Дело о секретаре (джен)

— Итак.

По возвращении в штаб-квартиру Ваймс упал в своё кресло и бросил на стол бумаги, куда во время последних допросов записывал всё, что могло иметь отношение к их делу, а также то, что могло не иметь, но казалось подозрительным или просто странным и необычным, распределяя события по дням недели, после чего поднял взгляд на Моркоу.

— Удалось выяснить что-нибудь… нужное, капитан?

— Не думаю, сэр, — признался тот. — Правда, мы, кажется, обнаружили убийцу того парня, ну портняжка из Гад-парка, помните, которого нашли в прошлый понедельник.

Ваймс припомнил. Равноправие в Анк-Морпорке набирало свои обороты, и вот уже среди белошвеек начали появляться парни, которых вскоре и стали называть портняжками. Одного такого стражники и обнаружили в дальней аллее Гад-парка, когда проходили там с утренним патрулём. Сперва им показалось, что кто-то уснул под кустом, и они собирались разбудить его и проводить до дома — и потом, как подозревал Ваймс, стрясти с него хорошую плату за услугу, — но оказалось, что у парня перерезано горло.

— Внук старого лорда Норвеста начал слегка путаться в показаниях во время допроса с Детритом, — продолжил Моркоу. — Ну и там выяснилось… у него всегда были немного странные вкусы, об этом все говорят.

— Ну, хоть одно дело сегодня мы раскрыли, — буркнул Ваймс. — Ладно. Завтра с утра переговорю ещё раз с этим Каттанеи, и если он вдруг не припомнит ничего, что внезапно перевернёт всё с ног на голову, пора будет, думаю, сообщать Ветинари, что мы закончили.

Командор бросил взгляд на календарь. Подходила к концу суббота — четвёртый день после того, как Стукпостук рухнул в своей комнате без сознания.

* * *

Каттанеи, похоже, тоже не отказался бы от противоваймсовых замков, но он прекрасно понимал, что устанавливать подобные в штаб-квартире Стражи никто точно не станет, поэтому спокойно пересказал события пятницы и вторника, когда ему приходилось относить Ру… мистеру Стукпостуку чай.

— Ладно, — Ваймс дописал пару строк к своему графику, составленному из вчерашних рассказов.

Пока всё по-прежнему не противоречило друг другу.

— Теперь о воскресенье.

Каттанеи моргнул. Такого перехода он явно не ожидал.

— В воскресенье чай относила миссис Корнишон, — продолжил Ваймс. — Когда она пришла на кухню, там толклись молодые клерки, в том числе ты. Так?

— Ах, да, — Каттанеи кивнул. — Они обсуждали осьмицу, Людо спросил меня, не знаю ли я какие-нибудь интересные заведения, ну, знаете, в духе «мало ли куда ты заглядывал, пока тебя не занесло к нам». Мы задержались из-за этого. Потом действительно пришла миссис Корнишон, попросила у нас чай. Ну, я забрал банку у Клода и передал ей, потом сказал остальным, что мы, должно быть, мешаем, и все пошли в столовую.

Ваймс записал. Взглянул на свои записи.

— Ты забрал банку у Клода? — внезапно уточнил он. — Лоренсо?

— Ну да. Тот держал её, но заболтался с Саймоном и, наверное, не слышал, как миссис Корнишон к нам обращалась. Обычно он сразу бросается всё выполнять. Потом, правда, оказалось, что он вовсе забыл себе насыпать чай, так что пришлось ему идти обратно на кухню. Он довольно долго отсутствовал, остальные начали шутить уже, что он и вернуться забыл. Клод, когда пришёл, сказал, что чая в банке уже не осталось, и ему пришлось идти в кладовую, чтобы набрать заварку. Хотя мне не показалось, что банка была слишком уж лёгкая, когда я её передавал, — Каттанеи пожал плечами.

Ваймс постучал карандашом по листу. Этих деталей он раньше не слышал. Хотя оно и понятно — Корнишон к тому времени наверняка уже ушла с кухни, поэтому никто не стал рассказывать командору, что там происходило после.

Кивнув своим размышлениям, командор продолжил.

— А в понедельник Браун просто сунул тебе поднос, и ты спокойно донёс его до картотеки, так?

— Да. Нет.

Ваймс приподнял брови, глядя на клерка.

— Поднос передал мне Клод, — пояснил тот. — Мистер Браун читал как раз клик-сообщение.

Ах да. Для того, чтобы что-то прочитать на листке бумаги, тем более относительно небольшом, удобнее всего взять его. Но удержать поднос одной рукой не так уж и просто, если нет к этому привычки. Вот Браун и передал его Лоренсо, чтобы иметь возможность просмотреть это срочное сообщение.

Ваймс замер, не дописав до конца очередное слово, и уставился на буквы перед собой невидящим взглядом.

В допросной повисла тишина. Наконец Каттанеи откашлялся.

— Командор? — поинтересовался он.

«Не «ваше сиятельство», — отметил про себя Ваймс. — Остальные клерки обращались ко мне так, но не ты. Хотя ты не можешь не знать… Внимательный к деталям, хорошая память, почти всегда можешь назвать без особого труда, кто и что делал в тот момент, о котором тебя спрашивают. «Однокурсники, прекрасно владеющие ядами», — так ты сказал в прошлый раз. Наверное, за такими нужен глаз да глаз, если не хочешь, чтобы яд оказался в твоём чае. Вот и приходится следить за каждым чужим жестом, обращая внимание даже на то, что другие люди просто делают автоматически».

Например, передают поднос в ближайшие свободные руки, чтобы прочитать полученное сообщение.

— Что было в субботу? — медленно произнёс Ваймс.

Встретившись с озадаченным взглядом клерка, он заставил себя перевести дыхание и дополнить вопрос несколькими уточнениями.

— Когда в субботу Корнишон принесла чёртов чай в приёмную, там торчал ты. Верно?

Каттанеи вздохнул.

— Да. Но я не травил этот, как вы выразились, чёртов чай. Ни в этот раз, ни в другие. Командор, вы идёте абсолютно не в том направлении.

«Вот уж нет, — мысленно отмахнулся Ваймс. — Сейчас я уверен, что иду как раз правильно».

— Когда она вышла, вошёл Лоренсо, так?

Это был, похоже, не тот вопрос, к которому Каттанеи готовился. Он медленно кивнул.

— Хорошо.

Ваймс впился в клерка напряжённым взглядом, чувствуя, как внутри что-то дрожит от напряжения и нетерпения.

— А теперь расскажи так же подробно об этом.

Каттанеи откинулся назад и прикрыл глаза, как во время первого допроса.

— Когда вошла Августа… миссис Корнишон, мы с Руф… мистером Стукпостуком обсуждали…

— Да мне плевать, как ты их называешь, не отвлекайся! — рыкнул Ваймс.

— …обсуждали послеобеденные клики. Он как раз держал расшифровки, которые я принёс, поэтому я принял у Августы поднос, поставил на стол рядом с собой. Она вышла, практически сразу после неё заглянул Клод. Принёс новые бумаги, но что в них было, я не знаю. Руфус забрал их и отложил, не отвлекаясь от кликов. Клод какое-то время потоптался рядом. Я решил, что он ждёт, пока Руфус всё-таки обратит внимание на его документы, а потом понял, что это будет не скоро, и ушёл.

— Хорошо. Где в это время стоял поднос?

— На столе Руфуса. Я же сказал, что поставил его туда.

— Между тобой и Лоренсо?

— Нет, — после короткого раздумья отозвался Каттанеи. — Я поставил его на угол. Лоренсо был с другой от меня стороны.

— И он никак не мог бы дотянуться до подноса?

— Нет. Только через меня. Или обойти. Но он этого не делал.

* * *

— Всё дело в субботе, — выпалил Ваймс, яростно подчёркивая несколько фактов в своём перечне событий. — Корнишон сказала, что в субботу, когда она принесла чай, Каттанеи был уже в приёмной и забрал у неё поднос.

— Всё верно, сэр, — подтвердил Моркоу.

Ваймс выпрямился и взглянул на бумаги, лежавшие на его столе.

— Я искал того, капитан, у кого была возможность подсыпать яд каждый раз, когда яд был подсыпан. Но что, если надо было посмотреть от обратного.

— Обычно говорят «от противного», сэр. Это связано с…

Моркоу замолчал, поймав яростный взгляд Ваймса.

— Что, если, — настойчиво продолжил командор, — стоило разобраться, у кого не было возможности подсыпать яд, когда он не был подсыпан.

Карандаш оставил точки на листе под двумя днями, о которых шла речь.

— В осьмицу у большинства клерков был выходной. Кроме кого-нибудь вроде Брауна и самого Стукпостука. Вот и остаётся суббота.

Главная проблема при необходимости ежедневно подсыпать кому-то яд одним и тем же способом — найти повод, который позволит появляться возле жертвы или отравляемого предмета в одно и то же время. И когда твоя работа часто требует передавать различные бумаги и сведения из рук в руки, остаётся только поймать возможность получить нужные бумаги в нужное время. И все говорили, что он услужлив и всегда готов помочь. Наверняка, если расспросить всех клерков ещё раз, найдутся те, кому Лоренсо любезно предлагал отнести документы Стукпостуку, он всё равно ведь собирается в приёмную. Он оставался там в пятницу и во вторник, когда Каттанеи вышел. А в воскресенье — «отравить весь чай», так, кажется, сказал как-то Браун. А потом вернуться, выбросить остатки и заполнить банку снова уже чистой заваркой. И нет никаких сложностей с тем, чтобы прихватить нужную бумажку с чужого стола в отделе, где все в тот момент стоят на ушах — для того, чтобы получить в обмен на неё в руки поднос. Наверняка Браун не следил, что там младший коллега может сделать с чужим чаем. Каттанеи следил бы, но при Каттанеи знающий его человек едва рискнул бы совершать какие-либо подозрительные телодвижения в подобной ситуации.

И не рискнул.

Каттанеи оставался в субботу в приёмной наедине с подносом и Стукпостуком, погружённым в чтение — и наверняка тоже особо не обращающим внимание на происходящее вокруг. Вполне удобная возможность, чтобы подсыпать яд.

А затем вошёл Лоренсо. И вот у него подобной возможности не было. Он не ждал, пока Стукпостук прочитает его документы. Он ждал, не уйдёт ли Каттанеи.

— Выглядит, чёрт побери, как очень хитрый план для простого клерка, — пробормотал Ваймс. — И яд…

— Сэр?

Командор бросил новый взгляд на календарь.

— Пошли кого-нибудь присматривать за этим парнем, — распорядился он. — Незаметно присматривать. В ближайшую пару дней я хочу, чтобы мы знали про каждый его шаг.