Мщение (гет)

Тут я на собственном опыте увидел, что смех — самое страшное оружие: смехом можно убить все — даже убийство

— Евгений Замятин

* * *

У Ригель была удивительная жизнь. Мать, Мессия Забини, в девичестве Роули, скончалась от сердечного приступа, когда той не исполнилось и два года, а отец на долгое время пропал из поля зрения Министерства, но потом снова вернулся, однако так и не смог занять достойную должность и всю жизнь проработал на полставки в бюро Перевозок, правда, надо отдать должное, жизнь у него закончилась скоро, он умер почти в то же время, что и мать Альбуса. Совсем недавно, около года назад, скончался и ее брат, Маркус, но умер он странным образом: его тело обнаружили недалеко от особняка Забини, и причины смерти были так и не установлены. Дело, как и многие подобные в то неспокойное время, когда вдруг начали вспоминать про Магическую мафию, было перенесено в разряд бытовых: в его крови нашли наркотики. Таким образом, в возрасте двадцати трех лет Ригель Забини осталась полной сиротой, а ее поместье и все то скудное имущество, что переходило к ней, исчезло. По крайней мере, в документах и архивах информации по этому поводу не было.

Альбус вздохнул, протерев глаза. Всю ночь они разгребали архивные записи, а потом стали опрашивать знакомых Ригель и узнали только то, что Маркус, ее брат, был жутким повесой и что именно из-за него у нее не осталось средств к существованию, поэтому Ригель и пошла работать в паб, так как ни образования, ни связей у нее на тот момент еще не было.

Они со Скорпиусом сидели в своем кабинете и переводили дух после бессонной ночи, попивая зелья бодрости. По воспоминаниям Скорпиуса тоже нечего было сказать о ней: типичная красивая стерва, у которой постоянно были приспешницы и ухажеры, ничего особенного. А сам Альбус, как не напрягался, ничего о ней вспомнить не смог: он всегда был далек от своих однокурсников и не принимал участие ни в каких мероприятиях, сторонясь всех, кроме Скорпиуса и своих родственников.

Это напоминало комедию, но ничего смешного, на самом деле, не было. Нужно было надавить на нее, но как? Этот вопрос мучал Альбуса с каждой секундой все сильнее, поэтому, немного подумав, он вдруг предложил:

— Может, сходим в «Мщение»?

— Предлагаешь расспросить заведующую? — протянул Скорпиус, резко вскинув глаза, под которыми уже проступали синяки. Все-таки, бессонная ночь не проходила бесследно.

— Надо попробовать все.

Недолго думая, они встали и трансгрессировали. И вновь им пришлось оказаться на уже знакомой площади, и у Альбуса появилось щемящее чувство ностальгии: именно здесь он впервые после выпускного увидел ее.

Паб был открыт и по-прежнему выглядел безобразно: потрескавшиеся гирлянды, обшарпанное здание и кровавого цвета вывеска — это место будто притягивало преступления и самый низ общества. Почему Ригель выбрала именно это заведение, было неясно, но еще более непонятное было то, почему она не уходит, имея такого богатого любовника в лице мистера Кроусона.

Но с каждым мгновением вопросов становилось все больше, а думать о них как минимум не было времени, поэтому Альбус резко дернул ручку и оказался внутри. Это было огромное пространство, освещенное только свечами, из-за чего создавался полумрак, темно-бордовые обои и такого же цвета шторы, свисающие со стен и ограждающие столики от танцевальной площадки, только сильнее нагнетали это ощущение темноты. Рядом с танцевальной площадкой находился бар, в котором работал молодой волшебник с раздраженным выражением лица, он протирал бокал, когда они вошли, но остановился, недружелюбно сверкнув глазами.

Ничего особенного: обычный волшебный паб, в котором из-за раннего времени не было посетителей и где играла спокойная музыка, расслабляющая сознание.

— Вам кого? — грубо проговорил бармен, облокотившись о стойку. — Никаких личных встреч без регистрации мы не организовываем, хватило сполна.

— Мы из Аврората, — Альбус достал удостоверение и раскрыл его, — пришли к заведующей.

Бармен хмыкнул, лениво махнув головой влево.

— Вам туда.

Скорпиус неодобрительно сверкнул глазами, но первый пустился по направлению к кабинету, и Альбус последовал за ним. Постучавшись, они услышали громкий писклявый голос, который разрешил войти. Дверь открылась, и они оказались в таком же темном помещение, в середине которого стоял длинный стол и за которым восседала статная, уже не молодая женщина с копной рыжих волос и кошачьими зелеными глазами, которые магнетизировали не хуже Ригель. Кроме стола, стульев и нескольких живых картин, которые поголовно щурились, в помещение больше ничего не было, из-за чего появлялось чувство какой-то пустоты.

— Авроры? — безразлично кинула она, выдвинув ящик и доставая оттуда длинную папиросу. Невербально взмахну палочкой, женщина подожгла ее и стала затягиваться, пуская длинные кольца дыма.

— Вы… — Скорпиус запнулся.

— На лицах написано, — перебив, усмехнулся она, перекинув ногу на ногу, — только у авроров такие безэмоциональные и пропащие выражения лиц. Отчаяние берет, как на вас глянешь.

— Забавно, — холодно ответил Малфой, без разрешения присев на свободный стул: было понятно, что он не собирался церемонится и хотел сразу перейти к делу, — однако, отчаянье скорее должно быть у вас, слышал, полбара как не бывало.

— О, это не беда. Мистер Кроусон уже все, — она по-особенному протянула это слово, — возместил. Он наш постоянный клиент, — самодовольство пробежало по ее лицу.

Усевшись рядом, Альбус сощурил глаза. Теперь ему удалось лучше разглядеть заведующую, и он увидел, насколько морщинистое и худое было у нее лицо, когда все остальное тело было слегка полноватым. Может, дело было в ее разрезе глаз, но она напоминала кошку, которая готовилась к тому, чтобы уничтожить любого, кто пришел на ее территорию. Надо было как можно быстрее сделать свой ход и загнать ее в угол.

— Что вы можете сказать о Ригель?

— То же, что и все: она красива и очаровательна. Лучшая наша работница, — ее лицо приняло безэмоциональную позицию; оно будто намеренно выражала безразличие.

— По-вашему, почему на нее так часто покушаются?

Громкий смех разразился в комнате. Она так сотрясалась из-за него, что казалось, еще немного, и точно упадет. Внутри как-то все похолодело, и они переглянулись друг с другом: заведующая производила странное и двоякое впечатление.

— Мерлин всемогущий, и вы отвечаете за нашу безопасность, — ее все еще трясло от смеха, — завидуют, не понимают, не принимают. Так бывает, знаете? В основном все, кто так или иначе претендовал на то, чтобы убить ее, были дурнушками, от которых мужья все время ходили налево, выбирая времяпровождение с Ригель, — успокоившись, она вновь безразлично посмотрела прямо на Альбуса, смокнув руки, — не подумайте, у нас не бордель, и мы не предоставляем сексуальные услуги, но так выходит, что наши официантки могут…делать что-то по своему желанию, их время можно купить. Однако в основном дальше простого разговора и парочки бокалов вина никому ничего не обламывается, особенно с ней…

— Кроме Кроусона и Сэлинджера? — насмешливо спросил Скорпиус, вскинув брови.

— Сэлинджер? — женщина выразительно фыркнула, всем своим видом показывая пренебрежение. — Ну да, точно, он к ней приходил, только ей и грезил, постоянно требовал, чтобы она обслуживала его…кажется, Фельмонт умер? Ха-ха, презабавно, однако мусор должен покидать планету.

Вскинув брови, Скорпиус недоверчиво посмотрел на нее, и Альбус понимал его мысли: по ее словам все выходило слишком…непримечательным.

— Хотите сказать, между ними ничего не было? — протянул Альбус, нахмурившись. — Он ушел из семьи, и его жена уверена, что из-за Ригель.

— Ну, мне этого не знать, однако не могу сказать, что между ними была какая-то связь, кроме… — тут она опять презрительно усмехнулась, надменно вскинув голову, — вы ничего не знаете, да, авроры?

Скорпиус с шумом откинулся на спинку стула и с раздражением посмотрел на друга: в его глазах явственно читалось, что ее словам он не верил.

— Смотря о чем вы, — протянул Альбус, устало закатив глаза и поправив рукава на рубашке.

— О том, что Кларисса, его жена, тетя Ригель.

Громко откашлявшись, Малфой резко выпрямился, вскинув брови. Об этом они действительно не знали, ничего подобного, по крайней мере, не было слышно и нигде не упоминалось. Мозг лихорадочно соображал, пытаясь принять эту информацию, но все было тщетно, в это просто не верилось. Вернее, не хотелось, ведь иначе вся ситуация скорее начинала походить на сюрреализм и жизнь им не упрощала.

— Откуда вы это знаете? — теперь не доверял ей уже и Альбус, он демонстративно скрестил руки на груди и посмотрел в ожидании ответов.

— О, — она усмехнулась. — Я была так хорошо знакома с семьей Роули. Кларисса и Мессия…да, были времена…мы даже учились в Хогвартсе, они были близняшками… — ее взгляд потеплел, она явно пустилась в воспоминания, — Ригель совершенно не похожа на мать, она пошла в Забини, слышали когда-нибудь о ее бабушке? Она была первой женщиной Магического мира и «Черной вдовой», которая выходила замуж семь раз, и никто из ее мужей не жил дольше двух месяцев, и при этом никаких обвинений ей предъявлено не было…восхитительная женщина, я еще застала ее в расцвете сил… — она усмехнулась, и тень грусти прошлась по лицу. — Ну так, в результате Мессия смогла породнится с чистокровным и на то время еще приличным родом, у которого были средства, а Кларисса…дура, связалась с полукровкой без гроша в кармане и пропала бы, если бы Мессия не передала две трети своего наследства ей, пожалела бедняжку, а зря. Как оказалось, Кларисса таким же качеством не обладала.

Вдруг она замолкла, и ее руки сильнее сжали краешек стола. Вся эта история постепенно начала вырисовываться в голове у Поттера, но проще не стало. Если они родственники, то что же произошло? И можно ли было повесить на Ригель убийство или…дело было все-таки в Клариссе, которая решила отомстить из-за своего мужа, но была ли тут виновата Забини или это просто предположения ее тети? Махнув головой, Альбус устало прикрыл глаза: становилось все сложнее.Отметив про себя, что нужно обязательно уточнить информацию их родства, Поттер продолжил слушать.

— Но это неважно, главное лишь то, что в один момент Ригель просто осталась одна, у нее забрали все из-за долгов братца, хотя я, если честно, думаю, что там темная история…и ей некуда было идти, и тогда она нашла меня и попросила работу. Я ей ее дала, и с тех пор она продолжает работать здесь и приносить мне нереальные деньги…вы видели как она танцует? — опять усмешка, — от такого зрелища, вы потеряете дыхание, да и не только. На этом все, ничего интересного, не правда ли? Я помогла дочери своей подруги, а она оказалась прекрасной работницей. Обвинить Ригель не в чем, господа.

И это было действительно так. Никаких доказательств не было и так не появилось, но Альбус все же решил, что он замнет услышанную информацию и попытается продавить свою версию, но только каким образом, оставалось загадкой даже для него. Какие бы смешанные чувства он не испытывал к Ригель, это не означало, что Поттер позволит ей разрушить свою жизнь, чтобы ему вновь пришлось искать маску под стать и пытаться правильно приклеить ее к лицу.

— Что ж, спасибо, — он встал, бросив последний, полный задумчивости взгляд. — Мы пойдем.

— До скорой встречи, — уверенно протянула она в ответ, еще раз затянувшись папиросой.

Когда они вышли из комнаты, то увидели, что людей уже стало намного больше. Время двигалось к обеду, поэтому многие волшебники приходили сюда, чтобы развлечься и поесть. Альбус стремительно спускался по ступенькам, глядя только под ноги, и тихо чертыхался из-за громкого шума, что здесь стоял. Скорпиус бесшумно шел следом, и Поттер был уверен, что он тоже переваривает полученную информацию, ибо вся ситуация складывалась как нельзя некстати. Мозг усиленно выискивал зацепки.

— Что будем делать? — бросил он мимоходом, остановившись. Малфой сделал то же самое, сосредоточенно что-то высчитывая про себя, а потом устало протянул:

— Не знаю. Ригель и до этого сложно было обвинить в смерти Фельмонта, кроме слов Клариссы у нас ничего нет, но тут мы вдруг узнаем, что они родственницы…фантастически, не находишь? Я даже не уверен, что это правда, если честно, однако, если все же да, нам не стоит говорить об этом. Данная информация только усложнит дело, да и они не спешили рассказывать о своих связях, значит, стоит принять правила уже существующей игры, а не лезть со своими.

В этом была определенная доля смысла, но Альбус все еще сомневался. Что же стоило предпринять и как повести себя в данной ситуации? Встретившись взглядом с другом, он увидел, что тот тоже находится в замешательстве. Вздохнув, Поттер развернулся и вновь стал спускаться, в который раз обдумывая все и взвешивая доводы. С одной стороны, это действительно не упростит дело, но с другой…можно было ли сказать, что Ригель убила мужа своей тети из-за мести, но какой мотив можно выдвинуть? «Надо вновь поговорить с миссис Сэлинджер», — пришел к выводу Альбус, продолжая идти.

И он почти спустился, когда вдруг был вынужден резко остановиться, потому что чья-то женская фигура перегородила ему путь. Вскинув глаза, Альбус, нервно дернувшись, увидел перед собой Ригель, которая надменно улыбалась, снисходительно и одновременно лениво смотря на них. Она была в рабочей мантии, с идеально уложенными набок черными волосами и ярко-красной помадой на губах. Скривившись от удивления, Забини протянула:

— Какая неожиданная встреча, вы бы предупредили, что ли, и вам бы не пришлось ходить к ней, — она кивнула головой по направлению к комнате заведующей, — я сама бы могла рассказать вам все, что вас так интересует. Ну и как, удачно? Нашли, что можно на меня повесить?

— И тебе добрый день, — протянул Скорпиус, — хотя, думаю, денек был бы лучше, если бы мы не встретились.

— М-м, не могу сказать, что это не взаимное чувство, — Ригель лениво откинула волосы за плечо, приподняв насмешливо брови, — как хорошо, когда в жизни все так взаимно, не так ли? Жалко только, что в нашем мире всем плевать на такие вот чувства. Как пример, ты и Розарета — у вас ведь все не так взаимно, да? Печальная история складывается, — она сделала вид, будто ужаснулась, театрально прикрыв ладонью рот, а потом опустила взгляд, но тут же вскинула, убрав руку. — Особенно мне, отчего-то, жаль глупышку Лили Поттер. Невинное дитя.

— Ты… — угрожающе протянул Скорпиус, все его лицо ожесточилось, а желвак заиграл на шее. Он был не на шутку зол.

Альбус удивленно посмотрел на друга: он не знал, что у друга официально была невеста. «Розарета… Нотт, что ли?», — подумал Поттер, переводя взгляд со Скорпиуса на Ригель.

— Что, я? — раздраженно закатив глаза, — всего лишь говорю правду, — усмешка пробежала на губах, — если Лили будет плохо, Поттер, приводи ее ко мне. Я хорошо умею утешать. Особенно ей это понадобится через месяц, не правда ли? Кажется, именно тогда будет твоя свадьба. Жду торжества, не забудь отослать приглашение!

— Ригель, — протянул Альбус, смотря на нее обезоруживающе холодно, призывая замолчать. Испытывая внутри злость из-за того, что Малфой не рассказал ему о такой важной информации, он все же не мог позволить Ригель бравировать и унижать его с помощью Лили.

— Ах да! Кажется сегодня у меня очередной допрос, — резко переключилась она, опять начиная строить из себя дурочку. Надо было отдать должное: у нее получалось это превосходно. — Так что, Скорпиус, кажется, нам по пути.

Злая улыбка заиграла на ее устах. Ригель вдруг посмотрела прямо на Альбуса, не мигая, будто пытаясь одним только взглядом покорить всю его душу, но только Поттер был не так прост, чтобы не понимать, что скрывается за этим маневром, поэтому принял правила ее игры и смотрел также твердо и уверенно. И на мгновение, а может ему показалось, он увидел в этих глазах эмоцию, которой не было доселе, в них промелькнула нежность. Но стоило ему это осознать, как Ригель резко убрала взгляд, уперев его в пол.

— Дурдом, — проговорил Скорпиус, резко обойдя Альбус и остановившись напротив Забини. — Ну что ж, пойдем. У нас как раз появились к тебе вопросы. Посмотрим, хотя бы на один процент умна ли ты так же, как и красива, или обыкновенная зазнавшаяся стерва с чрезмерно раздутым эго.

— Обо мне не беспокойся, — холодно в ответ, — у меня прекрасная и свободная жизнь, чего не скажешь о тебе, не правда ли? Мне не о чем печалиться и размышлять, я всегда побеждаю.

Презрительно фыркнув, Скорпиус пошел вперед, показывая всем своим видом, что ее никто не будет ждать. Но она все равно не двигалась, и стоило Альбусу только пойти, как Ригель вдруг схватила его ладонь, скрестив пальцы. От такого жеста, по его телу прошлись мурашки, и он тут же поднял свой взгляд, серьезно всматриваясь в это красивое и немного злое лицо.

— Послушай, Альбус, могу ли я повидаться с Селеной?

Удивлённо прищурившись, он дёрнул ее за руку к себе, из-за чего она слегка ударилась об его грудь, а после посмотрела на него неловко и с обидой, не успев нацепить маску надменности. Чуть нагнувшись, Поттер прошептал ей на ухо:

— Зачем, Забини?

— Меня гложет чувство вины…

— В это не поверит никто, — перебил резко. Альбус отодвинул лицо от ее милого кошачьего ушка и посмотрел прямо в глаза. С такого расстояния ему стали доступны все крапинки и узоры, и он заметил, что в радужках у нее было треугольное солнце.

— Тогда, — протянула Ригель, на секунду усмехнувшись, — я собираюсь убить ее.

Сердце в груди на мгновение вздрогнуло, как и кадык, когда она, напротив, не выражала ничего, кроме смеха. Правда, казалось, что Ригель вот-вот рассмеется своим холодным поражающим смехом. А потом до него дошло: это были не шутки.

— Глупо, — все, что смог ответить, — да и при свидетелях.

— Альбус, — она опустила свою свободную руку ему на шею и обвила ее, приближаясь совсем близко, но все ещё держа дистанцию. — А не глупо ли было идти туда, где тебе просто нет места? Не глупо ли выполнять чужие предпочтения?

Сглотнув, Альбус усмехнулся, приподняв один уголок губ.

— Ты опять играешь. Что тогда на площади, делая вид испуганной невинности, что сейчас, пытаясь меня очаровать. Пора заканчивать, не находишь?

— Нет, это только начало, — Ригель резко отстранилась. — Давай заключим пари?

— И что же в нем будет очной ставкой? — он все ещё улыбался, смотря на нее как на маленькую, глупую девочку.

— О, человеческая душа, конечно же, — искренняя улыбка пробежалась по ее губам. — Мы предоставим дорогой Селене выбор: жить или умереть, — и понаблюдаем, какой выбор сделает она, загнанная в ловушку мышь, у которой нет ничего, даже уважения со стороны собственного мужа, — Ригель понизила голос и прошептала, оттягивая гласные, — что скажешь, Альбус? Как тебе такая игра?

Люди шумели нещадно. Они смеялись и гремели посудой, и это действовало на него гипнотически. А Альбус стоял и смотрел на нее, пытаясь отыскать ответы на свои вопросы, но понимал, что у Ригель слишком много масок, чтобы ее можно так просто понять. Она вся была сплошным лицемерием, Ригель Забини, как таковой, не существовало.

Он задумался. Человеческая жизнь для него не стоила много. Альбус не заботился о тех, до кого ему не было дело, и Селена Кроусон была как раз таким человеком. Так почему бы с ней не поиграть? Почему бы не понаблюдать, что выберет человек, уязвленный своей жизнью, когда пред ним станет выбор?

Насколько может пасть человеческое самообладание?

— Давай попробуем, Ригель.

* * *

Они сидели в той же комнате: она — в стеклянном куполе, а он — снаружи. Альбус лениво крутил палочку у виска и ждал, пока случится нечто. Смотря на нее, такую беззаботную и безразличную, он не верил, что ещё десять минут назад Альбус собственноручно привел ее в комнату для передержки и оставил наедине с той, кто пытался ее убить. Они разговаривали, вернее, Селена молчала, раздавленная эмоциональным грузом, а Ригель о чем-то размышляла. Он не присутствовал при их разговоре, знал только, что Забини принесла с собой старинный револьвер, который по-забавному сверкал от солнечных лучей; его деревянная ручка была истертая, а сталь, за которой явно ухаживали, так и манила, чтобы сорвать курок.

И, когда Ригель наконец покинула комнату, лицо у миссис Кроусон было задумчивым и печальным, Альбус бы даже сказал, что отчаянным.

Поттер прекрасно понимал, почему сделал это: зачем он косвенно помог Ригель избавиться от Селены, которая, по каким-то неведанным ему причинам, очень мешала Забини. Он знал, что эта игра, знал, что его использовали, чтобы добраться до жертвы и окончательно сломить ее; ему было прекрасно понятно все, каждый пунктик ее плана, кроме самого мотива. Наверное, Альбусу просто вновь захотелось ощутить это чувство азарта; посмотреть, какой выбор может сделать человек, у которого нет впереди светлого будущего — только вечно изменяющий муж и живучая гадюка, которая ловко ошивалась подле него. Что выберет она: борьбу или поражение?

Это был научный интерес, опыт, если быть точнее, и Альбус не чувствовал ни малейшего зазрения совести. В конце концов, все складывалось шикарно: если Селена убьет себя, то на них не будет давить семейство Кроусонов. Это была выгодная партия, в которой они помогали друг другу: у аврора больше не будет проблем с этим делом, как и не будет их у Ригель. Только один вопрос маячил перед ним: чем именно мешает Забини Селена?

И сейчас они просто сидели в смотровом зале, а за стеной находилась комната ожидания, где смиренно сидела все это время миссис Кроусон, и оттуда доносилась пугающая тишина. И что-то должно было произойти; то, что определит их игру; то, на что так надеялся Альбус.

Время отсчитывалось где-то в сознание, он явственно слышал, как противно тикает минутная стрелка у него в голове. Альбус не слышал, что отвечала Ригель, он не вникал в смысл заседания. Ему было плевать на все, кроме этой глупой игры-проверки, которая обязательно должна была пройти именно так, как было выгодно ему.

Да, играть с чужими жизнями было забавно, он успел подзабыть этот вкус, поэтому наслаждался нещадно.

Мистер Джонас хмурился. Не отрывая взгляда от куратора, Альбус медленно отвёл палочку от виска и направил на него, усмехнувшись. Ему он так и не рассказал об информации, что получил. Сам Альбус не знал, что его сподвигло на это, но он не хотел рассказывать ничего из того, что узнал. Они со Скорпиусом негласно стали хранить обет молчания до лучших времен, чтобы потом воспользоваться информацией для наиболее выгодного для них исхода.

Он сидел и смотрел, вспоминая весь сегодняшний день, а ожидание навевало на него странные мысли. Чем больше Альбус находился здесь, в этой тесной комнате, тем явственнее понимал, что не может ответить на вопрос: «что я здесь делаю?».

«Глупо», — именно. Совсем по-идиотски убивать себя и становится тем, кем все считают, что ты должен быть.

Мысли танцевали безумный танец в голове, сознание мутнело. Альбус опять посмотрел на Ригель. Ее красные губы шевелились, извергая слова, но он не понимал их смысл.

Он ничего не понимал и ничего не слышал.

Кроме выстрела, который внезапно пронзил пространство.

Альбус выгнулся в кресле. Выстрел был живее всего, что он слышал. Этого не могло не быть.

Люди забегали. Началась суета. А он не двигался с места. Его взгляд упал на Ригель. Она улыбалась, почти смеясь, а в ее глазах было такое злобное, знакомое, мстительное выражение.

Все его нутро перевернулось, и он с силой сжал палочку, когда какое-то ликование захватило его. Альбус Поттер оказался прав, он правильно оценил всю жалкую натуру Селены: эта идиотка не могла поступить иначе, ей просто незачем было жить, ведь ничего у нее не было. А все, что имела когда-то раньше, было украдено Ригель.

Такая неудачница, как и предсказывала она, должна была рано или поздно пустить пулю в висок. И они просто ей помогли сделать это раньше, чтобы сполна воспользоваться итогами. А они были прекрасны: дело закрыто.

Эта мысль пролетела стрелой, а потом улеглась где-то в подсознании.

Альбус улыбнулся. Это была блестящая партия.