Белокурый бард Ремнанта (джен)

Примечания:

Пр. Автора: Досадно, что болезнь все еще продолжает меня мучать, но уже не настолько, чтобы помешать мне писать.

«Если бы Проявление сообщило мне, что преступная подработка будет заключаться в обучении маленькой девочки игре на гитаре, — подумал Жон, — мне бы не пришлось так сильно паниковать».

Одиннадцатилетняя девочка, запрокинув голову, оценивала его, отчаянно пытаясь смотреть на него свысока. Для нее это была нелегкая задача.

— Итак… — начал Жон. — Чхэ Ен, правильно? Красивое имя. Оно что-то значит?

— Оно означает изящный цветок, — ответила девушка. В ее голосе звучало легкое раздражение. — Но ты можешь называть меня достопочтенный мастер!

— Как насчет Чхэ? — у Жона дернулся глаз.

— Нет! — топнула ногой девочка. — Меня так называет мой отец.

Это было похоже на ребенка — жаловаться, но не предлагать решения. Жон сдержал вздох, мысленно напоминая себе, что это не столько работа, сколько выбор между сделай то, что скажут или страдай от последствия. Он не мог позволить себе придираться.

— Ну, раз я учитель, то я не могу называть тебя мастером.

— Я не буду называть тебя мастером, — прищурила она свои зеленые глаза. — Откуда мне знать, что ты достаточно хорош?

— Разве недостаточно того, что твоя семья меня выбрала?

— Пф-ф-ф!.. Нет. Моя семья просто случайно выбирает учителей через Интернет и натравливает их на меня. Не похоже, что кто-то из них был хорошим, — маленькая девочка, скрестив руки на груди, отвернулась от него и начала искоса поглядывать. — Есть только один способ доказать, что ты достоин этого.

Очевидно, ему придется сыграть…

— Покажи мне свою гитару.

Или нет.

— Что?

— Твою гитару, придурок! — закатила глаза девочка. — Воин может определить силу другого воина по его оружию еще до того, как они скрестят клинки. Блестящий музыкант может сделать то же самое, просто увидев чужой инструмент!

Это было сказано с такой уверенностью, что у него не хватило духу сказать ей, что это не только чушь, но и что девушка, которая, по-видимому, даже не умеет играть на гитаре, не может считаться блестящим музыкантом. В конце концов, он решил ублажить ее и расстегнул молнию на своем футляре.

Чхэ Ен, казалось, пренебрежительно отнеслась к самому футляру, поскольку это был дешевый фетровый футляр на молнии из Менаджери. Он заметил стоящий сбоку ее собственный футляр, кожаный, с золотым и серебряным тиснением и, вероятно, обшитый изнутри бархатом. Он был благодарен миссис Белладонне за то, что она купила ему футляр в подарок, и он более чем хорошо выполнял свои функции. После всего, что они для него сделали, он не собирался его заменять.

Что касается гитары… Хорошо… Она была такой же, как и его старая, если не считать отвратительного изображения лица Гитар-Ки на нем. Фирменная, покрытая мерчем вещь была чудовищной, и любой настоящий музыкант умер бы на месте, увидев ее.

— Ладно, — с пыхтением признала она. — По-видимому, у тебя хороший вкус. Но это не делает тебя достойным того, чтобы учить меня.

Жон сделал мысленную пометку как-нибудь убить Нору за то, что она выпустила в мир его женское альтер-эго и развратила стольких впечатлительных молодых людей. Подумать только, он взял и погубил целое поколение.

— Значит, ты поклонница Гитарной Красотки?

— Конечно. А кто нет? Она самая крутая женщина на Ремнанте.

Жон Арк — самая крутая женщина на Ремнанте.

Черт возьми, Нора.

— Твоя работа, — сказала она, властно указывая на него. — Показать мне, как играть на гитаре так же хорошо, как она, чтобы я могла стать знаменитой гитаристкой, любимой миллионами.

Это непростая задача, но, скорее всего, это были лишь детские мечты. Если бы его работа заключалась только в том, чтобы научить ее нескольким аккордам и одной-двум песням, он, вероятно, смог бы справиться с этим, если у него будет время. Он не учился традиционным способом с репетитором, но показать ей несколько вещей и помочь казалось не такой уж сложной задачей.

— Как много ты уже знаешь? Как долго ты практикуешься?

Чхэ Ен отвела взгляд.

Ее молчание не успокаивало.

— Разве Бон Хва не говорил, что у вас были инструкторы до меня?

— Они… Они были недостаточно хороши. Все, что они делали, это заставляли меня играть один аккорд! Они хотели, чтобы я учила всякие глупости вроде колыбельных. Я должна учиться рок-н-роллу, — девушка встала в позу, словно держала в руках воображаемую гитару, — а не тому, как укладывать детей спать!

— Верно. Но эти колыбельные, вероятно, предназначались для практики, потому что их легко исполнять начинающим.

— У меня нет времени на то, чтобы учиться, как все новички! — перебила она, снова топнув ногой. — Научи меня одной из песен Гитарной Красотки!

Хорошо, что он вырос с младшими сестрами, потому что иначе ее своеволие давно бы истощило его терпение. Это уже было неплохо, особенно учитывая, что он не хотел здесь находиться. Жон терпеливо выдавил из себя улыбку.

— Я понимаю, что это то, чего ты хочешь, но тебе нужно начать с более простых мелодий. Ты не можешь вот так сразу переходить к сложным.

— Откуда ты можешь знать, если не даешь мне попробовать?

— Потому что так все устроено, — в его голосе проскользнуло легкое разочарование. — Ты хотя бы знаешь аккорды, использованные в какой-нибудь из ее песен?

— Я просмотрела их в Интернете.

Табы. Черт возьми. Не то чтобы он сам на них не практиковался, но перед этим он сначала выучил аккорды обычным способом. Многие люди воспринимали табы как шпаргалки, и в некотором смысле так оно и было, но если бы кто-то выучил песню только по табуляциям, то он бы знал только эту песню. Такие знания не те, что можно было бы использовать в других песнях.

— Что за взгляд? Я в порядке, ясно? — Чхэ Ен нахмурилась, как могла бы сделать только избалованная маленькая принцесса. Как Вайсс, только хуже. — Может быть, причина, по которой ты не хочешь позволить мне попробовать, в том, что ты не умеешь играть ее песни. В этом все дело, не так ли? Ты недостаточно хорош, чтобы сыграть что-либо из музыки Гитарной-Красотки, — девочка, расцепив руки, шмыгнула мимо него. — Я собираюсь сказать Бон Хва, чтобы он избавился от тебя и нашел мне настоящего учителя! Бон Хва-а-а-а!

«Черт возьми! — Жон вздрогнул от пронзительного крика, понимая, что он будет воспринят неправильно и все сбегутся проверить, в опасности ли ребенок. Девушка тоже это понимала. Должно быть, таким образом она пыталась избавиться от него. — Но если я не смогу сделать эту работу, то какой станет следующая? Они могут попытаться заставить меня заниматься более тяжкими преступлениями! Черт возьми, выбора нет!»

Жон одной рукой взялся за гриф уже вытащенной гитары, а второй ударил по струнам. Медиатора под рукой у него не было, поэтому ему пришлось надавливать ногтями. Будучи электроакустической, гитара имела собственный встроенный крошечный усилитель, благодаря чему издаваемый звук был похож на звук жестяной электрогитары.

У Жона было для выбора несколько секунд, и он остановился на его — или её- самой последней песни, которую успели выпустить Сафрон и Терра. Он головой погрузился в веселую рок-песню с соло хэви-металлом в середине. В ней даже были два гитарных визга — характерной гармоники любого настоящего музыканта, но Чхэ Ен, вероятно, скорее узнала бы ее как визг. Он взвизгнул от низкого к высокому и обратно, затем, опустив обе руки, провел пальцами по самым высоким ладам.

Когда соло в стиле хэви-метал эхом разнеслось по комнате, Чхэ Ен застыла с отвисшей челюстью.

— Юная леди, какие-то проблемы… — открыв дверь, Бон Хва просунул голову внутрь.

— Нет! — Чхэ Ен, накрыв лицо обеими руками, вытолкнула закоренелого преступника из комнаты. — Уходи! — она захлопнула дверь у него перед носом, а затем побежала обратно к Жону. — Еще раз! — заныла она. — Сделай это еще раз!

О, так теперь она захотела послушать. Жон закатил глаза и сделал, как она хотела. Определенно выглядело так, что она отреагировала на демонстрацию навыков лучше, чем на любые логические заявления, которые он мог бы привести. Закончив соло во второй раз, он получил странное удовольствие от неохотного восхищения на ее лице. В этом не было особого смысла, поскольку она была большой поклонницей его альтер-эго, но все равно было приятно доказать, что она была не права.

— Итак, теперь, когда ты уверена, что я умею играть хорошую музыку, — он наслаждался ее смущенным румянцем. — Как насчет того, чтобы мы научили тебя нескольким аккордам?

— Нет. Научи меня этой песне.

Ни за что. Она была слишком сложной. Жон подавил вздох, зная, что он приведет ее в ярость, решив вместо этого пойти на компромисс. Именно он срабатывал на его младшей сестре. Ну, по крайней мере, примерно в пятидесяти процентах случаев.

— Как насчет другого варианта? Первую половину урока мы посвятим разучиванию аккордов, использованных в одной из самых известных песен Гитарной Красотки, — Первая из исполненных им, вдобавок она была и самой простой. В конце концов, тогда он был новичком в игре на гитаре, — а вторую половину урока мы проведём, собирая их вместе и разучивая эту песню.

— Действительно? — сверкнула она своими зелеными глазами, пристально глядя на него. — Никаких колыбельных? Никаких глупых медленных песен?

— Они помогли бы тебе совершенствоваться…

Она прищурилась.

— …но я думаю, что такая замечательная ученица может сразу перейти к року.

— Да!

Этот ребенок станет причиной его смерти.

* * *

Он потратил добрых четыре часа на обучение девочки. Как и обещал, первые полтора часа они репетировали аккорды, изо всех сил стараясь выучить три основных, использованных в первой песне, которую он/она выпустил/ла ранее. Выучить их было несложно, но ей нужно было научиться быстро переключаться между ними, и то, что ее маленькие ручки с трудом справлялись с широким грифом гитары, не помогало.

К ее чести, она старалась. Его собственной сестре уже давно стало бы скучно, и она попросила бы заняться чем-нибудь другим. Ожидалось, что даже с самой прилежной одиннадцатилетней девочкой урок музыки продлится всего один час.

Если бы только он мог оценить ее манеры хотя бы в половину от её трудолюбия!..

— Я уже выучила аккорды! Научи меня песне!

— Когда я смогу начать играть по-настоящему?

— На медиаторе как-то странно звучит.

— Я не хочу делать перерыв. У меня не так сильно болят пальцы.

В конце концов, он позволил ей сделать по-своему и начал учить ее песне хотя бы потому, что ожидал, что она будет разочарована своим медленным прогрессом и посмотрит на вещи более реалистично. Одно из его предположений подтвердилось. Лицо у Чхэ Ен становилось все более и более сердитым по мере того, как она продолжала запинываться на слишком сложной для нее мелодии, но она упрямо отказывалась признавать это и продолжала пытаться. Как оказалось, злость была отличным стимулом для репетиции.

Но злость и упрямство позволили ей овладеть мелодией, к которой она была не готова.

Жон наигрывал ей мелодию, но в более медленном темпе, позволяя ей увидеть и услышать, как она должна звучать. Ее аккорды переходили неровно, иногда она пропускала струну или ставила палец не туда, и она еще не научилась использовать медиатор. Она могла взять слишком много струн или слишком мало и часто сбивалась с темпа, которого требовала песня.

Для первой попытки это было не так уж ужасно, но и не очень хорошо.

В конце концов их импровизированный урок музыки закончился, но не потому, что она позволила, а потому, что открылась дверь и вошел Бон Хва. Жон посмотрел в его сторону, хотя Чхэ Ен его проигнорировала. Однако она не смогла проигнорировать женщину, которая вошла следом за мужчиной.

У нее были волосы цвета воронова крыла, собранные на затылке в изысканный пучок, пряди которых были искусно распущены и закручены в кольца. В волосы были вплетены яркие синие и зеленые бусы, а на лбу красовалась изысканная серебряная диадема, украшенная зелеными камнями. Ее одежда была такой же экстравагантной, из плотного завернутого зеленого с золотом атласа, выполненная в традиционном для Мистраля стиле. Она выглядела как персонаж исторической мистральской драмы, какая-нибудь аристократка или принцесса.

— Леди Чхэ Ен, — начал Бон Хва. — Почтенная леди Ха Рин пришла забрать вас на уроки этикета.

— Не хочу, — Чхэ Ен не отрывала взгляда от гитары.

— Дочь, — произнесла женщина элегантно-холодным голосом. — Не говори так вульгарно.

— Д-дочь?.. — поперхнулся Жон.

Женщина, по-видимому, мать Чхэ Ен, казалось, поняла его удивление, она реально выглядела слишком молодо, чтобы иметь дочь ее возраста. Когда она подошла к нему, у нее была слегка довольная улыбка.

— Действительно. Я Ха Рин. Мне приятно познакомиться с новым учителем музыки моей дочери.

— Да. Это большая честь для меня, — она все еще оставалась опасной преступницей или, возможно, трофейной женой одного из них. В любом случае, лучше проявить уважение. Он протянул руку. — Жон Арк. Ваша дочь очень трудолюбива.

— Когда она этого захочет.

Ха Рин с некоторой неприязнью посмотрела на его руку, но приняла его рукопожатие. У него возникло ощущение, что он должен был продемонстрировать свои хорошие манеры каким-то другим способом. Бон Хва не выглядел сердитым, и Жон предположил, что ему удалось выкрутиться, разыграв карту тупого иностранца. Когда женщина повернулась к своей дочери, ее улыбка погасла. У нее вырвался вздох.

— Доченька, а эти джинсы у тебя под мантией?..

Чхэ Ен дернулась. До этого она сидела, скрестив ноги и положив гитару на колени, но сейчас поспешила поджать ноги под себя. — Гм. Нет?..

— И ботинки, как я вижу. Сколько раз я должна тебе повторять?

— Это имеет значение? — тихо спросила Чхэ Ен. — Это наш дом. Никто не увидит.

— Да. Да, это имеет значение. Ты моя дочь. Тебе нужно поддерживать репутацию. Убирай свои игрушки и приходи. Ты обещала стараться изо всех сил на уроках этикета, если мы найдем тебе подходящего учителя музыки. Если только ты не собираешься нарушить свое слово и не хочешь избавиться от него?..

— Нет! — Чхэ Ен вскочила на ноги и низко поклонилась матери. — Я сделаю это! Я обещала!

— Ты хорошая девочка, — Ха Рин наблюдала, как ее дочь аккуратно убирает гитару обратно в красивый футляр и закрывает его. — Я ожидаю услышать от твоего инструктора по этикету только похвалу. А потом у тебя будет математика, за которой последуют танцы и цветочные композиции.

— Глупые цветы, — недовольно хмыкнула Чхэ Ен.

— Ты что-то сказала, дорогая?..

— Д-да, мам. Я… Ай!

— Хм? — Ха Рин поймала дочь за руку и поднесла ее к лицу. — Что это? У тебя на пальцах кровь.

— Это всего лишь порез. Он скоро заживет.

Мозоли. У Жона на пальцах их тоже было довольно много. Они были естественной частью обучения игре на любом струнном инструменте. Металлическая проволока, впивающаяся в нежную кожу, часто приводила к ним, даже если мелодии были не особенно быстрыми. Его отец получил их от владения мечом, и ему говорили, что любой, кто занимается физическим трудом, в конечном итоге получает их благодаря упорному труду. Но Ха Рин недовольно прищелкнула языком.

— Тебе следует больше заботиться о своих руках, дорогая. Руки женщины должны быть нежными, — она заметила хмурое выражение лица Чхэ Ен. — Как и ее лицо. Сотри это выражение. Такая юная леди, как ты, должна улыбаться и выглядеть презентабельно. Что подумают молодые люди, если ты все время будешь хмуриться?

— Мама, мне все равно, что они подумают. Я не…

— Ты забыла о нашем соглашении, дорогая? Я могу забрать твой инструмент и твоего учителя.

Чхэ Ен сглотнула. На ее лице медленно появилась натянутая улыбка. Жон должен был признать, что маленькая девочка выглядела милой, но это не означало, что она выглядела счастливой. Ее мать, с другой стороны, казалось, удовлетворилась её видом и отпустила ее.

— Так-то лучше. Пожелай спокойной ночи своему учителю. Он был очень вежлив, наставляя тебя сегодня.

— Спа-спасибо, что обучали меня, — улыбнулась ему Чхэ Ен, отвешивая поясной поклон. Похоже, она решила вести себя как можно вежливее, поэтому Жон решил проявить ответную вежливость. Это было справедливо, даже если она сделала это только потому, что ее заставила мать.

— Не переживайте. Вы были очень старательной ученицей.

По какой-то причине его слова, казалось, расстроили ее мать. Он действительно думал, что это будет вежливый ответ.

— Вы ведь придете завтра, не так ли?.. — спросила его Чхэ Ен. — Чтобы продолжить наши уроки?..

Как будто у него был выбор.

— Конечно. Потренируйтесь сегодня вечером, хорошо?

— Я так и сделаю!

— Хм?

— Если… Если у меня будет на это время…

— Боюсь, у моей дочери впереди напряженный график, учитель, — Ха Рин не обратилась к нему по имени, и он уловил в ее словах намек на увольнение. — Но вы вернетесь завтра, чтобы продолжить ее обучение, пока Чхэ Ен посвящает себя своим многочисленным урокам.

Жон поклонился и посмотрел на Бон Хва, прося о помощи.

— Я покажу ему выход, госпожа Ха Рин. Желаю вам приятного вечера.

Жон с футляром на плече быстрым шагом последовал за мужчиной. Дамы отпустили их, и Ха Рин утащила Чхэ Ен вглубь здания, когда охранники снаружи закрыли за ними дверь. Бон Хва повел его через сады.

— Я сделал что-то не так? — спросил Жон. — Я не хотел никого обидеть.

— Вы вели себя удовлетворительно. Не думаю, что будут какие-либо жалобы на ваше поведение.

— Есть ли что-нибудь, о чем мне следует помнить в будущем? Можно вас об этом спросить?

— Возможно, — ответил Бон Хва, не оборачиваясь. — Госпожа Ха Рин — супруга главы организации, как вы, возможно, успели догадаться. В будущем вам не следует предлагать ей руку. Вы этого недостойны.

— Извините, — поморщился Жон. — Должен ли я извиниться перед ней?

— В этом нет необходимости. Леди Ха Рин, очевидно, поняла, что это было скорее невежество, чем дурные манеры. Вы не местный и не знаете наших обычаев, так что к вам придется проявить больше терпения, чем к остальным, — Бон Хва долго молчал, а затем добавил: — Вам также не следует слишком привязываться к госпоже Чхэ Ен.

— Я просто учу ее, как мне было приказано. В этом нет ничего предосудительного.

— Не так. Я имел в виду, что вам не следовало хвалить ее трудолюбие.

— Это еще одна культурная особенность, которую я упускаю?.. Я подумал, что так доставлю удовольствие ее матери. Там, откуда я родом, это было бы расценено как комплимент.

— Нет, наша культура в этом ничем не отличается, и в любой другой ситуации ей бы это понравилось. Но сейчас… — он помолчал, словно раздумывая, стоит ли продолжать, прежде чем решился добавить. — Вы, несомненно, заметили, что леди Чхэ Ен позволили получать уроки только в качестве взятки, чтобы она усерднее занималась другими, более важными предметами. Отец леди Чхэ Ен потакает ей, но именно леди Ха Рин имеет решающее право выбирать, как воспитывать дочь, а леди Ха Рин не считает гитару подходящим инструментом для обучения юной леди. Этот компромисс, к которому пришел ее лорд-супруг, вызвал неудовольствие леди Ха Рин.

Значит, это была взятка, как он и думал. Не то чтобы его собственные родители не подкупали его и его сестер много раз, будь то за выполнение работы по дому или за хорошую успеваемость в школе. В семье Арк всегда существовала система поощрений, связанная с экзаменами. Николас и Джунипер всегда устанавливали правила, согласно которым, хотя провал не обязательно наказывался, но успех всегда вознаграждался. И они были достаточно щедры на награды, чтобы Жон и его сестры всегда старались прилагать чуть больше усердия в школе. Не похоже, что в данном случае это было так, по крайней мере, если мать Чхэ Ен была против уроков.

— Есть ли какой-нибудь риск, что я буду втянут в семейную драму?..

— Не совсем, — Бон Хва, казалось, слегка развеселило его предположение. — Вас пригласили, чтобы вы выполнили свою работу, и если кто-то будет действовать против вас, то это его сильно опозорит. Во-первых, леди Ха Рин не станет пренебрегать вами, рискуя навлечь на себя гнев дочери и мужа, а во-вторых, она не настолько невежлива. Что касается леди Чхэ Ен, она иногда может вести себя незрело, но она не станет настраивать вас против своей матери. Она знает, чем это может закончиться.

— Чем это может закончиться? — не смог не спросить Жон.

— Тогда вы будете уволены с занимаемой должности, а она лишится своего любимого инструмента. Вы преподаватель музыки. Вас не вмуруют в бетон и не выбросят в океан, если она не сможет перенять ваши знания. Мы — организованная преступная семья, а бессмысленные убийства вредны для бизнеса. Делайте свою работу, и с вами все будет в порядке, что бы ни происходило между леди Чхэ Ен и ее матерью.

Приятно осознавать, хотя, вероятно, это было не идеальное решение. Если бы они не смогли его использовать, то снова поставился бы под сомнение долг Маленькой Мисс Малахит, и тогда его заставили бы заниматься другими поручениями. Перед ним стоял выбор: научить избалованную принцессу мафии играть на гитаре или переправлять наркотики через границу, и он знал, что выберет.

— Я сделаю все возможное, чтобы научить ее всему, что знаю сам.

— Хм, — угукнул Бон Хва. — Вам нужно делать ровно столько, сколько от вас требуется. Леди Чхэ Ен одиннадцать лет, и ее интересы меняются быстрее, чем фазы луны. Это не первое хобби, которое она подхватила, а затем быстро бросила. До тех пор, пока вы будете ублажать ее до новой смены увлечений, ваш долг будет считаться исполненным.

— Звучит достаточно просто!

— Да, но вы же музыкант. Вряд ли мы могли бы попросить вас оказать семье большую услугу. Если бы вы были охотником, наш руководитель, возможно, нашел бы для вас более подходящую работу. Как бы то ни было, это лучший способ применить ваши навыки, — Бон Хва остановился у больших деревянных ворот. — Это выход. Возвращайтесь сюда завтра в час дня. Стражникам будет приказано отвести вас к леди Чхэ Ен. Не пытайтесь гулять по территории в одиночку.

Жон повернулся и поклонился мужчине, как, по его наблюдениям, это делали другие, и Бон Хва ответил тем же, но с меньшим градусом поклона. Двое мужчин у ворот придержали их для него, и Жон снова ступил на улочки Мистраля.

— Что ж… Это оказалось проще, чем я ожидал.

* * *

— Ну, — сказала Пирра. — Это оказалось проще, чем я ожидала.

— Расскажи мне об этом. Я почти готов сделать все возможное, чтобы научить ее и сказать, что дело сделано, — ответил Жон, пребывая в более хорошем настроении, чем накануне. — Конечно, она избалована и требовательна, но, выбирая между одной снобисткой и криминальной империей, я считаю, что мне повезло.

— Похоже на то. И у тебя есть опыт общения с маленькими детьми.

— Хм… Хотя Эмбер ни на мгновение не сошло бы с рук такое отношение.

— Я удивлена, что эта девушка должна быть вежливой. Похоже, у них очень традиционная семья, хотя я слышала, что в Мистрале они могут быть невероятно строгими, — Пирра скорчила гримасу, произнося это. — Мой папа рассказывал мне страшные истории о том, какими были его родители. У них действительно старомодные представления.

— На что это похоже?

— Ну, моя бабушка постоянно мне твердит, что я должна перестать драться, как мальчишка, и начать учиться готовить и убирать, чтобы найти хорошего мужа.

— Ого!

— Да, — Пирра закатила глаза. — Но ей почти восемьдесят, так что я просто улыбаюсь и не обращаю на ее слова внимания. Мои мама и папа поддерживают меня и вмешиваются, когда могут, и я думаю, дедушка привык к мысли, что именно этим занимается современная молодежь. Но даже ему это не нравится. А как насчет твоих бабушки и дедушки?

— Никогда их не встречал и не знаю о них. Мама стала сиротой после катастрофы Горы Гленн, а папа… Ну, он никогда о них не упоминал, — пожал плечами Жон. — Насколько я знаю, они могли умереть еще до моего рождения. Папа никогда не рассказывает о своей семье, но он так много работает, что возможно, когда возвращается домой, просто хочет проводить с нами время, а не тратить время на разговоры о других людях.

Или же они могли просто умереть от клыков Гримм. Это было так же вероятно.

— Есть одна вещь, которая меня беспокоит… — сказала Пирра.

— Что?

— Ну, если все так легко, и ты можешь просто научить ее музыке и считать, что дело сделано, тогда почему твой квест не завершился? В нем говорилось, что единственные решения: стать преступником, сдать полиции или возглавить преступную семью. Нет варианта учить молодую девушку музыке и общему образованию.

Это было хорошее замечание.

На самом деле это очень тревожный момент. Возможно, его задание просто не обновилось. Жон взял паузу, словно молча, давая Проявлению возможность осознать свою ошибку и быстро предложить ему маршрут «Учитель музыки» с подходящим титулом и сюжетной линией. Этого не произошло. Преступник, переворот, полиция. Три варианта остались прежними, дразня его окончательностью решения и тем, что ни один из предложенных вариантов не включал в себя обучение Чхэ Ен и уход с миром.

Раньше его Проявление не ошибалось.