Кому ты такой нужен (джен)

Побегать в то утро пришлось изрядно. Берехх Мусамис, бывший магистр Ордена Лающей Рыбы, решил побузить и наклепал себе полдюжины двойников, которые разбежались по Ехо и начали наводить свои порядки. Каким-то образом Берехху удалось скопировать не только внешность, но и запах, так что определить, кто из них настоящий, не представлялось возможным, и Нумминорих вместе с Мелифаро носились, как ошпаренные, по городу, раз за разом арестовывая одного и того же человека. К счастью, фантазией двойники не отличались, поэтому сценарий ареста постоянно повторялся, и на четвёртый раз драка длилась не больше пятнадцати секунд. Доставив последнего арестованного в камеру, Нумминорих и Мелифаро устало развалились на диванах в Зале Общей Работы и заказали в «Обжоре» плотный обед, который считали абсолютно заслуженным.

— О, Нумминорих, хорошо, что ты уже вернулся, — нервной скороговоркой произнёс сэр Джуффин, стремительной птицей вылетая из своего кабинета. — Мне срочно нужна твоя помощь, мы тут сэра Макса потеряли.

— Опять? — растерянно переспросил Нумминорих. Ноги его неприятно заныли, определяя свою позицию о перспективе очередной погони.

— Не опять, а снова, — проворчал Джуффин и с силой хлопнул его по спине. Боль в ногах исчезла, а появилась ни с чем не сравнимая лёгкость, как будто это были не ноги, а крылья, и им не терпелось рвануть в небо. — Идём, и поживее.

Почтеннейший Начальник шагнул куда-то Тёмным Путём, Нумминорих последовал за ним по запаху и обнаружил себя в аккуратном саду, окружавшем дом сэра Джуффина. Запах «нового» Макса был довольно сильным и отчётливым, и Нумминорих последовал за ним, хотя теперь это было не так приятно, как в былые времена, когда Макс пах Тёмной Стороной. Сейчас же в нём смешались самые разнообразные ароматы, как довольно приятные, так и весьма отвратительные: джубатыкская пьянь, цветы малаш, красная пыль, острые пряности… запах Тёмной Стороны, как ни странно, тоже сохранился, но был настолько слабым, что следовать за ним было практически невозможно.

Джуффин, следовавший за ним по пятам, заметно нервничал. Неудивительно: прошлое исчезновение сэра Макса многих выбило из колеи, но оставляло надежду, что когда-нибудь он вернётся и всё станет как прежде. В конце концов, ему и раньше случалось исчезать. А вот его неожиданное появление буквально подкосило Почтеннейшего Начальника. Неизвестность оставляла надежду, а наблюдение за тем, во что превратился всемогущий Вершитель…

Нумминорих и сам был очень огорчён. Формально Макс был его учителем, хотя и подходил к этому делу весьма своеобразным способом. И всё равно глядеть на его нынешнее состояние было больно. Это было неправильно. Такие люди как Макс должны оставаться собой. Это уже не только их личное дело, это их ответственность перед теми, кто на них смотрит.

Нумминорих растерянно замер посреди улицы. В этом месте след неожиданно обрывался. Макс не ушёл Тёмным Путём и не уехал на амобилере — это можно было сказать наверняка. Но как, во имя грешных магистров…

— Он улетел, — неуверенно сказал Нумминорих Джуффину, на лице которого за эти несколько секунд сменилась такая гамма чувств, что если бы Нумминорих не был погружён в свои ощущения, наверняка бы запаниковал от такого соседства.

— Но как он мог… ах, чтоб вас всех Лойсо драл с особой страстью!

Сэр Джуффин отправил кому-то зов, Нумминорих терпеливо ждал, топчась рядом. Он наблюдал, как лицо шефа становилось всё более мрачным, а потом и откровенно злым.

— Ступай отдыхать, сэр Нумминорих, — сказал Джуффин. — Макс — или этот, как его, Лауто, — воспользовался своей репутацией и тем, что его внешность знакома каждой собаке, и отобрал у полицейского патруля пузырь Буурахри. Он улетел за пределы города. Теперь, пока не будет найден пузырь, преследовать некого.

— Но он мог и не остановиться, так? Мог улететь прямо на пузыре в свою Капутту…

— Свидетели видели, что он всё-таки приземлился где-то в лесу на северо-западе от города, — сказал Джуффин. — Когда полицейские поняли, что их одурачили, они попытались сами во всём разобраться, побоявшись сообщить нам. Но точное место, к сожалению, пока неизвестно. Но мы выясним в ближайшее время…

— А может… — робко начал Нумминорих, — может, не надо преследовать его, а лучше сделать так, чтобы Лауто сам явился?

— Ты имеешь в виду ритуал призыва, — сказал, а не спросил сэр Джуффин и задумчиво помотал головой. — Можно, конечно, попробовать, но его путь может занять ещё больше времени, чем мы бы сами его разыскивали, да и неясно, сработает ли ритуал. «Лауто Метесс» — не настоящее его имя, «Макс» — он сам пока что не признаёт. Так что я попробую призвать его в Управление, а ты всё равно иди, отдыхай и будь готов присоединиться в случае чего.

Нумминорих покивал и направился домой. Он ощущал нечто очень странное, и довольно долго никак не мог понять, что это, а потом дошло: это было плохое настроение. То, о чём он так часто слышал от других людей, но что так редко ощущал сам.

Нумминорих любил чудеса. Для него вся жизнь была одним сплошным чудом, добрым волшебством, которое с ним почему-то случилось. А Макс стал для него проводником в этих чудесах, таким же удивительным, непостоянным и волшебным, как и сам Мир. А теперь этот Лауто… как же не хотелось верить, что Макс действительно превратился в него! Как же хотелось думать, что этот парень просто похож на их знакомого всемогущего Вершителя… Потому что если такая напасть произошла с самим Максом, значит, от этого не застрахованы и другие! А значит, Мир — не такое уж безопасное и прекрасное место…

А в это Нумминорих верить не хотел, просто отказывался. Выходит, придётся пожертвовать либо собственной преданностью Максу и убедить себя, что Лауто не имеет ничего общего с наставником, либо пожертвовать собственной верой в Мир и признать, что он не так хорош, как казался раньше. Предать Макса или предать самого себя?

Нумминорих тяжело вздохнул и на следующем перекрёстке свернул в сторону, противоположную от его дома. Нести эти тяжкие мысли к Хенне и детям не хотелось. Кем он станет для них, если утратит доверие к жизни и к Миру? Нет, предать самого себя — значит, предать и их тоже, ведь они зависят от него. А значит, выбор очевиден: нельзя позволить Лауто замарать память о Максе.

«Но что, если это всё-таки он? — прозвучал в голове незваный едва слышный голосок. — Ты сделаешь вид, что не можешь его найти и позволишь ему снова потеряться, лишь бы твой уютный мирок не был нарушен? И кем ты тогда будешь, Нумминорих? Мир останется прекрасным и безопасным, как прежде, но кем ты станешь в этом Мире? Неужели ты сможешь так поступить? С Максом, который когда-то открыл тебе дорогу к настоящим чудесам?»

Нет, — сам себе ответил Нумминорих и вдруг остановился посреди улицы. — Нет, я отвечу ему тем же. Помогу Лауто — кем бы он ни был на самом деле — найти дорогу обратно к чудесам!

Когда решение было принято, настроение вдруг резко начало исправляться, и Нумминорих понял, что всё не так плохо, как казалось ему минуту назад. Мир действительно иногда играет злые шутки, но всегда оставляет шанс всё исправить! Если всё сделать правильно и честно…

Но для начала надо найти Лауто. Как сэр Джуффин собирается это делать, если призыв не сработает? Прочёсывать леса на северо-востоке от Ехо? Это может занять не один день.

Вопрос в том, почему Макс оставил пузырь именно там. Он ведь понимал, что приземление пузыря не осталось незамеченным — так почему не улетел подальше? Конечно, сэр Макс всегда с опаской относился к полётам, но раз он всё-таки решился на это ради побега, вряд ли ему не хватило выдержки ещё на пару часов. Тут что-то другое.

Может, ему была назначена встреча там, за городом? Но кто мог захотеть встретиться с ним, да так, что Почтеннейший Начальник об этом ничего не узнал? Нет, тут что-то другое.

Нумминорих попытался поставить себя на его место. Дело было не из приятных, но необходимых для дела.

«Итак, я — Лауто Метесс, алкоголик и наркоман с Уандука, которого поймали сумасшедшие угуландские колдуны и пытаются отучить от вредных привычек. Мне удалось сбежать. И что же я буду делать?»

На некоторое время Нумминорих впал в ступор, потому что не мог по-настоящему вообразить себя в такой ситуации. Сам-то он был бы счастлив, если бы кто-то помог ему выбраться из этого болота, и уж точно убегать бы не стал! Но у Лауто, видимо, логика была другая.

«Ладно, попробуй иначе, — сказал он сам себе. — Что ты любишь так же страстно, как Лауто — пыльцу малаш? И что бы ты сделал, если бы тебя попытались отучить от этой дурной привычки?»

Сравнение пришло в голову не самое приятное: Нумминорих любил нюхать. И если бы его вдруг по какой-то нелепой причине лишили такой возможности — а ведь такое уже случалось! — первое, что он сделал бы, вернув себе свободу — пустил бы в дело свой нос.

«Точно! Он попытается найти пыльцу малаш! Но где?»

Ответ всплыл сразу на два вопроса: почему Лауто не улетел от Ехо и где он может добыть пыльцу. И Нумминорих отправился на сумеречный рынок, послав по дороге зов Джуффину и поделившись своими догадками. Не факт, что они верны, но начальству следует знать, где ошиваются подчинённые.

— Хорошая догадка, сэр Нумминорих, — одобрил Джуффин. — Действуй, я пришлю к тебе Мелифаро. Если найдёте Лауто, постарайтесь взять без лишнего шума.

Поиски на сумеречном рынке осложнялись тем, что здесь было слишком много запахов, в том числе тех, по которым можно было теперь опознать сэра Макса. Не раз и не два Нумминорих нападал на ложный след, который через несколько десятков метров развеивался или разделялся на два — один вёл в павильон с куманскими приправами, другой — к ларьку с крепкими алкогольными напитками.

— Ох, и поплатится же мне чудовище за этот проклятущий день, — ворчал Мелифаро, едва переставляя ноги. Ему сэр Джуффин заклинанием не помог взбодриться, посчитав, очевидно, что Мелифаро достаточно опытен, чтобы использовать эти чары самостоятельно.

Сгущались сумерки, а поиски так ничего и не дали. Нумминорих уже собирался послать зов сэру Джуффину, чтобы спросить, не нашли ли брошенный пузырь Буурахри, но решил не досаждать. Если бы это произошло, его бы уже вызвали.

— Эй, что там такое?

Чуть поодаль, в конце ряда с редкими ингредиентами, завязалась потасовка.

— Жалкий воришка! — тяжёлый удар. — Ты что о себе возомнил?! — Ещё удар. — Совсем за идиота меня принимаешь?! Думал, я не слежу за своим товаром?! Жалкое, безмозглое ничтожество!

Каждое слово сопровождалось ударом — то ногой, то палкой. Зеваки вокруг переговаривались — кто одобрительно, кто с осуждением, но вмешиваться никто не торопился.

— Эй!

Мелифаро в считанные секунды оказался в центре происшествия, и попытался оттащить торговца от неудачливого воришки. Нумминорих пришёл на помощь и склонился над скорченным на земле телом — тот обхватил голову и слабо стонал, даже не пытаясь подняться.

— Пакуй его, — велел Мелифаро, продолжая удерживать торговца крепкой хваткой поперёк шеи. Тот уже посинел и хватал ртом воздух, так что Нумминорих поторопился выполнить указание, чтобы они могли поскорее уйти и предоставить людям обсуждать происшествие.

— Идём.

Когда они вернулись в Управление, Джуффин их уже поджидал. Он жестом велел выгрузить Макса-Лауто на ковёр в его кабинете, а потом выставил подчинённых за дверь.

Мелифаро и Нумминорих опасливо переглянулись, размышляя, имеет ли смысл опускаться на диван и радоваться долгожданному отдыху. В прошлый раз это оказалось дурной приметой.