Бархатные шторы (гет)

А потом настал тот самый день, после которого отношения между Орионом и Вальбургой разделились на «до» и «после». Это было вскоре после рождения мастера Сириуса. Отлучки Ориона Блэка из дому становились все чаще и продолжительней. Он выглядел даже более оживленным, чем обычно, и абсолютно счастливым. Его отец, который нарадоваться не мог долгожданному внуку, списывал затянувшуюся эйфорию сына на рождение первенца. Но Вальбурга Блэк, судя по всему, объясняла для себя перемену в поведении мужа иначе. Кричер уже давно не видел ее полуулыбки, зато резкая вертикальная складка между бровей у нее почти не разглаживалась.

Как-то, хмурым зимним утром, он застал хозяйку с волшебной палочкой над закрытой музыкальной шкатулкой. Но задуматься над тем, что она собирается сделать, не успел: ему было приказано скрытно проследить за хозяином и узнать, к кому он ходит и зачем.

— Да, госпожа, — безропотно ответил Кричер и вышел за дверь. Ноги у него дрожали. Он примерно представлял себе, что увидит, когда проследит за хозяином. Встречу с очередной женщиной — может быть, даже магглой… Впервые в жизни Кричер пожалел, что у домовиков нет возможности ослушаться приказа хозяев. Его не покидало ощущение, что этот день — начало конца. Конца всему. Если бы его спросили, почему он так считает, он не смог бы объяснить. Просто ощущал это всей душой.

Да, она оказалась магглой, эта женщина с яркими губами и крашеными светлыми волосами. Она называла Ориона Оливером, и это звучало омерзительно. Хозяин, само собой, не рискнул назваться здесь настоящим именем, ведь оно так непохоже на маггловское… Невидимый и для этой женщины, и для собственного хозяина, Кричер постоял некоторое время в тесной гостиной маленькой квартирки в Фулхэме, выполняя приказ наблюдать. Видя, как ласков Орион с этой никчемной магглой, как он тает от ее прикосновений, домовик с трудом удерживался от гневных восклицаний — увы, заклинание невидимости не глушило звуки. Вскоре парочка переместилась в спальню. Не досмотрев сцену их общения до конца — все и так было ясно, — Кричер вернулся в особняк на площади Гриммо. Там ему предстояла еще более тяжелая миссия — рассказать все хозяйке.

Но рассказывать ничего не пришлось — хозяйка без всяких прелюдий просто спросила его, с какой-то странной деловитостью:

— Она — маггла?

— Да, — покорно выдавил из себя Кричер. — Она называет его Оливером.

— Оливером, значит… — голос Вальбурги Блэк был на удивление спокойным, но складка между бровями обозначилась резче обычного.

Кричер ждал приказаний, но их не поступало. Его госпожа, отвернувшись к столу, накладывала заклятия на свою любимую музыкальную шкатулку. Кричеру были незнакомы эти чары. Он уже стал подумывать, не исчезнуть ли ему из комнаты по-тихому, когда хозяйка внезапно повернулась к нему и сказала:

— Отнесешь это ей. Понял? Постучишь в дверь, подбросишь на порог. Когда все закончится, доставишь шкатулку обратно.

И вручила ему сверток, завернутый в нарядную подарочную бумагу, в котором угадывались очертания музыкальной шкатулки. К свертку была прикреплена яркая открытка с надписью «От Оливера с любовью».

Кричер послушно отправился в Фулхэм. Положил сверток на коврик возле двери квартирки той женщины. Постучал в дверь. Когда маггла распахнула дверь и взяла «подарок», Кричер уже был в гостиной, надежно укрытый заклинанием невидимости. Женщина положила сверток на стол. Отделила от обертки открытку, с улыбкой прочла ее и положила рядом. А затем жадно, одним движением разорвала бумагу. Кричер глядел во все глаза, как она любуется шкатулкой, ставит ее на стол, открывает крышку…

Он прекрасно понимал, что должно произойти, и все же удивился, услышав непривычные звуки. Вместо «Грез любви» шкатулка издавала неприятный, тревожный, хотя и мелодичный скрип. Ну, или дребезжание — можно и так было назвать эту тихую какофонию. У магглы на лице появилось озадаченно-удивленное выражение, и она потянулась было захлопнуть шкатулку. Но не успела — схватилась за сердце и рухнула на ковер.

Кричер снял чары невидимости. Подошел к столу, взял шкатулку и сунул ее под мышку. Бросил напоследок взгляд на пустой стол — упаковка и открытка исчезли, потому что развеялись чары, поддерживающие эту иллюзию. Поглядел на лицо женщины, лежащей у его ног — оно было искажено предсмертной болью. Теперь для магглов все будет выглядеть так, словно она скончалась от сердечного приступа.

Но что это? Кричер вдруг ощутил что-то гладкое под правой ногой. Глянув вниз, он увидел, что наступил на длинную прядь светлых волос магглы, разметавшихся по ковру вокруг ее головы. Домовик отдернул ногу, тщательно вытер ступню о ковер, перехватил поудобнее шкатулку и трансгрессировал домой.