Ошибка по Фрейду (гет)

Гермиона поежилась, когда дверь за её спиной захлопнулась, а потом протяжно выдохнула, прикасаясь пальцами ко лбу. Малфой ушел, так и не сказав ни слова, и это казалось волшебнице странным. Подумав о том, что пить слишком много все же не стоило, Грейнджер еще раз взглянула на свой портрет и покинула комнату.

В пустынном мрачном коридоре было жутко и неуютно. Гермионе захотелось догнать Малфоя, но его уже не было в поле зрения. Рассеянно оглядевшись, волшебница обняла себя за плечи и бодро зашагала вперед. Не оглядываясь она дошла до поворота и тут же с досадой поняла, что не знает, куда идти дальше. Наугад повернув налево и преодолев значительное расстояние, она снова наткнулась на развилку и раздраженно фыркнула. Гермиона прошептала в адрес особняка резкое оскорбление, а потом её взгляд остановился на приоткрытой двери, находящейся в самом конце коридорного тупика.

Раздражая неровным цокотом каблуков покой многовековых плит, волшебница добралась до цели и схватилась за ручку в надежде оказаться на лестнице, однако вместо пролетов обнаружила сумрак просторной комнаты. Гермиона шагнула вперед, все еще держась за дверь, и настороженно огляделась: в помещении было почти темно, и, если бы не догорающая в углу свеча, бросающая тусклый свет на старый рояль, волшебница не видела бы ни единой причины, чтобы здесь остаться.

Не закрывая за собой дверь, она прошла к инструменту и окинула его заинтересованным взглядом. Крышка поддалась с легким скрипом, и в воздух поднялось облачко пыли. Слегка желтоватые зубы клавиш приветливо блеснули, и Гермиона, ощутив ностальгию, тут же уселась на стоящий рядом пуфик. Её пальцы беззвучно прошлись по лакированной поверхности, а нога опустилась на педаль. Когда-то давно она любила проводить вечера, наигрывая незамысловатые мелодии для родителей, однако теперь эти воспоминания были такими невероятно далекими, что теперь казались простыми фантазиями.

Прислушавшись к тоскливому шепоту своего сердца, Гермиона тронула пару клавиш и, опробовав звуки, положила обе руки на клавиатуру. Почти не задумываясь, она наиграла мелодию старой английской баллады* времен мирного сосуществования магов, магглов и магических существ. Несколько аккордов разнеслись в одиночестве, а потом Гермиона тихо и несмело запела, внимательно следя за пальцами. Первый куплет дрожанием пронзил воздух темного помещения, и она глубоко вдохнула, чтобы начать второй. Сзади, сначала едва различимое, а потом все более уверенное, раздалось подпевание в такт нотам. Гермиона вздрогнула и резко обернулась в темноту.

— Я напугал вас, мисс? Прошу прощения, — раздался хриплый, потрескавшийся голос, однако волшебница, сколько бы ни щурилась, не могла определить его владельца. — Могу я попросить вас закончить песню? Моя жена любила её когда-то, когда мы были счастливы.

— Конечно, — ошеломленно прошептала Гермиона, снова поворачиваясь к инструменту. Её все еще колотила дрожь испуга. Дальнейшие такты дались с трудом, потому что успокоить дыхание было слишком сложно. Голос постоянно срывался, пальцы попадали не на те клавиши, но потом тихий баритон присоединился к скомканному пению, и Гермиона слегка расслабилась. Баллада плавно перетекла из куплета в куплет и наконец завершилась финальным аккордом.

— Спасибо, мисс… — некто замешкался, и Гермиона поспешила представиться:

— Мисс Грейнджер, сэр.

— Ох, мисс Грейнджер! — изумленный голос прозвучал громче, чем обычно, а потом что-то в углу зашевелилось. Одна за другой в комнате начали зажигаться свечи, и Гермиона неловко оглянулась на своего незримого собеседника.

— Мистер Малфой, — рвано выдохнула она и тут же вскочила на ноги. В другом конце комнаты в большом кресле раскинулся мужчина, смутно знакомый Гермионе. Лишь по белоснежным волосам и по-прежнему пронзительно светлым глазам в этом сильно состарившемся и истощенном человеке ей удалось узнать лорда Малфоя — некогда ослепительного и безупречного.

— Я не хотела вас тревожить, — Гермиона нелепо махнула рукой и взглянула на дверь. — Прошу прощения.

— Ничего, мисс Грейнджер. Я счастлив, что вы забрели в мою мрачную обитель, — он улыбнулся, но в глазах не было и намека веселье. Взгляд его казался стеклянным, а все движения — слишком неестественными.

— Почему вы не спустились на прием?

— Я бы не хотел ставить всех в неловкое положение, — благосклонно ответил он. — Человек, потерявший все свое счастье, производит впечатление не более приятное, чем дементор.

— О, — Гермиона выдохнула и неловко поджала губы. — Прошу прощения. Я должна идти.

— Постойте! — Люциус поспешно оперся на трость и с трудом поднялся из кресла. — Вы все знаете, мисс Грейнджер, так не могли бы ответить на один мой вопрос?

— Конечно! — Гермиона нервно сжала зубы, чувствуя нарастающую неловкость.

— Как думаете, — тяжело начал он, зажмурив глаза. — Если бы вы утратили чувство радости, то где бы стали искать его?

Гермиона открыла и закрыла рот, в замешательстве посмотрела на дверь, а потом пожала плечами:

— Думаю, в своих близких людях. В тех, с кем меня объединяют хорошие воспоминания.

— Да, да… — поспешно согласился Люциус, отворачиваясь. Складывалось впечатление, что он устыдился своего вопроса. — Спасибо, мисс Грейнджер. Не смею вас задерживать.

Гермиона снова кивнула и спешно схватилась за ручку двери, намереваясь как можно скорее покинуть комнату, однако тусклый голос Люциуса остановил её вновь:

— Однажды я предал этих людей… — затянулась неоднозначная пауза. — Теперь в нашем прошлом только боль.

— Боль будет всегда, — пожалуй, слишком яростно отреагировала Гермиона, но потом, смягчившись, добавила:

— Но ведь всегда есть надежда её преодолеть, если признать ошибки и двигаться дальше.

Дверь, за которую держалась Гермиона, кто-то дернул с другой стороны, и волшебница пошатнулась. Из полумрака на неё выступила стройная фигура, спустя секунду возмущенно ахнувшая.

— Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? — Нарцисса сурово сдвинула брови на переносице, а потом бросила быстрый взгляд в сторону мужа.

— Я запуталась в коридорах, — облизнув пересохшие губы, попыталась оправдаться она, но была тут же прервана:

— То, что вы затуманили рассудок моего сына, еще не дает вам права разгуливать здесь, как в общественном музее! Крайне нетактично с вашей стороны…

— Нарцисса! — более твердый, чем раньше, голос прозвучал из угла и миссис Малфой пораженно замолчала. — Не пугай нашу гостью.

— Разумеется, — процедила женщина и, наградив Гермиону еще одним уничтожающим взглядом, прошла мимо.

Не задерживаясь больше ни на секунду, волшебница вылетела прочь и помчалась вперед не разбирая дороги. Чувства стыда и униженности быстро отступили, уступая место глубокой озадаченности. Устав бежать, она остановилась, прислушиваясь к звукам. Где-то за стенами гремела музыка оркестра, и Гермиона, немного помешкав, направилась на звук в надежде найти выход. Завидев впереди знакомую лестницу, волшебница испытала нечто близкое к радости, и поспешила к ней. Однако не успела она коснуться пальцами перил, как сверху послышался взволнованный голос:

— Мерлин и Моргана! Я уж подумал, ты потерялась в подвалах.

— Ты так часто упоминаешь о них, Малфой, что меня начинают терзать смутные сомнения, — Гермиона остановилась, наблюдая за тем, как Драко спускается с верхнего этажа быстрым шагом.

— Утолить твой интерес? Могу устроить небольшую экскурсию. Камера с встроенными в стену наручниками моя самая любимая, — он многозначительно поиграл бровями.

— Будет лучше, если экскурсию ты проведешь отряду Авроров, — фыркнула в ответ Гермиона, складывая руки на груди. — Я случайно столкнулась с мистером Малфоем.

Улыбка Драко тут же потухла, а лицо приобрело нечитаемое выражение. Он отступил, словно пораженный ударом, и неохотно огляделся по сторонам.

— Что с ним произошло? — сосредоточенно прошептала Гермиона, внимательно наблюдая за поведением Малфоя.

— Я провожу тебя к гостям, — он попытался ухватить её за локоть, но Грейнджер отдернулась, непонимающе нахмурив брови.

— Почему ты не отвечаешь на вопрос?

— Это не твое дело, ясно? — не выдержав, яростно выпалил Драко.

— Конечно, — волшебница приподняла брови, на секунду замирая. Нечто неприятное зудело в груди, и Грейнджер приложила к ней ладонь.

— Гермиона…

— Достаточно, Малфой, — развернувшись, она быстро посеменила по ступенькам вниз, надеясь на этот раз не заблудиться и благополучно найти выход. — Я иду домой.

Гермиона не понимала, почему так зла и обижена. Эти эмоции пугали её так же, как и сам Малфой.

— К Уизли? О, не смеши меня! — пронеслось вслед, и Гермиона, возмущенно охнув, остановилась.

— Похоже, что я шучу?

— Какие уж шутки, — он медленно преодолел десяток ступеней и замер, посмотрев на Грейнджер сверху вниз. — Тебе некуда идти.

— О, — она была настолько ошарашена уверенностью в голосе Малфоя, что сумела только криво усмехнуться. Хотелось выпалить что-то остроумное и настолько же оскорбительное, но Гермиона понимала, что пререкание скорее всего приведет к её поражению. Помолчав еще немного, она вдруг улыбнулась и, расправив плечи, расслабленно откинулась на перила. — Подойди сюда, Малфой.

Он вздрогнул, ощутив на себе строгий взгляд. Такой тон Грейнджер напоминал нравоучительные лекции Макгонагалл, и Драко ждал, что с губ Гермионы вот-вот сорвется: «Где ваши манеры, юный джентльмен?». Но её странная, почти зловещая улыбка притягивала и подчиняла.

— Что же мне делать? — притворно нахмурившись, она склонила голову и потянулась ладонью к полам его пиджака. — Раз уж мне некуда идти, то не остаться ли здесь? — пальцы медленно прошлись по ткани вверх, и волшебница вопросительно взглянула на Драко. Он тяжело сглотнул и, прекрасно понимая, что мстительный огонек внутри её зрачков зажегся совсем неспроста, придвинулся ближе. — Да? — игриво переспросила она, касаясь шелкового галстука костяшками пальцев.

— А ты хочешь? — сбивчиво прошептал он и, зачарованный томительной соблазнительностью её движений, потянулся к талии.

— Руки, Малфой, — предупредила она холодным тоном, но тут же продолжила:

— Ты ведь обещал, что не тронешь меня, — и, накрутив галстук на палец, елейным голоском прошипела:

— Или твои обещания не стоят и ломаного кната?

Драко нахмурился и схватился за перила по обе стороны от её талии, сжимая ладони до боли в пальцах. Победно усмехнувшись, Гермиона сделала глубокий успокоительный вдох.

— Я говорил, что не прикоснусь к тебе, и сдержу слово.

— Прекрасно, — она удовлетворенно кивнула и потянула за галстук, приближая лицо Драко к себе. Стараясь не прикоснуться к его коже, Гермиона повернула голову и тихо рассмеялась ему на ухо, заставив вздрогнуть. Драко чувствовал, что еще один её вздох приведет к разрушению перил под его пальцами. — Посмотрим… — шепотом продолжила она и плавно подняла ногу, коленом касаясь его брюк. — О… — она возблагодарила алкоголь в своей крови и развязно улыбнулась, ощутив возбуждение Малфоя сквозь тонкую ткань. — Тебе хватит одного моего прикосновения, верно?

— Гермиона… — глухо просипел он, неосознанно прижимаясь к её колену. — Тебе не кажется, что это не честно? — он попытался выдавить ухмылку, но чувствовал себя настолько уязвленным, что смог только судорожно выдохнуть.

— Что? — невинно поинтересовалась она, сделав едва ощутимое движение ногой.

Сбивчивое дыхание Малфоя коснулось её виска, и это вопреки абсурдности всей ситуации показалось Гермионе вторжением в личное пространство. Слегка откинув голову, она поймала его расфокусированный взгляд, а потом посмотрела на приоткрытые губы.

Гермиона была так близко, что — Драко мог поклясться — ему удалось почувствовать вкус сладкого шампанского в её дыхании. Он потянулся вперед, забывая про все запреты, но твердая на удивление ладонь легла на его грудь, останавливая. Разочарование блеснуло в быстром взгляде, и Гермиона растянула губы в горькой улыбке:

— Не нравится, когда тебя дразнят? — она жестко отпихнула его в сторону и, выпрямившись, вскинула подбородок. С слегка безумным от захлестывающей досады взглядом и помятой одеждой Драко выглядел дико, и волшебница поспешила закончить свое маленькое представление.

— Никому это не нравится, — и, бросив на него прощальный взгляд, произнесла в сторону:

— Не лезь в чужую жизнь, Малфой, если не собираешься впускать кого-то в свою.

А потом побежала, подворачивая дрожащие от волнения ноги.

* * *

Нетерпеливое постукивание по стеклу пробудило Гермиону от дурного сна, однако она не спешила подняться и проверить, в чем дело. Стук повторился.

Справа раздался приглушенный вопль Джинни, и она накрыла голову подушкой, зарываясь в складки пухового одеяла. Гермиона поморщилась, сделала глубокий вдох и медленно открыла глаза. На потолке светился циферблат маггловских часов, указывающий на четыре двадцать шесть утра. В гостевой комнате дома на Гриммо, куда Грейнджер вернулась после приема, было слегка душно, а потому её взгляд упал на окно. В ответ на волшебницу таращились два маленьких блестящих глаза.

В изумленном молчании соскользнув с кровати, на которой они с Джинни уснули после бурной полемики насчет личной жизни Гермионы, она прокралась к окну и слегка приоткрыла его, впуская в помещение недовольную сову. Та, бросив на Гермиону оценивающий взгляд, нетерпеливо подняла лапку с привязанным к ней посланием. Пара движений, и письмо оказалось в руках адресата.

«Я не собираюсь впускать в свою жизнь кого-то, кто страдает зависимостью от нелепого существа под названием Рональд Уизли! Сказанного не вернешь, Грейнджер, а ты пообещала мне ужин. Так что в пятницу в шесть вечера я жду тебя в холле отеля «Голубая Сирена»

Мистер М.»

Возмущенно фыркнув, Гермиона бросила взгляд на сову и мотнула головой в сторону окна. Птица, оскорбленная таким отношением, грациозно расправила крылья и, обдав волшебницу потоком холодного воздуха, вылетела прочь.

— Кто это? — сонно пробормотала Джинни, приподнимаясь с постели. — Рон?

— Это по работе, — поспешно ответила Гермиона, пряча письмо в сумку. Едва открыв глаза, миссис Поттер кивнула и снова рухнула на матрас, однако уже через секунду подорвалась так, словно её ударили током. Глаза Джинни метнулись к часам, и она оскорбленно нахмурила брови.

— По работе в четыре утра?!

— Уже четыре с половиной, — неловко оправдалась Гермиона, нервно облизнув губы.

— Я думала, между нами нет секретов!

— Не злись, — Грейнджер плавно опустилась на свою половину кровати и улыбнулась. — Я обязательно расскажу тебе, когда сама во всем разберусь.

— Ты с кем-то встречаешься? — ужаснулась Джинни, слегка прищурившись. — Рон делает много глупостей, но…

— Не надо, — умоляюще прошептала Гермиона, обняв себя руками. — Пожалуйста, Джинни. Я больше не могу об этом говорить.

Некоторое время в комнате дрожала трагичная тишина, а потом послышался шелест ткани и тихое бормотание:

— Я пойду к Гарри. Наверное, он уже… — Джинни не договорила, потому что полусонный мозг не был способен на более осмысленную отговорку.

Оставшись одна, Гермиона тяжело выдохнула и посмотрела в окно. Мысль о том, что где-то в своих склепообразных покоях Драко Малфой не находит себе места, усердно ожидая ответа, приободрила её и заставила тихо рассмеяться. Последний разговор подействовал на него, и это дарило странное тепло где-то в груди. Улыбнувшись своим мыслям, Гермиона рухнула на кровать и, раскинув руки, закрыла глаза.

* * *

Пятничным вечером атриум отеля «Голубая сирена» был переполнен волшебниками. Гермиона нервно озиралась по сторонам, опасаясь за то, что кто-то из знакомых может заметить её и пристать с ненужными расспросами. Немного подумав, она заняла место в нише и притаилась в тени. Малфоя до сих пор не было видно, и это заставляло навязчивую нервозность грызть сердце. Невольно Гермиона задумалась о том, что он вполне мог не прийти, чтобы отыграться на ней после случившегося. Однако вскоре волшебница отмела эту мысль, убедив себя, что Малфой ни за что не стал бы пускать столько своих стараний только ради шутки.

Внезапно свет в атриуме стал более приглушенным, и вслед за этим по помещению пронесся усиленный магией приятный голос:

«Уважаемые гости, просим вас надеть маски и занять свои места. Шоу начнется через пятнадцать минут»

Гермиона увидела, что с воздуха к присутствующим начали плавно снижаться сверкающие позолотой маски с длинными шелковыми завязками. Одна из них осторожно опустилась на лицо Гермионы и прочно закрепилась лентами на затылке. Аксессуар совсем не приносил дискомфорта несмотря на то, что закрывал почти все лицо кроме губ и подбородка.

Прошло еще несколько минут, наполненных гомоном и шуршанием одежд, а потом свет резко погас. В толпе послышались картинные ахи, и Гермиона почувствовала себя неуютно: абсолютная неизвестность не удовлетворяла её склонности все контролировать. Теперь свет излучали только однообразные маски, наводящие на жуткое впечатление. Толпа хлынула куда-то в сторону, и Гермиона поняла, что поддается панике. Она растерянно шагнула из ниши, оглянулась по сторонам и, поддавшись отчаянию, хотела уже направиться на выход, однако вдруг до её слуха донесся шелестящий голос:

— Добрый вечер, моя леди.

Грейнджер подавила испуганный крик, оборачиваясь к человеку, приблизившемуся к ней вплотную. И, хотя почти все его лицо скрывала маска, Гермиона не смогла не узнать самодовольную ухмылку Драко Малфоя.

— Ты… — только и смогла прошептать она, чувствуя, как её ведут за локоть куда-то в сторону. Придерживая Гермиону за талию, Малфой увлек её от толпы и направился вверх по лестнице.

— Куда мы идем? Что это вообще за место? — когда гомон толпы стих, недовольно проворчала Гермиона.

— Можешь хоть на секунду мне довериться? — мягко рассмеялся Драко, утягивая её направо.

— Никогда, — выпалила она, озираясь по сторонам. Миновав несколько темных лестничных пролетов и один длинный коридор, освещенный мягким сиянием свечей, они оказались перед дверью с стоящим около неё волшебником в костюме.

— Добрый вечер, Мистер Малфой, — он почтительно склонил голову.

— Добрый, — Драко поспешно окинул взглядом коридор. — Надеюсь, все мои требования будут учтены?

— Не сомневайтесь. Я буду за дверью, если вам и вашей спутнице что-то понадобится, — отчеканил волшебник.

Гермиона первой нырнула в проход и, оказавшись на небольшом балконе, удивленно нахмурилась. Приблизившись к краю, она взглянула вниз и увидела зал, наполненный свечением золотистых масок. В воздухе царил восхитительный аромат цветов, однако рассмотреть что-то было совершенно невозможно. Оглянувшись, она увидела два низких кресла и круглый столик с вином и фруктами на нем. Два блестящих бокала отражали тусклый свет канделябра.

— Присаживайся, — Малфой указал рукой на одно из кресел и пробежался жадным взглядом по Гермионе, облаченной в черное шелковое платье на тонких бретелях.

Все еще храня безмолвие, волшебница опустилась на мягкое сиденье и растерянно облизнула губы. Она предполагала, что Малфой пригласит её на ужин в какой-нибудь тихий ресторан, но он снова удивил. И, хотя за конфиденциальность их встречи переживать не стоило, Гермиона все равно чувствовала тревогу. Ей впервые приходилось присутствовать на свидании, полностью не спланированном ею, потому что раньше мисс Грейнджер приходилось самой хлопотать о месте и прочих мелочах, на которые Уизли не хватало ни терпения, ни фантазии.

— Неожиданно, — наконец выпалила она, нервно поправляя прическу. — Где мы?

— Скоро узнаешь, — довольно протянул Малфой, занимая свое место. — Бокал вина?

Гермиона кивнула. Снова воцарилась тишина, прерываемая лишь звоном бокалов и журчанием льющегося вина.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо, — она сглотнула и, поколебавшись, приняла бокал из его руки.

— Ты злишься на меня? — Драко склонил голову, любуясь профилем волшебницы.

— С чего это? — изумилась Гермиона, пожимая плечами. — Ты всего-то сказал мне не лезть в твои дела, и я собираюсь придерживаться этого совета.

— Но все же ты здесь, — Драко насмешливо улыбнулся, обводя взглядом темный зал.

— Только потому, что дала обещание! — она воинственно вздернула подбородок, всем своим видом пытаясь показать безразличие. Неопределенно покачав головой, Малфой опустил голову и нахмурился. Около минуты они молчали, каждый думая о своем. Первым безмолвие нарушил Драко.

— Мой отец провел в Азкабане пять лет, и соседство с дементорами плохо повлияло на его ментальное здоровье. Вот и все, Грейнджер. Здесь нечего рассказывать.

Гермиона была в ступоре из-за неожиданного признания. Она нахмурилась и, глубоко вдохнув, все же взглянула на Драко. Тот делал вид, что пытается что-то рассмотреть в темноте зала, но нервное постукивание пальцев по подлокотникам выдавало его волнение.

— Вы пробовали…

— Колдомедиков? — выпалил он, разворачиваясь. — Мы перепробовали все, что возможно. Это бессмысленно. Эффект, произведенный Азкабаном, необратим.

— Но ведь, — Гермиона стушевалась, задетая таким яростным ответом, но все же продолжила. — Ведь в газетах говорят о том, что твой отец активно спонсирует Мунго.

— Он не сумасшедший, — более мягко произнес Драко, расслабленно откидываясь на спинку кресла. — И прекрасно осведомлен обо всех перечислениях. Но, конечно, с тех пор, как он попал в Азкабан, финансовыми вопросами занимаюсь я, — и, помолчав, добавил:

— Зачастую от его имени.

Гермиона уже открыла рот, чтобы задать новый вопрос, когда вдруг в зале вспыхнул свет, озаряя большую сцену с возвышающимся подиумом. Глаза ослепила позолота, охватывающая все вокруг: и колонны, причудливо выстроенные на сцене, и узкие ковровые дорожки, и даже соседние ложа. Золото увивало высокие мраморные вазы с пышными букетами, расставленные там и тут на сцене и между зрительских мест. Однако вычурное великолепие зала недолго владело вниманием Гермионы.

Музыка, до этого не слишком навязчивая, вдруг приобрела быстрый ритм, и из-за позолоченный занавесок в конце сцены выпорхнули одна за другой стройные девушки в пышных платьях. Разбежавшись в разные уголки сцены, они замерли, приняв различные позы, и только тогда Гермиона смогла полностью оценить наряды. Все их объединяло гармонирующее с обстановкой зала излишество кружев и легкого сатина. Лица волшебниц скрывали похожие позолоченные маски. Немного поразмыслив, Гермиона решила, что у мероприятия была маскарадная тематика.

Несколько секунд волшебницы на сцене оставались неподвижными, а потом одна из них расправила плечи и направилась к подиуму. В следующий момент она снова остановилась, и, когда терпение зрителей было на исходе, сверху на волшебницу обрушился золотистый дым. Окутав её с ног до головы, он образовал густое облако, еще несколько секунд переливающееся в мерцании огней.

Зал восторженно ахнул, когда из скопления золотистой пыли вынырнула волшебница, ранее одетая в причудливый наряд. Но теперь от пышного платья не осталось ни следа: фигуру волшебницы окутывали тонкие алые ленты, обрывающиеся только там, где тело скрывало черное переливающееся бельё.

Гермиона медленно повернулась к Малфою и вопросительно изогнула брови:

— Ты привел меня на стриптиз?

— Грейнджер, — он поморщился. — Сделаю вид, что не слышал этого. Мадам Малкин не должна узнать, что кто-то отзывается о её показах подобным образом.

Гермиона еще раз бросила взгляд вниз, все же заинтригованная действом, но тут же повернулась обратно.

— И все же… Разглядывать полуголых женщин на первом свидании… — она неопределенно повела плечами, слегка улыбнувшись.

— Не думал, что ты такая ханжа, — Драко цокнул языком. — Мадам Малкин рассказала мне, что раньше ты была частой гостьей на её показах, но два года назад вдруг перестала появляться. Они перестали тебе нравиться?

— Нет, — Гермиона вздрогнула и нахмурилась. Воспоминания двухлетней давности почти позабылись, но теперь, разворошенные вопросом Малфоя, проявились с особенной силой.

— Что-то произошло?

— Давай посмотрим показ, — выдавила Гермиона с нервной улыбкой. — Мне это действительно нравится, — и, поднявшись с места, проследовала к перилам. Невеселые мысли не покинули разум даже тогда, когда вниманием завладела стремительная смена моделей. Все казалось знакомым, но забытым, ведь в последний раз она посещала показ слишком давно. Сзади послышалось шуршание одежды.

— Хотя в этом огромном зале я замечаю только тебя, можешь завязать мне глаза. Ты хочешь? — прежде чем она успела обернуться, Драко приблизился и обдал кожу шеи теплым воздухом. От испуга резко подавшись назад, Гермиона впечаталась в его грудь и чуть не застонала от досады.

— Мне все равно, смотришь ты или нет, — прошипела она, замечая, что его руки вновь образовали западню.

— Ох, я почти раздавлен твоим безразличием, — он положил подбородок на её плечо и трагично вздохнул. — Почему ты продолжаешь отталкивать меня? Вы с Уизли больше не встречаетесь.

— Мы еще не расставались.

— Правда? А я-то думал, это рыжее недоразумение уже в прошлом. Так значит, мисс Грейнджер, вы сейчас пытаетесь завести грязную интрижку?

— Прекрати, Малфой, — почувствовав, как одна из его рук скользит к талии, прошептала Гермиона.

— «Прекрати, Малфой», — шепотом передразнил он. — Придумай уже что-то новое, иначе я привыкну к этой фразе и она перестанет на меня действовать.

— Как насчет заявления о домогательстве, которое попадет прямиком на стол Гарри? Достаточно свежо?

— Кажется, ты до сих пор не веришь в мои серьезные намерения. Скажи, что мне еще сделать, чтобы ты поняла, что я не издеваюсь и не смеюсь над тобой? Сделать предложение? Подарить кольцо и закатить вечеринку в честь помолвки?

— Столько усилий ради простого секса? Слишком нерасчетливо для тебя.

— Простого секса, Грейнжер? — яростно прошипел Драко. — Если бы я этого захотел, то трахнул бы тебя уже очень давно, — Малфой прекрасно понимал, что безбожно врал, и прежде всего — себе. До сих пор он не хотел признавать, что недооценил Грейнджер и ту вражду, которая всегда была между ними. — Но ведь я куда умнее Уизли, и поэтому знаю, как много смогу получить, действительно завладев тобой. Постой, — выпалил Драко, увидев, как грозно искривляются губы волшебницы. — Я знаю, что ты хочешь сказать, но для начала признайся: тебе хочется немного опасности и безумия. И уверенности. В себе, в своем партнере и в завтрашнем дне, — разворачивая её к себе, сокрушительно прошептал Драко.

Никто не стал бы отрицать, что воздействие Малфоя на человека было больше похоже на гипноз. Гермиона нахмурилась, оглянувшись назад, но тут же ощутила, как пальцы Драко цепляются за её подбородок, поворачивая голову.

— Ты можешь мне доверять, — он посмотрел ей в глаза, и Гермиона не смогла различить во взгляде ложь, сколько ни старалась. — У тебя есть огромный потенциал в карьере, у меня — капитал в Гринготтс и нужные связи. Вместе мы сможем добиться таких высот, о которых никто и не мечтал. И я уже не говорю про ту совместимость, о наличии которой ты и так подозреваешь…

— О какой совместимости ты говоришь, Мерлина ради? — сглотнув, спросила она и поймала взглядом ответную ухмылку.

— Я покажу, когда ты позволишь, — он склонил голову, наблюдая за трепетом её ресниц. Нет, сейчас не хотелось доказывать то, как хорошо было бы им прямо сейчас, если бы он рухнул на колени и, закинув одну её ногу на плечо, заставил бы её крики тонуть в раскатах громкой музыки. Сейчас было не время. В глазах Гермионы впервые за долгое время читалась крошечное доверие, и разрушить его одним мимолетным желанием означало бы предать все, что он выстраивал до сих пор. Драко зажмурился, приходя в себя, и растерянно произнес:

— Я должен поблагодарить тебя.

— За что? — из-за волнения голос прозвучал хрипло.

— Моему отцу стало лучше после вашей встречи. По крайней мере, он больше не избегает нашего общества. О чем вы говорили? — Драко слегка отстранился, увидев замешательство во взгляде Гермионы. Казалось, она ожидала других слов, и это взволновало Малфоя.

— Ни о чем особенном, — пожала плечами она. — Ему больно вспоминать о прошлом, а я сказала, что всегда есть шанс начать все сначала.

— Господи, Гермиона, — он ласково улыбнулся, ощутив внутри прилив оглушающей нежности. — Есть на земле хоть одно ничтожество, которому ты бы не дала шанса оправдать свои поступки? В этой груди наверняка бьется шесть сердец, ведь не может же столько милосердия уместиться лишь в одном.

— Дело не во мне, — оправдалась она с ожидаемой для Драко пылкостью. — Просто все заслуживают второго шанса.

— Даже я? — Малфой произнес это так тихо, что даже не рассчитывал быть услышанным. Но Гермиона прочитала по губам и смущенно опустила глаза. Рука Драко слегка дрогнула и потянулась вперед, едва касаясь её ладони. Некоторое время они не двигались; шум зала перестал существовать. Гермиона практически застыла, но вдруг зажмурила глаза и, набравшись смелости, скользнула пальцами в протянутую ладонь. Драко мягко перехватил её руку и, потратив несколько секунд на то, чтобы подавить ужасно искреннюю улыбку, произнес:

— Будет обидно, если мы пропустим весь показ.

Гермиона неловко кивнула и, стараясь не обращать внимания на тяжесть чужой руки, повернулась к залу. Шоу продолжалось, и девушки в изысканном и иногда причудливом нижнем белье продолжали дефилировать по подиуму. Вскоре Гермиона уже была полностью увлечена показом. Несмотря на то, что она не была на такого рода мероприятиях уже довольно давно, интерес к ним вовсе не угас. Подумав о том, что идея Малфоя привести её сюда была все-таки оригинальной и в целом чудесной, Гермиона поймала на себе взгляд одной из моделей и машинально улыбнулась. Девушка смотрела вверх всего несколько секунд, а потом склонила голову и развернулась к зрителям спиной.

Спустя полчаса показ подошел к концу, свет погас, и зрители зашумели еще сильнее, готовясь к выходу. Очнувшись, Гермиона взглянула на Малфоя и тут же поймала его пристальный взгляд.

— Ну и… — она смущенно закусила губу. — Как тебе?

— Показ? Не знаю, — Драко пожал плечами и, не отпуская руки Гермионы, направился к выходу. — Я смотрел на тебя.

Грейнджер промолчала. Странное тепло разливалось от её ладони по всему телу, и потревожить это ощущение лишними словами было страшно.

— Я планировал отправиться в тихое место, чтобы поужинать. Ты ведь голодна?

— Что? — Гермиона не выпила ни глотка вина, но голова почему-то кружилась, а мысли путались. — Ах, да. Немного.

Вместе они вновь двинулись вдоль по узким коридорам и лестницам, и, чем ближе до Гермионы доносился шум толпы, тем сильнее жгла кожу ладонь Драко. Мысли, до этого находящиеся в каком-то сладком бреду, вдруг наполнились будничными опасениями, и Гермиона осторожно, но настойчиво потянула руку на себя, освобождаясь от хватки Драко.

— Нас могут увидеть, — неожиданно для себя оправдалась она, но не получила ответа и заметно сникла.

Вскоре они достигли холла. Волшебники и волшебницы — уже почти все без масок — всей толпой стремились куда-то к центру. Через магические усилители был слышен звонкий голос мадам Малкин.

— Не будем задерживаться, чтобы не привлекать внимание, — коротко проинформировал Драко и, оглядевшись по сторонам, нахмурился. — Если ты так боишься оскорбить чувства Уизли, то избегай смотреть на колдофотографов в том углу: они чуют скандальные новости за десять миль.

— Пойдем, — Гермиона в очередной раз поёжилась и нервным движением руки прикоснулась к маске.

Пробираться сквозь поток людей оказалось непростой задачей. Каждый, казалось, норовил выставить подножку или попросту остановиться на пути недвижимой преградой, а потому по мере приближения к выходу Гермиона становилась все более раздражительной. Её взгляд с открытой ненавистью вонзался то в одного, то в другого встречного, пока наконец не зацепился за нахальную гримасу стоящего около дверей колдофотографа. Гермиона повертела головой, чтобы убедиться: волшебник определенно смотрел на неё.

— Малфой, — настороженно проговорила она, дергая его за рукав, и повернула голову. Он выглядел абсолютно спокойным до того момента, когда маска внезапно начала спадать с его лица. Гермиона словно в замедленной съемке увидела, как упали на его плечи разрезанные ленты, а потом её мир накрыла темнота: Драко прижал её к себе, укрыв краем мантии. Несмотря на шум, окружавший их, Гермиона смогла отчетливо услышать, как о пол ударились обе маски. Сквозь темноту ткани прорезались три или четыре вспышки: колдофотограф явно не терял времени даром. Но Малфой протащил её сквозь двери и, едва выйдя за порог отеля, трансгрессировал.

Они оказались на улице, со всех сторон обдуваемые колючими ветрами. Драко все еще прижимал Гермиону к себе; в крови кипел адреналин. Около десятка секунд они переводили дыхание, удивляясь тому, что их не расщепило. Наконец Грейнджер деликатно покашляла и осторожно отстранилась.

— Это было… Внезапно, — только и смогла выдавить она, стараясь смотреть в сторону.

— Я найду того, кто за этим стоит, но прежде всего… Мне жаль, — поспешно выпалил Драко. — Я планировал сводить тебя на ужин, а в итоге оставил совершенно голодной и… — начал бурно оправдываться он, почему-то ощущая неловкость.

— Никто не мог предположить, что все так случится, — поспешно оборвала его Гермиона. — Хорошо, что ты быстро среагировал. Надеюсь, завтра все газеты не будут блистать нашими колдофото, — вопреки тому, что ситуация складывалась пренеприятнейшая, Гермиона не чувствовала ни страха, ни волнения. И, слишком взбудораженная произошедшим, она никак не могла объяснить своего состояния.

— Если это произойдет, я сделаю все возможное, чтобы наказать виновных, — яростно выплюнул Малфой.

— Выглядишь устрашающе, — рассмеялась она и слегка замялась, прежде чем спросить:

— Раз уж ужин отменяется, не хочешь ли зайти ко мне на чашечку чая или кофе? Кажется, в холодильнике есть несколько кусочков персикового пирога.

— Может, ты и не самого высокого мнения обо мне, но я не настолько вульгарен, чтобы заявляться в твой дом, пока там присутствует Уизли, — с явной досадой произнес Малфой, оскорбленно морща нос.

— Он живет в Норе с тех пор, как мы поссорились, — покачала головой Гермиона.

— О, — Драко тут же расплылся в коварной улыбке. Услышанное заставило его настроение стремительно подняться. — Так значит, приглашая меня, ты все же говорила про тот самый кофе, до которого дело в итоге так и не доходит?

— Убирайся, — она закатила глаза и направилась к лестнице, но пальцы Драко вцепились в её локоть.

— Брось, я просто пошутил. Думаю, у меня есть право на угощение, раз уж я вытерпел столько неудобств, — в его голосе отчетливо звучал страх быть отвергнутым, и Гермиона, немного подумав, кивнула.

Они сделали несколько шагов к лестнице, открыли парадную дверь, и Грейнджер почувствовала, как пространство за ними схлопнулось, как будто намекая: дороги назад отныне больше не было.

*Let No Man Steal Your Thyme — упомянутая шотландская баллада