Брешь в моем сердце (гет)

Андерс открыл глаза. Что-то было не так. У него внутри образовалась какая-то зияющая пустота, которая повергала в неописуемый ужас. В голове круговертью стали проноситься все события, начиная с того дня, когда он впустил в своё тело дух Справедливости, и заканчивая осадой крепости Адамант, когда в голове его звучал несмолкающий зов, которому дух сильно противился. Затем маг вспомнил, где находится, и огляделся. Возле него сидела девушка, кажется, Мегги. Увидев, что Андерс пришёл в себя, она улыбнулась ему:

— Вы наконец очнулись.

— Ме... Мегги, — язык с трудом слушался Андерса, — что произошло?

— Духа, сидевшего внутри вас, больше нет. Инквизитор отправила его в тень.

Андерс не поверил своим ушам. Духа больше нет. Возможно ли такое? Много лет он жил, смирившись с мыслью, что дух стал с ним одним целым, и вот ему говорят такое. Андерс прислушался к своим чувствам, мыслям, но тут же понял, что это пустая затея — голова была пуста, словно какая-нибудь бочка, из которой выпили всё вино.

— То есть как? Совсем? — на всякий случай спросил он.

— Магистр Алексиус говорит, что время покажет. Но пока можно официально считать, что вы больше не одержимы, — Мегги снова одарила Андерса ласковой улыбкой.

— И что теперь?

— Теперь вы предстанете на суде перед нашей леди Инквизитор. И если она будет благосклонна к вам, вы тоже присоединитесь к Инквизиции и поселитесь в этой башне.

Андерс не поверил своим ушам. И с чего только жизнь начала преподносить ему такие подарки? Он считал себя конченым человеком, он каждый день считал последним в своей жизни, ожидая смерти от случайной разбойничьей стрелы или храмовничьего меча, да хоть бы и от безумия. А теперь у него появился шанс жить дальше, да ещё и поблизости от своей возлюбленной. Всё это звучало как-то фантастически, однако Андерс пока не понимал, что он чувствует по этому поводу.

— Думаешь, меня не казнят?

— Вы ведь знаете историю магистра. Инквизитор дала ему шанс исправить свои ошибки. Я же говорила вам, что она очень благоразумна и казнь выбирает только в крайнем случае.

* * *

Двери главного зала отворились. Все повернулись в их сторону. Воцарилось гробовое молчание. Серый страж Андерс, закованный в антимагические кандалы, опустив голову, шёл к трону Инквизитора. Он прекрасно слышал ропот, различая отдельные слова «еретик», «убийца» и другие синонимы, описывающие всю тяжесть совершённого им злодеяния. Но ему уже было всё равно, ведь он так привык к этому за четыре года. Он почти бессознательно переставлял ноги, пока, наконец, не увидел перед собой подножие кресла и сапоги, по всей видимости, принадлежавшие Инквизитору.

— Сегодня здесь состоится суд над Серым Стражем и магом Андерсом, который…

Андерс слушал вполуха перечисление всех своих преступлений. Он скосил глаза в сторону, глянув на тех, кто стоял к Инквизитору ближе всего, и тут же об этом пожалел. В объёмной меховой накидке, такой важный с виду, с нахмуренным лицом и скрещёнными на груди руками стоял бывший рыцарь-капитан храмовников Каллен. Андерс недовольно отметил, что тот довольно хорошо выглядит. Ещё бы, командует всеми войсками Инквизиции, важная шишка. Командор сверлил мага взглядом, казалось, ещё чуть-чуть, и он призовёт пламя, которое сожжёт его дотла. Андерс поторопился отвернуться, и тут же почувствовал, что пол уходит у него из-под ног, а сердце перестаёт биться.

Слева от Каллена стояла неизвестная ему женщина с короткими чёрными волосами, а рядом с ней… Нет, этого просто не могло быть. Вот так встретиться здесь, куда его привезли в качестве пленника, а она… Мариан, она тоже здесь. Вот она, её глаза словно две льдинки — холодные и колючие, обвиняюще смотрят на него. Уголки губ опущены, брови сдвинуты к переносице. Но она всё так же прекрасна, как и четыре года назад. Это без сомнения была его Мариан.

Каллен недовольно заметил, как изменилось лицо мага, и повернулся в сторону Мариан. Они смотрели друг на друга, и внутри у командора всё клокотало. Как он смеет смотреть в глаза той, с которой так обошёлся? Каллен хорошо помнил тот день, когда пришёл в особняк Амеллов. Потухший взгляд Мариан, её немногословность… Этот маг уничтожил церковь, уничтожил женщину, которую Каллен любил, а теперь просто стоит и смотрит на неё.

Мариан казалось, что её внутренности устроили чехарду. Это и правда был Андерс. Кажется, он выглядел точно так же, как в их последнюю встречу, разве что волосы стали длиннее, и теперь были полностью собраны в хвост на затылке, да ещё эта чрезмерная худоба. Его лицо, которое она столько раз нежно гладила, плечи, на которые она любила класть голову, когда они сидели у камина по вечерам. Эти руки, которые обнимали её, ласкали её… руки, которые заложили взрывчатку в церкви. Мариан смотрела в эти карие глаза и спрашивала себя, что бы она сейчас больше всего хотела сделать с их обладателем — кинуться в объятья или придушить. В голове её тотчас вереницей пронеслись воспоминания прошлого: вот Андерс целует её, вот он несёт её на руках в спальню, вот он приносит ей завтрак в постель, улыбается, называет любимой, и в следующий миг — взрыв, столп света и надрывный крик Себастьяна… Мариан тряхнула головой и снова оказалась в Скайхолде.

— Серый страж Андерс, отвечай! Инквизитор обращается к тебе, — повысила голос Жозефина.

Андерс нехотя оторвался от созерцания Хоук и подал голос:

— Простите, Инквизитор. Повторите вопрос.

От звука его голоса сердце Мариан бешено забилось в груди, и она пошатнулась. Кто-то обнял её за плечи. Она повернулась и увидела испуганное и обеспокоенное лицо Каллена.

— Признаёшься ли ты, Серый Страж Андерс, в своём преступлении против церкви? В том, что ты устроил тот взрыв?

— Признаюсь.

— Можешь поведать нам, зачем ты это сделал?

— Я сделал это, чтобы маги, которых принижали долгие годы лишь за то, что они такими родились, наконец освободились от своего гнёта. Люди, не совершившие преступлений, не должны сидеть взаперти.

— Тебя не устраивало положение дел в Кругах? Я слышала, ты сам сбегал оттуда много раз.

— Сбегал, — кивнул Андерс. — Невозможно было там находиться, нас не считали за людей. Храмовники издевались над нами при любой возможности. Я хотел, чтобы это закончилось. Чтобы маги жили, как обычные люди.

По залу пробежал ропот. Мариан удивлённо отметила про себя, что Андерс говорит как-то отстранённо. То ли ему был глубоко безразличен приговор Инквизитора, то ли он просто отвечает заранее заготовленными фразами, которые от него и хотели услышать. Потом ей вдруг подумалось, будто он сам удивляется своим поступкам и мотивам, будто он говорит о том, что совершил кто-то другой. Неужели и правда Справедливость сыграл такую огромную роль в том взрыве? Что, если сам Андерс в глубине души не так уж и хотел его устраивать? Нет, это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Здесь есть один храмовник, — между тем продолжила Инквизитор, повернувшись к Каллену.

— Что ты думаешь об этом, командор Каллен? С магами плохо обращались?

— Леди Инквизитор, — нехотя отозвался Каллен. — Дурных людей хватает везде. Всякое бывало, не стану скрывать этого. Но это было не без причины…

Инквизитор подняла ладонь, предупреждая дальнейшие рассуждения Каллена.

— Мне известны провинности магов, не стоит, командор. Значит, ты не отрицаешь, что у магов были причины быть недовольными… — Инквизитор глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Что ж, Андерс. Инквизиция очень долго размышляла над тем, какое наказание тебе понести, и наконец приняла решение. Инквизиция считает, что ты действовал по наущению духа Справедливости, который завладел твоим телом и разумом. Учитывая то, что этот дух был отделён от твоего тела и изгнан в Тень, приговор будет следующий.

Все замерли. Жозефина приготовилась записывать, поднеся перо к пергаменту.

— Серый страж, а так же маг-отступник Андерс приговаривается к служению на благо Инквизиции в качестве помощника магистра Алексиуса, дабы искупить свой гнусный и богохульный поступок! Маг должен потрудиться, чтобы спасти во много раз больше жизней, чем он забрал, совершив своё злодеяние, — весь зал загудел, послышались недовольные выкрики, но Инквизитор продолжала: — Тебе запрещено покидать пределы Скайхолда и пользоваться магией, для этого ты не снимая будешь носить антимагические браслеты. При попытке снять их, или же при попытке к бегству, тебя разрешено казнить на месте.

Мариан почувствовала, что проваливается в пустоту. Но сильные руки Каллена удержали её от падения. В голове стучали слова Инквизитора: «. служению на благо Инквизиции… запрещено покидать Скайхолд…».

Двое солдат взяли мага под руки и повели прочь из зала, однако он начал оборачиваться и кричать:

— Мариан! Мариан! Нам нужно поговорить! Мариан!

Его слова тонули в гомоне толпы, но Хоук всё же расслышала их. Она почувствовала, как Каллен сильнее сжал её плечо. Машинально Мариан коснулась его руки.

— Мариан, — услышала она сдавленный голос командора, — как ты?

— Я… мне… я лучше пойду, — Хоук словно очнулась от коматоза и стремглав побежала прочь из зала.

Каллен было рванулся, чтобы последовать за ней, но Варрик схватил его за руку и отрицательно помотал головой. Каллен остался стоять на месте, глядя в спину Хоук.

Мариан бежала, не разбирая дороги, пока не оказалась на стене крепости. Там она наконец остановилась, а затем испустила в горы истошный крик. Она задыхалась, хватая ртом воздух. Горячие дорожки слёз побежали по её щекам. Она села, обхватив колени руками. Так она сидела, пока солнце не начало клониться к закату, а поднявшийся ледяной ветер — пронизывать её до костей. Дрожа от холода, Хоук поплелась к лестнице.

* * *

— Она здесь! Мариан здесь! Я должен поговорить с ней! — прокричал Андерс, как только солдаты привели его в кабинет к магистру Алексиусу.

— Потише, молодой человек! — раздражённо прервал его магистр.

— Алексиус, теперь этот маг — ваш ассистент. Решение Инквизитора. Позже вам пришлют все указания в письменном виде, — доложил один из солдат, после чего они оба удалились.

— Пустите меня поговорить с ней! Прошу вас! — снова завёлся Андерс.

Однако магистр был непреклонен.

— Тебя только что привели из зала суда, а ты уже рвёшься непонятно куда. Остынь и переведи дух. Никуда ты не пойдёшь. По крайней мере, пока.

Андерс обречённо вздохнул и рухнул в ближайшее кресло.

* * *

— Мариан, я понимаю твои чувства. Но мы должны думать не только о себе, но и о благе Инквизиции, — в который раз повторяла Адаар.

Ей было жаль видеть Хоук в таком состоянии, но она уже приняла решение и не собиралась от него отказываться.

— Сомневаюсь, что этот маг принесёт вам хоть какое-то благо, сидя на цепи. Ты же сама слышала, что он много раз сбегал из Круга.

— В этот раз всё иначе, — строго ответила Инквизитор. — Его браслеты не только блокируют магию, но ещё и служат маячком. Если их сигнал переместится за пределы Скайхолда, Фиона и некоторые другие доверенные люди сразу же узнают об этом и предпримут меры.

— Хиира, как ты не понимаешь? Я не могу находиться так близко к этому человеку, — взмолилась Хоук. — Меня передёргивает от одной мысли, что он где-то здесь. То взрыв… Ты не представляешь. Я будто… будто сама взорвалась тогда. Я думала, что умерла. Я была словно ходячий труп. Мне стоило гигантских усилий выбраться из этой ямы, отпустить свою злость, не думать о предательстве этого мага. А ты просишь, чтобы я не обращала внимание на то, что он ошивается в соседней башне.

— Мариан, дорогая, — Инквизитор тяжело вздохнула, проведя ладонями по лицу. — Поверь, мне тоже больно было принимать это решение. Но я ведь лидер целой организации. Я не могу принимать решения, основываясь на личной неприязни. Прежде всего я должна подавать другим пример правосудия Инквизиции. С самого начала мы проявили себя как организация, которая даёт оступившимся шанс на исправление. Мы хотим показать, что людей, потерянных для общества, гораздо меньше, чем кажется, и что каждый способен осознать свои ошибки и попытаться сгладить их последствия.

Хоук слушала с недоверием на лице, нервно теребя перо, взятое со стола Инкизитора. Нет, она не могла мыслить только логически в такой ситуации. Всё её существование было охвачено пламенем негодования, обиды, ненависти.

— Послушай, — продолжала Инквизитор. — Мы ведь скоро отправляемся в Зимний Дворец. Тебе не придётся находиться рядом с этим магом.

— Мы уходим не на всегда. Рано или поздно мы вернёмся… И снова, и снова!

Мариан опустила перо обратно и задумчиво побарабанила пальцами по столу.

— Я очень дорожу нашей дружбой, Хиира. Но боюсь, это чувство сильнее меня. Тебе придётся выбирать: или я, или он.

Инквизитор закусила губу, поняв, что оказалась в довольно сложной ситуации. Она предполагала, что Мариан очень эмоционально воспримет приговор Андерса, но не ожидала, что дело дойдёт до её ухода.

— Ты нужна мне, Мариан. Я не хочу, чтобы ты уходила, — призналась Адаар.

— Тогда отошли его!

— Не могу, — покачала головой Адаар. — Тогда за ним не будет должного присмотра. А здесь он среди других магов.

— Значит, придётся уйти мне, — в голосе Мариан послышались нотки злости.

— Нет!.. Постой, — вдруг сказала Инквизитор, схватившись за последнюю соломинку.

— Помнишь, ты ведь должна мне поединок?

— Уже почти забыла, — буркнула Мариан.

— Я тоже, но теперь вдруг вспомнила. Предлагаю уговор: если выиграю я — ты остаёшься, если ты — делай, что считаешь нужным.

Мариан сделала глубокий вдох, пытаясь отстраниться от своих эмоций. Конечно, ей тоже было жаль покидать Инквизитора, но и оставаться было тошно. Может, и правда, пусть всё решит поединок? Потому что она, кажется, была уже неспособна принять адекватное решение.

— По рукам, Инквизитор, — после некоторого молчания наконец сказала она.

* * *

Когда солнце скрылось за горизонтом и стало совсем темно, Андерсу удалось упросить магистра отпустить его. Он озирался по сторонам, не зная, куда податься, где искать Мариан. Маг решил поспрашивать обитателей замка, но некоторые видели Мариан Хоук лишь издалека, и потому не могли сказать, она это или не она. Тогда он стал спрашивать о Варрике Тетрасе, и в конце концов выяснилось, что видели его в таверне.

— Варрик, что мне делать, если он найдёт меня? — сокрушалась Хоук.

Вот уже около часа они сидели на втором этаже таверны. Мариан опустошала кружку за кружкой, не переставая жаловаться Варрику на несправедливый приговор Инквизитора и то идиотское положение, в котором она оказалась.

— Нет смысла прятаться, Хоук, — пожал плечами гном. — Ты же знаешь, если ему что втемяшится в башку, его уже не переубедить. Поговори с ним, расставь все точки. Пусть больше не ищет встречи с тобой.

— В том-то и дело, — покачала головой Мариан, — я не уверена, что смогу поставить эту точку.

Тут её лицо словно окаменело. Варрик обернулся в направлении взгляда Хоук и увидел Андерса, который направлялся прямо к их столику.

— Мне здесь совсем не рады, да? — проговорил он, увидев кислые лица, обращённые в его сторону.

— Да уж, Блондинчик, — хмыкнул Варрик. — Нет в Скайхолде другого человека, который так же сильно не рад тебе. Ну, если только другой блондинчик.

— Мариан, нам надо поговорить, — Андерс с надеждой посмотрел на Хоук, но та молчала, сохраняя всё то же каменное лицо. — Ты уже и так наказала меня. Прошу, позволь мне поговорить с тобой.

— Думаешь, ты можешь сказать мне что-то новое? — процедила Мариан сквозь зубы.

— Я надеялся, что ты остыла за эти годы.

— Может и остыла. Но стоило увидеть твою физиономию…

— А я вот рад видеть тебя, живой и здоровой. Очень рад.

Мариан ничего не ответила на это. Она чувствовала, как её снова начинает трясти от негодования. Она сжала кружку так, что побелели костяшки пальцев. Ещё немного, и она со всего размаху заехала бы этой кружкой по смазливому лицу мага, но что-то её останавливало.

— Ну что ж, голубки, — сказал, поднимаясь, Варрик. — Поворкуйте тут. Вам есть о чём. Только не поубивайте друг друга ненароком.

Хоук провожала приятеля гневным взглядом, сочтя это за абсолютное предательство с его стороны.

— Мариан, что мне сделать, чтобы ты смягчилась? — снова начал Андерс. — Поверь, у меня было много времени и возможностей оценить то, что я натворил. И я далеко не так доволен результатом, как мне хотелось бы. Только мысли о тебе спасали меня…

— Не заводи опять эту песню, соловей, — перебила его Хоук. — Всё это я уже слышала. И кончилось это предательством.

— Я никогда не предавал тебя. Я пытался оградить тебя!

— Ты моими руками собирал компоненты для бомбы, чёртов ты убийца! — Мариан стукнула кулаком по столу, и кружка с элем жалобно звякнула.

— Если тебе станет от этого легче, можешь ударить меня, — Андерс подставил Хоук свою щёку, и это разозлило её ещё больше.

— Просто убирайся и не показывайся мне на глаза, маг!

— Не могу, любовь моя, я слишком долго ждал этой встречи, — не успев договорить, Андерс получил ответ в виде звонкой пощёчины.

Как он смеет так называть её после всего?! И почему от этих слов у неё нестерпимо заныло в груди. Как же она хотела забыть этот проклятый взрыв, стереть его из своей памяти, и просто быть с Андерсом, тем более, если он и правда всё ещё любит её. Но она не может забыть. Взрыв. Предательство.

— Ты злишься. Значит, тебе не всё равно. Самое страшное — это равнодушие. Я рад, что ты не равнодушна. Мариан, я готов хоть на коленях умолять тебя. Дай мне ещё один крохотный шанс.

Мариан сжала губы и отвернулась. Послышалась возня. Краем глаза Хоук заметила, что маг и правда бухнулся на колени.

— Думаешь, это вернёт Эльтину и остальных жертв твоей одержимости? — гневно спросила Хоук.

— Я надеюсь, что это вернёт тебе хоть каплю прежних чувств ко мне.

— Встань немедленно.

— Мариан, если ты отвергнешь меня, я сбегу отсюда. И тогда меня казнят на месте. Но лучше уж так.

— Ты шутишь, маг? Хочешь взять меня шантажом?

— Моя кровь будет на твоих руках, — гнул своё Андерс, и Мариан уже не понимала, шутит он или говорит всерьёз.

Всё это уже порядком раздражало Мариан. Ну почему этот маг такой упрямый? Неужели до него не доходит, что его преступление слишком серьёзно, чтобы вот так взять и простить его? И вообще, ведь он сам говорил тогда, перед взрывом, что он неизменно разобьёт ей сердце. Так оно и случилось. Зачем он так упорно теперь пытается собрать по кускам это сердце? Ещё неизвестно, как поменялся его взгляд на вещи после изгнания Справедливости. Хотя нельзя тешить себя надеждой, что у Андерса теперь раскрылись глаза, что он вовсе не хотел того взрыва, что им бессовестно манипулировали. Так или иначе, дело было сделано. Он потерял Мариан. Пусть катится отсюда, а не стоит здесь, собирая коленями грязь на полу.

Но вдруг на одно мгновение Хоук позволила себе представить, что обнимает мага как тогда, в пещере, где он чуть не убил девушку-мага. Всё хорошо, всё хорошо, всё прошло… Я здесь, я с тобой. Представила, как Андерс поднимается с колен, прижимает её к себе, и из её памяти мигом изглаживается и взрыв, и предательство… Ничего не было, это просто сон. Давай будем вместе…

Мариан тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Андерс всё ещё стоял перед ней на коленях, ожидая ответа.

— Твоя кровь и так будет на моих руках, потому что я сейчас придушу тебя! — гневно прошипела Мариан.

— Только один шанс, — повторил маг. — Забудь хоть ненадолго о том, что я сделал. И вспомни то, что мы пережили вместе. Я так скучаю по тем временам. Они были самыми счастливыми в моей жизни.

Андерс выглядел таким жалким. Хоук до смерти надоел этот спектакль, но очевидно, что маг не отстанет. Может Варрик и прав, нельзя вечно прятаться — лучше поставить точку в этой истории.

— В моей тоже, — уже спокойней сказала Хоук. — Но ты превратил их в самые ужасные воспоминания.

— Мариан…

— Через два дня на закате, на западной стене.

Примечание к части

Большое спасибо за то, что прочитали главу. Если хотите быстрее прочесть продолжение истории, жмите кнопочку «Жду продолжения» — и оно автоматически опубликуется, когда наберется достаточное количество ждущих.