Фаталис (гет)

Северус Снейп стоял, опираясь на один из лабораторных столов и мысленно удерживая защитные барьеры, чтобы оградить себя – и тем самым уберечь и Минерву – от нежеланного гостя, коим являлся Волдеморт. Казалось, воспоминание о голосе, полном заботы, все еще вибрирует в мозгу. «Как тогда», – внезапно подумал он, невольно содрогнувшись. И тут же с привычным хладнокровием постарался прогнать эту мысль.

Громкие голоса, раздавшиеся в коридоре, ведущем в лабораторию, еще раз доказали, насколько это важно: хотя бы мысленно оставаться недосягаемым. Костяшки пальцев побелели, когда Снейп, концентрируясь, вцепился в деревянную поверхность стола. Разговор с Минервой, который он пытался сейчас вытеснить из памяти, оставил странное чувство пустоты. Снейп прилагал все усилия, чтобы заполнить этот проём незначительной мелочью, которую он сможет показать Темному Лорду, взбреди тому в голову проверить его лояльность.

Поэтому Снейп делал то, что ему больше всего помогало: работал. Одну за другой, он тщательно проверял записи, пока Крэбб и Гойл перед его дверью что-то громко обсуждали. Шум продолжался уже несколько часов, и Северусу начало казаться, что оба только для того стоят возле двери, чтобы контролировать его.

Сейчас никому нельзя было доверять. К тому же, всем было известно, что Снейп никогда и не был особо доверчивым человеком.

Спустя два часа – он как раз нарезал лепестки наперстянки на ровные полосы, – после странного грохота голоса Крэбба и Гойла неожиданно смолкли. Северус прислушался, но не нужно было гадать, кто оказал ему честь своим посещением, так как Люциус Малфой, или, по крайней мере, мужчина, выглядевший как Малфой, – появился в дверном проеме.

– Крэбб, Гойл, прочь! – решительно скомандовал блондин. – Идите наверх, добудьте себе поесть или займитесь чем-нибудь столь же бесполезным, чем вы там обычно занимаетесь!

Спокойно отложив в сторону нож, Снейп с безразличием наблюдал, как двое мужчин покорно уходят. Малфой также смотрел им вслед и, дождавшись, когда те поднялись по лестницы, изящно закрыл дверь.

– Снейп, – одно-единственное слово, протяжно произнесенное Муди-Малфоем, было переполнено ненавистью.

– Да? – с теми же интонациями ответил Северус, подходя поближе к инструментам, с помощью которых обрабатывал растения.

– То, что ты сотворил в Базильдоне, зовется убийством. Этому нет ни оправдания, ни извинения. И когда настанет время, тебя привлекут за это к ответу, – тихо, но с нескрываемой яростью, произнес аврор. – Тебя упекут в тюрьму, даже если мне придется лично, собственными руками заново выстроить для этого Азкабан.

– Я дам тебе знать, когда потребуется твоя помощь, – саркастично отозвался Снейп.

Муди-Малфой грохнул кулаком по столу, и лезвие ножа завибрировало от силы удара.

– И я с удовольствием прослежу за тем, как ты сгниешь там, вероломная змея, – прогремел Муди настолько громко, насколько позволял ему голос Малфоя, но Снейп и глазом не моргнул. – Не знаю, что ты сделал, что она тебе доверяет, но меня тебе не обмануть, – продолжал Муди. – Меня не проведешь!

Снейп не сомневался, кем является «она». Пожав плечами, с абсолютно непроницаемым лицом, он снова взял нож и продолжил свое занятие.

– Ты закончил? У меня дела, – коротко бросил он, ровно складывая фиолетовые листья.

– Наоборот, я только разогрелся, – громко возмутился Муди из-за того, что Снейп так бесцеремонно выпроваживает его. – Я собираюсь сказать тебе то, что должен был сказать уже годы назад...

Договорить он не успел: Северус резко вскинул руку – дрожащее лезвие ножа в тонких пальцах. Муди мгновенно умолк и откинул назад длинные малфоевские волосы. Секундой позже дверь распахнулась и, мерзко улыбаясь, в лабораторию проскользнул Фенрир Грейбек.

– Ну что, голубки, – многозначительно подмигивая в знак приветствия, произнес оборотень, и Северус обменялся с фальшивым Малфоем взглядом, выражающим все и ничего. – Я что, помешал? – осведомился Грейбек, когда не получил ответа на свое приветствие, и настолько близко прошел возле Снейпа, что тухлый запах застаревшей крови, постоянно следующий, словно тень, за опаснейшим из всех оборотней, ударил зельевару в нос.

– Здесь не комната отдыха, – резко ответил Снейп, борясь с взбунтовавшимся желудком. – Мне надо работать. Почему бы вам обоим не отправиться в гостиную для продолжения беседы и не оставить меня в покое?

– Ну-ну. Я здесь потому, что мне хотелось поговорить с тобой, глупышка, – скабрезно ухмыляясь, пропел Грейбек. Муди презрительно вскинул бровь и, сам того не зная, стал выглядеть как настоящий Малфой.

Снейп, молча, с напускной ленью, рассматривал оборотня. Грейбек не только был уродлив, он к тому же вызывал какой-то липкий ужас. Кроме отвратительного запаха, в глаза бросались длинные, желтые когти и горящие глаза. Всклокоченные волосы, неестественно острые зубы и слегка согнутое вперед тело довершали общий вид, создавая отвратительную картину.

– Чего ты хочешь? – наконец спросил Снейп, с силой бросая нож на рабочий стол, где тот и остался лежать, чуть дребезжа.

– Как продвигаются твои исследования? Разве Волчье зелье не должно было быть давно готово? – Грейбек протянул свои когти к нежным лепесткам.

– Не думаю, что я обязан отчитываться перед тобой, – ядовито улыбнулся Северус, пытаясь взмахом руки отогнать незваного гостя от ингредиентов.

– Похоже, я плохо слышу, – скрипучим голосом, больше напоминающим звук маггловской циркулярной пилы, ответил Грейбек. Малфой сухо кашлянул.

– Твой слух просто прекрасен, – возразил Снейп, хотя ему показалось, что Муди своим кашляньем пытается намекнуть ему на более дружелюбный тон. – Тебе даже не удалось держать этого идиота Люпина под контролем. И я должен такому неудачнику, как ты, объяснять, почему зелье еще не готово?

Малфой судорожно вздохнул. Похоже, он пытался сформулировать нечто успокаивающее, но Снейп знал, что у Муди слишком мало опыта в таких играх, чтобы мгновенно придумать что-нибудь подходящее: авроры и дипломатия настолько же гармонировали друг с другом, как Грейбек и псарня.

Когда к оборотню вернулся голос, Снейп был приятно удивлен способностью того иногда подключать мозги.

– Туше, Снейп, – с выражением, которое можно было охарактеризовать лишь как непристойное, произнес Грейбек. – Тогда позволь мне хотя бы «поздравить» тебя с тем, что наш Лорд сделал такой превосходный выбор из числа Ордена для тебя. Мне хотелось бы с тобой поменяться.

Если бы Снейп хуже контролировал себя, то сейчас содрогнулся бы; его взгляд остался неподвижным. Он знал о тяге Грейбека к молоденьким мальчикам, его извращения стали легендой. Снейп без труда поверил в то, что Грейбеку больше пришелся бы по вкусу Рональд Уизли, чем взрослая ведьма. И, честно говоря, он бы немедленно согласился на обмен, но слово Лорда было законом, а сомнение в нем – предательством.

– Мисс Венуста может оказаться трудной задачкой, – вмешался Малфой, тем самым, избавив Снейпа от необходимости отвечать.

– Ты прав, мой дорогой Люциус, ты прав, – Грейбек отвел от Снейпа ехидно-гипнотический взгляд волчьих глаз. – Я оставлю этой рыжеволосой шлюшке сувенир, который она никогда не забудет, – он облизал потрескавшиеся губы, и грязный смех наполнил лабораторию.

* * *

Глубокой ночью Снейп прислушивался к тому, как Петтигрю ворочается на своей кровати, отчаянно пытаясь заснуть. Гардины были задернуты, и в гостевой комнате Лестранжей царила темнота, если не считать слабого света одинокой свечи.

Снейп старался ни о чем не думать, но после разговора с Минервой несколько часов назад, это казалось, стало совершенно невозможным. Питер, укрывшись под одеялом, что-то бормотал себе под нос, и Северус прекрасно понимал страх того перед поднимающимся безумием, вызванным постоянным недосыпанием.

– Хочешь чего-нибудь? – в конце концов, спросил он темноту.

– Что ты предлагаешь? – последовал немедленный ответ. Голос звучал плаксиво от переутомления.

Снейп перекинул ноги, похожие больше на две сухие палки, обтянутые пергаментом, через край кровати и сел. Порывшись в ночном столике, он достал простую бутылочку.

Петтигрю тоже сел на кровати. И так небольшие глазки настолько заплыли, что Снейп практически их не увидел, когда подошел к кровати своего соседа по комнате.

Простое присутствие Темного Лорда превратит их всех в инфери...

– Сон-без-сновидений, – пробормотал Снейп, протягивая Питеру флакончик.

Пухлые, неловкие пальцы вырвали бутылочку из его руки, и Питер жадно выпил содержимое, как будто это было не зелье, а последние капли воды в пустыне.

– Спасибо, – пробормотал он, прежде чем измождено откинуться на кровать и заснуть.

Снейп, одетый только в грубую белую льняную рубашку, с каким-то ожесточением смотрел на Петтигрю, сжимающего флакон в толстых пальцах, как сжимают дети любимую мягкую игрушку. Северус отказался от мысли получить сосуд назад и поплелся обратно к своей постели.

Громкое храпенье Петтигрю странным образом успокаивало – подобного чувства Северус не испытывал уже много дней. Бодрствуя, он мог хоть на миг остаться один – по крайней мере, в этой комнате. Сидя на краю кровати, Северус оперся на свои костлявые колени; и чем старательнее он пытался не вспоминать о разговоре с Минервой, тем настойчивее возвращались воспоминания, – все воспоминания, которые он до этого запрещал себе. Защитные барьеры рассыпались.

«Просто хотела услышать тебя...» – снова и снова шептала Минерва в его гудящем черепе. Работа не помогла прогнать эти мысли. Забота в ее голосе – которую он так ненавидел, ненавидел и еще раз ненавидел! – всколыхнула в нем воспоминания о Тогда. Испуганный подросток, только что переживший самую ужасную ночь в своей короткой жизни. Он вспомнил о постыдном утре, когда энергичная профессор МакГонагалл неожиданно сменила естественную строгость и силу на сочувствие. Тот юноша из прошлого поклялся себе тогда стать холодным и безжалостным. И остался верен своему слову. До того самого момента, когда поверил, что все прошло, и проявление слабости допустимо. Когда послал первое письмо Минерве МакГонагалл…

– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь это искупить, – виновато произнесла юная версия МакГонагалл в его голове, и Снейп задохнулся. Глаза вспыхнули, как и тогда.

Оскорбительный миг сомнения, когда Снейп зажмурился, задрал ночную рубашку и неуверенными пальцами обхватил полутвердый член. Если ему не удастся закрыться, то он может сразу же присоединяться к тем насекомым, которых Беллатрикс убивает ради развлечения. Но ведь это помогало раньше – вечность назад, – и Северус затаил надежду, что и сейчас достигнет цели.

Он принялся двигать рукой с нетерпеливой жестокостью. Наполовину желание, наполовину наказание. Второй рукой он приподнял сорочку еще на пару сантиметров. Пальцы на ощупь нашли слева от тонкой полоски черных волос группу круглых шрамов. Множество застаревших шрамов, размером примерно с сикль. Та робость, с которой он дотрагивался до них, резко контрастировала с грубыми, быстрыми движениями правой руки. Она...

Его челюсти сжались, когда он испытал оргазм, и теплая жидкость брызнула на сжатый кулак. Северус резко распрямился и открыл глаза. Ситуация показалась знакомой – бессчетные ночи в спальне Слизерина. И то, как он взмахнул волшебной палочкой, чтобы убрать следы своего действия – движение было почти машинальным.

Поднявшиеся в душе чувства стыда и отвращения к самому себе тоже являлись старыми знакомыми, неизменно сопровождающими Северуса с юных лет, – иногда становясь отчетливее, иногда расплываясь.

Потушив свечу, Снейп свернулся на своем матраце клубком, словно старый замерзший кот.

* * *

– Братья и сестры, – начал Волдеморт, обращаясь к узкому кругу своих сторонников, собравшихся в гостиной дома Лестранжей. – Всеми нами высоко ценимый Люциус развлек меня интересной статьей из «Ежедневного Пророка».

Он сделал торжественную паузу, в которой зазвучал принужденный смех присутствующих.

Снейп, Петтигрю, Амикос и Долохов сидели за игровым столом. Алекта устроилась на коленях брата. Темный Лорд – перед камином с тлеющей золой. Было около полудня, но за окнами стоял настолько густой туман, что казалось, что там ночь.

Малфой, Грейбек, Руквуд и братья Лестранж замерли в креслах. Глубокие порезы, покрывающие лицо Руквуда, указывали на то, что кое-кто, судя по всему, позволил себе бестактность, тотчас же оцененную Лордом по заслугам. Беллатрикс стояла позади своего господина, прислонившись к узкой каминной полке. На ней было белоснежное платье, которое выглядело пародией на врожденную элегантность Нарциссы Малфой.

– Вы, четверо, являетесь героями дня, – понизив голос, продолжил Волдеморт, скелетообразной рукой описывая круг, который включил в себя Снейпа, Малфоя, Долохова и Беллатрикс. – Эта маленькая демонстрация силы научит птичий орден бояться. Они закрыли школу, и нам будет легче проникнуть в нее и уничтожить этих жалких повстанцев.

Алекта влажно поцеловала брата в лоб, прежде чем восхищенно взглянуть на Снейпа и Долохова, которые в молчаливом согласии прикурили сигары.

– Поттер находится там же – и мы схватим его, – продолжил Темный Лорд, и в его глазах вспыхнул нездоровый красный отблеск. – Он слаб и заботится о своей маленькой подружке. В Поминальное воскресенье мы выиграем битву.

Его рот вытянулся в тонкую линию – жест, наиболее близкий к улыбке. Беллатрикс поспешно кивнула, МакНейр согласно хмыкнул.

– Дети не смогут нас остановить, но все равно нужно быть начеку, на случай, если в Хогвартсе окажется больше авроров, чем мы думаем. Мы должны быть готовы к любой неожиданности, похоже, там происходят странные вещи... Или я должен поздравить кого-то из присутствующих с избавлением от этого простофили Фаджа?

Пока Волдеморт продолжал свою речь, Снейп пытался рассмотреть Муди-Малфоя, который, казалось, намного лучше справлялся со своей ролью, чем пару дней назад. Это подозрение усилилось, когда Малфой поднялся и, без позволения, со сладким высокомерием начал говорить:

– Мой Лорд, может, к этому мы вернемся позже? Фадж не должен быть нашей заботой.

Даже если Темный Лорд и был ошарашен подобным выступлением, то искусно скрыл это. Отступив на шаг, он облокотился на полку рядом с Беллатрикс. Паукообразные пальцы заскользили по полке, пока Лорд не дотронулся до ее руки. Снейп видел, как ведьма содрогнулась. Дрожь от прикосновения, от которого многие умерли бы на месте, но в ее глазах сияло только наслаждение.

– А эта мисс Венуста? Она опасна? – мягко спросил Волдеморт, когда Малфой снова сел. Всем собравшимся было ясно, что вопрос с подвохом: события в Голландии и участие в них Венусты были достаточно известны.

Грейбек поднялся с дикой решимостью во взгляде, губы искривились в жуткой кривой улыбке.

– Симпатичная ведьма, дружелюбная профессорша, – передразнил оборотень слова Москиты, затем развязно захохотал. – Я лично проверю, насколько она вкусненькая.

Волдеморт, кажется, остался доволен этим заявлением: слишком захватывающим было чувство после этой статьи – мысленно уже держать победу в руках.

– А этот сумасшедший аврор? – лишь осведомился он, но голос прозвучал не особенно тревожно.

– Все под контролем, – ответил Руквуд, и зловещая усмешка спряталась в свежих шрамах.