Возвращение в Хогвартс (джен)

Первые недели пролетели для первокурсников незаметно. Появились новые предметы и горы домашних заданий. Вечера Альбус, Роза и Скорпиус проводили в гостиной Гриффиндора, практикуясь в волшебстве. А при написании конспектов им помогали волшебные перья со встроенной проверкой орфографии из магазина Уизли. Как оказалось, в Хогвартсе товары из магазина дяди Альбуса и Розы пользовались огромной популярностью: уже к концу первой недели кто-то из учеников разместил в коридоре второго этажа портативное болото, из-за чего третьекурсники Слизерина опоздали на урок Трансфигурации и потеряли двадцать очков из песочных часов своего факультета.

Изредка выбираясь к Хагриду, друзья все же большую часть свободного времени проводили за домашними заданиями. Уже на второй неделе совместных вечерних занятий Роза догнала Скорпиуса по всем предметам, а в некоторых даже превзошла. У Альбуса же дела обстояли не так хорошо.

Раз в неделю все первокурсники после заката поднимались на астрономическую башню — самую высокую башню Хогвартса. Они смотрели в телескопы на звездное небо, составляя в своих свитках звездные карты под руководством профессора Синистры, темнокожей волшебницы, которую Альбус видел за преподавательским столом во время их первого школьного пира.

Уроки зельеварения вел профессор Слизнорт. Это был очень улыбчивый пухлый седовласый волшебник. Про него рассказывала Скорпиусу в их первый день в Хогвартсе Алисия Трэверс, попавшая на факультет Слизерин. На его уроках Альбусу и Розе уделялось особое внимание. И каждый раз, проходя мимо котла Альбуса, из которого, вместо нужного золотистого или нежно-розового, валил черный дым, профессор Слизнорт не забывал шепнуть Альбусу, какими непревзойденными зельеварами были его отец и бабушка. И что со временем и в нем непременно проснется талант к зельеварению.

Звездным часом для Розы стал урок Полетов на метле, где она превзошла первокурсников обоих факультетов — и Гриффиндора, и Слизерина, с которыми у них проходили занятия. Когда все ученики выстроились в два ряда, подзывая к себе метлу, метла Розы первой прыгнула ей в руку и принесла их факультету целых пятнадцать очков от мадам Трюк. И это был первый и единственный урок, на котором Скорпиус оказался чуть ли не хуже всех. Если метла Альбуса слабо подрагивала на траве, то у Скорпиуса она лежала, не обращая на мальчика никакого внимания.

Много часов друзья проводили в библиотеке, склонившись над древними книгами под светом настольных ламп. И все разговоры здесь прерывались под грозным взглядом пожилой библиотекарши мадам Пинс, без остановки расхаживающей между рядами, высматривая нарушителей порядка. В один из таких вечеров одна из библиотечных книг подпрыгнула и уцепилась Скорпиусу за нос, когда он, задумавшись, попытался сделать в ней пометку.

На Трансфигурации приходилось все сложнее. Альбус уже начинал думать, что волшебник из него менее чем посредственный. Роза брала исключительно упорством, часами превращая со Скорпиусом одни предметы в другие.

Прошло уже две недели учебы в Хогвартсе, когда ребята, расположившись в своих любимых креслах у камина, корпели над домашними заданиями. Альбус, растянувшись на полу, дописывал эссе по травологии, а Скорпиус и Роза, сидя в мягких бордовых креслах, пытались довести до идеала превращение спички в иголку.

— Получилось! У меня получилось! — победно воскликнула Роза, выбросив кулак вверх.

Скорпиус радостно ей улыбнулся. Перед ним уже лежала острая серебристая игла.

— Никому не нужно в совятню? Надо отправить ответ родителям, пока еще не стемнело, — сказал Скорпиус, собирая учебники и свитки с конспектами.

— Я свое письмо отправила еще вчера, — ответила Роза. — Кстати, мама писала, что Тедди сейчас проходит практику у твоего отца в отделе мракоборцев, — она посмотрела на Альбуса.

— Я еще не читал свое, но, наверное, Тедди действительно проще взять жить к нам домой. Теперь он не только обедает у нас четыре раза в неделю, но и работает с моим отцом.

— А кто такой Тедди? — спросил Скорпиус. На протяжении всех двух недель учебы он пытался узнать о своих друзьях как можно больше, что им было очень приятно.

Как за время учебы узнал Альбус, хоть Скорпиус и жил в семье чистокровных волшебников с очень древней родословной, друзей у него не было. Его семья держалась отстраненно от внешнего мира. До прибытия в Хогвартс лучшими и единственными друзьями Скорпиуса были его родители, которых он очень любил. Даже к бабушке и дедушке Малфоям отец возил его редко и как-то неохотно. Но Скорпиусу очень нравилось бывать в родовом поместье Малфоев с просторными залами и громадным розовым садом, тогда как его семья жила в небольшом доме за чертой Лондона.

— Тедди — крестник моего отца, — ответил Альбус. — Он, считай, член семьи. Бывает у нас на всех праздниках, часто приходит даже просто пообедать. Его отец, Римус Люпин, когда-то преподавал Защиту от Темных искусств в Хогвартсе и был хорошим другом наших родителей. Они с женой погибли во время Битвы за Хогвартс. О, еще он встречается с Виктуар! Помнишь, наша сестра-вейла? Мы ее встречали, когда первый раз ходили к Хагриду.

— Тедди Люпин? — Скорпиус просел в своем кресле, отчаянно пытаясь что-то вспомнить. — Эдвард Люпин! Я видел его на Чемпионате Мира по квиддичу. Точно помню, как отец, завидев его, сказал маме, что это Эдвард Люпин, сын его кузины. Получается, он мой троюродный брат!

Роза с Альбусом так и замерли на своих местах. Роза, до этого любовавшаяся своей иголкой, откинулась в кресле, а Альбус отодвинул свиток и сел, поджав под себя ноги.

— Ну, а хотя, что удивляться, — спустя какое-то время сказала Роза. — Ведь все чистокровные семьи волшебников как-то да переплетены между собой. Если посмотреть родословную Уизли и Поттеров, то к нашему времени она разрастается столькими связями с другими семьями, что наверняка, где-то далеко найдутся и Малфои.

— Ты говоришь, что видел его на Чемпионате Мира, — сказал Скорпиусу Альбус. — Но ты с ним не знаком?

— Нет, — ответил тот. — Отец тогда сказал маме, что его бабка, Андромеда, она сестра моей бабушки, вышла замуж за магла. А в нашей семье превыше всего всегда была чистота крови. И Андромеду вычеркнули из семейного древа.

— Думаю, мама Тедди свою мать переплюнула, выйдя замуж за оборотня, — хохотнула Роза.

— За оборотня? — округлил глаза Скорпиус. — Хочешь сказать, что в Хогвартсе преподавал оборотень?

— Ну да. Это ни для кого не секрет. Римус Люпин был оборотнем. Но что с того? Оборотни, как и волшебники, бывают самые разные. И раз уж сам Альбус Дамблдор взял Люпина в преподаватели Хогвартса, наверное, он ему доверял. А это о многом говорит.

— А Эдвард?

— Скорп, ты ведь так много читаешь! — воскликнула Роза. — Должен знать, что проклятье оборотня не передается по наследству. Для этого тебя должен укусить оборотень. И только так.

Пока Роза и Скорпиус обсуждали проблему оборотней и их возможное родство, Альбус раскрыл письмо от родителей, чтобы до похода Скорпиуса в совятню успеть написать ответ.

«Дорогой Альбус!

Мы с папой очень по тебе скучаем. Невилл пишет, что вы с Розой нашли новых друзей. Это очень здорово, но будь осмотрительнее, привязываясь к новым людям. Хотя Хагрид в последнем письме говорил, что ваш новый друг Скорпиус — очень хороший мальчик, и что вы часто заглядываете к нему, Хагриду, в гости.

Дома все хорошо. У дедушки в последнее время неважно со здоровьем, но в больнице святого Мунго говорят, что он скоро поправится, если перестанет баловаться магловскими таблетками. Бабушка Молли за этим пристально следит!

Тедди сейчас проходит практику у папы в отделе Мракоборцев и проявляет себя там как нельзя лучше! Думаю, из него выйдет отличный мракоборец. Теперь он заглядывает к нам еще чаще, и это очень радует нас с папой, пока вы с Джеймсом в школе.

Лили тоже очень по тебе скучает. Недавно заявила, что отправится в Хогвартс и будет там жить, пока ей не исполнится одиннадцать лет и ее не примут туда учиться! А несколько дней назад она снова летала во сне, да так, что вся мебель в комнате ходуном ходила. Так что мы уже не сомневаемся, что следующим летом и она получит письмо.

Папа с двумя ребятами из своего отдела и дядей Перси в ближайшие дни уезжает в командировку в Гвинею, но, думаю, это ненадолго. А как вернется, он тебе обязательно напишет. Я сказала ему, чтобы он привез нам всем сувениры, так что можешь ждать посылку вместо обычного письма!

Очень люблю тебя и скучаю,

Мама»

Альбус еще раз перечитал письмо и, быстро начеркав несколько предложений о том, что у него все хорошо и что он с нетерпением ждет ближайшего матча по квиддичу, свернул пергамент и поднялся, позвав Скорпиуса.

Мальчики быстро сбегали в спальню, чтобы накинуть уличные мантии, и отправились в совятню.

Час уже был поздний, хотя на улице еще не совсем стемнело. Но в коридорах Замка учеников уже не было. Альбус и Скорпиус шли по пустынным коридорам, обсуждая последние новости от их семей. Скорпиус рассказал о том, что его мама, с тех пор как он уехал, сильно болеет, а отец недавно был в Косом переулке и присматривал ему метлу на следующий год.

— Да уж, знал бы он о моих успехах на уроках Полетов, и думать бы не стал о метле.

— Да ладно тебе, — попытался поддержать друга Альбус.

Его успехи в полетах были немногим лучше.

— На первом уроке Трансфигурации мы с Розой тоже не шибко отличились, — сказал он. — А теперь у нее получается отличная иголка. Дело практики.

Когда они вышли из тайного хода, скрытого гобеленом, их встретил Пивз. В те разы, когда рядом не было Розы, Пивз был не так к ним дружелюбен. И, сломя голову, мальчики бежали по коридорам, уклоняясь от самодельных зарядов, состоящих в основном из тарелок и небольших ваз, которые были расставлены по всему Хогвартсу.

Спустя несколько этажей самого быстрого бега, на какой они были способны, им удалось отделаться от Пивза. И, выйдя на улицу, распаренные и тяжело дышавшие, они с удовольствием обратили лица к дождливому небу. Сентябрь выдался очень холодным и дождливым, и ученикам редко удавалось побыть на свежем воздухе. Большую часть времени все ученики проводили в гостиных факультетов и в коридорах. Теперь, прыгая по лужам и пытаясь обрызгать друг друга, мальчикам меньше всего хотелось возвращаться под покровы каменных стен.

Преодолев мокрые и скользкие ступеньки, ведущие в совятню, друзья столкнулись с группой слизеринцев во главе с Эваном Элмерзом.

— Вы посмотрите, кто у нас тут, — обратился к своим друзьям Эван.

Это был очень рослый мальчик, почти на голову возвышающийся над своими сверстниками. У него были золотистые курчавые волосы и темные, совсем не сочетающиеся с волосами, глаза. За то малое время, что ученики провели в Хогвартсе, Эван уже заработал себе славу драчуна и задиры. Он не упускал возможности посмеяться над неудачами товарищей с других факультетов, хотя сам умом не блистал. Первокурсники-слизеринцы перед ним явно заискивали. Каждый раз, когда Эван шел по коридору, гордо вскинув голову, в хвосте у него шествовала группка однокашников.

— Да это же Поттер и Малфой! — мальчик неприятно скривил губы в усмешке. — Идете посмотреть на сов, чтобы понять, как нужно летать?

Он громко захохотал, очень довольный своей шуткой.

Стоявшие за ним слизеринцы тут же подхватили и начали показывать пальцами на Альбуса и Скорпиуса.

— Если ваша сборная по квиддичу летает так же, как и вы, им точно не поздоровится на ближайшем матче! — выкрикнул кто-то за спиной Эвана.

— Оставьте их, — из-за группы мальчишек вышла девочка с длинными темными волосами и грубыми чертами лица. Это она ехала с Альбусом и Розой в лодке. — Не будем тратить на них время, нужно вернуться в замок до темноты.

Когда слизеринцы уже спускались по каменной лестнице, Алисия Трэверс, немного поотстав, обернулась и протянула Альбусу небольшой свиток:

— Передай его Энни, ладно?

И она тут же поспешила нагнать своих однокурсников.

В совятне стоял неприятный запах. Альбусу тут же вспомнилось, как они с родителями ездили в зоопарк и зашли в зал с птицами. В просторных вольерах сидели на ветках попугаи со всего земного шара: какаду, амазоны, лори и говорящие попугаи ара. Запах там стоял такой же, но отец с Лили на руках изучали таблички у каждого вольера, и Альбусу пришлось долго ждать, покуда они оттуда не вышли.

По всей совятне стояли деревянные жердочки со спящими на них совами. Здесь были сипухи и неясыти, крохотные воробьиные сычики и ястребиные совы. Птиц было не меньше пятнадцати, и с наступлением темноты они потихоньку начинали просыпаться. В дальнем углу совятни Скорпиус, с любовью смотря на него, гладил своего филина Герлиона, а Альбус привязывал письмо к лапке школьной совы.

— Не понимаю я, зачем Алисия водится с этими задирами, — сказал Альбус, когда они со Скорпиусом спускались по ступеням совятни, крепко держась за каменные перила.

— Они с Энн поссорились, — ответил Скорпиус. — Роза вчера говорила. Видела, как они спорили после обеда в Большом зале. Да и разве ты видел, чтобы кто-нибудь из слизеринцев дружил с учениками других факультетов?

Скорпиус резко остановился, и не ожидавший этого Альбус налетел на него сзади.

— Ты чего?

— Посмотри. Там, внизу. Видишь? — Скорпиус указал на Запретный лес. — Альбус, там что-то горит!

На опушке леса, так далеко, что ребятам было видно только мерцающее оранжевое пятно, полыхал пожар.

— Там же дом Хагрида! — воскликнул Альбус.

Ребята переглянулись в испуге и, недолго думая, бросились бежать вниз по холму к Запретному лесу.

Аккуратные заборчики огорода Хагрида и выложенные ровными рядами дрова были охвачены огнем, все ближе подбирающимся к высоким деревьям леса. Великан бегал вокруг разрастающегося пламени, размахивал руками и что-то кричал.

— Хагрид! — во весь голос закричал Альбус. — Хагрид! Нужно потушить огонь!

Мальчики бежали со всех ног, все быстрее приближаясь к большому каменному дому.

— Не подходите! Она опасна! — не оборачиваясь, крикнул Хагрид и начал приближаться к огню, что-то бормоча.

— Он что, говорит с огнем? — Альбус в смятении посмотрел на Скорпиуса.

Тяжело дыша, ребята остановились в нескольких футах от Хагрида.

— Хагрид, отойди от огня! — снова крикнул Альбус.

— Агуаменти! — Из волшебной палочки Скорпиуса вырвалась струйка воды.

— Нет! Не делайте этого! — с искривленным в ужасе лицом лесничий обернулся к мальчикам, похлопывая опаленную бороду.

— Хагрид, отойди оттуда! — снова закричал ему Альбус.

— Агуаменти Максима! — громко воскликнул Скорпиус, направляя палочку на огонь.

Поток воды хлынул от Скорпиуса к горящему огороду и рядам сложенных дров. И с громким всплеском ударившись о землю, потушил весь пожар, заодно с головы до ног окатив и Хагрида.

— Нет! — воскликнул лесничий чуть не плача. — Вы же ее только разозлите!

Не успел он договорить, как за грядками что-то вспыхнуло. Яркое жаркое пламя начало двигаться к стоящим в оцепенении детям, пытаясь захватить все на своем пути. И, соскальзывающий поначалу с влажных дров огонь, в мгновение их разогрел и вновь охватил все вокруг.

Альбус стоял, не в силах пошевелиться. Его взгляд был прикован к громадному ящеру, выползающему из-за загораживающего его до этой секунды нагромождения наколотых бревен. Быстро переставляя короткие лапы, он полз к ним, хищно сузив глаза, и, злобно шипя, высовывал длинный раздвоенный язык. Алая чешуйчатая кожа была охвачена огнем, и казалось, что сам ящер и есть огонь. Он подползал все ближе к отступающему от него Хагриду и шевелил хвостом, будто готовясь к прыжку.

— Глациус! — бросившись вперед и направив на ящера волшебную палочку, во весь голос закричал Скорпиус.

— Рикту...

— НЕТ!

Хагрид, расставив в стороны руки, прыгнул перед покрывшимся тонкой коркой льда ящером, закрывая его собой.

— Не делай этого! — взмолился Хагрид.

— Но Хагрид... — задохнулся Альбус, переводя взгляд с лесничего на Скорпиуса с занесенной волшебной палочкой.

Скорпиус так и замер с выставленной вперед палочкой, не решаясь повторить заклинание.

— Агуаменти Максима! — он снова вскинул вверх руку, заливая потоком воды вновь разбушевавшееся пламя.

Альбус стоял, переводя взгляд с Хагрида на Скорпиуса и обратно. Он знал, с какой любовью Хагрид относится ко всем волшебным существам. Но то, что сейчас находилось за его спиной, несомненно, было очень опасно и желало ему навредить. И поэтому мальчик безоговорочно принимал сторону своего однокурсника. Он чувствовал: что бы это ни было за заклинание, так и не сорвавшееся с губ Скорпиуса, оно бы спасло их всех.

За спиной Хагрида послышался треск. Созданный заклинанием Скорпиуса лед начинал понемногу оттаивать, и по всему телу ящера поползли тонкие трещины.

— Хагрид, отойди! — взмолился Скорпиус.

— Хагрид! У вас все в порядке?

Вдалеке послышался голос профессора МакГонагалл, заставив ребят подпрыгнуть на месте. Самого профессора видно не было, должно быть, она направлялась к ним с другой стороны Хагридова дома. Время уже перевалило за полночь, мальчикам давно полагалось быть в своих постелях. Альбус смотрел на Скорпиуса во все глаза: если их здесь застукают — беды не миновать.

— В дом! Быстро! — тихо, но очень строго сказал Хагрид.

И, не став с ним спорить, ребята бросились к черному ходу, как раз выходящему к огородам. Краем глаза Альбус заметил вновь вспыхнувшее пламя, и тут же толкнул остановившегося было Скорпиуса, неосознанно говоря только шепотом:

— МакГонагалл здесь. С Хагридом все будет в порядке.

Они пулей влетели в дом и аккуратно, чтобы их декан не услышала шума, прикрыли за собой дверь. В просторной комнате был полумрак, и свет исходил только от слабого огня в камине. В дальнем углу, прижав к себе тонкие ножки, спал Махаон.

Мальчики пробрались к почерневшему от сажи окну и, немного отодвинув штору, выглянули на улицу. Из-за дома показалась высокая фигура.

— Глациус! — тихо произнесла МакГонагалл.

Только что вспыхнувший новым пламенем ящер вновь покрылся льдом. Но на этот раз это была не тонкая ледяная корка, наколдованная Скорпиусом. Чудовище сковал толстый слой сверкающего в лунном свете льда.

Выставив вперед волшебную палочку, МакГонагалл снова произнесла заклинание и потушила расходящийся пожар.

— Профессор... — начал было Хагрид.

МакГонагалл стояла не шевелясь и в упор смотрела на лесничего своим пронзительным взглядом.

— Хагрид, я дала вам свое согласие на содержание этих существ. И создала необходимые условия для их существования. Не заставляйте меня жалеть о моем решении. Если они снова сбегут, мне придется его пересмотреть. Весь Запретный лес я потушить не смогу.

И, соединив перед собой руки, она двинулась прочь. Но не успели мальчики отойти от окна и направиться к двери, как МакГонагалл резко остановилась и повернулась к Хагриду:

— Здесь есть кто-то еще? — строго спросила она. — Мне показалось, я слышала голоса.

— Н-нет, профессор! Кому тут быть? Это я был, точно. Пытался утихомирить тварь. Все ж ласково с ней. А она — огнем. Ну что за паршивица! — Хагрид разочарованно потряс головой.

Внимательно на него посмотрев, МакГонагалл с недоверием окинула взглядом дом лесничего, на мгновение задержав взгляд на окне, за которым прятались друзья. И на секунду, Альбус был готов поклясться, уголки ее губ немного приподнялись. Но тут же профессор МакГонагалл развернулась и зашагала вверх по холму в сторону замка.

Выждав пару минут, мальчики вышли на улицу, внимательно посмотрев по сторонам. Хагрид стоял возле замороженного ящера слегка склонив набок голову.

— Хагрид, что это за чертовщина? — спросил Альбус.

— Это Искорка.

— Искорка?! — Скорпиус отчаянно всплеснул руками и замер, не найдя больше слов.

— Хагрид, слушай, — глянув на ошарашенного друга, продолжил Альбус, снова обращаясь к великану. — Адское пламя будет дружелюбнее твоей Искорки.

— Хагрид, это же гигантская саламандра! — воскликнул Скорпиус.

Альбус настороженно рассматривал ящера.

— Оттаивающая гигантская саламандра, — сказал он. — И что это вообще такое?

— Да, ты прав. Давайте сначала отнесем ее в безопасное место.

Хагрид наклонился и, обхватив ящера, прижал к себе.

— Пойдемте. Покажу вам остальных.

— Остальных? Да ты, должно быть, шутишь, — нарочито спокойно проговорил Альбус, но все же неохотно пошел вслед за лесничим.

Они прошли вдоль разрушенного огорода, приближаясь к Запретному лесу. Когда деревья за их спинами сомкнулись высокой стеной, Скорпиус тронул Альбуса за плечо и прошептал, оглядываясь по сторонам:

— Я не думаю, что нам можно сюда ходить.

— А находиться на улице ночью — можно? — так же шепотом ответил Альбус.

— Что вы там говорите? — глянув через плечо, спросил Хагрид.

Он шел впереди, крепко держа громадного ящера, с которого капала вода.

— Ничего! — хором ответили мальчики.

Вдруг Хагрид стал меньше ростом. И уменьшался с каждым сделанным шагом. И тут Альбус заметил большую дыру в земле с вырубленными в ней ступеньками, по которым спускался лесничий. Ребята поспешили за ним в подземный тоннель. Он был ровно таких размеров, чтобы мог пройти Хагрид, который размеренно спускался, чуть задевая плечами стены.

Они шли очень долго, и Альбус уже хотел вернуться обратно, когда они спустились по земляной лестнице и оказались в просторном подземном зале, в конце которого полыхал огонь. Пересиливая свой страх, Альбус шел за Хагридом, подходя все ближе к железной клетке с толстыми прутьями. В одном из звеньев был открытый промежуток, и Альбус понял, что это распахнутая калитка. Хагрид вошел в клетку и поставил саламандру возле огня, чуть подтолкнув ее руками. Лед в мгновение растаял, и ящер подал признаки жизни. Лесничий выскочил из клетки и задвинул засов.

Саламандра встрепенулась и, резко обернувшись, устремила на Хагрида хищный взгляд.

— Вы только на нее посмотрите, — с непонятной мальчикам любовью в голосе сказал Хагрид.

Ребята уже подошли совсем близко, но в страхе отскочили, когда огненный ящер бросился в их сторону, столкнувшись с металлом.

— Посмотрите. Там, в огне, — сказал Хагрид, указывая рукой на пылающий костер.

Альбус сделал неуверенный шаг и вгляделся в огонь. И, к своему ужасу, разглядел в нем не меньше пяти ящеров. Они были не такими большими, как Искорка, самый крупный из них был не больше кошки. Они ползали из стороны в сторону, а двое спали, прижавшись друг к другу.

— Это ее детеныши, — ласково сказал Хагрид, проследив за взглядом мальчика.

Альбус посмотрел на него полными ужаса и непонимания глазами, а Скорпиус подошел вплотную к клетке, рассматривая огненных ящеров.

 — Я читал о многих фантастических тварях, но везде саламандры упоминались как небольшие ящерицы, — он повернулся к Хагриду. — Почему эти такие громадные? Хагрид, эти детеныши больше, чем описывается взрослая особь во всех справочниках. И откуда они здесь взялись?

— Да не знаю я, почему они такие громадины, — ответил великан. — Шел пару недель назад по лесу, проверял окрестности, а там — пожар. Не пойми откуда. Полыхает себе посреди лужайки. Ну, хоть деревья не задел. Я в огонь глядь — а там эта ползает. Махонькая. По сторонам смотрит, а от огня отползти боится. Я в дом бегом. Котел схватил — и обратно. Кое-как ее в него заманил. И дождь тут же как польет! Хоть пламя потушил, не то точно пол-леса бы сгорело.

— А это что за место? — спросил Альбус, оглядываясь по сторонам.

— А это все МакГонагалл, — ответил Хагрид с благодарностью в голосе. — Я котел над печью повесил, чтоб не замерзла, значит, и сразу в Замок побежал. Думал к директору идти, да тут МакГонагалл встретил. А она и говорит, что паленым, кажется, пахнет. Я ей про Искорку-то и рассказал. Еле убедил, что варварство это, зверье-то на погибель оставлять. Вот она и соорудила для нее убежище. А она вон какая вымахала. В жизни таких не видал. Еще и потомство создала.

— И из клетки выбралась, — осторожно сказал Альбус.

— Да это, видать, я щеколду плохо задвинул. Вот и вышла. Испугалась, может, чего, да меня искать пошла. Я же, это, в доме был, Махаона обучал. А тут смотрю в окно — стоит, не шевелится и на меня уставилась. А как ветер поднялся, чучело-то в огороде ходуном заходило. Тут, видать, она и переполошилась. Да как вспыхнет! И горит, ничем ее успокоить не могу. А там и вы подоспели.

Мальчики переглянулись и без слов поняли, что думают они об одном и том же: Хагрид явно не осознает, насколько опасен его новый питомец.

— Ладно, пойдемте отсюда, пусть отдыхают, — и еще раз взглянув на засов, Хагрид направился к лестнице.