Ветер кружит листья (джен)

«Кенара!

Я отправил отчет Хокаге, но хочу отдельно сообщить тебе о том, что на сегодняшний день мы приютили у себя девять семей из Деревни Листа, которые не имели возможности или не хотели ожидать восстановления своих домов. Никто из них не планирует возвращаться — должен признать, я сделал им выгодные предложения, чтобы у них возникло желание осесть в Деревне Звездопада навсегда. Еще мы отправили две повозки с припасами и медикаментами для пострадавших. Всего теперь у нас насчитывается шестьдесят четыре семьи и занято сорок восемь домов, из них двенадцать — в квартале ремесленников. Мне удалось заманить в нашу деревню несколько первоклассных мастеров, о которых я с гордостью могу написать еще два или три письма, так что лучше вовремя остановиться…

Как только у меня появится свободное время, — на этих строках Кенара скептически усмехнулась, — я возьму несколько учеников, и со временем они станут учителями в академии Звездопада. Правда, до этого еще далеко. Кстати, меня не оставляет надежда, что ты однажды вернешься сюда и станешь примером для подражания и путеводной звездой для молодых шиноби. А пока… я хочу увидеть тебя. Хочу посмотреть, как ты овладела моими техниками и как их усовершенствовала. Кроме того, ты должна познакомиться с моей женой.

Прости, что я не пригласил тебя на нашу свадьбу (она состоялась в начале июня), но церемония была очень скромной и обошлась без гостей. Правда, весь следующий день к нам приходили с поздравлениями жители Деревни, я был удивлен и растроган…»

Кенара улыбнулась. Она-то как раз нисколько не удивилась, что Конор-сэнсэй так быстро снискал любовь и уважение новых поселенцев.

«Теперь мне есть, что показать тебе: Деревня оживает и уже сделала первый вдох. Я хочу, чтобы ты увидела ее улицы, постепенно наполняющиеся этой новой жизнью, и поверила в наше будущее. Ты — неотъемлемая часть его».

Куноичи нахмурилась. «Как ты спешишь, сэнсэй, — подумала она, — я еще ничего не знаю о своем будущем, как ты можешь о нем что-то знать?»

«Я должен признаться, что мы расчистили руины, оставшиеся от особняка Масари. Теперь это участок земли, зарастающий травой, на котором при желании можно воздвигнуть новый дом. К сожалению, я не нашел на пепелище ничего, что мог бы передать или сохранить для тебя. Хотя ты дала мне разрешение, я все равно чувствую себя виноватым. И пока меня мучает совесть, заодно сообщу тебе, что мы собираем урожай с ваших садовых деревьев. Дело в том, что поселенцам без ремесла и профессии нужна работа, а мне нужны рабочие руки для сбора урожая. Я нашел перекупщиков в столице, наладил поставки и теперь лишь руковожу и собираю деньги. Как ты и распорядилась, я пускаю их в дело, на самые разнообразные нужды (в том числе и подкуп мастеров — в качестве мотивации для смены места жительства). Всерьез думаю о шиноби-наемниках для охраны Деревни и сопровождения товара. Пока мы нанимали для этих целей генинов из Конохи (не знаю, в курсе ли ты).

Один из переселенцев рассказал, что Северный подгорный храм развалился, словно было землетрясение, а его монахи разбежались. Нужно будет побывать там и разведать обстановку. Вообще-то, у нас стихии ведут себя мирно, но я в ужасе от произошедшего с Деревней Листа! Страна Огня в последнее время подвергается потрясениям, не менее страшным, чем природные катаклизмы, и все же мы с надеждой смотрим в будущее.

Правильно ли я понял, что тебя не было в Деревне в момент нападения на нее Акацки? Надеюсь, никто из тех, кто тебе дорог, не пострадал? Хокаге утверждает, что обошлось без жертв, но трудно поверить в подобное, к тому же мы всегда приуменьшаем слухи, чтобы не давать оживиться нашим врагам.

Впрочем, зачем же я задаю вопросы? Как только появится возможность, приезжай и ответь мне на них лично, не присылай письма. И знай, что если ты не приедешь, мне придется заказать Листу миссию и нанять тебя за твои же деньги!

Кстати, что нового в клане Хьюга?»

Кенара слегка покраснела и с наигранной укоризной пробормотала: «Человеку тридцать лет, а ведет себя, как школьник». Она сложила письмо, убрала его под спальный мешок и вышла из палатки. Палаточный городок был залит ярким, но уже не таким жарким солнечным светом. На территории Деревни полным ходом шло строительство, сэмпай Ямато трудился, не покладая рук, ведь он был единственным шиноби, владеющим древесными техниками. Ему помогали жители и многочисленные клоны Узумаки Наруто. Другие шиноби тоже не сидели без дела: нужно было обеспечивать нужды жителей Деревни Листа, валить лес, обрабатывать древесину и помогать ремесленникам, а также сопровождать караваны из городов с предметами первой необходимости и патрулировать окрестности. Деревня заново вырастала прямо на глазах.

Масари Кенара трудилась то здесь, то там, пополняя свои знания в областях жизни, которыми ранее не интересовалась. Для себя она отметила, что общество коноховцев выглядит в разы более многочисленным вне домов. Куноичи утомляло состояние копошащегося муравейника, ей хотелось, чтобы жизнь вошла в прежнюю колею. На месте старой деревни располагался огромный кратер, в котором и была начата застройка. Стенки кратера должны были выполнять защитную и заградительную функции. Довольно сложной задачей стало размежевание участков. По окончании этой процедуры Кенара написала письмо госпоже Хоне в столицу. Выяснилось, что супруги Сэки решили остаться в городе и поселиться рядом с детьми и внуками, продать участок земли в Конохе и не восстанавливать прежний дом. Кенара захотела купить этот участок и написала в банк. Дело решилось в течение двух недель, а новый дом был построен с помощью Ямато.

Но это случилось позднее, в конце сентября, а пока Кенара шла вдоль палаток, щурясь от солнца, и разыскивая глазами нужного ей человека. Нара Шикамару, засунув руки в карманы, смотрел на стройку и делал какие-то подсчеты в уме.

— Привет, Шикармару.

— Привет, Кенара. Выходной?

— Разве сейчас бывают выходные? Так, небольшой отгул.

Шикамару искоса взглянул на нее и подумал, что Кенара, вообще-то, не любительница бессмысленной болтовни.

— Ты что-то хотела?

— Да. Голову Хидана.

Шикамару резко повернулся к девушке, глаза его расширились.

— Все знают, что ты его победил, но, согласно сведениям об Акацки, добытым командой номер семь, Хидан — бессмертное существо. Значит, ты либо расщепил его на молекулы, либо расчленил и поместил его останки на хранение в надежное место. Например, в рощу клана Нара, — Кенара перестала следить взглядом за проплывавшим по небу облачком и посмотрела собеседнику в глаза. — Это реальный шанс узнать о планах Акацки с наименьшими рисками.

— Нет, — твердо сказал Шикамару, который быстро взял себя в руки и снова был совершенно спокоен. — Это невозможно.

— Ты уже слышал, что мы столкнулись на миссии еще с одним последователем Джашина?

— Слышал.

— Нам пришлось его убить. Не похоже, чтобы он имел какое-то отношение к Акацки, да и вообще, судя по всему, пять лет провел в окрестностях Каванои. Тем не менее, его жажда массовых убийств заставляет думать, что Джашин и его последователи имеют какое-то отношение к гибели Деревни Звездопада.

— Так Хидан интересует тебя, как сектант, а не как Акацки?

— Меня — да. Но ведь его знания могут быть полезными для всей деревни.

Шикамару хмыкнул.

— Он уже давно выбыл из игры и пропустил много важных событий. Его сведения устарели.

— Не все, — возразила Кенара. — Конечная цель и расположение штаба Акацки не известны. Считаешь, это недостаточно важные сведения?

— Важные, если суметь их достать. Как предлагаешь пытать гребаного мазохиста?

— Яманака Иноичи сможет влезть в его голову, это я знаю по собственному опыту.

Шикамару покачал головой.

— Он не покинет рощу Нара. И я попросил бы тебя не делиться своими догадками с другими. Не хватало, чтобы Акацки пришли за ним сюда…

Кенара смотрела на собеседника, он отвечал ей спокойным, но тяжелым взглядом. Шикамару был умен и мог оценивать ситуацию объективно. Если ее доводы показались ему недостаточными, бессмысленно было приводить все те же аргументы, но с большим чувством. Она знала, что он потерял и чем расплатился за голову Хидана. Он знал о ее потерях и знал, почему эта голова ей необходима. И оба понимали: компромисс невозможен.

Куноичи отвела взгляд.

— Я поняла, — сказала она.

— И ты не пойдешь с этой идеей к новому Хокаге?

— Нет, — Кенара усмехнулась. — Я уважаю твое решение, хоть и не согласна с ним.

Шикамару кивнул и ушел, оставив девушку предаваться неприятным размышлениям.

«Эта роль романтического героя-мстителя совершенно мне не подходит. Только что я отказалась от великолепного шанса получить информацию из-за… уважения к чужим чувствам?!» — Кенара покачала головой. Вот человек, который мстил за своего учителя и сотворил невозможное. Он любил Асуму-сэнсэя. А Кенара? Любила она кого-нибудь? И если да, то почему выжидает, сомневается, топчется на одном месте? С начала августа Дэйка не прислала еще ни одного письма, хотя раньше отчитывалась каждые две недели. Девушка беспокоилась о своей напарнице, но опасалась предпринимать какие-либо шаги. К тому же трудно было представить себе ситуацию, в которой шиноби с талантами Дэйки Сто Лиц мог попасть в серьезные неприятности.

С каждым новым днем вырастали целые кварталы и улицы, дороги на насыпях, к воздвижению которых приложила руку и сама Кенара, как и многие другие шиноби, владеющие техниками Стихии Земли. По дорогам постоянно подъезжали караваны с множеством материалов и самых необходимых вещей, часть генинов участвовала в их разгрузке, чунины руководили и занимались учетом.

Как только Кенара оказалась более-менее свободна от обязанностей, она занялась поисками Руюги. Теперь, когда его прежнего места жительства не существовало, а Пятая была тяжело больна и лежала в бессознательном состоянии, эта задача оказалась трудновыполнимой. Куноичи не могла обратиться за помощью к АНБУ: эта организация никогда не давала отчетов никому, кроме главы Деревни. О помощи со стороны Шестого Хокаге нечего было и думать, тем более, что он отбыл в Страну Железа на военный совет пяти стран. Стоило ли бить тревогу? Письма Дэйки могли затеряться или погибнуть в момент разрушения Деревни.

«Хьюга, — подумала Кенара, — они могут что-то знать, ведь слежка за ней установлена по настоянию Хияши». Все-таки она не настолько отчаялась, чтобы просить о помощи главу клана, но посчитала разумным обратиться к Неджи.

Неджи в этот день контролировал возведение построек в новом квартале Хьюга. Занятие было скучным, поэтому он хмурился и пытался подавить в себе раздражение от вынужденного бездействия. В мире происходило множество важных событий, но шиноби должны были оставаться в Конохе и выполнять рутинную работу. Появление Кенары внесло приятное разнообразие в его распорядок дня, но, к сожалению, повод для встречи был тревожным.

— Привет, Неджи, — сказала девушка, вопреки обыкновению не улыбнувшись ему. — Можно с тобой обсудить кое-что?

Неджи предложил отойти подальше от стройки и побеседовать за штабелями досок, вдали от любопытных глаз. Кенара поделилась с ним своими опасениями.

— Дэйка-сан — человек, который ничего не делает просто так, — заметил молодой Хьюга. — Регулярно присылаемые письма свидетельствовали о том, что с ней все в порядке, теперь же есть полное основание думать, что она попала в беду.

— Последнее послание я получила в конце июля, она собиралась заглянуть в окрестности Звездопада.

— Там, кажется, обосновалось несколько десятков поселенцев?

— Несколько сотен, — Кенара нахмурилась. — А из шиноби — один лишь мой учитель.

— Он что-нибудь знает про Дэйку? — спросил Неджи.

— Нет, — ответила Кенара, и ей показалось, что Неджи остался доволен таким ответом.

— Но все же ему придется написать и, не вдаваясь в подробности, попросить о поисках каких-либо следов сражения вблизи Деревни Звездопада, — сказал он.

Кенара задумчиво покачала головой.

— Я сама должна быть там.

Неджи хмыкнул и скрестил руки на груди.

— Если помнишь, шиноби запрещено покидать деревни на время Совета пяти Каге.

— Черт! — воскликнула Кенара, не замечая, что позволила себе выругаться при Неджи. — Я и вправду забыла об этом! Но в этой суматохе письмо будет идти неделю туда и неделю обратно, это недопустимые проволочки…

Хьюга смотрел на нее. После совместной миссии ей хуже удавалось скрывать свое волнение, или теперь он лучше замечал его.

— Ты собираешься сбежать? -поинтересовался он с непроницаемым выражением лица.

По тону было непонятно, как Неджи относится к этой идее, поэтому Кенара не стала спешить с ответом.

— Я не собираюсь доставлять неприятности, особенно тебе, — в конце концов ответила она.

Хьюга вздохнул и использовал бьякуган. Оглядевшись по сторонам и деактивировав особое зрение, он подошел на шаг ближе и произнес:

— Какой двусмысленный ответ. Но нас никто не подслушивает, так что давай говорить прямо. Я знаю, что ты попытаешься выбраться из Деревни и сегодня же отправишься на поиски Дэйки. Как джонин, я должен был бы воспрепятствовать этому, но сейчас я действую не как джонин, а как Хьюга. К сожалению, я не могу скрыть свое отсутствие от Хияши-сама, поэтому не имею возможности отправиться вместе с тобой. В противном случае, все вскроется и «неприятности» будут у всех: у тебя, у меня и у клана.

Кенара мягко улыбнулась. Неджи истолковал эту реакцию как радость от того, что он на ее стороне. Сегодня ему казалось, что она не так хорошо владеет своими эмоциями, как обычно, и может совершить ошибку, пытаясь выбраться из деревни.

— Думаю, я должен помочь тебе не только как Хьюга, но и как твой друг, — сказал он. — Давай встретимся, когда наступят сумерки. Кстати, ты знаешь, что через полчаса наши товарищи собираются обсудить проблему с Саске?

— Проблему с Саске? Честно говоря, я сбилась с ног, разыскивая Руюгу, и мне не до того…

— Учиха Саске вступил в Акацки и напал на Восьмихвостого, брата Райкаге. До сих пор он находился под защитой Наруто, теперь мы должны решить, как поступить с ним.

— Как поступить с одним из Акацки? — переспросила Кенара. — Так, как предписано в инструкциях: если он не может быть пойман и подвергнут допросу, его следует убить.

— Не для всех все так просто, — ответил Неджи. — Некоторые знали его как товарища и любили его.

— Я его не знала и не любила, поэтому для меня все просто. Но не думаю, что мое мнение по этому вопросу может кого-то заинтересовать.

— Мне оно интересно. Я думал точно так же, но так как всегда недолюбливал Саске, опасался, что сужу предвзято. Ты развеяла мои опасения.

— Увидимся вечером, Неджи. Я не пойду на совет, мне надо подготовиться.

— Хорошо, встретимся на том месте, где раньше стояла хижина Дэйки.

Кенара ушла, а Неджи помедлил, прежде чем вернуться к своим скучным обязанностям. Когда он использовал бьякуган, то заметил, что ток чакры девушки ускорен, и списал это на ее волнение из-за пропажи куноичи Сто Лиц. Теперь ему было интересно, при каких обстоятельствах Дэйка и Кенара настолько сблизились, неужели та история с пауком так повлияла на них? Молодому Хьюга при всей его самоуверенности не приходило в голову, что основной причиной волнения Кенары был он сам.

Там, где раньше располагался дом Дэйки, стоял временный склад стройматериалов. Как только сентябрьское небо начало темнеть, Неджи и Кенара одновременно явились к месту встречи. Под плащом куноичи скрывался небольшой походный рюкзак и набор оружия.

— Я предприняла еще одну попытку разыскать Руюгу, но он не позволит себя найти, пока сам не захочет встречи.

— Не исключено, что он не в Конохе, а там, где Данзо-сама сможет использовать его таланты в полной мере, — заметил Неджи.

— Может, — согласилась Кенара.

— Я говорил с господином Хияши, он признал, что АНБУ следили за Дэйкой. Дядя сказал, что их агент потерял ее из виду пять недель назад, на данный момент ее местоположение не известно. Последний раз ее видели неподалеку от Деревни Звездопада, у захоронения предков.

— Спасибо тебе.

Неджи мотнул головой.

— Это и мое дело тоже, — сказал он. — Что касается охраны Деревни… В данный момент над кратером нет особого щита, как над прежним поселением, но окрестности прочесывают ниндзя из клана Абураме и другие проблемные шиноби, через которых просто так не проскользнуть. Из-за напряженной международной обстановки Данзо-сама приказал неукоснительно соблюдать запрет на выход шиноби из деревни, так что в охране задействованы и некоторые джонины. Я обдумал ситуацию и решил, что проще будет выбраться по дороге, накрытой Сигнальным куполом. Он не мешает передвижению, лишь оповещает о нем дежурных шиноби. Сейчас на посту находятся три чунина, один из которых связан с куполом, а другие следят за тем, чтобы пройти по дороге могли только мирные жители. Поставки продолжаются восемнадцать часов в сутки, ночью дорога перекрывается, — Неджи замолчал и, взглянув на Кенару, спросил: — Что-то не так?

— Ты сообщаешь мне такие важные сведения… которые я не должна знать.

— Я ведь уже доверял тебе нечто более важное, не так ли? К тому же, став джонином, ты будешь в курсе всех дел.

Кенара опустила глаза.

— Мне стыдно, что тебе приходится нарушать правила и рисковать своей безупречной репутацией, — тихо сказала она.

— Я начинаю думать, что безупречная репутация нужна, чтобы тебе поверили, когда ты решишь соврать, — пошутил Неджи с серьезным лицом, и Кенара не удержалась от улыбки. — И мне стыдно, что это — все, чем я могу помочь Дэйке в данный момент.

— Неджи…

— Послушай, пожалуйста, в чем состоит мой план.

Хьюга Неджи подошел к посту и поздоровался с двумя дежурными шиноби. Третий находился в палатке неподалеку и медитировал, поддерживая связь с куполом. Обязанности сенсора выполнял молодой мужчина из клана Абураме.

— Мои жуки сегодня немного не в себе — после встречи с Узумаки Наруто, — сказал он. — Они, кажется, перевозбудились от такого количества чакры. А вы пришли, чтобы меня сменить, Неджи-сан?

— Да, я поменялся дежурством с Канаги.

Абураме с радость сдал дежурство и ушел. Второй шиноби прохаживался у ворот и поглядывал на дорогу.

— Последняя поставка? — поинтересовался Неджи.

— Да, ждем повозку, а потом закрываем ворота.

Хьюга кивнул. С расписанием поставок он ознакомился заранее.

Небо сделалось темно-синего цвета, и на нем ясно проступили звезды.

— Ну, где они там? — шиноби зевнул.

— Бьякуган! — взгляд Неджи пронизал сгустившиеся сумерки. — Кажется, что-то не так, — сказал он. — Им, похоже, нужна помощь. Там, в четырехстах шагах от нас, дальше по дороге.

— Ну, нам нельзя вмешиваться, могу позвать кого-нибудь…

— Я отправлю клона, — сказал Неджи и начал складывать печати.

Дежурный шиноби не был уверен, что такое разрешено, но ведь он имел дело с настоящим Хьюга, раз тот продемонстрировал бьякуган. К тому же Неджи был джонином и шиноби, всегда строго следовавшим правилам. Уж он-то точно знает, что делает!

Едва появился клон, как Кенара, притаившаяся рядом, использовала технику подмены. Под личиной клона Неджи она сделала прыжок, оставив пост позади, и побежала по дороге. Из палатки высунулась голова шиноби клана Яманака.

— Купол нарушен, — крикнул он.

— Все нормально, это клон Неджи-сана, — сказал дежурный шиноби. — Он двинулся навстречу повозке.

Кенара бежала, пока не столкнулась с поставщиками.

— Все в порядке? — строго спросила она, все еще находясь в облике Неджи. — Вам не нужна помощь?

— Нет, — слегка удивился торговец.

— Я провожу вас до поста шиноби.

Кенара сопровождала повозку, пока не оказалась в поле зрения дежурного. Тогда Неджи сделал вид, что развеивает клона, а куноичи быстро скрылась в ночи, имитировав исчезновение.

Чем ближе Кенара подходила к Деревне Звездопада, тем тяжелее становилось у нее на сердце. Если бы с Дэйкой не случилась беда, она ни за что не вернулась бы туда, пока не отомстит за погибших жителей и шиноби деревни. Чтобы избавиться от неприятных мыслей, куноичи сосредоточилась на окружающем мире, выискивая хоть какую-то зацепку. Ее напарница должна была следовать примерно этому же пути, хотя с тех пор прошло уже больше месяца. Кенара понимала, что найти что-либо наугад практически невозможно, но не могла бездействовать и упускать даже мизерный шанс.

Она обошла стороной сады Масари, насколько это было возможно, заметив издалека там некоторое движение: в саду копошились рабочие. Кладбище располагалось дальше на юго-запад. Куноичи миновала небольшую рощицу и вышла к равнине, заставленной надгробиями, как солдатами, одетыми в белые и серые одежды. Они располагались в точном геометрическом порядке, тропинки выглядели ухоженными, по бокам от них зеленела газонная трава. Странно, но здесь Кенара не чувствовала себя несчастной. Здесь все было в порядке: мертвые обрели покой. Она страшилась неестественно пустых домов и улиц, которые будут болезненно контрастировать с воспоминаниями из прошлого, поэтому не решалась войти в Деревню.

Ее взгляд привлек ближайший холм, к которому вела одна из троп. Кенара начала подниматься по ней и увидела, что на вершине холма стоит памятник из голубого с белыми прожилками мрамора, утопающий в белоснежном море из хризантем. Она заметила кусты магнолий, которые, должно быть, тем же белым цветом окутывали памятник весной. Он представлял из себя высокую изящную трапецию и, подходя, Кенара разобрала на нем надпись: «Сыны и дочери Звездопада, катастрофа … апреля… года». Куноичи стояла, вперив взгляд в эти слова и цифры и не замечая времени. Она не слышала, как знакомый голос звал ее по имени, и опомнилась, лишь когда Конор положил ей руку на плечо. Кенара подняла на него глаза, в которых сплелись в неразделимый клубок гнев, скорбь, непонимание и сожаление. На мгновение ей показалось, что эта мраморная плита ложится ей на плечи и вдавливает ее в рыхлую землю, и тогда она схватила Конора за руку, но лишь на мгновение. Тут же отпустив его, она сказала:

— Все-таки я здесь.

— Пойдем, прогуляемся до пруда, — ответил учитель, приобняв ее за плечи и мягко отворачивая от памятника.

Какое-то время они оба молчали, пока Кенара не пришла в себя окончательно. Она сразу же отодвинула свои впечатления и мысли в дальний угол памяти и сосредоточилась на лице Конора. Оно было все таким же: смуглым, с удивительно яркими зеленовато-бирюзовыми глазами и с морщинками возле уголков рта, который любил улыбаться. Куноичи ответила ему своей грустной улыбкой и сказала:

— Мы познакомились полгода назад, а у меня такое чувство, что я знаю тебя всю свою жизнь.

— У меня такое же чувство, — ответил Конор. — Вот готов поклясться, что нянчил тебя, когда ты была еще крошкой, хотя это и не правда.

— Возможно, ты чем-то похож на моего отца, я его почти не помню, знаю лишь, что он был очень добрым.

— Я был бы рад иметь такую дочь, как ты, — Конор слегка покраснел. — Возможно, скоро так и будет: Томико ждет ребенка.

Кенара широко улыбнулась и глаза ее потеплели. «Кажется, молодожены не теряли времени зря», — подумала она. Вслух, конечно, она не могла этого сказать.

— Если так, то девочка будет намного лучше меня, ведь за ее воспитание ты возьмешься на шестнадцать лет раньше.

Конор и Кенара рассмеялись. Они шли по живописному берегу, вдоль которого простиралась плотная занавесь из плакучих ив. Куноичи почувствовала, что готова вернуться к неприятным мыслям и, посерьезнев, сказала:

— Ты понимаешь, что в такое время я здесь нахожусь по делу?

— Да, — тоже сделавшись серьезным, ответил Конор. — Мне пришло распоряжение от нового Хокаге не покидать деревню на время встречи Каге пяти стран. Наверняка и для шиноби Листа существует такое же ограничение.

— Так и есть. Но дело в том, что пропал один человек из клана Хьюга, и я только недавно убедилась в этом. Последний раз его видели в начале августа здесь, на кладбище.

— Знаешь, я ведь почувствовал твою чакру — так я нашел тебя. Возился с рабочими на окраине деревни… Думаю, кого-то с бьякуганом я бы тоже почувствовал.

Кенара покачала головой.

— Только не Дэйку Сто лиц.

Конор удивленно поднял брови.

— Но как мог пропасть шиноби с ее уровнем и спецификой способностей?

— Я не знаю, но если хотя бы не попробую ее отыскать…

— Это все, что мне нужно знать?

Кенара кивнула.

— Так… ладно. До ночи я буду в твоем распоряжении, пробежимся по окрестностям, попробуем что-нибудь почувствовать. Но я не могу отсутствовать долго, особенно в такое время. Я должен защищать своих людей.

— Спасибо тебе. Я вообще не рассчитывала на твою помощь, хотела просто спросить, не происходило ли чего-нибудь подозрительного, — куноичи помолчала. — Ты думаешь, ты сможешь всех защитить?

Конор грустно покачал головой.

— Боюсь, если обстановка накалится и Акацки развяжут войну, нам придется эвакуироваться в Деревню Листа. Там, по крайней мере, мы будем в окружении шиноби.

— Даже Лист не смог себя защитить от нападения Пэйна.

— Но ведь никто не погиб, не так ли?

— Нет, но деревню сравняли с землей, а Цунаде-сама отдала почти все свои жизненные силы и не может прийти в себя.

— Я бы хотел, чтобы все было по-другому, — произнес Конор. — Я стараюсь поступать с жителями Звездопада так, как поступил бы со своей семьей. Это не просто — всех принять и к каждому найти подход. Я хотел бы сказать, что все поселенцы — хорошие люди, но это не так. Кто-то приехал сюда, чтобы обогатиться на нашем горе. Но даже для них я должен найти подходящие слова, не про веру в светлое будущее…

Кенара слушала, смотрела на него и думала о его сердце, которое стремилось охватить своим теплом как можно больше людей. Сколько внутренней силы для этого нужно иметь? Интересно, когда у Конора появится целый полк учеников, останется ли она его любимицей или отчуждение неизбежно? С легкой грустью Кенара думала о том, что ей всегда будет не хватать учителя, ведь он должен делить свое время и заботу на множество людей.

Следующие двенадцать часов они провели, осматривая окрестности, а потом распрощались, как всегда, на неизвестно долгий срок. Кенара продолжила поиски самостоятельно.

Руюга устал и замерз, как собака: погода резко изменилась, буквально за один день перейдя от летней теплоты к октябрьской пронизывающей сырости. Моросил мелкий дождь, дул ледяной ветер, несущийся откуда-то с севера, видимо, из Страны Железа вместе с чередой перемен для всего мира шиноби. Юноша кутался в плащ и шел вдоль опустевшей улицы, сливаясь с вечерними сумерками. Этот ряд домов, вдоль которого он шагал, вырос буквально за пару недель. По мере приближения к конечной цели сердце Руюги начинало бешено колотиться. Он и сам не мог толком описать причину своего волнения, но ему казалось, что еще не наступило время выйти из тени и не стоит слишком спешить.

«Свет! Наконец-то», — сказал он себе, взглянув из-за угла на заветный дом. Руюга уже было дернулся, чтобы пойти вперед, как вдруг с крыши спрыгнул другой человек в плаще и остановился в паре шагов от него. Руюга отпрянул. «Черт! Да это же Хьюга! Принесло же его… если он использует зачем-нибудь бьякуган, то увидит меня, этого еще не хватало…» — юноша закусил губу от злости и начал медленно отступать по той самой улице, по которой пришел.

Кенара вернулась домой незадолго до того, как начало смеркаться. Она захлопнула за собой входную дверь и села прямо у порога. Тело ее охватило какое-то странное оцепенение, хотелось лечь спать и проспать всю ночь, весь следующий день, неделю или больше. Она потратила много часов на бесплодные поиски и вернулась, когда узнала, что деревни снова открыты для передвижений шиноби. Куноичи поняла, что без помощи сильных сенсоров или следопытов не сможет ничего обнаружить, но она так же знала, что сейчас всем не до того, никто не станет заниматься поисками Дэйки. В то же время девушка была все более уверена, что ее напарница мертва, и не могла справиться с этими мыслями.

Подогнув колени и уткнувшись в них лицом, Кенара сидела на полу у двери и вспоминала свои разговоры с Дэйкой. Ей показалось на время, что Дэйка разделила с ней чудовищный груз возмездия, которое надлежало свершить. Эта талантливая и опытная куноичи как будто все держала под контролем. Как отрадно было погреться в лучах ее силы! А теперь Дэйки нет, пропала ли она или умерла, ее больше нет, и Кенара снова один на один со своей местью. Кенара так привыкла быть взрослой и ответственной, что уже забыла, каково это — быть ребенком. Только такой старший товарищ, как Дэйка мог на время вернуть ей это чувство, но как мало было этого времени! И вот Кенара снова в одиночку в ответе за все.

Кто возложил на нее этот груз? Обстоятельства, без сомнения. И в каком-то смысле Пятая Хокаге, разглядев в ней задатки командира, лидера. Но время от времени Кенара, как сегодня, тяготилась этим. Больше всего в такие моменты, когда не могла ничего сделать.

Из-под двери дуло, так что куноичи в конце концов встала на ноги и начала подниматься по лестнице на второй этаж. Она включила свет в своей комнате. В общем-то, пыли не так много, к стене прибита перекладина для вешалок с одеждой. На полу — матрас и смена белья, сложенная в стопку под мофу. Хорошо, что сантехника на своих местах, можно помыться. Девушка успела лишь скинуть плащ и умыть лицо, как услышала стук в дверь.

Ей хотелось сделать вид, что ее нет, и не открывать, но к сожалению, зажженная лампочка говорила об обратном. Кенара вздохнула и поплелась открывать дверь, она никого не хотела видеть.

За дверью стоял Неджи.

— Привет, Кенара, как твои успехи? — спросил он.

Девушка не смогла ничего ответить и сделала приглашающий жест рукой, впрочем, довольно вяло, так как была уверена, что получит отказ. Но Неджи решил войти в дом. Кенара захлопнула дверь и повернулась к нему. Он разулся, как полагалось, снял плащ и огляделся. В комнате не было мебели.

— Прости, — сказала девушка, — чего нет, того нет. Хочешь, приготовлю чай? Это все, что я могу предложить.

В этот момент стало слышно, как дождь вперемешку с градом заколотил по стеклам и водостоку. Неджи аккуратно сложил плащ на подоконнике и сказал:

— Да, пожалуй.

На кухне мебели тоже не было, так что Кенара постелила на пол покрывало, и они уселись на него, ожидая, пока закипит вода в чайнике на плите. У девушки не было ни сил, ни желания оправдываться за отсутствие какого бы то ни было комфорта для гостей, так что она просто сказала:

— Прости, — и вздохнула.

— Я понимаю, что тебе некогда, — сказал Неджи. — У меня тоже довольно скромно дома сейчас. Ты расскажешь мне о своем путешествии?

— Нечего особо рассказывать, — ответила Кенара, глядя в сторону. — Я ничего не нашла. Подумала, что нужна помощь поисковиков, но… кто сейчас станет этим заниматься?

— Без явных доказательств того, что Дэйка в беде, никто. АНБУ отчитались в том, что она пропала из их поля зрения по собственному намерению. Учитывая ее репутацию в последнее время, могу сказать, что даже Хьюга не возьмутся за это. Никто не поверит, что мастер маскировки с таким строптивым характером попала в чью-то ловушку.

— А ты сам во что веришь? — спросила Кенара, взглянув на Неджи.

В этот момент вода в чайнике закипела, и она поднялась, чтобы заварить чай. Неджи наблюдал за процессом и размышлял. Он, в принципе, заметил, что Кенара несколько подавлена, но все еще удивлялся, что она так близко принимает к сердцу исчезновение Дэйки. В конце концов, кто знает, не по собственной ли инициативе она исчезла…

— Пока тебя не было, пришли новости из Страны Железа.

— А, — равнодушно ответила куноичи.

— Саске убил Данзо. Цунаде-сама пришла в себя и снова возглавляет Деревню.

Кенара обернулась к Неджи и забыла про чай. Хьюга продолжил:

— Учиха Мадара объявил войну пяти странам. Все это время именно он возглавлял Акацки.

Девушка казалась спокойной, но глаза ее загорелись.

— Так получилось, что я пришел к тебе за новостями, а вместо этого сам ими делюсь, — заметил Неджи. — Могу я получить свой чай, пока он не начал горчить, пожалуйста?

— Значит, мы теперь в состоянии войны? — произнесла Кенара.

Неджи встал, взял стакан с чаем и вернулся на место.

— Да, — сказал он. — Думаю, скоро начнутся военные действия, с завтрашнего дня объявлена мобилизация для формирования Объединенной армии пяти стран. Фактически, сегодня последний спокойный вечер… перед войной. Так что давай просто посидим и выпьем чая, пока есть такая возможность.

Кенара села в шаге от него, со стаканом в руках. Какое-то время оба молча пили и прислушивались к шуму непогоды за окном. Кенара могла бы дотронуться до его руки, если бы знала наверняка, что ему не будет это неприятно. Она боялась, что он ответит ей холодным взглядом и спросит «В чем дело?» с тем выражением высокомерного недоумения, которое у него так хорошо получалось и воздвигало между ним и его собеседником непреодолимую стену. Лучше просто сидеть рядом, как будто они вместе, как будто они снова одна команда и так будет всегда.

Ей не нужно было гадать, о чем думает ее друг. Она знала, что его кровь закипает, как и ее, в предвкушении смертельной битвы, но к этому ощущению примешивается печаль от предстоящих потерь. Война — это всегда новые жертвы.

Дождь стучал в оконные стекла. Кенара все еще сжимала в руках пустой стакан. Ей казалось, что этот вечер будет длиться, пока они не отставят стаканы в сторону, ведь чай — такой хороший повод, необходимая условность, чтобы провести столь поздний час в ее доме один на один, почти не испытывая смущения. Впрочем, было похоже на то, что смущается, как всегда, только Кенара. Неджи вел себя так, словно это было естественно — сидеть в ее кухне на полу, пока тонкие струи дождя за окном пронизывают сумрак осенней ночи. Он покачивал свой опустевший стакан вращательным движением, наблюдая за тем, как капли на дне катятся по кругу.

— Как ты думаешь, Неджи, — тихо спросила Кенара, — может наступить настоящий мир?

Молодой Хьюга ответил не сразу.

— Анализируя прошлое, вынужден сказать «нет». Сколько люди себя помнят, шла война, менялась лишь ее интенсивность. Множественность мнений и готовность убить и быть убитым за свою правду всегда порождала конфликты. Должен ли я поверить, что однажды люди, не смотря на свои раздоры, придут к согласию по всем основным вопросам?

— Звучит маловероятно. Значит, в мире всегда будет место для шиноби и наше дело не умрет.

— Идеи не умирают, в отличие от людей. Но почему ты заговорила об этом? — Неджи посмотрел на девушку. — Я видел знакомый блеск в твоих глазах, лишь слегка затененный печалью. Ты не боишься грядущих событий, наоборот, хочешь проверить свои силы.

Кенара спокойно встретила его взгляд. Щедрое летнее солнце придало ее коже золотистый оттенок, на фоне которого и в свете лампы синие глаза приобрели более темный и яркий цвет, чем обычно.

— Боюсь, — тихо произнесла куноичи, — но за себя в меньшей степени, и это чувство живет где-то в глубине души. Я лишь пытаюсь представить себе другой мир, в котором нет войн, но не могу. Мир, где у каждого ребенка есть родители, у каждого человека — семья. Там смерть лишь конец долгого пути, а не внезапная и непреодолимая преграда.

— Хорошо. Но чем бы мы занимались в таком мире?

— Не знаю. Просто жили счастливо?

— Без своего любимого дела? Сомнительно.

— Нашлось бы другое…

— И потом, — добавил Неджи, — я не совсем представляю, что значит «жить счастливо». Мы исполняем свой долг, защищаем людей и определенный порядок вещей. Совершенствуемся, расширяя для себя границы возможного. Удовлетворение от проделанной работы, усталость после хорошей тренировки, победа над сильным противником, удачно завершенная миссия — все это грани счастья, разве нет?

«Он даже не упомянул ничего, похожего на человеческие отношения, — подумала Кенара. — Неджи не влюблен в меня, он еще далек от этого чувства. Как нелепо было бы…» Вслух она сказала:

— Да, для меня тоже.

— Я знаю, поэтому слегка удивился направлению твоих мыслей.

Хьюга помолчал.

— Ты ведь не считаешь, что жизнь простых смертных наполнена большим смыслом в сравнении с нашей? — спросил он.

«Простых смертных», — повторила Кенара про себя, не сдержав улыбки. Иногда Неджи забывал придерживать собственную гордыню.

— Может и нет, — сказала она, — кто знает? Но, жертвуя собой ради их защиты, разве мы не признаем свою жизнь вторичной?

— Наоборот, тот, кто способен защитить другого, не может быть вторичен, — ответил Неджи.

— Даже если погибает при этом?

— Особенно если погибает. Стремиться к счастью — естественно и заложено в человеческой природе. И если мирная жизнь — непременное условие счастья, — он испытывающее взглянул в синие глаза, — скажи, ты могла бы отказаться от возможности быть шиноби ради того, чтобы «жить счастливо»?

«А это необходимо?» — подумала девушка.

— Нет, — честно ответила она.

Неджи сдержанно улыбнулся.

— Так я и думал. Мы не из тех, кто отсиживается за чужими спинами, следовательно, мирная жизнь не для нас. Ничего не изменится, Кенара. Колесо войны начнет вращаться быстрее, а потом, как всегда, замедлит свой ход. И я знаю, что, несмотря на множество смертей, потоки крови и тяжелые раны, мы с тобой получим удовольствие, выкладываясь на поле боя в полную силу. Такова наша суть.

Кенара смотрела на его открытое мужественное лицо, сердце ее билось учащенно. «Я люблю его и горжусь им», — думала она. Бьякуган излучал теплый свет, заставляя ее нежную улыбку против воли расцветать под его лучами.

— Ты — хороший товарищ, Неджи, и прирожденный командир.

Комплимент из уст Кенары заставил щеки молодого Хьюга слегка порозоветь.

— К сожалению, дождь закончился и мне нужно уходить, — сказал он, поднимаясь и ставя свой стакан на стол.

«Нет, не уходи», — подумала девушка.

— Да, — сказала она вслух.

Пока Неджи обувался в коридоре, Кенара подала ему плащ. Дверь распахнулась, на улице было тихо, лужи блестели в ночном полумраке, ветер как будто спал.

— Прощай, Кенара, — сказал Неджи.

— Прощай, Неджи, — ответила Кенара и, проводив его взглядом, затворила дверь. Она стояла какое-то время, то улыбаясь, то снова делаясь серьезной, затем выпрямилась, расправила плечи и глубоко вздохнула.

— Ну что же, надо размяться как следует и приготовиться стать еще сильнее, — сказала куноичи. Хорошее расположение духа вернулось вместе с уверенностью в себе и завтрашнем дне.

Неджи обернулся в конце улицы. Никогда еще его так странно не принимали в гостях, и впервые он чувствовал себя уютно в чужом доме.

Но несмотря на то, что началась мобилизация, войска шиноби пока еще не выводили из Конохи. Деревня волновалась и теперь уже напоминала не муравейник, а гудящий улей. Кенара неожиданно получила повышение до джонина и была быстро введена в курс дела старшими товарищами. За годы тренировок она воспитала в себе терпение и выносливость, но от природы была нетерпеливой, поэтому в свободное от служебных дел время пыталась отвлечь себя разнообразными занятиями. Кенара решила проверить боеготовность своей команды и посетила сначала Роя, потом Набу.

Рой проживал в маленьком домике, точной копии своего прежнего жилища все в тех же зеленых и оливковых тонах, и по-прежнему не спешил открывать дверь своим гостям. Куноичи знала наверняка, что ее товарищ по команде находится дома, поэтому стучала долго и настойчиво. Наконец послышалось какое-то шевеление. «Четыре часа вечера, не спит же он…» — пробормотала Кенара, и в этот момент дверь приоткрылась. В небольшой щели показалось бледное лицо Роя с глубокими тенями под глазами.

— Что тебе нужно? — хрипло спросил он.

— Рой… — Кенара придержала дверь рукой. Что это? Ей показалось или у него глаза красные? — Пожалуйста, впусти меня.

Рой оставил дверь полуоткрытой и ушел в дом. Кенара, недоумевая, вошла. В комнате уже стояла кое-какая мебель: небольшой изящный диван, столик и кресло. Девушка медленно прошла в кухню. Рой сидел на табурете за столом, уронив голову на руки. На столе лежал закрытый альбом для фотографий, кунай и повязка шиноби — реликвии глубокого горя. Кенара села на второй табурет. Ей хотелось уйти и дать Рою побыть наедине с его воспоминаниями, но она чувствовала ответственность за его душевное состояние, а также тупую боль — жалость по отношению к другу. Что ей нужно сказать, что нужно сделать?

Кенара робко коснулась его плеча, взяла его за руку. Рой вздохнул, как раненное животное, и приподнялся.

— Сегодня ее день рождения, — произнес он. — Ты не знаешь, но она погибла из-за меня, защищая меня. И я думал о том, сколько еще погибнет людей в ближайшее время.

Рой поднял глаза на Кенару.

— Я думал о тебе и Набу, о том, что если вы тоже умрете… я не хочу больше жить. Не хочу жить в этом склепе, где смерть отплясывает на трупах наших любимых, пьет их кровь и хохочет нам в лицо… Боль от бесконечных потерь сжигает душу до пепла, до пепла, Кенара!

— Тише, тише, — девушка крепко обняла его. — Вот я, я здесь, я не умерла и клянусь, я не умру на этой войне!

— Я ведь любил ее… Ты понимаешь? Я ее любил! Но никогда не говорил ей об этом, боялся, что она видит во мне лишь своего маленького братишку…

Кенара знала, что Рой был усыновлен семьей Сэмпару.

— А теперь она никогда этого не узнает. И эти слова, не сказанные слова, они жгут мне душу, не дают мне спокойно жить. Я никогда не прощу себе, что не сказал ей…

У девушки перехватило горло от этих признаний, она не знала, как себя вести, поэтому просто обнимала его. Рой крепко вцепился в нее, как в свою последнюю надежду, и стискивал зубы, чтобы не заплакать. Кенара выждала некоторое время, а потом отстранилась и взглянула ему в лицо.

— Ты стал очень важным человеком для меня. Ты — лучший друг Набу. Рой, ты дорог тем, с кем тебя связала судьба, и твоя жизнь принадлежит не только тебе. Пожалуйста, береги ее, какой бы горькой она не была…

Этот вечер был тяжелым, разговор затянулся до ночи, но Кенара не ушла, пока не уложила Роя спать и не убедилась, что он заснул. Ни одна из ее миссий не была такой сложной.

На следующее утро Кенара решила навестить Набу и Футабу, которые жили в своем новеньком домике у восточной стенки кратера. Она пришла пораньше, чтобы застать их до ухода на службу. Футаба обрадовалась, усадила девушку за стол и принялась угощать сладостями, которые мастерски готовила. Набу сидел тут же и улыбался, переводя взгляд с одной на другую, он выглядел счастливым.

«Они словно не знают, что началась война», — с удивлением подумала куноичи.

— Мы собираем палатки и медикаменты, ускоренно обучаем генинов со склонностью к медицинским техникам, так что в госпитале все ходит ходуном, — сказала Футаба.

— Как твое самочувствие?

— О, мне стало намного лучше, я чувствую прилив сил и если бы не все эти печальные события…

— А я тебе говорю, что сейчас самое лучшее время, — заметил Набу.

— Давай лучше подождем, пока Объединенная Армия разобьет Мадару, тогда всем будет спокойнее…

— Но я хочу мечтать о возвращении к жене, а не к невесте, — мягко возразил Набу, и Кенара поняла, что речь идет о свадьбе. Как будто ее товарищ верил, что узы брака станут своеобразным оберегом. Может, в этом и был какой-то смысл, может, любовь способна защитить от смерти, хотя бы в некоторых ситуациях.

Набу и Футаба нежно спорили, улыбаясь друг другу и излучая глазами тепло. Кенара чувствовала себя не в своей тарелке и давилась сладким соевым шариком, который ей не хотелось есть, но она еще не научилась возражать с улыбкой, так что была не в состоянии отвергнуть гостеприимные порывы Футабы.

— Кажется, я опаздываю, — пробормотала она, вставая из-за стола. — Сердечно благодарю за угощение, но мне пора…

Оказавшись на улице, куноичи не успела вздохнуть с облегчением, как увидела на другом конце улицы Неджи и Тен-Тен, которая увлеченно рассказывала о том, насколько арсеналы Деревни Листа готовы удовлетворить нужды армии в различном вооружении. Неджи уже ознакомился с этой информацией, так что слушал со снисхождением и не очень внимательно. Увидев Кенару, он не кивнул, как делал обычно, а улыбнулся своей сдержанной улыбкой. Кенара, сделав отчаянное усилие, проглотила остатки липкой сладости и подошла поздороваться. В итоге она дошла с друзьями до штаба, а потом уже отправилась по своим делам, предварительно договорившись с Тен-Тен встретиться вечером.

Кенара и Тен-Тен медленно шли по улице в расслабленном после бани состоянии. Мягкий свет фонарей приятно ложился на дорогу и стены домов. Тен-Тен улыбалась, пока наконец не произнесла вслух:

— Ты становишься просто другим человеком, когда разговариваешь с ним.

— По-твоему, у меня раздвоение личности? — едко поинтересовалась Кенара, желая соскользнуть с неловкой темы.

— Выражение твоего лица становится мягким и ты чаще улыбаешься, — продолжала Тен-Тен. — Кстати, я ни разу не видела, чтобы ты при Неджи засунула руки в карманы, как сейчас.

— Сказал человек, который не стесняется при мне грызть ногти! — парировала Кенара.

Девушки посмеялись.

— Тебе не удастся уйти от этой темы. Просто скажи, почему ты не признаешься ему в своих чувствах и вы не покончите с этим?

— Что ты имеешь ввиду, Тен-Тен? Это угрожающе звучит.

— Ну, не знаю… стали бы встречаться, со временем поженились бы и нарожали полдюжины хьюга-масариков…

Кенара остановилась.

— Ты всегда по-доброму относилась ко мне, поэтому я знаю, что ты не издеваешься надо мной, но зачем ты это говоришь? — девушка нахмурилась от волнения.

— Ты что, считаешь, что это невозможно?! — воскликнула Тен-Тен. — Почему ты думаешь, что знаешь?! Неджи, конечно, не самый пылкий парень… в мире, но даже у него есть чувства.

Кенаре вспомнилось, как она однажды дала подобный совет Конору. Ей тогда все казалось предельно простым и логичным.

— И по-моему, твое общество он предпочтет любому другому, — добавила Тен-Тен.

Девушки медленно пошли дальше.

— Ну правда, у вас же так много общего… Вы оба из хорошей семьи, получили почти одинаковое воспитание. Я уверена, господин Хияши был бы рад такому союзу.

«Ты даже не представляешь, насколько промахнулась на этот раз, Тен-Тен», — грустно подумала Кенара. Она не без оснований считала, что глава клана Хьюга прохладно к ней относится.

Хияши был недоволен тем, что Неджи познакомил Дэйку с последней представительницей Масари, способной броситься в безрассудную авантюру и втянуть в нее часть Хьюга. Хияши хотел поручить Неджи, раз уж он находится в дружеских, как говорят, отношениях с юной девушкой, задачу выведать ее планы и определить, насколько они угрожают интересам Хьюга, но тот холодно отнесся к такому поручению. Глава клана сделал вывод, что Неджи сочувствует стремлениям Кенары, хоть и не подает вида. Это настораживало еще больше, ведь клан Хьюга имел определенные обязательства перед Деревней Листа.

— Знаешь, любой, кто вас слышал, подтвердит, что вы разговариваете на одном языке.

— Спасибо, Тен-Тен, — произнесла Кенара. — У нас правда много общего с Неджи, я это чувствую и я это знаю. Но я знаю так же, что он не влюблен в меня. И если когда-нибудь настанет такое время… прости, у меня не хватает воображения представить, что будет тогда.

Тен-Тен стало грустно. Наверное, путь шиноби пролегает вдали от всего, что связано с любовью.

Кенара сказала:

— Ненавижу унылые вечера, пойдем-ка к Рою. Ты уже пробовала играть в «Путь ниндзя»?

Организационный военный совет в Деревне Облака подходил к концу, войска были сформированы, отданы приказы о перемещении к линии фронта и занятии позиций. Под руководством Кенары находилось двенадцать чунинов (включая Роя и Набу), каждому из которых подчинялся взвод из тридцати шиноби. Лично куноичи управляла также взводом из двадцати пяти человек, кроме того, при ней и при семи чунинах находилось по одному человеку для связи со штабом и другими соединениями, остальные пятеро чунинов сами обладали телепатическими способностями.

Батальон Кенары должен был выдвигаться из Деревни Листа в полдень, батальоны Неджи и еще трех джонинов — в четыре часа утра. Девушка проснулась в три ночи и больше не смогла заснуть. Начинался октябрь, погода стояла ясная, но холодная, было еще темно. Кенара скакала по крышам и смотрела, как по улицам движутся тени в серых плащах и стекаются к выходам из деревни. Шиноби было приказано прощаться со своими семьями дома, чтобы не затруднять передвижение. Ей предстояло проделать этот же путь при свете дня и выдвинуться со своими людьми к Стране Молний, а пока ноги вели ее к кварталу Хьюга.

Оглядывая окрестности, глядя на горящие в окнах огни, Кенара даже не хотела представлять себе, сколько пролилось слез и сколько еще прольется. Против воли смерть начинала казаться ей кровожадным чудовищем вроде Джашина. «Грядет его жатва», — мрачно думала девушка. Впервые в жизни ей было горько, что призвание, которое она выбрала себе, ее дело, без которого она не представляла собственное существование, поставляло жертвы этому жадному демону и набивало его брюхо. Ей казалось, что огни гаснут и вместо этой картины разворачивается другая — слепые дома и пустые улицы…

В этот момент из ворот квартала Хьюга вышли люди, пара десятков человек во главе с Неджи и Хинатой. Кенара спрыгнула вниз и встала в тени одного из домов, скрестив руки на груди. «Если он подойдет, я скажу ему…» — думала она и сердце ее против воли усиленно билось. Хината увидела ее и помахала ей рукой. Неджи повернулся к сестре и сказал вполголоса:

— Хината-сама, пожалуйста, руководите нашими людьми, я нагоню вас.

Отряд Хьюга двинулся дальше, а Неджи, поравнявшись с Кенарой, отделился от остальных и подошел к ней. Он выглядел спокойным и уверенным в себе. Лицо его было серьезным.

— Что-то случилось? — спросил он.

Кенара выпрямилась.

— Нет, прости, но я отниму у тебя всего минуту, — сказала она.

Неджи кивнул. Девушка волновалась, и всякие глупости приходили ей на ум. Почему, например, нужно выражать свои чувства именно в словах? В красноречии она в такие моменты не сильна, зато тело ее готово драться. Почему нельзя сразиться, победить его и… Усилием воли она заставила себя произнести:

— Неджи, ты должен знать прямо сейчас, что ты… очень дорог мне, — Кенара совершила героическое усилие и взглянула ему в глаза. Она не видела его лица, не замечала его выражения, она видела лишь свет его глаз. — Так что, пожалуйста, будь осторожен. И еще я… — она хотела сказать «люблю тебя». Кенара собиралась сделать это, потому что верила, что эти слова уберегут его от грядущей беды.

Но в этот момент в конце улицы показался связист из клана Хьюга и прокричал:

— Неджи-сама! Сообщение из Штаба!

Неджи невольно сделал движение рукой, и генин остановился, поджидая его. Невозможно было сказать, что происходит в душе у молодого Хьюга, но девушке показалось, что глаза его потеплели. Он сказал ей:

— Мы продолжим наш разговор позднее, так что, пожалуйста, Кенара, возвращайся живой с этой войны.

Неджи слегка поклонился и поспешил к своему связисту. В конце улицы он обернулся, но Кенара не могла сказать, на нее он смотрит или прощается с родным домом. Дорогое ей лицо исчезло в предрассветных сумерках, в суматохе зарождающегося дня. «Береги себя», — тихо сказала девушка и с горечью подумала о том, что Хьюга Неджи никогда не берег себя.

Батальон под командованием Кенары входил в состав Третьей дивизии Объединенной армии шиноби. Третья дивизия подчинялась Хатаке Какаши и состояла в основном из шиноби, способных к техникам на ближних и средних дистанциях. Вскоре стало известно, что силы врага состоят из мертвецов, пробужденных техникой Якуши Кабуто под названием Эдо Тэнсей, и клонов белого Зецу. Эти клоны способны были вытягивать чакру своей жертвы, передвигались они под землей и численно превосходили силы Объединенной Армии. Третья Дивизия занимала позицию у границы Страны Тумана и Страны Молний, ожидая атаки противника.

Новости приходили в основном от диверсионных и разведывательных отрядов, наконец поступил приказ выдвигаться навстречу противнику — 20-тысячной армии белых Зецу. Батальон Кенары был своеобразным заслоном с левого фланга, занимая самые южные позиции войска, растянувшегося вдоль границы. В то время как Какаши и ближайшие к нему формирования столкнулись с оживленными Забузой, Хаку, Пакурой и Гари, выдающимися шиноби разных стран, двенадцать взводов под командованием Кенары остановили движение, ожидая приказов из Штаба. Кенара и ее люди занимали возвышенность, с которой просматривалась каменистая равнина, простирающаяся до самой границы со Страной Тумана.

На камне рядом с Кенарой сидел Кибун, молодой человек, отвечающий за получение и передачу информации посредством телепатической связи. Куноичи прохаживалась и смотрела то на север, где сейчас сражались ее товарищи, то на запад, откуда могли появиться войска противника. В ее личном взводе находился юноша с бьякуганом. На вид ему можно было дать лет четырнадцать, он был генином. Кенара время от времени просила его осматривать окрестности и особенно пространство под поверхностью земли. Пара человек с техниками Стихии Земли использовали своих клонов, чтобы вовремя засечь Зецу, если те появятся.

— Кенара-сан! — воскликнул юноша. — На двенадцать часов к нам быстро приближаются два человека!

Очень скоро их можно было различить невооруженным глазом: это были, видимо, два порождения техники Эдо Тэнсей, оживленные мертвецы.

— Я выйду навстречу, со мной — капитаны Набу и Рой и ты, Кибун. Остальным капитанам и взводам оставаться на позиции, просматривать окрестности на наличие врага.

Кенара была уверена, что сможет защитить товарищей с помощью техники Тысячи крепостей, которую теперь могла создавать почти мгновенно, без печатей. Всем было приказано надеть гарнитуры для связи на небольших расстояниях, крепившиеся к уху и шее. Отряд шиноби из четырех человек выдвинулся вперед и вскоре встретился с двумя оживленными мертвецами среди каменистой равнины, поросшей бледной травой. Это были женщины, одна высокая, в строгой, как будто военной форме темно-фиолетового и кофейного цветов, с гладко зачесанными черными волосами, другая чуть ниже. Более низкая женщина носила весьма короткую серую шелковую тунику, перехваченную в талии фиолетовым поясом. Это одеяние почти не прикрывало «рельефные ножки», как однажды выразился Куроко, открывая взору крутые икры и красивую линию бедер. Кожа женщины имела оливковый оттенок, лицо ее было широким и плоским, с раскосыми глазами, излучавшими когда-то серебристый свет. Серебряные волосы прикрывали шею и были очень густыми. Верхняя их часть была стянута от самого лба в две косы — «хвосты дракона», убегающие к затылку и покоящиеся на остальной массе волос. На груди и спине крест-накрест была накинута портупея с кунаями и сюрикенами.

— Кажется, мы довольно далеко от дома, — произнесла женщина. — Как я и говорила тебе, Раска, мы мертвы, не стоит питать иллюзий.

— Да, сэнсэй.

— Неужели наши потомки додумались поднимать мертвых из могил, не поверю, что больше некому воевать. Посмотри, какие у них смешные повязки.

— Вами управляет Мадара, — громко сказал Кенара, остановив своих людей в двадцати шагах от цели. — А мы представляем Объединенную армию шиноби, выступившую против него.

— Мадара? — переспросила серебряноволосая женщина, скривив губы. — Кто такой Мадара?

— Из клана Учиха, — слегка удивившись, ответила Кенара. Какое же древнее поколение смог оживить Кабуто?

— Опять эти Учиха. Не хотите ли вы сказать, что Сэнджу и Гинпатсу так и не нашли на них управу?

— А вы из клана Гинпатсу?! — воскликнула Кенара с замиранием сердца. — Из Деревни Звездопада? Я — Масари Кенара, моя семья произошла от Гинпатсу!

— А что, серебряные волосы выродились? — спросила женщина.

— У моей мамы были прекрасные вьющиеся серебряные волосы, — улыбнулась куноичи. — Ее звали Сирин.

Но… неужели Кабуто смог добраться до самой выдающейся из женщин клана Гинпатсу? Неужели он заполучил…

— Суё-сэмпай, может, нам расспросить о более важных вещах? — нетерпеливо произнесла Раска.

— Вы — Луноликая Суё! — Кенара с любопытством и восхищением рассматривала женщину, запоминая каждую черточку ее лица и фигуры.

— Луноликая?! Что, из всех моих достижений определяющим оказалось наличие широкой физиономии?! — возмутилась легендарная куноичи. Ее тело встало в боевую позицию. — Приготовься, Масари Кенара, кажется, нас заставляют драться…

Раска начала складывать печати.

— Лунные цветы! — воскликнула она, и пространство под ногами шиноби покрылось цветами, похожими на белоснежные тюльпаны, с призрачными светло-серыми стеблями и листьями.

— Не дышите! Аромат этих цветов поймает вас в гендзюцу, — быстро предупредила Кенара и отпрыгнула на несколько шагов назад. Остальные последовали ее примеру. — Кибун, отступай, но оставайся в пределах видимости, предупреждай капитанов обо всех техниках. Набу, Рой, приготовьтесь…

В это же мгновение Кенара, задержав дыхание, синей молнией подскочила к Суё, намереваясь нанести ей удар, но легендарная куноичи увернулась. Не останавливаясь, Кенара метнулась к Раске и, прежде чем та успела что-либо предпринять, ударила ее кулаком в грудь. Послышался треск сломанных ребер, темноволосая куноичи отлетела на несколько шагов и не смогла встать.

— Запечатать, — коротко бросила Кенара. Набу и Рой двинулись по направлению к Раске, но она снова ожила и поднялась на ноги.

— Напрасно, — воскликнула она. — Наверное, нас невозможно убить…

— Там, за холмом, твое войско, не так ли? — спросила Суё. — Ты же знаешь о моих техниках Вулкан и Метеоритный дождь?

— Кибун, передай приказ капитанам рассеять отряды и быть готовыми использовать щиты от атак с воздуха, — сказала Кенара в переговорное устройство. — Видимо, Кабуто воскресил тебя из-за этих техник и способности к массовому уничтожению. Но прежде чем ты доберешься до моих людей, тебе придется сразить меня.

Кенара знала, что Луноликая Суё и ее ученица погибли вместе при выполнении миссии. Их тела доставили в Звездопад и, видимо, похоронили неподалеку друг от друга. Это были общие сведения из истории Деревни: Суё и Раска действовали вместе, одна обладала огромным запасом чакры, а другая одурманивала противника. Первый шаг — разделить женщин — удалось осуществить без особого труда, теперь оставалось победить и запечатать их по отдельности.

Суё, глядя, как ее пальцы складывают печати, произнесла:

— Тот, кто мной управляет, не хочет больше терять время. Я вхожу в режим Лунного шиноби.

— Улучшенный геном, — пробормотала Кенара.

— Улучшенный геном? Вовсе нет, это наследие Нохары…

Кожа легендарной куноичи приобрела белоснежный цвет и как будто засияла изнутри, глаза обернулись чистым бьякуганом.

— Лунный сюрикен! — воскликнула она, выхватив из особого кармашка на портупее белый сюрикен, больший по размеру, чем обычно. Это оружие в полете увеличилось в размере и обрело светящуюся ауру: видимо, сюрикен был заряжен мощной чакрой. На подлете к Кенаре он составлял уже пол человеческого роста, и девушка догадалась, что опасен не только металл, но и сама чакра, которая резала, как бритва. Куноичи отскочила в сторону и чуть не попала в ловушку: сюрикен раздвоился и одна из его копий полетела за ней. Затем Суё подтянула к себе оружие и метнула его снова. «Нити чакры», — подумала Кенара. Уклоняться было не сложно ровно до того момента, как сюрикен раздваивался, после этого спасала лишь необычайная скорость.

— Ты очень быстрая, — воскликнула Суё. — Но сейчас все может закончиться.

Она извлекла второй сюрикен… Когда Кенара поняла, что не успевает уклониться от всего оружия, она ушла под землю. С помощью чакры она могла раздвигать и сдвигать пласты почвы, превращать чакру в землю, окутывать себя земляным щитом с воздушной подушкой внутри. Четыре сюрикена пронеслись над головой.

— Бессмысленно, — сказала Суё. — Я вижу тебя благодаря своему бьякугану и в следующий раз разрежу землю…

Кенара складывала печати. Сюрикены полетели в обратном направлении, подтянутые с помощью нитей чакры. В тот момент, когда они вновь проносились над головой Кенары, она применила Взрывную волну, пробив слой почвы над собой и обрушив всю мощь этой техники на сдвоившиеся сюрикены. Так как расстояние было небольшим, оружие, несмотря на то, что было сделано из какого-то весьма прочного материала, покорежилось и потеряло форму. Нити чакры оборвались и то, что осталось от сюрикенов, улетело вверх, а затем рухнуло на землю бесполезным мусором.

Суё рассмеялась.

— Я рада, что мое оружие больше никому не будет служить. Оно было мне дорого.

Кенара выпрямилась, отряхиваясь.

— Расскажи мне про наследие Нохары, если можешь, — попросила она.

— Хм… Ты знаешь про Сопку Тануки? Она находится к югу от Деревни, неподалеку от того места, где упал на Землю Нохара.

— Юяке (Сопка Заката)? — переспросила Кенара. — Наверное, ты ее имеешь ввиду. Она похожа на сидящего тануки.

Суё лукаво прищурилась.

— Тогда, может, ты и пещеру за водопадом знаешь?

— Там нет водопада…

— В этой пещере находился камень, в который Нохара поместил часть своей чакры. Этот камень заключает договор с шиноби и наделяет его силой.

Кенара не знала, что и думать. Сначала Траксу сказал ей, что легенда о лунных шиноби — правда, теперь то же самое говорит Суё. А ведь это давно уже считалось сказкой!

Прославленная куноичи прыгнула к ней и попыталась ударить кунаем, но Кенара оказалась быстрее.

— За десять лет с момента заключения договора, — как ни в чем не бывало продолжала рассказывать Суё, скрещивая свой кунай с кунаем девушки, — я использовала режим Лунного шиноби восемь раз, но это подточило меня настолько, что на последней миссии я пала и погубила заодно свою лучшую ученицу. Этот особый режим забирает жизненные силы и сокращает отпущенное человеку время.

— Никогда о подобном не слышала, — сказала Кенара.

В режиме Лунного шиноби Суё не уступала ей в скорости и силе и обладала широким полем зрения за счет бьякугана. Кроме того, тело ее постоянно излучало чакру, создающую своеобразное защитное поле. Когда в это поле попадала рука Кенары, она слабела и начинала дрожать, собственная чакра девушки как будто искажалась. Она поняла, что нельзя допустить попадания в это поле корпуса и внутренних органов, а также головы. Вероятно, чакра Суё в этом режиме могла нарушить ток собственной чакры Кенары и создать опасную для здоровья и жизни аномалию.

«Тайдзюцу мне не поможет», — подумала Кенара. Из-за всевидящего бьякугана она так же не могла воспользоваться своими земляными клонами и ударить снизу, не могла застать врага врасплох и ударить воздушным змеем сверху. Взрывная волна требовала времени для складывания печатей. Нейтрализовать бьякуган невозможно: даже если Кенара повредит глаза Суё, они восстановятся благодаря особенностям Эдо Тэнсей. Режим Лунного шиноби, скорее всего, закончится только вместе с чакрой Суё, но из легенд об этой куноичи Кенара знала, что запас чакры у нее огромный. Итак, нужна сложная комбинация, а для этого потребуются теневые клоны или Рой и Набу.

Кенара после очередной попытки обменяться с Суё ударами отпрыгнула назад и спросила в переговорное устройство, каковы успехи ее товарищей.

— Мы не можем подойти к ней, — ответил Набу. — Раска держит нас на расстоянии, она использует огневые атаки, но главная проблема — щупальца с цветами и угроза попадания в гендзюцу…

До ребят было примерно восемьдесят метров, до холма, за которым располагались войска — четыреста. Кенара сказала в микрофон:

— Кибун, отходи в сторону, подальше, передай приказ всем отрядам отступать как можно быстрее на пятьсот метров на восток.

— Есть!

Куноичи со всей возможной скоростью бросилась вперед, перепрыгнула Суё и побежала дальше, туда, где сражались ее товарищи. Суё проследила за ней взглядом, а затем поскакала по направлению к холму, без сомнения, с намерением уничтожить расположенные там войска. Когда до Раски, окруженной щупальцами растений, оставалось сорок метров, Кенара остановилась и начала складывать печати.

— Земляной змей! — воскликнула она.

Часть ее чакры ушла в почву и обрела форму земляного дракона, который свободно передвигался под поверхностью земли. На большой скорости он устремился к Раске и нанес ей мощный удар снизу, переломав ноги и позвоночник, и отбросив труп, как куклу, в сторону. После этого змей рассыпался, а Набу и Рой подскочили к Раске и запечатали ее, пока она не ожила вновь.

— Как только закончите, догоняйте меня, проведем комбо-атаку, — произнесла Кенара и начала складывать печати снова.

Она создала теневого клона, раскрутила его и швырнула в сторону Суё, а затем сама помчалась следом. Клон обгонял ее на каких-то пятьдесят метров, благодаря запасу чакры он мог максимально ускориться и постепенно настигал Суё. Когда до врага оставалось не больше десяти метров, клон начал складывать печати и попытался применить Взрывную волну. Суё, с помощью бьякугана отслеживавшая даже те атаки, которые шли со спины, подалась немного в сторону, но не успела полностью уклониться. Ее отбросило вбок, клон прыгнул к ней и крепко сжал в объятиях, не давая подняться и продолжить бег. Тело клона пронизала инородная чакра, мышцы задрожали и потеряли концентрацию, Суё чуть отстранила его от себя и, заострив чакру на ладони, быстро погрузила руку в грудь противника и попыталась вырвать его сердце. Клон исчез. Суё вскочила на ноги и оказалась лицом к лицу с настоящей Кенарой.

«Эта техника похожа на Джукен Неджи, — подумала девушка, — впрочем, она не нужна ему, чтобы вырывать сердца». В этот момент Суё начала быстро складывать печати.

— Стихия Лавы! Извержение вулкана! — прокричала она и ударила в землю.

Холм сотрясся. Огромная часть чакры женщины ушла в землю и через какое-то время разверзла вершину, выпуская огромный фонтан раскаленной лавы. Почва потрескалась, поднялись клубы пыли, брызги лавы потекли по склонам.

— Кибун, как там наши? — воскликнула Кенара.

— Отступили согласно приказу, в зоне поражения людей нет!

По глазам Суё стало понятно, что хватка Кабуто ослабела, и серебряноволосая куноичи снова владеет своими мыслями и лицом.

— Как твои успехи, землячка? — спросила она с улыбкой. — Я задала тебе жару? Или ты мне?

Кенара улыбнулась в ответ.

— Я хотела бы сразиться с тобой по-настоящему — твоя воля против моей. Кажется, владелец техники Эдо Тэнсей не может применить твои таланты в полной мере.

— Значит, у меня есть достойные преемники?

Кенара постаралась сохранить нейтральное выражение лица. Во времена Суё Деревня Звездопада переживала период расцвета, затем она закоснела, оказалась в тени Листа и наконец погибла. Возможно ли сказать об этом той, что положила жизнь, сражаясь за процветание Звездопада? Омрачить несколько часов вымученного существования какой-то части ее души? Для Кенары ответ был однозначным — нет.

— Как видишь, — ответила она, заставив себя улыбнуться. Губы и щеки ее слегка побледнели.

Набу и Рой приближались.

— Скоро мы запечатаем тебя, госпожа Суё. Мне было очень приятно познакомиться с тобой!

— Видимо, Раска дала себя поймать? Что ж, если я увижу на том свете твою прекрасную маму, я обязательно передам ей, что ты стала очень сильной, Масари Кенара.

— Нет, госпожа Суё, — произнесла Кенара, доставая кунаи и принимая боевую стойку. — Передай ей лучше, что я стала счастливой!

Набу и Рой в длинном прыжке приземлились возле своего командира.

— Действуем с поправкой на бьякуган, — быстро сказала Кенара и прыгнула к Суё.

Рой побежал вперед и в сторону и остановился сбоку примерно в пятнадцати шагах от противника. Набу остался на месте и приготовился. Про себя он считал до пятнадцати, а в это время Кенара и Суё, так же вытащившая пару кунаев из своей портупеи, сражались в ближнем бою.

— Сейчас! — крикнул Набу.

Кенара отпрыгнула назад и вверх, одновременно метнув свои кунаи в противницу. Расстояние было слишком маленьким, чтобы успеть уклониться, так что Суё отбила кунаи собственным оружием. В этот момент она увидела, что к ней летит третий кунай, выпущенный Набу, и он светится от наполнявшей его чакры. «Что за техника?» — озадаченно подумала прославленная куноичи и отбила светящийся кунай своим оружием в правой руке. В тот момент, когда два лезвия соприкоснулись, прогремел взрыв такой силы, что у Суё оторвало правую руку, повредило плечо и часть лица. Крови не было, поврежденные части тела рассыпались крупными хлопьями пепла и быстро кружились вокруг своей хозяйки, медленно восстанавливаясь.

Суё увидела левым глазом, что к ней подбегает Кенара, занося кулак для удара. Куноичи попыталась отскочить, но ноги ее оказались опутаны чем-то красным. Взрыв отвлек ее внимание и помешал ей увидеть, как Рой подскочил ближе и, упав на колени, наклонился вперед, вонзая в землю кулаки. По плечам его струились обширным потоком прекрасные темно-красные волосы, впиваясь в почву, прорываясь сквозь нее к врагу и опутывая лодыжки женщины мягкими, но тугими и крепкими кольцами.

Кенара отвела левую руку Суё и ударила ее в незащищенную часть корпуса справа, проломив ребра и прибив женщину к земле. Куноичи упала, и ее руки, ноги и корпус обвили красные путы. Кенара придавила ее сверху коленом, пригвождая неповрежденную кисть своей правой рукой, а левой занесла кунай.

— Прости меня за это, — коротко сказала она и вонзила кунай женщине в грудь туда, где находилось вызванное к жизни злой волей омертвевшее сердце. — Набу!

Пока Кенара удерживала кунай, не позволяя телу Суё восстановиться, ее напарник подбежал и положил на лоб женщине листок с печатью. По мере использования запечатывающей техники по лицу и телу серебряноволосой куноичи расползались символы. Она усмехнулась, и эта предсмертная улыбка со странным выражением лица и светом бьякугана необычным образом подействовали на Кенару: девушка вздрогнула, ей померещились два совсем других знакомых человека. В этот момент она знала наверняка, что Дэйка мертва, и умирала она именно так — усмехаясь в лицо смерти.

— Я передам… — были последние слова Суё перед тем, как ее окончательно спеленала запечатывающая техника.

Кенара поднялась на ноги. Она провела рукой по щеке и с удивлением обнаружила, что плачет. Суё обратилась в прах, как и все те, за кого она сражалась. Как и будущее Деревни Звездопада, все кланы и семьи, которых эта щедрая земля приютила на своей груди. Всё обратилось в прах.

— Ну вот, теперь земля в волосах, — меланхолично произнес Рой, встряхивая своей шевелюрой.

Прекрасные темно-красные волосы приняли нормальный размер и едва доставали до пояса. Молодой человек в своей расстегнутой до груди синей рубашке чунина на фоне клонящегося к рдеющему горизонту оранжевого солнца был так хорош, что с него хотелось писать картины.

— А вулкан не исчез, — произнес Набу, поправляя очки.

— Исчезнет, — ответила Кенара, — ведь у него нет очага. Будет лишь немного странным с виду. Смотри, лава застывает, без чакры нечему поддерживать жар. Кибун, — сказала она в микрофон, — доложи в штаб и сообщи капитанам, что враг запечатан.

Вторая Дивизия под командованием Куроцучи из Деревни Камня сражалась с отрядами Зецу до глубокой ночи. Когда основные силы врага на этом фронте были разбиты, шиноби получили возможность отдохнуть. Кое-где еще сновали медики, проверяя, не затерялся ли какой-нибудь раненный среди белесых трупов клонов, им помогали сенсоры, в том числе и Ио Номика. Лишь далеко за полночь он смог улечься на свой походный спальный мешок и под светом звезд подкрепиться сух пайком.

Конор оставил Деревню Звездопада запечатанной от возможных грабителей, а своих людей проводил и разместил на территории Конохи. Только после этого он присоединился к войскам, нагнав их уже на границе Страны Огня. Из-за своей странной биографии, несмотря на опыт и способности, Конор не мог занять какую-либо должность и считался простым рядовым, как другие генины. Напрямую он подчинялся чунину из Страны Земли, а косвенно — Хьюга Неджи, который находился в звании джонина и командовал всем батальоном. Впрочем, с Неджи они практически не пересекались, пару раз видели друг друга издалека, но оба сделали вид, что незнакомы.

Тем не менее, Конор имел возможность наблюдать за молодым командиром со стороны, чем и занимался в течение боя. Что скрывать, он хотел убедиться в том, что Неджи достоин быть избранником Кенары, ведь Конор не сомневался в ее теплых чувствах к нему. Конечно же, и Хьюга не мог быть равнодушен к его ученице! Оценить внешность молодого человека Конору было сложно, но его лидерские способности и храбрость он отметил. Неджи оставил все силы на поле боя и сражался до тех пор, пока мог двигаться. Этим он напомнил сэнсэю Кенару.

Конор удивился бы, если бы узнал, что и он у Неджи вызвал определенный интерес, но только основанный на неприязни, а не симпатии. Казалось бы, этот человек пользовался уважением и доверием Кенары, значит, был достоин уважения и доверия самого Неджи, но… насколько она была объективна в этом вопросе? Ведь Конор — последний и единственный ее земляк, к тому же неизвестно, какие чувства она испытывает к этому человеку. А самое главное, почему, будучи мужчиной и более опытным шиноби, этот Ио Номика не взял на себя всю тяжесть отмщения за своих погибших соотечественников? От Кенары Неджи не слышал и намека на то, что Конор принимает хоть какое-то участие в ее поисках. Чем он занят, в то время как Кенара рискует своим званием и свободой, покидая Деревню под вымышленными предлогами? Авантюра с заселением Звездопада новыми людьми не вызывала понимания или сочувствия у Неджи, он не верил, что это вообще имеет какой-то смысл.

В общем, он не хотел и не собирался здороваться с Конором и заводить с ним разговор. Хотя у него почти не было времени на размышления в течение дня, вечером, лежа на плаще поверх травы без сил и без сна, он вспоминал последний разговор с Кенарой и думал о том, что это к нему она неравнодушна, а не к учителю. Иногда он бывал слишком самоуверен и знал за собой эту слабость. Может быть, и сейчас он обманывается, толкуя ее слова в свою пользу? Неджи вспомнил ее впервые такое нежное лицо и невольно улыбнулся. Нет, это не самообман… Однажды война закончится, и наверное, довольно скоро. И тогда он получит ответы на все свои вопросы.

Изнурительный бой продолжался в центральной части фронта всю ночь, но батальону Кенары было приказано лишь приблизиться к основным силам Третьей Дивизии на случай, если они затребуют подкрепление, и продолжать прикрывать армию с южной стороны. Несмотря на то, что выдалась такая возможность, Кенара не спала. Она смотрела в звездное небо и думала о тех, кто ей дорог и где-то сражается в данный момент: о Неджи, Коноре, Тен-Тен и общих друзьях. Ей хотелось сражаться бок о бок с Какаши-сэмпаем, который находился в те часы в эпицентре выматывающей битвы с Семью Мечниками Тумана всего в нескольких километрах от лагеря Кенары. Как мучительно было просто ждать, не имея возможности вмешаться!

Когда подошел Кибун, куноичи не спала. Он принес последние новости и сообщил, что в армии происходят диверсии и неожиданные убийства. Судя по всему, некоторая разновидность Зецу могла полностью копировать своих жертв — и внешность, и чакру, тем самым вводя в заблуждение даже самых сильных сенсоров.

— Правильно ли я поняла, что, прежде чем принять чей-то облик, Зецу должны подпитаться чакрой этого человека?

— Так точно, Кенара-сама.

— Тогда… эта опасность не угрожает нашему батальону, раз мы еще не имели дела с Зецу. Но все равно, передайте новости чунинам.

Теперь причин для беспокойства и бессонницы стало еще больше. Кенара вздохнула и перевернулась на живот, положив руки под голову. Повязка с надписью на протекторе «шиноби» (символ Объединенной Армии) сползла и лежала рядом. А ведь она еще не привыкла толком к символике Деревни Листа…

На второй день военных действий Третья Дивизия оказалась под ударом отрядов белых Зецу. Батальон Кенары двинулся на помощь Какаши и его людям и должен был ударить по белым Зецу с юга. Куноичи своими глазами увидела этих полулюдей-полурастений, выращенных из клеток Первого Хокаге Хаширамы. В этом бою ее батальон понес первые потери, шиноби гибли по неопытности или неосторожности, и к сожалению, не было возможности защитить всех. Вскоре из штаба поступил приказ всем Дивизиям отправляться на подмогу Наруто и Би, джинчурики Девяти и Восьмихвостого, а также всем Каге, которые в этот момент столкнулись с оживленным при помощи Эдо Тэнсей Учиха Мадарой.

Третья Дивизия должна была сначала покончить с Зецу и последним оживленным Мечником Тумана, на это ушло несколько часов. Хатаке Какаши оставил командование на других джонинов и уже достиг места, где сражался его ученик Наруто. Пока Армия шиноби стягивалась со всех фронтов к эпицентру событий, прошло довольно много времени. Батальон Кенары, одним из первых достигший точки сбора, обнаружил перекроенный ландшафт и вдалеке два гигантских черных шара из чакры всех видов, которые столкнулись друг с другом, создав взрыв ужасающей мощи. Затем на несколько минут все стихло. Небо заволокли тучи, на землю начали падать тяжелые капли дождя.

Кенара отдала приказ продолжать движение, и в этот момент в голове у каждого шиноби раздался голос главного стратега Объединенной Армии, Нара Шикаку. Он говорил: «Ситуация на передовой развивается в нашу пользу, а именно, отряду Узумаки Наруто удается сдерживать врага! Он и Би-доно, которых мы защищаем, самоотверженно противостоят врагу. Вместе с ними сражаются Какаши и Гай. Мы хотим, чтобы вы все поддержали их и присоединились к ним. Объединив вместе нашу волю, мы достигнем победы!» По рядам шиноби пронесся радостный гул.

— Вы слышали? — воскликнула Кенара. — Поторопимся на помощь нашим товарищам! — и добавила тише: — Иначе пропустим все самое интересное…

Через некоторое время из Штаба поступило сообщение о том, что техника Эдо Тэнсей развеяна, а это означало, что не только Зецу повержены, но и оживленные мертвецы изгнаны из этого мира. Однако силы врага как будто только увеличились: Мадара и Обито выпустили на волю Десятихвостое чудовище, Джуби, соединившее в себе всех Зверей, которых когда-то удалось собрать Акацки. Джуби, Восьмихвостый и Девятихвостый сражались друг с другом, используя особые гигантские снаряды из концентрированной чакры, так что стекавшиеся к месту действия дивизии еще издалека видели взрывы и чувствовали сотрясение земли. Наруто и Би, а также их хвостатые выбились из сил, и был отдан приказ всем собравшимся дивизиям перейти в наступление и непрерывно атаковать врага.

К этому времени войска были некоторым образом перегруппированы в зависимости от вида используемых техник. Первыми атаковали шиноби с техниками, ослепляющими врага, а также создающими помеху на поле боя из тумана или насекомых. Под этим прикрытием шиноби нанесли удар воздушными техниками и попытались с помощью стихий земли и лавы сковать Джуби. Кенара вместе с другими мастерами тайдзюцу попыталась приблизиться к Мадаре, но была отброшена. Хотя отряды действовали максимально сплоченно, эта сутолока действовала на девушку самым угнетающим образом.

Джуби вырвался из ловушки и начал мутировать, отращивая множество длинных конечностей. Глаз его начал выпускать чакро-бомбы. Кенара через Кибуна отдала приказ своему батальону сгруппироваться и снова заняла место рядом с ними, готовясь отражать атаки с неба. Но что можно было противопоставить гигантским сгусткам концентрированной энергии первозданного чудовища, словно сотканного из ненависти и хаоса? Он отправлял чакро-бомбы далеко за пределы поля боя, как будто для него не существовало преграды в виде расстояния. Поступило сообщение из Штаба: Шикаку объявил, что чакро-бомба движется к ним, шиноби были даны последние указания и Штаб замолчал…

Враг использовал Технику пронзающих ветвей: Джуби, обликом подобный уродливому растению со множеством веток-лап, разорвался залпами прочных снарядов, напоминающих толстые копья, заостренные с обеих сторон. Шиноби начали гибнуть в огромных количествах. Кенара использовала Мощь тысячи крепостей, укрыв за толстыми стенами максимальное количество людей — весь свой взвод или двадцать семь человек, включая ее саму. Роя и Набу она уже давно не видела.

Кенара стояла, опираясь на одно колено и правую руку, и поддерживала свою защитную технику. Кибун пытался связаться с другими чунинами.

— Атаки продолжаются, — сказал он. — Теперь Джуби выпускает копья быстрее, шиноби не успевают защищаться…

Вдруг все тело куноичи пронзила ужасная боль, а чакра в одно мгновение исчезла. Ее техника развеялась, но Джуби уже не выпускал свои иглы. Кенару охватила слабость, которой она еще никогда не испытывала, руки, дрожа, упали, голова опустилась. Ноги девушки подогнулись, и она опрокинулась лицом вперед, не в состоянии даже смягчить падения. «Что со мной? Я умираю?» — подумала Кенара, но она не видела никаких повреждений и не понимала, что произошло. Кенара лишь чувствовала, как сердце ее через силу бьется и с трудом толкает кровь.

— Кенара-сэмпай! — прокричал Кибун и дотронулся до ее плеча. — Что с вами, Кенара-сэмпай?!

Куноичи медленно возвращала себе контроль над своим телом. Она уперлась руками в землю и начала подниматься. Это было так тяжело, словно она не себя отталкивала от земли, а пыталась поднять над собой весь земной шар. Кенара с трудом поднялась на ноги и попыталась выпрямиться. Неджи…

В это время на руках у Наруто умирал Неджи, пронзенный копьями Джуби. Он уже не чувствовал своего тела и не мог говорить. Он бросил последний взгляд на бескрайнее небо, и ему показалось, что он видит птицу, парящую высоко в облаках. Может быть, прямо сейчас темно-синие глаза смотрят на эту же птицу? «Она всегда…» — подумал Неджи и свет его глаз померк.

Джуби концентрировал чакру, создавая огромный снаряд. Было похоже, что он готовится уничтожить все поле боя…

— Кенара-сэмпай, что с вами? — продолжал кричать Кибун, тряся куночи за плечо. — Вы можете поставить барьер? Иначе мы все умрем здесь…

Кенара вскинула на него глаза. Кибун замолчал и отшатнулся.

— Мы погибли, — пробормотал он, глядя на выраставший из головы Джуби черный шар.

Куноичи оглянулась на свой взвод. Некоторые шиноби были напуганы, другие — исполнены мрачной решимости, но почти на всех лицах застыло отчаяние. Что бы Кенара ни испытывала сейчас, ее долг — защитить этих людей, даже если она ненавидит их в этот момент за то, что была с ними, а не с ним. Всю сознательную жизнь она училась терпеть боль, преодолевать ее и становиться сильнее. Эта привычка, сформированная годами, взяла верх, когда сила воли и желание жить исчерпали себя. Чувство долга и привычка терпеть управляли ее телом, когда куноичи сложила печати и ударила кулаком в землю, создавая защитный купол. Две бомбы хвостатых столкнулись и раздался ужасающий взрыв. Кенара и ее взвод выжили, как и другие шиноби, способные защитить себя и своих товарищей.

Девушка снова упала на колени, так как истратила всю чакру, которая успела к ней вернуться, но в этот момент к ней подскочил клон Наруто, пылающий оранжевым светом, и положил ей руку на плечо. Кенара почувствовала, как тело ее наполняется теплой чакрой, странноватой по ощущениям. Наруто делился чакрой Девятихвостого со всеми выжившими шиноби.

В это время лапы Джуби удлинились и начали шарить по полю боя, давя и уничтожая всех, кто в них попадался. Кенара приказала своим людям рассредоточиться и переместиться ближе к центру: если Объединенной Армии суждено провести контратаку, то нужно сделать это общими усилиями. С помощью Земляного змея она задержала одну из лап, а Взрывной волной ранила другую, затем сама двинулась ближе к центру. Повсюду на поле боя лежали убитые шиноби, казалось, что их в разы больше, чем выживших. Передвигаясь длинными прыжками, Кенара твердила про себя: «Конор, Тен-Тен, Набу, Рой, Конор, Тен-Тен, Набу, Рой», — как будто это могло их защитить.

И вдруг девушка увидела знакомые фигуры в зеленом трико, а также… Кенара максимально ускорилась, не заметив, что ускользнула по пути из-под двух вражеских атак чудовищными лапами. Ли стоял на коленях и обнимал Неджи. Гай-сэнсэй хмурился и держал за плечо своего ученика, заливающегося слезами. Тен-Тен была тут же. Увидев Кенару, она закусила перчатку на своей руке и отвернулась, чтобы не зарыдать. Кенара остановилась. Она медленно подошла и опустилась на колени рядом с Ли.

— Хината заслонила собой Наруто, когда он был без сил, а Неджи прикрыл Хинату… — сказала Тен-Тен, взяв себя в руки.

— Он не мог поступить иначе, — произнес Гай-сэнсэй.

Грудь Неджи была в нескольких местах пробита насквозь заостренными копьями Джуби. Его лицо в обрамлении прекрасных темных волос казалось белоснежным. Впервые его высокий лоб, обычно скрывающийся за протектором, был открыт, но Проклятая печать уже исчезла, освободив молодого Хьюга от всех его долгов и обязательств. Кенара взяла холодную руку в свою и поняла, что Неджи больше нет в этом теле. «Куда теперь ты идешь?» — подумала девушка. Она наклонилась к белой руке и нежно поцеловала ее. Еще минуту Кенара смотрела на лицо Неджи, запоминая его навсегда, затем заставила себя отпустить его пальцы и поднялась. Она хотела сказать что-нибудь, но почувствовала, что не сможет, поэтому развернулась и быстро помчалась прочь.

Кенара отыскала свой отряд, когда Обито и Мадара использовали ужасающую огненную технику, охватившую почти все поле боя, но шиноби защитила чакра Наруто. Тогда Джуби зашевелился, земля разверзлась, а небеса дрогнули… Произошедшее напоминало Танец небес и земли Рипы, но только в несравнимо больших масштабах… И снова чакра Наруто защитила всех, но после этого покров начал таять и исчез. Теперь шиноби снова должны были рассчитывать лишь на себя.

Джуби тем временем продолжал свои мутации: тело его вытянулось, а вместо головы сформировался бутон диковинного цветка, готовый выпустить новую чакро-бомбу. В эту критическую минуту Объединенная Армия будто снова обрела командира: от имени Нара Шикамару с сознанием каждого шиноби связалась Ино. Она рассказала о простейшей технике создания земляной преграды и о требующихся для нее печатях. Шиноби выстроились рядами и совместными усилиями начали создавать стены из земли и камня, расположенные друг за другом. Кенара и ее взвод приняли участие в создании первой преграды, а затем быстро отступили. Остатки Армии шиноби столпились за каскадом стен, ожидая удара. Бомба Джуби смела почти все стены, создавая взрывную волну и сотрясая землю, но в конце концов истаяла, разрушив последние преграды. Шиноби переглядывались друг с другом, казалось, они скорее были поражены, чем обрадованы.

— Держитесь! — крикнула Кенара. — Вместе мы сильнее!

Другие командиры также пытались поддержать моральный дух своих людей, но дело выглядело почти безнадежным.

В это время подобно чуду явились четыре воскрешенных Хокаге Конохи, встали на сторону своих людей и совместными усилиями закрыли Джуби барьером из четырех рубиновых стен, предотвратив появление еще одной чакро-бомбы. В сознании Кенары послышался голос Ино:

— Кенара, Хаширама откроет проходы в барьере для атаки на Джуби, нам нужны самые сильные шиноби, присоединяйся и атакуй совместно с командой номер семь!

Кенара оставила Кибуна за главного.

— Мы атакуем Джуби, а вы ждите приказов и будьте внимательны. Чтобы все были живы к моему возвращению! — она поскакала вперед.

«Неджи, — подумала Кенара, — если ты где-то есть, смотри на меня! Смотри, как я буду драться!»

Джуби, окруженный рубиновым барьером, начал отделять от себя собственные копии, напоминающие одновременно и зверей, и Зецу, покрытые шипами и обладающие ужасающей чакрой Десятихвостого. Кенара сражалась рядом с товарищами из Листа, неподалеку от Кибы с Акамарой и Хинаты. Когда Хината использовала технику Шестьдесят четыре ладони, сердце Кенары болезненно сжалось и она не смогла оторвать от нее свой взгляд, за что и поплатилась. Один из клонов Джуби подскочил и ударил огромной шипастой лапой, зацепив левую руку куноичи и разодрав кожу и мышцы от плеча до локтя. Если бы не ее скорость и попытка отскочить в сторону, она бы уже валялась на земле со сломанной шеей.

Кенара, отступая, быстро сложила печати и разорвала чудовище на куски с помощью Взрывной волны. Она достала из сумки что-то наподобие глины — изобретение Набу — и растерла по руке, останавливая кровотечение. Из-за адреналина она почти не чувствовала боли от раны. Куноичи решила показать все, на что способна. Она уничтожила еще двух порождений Джуби, используя Удар с небес и Земляного змея, затем создала еще одного Воздушного змея, вложив в него побольше чакры и отправила туда, где ворочалась целая стая чудовищ. Это было ее произведение искусства: змей, оказавшись над врагом, стал проводником следующей техники. Кенара сложила печати и воскликнула:

— Стихия Земли! Метеоритный дождь!

Запас чакры из змея обратился в каменные глыбы, несущиеся на землю с огромной скоростью. Больше десяти клонов Джуби было уничтожено за раз. Кенара сражалась еще какое-то время, отрешившись от всего и желая лишь нести смерть своим врагам, но в какой-то момент звери исчезли. Сам Джуби тоже пропал в мгновение ока. Шиноби растерянно оглядывались по сторонам, пытаясь понять, в чем дело. Голос Ино прозвучал в сознании:

— Ребята, Обито запечатал Десятихвостого в себе и стал джинчурики! Враг стал еще сильнее! Уходите из барьера!

Через секунду рубиновый барьер исчез и это отрезвило Кенару. «И зачем потрачено столько чакры?» — подумала она и побежала туда, где оставила свой взвод. К счастью, все были живы, кроме того, Кибуну удалось связаться с Набу, и тот присоединился к взводу Кенары вместе со своими людьми.

— Счастье, что вы живы! — воскликнула Кенара. — Как вам это удалось?

— Благодаря талантливым ребятам из Деревни Камня, — ответил Набу.

Это были двое рослых братьев, поддерживавших друг друга и, видимо, истративших большой запас чакры. Они вместе использовали технику Черепаший панцирь.

Где-то раздался взрыв, затем шиноби увидели вдалеке сражение Мадары с Хаширамой: огромное Сусаноо билось с древесным драконом. Сердца людей дрогнули от подобного зрелища, и почти каждый почувствовал собственную никчемность. В этот момент в сознании людей раздался голос Нара Шикамару, передаваемый с помощью Ино. Он говорил о том, что даже малая сила пригодится в нужный час и не нужно падать духом. В конце этой речи прозвучал приказ не терять концентрацию и выжидать удобный момент для атаки.

Кенара и Набу воспользовались передышкой, чтобы обработать ее рану и осмотреть других раненных. В общем-то, оба взвода оставались в полном составе, тяжело раненных не было, запасы чакры еще не истаяли. К сожалению, с Роем и другими чунинами связаться не удалось.

Земля испытала новое потрясение: прямо на глазах у шиноби на поверхность вырвалось гигантское растение и вытянулось вверх до самых небес. На макушке его распустились четыре бутона. С ужасом люди увидели, как в чашечках цветов формируются новые чакро-бомбы, готовившиеся ударить во всех направлениях. Лицо Кенары помрачнело. Ее техника, да и любая техника уровня джонина, была бессильной против таких снарядов. Чтобы ударить наверняка, Обито в одиночку создал барьер вокруг центральной части поля боя.

— Мы в ловушке, — тихо произнес Набу.

Над полем витали горестные крики и ругательства, люди отчаялись, осознав безвыходность своего положения.

«Да, похоже на конец», — подумала Кенара. И все же она собиралась применить свою технику и умереть, предприняв хоть что-то.

— Не сдавайтесь! — яростно крикнула она своим бойцам. — Даже сейчас… никогда!

В этот момент шиноби почувствовали, как в них нарастает чакра Наруто, чакра его зверя, Девятихвостого Курамы. «Это не поможет, — думала Кенара, — но спасибо, Наруто…» И грянул взрыв.

— Тысяча крепостей!..

Прошла минута. Шиноби переглянулись — они все еще были живы. Когда Кенара убрала купол, то они увидели вокруг себя множество других выживших шиноби, в том числе Набу с его людьми, выбирающимися из-под каменного панциря, а где-то среди прочих мелькнули темно-красные волосы Роя.

— Это другое место, — сказала Кенара, оглядываясь. — Похоже, нас переместили с помощью чакры Наруто.

Братья из Деревни Камня упали, полностью истратив чакру. Набу приказал двум другим своим людям отступить и унести их к медикам.

Впереди виднелся гигантский барьер, только смотрели шиноби на него теперь снаружи, а не изнутри. Затем барьер исчез, но вместо растения с четырьмя цветками возвышался другой мощный стебель с бутоном на вершине. От него начали расползаться гигантские корни. Эти корни двигались над землей и под землей и хватали всех зазевавшихся шиноби, высасывая из них чакру без остатка.

— Отступаем! Быстро! — скомандовала Кенара.

Она хотела отойти на безопасное расстояние и придумать план для атаки. Но как можно атаковать то, что высасывает твою чакру?

В сознании людей зазвучал голос Хаширамы, воскрешенного Первого Хокаге. Он сообщил, что растение является древо-богом, с помощью которого Мадара погрузит всех в Бесконечное Цукуёми, массовое гендзюцу, и тогда чакра людей станет его пищей. Действие гендзюцу начнется, как только раскроется бутон, поэтому у Объединенной армии шиноби есть всего пятнадцать минут, чтобы атаковать и уничтожить древо-бога. Затем время как будто остановилось… в сознании людей картины сменялись одна за другой. Сначала это были воспоминания Хаширамы о его попытках наладить отношения между странами и Деревнями, найти общий язык между всеми шиноби мира, чтобы прекратить войны. Затем Ино спроецировала на всех воспоминания Наруто. В заключение он сказал о том, что нужно бороться до конца, чтобы ни о чем не сожалеть.

Эти сильные эмоции заставили шиноби воспрянуть духом. На поле боя появились пять действующих Каге, в том числе Цунаде-сама, которым с большим трудом удалось восстановиться после сокрушительной битвы с Мадарой.

— Цунаде-сама здесь, — сказал кто-то из отряда Кенары. — Значит, теперь все будет хорошо.

Многие вздохнули с облегчением, но Кенара не спешила радоваться. Мадара уже один раз победил Каге, вряд ли они смогут переломить ход войны. Но главное, что люди верили в них и готовились идти в бой.

Вскоре по земле начали расползаться копии Кацую, призывного животного Пятой Хокаге, лечащего слизня. Кенара отдала приказ двигаться обратно по направлению к древо-богу и готовиться к общей контратаке. Шиноби увидели сражающегося с Обито Девятихвостого Кураму, облаченного в Сусаноо, доспех из чакры. «С кем это Наруто объединился для атаки?» — подумала Кенара и, когда ее взвод подобрался ближе к месту действия, разглядела Учиха Саске.

«Я всегда недолюбливал Саске», — раздался родной голос Неджи в ее голове. Эти недавние воспоминания были такими яркими… Несколько дней назад они спокойно пили чай на кухне в ее домике, а теперь мир сошел с ума, чудовища и мертвецы оживают, землю раздирают потоки чакры, столько людей погибло и впереди беспросветный мрак…

Наруто и Саске, объединившись с другими ребятами из их Деревни, нанесли Обито удар. Джуби внутри него снова разделился на девять хвостатых зверей, и звери рвались наружу. Чакра Наруто, похожая на рыжие лисьи лапы огромных размеров, ухватилась за чакру хвостатых и начала ее тянуть из врага. Кенара посмотрела вверх и увидела, что бутон перестал раскрываться и застыл. Нара Шикамару через Ино обратился к сознанию всех шиноби и предложил им помочь Наруто тянуть чакру.

— Вы слышали? — крикнула Кенара. — Вперед! Хватаемся за «лапы» и тянем»!

Это было удивительное зрелище: все шиноби, что были на поле боя, собрались все вместе и выстроились «змейкой» по несколько человек. В едином порыве, общим усилием они тянули хвостатых из Обито. «Если война закончится, мы никогда не сможем этого забыть, — подумала Кенара, — мы не забудем, что были все вместе и действовали заодно! Мир изменится, он не может не измениться…» Хвостатые звери вырвались на свободу из тела Обито, и враг, потеряв особую силу, упал на землю.

После короткой передышки ночное небо разорвала белая шаровая молния. Все шиноби смотрели туда, где, судя по этим знакам, Наруто уже сражался с Мадарой. Кенара и другие командиры отдали приказ своим людям выдвигаться в том направлении. Снова робко засияла надежда на победу, ведь оставалось победить одного страшного врага.

Земля, по которой бежали шиноби, была изрыта и вспучена кусками. Не успели они добраться до нового места сражения, как поступил приказ уходить в сторону и не стоять на пространстве между Мадарой и хвостатыми.

— Отступаем! — воскликнула Кенара, повернув на девяносто градусов. — Покидаем зону поражения, прибавить ходу!

Через несколько минут на этом месте разразился ужасающий бой между Мадарой и Хвостатыми зверями. Шиноби видели вспышки Сусаноо, все были уверены, что сражение скоро закончится и наступит конец войне. Тогда Мадара призвал гигантскую статую Гедо Мазо, напоминающую уродливую фигуру то ли зверя, то ли человека с девятью глазами на лбу и одним огромным глазом на лице. Из статуи вырвались цепи и начали затягивать в нее хвостатых.

«Этот Мадара… подобен божеству, — подумала Кенара. — Кто может ему противостоять? Пять Каге пред ним — ничто, Наруто терпит поражение, целая армия шиноби бессильна…» — она стиснула зубы.

«Мы не из тех, кто отсиживается за чужими спинами», — сказал однажды Неджи. Куноичи хмурилась и готова была кусать локти. Но что она может сделать в данной конкретной ситуации? Что вообще можно сделать? Оставалась надежда, что от Шикамару или кого-то из Каге поступит приказ.

Вскоре на поле боя появился еще один участник — существо в маске, управлявшее гигантской статуей Тысячерукой Богини. И эта тысяча рук использовала множество техник всех известных видов чакры. Именно туда направилась Кенара со своим отрядом. Сражаясь с гигантскими руками, куноичи почти непрерывно использовала Взрывную волну. Она уже не могла отследить перемещение своих людей, все смешалось на этом поле боя… Краем глаза она заметила, что древо-бог как будто исчезло, но почему-то не испытала радости, наоборот, дурное предчувствие поднялось из глубины ее души.

Кенару сдуло в сторону одной из техник, которую она не успела погасить. Лежа на спине и пытаясь отдышаться, она увидела, как в небе парят огромные глыбы, словно кто-то собирался применить усиленную в разы технику Метеоритного дождя. Глыбы распадались, разрубленные на части Сусаноо Саске и расенсюрикенами Наруто, но над ними парила белая фигура Мадары… Куноичи кое-как поднялась на ноги и, забыв о Тысячерукой статуе, уставилась в небо. Силуэт ужасающего, но великолепного Мадары вырисовывался на фоне огромной луны, затем на поверхности луны отразился красно-черный узор, похожий на одну из форм шарингана, а землю залило белым светом…

Бесконечное Цукуёми захватило людей. Почти все оказались в плену непрекращающейся иллюзии непреодолимой силы.

Мадара использовал Божественное рождение леса, огромное древо расползалось по всей земле, отовсюду вылезали его корни и, протягивая свои лапы, спеленывали людей и подвешивали подобно диковинным плодам на раскинутых ветвях.

Но Кенара уже ничего не чувствовала.