватывали солдаты на дороге. Их было больше — пожалуй, раза в три больше.

— У них то же оружие, броня, шлемы... — подумал я вслух, глядя в небо. — Мы позволили врагам скопировать наши технологии? Или Леха продала их? Я не понимаю.

Дух встал прямо передо мной, буравя меня тёмными глазами через прорези в алой маске.

— Не думала, что ты так наивен, — осторожно сказала она. — Есть ведь и другой вариант. Уверена, ты о нём думал. Просто не хотел озвучивать.

Я стиснул зубы, понимая, что она права. Был и другой вариант, объяснявший схожести в двух воюющих сторонах. Я открыл было рот, как вдруг услышал рокот ракетной артиллерии. Я выгнул шею и обернулся, и как раз в это время с неба посыпались боеголовки.

От взрывов всё размывалось перед глазами, но я осознавал, что они куда мощнее базук. Они пробивали дорогу, рвали в клочья траву в поле, падали на изгородь и швыряли ветки в солдат. Многие попали в цель — так или иначе. Рота была разгромлена. Солдаты — те, кого не вывернуло наизнанку — лежали, уже не шевелясь.

Взрывные волны окатили меня, не оказав никакого эффекта. Земля подо мной немного прогнулась, когда последняя боеголовка проделала в дороге внушительную воронку, и я с хрипом упал, зажмурив глаза. Этот взрыв практически ослепил меня. Я рефлекторно закашлялся, чтобы не наглотаться пыли, хоть даже и не дышал. Следом подоспела трупная вонь, вызвав у меня рвотные позывы.

Передо мной возникла изящная рука в перчатке. Я схватился за неё и, опираясь на духа, как-то умудрился подняться. Я заморгал, пытаясь вернуть ясность зрения. Через две-три секунды всё вернулось в норму. Как-никак, это же были не настоящие глаза.

— Гражданская война, — сказал я духу, отворачиваясь от места бойни. — Именно она произойдет?

— Верно, — ответил дух.

— Но почему? — спросил я. — Зачем ты перенесла меня сюда? Показать, как наши планы построить собственную страну безнадёжно рухнут?

— Потому что ты в этом виноват, — ответила бесплотная женщина. — Не напрямую. Однако, этот конфликт коренится в твоих поступках.

Моё лицо исказилось от гнева.

— Как я могу быть в этом виноват? — спросил я. — Когда это случится, меня уже не будет в живых, и я, к тому же, не имею ни малейшего желания ударяться в политику. Кто с кем воевал? Почему так важно, что они сражались и погибли?

— Твои решения — корень этого конфликта, — повторила она. — Решения, которые ты очень скоро начнёшь принимать, — дух пошёл к полю, где выжившие солдаты подбирали раненых. Какое-то время она наблюдала за ними, игнорируя меня.

С меня хватило загадок и туманных предупреждений.

— Ты не тот дух, с которым я встречался раньше, — с абсолютной уверенностью заявил я.

— Да, — признала она, скрещивая руки. — Не тот.

— Тогда кто ты? — спросил я. — И для чего привела меня сюда?

— Я не из тех, кто растрачивает силы попусту, — ответил дух. — И ты — первый, кто действительно может преуспеть.

Я распахнул и закрыл рот от её намека.

— Ты перенесла меня в этот мир, — сказал я. — Ты забрала меня с Земли.

Дух покачал головой.

— Не совсем, — сказала она. — Этот процесс естественный, такое вот непредвиденное последствие. Нет, мой вклад гораздо менее заметный, но весьма ощутимый. Война — лишь одна из вероятностей, но наиболее возможная. Если она случится, все мои усилия пойдут насмарку. Поэтому я решила предупредить тебя и показать результат твоих ошибок.

Такой ответ был расплывчив до бесполезности, но уже лучше, чем прежнее отмалчивание.

— Ты так и не ответила, из-за чего идёт эта война, — сказал я. — И что за ошибки?

Оставшиеся солдаты растворились в кустах, и дух наконец-то обратил внимание на меня.

— До тебя были многие, — сказала она. — Но лишь несколько завели детей. Один такой случай тебе уже известен.

— Предок Тибериуса, — я кивнул. — И какое это имеет ко всему отношение?

Дух опять замолчал, а затем продолжил более весёлым и довольным тоном:

— Его династия — единственная в своём роде, поскольку их род не прерывался от самого Маркуса Тибериуса Пансы, первого Иноземца. У двух других были дети, но их род прекратился спустя два поколения. Остальные погибли, не успев осесть в Тедасе или не пожелав завести детей. Твой предшественник, Окуба Кэидзиро, был сильно ранен, что помешало ему завести детей.

Мне вспомнились солдаты Фрейзера, разрываемые драконом, и скелеты английских солдат, которые мы нашли на Глубинных тропах. Не сложно поверить, что многие умерли до того, как смогли... совокупиться.

— И ты намекаешь, что у меня-то дети точно будут, — сказал я. — И что они проживут достаточно долго, чтобы и у них родились дети.

— Да, — ответил дух.

— И это — причина войны? — спросил я, качая головой. — Я по-прежнему не понимаю, каким боком вина лежит на мне и почему меня должна она волновать, если я к её началу уже умру.

— Корона ждёт твоих детей, — объяснила она. — И у тебя уже сейчас больше одной возлюбленной. Если от всех них у тебя будут дети, они погубят твою страну. Твои внуки обернутся против друг друга и развяжут войны; народ, который ты клялся защищать, вымрет, а всё, что тебе дорого, будет потрачено в погоне за победой.

Другими словами, всё, что я сделал и запланировал, пойдёт коту под хвост. Печальный исход, но кому под силу повлиять на мир уже после смерти? Откуда мне знать, что всё, что я сейчас вижу, не очередная иллюзия?

— Выбора у меня особенно нет, но к чёрту корону, — сказал я. — Тэм хочется детей, Джули, возможно, тоже, а Аурелия станет моей женой, чтобы у неё появились наследники! И, если верить одному магистру, дети будут ходячими бомбами. Ты требуешь, чтобы я выбрал между долгом перед народом, который я поклялся защищать, и теми, кто мне дорог.

— Ты должен выбрать долг, — сказал дух. — Другие продолжат любить тебя. Но ты, если хочешь избежать этой войны, должен выбрать Аурелию.

В моей голове раздался тревожный звоночек. Я выхватил ручную пушку и наставил её духу на грудь.

— Так, с меня хватит, — прорычал я. — Титус Тибериус, надеюсь, это не твои выходки. Уверен, тебе мне навредить по силам, поэтому лучше сознайся сейчас.

Дух бесстрастно смотрел на меня. Либо моя угроза действительно была для неё пустым звуком, либо она превосходно блефовала.

— Как интересно, — сказала она. — С чего ты взял, что я Тибериус?

— Ты показываешь мне будущее, где мои внуки развязали масштабную гражданскую войну, — сказал я. — А теперь заявляешь, что единственный способ этого избежать — завести детей только с Аурелией. Полагаю, это отлично соотносится с тевинтерскими планами на мою персону.

— Вполне возможно, — ответила она. — Но факт остаётся фактом: ты устроишь катастрофу, если не прислушаешься к моим словам.

— Если всё так и будет, то почему ты пришла предупредить только сейчас? — спросил я. — Я с Джули и Тэм уже полтора года! Ты могла уже опоздать.

Дух промолчал, словно я задал глупый вопрос. Вообще говоря, так и было. Следуя собственным размышлениям, я пришёл к правильному выводу.

— Но только теперь ты уверена, что я встречусь с Аурелией, — добавил я. — И сейчас появилась Мариэтта. А кроме неё могут появиться и другие потенциальные возлюбленные. Её кузина тоже на меня посматривает. Ты думаешь, что я не смогу удержать хер в штанах!

Дух ничего не подтвердил и не опроверг.

— Этот мир уже тебя изменил, — сказала она. — Прежде ты бы никогда не стал вести себя так, как сейчас. Брак — это союз одного мужчины и одной женщины, так ведь принято в вере твоего отца?

Устав и колеблясь, я опустил оружие. То, что она говорила, было абсолютной правдой. И мне вдруг не понравилось, как далеко я отошёл от этой доктрины. Что было совсем на меня не похоже. Я был совсем не девственником, когда меня затащило в Тедас.

— Да, — ответил я. — Но слишком многое изменилось.

— Не обманывайся, — рявкнул дух. — Ты пал. Аурелия даст тебе возможность искупить свою вину, а заодно спасти твою страну.

Верилось в это всё равно с трудом.

— Это если верить тебе, — резко парировал я. — Ты являешься мне в чужом обличье, не открываешь ни лица, ни имени — как тебе верить? Ты явно как-то связана с Тибериусом, но я не могу угадать, как. От одного этого мне хочется послать тебя на хер, — если бы я знал, с кем говорю, возможно, я был бы повежливее. — Моя душа — моё дело. Если я и виноват, что спал с Джули и Тэм или же каким-то образом дал Мариэтте ложную надежду, то это лишь между мной и богом.

Это меня сильно обеспокоило. Правду она говорила или нет, но каким же козлом, должно быть, я казался другим — весь из себя важный, окруженный прекрасными женщинами. Мариэтта была права в одном: обычным социальным условностям места уже не было — по крайней мере, в моей армии. Это и вызывало опасения. Я в любой момент мог начать вести себя, как султан.

Дух разразился смехом, эхо которого усилилось Тенью.

— Тебя предупредили, — сказала она. — И, думаю, мои слова тебя проняли.

Я наставил на неё оружие — не собираясь стрелять, но просто чтобы подчеркнуть серьёзность своих слов.

— Я на распутье, — медленно сказал я. — Последую я твоему совету или нет, итог мне всё равно не понравится.

Дух перевела взгляд на мёртвых и умирающих солдат на дороге.

— Я сделала всё, что могла, — сказала она. — Ты не из тех, кто закроет глаза на такое, — она указала на бойню.

— Если ты читаешь мои мысли, то знаешь, что я видел и похуже, — сказал я, убирая ручную пушку в кобуру. — Но если ты хочешь, чтобы я последовал твоему совету, скажи, кто или что ты. Мне и без того сложно тебе доверять.

— Это ты способен выяснить и сам, — сказала она. — Если спросишь нужного человека.

— Значит, Тибериуса, — я кивнул.

— Он не ответит, — сказал дух. — Он мне по душе... по определённым причинам, которые ты со временем узнаешь. Но он возомнил себя учёным, хотя всего лишь нашёл твоего предшественника и заполучил сведения о других иноземцах, попавших в его мир.

— Корона ждёт твоих детей, — издевательски повторил я, закатив глаза. — Боже, я как будто на уроке литературы в старшей школе. «Макбет». Уж поверь, меня короной не соблазнишь.

— Тебя и не придётся, — устало сказал дух. — Вижу, дальнейший разговор бессмысленнен. Я отошлю тебя обратно.

— Отлично, потому что я готов тебя прис...

Влажность и летняя жара мигом испарились, сменившись холодной ферелденской зимой. Я вскочил на кровати, отбрасывая меха, дыша, как пёс, и потея, как он же. Перед сонными глазами всё плыло, а тело болело так, словно я пробежал двадцать миль. Пронзительная боль шибанула мне в виски. Я потёр их и с трудом вернул дыхание в норму.

— Вот чёрт, — выдохнул я.

Оглядевшись, я заметил, что Джули и Тэм в комнате нет. Какое облегчение. Мне совсем не хотелось объяснять, что произошло. Вообще говоря, я был намерен сохранить это в секрете. Глянув на часы, я понял, почему их нет: было одиннадцать утра — вероятно, они обе заняты. Я проспал. Опять.

Я встал и умылся, изо всех сил делая вид, что всё нормально.

_______________________

Я приготовился к ежедневному военному совету в полдень. Приятное отвлечение.

Сам совет прошёл довольно буднично, на этот раз на нём присутствовали Джули и Алистер, и, судя по всему, новости были только хорошие.

Весь город наконец-то находился под нашим контролем. Улицы красных фонарей и трущобы были очищены от потенциальных угроз. Жители эльфинажа дружелюбно отнеслись к нашему делу благодаря освобождению некоторых их родственников из лап сутенёров. Торговцы в то утро вели солидную торговлю с нашими солдатами, хотя солдатам пришлось заходить в их магазины, так как сама рыночная площадь была пуста из-за страха и опасений перед нами. Несмотря на размещение войск среди населения, ночных убийств солдат Свободной Армии не было, как не было и сообщений о жестоком обращении с жителями.

Ситуация со снабжением обстояла ещё лучше. Захваченные нами орлесианские корабли должны были перевезти большую партию зерна, которое лежало на складах в порту. Мы присвоили всю партию для дальнейшего использования. Фишер также сообщил, что полки, которые я ему выделил, будут отправлены в море для ловли рыбы, для начала их обучения как моряков. В сочетании с доступом к ферелденской житнице мы снова стали нормально питаться.

Благодаря всему этому, а также относительной безопасности, в которой мы теперь находились, моральное состояние наших граждан значительно улучшилось. Маркхэм сообщил, что здоровье тех, у кого есть дети, заметно стало лучше, хотя жалобы на жилплощадь в порте также участились, за исключением солдат Свободной Армии, которые находились в увольнительной по состоянию здоровья. Я мрачно прослушал весь его доклад, не желая больше говорить о беременностях. Прошёл всего час или около того после кошмара, от которого я проснулся.

Некоторые производственные линии, доставшиеся нам от Латерры, находились на ранних стадиях перезапуска. Джули не собиралась запускать абсолютно всё заново, но инструменты для изготовления огнестрельных копий уже были распакованы и в тот же день должны были выпустить первые пробные детали из ферелденского материала. Если всё будет идти в штатном режиме, то можно было рассчитывать ещё на две тысячи единиц оружия.

Параллельно шла подготовка к триумфальному параду. Леха следила за всеми деталями, даже за тем, чтобы в городе было достаточно эля и мяса для временных и постоянных жителей. Планировалось также развести костры, чтобы люди могли согреться — эта идея пришла в голову МакНалти. Ведь наблюдать за зимним парадом было нелегко.

Когда всё это было обмусолено, совет был распущен. Королю из уважения разрешили уйти первым, вероятно, чтобы разыскать Андрас, которой не было на совете. Я привёл в действие свой план, чтобы прибить двух зайцев одним выстрелом.

Я попросил Джули и Тэм остаться, вызвав ухмылку у Армена и растерянные взгляды у Циары и Лехи, когда они уходили. Я проигнорировал их и подозвал Мариэтту де Виллар.

Шут, теперь одетая в зелёную форму Свободной Армии, отдала честь с тёплой улыбкой на лице, голубые глаза смотрели на меня из-под копны светлых волос. Я почувствовал этот взгляд на своей коже, и мне вдруг стало тепло, но не по той причине, о которой вы могли подумать.

— Милорд маркиз, — промурлыкала она. — Что вы от меня хотите?

Я прочистил горло, так как в моём душевном состоянии намёк прозвучал слишком уж отчётливо.

— У меня есть для вас задание, — сказал я, сохраняя профессиональный тон. —Исключительной важности.

— Для вас я сделаю что-угодно, — объявила она, излишне быстро.

Я переглянулся с Джули, которая пренивнимательнейше слушала. Я чувствовал тепло тела стоящей за моей спиной Тэм, хотя сомневался, что она находит всё происходящее не иначе как забавным. Об этом свидетельствовало резкое дыхание.

— Генерал Веларана что-то задумала, — сказал я. — Не знаю, что именно, но если это что-то связано с политикой, то это противоречит общим приказам. Военным офицерам не разрешается заниматься подрывающей деятельностью. Я должен знать её намерения.

Улыбка Мариэтты увяла.

— Маркиз, у моей кузины есть политические связи, — сказала она. — Более того, она является лидером шевалье. Если вы думаете, что они перестанут вмешиваться в...

— Это другое, — перебил я. — Для начала, она дворянка, а часть компромиссов, достигнутых в Латерре, заключалась в том, что дворянам, служащим в Свободной Армии, разрешалось выдвигать свои кандидатуры и участвовать в политике.

— Хотя я отменю это исключение, — весело добавила Джули, вновь усаживаясь на стул. — Нельзя иметь одно правило для одних людей и другое для других, теперь в этом нет нужды, — этой фразой она проверяла Мариэтту.

Шут не стала ни возражать, ни соглашаться.

— Есть какие-нибудь зацепки? — спросила Мариэтта. — У меня есть мысли, с чего начать, но, как я догадываюсь, у вас имеются какие-то улики, иначе вы бы не просили меня проводить расследование.

— Во время последнего совета Фишер взглянул на Веларану, ища разрешения принять новое назначение, — ответил я. — Я думаю, она предложила ему должность, которая мешала бы его обязанностям. Фишер не умеет скрывать свои намерения, как и большинство джейдерцев. Можешь начать с них.

— Возможно, стоит также присмотреться к купцам, которые не участвуют в армейских контрактах, — сказала Джули, скрестив руки на груди. — Я знаю, что многие из них не в восторге от того, что их таскают по всему Тедасу из-за нашего поражения. Они считают, что революция провалилась, и предпочтут мир войне, даже ценой некоторых из наших новых свобод, — разумеется, те, кто занимался производством оружия, одежды и т.д. для армии, были всеми руками за войну, и поэтому с радостью поддерживали Джули.

— Я не знал, что всё так плохо, — сказал я Джули. — Это ведь не Лукрозианцы?

Джули фыркнула.

— Либертарианцы и Лукрозианцы твердо поддерживают меня, — сказала она. — Все фракции магов, включая Уравнителей Велараны, набирают в свои братства не-магов. Они каждую ночь устраивали собрания в лагере, обсуждали, какое нас ждёт будущее и как лучше устроиться.

— Это достаточное доказательство того, что Веларана замешана, — заметил я. — Я могу лишить её звания хоть прямо сейчас.

Наша славная лидер покачала головой.

— Генерал отошла от руководства Уравнителями, когда мы вошли в Ферелден, — сказала Джули. — Она может сказать, что ни в чём не участвует, и ей поверят. Кроме того, она теперь герой для армии за то, что захватила короля. Лишив её звания и чести, ты выставишь игру в фаворитов, а я потеряю из-за этого голоса.

Я проворчал, что это не имеет значения, общие приказы являются законом. Джули провела пальцами по своим длинным рыжевато-каштановым волосам, она была недовольна тем, что я не заметил опасности.

Тэм простонала, шагнула ко мне и положила руку мне на плечо.

— Эти качели докучают, — сказала она. — Зачем Веларане настраивать против нас фракции?

— Об этом нам как раз таки известно, — улыбнулась Джули. — Её лейтенанты, политические, а не армейские, в первую очередь говорят о мире. Я не думаю, что это уловка. Она действительно хочет мира.

— Она верит, что может его добиться? — спросила Тэм. — Каким образом?

— Активисты не сказали, — говорит Джули, — только то, что нам нужен мир.

Я почесал в затылке, недоумевая, как я всё это до сих пор не замечал. Я знал, что сознательно держался в стороне от политики, насколько это было возможно, и считал, что правила участия в ней распространяются и на меня, несмотря на мой несправедливо провозглашенный титул маркиза. Но всё это казалось мне недостаточно серьёзным, чтобы вникнуть. Как показала практика, я ошибался

— Веларана не может баллотироваться, — повторил я. — Она генерал магов. Она даже получает генеральское жалованье, ну или будет получать его. Не может же она всерьёз рисковать своим положением и уважением своих солдат, чтобы баллотироваться в канцлеры.

Что Джули, что Мариэтта посмотрели на меня как на дурака, причём Джули — так, что это казалось ей забавным, а Мариэтта, похоже, удивилась, что я могу быть настолько наивным. Именно последняя и ответила мне.

— Ей не обязательно выдвигать свою кандидатуру, — пояснила Шут. — Она может просто попросить своих заместителей выставить свои кандидатуры и всё равно выиграть выборы. Канцлера выбирает Ассамблея, а члены её фракции будут более верны ей, чем тому, кого она выберет своей марионеткой.

Мариэтта повернулась к Джули.

— Полагаю, у меня достаточно зацепок для начала, — сказала она. — Я немедленно начну наводить справки.

— Не возвращайся, пока не получишь ответы, — сказал я, немного слишком резковато. — Завтра шествие, и я хотел бы знать, что она делает, раньше, чем мы вручим ей чемпионскую корону.

Мне стало неловко, что я сразу перешёл на грубость, но она приняла это как должное. Я понял, что в тот день со мной что-то было не так. Быть может, я слишком часто ворчал во время того совета, а не отвечал чёткими словами.

— Все будет сделано, милорд, — сделала реверанс Мариэтта. — Клянусь вам, — она повернулась на каблуке и вышла из комнаты, обогнув стол и выйдя за двери.

Поблагодарив Создателя за её уход и за то, что, скорее всего, её не будет ещё несколько дней, я громко вздохнул и подошёл к большим окнам, выходящим на гавань. Вид снующих вдали кораблей расслаблял. Это я понял, пока ждал собрания совета.

Джули и Тэм присоединились ко мне.

— Всё хорошо? — с беспокойством спросила Джули. — Ты сегодня сам не свой. Раздражённый словно, — как будто я сам не заметил.

Я выдохнул, не зная, как объяснить. Если бы я рассказал им всю правду, то возникло бы множество проблем. У меня не было достаточно информации, чтобы сказать, был ли тот сон или послание, чем бы оно ни было, правдивым или нет. А пока у меня не появится веских оснований поверить в это, у Джули и Тэм было достаточно своих забот.

— Нет, не хорошо. Просто неприятный сон, — сказал я. — Бывают вещи и похуже, к завтрашнему дню оклемаюсь.

— Мне не стоило отпускать тебя спать одному, — серьёзно сказала Тэм, как будто это была её идея. Наверняка это Джули сказала ей, чтобы она оставила меня одного.

— Может быть, — поддразнивал я в ответ, чувствуя себя лучше от их переживаний за меня. — Но я не уверен, что ты смогла бы разбудить меня, даже если бы захотела. Сон был из тех самых.

Они, похоже, отпустили это. Как ни странно, они не ушли, чтобы отправиться по своим делам. Они стояли возле меня и смотрели в окно. Ждали, когда я что-нибудь сделаю. Наверное, ждали, что я расскажу им, про что был тот сон. Я почувствовал лёгкий прилив паники при этой мысли, но мой разум быстро нашёл любопытное отвлечение.

— Она может победить? — вдруг спросил я, взглянув на Джули. — Веларана, в смысле.

Джули промычала и на мгновение задумалась. Она раньше не рассматривала эту возможность всерьёз? По крайней мере, для нас это выглядело так, как будто она только сейчас начала рассматривать такой вариант развития событий.

— Нет, — наконец сказала она, вернув мне взгляд. — Меня поддерживают Либертарианцы, Лукрозианцы, военные мастеровые, Владычица Церкви Брэндон и Миротворцы. В том числе и тот самый Миротворец. Веларана, вероятно, сможет полностью склонить на свою сторону магов-уравнителей, но насколько это будет выражаться в голосах, я не знаю. Изоляционисты и купцы, вероятно, будут за неё, если она намерена предложить мир. Кроме того, она лично не участвует в выборах и не может быть замечена в этом, в то время как я могу быть на передовом крае.

Джули широко улыбнулась.

— Я снова гарантированно стану верховным канцлером, — уверенно заявила она. — Хотя, возможно, мне придётся отойти от некоторых принципов, революция будет продолжаться. Всегда и только вперёд.

— Даже если скорость изменится, — согласилась Тэм. — Хотя, должна признать, идея мира мне импонирует.

— Да как будто он правда возможен, — сказал я. — Мне реально интересно, как Веларана планирует его осуществить. Кунари всё ещё хотят меня, а союз с тевинтерской династией только подкинет масло в огонь. Церковь ещё ждёт своего часа проявить себя, и я не собираюсь делать здесь ставки. И мы, вероятно, разозлим всех дворян в Вольной Марке одним своим существованием.

— Еще одна причина, по которой она не может победить, — сказала Джули, подняв руки вверх. — Её предложения выглядят нереалистичными даже рядом с моими, — редкое признание того, что она, возможно, слишком амбициозна.

— Хорошо, — сказал я. — Тогда единственное, о чём стоит волноваться, соблюдает ли генерал правила.

— Я больше волнуюсь о твоём сне, — сказала Тэм, обхватив меня со спины руками.

Джули присоединилась к объятиям, обхватив руками бёдра каждого из нас.

— Не переживай, — сказала она. — Сегодня мы его утомим. Он будет спать как младенец.

Какой неудачный выбор слов.

_______________________

Моя любимая кузнец и моя любимая экс-тамассаран сдержали своё обещание, и я в самом деле спал как младенец, несмотря на опасения, посеянные в моём мозгу вторгшимся в него существом из Тени. Повторного вторжения не случилось, скорее даже наоборот, пережитое перед сном успокоило меня до такой степени, что я решил, что все эти предупреждения были совершенно ложными.

Как я вообще мог бы отказать Тэм или Джули, попроси они, ради того, что это якобы может привести к краху страну? Мариэтта и кто бы то ни было ещё — другое дело, но эти двое? Я не смог бы заставить себя отказать им ни в чём, что я мог бы им дать. Не в последнюю очередь в том самом выражении любви и преданности, которого в конечном счёте ожидает большинство людей.

Поэтому в день триумфального парада я пребывал в отчётливо хорошем настроение. Невероятный поворот на сто восемьдесят даже для меня.

Ранним утром я встал бодрым и занялся подготовкой к событию, оставив своих возлюбленных в постели. Они заслужили отдых. День выдался пасмурный, ветер был слабенький, дождя не было. Последняя тёплая передышка перед снегом, сказала мне Андрас, когда я встретился с ней, чтобы начать последние приготовления.

Вдоль всего парада, как и планировалось, были расставлены большие мангалы и костры, а местные жандармы и наши войска внутри города перекрыли основные перекрёстки. Таверны были готовы к большому количеству посетителей, а их доходы на этот день освобождались от налогов, что в результате всё удешевляло. Бордели, которые теперь управлялись самими работники, также освобождались от налогов, но уже на постоянной основе.

Словом, всё было направлено на создание атмосферы торжества и примирения, но при этом сохранялось явное военное господство.

Видя, как всё складывается, я знал, что всё пройдет без сучка и задоринки. По иронии судьбы, именно этот факт и помог нам впоследствии, по двум причинам. Одна такая причина стала ясна в тот же день, во время самого парада. Другая — только позже, когда завышенные ожидания, связанные с этим зрелищем, вновь дали о себе знать.

В районе полудня у ворот Башни Аноры начала собираться сама процессия парада. Маги-уравнители, шевалье, эльфийские уланы, Серые Стражи, коневоды, мальчики-барабанщики и девочки-флейтисты. Все одеты в чистые мундиры и меха. Все готовили своё снаряжение или лошадей, разворачивали знамёна и просто готовились к выходу. Какофония лошадиных копыт по камню, ропот и болтовня, изредка крики о том или ином. В центре находилась королевская свита, Алистер по большей части выглядел смущённым. В конце концов, он был трофеем, выставленным на всеобщее обозрение. Бетани Хоук выглядела просто скучающей и возилась попеременно то с волосами, то с посохом.

Я наблюдал за этим, готовя Беллону, вместе с Арменом, Циарой и Лехой, которые сами готовили своих лошадей. Джули и Тэм на время исчезли вместе с Андрас, и потому Ревас и Фриц стояли подле нас, ожидая возвращения своих хозяек. Это была прекрасная возможность пообщаться с Арменом, который куда-то запропастился на то время, прошедшее между военным советом и парадным сбором.

— Хэй, — окликнул я его. — Знаешь что-нибудь о Веларане?

Либертарианец вскинул бровь.

— Я знаю, что у тебя тут рыщет симпатяжка из двух де Виллар, которая разнюхивает компромат на нашего генерала магов, — сказал он. — Она подходила ко мне после совета, чтобы узнать имена Уравнителей, которых она могла бы...

Армен замолк, подыскивая нужные слова. Циара помогла ему с этим.

— Спросить? — проворковала долийская охотница.

— Да, — сказал Армен, поведя плечом.

Леха фыркнула.

— Эта девка не так соблазнительна, как ей кажется, — сказала гномка. — Вряд ли она чего-то вызнает у этих обалдуев.

— Мне кажется, ты недооцениваешь, насколько тупыми можем быть мы, мужчины, — ответил Армен, искоса глядя на меня. — Особенно когда перед нами появляется красивая девушка, которая просит сущую мелочь в обмен на обещание... того самого.

Циара впилась в меня колючим взглядом, уловив смысл, стоящий за словами Армена. Она слишком хорошо знала, как играет Мариэтта.

— Не волнуйтесь, у меня достаточно мотивации, чтобы держаться от неё подальше, — почти честно сказал я. — Именно поэтому я и поручил ей это задание. Оно должно занять её на некоторое время.

— Ты, видать, недооцениваешь её находчивость, — нахмурился Армен. — Да и не то чтобы Веларана, эта перечница, была каким-то мастером интриг. Она компетентна, в лучшем случае. Но против человека с бардовской подготовкой? Считай, её секреты будут как на ладони.

Из любопытства я посмотрел на противоположную сторону улицы, где стояла Веларана, тесно беседуя с тремя другими магами-уравнителями, вместе с тем рукоять её духовного клинка в её руке двигалась, когда она говорила. По всей видимости, она была сосредоточена. Я подумал, не говорит ли она в этот самый момент о расследовании. Мои размышления и идея просто подойти и спросить её были прерваны появлением Джули, Тэм и Андрас.

Джули и Андрас появились так, как я и ожидал. Первая в форме британской армии, бронежилете, с коротким скорострельным огнестрельным копьём и в берете. Вторую же красили серебряный кулон с грифоном, обозначающий звание Стража-Командора, мантия Серых Стражей и посох. На плечах обеих были накинуты меха.

Однако, больше всего меня здесь удивила Тэм. Она была одета почти так же, как и Джули, по крайней мере в плане бронежилета и мехов. Вместо Джулиного огнестрельного копья у неё был дробовик, который она полюбила во время нашей предыдущей миссии, но не в этом крылось существенное отличие. Нет, главной сюрпризом стал такой же серебряный кулон с грифоном, как у Андрас — на шее Тэм.

Это могло означать только одно.

— Ты согласилась, — произнёс я, когда все трое подошли.

— Да, — кивнула Тэм. — Остальные наконец приняли решение и избрали меня. Обсуждения шли всю ночь.

— Никто сильно против не был, — подтвердила Андрас. — Главным вопросом стояло, действительно ли она хочет занять эту должность.

— Я Страж, и неважно, хочу я этого или нет, — сказала Тэм. — В прошении служить лежит большая честь.

— Теперь ты более статусная, — радостно добавила Джули. — Ты этого заслуживаешь.

Тэм отмахнулась, её никогда не заботили звания и ранги.

— Ну что же, тогда мы должны тебя поздравить, — сказал Армен, кланяясь в пояс Тэм. — Страж-Командор.

Тэм рассмеялась его драматизму и взъерошила ему волосы.

— Спасибо тебе, Армен, — сказала она. Она протянула мне лист пергамента. Без малейшего понятия, что там может быть написано, я взял его и вчитался.

— Присвоение звания Командора Серых Стражей, — читал я вслух. — За сим Тэм Хант поручается принять командование над теми Стражами, что прошли Посвящение из рядов Армии Свободного Орлея и контролируемого ею страны...

Там говорилось Тэм Хант.

Меня никогда особо не терзала мысль, что у Тэм нет фамилии. И вот, наконец, она её выбрала. Я ничуть не сомневался, что она выбрала её из-за скорого прихода тевинтерского магистра. Тэм посмотрела на меня своими большими фиалковыми глазами, ища одобрения. В конце концов, она взяла мою фамилию.

Я вздохнул, качая головой, и слегка кивнул. Она выдохнула с облегчением, насколько я могу судить. Она не была уверена, что я в самом деле дам своё одобрение. Как, я уверен, читающие эти строки уже давно поняли, что это было несусветной глупостью, достойной кривляния. Хотя мысли мои ненадолго вернулись к предупреждению позапрошлой ночи.

— Мне интересно, что подумает обо всём этом Первый Страж, когда до ордена дойдёт этот документ, — сказала Андрас. — Как жаль, что связь с Вайсхауптом затруднена.

— Честно признаться, плевать я хотела на них, — заявила Джули. — У нас достаточно Стражей для отдельного легиона ордена, и нам нужен был Командор. Вайсхаупт захочет заполучить наше оружие? Ну что же, флаг им в руки.

— Остаётся лишь надеяться, — сказала Андрас. — Ладно, я лучше займу своё место. Увидимся потом в башне, выпьем?

— Вот уж надеюсь, — заявила Леха. — Я до сих пор так и не поговорила с тобой об оплате за то оружие, которое мы вам предоставим, и я думаю, что смогу заключить более выгодную для нас сделку, когда ты будешь пьяна.

— Ты определённо можешь попытаться, — язвительно сказала Андрас. — Я попрошу Хоук наколдовать иллюзию какого-нибудь красавчика, чтобы всё было по честному.

— Вот уж извольте, — злобненько ухмыльнулась Леха.

Махнув нам рукой и повернувшись к нам спиной, Страж-Командор Ферелдена направилась к королю, оставив с нами будущую Стража-Командора Трои. Я смотрел ей вслед, испытывая радость тому, что именно она стояла у руля в Амарантайне. Жаль только, что, как ни странно, нам не удалось провести с ней больше времени. То, что мы, скорее всего, больше никогда не увидимся с ней после ухода с берегов Ферелдена, показалось мне в тот момент большим сожалением.

И. конечно же, в этот же момент мои размышления прервала Мариэтта, лавировавшая между лошадьми и пируэтно проскакивая через группы солдат. Сначала я не узнал её, так как она была одета в тунику и капюшон сдержанных тонов, которые можно было бы увидеть на купце. Но охотничьи сапоги выдали её. Купцов с охотничьими сапогами в витиеватом орлесианском стиле не увидишь даже в Амарантайне.

Она остановилась прямо перед нами, тяжело дыша.

— Маркиз, — сказала она, отдавая честь. — У меня есть информация.

Блин, а она оперативно работает, подумал я.

— Великолепно, майор, — сказал я. — Докладывайте.

— Генерал не нарушает правил, — быстро сказала Мариэтта. — Она собирается сложить с себя полномочия и звание и выступить против маркизы на выборах.

Меня как громом прошибло. Это было не только не в характере Велараны, но и также грубым пренебрежение к большим почестям, оказанным ей лично мной, и не в последнюю очередь к самой победе, которую мы собирались отпраздновать.

— Она хочет уйти из Армии?! — чуть ли не выкрикнул я. — Но я ведь раньше не замечал у неё такой наглости!

— Она захватила короля, Сэм, — прорычал Армен. — И её всегда интересовало главенство. Раньше она хотела вести только магов. Наверное, у неё выросли амбиции.

— И мы собираемся дать ей самую лучшую сцену, — потрясённо сказала Джули. — Весь этот день посвящён тому, чтобы восхвалять её лидерство и смелость. Я просто не верю...

— Выборы будут только через месяц, — спокойно сказала Тэм. — И ты всё ещё сохраняешь всю ту поддержку, которая была у тебя раньше.

— В теории, да, — кивнула Джули. — Но теперь это настоящая гонка, а не шлепок по кошачьим лапкам. Я надеялась провести тихую кампанию.

— Очень сомнительно, — встряла Мариэтта. — Она планирует бросить вам вызов перед всеми этими людьми, бросить вызов вашим идеям относительно новой страны.

Это прозвучало знакомо. На самом деле, это была обычная практика у меня дома.

— Дебаты? — спросил я. — Она хочет устроить дебаты?

— Как в Университете? — спросила Мариэтта. — Наверное? Я не знаю, что имелось в виду, и не могу спросить, не раскрыв своих намерений.

Тэм громко прочистила горло и наклонила голову в определённом направлении. Мы все посмотрели в ту сторону, недоумевая, что Тэм хочет сказать. Заговори о дьяволе, и он явится; Веларана спокойно шла к нам, одна. Её взгляд был прикован ко мне. Она знала, что мы знаем, и у меня были смешанные чувства по этому поводу.

Сжав кулаки, я вышел из круга моих спутников и встретился взглядом с Велараной.

— Генерал, — со всей вежливостью сказал я. — Вы чего-то хотели?

Веларана окинула взглядом всех остальных: на Мариэтте её взгляд задержался дольше всего, а на Джули — гораздо меньше. В последнем случае это было мудро, так как я был уверен, что Джули близка к тому, чтобы повторить судьбу Хиросимы.

— Я бы хотела проехаться с вами, — наконец сказала Уравнительница. — Я бы хотела обсудить тему, которую желала поднять тогда, на совете, когда мы планировали этот парад.

Не только Джули была готова взорваться, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы самому не взорваться на мага передо мной.

— Не сомневаюсь, — сказал я, стараясь сохранить лёд в голосе. — Теперь, когда я знаю, что именно вы задумали.

— Вы ничего не знаете, — быстро ответила Веларана. — И кроме того, это моё право как гражданина делать то, о чём вы услышали.

Что являлось абсолютной правдой. Это было её правом.

— Но истинная сила, стоящая за этой армией, это вы, маркиз, — продолжила она. — По крайней мере, до тех пор, пока мы не утвердимся в нашем собственном поселёнии. Я хотела бы изложить свои намерения, насколько это возможно. Я хочу, чтобы вы узнали, что мои планы не бесчестны.

Я молчал, не зная, что делать. У меня возникло отчётливое ощущение зуда в затылке, когда какая-то часть моего сознания породила мысль, что мной манипулируют. Но её слова были уместны и хорошо подобраны. Очень даже. Быть может, именно поэтому во мне было столько подозрения, ведь то, что она говорила, было вполне разумно на первый взгляд. К счастью, на помощь пришли люди, обладающие куда бо́льшим политическим чутьем, чем я.

Я оглянулся на Джули и вопросительно поднял брови. А также спрашивая разрешения.

— Иди, — сказала Джули без толики колебания.

Я обернулся к Веларане и взял поводья Беллоны.

— Ведите, генерал.

Она послушалась. Я встал в ряды Уравнителей на этот парад.

Полдень возвестил о начале марша. Мы выстроились перед воротами в порт, оркестранты шли во главе строя.

Барабаны и долийские флейты заиграли «Дикси», и мы двинулись. Первыми шли шевалье Блонди, за ними — королевская свита и мои спутники, и, наконец, в арьергарде — уланы Изевен. Наши гражданские и солдаты в увольнительной приветствовали наш марш с причалов и складов у кораблей до тех пор, пока не выдыхались, а джейдерцы скандировали с мачт наших кораблей. Оркестр напрягался, чтобы выдать «Гэриуэн»⁽¹⁾ достаточно громко, чтобы его можно было услышать на всём пути парада — может быть, пятнадцать или двадцать тысяч человек скандировали на всём пути парада. Когда мы подошли к перекрестку, чтобы свернуть на главную дорогу, нас уже ждали остальные офицеры.

— Бойцы... рааааавняйсь! — крикнули сержанты.

Маги повернули головы влево и выдали воинское приветствие. Адмирал Фишер, генералы Сопрано, МакНалти и Микро, а также майоры линейных полков отдали честь в ответ. Остальные махали в ответ по-своему: Владычица Церкви Брэндон, Рыцарь-Командор Баррис, Рыцарь-Магистр Маркхэм, Амунд Авварский Глядящий в Небо, Первые Чародеи Изоляционистов и Лукрозианцов Валле и Марабле. Колонна ловко повернула направо, прошла через ряды складов и вышла на главную дорогу Амарантайна.

В этой части парада приветственные скандирования начались только после того, как знамя с мабари Тейринов прошлось мимо костров и баррикад на каждом ответвлении улицы, получия особенно бурную поддержку на главном перекрестке. Окна, выходящие на дорогу, были заполнены зрителями, а на крышах домов стояли бдительные стрельцы, держа в руках оружие и наблюдая за происходящим.

До этого момента Веларана молчала, продолжая махать, улыбаясь очень убедительно, но именно сейчас она всё же сочла нужным заговорить.

— Сегодня я уйду в отставку и брошу вызов вашей леди за пост канцлера, — внезапно сказала она. — Потому что я думаю, что она погубит нас всех, если её не остановить. Я буду вечно благодарна ей за то, что она дала мне убежище от храмовников, и я верю во многое из того, что она создала в этой армии и в Свободном Орлее. Но она всегда заходит слишком далеко. Она хочет распространить эти идеалы на весь Тедас, и все это знают. Пока она остается нашим лидером, у нас никогда не будет достаточно времени, чтобы набраться сил.

Я не был настолько наивен, чтобы думать, что смогу выставить Свободную Армию против всего мира и выйти победителем, но я также не думал, что Джули была такой. В то время как Веларана была наивна в одном очень важном вопросе.

— Ты хочешь мира, — сказал я. — Его не захотят наши враги. Если мы дадим слабину, они этим воспользуются.

— Я не согласна, — сказала Веларана. — Из-за начавшийся настоящей гражданской войны в Орлее мы стали менее важны для императрицы, если вообще достойны её внимания. У нас, каким бы он ни был, мир с Гаспаром. Восстание магов скоро перейдёт в полномасштабную войну, я это чувствую. Это даст нам ещё больше передышки. У нас есть возможность обосноваться в Вольной Марке , не вызывая ненависти, но лишь на краткий миг, и если мы ею не воспользуемся, то можем быть разделены и уничтожены.

— Ты забываешь про кунари, — сказал я, когда мы прошли главный перекрёсток.

— Я хочу мира, — ответила она, — я не говорила, что хочу разоружения. Совсем наоборот. Я намерена развивать наши вооруженные силы. Но я не стану использовать их для нападения на людей, которые в противном случае оставили бы нас в покое. Я знаю, что маркиза считает тиранию неприемлемой. Я считаю её приемлемой до тех пор, пока она не касается меня, а те, кто живёт под ней, могут сбежать.

— Джули извлекла уроки из случившегося, — сказал я. — Заметь, мы не свергаем ферелденскую монархию, мы отправляем короля обратно к его королеве и в его столицу вместе с головой на шее.

— Она орлесианка, — в ответ ухмыльнулась Веларана. — Она в любом случае списала Ферелден со счетов.

Я нахмурился, потому что это тоже было правдой. Рассудив, что нужно сменить тактику, я подтолкнул Беллону ближе к лошади Веларана. То, что я хотел сказать, было темой чуть более щепетильным.

— Ты веришь, что Церковь примет мага в качестве главы страны? — спросил я. — Никто из наших, конечно, и глазом не моргнёт, но...

— У меня есть план, как решить эту проблему, — уверенно заявила Веларана. — Излишне говорить, что, по моему мнению, Церковь будет удовлетворена теми мерами предосторожности, которые я намерена предпринять. В противном случае я бы не пошла на всё это.

Это звучало так же амбициозно, как и намерения Джули свергнуть всю аристократию Тедаса, что было по-своему достойно восхищения, но не делало Веларану похожей на твёрдую опору, которой она явно себя считала.

Оркестр начал играть «Слава Пруссии»⁽²⁾, которая нашла отклик у публики, особенно у детей. Я был удивлён, что родители вообще привели своих детей, но я недооценил то доброе расположение, которое я вызвал, расправившись одним махом с городскими отбросами. Эта мысль подвела меня к следующему вопросу, поскольку Веларана явно хотела развить моё расположение к ней.

— Что ты хочешь от меня? — спросил я.

— Две вещи, — сказала маг. — Самая важная — мне нужно знать, что вы будете уважать результат выборов. Я знаю, что вы любите маркизу. Вы поддерживаете её задумки. Я не хочу умереть или оказаться связанной из-за того, что вам пришлось не по душе, как проголосовали люди.

Я искренне и горячо ощутил обиду при этих словах.

— Я убивал людей во имя демократии ещё до того, как попал в этот мир, генерал, — прошипел я, сохраняя голос достаточно тихим, чтобы нас не могли полностью подслушать. — Не пори чушь, когда сама должна понимать всё. Если ты прикажешь мне сделать что-то преступное или попытаешься сместить меня с поста главы армии, потому что тебе захотелось отдавать подобные приказы кому-то другому, то я убью тебя. Без колебаний. Но никак не за победу на выборах.

— Я рада слышать гнев в вашем голосе, маркиз, — сказала она, на самом деле выглядя довольной. — Я верю, что теперь я могу доверять вам в уважении к воле народа. Раньше я так не считала, не полностью.

— Что там со второй вещью? — спросил я, желая поскорее покончить с этим.

Маг продолжила.

— Я хочу получить доступ к вашей библиотеке, — сказала Веларана. — Ко всей библиотеке. Я считаю, что моё решение может быть доведено до ума с помощью идей, почерпнутых из стран вашего мира. Инновации, объединяющие интересы дворян, Церкви, магов и простолюдинов, наверняка существуют в книгах, к которым вы не подпускаете большинство из нас.

Сам я так не считал. Я считал, что такой компромисс невозможен, или, по крайней мере, такой, который устраивал бы абсолютно всех. И в этом я был прав. Но это была небольшая, искренняя просьба. Оставайся она генералом, то имела бы доступ к книгам с Земли как само собой разумеющееся, но она намеревалась уйти в отставку, тем самым отрезав себе доступ к книгам Однако, были вещи, которые я не хотел, чтобы она видела.

— Ты можешь получить доступ ко всему, кроме тех книг, в которых подробно описаны военные технологии, — ответил я после минуты раздумья. — Формулу пороха ты не получишь.

— Что я хочу увидеть это историю, а не технологии, — сказала Веларана, — для более постоянного решения наших проблем. У меня есть свои идеи, и я хочу посмотреть, были ли они опробованы раньше.

— Земля это не Тедас, — сказал я.

— Верно, но люди остаются людьми, — сказала Веларана. — Это поможет, — я прекрасно понимал, что она эльф, но она никогда не показывала никаких признаков того, что даёт волю своей природе.

Она сказала это, когда мы, наконец, вышли из города и двинули через трущобы за стенами. Колонна выстроилась в широкий строй, как только мы вышли, а напротив неё — королевская свита, перед которой открылась дорога на Денерим. Алистер и Джули обменялись словами, которые я тогда не расслышал, но, по воспоминаниям Джули, они сводились к тому, что обе стороны обменивались фразами типа «Уходите с миром, но если мы вас поймаем, пощады не ждите, потому что на кону наша репутация». Алистер, несомненно, был чуть более тактичен, чем Джули.

Разумеется, мы вновь повстречались с Алистером в замке Редклифа в 9:41 году. А ещё с Анорой. Однако, те обстоятельства исключают любые представления о нашем относительно мелком споре.

Король Ферелдена и его телохранители ускакали, а парадные полки смотрели им вслед, пока не потеряли за горизонтом своего бывшего пленника. Мы не знали, собирается ли ещё одна армия, чтобы попытаться отбить у нас город. Помешаем ли мы этому тем, что отпускали его, или наоборот, подтолкнём. Это была огромная авантюра.

Однако, все мои мысли в тот момент были о том, что Джули будет в ярости — и на Веларану за её дерзость, и, возможно, на меня за то, что я пошёл у неё на поводу. По сравнению с этим ещё одна атака ферелденцев казалась очень привлекательной, потому что против ферелденцев я, по крайней мере, мог использовать пушки.

Быть может, тогда в будущем мне не пришлось бы волноваться о разрушении нашей страны, потому что из той ситуации я мог не выйти целым и невредимым.

---

1) https://www.youtube.com/watch?v=jM48Qzn1eGQ

Вернуться к тексту

2) https://youtu.be/f_6AQA4uzD0

Вернуться к тексту