Матч века (джен)

Сборная мира прибыла в Хогвартс утром в день матча согласно договорённости с Международной федерацией квиддича. Гарри и остальные участники хогвартской команды встречали соперников на школьном стадионе в окружении плотного кольца журналистов.

Гвеног Джонс, шатенка среднего роста, знакомая Поттеру по собраниям Клуба Слизней, первым делом оценивающе оглядела команду Хогвартса, особо задержав взгляд на Лизе и Джинни.

— Неплохо, неплохо, — удовлетворённо констатировала она, пожимая руку капитану соперников. — Чувствую, матч обещает быть интересным. Ладно, идём знакомиться с командой.

Диего Бертолина оказался очень высоким («Похоже, два метра с лишним», — подумалось Поттеру) крепко сложенным брюнетом с острым, пронизывающим взглядом и орлиным носом. Здороваясь с Гарри, испанец так сильно сжал ему руку, что парень едва не взвыл от боли.

Макото Кино стояла несколько в стороне от остальных, небрежно опираясь на свою метлу. К удивлению Гарри, считавшего, что все японцы низкорослые, она была всего на полголовы ниже Бертолины. Но больше всего привлекал внимание не рост девушки, а весьма странный наряд, состоящий из обтягивающей блузки с матросским воротником, очень короткой юбки и высоких сапог.

— Почему она так одета? — невольно вырвалось у Поттера.

— Ты что, не знаешь? — удивилась Джонс. — Это форма их команды. «Воины Лунного Света», неужели не слыхал?

Гарри отрицательно покачал головой, размышляя, сколько ещё его ждёт открытий, известных каждому волшебнику с младенчества.

Сюн Дун Бэй, действительно обходившийся без метлы, был, напротив, самым типичным китайцем — низкорослый, узкоглазый, жёлтолицый. Глядя на его плавные, отточенные движения, Гарри заподозрил, что загонщик владеет восточными единоборствами; оптимизма капитану сборной Хогвартса эта мысль, естественно, не прибавила.

Павел Поляков, русоволосый крепыш (Гарри припомнил, что четыре года назад видел его в составе дурмстрангской делегации на Турнире Трёх Волшебников), презрительным взглядом окинул и Хогвартс, и команду соперников, после чего демонстративно отвернулся. Протянутой руки Поттера он едва коснулся двумя пальцами.

— Ох и намучалась я с ним! — проворчала Джонс. — Вечно строит из себя чёрт знает что, а на окружающих ноль внимания! Но своё дело знает, надо признать.

Перинье Грессар удивил Гарри больше всех. Наслушавшись рассказов о непревзойдённом вратаре, гриффиндорец заранее выстроил себе образ могучего здоровяка, способного закрыть собой все три кольца, и теперь с большим недоумением взирал на тщедушного задохлика едва ли не ниже его самого. Казалось, что стоит французу подняться в воздух, как его унесёт первым же порывом ветра.

— Я тоже весьма удивилась, когда впервые увидела его на матче несколько лет назад, — усмехнулась Джонс. — Но поверь, Поттер, в данном случае внешность обманчива как никогда.

Виктор Крам на правах старого знакомого сам подошёл к Гарри.

— Знаешь, я давно хотел сойтись с тобой в игре, — улыбнулся болгарский ловец, пожимая руку гриффиндорцу.

— Я тоже, — в тон ему ответил Поттер, отметив, что за год с их последней встречи Крам нисколько не изменился.

— А как поживает… Гер-ми-о-на? — болгарин еле выговорил это имя, зато в кои-то веки правильно.

— С ней всё в порядке, — вздохнул Гарри, — насколько это может быть после…

— Да, я знаю, что творилось у вас на острове, — помрачнел Крам. — Такое действительно не может пройти бесследно. У нас на континенте до сих пор помнят о войне с Гриндевальдом. Мой дедушка, участвовавший в сражениях, на все разговоры о том времени лишь глухо замыкается и отказывается рассказывать что-либо.

— Ладно, хватит, — Гарри поспешил перевести тему. — Ты ведь хотел узнать не только это?

— А… Ну да. Она по-прежнему встречается с этим… как его… Уизи?

— Нет, они расстались, — посмурневший Поттер даже не стал поправлять Крама насчёт фамилии бывшего друга.

— Расстались? То есть… Я… Мне… — от волнения Виктор даже стал путаться в словах.

— Слушай, — Гарри посмотрел ему прямо в глаза (кстати вспомнив реакцию Гермионы на имя Крама в составе сборной мира). — Она всё ещё тебе нравится? — дождавшись утвердительного кивка, он продолжил:

— Тогда давай так: если я поймаю снитч, ты прямо здесь, на стадионе, идёшь и признаёшься ей в своих чувствах. А если поймаешь ты, то… сделаешь то же самое, но тогда, когда сочтёшь нужным.

— Ишь ты, манипулятор, — усмехнулся Крам. — Ладно, идёт.

На этом знакомство двух команд завершилось, и они обе удалились готовиться к игре — отправиться на стадион им предстояло вместе.

* * *

Марк Ланкастер, глава Департамента магических игр и спорта Министерства магии (сменивший на этом посту небезызвестного Людо Бэгмена), назначенный комментатором необыкновенного матча, поднёс к своему горлу палочку и произнёс: «Сонорус!». Тотчас над стадионом разнёсся его громоподобный голос:

— Добрый вечер! Добрый вечер, леди и джентльмены! Всего несколько минут осталось до начала события, равного которому ещё не было за всю историю квиддича; события, которое заранее назвали «матчем века» — сборная Хогвартса против сборной мира! Огромный стадион «Британик Маджестик», вмещающий двести тысяч зрителей, забит до отказа, что неудивительно. Но поскольку всех желающих посмотреть игру он, увы, вместить не может, была организована — опять же, впервые в истории — прямая радиотрансляция матча, так что в этот самый миг миллионы поклонников квиддича по всему миру наверняка прильнули к своим радиоприёмникам и с нетерпением внимают каждому моему слову! Конечно, слушать и смотреть самим — это разные вещи, но тут уж ничего не поделаешь. Говорят, у маглов есть технология, позволяющая передавать изображение на расстоянии, но мы пока не сумели изобрести ничего подобного. А ещё считается, что маглы тупы и примитивны… кхм… простите, я отвлёкся. Так вот, для всех болельщиков, включая тех, кто слушает меня по радио, с огромной радостью спешу представить почётных гостей сегодняшнего матча, которые в эту минуту занимают VIP-ложу! Итак: президент Международной конфедерации магов синьор Пьетро Чимароза; министр магии Великобритании, бывший мракоборец Кингсли Бруствер; директора школ Хогвартс, Шармбатон и Дурмстранг Минерва Макгонагалл, Олимпия Максим и Герхард фон Штроссербергер соответственно; а также Герои войны, обладатели ордена Мерлина первой степени Гермиона Грейнджер, Невилл Долгопупс и Луна Лавгуд!

— А где Рон? — осведомился Невилл, поморщившись от грома аплодисментов, сопровождавших перечисление названных имён.

— Не знаю и знать не хочу! — отрезала Гермиона.

— Гермиона, ну нельзя же так, — укоризненно произнёс парень. — Ну вырвалось у него несколько необдуманных слов, с кем не бывает? Тем более, его можно понять…

— Я сказала, хватит!

— А я рада, что вы расстались, — произнесла Луна со своей обычной безмятежностью. — Вы абсолютно не подходили друг другу.

Гриффиндорка сверкнула на неё глазами, но ничего не сказала.

— И вот на поле появляются играющие сегодня команды! — продолжал тем временем Ланкастер. — Первой выходит сборная Хогвартса в следующем составе: Джиневра Уизли! Роджер Дэвис! Арчибальд Скоткинс! Лиза Турпин! Кевин Уитби! Майлз Блетчли! И-и-и-и-и… Гарри Поттер!

На этот раз аплодисменты были такими, что их наверняка услышали все в радиусе десяти километров от стадиона. По меньшей мере три четверти зрителей вскочили на ноги, скандируя имя национального героя. Со своего места Гермиона, Невилл и Луна видели, как Гарри вскинул руку в приветственном жесте, что ещё больше раззадорило толпу.

— О Мерлин, неужели эти фанаты никогда не оставят его в покое?! — донеслись до Грейнджер слова Макгонагалл, обращённые к Кингсли Брустверу (министр в ответ лишь философски пожал плечами). Девушка сокрушённо вздохнула: если это и произойдёт, то очень и очень нескоро.

Когда гул возбуждённой толпы немного стих, Ланкастер продолжил комментирование:

— Уф… Меня чуть не оглушили, аж в ушах звенит… Итак, как мы видим, данная команда по праву называется сборной Хогвартса, ибо в её состав входят представители всех факультетов школы. Насколько хорошо они сыгрались друг с другом, мы увидим уже совсем скоро. А тем временем на поле выходят их соперники — сборная мира! Семь славных имён, не нуждающихся в особом представлении, но я всё-таки произнесу их! Итак: Гвеног Джонс! Диего Бертолина! Макото Кино! Сюн Дун Бэй! Павел Поляков! Перинье Грессар! И-и-и-и-и… Виктор Крам!

При виде болгарского ловца Гермиона густо покраснела и слегка заёрзала на скамье; Невилл и Луна переглянулись — первый с недоумением, вторая с пониманием.

— И, конечно же, приветствуем арбитра сегодняшней игры, президента Международной федерации квиддича Джеральда Монтгомери! — надсаживался комментатор.

Выйдя на поле, Монтгомери подозвал к себе капитанов обеих команд.

— По идее, я должен напомнить вам о недопустимости слишком жёсткой игры, — усмехнулся он, — но не стану этого делать, поскольку хорошо понимаю, что такое спортивный азарт. Поэтому ограничусь единственной просьбой — показать такой класс игры, чтобы этот матч вспоминали спустя многие годы. Вам понятно?

— Да, сэр! — воскликнул Гарри.

— Так точно! — отозвалась Джонс.

— Тогда по мётлам!

Дождавшись, когда все игроки поднимутся в воздух, Монтгомери открыл принесённую с собой корзину и выпустил мячи (малиновый квоффл, два чёрных бладжера и маленький золотой снитч), после чего тоже взмыл вверх. Матч века начался.