Грязная игра (джен)

Эпилог 1

Фальк вызвал Гарри спустя три часа после отправки совы Масволду, и Малфой не потерял даром ни одной минуты этого времени. Так что теперь, сидя в кабинете Главного Аврора, Гарри мог только повторять, глядя в пол:

— Клятва о неразглашении. Извините, сэр.

Фальк смотрел на него сурово, но Гарри этого не замечал — пол безраздельно завладел его вниманием с самого начала разговора. Поняв это, Фальк озвучил предостерегающим тоном:

— Гарри, у нас труп, уже второй в этом деле. И я хочу знать, при каких обстоятельствах он образовался.

— Я понимаю, сэр.

— Мне вызвать менталиста, чтобы он «развязал» твою клятву?

— Я принес ее добровольно, сэр.

— Поттер, повторяю по слогам: у нас у-бий-ство!

— Я знаю, сэр.

— Это ты его убил?

Гарри захотелось кричать, но губы четко выговорили:

— Клятва о неразглашении, сэр.

— Он уже был мертв, когда ты туда пришел?

— Клятва, сэр.

— Так, ладно. На что она распространяется, твоя клятва?

— Как я узнал, где его искать, кто дал мне эти сведения, кто был со мной в холмах и что происходило в той землянке. За исключением непосредственно сведений, полученных при допросе Кэмпбела, которые я вам уже пересказал.

— Клятву ты принес уже после посещения Кэмпбела?

— Да, сэр.

— Отлично! — Фальк заметно оживился. — Клятву с тебя потребовал тот, кто был с тобой у Кэмпбела?

— Да, сэр, — Гарри сгорбился еще сильнее.

— Поня-атно... То есть я правильно понял: изначально ты собирался взять Кэмпбела живым — мы видели следы применения Инкарцеро, — а потом произошло нечто, в результате чего Кэмпбел стал трупом, а твой спутник решил взять с тебя клятву о неразглашении?

— Все так, сэр.

Драко знал, что Фальк подумает именно так. Подумает, что Гарри по извечной спасительской привычке покрывает кого-то другого. И теперь все прогнозы слизеринца подтверждались, а Гарри сидел перед Фальком и врал ему, не произнося ни слова лжи.

— Гарри, я могу замять дело, но хочу знать, что произошло.

— Извините, сэр.

— Мне нужно только имя твоего спутника, любой намек, а дальше мы разберемся.

— Наверное, я неправильно вас понял.

— Когда?

— Когда вы рассказали мне о деле Лагхолл, сэр. Вы сказали, что готовы закрыть глаза на многое, если это поможет в моем расследовании.

— Это убийство было на пользу следствию?

— Я не знал, что так случится, сэр! Если бы я мог это изменить... — голос предательски сел, и Гарри умолк.

— Верю, — тон Главного Аврора слегка смягчился. — Ты уверен, что не надо позвать менталиста? Точно хочешь соблюсти клятву, данную тому... твоему спутнику?

— Да, сэр.

Никаких магических обязательств избегать отмены клятвы Драко с него не брал, только честное гриффиндорское слово. О какой гриффиндорской честности могла идти речь в подобных обстоятельствах, Гарри совершенно не понимал, но нарушить обещание, данное Драко, просто не мог. Потому что это Драко, и он не стесняется грязных приемов, чтобы добиться своего.

— Что ж, — мрачно вздохнул Фальк. — В следующий раз я буду аккуратнее в формулировках. А ты, надеюсь, будешь аккуратнее выбирать себе помощников.

— Постараюсь, сэр.

— Свободен. Масволду я сам все перескажу.

— Есть, сэр.

— И, Гарри... — Фальк посмотрел на него задумчиво, но все же продолжил: — Чтоб ты знал, несмотря эту ерунду с трупом, я тебе чертовски благодарен. Парни уже нашли улики по одному нашему висяку, а тех завалов еще и десятой части не разобрано.

— Спасибо, сэр, — эти слова дались труднее всех предыдущих. Гарри изобразил подобие улыбки и потащил себя домой, надеясь не развалиться по дороге.

Малфой сидел в кресле с ногами и смотрел в пламя камина. Мельком взглянул на вошедшего, оценил выражение лица, снова уставился в огонь и у огня спросил:

— Ненавидишь меня?

— Я не могу тебя ненавидеть. Но мне нужно отойти от всего этого.

— Мне уйти?

— Куда?

— Хотя бы наверх. Или надо дальше?

В этом вопросе было столько спокойной обреченности, что Гарри не выдержал. Хотя мерзкий голосок в голове и нашептывал, что Малфой взял этот тон именно в расчете на такую реакцию и просто в очередной раз манипулирует им. Плевать было Гарри на эти соображения. Он подошел к Малфою, за плечо — довольно грубо, честно говоря, — вытянул его из кресла и поставил перед собой.

— Я уже объяснял тебе: я знаю, с кем живу, и не заблуждаюсь на твой счет. Сегодня не произошло ничего такого, что изменило бы мое мнение о тебе. Ты циничный манипулятор, и ты ловко умеешь обходить или гнуть под себя любые законы. Я знаю это, Драко, не одобряю, но знаю. А ты знай, что действительно заставить меня практически невозможно. Не ты заставил меня врать Фальку, а я согласился играть предложенную тобой роль. Мне она дорого стоила, но это был мой и только мой выбор. Мне не за что тебя ненавидеть, мне незачем просить тебя уйти. Просто дай мне время переварить этот чертов день! Я не могу сейчас быть милым, но это не значит, что я тебя...

— Тс-с, — сказал Драко, прикладывая палец к его губам. — Я тебя понял, и мне полегчало.

Деликатной подсечкой он уронил Гарри в кресло, в котором сидел минуту назад, а сам занял соседнее и снова развернулся к огню. Несколько десятков секунд Гарри смотрел на него — профиль, подсвеченный алыми сполохами, несмотря на это, совсем не казался демоническим. Просто Драко у камина. Потом Драко, наверное, почувствовал этот взгляд, обернулся к Гарри и сказал:

— Я тоже.

— Что?

— Я тоже хорошо понимаю, с кем живу. И сегодня не случилось ничего такого, что изменило бы мое отношение к тебе. Просто если тебе интересно.

Не дожидаясь ответа, Драко вернулся к созерцанию пламени, и Гарри сделал так же. Он смотрел в огонь, ни о чем не думая, и не сразу заметил, что мучительная острая тяжесть в груди теряет остроту и медленно перетекает в плечи и позвоночник. Так неподъемная в руках броня из драконьей кожи становится вполне терпимой, когда ее надеваешь и застегиваешь все ремни — все-таки довольно тяжелая, но в ней можно ходить и дышать. Гарри не мог просто взять и стряхнуть с себя груз вины. Но лучше ощущать ее бременем на плечах, чем ошейником на горле.

Когда-нибудь он поблагодарит Драко вслух. Когда-нибудь.

Эпилог 2

Вдумчивая инвентаризация содержимого кэмпбеловского логова заняла больше месяца, однако результаты того стоили: найденные вещи позволили установить «авторство» почти десятка уже послевоенных ограблений и множества нападений девяносто седьмого — девяносто восьмого годов. Некоторая часть предметов вернулась к изначальным владельцам — в тех случаях, когда этих владельцев возможно было установить и разыскать, основная же масса осталась в хранилищах Аврората в качестве улик, дожидаясь своего часа, появления законных хозяев или аукциона.

И часть архива Микаэла Цеппера нашлась тоже. Главный Аврор, довольный, как книззл, утащивший со стола целую индейку, зарылся в бумаги на несколько дней, а потом отправился в Малфой-мэнор. Гарри старательно делал вид, что ему все равно, но все же не мог избавиться от размышлений о том, касается ли этот визит «дела Лагхолл», и если да, то как Люциус будет выкручиваться. Или просто будет врать и надеяться, что веритасерума ему не предложат? А если предложат, то как отреагирует Фальк на роль самого Гарри в этой истории? И не заставят ли всех наследников сдать едва полученные деньги в казну Министерства? Последняя мысль была особенно грызущей.

Однако, по разведданным, полученным через Басси от мэнорских домовиков, Фальк вышел от Малфоя слегка ошарашенным, а сам Люциус не выказывал никаких признаков недовольства прошедшей встречей. Гарри, конечно, не утерпел и задал вопрос Малфою-младшему. Драко оказался даже не в курсе фалькова визита, тоже немедленно заинтересовался дальнейшей судьбой денег и рванул в мэнор за информацией. Вернулся через час довольный и коротко сообщил:

— Отец просто договорился.

— О чем?

— О том, что все «выигранные» деньги остаются у нынешних владельцев.

— Драко!

— Что?

Гарри собрался уже огреть вредного Хоря подушкой, но тот все же снизошел до развернутого ответа.

— В цепперовском архиве есть много такого, что требует расшифровки и толкования. Естественно, Аврорат уже выучил, что по поводу любой непонятной нелегальщины времен Лорда надо обращаться к отцу. А еще даже до доблестных авроров уже дошло, что задавать правильные вопросы они не умеют в принципе, так что вызывать отца на допрос без толку. Он будет сотрудничать и честно ответит на все вопросы, но толку от его ответов будет с воробьиный клюв. А сейчас он предложил Фальку магическое обязательство не просто отвечать на вопросы, а помогать Аврорату всей возможной информацией, касающейся определенной темы — как тебе, короче. На постоянной основе. С формулировкой они еще будут разбираться, конечно, Фальк убежал согласовывать с Кингсли детали. Но вряд ли они передумают: в качестве жеста доброй воли отец им рассказал, что сотрудница секретариата Кингсли и ее семья скрывают у себя Пожирателя с Меткой. Фальк, не выходя из отцовского кабинета, отправил людей проверить и был очень впечатлён. Так что, Поттер, деньги не просто остаются у насле...

Но для Гарри судьба денег временно отошла на второй план.

— Люциус скрывал информацию о Пожирателе Смерти? — всякий раз, когда Гарри считал, что полностью осознал глубину беспринципности Малфоя-старшего, тот находил, чем его достать.

— То есть то, что эту информацию скрывала милейшая мисс Пруолоп, тебя взволновало в куда меньшей степени? — язвительно уточнил Драко. — Впрочем, я тоже удивился. Там идиотская история, на самом деле. Этот Намсвер был единственной черной овцой в приличном семействе, и когда в восемьдесят первом Лорд пропал, заблудшего сына от тюрьмы, конечно, отмазали, но взяли под строжайший контроль. А в девяносто пятом, когда тот вдруг заголосил, что Лорд возродился и призывает его, перепуганная жена с размаху приложила его Конфундусом. Женщина в панике — это страшно, так что Конфундус вышел сильным и перманентным. И аппарировать на вызов ему, естественно, не дали, так что недовольство Лорда через Метку... его трудно долго выдерживать и остаться в здравом уме. В общем, мисс Пруолоп с семейством прятали от авроров безвредного полу-овоща, который за дела Первой Магической оправдан, а во Второй не участвовал. Но сам факт!

— Но наверняка же всех Пожирателей не по разу спрашивали о коллегах...

— Как я уже сказал, но для тебя повторю еще раз, помедленнее: авроры не умеют задавать правильные вопросы. Отцу еще придется здорово попотеть, чтобы твои коллеги понимали все, что он им скажет. Вообще Аврорат неплохо устроился: ничего не сделав для возвращения денег законным владельцам, снимает с этого возвращения такие жирные сливки!

Вот насчет запредельной наглости Малфоя-младшего Гарри давно уже не заблуждался, так что просто ткнул его пальцем в ребра, чтобы убрать с хоречьей морды самодовольное выражение, и уточнил:

— Так что, говоришь, с деньгами?

— Как я опять-таки уже говорил, — пропыхтел Драко, возвращая тычок с процентами и немедленно закрываясь локтями, — деньги не просто остаются у наследников, но и будут легализованы через Министерство. За меньшее отец бы не продался в консультанты твоим убогим...

Гарри нашел брешь в защите, снова ткнул Хоря в ребра, и беседа окончательно сменилась боевыми действиями.

К сожалению для британского квиддича, в кэмпбеловских завалах хлама нашлась и папка с компроматом на Питера Уоткерса, ловца «Холихедских Гарпий». Дело оказалось нешуточное: разъезжая с командой по всему свету, Уоткерс возил через границы контрабанду — мелкую, но не всегда безобидную. Так что, несмотря на отчаянный стон болельщиков, ключевой игрок «Гарпий» был официально задержан и возвращен в Британию для проведения следственных мероприятий. За два дня до четвертьфинала.

Срочно поставленный на замену ловец из второго состава заметно уступал Уоткерсу в мастерстве. Он кое-как — скорее благодаря удаче или просто с перепугу — вытянул четвертьфинальный матч, но в полуфинале заметил снитч слишком поздно. В игре за третье место «Гарпии» все-таки смогли вырвать победу — во многом благодаря Джиневре Поттер, буквально закидавшей квоффлами ворота противника, а также своим загонщикам, старательно отвлекавшим вражеского ловца. Но Кубок Вронского в этом году ушел в Германию, и этого было уже не изменить. К некоторому утешению Гарри, еще до полуфинала оба «клиента» Кэмпбела были вычислены, а их ставки аннулированы.

Джинни вернулась домой, и перед Гарри ребром встал вопрос, стоит ли отдавать ей стертые воспоминания. Вернее, Гарри думал, что этот вопрос перед ним стоит, но только до тех пор, когда Астория без предупреждения нагрянула в коттедж и из рук в руки передала Джинни несколько флаконов. А на негодующий взгляд Гарри отчеканила:

— Джинни просила сохранить их и отдать после того, как она отыграет Кубок. Это было ее решение, и я обещала сделать так, как она просит.

У Гарри все равно были некоторые сомнения, но присутствовавший тут же Малфой ехидно поинтересовался:

— Считаешь, что можешь за жену решать, что для нее хорошо? Возможно, где-то здесь пробегал «дремучий мужской шовинизм»?

Джинни, так и стоявшая с непонимающим видом, глядя на флаконы в своих руках, строго покосилась на Гарри. Не то чтобы всерьез повелась на малфоевскую провокацию, но все-таки заподозрила неладное. Астория показала мужу большой палец и ушла обратно в мэнор. Драко некоторое время играл с Гарри в гляделки, но потом Джинни потребовала внимания.

— Что это?

— Это плохие новости, — очень серьезно ответил Малфой. — И в прошлый раз Поттер не справился с донесением их в приемлемой форме. А еще я совершенно без понятия, что будет, если магический выброс случится у человека, смотрящего в думосбор. Как минимум, мне думосбор жалко. Так что давай-ка мы тут сядем все вместе, и для начала я тебе обрисую ситуацию в целом, а потом уже посмотришь, что из воспоминаний ты решила сохранить.

Джинни аккуратно поставила флаконы с воспоминаниями на этажерку, а сама уселась на диван с крайне напряженным видом. Драко строго глянул на Гарри, всем видом вопрошая: «Помнишь свою роль?» — и тот опустился рядом с женой, для начала просто приобняв ее за плечи. Из такой позиции сгрести в охапку и придержать, чтобы Драко без борьбы купировал выброс, можно будет за доли секунды.

К счастью, на этот раз выброса удалось избежать. Малфой действительно умел разговаривать с расстроенными женщинами, и Гарри в очередной раз ему позавидовал. В какой-то момент Гарри все-таки пришлось стиснуть Джинни в объятиях и утянуть к себе на колени — просто чтобы обеспечить девушке более удобную позицию для рыданий в его плечо, но эти слезы не шли ни в какое сравнение с водяным смерчем. Когда же она успокоилась и сходила умыться, домовик доставил из мэнора думосбор, и Джинни погрузилась в собственные воспоминания.

Гарри думал, что она вынырнет из них снова рыдающей, но ошибся. Глаза Джинни были сухие и бешеные.

— Уже выяснили, кто за этим стоит? — требовательно спросила она.

— Да, уже все закончено...

— Он отправился в Азкабан? На сколько?

Гарри почувствовал смятение, но его выручил Малфой, произнесший четко и жестко:

— Злоумышленников было двое, и оба мертвы.

— Как это случилось? Я хочу знать все! Ты занимался расследованием? — Джинни посмотрела на Гарри.

— Да, фактически я, — и Гарри пересказал основную канву событий, начиная с причин статейки Скитер. Он опасался того, как Джинни отреагирует на невольную роль своего Элме в этой грязной истории, но, кажется, ей от этого знания, наоборот, стало легче.

— А как мы с ним конструктивно пообщались, это пусть он тебе сам рассказывает, — добавил Гарри, и, несмотря на общую мрачность настроя, Джинни не удержалась от смешка:

— Представляю! Надеюсь, он мне и воспоминание даст посмотреть.

А потом Гарри добрался до того момента, когда они нашли убежище Кэмпбела, и умолк.

— Что? Вы его взяли или нет? Ты говорил, он мертв?

Гарри беспомощно посмотрел на нее и опустил глаза. Прижившийся уже груз вины вдруг всколыхнулся и снова дернул когтями по сердцу.

— Не молчи, Гарри!

— Он не может дальше рассказывать, Джиневра. Давай я продолжу, — подал голос давно уже молчавший Малфой. И беспощадно произнес: — Кэмпбела убил Поттер.

В его пересказе вышло, что Гарри просто психанул, услышав непристойные гадости про Джинни. А может, Драко и правда считал, что так и было. Гарри молча выслушал сдержанный и краткий пересказ их беседы с Кэмпбелом до самой Авады.

— А потом Поттер собрался немедленно садиться в Азкабан за предумышленное убийство! — раздраженно закончил Малфой. — И мне пришлось срочно вправлять ему мозги и брать клятву о неразглашении на случай, если я на секунду отвлекусь и геройские мозги снова съедут набекрень.

Гарри украдкой глянул на Джинни, надеясь прочесть ее мнение об этой истории, но девушка смотрела в пол, и лицо ее выражало только сосредоточенность. Тогда он перевел взгляд на Малфоя и удивился выражению напряженного, испытующего ожидания на его лице. Драко в упор смотрел на Джинни и тоже ждал ее реакции.

Наконец Джинни подняла глаза на Гарри.

— Знаешь, — неуверенно начала она, потом тряхнула головой и продолжила уже более решительно, резко до агрессивности: — Я, может, плохой человек, но я рада, что он умер! За это я по-настоящему благодарна тебе! Ты меня спас, понимаешь? Я видела наш с тобой разговор утром перед Обливиэйтом, и я могу только подтвердить — я бы сама его убила, если бы встретила! Мне жаль, что для тебя это настолько тяжело, и все равно я рада его смерти! И я считаю, что ты самый-самый лучший человек на свете!

Гарри протестующе замотал головой, но Джинни вскинула ладонь в запрещающем жесте:

— Самый лучший! И чтоб ты знал, я всегда на твоей стороне, даже если бы у меня не было личного счета к этому уроду! Но при всех твоих достоинствах, умный в вашей паре — Малфой! Драко, тебе я благодарна еще больше, чем Гарри — за то, что не дал ему сделать глупость!

— Ну, это было в моих интересах, как ты понимаешь, так что не стоит благодарности, — царственно отозвался Малфой. На его лице медленно расцветала одобрительная улыбка.

Джинни уставилась на него с возмущением:

— Эй, ты что, думал, я скажу, что ему надо было и правда...

Драко покорно поднял ладони.

— Эта история началась с моих необоснованных подозрений в твой адрес и ими же заканчивается. Можешь обижаться, но когда дело касается Поттера...

— Ты будешь подозревать всех и каждого?

— Да, — просто ответил Малфой. — Вокруг Поттера неприятности буквально сыпятся с ясного неба, единственный шанс успеть среагировать и предотвратить очередную беду — постоянная бдительность, как завещал ваш безумный Грюм. Я и так-то не везде поспеваю...

Джинни задумчиво оглядела Драко с головы до ног и вынесла вердикт:

— Ну, значит, мой муж в надежных руках.

— Спасибо. С женой ему тоже повезло, как я только что убедился.

— До этого, значит, сомневался? — трагически распахнула глаза Джинни. — Да ты гениальный артист, я-то и не догадывалась!

— Эй! — слабо окликнул Гарри. Этот их сюрреалистический диалог совершенно выбил его из колеи. Только что в комнате разворачивалась драма, Джинни плакала, он сам готовился принимать справедливые упреки и осуждение, а теперь вот эти двое устроили какой-то театр абсурда!

— Что, дорогой? — прощебетала Джинни, изобразив гримаску Самой Чуткой Супруги.

— Не эйкай, Поттер, особенно при дамах! — строго сказал Малфой.

— Как-то внезапно вы спелись...

— И я бы на твоем месте этому радовался.

— Полностью согласна с Драко!

— Всё! — сказал Гарри, закрывая лицо руками. — Вот теперь мне точно хана.

И сквозь пальцы увидел, как Драко и Джинни каверзно переглядываются и почти синхронно показывают друг другу «о'кей».