Из пепла (джен)

Беспорядки добрались и до доков Пурпурной гавани. Вооруженные моряки со всех кораблей установили баррикады и отражали нападение толпы в которой можно было заметить и бандита, и наемника, и простого горожанина, польстившегося легкой добычей.

Сир Джон был здесь же. Один из тех немногих, кто всю жизнь занимался воинским искусством, он организовал шаткую оборону из моряков и немногочисленных стражников, которые встали на его сторону, и теперь помогали продержаться остававшимся кораблям до их отплытия. Паруса вдалеке пылали, и света их яркого огня хватало, чтобы ночь стала днем.

И словно этого мало, на улицы вышли особенно фанатичные последователи Рглора, ведомые огнем, смертью и неким полусумасшедшим Красным жрецом, слишком жестоким и ортодоксальным даже для своей религии. Благодаря их действиям город ещё сильнее стал походить на одну из семи преисподней.

Трегарио сидел на крыше регистрационной конторы и стрелял в нападающих из двух арбалетов. Пока он целился из одного, Рей натягивал и перезаряжал второй, благо под рукой нашелся целый ящик болтов. Однако он не переставал всматриваться в толпу. Виднеется ли рыжая голова Аластора? А внушительная фигура Гарта?

«Нет», — приходилось ему повторять про себя каждый раз и возвращаться к работе.

Сир Джон собирался отправить его на «Тритоне», одном из кораблей матушки, прочь из Браавоса, но таких беглецов как они было не мало. Образовалась целая очередь из торговых судов, прогулочных барок и грузовых галер. Часть из них столкнулась друг с другом и затонула, ещё часть была разграблена или сожжена раньше, чем они успели отчалить. Но даже если бы путь был свободен, Рей ни за что бы не покинул город без брата и кузена. Он уже потерял мать, и теперь не имеет права бросить последних живых родственников. И как бы сир Джон не бранился, он бы не изменил своего выбора.

Смерть собирала обильный урожай под его ногами. Люди внизу рвали друг друга, точно две стаи диких и голодных животных. Строй защитников уже не раз был сломан, но каждый раз он вновь и вновь собирался в единую силу под зычные крики Джона, словно тот был стальной цепью, что удерживала всех этих людей вместе. Толпу нападающих теснили, и она разочарованно ревела в ответ. Ей были обещана легкая добыча, а не кровь и смерть. Иногда до Рея доносились приказы сира Джона. Этот резкий, металлический голос скрежетом каленой стали ввинчивался прямо в голову, не давая и шанса его проигнорировать.

— Держать строй, сукины дети! Стреляйте на три пальца вверх!

Рей смотрел на залив и не мог понять вечер сейчас, ночь, или вообще утро. Небо заволокло серое облако дыма, все в красно-желтых отблесках пожаров.

Пальцы и спина чудовищно болели. Он не знал перезаряжает он арбалет в сотый раз или двухсотый. В какой-то момент он понял, что даже не смотрит на оружие, руки все делают сами.

Но даже так он был рад, что нашел себе дело. Прятаться за спинами было бы куда хуже, во время работы тяжело думать о посторонних вещах. Например, что ему делать, если Гарт и Аластор окажутся мертвы? А если что-то случится с сиром Джоном? Куда они направятся дальше? Что произойдет с телом матушки? А с их домом?

Рей сморгнул непрошеные слезы и взял следующий болт.

Внизу Джон продолжал командовать:

— Куда лезешь?! Да, патлатый, я тебе говорю! Давай во вторую шеренгу!

А затем он увидел знакомый блеск доспехов в толпе нападающих. Единственным украшением на гладкой стали была красная эмаль. Приглядевшись лучше, Рей понял, что это кровь. Щит в руках воина тараном проходил сквозь толпу бандитского сброда, а меч делал живых людей мертвыми. Трупы падали к его ногам и он шел все дальше и дальше, оставляя за собой кровавую просеку.

— Гарт! — закричал Джон, узнав в этом высоком войне своего подопечного. — Не стрелять! Пропустить! Это свой!

Кузен, а это мог быть лишь он, шел вперед, навалившись на щит всем телом, принимая удары, легко отпрыгивая, путая своих врагов и вновь прорываясь вперед. Теперь он пер напролом, не убивая всех вокруг, но пытаясь достичь союзников. Вскоре он добрался до баррикад, попытался влезть на завал из бочек, ящиков, вырванных с мясом дверей и едва не получил копьем в бедро. Следом за ним на неё же взлетел Аластор. Его лицо было залито кровью, а нос свернут в бок. Кто-то успел хорошо приложить брата по его смазливому лицу.

Вскоре натиск остановился. Толпа вновь разочарованно взревела и схлынула, точно морская вода во время отлива. Трегарио успел подстрелить ещё пару особо буйных разбойников, а моряки, те у кого не осталось стрел, вывернули из мостовой булыжники. Рей видел, как камни разбивают головы и ломают кости.

Джон дал команду:

— Стройся! Добьем этих ссыкливых шлюх!

Моряки и стражники уставшие и злые, как все демоны Семи преисподней, почувствовали вкус победы, вкус чужой крови. Они ответили согласным «Рр-а-а-а!», построились хлипкой, разболтанной «черепахой», взяв вместо щитов выбитые двери, крышки от бочек и ящиков, и двинулись вперед.

— Четче шаг, обезьяны! Не говно месите! — кричал Джон.

Всё это освещалось множеством пожаров, что поглощали тонущие корабли, а затем огонь начал распространяться по докам. Рей смотрел как деревянная «черепаха» проходит улицу за улицей, добивая остатки нападавших.

Он встал с парапета, хрустнул ноющей спиной, снял перчатки и попытался сжать в кулаки стертые до крови пальцы. На улице он встретил Аластора.

— Трегарио, я никогда не забуду, что ты сделал. Клянусь, однажды я верну тебе этот долг, — серьезно, со странной торжественностью сказал брат и вытер рукавом кровь, что обильно текла из свернутого на бок носа. — И можешь забрать мой меч. Я все равно уже не попаду в Затопленный город.

Трегарио кивнул, от долгой стрельбы он устал не меньше, чем Рей. Они простились и братья взошли на пустующий борт «Тритона». Большая часть команды во главе с капитаном ушла зачищать порт вместе с Джоном и Гартом, пока остальные готовили корабль к отплытию. Рей много времени проводил в порту и на торговых судах, поэтому в отличие от Аластора мог помочь морякам.

Сильно поредевшая «черепаха» вскоре вернулась обратно. Больше не раздавались зычные окрики сира Джона, теперь старый воин едва шел, опираясь плечом на Гарта. Из его правой голени торчал обломанный дротик. Наконечник прошел сквозь стык доспехов и застрял глубоко в ноге.

Рыцаря подняли на палубу, капитан и оставшиеся моряки заняли своим места. «Тритон» медленно начал покидать док. Багряные паруса раздувались под порывами теплого воздуха. «Тритон» стремительно набирал скорость, чуть ли не сталкиваясь с другими кораблями, пытающимися уплыть прочь.

— Делай что хочешь, но вытащи нас из гавани! — отдал сир Джон последний приказ. — Если нас протаранят, нам конец!

Капитан, высокий лиссиниец средних лет, кивнул и взялся за привычную работу. Рей наблюдал, как под командованием этого человека «Тритон» с мнимой легкостью обходит все прочие суда, лишь однажды переломав весла соседней галеры. Они успели выбраться из гавани незадолго до того, как цепи поднялись из воды и натянулись между ног Титана.

— Взять курс на Пентос.

Это было последним, что успел услышать Рей, прежде чем уснуть прямо на палубе.

* * *

Тело сира Джона Бейнфорта было замотано в парусину поверх которой Рей нарисовал герб его дома. В море рана рыцаря загнила, началось заражение крови и спустя три дня он скончался.

Брат вспомнил подходящую молитву из «Книги Святых Молитв» и зачитал её нараспев, как это делали септоны в своих храмах. Тело сира Джона ушло в море под тихий и мягкий голос младшего из его воспитанников. Он умолк, лишь когда черные волны сомкнулись над мертвецом, утаскивая того все ниже и ниже, на самое дно к компании хищных рыб, медуз и русалок.

— Бедный старик. Он хотел умереть на родной земле, а его поглотило ненавистное им море.

Аластор поднял голову, молча прося у Отца снисхождения к душе старого рыцаря. Он положил руку на меч, который перешел ему по наследству от наставника вместе с его же доспехами.

— И что нам теперь делать?

Брат не отрывал печального взгляда от морских волн и Аластор ободряюще положил ему руку на плечо, зная, какие мысли одолевают брата. Теперь у них нет никого и ничего кроме друг друга. Ни матери, ни мастера над оружием, который заменил им отца, ни дома, куда можно вернуться. Гарт смог вынести кое-какие ценности, но надолго ли их хватит?

Кузен ещё мог бы податься в наемники, у него есть и выучка и доспехи с мечом, но он слишком упертый, чтобы так просто бросить младших родичей и уйти в долгий поход. Он дал слово, что позаботится о них и намерен его сдержать.

Незадолго до смерти сира Джона у Аластора и Гарта произошел тяжелый разговор с капитаном. Звали его Салласар Саан и он был родным братом Самарро Саана «Последнего валирийца» одного из девяти самопровозглашенных королей против которых в свое время воевал их дядя Роджер Рейн.

Это был человек с кошачьей улыбкой и глазами гремучей змеи. Время и солнце сожгли его кожу дочерна, а соленый ветер вырубил на лице глубокие морщины. Отчего-то Аластор не сомневался, что он хорошо обращается не только с кораблем, но и с мечом. Трупы в порту это доказывали.

И с этим человеком им следовало договориться.

Официально «Тритон» принадлежал Алис Риверс и должен был перейти по наследству её детям, однако теперь, после кровавого передела власти в Браавосе все было не так просто. Гарт и Аластор могли бы с большими усилиями убить Саана и самолично захватить власть на судне, однако у них не было ни знаний навигации, ни авторитета в команде, ни умения грамотно управлять экипажем и самим кораблем. К тому же совсем не факт, что команда так просто приняла бы такой поворот событий. Скорее последних Рейнов и Тарбека тихо удавили бы ночью, после чего выбрали нового капитана. Вместе с тем нынешний капитан мог бы просто высадить их в ближайшем порту и дело с концом. Мало кто на «Тритоне» поспорил бы с этим решением.

Сошлись на компромиссе. Во время побега из Браавоса часть команды изрядно поредела. Нужны были новые люди. Рей уже несколько раз ходил в плавание до Пентоса как юнга, поэтому все необходимые навыки у него были. Гарт хорошо разбирался в цифрах и торговом деле — не зря же он столько времени провел подле матери на переговорах? — поэтому ему бы тоже нашлось место.

А сам Аластор… Он быстро решил, что это отличная возможность посмотреть мир, побывать в Вестеросе и научиться чему-то новому. К тому же, в случае смерти капитана они могли бы самостоятельно взять власть на корабле. К тому времени у них были бы и навыки, и соответствующий авторитет и связи.

А потом на полученные деньги можно и свой отряд наемников создать и в Вестерос отправиться, чтобы отомстить Ланнистерам. Как именно он собрался все это осуществлять Аластор ещё не придумал, но получившийся план ему очень даже нравился поэтому он решил остаться на «Тритоне». Гарт упрямился гораздо дольше, но и он к концу ночи принял предложение капитана, урвав себе помимо должности ещё и повышенный оклад.

Рей ничего этого не знал, а Аластор решил пока что ничего ему не говорить, дав время проститься с сиром Джоном, не отвлекаясь на новые обязанности. Он шмыгнул вновь вставленным на место носом, взъерошил брату волосы и вдохнул соленый морской ветер. В ближайшие годы «Тритон» станет их новым домом.

— У нас с Гартом уже есть план, так что можешь не беспокоится. Все будет хорошо.

— Что за план? — Рей сразу же приободрился и с любопытством посмотрел на старшего брата.

— Пока не могу сказать. Есть ещё пара деталей которые нужно обсудить.

Саан, хитрый как угорь и хваткий, как пиранья, казалось наслаждался долгим торгом с Гартом. Сам кузен и словом не обмолвился о ценностях, которые носил почти все время при себе, прикидываясь бедным сиротой, главными сокровищами которого были доспехи, меч и гордость.

— Могу сказать только одно. Ты будешь рад.

Аластор опять взъерошил брату волосы и посмотрел за горизонт. Скоро "Тритон" прибудет в Пентос, и они начнут совершенно новую жизнь.