Ошибка по Фрейду (гет)

— Спасибо, мисс Грейнджер, — поспешно откликнулся Кингсли, когда Гермиона замолчала, дочитав свой доклад. В зале собраний было тихо и душно. Главы отделов нетерпеливо переглядывались между собой, как будто только что озвученное заявление о необходимости сохранить популяции глубоководных поющих слизняков, пятиглавых ящериц и жуков-трещетников было сущей нелепицей. А ведь они использовались в приготовлении жизненно важных зелий и вообще, как считала Гермиона, имели право на спокойное существование.

Поджав губы, начальница отдела регулирования магических популяций сложила руки на груди и сердито уставилась перед собой. Теперь ей не казалось — она знала, что работу её отдела ни во что не ставят.

— Мы готовы выслушать главу отдела международного магического сотрудничества. Мистер Малфой, прошу вас…

«Мистер Малфой», — мысленно передразнила Гермиона писклявым голосом и исподлобья взглянула на сидящего по другую сторону неширокого стола холеного павлина. Драко Малфой был ослепителен, как и каждую чертову секунду своей жизни. На его пальце, отбарабанивающем ритм по лакированной поверхности стола, сиял фамильный перстень. Казалось, сверкание изумруда в нем так и кричало: ослепни от моего великолепия! Время от времени в кругу друзей Гермиона любила называть Малфоя маленькой модницей, таскающей папины драгоценности, но каждый раз ловила себя на мысли о том, что не видела еще ни одного человека, с которым бы так гармонировало это излишество.

Гермиона много времени потратила на то, чтобы понять, почему женщины из её отдела странно пищат, когда мимо них проходит этот пижон, затянутый в безукоризненно сшитый костюм и форменную мантию. Какое-то время Грейнджер считала, что это из-за запаха его парфюма, кажется, сотканного из самих денег, но вскоре отмела это предположение. Сама она отплевывалась, едва до обоняния доносилось это мерзопакостное зловоние дерева и хвои.

И дело было точно не в его лице. Драко Малфоя нельзя было назвать красивым в традиционном смысле этого слова. Черты скул, носа и подбородка были, пожалуй, слишком резкими, из-за чего выражение его лица порой казалось властным и жестоким. Но стоило Малфою обворожительно улыбнуться и сморозить очередную лицемерную чушь, как все вокруг таяло, плавилось, начинался всемирный потоп, и Гермиона с недовольным лицом уплывала на волнах всеобщего сумасшествия. В конце концов, общими усилиями Гермионы, Джинни и Флер было установлено: Драко Малфой чертовски хорошо умел подать себя.

Вот и теперь, расправив широкие плечи, умелая подчеркнутость которых была заслугой дизайнерской одежды, Малфой поднял листы с отчетом и, взглянув в них всего раз, начал говорить.

— Сделка с южными провинциями Волшебного Китая проходит превосходно даже несмотря на то, что в одной из партий волшебной древесины моими сотрудниками был обнаружен изъян сердцевинных волокон. Разоблачение послужило нам на руку, и я сделал все, чтобы импортеру пришлось заменить товар на условиях, выгодных для нас. Китайские коллеги обязались выполнить все наши требования взамен на обещание Министерства Магии Британии хранить молчание об этом досадном инциденте, — закончив фразу, Малфой окинул зашумевший вдруг зал собраний самодовольным взглядом. Гермиона закатила глаза и, не сдержавшись, громко фыркнула. Цепкий серый взгляд безжалостно впился в её зрачки. Малфой сморщил нос, как бывало всякий раз перед тем, когда он собирался назвать её грязнокровкой. И, хотя Гермиона не слышала подобного оскорбления со школы, каждый раз, сталкиваясь с Драко Малфоем, она все же боялась услышать это мерзкое слово.

— Прекрасно! — напряжение развеял Кингсли, наконец ожививший после доклада про ценность поющих слизняков, ящериц и кого-то там еще. — Назовите же нам эти условия!

— Южные провинции обязуются до конца действия установленного соглашения, а именно пять следующих лет, поставлять в Магическую Британию волшебную древесину высшего качества со снижением цены на тридцать пять процентов.

В зале для собраний послышалось одобряющее гудение, и Гермиона, не желая больше созерцать всеобщее одобрение дел Малфоя, перевела взгляд на сидящего рядом с ним Рона. Тот был бледен и наверняка почти не понимал, о чем идет речь. Гермиона шикнула, привлекая его внимание. Уизли неуверенно улыбнулся — день у него не задался.

В отделе магических игр и спорта, где Рон работал уже два года, прямо перед собранием отделов внезапно заболел начальник. Как заместителю, Уизли требовалось только прочитать уже готовый доклад, но, как назло, весь вчерашний день он провел в «Кабаньей голове» и теперь страдал от жуткого похмелья. Тяжелым и грустным взглядом Рон упирался в противоположную стенку, пытаясь сдержать приступы подкатывающей тошноты.

Сначала Гермиона злилась на него. Вчерашний вечер они планировали провести вместе, но все сорвалось, когда Рону повстречался какой-то там «старый друг, приехавший издалека всего на день». Как оказалось, на ночь этот друг тоже остался, потому что Уизли вернулся в их маленькую съемную квартирку в центре Лондона лишь рано утром — помятый, уставший и все еще пьяный. Пообещав Гермионе объяснить все позже, он завалился спать на диване в гостиной. Грейнджер промолчала, потому что знала: толка от разговора с Роном в таком состоянии не будет. Честно говоря, она уже сомневалась, был ли толк от разговоров с ним в принципе. И все же Гермиона была зла все утро, весь обед и все начало вечера, пока не увидела своего благоверного здесь, на собрании. Вид у Рона был подавленный и слегка зеленоватый, так что девушка тут же забыла про обиду и прониклась к нему искренним сочувствием.

Но на похмелье неудачи Уизли не заканчивались. Из-за опоздания ему пришлось занять последнее свободное место, и оно по стечении досадных обстоятельств оказалось рядом с Малфоем, не преминувшим тут же брезгливо сморщить свой аристократичный нос. Но дальше оскорблений мимикой в этот раз слизеринский уж не зашел, полностью погрузившись в процесс собрания. Гермиона несколько раз пыталась сдвинуть свой стул в сторону, чтобы оказаться прямо напротив Рона, а не между ним и Малфоем, но сидящая слева необъятная миссис Споуз могла пошевелиться только в том случае, если бы кто-то закричал про тележку с пирожными. Еще раз безрезультатно дернувшись, Гермиона глубоко вдохнула и выдохнула, а потом, обреченно уставившись в собственные бумаги, откинулась на спинку кресла.

— Таким образом, отдел международных магических связей выдвигает вопрос о заключении соглашения между магической Великобританией и Магическим Ираном для взаимовыгодной торговли… — продолжал вещать Малфой, и Гермионе вдруг стало жаль тех бедолаг, которые практически выворачивали шеи, чтобы заглянуть ему в рот. Конечно, она не могла не признавать, что засранец говорил с увлечением и стопроцентным знанием дела, но слушать его не хотелось чисто из вредности.

Уголки губ девушки непроизвольно опустились, когда взгляд снова упал на посеревшего еще больше Рона. Самым ужасным в его соседстве с Малфоем было то, что они слишком контрастировали на фоне друг друга, и не трудно было догадаться, кто от этого выигрывает. Какие-то злые силы, думала Гермиона, посадили их вместе. С таким же успехом можно было поставить в один ряд новенький блестящий ягуар и разваливающуюся колымагу столетней давности. Грейнджер вдруг испытала острую неприязнь, перемежающуюся с тайным стыдом за своего партнера, но тут же испугалась её.

Все же Джинни оказалась права. Гермионе пора было насторожиться и взять все в свои руки, если она, разумеется, хотела сохранить эти отношения. Сцепив пальцы в замок, Грейнджер зажмурилась и попыталась вспомнить, когда в последний раз они с Роном хорошо проводили время.

В памяти тут же всплыл семейный вечер в Норе, случившийся по поводу дня рождения Билла в прошлом месяце. Гермиона помнила, с каким удовольствием собиралась, выискивая подходящие платье и туфли, укладывая волосы и нанося макияж. В тот вечер она нравилась самой себе и заслужила кучу комплиментов от Гарри, Джорджа и даже мистера Уизли, однако теперь не могла вспомнить, сказал ли что-то Рон по поводу её внешнего вида. В памяти осталось совсем другое: танец Джинни и Гарри, исполненный нежности, нечаянно подсмотренный страстный поцелуй Билла и Флер на кухне, глупое переглядывание Джорджа и его новой подружки, невесть чем занимающихся под столом. Но что же было с ней и Роном? Гермиона напряглась, чтобы вспомнить, и тут же пожалела об этом. Ведь в памяти тут же возродился тот неловкий момент, когда она, закусив губу, пригнулась к Рону и шепотом предложила уединиться, на что он, нисколько не смущаясь сидевших рядом гостей, пробасил: «Герм, зачем нам в мою комнату? Мама сейчас принесет мясной пирог, и я не хочу пробовать его остывшим». Сочувственные взгляды женской половины буквально придавили Гермиону к полу.

— Мисс Грейнджер, у вас возник какой-то вопрос? — Малфой изящно изогнул светлую бровь, недоумевающе смотря на её застывшее в злобе лицо.

— О, — она отмерла, с ужасом понимая, что все это время, думая о своем, смотрела сквозь Малфоя. — Нет! Пожалуйста, продолжайте.

Гермионе хотелось провалиться на месте, потому что даже миссис Споуз сделала над собой усилие и повернула голову, чтобы посмотреть на неё. Министр призывно прокашлялся, и Малфой, тихо хмыкнув, продолжил отчет. Гермиона заметно расслабилась и, чтобы успокоиться, решила вспомнить что-то более приятное.

День Святого Валентина две недели назад. Девушка слегка покраснела, вспомнив тот развратный комплект, который она, заткнув природную скромность, все же купила. О, каким было это бельё! Черного цвета, с тонким кружевом и ажурными подвязками… Оно было создано для того, чтобы заново зажигать огонь потухшей страсти. Смотрясь в зеркало, Гермиона не могла не признавать, что сама себя заводит. Наверное, играли роль те возбуждающие чары, что были наложены на бельё, но даже сейчас, не будучи под их влиянием, Гермиона испытывала волнение, вспоминая о впивающихся в её кожу шелковых лентах. Но что же сказал Рон? Мечтательная улыбка тут же померкла, и Гермиона постаралась убедить себя в том, что он совсем не хотел её обидеть, сказав: «Герм, что за цвет? И вообще, такое бельё лучше носить девушкам с грудью побольше». Да, он вовсе не хотел её обидеть, но все же сделал это. Белье было заброшено в самый дальний ящик.

— Милая, с вами все в порядке? — псевдошепотом пробасила миссис Споуз, и Гермиона наконец расцепила пальцы, которыми все это время неистово впивалась в собственные волосы. Малфой не замолчал, но проследил за нервными движениями Грейнджер с подозрительной внимательностью.

Последнее время она казалась ему еще более психованной, чем в Хогвартсе. Проносясь мимо него, зазнайка постоянно кривилась так, словно съела конфету со вкусом ушной серы. Драко Малфой старался думать, что это его нисколько не задевает, но каждый раз удерживал себя от язвительной шпильки в её адрес.

Грейнджер была похожа на ураган, время от времени сотрясающий все десять этажей Министерства Магии. Она выступала с памфлетами в защиту лесных пикси, собирала подписи для петиции против рабства домовых эльфов и занималась прочей волокитой, которую Драко в глубине души считал полной чушью. Но он, чувствуя какую-то странную вину перед лохматой девчонкой из школы, каждый раз приказывал всем в своем отделе поставить подпись там, где заучка прикажет. Он делал это через своего заместителя, и потому никто не распускал слухи о том, что начальник отдела международного магического сотрудничества вдруг сделался заступником сирых и убогих. Грейнджер, конечно же, тоже не знала, а потому продолжала корчить свой ротик, едва Драко Малфой появлялся на горизонте. А там он маячил слишком уж часто для человека, работающего на другом этаже.

Он говорил себе, что ходит в министерский кафетерий ровно полдень только для того, чтобы выпить чашку отвратительно сваренного кофе, а не потому, что Грейнджер спускается к обеду в это самое время. Нет, нет и еще раз нет! Вид её растрепанной шевелюры мог перебить аппетит у кого угодно, и Драко с удовольствием отмечал, что созерцание Грейнджер позволяет ему не набирать лишних килограммов. И именно свою строгую диету Малфой обвинял в том, что он не мог отвести глаз от смакующей крем с пирожного Грейнджер двумя днями ранее. И ему, разумеется, совершенно не понравилось то, как она неловко облизнула испачканные в сладости кончики пальцев.

Задержав взгляд на Грейнджер еще немного, он продолжил читать, пытаясь игнорировать острый запах перегара, навеваемый со стороны Уизли. Рыжий недоумок бесил Драко с каждым днем все сильнее, хотя казалось, что это уже невозможно. Даже с Поттером Малфою удалось установить более-менее приятельские отношения (ведь дружба с начальником Аврората еще никому не повредила!), но вот Уизли оставался тем морально непреодолимым препятствием, о которое Драко, чертыхаясь, всякий раз спотыкался.

Каждая черта в лице рыжего и каждая интонация его голоса бесила до белого каления, а потому Малфой старался избегать встреч с экс-гриффиндорцем. Но Министерство было не таким огромным, как хотелось бы, и несколько раз в месяц они все же пересекались. Это было неизбежным злом, и Драко мужественно стискивал зубы всякий раз, когда заставал Узли в буфете, уплетающим сытный обед, или за разговором с пышной секретаршей своего босса, или просто за бесцельным просиживанием в отделе магических игр и спорта. Но, как бы ни бесил сам рыжий остолоп, Грейнджер, холящая и лелеющая его, бесила еще больше. Драко понимал, что надежда всегда умирает последней, но в случае отношений героев войны было ясно: её труп уже давно сгнил и источал смрадный запах, похожий на тот, что сейчас исходил от Уизли.

Малфой понимал, почему Грейнджер стала еще большей стервой, и про себя отмечал, что на её месте уже начал бы зверски убивать.

— У меня все, — Драко кивнул и, получив одобряющий взгляд Кингсли, отложил бумаги.

— Следующим выступит глава отдела магического правопорядка, — объявил министр, и все взгляды устремились в противоположный конец стола.

Гермиона все еще пребывала в подавленном настроении. Негативные воспоминания заставили её почувствовать странное одиночество и неполноценность. То, что их с Роном отношения давно перестали приносить радость, отрицать и дальше было невозможно. Она с досадой осознала, что их совместная жизнь стала похожа на поздние годы супружества престарелой пары. Они приходили домой, ужинали, смотрели телевизор или читали газеты, а затем ложились спать на разных концах кровати, каждый думая о своём. Гермиона больше не рассказывала о своих новых проектах, потому что со стороны Рона они вызывали интереса не больше, чем с её, когда он говорил о последних новостях спорта. Секс перестал приносить удовлетворение, а вскоре почти исчез из жизни, по-видимому, из-за того, что никто из них не видел в занятиях любовью никакого смысла. И, хотя Гермиона время от времени пыталась всколыхнуть их отношения, а Рон даже подыгрывал ей как мог, каждый понимал, что от былой страсти не осталось и следа.

А ведь Молли была свято уверена, что они скоро поженятся! Гермиона испуганно моргнула, уставившись на Рона во все глаза. При мысли о будущей жизни, похожей на эту, что-то в груди съежилось и заплакало. Перед ней сидел мужчина, с которым она уже давно не была так близка, как в начале отношений. Гермиона ощутила смутную вину за то, что до сих пор дурачила своих и его родителей, друзей, знакомых и даже саму себя, прикидываясь счастливой девушкой.

«Надо что-то делать», — как-то раз тревожно прошептала Джинни, заметив нарастающую между парой холодность.

«Надо что-то делать», — про себя повторила Гермиона.

Конечно, младшая Уизли дала несколько советов, но почти ни один из них не помог так, как этого бы хотелось. Например, месяц назад Гермиона, решив прислушаться к подруге, устроила романтический ужин при свечах. Она заказала еду из ресторана, купила прекрасное вино и надела новоприобретенное маленькое платье, которое, по словам продавца, не могло оставить равнодушным ни одного мужчину. Но в конце концов Рон обратил внимание лишь на еду, сказав: «Это потрясающе, Герм. Когда ты научилась так восхитительно готовить?». Она ответила, что недавно. В тот день она соврала ему и себе, чтобы сохранить иллюзию счастья.

Планом «б» была попытка введения в их жизнь новых сексуальных практик. Гермиона медленно умирала от смущения, пока Джинни объясняла ей (на личном опыте!), что некоторые мужчины любят «плохих девочек» в постели. Потом мисс Грейнджер так же долго репетировала перед зеркалом, чтобы научиться говорить пошлости, не заливаясь краской. Она даже приобрела какую-то плетку, надеясь использовать её в тех самых целях, на которые намекала подруга, но в день, когда Гермиона решилась осуществить план «б», до упомянутого инструмента дело так и не дошло. Рон недоумевающе наблюдал её разнузданное поведение весь вечер. Сначала, когда он спокойно смотрел телевизор, Гермиона вдруг встала напротив него, выронила книгу из своих рук, неискренне ойкнула и нагнулась, демонстрируя тонкие и почти ничего не прикрывающие трусики. Рон вежливо попросил её отойти, потому что приближался финал матча, и последний гол он пропустить никак не мог. Но Гермиона не отступила и, когда Уизли пошел на кухню, ловко запрыгнула на стол, преграждая путь к ящикам с продуктами. Рон попросил передать ему малиновый джем и хлеб, совершенно не заострив внимание на кожаной протупее, обвившей тело девушки под распахнутой рубашкой. В конце концов, Гермиона не выдержала и, шлепнув его по заднице, приказала себя немедленно трахнуть, за что получила обиженный взгляд и хлесткую фразу: «Ты сегодня какая-то грубая, Герм, но не надо срываться! Я не виноват, что у тебя «эти» дни!». В ту секунду Гермионе захотелось огреть Рона приготовленной плеткой далеко не в целях сексуального удовлетворения.

Четко составленного плана «в» не было, и поэтому ради общего спокойствия Гермиона отреклась от своих попыток зажечь прежний огонек. Но теперь, сидя напротив человека, бывшего когда-то любовью всей её жизни, и не наблюдая в нем уже ничего, что раньше привлекало, Грейнджер по-настоящему испугалась.

«Надо что-то делать!», — лихорадочно возопило сознание. Нет, Гермиона Грейнджер просто не могла забросить пять лет отношений в мусорную корзину! Она относилась к тому типу людей, которые не тратили впустую ни минуты жизни — что уж говорить о стольких годах?

«Удиви его, заставь испытать возбуждение в экстремальных условиях», — пронесся в голове голос Джинни.

«Мужчины любят опасность».

Закусив губу, Гермиона судорожно посмотрела на свои бумаги, потом — на руки, и обреченно закрыла глаза. Мысль о том, что «надо что-то делать», внезапно завладела её мыслями, а теперь стремительно превращалась в паранойю. Внезапно в голову пришла странная и опасная идея. Несмотря на то, что она попахивала безумием, шанс перенести фантазию в реальность был только один — здесь и сейчас.

Гермиона замерла, затаив дыхание, и огляделась по сторонам. Так как за столом заседаний она занимала крайнее место, соседка у неё была одна, и в данную секунду она, повернув свою массивную голову в сторону докладчика, совсем не обращала внимания на происходящее справа от себя. На противоположной стороне с краю сидел только Малфой, но он что-то увлеченно чертил на чистом пергаменте. Никому не было дело до того, что происходило в конце стола.

Облизнув пересохшие губы и набрав в грудь немного больше воздуха, Гермиона осторожно высвободила правую ногу из туфли и слегка покрутила стопу, расслабляя уставшие мышцы. День, проведенный на каблуках, давал о себе знать ломотой в пальцах. На всякий случай еще раз оглянувшись по сторонам, она придвинула кресло ближе к столу и слегка съехала по спинке, вытягивая ногу. К тому времени, как носок её стопы прикоснулся к такни мужских брюк, ладошки вспотели, а дыхание сбилось. Она чувствовала себя, как порой выражалась Джинни, «грязной девчонкой», но это почему-то совсем не мешало сладкой взволнованности разрастаться в теле.

Рассмотреть выражение лица Рона помешал неприятный скрежещущий звук, заставивший притаившуюся Гермиону побледнеть от испуга. Рон повернул голову влево, со злорадством посмотрев на сломанное перо в руках Малофоя, а потом нашел взглядом испуганное лицо своей девушки и довольно улыбнулся ей. Замершее было сердце Гермионы затолкалось в груди с новой силой, и она, наконец вдохнув, расслабила ногу и повела ею вверх, к мужскому колену. Рон прикрыл глаза, откидываясь на спинку кресла, и девушка захотела запищать от восторга: «Получилось!». Немного осмелев, она начала водить ногой вверх-вниз, дразня и раззадоривая. Посмотрев в сторону Министра, Рон нетерпеливо зажмурился и схватился за перо. На столе перед Гермионой тихо зашелестела магия, и чистый клочок пергамента проявил пять слов:

«У тебя большая проблема, дорогая»

Гермиона взволнованно закусила губу и подарила Рону восхищенный взгляд. Она столько лет заставляла его освоить чары тайного послания! Каждый раз Уизли отмахивался, но, видимо, все-таки взялся за ум и наконец-то овладел ими. Чары были хороши тем, что сообщения появлялись перед глазами адресата, недоступные прочтению других. Чтобы ответить, достаточно было наложить на свое перо заклинание, а потом написать что-то на том ж месте, где появилось предыдущее послание. Ответ немедленно посылался тому, кто написал первое сообщение, где бы он ни находился, и это было очень удобно.

Гермиона схватилась за свое перо и, произнеся нужное заклинание, быстро написала:

«Большая и уже твердая, я полагаю?»

Сначала она устыдилась собственной вольности, но, увидев заинтересованное лицо Рона, расслабилась и продолжила путешествие по его ноге. Пальцами касаясь жесткой ткани брюк, она поднималась все выше и выше, пока наконец горячая мужская рука не остановила её, легко сжав стопу. Гермиона шумно вдохнула и снова огляделась по сторонам, не позволяя себе терять бдительности.

«Нравятся грязные игры? Вот уж не ожидал»

Гермиона лукаво улыбнулась и склонила голову, обнажая шею.

«Разве то белье тебе ни о чем не намекнуло?»

Она подняла на Рона томный взгляд, не веря своему счастью. Затевая все это, Гермиона даже не предполагала, что план по соблазнению сработает. Скорее всего, эту попытку она совершала ради самой себя, чтобы потом не чувствовать вины за бездействие. Но все в кой-то веки пошло не так, как предполагалось — это будоражило нервы и питало растущее возбуждение.

«То бельё?», — немного подумав, все же написал Малфой. Строчка исчезла с его пергамента, и в следующую секунду в умных глазах Грейнджер мелькнуло сомнение.

Драко не знал, чего он добивался. С одной стороны, стоило сейчас же прекратить эту попытку изнасилования со стороны Грейнджер, но с другой… Ох, как же все было сложно «с другой стороны»! Она не смотрела на него, но продолжала ласкать ногой до того момента, пока Малфой не перехватил её в опасной близости от той самой «большой проблемы». Он понимал, что если Грейнджер продолжит свои издевательства, то пути назад уже не будет. О, да! Драко Малфой прекрасно себя знал. Он бы никогда не упустил такой шанс.

Мелкая зазнайка постоянно обитала в какой-то клетке, не подпуская никого к себе ближе, чем позволяет безразличие, и потому Драко ощущал себя изнуренным хищником, нарезающим круги около своей жертвы. Он мог рычать и биться в прутья сколько угодно — Грейнджер была неприступна. И вот, какие-то святые силы, в которые Малфой до сегодняшнего дня не верил, послали ему этот знак. Драко был растерян настолько же, насколько взволнован. Он видел: взволнована и она. Еще никогда Грейнджер не была такой беззащитной и очаровательной, как сейчас. Железная маска стервозности спала с её лица, обнажая скрытое желание разделить засевшую глубоко внутри тела страсть с кем-то еще. С кем-то, кто мог бы боготворить её, если бы она только позволила.

Малфой мог. Бросив взгляд на коллег, он осторожно опустил вторую руку под стол и провел большими пальцами вдоль ступни, ощущая дрожь маленькой ножки. Он знал, что Грейнджер стеснялась своего роста и каждый день носила каблуки только ради того, чтобы казаться выше. Часто Малфой замечал её, прислонившуюся к стене министерского коридора и поочередно поднимающую то одну, то вторую ногу. Каждый раз Драко думал, что Грейнджер плюнет на эти орудия пыток и сменит обувь на более удобную, но она упорно продолжала надевать каблуки изо дня в день.

Пробежавшись пальцами по подъему ступни, он принялся осторожно массировать лодыжку. Препятствие в виде тонкого капронового чулка раздражало Драко, потому что желание прикоснуться к её коже было невыносимее, чем когда-либо. Гермиона откинулась на спинку и блаженно выдохнула: сегодня с Роном творилось что-то необыкновенное. Мало того, что он так искусно ласкал её, так еще и прикидывался, будто не помнил того белья, чтобы заставить её описать все в деталях. Насладившись прикосновениями еще немного, Гермиона схватила перо.

«То самое, Рон. Черное, кружевное и очень развратное»

Некоторое время Драко тупо смотрел на свой листок, не желая верить своим глазам.

«Рон»

«Рон»

«Рон»

Чертов Уизли!

Не рассчитав силы из-за мгновенно вспыхнувшей ярости, он грубо сжал тонкую лодыжку пальцами, и Гермиона сдавленно охнула, привлекая внимание не только с чем-то там копошащегося Уизли, но и миссис Споуз. Все они смотрели на её нахмуренные брови с недоумением, и только Драко не знал, как ему следует реагировать.

Конечно, он с самого начала понимал, что эти прикосновения (скорее всего) предназначались не ему, но позволил себе окунуться в поток позорного самообмана. На какую-то секунду Малфой забыл, что Гермиона Грейнджер — чужая женщина, ведь её тело реагировало на его ласки так правильно, как будто только для них и было создано.

Соблазнять занятых леди было не в правилах Малфоев, и Драко искренне ненавидел тех мужчин, которые позволяли себе такие вольности. Но, даже понимая необходимость немедленно прекратить это безумие, он не мог отпустить её. Не мог — и все тут.

Очевидно, что Уизли был её недостоин, но Малфой наперед знал то, как могла бы ответить на это сама Грейнджер. Она бы сказала, что кому угодно, но не ему решать, кто кого достоин. …И все же Драко чувствовал, что он прав.

Посмотрев на Уизли, он понял, почему Гермиона так и не догадалась о своей фатальной ошибке. Руки рыжего недоумка так же находились под столом, а глуповатое выражение лица, вероятно принятое Грейнджер за наслаждение, объяснялось присутствием в руках Уизли маггловской дряни под названием телефон. Драко с самого начала не одобрял проникновения немагических средств связи в волшебную среду, но разве его кто-то слушал? Теперь Уизли, тупо хмыкая, набирал кому-то длинные сообщения. Малфой прищурился и использовал невербальное заклятье приближения, чтобы различить слова.

«пупсик» «вечером» «возьми…» «… бросишь её?»

Прочитанных отрывков было достаточно, чтобы понять суть дела. Драко разочарованно закатил глаза и снова перевел взгляд на Грейнджер. Она напряженно всматривалась в Рона, пытаясь понять, в чем дело.

— Грейнджер, — преодолев тяжелое оцепенение, прошептал Драко. — У тебя блузка расстегнута. Вот тут, — и ткнул пальцем себе в грудь. Гермиона отмерла и возмущенно запыхтела, принимаясь за вынутую из петли невербальной магией пуговицу.

Малфою был необходим этот манвер, чтобы отвлечь её от созерцания Уизли. Не тратя времени, он быстро нацарапал следующую фразу.

«Прости. Не смог сдержаться, представив тебя в этом»

Справившись с пуговицей, Гермиона рассеянно посмотрела на слова и поджала губы. Ею завладело смятение, а потому захотелось тут же свернуть всю эту авантюру.

«Ничего. Мне не стоило начинать»

Малфой чуть не заскрежетал зубами. Искоса наблюдая за движениями рук Уизли, он подтянул ногу Гермионы ближе и позволил носочку её ступни почувствовать его твердую плоть. Нельзя было закончить все сейчас. Драко подумал о том, что она должна была узнать, кого так нагло ласкала. Только немного позже.

«Тебе придется понести ответственность за это, маленькая шалунья»

Гермиона моргнула и поерзала на сиденье, пытаясь унять возникший между бедер зуд. Но на этом её искуситель не остановился.

«Хочешь все закончить?»

Она неосознанно помотала головой, не отрывая взгляда от бумаги, что было только на руку Малфою.

«Брось. Я знаю, что ты уже очень мокрая там»

Закусив губу, Гермиона судорожно выдохнула и неловко подняла глаза на Рона. Он продолжал смотреть вниз, предположительно туда, где его ладони уже вовсю прижимали её стопу к эрекции.

Малфой с жадностью ловил каждый неровный выдох Гермионы, потому что знал, что её дыхание сбивается из-за него и принадлежит тоже только ему. К счастью Драко, Грейнджер довольно скоро снова схватилась за перо.

«Угадал. Я готова взять ответственность. Встретимся в моем кабинете?»

Драко бросил торопливый взгляд на отчитывающегося перед министром начальника отдела и отметил, что тот уже заканчивает. Пора было спускать тормоза.

«Лучше в моем, милая. Хочу взять тебя на своем столе»

Малфой не упустил того факта, что у Уизли не было личного кабинета, но Гермиону, кажется, совсем ничего не смутило. Она продолжала осторожно стимулировать его своими пальчиками.

«Твой начальник просто заболел»

«Это не значит, что ты можешь называть его стол своим»

Драко чуть не расхохотался. Эта девчонка не переставала его удивлять.

«Вы мне дерзите, мисс Грейнджер?», — поспешно написал он, замечая, что Министр уже отпускает финальный комментарий.

Гермиона находила странным то, что Рон внезапно стал таким искусным в словах соблазнения, но была настолько возбуждена, что старалась об этом не думать.

«Возможно… сэр? Или мне стоит назвать вас мистер…»

«Мистер М», — послание вспыхнуло, перекрывая недописанное сообщение Гермионы, и она ошеломленно уставилась на пергамент. Почему Рон решил назваться «Мистером М»? И когда он стал так искусен в магии?

— Мистер Рональд Уизли!

Бас Кингсли ударил громом по барабанным перепонкам. Все произошло слишком стремительно.

Раз.

Рональд вскакивает с места, у всех на виду убирая мобильник из рук в карман брюк.

Два.

Министр делает ему замечание и говорит, что подниматься совсем не обязательно.

Три.

Гермиона медленно бледнеет, опуская взгляд вниз, а потом неистово дергает ногу на себя, прекрасно понимая, что чьи-то горячие пальцы все еще массируют её лодыжку.

Четыре.

Улыбка Малфоя становится только шире, когда распахнутые карие глаза наконец находят его лукавый взгляд.

«Мистер М»

На какую-то секунду все в помещении застывает, и Гермиона чувствует, что задыхается. Её руки, вцепившиеся в столешницу, неистово дрожат, а из груди рвется отчаянное ругательство. Рон стоит с глупо открытым ртом, тоже замерев в этот момент обвала всей вселенной, и лишь когда Малфой, хмыкнув, тихонько щекочет ступню Гермионы и наконец разжимает пальцы, время вновь начинает свой ход.

Рон принимается сбивчиво читать доклад, миссис Споуз начинает ворчать, что всем уже давно пора ужинать, Министр кивает головой, словно болванчик, и только Малфой не перестает сверлить её пронзительно-серым взглядом. В голове Гермионы пустота, изредка прошиваемая грязными ругательствами.

«Только попробуй сбежать отсюда после собрания»

Прочитав новое сообщение, Гермиона немного пришла в себя благодаря вспыхнувшей злости.

«Мечтай дальше, козел»

«Я уже не «сэр»?»

«Прекрати, Малфой. Прекрати!»

«Не останешься на месте — расскажу все Уизли»

Грейнджер обиженно закусила губу и одним яростным движением смахнула со лба прядь волос. Малфой не смел её шантажировать! Не смел, не смел, просто не смел!

«Так что?»

«Ладно»

«Ладно, Мистер Малфой»

«Ты гадкий извращенец»

«Сама такая»

Не выдержав, Гермиона смяла лист и попыталась восстановить сбитое из-за бешенства дыхания. Малфой выглядел все таким же невозмутимым, и ей хотелось сделать что угодно, чтобы стереть эту гадкую ухмылку с его лица.

Но здравомыслие все же тихонько пищало: она тоже виновата. Как можно было так ошибиться? Гермиона была уверена, что тянет ногу в весьма определенном направлении! Спустя секунду она чуть не хлопнула себя по лбу от обречения: кому вообще в здравом уме придет в голову заниматься таким непотребством во время заседания. Очевидно, нервное напряжение пагубно влияло на её мозги, а иначе оправдать эту выходку было нечем. Да и как можно было не догадаться, что Рон наверняка не придет в восторг от этого безумства? Грейнджер не хотелось думать, что она отчаялась до такой степени, что решила наплевать на здравый смысл. Некоторое время она анализировала произошедшее, вдумываясь в детали и ища источник этой ошибки. К сожалению, ответа она так и не нашла, но кое-какой факт заставил насторожиться: Малфой не очень-то старался скрываться. Эти слащавые «милая» и «маленькая шалунья» были совсем не в стиле Рона, и сообразительный белобрысый гад просто не мог об этом не догадываться. Гермиона фыркнула. Последний раз Рон называл её ласковым прозвищем несколько лет назад, но получил взбучку и теперь ограничивался простым «Герм». Сама Гермиона за это вины не чувствовала, потому что никому в жизни не позволила бы называть себя «пирожком». Но сегодня ей так хотелось верить в свою удачу, что все факты отошли в сторону, и за это пришлось поплатиться.

А кабинет? Мерлин всевидящий! Как она могла подумать, что Рон смог бы заняться с ней сексом на столе его грозного начальника, пугающего всех до зубного скрежета? Гермиона помрачнела еще больше и окончательно утвердилась во мнении, что с ней сегодня что-то не так. Захотелось быстро свернуться в комочек, провалиться сквозь пол и не появляться в Министерстве до конца жизни. Но скрываться от ответственности было совсем не в стиле мисс Грейнджер.

— Достаточно, мистер Уизли. Очевидно, кто-то проклял отдел магических игр и спорта, потому что сегодня и ваш начальник, и, собственно, вы, чувствуете себя не важно. Оставьте доклад. Я ознакомлюсь с ним, — Кингсли сдержанно улыбнулся и, заметив благодарный взгляд Рона, махнул рукой.

— У кого-нибудь есть замечания или вопросы?

«Я бы хотела знать, как аппарировать отсюда ко всем дракклам…», — невесело подумала Гермиона, косясь на Малфоя. Казалось, что он не моргал с того момента, как все произошло.

— Нет, господин Министр, — в своей манере протянул Малфой и наконец отвел взгляд от бледной, словно полотно, Гермионы.

— Что ж, если так… — Бруствер был немного удивлен поспешным ответом, но, тем не менее, взмахнул палочкой. Доклады всех участников собрания поднялись в воздух и медленно поплыли в сторону Министра. Гермиона стыдливым взглядом проводила свой помятый листок, с убогим треском пролетевший над головами начальников отделов. — Собрание объявляется окоченным. К следующему месяцу жду от вас отчетов по поставленным проблемам. Желаю плодотворной работы.

Первой завозилась миссис Споуз. Смешно пыхтя, она поднялась из кресла и остановилась, недоумевающе смотря на застывшую Гермиону.

— С вами точно все в порядке? — громко поинтересовалась она, и несколько волшебников оглянулись. — Я столько раз говорила! Такой худенькой и бледной леди как вы, мисс Грейнджер, стоит питаться лучше. Каждый день принимайте по одной унции толченой печени сибирской мавки, и все недомогание исчезнет! — женщина по-учительски строго уставилась на Гермиону.

— Хорошо, миссис Споуз. Спасибо. Я учту, — на автомате пробормотала Гермиона, от неловкости опустив глаза.

— Всего доброго, — благодушно кивнула коллега и с видом великой благодетельницы покинула помещение.

Понемногу зал пустел. Только два человека не двигались и, кажется, совсем не дышали. Мимо Драко прошел Министр, удивленно нахмурив брови.

— Что-то не так? — тихо спросил он, почему-то взглянув и на Гермиону тоже. Заметив подозрительный блеск глаз Бруствера, волшебница испуганно вжалась в кресло и затравленно посмотрела на Малфоя.

— Нет-нет, — он откашлялся и сделал вид, будто уже собирается. — Все в порядке. Хорошего вечера, господин Министр.

— И вам, мистер Малфой, — спустя несколько секунд ответил Кингсли, а потом резко развернулся и направился к двери.

— Герм? — Рон мялся у своего кресла, нетерпеливо поглядывая на экран телефона.

— Ох, — она дерганно улыбнулась и схватилась за бок. — Юбка… — пробормотала Гермиона, совершенно не понимая, о чем собирается соврать. — Молния… Что-то случилось с молнией. Иди, я тебя догоню.

— Тогда, может, встретимся дома? — Рон вскинул брови, совсем не обращая внимания на то, как напряглассь после его слов Гермиона. В эту секунду она как никогда раньше хотела, чтобы он остался.

Малфой начинал терять терпение. Желваки на его лице ходили так, будто он готов был наброситься на медлящего Рона и порвать его в клочья. Уже очень давно он не позволял себе такого бурного проявления эмоций.

— Д-да… — наконец выдохнула Гермиона, надеясь на то, что Рон прочтет в её взгляде ужас и все же останется. Но его глаза, к сожалению, уже были заняты изучением экрана телефона. Уизли что-то нечленораздельно пробормотал и, так и не оглянувшись, покинул зал.

Некоторое время в помещении витала тишина, понемногу вытесняемая напряжением. Гермиона долго собиралась с мыслями, и только потом, так и не поднимая взгляда, выпалила:

— Такого больше не повторится, мистер Малфой. Я прошу прощения за это недоразумение. И, если это все, я, пожалуй, пойду.

— Извиняться за то, что тебя возбудило — бессмысленно, не находишь? — Драко жадно вглядывался в её опущенное лицо, залитое краской.

— Так вот зачем был весь этот маскарад? — внезапно вспылила она, и Драко едва сдержал рваный выдох, увидев аккуратный и недовольно искривленный ротик. — Так хотелось унизить меня?

— Ты чувствуешь себя униженной? — сдержав порыв выплюнуть гневное «нет», тихо произнес он.

— Да! — Гермиона яростно сузила глаза, опираясь руками на стол. — Надеюсь, ты доволен…

— Не совсем, — Мерлин видел, скольких усилий ему стоило поддерживать эту невозмутимую интонацию.

Гермиона устало выдохнула. Хотелось поскорее оказаться дома.

— Чего ты от меня хочешь?

И Драко замер. Словно вчерашний школьник, он влажным взглядом смотрел на предмет своих тайных желаний и не мог заставить себя даже открыть рот, чтобы сказать ей об этом.

— Зачем ты вообще заставил меня остаться? Мерлин, Малфой! Да ответь же что-нибудь!

— Тебе понравилось.

Сперва Гермионе показалось, что это прошелестел ветер за окном — настолько тихим был голос Малфоя. Её носик сморщился, а брови сошлись на переносице. Драко не нужно было читать мысли, ведь каждая черта в лице Гермионы выдавала ужас и недоумение. Он тут же подумал, что, наверное, почувствовал бы что-то подобное, если бы к нему со страстными признаниями вдруг прибежал Филч. Малфой вздрогнул и скривился.

— О нет, — наконец переварив услышанное, пролепетала Гермиона. — Нет-нет-нет. Малфой, это же я! — уставившись на него, она смешно распахнула глаза.

— Я вижу, что не Филч под оборотным! — рыкнул он в ответ и мысленно обозвал себя идиотом. Уже второй раз за день он вспоминал про мерзкого сквиба, и это Драко совсем не нравилось.

— Послушай, это просто… — она заламывала костяшки пальцев, начиная нервничать все больше. — Это нелепая случайность, и я уже извинилась! Мы взрослые люди, Малфой! — Гермиона зачем-то стукнула кулаком по столу. Очевидно, чтобы чувствовать себя более уверенно, но вышло как-то не очень. — Взрослые! Мы все обсудили и поняли друг друга, а теперь… Теперь я пойду.

— Сиди на месте, Грейнджер, — грозным шипением приказал он. Услышанная тирада нисколько не впечатлила Драко, а только разозлила. — А сейчас выслушай меня.

Драко и до этого чувствовал, что ходит по краю, но теперь решил спрыгнуть в бездну неизвестности, а там — хоть трава не расти. Сегодня определенно был международный день срывания крыш.

— Ты возбуждена, — тихо начал он, сверля её практически гипнотическим змеиным взглядом.

— Нет!

— Я сказал слушать, — чем прозрачнее становился его шепот, тем отчетливее в голосе ощущалась угроза. — Гриффиндорцы никогда не лгут, — Малфой приподнялся и перегнулся через стол, упираясь в него руками. — Значит, ты не сможешь сказать, что совсем не покраснела, когда почувствовала моё возбуждение, и что уж точно не испытала удовольствия, когда я касался тебя. И, конечно, ты не посмеешь солгать себе и мне о том, что твое белье все еще сухое.

— Это предназначалось не тебе, — глухо проговорила Гермиона, спиной вжимаясь в кресло.

— Посмотри на себя, — спокойно продолжил он. Холодный, как будто бы безразличный взгляд со скрытой жадностью блуждал по её лицу. — Ты вся дрожишь.

— Потому что мне жутко.

— Нет, — насмешливо протянул Малфой, осторожно протягивая к ней руку. — Ты меня никогда не боялась.

Не позволив ему прикоснуться к себе, Гермиона со скрипом отодвинула кресло от стола и вскочила на ноги, забывая про бумаги. Уже на полпути к двери она с досадой осознала, что из-за шока забыла снова обуть туфлю. Мысленно застонав, Гермиона обернулась и тут же сдавленно ругнулась. Её обувь уже находилась в руках Малфоя.

— Ты кое-что забыла, — он покрутил туфлю в руке и нахмурился. — Серьезно, Грейнджер? Маггловская обувь? Теперь я понимаю, почему у тебя постоянно болят ноги.

— Отдай, — процедила Гермиона. — Прекрати надо мной издеваться. Все уже поняли, что ты заносчивый ублюдок, который любит развлекаться за счет других!

— Если бы я над тобой издевался, то не чувствовал бы сейчас такого ошеломляющего стояка.

Взгляд Гермионы непроизвольно упал на его пах, но она тут же отвернулась, залившись злым румянцем.

— Ох, посмотрите, какая скромница, — Малфой цокнул языком и бесшумно подошел ближе. Гермиона пребывала в оцепенении и не могла не то, что двинуться — вдохнуть. Драко, еще раз недовольным взглядом окинув «продукт маггловского производства» медленно опустился на корточки.

Гермиона охнула, когда его пальцы осторожно сомкнулись вокруг её лодыжки и потянули ногу слегка вперед. Стопа плавно опустилась в туфлю. С десяток секунд в помещении было тихо. Гермионе было страшно опустить взгляд вниз, но она все-таки сделала это и тут же столкнулась с темным прищуром. Малфой жадно заглядывал ей в глаза, как будто ожидая разрешения на… На что-то явно очень нехорошее. Не отрывая взгляда, он коснулся пальцем щиколотки и повел им вверх, выписывая известные лишь ему узоры. Гермиона захлебнулась вдохом. Прийти в себя удалось лишь тогда, когда ласкающие её кожу пальцы достигли кромки юбки.

Мисс Грейнджер встрепенулась, наклонилась и сильно, как могла, оттолкнула его за плечи, тут же отдергивая руки. Малфой был слишком горячим даже через одежду. Спустя секунду она уже была за дверью и бежала так быстро, как только могла. Миновав длинный коридор, она нырнула в так кстати подъехавший лифт и, дождавшись, пока дверцы захлопнутся, рухнула на пол, заходясь в тяжелом дыхании.

— Подожди, Гермиона! Ты так и не ответила. Зачем тебе вдруг понадобился рецепт маминого мясного пирога? — прозвучал голос Джинни из телефона, лежащего на полке.

В маленькой кухне творился хаос. Казалось, сам Волдеморт воскрес и решил напасть на квартиру Гермионы Грейнджер. В воздухе витала мука, а на столе, разбитые из-за неловких кулинарных заклинаний, растекались яйца.

— Джинни! — рявкнула Гермиона, одной рукой управляя палочкой, помешивающей тесто, а другой рыская в холодильнике в поисках мяса. — Это моя последняя надежда!

— Ты же ненавидишь готовить! И вообще, я очень сомневаюсь, что мясной пирог может быть хоть чьей-то последней надеждой!

— Ничего не работает, понимаешь? Я потратила кучу времени и сил, — Гермиона эмоционально взмахнула рукой с палочкой, и тесто плюхнулось на пол. — Вот черт!

— Что там у тебя происходит? — взволнованно прокричала Джинни в трубку.

— Мерлин, как Молли вообще с этим справляется?!

— Ты действительно думаешь, что приготовление мясного пирога — самая главная трудность человека, у которого семь детей?

— Так я виновата еще и в том, что не нарожала ему кучу маленьких Уизли?! — Гермиона устало опустилась на стул, окончательно отчаиваясь приготовить хоть что-то съедобное.

— Я имела в виду совсем не это, — слегка обиженно ответила подруга, и все замокло. Некоторое время Гермиона подавленно молчала, уставившись на испачканные в муке руки. Она совсем не хотела обижать Джинни, но из-за этого дурацкого теста нервы накалились до предела.

— Прости, — наконец выдохнула Грейнджер и покачала головой. — Я в отчаянии, Джин.

— Вчера что-то случилось? — осторожно поинтересовалась подруга, и Гермиона нервно сглотнула. Она не стала бы рассказывать об этом ужасном инциденте даже под страхом краха всех своих проектов. — Ты обещала навестить нас с Гарри вчера вечером, но так и не пришла. Джеймс приготовил замечательный рисунок и очень расстроился, когда не смог отдать его своей крестной.

— Я… — Гермиона зажмурилась, почувствовав острый укол стыда. До сих пор маленький сын Поттеров был единственным ребенком, которого она обожала. — Я просто замоталась на работе.

— Это ведь ложь, не так ли?

— Все сложно. И я не уверена, что ты продолжишь со мной общаться, если узнаешь.

— Ты что, увела у меня Гарри?

— Что? — Гермиона непонимающе нахмурилась.

— Если нет, то не вижу никаких причин, чтобы прекратить с тобой общение.

— Спасибо, — прошептала волшебница и уперлась лбом в ладонь, совсем забыв, что её руки испачканы. — Давай созвонимся позже? Я должна убрать этот беспорядок до того, как Рон вернется. Не хватало еще его «остроумных» комментариев.

— Ладно, тогда… Постой! — Джинни встрепенулась. — В понедельник мы устраиваем ужин. Судя по всему, ожидается всего одна персона. Гарри сказал, что этот человек очень помог ему, и он хотел выразить благодарность. Почему бы вам с Роном не присоединиться? Приходите! Будет неловко сервировать стол только на троих.

— О, я не знаю. Вдруг возникнет дополнительная работа? И к тому же я и Рон…

— И ты лишишь малышку Джеймса счастья вручить тебе тот самый рисунок, над которым он трудился целый день? Каждый вечер перед тем, как лечь спать, он кладет его возле себя и…

— После Волдеморта ты самый страшный человек, знала? — Гермиона коротко рассмеялась, поднимаясь на ноги.

— Гарри упоминает что-то такое, когда мы ссоримся, — фыркнула Джинни. — Так что, вы придете?

— Я постараюсь, но Рон…

— Его я возьму на себя, — затараторила подруга. — Тебе останется только прийти и наслаждаться шикарным вечером.

— Хорошо-хорошо. До связи.

— Целую!

Раздались короткие гудки, и Гермиона медленно выдохнула, опуская телефон на столешницу. Улыбка медленно сползла с её лица. Насколько бы солнечным человеком ни была Джинни, в такие отчаянные времена Гермиону ничто не могло обрадовать надолго. Едва её взгляд упал на тесто, растекшееся по полу, прежнее раздражение вернулось с утроенной силой. Гермиона насупилась и решительно приподняла подбородок. Ну уж нет! Героиня войны, одолевшая Волдеморта, просто не могла проиграть мясному пирогу. Она еще покажет Рону, что может абсолютно все, и…

Стук в дверь прервал поток воодушевленных мыслей. Нервно вздрогнув и рассеянно оглянувшись по сторонам, волшебница глухо застонала. Еще никто не заставал квартиру Гермионы в таком состоянии, и она не была намерена допускать появления первопроходцев. Орудуя палочкой с невероятной быстротой, она наскоро замела мусор в ведро, по неосторожности смахнув туда парочку хороших продуктов и даже большую деревянную ложку, а потом наложила несколько очищающих. Стук повторился. Кто-то за дверью терял терпение.

— Иду! — крикнула Гермиона, путаясь в узле испачканного фартука. Из-за поспешности затянув его только крепче, волшебница чертыхнулась.

Три оглушительных удара потрясли дверь, и Гермиона, заведомо разозлившись на бесцеремонного гостя, рванула ко входу. Щелкнул замок, и все замерло.

— Да ладно… — сдавленно выдохнула она, окинув взглядом фигуру Малфоя. Он собирался что-то сказать, но так и замер, оценивая её внешний вид. В отличии от Драко, облаченного в изумительно темное пальто и тонкий серый шарф, Гермиона совсем не выглядела как модель с обложки «Ведьмополитена». Малфой заинтересованным взглядом остановился сперва на испачканных в муке волосах и щеке, потом — на презабавном фартучке с изображением котят в корзинке, и не сдержал смешка.

— Скажи честно, Грейнджер, это часть твоего проекта? — он показательно обвел её взглядом. — Ты решила перевоплотиться в домового эльфа и под прикрытием проникнуть в их ряды, чтобы подговорить на революцию?

— Зачем ты пришел, Малфой? — прервала она его издевки, складывая руки на груди. — Учти: Рон дома и у тебя не получится совершить какую-нибудь пакость, — Гермиона не знала, насколько убедительно звучал её блеф, но попытаться стоило.

— Сегодня игра между квиддичными сборными Великобритании и Италии. Так что Узли с вероятностью в сто десять процентов сейчас орет лозунги поддержки в Кабаньей голове, — сказав это, Драко шагнул вперед, чтобы пересечь порог, но тут же натолкнулся на невидимую стену.

— Ох, да это же магический барьер, — криво усмехнулся Малфой и провел рукой по невидимой преграде. — Пригласишь меня? Невежливо разговаривать через порог.

— Нет, Малфой. Мы не на светском рауте, так что я не стану прикидываться, что рада тебя видеть.

— Не будь такой грубой.

— Ты меня домогался, — практически прошипела она, словно боясь, что стены услышат эту страшную фразу. Это было странно, но Драко Малфой растерялся. Пока он старательно изображал невозмутимость, мысли в голове скакали туда-сюда, категорически не желая складываться во что-то определенное.

— Ты начала первая, — наконец выдал он и тут же понял, что это был явно не самый лучший комментарий к сложившейся ситуации.

— Мерлин, мы что, в детском саду? — Гермиона закатила глаза и сложила руки на груди.

— Ладно, ты права. Я поторопился.

— Поторопился? — она чуть не шагнула за барьер, но вовремя остановилась. — Что ты вообще себе позволяешь?

— Черт, Грейнджер, не начинай, — Драко поморщился так, словно у него внезапно разболелась голова. — Я пришел совсем не за этим. Правда. Было бы лучше, если бы ты позволила мне войти. Я не хочу извиняться как попало.

— Извиняться? — Гермиона недоверчиво вскинула бровь. — Ты заболел, что ли, Малфой?

Он напряженно сжал зубы и взглянул на неё странным, голодным взглядом. Драко не терпел небрежного отношения к себе и мог заткнуть любого, кто рискнул бы поставить под угрозу авторитетность положения Малфоев. Но Грейнджер… Чертова малявка! Она просто издевалась над ним, хотя даже не подозревала, что держит в своих руках такую исполинскую власть.

— Мое терпение велико, но не безгранично, — предупредил он, сжимая руки в кулаки. — Не испытывай судьбу. Сейчас ты защищена магическим барьером, но пройдут выходные, и мы встретимся в Министерстве.

— Угрожаешь мне?

— Испытываешь меня?

— Так и будем разговаривать вопросами? — Гермиона нетерпеливо повела плечами. — Если хотел извиниться, заканчивай поскорее и убирайся.

— Разумеется. Прости меня, — холодно ухмыльнулся он. — Прости за то, что вчера позволил тебе сбежать.

— Ты…

Гермиона замерла, почувствовав невесомое прикосновение на шее. Было такое впечатление, что её задел порыв ветра. Замерев лишь на мгновение и приложив ладонь к коже, она ошеломленно посмотрела на Малфоя.

— Как ты это сделал?

— Этот щит… — Драко наблюдал за ней сосредоточенным взглядом. — Он ведь не пропускает через себя только опасную магию? Ну конечно… — Малфой глухо рассмеялся, и Гермиона ойкнула, почувствовав еще одно прикосновение на подбородке. — Иначе как бы к тебе попадала волшебная почта?

— Что это за магия? — Грейнджер сделала небольшой шаг вперед. Ею, как и всегда, завладел азарт познания.

— Секрет, — лукаво улыбнулся Малфой, но скулы его дрожали от напряжения. Гермиона нахмурилась. Магия, может быть, и правда была безобидной, но уж точно не самой простой. — Но я расскажу тебе, если ты закроешь глаза.

— Может, еще и барьер снять?

— Было бы чудесно, — Драко медленно подошел ближе к порогу и положил ладони на невидимую преграду. — Ну же, Грейнджер, не трусь. Барьер защитит тебя от страшного и злого Драко Малфоя.

— Я не трушу, — она вздернула подбородок, ожидаемо уязвленная таким нелепым принижением.

— Храбрая девочка, — прошептал Малфой на змеиный манер, и кожа Гермионы внезапно покрылась мурашками. — Так докажи.

О, он определенно знал, на что давить. Гермиона хмыкнула так расслабленно, как смогла, и демонстративно зажмурила глаза. Но, сколько бы она ни храбрилась, немного страшно все же было. Череда томительных мгновений, охваченных темнотой и абсолютной неизвестностью, заставила волшебницу почувствовать себя неуютно. И, когда очередное прохладное прикосновение коснулось впадинки между ключицами, Гермиона вздрогнула слишком явственно, чтобы и дальше делать вид, что ей совсем не страшно.

— Тшш, — протянул Малфой, сосредоточенно скользя взглядом по её телу. — Я ищу.

Гермиона хотела что-то сказать, но язык отнялся, и она только беспомощно поджала губы. Страх постепенно отступал: очевидно, Малфой не собирался взламывать барьер. К тому же, Гермионе стало весьма любопытно, что же он все-таки ищет. Магия заскользила вокруг её руки подобно змее и опутала каждый из пальцев. Потом, словно не найдя того, что искал, Малфой перенаправил создаваемую энергию на лодыжки Гермионы, и она вздрогнула, когда подушечки неосязаемых ледяных пальцев скользнули вверх и обласкали кожу под сгибом колена.

— Только посмей тронуть меня выше, — не очень-то грозно прошептала она, забавно хмурясь. — И… Магия может принимать формы чего угодно?

— Да, — так же тихо ответил Малфой, от напряжения побледневший больше обычного. — Чего угодно. Пальцев, губ… — нечто мягкое и холодное коснулось щеки Гермионы, и она охнула от неожиданности, поворачивая голову набок. — Языка…

Когда нечто влажное прошлось по коже за ушком, нездоровая дрожь пульсацией пробежалась по телу, заставляя коленки предательски подогнуться. Не сдержавшись, Гермиона тихо вскрикнула и оперлась рукой о стену, чтобы не упасть. Внизу живота было подозрительно горячо.

— Ах, так вот же оно… — довольно протянул Малфой, расслабляясь. — Твое чувствительное местечко. Одно из многих, я полагаю. Мне понадобится немного больше времени, чтобы узнать о каждом, — он окинул её жадным взглядом и прижал ладони к барьеру сильнее, словно надеясь раскрошить его. Гермиона испуганно отшатнулась, потому что вдруг перестала надеяться на защитную магию. Она чувствовала себя загнанной в клетку жертвой, за которой наблюдали жадные глаза хищника. Их хитрый блеск говорил о том, что когда-нибудь преграда рухнет. — Хотя я и так догадываюсь, чего и как ты хочешь.

— Ты ничего… — она задыхалась, хотя все это время стояла на месте. — Ты ничего обо мне не знаешь!

— Правда? Что ж, с чего бы начать… — Драко отрывисто вдохнул и закрыл глаза, прислоняясь лбом к барьеру. — Ты ненавидишь сидеть в тени и даже в самый жаркий день выбираешь то место, куда падают солнечные лучи, потому что тепло делает тебя счастливой. Ты обожаешь общаться со старыми людьми, ведь они кажутся тебе добрее, чем все остальные. Ты презираешь несправедливость и за чужими проблемами не видишь своих собственных. А когда кто-то отказывается подписывать твои безумные петиции, ты смертельно расстраиваешься, и помочь твоему настроению может только банановое пирожное с карамельной начинкой.

— Малфой, прекрати…

— Ах, да, — собравшись с силами, он глубоко вдохнул и оттолкнулся от барьера. — Ты просто не выносишь сахар в кофе.

— То, что ты следил за мной…

— Ничего не значит? — опередил её Малфой, сверля пристальным взглядом. — Может быть. Но спроси себя, — он приблизился к барьеру и снизил голос до шепота. — Сможет ли Уизли назвать хоть что-то из этого?

Гермиона отшатнулась, и ужас непроизвольно охватил черты её лица.

— Приятных выходных, — Малфой сделал резкий шаг назад и, грубо улыбнувшись, аппарировал прочь.

Остаток дня прошел как в тумане. Гермионе расхотелось даже пытаться что-то приготовить, и она бесцельно слонялась по квартире, пустым взглядом прожигая стены. В конце концов, она села на диван в гостиной и пристально посмотрела на колдографию в рамке, стоящую на журнальном столике. С магического изображения, весело махая руками и улыбаясь во весь рот, на Гермиону смотрело её более юное отражение. Рядом мелькало счастливое лицо Рона, его губы шевелились, и она помнила каждое слово, произнесенное в тот момент.

«Ты не могла выбрать более неподходящий момент? Я похож на обгоревшего тролля и весь мокрый»

«Брось, Рон, ты всегда так выглядишь»

Они сделали эту фотографию во время отдыха в Австралии, как раз тогда, когда Гермионе удалось вернуть родителям память. Прошло полгода после войны, и то счастье, которое все они испытывали, было самым ярким.

Где же была эта легкость сейчас? Почему они больше не могли так улыбаться?

Гермиона долго пыталась понять, когда все пошло наперекосяк. Может, когда она поступила в институт Магического права, а Рон, проучившись совсем немного, пошел работать в Министерство в качестве стажера? Или когда она погрузилась в свои проекты и потеряла счет времени? Гермиона помнила обиженный взгляд Рона, когда он заставал её позднее возвращение. Он ревновал её, строил нелепые догадки, а она все повторяла и повторяла, что работа в Министерстве очень важна.

И вдруг — пустота. Ни ревности, ни догадок, ни бесконечных повторений.

Хлопнула входная дверь, и Гермиона очнулась. Только сейчас она поняла, что сидела в абсолютной темноте.

— Герм? — из прихожей крикнул Рон, и она подскочила на месте.

— Я здесь, — тихо, слишком тихо ответила Гермиона.

— Прости, в пабе встретились знакомые из Хогвартса. Мы разговорились и совсем забыли про время, — объяснился Рон и, окинув Гермиону коротким взглядом, проследовал на кухню. — Опять ничего? Черт, так хочется есть… — он говорил это без злобы, без возмущения, но Гермиона почувствовала, как сжимается её сердце.

— Рон, — дрожащим голосом окликнула она, вцепившись пальцами в коленки. Её взгляд застыл на колдографии.

— Что? — он вышел из кухни, жуя наскоро сделанный бутерброд.

— Ты знаешь… — Гермиона медленно повернула голову, боясь задать этот пустяковый вопрос. Ей казалось, что она стояла над бездной с закрытыми глазами. — Сколько ложек сахара я кладу в кофе?

Рон свел брови на переносице и некоторое время молчал, изумленно уставившись на свою девушку.

— Эти твои внезапные вопросы… — наконец отмерев, пробормотал он и откусил бутерброд. — Конечно же две с половиной!

Гермиона молчала, и в темноте было не видно, как дрогнул её взгляд.

— Я спать, — объявил Рон, заглотив остатки бутерброда, а потом скрылся в дверном проеме.

Закрыв глаза, волшебница потянулась рукой к рамке и одним резким движением опрокинула её на стол изображением вниз.

Этой ночью Гермиона так и не пересекла порог спальни. Поджав ноги и обняв себя руками, она пролежала так до утра, и смогла уснуть лишь когда в комната заполнилась теплыми лучами восхода.

* * *

— Как я выгляжу? — Драко придирчиво посмотрел на себя в зеркало, а потом отошел на несколько шагов. Отражение продолжало вертеться, и Малфой прищурился, оценивая то, как сидит на нем новый костюм.

— Прекрасно, милый. Но почему это тебя так беспокоит? — Нарцисса поднесла к губам изящную чашку и вдохнула аромат травяного чая. — Ты перестал интересоваться моим мнением о твоей одежде с пятнадцати лет, так почему сейчас?

— Сегодня вечером я иду к Поттерам, — коротко пояснил он, скрыв основную причину своего беспокойства. — Боюсь, если буду выглядеть слишком хорошо, миссис Поттер потеряет голову. А это мне совсем ни к чему.

— Брось, Драко. Все дело в женщине? Я вижу, что ты чем-то обеспокоен уже который день подряд, — Нарцисса тихо усмехнулась.

— Это так очевидно? — Малфой раздраженно нахмурился. Он ненавидел, когда другие люди могли прочитывать его, как открытую книгу.

— Нет, но я же твоя мать, — поспешила заверить она. Драко не должен был знать, что последние дни выглядел как один из их белых павлинов во время брачного периода. За столько времени Нарцисса научилась делать вид, что совсем не подозревает о том, что происходит в жизни сына. Когда он напивался со своим ужасным Забини, когда однажды, будучи буйным подростком, тайком привел в мэнор девушку «на ночь», когда прятал чьи-то фотографии в секретных отсеках библиотеки… Нарцисса притворялась, что ничего не знала, и не чувствовала от этого никакого дискомфорта. Драко нужно было немного больше личного пространства, и кто как не мать мог ему это предоставить? Ради этого порой приходилось лгать Люциусу, но миссис Малфой не вносила этот грех в список своих самых худших деяний.

— Давай представим, — после долгого молчания начал Драко, — что я — чисто теоретически — повел себя совсем не как джентльмен по отношению к одной особе, которая мне — чисто теоретически — небезразлична. Что бы я должен был делать в такой ситуации, чтобы получить её расположение?

— Чисто теоретически, — с лукавой улыбкой произнесла Нарцисса. — Ты должен был бы загладить свою вину искренним извинением.

— А что если — чисто теоретически — извинения эту особу совершенно не интересуют?

— Либо твои извинения были не слишком искренними, либо эта особа желает извинений, выраженных материально.

— Если бы только её интересовали мои деньги! — в сердцах выпалил Драко, но, поняв, что взболтнул лишнего, раздраженно нахмурился.

— Чисто теоретически, да? — Нарцисса изобразила серьезность на лице, пытаясь не спугнуть разоткровенничавшегося сына. — В таком случае тебе стоило бы проявить участие и помочь ей в том, в чем она заинтересована, и ни в коем случае не давить на неё.

— Хм, — Драко бросил хмурый взгляд в зеркало. Отказаться от волнительного подтрунивания над Грейнджер? Нет, это ему совершенно не подходило.

— Интересно, — взглянув на часы, Малфой схватил мантию и поспешно набросил её на плечи. — Что по этому поводу сказал бы отец?

— Думаешь, он осведомлен в этом вопросе лучше? — Нарцисса склонила голову и бесшумно поставила фарфоровую чашку на столик. — Если хочешь знать, то он до сих пор считает, что для завоевания сердца девушки достаточно послать официальное письмо её родителям.

— Но ведь с тобой это сработало, — хмыкнул Драко, поправляя галстук.

— Если бы я была воспитана чуть хуже, ты бы сейчас получил подзатыльник, — невозмутимо ответила миссис Малфой.

— Как хорошо, что моя мать — такая удивительно сдержанная женщина, подытожил Драко.

— Льстец, — она закрыла глаза и покачала головой.

— Со всеми, кроме тебя, — подмигнув матери, Малфой схватил со стола свою палочку и, осторожно спрятав её в кармане мантии, вышел из комнаты.

Выйдя за ворота особняка, он сжал в руке специальный пропуск и тут же аппарировал в Министерство магии. По слуху ударил невероятный гул, и Драко безынтересно огляделся вокруг себя. Казалось, будто каждый подданный магической Британии встал сегодня с мыслью о том, что ему непременно нужно сходить на экскурсию в Министерство. Стайки волшебников, неловко оглядывающихся в поисках указателей, были больше похожи на туристические группы — не хватало только колдоаппаратов.

Понедельник, — закатив глаза, подумал Драко Малфой и неспешно пошел к лифтам. С самого первого дня работы в Министерстве его заветной мечтой был персональный лифт, который каждое утро доставлял бы его в блаженном одиночестве на уровень пять. Но нет! Даже баснословное богатство Малфоев не могло обеспечить такой роскоши. Поэтому Драко, скрепя сердце, каждое утро заходил в лифт, переполненный людьми. Каждая такая поездка, как он считал, вполне могла грозить опороченной добродетелью. Поэтому, чтобы не быть «облапанным» хотя бы со спины, Малфой сразу же устремлялся к задней стенке лифта.

Медленно вдохнув и морально приготовившись к самой отвратительно минуте за весь день, Драко раздраженно посмотрел на прибывающих в лифт людей. Внезапно среди шляпок и лысин мелькнула знакомая кудрявая макушка.

Гермиона Грейнджер была очень зла. За выходные ей так и не удалось отдохнуть или хотя бы выспаться. Слова Малфоя и последующий ответ Рона, как жирное им подтверждение, не выходили из головы. Она уже не могла смотреть на своего парня с прежней снисходительностью, и винила в этом только одного человека.

— Малфой! — пискнула Гермиона, оказавшись вдруг нос к носу с виновником её терзаний.

— Мисс Грейнджер, доброе утро, — он довольно оскалился, потому что утро действительно начинало радовать. Гермиона оглянулась назад и, поняв, что пути к отступлению нет, осторожно протиснулась между Малфоем и еще каким-то лысым мужчиной к стенке. Двери лифта медленно закрылись. Воцарилась напряженная тишина, полная ненависти и боли от отдавленных ног.

Гермиона застыла, боясь пошевелиться. Она чувствовала, что Малфой смотрит на неё, и готова была с радостью просто исчезнуть. Кроме того, что он явно имел какие-то грязные намерения, было понятно и кое-что еще: Малфой упивался своей правотой. Гермиона была уверена, что по её лицу все было прекрасно понятно.

— Ты спросила Уизли? — приблизившись, спросил он, и Гермиона дернулась в сторону, задев бедром стоящего рядом волшебника.

— Извините, — прошептала она, а потом, гневно раздув ноздри, повернулась к Малфою. — Нет, потому что каждое твое слово — полная чушь.

— Я так не думаю, — он склонил голову, рассматривая гневный румянец на её скулах. Интересно, на вкус он был такой же восхитительный, как и на вид?

— Мне плевать, что ты думаешь, — решительно выпалила Гермиона и зачем-то добавила:

— Даже не интересно.

— Ладно-ладно, — снисходительно и насмешливо отозвался он.

От этого псевдосогласия Гермиона почувствовала себя только хуже. Малфой обращался с ней так, будто сам был Мерлином всевидящим, а она — глупым ребенком. Этот день определенно уже не мог стать хуже.

— О, мисс Грейнджер! — прозвучал спереди от неё женский голос. Сразу стало понятно, почему в лифте так тесно.

— Миссис Споуз, — смущенно пролепетала Гермиона, неловко оглядываясь по сторонам.

— Какое счастье, что мы встретились здесь, дорогая! Мне не придется тревожить вас позже, — и, как будто надеясь, что её никто не услышит, шепотом продолжила:

— К сожалению, отдел финансирования не одобрил вашу заявку на выделение средств из бюджета Министерства. Но не расстраивайтесь, — женщина пожевала губами. — Ведь вы всегда можете найти… Спонсоров.

Что? День уже не мог стать хуже? О, но он непременно стал, и Гермиона чуть не заплакала от досады. Даже по словам миссис Споуз было понятно, что никто в здравом уме не будет финансировать проект по созданию жилищ для безработных домовых эльфов. И, если Министерство отказалось поддержать этот проект, ни один более-менее состоятельный волшебник не согласится поставлять средства просто для того, чтобы, как порой выражалась Гермиона, приобрести себе «плюсик к карме».

Малфой задумчиво прищурился, наблюдая за дрожащими губами Грейнджер. «Помочь ей в том, в чем она заинтересована», — пронесся в голове голос матери, и Драко нахально улыбнулся. Ну конечно! Больше всего в жизни Грейнджер тряслась за домовых эльфов, так почему бы ему было не прикинуться их ярым защитником?

— Мисс Грейнджер, — выпалил Малфой, даже не успев обдумать все как следует. — Могу я взглянуть на ваши проекты?

Гермиона и все люди вокруг покосились на него так, будто он сошел с ума. Кто-то справа даже нервно хихикнул.

— Зачем, мистер Малфой? — процедила сквозь зубы она, пытаясь не обращать внимания на косые взгляды.

— Вам ведь нужны спонсоры? Так к чему лишние вопросы? — он выпрямился и нервно поправил рубашку. С характером Грейнджер стоило ожидать любого развития событий. — У меня есть свободное время до начала работы. Сможете предоставить мне план своего проекта?

— Хорошо. Поговорим об этом у меня в кабинете, — внезапно согласилась Гермиона, настойчиво не глядя в сторону Малфоя.

Лифт остановился на уровне четыре. Вдвоем они вышли на этаж и, так и не сказав друг другу ни слова, двинулись в сторону кабинета Гермионы. Драко заметил, как напряжена спина Грейнджер и как вздрагивают время от времени её плечи. Это выдавало внутреннее волнение, но Малфою такие детали показались просто очаровательными.

Отдел контроля магических популяций встретил их изумленными взглядами. Проходя мимо рабочих мест сотрудников, Драко с недоумением заметил парочку ведьм, приветливо помахавших ему. Нервно улыбнувшись, он посмотрел на Грейнджер, уже отпирающую дверь в свой кабинет.

— Лира, приготовь нам кофе, будь так добра. Никак не могу открыть глаза с утра, — Гермиона подарила секретарше благодарную улыбку и распахнула дверь.

— А вам… — девушка поднялась из-за стола и, расправив ткань на юбке, смущенно взглянула на Малфоя.

— Так же, как и мисс Грейнджер. У нас одинаковые вкусы… В кофе, — подарив секретарше ослепительную улыбку и тем самым лишив её дара речи на следующие пять минут, Драко ловко проскользнул в кабинет за Гермионой.

— Прекрати соблазнять моих работников, — фыркнула она, скидывая сумку на стол. — Они должны работать, а не мечтать о сладком свидании.

— Ты чересчур сурова, — Малфой обвел взглядом скромную обстановку кабинета и, немного подумав, опустился в кресло напротив рабочего стола Гермиона. — Если у тебя в жизни не хватает романтики, это не значит, что её не должно быть у других.

— Если хочешь флиртовать с Лирой, дождись, пока она закончит работу, — Гермиона выдавила из себя улыбку и вскинула брови, смотря на свои наручные часы. — Наш отдел закрывается ровно в пять часов вечера.

— Так значит, ты освободишься в пять?

— При чем тут я? — Гермиона напряженно нахмурилась и постаралась отвести взгляд, но Малфой так выразительно приподнял брови, что не увидеть это было бы чревато недопониманием долгой паузы в их беседе.

— Пойдешь со мной на ужин завтра? — наконец выпалил Драко, собравшись с силами. Последний раз он испытывал такой страх быть отвергнутым где-то на начальных курсах Хогвартса, когда пытался кадрить старшеклассниц.

— Нет! — Гермиона хлопнула по столу только приготовленной папкой с проектом. — И если ты пришел сюда только затем, чтобы снова издеваться надо мной, то…

— Обсудить все детали проекта было бы разумнее за приятным ужином, — умело вывернулся он, но почувствовал, что только что чуть не соскользнул с лезвия ножа, по которому ходил. Если бы Драко имел чуть меньше самообладания, он давно бы покрылся испариной и начал задыхаться от волнения. Но Гермиона, к счастью, ничего не заметила.

— Для деталей не потребуется так много времени, мистер Малфой, — процедила она в надежде придать их беседе официальный тон и раскрыла папку.

— О, — он лукаво прищурился, наклоняясь к столу Гермионы. — Но я бы хотел изучить все очень, очень тщательно… — склонив голову, Драко бросил выразительный взгляд на заправленные за ухо волнистые пряди и улыбнулся. Гермиона по инерции прижала ладонь к тому месту, куда был устремлен взгляд Малфоя, чувствуя себя изнасилованной его голосом и взглядом. В мыслях против воли вспыхнула короткая встреча на пороге её квартиры, и Гермиона закусила губу.

— Уверена, что смогу удовлетворить… — она запнулась, заметив, как дрогнула улыбка Малфоя, превращаясь в напряженный звериный оскал. — Удовлетворить ваше любопытство прямо сейчас. Я расскажу суть вкратце.

— Весь во внимание, — Драко приказал себе перестать пялиться на её губы и откинулся на спинку кресла. «Не давить на неё», — повторял строгий голос миссис Малфой, но с каждой секундой ослушаться его хотелось только сильнее.

— Итак, основной проблемой после ухода эльфов от своих хозяев является то, что на определенный период времени они лишаются дома. Это вынуждает их искать другого… Работодателя в краткие сроки, что приводит к поспешному и непродуманному выбору. Кроме этого, эльфы имеют право на самостоятельную жизнь отдельно от хозяина. Однако они пребывали в унизительном рабстве так долго, что уже не могут представить, какого это — жить для себя. Подавляющее число домовых эльфов необразованно и потому не знакомо с законами волшебного общества. На начальной стадии им необходима помощь магов. Именно поэтому я посчитала, что Министерство обязано обеспечить домовых эльфов собственным жильем.

— Не разумнее было бы сначала повысить уровень их осведомленности? Раз они не понимают законов, то смогут легко поступиться своими правами. Грейнджер, — Драко покачал головой, облизнув губы. — Пока они сами не поймут, что нуждаются в свободе, ты ничего не сможешь сделать. Община эльфов никогда не выдвигала протесты, и в данном случае Министерство обратит на них внимание лишь тогда, когда почувствует угрозу безопасности магического общества. Ты просто тратишь свое время, пытаясь вбить в их крошечные головы мысли о борьбе и правах. Я понимаю, почему ты это делаешь. Я знаю о Добби, — Малфой почти шептал, потому что видел, как в уголках сузившихся глаз Грейнджер скапливается злость.

— Это не имеет никакого отношения…

— Не позволяй своей обиде заставлять тебя кричать в пустоту и понапрасну тратить силы. Справедливость — не всегда то, в чем нуждается этот мир.

— Ты ничего не понимаешь! — воскликнула Гермиона, пытаясь сдержать злые слезы. Воспоминания о Добби были для неё особенно болезненными. Но прежде, чем она успела продолжить, в дверь тихо постучали, и через секунду на пороге появилась едва ли не светящаяся от счастья Лира.

— Ваш кофе, — она стрельнула глазами в сторону Малфоя, но, не заметив с его стороны никакого интереса, расстроенно поджала губы и отлевитировала поднос с двумя чашками на стол.

— Спасибо, Лира. Ты можешь идти, — процедила Гермиона, упрямо сверля взглядом папку с проектом.

— Может, вам нужно…

— Это все. Пожалуйста, покинь кабинет.

— Хорошо, — девушка обиженно нахмурилась, бросила последний взгляд на макушку Малфоя и закрыла за собой дверь.

— Не имей своих сотрудников только потому, что тебе не хватает секса, — Драко вальяжно раскинулся на кресле, однако его цепкий взгляд все еще анализировал хмурую морщинку на переносице волшебницы.

— Так ты хочешь спонсировать этот проект или нет? Все, что я могу предложить взамен — это твое имя во всех заголовках, связанных с благотворительностью. Может быть, мне даже удастся подговорить Скиттер на отдельную статью про твою неземную щедрость и трогательную любовь к домовым эльфам, — сжимая руки в кулаки, почти прошипела Гермиона. Некоторое время Малфой молчал, словно раздумывая о тех перспективах, что ему открывались.

— За деньги, которые я вложу в твой проект, «Пророк» мог бы посвящать все свои колонки моему имени следующие десять выпусков.

— Ты мог бы очистить репутацию своей семьи, — Гермиона нахально взглянула ему в глаза, отчаянно злясь, но понимая, что покровительство Малфоя — единственный шанс для её проекта.

— Как ты считаешь, — в его лице не дрогнула ни одна черта, но голос слегка понизился.

— После того, как мой отец полностью проспонсировал капитальный ремонт больницы святого Мунго, заметит ли кто-то хоть одно пятно на нашей репутации?

— Женщины! — она хлопнула рукой по столу. — Такой поступок возвысит тебя в глазах всех ведьм волшебной Британии! Ну, знаешь, эти чистокровные дамочки и... Модели «Ведьмополитена», — она нервно хохотнула, про себя подозревая глупость такой провокации. — Неужели тебя не интересует их обожание?

— О, Мерлин! Грейнджер, ты серьезно? — вполне искренне расхохотался Драко, наблюдая за тем, как краснеет собеседница.

— Тогда чего ты хочешь?! — взвилась Гермиона, хлопая ладонями по подлокотникам кресла.

«Тебя», — подумал Драко.

— Сходи со мной на ужин.

Малфой замер. Все внутри зудело от томительного ожидания. По Грейнджер было видно, что она хочет закатить истерику, но в какой-то момент волшебница глубоко вдохнула и выдохнула, а потом расслабилась и взглянула на Драко ясными глазами.

— У меня есть мужчина.

— У тебя есть безответственное животное. И, кстати, совсем не ручное. Ты ведь спросила Уизли о том, знает ли он твои привычки?

— Ну, все… — Гермиона закрыла глаза, чувствуя, как волна гнева заново поднимается в её груди.

— Готов поспорить, ответ тебе совсем не понравился.

— Это не входит в рамки деловой беседы, — откашлявшись, поспешила перебить его Гермиона, но Малфой был решителен в своем желании обязательно договорить.

— Эти никчемные отношения, вечные петиции… Скажи, Грейнджер, хоть что-то из этого принесло плоды за столько лет? Хоть раз ты была довольна собой? Дело ведь совсем не в тех усилиях, которые ты прилагаешь, а в том, что они бесполезны. Но ты боишься это признать, и продолжаешь бороться в одиночку. Я хочу сказать… Разве ты не устала?

Гермиона ошарашенно смотрела на него, сдвинув брови на переносице. Коленки дрожали, а глаза щипало от подступающих слез. Вслух она ни за что бы не призналась бы в этом, но Малфой был прав. Она так сильно, так невыносимо сильно устала…

— Отвергни страх и признайся себе, что ты хочешь… — он снизил голос и склонился к столу, не отрывая взгляд от глаз Гермионы. — Хочешь меня.

Гермиона вздрогнула, словно бы её ударили током. Наваждение, просачивающееся в мысли через зрительный контакт, тут же испарилось, и в венах вновь забурлила ярость.

— Убирайся, — почти одними губами произнесла она, сжимая пальцами край стола. — Уходи, Малфой. И больше никогда не попадайся мне на глаза.

— Я тебе нужен, — он яростно сузил глаза и резко поднялся с места, наклоняясь над столом. Гермиона не сдвинулась с места.

— Ты мне отвратителен, — прошипела волшебница, уговаривая себя продержаться под его ледяным взглядом еще немного. Отпрянуть или отвести глаза значило проиграть.

— Я так не думаю, — Драко прикоснулся пальцами к её острому подбородку, и предательский дрожащий выдох сорвался с его губ. — Я тебе нужен. Если бы не я, твои петиции не собирали бы и сотни подписей.

Её глаза ошеломленно распахнулись, и в них сверкнула такая обида, что Малфой тут же отпрянул, пальцами впиваясь в собственные ладони.

— Так это все для тебя просто игра? — Гермиона медленно поднялась с кресла и вытянула руку с палочкой перед собой. — Проваливай, иначе я за себя не ручаюсь, — и древко оказалось направленным прямо в лицо Драко. Тот мрачно усмехнулся:

— Брось, Грейнджер. Что-то я не вижу у твоей двери толпы людей, желающих проспонсировать строительство домов для волшебных тварей.

— Эльфы — волшебные существа, — процедила Гермиона, крепче сжимая палочку. — И если я и продамся кому-то за эти проекты, то только не тебе.

— Посмотрим, — прорычал Малфой, со скрипом отодвигая кресло от стола. Выражение его лица было жутким, но Гермиона не позволяла себе ни одного испуганного движения. Она помнила, что перед опасным зверем важно не показывать свой страх. Вдруг взгляд Драко опустился на уже остывшую чашку кофе. Гермиона охнула, ощутив мгновенную ноющую боль в висках. Спустя секунду Драко неприятно ухмыльнулся и, сделав шаг от стола, посмотрел ей прямо в глаза.

— Две с половиной, — медленно произнес он и удовлетворенно улыбнулся.

— Я не шучу! — закричала Гермиона и прицелилась в Малфоя.

— Я тоже, — он внезапно посерьезнел и, поджав губы, направился к двери. — Я никогда не шучу о том, чего хочу. Так что будь готова: я не отступлю.

Дверь за ним захлопнулась. Губы Гермионы дрожали. Чашка с кофе под напряженным взглядом волшебницы разлетелась в дребезги.

Примечание от автора:

Подписывайся на автора и группу ВКонтакте:

https://vk.com/hazyforestffiction

В пять часов тридцать минут у порога дома на Гриммо появились двое. Ни один из них не горел желанием заходить внутрь. Гермиона смертельно устала на работе и желала сейчас лишь упасть лицом в подушку, а Уизли казался чересчур задумчивым и отстраненным. По привычке они чмокнулись при встрече, и волшебница заметила, что это прикосновение вызывало у неё чувств не больше, чем при обычном рукопожатии.

Переборов настойчивое желание аппарировать прочь, Гермиона шагнула вперед и дважды постучала. Втайне Грейнджер все еще надеялась, что дома никого не окажется, но спустя секунду дверь распахнулась, и на пришедших повеяло запахом прекрасного ужина.

— Ох, Гермиона, Рон! Мы так рады, что вы все-таки заглянули к нам сегодня! — Джинни, затянутая в восхитительное ярко-красное платье, махнула рукой, приглашая гостей в дом. Гермиона нахмурилась и неуютно поежилась, подумав о своей мрачной офисной одежде, но тут же забыла об этом: подруга налетела на неё с объятьями.

— Ты пообещала открутить мне голову, если я не приду, — проворчал Рон, стаскивая свою куртку и почти не глядя бросая её на вешалку. — Я ужасно голоден!

— О, ну конечно, Рон, — Джинни с насмешкой посмотрела на своего брата. — Спасибо за комплимент. Я знаю, что выгляжу сегодня потрясающе!

— Это чистая правда, — устало улыбнулась Гермиона, переминаясь с ноги на ногу. Из-за туфель начинало ломить ноги. — Ты прекрасна.

— Охотно верю. Один джентльмен был так любезен, что подарил мне букет восхитительных лилий! Хочешь взглянуть? — Джинни поспешно принялась расстегивать пуговицы на пальто Гермионы, пока та растерянно хмурилась.

— Гарри? — тихо спросила она, пытаясь справиться со своей одеждой сама, но Джинни уже заканчивала.

— Ох, если бы! — драматично отозвалась подруга. — Ты же знаешь, он не романтик.

— Тогда кто? — Гермиона не успела договорить к тому моменту, как подняла голову. От разочарования, злости и раздражения бросило в жар.

— Мисс Грейнджер! Какая неожиданность… — Драко Малфой стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку. Его взгляд заинтересованно скользил по двум девушкам, застывшим в просторной прихожей.

Гермиона замерла с открытым ртом, и лишь спустя секунду подумала о том, как, наверное, нелепо выглядит. Кашлянув, она осторожно убрала от себя руки Джинни и выпрямила спину, пытаясь ни за что не показать Малфою, что слишком вымотана работой и невеселыми мыслями. Больше всего, конечно, хотелось немедленно застегнуть пуговицы и броситься прочь из этого дома, но Гермиона подумала, что бегство разоблачит страх перед Малфоем, а этого допустить было никак нельзя.

— Ты не упомянула о том, кем будет ваш гость, — процедила Гермиона, возмущенно глядя на подругу.

— Я тоже не подозревал, что сегодня Поттеры принимают кого-то кроме меня, — хмыкнул Драко, и Грейнджер закатила глаза.

— Эм, ну… — Джинни вдруг ощутила, как напряжение заполняет воздух прихожей, и тут же неуверенно рассмеялась:

— Сюрпри-и-з!

— И правда… — задумчиво протянул Драко, пронзая тонкую фигурку Гермионы заинтересованным взглядом. — Ох, увидел мисс Грейнджер, и все мысли смешались, — он искусственно нахмурился и послал Гермионе улыбку, от которой все внутри нее неприятно скрутилось. — Я шел сюда затем, чтобы сообщить: мистер Поттер зовет на помощь свою прелестную жену.

— Ну конечно! — Джинни улыбнулась и повела плечиками. На самом деле она только и подыскивая момент, чтобы ретироваться. — Уже бегу. Не ссорьтесь здесь! — и, шутливо погрозив обоим пальцами, упорхнула в комнату. Некоторое время Гермиона стояла, закрыв глаза и плотно сжав губы.

— И с каких пор ты стал другом Гарри? — наконец выплюнула она, остервенело дергая с себя рукава пальто.

— Громко сказано, — Малфой искривил губы и шагнул вперед. — Постой, я помогу тебе раздеться, — и, заметив испуганный взгляд волшебницы, с лукавой улыбкой добавил:

— Пальто, Грейнджер. Только пальто.

— Не стоит, — прошипела Гермиона и отшатнулась, но Драко оказался быстрее. В два шага оказавшись за её спиной, он ловко скользнул пальцами под ворот пальто и аккуратно стянул его. От неловкости закусив губу, волшебница быстро выпуталась из рукавов и отскочила от Малфоя.

— Кикимер, — позвал Драко, и рядом оказался домовик, облаченный в прелестный серый костюм. — Возьми одежду мисс Грейнджер.

— Я чувствую кровь Блэков, — низким голосом прокряхтел домовик, а потом бросил на Гермиону уничижительный взгляд. Старый Кикимер неистово ненавидел свою заступницу и брезгливо морщился каждый раз, когда она переступала порог дома на Гриммо.

— Потомок славных Малфоев наконец-то почтил гнездо старинного рода своим присутствием! — домовик с обожанием пытался найти взгляд Драко, но тот уже и думать забыл про своего маленького поклонника.

— Как тебе твои условия жизни, Кикимер? — Гермиона добродушно улыбнулась и склонилась, чтобы быть поближе к эльфу.

— Я получаю з-з-зарплату! — выплюнул домовик с отвращением.

— И на что же ты собираешься её потратить? — обрадовалась Грейнджер. Она уже давно пыталась «развести» Кикимера на разговор, и теперь для этого был лучший момент: присутствие волшебника с «кровью Блэков» судя по всему вводило домовика в хорошее расположение духа.

— О, я собираюсь сплавить из этих монет клинок и проткнуть себя им, чтобы больше не жить в позоре! — Кикимер дернулся так, словно собирался откусить Гермионе нос. Она тихо охнула и отпрыгнула. — Подумать только: эльфы вольны уходить от своих хозяев! Что за темные времена настигли великие дома чистокровных!

— Перестань брюзжать, Мерлина ради, — небрежно отозвался Малфой, и домовик, почтительно наклонив голову, мгновенно испарился в темноте коридора. Заметив надменную улыбку Малфоя, Гермиона загорелась от стыда.

— Живое доказательство несостоятельности твоих идей о правах, — не удержался он от ехидного комментария, но тут же понял, что надавил на больное. Гермиона не ответила, не бросила на него яростный взгляд и даже не замахнулась, чтобы припугнуть своей палочкой — только тихо выдохнула и отвернулась, сгорбив плечи. Она шагнула в сторону прихожей, но потом, словно передумав, развернулась и бросилась к двери.

— Кикимер! Пожалуйста, принеси мне пальто!

— О, мисс Грейнджер уже уходит! Какая ра… — домовик, семенящий к ней, осекся и цокнул языком. — Какая досада!

— Кикимер, не смей отдавать мисс Грейнджер пальто! — Малфой шагнул вперед, вызывающе взглянув на Гермиону. Он не мог отпустить её теперь, когда внутри поселилось неприятное ощущение собственной бессердечности. Еще ни одна женщина до этого не заставляла Драко чувствовать себя безжалостным ублюдком.

— Кикимер! — Гермиона почти взвизгнула. Домовик застыл с комичным выражением лица, разрываясь между желаниями угодить потомку Блэков и выпроводить мисс Грейнджер из дома.

— Я не стану повторять, — низким голосом пригрозил Драко, и Кикимер, поджав уши, щелкнул пальцами и испарился из прихожей.

— Какого черта ты… — Гермиона набрала в легкие воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, но её тут же прервали.

— Малфой? — в дверном проеме показался Рон. Неловко заправив свою клетчатую рубашку за пояс брюк, он грозно сдвинул брови на переносице и шагнул вперед. — Что ты тут делаешь? Отойди от неё!

Гермиона прекрасно знала, что этот тон Рона не сулит ничего хорошего, а потому решительно посеменила навстречу своему парню, чтобы остановить его. Однако Малфою хватило всего одного широкого шага, чтобы оказаться впереди. Волшебница закатила глаза, предчувствуя перепалку.

— Что, Уизли? — рассчитывать на то, что Малфой уступит, не приходилось. — Боишься, что она не сможет устоять?

— А ну повтори, — утробно прорычал Рон, группируясь для удара.

— Прекратите! — Гермиона попыталась втиснуться между ними максимально деликатно, но Рон, в пылу гнева не различая «своих» и «чужих», резко отпихнул её в сторону. Он сделал это наверняка из благих побуждений, однако снова не рассчитал силу. Грейнджер пошатнулась, подвернула ногу и совершенно неэлегантно прилипла к стенке.

— Ты совсем спятил, Уизли?! Какого хрена, я тебя спрашиваю? — Малфой резко потянулся за своей палочкой, но, поймав умоляющий взгляд Гермионы, тут же с досадой стиснул зубы и отступил на шаг. — Ты в порядке? Нужно наложить охлаждающее на лодыжку.

— Без тебя справимся, — зарычал где-то рядом Рон. — Герми, покажи. Ты же… Знаешь охлаждающее?

— Ты жалок, Уизли, — выплюнул Драко, а потом повернулся к Гермионе. — Я отнесу тебя в гостиную.

— Нет, — испуганно прошептала она. — Я дойду, — но ладонь Малфоя уже настойчиво обхватывала её запястье.

— Оставь её, придурок, иначе после того, как я переломаю тебе все кости, носить придется тебя, — Рон грубо схватил Гермиону за предплечье и потянул на себя. Волшебница глухо застонала, переступая на больную ногу.

— Еще одна угроза, Уизли… — Малфой достал палочку, приготавливаясь атаковать.

— Заткнитесь оба! — не выдержав, закричала Гермиона. — И уберите руки! Я в порядке!

Рон и Малфой на некоторое время оцепенели. Волшебница высвободилась и, слегка прихрамывая, направилась вдоль по коридору. Вечер начинался отвратительно, и радовало только то, что его продолжение наверняка не могло быть хуже.

В просторной столовой, где уже был накрыт стол, горели мягким пламенем свечи. Гермиона на секунду остановилась, почувствовав тонкий аромат мяса, а потом невольно залюбовалась букетом лилий, расположенном посередине стола. Справа послышались сдавленные хихиканья, и Грейнджер вытянула шею, чтобы увидеть источник шума. Совсем не обращая внимания ни на кого кроме друг друга, прямо у входа в столовую целовались Гарри и Джинни. На несколько секунд Гермиона заворожилась сценой стихийной нежности своих друзей, но потом, словно опомнившись, деликатно кашлянула. Супруги отпрянули друг от друга так рьяно, как будто их застукали за недостойным занятием. Гермиона почувствовала себя строгой чопорной старухой.

— Привет! — Гарри глупо улыбнулся и повел плечами. — Рад тебя видеть, — выпалил он и, сделав несколько размашистых шагов, крепко обнял Гермиону.

— Я тоже, — волшебница прикрыла глаза, прижимаясь щекой к плечу друга. Только рядом с ним ей удавалось чувствовать себя в безопасности.

— Наверняка ты очень голодна, — Гарри отстранился и указал на стол. — Присаживайся.

— Где Джеймс?

— Он гостит у бабушки с дедушкой. Молли приведет его чуть позже, — ответил он с улыбкой.

Пока Гермиона, поддавшись благотворному влиянию Поттера, усаживалась на мягком стуле, в проходе появились Рон и Малфой. Они задержались в прихожей немного дольше, но Грейнджер совсем не хотелось думать, зачем. Мыслями завладел соблазнительный запах индейки.

— Мистер Малфой, садитесь рядом с Гермионой! — Джинни улыбалась так, будто сказала самую забавную вещь на свете. Грейнджер чуть не заскрипела зубами, но раздражение показать так и не решилась.

— Просто Драко, — он обольстительно улыбнулся и медленно подошел к своему стулу. — Обычно мы с мисс Грейнджер сидим друг напротив друга, но это что-то новенькое, — он сверкнул белоснежными зубами в сторону Гермионы, и она тут же испуганно отвернулась. Драко Малфой наверняка успел стать её боггартом, и вряд ли в жизни мисс Грейнджер могло появиться нечто более ужасное.

— Джинни… — прошипел Рон, дернув сестру за руку, но она ловко высвободилась и указала ему на место напротив Гермионы. Немного потоптавшись на месте и дважды попытавшись убить Малфоя взглядом, Рон все же плюхнулся на стул. Гарри, занявший место во главе стола, торжественно улыбнулся:

— Может, для начала выпьем вина? Мне кажется, после тяжелого рабочего дня нам всем необходимо расслабиться, — произнес Гарри в напряженную тишину и собственноручно откупорил бутылку.

— Согласен, — Малфой склонил голову и коротко улыбнулся, взглянув на Гермиону. — Кое-кому это точно не помешает.

Джинни нервно рассмеялась, тем самым накалив обстановку еще больше. Рон нахмурился настолько, что все его лицо начало казаться одной сплошной морщиной, а Гермиона помрачнела так, словно пыталась изобразить грозовую тучу. Но Малфой, очевидно, бурь не боялся, и спустя несколько секунд непринужденно отлевитировал пустой бокал Гермионы ближе к Поттеру. Джинни начала что-то шептать на ухо брату, а потому Драко, пользуясь мгновением общего отвлечения, незаметно склонился к Гермионе:

— Расслабься, Грейнджер. Я же тебя не съем, — и дразняще щелкнул зубами.

«Мерлин, помоги мне не убить его столовым серебром Блэков!», — мысленно взмолилась Гермиона, сжав в руке вилку. Бокал с вином плавно опустился рядом, и волшебница, не раздумывая ни секунды, тут же потянулась к нему.

— Постой-постой, — Малфой сдернул со стола салфетку и точным движением расстелил её на коленях Гермионы. — Не хотелось бы портить платье пятнами, ведь тогда его придется снять, — он озабоченно поцокал языком и жадно заглянул в её глаза, ища ответные эмоции. Гермиона возмущенно застыла. Как оказалось, никто так и не заметил этой нелепой провокации, а потому мисс Грейнджер решила, что дать отпор наглецу придется самостоятельно.

— Не стоит беспокоиться о моем платье, мистер Малфой, — настолько любезно, насколько позволило ей собственное актерское мастерство, проворковала Гермиона. — Это же не вам придется его снимать.

Скачек адреналина пронесся по всему телу, когда Гермиона боковым зрением заметила перекошенное лицо Малфоя. Он сжал кулаки и собрался выпалить что-то наверняка непристойное, но его прервал Гарри, наконец разобравшийся с вином:

— За встречу! — он поднял бокал и весело взглянул на Малфоя. Гермиона с иронией пронаблюдала за тем, как тот натягивает излюбленную сногсшибательную улыбку, и сама прыснула от смеха.

— Вы вспомнили нечто забавное, мисс Грейнджер? — не изменяя своей наигранной любезности, поинтересовался Драко, но Гермиона, коротко покачав головой, только протянула бокал к Гарри и звонко чокнулась с ним. Отсалютовав Джинни и Рону и совершенно проигнорировав Малфоя, она сделала глоток и с удовольствием прикрыла глаза.

— Да… — пригубив ещё немного, протянула Гермиона. — Я вспомнила, как ходила в ручной зоопарк, когда была у родителей в Австралии, — она сделала над собой усилие, чтобы снова рассмеяться.

— Что тебя так смешит? — Джинни заметно расслабилась.

— Там был такой забавный хорек! — Гермиона восхищенно вскинула брови, глядя на Малфоя. Её восторг рос вместе со степенью его мрачности. — Он все время терся около меня и смешно поднимал мордочку. Наверное, надеялся, что я обращу на него больше внимания, чем он заслуживает.

— О, это был очень эгоистичный хорек, — непринужденно поддержал Гарри, тихо усмехнувшись.

— Именно! — энергично кивнул Гермиона.

— Так почему бы вам было не обратить на него внимание? — вклинился Малфой, наконец придя в себя. — Очевидно, вы очень понравились ему.

— Очевидно лишь то, что животное спутало меня со своими подружками, — Гермиона сладко улыбнулась, заметив раздражение в глазах соседа.

— Ну конечно, — Малфой стиснул пальцами ножку бокала и приподнял брови. — Вероятно, вы предпочитаете хорькам более мелких и жалких грызунов.

— Хорьки довольно милые, — заметила Джинни, с прищуром глядя на Гермиону.

— Нет, они отвратительно злые! — Грейнджер могла продолжать эту игру бесконечно, потому что тихое бешенство Малфоя приводило её в экстаз.

— Это правда, — процедил Драко. — Их лучше не дразнить.

Гермиона замолчала и, отзеркалив соседу его кривую усмешку, обратилась к Джинни:

— Какое прекрасное вино!

— О, его любезно преподнес нам… Драко, — сказала Джинни так, будто пробовала на вкус имя своего гостя. Малфой выразительно хмыкнул, когда Гермиона поперхнулась и поставила бокал на стол.

«Один-один», — мстительно подумала Грейнджер, переключая внимание на принесенное горячее.

— Так вы расскажете, что случилось? — Джинни нетерпеливо поерзала на месте, переводя взгляд с Драко на своего мужа.

— Малфой помог нам, — Поттер вдруг посерьезнел и выпрямил спину.

— Сущая нелепица, — лениво прокомментировал Драко.

— Ой, да прекрати выпендриваться, — хохотнул Гарри, и Гермиона изумленно уставилась на него. Все происходящее казалось ей ужасным панибратством.

— Ладно, — он развел руками, обезоруживающе улыбаясь. — Меня чуть не уволили. Кингсли был в ярости.

— Наш отдел давно расследовал дело о контрабанде темных артефактов, — поспешно начал объяснять Гарри. — И мы не могли понять, каким образом происходит поставка их из-за границы.

— Было не сложно связать появление темных артефактов в Магической Великобритании с ежемесячными визитами немецкой делегации волшебников, — с иронией заметил Драко, однако Гермиона заметила, какой напряженной вдруг стала его улыбка. — Они проходят не такой тотальный контроль, поэтому шансов провезти запрещенные артефакты у них целое море.

— Малфой высказал свои подозрения мне, но выдвигать обвинения было рискованно — никто не знал, действуют ли послы сообща или среди них есть кто-то, торгующий втайне от всех, — Гарри вскинул брови. — Так что мы решили выяснить это, не прибегая к лишней огласке.

— Вы что, тайно следили за ними? — Гермиона с ужасом уставилась на друга.

— Иначе мы бы не смогли застигнуть преступника врасплох. Я нарушил закон, выдав Поттеру конфиденциальную информацию обо всех участников делегации. В конце концов нам удалось выявить нескольких подозрительных личностей, и тогда от меня потребовалось совершить следующее преступление, — Малфой пригубил вино и задумчиво нахмурился, поймав озадаченный взгляд Грейнджер.

— С его помощью мы получили пароли к номерам в отеле, где расположилась делегация. В то время, пока Малфой отвлекал послов пышным приемом у себя дома, я и мои ребята обыскали их комнаты.

— Неужели контрабандист был среди них? — Джинни распахнула глаза, прикрывая рот ладонью.

— Да, один из участников делегации входил в подпольную организацию. После обыска мы получили достаточно информации, чтобы привести веские доказательства, и мерзавец получил свое наказание. Теперь его поселили в куда менее приятном месте… — Гарри и поднял бокал и обратился к Малфою:

— Спасибо. Можешь рассчитывать на меня, если вдруг понадобится помощь.

— Непременно, — обаятельно улыбнулся тот, и его хитрый взгляд сверкнул предвкушением плодов такого полезного знакомства.

— Ты ничего не говорил мне об этом деле, — насупился Рон, ковыряясь вилкой в индейке. Гермиона поморщилась, взглянув на своего парня: он выглядел как обиженный ребенок.

— Некоторой информацией я не могу делиться даже с Джинни, — парировал Гарри, ловко орудуя ножом.

— Но Малфою рассказал… — пробормотал Рон.

— На твоем месте я бы не завидовал, — хмыкнул Малфой, и Гермиона обреченно закрыла глаза. Ей казалось, что он обладал куда большей выдержкой, чтобы не лезть на рожон.

— Кто это завидует? — рассерженно произнес Уизли, стукнув вилкой по столу.

— Рон, — укоряюще прошипела Гермиона, стыдливо краснея. — Не надо.

Уизли бросил на неё обиженный взгляд и замолчал. За столом вновь воцарилась напряженная атмосфера, и Гермиона в который раз подумала о том, что идея Джинни расширить список гостей явно была не из лучших. Какое-то время все ели молча, уткнувшись взглядом в тарелки. Гермиона чувствовала странное напряжение, волнами исходившее от сидящего рядом Малфоя, но изо всех сил старалась не подавать вида. Слова Гарри её сильно озадачили. Помощь, которую Драко оказал Аврорату, была действительно неоценимой, однако был лишь один вопрос, не дающий покоя. Гермиона все же решила заговорить, посчитав, что хуже атмосфера за столом уже не станет.

— Мистер Малфой, — она медленно повернулась к нему и заметила, как вспыхнул удивлением темный взгляд. — Зачем вы так рисковали?

Гермиона ожидала, что он снова отшутится или увильнет, но Малфой отложил прибор и взглянул на неё предельно серьезно.

— Из-за этого контрабандиста умерло несколько волшебников. Некоторые из них не умели пользоваться темными артефактами и по неосторожности обратили их магию против себя, а некоторые просто оказались не в том месте не в то время и увидели то, что не должны были. Темная магия — не шутка, и её следует искоренять не только с территории Магической Британии. Даже самый крошечный артефакт в умелых руках способен обрести разрушительную силу, которой хватит на уничтожение сотен жизней. Я помог только потому, что никто другой не смог бы. Нельзя было допустить, чтобы борьба со злом вновь переросла в войну.

— Это очень смело, — спустя десяток секунд выдавила из себя Гермиона, но с удивлением заметила, что в лице Малфоя не было и капли самодовольства. Скорее, он выглядел растерянным и смятенным.

— Давайте выпьем, — Драко поднял бокал, и все остальные, исключая насупившегося Рона, повторили за ним. Гермиона неловко пригубила вино и бросила рассеянный взгляд на Гарри, но тут же вздрогнула, когда её ладони, лежащей на столе, коснулось что-то холодное. Напряженно сглотнув, она повернула голову и слегка опустила взгляд. Мизинец Малфоя проводил едва ощутимые линии по её коже, в то время как сам Драко непринужденно попивал вино, поверх бокала наблюдая за Роном. Взглянув на своего парня, Гермиона едва сумела подавить разочарованный вздох: его глаза были устремлены в экран телефона.

— Еще раз прикоснешься ко мне — и я проткну твою руку вилкой, — незаметно наклонившись к Малфою, протянула она и поймала его заинтересованный взгляд.

— Даже если ты сделаешь это, никто ничего не заметит, — прошептал он в ответ и окинул стол взглядом. Гарри и Джинни о чем-то тихо переговаривались, совсем не обращая внимания на гостей. — Вопрос в том, действительно ли ты хочешь этого, или, может быть, твое стремление к насилию продиктовано сильным сексуальным неудовлетворением?

— Прекращай нести чушь, — Гермиона щелкнула его по пальцам и убрала руку со стола. — Иначе я расскажу Рону, что ты ко мне пристаешь.

— Отлично! Но сначала ему придется узнать о нашей маленькой шалости на собрании отделов.

Гермиона пропустила вдох и побледнела. Неловкое движение — и вилка, зажатая в её пальцах, со звоном рухнула на пол. Все взгляды устремились к ней.

— Не страшно, — встрепенулась Джинни. — Я попрошу Кикимера…

— Нет, я сама схожу за новой, — Гермиона резко поднялась из-за стола, чувствуя, как сильно на неё давит взгляд Рона. Чувство вины, давно заткнутое здравым смыслом, вдруг воспряло с новой силой, и Гермиона ощутила на своих щеках жар стыда. Она понимала, что, какими бы ни были их отношения с Роном, он имел право знать о произошедшем. Вся эта ситуация с Малфоем была последствием глупой, ужасной ошибки, но Гермиона почему-то так и не смогла найти в себе силы на признание.

— Мисс Грейнджер! — окликнул её Малфой и поднялся следом. — Раз уж вы все равно встали, не покажете, где здесь уборная?

— Разумеется, — прошелестела она и, не дожидаясь Драко, нырнула в темноту коридора. Сзади послышались торопливые шаги.

— Третья дверь справа, — махнула рукой Гермиона, даже не оглянувшись, а потом ворвалась на кухню. Подлетев к мраморной столешнице, она оперлась на неё руками и протяжно выдохнула, пытаясь собраться с мыслями. В голове был полный бардак, и Гермиона чувствовала, что ей хватит всего одной капли негатива, чтобы сорваться. Из-за выпитого вина слегка кружилась голова, и волшебница, недолго подумав, скинула каблуки. Блаженство вместе с тягучей ломотой пробежалось по ногам, и волшебница облегченно выдохнула, запрокинув голову.

— Стоять на холодном полу — плохая идея, Грейнджер.

Гермиона не могла сказать, что тихий голос за спиной застал её врасплох. Медленно повернувшись, она оперлась поясницей на столешницу.

— Ты заблудился?

— О нет, — Драко усмехнулся и бесшумно приблизился к ней. — Я определенно нашел то, что хотел.

— Уходи…

— Ты не хочешь этого, — он сверлил её гипнотическим взглядом, словно надеясь внушить собственные мысли.

— Ты болен, Малфой, — Гермиона покачала головой, бесстрастно наблюдая за тем, как он подбирается все ближе. — Не прикасайся ко мне.

— Мне это и не нужно, — он низко рассмеялся. — Я могу пробудить твое возбуждение простыми словами, ведь ты так легко смущаешься…

— Я закричу, — предупредила она со всей серьезностью.

— Одну секунду, — Малфой сделал резкий шаг вперед и, обхватив ладонями тонкую талию, одним движением усадил Гермиону на столешницу. — Иначе твои ноги замерзнут, ты простудишься, и тогда уж точно не сможешь кричать.

— Хватит, — устало простонала она, отодвигаясь подальше от Малфоя. — Прекращай свои игры.

— К сожалению, наша последняя наша игра завершилась в вечер собрания отделов. Но я уже готов к новой, — опершись обеими руками по бокам от её бедер, весело прошептал Драко.

— Это просто очередное развлечение для тебя, — констатировала Гермиона, с облегчением замечая, что Малфой не пытается приблизиться еще больше. — Очень экстравагантное, хочу заметить, и в этот раз даже весьма изобретательное, но…

— Никаких шуток, Грейнджер. Я абсолютно серьезен, — прервал он, внимательно рассматривая линию её плеч. Вся она казалась ему такой хрупкой и легкой, словно могла рассыпаться от одного неосторожного прикосновения. Драко недоумевал, как ей до сих пор удавалось выживать в медвежьих лапищах своего благоверного. Гермиона Грейнджер и Рон Уизли — какая нелепость! С таким же успехом, думал Драко, можно было отдать хрустальную статуэтку на хранение горному троллю.

— Чего ты хочешь? — он склонил голову, заметив смятение, отразившееся на лице Гермионы. — Благотворительных перечислений в свой фонд по защите домовых эльфов?

— Я уже сказала, что не приму от тебя ни кната, — оскорбленно прошипела Гермиона. — И неужели ты считаешь, что все в этом мире подвластно твоим деньгам?

— Знаю-знаю, — заулыбался он. — Женщины работают с другой валютой. Нежность, ласка, внимание…

— Знаешь, чего я хочу больше всего? — искушенно прищурив глаза, спросила Гермиона и слегка изогнулась в пояснице, чтобы приблизиться к Драко. Улыбка тут же исчезла с его губ, и он нахмурился так серьезно, будто и впрямь был готов выполнить все. — Чтобы ты наконец отстал от меня и больше никогда не приближался.

Малфой разочарованно цокнул языком и опустил голову. В глубине души он подозревал, что Грейнджер не сдастся без боя.

— Я серьезен в своих намерениях, — наконец произнес он, пальцами изо всех сил сжимая края столешницы. Драко отчаянно хотелось прикоснуться к этому изящному телу, но он понимал, что одно неосторожное движение могло спугнуть Грейнджер.

— Ты хочешь, чтобы я тебе поверила?

— Но ты же до сих пор веришь Уизли, — хмыкнул Малфой, тем самым распаляя злость в груди волшебницы еще больше.

— Потому что он человек, с которым я провела уже много лет.

— Какой смысл в проведенном вместе времени, если он даже не знает, какой кофе ты любишь? — Драко вопросительно изогнул бровь.

— Это такая мелочь!

— О, ну конечно! — Малфой грубо рассмеялся, и Гермиона вновь почувствовала боль, скрытую за самообманом. — Я не могу понять… — вдруг перейдя на сбивчивый шепот, продолжил Драко, и глаза его недоумевающе сузились. — Как он может пялиться в свою маггловскую дрянь, если рядом ты? Мерлин, Грейнджер! Ведь я… Я даже спокойно думать не могу, когда ты близко! Говорю с Поттером — а в голове только твой голос, твои губы, твой запах…

— Нет, — Гермиона испуганно заморгала. — Нет-нет-нет, Малфой! Немедленно прекрати!

— Подожди-ка, — он приблизился и шумно втянул воздух. — Вблизи еще приятнее… Что-то среднее между ромашкой, лавандой и… — он коварно усмехнулся, приближаясь к её лицу, — ох, ну конечно же страхом признания тайных желаний.

— Я люблю Рона! — шепотом выпалила она, изо всех сил пытаясь отстраниться.

— Ты любишь стабильность, — парировал Драко.

— Да, но…

— Вот видишь, — дыханием он коснулся щеки Гермионы. — Я знаю тебя куда больше, чем ты думаешь.

— Не прикасайся ко мне, — в который раз повторила она, ощущая, как из-за иррационального страха сердце ускоряет темп.

— И не собирался, — соврал Малфой, решая взять себя в руки. — Но ты всегда можешь прикоснуться ко мне.

— Никогда, — почти прошипела Гермиона, глядя на него исподлобья.

— Не смотри на меня так агрессивно, это возбуждает.

Волшебница почти застонала от досады. Пререкаться с Малфоем было бесполезнее, чем пытаться научить Рона новому заклинанию.

Из коридора послышались шаркающие шаги и приглушенный голос пробормотал:

— Да, да! Я сейчас в гостях у Гарри, — «шепот» Уизли был слышен даже за закрытой дверью кухни. Очевидно, он разговаривал с кем-то по телефону. Гермиона в панике заглянула за плечо Малфоя и поспешно подвинулась ближе к краю столешницы. — Что? — продолжал Рон, приближаясь к двери. — Нет, я не могу… Ладно! Подожди, я зайду на кухню…

— Малфой! — тихо рявкнула Гермиона, многозначительно изогнув брови. Драко растянул губы в очень нехорошей улыбке. — Пропусти меня!

— Ммм? — лениво отозвался он, отклонившись ровно настолько, чтобы видеть перепуганное лицо Грейнджер. — Не хочешь, чтобы он нас увидел?

— Ну разумеется, драккл тебя подери!

— Ох, а ведь он может подумать, будто мы занимались страстным сексом прямо на кухне у его лучшего друга… — продолжал дразнить Драко, не обращая внимания на панику в её глазах.

— Сейчас, еще секунду! — голос Рона прозвучал совсем близко от двери, и Гермиона оцепенела, уже не надеясь на то, что Малфой соизволит сдвинуться с места. Совершенно отчаявшись, она вцепилась пальцами в его плечи и попыталась оттолкнуть, но вместо этого он только придвинулся ближе, загораживая обзор на дверь. Грейнджер тихо выругалась, уже представляя, какой скандал закатит Рон, увидев это представление. Ручка двери скрипнула, и Гермиона, испуганно ахнув, наклонила голову и неосознанно прижалась виском к груди Драко, словно надеясь спрятаться.

Следующие пять секунд на кухне было мучительно тихо.

— Вот черт, тут закрыто… прозвучал раздраженный голос Рона. — Хватить тараторить! Не можешь подождать еще немного?! Я пойду на второй этаж, и тогда… — постепенно его бормотание стихло.

Еще некоторое время Гермиона продолжала прислушиваться к своему оглушительно бьющемуся сердцу, а потом нахмурилась, почувствовав странное напряжение в ногах. Из груди вырвался испуганный вздох, и волшебница дернулась, разводя колени, которыми до сих пор сжимала бедра Малфоя. Сам он все еще молчал, но лишь потому, что отчаянно пытался удержать себя в руках.

— Советую тебе не совершать лишних движений, — напряженно заметил Драко и зажмурил глаза, в сотый раз про себя повторяя, что получить Грейнджер сможет только человек с выдержкой сильнее её собственной.

— Так вот что так сильно тебя возбуждает… Опасность.

— Просто отойди, — Гермиона чувствовала, как под кожей рождается странный зуд. Дыхание давало подозрительные сбои. Тело Малфоя оказалось более горячим, чем она ожидала. С неудовольствием пришлось признать, что он сделан все-таки не изо льда.

С трудом подавив острое желание немедленно перенестись в мэнор и привязать Грейнджер к своей кровати, Драко склонился, практически коснувшись губами мочки уха.

— А говорила, что никогда не прикоснешься ко мне.

Гермиона нервно всхлипнула, когда теплое дыхание обдало её кожу влажным жаром.

— Маленькая лгунья.

Где-то в зале вспыхнул камин, раздались веселые голоса, но Гермиона замерла, не смея шевельнуться. Малфой обжигал её своим дыханием еще несколько секунд, а потом резко отстранился и окинул нетерпеливым взглядом.

— Привели наследие Поттеров, — усмехнулся он, и замок двери щелкнул. — Выйдешь на пять минут позже, а?

— Да пошел ты, — процедила Гермиона, наконец справившись со своим дыханием. Спрыгнув со столешницы, она наскоро обула туфли и, подавив болезненный стон, ринулась прочь.

В столовой было шумно; слышались разговоры и приглушенный детский смех. Нацепив на лицо вымученную улыбку, Гермиона шагнула из темноты коридора на свет, явив себя миру.

— О, Гермиона! — миссис Уизли обернулась к ней с доброжелательным выражением лица. — Ты странно выглядишь. Такая бледная… — женщина поспешно подошла к ней и тут же поморщилась. — Мерлин, детка! Ты что, пьяна?

— Бокал вина, не больше, — вежливо улыбнулась Гермиона, но Молли уже состроила недовольное лицо.

— Подумай о будущих детях! — она строго цокнула языком и погрозила пальцем. — Мы же не хотим больных и слабых Уизли? — и подмигнула.

Гермионе стало дурно, комната пошатнулась. Лицо стоящей напротив Молли слегка раздвоилось, но через пару секунд пришло в норму.

— Мама! — справа подлетела Джинни и тут же схватила миссис Уизли за локоть.

— Ладно-ладно, я уже ухожу! Артур совсем как малый ребенок — не может поужинать без меня! — смех миссис Уизли почему-то стал выше на несколько тонов, и Гермиона поморщилась.

— Гермиона! — словно издалека до неё донесся детский голос, и волшебница опустила взгляд. — Это тебе. Посмотри, я нарисовал нас всех на поле для квиддича! — Джеймс протягивал ей листок бумаги. Проницательные зеленые глаза нетерпеливо искали в лице крестной одобрения.

— О, милый, — Гермиона коснулась макушки ребенка холодной рукой и посмотрела на рисунок. Цветные пятна смешивались друг с другом и хаотично скакали по бумаге, убегая от взгляда. — Это… Чудесно. У тебя талант!

— Гермиона? — голос Гарри прозвучал точно из бочки. — С тобой все в порядке? Ты действительно очень бледная.

— Где ты была так долго? Мы уже хотели отправлять за тобой отряд Авроров! — смех Джинни окружил её со всех сторон.

— На кухне… — произнесла Гермиона, закрывая глаза и думая о том, что пить вино все-таки не стоило. — Я засмотрелась… на полотенца.

— На полотенца?

— Да, они просто чудесные! — со спины ударил насмешливый голос Малфоя, и Гермиона пошатнулась словно от взрывной волны. — Мисс Грейнджер любезно поделилась со мной своей находкой.

— Правда? — подозрительность в голосе Джинни мало обеспокоила Гермиону. — Но…

— Гермиона! — резкий голос ударил в барабанные перепонки, и кто-то резко крутанул её, ухватив за плечи. — Прости, мне нужно бежать!

— Рон, я… — открыв глаза, Гермиона испуганно пронаблюдала за тем, как искривляются черты лица Уизли. В груди забилась паника.

— Мне так жаль! Но из магазина Джорджа сбежала патлатая австрийская восьминожка, а ты ведь знаешь, каких дел она может натворить!

— Мне что-то нехорошо… — хрипло выдохнула Гермиона, хватаясь за предплечья парня, но Уизли уже отстранялся, лихорадочно поглядывая на выход.

— Просто присядь! — проворчал он и нетерпеливо усадил её на ближайший стул. — Ладно, встретимся дома!

— Рон! — Гарри и Джинни, явно озадаченные такой поспешностью, ринулись вслед за Уизли. Гермиона, прищурясь, наблюдала за их расплывающимися фигурами до тех пор, пока перед глазами не начали вспыхивать яркие искры.

— Вот черт… — пробормотала она, прижимая руки к вискам.

— Кто такой черт? — Джеймс заинтересованно заглянул в глаза своей крестной, но тут же нахмурился.

— Не учи юного Поттера грязным словечкам, Грейнджер. Пусть он войдет в Хогвартс чистым и невинным, — Драко поймал недоверчивый взгляд Джеймса и хмыкнул.

— Малфой… — Гермиона помотала головой и часто заморгала, пытаясь прогнать надоедливые вспышки. — У меня галлюцинации и во рту привкус боярышника, — выпалила Гермиона, боясь, что спустя несколько секунд лишится способности трезво мыслить.

Перед глазами мгновенно возникло отвратительно ругающееся черное пятно. Лишь спустя несколько секунд в темном месиве перед собой Гермиона смогла узнать черты лица Малфоя.

— Открой рот, — выплюнул он, надавливая пальцами на подбородок Гермионы. — Ну же, Грейнджер! — она приоткрыла губы и закрыла глаза, потому что от вращающейся вокруг комнаты начинало подташнивать. — Язык, покажи мне язык! — чужие пальцы сминали губы ещё несколько мгновений. — Твою мать… Поттер!

— Что? — с готовностью откликнулся Джеймс.

— Мерлин всевидящий, да не ты! — прорычал Малфой в сторону. — Грейнджер, открой глаза!

— Ммм? — протянула она и попыталась повиноваться, но веки словно склеились друг с другом. Следовало отрицательное мычание.

— Давай, Гермиона, открой их, — теплые пальцы прошлись по щекам и скулам, а потом слегка натянули кожу. — Вот так, — одобрительный выдох сорвался с губ Драко. — И не смей их закрывать, слышишь? Смотри на меня. Думай о том, какой я невыносимый, злись! Только не смей закрывать глаза, пока я не разрешу, ты меня поняла?

Гермиона медленно кивнула, пытаясь сосредоточиться на глазах Драко. Сейчас в них не было и намека на прозрачную серость, напротив — радужка сливалась со зрачком, и взгляд казался еще более мрачным.

— Что произошло? Мы… — голоса Джинни и Гарри переплетались, образуя нестройный хор.

— Настойку аконита, рябиновый отвар и что-нибудь, вызывающее тошноту, — не тратя времени на объяснения выпалил Малфой, и Гермиона нахмурилась. Хоть она и доверяла знаниям школьного врага (после неё он был вторым по успеваемости!), но тошнить при нем все-таки отчаянно не хотелось.

Поттер среагировал достаточно быстро, чтобы оправдать статус начальника Аврората, и уже через полминуты в руках Драко были все необходимые зелья.

— Открой рот и пей, — откупорив небольшую бутылочку с темно-зеленой жидкостью, приказал Малфой и приставил горлышко к губам Гермионы. Другая его рука заботливо поддерживала её затылок. — Станет легче, давай!

Почувствовав, как отвратительная на вкус жидкость стекает по языку, Грейнджер собралась с силами и принялась глотать, не отводя взгляда от лица Драко.

— Умница, — он машинально стер пальцем остатки зелья с её губ, и Гермиона вздрогнула. Нечто неприятное подступало к горлу. — Можешь закрыть глаза.

— Ты тоже лжец… — хрипло пробормотала она, шумно вдыхая. — Мне не лучше. Меня сейчас стошнит.

Гермиона чувствовала себя ужасно, и даже не знала, из-за чего больше: то ли от того, что её в конце концов вывернуло, то ли из-за того, что это произошло под строгим наблюдением Малфоя.

— Нужно будет дать ей рябиновый отвар еще раз через полчаса, — прозвучал тихий голос Драко.

Гермиона поерзала на софе и вытянула шею, чтобы увидеть хоть что-то в щель между косяком и приоткрытой дверью. Из коридора в комнату, где она находилась, прорывался бледный свет. Голоса Гарри и Малфоя звучали приглушенно.

— Хорошо, Малфой. Нам неловко тебя задерживать. Уже так поздно, так что…

— Я останусь, — жестко выпалил Драко, и Гермиона глухо застонала, утыкаясь лбом в подушку. — Нужно узнать, каким образом в её еду попало медяное зелье.

— Но ужином занималась я! — раздался возмущенный голос Джинни. — И мне помогал…

— Кикимер, — почти шепотом произнес Гарри, и на несколько секунд все замолчали.

— Зачем? — голос миссис Поттер дрожал. Она чувствовала острую вину за произошедшее.

— Более важно, — мрачно откликнулся Малфой. — Как? Сам он бы не смог приготовить зелье, а купить его можно только в Лютном переулке по особому знакомству.

— Думаю, на те деньги, которые у него скопились, он мог бы приобрести все, что захотел.

— Никто не станет продавать дурманящие зелья эльфу, — Драко заглянул в комнату и, поймав вопросительный взгляд Грейнджер, продолжил чуть тише:

— Если только у него не было приказа от волшебника.

— Ты хочешь обвинить нас?! — вспылила Джинни, и Гарри тут же зашипел, призывая её к тишине.

— Никто никого не обвиняет, но нам нужно разобраться, каким образом у Кикимера появилось зелье и с какой целью он добавил его в пищу Грейнджер.

— Я вообще-то здесь и все прекрасно слышу! — недовольно прикрикнула Гермиона, и все замолкло.

— Я велел тебе отдыхать, — нервно гаркнул Малфой, заглянув в комнату.

— Ты не… — начала распаляться Гермиона, но её прервал хлопок двери. — Колдомедик, — раздраженно договорила она в пустоту и презрительно фыркнула: даже если Драко Малфой спас её жизнь, он просто не смел себя так вести!

Внезапна резкая боль в животе заставила Грейнджер свернуться и застыть в некоем подобии комочка. Поджав ноги к себе, она зажмурилась и попыталась отстраниться от неприятных ощущений, про себя заново перечисляя все пункты недавнего проекта. Это совершенно не помогло, и Гермиона, тяжело вздохнув, принялась ждать, пока действие недавно выпитого зелья снимет боль. Взгляд уперся в противоположную стену с изображением фамильного древа Блэков. Изучив мудреное переплетение ветвей и обнаружив для себя несколько новых деталей в истории древнего рода, Гермиона опустила взгляд вниз и тихо цокнула.

«Драко Малфой» — гласила изящная надпись, и Грейнджер подумала, что в её жизни стало слишком много напоминаний о человеке с этим именем. Он словно расклонировался, окружив её со всех сторон. Куда бы Гермиона ни шла, на что бы ни смотрела — везде был Малфой, и спастись от этого было просто невозможно. И все же она не могла отрицать, что сегодня он сработал великолепно. Не каждый колдомедик смог бы так быстро отреагировать на отравление. Гермиона поймала себя на мысли, что проникается к Малфою уважением, но тут же испугалась и захотела хорошенько приложиться головой об стену. Глубоко вдохнув и выдохнув, она трижды повторила про себя, что ненавидит Малфоя и уж точно не собирается испытывать к нему положительные чувства.

— Фамильные деревья… — прозвучал голос из темноты дверного проема, и Гермиона вздрогнула от неожиданности. — Пережиток прошлого, но как эффектно выглядит! — Малфой стоял у двери, прислонившись к косяку. В полутьме его кожа отдавала белоснежным сиянием, но взгляд — блестящий и неподвижный — казался абсолютно черным. — Изучаешь мою родословную от самых первых Блэков?

— Скажу тебе по секрету, Малфой: мир вертится не вокруг тебя.

— О нет! — притворно оскорбился он и приложил руку к груди.

— Я даже не заметила здесь твоего имени, — соврала Гермиона, враждебно сверкнув глазами в его сторону. — Ах, постой, это вон то? В самом низу, написанное мелким шрифтом?

— Тебе стоило бы проявить больше уважения, — Драко цокнул языком. — Посмотри, здесь можно найти потомков всех священных двадцати восьми, — он окинул огромное древо взглядом. — Toujours pur*! А на самом деле — столетия кровосмешения.

— Так вот почему ты такой ненормальный? — прищурив Глаза, процедила Гермиона и натянула плед на плечи.

Малфой тихо хмыкнул и сделал несколько шагов к софе.

— Как ты себя чувствуешь? — спокойно спросил он, никак не отреагировав на дерзость. — Зелье еще не подействовало?

— Я не собираюсь…

— Я задал вопрос, Грейнджер. Боль прошла или нет? — жестко прервал он и опустился на сиденье рядом с ней.

— Нет, — обессиленно прошептала Гермиона, обнимая себя руками.

— Сядь, — приказным тоном отчеканил Малфой, но потом, поняв, что таким образом не сможет добиться от Грейнджер послушания, смягчился:

— Сядь, и я смогу тебе помочь.

Гермиона недоверчиво посмотрела на него, но все же приняла сидячее положение, в который раз за день решив, что хуже уже точно не будет.

— Повернись ко мне спиной, — полушепотом продолжил Драко, зачем-то разминая пальцы.

— Вот теперь ты меня абсолютно точно пугаешь, — Гермиона нахмурилась, слегка отстраняясь от него.

— Мерлин всевидящий, ну нельзя же быть такой зажатой! Тебя и на занятия любовью приходится уговаривать? Тогда, смею предположить, у вас с Уизли так ничего и не было, потому что он не умеет связывать между собой более пяти слов.

— Прекрати оскорблять Рона! — вспылила Гермиона, складывая руки на груди. — Он не виноват в том, что у тебя в голове одни только грязные мысли.

— Грязные мысли, — он мрачно усмехнулся и сжал пальцами свое запястье. Гермиона внезапно смутилась и, поджав губы, опустила взгляд. — Их в моей голове было предостаточно, когда я пытался избавить твой организм от двойной порции медяного.

— Спасибо, — она прошептала это так, что почти не расслышала сама, но Драко вздрогнул и поднял взгляд. Странное ощущение сковало грудь, и Гермиона поспешно отвернулась. — Как ты сможешь мне помочь? — тут же выпалила она, чтобы разбить напряжение, возникшее между ними.

— Просто массаж, — сдавленно выдохнул Малфой спустя некоторое время и осторожно приблизился к ней. — Мама делала его мне, когда я был ребенком. Замри, я должен найти нужное место.

Прохладные пальцы надавили на шею, прощупывая позвонки и, слегка надавливая, заскользили вниз. По коже пробежались мурашки, и Гермиона возблагодарила Джинни, оставившую эту комнату почти без освещения. Губы Драко шевелились, и до слуха волшебницы долетали лишь невнятные шепчущие звуки.

— Какое-то заклинание? — не вытерпела она, нервно вздыхая. Молчать было просто невыносимо.

— Тише, — Драко надавил большими пальцами по бокам позвоночника чуть выше поясницы. Его шепот стал немного громче, но Гермиона все равно не могла разобрать ни слова, а потому пришлось прислушаться к ощущениям. Боль в животе не уменьшилась, но внутри начало зарождаться инородное тепло, и это явно было следствием воздействия магии. Прошло несколько минут, и неприятные ощущения начали постепенно угасать. Шепот стих.

— Удивительно, — Гермиона прикоснулась рукой к животу и хмыкнула. — Как ты это сделал?

— Малфои не разглашают фамильных секретов, — безапелляционно заявил Драко, пальцами поднимаясь вверх по её спине.

— Так и знала, — фыркнула она и повела плечами, пытаясь избавиться от волн сонливости, накатывающих вместе с умелыми прикосновениями чужих рук. — И убери… Ох, черт! — Гермиона подпрыгнула, когда пальцы Малфоя сжали её плечи рядом с шеей.

— Мерлин, да ты просто деревянная! — тихо хмыкнул он, так и не убрав ладоней с её плеч.

— Честно говоря, порой я чувствую себя трухлявой ивой, — протянула Гермиона, закусывая губу. Малфой действовал искушенно, и его прикосновения — теперь совсем осторожные и почти неощутимые — дарили такое расслабление, отказываться от которого не хотелось ни под каким предлогом. — Как ты… Научился?

— Я умею многое, — его шепот показался Гермионе зловещим. — Тебе стоит только захотеть узнать.

— Будь уверен: я не захочу, — нехотя отмахнулась она, почти роняя голову на бок. — И все же мне стоит сходить в какой-нибудь салон, иначе моя шея скоро просто отвалится.

— Могу предложить отличное место, — Малфой отвел локоны с её шеи и провел тыльной стороной ладони по линии плеч. Спустя секунду он обнаружил себя почти прижимающимся к этому хрупкому и не обласканному телу, а потому сжал зубы и усилием воли заставил себя отстраниться.

— Неужели в Магической Британии появился прототип маггловского салона?

— Не совсем, — Драко пробежался пальцами по шее и слегка погрузил их в волосы, массируя кожу головы. — Но там великолепные условия! Шелковые простыни, эфиры, редчайшие цветочные масла, и, конечно же, просто невероятные руки, которые доведут тебя до исступления…

— Ты описываешь какое-то крайне неприличное место. Где это?

— В Малфой-мэноре, конечно, — довольно усмехнулся он и убрал руки ещё до того, как Гермиона дернулась в сторону.

— Ты снова переходишь границы, — разочарованно застонала она, откидываясь на спинку софы. Малфой рассмеялся, и взгляд Гермионы против воли задержался на его улыбке. Они молчали еще около минуты, и эта тишина почему-то вовсе не вызывала дискомфорта.

— Пойдешь со мной на ужин? — вкрадчиво спросил он, заметив, что взгляд Грейнджер больше не был преисполнен жгучей ненавистью.

— А я смогу взять Рона? — Гермиона лукаво улыбнулась, входя во вкус. Постепенно она начинала понимать, что с Драко Малфоем возможно разговаривать только на языке сарказма.

— Боюсь, это невозможно, — если он и был разочарован, то сделал все, чтобы ни одна эмоция не проскользнула в голос. — Потому что в приличные заведения с животными не пускают.

— Достаточно! — Гермиона рассерженно нахмурилась и смахнула со лба прядь. — Скажи, чем тебе так не угодил Рон?

— Я подготовлю список и предоставлю тебе его завтра, ведь рассказ был бы довольно длинным, а ты наверняка не захочешь переместиться для удобства в мэнор.

— И как ты догадался?

— Я хорош, правда? — Малфой обнажил зубы в ослепительной улыбке, которую, как считала Гермиона, он отрабатывал перед зеркалом каждый день.

— Молю, прекрати! У меня зубы сводит от твоего раздутого самомнения, — Грейнджер осторожно спустила ноги с софы, прячась от настойчивых взглядов Драко в плед. — Но я правда не могу понять, — она озадаченно поджала губы. — Почему ты его так ненавидишь? В смысле… Я и Гарри не нравились тебе в школе настолько же, если не больше, так почему…

— Ты ничего не знаешь, глупышка Грейнджер, — снисходительно отозвался он, намеренно выводя Гермиону из себя.

— Назовешь меня так еще раз…

— Уизли недостоин ни одного из вас, — припечатал он, и Гермиона пораженно распахнула глаза.

— Чтобы рассуждать о наших отношениях, ты должен был иметь в жизни хоть одного настоящего друга!

— Не оскорбляй меня, Грейнджер. Это может тебе дорого стоить, — в темноте его взгляд сверкнул открытой злобой, и Гермиона отпрянула, сжимая губы в тонкую линию. Еще секунду назад она была уверена, что Малфой не способен зайти дальше своих едких фраз, но теперь видела: он никогда не угрожал в шутку. Драко вскинул руку, чтобы расслабить узел галстука, но Гермиона вздрогнула так сильно, что пружины сиденья под ней жалобно скрипнули. — Ты можешь играть со мной, но, если не собираешься доводить эту игру до конца, тебе лучше не заигрываться.

— Я не желаю играть с тобой в эти игры… — гневно прошипела Гермиона, чувствуя себя крайне уязвимо. Ей казалось, что Малфою хватит одного рывка, чтобы просто разорвать её в клочья. От былой непринужденности не осталось и следа.

— В твоих же интересах послушаться и закрыть ротик, потому что я скажу очень важную вещь, — почти скучающим голосом продолжил Драко, сверля её взглядом. — Может, тебе могло показаться, что я безобиден, но это не так. Никто не смеет обращаться со мной так, как это делаешь ты. Что ж, надо признаться: это возбуждает… Нет, смотри на меня, — потребовал он, когда Гермиона отвернулась, одолеваемая злостью и смущением. — Потому что это правда, и я её не скрываю. Но ты не должна переходить границы, иначе я сделаю все, чтобы ты об этом пожалела.

— Ты угрожаешь мне в доме начальника Аврората, — Грейнджер постепенно отодвинулась на другой край софы. Самообладание подводило, но мысль о том, что Гарри и Джинни где-то рядом, немного успокаивала.

— Я тебя не трону, — тут же поспешил добавить он. — Но, будь уверена, я очень изобретателен.

— И ты действительно рассчитывал добиться меня таким способом? Угрожая и шантажируя?

— Прекрасно! Ты уже свыклась с мыслью, что я действительно пытаюсь тебя добиться, — хмыкнул он и заметил, как между бровей Гермионы появляется морщинка раздражения. — И мне искренне жаль, что наибольшее впечатление на тебя производит шантаж, а не то, что я спас тебя от сильнейшего отравления часом ранее.

— Я уже сказала «спасибо».

— Предпочитаю принимать благодарности в другом виде, если ты понимаешь, о чем я, — он недвусмысленно усмехнулся. — Ты же не любишь оставаться в долгу? Тогда завтра в семь в мэноре, — Малфой не сводил с Гермионы испытующего взгляда, ожидая, что она вот-вот взорвется от негодования. Уже давно он не чувствовал внутри себя такого дикого, почти иррационального азарта.

— Отлично, — вдруг улыбнулась она, и взгляд карих глаз — Малфой мог поклясться — отразил его наглый прищур. — Пришлю тебе «благодарственную» шлюху, раз ты так настаиваешь.

Грейнджер едва удержалась, чтобы не прикрыть рот рукой. Она никогда так отвратительно не выражалась, и в таком проявлении сквернословия незамедлительно обвинила неблаготворное влияние Малфоя.

— О, Мерлин, да! — глухо засмеялся он, запрокидывая голову. — Ты чертовски хороша, Грейнджер. Растрачивать этот язычок на бытовые перепалки с Уизли — сущее кощунство.

— К счастью, это решать не тебе, — скривилась в ответ Гермиона.

— Посмотрим, — нагло заявил он и расслабленно откинулся на спинку софы. Его взгляд выражал абсолютное ликование. — Я поражаюсь, что ты до сих пор позволяешь водить себя за нос.

— О чем ты? — настороженно прошептала Гермиона, нервно заламывая пальцы.

— Где был Уизли, когда тебе стало плохо? Нет, даже не так. Почему его не было рядом в этот момент?

— Из магазина Джорджа…

— Да-да, сбежала какая-то тварь. Ты сама-то в это веришь?

— Может, у нас с Роном и непростые отношения, но мы не лжем друг другу! — гордо заявила Гермиона и тут же съежилась под его осуждающим взглядом.

— Все еще более запущено, чем я предполагал, — цокнул языком Малфой и поднялся. — Но я подожду, пока ты поймешь, какое Уизли ничтожество, и наконец примешь верное решение.

— Да? — она гневно вскинула брови и сложила руки на груди. — И каково же это «верное» решение? Стать секс-рабыней Драко Малфоя?

— Для начала ограничимся ужином. Не будь такой нетерпеливой, — он приглушенно рассмеялся, и Гермиона побагровела от злости. Она уже хотела выпалить в ответ что-то едкое, но её прервал звук открывающейся двери.

— Драко, уже поздно. Мы позаботимся о ней, — Гарри был чрезвычайно мрачен.

— Ладно, — протянул Малфой, не отрывая взгляда от Гермионы. Он скользнул рукой в карман и извлек склянку с зельем. — Это последнее на сегодня, — и сделал два шага вперед, наклоняясь над волшебницей. Гарри все еще недовольно торчал в проходе, и Гермиона успела запечатлеть его хмурый взгляд, когда Малфой, приблизившись на преступно ничтожное расстояние, прошептал:

— Но тебе ведь нравится играть со мной, верно, Грейнджер?

Гермиона вспыхнула, отчаянно сжимая в руке зелье, которое Драко плавно опустил ей в ладонь. До зуда в горле хотелось ответить что-то сокрушающее, но Гарри, внимательно наблюдающий за странной заминкой, явно был не лучшим свидетелем.

— Доброй ночи, — с отточенной до безупречности обходительностью произнес Малфой и не спеша направился к двери. — Ах, да! Я подумал, что твои проекты не такие уж и бессмысленные, — обернувшись у самого порога, произнес он. — Эльфы по сути своей безобидны, но когда они подчиняются опасным волшебникам, то способны на все. Я бы не хотел, чтобы произошедшее сегодня повторилось, а для этого эльфы должны перестать думать головами своих господ. Подготовь хорошую речь, Грейнджер. Я пришлю к тебе своего «агента», — и, подмигнув, исчез за дверью, так и не услышав, как Гермиона раздраженно фыркнула.

Поттер был чем-то очень недоволен. Молча он проследовал в зал и остановился у камина.

— Кикимер исчез.

— Ну разумеется, — Драко нахмурился, нервно поправляя манжету. — Кем бы ни был тот, кто приказал ему совершить покушение, он очень не хотел, чтобы о нем узнали.

— Но зачем было подмешивать ей дурманящее? Явно не для того, чтобы убить!

— Складывается такое впечатление, что преступник не знал, чего в действительности хотел добиться. Пытаться подставить Грейнджер было бы глупо — она ведь находилась в кругу друзей. И двойная порция медяного — совсем не та доза, которую можно принять ради забавы. Если бы она не приняла нужных зелий сразу…

— Я знаю, что исход мог бы быть чрезвычайно тяжелым. Не напоминай, Мерлина ради! Я и так схожу с ума от чувства вины за то, что это произошло с Гермионой в нашем доме.

— Может, это и к лучшему, — тихо произнес Драко и поймал непонимающий взгляд Поттера. — По крайней мере, рядом с ней были люди, готовые помочь. Недоброжелатели могут быть повсюду, поэтому теперь нельзя спускать с неё глаз.

— Кажется, ты этим уже занят, — Гарри внезапно подошел ближе, грозно сжав кулаки.

— Какие-то проблемы? — Драко склонил голову, пристальным взглядом пронзая лицо собеседника.

— Я не знаю, что ты затеял, — тяжело начал Гарри, понизив голос. — Но лучше даже не пытайся.

— Хватит говорить загадками, ты же не чертов Дамблдор! — скривился Малфой и с вызовом приподнял подбородок. — Я хочу эту женщину, и она будет моей.

— Я уже жалею, что проникся к тебе уважением! — прошипел Гарри, сжимая кулаки.

— Странно, ведь это я поспособствовал поимке опасного преступника и помог Грейнджер, — ощетинился Малфой, в глубине души почувствовав себя крайне оскорбленным.

— Отступи, Малфой. Я не позволю тебе причинить боль моим самым близким людям, — почти прошептал Гарри и нервно стиснул зубы.

— Зачем ты носишь очки, Поттер, если и с ними абсолютно слеп? —  Драко прищурился, раздумывая над чем-то, а потом, чуть склонившись к Поттеру, произнес:

— Уизли трахается на стороне.

Гарри отшатнулся. Его взгляд был полон недоверия.

— Что? — наигранно изумился Драко. — Он не рассказал тебе? Как странно, ведь вы лучшие друзья, — полюбовавшись на ошеломленное лицо Гарри еще пару секунд, он двинулся к выходу.

— Постой, — прозвучал подавленный голос, и Малфой почувствовал грубую хватку Поттера на своем плече.

— Ты рассказал ей? В смысле… Гермиона знает?

— Прямо сейчас она уже разбита почти до конца. Будет лучше, если это останется тайной, и они с Уизли разбегутся полюбовно.

— Нет, нет… — Гарри все еще пребывал в шоке от услышанного. Его дружба, кажущаяся раньше такой прозрачной, вдруг наполнилась тенями мерзких тайн. — Я поговорю с Роном.

— Лучше заставь его отвалить от Грейнджер, — сквозь зубы процедил Драко и, скинув с себя руку Поттера, направился на выход.

* * *

Гермиона нервно улыбнулась десятый раз за пять минут и поерзала на месте. Она чувствовала себя чучелом забавного зверька на выставке, потому что взгляд Нарциссы Малфой определенно был изучающим и заинтересованным. Её глаза, как и глаза Драко, обладали магической способностью гипнотизировать «жертву».

— Может, вы бы хотели чай или… кофе? — Гермиона съежилась при упоминании последнего напитка, потому что после случившегося с Роном предпочитала его не употреблять.

— Благодарю, но нет, — учтиво ответила Нарцисса и снова замолчала. Она пристально и, как показалось Гермионе, даже несколько высокомерно рассматривала её лицо, волосы и одежду. Сама миссис Малфой выглядела великолепно: к ней не мог бы придраться самый щепетильный магостилист, даже если бы очень захотел. Гермиона испытывала некоторый дискомфорт, находясь рядом с этим подобием непроницаемой мраморной статуи. В голове почему-то возник идиотский вопрос о том, можно ли было увидеть Нарциссу Малфой несобранной или хотя бы отдыхающей от собственного великолепия. Складывалось впечатление, что она даже спала исключительно стоя, чтобы не испортить прическу. Гермиона мотнула головой, отгоняя лишние мысли.

— Могу я поинтересоваться, по какому вопросу вы обратились в отдел регулирования магических популяций? Возникли какие-то проблемы с домовыми эльфами?

— Нет, с вами, — Нарцисса улыбнулась так, что у Гермионы по коже разбежались мурашки. Теперь она была уверена, что Малфой унаследовал способность подавлять окружающих одним лишь своим видом совсем не от Люциуса.

— Прошу прощения? — мисс Грейнджер нервно зашуршала бумагами. Что-то подсказывало ей, что предстоящий разговор будет не самым приятным.

— Я имею в виду, — ровным голосом продолжила Нарцисса, — что мне нужно решить с вами несколько проблем по поводу предстоящего благотворительного вечера.

— Боюсь, я не совсем понимаю, о чем вы говорите, — Гермиона нервно пригладила волосы на висках и десять раз прокляла себя за то, что утром поленилась сделать укладку.

— Как? Драко не рассказал вам? — Нарцисса изогнула изящную бровь и опустила взгляд на свою сумочку. — Он попросил меня заняться организацией мероприятия, направленного на поддержку ваших проектов.

— Я не просила его об этом, — стиснув зубы, процедила Гермиона и подумала о том, что Малфой работал оперативнее, чем экстренная группа авроров.

— Ах, вот как… — миссис Малфой сделала такое лицо, будто в эту самую секунду нашла ответы на все свои вопросы. — Это уже не важно. Подготовка началась, и мне необходимо уточнить несколько моментов.

— Но почему вы занимаетесь этим? — нахмурилась Гермиона, перебирая бумаги.

— В обязанности леди Малфой помимо прочего входит также и организация благотворительной деятельности. Сейчас эта забота лежит на мне, а потом перейдет в руки супруги Драко.

— О, понятно…

— Мне бы хотелось привлечь мисс Гринграсс, ведь в будущем она станет леди Малфой, и до этого ей нужно многому научиться. Её участие вам не помешает?

— Нисколько, — выдохнула Гермиона, наконец не отводя взгляда от миссис Малфой. Несколько секунд между ними продолжался диалог глазами.

— Я надеюсь, вы тоже не станете мешать мисс Гринграсс.

— В каком смысле? — прищурилась Гермиона, чувствуя раздражение.

— Мой сын увлечен вами, — Нарцисса сложила руки на коленях и вскинула подбородок, словно ожидая, что её собеседница начнет краснеть и оправдываться, но Гермиона не чувствовала ничего, кроме злости. Игры Малфоя начинали доставлять ей сильный дискомфорт.

— Это просто его мимолетная прихоть — не более, — процедила она, стискивая в пальцах перо.

— Я с вами согласна, мисс Грейнджер. Вы очень рассудительная девушка, — внезапно черты лица Нарциссы разгладились, и она благосклонно кивнула. — Астория подходит Драко, и мне бы не хотелось, чтобы он совершил ошибку, способную все разрушить.

Гермиона оскорбленно закусила губу. Ей хотелось сказать что-то такое же едкое, но, посмотрев на холодное свечение глаз Нарциссы, она поняла, что не сможет выдавить и слова. Складывалось такое впечатление, что миссис Малфой не видела ничего дурного в той фразе, что сказала, и Гермиона решила смолчать, чтобы не провоцировать ненужной ссоры.

— Так что бы вы хотели уточнить? — пересилив себя, все же выцедила волшебница, насильно натягивая улыбку.

— О, всего несколько деталей! — оживилась Нарцисса и достала из сумочки сложенный в несколько раз листок. — Пожалуйста, ответьте на вопросы в этом списке и пришлите мне ответ с совой или по каминной сети. А обо всем остальном мы с Асторией позаботимся сами, — выделив имя Гринграсс, произнесла миссис Малфой и осторожно пододвинула лист бумаги к Гермионе. — Это все.

— Прекрасно! — хмыкнула волшебница, не отрывая взгляда от темных глаз Нарциссы.

— Тогда всего доброго.

— До свидания, мисс Грейнджер, — поднявшись с кресла с идеально выпрямленной спиной, миссис Малфой кивнула на прощание. — Надеюсь, мы друг друга поняли, — и покинула кабинет.

Гермиона сидела с нечитаемым выражением лица около нескольких минут, а потом, схватив оставленный на столе листок бумаги, она вскочила с места и ринулась к двери. Работники отдела проводили пролетевшую мимо них начальницу изумленными взглядами, но не успели задать ни одного вопроса, потому что она уже исчезла.

— Гермиона, привет! Я бы хотел… — столкнувшийся с подругой Гарри машинально преградил ей дорогу. Последние несколько дней он тщательно обдумывал сказанное Малфоем, и это сделало его ночи практически бессонными.

— Не сейчас, Гарри! — ловко проскользнув мимо него, крикнула Гермиона. — Я свяжусь с тобой позже!

— Куда ты так спешишь? — не отставал Поттер, направляясь вслед за ней. Его голова снова заболела от лихорадочных догадок: вдруг Гермиона все поняла?

— Мне нужно поговорить с Малфоем! — ответила она, остановившись перед лифтом.

— Это еще зачем?!

— Какая разница? — Гермиона изумленно приподняла брови, удивившись бурной реакции друга. Ответить Поттер не успел: волшебница, едва двери лифта распахнулись, влетела внутрь.

Остановившись почти у выхода, Гермиона дождалась, пока остальные волшебники займут места у поручней. Двери плавно закрылись, и лифт тронулся вниз, раскачиваясь и гудя. В душе волшебницы клокотала настоящая буря, и от ощущения смятого в руке листа она разрасталась все больше. Так как отдел международных магических отношений был одним этажом ниже, долго ехать не пришлось. Едва двери распахнулись, Гермиона рванула вперед, но люди, спешащие навстречу, притиснули её к стенке. Грозно выругавшись и почувствовав, как рука застревает предположительно между чьими-то телами, волшебница сделала рывок и высвободилась из ловушки.

В блестящем от превосходного ремонта коридоре Гермиона появилась злая и ещё более растрепанная, чем прежде. Всякий, кто встречался ей на пути, пугливо отшатывался в сторону, уступая дорогу.

— Мисс, куда вы? — донесся до Гермионы тонкий девичий голос, едва она ворвалась в приемную начальника отдела. — Вам назначено? — хорошенькая секретарша озадаченно хлопала длиннющими ресницами, и от этого зрелища Гермиона чуть не закатила глаза: очевидно, Малфой выбирал секретаршу отталкиваясь от размера бюста.

Проигнорировав топ-модель, по стечению странных обстоятельств оказавшуюся на работе в Министерстве, Гермиона целеустремленно направилась к двери со сверкающей табличкой «Д.Л. Малфой». Топ-модель бросилась следом, но вес собственных прелестей не позволял передвигаться слишком быстро, и потому она так и не смогла догнать наглую мисс прежде, чем та рванула на себя ручку двери.

— Малфой! — с порога рявкнула Гермиона, а потом, услышав цоканье каблучков совсем близко к двери, захлопнула её прямо перед носом секретарши. Волшебница окинула помещение взглядом и тут же скривилась: даже кабинет Министра Магии выглядел поскромнее. Складывалось такое впечатление, что Малфой скупил экспонаты ценного антиквариата из всех музеев Магического Лондона.

— Грейнджер, — какое-то время Драко не поднимал взгляда, сосредоточенно всматриваясь в бумаги. — Чем обязан?

— Твои игры становятся не просто неприятными, — начала она, уверенно подходя к его столу. — Они становятся опасными.

— Ты должна рассказать мне о том, что случилось, — беззаботно откликнулся Драко, все еще просматривая документы. Это взбесило Гермиону еще больше, и она, презрительно фыркнув, бросила на стол смятую бумагу. Малфой наконец отвлекся от чтения. — Что это?

— Миссис Малфой только что была в моем кабинете.

— Прекрасно. Вы обсудили будущее мероприятие? — устало откликнулся он, так и не прикоснувшись к бумаге.

— Нет, потому что были заняты обсуждением твоей личной жизни! — выпалила Гермиона, и, почувствовав зуд в ладони, потерла её о юбку. — Отмени этот цирк немедленно. Я не собираюсь терпеть унизительные намеки твоей матери!

Драко закатил глаза и обреченно выдохнул, откидываясь на спинку кресла.

— Присядь, — он кивнул на противоположное кресло. — Давай поговорим спокойно.

— Давай! — буркнула Гермиона и плюхнулась на указанное место. Бедро начало слегка покалывать, и волшебница нервно почесала его сквозь ткань юбки.

— Что тебя так разозлило? — миролюбиво начал он, внимательно смотря на собеседницу. Гермиона нахмурилась, потому что в этот раз Малфой был подозрительно тих и спокоен, а потому казался почти нормальным.

— Она попыталась обвинить меня в том, что я мешаю вашему с Гринграсс потенциальному союзу!

— О, — медленно губы Драко растянулись в понимающей усмешке. — Но ведь ты действительно виновата… Своим существованием ты делаешь существование малышки Астри совершенно бессмысленным для меня.

— Пусть «малышка Астри» забирает тебя с потрохами! Только не впутывайте меня в свои семейные дрязги, — прошипела Гермиона, пальцами другой руки касаясь зудящей ладони.

— Послушай, — Драко сложил руки на столе и слегка склонился над ним. — Моя мать и миссис Гринграсс — лучшие подруги, и они хотели бы поженить нас с Асторией даже в том случае, если бы она была парнем. Это никак не влияет на мое собственное мнение по этому поводу.

— Мне все равно, — рассерженно смахнув с щеки прядь волос, произнесла Гермиона. — Я чувствовала себя ужасно, когда твоя мать пыталась пристыдить меня, и…

— Что у тебя на лице? — Драко озадаченно нахмурился, вглядываясь в бледно-красное пятно, расползающееся по щеке Грейнджер.

— О, только не переводи тему!

— Нет, Грейнджер, я серьезно, — Драко поспешно поднялся из-за стола и подошел к Гермионе. Она, совершенно растерявшись, прикоснулась пальцами обеих рук к лицу и тут же ахнула: все ладони были покрыты мелкими волдырями и с каждой секундой начинали зудеть все сильнее. Испуганно выдохнув, Гермиона машинально почесала ладонь и почувствовала острую боль: от прикосновений поврежденная кожа расходилась, покрываясь кровавыми бороздами.

— Малфой… — растерянно прошептала она, замечая, как начинают дрожать руки.

— Не прикасайся к себе. Это проклятье, — рвано выдохнул Драко и тут же призвал палочку. — Клара! — крикнул он, и через несколько секунд в двери появилась взволнованная секретарша. — Немедленно приведи сюда любого ликвидатора заклятий, находящегося в здании, но сначала вызови главного колдомедика из Мунго. Скажи, что его срочно требует к себе Драко Малфой. Все поняла? Кивни, драккл тебя подери! — сорвался на крик он. Секретарша испуганно мотнула головой и сорвалась выполнять указания. Тем временем Гермиона, не в силах справляться с зудом в ладонях, снова потерла их об одежду, вместе с наслаждением почувствовав жгучую боль.

— Кому было сказано, Грейнджер? — Малфой направил палочку на её руки и сделал ею один точный взмах:

— Инкарцеро.

— Вот же проклятье... Малфой! — Гермиона дернула запястьями, привязанными к подлокотникам кресла, и вскинула яростный взгляд на Драко.

— Иначе ты навредишь себе, — сбивчиво пояснил он, с каждым словом бледнея все больше.

Гермионе было некогда обдумывать разумность его действий. Зажмурив глаза, она глухо застонала, натягивая веревки. От невозможности успокоить зуд в руках и на щеках все внутри перекручивалось.

— Знаю, что больно, — раздался обеспокоенный шепот совсем рядом, и её кресло резко повернулось в сторону входа. — Но потерпи еще немного. Помощь уже в пути, слышишь?

— Оглуши меня, — стиснув зубы, прошипела Гермиона. К глазам подступали слезы паники.

— Нет! — он подался к ней, желая прикоснуться и успокоить, но вовремя остановился.

— Пожалуйста…

— Даже не проси!

— Пожалуйста, — Гермиона коротко всхлипнула, почувствовав, как веревки до боли впиваются в кожу. — Пожалуйста, Драко.

Глаза Малфоя расширились, он отшатнулся и замер. Что-то внутри резко перевернулось, и он понял: ничего уже не будет, как прежде. Тяжелым взглядом Драко проследил за тем, как поднимается его палочка.

— Я найду ублюдка, который проклял тебя, и уничтожу его, — борясь с неуверенностью, прошептал он и до боли стиснул древко пальцами:

— Аmittere affectus.

Примечание к части

* Чистота крови навек — девиз рода Блэк

** Заклинание Аmittere affectus — плод авторской фантазии. Оно лишает чувств и относится к защитной магии.

Гермиона слегка поморщилась и открыла глаза. В комнате, обставленной дорогой резной мебелью, было практически темно, и только полоска солнечного света прорывалась сквозь неплотно запахнутые серебристые шторы. Запястье подозрительно ныло, и Гермиона подняла руку перед собой. Черный шелковый галстук впивался в кожу, держась на паре крепких узлов.

— Уже проснулась, любовь моя? — раздался приглушенный голос из глубины комнаты, и Гермиона испуганно дернулась, вцепляясь в гладкие простыни ладонями. Шторы резко распахнулись, и солнечный свет хлынул в комнату через большое окно. — Я думал, что ты будешь отдыхать чуть дольше после сегодняшней ночи, — Драко Малфой своей уверенной походкой направлялся прямо к кровати. Гермиона судорожно облизнула губы, коротким взглядом оценив обнаженный торс и восхитительную небрежность его взъерошенных после сна волос. Нисколько не смущаясь, он проследовал до постели и расслабленно опустился на неё. Графитовый оттенок его глаз потемнел, и даже в лучах утреннего солнца показался полным теней и загадок. — Ох, посмотри-ка, — он озабоченно нахмурился и взял руку Гермионы в свою ладонь. — Кажется, я затянул слишком сильно, — отодвинув края шелковой материи и критично осмотрев потемнения на коже, констатировал Драко.

Гермиона все еще не могла сказать ни слова, а потому неопределенно помотала головой.

— Прости, дорогая, — вкрадчиво продолжал он, целуя её пальчики. — Но ведь мы оба знаем, как сильно это тебе нравится… В следующий раз, когда начнешь дразниться в людных местах, даже не рассчитывай на то, что я позволю тебе дойти до нашей кровати, — Малфой приближался все больше, и вскоре его тело полностью заслонило солнечный свет. Гермиона попыталась пошевелиться, но тело оцепенело так, словно было под «остолбенеем».

— Не приближайся, — процедила волшебница, беспомощно наблюдая за тем, как пальцы Драко скользят по тонкой шелковой простыне, прикрывающей её ноги.

— Мне так нравится, когда ты играешь со мной, — промурлыкал он, шепотом касаясь её кожи на шее. — Скажи это вслух, Гермиона. Ты хочешь этого… Хочешь меня…

— Герм! — чей-то громогласный бас ударил по слуху, обласканному тихим шелестом слов Малфоя. Гермиона скосила глаза направо и непонимающе нахмурилась. У кровати, кажущейся теперь слишком огромной, стоял Рон. Его воинственно сгорбленные плечи поднимались в такт тяжелому дыханию, а губы кривились в преддверии отменных ругательств. — Что ты делаешь?!

Гермиона отстраненно подумала, что это был самый удачный вопрос в складывающейся ситуации.

— Ох, дорогая. Ты не сказала, что привела своего питомца, — Драко отстранился и коротко посвистел.

— Мисс Грейнджер! — плавный женский голос заставил Гермиону повернуть голову в противоположную сторону, и она испуганно вздохнула, заметив темный прищур глаз Нарциссы. — Вы выглядите бледной. Не хотите ли чашечку яда?

— Гермиона, — прозвучал детский голос справа, и кто-то дернул волшебницу за руку.

— Джеймс, — удивленно пробормотала она, искоса наблюдая за тем, как крестник протягивает ей рисунок. На листе бумаги были карикатурно изображены два подвижных человечка: мужская фигура держала женскую за нос и ходила из стороны в сторону, нахально улыбалась. — Кто это, дорогой?

— Ты и дядя Рон, — с энтузиазмом ответил ребенок. — Драко говорит, что дядя водит тебя за нос. Это какая-то веселая игра?

— О, да… Она очень любит играть… — послышалось сбоку шипение Малфоя.

— Вы нарушаете правила, мисс Грейнджер! — строго заявила Нарцисса.

— Это тебе не игра, Герм! Вставай сейчас же! — зарычал Рон и бросился на кровать, пытаясь на четвереньках добраться до волшебницы.

— Так-так, — Драко щелкнул пальцами, и воздухе над ними закружили тарелки. Запахло мясным пирогом. Гермиона, распахнув глаза, наблюдала за творящейся вокруг неразберихой. Тем временем Рон остановился, зачарованно подняв глаза на летающие в воздухе куски пирога. Одна из тарелок пролетела прямо перед его носом, и Уизли, нездорово взбрыкнувшись, ринулся вслед за уносящимся прочь угощением.

— Наконец-то мы одни, — лицо Драко загородило обзор на все остальное, и Грейнджер испуганно зажмурилась, подавляя истеричный вопль, уже давно рвущийся из груди.

Темнота завладела сознанием всего на несколько секунд, а потом сквозь нее начали понемногу просачиваться отдаленные звуки. Сначала это был неразличимый поток приглушенных голосов, но спустя некоторое время Гермиона смогла различить то, о чем говорили.

— … такая интересная униформа… Скажи, — голос Рона заставил её напряженно нахмуриться в попытке преодолеть темноту сознания. — Вам можно брать эти костюмчики домой?

Гермиона наконец смогла пошевелить руками и, чтобы хоть как-то сориентироваться в пространстве, провела ладонями по простыням, на которых лежала. Возблагодарив Мерлина за то, что они не оказались шелковыми, Гермиона вдохнула и приоткрыла глаза. Солнечный свет ослепил, и привыкнуть к нему удалось только спустя несколько секунд.

— Вообще-то нет… — изгибаясь в пояснице, прямо перед койкой Грейнджер стояла высокая медсестра. Она плавно покачивала бедрами и накручивала на палец локон собственных волос, пока Рон, расположившись в кресле неподалеку, пожирал её недвусмысленным взглядом. — Но я могла бы попробовать…

— Кхм, — Гермиона сжала губы в полоску и со скрытой усмешкой пронаблюдала за тем, как подскочила работница Мунго.

— Мисс Грейнджер, вы проснулись? — нервно выпалила она, начиная суетиться.

— Очень вовремя, полагаю, — изогнув губы в ухмылке, ответила Гермиона, переводя взгляд на своего парня. Рон упрямо не смотрел на неё некоторое время, но даже не догадывался, что покрасневшие кончики его ушей были красноречивее любых слов.

— Я позову колдомедика, — пробормотала под нос работница и, бросив на Гермиону стыдливый взгляд, скрылась за дверью.

— Хорошо, что ты наконец очнулась! — выпалил Уизли, не давая Гермионе заговорить первой. — Мама ужасно переживает. Она передала мясной пирог, чтобы ты смогла поесть.

Гермиона вздрогнула и скривилась, увидев в руках Рона небольшой сверток. Калейдоскоп картинок из сна заставил голову слегка закружиться, и волшебница вытянула руку, останавливая Уизли:

— Я не голодна!

— О, — он недоумевающе посмотрел сначала на Гермиону, а потом на сверток. В голове Рона не укладывался тот факт, что кто-то мог добровольно отказаться от мясного пирога Молли. — Тогда ты не будешь против, если я его съем? Я прибежал сюда, даже не успев позавтракать.

Гермиона не успела ответить. Воодушевившийся Уизли быстро сел обратно в кресло и развернул пергамент. Палата наполнилась соленым запахом, который Гермиона в иной ситуации посчитала бы очень привлекательным, но теперь при первом же вдохе её замутило. Рон широко раскрыл рот и откусил часть пирога, блаженно закатив глаза.

— Как ты себя чувствуешь? — пережевывая, протараторил он, не сводя глаз с кулинарного шедевра Молли. Гермиона нахмурилась, не зная, что ответить. Все время после пробуждения мысли были заняты совсем не собственным самочувствием. Кажется, ей удалось ощутить небольшую боль в голове и зуд в ладонях, но сообщить об этом Грейнджер не успела.

— Кстати! Я принес тебе кофе, — промычал Рон и потянулся к столику для того, чтобы схватить с него бумажный стаканчик. — Три ложки сахара. Все как ты любишь! — его лицо сияло гордостью.

— Я пью кофе без сахара, Рон, — у неё едва получилось пошевелить губами. В груди напористой толпой теснились ужас, сомнение и отвращение. Оцепеневшим взглядом Гермиона проследила за тем, как Рон в замешательстве пожал плечами и, так и не придумав, что ответить, отхлебнул из стаканчика сам. Напиток оказался слишком горячим, а потому Уизли, зашипев, выплюнул половину жидкости себе на рубашку и отчаянно выругался:

— Черт, моя любимая!

— Любимая, — одними губами повторила Гермиона, ощущая отчаянное желание выгнать Рона. Она не понимала точных причин ни своей неприязни, ни того, что до сих пор звала «любовью» к Уизли. Гермиона склонила голову, наблюдая за тем, как он возится со своей рубашкой. Теперь Рон выглядел как будто по-другому. Грейнджер не могла понять, что именно не так, но складывалось такое впечатление, что её кто-то ударил по голове кирпичом, а потом окунул в холодную воду. Мысли и чувства были обострены до предела.

— Ты же знаешь хозяйственные заклинания? — прервал её размышления Рон и застыл с комичным выражением на лице.

— Меня прокляли, Рон. Ты это понимаешь?

— Прокляли?! — он тяжело выдохнул, обведя кабинет взглядом. — Я думал, ты просто отключилась на работе из-за недосыпа.

— Мерлин всевидящий… Да ты хоть что-нибудь, хоть что-нибудь знаешь?

— Я пришел полчаса назад, как только освободился! — в ответ огрызнулся Рон, хмуря брови и пряча взгляд.

— Сколько сейчас времени? — тихо спросила она, боясь задать самый главный вопрос.

— Три часа дня, — нехотя буркнул Уизли.

— Три часа дня, — повторила Гермиона, неверяще качая головой. — Так позволь узнать: где ты был почти целые гребаные сутки?!

— Ты что, не доверяешь мне? — пошел в наступление Рон, поднимаясь с места.

— Это не ответ на мой вопрос!

— У меня были дела, ясно?

— Ясно, ясно! — закричала Гермиона и тут же почувствовала, как ее собственный голос отдается болью в висках.

— Истеричка! А еще переживал, что ты голодная! — рявкнул в ответ Рон и, бросив остаток пирога прямо на стол, ринулся на выход.

Хлопнула дверь, и просторная одиночная палата погрузилась в тишину. Гермиона практически не моргала, уставившись на огрызок, неприглядным месивом распластавшийся на столе, а потом резко всхлипнула и разревелась. Закрывая глаза, она представляла недоеденный, уродливый, остывший кусок пирога и видела в нем суть своих отношений с Роном.

— Какого драккла рядом с ней нет ни одного наблюдающего колдомедика?! — недовольный голос за дверью заставил Гермиону насторожиться и вытереть слезы. — За те деньги, которые моя семья вкладывает в Мунго, вы обязаны всем отделением танцевать сальсу в её палате!

Дверь распахнулась, и на пороге появился Драко Малфой. Он выглядел не так, как обычно. Волосы пребывали в небольшом беспорядке, вчерашняя одежда — помята, а под глазами виднелись темные круги. Выражение его лица отражало высшую степень недовольства, а в зрачках прищуренных глаз собирались грозовые тучи.

— Грейнджер! — увидев Гермиону, он тут же преобразился и натянул на лицо выражение беззаботности. Получилось не так хорошо, как обычно, но никого это не обеспокоило. — Когда ты очнулась?

— Десять… или пятнадцать минут назад, — проговорила она в сторону, коря себя за всплеск эмоций. Даже при Роне она плакала всего несколько раз в жизни, а потому показывать свое разбитое состояние Малфою совсем не хотелось.

— Хорошо, — он рассеянно посмотрел на её лицо, размышляя о том, стоит ли спрашивать о причине покрасневших глаз. — Что-то болит?

— Нет-нет, — поспешно протараторила Гермиона, шмыгнув носом и отворачиваясь. Она была благодарна Малфою за ту тактичность, что он проявлял. Если бы сейчас её спросили, из-за чего она обливалась слезами, Гермиона могла бы просто разрыдаться. — Ты знаешь, когда я смогу выйти?

— Колдомедики должны еще раз обследовать тебя.

— Я чувствую себя вполне сносно, — вздернула подбородок Гермиона, и Малфой, цокнув языком, закатил глаза.

— Все очень переживают за тебя, — Драко плавно опустился в кресло и прикрыл глаза. Он выглядел таким уставшим, словно два дня подряд работал без перерыва на еду и сон. — После того, как тебя отвезли в Мунго, приводить в чувство пришлось еще и Поттера. Ты уж извини, но иногда твой дружок истерит как девчонка.

Гермиона коротко рассмеялась, чувствуя, как постепенно мысли о «мясном пироге» выветриваются из её головы.

— Сейчас он и спецгруппа авроров разыскивают того, кто проклял тебя, — Драко отвел взгляд в сторону и утомленно выдохнул.

— Я прикасалась к той записке, — осторожно заметила Гермиона.

— А она принадлежала руке моей матери. Спешу сообщить: она уже прошла допрос под веритесериумом, но это ничего не доказало. Теперь мама отказывается разговаривать со мной, поскольку невероятно оскорблена проявленным мною недоверием.

— Мне очень жаль, Малфой, но ты и сам знаешь, из-за чего мы оба оказались в такой ситуации.

— Из-за чего же? — он наигранно изумился, но нечто мрачное все равно проскользнуло в недовольном изгибе сжатых губ.

— Я уже говорила, что твои игры становятся опасными.

— Отнюдь, Грейнджер. То, что я пытаюсь тебя соблазнить, никак не связано с тем, что кто-то отчаянно желает тебя если и не прикончить, то заставить страдать.

— Но ведь все началось после того недоразумения! — вскинулась Гермиона, охваченная желанием доказать свою правоту.

— Моя мать не проклинала тебя, так что твоя точка зрения абсолютно нелепа, — нетерпеливо ответил Драко, внезапно обратив внимание на пролитый под ногами кофе. — Кто здесь был?

Гермиона думала, что почти пришла в порядок, но этот вопрос выбил её из колеи. Растерянно переведя взгляд с пола на стол, где все еще валялся кусок пирога, она коротко выдохнула и произнесла:

— Рон.

— Уизли, — прошипел Драко. — Что ему было нужно?

— Он мой… — Гермиона запнулась, как будто кто-то запихнул ей в горло булыжник. Произносить слово «парень» было выше её сил после всего произошедшего.

— Твой?

— Сожитель, — выпалила она, не слишком хорошо подумав.

— Мерлин! Ты говоришь как какая-то куртизанка!

— Малфой! — Гермиона резко села, но голова тут же пошла кругом. — Прекрати болтать всякую чушь.

— Ох, точно, — он криво усмехнулся, поднимаясь из кресла. — Скорее всего, это Уизли живет за свой счет. Скажи, сколько он получает на своей должности? Наверняка сущие гроши!

— Рассказать секрет, Малфой? — прошипела Гермиона, мягко опускаясь на подушки. Высказывания против Роне почему-то больше не задевали её, а только смешили.

— Слушаю, — он умело подыграл ей, ожидая очередную колкость.

— Подойди ближе… — Гермиона махнула рукой и, заметив изумление на его лице, чуть не прыснула со смеху. — Да, вот так, — продолжила она, когда Драко приблизился почти вплотную. — Ты будешь сильно удивлен, но люди спят друг с другом не только из-за денег.

— Ты лжешь мне! — он изумленно расширил глаза, хватаясь за сердце. — Никто в здравом уме не согласится спать с Уизли за просто так! Или ты занимаешься благотворительностью, как всегда? О, я вижу эти лозунги, — он воодушевленно махнул рукой, — Даешь свободу эльфам, а Рону Уизли — секс из жалости!

— Не могу поверить, что хоть одна женщина смогла вытерпеть твой острый на мерзости язык, — Гермиона скривилась и передернула плечами.

— Не хочу хвастаться, Грейнджер, но на мой язык еще никто не жаловался, — Драко оскалился в надежде, что волшебница тут же покраснеет и отвернется, но она выслушала его с бесстрастным выражением лица.

— Бедняжки! — трагично протянула Гермиона, прикладывая руку ко лбу. — Они вынуждены молчать, чтобы заработать себе на хлеб!

— О ком ты говоришь?

— О проститутках из Лютного переулка, разумеется.

Драко не понимал, что с ним происходило. Он был зол и невероятно счастлив одновременно, а из груди рвался иррациональный смех.

— Грейнджер, ты идеальна, — вдруг выпалил он, и Гермиона испуганно вжалась в подушки.

— Не начинай, Малфой. Мы уже обсуждали это, — строго начала она, но была тут же прервана.

— Я вижу, сколько всего невероятного дремлет в тебе, и просто не могу смотреть, как Уизли вытирает об эти ноги. Не верю, что ты сама не понимаешь этого. Гермиона…

— Нет, Малфой! Прекрати! — она попыталась закрыть уши руками, но пальцы Драко мягко перехватили запястья и потянули их вниз.

— Чего ты боишься?

— Это неправильно, — она облизнула губы, приковывая его взгляд к своему лицу. — Все, что ты делаешь. Это все только игра для тебя, и…

— Мерлин и Моргана! Отец был прав, когда говорил мне о том, что нужно обдумывать слово десять раз, прежде чем сказать его женщине! То, что мы делаем втайне, то, что заставляет тебя испытывать чувство сладкой опасности — это и есть наша маленькая игра. А все остальное…

— Дело не только в этом!

— А в чем, Грейнджер? В недоразвитом Уизли? В его семье, возлагающей на тебя надежды? В изменчивом общественном мнении? Ты не обязана быть с ним только для того, чтобы поддерживать душещипательную историю о любви героев войны. Прекрати брать на себя слишком много! В погоне за чужим счастьем ты забываешь о своем… — он склонился совсем близко, и яростный шепот покрыл мурашками кожу шеи. — Скажи, что мне сделать, чтобы ты наконец услышала меня? Тебе не нужны ни мои деньги, ни мое влияние, а это до сих пор было всем, что я мог кому-либо дать. И я не лучший человек, но свои обещания — смотри мне в глаза, Грейнджер — я никогда не нарушаю. Разве ты не хочешь узнать, какого отношения заслуживаешь?

— Я так устала, — Гермиона закрыла глаза и помотала головой. — К чему все эти разглагольствования? Почему, Малфой, ты просто не можешь отстать от меня? Хочешь очередной трофей в свою коллекцию, чтобы потом хвастаться перед своими друзьями?

— Я хочу тебя, верно. Не тело, не очередную победу, не одноразовый секс. Я хочу тебя. И прошу лишь, чтобы ты дала мне хоть один шанс, прежде чем снова отвергнуть. Мерлин, неужели тебе так нравится жить в унижении? Я не могу видеть, как все остальные молчат, пока Уизли делает из тебя посмешище…

— Хорошо, Малфой, — перебила Гермиона, не в силах больше выносить жестоких слов, почему-то находящих отклик в её сердце. Ей было так тяжело, так невыносимо тяжело думать о том, что все это правда, что голос кривился из-за кома, застрявшего в горле. — Я дам тебе шанс. Только одно…

— Боже, Гермиона, что угодно! — не сумев удержаться от сильного порыва, он склонился к ней и, едва прикасаясь губами к линии челюсти, сбивчиво зашептал:

— Я сделаю все, что захочешь. Пожалуйста, Гермиона, скажи мне.

Глаза Грейнджер были безэмоционально устремлены в потолок. Набравшись смелости, она разомкнула губы:

— Одно твое слово, Малфой, и я отвечу «да». Скажи, — она слегка повернула голову, и непрошенная слеза скатилась по щеке, разбиваясь о его горячие губы. — Он ведь изменяет мне?

Драко замер, и его сердце, до этого неистово клокотавшее в груди, тут же застыло. Соленый привкус слез отрезвил, и Малфой медленно отстранился, чтобы взглянуть в её лицо. Губы Грейнджер дрожали в такт собирающейся в глазах влаге. Драко долго смотрел на них и мучительно думал. Всего одно слово отделяло его от цели. Всего одно слово — и все, что ему грезилось темными Уилтширскими ночами, могло воплотиться в жизнь. Но это слово, словно непростительное заклинание, могло уничтожить её в мгновение ока. Внутри отчаянно боролись два желания, и первое — самое сильное и эгоистичное — постепенно одерживало победу. «Скажи, что Уизли жалкий изменщик, и она станет твоей», — шептал первый голос, а второй продолжал: «Скажи и этим уничтожь её». Драко сглотнул, сделал короткий выдох и резко отпрянул.

— Я не знаю, — растерянно прошептал он, чувствуя, как приятное наваждение с воем покидает его тело. — Не знаю, — и, задержав задумчивый и смятенный взгляд на Гермионе всего на секунду, быстро зашагал к выходу. Выйдя за дверь, он остановился в полупустом коридоре больницы и сжал зубы от злости на себя.

— Ты трус, Малфой, — прошипел он себе под нос. — Ты просто трус.

* * *

Гермиона стояла перед зеркалом, безынтересно косясь на свое бледное отражение. Несчастное выражение лица портило все: и вполне сносную прическу, и легкий макияж, и даже симпатичное красное платье, купленное на пятую годовщину их с Роном отношений. Грейнджер хотелось немедленно переодеться в пижаму и залезть в кровать, чтобы снова заснуть и не думать о бедламе, творящемся в её жизни. Сделать этого не давало письмо от миссис Малфой, в подчеркнуто вежливой форме сообщающее о том, что если Гермиона не явится на благотворительный вечер, то все расходы будут повешены на неё. В аккуратно выведенных строчках Грейнджер чувствовала холод ненависти Нарциссы, и это было одной из причин, почему аппарировать в Уилтшир сегодняшним вечером совершенно не хотелось.

Немного больше волновал Малфой. Всю прошедшую неделю он вел себя странно, а именно — как нормальный взрослый человек. Гермиона не получила ни одной похабной записки и ни разу не столкнулась с ним в лифте или атриуме. Казалось, Драко путешествовал по Министерству в плаще-невидимке, и это вводило Грейнджер в полнейший ступор. Раз за разом она пыталась убедить себя в том, что только этого и желала, но количество вопросов только росло, и Малфой не давал покоя уже в мыслях.

Гермиона долго думала над тем, что случилось между ними в больнице, и никак не могла понять, почему он — король невозмутимости и нахальства — вдруг так испуганно посмотрел на неё в тот момент. Быть может, ей действительно стоило серьезнее относится к его чувствам? Совестливая сторона сознания настойчиво повторяла о том, что Малфой обиделся, но Гермиона тут же опровергала такие мысли: этого человека нельзя было пронять парой слов. Дело было в чем-то другом, и это не давало спать по ночам.

Гермиона напряженно выдохнула и бросила взгляд на приглашение, лежащее на столе. Оно было предназначено для Рона, но волшебница даже не надеялась, что он отправится на прием вместе с ней. Схватив с кровати, на которой последние несколько ночей спал один только Рон, маленькую сумочку, Гермиона направилась на кухню. Все внутри дрожало от нервов и нежелательных мыслей, а потому она недолго думая достала из холодильника бутылку вина и наполнила высокий бокал на одну треть. Опершись поясницей на кухонный гарнитур, она мрачно взглянула на макушку Рона, сидящего в гостиной перед телевизором. Периодически он что-то недовольно выкрикивал и передразнивал комментатора, делая большие глотки из очередной бутылки с выпивкой.

— Рон, — все же позвала она, сделав пару глотков. — Ты не пойдешь со мной на прием?

— О, так мы снова разговариваем? — язвительно фыркнул Уизли спустя десяток секунд.

— Что я там забыл?

— Он очень важен для меня.

— Не будь эгоисткой. Для меня, например, важен этот матч, но я же не заставляю тебя смотреть его вместе со мной!

— Пожалуйста, Рон. Я боюсь, что случится что-то плохое.

— Что может случиться? — лениво отозвался он, но все же повернул голову к Гермионе.

— Малфой, — сглотнув, произнесла она, решив, что раскрыть правду будет лучшим выходом. — Малфой пытается соблазнить меня, — эти слова дались с таким трудом, что, когда Гермиона услышала громогласный смех Рона, все внутри неё сжалось до единственного чувства — обиды.

— Драко Малфой? — он схватился за живот, пытаясь побороть приступы хохота. — Ты же в курсе, что ему интересны только высококлассные модели Ведьмополитена?

— Считаешь, что я не могу ему нравится? — изумленно вскинув брови, Гермиона ступила вперед. Внутри все сворачивалось гневом от слов Рона.

— Ну, Герм… — он обвел её снисходительным взглядом. — Драко Малфой, конечно, ублюдок, но он не трахает все, что движется.

— Мерлин, — Гермиона почувствовала, как силы покидают её, а потому оперлась ладонью о столешницу. Складывалось такое впечатление, что Рон ударил её, выбивая из груди весь воздух. — Какой же ты мерзкий…

— Что ты сказала? — его брови медленно поползли вверх, и телевизор мгновенно выключился.

— Что слышал, — бесстрашно ответила Гермиона, отпивая из бокала ещё немного вина.

— Ты с ума сошла? — он поднялся, грозно сощурив глаза, и сжал кулаки.

— О нет, Рональд. Сейчас я соображаю как никогда прекрасно, — хмыкнула она и, налив в бокал еще немного вина, расслабленно оперлась о столешницу. — Хотя от выпивки немного кружится голова, — лукаво улыбнувшись, она подалась вперед:

— Кто знает, какую глупость я могу совершить в таком состоянии? Может, станцую на столе перед Министром, а, может, пересплю с Драко Малфоем…

— Да кому ты нужна! — прошипел Рон и сделал резкий выпад вперед, чтобы схватить Гермиону за предплечья. Вино плеснуло за края, орошая платье багровыми пятнами. — Никому кроме меня…

— Отпусти, Рон, мне больно! — Гермиона дернулась в сторону, чувствуя, как пальцы Уизли болезненно вдавливаются в её кожу. Она не боялась его, но чувство обиды, сковавшее легкие, заставляло все тело предательски неметь. Именно поэтому Грейнджер потянулась за палочкой только тогда, когда боль в предплечьях стала практически невыносимой.

— Отойди, я не стану сдерживаться, — пригрозила она, и Рон тут же отшатнулся. О, он хорошо знал, на что способна Гермиона в гневе.

— И все как раз наоборот. Я, похоже, нужна кому угодно, но не тебе, — и, схватив сумочку, ринулась к двери. Вылетев за порог, Гермиона судорожно выдохнула и, собравшись с мыслями, аппарировала.

Уже оказавшись перед чугунными воротами Малфой-мэнора она поняла, что забыла накинуть на себя хоть какую-то верхнюю одежду. Колючий ветер хлестнул по обнаженным рукам, заставив Гермиону съежиться и застучать зубами. Ворота начали медленно раздвигаться, и она, не дожидаясь полного их открытия, прошмыгнула вперед. Взгляд остановился на сияющем особняке, и Гермиона так и не смогла понять, от чего её пробрала дрожь: от нового порыва ветра или от внезапно нахлынувших воспоминаний. Глухо цокая каблуками по вымощенной гранитной дорожке, она добежала до крыльца и в замешательстве остановилась перед дверью. Стучаться в трехэтажный особняк размером с четыре среднестатистических дома было бы в высшей степени глупо. Однако спустя секунду щелкнул запор, двери открылись, и на Гермиону упал ослепляющий золотистый свет. Зажмурив глаза, она спешно шагнула за порог, стремясь как можно быстрее оказаться в тепле, но тут же наткнулась на чье-то так некстати возникшее в проходе тело.

— Прелестный способ приветствия, мисс Грейнджер, — раздался над ухом голос, которого Гермиона не слышала так близко почти неделю. — Вам следует практиковать такое чаще, — и уверенная рука легла на талию.

— Малфой! — в её голосе было больше удивления, чем злости или раздражения. — Ты меня под дверью караулил?

— Фу, что за предположения! Я же не цепной пес, — Драко отодвинулся от неё на шаг и неуверенно улыбнулся. — Твое имя появилось в списке присутствующих, так что я поспешил навстречу, чтобы ты вдруг не запуталась в здании и не зашла вместо главного зала в наши подземные камеры пыток.

— Не смешно, — буркнула Гермиона, растерянно оглядывая бурые пятна на подоле. Стоило только посмотреть на Малфоя, и сразу становилось понятно: никто в этот вечер не мог бы посоревноваться с ним в элегантности и чувстве стиля. Гермиона злилась из-за того, что порой чувствовала себя рядом с ним ущербно.

— Что с твоим платьем? — нахмурился Драко, складывая в голове растерянный вид Грейнджер с ужасным состоянием её одежды.

— Испачкалась, пока пыталась налить себе вина, — отмахнулась она, направляя палочку на пятна.

— Ты пыталась напиться? Клянусь, я продам эту информацию в Ежедневный Пророк и сказочно разбогатею!

— Ты и так богат, — хмыкнула Гермиона, произнеся несколько очищающих заклинаний. Сконцентрироваться не получалось, руки слегка тряслись, а потому пятна никак не хотели исчезать до конца.

— Туше, — он улыбнулся, но тревожное ощущение так и не исчезло.

Драко ненавидел себя за то, что избегал встреч с Грейнджер целую неделю. Каждый раз, завидев её макушку в стенах Министерства, он позорно дезертировал, боясь наткнуться на её осуждающий взгляд. Объяснить причину своих страхов Драко так и не решался. Ему было стыдно за самого себя, но страх прочитать в глазах Гермионы слово «трус» одерживал победу над всеми остальными эмоциями. Теперь он не мог свободно хвалиться своей прямотой, потому что в жизни наконец-то появился человек, сказать правду которому оказалось сложнее, чем освоить углубленный курс зельеварения у Снейпа.

— Что-то случилось… — не спросил — констатировал он.

— Ничего, Малфой. Это тебя не касается.

Драко помрачнел и сделал шаг назад, готовясь высказать ей все относительно Уизли, пока позволяла подступившая злость, но входная дверь внезапно отворилась. Запах дорогих духов донесся до Гермионы прежде, чем она услышала звонкий голос:

— Драко, mon chéri! Как я рада наконец встретиться! — невысокая женщина пронеслась мимо волшебницы и, взмахнув расшитыми золотом полами мантии, остановилась рядом с Малфоем.

— Мадам Малкин, — он обольстительно улыбнулся и поцеловал уже протянутую руку. — Как прошла неделя Волшебной Моды в Париже?

— Великолепно, дорогой! Ох, прошу прощения, — женщина повернулась к Гермионе и медленно обвела взглядом её скромное платье-футляр, «украшенное» пятнами от вина. — Это, разумеется… — насмотревшись на наряд, мадам Малкин подняла взгляд на лицо и тут же расплылась в вежливой улыбке:

— Мисс Грейнджер! — она повернулась на каблуках и хлопнула в ладони. — Почему вы больше не посещаете показы? Скоро у нас выйдет особая линейка волшебного белья, — мадам Малкин наклонилась к Гермионе и снизила голос до шепота. — Приглашения на показ ограничены, но для вас всегда найдется местечко.

— Каждый день новые открытия, верно, мисс Грейнджер? — оскалился Драко, прекрасно все расслышав. — Вы не говорили мне, что являетесь частой посетительницей модных показов.

— Пресвятая Моргана! Что с вашим платьем? — мадам Малкин всплеснула руками и ловко извлекла свою палочку. — Оно ведь совершенно не вечернее!

Хватило всего пары взмахов палочкой. Пятна исчезли, не оставив за собой и следа, и Гермиона удивленно окинула взглядом длинный подол платья.

— Чего-то не хватает, — мадам Малкин нахмурилась, прикладывая палочку к ярко накрашенным губам.

— Пожалуй, выреза на спине, — шепнул Драко и тут же поймал злобный взгляд Гермионы.

— Верно, просто изумительная идея!

— Я не… — попыталась воспрепятствовать Грейнджер, но тут же замолкла. Это несчастное платье олицетворяло все её прошлое, так что избавиться от него было бы просто прекрасно. Спину обдало холодом, и Гермиона неуверенно прикоснулась пальцами к пояснице — там, где кончался вырез. — Думаю, это слишком.

— Что за пуританство? — мадам Малкин вскинула брови, развязывая ленты на собственной мантии. Как только появившийся домовик принял верхнюю одежды гостьи, Гермиона застыла, наблюдая чрезвычайно глубокое декольте. Несмотря на свой солидный возраст волшебница выглядела превосходно, и даже если её наряд был чем-то, выходящим за границы понимания приличий, отрицать изумительность внешнего вида мадам Малкин было бы просто глупо. Одарив Драко еще одной манерной улыбкой, волшебница вздрогнула и понеслась вперед.

— И правда, Грейнджер. Не понимаю, как в тебе уживаются зануда и нимфоманка.

— Я не нимфоманка! — прорычала Гермиона и, отбросив прядь с виска назад, рассерженно зашагала в неизвестном направлении.

— Куда ты направляешься? — насмешливо понеслось ей вслед.

— Подальше от тебя!

— Только не жалуйся, если заблудишься в подземельях и встретишь призрака, который напугает тебя до смерти!

— Мерлин! Ну почему ты такой невыносимый?! — Гермиона все же остановилась и обернулась. Малфой направлялся к ней неспешным шагом с довольной улыбкой на лице.

— Но ведь тебе нравится, верно, Гермиона? — тихо произнес он и подал ей локоть. — Не отвечай. Я заставлю тебя признаться в этом позже. Когда-нибудь, но не сейчас.

— Мечтай, — фыркнула она, боязливо скользя ладонью по дорогой ткани его костюма.

— Мечты наполняют каждую мою ночь, дорогая. Рассказать, о чем они? — продолжил он соблазнительным полушепотом, делая шаг вперед.

— Избавь меня от подробностей, — Гермиона попыталась отстраниться, но теплая ладонь Малфоя уже легла на её руку, удерживая. Они обменялись странными взглядами, а потом, резко вдохнув и отвернувшись друг от друга, направились в зал.

* * *

Гермиона опустошила четвертый бокал шампанского. В голове промелькнула мысль о том, что пора остановиться, но стоило только волшебнице оглянуться по сторонам, как слабый голос совести тут же испарился.

В великолепно украшенном зале было шумно и слишком весело для благотворительного мероприятия. Волшебники и волшебницы — все до одного представляющие элиту Магического Лондона — вели себя сдержанно лишь в начале приема. Стоило только Гермионе произнести свою лаконичную и скучную (по мнению большинства) речь, как веселье хлынуло через окна и двери, заполняя пространство ужасным гомоном. Вокруг сновали люди, разносящие подносы с выпивкой и закусками, у левой стены гремел небольшой оркестр, а в центре зала кружились пары, сливающиеся в глазах Гермионы из-за пестроты нарядов.

Даже издалека было видно, что Малфой старается. Он подходил то к одним, то к другим волшебникам с неизменной льстивой улыбкой. Короткий разговор, дружеское пожатие руки — и сделка была заключена. Грейнджер с досадой опустила взгляд на свой бокал: что-что, а болтать Малфой умел. К середине вечера ей стало понятно, что сумма благотворительных взносов в её фонд превзойдет все ожидания.

— Я его не узнаю, — послышалось шипение за соседней колонной, и Гермиона невольно подошла ближе. — Он просто смешон!

— Астория, дорогая, все наладится. Это просто прихоть! Ты же знаешь мужчин: их увлекает все ненужное. Вот увидишь, пройдет неделя, и он забудет и про домовых эльфов, и про неё…

Грейнджер нахмурилась и отпила из бокала еще немного вина. Разговор заинтересовал её.

— Нет, нет! Все кончено, я должна уйти… — всхлипнула Астория. — Все думают, что она пользуется Драко, а он этого даже не отрицает! Как будто… Как будто ему нравится так думать! Мама, уйдем! Я больше не могу это выносить…

— Подслушиваете, мисс Грейнджер? Вы разочаровываете меня все больше, — раздался голос справа, и Гермиона вздрогнула.

— Миссис Малфой, — дергано улыбнулась она, стискивая ножку бокала в пальцах. — Добрый вечер.

Некоторое время Нарцисса смотрела в лицо Гермионы так пристально, словно пыталась что-то отыскать.

— Мне только интересно, — женщина склонила голову, мимолетным взглядом окидывая свои шелковые перчатки. — Нечто наверняка необыкновенное в вас не дает моему сыну покоя. Скажите, мисс Грейнджер, что это?

— Я и сама была бы рада узнать, — Гермиона пожала плечами, пытаясь выглядеть настолько же непринужденно.

— Но вы должны знать! — притворно изумилась Нарцисса. — Из-за вас он готов пойти против собственной семьи.

— На то были веские основания. Меня прокляли, как вы уже знаете, и все указывало на вас.

— О, если я когда-нибудь захочу причинить вам какой-либо вред, мисс Грейнджер, никто и никогда не сможет узнать об этом.

— Вы оправдываетесь или угрожаете? — нахмурилась Гермиона, боковым зрением замечая, что к ним приближается Малфой.

— Ни то, ни другое.

— Мисс Грейнджер! Кажется, я вынужден пригласить вас на танец, чтобы спасти от неприятной беседы, — голос Малфоя был полон раздражения. Гермиона чувствовала, что между матерью и сыном царило иррациональное напряжение, и думать о том, что причиной этого являлась она, было не очень приятно.

— Вы спасете меня с большей пользой для себя, если пригласите на танец миссис Малфой, — с ироничной вежливостью процедила Гермиона, приподняв брови. — Раз уж сам мистер Малфой этого сделать не в силах.

Лица Драко и Нарциссы побледнели почти одновременно, словно Гермиона сказала что-то неуместное и крайне оскорбительное. Робко поджав губы, она отвела взгляд в попытке найти то, что позволит ей незамедлительно ретироваться.

— О, это Джордж! — комично пропищала она и махнула рукой. — Прошу меня простить, — и, не в силах больше чувствовать на себе тяжесть фирменных убийственных взглядов, ринулась вперед. Передвижение длилось мучительную минуту, наполненную размышлениями. Гермиона хмурилась, пытаясь понять, почему её фраза так задела хозяев поместья. Немного погодя она смогла вспомнить, что Люциуса выпустили из Азкабана всего год назад, но пресса так и не смогла до него добраться. Кто-то говорил, что никакого возвращения не было, а лорд Малфой давно сгнил в своей одиночной тюремной камере, однако от его имени продолжали поступать благотворительные отчисления, и это делало догадки о смерти бессмысленными. Раньше Гермиона мало задумывалась о судьбе старшего Малфоя, так что не имела достаточно оснований, чтобы сделать хоть какие-то выводы.

— Малышка Герми! — Джордж развернулся к ней с широкой улыбкой на лице. — Теперь ты чертовски богата!

— Не я, а мой фонд в поддержку домовых эльфов, — мягко поправила она, окидывая Уизли внимательным взглядом. — Что ты здесь делаешь?

— Если ты не забыла, то я являюсь владельцем крупной сети магазинов, — изобразив важность, он расправил плечи и выпятил грудь. Гермиона прыснула в ладошку.

— Уже сделал благотворительный взнос в мой фонд?

— Прости, дорогая, но вся моя благотворительность сейчас уходит в фонды под названием «Лизи». А она нуждается в новой одежде чаще и больше, чем все домовые эльфы Волшебной Британии!

— Тогда сейчас же убирайся! — шутливо пригрозила Гермиона и тут же улыбнулась.

— Брось, малышка Герми! — подлизывался он, состроив невинное выражение лица.

— Возможности завести столько полезных знакомств у меня больше не будет. Не прогоняй, молю тебя!

— Ладно-ладно, — снисходительно протянула она, но вдруг посерьезнела и напряженно выпрямилась. — Кстати, — она выдавила из себя убогую улыбку. — Вам удалось поймать патлатую восьминожку? Рон сорвался с ужина, чтобы помочь тебе вернуть её на место.

Какое-то время Джордж смотрел на неё растерянным и уже ни капли не веселым взглядом, а потом, что-то мучительно обдумав, выпалил:

— Ах, да! Точно! Восьми… — замялся он, но тут же сокрушительно рассмеялся. — Мы поймали её. Поймали!

— О, вы ведь ловили её всю ночь…

— Да, это было долго!

— И она обнаружилась в Годриковой впадине?

— Верно, так и есть!

— И это все, конечно же, самая гнусная ложь… — Гермиона цокнула языком, разочарованно выдохнув.

— Малышка Герми… — виновато протянул Джордж, но оправдаться так и не успел.

— Уизли, рад тебя видеть! Как проходит вечер? — Драко Малфой обладал способностью появляться в самые неожиданные моменты. Ослепительно улыбнувшись, он протянул руку и обменялся с Джорджем рукопожатием.

— Все отлично, — растерянно ответил он. — Я, пожалуй, пойду.

— Развлекайся! — крикнул вслед Малфой, а потом медленно повернулся к Гермионе. — Почему он называл тебя малышкой?

— Рассказать тебе правду? — Гермиона устало склонила голову и взмахнула палочкой, чтобы привлечь к себе еще один бокал с шампанским. — На самом деле мы любовники.

— Какая-то нездоровая тяга к семейству Уизли, — поцокал языком Драко. — Тебе следует провериться у колдомедиков.

— Ха-ха, — демонстративно скривилась Гермиона, отпивая из бокала.

— Но зачем ходить далеко? Пройдемте в мой кабинет, мисс Грейнджер. Я должен тщательно обследовать вас.

— Поиграй в доктора с Асторией Гринграсс.

— Мерлин… — Драко раздраженно потер переносицу. — Как сейчас помню величайшую ошибку своей жизни: мне было шесть, а ей — пять, когда я пообещал на ней жениться.

— Ты должен исполнить свое обещание, Малфой, — с наигранной серьезностью прошептала Гермиона. — Ты украл её сердце и понесешь за это ответственность.

— Сперва верни мне мое, — и в ожидании протянул ладонь.

— Я говорила, что тебе совершенно не идет быть романтиком? — Гермиона сузила глаза, а потом громко рассмеялась.

— А тебе не идет быть пьяной, — парировал он, хватая её за руку и насильно укладывая тонкую ладонь на свой локоть.

— Рада, что мы честны друг с другом, — Гермиона рассеянно оглянулась по сторонам. — Куда ты меня тащишь?

— Хочу показать тебе кое-что. Не волнуйся, без твоего присмотра ни один кнат не пройдет мимо благотворительных счетов. Твои эльфы уже могут претендовать на жизнь в пятиэтажных особняках.

— Судя по тому, скольким людям ты уже успел вскружить голову, на вырученные деньги мои эльфы смогут купить всю Магическую Британию… — легкомысленно предположила Гермиона, а потом слегка прикрыла глаза, пытаясь пережить легкое головокружение. — Зачем ты это делаешь?

— Делаю что?

— Все, — она махнула рукой. — Прием, благотворительность, ссора с миссис Малфой… Даже для тебя это уже слишком.

— Разве не очевидно? — хмыкнул Драко, крепче сжимая её пальцы в ладони.

— Благотворительность важна для тебя. Я по-прежнему не понимаю твоей позиции, ведь ни разу в жизни не делал что-то бескорыстно. Даже сейчас… — он хмыкнул, обведя взгляд глазами. — Но то, что я не способен на такую самоотверженность, еще не значит, что на неё не способна ты. Моя задача лишь в том, чтобы облегчить этот путь.

— Не боишься, что я тебя просто использую?

Драко расхохотался, весело взглянув на собеседницу.

— В тот день, Грейнджер, когда ты сможешь обвести меня вокруг пальца и использовать в корыстных целях — на что ты, я уверен, не способна — напомни мне жениться на тебе.

— Ты чересчур самоуверен, — мрачно произнесла Гермиона.

— Так и есть, — выдохнул он, увлекая её в темные сплетения коридоров. Гермиона лихорадочно оглянулась на зал, все еще светящийся позади ярким пятном. Малфой казался расслабленным и веселым, но волшебница знала, что он может быть вполне опасным. Перспектива уединения пугала и заставляла нечто внутри неприятно скручиваться.

Они поднялись по изящно высеченной из мрамора лестнице, и последние звуки приема потерялись среди высоких молчаливых стен.

— Я не представляю, как ты можешь жить в таком месте. Здесь жутко и отовсюду веет холодом, — поморщилась волшебница, опасливо озираясь по сторонам.

— Аккуратнее, не поскользнись в луже крови невинных тварей, — заботливо предупредил он, и Гермиона, почти не подумав, опустила глаза на пол. Никакой крови там, разумеется, не оказалось.

— Ну ты и придурок! — вспылила она и, вырвав руку из цепкой хватки, направилась вперед. Громким шагам вторил приглушенный смех Малфоя.

— Остановись, мы пришли! — крикнул он, и Гермиона, немного помедлив, все же обернулась.

Дубовая дверь справа тихо скрипнула и распахнулась, повинуясь волшебству. Набравшись храбрости, волшебница заглянула внутрь и прищурилась.

— Я думала, у тебя тут комната для извращенных сексуальных утех, — процедила она, слегка расслабляясь.

— О, нет! — поспешно откликнулся Драко, приглашая Гермиону внутрь. — Она чуть дальше по коридору.

— Даже не удивлюсь, если это правда, — закатив глаза, прошипела Грейнджер и все же зашла в комнату.

Дверь захлопнулась, и на секунду вокруг них сгустилась пронзительная темнота. Однако стоило только Малфою прошептать пару заклинаний, как на стенах зажглись магические светильники. Тусклые блики осветили густой бордовый ковер под ногами и картины, заполняющие стены до самого потолка. Гермиона заинтересованно вертела головой, вглядываясь в пейзажи и портреты, а потом застыла, остановив взгляд на полотне, расположившимся в центре зала.

На неё смотрели размытые очертания незнакомки с подозрительно родными глазами и волнами кудрей. Оливковая кожа почти светилась, создавая ощущение нереальности, а легкая улыбка на губах девушки была такой беззаботной, что казалось, будто ни одна печаль еще не омрачила её жизни.

— Кто это? — сглотнув, спросила она, приближаясь к картине нерешительными шагами.

— Давно в зеркало смотрелась? — обеспокоенно прошептал Драко и мягко усмехнулся. — Ты, Грейнджер. Это ты.

— Нет, — отмахнулась Гермиона.

— Такой тебя вижу я. Если не веришь, прикоснись к ней.

Гермиона оглянулась на Малфоя со страхом. Что-то странное и почти позабытое поднималось в её душе, подобно смерчу. Это было страшно и волнительно, но самое ужасное заключалось в том, что ей хотелось еще.

Протянув руку к полотну, Гермиона тронула его пальцами и тут же отдернула, заметив шевеление. Из красок, искусно положенных на холст, с тихим шелестом начали проявляться очертания бабочек. Сотнями они вспорхнули вверх, наполняя галерею трелью полета.

— Австрийские магические бабочки… — восхищенно прошептала Гермиона, задрав голову вверх, где цветной ураган начал закручиваться ровной спиралью.

— Извлечение мыслей из своей головы — не самая приятная процедура, так что мне понадобилось много времени, чтобы накормить их. Я не знал, в какой образ они сложатся в конце концов… Но портрет вышел восхитительным, и я не заметил в нем ни одного отличия от тебя, — увидев неподдельную радость на лице Грейнджер, Драко улыбнулся и сам.

— Это и правда восхитительно, — Гермиона жадно наблюдала за тем, как бабочки, снижаясь, плавно опускаются обратно на холст, образуя прежнее изображение. Спустя столько лет, проведенных в магическом мире, Гермиона не переставала удивляться его красоте.

Когда крылья последней бабочки слились с холстом, она шагнула назад и, не в силах больше лицезреть «прекрасную незнакомку», отвернулась.

— Ты действительно видишь меня такой?

— Я привел веские доказательства, — Драко невозмутимо приподнял брови, хотя внутри сгорал от странного предчувствия.

— Ты прав, — она сокрушенно кивнула, вспоминая слова Рона, так задевшие и без того растоптанное самолюбие. — И в том, что Уизли водил меня за нос, тоже.

— Так ты знаешь… — растерянно выдохнул он, неловко хмурясь.

— Догадаться было несложно. Сложно было только принять, — грустно улыбнулась Гермиона и, обняв себя за плечи руками, смело взглянула ему в глаза.

— Спроси меня еще раз, — тихо сказала она.

— О чем?

— Про ужин. Я соглашусь. Только если ты не шутил все это время.

— Это только из-за Уизли? — Малфой сделал шаг к ней, но тут же остановился. Нечто неприятное теснилось в его груди, но Драко не осознавал природу этого чувства.

— Это имеет значение?

Драко ненадолго замолчал, внимательно разглядывая отрешенное выражение её лица.

— Значит, поужинаешь со мной?

— Да, — Гермиона выдавила из себя вежливую улыбку, хотя прекрасно знала, что Малфой, разумеется, ни за что в неё не поверит.

Гермиона поежилась, когда дверь за её спиной захлопнулась, а потом протяжно выдохнула, прикасаясь пальцами ко лбу. Малфой ушел, так и не сказав ни слова, и это казалось волшебнице странным. Подумав о том, что пить слишком много все же не стоило, Грейнджер еще раз взглянула на свой портрет и покинула комнату.

В пустынном мрачном коридоре было жутко и неуютно. Гермионе захотелось догнать Малфоя, но его уже не было в поле зрения. Рассеянно оглядевшись, волшебница обняла себя за плечи и бодро зашагала вперед. Не оглядываясь она дошла до поворота и тут же с досадой поняла, что не знает, куда идти дальше. Наугад повернув налево и преодолев значительное расстояние, она снова наткнулась на развилку и раздраженно фыркнула. Гермиона прошептала в адрес особняка резкое оскорбление, а потом её взгляд остановился на приоткрытой двери, находящейся в самом конце коридорного тупика.

Раздражая неровным цокотом каблуков покой многовековых плит, волшебница добралась до цели и схватилась за ручку в надежде оказаться на лестнице, однако вместо пролетов обнаружила сумрак просторной комнаты. Гермиона шагнула вперед, все еще держась за дверь, и настороженно огляделась: в помещении было почти темно, и, если бы не догорающая в углу свеча, бросающая тусклый свет на старый рояль, волшебница не видела бы ни единой причины, чтобы здесь остаться.

Не закрывая за собой дверь, она прошла к инструменту и окинула его заинтересованным взглядом. Крышка поддалась с легким скрипом, и в воздух поднялось облачко пыли. Слегка желтоватые зубы клавиш приветливо блеснули, и Гермиона, ощутив ностальгию, тут же уселась на стоящий рядом пуфик. Её пальцы беззвучно прошлись по лакированной поверхности, а нога опустилась на педаль. Когда-то давно она любила проводить вечера, наигрывая незамысловатые мелодии для родителей, однако теперь эти воспоминания были такими невероятно далекими, что теперь казались простыми фантазиями.

Прислушавшись к тоскливому шепоту своего сердца, Гермиона тронула пару клавиш и, опробовав звуки, положила обе руки на клавиатуру. Почти не задумываясь, она наиграла мелодию старой английской баллады* времен мирного сосуществования магов, магглов и магических существ. Несколько аккордов разнеслись в одиночестве, а потом Гермиона тихо и несмело запела, внимательно следя за пальцами. Первый куплет дрожанием пронзил воздух темного помещения, и она глубоко вдохнула, чтобы начать второй. Сзади, сначала едва различимое, а потом все более уверенное, раздалось подпевание в такт нотам. Гермиона вздрогнула и резко обернулась в темноту.

— Я напугал вас, мисс? Прошу прощения, — раздался хриплый, потрескавшийся голос, однако волшебница, сколько бы ни щурилась, не могла определить его владельца. — Могу я попросить вас закончить песню? Моя жена любила её когда-то, когда мы были счастливы.

— Конечно, — ошеломленно прошептала Гермиона, снова поворачиваясь к инструменту. Её все еще колотила дрожь испуга. Дальнейшие такты дались с трудом, потому что успокоить дыхание было слишком сложно. Голос постоянно срывался, пальцы попадали не на те клавиши, но потом тихий баритон присоединился к скомканному пению, и Гермиона слегка расслабилась. Баллада плавно перетекла из куплета в куплет и наконец завершилась финальным аккордом.

— Спасибо, мисс… — некто замешкался, и Гермиона поспешила представиться:

— Мисс Грейнджер, сэр.

— Ох, мисс Грейнджер! — изумленный голос прозвучал громче, чем обычно, а потом что-то в углу зашевелилось. Одна за другой в комнате начали зажигаться свечи, и Гермиона неловко оглянулась на своего незримого собеседника.

— Мистер Малфой, — рвано выдохнула она и тут же вскочила на ноги. В другом конце комнаты в большом кресле раскинулся мужчина, смутно знакомый Гермионе. Лишь по белоснежным волосам и по-прежнему пронзительно светлым глазам в этом сильно состарившемся и истощенном человеке ей удалось узнать лорда Малфоя — некогда ослепительного и безупречного.

— Я не хотела вас тревожить, — Гермиона нелепо махнула рукой и взглянула на дверь. — Прошу прощения.

— Ничего, мисс Грейнджер. Я счастлив, что вы забрели в мою мрачную обитель, — он улыбнулся, но в глазах не было и намека веселье. Взгляд его казался стеклянным, а все движения — слишком неестественными.

— Почему вы не спустились на прием?

— Я бы не хотел ставить всех в неловкое положение, — благосклонно ответил он. — Человек, потерявший все свое счастье, производит впечатление не более приятное, чем дементор.

— О, — Гермиона выдохнула и неловко поджала губы. — Прошу прощения. Я должна идти.

— Постойте! — Люциус поспешно оперся на трость и с трудом поднялся из кресла. — Вы все знаете, мисс Грейнджер, так не могли бы ответить на один мой вопрос?

— Конечно! — Гермиона нервно сжала зубы, чувствуя нарастающую неловкость.

— Как думаете, — тяжело начал он, зажмурив глаза. — Если бы вы утратили чувство радости, то где бы стали искать его?

Гермиона открыла и закрыла рот, в замешательстве посмотрела на дверь, а потом пожала плечами:

— Думаю, в своих близких людях. В тех, с кем меня объединяют хорошие воспоминания.

— Да, да… — поспешно согласился Люциус, отворачиваясь. Складывалось впечатление, что он устыдился своего вопроса. — Спасибо, мисс Грейнджер. Не смею вас задерживать.

Гермиона снова кивнула и спешно схватилась за ручку двери, намереваясь как можно скорее покинуть комнату, однако тусклый голос Люциуса остановил её вновь:

— Однажды я предал этих людей… — затянулась неоднозначная пауза. — Теперь в нашем прошлом только боль.

— Боль будет всегда, — пожалуй, слишком яростно отреагировала Гермиона, но потом, смягчившись, добавила:

— Но ведь всегда есть надежда её преодолеть, если признать ошибки и двигаться дальше.

Дверь, за которую держалась Гермиона, кто-то дернул с другой стороны, и волшебница пошатнулась. Из полумрака на неё выступила стройная фигура, спустя секунду возмущенно ахнувшая.

— Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? — Нарцисса сурово сдвинула брови на переносице, а потом бросила быстрый взгляд в сторону мужа.

— Я запуталась в коридорах, — облизнув пересохшие губы, попыталась оправдаться она, но была тут же прервана:

— То, что вы затуманили рассудок моего сына, еще не дает вам права разгуливать здесь, как в общественном музее! Крайне нетактично с вашей стороны…

— Нарцисса! — более твердый, чем раньше, голос прозвучал из угла и миссис Малфой пораженно замолчала. — Не пугай нашу гостью.

— Разумеется, — процедила женщина и, наградив Гермиону еще одним уничтожающим взглядом, прошла мимо.

Не задерживаясь больше ни на секунду, волшебница вылетела прочь и помчалась вперед не разбирая дороги. Чувства стыда и униженности быстро отступили, уступая место глубокой озадаченности. Устав бежать, она остановилась, прислушиваясь к звукам. Где-то за стенами гремела музыка оркестра, и Гермиона, немного помешкав, направилась на звук в надежде найти выход. Завидев впереди знакомую лестницу, волшебница испытала нечто близкое к радости, и поспешила к ней. Однако не успела она коснуться пальцами перил, как сверху послышался взволнованный голос:

— Мерлин и Моргана! Я уж подумал, ты потерялась в подвалах.

— Ты так часто упоминаешь о них, Малфой, что меня начинают терзать смутные сомнения, — Гермиона остановилась, наблюдая за тем, как Драко спускается с верхнего этажа быстрым шагом.

— Утолить твой интерес? Могу устроить небольшую экскурсию. Камера с встроенными в стену наручниками моя самая любимая, — он многозначительно поиграл бровями.

— Будет лучше, если экскурсию ты проведешь отряду Авроров, — фыркнула в ответ Гермиона, складывая руки на груди. — Я случайно столкнулась с мистером Малфоем.

Улыбка Драко тут же потухла, а лицо приобрело нечитаемое выражение. Он отступил, словно пораженный ударом, и неохотно огляделся по сторонам.

— Что с ним произошло? — сосредоточенно прошептала Гермиона, внимательно наблюдая за поведением Малфоя.

— Я провожу тебя к гостям, — он попытался ухватить её за локоть, но Грейнджер отдернулась, непонимающе нахмурив брови.

— Почему ты не отвечаешь на вопрос?

— Это не твое дело, ясно? — не выдержав, яростно выпалил Драко.

— Конечно, — волшебница приподняла брови, на секунду замирая. Нечто неприятное зудело в груди, и Грейнджер приложила к ней ладонь.

— Гермиона…

— Достаточно, Малфой, — развернувшись, она быстро посеменила по ступенькам вниз, надеясь на этот раз не заблудиться и благополучно найти выход. — Я иду домой.

Гермиона не понимала, почему так зла и обижена. Эти эмоции пугали её так же, как и сам Малфой.

— К Уизли? О, не смеши меня! — пронеслось вслед, и Гермиона, возмущенно охнув, остановилась.

— Похоже, что я шучу?

— Какие уж шутки, — он медленно преодолел десяток ступеней и замер, посмотрев на Грейнджер сверху вниз. — Тебе некуда идти.

— О, — она была настолько ошарашена уверенностью в голосе Малфоя, что сумела только криво усмехнуться. Хотелось выпалить что-то остроумное и настолько же оскорбительное, но Гермиона понимала, что пререкание скорее всего приведет к её поражению. Помолчав еще немного, она вдруг улыбнулась и, расправив плечи, расслабленно откинулась на перила. — Подойди сюда, Малфой.

Он вздрогнул, ощутив на себе строгий взгляд. Такой тон Грейнджер напоминал нравоучительные лекции Макгонагалл, и Драко ждал, что с губ Гермионы вот-вот сорвется: «Где ваши манеры, юный джентльмен?». Но её странная, почти зловещая улыбка притягивала и подчиняла.

— Что же мне делать? — притворно нахмурившись, она склонила голову и потянулась ладонью к полам его пиджака. — Раз уж мне некуда идти, то не остаться ли здесь? — пальцы медленно прошлись по ткани вверх, и волшебница вопросительно взглянула на Драко. Он тяжело сглотнул и, прекрасно понимая, что мстительный огонек внутри её зрачков зажегся совсем неспроста, придвинулся ближе. — Да? — игриво переспросила она, касаясь шелкового галстука костяшками пальцев.

— А ты хочешь? — сбивчиво прошептал он и, зачарованный томительной соблазнительностью её движений, потянулся к талии.

— Руки, Малфой, — предупредила она холодным тоном, но тут же продолжила:

— Ты ведь обещал, что не тронешь меня, — и, накрутив галстук на палец, елейным голоском прошипела:

— Или твои обещания не стоят и ломаного кната?

Драко нахмурился и схватился за перила по обе стороны от её талии, сжимая ладони до боли в пальцах. Победно усмехнувшись, Гермиона сделала глубокий успокоительный вдох.

— Я говорил, что не прикоснусь к тебе, и сдержу слово.

— Прекрасно, — она удовлетворенно кивнула и потянула за галстук, приближая лицо Драко к себе. Стараясь не прикоснуться к его коже, Гермиона повернула голову и тихо рассмеялась ему на ухо, заставив вздрогнуть. Драко чувствовал, что еще один её вздох приведет к разрушению перил под его пальцами. — Посмотрим… — шепотом продолжила она и плавно подняла ногу, коленом касаясь его брюк. — О… — она возблагодарила алкоголь в своей крови и развязно улыбнулась, ощутив возбуждение Малфоя сквозь тонкую ткань. — Тебе хватит одного моего прикосновения, верно?

— Гермиона… — глухо просипел он, неосознанно прижимаясь к её колену. — Тебе не кажется, что это не честно? — он попытался выдавить ухмылку, но чувствовал себя настолько уязвленным, что смог только судорожно выдохнуть.

— Что? — невинно поинтересовалась она, сделав едва ощутимое движение ногой.

Сбивчивое дыхание Малфоя коснулось её виска, и это вопреки абсурдности всей ситуации показалось Гермионе вторжением в личное пространство. Слегка откинув голову, она поймала его расфокусированный взгляд, а потом посмотрела на приоткрытые губы.

Гермиона была так близко, что — Драко мог поклясться — ему удалось почувствовать вкус сладкого шампанского в её дыхании. Он потянулся вперед, забывая про все запреты, но твердая на удивление ладонь легла на его грудь, останавливая. Разочарование блеснуло в быстром взгляде, и Гермиона растянула губы в горькой улыбке:

— Не нравится, когда тебя дразнят? — она жестко отпихнула его в сторону и, выпрямившись, вскинула подбородок. С слегка безумным от захлестывающей досады взглядом и помятой одеждой Драко выглядел дико, и волшебница поспешила закончить свое маленькое представление.

— Никому это не нравится, — и, бросив на него прощальный взгляд, произнесла в сторону:

— Не лезь в чужую жизнь, Малфой, если не собираешься впускать кого-то в свою.

А потом побежала, подворачивая дрожащие от волнения ноги.

* * *

Нетерпеливое постукивание по стеклу пробудило Гермиону от дурного сна, однако она не спешила подняться и проверить, в чем дело. Стук повторился.

Справа раздался приглушенный вопль Джинни, и она накрыла голову подушкой, зарываясь в складки пухового одеяла. Гермиона поморщилась, сделала глубокий вдох и медленно открыла глаза. На потолке светился циферблат маггловских часов, указывающий на четыре двадцать шесть утра. В гостевой комнате дома на Гриммо, куда Грейнджер вернулась после приема, было слегка душно, а потому её взгляд упал на окно. В ответ на волшебницу таращились два маленьких блестящих глаза.

В изумленном молчании соскользнув с кровати, на которой они с Джинни уснули после бурной полемики насчет личной жизни Гермионы, она прокралась к окну и слегка приоткрыла его, впуская в помещение недовольную сову. Та, бросив на Гермиону оценивающий взгляд, нетерпеливо подняла лапку с привязанным к ней посланием. Пара движений, и письмо оказалось в руках адресата.

«Я не собираюсь впускать в свою жизнь кого-то, кто страдает зависимостью от нелепого существа под названием Рональд Уизли! Сказанного не вернешь, Грейнджер, а ты пообещала мне ужин. Так что в пятницу в шесть вечера я жду тебя в холле отеля «Голубая Сирена»

Мистер М.»

Возмущенно фыркнув, Гермиона бросила взгляд на сову и мотнула головой в сторону окна. Птица, оскорбленная таким отношением, грациозно расправила крылья и, обдав волшебницу потоком холодного воздуха, вылетела прочь.

— Кто это? — сонно пробормотала Джинни, приподнимаясь с постели. — Рон?

— Это по работе, — поспешно ответила Гермиона, пряча письмо в сумку. Едва открыв глаза, миссис Поттер кивнула и снова рухнула на матрас, однако уже через секунду подорвалась так, словно её ударили током. Глаза Джинни метнулись к часам, и она оскорбленно нахмурила брови.

— По работе в четыре утра?!

— Уже четыре с половиной, — неловко оправдалась Гермиона, нервно облизнув губы.

— Я думала, между нами нет секретов!

— Не злись, — Грейнджер плавно опустилась на свою половину кровати и улыбнулась. — Я обязательно расскажу тебе, когда сама во всем разберусь.

— Ты с кем-то встречаешься? — ужаснулась Джинни, слегка прищурившись. — Рон делает много глупостей, но…

— Не надо, — умоляюще прошептала Гермиона, обняв себя руками. — Пожалуйста, Джинни. Я больше не могу об этом говорить.

Некоторое время в комнате дрожала трагичная тишина, а потом послышался шелест ткани и тихое бормотание:

— Я пойду к Гарри. Наверное, он уже… — Джинни не договорила, потому что полусонный мозг не был способен на более осмысленную отговорку.

Оставшись одна, Гермиона тяжело выдохнула и посмотрела в окно. Мысль о том, что где-то в своих склепообразных покоях Драко Малфой не находит себе места, усердно ожидая ответа, приободрила её и заставила тихо рассмеяться. Последний разговор подействовал на него, и это дарило странное тепло где-то в груди. Улыбнувшись своим мыслям, Гермиона рухнула на кровать и, раскинув руки, закрыла глаза.

* * *

Пятничным вечером атриум отеля «Голубая сирена» был переполнен волшебниками. Гермиона нервно озиралась по сторонам, опасаясь за то, что кто-то из знакомых может заметить её и пристать с ненужными расспросами. Немного подумав, она заняла место в нише и притаилась в тени. Малфоя до сих пор не было видно, и это заставляло навязчивую нервозность грызть сердце. Невольно Гермиона задумалась о том, что он вполне мог не прийти, чтобы отыграться на ней после случившегося. Однако вскоре волшебница отмела эту мысль, убедив себя, что Малфой ни за что не стал бы пускать столько своих стараний только ради шутки.

Внезапно свет в атриуме стал более приглушенным, и вслед за этим по помещению пронесся усиленный магией приятный голос:

«Уважаемые гости, просим вас надеть маски и занять свои места. Шоу начнется через пятнадцать минут»

Гермиона увидела, что с воздуха к присутствующим начали плавно снижаться сверкающие позолотой маски с длинными шелковыми завязками. Одна из них осторожно опустилась на лицо Гермионы и прочно закрепилась лентами на затылке. Аксессуар совсем не приносил дискомфорта несмотря на то, что закрывал почти все лицо кроме губ и подбородка.

Прошло еще несколько минут, наполненных гомоном и шуршанием одежд, а потом свет резко погас. В толпе послышались картинные ахи, и Гермиона почувствовала себя неуютно: абсолютная неизвестность не удовлетворяла её склонности все контролировать. Теперь свет излучали только однообразные маски, наводящие на жуткое впечатление. Толпа хлынула куда-то в сторону, и Гермиона поняла, что поддается панике. Она растерянно шагнула из ниши, оглянулась по сторонам и, поддавшись отчаянию, хотела уже направиться на выход, однако вдруг до её слуха донесся шелестящий голос:

— Добрый вечер, моя леди.

Грейнджер подавила испуганный крик, оборачиваясь к человеку, приблизившемуся к ней вплотную. И, хотя почти все его лицо скрывала маска, Гермиона не смогла не узнать самодовольную ухмылку Драко Малфоя.

— Ты… — только и смогла прошептать она, чувствуя, как её ведут за локоть куда-то в сторону. Придерживая Гермиону за талию, Малфой увлек её от толпы и направился вверх по лестнице.

— Куда мы идем? Что это вообще за место? — когда гомон толпы стих, недовольно проворчала Гермиона.

— Можешь хоть на секунду мне довериться? — мягко рассмеялся Драко, утягивая её направо.

— Никогда, — выпалила она, озираясь по сторонам. Миновав несколько темных лестничных пролетов и один длинный коридор, освещенный мягким сиянием свечей, они оказались перед дверью с стоящим около неё волшебником в костюме.

— Добрый вечер, Мистер Малфой, — он почтительно склонил голову.

— Добрый, — Драко поспешно окинул взглядом коридор. — Надеюсь, все мои требования будут учтены?

— Не сомневайтесь. Я буду за дверью, если вам и вашей спутнице что-то понадобится, — отчеканил волшебник.

Гермиона первой нырнула в проход и, оказавшись на небольшом балконе, удивленно нахмурилась. Приблизившись к краю, она взглянула вниз и увидела зал, наполненный свечением золотистых масок. В воздухе царил восхитительный аромат цветов, однако рассмотреть что-то было совершенно невозможно. Оглянувшись, она увидела два низких кресла и круглый столик с вином и фруктами на нем. Два блестящих бокала отражали тусклый свет канделябра.

— Присаживайся, — Малфой указал рукой на одно из кресел и пробежался жадным взглядом по Гермионе, облаченной в черное шелковое платье на тонких бретелях.

Все еще храня безмолвие, волшебница опустилась на мягкое сиденье и растерянно облизнула губы. Она предполагала, что Малфой пригласит её на ужин в какой-нибудь тихий ресторан, но он снова удивил. И, хотя за конфиденциальность их встречи переживать не стоило, Гермиона все равно чувствовала тревогу. Ей впервые приходилось присутствовать на свидании, полностью не спланированном ею, потому что раньше мисс Грейнджер приходилось самой хлопотать о месте и прочих мелочах, на которые Уизли не хватало ни терпения, ни фантазии.

— Неожиданно, — наконец выпалила она, нервно поправляя прическу. — Где мы?

— Скоро узнаешь, — довольно протянул Малфой, занимая свое место. — Бокал вина?

Гермиона кивнула. Снова воцарилась тишина, прерываемая лишь звоном бокалов и журчанием льющегося вина.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Спасибо, — она сглотнула и, поколебавшись, приняла бокал из его руки.

— Ты злишься на меня? — Драко склонил голову, любуясь профилем волшебницы.

— С чего это? — изумилась Гермиона, пожимая плечами. — Ты всего-то сказал мне не лезть в твои дела, и я собираюсь придерживаться этого совета.

— Но все же ты здесь, — Драко насмешливо улыбнулся, обводя взглядом темный зал.

— Только потому, что дала обещание! — она воинственно вздернула подбородок, всем своим видом пытаясь показать безразличие. Неопределенно покачав головой, Малфой опустил голову и нахмурился. Около минуты они молчали, каждый думая о своем. Первым безмолвие нарушил Драко.

— Мой отец провел в Азкабане пять лет, и соседство с дементорами плохо повлияло на его ментальное здоровье. Вот и все, Грейнджер. Здесь нечего рассказывать.

Гермиона была в ступоре из-за неожиданного признания. Она нахмурилась и, глубоко вдохнув, все же взглянула на Драко. Тот делал вид, что пытается что-то рассмотреть в темноте зала, но нервное постукивание пальцев по подлокотникам выдавало его волнение.

— Вы пробовали…

— Колдомедиков? — выпалил он, разворачиваясь. — Мы перепробовали все, что возможно. Это бессмысленно. Эффект, произведенный Азкабаном, необратим.

— Но ведь, — Гермиона стушевалась, задетая таким яростным ответом, но все же продолжила. — Ведь в газетах говорят о том, что твой отец активно спонсирует Мунго.

— Он не сумасшедший, — более мягко произнес Драко, расслабленно откидываясь на спинку кресла. — И прекрасно осведомлен обо всех перечислениях. Но, конечно, с тех пор, как он попал в Азкабан, финансовыми вопросами занимаюсь я, — и, помолчав, добавил:

— Зачастую от его имени.

Гермиона уже открыла рот, чтобы задать новый вопрос, когда вдруг в зале вспыхнул свет, озаряя большую сцену с возвышающимся подиумом. Глаза ослепила позолота, охватывающая все вокруг: и колонны, причудливо выстроенные на сцене, и узкие ковровые дорожки, и даже соседние ложа. Золото увивало высокие мраморные вазы с пышными букетами, расставленные там и тут на сцене и между зрительских мест. Однако вычурное великолепие зала недолго владело вниманием Гермионы.

Музыка, до этого не слишком навязчивая, вдруг приобрела быстрый ритм, и из-за позолоченный занавесок в конце сцены выпорхнули одна за другой стройные девушки в пышных платьях. Разбежавшись в разные уголки сцены, они замерли, приняв различные позы, и только тогда Гермиона смогла полностью оценить наряды. Все их объединяло гармонирующее с обстановкой зала излишество кружев и легкого сатина. Лица волшебниц скрывали похожие позолоченные маски. Немного поразмыслив, Гермиона решила, что у мероприятия была маскарадная тематика.

Несколько секунд волшебницы на сцене оставались неподвижными, а потом одна из них расправила плечи и направилась к подиуму. В следующий момент она снова остановилась, и, когда терпение зрителей было на исходе, сверху на волшебницу обрушился золотистый дым. Окутав её с ног до головы, он образовал густое облако, еще несколько секунд переливающееся в мерцании огней.

Зал восторженно ахнул, когда из скопления золотистой пыли вынырнула волшебница, ранее одетая в причудливый наряд. Но теперь от пышного платья не осталось ни следа: фигуру волшебницы окутывали тонкие алые ленты, обрывающиеся только там, где тело скрывало черное переливающееся бельё.

Гермиона медленно повернулась к Малфою и вопросительно изогнула брови:

— Ты привел меня на стриптиз?

— Грейнджер, — он поморщился. — Сделаю вид, что не слышал этого. Мадам Малкин не должна узнать, что кто-то отзывается о её показах подобным образом.

Гермиона еще раз бросила взгляд вниз, все же заинтригованная действом, но тут же повернулась обратно.

— И все же… Разглядывать полуголых женщин на первом свидании… — она неопределенно повела плечами, слегка улыбнувшись.

— Не думал, что ты такая ханжа, — Драко цокнул языком. — Мадам Малкин рассказала мне, что раньше ты была частой гостьей на её показах, но два года назад вдруг перестала появляться. Они перестали тебе нравиться?

— Нет, — Гермиона вздрогнула и нахмурилась. Воспоминания двухлетней давности почти позабылись, но теперь, разворошенные вопросом Малфоя, проявились с особенной силой.

— Что-то произошло?

— Давай посмотрим показ, — выдавила Гермиона с нервной улыбкой. — Мне это действительно нравится, — и, поднявшись с места, проследовала к перилам. Невеселые мысли не покинули разум даже тогда, когда вниманием завладела стремительная смена моделей. Все казалось знакомым, но забытым, ведь в последний раз она посещала показ слишком давно. Сзади послышалось шуршание одежды.

— Хотя в этом огромном зале я замечаю только тебя, можешь завязать мне глаза. Ты хочешь? — прежде чем она успела обернуться, Драко приблизился и обдал кожу шеи теплым воздухом. От испуга резко подавшись назад, Гермиона впечаталась в его грудь и чуть не застонала от досады.

— Мне все равно, смотришь ты или нет, — прошипела она, замечая, что его руки вновь образовали западню.

— Ох, я почти раздавлен твоим безразличием, — он положил подбородок на её плечо и трагично вздохнул. — Почему ты продолжаешь отталкивать меня? Вы с Уизли больше не встречаетесь.

— Мы еще не расставались.

— Правда? А я-то думал, это рыжее недоразумение уже в прошлом. Так значит, мисс Грейнджер, вы сейчас пытаетесь завести грязную интрижку?

— Прекрати, Малфой, — почувствовав, как одна из его рук скользит к талии, прошептала Гермиона.

— «Прекрати, Малфой», — шепотом передразнил он. — Придумай уже что-то новое, иначе я привыкну к этой фразе и она перестанет на меня действовать.

— Как насчет заявления о домогательстве, которое попадет прямиком на стол Гарри? Достаточно свежо?

— Кажется, ты до сих пор не веришь в мои серьезные намерения. Скажи, что мне еще сделать, чтобы ты поняла, что я не издеваюсь и не смеюсь над тобой? Сделать предложение? Подарить кольцо и закатить вечеринку в честь помолвки?

— Столько усилий ради простого секса? Слишком нерасчетливо для тебя.

— Простого секса, Грейнжер? — яростно прошипел Драко. — Если бы я этого захотел, то трахнул бы тебя уже очень давно, — Малфой прекрасно понимал, что безбожно врал, и прежде всего — себе. До сих пор он не хотел признавать, что недооценил Грейнджер и ту вражду, которая всегда была между ними. — Но ведь я куда умнее Уизли, и поэтому знаю, как много смогу получить, действительно завладев тобой. Постой, — выпалил Драко, увидев, как грозно искривляются губы волшебницы. — Я знаю, что ты хочешь сказать, но для начала признайся: тебе хочется немного опасности и безумия. И уверенности. В себе, в своем партнере и в завтрашнем дне, — разворачивая её к себе, сокрушительно прошептал Драко.

Никто не стал бы отрицать, что воздействие Малфоя на человека было больше похоже на гипноз. Гермиона нахмурилась, оглянувшись назад, но тут же ощутила, как пальцы Драко цепляются за её подбородок, поворачивая голову.

— Ты можешь мне доверять, — он посмотрел ей в глаза, и Гермиона не смогла различить во взгляде ложь, сколько ни старалась. — У тебя есть огромный потенциал в карьере, у меня — капитал в Гринготтс и нужные связи. Вместе мы сможем добиться таких высот, о которых никто и не мечтал. И я уже не говорю про ту совместимость, о наличии которой ты и так подозреваешь…

— О какой совместимости ты говоришь, Мерлина ради? — сглотнув, спросила она и поймала взглядом ответную ухмылку.

— Я покажу, когда ты позволишь, — он склонил голову, наблюдая за трепетом её ресниц. Нет, сейчас не хотелось доказывать то, как хорошо было бы им прямо сейчас, если бы он рухнул на колени и, закинув одну её ногу на плечо, заставил бы её крики тонуть в раскатах громкой музыки. Сейчас было не время. В глазах Гермионы впервые за долгое время читалась крошечное доверие, и разрушить его одним мимолетным желанием означало бы предать все, что он выстраивал до сих пор. Драко зажмурился, приходя в себя, и растерянно произнес:

— Я должен поблагодарить тебя.

— За что? — из-за волнения голос прозвучал хрипло.

— Моему отцу стало лучше после вашей встречи. По крайней мере, он больше не избегает нашего общества. О чем вы говорили? — Драко слегка отстранился, увидев замешательство во взгляде Гермионы. Казалось, она ожидала других слов, и это взволновало Малфоя.

— Ни о чем особенном, — пожала плечами она. — Ему больно вспоминать о прошлом, а я сказала, что всегда есть шанс начать все сначала.

— Господи, Гермиона, — он ласково улыбнулся, ощутив внутри прилив оглушающей нежности. — Есть на земле хоть одно ничтожество, которому ты бы не дала шанса оправдать свои поступки? В этой груди наверняка бьется шесть сердец, ведь не может же столько милосердия уместиться лишь в одном.

— Дело не во мне, — оправдалась она с ожидаемой для Драко пылкостью. — Просто все заслуживают второго шанса.

— Даже я? — Малфой произнес это так тихо, что даже не рассчитывал быть услышанным. Но Гермиона прочитала по губам и смущенно опустила глаза. Рука Драко слегка дрогнула и потянулась вперед, едва касаясь её ладони. Некоторое время они не двигались; шум зала перестал существовать. Гермиона практически застыла, но вдруг зажмурила глаза и, набравшись смелости, скользнула пальцами в протянутую ладонь. Драко мягко перехватил её руку и, потратив несколько секунд на то, чтобы подавить ужасно искреннюю улыбку, произнес:

— Будет обидно, если мы пропустим весь показ.

Гермиона неловко кивнула и, стараясь не обращать внимания на тяжесть чужой руки, повернулась к залу. Шоу продолжалось, и девушки в изысканном и иногда причудливом нижнем белье продолжали дефилировать по подиуму. Вскоре Гермиона уже была полностью увлечена показом. Несмотря на то, что она не была на такого рода мероприятиях уже довольно давно, интерес к ним вовсе не угас. Подумав о том, что идея Малфоя привести её сюда была все-таки оригинальной и в целом чудесной, Гермиона поймала на себе взгляд одной из моделей и машинально улыбнулась. Девушка смотрела вверх всего несколько секунд, а потом склонила голову и развернулась к зрителям спиной.

Спустя полчаса показ подошел к концу, свет погас, и зрители зашумели еще сильнее, готовясь к выходу. Очнувшись, Гермиона взглянула на Малфоя и тут же поймала его пристальный взгляд.

— Ну и… — она смущенно закусила губу. — Как тебе?

— Показ? Не знаю, — Драко пожал плечами и, не отпуская руки Гермионы, направился к выходу. — Я смотрел на тебя.

Грейнджер промолчала. Странное тепло разливалось от её ладони по всему телу, и потревожить это ощущение лишними словами было страшно.

— Я планировал отправиться в тихое место, чтобы поужинать. Ты ведь голодна?

— Что? — Гермиона не выпила ни глотка вина, но голова почему-то кружилась, а мысли путались. — Ах, да. Немного.

Вместе они вновь двинулись вдоль по узким коридорам и лестницам, и, чем ближе до Гермионы доносился шум толпы, тем сильнее жгла кожу ладонь Драко. Мысли, до этого находящиеся в каком-то сладком бреду, вдруг наполнились будничными опасениями, и Гермиона осторожно, но настойчиво потянула руку на себя, освобождаясь от хватки Драко.

— Нас могут увидеть, — неожиданно для себя оправдалась она, но не получила ответа и заметно сникла.

Вскоре они достигли холла. Волшебники и волшебницы — уже почти все без масок — всей толпой стремились куда-то к центру. Через магические усилители был слышен звонкий голос мадам Малкин.

— Не будем задерживаться, чтобы не привлекать внимание, — коротко проинформировал Драко и, оглядевшись по сторонам, нахмурился. — Если ты так боишься оскорбить чувства Уизли, то избегай смотреть на колдофотографов в том углу: они чуют скандальные новости за десять миль.

— Пойдем, — Гермиона в очередной раз поёжилась и нервным движением руки прикоснулась к маске.

Пробираться сквозь поток людей оказалось непростой задачей. Каждый, казалось, норовил выставить подножку или попросту остановиться на пути недвижимой преградой, а потому по мере приближения к выходу Гермиона становилась все более раздражительной. Её взгляд с открытой ненавистью вонзался то в одного, то в другого встречного, пока наконец не зацепился за нахальную гримасу стоящего около дверей колдофотографа. Гермиона повертела головой, чтобы убедиться: волшебник определенно смотрел на неё.

— Малфой, — настороженно проговорила она, дергая его за рукав, и повернула голову. Он выглядел абсолютно спокойным до того момента, когда маска внезапно начала спадать с его лица. Гермиона словно в замедленной съемке увидела, как упали на его плечи разрезанные ленты, а потом её мир накрыла темнота: Драко прижал её к себе, укрыв краем мантии. Несмотря на шум, окружавший их, Гермиона смогла отчетливо услышать, как о пол ударились обе маски. Сквозь темноту ткани прорезались три или четыре вспышки: колдофотограф явно не терял времени даром. Но Малфой протащил её сквозь двери и, едва выйдя за порог отеля, трансгрессировал.

Они оказались на улице, со всех сторон обдуваемые колючими ветрами. Драко все еще прижимал Гермиону к себе; в крови кипел адреналин. Около десятка секунд они переводили дыхание, удивляясь тому, что их не расщепило. Наконец Грейнджер деликатно покашляла и осторожно отстранилась.

— Это было… Внезапно, — только и смогла выдавить она, стараясь смотреть в сторону.

— Я найду того, кто за этим стоит, но прежде всего… Мне жаль, — поспешно выпалил Драко. — Я планировал сводить тебя на ужин, а в итоге оставил совершенно голодной и… — начал бурно оправдываться он, почему-то ощущая неловкость.

— Никто не мог предположить, что все так случится, — поспешно оборвала его Гермиона. — Хорошо, что ты быстро среагировал. Надеюсь, завтра все газеты не будут блистать нашими колдофото, — вопреки тому, что ситуация складывалась пренеприятнейшая, Гермиона не чувствовала ни страха, ни волнения. И, слишком взбудораженная произошедшим, она никак не могла объяснить своего состояния.

— Если это произойдет, я сделаю все возможное, чтобы наказать виновных, — яростно выплюнул Малфой.

— Выглядишь устрашающе, — рассмеялась она и слегка замялась, прежде чем спросить:

— Раз уж ужин отменяется, не хочешь ли зайти ко мне на чашечку чая или кофе? Кажется, в холодильнике есть несколько кусочков персикового пирога.

— Может, ты и не самого высокого мнения обо мне, но я не настолько вульгарен, чтобы заявляться в твой дом, пока там присутствует Уизли, — с явной досадой произнес Малфой, оскорбленно морща нос.

— Он живет в Норе с тех пор, как мы поссорились, — покачала головой Гермиона.

— О, — Драко тут же расплылся в коварной улыбке. Услышанное заставило его настроение стремительно подняться. — Так значит, приглашая меня, ты все же говорила про тот самый кофе, до которого дело в итоге так и не доходит?

— Убирайся, — она закатила глаза и направилась к лестнице, но пальцы Драко вцепились в её локоть.

— Брось, я просто пошутил. Думаю, у меня есть право на угощение, раз уж я вытерпел столько неудобств, — в его голосе отчетливо звучал страх быть отвергнутым, и Гермиона, немного подумав, кивнула.

Они сделали несколько шагов к лестнице, открыли парадную дверь, и Грейнджер почувствовала, как пространство за ними схлопнулось, как будто намекая: дороги назад отныне больше не было.

*Let No Man Steal Your Thyme — упомянутая шотландская баллада

Гермиона чувствовала себя идиоткой, по собственной воле пригласившей вампира в свой дом. Как только барьер был снят и Драко перешагнул порог, эти мысли развились в серьезные опасения, однако менять что-либо было слишком поздно.

— Только без глупостей, — пробубнила Гермиона, понимая, что не настолько бессердечна, чтобы сейчас выставить Малфоя за дверь. — Проходи. Прости, что не слишком прибрано, последнее время я…

— Грейнджер, — Драко устало отмахнулся от её попыток оправдаться, а потом окинул придирчивым взглядом небольшое пространство прихожей. Увиденное ему категорически не нравилось, но от язвительных комментариев он решил отказаться.

— Проходи в гостиную, я все принесу. Чай или кофе?

— Если бы у нашего вечера было продолжение, я бы не отказался от чашечки бодрящего кофе, — ответил Драко, прогуливаясь по небольшой гостиной. Его взгляд зацепился за перевернутую изображением вниз рамку с фотографией.

— Ясно. Чай, — донеслось до него недовольное ворчание с кухни.

Улыбнувшись, Малфой подошел к дивану и осторожно опустился, в глубине души опасаясь, что потертая мебель под ним тут же рухнет. Протянув руку к рамке, он немного приподнял её и тут же положил обратно, едва завидев лицо Уизли. Оглянувшись назад, он сделал быстрое движение палочкой. Рамка съехала со стола и с характерным звуком треснулась об пол.

— Что там такое? — донесся до него голос Гермионы, и вскоре в дверном проеме появилась она сама, левитируя перед собой поднос с чашками и пирогом.

— Ничего, — откликнулся Драко, широко улыбнувшись. Он чувствовал стыд за детскость совершенного поступка, но не мог удержаться от ликования. — Значит, все-таки чай?

Гермиона закатила глаза, тут же забывая про странный звук, предшествующий её появлению в комнате. Отлевитировав поднос прямиком на стол, она нервно оглянулась вокруг, как будто ища в обстановке нечто новое, а потом посеменила к дивану. Постаравшись сесть как можно дальше от Малфоя, она гордо приподняла подбородок и выпалила:

— Угощайся, но не рассиживайся слишком долго. Уже поздно. Я должна готовиться ко сну, — Гермиона почти не раздумывала над отговорками, потому что волнение опутывало сознание липкой паутиной. Расслабленный вид Малфоя нисколько не успокаивал: Гермиона знала, что за его мнимой невозмутимостью прячутся сотни коварных мыслей и желаний.

— Сейчас только половина восьмого, — насмешливо заметил он и поднял чашку, по привычке втянув аромат напитка, прежде чем его попробовать. Чай пах ромашкой и сбором еще каких-то трав. Он пах почти так же, как Грейнджер.

Гермиона стыдливо опустила глаза. Из-за давящей неловкости мысли путались. Заметив её состояние, Драко покачал головой и тихо рассмеялся.

— Расскажи мне, почему ты перестала приходить на показы мадам Малкин, — внезапно произнес он, и плечи Гермионы вздрогнули. Она подняла на него затравленный взгляд и нахмурилась, размышляя о том, стоит ли вообще поднимать эту тему.

— Ты действительно хочешь знать? — уклонилась от ответа она, но это не помогло.

— Я хочу знать все, Гермиона.

— Что ж, — волшебница взялась за чашку и сделала глоток, чтобы хоть как-то заполнить несколько секунд замешательства и, собравшись с мыслями, заговорила:

— Я увлекалась этим довольно давно и хоть изредка, но посещала показы, — она судорожно облизнула губы, почему-то испытывая волнение под пристальным взглядом Малфоя. — Я долго не могла уговорить Рона сходить со мной, но однажды все-таки добилась своего. Мерлин… — напряженно улыбнувшись, Гермиона опустила голову. — Я никогда не видела столько восхищения… нет! Даже жажды в его глазах. После первого показа я уже не тащила Рона с собой — он бежал сам. Потом он начал часто пропадать и возвращался очень странный, как будто опьяненный. Я всегда думала, что ревность — низкое чувство, недостойное человека, доверяющего своему партнеру, и поэтому молчала. Тогда я не могла признаться себе в том, что попросту не доверяю Рону. Это было преступно с моей стороны. Но в конце концов, когда после очередного показа он пропал на час, заставив меня ждать около зала, скандал все же состоялся.

Гермиона замолчала, окунаясь в свои воспоминания, и невольно поджала губы. Только сейчас, казалось, ей стала понятна продолжительность той лжи, на которую она закрывала глаза. Стало нестерпимо стыдно, и она не нашла в себе сил, чтобы продолжить.

— Могу я посмотреть сам? — осторожно спросил Драко, бесшумно опуская чашку на стол. Гермиона кивнула, не совсем понимая, на что соглашается: она все еще была в плену неприятных воспоминаний. Малфой тихо придвинулся ближе и, концентрируясь, склонил голову.

Почувствовав нечто инородное в своих мыслях, Гермиона охнула и возмущенно посмотрела на Драко, но он был так сосредоточен на том, чтобы не причинить боли, что даже не заметил её недовольство. Особенного дискомфорта Грейнджер не ощутила. Было такое чувство, будто в её голове образовалось облачко, движущееся в нужном ему направлении.

— Это уже не смешно, Рональд! Что ты себе позволяешь? — прошипела Гермиона, залетая в квартиру. Было видно, что она долго сдерживала себя, чтобы не устраивать сцен на публике.

— А что я себе позволяю? — он вальяжно развалился на диване, так и не сняв с себя верхнюю одежду. На губах Уизли блуждала мечтательная улыбка.

— С кем ты был целый час, пока я торчала в холле, как полная идиотка? Охранник два раза переспросил, не нужно ли мне помочь найти выход!

— Перестань драматизировать, — отмахнулся Рон, закрыв глаза. — У меня были дела.

— Ах, дела? — гневно вскинув брови, Гермиона достала палочку и направила её на полку над телевизором. — Если ты сейчас же не скажешь, где пропадал, то я отправлю этот хлам к драккловой матери!

Под «хламом» подразумевались очень ценные для Уизли вещи: кружка с эмблемой чемпионата мира по квиддичу, снитч, подписанный каким-то известным ловцом и целый ворох брошюр, карт и указателей с тех матчей, на которых Рон успел побывать.

Угроза подействовала. Уизли вскочил, округлил глаза и раскинул руки, собираясь грудью защищать свое сокровище.

— Ты ненормальная! — возопил он, пытаясь тянуть время, но Гермиону уже было не остановить.

— Я жду, Рональд Уизли, — грозно прошипела она, медленно надвигаясь на парня.

— Ладно, ладно! — он поднял руки и нервно стиснул зубы, раздумывая над тем, что мог бы сказать. — Платье! — внезапно выпалил он и улыбнулся, очевидно, очень гордый за свою фантазию. — Помнишь, тебе понравилось то платье? Так вот, я хотел выкупить его для тебя, но так и не нашел мадам Малкин! А ты о чем подумала? — обнаглел он и, обвиняюще сощурив глаза, поцокал языком. — Неужели о том, что я зажимаюсь с какой-то моделью?

— Рон, я… — Гермиона стушевалась, как и всегда при встречной атаке от своего парня. Теперь уже она стыдилась себя за недоверие, и вся злость, ранее придающая ей сил, куда-то схлынула.

Но Рон решил раздавить её полностью, не оставив и крохотного шанса на сопротивление:

— То, что ты считаешь этих моделей красивее себя — еще не повод ревновать…

Драко резко вынырнул из воспоминаний Гермионы, чтобы из-за злости случайно не причинить ей боли.

— Мог бы и поосторожнее, — скривилась волшебница, потирая виски. Несмотря на небольшую боль, сопутствующую выходу Драко из её сознания, она была благодарна, что эту унизительную сцену не пришлось рассказывать вслух.

— Иди сюда, — сказал он резче, чем хотел, но тут же заметил возмущение во взгляде Гермионы и смягчился:

— Я знаю, как быстро избавиться от последствий легилименции.

— И чего ты только не знаешь, — съязвила она, все же подсаживаясь ближе.

— Я уже говорил тебе: стоит только захотеть узнать.

На этот раз Гермиона промолчала и, отведя взгляд, почувствовала, как ладонь Драко осторожно опускается на её шею и тянет назад. Волшебница тут же напряглась. Захотелось вырваться, убежать в свою комнату и запереться на все известные заклинания, но тихий шепот пригвоздил к месту:

— Расслабься, облокотись на мое плечо. Я не сделаю ничего, что бы тебе не понравилось.

Гермиона с досадой подумала о том, что с ловкостью пальцев Малфоя даже нечто неприличное в теории могло бы ей понравиться, но все же смирилась и расслабилась, затылком упершись в его плечо.

— Вот так, — одобряюще выдохнул он. — Закрой глаза.

Как только прохладные пальцы прижались к её вискам и начали выводить круги, Гермиона решила, что не сдвинется с места, пока может эксплуатировать Малфоя в качестве массажиста.

— Я по-прежнему почти ничего не знаю о тебе, — едва выговорила Гермиона, практически засыпая.

— Что я должен рассказать? — тихо хмыкнул он, продвигаясь пальцами вниз по овалу лица.

— Не знаю, — она повела плечами. — Что-то, что смогло бы помочь мне почувствовать себя не так беззащитно перед тобой. Ведь почти все мои тайны тебе известны.

— Я не уверен, что ты чувствуешь себя беззащитно, — Драко тихо рассмеялся, явно намекая на то расслабление, с которым Грейнджер навалилась на его плечо.

— Не увиливай, Малфой. Я знаю эти твои уловки, — она моментально нахмурилась, но пальцы Драко тут же настойчиво прошлись по её бровям, снова приподнимая их. — Где ты был целый год после войны?

— Не знал, что ты за мной следишь, — все еще шутливо заметил он, продолжая выводить пальцами узоры на её скулах. — Все-таки я нравился тебе в Хогвартсе.

— Ложь! — гневно выпалила она. — Иногда мне хочется перегрызть тебе глотку за твою самоуверенность, — раздраженно фыркнула Гермиона, мысленно закатив глаза.

— Я не ослышался? Ты хочешь укусить меня в шею, Грейнджер? — раздался триумфальный смешок, и Гермиона поморщилась.

— Мерлин! И это все, что ты услышал!

— Так весело дразнить тебя, — большим пальцем он провел линию от скулы до шеи, и волшебница почувствовала, как по коже расползаются мурашки.

— Год после войны, — настойчиво повторила Гермиона, понимая, что попала в болезненную точку.

— Ты еще не рассталась с Уизли, — внезапно заметил Драко, на секунду прекращая движение пальцев. — А я не привык откровенничать с чужими женщинами.

— Значит, флиртовать с ними для тебя в порядке вещей? — скептично изогнув бровь, хмыкнула Гермиона.

— Неужели непонятно? — он провел пальцами по её подбородку, едва задев губы. — Я должен быть поблизости, чтобы к тому моменту, когда ты наконец освободишься от рыжего недоразумения, никто другой не смог занять место, предназначенное для меня.

— Только мне решать, кому оно будет принадлежать.

— Правда? — он практически бесшумно рассмеялся. — Посмотрим.

— Мне кажется, или это пассивная угроза?

— Это лишь твоя паранойя, — насмешливо успокоил её Драко, положив ладонь на шею. Под его пальцами бился быстрый пульс. — Ты волнуешься?

— Нет, — соврала Гермиона, уже давно очнувшаяся от приятного полусна. Руки Малфоя беспокоили куда больше, чем хотелось бы, и волшебница чувствовала, как накаляется воздух вокруг них. Драко дышал чаще, а его рука замерла на её шее. — Спасибо, Малфой. Достаточно.

— Я еще не закончил, — резко выпалил он, но все же скользнул ладонью выше, зарываясь пальцами в темные пряди. Несмотря на то, что палочка была под рукой, Гермиона решила действовать мирно и логично, а потому поспешно выдохнула:

— Рон все знает.

Это сработало: упоминание об Уизли заставило Драко застыть и недовольно нахмуриться.

— В каком смысле?

— Я рассказала о том, что ты оказываешь мне знаки внимания, а он… — Гермиона вдруг замолчала, атакованная засевшим глубоко в сердце чувством обиды.

— Что он сделал? — мрачно спросил Драко, заранее чувствуя, что ответ ему не понравится. Грейнджер молчала. — Что он сделал, Гермиона?

— Он подумал, что я лгу. Сказал, что ты предпочитаешь моделей, а не трахаешь все что движется, — слова дались с трудом, и Гермиона тут же почувствовала иррациональный стыд за свою чувствительность.

— Ему четырнадцать? — немного помолчав, спросил Драко и слегка улыбнулся.

— Что?

— Только в пубертатный период мальчики оценивают привлекательность противоположного пола, советуясь со своим членом.

— Правда? — несмотря на то, что высказывания Малфоя до сих пор заставляли её глаз нервно дергаться, Гермиона почувствовала, что на сердце становится легче. — Тогда с кем советуешься ты, делая меня объектом своих приставаний? У тебя какой-то посттравматический синдром после того, как я врезала тебе на третьем курсе?

— Мне нравится мысль, что я смогу владеть женщиной, которая заставляет меня чувствовать себя худшим из худших. Ведь если ты найдешь во мне что-то хорошее, я не буду обречен, верно? — Драко склонил голову, касаясь дыханием её щеки.

— Глупости, — прошептала она, пораженно вздрогнув.

Рядом завибрировал телефон. Гермиона быстро схватила его и мельком взглянула на экран, отражающий лаконичное сообщение:

«Буду через пять минут. Заберу вещи и уйду»

В горле резко пересохло. Гермиона лихорадочно оглянулась по сторонам, как будто ожидая, что Рон вот-вот появится из воздуха. Чувство страха быть пойманной за милой беседой с Малфоем сменилось недоумением. Почему она должна была бояться? В конце концов, до сих пор только её чувства оставались израненными, и Рон заслуживал ощутить то же самое. Нервно закусив губу, она позволила ужасным мыслям просочиться в её голову и уже через секунду отдала всю себя в плен сладкому самообману под названием «месть».

— Малфой, — начала она охрипшим от волнения голосом, но для Драко эта интонация звучала так интимно, что он ощутил дрожь в руках. — Что во мне тебя так привлекает? — и, придвинувшись почти вплотную, тронула пальцами его запястье.

Драко побледнел. Резкая перемена в поведении Грейнджер немало насторожила его. Вспоминая инцидент в Малфой-мэноре, он до сих пор содрогался от ужаса: никто не заставлял его мучаться от неудовлетворения так же искусно, как Гермиона.

— Ты что-то задумала, — все еще не теряя самообладания, прошипел ей на ухо Драко и осторожно заправил прядь темных волос за ухо.

— А говоришь, что это у меня паранойя, — хмыкнула она и закусила губу, ощущая жгучую потребность наблюдать за входом в комнату.

— Я очарован тобой, но не настолько, чтобы попасться на эту уловку снова. Если хочешь играть со мной, Грейнджер, тебе придется принять правила. Самое главное из них — всегда доводить игру до конца. Но я более чем уверен, что ты к этому не готова.

— Я уже большая девочка и сама могу решать, к чему готова, а к чему — нет, — слегка раздраженно ответила Гермиона и, понимая, что Рон заявится с минуты на минуту, принялась усиленно размышлять над дальнейшими действиями. Драко скептично хмыкнул, и это стало последней каплей. Мисс Грейнджер ненавидела, когда её недооценивали. Она набрала в грудь побольше воздуха, а потом отстранилась от Малфоя и, легко перекинув ногу, уселась на его колени.

Гермиона почувствовала себя странно, столкнувшись с искренне восхищенным взглядом. Нечто внутри неё перевернулось с благодарным теплом, когда Драко застыл в нерешительности, пытаясь запечатлеть глазами как можно больше. Волшебница позволила себе потеряться в смущении на несколько секунд: еще никто не смотрел на неё с таким трепетом и никогда прежде она не чувствовала себя настолько возвышенно, совершая откровенно неприличные вещи. С Роном подобное превращалось в безыскусную пошлость, которая унижала их обоих, но теперь… Гермиона нахмурилась и качнула головой, отгоняя странные мысли.

— Я все еще не верю тебе, — процедил Драко и стиснул зубы, умоляя свои руки не тянуться к её талии.

— М? — лениво отозвалась Гермиона, опуская ладони на его плечи. — Ты меня опасаешься?

— Да, потому что все еще не сошел с ума. Но если ты продолжишь, клянусь Мерлином…

— Что? — Гермиона нахально приблизилась к нему, почему-то чувствуя себя совершенно комфортно и защищённо.

— Тогда я буду обязан закончить, — выдохнул он, все еще не совершая попыток сдвинуться с места. Грейнджер ощутила азарт; она любила игры с огнем. Волшебница никогда не упускала возможность проверить масштаб своего влияния, а потому медленно, хоть и не совсем уверенно, повела ладони вниз. Под кожей ощущалось тепло его тела, пальцы цеплялись за мелкие пуговицы. Гермиона чувствовала себя так, будто пытается приласкать ядовитую змею, способную укусить в любой момент, и потому готова была отдернуть руки в любой момент. Но Драко не шевелился, хотя и дышал громче обычного. Его глаза неотрывно следили за любопытным и смущенным выражением лица Гермионы, пока тело бил озноб от её легких прикосновений.

Наконец пальцы подобрались к самой кромке ремня, и Малфой втянул воздух сквозь зубы, пугая этим сосредоточенную волшебницу. Гермиона вздрогнула, испуганно нахмурилась и неосознанно поерзала на его коленях. Их взгляды встретились, и Драко сорвался. Вскинув руки, он впился пальцами в её талию и дернул на себя, ощущая, что если не станет ближе к этому теплому телу, то сойдет с ума.

— Малфой! — пораженно выдохнула Гермиона, неуклюже падая на него. Щека оказалась прижата к его виску, а кожу шеи опалило горячее дыхание. Теплые губы суматошно прошлись вниз и вверх, но Драко, чувствуя необъяснимую жажду, разомкнул их и прикусил плоть у самого плеча. Гермиона не вскрикнула, хотя разум вопил о том, что пора спасаться. Запоздало пришло чувство стыда и злости на себя за эгоистичный поступок: с таким же успехом она могла запрыгнуть в клетку с голодным волком, надеясь на то, что он ограничится дружелюбным переглядыванием.

Но прежде, чем Гермиона успела что-то предпринять, щелкнул дверной замок, и в прихожей послышались тяжелые шаги.

— Теперь ты игнорируешь мои сообщения? Могла бы и ответить! — еще с порога крикнул Рон. — Я думал, что тебя нет дома, но решил…

Уизли замер на пороге, открыв рот. Ему не понадобилось много времени, чтобы узнать того, на чьих коленях расположилась Гермиона.

— Малфой, — обескураженно пробормотал он, а потом, не справившись с приливом гнева, злобно крикнул:

— Малфой!

Это был как раз тот случай, когда переполняющие Рона эмоции вытесняли из его головы весь словарный запас. Он пару раз открыл рот, чтобы сказать что-то едкое и обидное, но был настолько выбит из колеи внезапным открытием, что мог только возмущенно задыхаться.

Гермиона спокойно смотрела на побагровевшее лицо своего теперь уже точно бывшего парня и ощущала ликование. Чувство превосходства захватило её целиком, не оставив места для трезвых мыслей. Не отстраняясь от Драко, она медленно провела ладонью по его волосам и нетерпеливо вскинула брови.

— Ты пришел забрать вещи? Тогда поторопись и уходи. Как видишь, я немного занята, — голос Гермионы слегка сорвался, когда пальцы Драко больно впились в её бока. Сам он не издал ни звука, хотя Гермиона была почти уверена, что Малфой не упустит возможности поглумиться над Рональдом.

— Вижу, — яростно прошипел Уизли. — Мне жаль, что ты пала так низко, Гермиона.

— Тебе ли говорить о низости? — выпалила она в ответ, не стерпев несправедливого комментария. — Собирай вещи и проваливай к своей подружке, Рональд. Все кончено.

— Я сейчас расплачусь! — язвительно выплюнул он и тут же сорвался с места. Хлопнула дверь спальни, загрохотали ящики комода.

Гермиона закрыла глаза, переводя дыхание. Все было кончено. Всего пара секунд оборвала историю пятилетних отношений, и Грейнджер почувствовала, как к горлу подкатывает горький ком. Вместо ликования в душе поселилась тоска, а грустные мысли начали медленно остужать разгоряченное свершенной местью сознание.

— Грейнджер, — холодно отчеканил Драко, разжимая пальцы. — Слезь с меня.

— Да, да… — растерянно пробормотала Гермиона и поспешно поднялась. В воздухе повисла неловкость и, чтобы не усиливать свою нервозность возникшей тишиной, Грейнджер затараторила:

— Чай совсем остыл… Если хочешь, я сделаю для тебя новый, и…

Одного хладнокровного взгляда Драко было достаточно для того, чтобы она замолчала. Если бы не плотно сомкнутые губы, выражение его лица можно было бы считать образцом невозмутимости. Малфой смотрел на неё долго и презрительно и, когда Гермиона уже захотела сбежать от этого взгляда, в дверном проеме появился Уизли:

— Мама была права. Ты бы никогда не смогла стать частью нашей семьи, — надменно проговорил он в попытке ужалить побольнее. Гермиона вздрогнула, и её плечи опустились. Слова отозвались в груди обидой и глухой болью.

— Ты закончил? — подавленно процедила она и шагнула вперед. — Тогда убирайся.

— С радостью! — рявкнул в ответ Рон и, резко развернувшись, помчался к двери с чемоданом наперевес. Входная дверь хлопнула так, что завибрировали стены. Гермиона зажмурилась и, простояв так совсем немного, обессиленно рухнула на кресло. Несмотря на то, что месть все-таки состоялась, она чувствовала себя еще хуже, чем прежде.

Со стороны Малфоя послышался шорох, и Грейнджер подняла взгляд. Драко встал, не спеша поправил одежду и, так и не взглянув на неё, направился к выходу.

Гермиона потерла виски, виновато прикусила губу и поспешила вслед за ним. Сняв с вешалки пальто, Малфой принялся одеваться, не обращая внимания на неловко мнущуюся за его спиной Грейнджер.

— Что ж, — несмело выдохнула она. — Спасибо за вечер, — Гермиона чувствовала, что поступила отвратительно, но извиняться перед Малфоем казалось для неё неприемлемым.

Драко выпрямился, глухо усмехнулся и наконец посмотрел на неё. Гермиона сделала несмелый шаг, хотя и испугалась его испепеляющего взгляда.

— До свидания, Малфой, — дрожащим голосом выпалила она и, не совсем хорошо подумав, протянула руку для прощального рукопожатия. Драко медленно опустил взгляд на её ладонь и вдруг рассмеялся. Волшебница непонимающе нахмурилась, но прежде, чем она успела что-то предпринять, Малфой схватил её запястье и прижал ладонь к своему животу. Гермиона дернулась назад, но его вторая рука уже легла на её шею, притягивая ближе. Грейнджер беспомощно хватанула ртом воздух, чувствуя, как он ведет её ладонь ниже.

— Что тут скажешь? — он нагло хмыкнул, останавливая её руку на своем паху. — Сам Салазар не поступил бы так же подло, как ты сегодня.

Гермиона попыталась отстраниться, изо всех сил стараясь не двигать ладонью, под которой чувствовалась натянутая ткань брюк. Драко сильнее сжал пальцы на шее и приблизил её к себе почти вплотную.

— Подумать только! Ты все же смогла меня использовать. Если бы не твоя чертова уникальность, Грейнджер, я бы заставил тебя пожалеть об этом.

— Очень странно, ведь ты просил напомнить тебе жениться на мне, если я все же смогу обвести тебя вокруг пальца, — прошипела в ответ Гермиона, подпитываемая непонятно откуда взявшейся смелостью. Даже осознание собственной вины не могло остановить её от борьбы.

— Что за замечательная память дарована этой головке, — Драко ненадолго прижался губами к её виску, а потом склонился к уху:

— Насколько большим должен быть бриллиант на кольце, чтобы соответствовать такой ценности?

— Не такой огромный, как твоя самоуверенность, — Гермиона отвернулась, стараясь не думать о том, как горячо под её ладонью. — Отойди от меня. Это домогательство.

— Если собираешься подать жалобу — дай знать. Я напишу встречное заявление, — Драко, ощутив дрожь её тела, закусил губу и, не сдержавшись, толкнулся бедрами вперед. Из груди Гермионы вырвался громкий выдох, и она спрятала взгляд, стараясь скрыть смущение.

— Я готов терпеть твои шалости, Грейнджер. Но есть границы, о которых я уже говорил, — прошептал он, страстным взглядом впиваясь в её опущенное лицо. — Ты задела гордость Малфоя, — Драко укоряюще цокнул языком, а потом, склонившись, провел кончиком носа от подбородка к скуле, шумно выдохнул и прошипел прямо в ухо:

— И ответишь за это.

Сердце Гермионы ухнуло вниз, обуреваемое страхом, стыдом и… возбуждением. Сейчас, осознавая опасность его близости, она понимала, что действительно взволнована. Адреналин, которого ей так не хватало со времен войны, бурлил в венах, практически доводя до исступленного удовольствия.

Драко отстранился так же резко, как и приблизился. Напоследок окинув Грейнджер затуманенным взглядом, он шагнул к выходу и быстро скрылся за дверью, оставляя Гермиону наедине с запахом своего одеколона.

* * *

К утру понедельника Гермиона чувствовала себя абсолютно разбитой. Проснувшись посреди всяческого хлама на ковре в гостиной, она поморщилась и тяжело вздохнула. Все воскресенье было посвящено уничтожению вещей, напоминающих о Роне. Горстка серого пепла на столе ранее была альбомом с колдографиями, а разноцветное месиво в углу — одеждой, которую они выбирали вместе. Гермиона вывернула почти все свои ящики в поисках вещей, которые были хотя бы косвенно связаны с Роном, и вскоре поняла, что почти все они хранили в себе частичку воспоминаний о бывшем возлюбленном. Уничтожать половину имущества было бы глупо и расточительно, а потому Гермиона решила, что вещи ни в чем не виноваты, и оставила их в покое.

Выбравшись из завалов коробок, она прошла на кухню, заварила себе кофе и устало опустилась на табуретку. В тарелке у раковины валялись засохшие куски персикового пирога. Их жалкий вид наводил на Гермиону тяжелые мысли о пятничном вечере. Ей было стыдно.

Время до выхода на работу тянулось неимоверно долго и мучительно. Гермиона терпела поражение за поражением: сначала из-за неудачного заклинания укладки волосы вспыхнули и завились еще сильнее, потом в груде одежды не удалось отыскать рабочую мантию, затем значок Министерства выскользнул из пальцев и провалился в щель между порогом и полом, которую Рон так и не заделал за годы совместной жизни. Гермиона позволила себе грязное выражение и, мысленно сосчитав до десяти, направилась на работу.

Атриум Министерства показался ей слишком тесным. В толпе казалось, будто Малфой или Рон идут позади и дышат в спину. Нервно вертя головой, Гермиона практически бегом добралась до лифта и попыталась незаметно прошмыгнуть в самый конец. И, когда двери уже готовы были захлопнуться, кто-то извне протянул руку, останавливая их.

— Прошу прощения, коллеги, — прозвучал знакомый голос. Гермиона едва смогла справиться с желанием отвернуться носом к стенке. Стараясь не смотреть на вошедшего, Грейнджер устремила взгляд вниз и попыталась скрыться за грузным мужчиной, стоящим впереди неё.

— Мисс, не могли бы вы не толкаться? — тут же пробасил он, и Гермиона, краснея под обращенными к ней взглядами, отскочила прочь. Едва не налетев на волшебника, расположившегося рядом, она остановилась и подняла глаза. Дыхание сперло, во рту резко пересохло.

— Мистер Малфой, — криво улыбнулась она развернувшемуся к ней в пол оборота Драко. — Доброе утро.

Он смерил волшебницу внимательным взглядом и, так и не удостоив приветствием, отвернулся к стоящей рядом секретарше. Гермиона нахмурилась, наблюдая за тем, как он склонился к её ушку и что-то прошептал. Клара (кажется, так её звали) тихо захихикала, и Грейнджер закатила глаза, с раздражением подумав о том, что желает добраться до четвертого уровня как можно скорее — пока секретарша не встала на колени и не начала ублажать Малфоя прямо посреди лифта. Однако спустя мгновение Гермиона удивленно нахмурилась и сжала кулаки: почему она продолжала раздражаться, если Малфой наконец оставил её в покое и снова перестал замечать?

Прежде чем она успела ответь на этот вопрос, прозвучал сигнал и толпа хлынула из лифта. Гермиона запоздало поняла, что это её этаж и, неловко протиснувшись между волшебниками, поспешила к выходу. Уже минуя двери лифта, она почувствовала, как нечто путается в её ногах, и споткнулась, комично взмахнув руками.

— Научитесь носить каблуки, мисс Грейнджер, — прозвучал ехидный комментарий из лифта. Гермиона гневно обернулась, точно зная, что магическая подножка была делом рук Малфоя. В ответ Драко лишь изогнул бровь и сложил губы в мстительную улыбку. Клара захихикала громче, чем того требовали приличия. Двери лифта захлопнулись.

— Наконец-то ты показал своё истинное лицо, — с чувством выплюнула Гермиона и смахнула с лица кудрявую прядь. Проходящие мимо волшебники косились на неё с интересом, и Грейнджер поспешила скрыться в своем кабинете.

К полудню ворох дел захватил её мысли в плен, и отвратительная выходка Малфоя позабылась. Перед самым обедом в кабинет постучались.

— Войдите, — откликнулась она, увлеченная подготовкой бумаг.

— Гермиона, — в проеме появилась голова начальника Аврората.

— Гарри, — волшебница улыбнулась, откладывая бумагу. — Проходи.

Поттер оглянулся назад, неловко поджал губы и наконец шагнул в кабинет, закрывая за собой дверь. В одной его руке была свернута газета.

— Как продвигаются поиски? У вас уже есть подозреваемые?

— Я как раз хотел поговорить об этом. Ну, почти, — выдохнул Гарри и, немного подумав, положил газету на стол Гермионы. — Скажи, — он проследил за взглядом подруги и побледнел, когда увидел на её лице растерянность. Чутье аврора подсказывало, что изображенной на главной странице Ежедневного Пророка «Таинственной-Леди-Малфой» все-таки была она. — Ты провела вечер пятницы… с ним?

Гермиона вглядывалась в изображение несколько секунд, а потом, несколько раз моргнув, снова подняла взгляд на Гарри.

— Твой вопрос имеет отношение к расследованию?

— Прямое.

— Хорошо. Тогда… Да.

— Ты с ним встречаешься?

— Это тоже необходимо знать, чтобы найти преступника?

— Нет, — Гарри пожал плечами. — Я спрашиваю как друг.

— Тогда, предвосхищая все последующие вопросы, отвечу: нет, мы не встречаемся и даже не спим. Я пошла с ним для того, чтобы задеть Рона, и — да — вечером пятницы он нас увидел. Мы расстались. Малфой больше ко мне не подходил. Это все?

— Исчерпывающе, — развел руками Гарри. — Кажется, я сильно опоздал.

— Опоздал? — Гермиона нервно хмыкнула, из-за неловкости принявшись перекладывать бумаги с места на место.

— Спасти ваши с Роном отношения. Сначала я думал, что все пошло наперекосяк из-за Малфоя, но теперь понимаю: это началось намного раньше. Что ж… — Гарри виновато улыбнулся. — Один мой друг изменил другому, и я нахожусь в самой скверной из всех возможных ситуаций.

— Все в порядке, я не стану запрещать тебе общаться с Роном из-за наших разногласий. И… Давай больше не будем поднимать эту тему. Мне нужно переварить все самостоятельно.

— Ладно. Но, пожалуйста, будь осторожна: мы до сих пор не знаем, кто стоит за отравлением и проклятием. Было бы намного лучше, если бы ты переехала на время расследования к нам, ведь…

— Все в порядке, Гарри. Я сумею о себе позаботиться.

Поттер замолк, очевидно, раздумывая над тем, есть ли смысл спорить с упрямой подругой.

— Хорошо, — наконец он кивнул головой и шагнул назад. — Пойдем на обед?

Немного подумав, Гермиона кивнула и поспешно сложила все на столе в аккуратные стопки. В дверь постучали, и волшебница нервно вздрогнула, однако это была всего лишь секретарша.

— Мисс Грейнджер, вам посылка, — прощебетала Линда и протянула ей черную коробку, перевязанную серебряной лентой.

— От кого? — нахмурилась Гермиона, рассматривая посылку на предмет каких-либо надписей.

— Я не знаю, — пожала плечами она. — Её принес курьер.

— Положи на пол и отойди, — резко выпалил Гарри, направляя на коробку палочку. — Это может быть что угодно. Гермиона, создай защитный купол. Если это что-то опасное, мы должны быть готовы.

Грейнджер чуть не застонала от досады, выводя палочкой защитную руну. Еще никогда у неё не было такого отвратительного понедельника.

— Так, а теперь я медленно открою её, — Гарри взмахнул палочкой, лента развязалась и коробка зашевелилась, как будто внутри находилось нечто живое. Линда прижалась спиной к стене, испуганно смотря на посылку. Гермиона сглотнула, на всякий случай тоже подняв палочку.

Коробка подпрыгнула, крышка с неё слетела, и в воздух взвился красный конверт.

— Кричалка? — недоумевающе прошептала Гермиона себе под нос. Что-то внутри неприятно сжалось, и перед тем, как конверт раскрыл «пасть», она поняла, что обречена на унижение.

«В следующий раз, когда решишь оседлать меня, надень это. Кружева и кожа будут тебе к лицу куда больше, чем фальшивая скромность», — заговорило письмо усиленным в несколько раз голосом Малфоя, а потом, еще немного повисев в воздухе, самоуничтожилось.

— Ну… — Гарри опустил палочку и неуверенно улыбнулся. — Это явно не проклятый артефакт.

— Нет, — поддержала его Линда, осторожно заглянув в коробку. — Мерлин всемогущий! Это из последней коллекции мадам Малкин!

— Гермиона…

— Я в порядке, — выпалила она, стремительно покраснев.

— Но…

— Пожалуйста, ничего мне не говорите! — и, сорвавшись с места, спешно зашагала прочь. В её голове набатом стучало только одно имя, и все связанные с ними мысли были исключительно об убийстве.

Каждый день ровно в двенадцать Драко спускался в министерский кафетерий, здоровался со знакомыми из других отделов, заказывал кофе и садился за самый крайний столик. Оттуда открывался самый лучший обзор на все происходящее, и, если кто-то направлялся к Малфою для того, чтобы заняться пустой светской болтовней, он успевал приготовить натянутую улыбку.

Обычно он спокойно проводил в кафетерии двадцать минут положенного отдыха, но сегодня все было совершенно по-другому. В этот день Малфой производил на окружающих особенно сильное впечатление. Статья в Пророке породила целый выводок сплетен, на которые тут же яростно набросились заскучавшие работники Министерства. И, хотя никто так и не осмелился подойти к Драко и спросить напрямую, догадки все же были. Подозревались многие: больше всего — Астория Гринграсс, потом — дочь посла из Италии, гостившая в Волшебной Великобритании последние две недели. Кто-то говорил о модели с последнего показа Мадам Малкин и даже о секретарше из отдела международного магического сотрудничества, но никто так и не оказался близок к правде.

Малфой не был слишком обеспокоен этими слухами; его мысли занимали совсем другие вещи. В очередной раз подняв взгляд на вход в кафетерий, он обвел пальцами ручку белоснежной чашки и нетерпеливо прикусил губу. Драко был готов к тому, что в помещение вот-вот ворвется горящая от злости Грейнджер. О, он сделал все возможное, чтобы вывести её из себя! Все выходные он промучился от бессильной ярости, придумывая один план мести за другим, пока наконец не вышел из себя настолько, что из-за всплеска магии разбился вдребезги любимый фарфоровый сервиз Нарциссы.

Из этого всего он сделал лишь один вывод: подступиться к Грейнджер будет сложнее, чем он рассчитывал. Признавать это было неприятно, ведь Драко считал, что всегда строил безошибочные расчеты.

Спустя десять минут Малфой начал беспокоиться. Грейнджер по-прежнему не было, а обеденный перерыв подходил к концу, но прошла еще минута, и в кафетерий влетела Гермиона, яростно оглядывающаяся по сторонам. Едва остановив взгляд на крайнем столике, она побледнела, нахмурилась, а потом — совершенно неожиданно для Драко — развернулась и направилась к кассе. Со стороны могло показаться, что мисс Грейнджер абсолютно спокойна, но только она сама знала, скольких усилий стоила эта невозмутимость.

Малфой внимательно следил за тем, как она разговаривает с работником кафетерия — добряком Болби, очевидно, делая заказ. Тот восхищенно и с толикой смущения улыбался, нелепо перебирая кружки, пока Гермиона что-то увлеченно щебетала. Драко раздраженно сморщился, но тут же подумал, что какой-то там бариста ему совсем не соперник, и вскоре успокоился. Гермиона закончила говорить и, улыбнувшись Болби, уверенной походкой направилась к крайнему столику. Завидев её, Малфой выпрямился, поднес чашку к губам и отпил уже остывший кофе, пытаясь всем своим видом показать невозмутимость.

— Мисс Грейнджер, — с приторной вежливостью пропел он, едва Гермиона подошла. — Составите мне компанию?

— Разумеется, мистер Малфой, — ответила она с такой же жеманной улыбкой.

Гермиона опустилась на стул напротив, зачем-то поправила салфетки, стоящие на столе, и снова хмыкнула себе под нос. Некоторое время они молчали.

— Благодарю за подарок, — наконец выпалила она, собравшись с силами. Её пальцы под столом нервно смяли край юбки.

— О, не стоит! — с готовностью оскалился Драко, наклоняясь к столу. — Доставьте мне удовольствие, скажите: как много волшебников было в отделе ликвидации проклятий, когда вы открывали коробку?

Гермиона на секунду предалась гневу: Малфой рассчитывал на её масштабное унижение. Однако, справившись с чувствами, она глубоко вдохнула и ответила:

— Я никогда не доставлю вам удовольствие, поэтому скажу: содержимое известно только моей секретарше и мистеру Поттеру.

— Какая жалость! — разочарованно протянул Драко, откидываясь на спинку стула.

— Не расстраивайтесь, — Гермиона утешающе покачала головой. — Это белье будет оценено по достоинству уже сегодня вечером.

Драко моментально напрягся, хоть и не подал вида. Он спокойно усмехнулся и снова поднес чашку к губам.

— Правда? — почти скучающе отозвался он, цепким взглядом наблюдая за мимикой Гермионы.

— Теперь, когда я освободилась от бремени отношений, пришло время немного развеяться, — легкомысленно пропела Гермиона, откидывая волосы с плеч, а потом наклонилась так, словно собиралась посекретничать с Малфоем. Все внутри нее дрожало от предвкушения. — Болби давно звал меня на свидание, — прошептала она, заговорщески стрельнув взглядом в сторону баристы. — Как думаешь, какой из двух комплектов будет смотреться на мне лучше сегодня ночью: кожаный или кружевной?

Драко сжал чашку настолько сильно, что его пальцы побелели в тон ей. Он снова криво усмехнулся, но Гермиона заметила, как на лицо Малфоя наползают тени, делая его непривычно грозным. Он молчал, очевидно, раздумывая над правдивостью её провокации, а потом бесшумно опустил чашку на стол и склонился к Гермионе.

— Прости, Грейнджер, но я берег их для собственных глаз.

— О, правда? — наигранно нахмурилась Гермиона, входя во вкус от ощущения власти над ситуацией. — Тогда мне придется вернуть их тебе, чтобы ты смог сполна насладиться собственным отражением сегодня ночью. А я отправлюсь на сладкое свидание с Болби совсем без белья. Интригует, не правда ли?

— Только попробуй, — стиснув зубы, прошипел Малфой и дернулся вперед в попытке ухватить её за запястье, но в этот самый момент деликатное покашливание прервало их беседу:

— Мисс Грейнджер, — Болби смотрел на неё с добродушной улыбкой, протягивая чашку кофе. — Ваш заказ.

— О, спасибо! — она отшатнулась и только сейчас поняла, что все это время чересчур вульгарно перегибалась через стол.

Бариста выжидающе улыбался. Гермиона никогда не обращала на него особенного внимания. Даже тогда, когда он, набравшись смелости, позвал её на свидание. Мисс Грейнджер уже не помнила, когда это случилось, но была почти уверена в том, что до сих пор нравится Болби.

— Послушай, — она игриво закинула ногу на ногу, поворачиваясь к нему. — Помнишь, ты приглашал меня на свидание? Тогда я отказала в силу некоторых обстоятельств, но теперь…

— Мисс Грейнджер, прошу прощения, но… — Болби смущенно потупил взгляд и собирался уже что-то сказать, но был грубо прерван:

— Болби, принеси счет, — вклинился Малфой, нетерпеливо поглядывая на работника.

— Мы разговариваем, — процедила Гермиона, сжимая руки в кулаки.

— Личные разговоры неприемлемы на рабочем месте.

— Так вдолбите это себе в голову!

— Мисс Грейнджер, вы непозволительно грубы.

— Не более чем вы, мистер Малфой.

Болби растерянно отступал, и успел бы успешно ретироваться, если бы не Гермиона. Внезапно она повернулась к нему и со всей пылкостью, которую в ней породила наглость Малфоя, произнесла:

— Что вы делаете сегодня вечером? — и натянула на лицо жуткую улыбку.

— Простите, мисс, — пролепетал он как виноватый первокурсник. — Сегодня вечером мы с женой собирались навестить моих родителей.

— О, — Гермиона замерла, заставляя себя ни за что не поворачиваться к явно ехидствующему Малфою. — Но ведь… Но ведь ты недавно приглашал меня на свидание!

— Это было почти что год назад, мисс, — он краснел все больше. — Я женился недавно.

— Поздравляю, — подавленно прошептала Гермиона, утыкаясь взглядом в столешницу.

— Спасибо, — смущенно пролепетал он, поспешно опуская поднос на стол. Пробормотав себе под нос что-то про счет, Болби ринулся назад к кассе — своему надежному убежищу.

— Это было…

— Ни слова, Малфой. Это еще не конец, — прорычала Гермиона, вскакивая с места. Досада и стыд, забившись в её легкие, мешали нормально дышать. Драко промолчал, но Грейнджер все равно сорвалась с места так, словно ожидала от него атаки в любой момент. Вся залитая краской, она пронеслась мимо Болби, но потом, опомнившись, вернулась и протянула ему купюру.

— Сдачи не надо, — еще более подавленно прошептала она и ринулась к выходу.

В этот день всё в отделе регулирования магических популяций встало с ног на голову, потому что начальницу охватила паранойя. Ей казалось, что каждый встречный смотрел на неё с усмешкой, а за спиной мерещились ядовитые шепотки. Стоило кому-то заикнуться про отдел международного магического сотрудничества или — не дай Мерлин — Малфоя, Гермиона вздрагивала и выразительно всматривалась в наглеца, пока он не бледнел под её взглядом настолько, что начинал сливаться со стенами. И все же плюсы в нервной лихорадке мисс Грейнджер были: чувствуя настроение начальницы, сотрудники работали так продуктивно, что к концу дня были готовы два новых проекта, пылящиеся в отделе уже несколько месяцев, подписаны все необходимые бумаги, отправлена почта в отдел финансирования и даже починена магическая кофеварка, переставшая работать полгода назад.

Приближение конца рабочего дня накаляло обстановку все больше. К пяти часам нервозность Гермионы передалась Линде, порхающей по различным поручениям со скоростью последней модели Нимбуса, и она поругалась со своим парнем из Аврората. Тот, вспылив, заявился прямо в их отдел и начал демонстративно любезничать с помощницей секретаря, вследствие чего Линда разозлилась еще больше, исподтишка замахнулась в бесстыдницу бородавочным заклятьем, но случайно попала в проходившего мимо работника с накрытой клеткой в руках. От неожиданности он выронил свою ношу, грязно выругался и принялся ощупывать выступающие на коже бородавки, а из брошенной на пол клетки, радостно пища, принялись вылезать корнуэльские пикси*.

Услышав крики и грохот, Гермиона выскочила из кабинета и оперативно усмирила волшебных существ, однако отдел регулирования магических популяций успел понести досадные потери: три вырванных клока волос, принадлежащих разным волшебницам, заново сломанная кофеварка, дождь из разорванных в клочья документов и в довершении истерика Линды.

Всему отделу пришлось оставаться до шести, чтобы разгрести завалы и привести свое рабочее место в порядок, и лишний рабочий час ни на кого не подействовал воодушевляюще. Прощаясь с работниками в начале седьмого, Гермиона чувствовала, что виновата за их взвинченное состояние, а потому пообещала сократить следующий рабочий день на два часа.

Ужасное настроение мисс Грейнджер ухудшилось, когда она, завершив все дела, остановилась перед распахнутым лифтом. Оттуда на неё смотрела приторно улыбающаяся секретарша Малфоя. Гермиона подумала о том, чтобы развернуться и сделать вид, что она что-то забыла, но Клара уже отступила на шаг, пропуская её внутрь. Мысленно закатив глаза, волшебница зашла в лифт. Двери захлопнулись.

— Вы поздно, — заметила Клара.

— Было много работы.

— О, у нас тоже. Мистер Малфой обычно задерживается допоздна, но сегодня он останется в Министерстве намного дольше.

Гермиона молчала, чтобы не выдать интерес к подозрительному трудолюбию Малфоя. К счастью, разговорчивая секретарша освободила её от усилий и легкомысленно продолжила:

— Уже послезавтра нашему отделу необходимо предоставить министру пару отчетов о международных сделках, — и, придвинувшись ближе, зашептала:

— Наверное, эта загадочная незнакомка была очень важна для мистера Малфоя, раз в прошлую пятницу он так рано ушел с работы, оставив незавершенные дела. Вы, случайно, не знаете, кто она? — секретарша вопросительно уставилась на Гермиону.

Грейнджер пару раз изумленно моргнула, повела плечами и быстро заговорила, отвернувшись от Клары:

— Наверняка какая-нибудь модель с показа.

— О, я тоже так считаю!

На этом их диалог закончился, так как лифт остановился на первом этаже. Клара кивнула, поправила сумочку, висящую на плече, и легким шагом направилась к каминам.

Гермиона нахмурилась и опустила взгляд. Загремев решетками, двери лифта нетерпеливо захлопнулись.

«Назовите этаж», — с металлическим отзвуком пронеслось по кабинке, и только тогда Гермиона отмерла. Подняв голову и неуверенно посмотрев на двери лифта, она разомкнула губы и едва слышно произнесла, повинуясь скребущейся в сердце совести:

— Уровень пять, отдел международного магического сотрудничества.

* * *

Драко потер глаза, раздраженно выдохнул и взглянул на часы: их стрелка стремилась к семи. Почувствовав досаду и раздражение от того, что находится в министерстве практически один в такой поздний час, он фыркнул и откинулся на спинку кресла, чтобы немного расслабиться.

Совсем недавно Драко не волновало, насколько поздно он вернется с работы в мэнор, ведь там его ждали только огромные пустынные комнаты и темнота. Усталость не волновала волшебника: он привык засиживаться допоздна и выполнять сверхурочную работу, стремясь к безупречной репутации. И Малфой был вполне доволен, или по крайней мере думал, что доволен своей жизнью, пока не начал понимать, что загружает себя работой уже совсем не ради высоких целей.

Зачастую он ловил себя на раздумьях о том, почему ровно в пять часов все сотрудники Министерства — от низших чинов до самых высоких — неслись домой, наплевав на работу. Что их там ждало, Драко не знал и даже не хотел догадываться, потому что подозревал: он будет завидовать так, как завидует человек, имеющий в жизни все кроме счастья. И, когда Малфой решил найти отвлечение в наблюдении за суетливой жизнью Грейнджер, эти мысли стали более навязчивыми.

Драко начал часто задумываться, дольше сидеть над документами, а потому вскоре стал слишком раздражительным. Сначала он клялся себе, что это просто шалость, способная разбавить его серую жизнь, но потом понял, что ищет встречи с начальницей отдела регулирования магических популяций почти что против воли. Все это время он умудрялся держать темп работы, но когда произошел инцидент на собрании отделов, Драко стал рассеянным, дерганным и чересчур слабым до различных удовольствий. Работа валилась из рук, голова гудела, но совсем не из-за сложности международных магических договоров. В конце дня он смотрел на часы, и, когда било пять вечера, все внутри Малфоя загоралось, и он одной волей удерживал себя на месте, думая о том, что Грейнджер возвращается в их с Уизли воронье гнездо.

В конце концов Драко понял: так продолжаться больше не может. Выход, который он нашел, отчасти лишал Грейнджер права выбора. Не думая о том, насколько сильна была застаревшая неприязнь между ними, Малфой решил для себя, что успокоится только в том случае, если Гермиона станет его безраздельно. Воплощение этих мыслей в жизнь он продумал не слишком хорошо, а потому был сбит с толку, когда Грейнджер ловко унизила его, использовав для того, чтобы насолить Уизли.

Драко был сильно задет этим поступком, а потому зол как раненый гриндлоу, но самым ужасным было появление той опасной пустоты внутри, которой он так боялся. Запоздало пришло понимание: Грейнджер не так уж и беззащитна, хоть и уязвлена расставанием с Уизли. Бессилие перед непредсказуемой женщиной выводило Драко из себя.

В дверь тихо постучали, и Малфой открыл глаза. «Наверное, Клара забыла сообщить что-то по проектам», — устало подумал он и небрежно крикнул:

— Войдите!

Дверь распахнулась настолько, что Драко не смог увидеть входившего. Кто-то по ту сторону замер, словно раздумывая, стоит заходить или нет.

— Кто там? — нетерпеливо гаркнул он, на всякий случай сжав в ладони палочку, лежащую рядом.

— Малфой, — донесся до него робкий голос, и дверь наконец открылась полностью. Драко изумленно приподнял брови, но сумел справится со своим ошеломлением довольно быстро. Бездумно схватив со стола стопку документов, он прочистил горло и скучающе заметил:

— А, это ты, Грейнджер, — и принялся перекладывать листы, совсем не понимая, зачем это делает. — Снова захотелось к папочке на колени? Извини, я немного занят, так что тебе придется довольствоваться Уизли. Ах, точно… — он распалялся все больше, и наконец нашел в себе силы взглянуть ей в глаза. — Вы же расстались.

Гермиона медленно вдохнула и выдохнула, подавляя в себе желание развернуться и уйти. Обведя документы на столе внимательным взглядом, она выпрямилась и сдержанно произнесла:

— Ты закончил?

— Что? Издеваться над тобой? Нет, дорогая, все только начинается. Кажется, ты и сама говорила мне, что «это не конец», и я весь день ожидал от тебя подлости. Но, надеюсь, ты больше не станешь при мне соблазнять женатых мужчин: это смешно, низко и нисколько не задевает.

— Я говорила о работе. Ты закончил? — Гермиона заставила себя разжать зубы, чтобы начать говорить. Чувство вины постепенно испарялось, но волшебница была намерена очистить свою совесть до конца. По дороге в кабинет она успела худо-бедно подготовить себя к тому, что примирение с Драко Малфоем — дело не из приятных и уж точно не из легких. Но, немного поразмыслив, Гермиона все-таки поняла: во-первых, она была обязана извиниться хотя бы для собственного спокойствия и, во-вторых, ради него же стоило прекратить вражду, потому что еще одного такого рабочего дня она точно не смогла бы вынести. Скрепя сердце, Гермиона признала, что была чересчур эгоистичной и жестокой и потеряла уважение к чужой личности в столкновении со старыми предрассудками о Драко Малфое.

— Моя работа тебя не касается, — буркнул он в ответ, совершенно растерявшись. Драко ожидал, что Герейнджер взорвется, ввяжется в перепалку, сорвется и убежит, но она проявляла чудеса самообладания.

— В пятницу ты был вынужден потратить вечер впустую, пожертвовав часами работы. Я отчасти виновата в этом, так что считаю своим долгом помочь тебе.

— Ты здесь абсолютно бесполезна, — сухо проговорил он. — Аврор не исполняет обязанности зельевара, а министр — преподавателя маггловедения, так с какой стати ты решила, что защитница волшебных тварей сможет помочь в делах международной значимости?

— Не недооценивай меня, — чуть повысив голос процедила Гермиона, подошла к столу и опустилась в кресло, скидывая с плеч пальто.

— Я не позволял тебе сесть.

— А я и не спрашивала разрешения.

— Убирайся, тебе нечего здесь делать. Ты не моя посетительница и не моя сотрудница.

— А ты не мой господин, — скривилась Гермиона в ответ, пододвигаясь к столу. — С чем я могу помочь?

— Уходи, иначе я вызову охрану, — раздраженно прошипел Малфой, почему-то чувствуя себя беззащитно в её присутствии.

— О, позволишь заковать меня в магические наручники? — она вскинула бровь и улыбнулась так, что Драко бросило в жар. Он усмехнулся в ответ и, недолго подумав, наклонился над столом и прошептал:

— С наручниками я смогу справиться и сам. Без посторонних.

Гермиона выдержала его взгляд, тихо хмыкнула и покачала головой. Какое-то время они молчали, чувствуя, как напряжение постепенно исчезает.

— Я поступила дурно, — помолчав, сказала она.

— Очень и очень, Грейнджер.

— И я прошу прощения, но… Но и ты должен извиниться за это представление сегодня утром.

— Ты заслужила это.

— Ты тоже! — вспыхнула Гермиона и резко поднялась на ноги. — Вот что: либо мы сейчас, как взрослые люди, обмениваемся извинениями, либо я ухожу.

Драко долго вглядывался в её решительное лицо, сложив руки на груди. Он размышлял над тем, что сможет получить, и дальше ведя с Грейнджер маленькую войну, но мысли об этом были так неприятны и утомительны, что он поморщился и покачал головой. Малфой знал, что Гермиона найдет способ разозлить его, и эта непредсказуемость злила. Тем не менее, Драко видел, как много в малейших движениях её тела было страха проигрыша: пальцы нервно теребили край одежды, дыхание сбито, а губы — безнадежно искусаны. Малфой знал, что она не пришла бы к нему из одного чувства вины. Здесь определенно было что-то большее, и это что-то заставляло его ликовать и страшиться одновременно.

— Ладно, — твердо произнес он, медленно поднимаясь из кресла, и протянул руку. — Я… — Драко замолчал, стиснув зубы. Он не помнил, когда извинялся перед кем-то в последний раз. Хотелось снова свести все в шутку, которая вгонит Грейнджер в краску, но честный взгляд темных глаз удерживал от этого.

— Ты? — Гермиона вскинула подбородок.

— Я прошу прощения, хотя ты и заслужила…

— И я тоже искренне извиняюсь перед тобой, Драко Малфой, — перебила она и снова протянула руку. — У меня нет времени на детские шалости, так что давай заключим перемирие и успокоимся.

Не отрывая взгляда от её лица, Драко мягко обхватил маленькую ладонь пальцами и легко сжал её. Гермиона часто заморгала, отвела взгляд и вскоре потянула руку на себя, почему-то почувствовав нарастающую неловкость.

— Что ж, — прочистив горло, выпалила она и снова опустилась в кресло. — Дай мне работу, которую я смогу выполнить.

— Сколько энтузиазма! — Драко поспешил насмешливо улыбнуться, потому что прикосновение к её протянутой руке вызвало в нем смешанные чувства. — Посмотрим, чем бы я мог занять тебя на ближайшие несколько часов, — он раздвинул документы, лежащие на столе, и принялся рассеянно просматривать их.

— Что, совсем нет идей? — хмыкнула Гермиона, нервно разглаживая свою юбку.

— О, Грейнджер! Если бы речь шла не о документации, ты бы удивилось полету моей фантазии, — он подарил волшебнице мимолетную ухмылку и успел заметить, как кривятся её губы. — Вот, — и протянул стопку документов. — Проверь данные в этих заявках. Даты, имена, адреса… Оригиналы документов здесь, — Драко указал на гору папок в углу стола. — Периодически мои сотрудники превращаются в слепых неграмотных троллей, поэтому приходится все перепроверять.

— Ты слишком строг к ним, — Гермиона покачала головой, заинтересованно заглядывая в документы.

— Потому что строг к себе.

— Правда? Мне всегда казалось, что таким как ты не нужно особенно напрягаться. У тебя есть хорошая родословная, хорошие связи и хорошая репутация… — пожав плечами, предположила Гермиона и только потом подняла взгляд на его лицо. Драко помрачнел, нахмурился и поджал губы.

— К твоему сведению, Грейнджер, еще в Хогвартсе мне приходилось прилагать больше усилий, чем тебе, чтобы держаться на высоте — даже с родословной, репутацией и связями. А после войны все, что у меня было, исчезло, и пришлось начинать заново. Знаешь, насколько это мучительно? — Драко испытующе взглянул на неё и мрачно усмехнулся. — Однажды ты спрашивала, где я пропадал год после войны. Так вот: я сбежал из Волшебной Британии, потому что думал, что сойду с ума. Я порвал все связи с семьей, взял с собой ничтожную сумму денег и отправился туда, где не обитала моя дурная слава. Понадобился год, чтобы перекроить себя заново и задушить все, что мешало мне начать сначала… Мерлин, зачем я вообще это говорю? — сокрушенно пробормотал он. — Ты ведь никогда не задумывалась о том, что случается с оправданными преступниками, правда? Я не виню тебя: нежась на пляжах Австралии, сложно думать о чем-то мрачном, — выплюнул он и схватился за перо. Его пальцы тряслись, и он сжал вторую руку в кулак.

— Мне жаль, — тихо произнесла Гермиона, немного помолчав. Малфой не поднимал глаз от бумаг, и тогда она, секунду-другую подумав, решилась и осторожно накрыла его кулак ладонью. Драко бросил быстрый взгляд на свою руку, нахмурился и кивнул головой.

— Давай работать, иначе мы просидим здесь до утра, — пробормотал он, но руку так и не убрал. Гермиона улыбнулась и поспешно опустила взгляд на документы, однако сосредоточиться удалось только через несколько минут навязчивых размышлений о прошлом Драко Малфоя.

Они сидели в тишине около часа, и, когда напряжение после последнего разговора окончательно испарилось, Малфой поднялся, чтобы размять плечи, и предложил Гермионе выпить кофе. Пришлось переспрашивать её дважды, потому что волшебница настолько влилась в работу, что перестала замечать все посторонние звуки.

— Всегда завидовал твоей сосредоточенности, — заметил он, когда Гермиона все-таки откликнулась. — Ты не устала? Уже восемь.

— Иногда мне нравится выполнять нудную работу. Она… Расслабляет, — Грейнджер неловко улыбнулась и откинулась на спинку кресла.

— Ты вообще способна получать удовольствие от чего-то кроме работы? — скривился Драко в ответ, медленно вышагивая по кабинету.

— Я мало думала об этом последние несколько лет. Кажется, само понятие удовольствия исчезает из жизни по мере того, как я становлюсь старше, — Гермиона подняла руки вверх и потянулась. — Но, если подумать, мне было приятно выбраться куда-то, как тогда, в пятницу.

— Куда бы ты хотела сходить в следующие выходные? — спросил Драко, с помощью палочки подогревая заранее приготовленное Кларой кофе в кофейнике. Гермиона повернулась к нему, изумленно приподняв брови, а потом совершенно неожиданно для себя смущенно улыбнулась, поймав нетерпеливый взгляд.

— А ты? — недолго думая парировала она. — Если уж мы пытаемся сблизиться, то необходимо узнать привычки и желания друг друга получше.

— Это сон, или ты правда делаешь мне шаг навстречу? — хмыкнул Драко, левитируя чашки на стол.

— Не пойми превратно. Я лишь хочу узнать тебя получше. Вдруг мы сможем стать хорошими приятелями?

Малфой одарил её красноречивым взглядом и саркастической улыбкой.

— Мы были бы отвратительными друзьями. Даже враги из нас лучше, — пояснил он, снова опускаясь в свое кресло.

— Я только что рассталась с Роном, так что можешь не ждать моего падения в твои объятия.

— Не переживай, я терпелив и настойчив, — спокойно заявил он, отпив немного кофе.

— Все встанет на свои места, когда придет время.

— Даже оно не способно изменить некоторые вещи!

— Брось, — он нахально улыбнулся. — Ты ведь не станешь отрицать того, что я тебе нравлюсь?

— Нисколько не нравишься! — выпалила Гермиона, хмуря брови.

— Ну конечно, — он закатил глаза и взял в руки очередную папку. — Тренируйся во лжи тщательнее. Пока что твое вранье звучит не слишком убедительно.

— Это… — собиралась возразить Гермиона, но была прервана властным движением его руки.

— Продолжай работать, Грейнджер, если не хочешь провести здесь всю ночь.

* * *

Было уже около десяти, когда они шагнули из лифта в атриум. Гермиона открыла глаза и потрясла головой, чтобы взбодриться, а потом оглянулась вокруг. Было почти темно, и только светильники у лифтов все еще продолжали освещать пространство.

— Сегодня мы будем спать как убитые, — зевнув, сказала Гермиона и содрогнулась от холода.

— Ты позволишь? — Драко протянул руку к пальто, висящему на её предплечье, и Гермиона, нерешительно нахмурившись, осторожно отдала его. Малфой остановился за её спиной, расправил пальто и накинул его на плечи Гермионы, ожидая, пока она просунет руки в рукава. Грейнджер почувствовала странное волнение, когда он, поправляя воротник, подошел к ней почти вплотную и задел затылок теплым дыханием. Задержавшись в таком положении чуть дольше, чем требовалось, Малфой окинул взглядом напрягшиеся плечи, коснулся их пальцами, а потом наклонился и тихо произнес:

— Спасибо за помощь.

Гермиона передернула плечами, шумно вдохнула и отстранилась от него. Неловко улыбнувшись, она кивнула и бросила на Драко быстрый взгляд.

— Не хочешь перевестись в наш отдел? — он казался полностью невозмутимым, когда подавал ей локоть. Но глубоко внутри он чувствовал уверенность, похожую на то тепло безопасности, которое встречало его когда-то давно в стенах родного мэнора.

— В логово сплетен и пафоса? Нет, спасибо, — Гермиона смешно сморщила нос, взволнованно откинула прядь волос в сторону и недоверчиво посмотрела на предложенный ей локоть.

— Значит, в логове низкого оклада и умирающих перспектив тебе нравится больше? — хмыкнул Малфой и, заметив, как она озирается по сторонам, добавил:

— Не волнуйся, мы здесь одни.

«Как раз этого мне и стоит опасаться», — подумала Гермиона и хмыкнула.

— До камина не так уж далеко, — выпалила она и, проигнорировав Малфоя, направилась вперед. Смущение пунцовыми пятнами расползлось по её щекам. Недовольно цокнув языком, Драко последовал за ней. От бессилия перед упертостью Грейнджер сжимались кулаки, но он снова и снова вспоминал о терпении, хотя с каждым днем верить в «пробиваемость» Гермионы становилось все сложнее.

— Я мог бы проводить тебя до дома.

— Это лишнее, — поспешно ответила Гермиона, останавливаясь у камина и разворачиваясь к Драко. — Наверняка тебя ждут.

— Пустая комната и холодная кровать? Да, пожалуй, — он шагнул ближе, но Гермиона отшатнулась, на интуитивном уровне почувствовав опасность. Нет, она не боялась Драко Малфоя. Она боялась внезапных мурашек, уколовших кожу.

— Я рада, что мы прекратили нашу глупую вражду, — испуганно прошептала Гермиона. — До завтра, Малфой, — и схватила с полки горсть летучего пороха, но почему-то не бросила его под ноги, а выжидающе замерла. Драко выглядел спокойным, но странное поведение Грейнджер немало озадачило его. Её глаза, полные любопытства и страха, как будто спрашивали его: «Что ты мне ответишь, что ты сделаешь, если я останусь еще на секунду?».

— Прямо сейчас я бы поцеловал тебя, если бы не боялся участи быть навеки проклятым, — склонив голову, он улыбнулся и дразняще качнулся вперед. Провокация сработала: дернувшись назад и выронив из ладони немного пороха, Гермиона испуганно нахмурилась, выпалила название места и бросила остатки волшебного вещества под ноги. Она исчезла прежде, чем низкий смех Малфоя разнесся по пустынному атриуму.

Гермиона не часто пользовалась камином, потому что считала, что такое перемещение ослабляет защитную магию, наложенную на её квартиру. В давно никем не использовавшем камине было пыльно и грязно, а потому Гермиона закашлялась и принялась тут же отряхаться. Скинув пальто в кресло, она рухнула на диван и зажмурилась, прижав руку к груди: сердце до сих пор неистово колотилось то ли от страха, то ли от возмущения.

— Идиот, — наконец успокоившись, буркнула она и устало поднялась, скидывая обувь в сторону. «Завтра, все завтра», — подумала Гермиона и направилась в ванную, по пути стягивая с себя юбку и блузку. Ей хотелось смыть с себя все события прошедшего дня как дорожную пыль. Дома было привычно тихо, но когда Гермиона коснулась ручки двери, нечто внутри неё неприятно всколыхнулось, заставляя остановиться и прислушаться. Инородный, практически призрачный шорох, который ей померещился, больше не повторился, и Грейнджер, постояв еще немного, решила не обращать на это внимания. В конце концов, она жила в довольно шумном районе, и посторонние звуки здесь не были редкостью.

И все же, ложась в ванную, Гермиона тревожно нахмурилась и снова прислушалась к тишине, ожидая повторения шороха, однако все было по-прежнему спокойно. Возникла мимолетная мысль о том, что было бы неплохо сходить за палочкой, оставшейся во внутреннем кармане пальто, но Гермиона отвергла эту мысль, потому что горячая вода окутала её мышцы расслаблением, и желание двигаться испарилось окончательно.

<hr />Примечания:

Трейлер к фанфику смотреть здесь: https://vk.com/hazyforestffiction

Гермиона не хотела ни о чем думать, нежась в пене с шоколадным ароматом, но даже усталость и сонливость не смогли избавить её от мыслей о Малфое. Прошедший день показал его с разных сторон, но именно сегодня Драко наконец-то ожил в её глазах, превратившись из грубо очерченного образа в нечто большее. Упоминание о годе после войны задело её, и Малфой перестал казаться искусственным организмом, запрограммированным лишь на сарказм и лесть. По каким-то причинам Гермиона до сих пор не хотела замечать, что за этими его качествами скрыто и что-то еще.

Она искренне верила в неизменность Малфоя из детства. Это предубеждение выросло вместе с ней, а затем преобразовалось во взрослую неприязнь. Подумав об этом, Гермиона удивилась: всю свою жизнь она старалась не судить людей только по плохим поступкам и зачастую оправдывала их, но по отношению к Драко у неё была перманентная неприязнь, не поддающаяся анализу. Нахмурившись и рассеянно лопнув пальцем мыльный пузырь, она решила, что была несправедлива к Малфою.

Вода начинала остывать, и Гермиона, еще раз окунувшись с головой, нехотя поднялась и схватила с полки пушистое полотенце. Насухо вытершись, она остановила взгляд на двух халатах, висящих около ванны. По привычке игнорируя совершенство из кремового шелка, подаренное ей Джинни на прошлый день рождения, Гермиона потянулась к старому хлопковому халату красного цвета в нелепый горошек. Если присмотреться, вместо горошка можно было различить очертания не особенно симпатичных уточек с глупо раскрытыми клювами. Замерев с протянутой рукой, Гермиона поморщилась. Этот подарок на один из праздников ей преподнес Рон, и, насколько помнила сама волшебница, был невероятно доволен собой. «Увидел его и сразу подумал о тебе… Совсем как у мамы! Здорово, правда?» — прозвучал его невнятный из-за чавканья голос в голове у Гермионы, и она тут же с отвращением вздрогнула.

Неловко облачившись в шелковый халат, она взглянула на себя в зеркало и поморщилась: со спутанными мокрыми волосами и осунувшимся лицом Гермиона не казалась себе привлекательной даже в соблазнительной одежде. Глухо выдохнув и завязав халат потуже, она вышла из ванной и направилась на кухню, чтобы заварить успокоительный чай. В чайник полилась вода, зашелестели свертки со сборами трав, и Гермиона почувствовала, как закрываются от усталости её глаза. Облокотившись на стол локтями, она уронила голову на руки и зажмурилась. В мысли закралось острое желание немедленно направиться к кровати и упасть на неё, но в эту же секунду закипел чайник, и Гермиона нехотя поднялась. Побросав в глубокую чашку листья заварки, она направилась в спальную. В доме было непривычно тихо, и это безмолвие подавляло Гермиону, привыкшую к голосу Рона или шуму телевизора. Грусть подступила к горлу, но волшебница взяла себя в руки и решительно пресекла мысли о прежней жизни.

Уже подходя к порогу спальни, она ощутила, как нечто неосязаемое, но очень неприятное обволокло её тело невидимой дымкой. Гермиона хорошо знала: это было плохое предчувствие. Крепче сжав в руке чашку, она осторожно переступила через порог и замерла. На неё смотрела враждебная темнота. Волшебница подняла руку, чтобы, как и всегда, зажечь светильник у кровати невербальной магией, но шелест бумаги изнутри помещения снова заставил её остановиться. Вслед за шорохом послышался невнятный шепот, и тогда Гермиона, не выдержав, щелкнула пальцами. Из её горла вырвался испуганный выдох, когда тусклый свет ночника озарил комнату. Вся спальная выглядела так, будто в ней провели пять магических турниров. Со стен попадали и разбились рамки с колдографиями, на полу валялись перья и обрывки постельного белья, а сама кровать теперь представляла собой переломанное нечто.

Странное угрожающее шипение справа отвлекло Гермиону от разглядывания нового интерьера; боковым зрением уловив темное пятно, резко бросившееся в её сторону, волшебница вскинула руку с чашкой и выплеснула на нападавшего часть кипятка. Пятно завизжало слишком пронзительно для мужчины или злобного темного существа, но Гермиона решила не узнавать, кем оно было. Резко развернувшись, она бросилась по коридору к комнате в надежде быстро найти свою палочку, но некто, несмотря на увечье, следовал за ней по пятам. Грейнджер почувствовала, что бросает не палочку, а собственного ребенка, когда, проскользив по полу, рванула к выходу без нее. Сознание работало как никогда хорошо; Гермиона прекрасно понимала, что её единственный шанс на спасение заключался в немедленной аппарации, но для этого требовалось пересечь порог квартиры. В который раз возблагодарив себя за то, что использует механический замок вместо магического, Гермиона вырвалась за дверь и, едва успев оглянуться, аппарировала в место, которое машинально пришло ей в голову.

С мокрыми волосами, в нелепых тапочках и тонком коротком халате она оказалась перед витой чугунной «М» на мощных воротах. Прежде чем почувствовать дикий холод, она поразилась и почему-то разозлилась на себя: ей стоило появиться у Гарри или на крайний случай в Норе, но не перед чертовыми воротами чертового особняка чертовых Малфоев.

Некоторое время она озиралась по сторонам, поджимая под себя то одну, то другую ногу. Темнота и холод действовали угнетающе, усиливая страх и нервозность. Мысли путались от испуга, и Гермиона не могла сообразить, что ей делать дальше.

Из лихорадочного состояния её вывел скрип открывающихся ворот. В спину ударил ледяной ветер, и Гермиона сделала пару бездумных шагов вперед, обхватив свои плечи руками. Она все еще не могла понять, кто и с какой целью пробрался в её квартиру, и эти мысли вытесняли из головы почти все, что должно было волновать в этот момент.

— Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? — голос, подобный колючему ветру, врезался в слух, и Гермиона машинально подняла голову. Перед ней, укутанная в длинную темную шаль, стояла Нарцисса, и её укоризненный подозрительный взгляд побудил хоть к какой-то деятельности.

— Я… — она попыталась выпрямить спину, но вскоре поняла, что выглядеть достойно даже таким образом вряд ли удастся. — В моем доме…

Глаза миссис Малфой не выражали никакого интереса, и Гермиона тут же замолчала.

— Извините за беспокойство. Могу я воспользоваться вашим камином?

Гермиона старалась не думать о том, в насколько нелепой ситуации находится, но Нарцисса вела себя так невозмутимо, что казалось, будто она каждый вечер встречала перед своими воротами мокрых полураздетых волшебниц со странными просьбами. Хозяйка поместья медленно кивнула и, вальяжно развернувшись, направилась к дому. Гермиона удержалась от того, чтобы возмущенно фыркнуть, и бросилась следом. Нарцисса не задала ни единого вопроса ни по пути в дом, ни даже тогда, когда высокомерно попросила домового эльфа принести шаль для гостьи. Несколько минут они стояли в полутемном холле, не переговариваясь и даже не двигаясь. Миссис Малфой молчала, устремив взгляд на противоположную стену, и Гермиона почувствовала острое желание немедленно развернуться и идти до Гриммо пешком. Появившийся эльф несколько разрядил обстановку, а на плечи Гермионы оказалась накинута теплая шаль.

— Я надеюсь, наша семья не будет вовлечена в проблемы, которые, очевидно, у вас возникли, — сдержанно произнесла Нарцисса, пока они шли по мрачным коридорам в неизвестном Гермионе направлении.

— Разумеется.

— И вы, конечно же, не надеялись очаровать моего сына своим появлением в этом нескромном наряде?

— Нисколько, — Гермиона попыталась подавить сердитое рычание.

— Прекрасно! — пронеслось эхом, и в пространстве снова повисло молчание.

Когда они достигли комнаты с камином, Грейнджер была готова умереть от неприязни к этому месту, Нарциссе и всей складывающейся ситуации.

— Порох, — властно скомандовала Нарцисса, и к Гермионе тут же засеменил домовик с круглой вазочкой в руках. Волшебница стиснула зубы: Нарцисса определенно желала доставить ей как можно больше неприятных впечатлений об этом доме.

— Разве мисс не стоит дождаться молодого господина? — выпалил домовик, когда Гермиона уже потянулась за порохом.

— Не стоит! — одновременно выпалили волшебницы и тут же яростно посмотрели друг на друга. Домовик прижал вазу к себе и отступил на шаг.

— По правилам никто не может появляться и исчезать из дома без ведома хранителя рода, — упрямился он, наблюдая за тем, как брови Нарциссы ползут вверх.

— Пожалуйста, отдай мне порох, и я уйду. Я тороплюсь, — пробормотала Гермиона, протягивая руку и ощущая, как раздражение понемногу испепеляет всякое терпение. — Моя жизнь может быть в опасности.

— О, мисс не стоит беспокоиться! Малфой-мэнор — самое безопасное место во всей магической Британии! — радостно заявил эльф, отступая уже на два шага.

— Верю, — нетерпеливо отозвалась Гермиона, натянув насильственную улыбку. — Но мне бы не хотелось злоупотреблять гостеприимством миссис Малфой.

— Шкиппи! — зашипела хозяйка поместья, теряя терпение.

Домовик, испуганно поджав уши, порох все-таки не отдал и с надеждой посмотрел на вход в гостиную.

— Шкиппи отдаст порох, если молодой хозяин прикажет ему!

— Молодой хозяин спит, — продолжала настаивать Нарцисса, но ее прервал флегматичный смешок из-за спины.

— Невозможно спать, когда стены вибрируют от ваших криков. Кто же мог стать причиной такого переполоха? Ах, конечно… — голос, прозвучавший в резко восстановившейся тишине, заставил Гермиону поежиться и закатить глаза. — Каких богов, мисс Грейнджер, я должен благодарить за такой сюрприз?

— Если это проделки богов, клянусь, я отрекусь от любой веры, — процедила Гермиона сквозь зубы, разворачиваясь к хозяину дома. Малфой в своей простой, но элегантной домашней одежде выглядел настолько расслабленно и безупречно, что, увидев его, Гермиона еле удержалась, чтобы не выразить злость ругательством.

— Почему ты в таком виде? Где твоя палочка? — лицо Драко, еще секунду назад сияющее весельем, вдруг помрачнело.

— Мне нужно к Гарри, тебе не обязательно… — Гермиона устало провела рукой по лицу, пытаясь сдерживать раздражение из последних сил. Осуждающий взгляд миссис Малфой почти ощущался кожей.

— Шкиппи, приготовь комнату. Мисс Грейнджер переночует здесь, — четко распорядился Драко, так и не дослушав Гермиону до конца. Она, в свою очередь, комично застыла с открытым ртом. Сил возмущаться больше не было.

— Но, Драко… — сквозь зубы зашипела Нарцисса, но он прервал её движением руки.

— Я думаю лишь о её безопасности, — отчеканил Малфой, пристально посмотрев в глаза матери. Какое-то время они молчали, не прерывая зрительного контакта, и Гермиона поняла, что каждый из них этим самым сказал больше, чем возможно выразить словами.

— Гостевая спальня на втором этаже, — наконец медленно проговорила Нарцисса и, вскинув брови, обратилась к Драко:

— Надеюсь, этой ночью никто не побеспокоит мисс Грейнджер в её комнате.

Миссис Малфой резко развернулась и неспешно направилась к выходу. Нервозность её походки выдавал лишь громкий стук каблуков.

— Это унизительно, Малфой. Ты не можешь решать за меня, и твоя мать…

— Что произошло? — Драко сделал широкий шаг, приближаясь к Грейнджер, и она отшатнулась. Недолго они боролись взглядами, и Гермиона поняла, что спорить с ним бесполезно.

— В мою квартиру кто-то пробрался, перевернул все вверх дном и пытался напасть на меня, но я успела аппарировать. Палочка осталась дома.

— Ты видела, кто это был?

— Лишь очертания, ничего определенного. Я должна поговорить с Гарри.

— Я сам навещу Поттера. А тебе лучше остаться здесь. Идем, — и, не обращая внимания на её возмущенное лицо, кивнул, призывая идти за собой.

— Я не могу просто отсиживаться здесь! — крикнула Гермиона вслед, все еще стоя на месте.

— Конечно же можешь, — хмыкнул Драко, останавливаясь в проходе. — Как ты не понимаешь? У того, кто охотится на тебя, очень серьезные намерения. Он опасен, Гермиона, а здесь ты сможешь быть под защитой, пока идет расследование. Я не прошу остаться тебя на неделю или месяц, ты будешь здесь не ради моего удовольствия. Это безопасно, и я уверен, что Поттер поддержит мое решение, когда узнает о том, что случилось. Поэтому, прошу, хоть раз позволь кому-то решить за тебя. Ты взволнована, напугана и к тому же у тебя нет палочки. Ты уязвима, Гермиона, и тебе требуется помощь.

— Я могу себя защитить, — продолжала настаивать Грейнджер, хотя втайне согласилась с некоторыми доводами Драко.

— Я не говорил, что ты слаба, — Малфой посмотрел на неё, строго склонив голову, и что-то в его взгляде заставило Гермиону смутиться и сдаться.

* * *

В комнате, приготовленной для внезапной ночной гостьи, было прохладно и почти темно. Особняк спал, погрузившись в угрюмое молчание, и только Гермиона, мысли которой были заняты опасениями и предположениями, металась из угла в угол. Запинаясь о края длинного теплого халата, пожалованного ей Шкиппи, она расхаживала от окна до стены с мрачной картиной и обратно. Только теперь она осознала то, насколько испугалась, и нервное напряжение выдавало себя в дрожи пальцев. Каждую секунду Гермиона с тоской и страхом думала об оставленной в квартире палочке и непрестанно корила себя за неосторожность и наивность. Гарри тысячу раз говорил ей, что охранные чары в месте, где живет героиня войны, должны быть намного сильнее, но Гермиона все время отмахивалась от советов друга. Теперь она жалела об этом так сильно, что от досады хотелось искусать губы в кровь.

Тихий стук в дверь заставил её вздрогнуть и остановиться. Она схватилась за пояс халата и зачем-то затянула его сильнее, прежде чем подойти к выходу. Ручка двери тихо повернулась, и Гермиона столкнулась с напряженным взглядом Малфоя. Он был одет в очень невзрачную одежду, а темная мантия скрывала всю его фигуру с головы до ног. Слегка сдвинув капюшон со лба, Драко осмотрел комнату и неловко замялся на пороге. Ничего не говоря, Гермиона отступила в сторону, приглашая его войти.

— Кажется, миссис Малфой ясно дала понять, чтобы ты не делал ни шагу в эту комнату, — с нервным смешком заметила Гермиона, обхватывая себя за плечи.

— Если ты проговоришься, Грейнджер, я буду строго наказан, — неуверенно пошутил Драко. — Этот час в углу будет самым ужасным в моей жизни.

Они замолчали, каждый думая о своем, однако Малфой, очевидно, спешащий куда-то, нарушил давящую тишину:

— Я зашел убедиться, что ты в порядке.

— Я не в порядке. На меня напали, — горько отозвалась Гермиона. — А теперь еще и держат взаперти.

— Я уже говорил, что…

— Знаю, так нужно, — прервала она и перевела на Малфоя тревожный взгляд. — Ты направляешься к Гарри?

— Он уже знает обо всем, что произошло. Группа авроров сейчас работает на месте.

— Тогда зачем тебе покидать поместье? Разве ты не доверяешь им?

— Мне нужно самому за всем проследить. Может, ты забыла, но однажды я уже помог Поттеру с расследованием.

— Да-да, — Гермиона часто закивала головой. — Тебе следует подумать о переводе в другой отдел.

— То, что мы с Поттером начали неплохо ладить, не означает, что я готов видеть его каждый день, — слабо усмехнулся Драко, сделал шаг назад и еще раз окинул Гермиону неуверенным взглядом.

— Тебе пора идти? — спросила она отчего-то тоскливо и тут же осеклась. Темная комната производила на Гермиону давящее впечатление, и впервые перспектива остаться наедине с собой настолько напугала её. — Я не хочу здесь оставаться.

— О, Грейнджер, — устало пробормотал Драко и сделал несколько шагов, чтобы дойти до длинной софы. Взглядом он пригласил Гермиону сесть рядом с собой, и она, поборов секундное сомнение, повиновалась. — Я понимаю, что ты не привыкла к роли прекрасной принцессы, которую кто-то спасает, и сама рвешься в бой, но сейчас совершенно иная ситуация. Гриффиндорка внутри тебя вряд ли поймет, но рисковать не обязательно, если в этом нет необходимости, — Драко тихо рассмеялся, когда Гермиона действительно непонимающе нахмурилась.

— И ты, конечно же, не пытаешься опекать меня? — подозрительно прищурившись, спросила она и расслабленно откинулась на спинку софы.

— Это не опека, Гермиона, — помолчав, ответил он, и их глаза встретились на долгие две секунды. Грейнджер почувствовала, как нечто в её груди опасливо сжалось, и поспешила перевести тему.

— Надеюсь, я не слишком побеспокою твоих родителей.

Момент был упущен, и Малфой с легкой досадой отвел взгляд, снова зачем-то разглядывая комнату.

— Не глупи, Грейнджер. Ты действительно думаешь, что можешь кому-то помешать, заняв одну из ста девятнадцати комнат? Арманд Малфой на дух не переносил свою жену и воздвиг особняк таких размеров только ради того, чтобы реже с ней пересекаться.

— Правда? — Гермиона искренне рассмеялась. — И сколько же часов мне нужно будет путешествовать, чтобы найти, например, твою комнату?

— Хватит половины минуты. Я вдруг подумал, что моя спальня в северном крыле слишком унылая, и решил переселиться в другое место.

Гермиона вопросительно вскинула брови и, проследив за тем, как Малфой стрельнул взглядом в сторону стены, отделяющей эту комнату от соседней, громко фыркнула.

— Конечно! Как я могла не догадаться, — она улыбнулась и заискивающе взглянула в глаза Драко. — И все же… Возможно, я могла бы быть полезна вне стен этой комнаты? Как ты справедливо заметил, принцесса из меня никудышная, и…

Драко шумно выдохнул и склонился ближе к ней:

— Прямо сейчас, Грейнджер, мне в голову приходит около пяти способов того, как заставить тебя остаться в этой комнате и даже в этой кровати, но, к сожалению, больше всего сейчас я нужен не здесь, а Поттеру в Министерстве, — и, притворно нахмурившись, добавил:

— Только не ревнуй!

Гермиона с досадой закусила губу, искренне удивившись тому, что её хлопанье ресниц никаким образом не подействовало на Драко.

— Ладно, — сдалась она и обезоруживающе подняла руки. — Но утром я жду подробного отчета о том, как все прошло.

— Непременно, — Малфой улыбнулся, и наконец морщинка, залегшая между его бровей, распрямилась. — Ложись спать. Я попрошу Шкиппи принести тебе успокаивающий чай.

— Снова? — Гермиона насмешливо вскинула брови.

— Это не помешает. Постарайся поспать и отдохнуть. Здесь ты в безопасности, — снова повторил он внушающим тоном и, некоторое время послушав тишину, поднялся. — Мне пора.

— Конечно, — Гермиона подскочила и направилась вслед за Драко. Когда он перешагнул порог и оказался в коридоре, странное напряжение, выразившееся в прощальном взгляде, снова заставило Грейнджер почувствовать волнение. — Малфой, — окликнула она, когда он отошел на пару шагов от двери. Драко повернулся так резко, будто ожидал услышать от неё что-то важное. — Спасибо.

В полумраке было сложно разглядеть выражение его лица, но Гермиона захлебнулась собственным дыханием, уловив его взгляд. Драко неопределенно покачнулся вперед, как будто хотел вернуться, и Грейнджер, судорожно вздохнув, с грохотом захлопнула дверь. Сердце стучало в ушах, когда она, прислонившись к косяку, прижала руку к груди. Она стояла неподвижно несколько минут, и ожидание того, что в дверь вот-вот постучат, практически сводило с ума. Немного успокоившись, Гермиона оттолкнулась от двери и медленно прошла в центр комнаты. Посмотрев на место, где только что сидел Драко, она почему-то смутилась. Два тихих удара в дверь заставили сердце остановиться. Грейнджер нервно обернулась через плечо и голосом, срывающимся на шепот, произнесла:

— Да?

Дверь отворилась, и на пороге появилась крошечная фигурка домовика. Облегчение и разочарование, испытанные одновременно, дали странный эффект: Гермиона почувствовала слабость в ногах и поспешила опуститься на софу.

— Шкиппи принес чай, — домовик, кажется, уловил настроение гостьи, и поспешил отлевитировать поднос с чашкой на столик перед Гермионой. — Господин попросил Шкиппи выбрать несколько книг из библиотеки для мисс Гермионы на тот случай, если ей будет трудно заснуть. Надеюсь, выбор Шкиппи придется вам по вкусу.

— Спасибо, — прошелестела она. Спустя секунду домовик растворился в воздухе. Гермиона посмотрела на поднос с надеждой, потому что знала: она не сможет уснуть в этом мрачном помещении. Сверху лежала История Хогвартса лимитированного выпуска — обложку украшали рубины и тонкие серебряные переплетения. Гермиона фыркнула, про себя отметив, что от библиотеки Малфоев не стоило ожидать чего-то меньшего. И все же выбор Шкиппи был удачным. Хоть Грейнджер и перелистала всю Историю от корки до корки ещё в школе, сейчас ей было просто необходимо отвлечься на что-то, навевающее приятные воспоминания. Отпив немного чая, она взяла книгу и забралась на кровать прямо поверх гладкого покрывала. Зашелестели страницы, и диковинные двигающиеся изображения вместе с длинными текстами, выведенными утонченным шрифтом, безраздельно завладели вниманием Гермионы. Она с улыбкой рассматривала изображения старинных классов и существ, когда-то населявших окрестности Хогвартса, но постепенно образы смешались, расплылись и перетекли в спокойный сон, которым забылась Грейнджер. Загадочный чай, принесенный Шкиппи, сделал своё дело.

* * *

Что-то мягкое пощекотало Гермиону по щиколотке, не прикрытой одеялом. Поморщившись и недовольно фыркнув, волшебница подтянула колено к себе и спрятала ногу от назойливых прикосновений. Но на этом её раздражитель не остановился, и через несколько секунд почти невесомые прикосновения обрушились на лоб и щеки. Раздраженно махнув рукой, Гермиона открыла глаза. Перед её лицом зависло небольшое пушистое перо, а потом, словно издеваясь, стремительно приблизилось и прикоснулось к носу.

— Малфой! — сонно прошипела она, приподнимаясь на локтях. — Что за детские выходки?

Драко, расслабленно развалившийся в кресле неподалеку, устало улыбнулся. Он выглядел измученным, но уже был переодет в другую одежду.

— Я могу доказать тебе, что это перо способно совсем не на детские шалости, — он привычно оскалился, наблюдая за тем, как Гермиона закатывает глаза.

— Когда ты вернулся?

— Несколько часов назад.

— Что вы с Гарри выяснили? Моя палочка нашлась? Кто стоит за отравлением и взломом? Что сказал…

— Грейнджер, — Драко устало поморщился и приложил пальцы к вискам. — А где же «Я так рада видеть тебя, дорогой!»? Я чувствую себя как на допросе.

— Прекрати, сейчас не время паясничать! — Гермиона свесила ноги с кровати и тут же застыла, заметив осуждающий взгляд Драко. Слишком запоздало она поняла, что Малфой не спал всю ночь и сейчас наверняка чувствовал себя прескверно.

— Поговорим за завтраком, — холодно отчеканил он и не спеша поднялся из кресла.

— Постой, — Гермиона резво спрыгнула с кровати и, не думая ни секунды, обхватила его запястье пальцами. Драко застыл, и выражение отчужденности исчезло с его лица. Взгляд устремился вниз, на её руку, но тут же поднялся обратно. — Я очень, очень… — Гермиона запнулась, встретившись с ним глазами. — Благодарна тебе, Малфой. За то, что ты делаешь для меня. Я не знаю, чем смогу отплатить за доброту, но…

Драко тихо рассмеялся, тем самым вводя Гермиону в ступор.

— Мне не нужны другие благодарности кроме той, что ты уже высказала.

И все же по его глазам, выражавшим ожидание и усердно сдерживаемые эмоции, Гермиона поняла, что Драко жаждет благодарности куда более ощутимой. Со страхом и стыдом Грейнджер поняла, что ей хочется выразить свою признательность чем-то большим, чем слова. Немного подумав, она неловко приподнялась на носочки и прикоснулась к его щеке сухими губами. Драко сдавленно выдохнул и замер, словно боясь спугнуть бабочку.

— Спасибо, — снова повторила она, отстраняясь. Гермиона убедила себя, что просто изучает рисунок на ковре, а не прячет лицо от изумленного взгляда Малфоя. Он молчал всего пару секунд, а потом, мягко перехватив её ладонь, поднес к губам и прижался ими к коже. Гермиона вздрогнула: сердце стучало так громко, что на этот звук, заподозрив неладное, могла бы прибежать миссис Малфой.

— Джинни передала тебе одежду. Спускайся вниз, как только будешь готова. Шкиппи отведет тебя, — тихо сказал Малфой и быстро направился на выход. Вылетев за дверь, он прижал руку к щеке. Какое-то время он странно улыбался, но, заметив выражение своего лица в зеркале, висящем на стене, тут же посерьезнел. «Куда ты катишься, Малфой? — с напускным недовольством подумал он. — Ведешь себя хуже прыщавого подростка».

В столовой было прохладно и сумрачно. Нарцисса старалась быть хмурой настолько, чтобы идеально вписываться в дизайн помещения. Она нетерпеливо постукивала пальцами по столу и поглядывала на волшебные часы так часто, что они, смутившись от такого внимания, перестали громко тикать. Люциус, сидевший во главе стола, был абсолютно спокоен и только изредка поглядывал на вход в столовую в надежде, что там вот-вот появится фигура их гостьи. Но вместо неё на пороге появился Драко.

— Доброе утро, — сухо выпалил он и направился к своему месту.

— Мисс Грейнджер присоединится к нам? — Люциус заметил, как вздрогнули плечи сына.

— Да, она останется на завтрак, — коротко ответил Драко, принимаясь судорожно перекладывать приборы.

— Лучше бы она осталась навсегда, — Люциус улыбнулся сыну. Нарцисса, кажется, впервые за всю жизнь закатила глаза.

— Прекрасно! — процедила она. — Но заставлять нас ждать — дурной тон.

— Вчера на неё напали, не будь так строга, — тихо, но твердо произнес Люциус, и обратил к жене долгий выразительный взгляд. Драко удивленно приподнял брови, но ничего не сказал. Гермиона появилась спустя несколько минут.

— Доброе утро, — она была очень бледна, хотя казалась отдохнувшей и выспавшейся. Драко поднялся и отодвинул стул, предлагая Грейнджер место напротив себя.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер. Как вам спалось? Надеюсь, наш домовик обеспечил вас всем необходимым, — радостно начал Люциус, берясь за вилку и нож. Нарцисса молчала в изумлении: такого счастливого выражения лица у него не наблюдалось уже несколько лет.

— Прекрасно, благодарю, — едва разомкнув губы от напряжения, ответила Гермиона. Она чувствовала себя слишком скованной, чтобы съесть хоть что-то, и даже тосты с её любимым вишневым джемом не пробуждали аппетита.

— Кофе? — Драко наблюдал за ней все это время и, получив кивок, с помощью магии заставил кофейник взмыть и подлететь к её чашке. Гермиона нетерпеливо поерзала на обитом шелком стуле и вопросительно посмотрела на Малфоя. Она ждала, что он вот-вот начнет говорить, но Драко молчал, и это нагнетало обстановку ещё сильнее.

— Поешьте, мисс Грейнджер. Вам нужно набираться сил, — Люциус участливо посмотрел на гостью.

— Да, — холодно откликнулась Нарцисса, сидящая рядом. — Невежливо пренебрегать гостеприимностью.

— Мама! — Драко закатил глаза, а Гермиона почувствовала, что хочет немедленно убежать.

Именно в эту секунду, избавляя присутствующих от необходимости вести беседу, появился Шкиппи с газетой в руках.

— Свежий выпуск «Ежедневного Пророка», — объявил он, протягивая газету Люциусу. Тот сдержанно кивнул домовику и развернул её. Брови мистера Малфоя медленно поползли вверх, а на губах заиграла ироническая улыбка.

— Что там, дорогой? — Нарцисса недоумевающе нахмурилась. Муж молча протянул ей разворот.

— Святая Моргана! — охнула она и гневно взглянула на сына. — Что это значит?

Газета медленно перекочевала к Драко, и Гермионе оставалось лишь нервно закусывать губу, раздумывая о том, что за скандал развернется на этот раз. Малфой читал довольно долго. В его голове выстраивались какие-то догадки, а лицо мрачнело с каждой секундой все больше.

— Что случилось? — подавленно прошептала Гермиона, и Малфой, наконец закончив с изучением газеты, передал её Грейнджер. — О, боже…

Редакторы не поскупились на размах: всю переднюю страницу занимали две колдографии. Первая — с показа мадам Малкин, где Малфой прижимал к себе «таинственную незнакомку», а вторая демонстрировала вчерашнюю позднюю прогулку Драко и Гермионы до министерских каминов. Их сфотографировали как раз в тот момент, когда они вцепились друг в друга неоднозначными взглядами. «Тайный союз или обман века?» — кричал заголовок. Гермиона поежилась.

— Что подумают Гринграссы? — прошипела миссис Малфой, и это стало последней каплей.

— Извините, — Грейнджер поднялась и бросилась к двери. — Шкиппи, где здесь камин?

— Мисс Грейнджер! — понесся ей вслед голос Люциуса, но она уже миновала выход. Быстрым шагом она продвигалась в неизвестном направлении в надежде поскорее освободиться от давления мрачных стен этого дома. Кто-то схватил Гермиону за плечо и резко развернули как раз в тот момент, когда она уже почти добралась до зала с камином. Драко выглядел спокойным, но его желваки подрагивали, а взгляд казался совершенно отчужденным.

— Надо поговорить. Я думаю, что знаю, кто на тебя напал, — Драко взял её за запястье и нырнул в боковую дверь. Они оказались в небольшой комнате с мебелью, накрытой белыми полотнами.

— Я предупреждала тебя, что это все еще выйдет нам боком! — эмоционально всплеснув руками, прошипела она. — Но ведь ты не слушал! И я тоже хороша…

— Мне плевать на статью!

— А мне нет! — Гермиона обреченно закрыла глаза. — Изменял Рон, а обманщицей в итоге оказалась я.

— Они назвали человека, который дал такие сведения. В статье есть интервью секретарши из отдела, где работает Уизли.

— Аманда?

— Именно. Подумай сама: кто еще знал, что мы вместе? Уизли увидел нас в твоей квартире и наверняка рассказал все своей подружке. Только она могла сделать колдофото в такой поздний час в Министерстве.

— Но как она попала в дом?

— Защитные чары, которые наложены на дверь, не обновляются, верно?

— Да, но…

— Вошедший один раз может войти снова, если ему дано разрешение. Очевидно… — Малфой замялся и покачал головой. — Однажды она уже была в вашей квартире.

Гермиона обреченно прикрыла глаза и медленно выдохнула. Глухая обида забилась где-то в грудной клетке, но Грейнджер быстро собралась с мыслями.

— Зачем ей так рисковать?

— Никогда бы не подумал, что скажу это, но Уизли действительно кажется кому-то лакомым кусочком, — Драко криво усмехнулся. — Сокрее всего, она сделала это из-за ревности, чтобы окончательно разрушить ваши отношения. Может быть, Уизли сам подговорил её, когда его хрупкое эго было разрушено твоей коварной выходкой.

Гермиона была настолько обескуражена, что даже не попыталась ответить что-то на едкое замечание. Она сложила руки на груди и нахмурилась, пытаясь собрать всю картину целиком.

— Значит, за этими колдографиями, отравлением и проклятьем стоит она?

— Похоже на то. Всю вчерашнюю ночь авроры обыскивали твою квартиру на предмет чужой магии, но ничего не нашли. Ни я, ни Поттер не могли предположить, что искать нужно не опасного преступника, занимающегося темной магией, а ревнивую любовницу Уизли.

— Мою палочку нашли? — Гермиона постаралась пропустить мимо ушей все, что было хоть как-то связано с именем её бывшего парня.

— Нет. Но теперь, когда мы знаем, кто пробрался к тебе домой, получить её будет делом времени. Только одно не дает мне покоя… — Малфой нахмурился и задумчиво посмотрел на Гермиону. — Как с этой секретаршей связан Кикимер?

— У них общий враг, — хмыкнула Грейнджер.

— Домовые эльфы подчиняются только волшебникам из рода, которому служат.

— Но Кикимер — свободный эльф! Он больше никому не принадлежит и сам волен выбирать, кому служить.

Малфой промолчал, но выражение задумчивости не исчезло с его лица.

— Вряд ли Поттер соображает так же быстро, так что мне нужно в Министерство.

— Отлично! Пойдем вместе, — с готовностью откликнулась Гермиона и направилась к двери.

— Грейнджер! Ты должна остаться здесь, — Драко обогнал её и преградил путь.

— Остаться тут и подождать, пока твоя мать убьет меня, чтобы ничто не препятствовало вашему с Гринграсс союзу? Нет, спасибо, — она забавно сморщилась. — Угроза миновала, Малфой. Мы знаем имя преступницы. Она ничего не сможет сделать.

— У тебя даже нет палочки, — процедил он, чувствуя, что на этот раз её упрямство обуздать не удастся.

— Но ведь у меня есть ты, — она сказала это, не совсем хорошо подумав, и потому тут же смутилась. Некоторое время Драко молча изучал её опущенное лицо, а потом недовольно вздохнул:

— Ладно. Только обещай мне, что будешь держаться поблизости.

— Она только подослала фотографа, — в десятый раз повторил Рон, изо всех сил стараясь не смотреть в сторону Гарри. В кабинете начальника Аврората в который раз за последний час воцарилась мертвая тишина. Гермиона сидела в дальнем кресле, чуть прикрыв глаза ладонью. С начала разбирательства она не произнесла ни слова. — Аманда не способна никого проклясть или отравить. А ты арестовал её, толком ни в чем не разобравшись.

— Зачем, Рон? — тяжело сглотнул Гарри, уставившись в свой стол. — Ведь это ты ее спровоцировал.

— Она спит с Малфоем! — Уизли со злобой мотнул головой в сторону Гермионы, специально избегая называть её по имени.

— Рон! — Гарри грозно сдвинул брови на переносице и приготовился высказать свое мнение по поводу этих нелепых обвинений, но был прерван.

— Еще раз позволишь себе высказаться о Грейнджер в таком тоне, и главную страницу Пророка украсит список твоих дешевых шлюх.

— Малфой! — Гарри не успевал возмущенно вздыхать, наблюдая, как два давних неприятеля прожигают друг друга угрожающими взглядами. — Хотя бы не в присутствии Гермионы! Мы собрались совсем не за тем, чтобы обмениваться ругательствами. Аманду ещё не допросили, Кикимер не найден, а экспертизы до сих пор ведутся. Сейчас важно не упустить ни одной детали! — прогремел Поттер, и все недовольно замолчали. — Рон, ты приглашал Аманду к вам в квартиру?

— Да, — нехотя буркнул он, и Гермиона стиснула виски сильнее. Вся эта ситуация казалась ей абсолютно унизительной.

— Может, был кто-то еще? — Гарри чувствовал себя настолько неловко впервые за много лет работы аврором. Рон, насупившись и уставившись в пол, молчал. — Это важно. Если выяснится, что…

— Нет! — рявкнул он, перебивая Гарри.

— Не лги, если Гермиона еще хоть что-то для тебя значит. Спасти свою репутацию ты уже все равно не сможешь, — процедил Малфой. — Она могла серьезно пострадать из-за твоей интрижки.

— Твои проблемы, если ты мне не доверяешь, — в ответ ощетинился Рон. — Гарри! Ты же знаешь, что я говорю правду?

— Прости, Рон, но после того, как ты лгал Гермионе так долго… — Поттер пребывал в смятении, ему хотелось как можно скорее разобраться в этом неприятном деле.

— Отлично! Даже мой лучший друг теперь не доверяет мне. И все из-за тебя! — Рон ткнул пальцем в Малфоя, и тот стиснул подлокотники сильнее, уговаривая себя держаться хотя бы ради Гермионы.

— Ты сам во всем виноват, не надо перекладывать с больной головы на здоровую, — сдерживаясь изо всех сил, произнес Малфой. Рон покраснел и набрал воздуха в грудь, чтобы ответить, но Гарри разумно прервал его:

— Он прав.

— Конечно, — прошипел он, вскакивая с места. — А ты, — он повернулся в сторону Гермионы. — Ничего не хочешь сказать? Сама-то хороша! Пускает в дом бывших Пожирателей, а потом удивляется, что кто-то покушается на её жизнь.

— Уизли, — раздалось шипение со стороны Драко, но Гермиона предупреждающе вскинула руку, наконец отмирая.

— Рон, — она подняла пронзительный взгляд на своего бывшего парня и заметила, как он стушевался. — Чем я заслужила такую ненависть?

Уизли открыл и закрыл рот, сделал шаг назад, взглянул на Гарри, словно пытаясь найти в нем спасение, а потом опустил голову. Ему нечего было сказать, и чувство вины, которое он упрямо заглушал гневом, вдруг вылилось в робость.

— Я выйду, — устав от тишины, прошелестела Гермиона и поднялась. — Если в моем присутствии больше нет необходимости.

— Конечно! — поспешно заверил Гарри. — Если мы что-то узнаем, то обязательно найдем тебя.

— Грейнджер, не забывай, о чем мы говорили. Лучше тебе не находиться одной, — мрачно заметил Малфой.

— Брось, ничего не случится, — Гермиона вяло улыбнулась. — Я буду поблизости, — и выскользнула за дверь. Тут же она почувствовала себя неуютно: яркий свет, казалось, был устремлен лишь на неё. Мимо прошли две почтенные дамы из соседнего отдела и, для приличия отдалившись на несколько метров, начали шушукаться. Гермиона съежилась, прибилась к стене и посеменила к концу коридора. Малфою она соврала, и уже через пять минут была совсем не «поблизости». До этого момента у неё не получалось побыть наедине с самой собой и все хорошенько обдумать: казалось, в доме Малфоев даже стены смотрят на неё с укором. Пытаясь прятать лицо в волосах, она достигла лифта и быстро, пока к ней никто не присоединился, произнесла:

— Нулевой этаж. Архив Министерства магии.

Около минуты она ехала, раздраженно раздумывая о том, что произошло. Ситуация складывалась действительно самая идиотская: за какой-то жалкий месяц вся стабильная жизнь Гермионы Грейнджер полетела ко всем дракклам. И все из-за чего? Из-за глупой, совершенно дурацкой ошибки. Конечно, если бы не Малфой, все сложилось бы куда лучше, и…

«Нет, — подумала Гермиона с некоторой обреченностью. — Малфой здесь ни при чем. Разве что совсем немного».

Она шагнула из лифта и оказалась у высоких дверей. Вид книжных стеллажей и запах бумаги всегда успокаивали Гермиону, но поскольку в Министерстве библиотеки не было, ей оставалось любоваться на пыльные папки архива. Приложив ладонь к круглому выступу в двери и дождавшись, пока охранная магия распознает её энергию, Гермиона вошла внутрь. Медленно один за другим под сводчатым потолком зажглись светящиеся шары, озарив пространство огромного зала. Стеллажи, стройными рядами уходящие вдаль, тонули в молчании. Архив напоминал всеми забытый мрачный склеп, и Гермиона, словно заблудшее привидение, бесшумно двинулась вдоль полок с документами. Секции отмечались буквами алфавита и иногда — целыми словами. Безразлично пробежавшись глазами по табличке «Аврорат. Дела за последние 10 лет», Гермиона зашагала дальше.

Впервые за последнее время она допустила мысль о том, что ворвавшийся в её жизнь Малфой — не так уж плохо. Сколько бы еще она закрывала глаза на очевидные вещи, если бы он не выводил её из себя вечными упоминаниями о Рональде? Малфой был прав: Гермиона любила стабильность, а Рон… К нему она просто привыкла как к естественному продолжению себя. Они были счастливы когда-то, потому что в те времена многие бежали от мыслей о войне в совершенно неправильных направлениях. Им хотелось наверстать все упущенное, сбежать, и эти отношения были одной из тех дырявых шлюпок, в которые они с Роном слепо запрыгнули. Долгое время щели удавалось затыкать обманом, но когда Рон опустил руки и отправился в собственное плавание, Гермиона поняла, что не сможет справиться в одиночку. Им давно следовало поговорить, чтобы предотвратить эту катастрофу, но Рон, очевидно, руководствовался теми же доводами, что и она, и продолжал делать вид, что все в порядке. Гермиона не могла злиться только на него, хотя — подсказывало подсознание — должна была.

«Священные двадцать восемь» — гласила табличка на стеллаже, перед которым остановилась Гермиона. Он отличался от других: вместо пепельно-желтых папок на полках располагались увесистые альбомы и книги, украшенные кое-где мелкими камнями и золотистым тиснением. Все они, насколько знала Гермиона, были изъяты из старинных поместий по указу Министерства сразу после Войны. В глаза непроизвольно бросился бархатный корешок с серебряной буквой «М», заключенной в замысловатые вензеля. Гермиона протянула руку и выдвинула книгу. Она оказалась такой тяжелой, что ей пришлось обхватить книгу второй рукой, чтобы удержать. «Sanctimonia vincet semper»* — сияло на обложке, и Гермиона усмехнулась: со стороны Малфоев было лицемерно утверждать победу чистоты, будучи вовлеченными в самые грязные дела.

Книга с хрустом раскрылась, и скрипучий голос проворчал:

— Пусть Салазар покарает того, кто посмел открыть священную книгу в такую рань!

Гермиона изумленно уставилась на небольшой портрет, из которого на неё маленькими черными глазами уставилось старческое лицо. «Арманд Малфой» — гласила надпись под портретом, и Грейнджер судорожно сглотнула, думая над тем, что ей стоит ответить.

— Кто ты, девочка? — он высокомерно погладил свою белоснежную бороду и выжидающе уставился на неё.

— Гермиона, — оробев, представилась она. — Гермиона Грейнджер.

— Не помню Грейнджеров среди великих магических семей.

— Я не из священных двадцати восьми. Мои родители — не волшебники.

— Маггла! — зашипел, словно древний вампир, Арманд. — Как смеешь ты прикасаться своими грязными руками к святыне этого великого рода?!

Гермиона раздраженно поморщилась, немного подумала, и все же отказалась от затеи рассказать Арману о том, что его потомок не гнушается тянуть свои священные руки в её сторону.

— Я волшебница, — гордо вздернув подбородок, ответила Гермиона. — Может быть, в ваше время чистота крови и имела значение, но теперь это не так.

— Горе Волшебному миру! — чересчур трагично возопил он и приложил пальцы к вискам.

— Прекращай ворчать, старый дурак, — сонно донеслось с соседней страницы, и Гермиона увидела, как в овальной узорной рамке появляется женское лицо. — Сто двадцать восемь лет не слышала твоего скрипучего голоса.

— Провались я ко всем дракклам, только не ты! — застонал он и сделал вид, что пытается спрятаться. — Горе мне, горе! Закрой книгу, дочь магглов!

Гермиона не стала этого делать из вредности и любопытства. Она взглянула на второй портрет. Пожилая женщина с густыми черными волосами, уложенными в высокую прическу, широко и с чувством зевнула, а потом посмотрела на неё.

— Доброе утро, леди, — поприветствовала она. — Не слушайте его. Он жил и умер испорченным мальчишкой.

— А ты… Ты… — Арманд задыхался, пытаясь придумать что-то обидное, но у него получилось только презабавно краснеть.

— Рудольфия, супруга этого несносного старика, — представилась женщина и склонила голову. — Не будете ли вы так любезны, мисс, рассказать мне о том, как сейчас поживают Малфои?

— О, весьма неплохо, — поспешно отозвалась Гермиона. Она почувствовала, как проникается к портрету симпатией.

— Это нелепое огромное поместье все еще стоит? — она скосила взгляд в сторону мужа.

— Не называй его нелепым! Оно спасало меня от твоего присутствия целых восемьдесят лет! — воинственно потрясая кулаком, проскрипел Арманд.

— Это правда, — закатила глаза Рудольфия. — Представьте, мисс: мы виделись так редко, что даже о его смерти я узнала только спустя неделю.

— Старая карга! — рявкнул старик и обиженно сложил руки на груди. — И каким проклятием ты оказалась на соседней странице?

Рудольфия сделала вид, что не услышала оскорбления.

— Вернемся к нашим потомкам. Драко не помолвлен? В книге не появились имена его супруги и ребенка.

— Я не могу сказать точно, — Гермиона смутилась. — Но его семья думает об Астории Гринграсс.

— Гринграсс! — вмешался Арманд, возмущенный пуще прежнего. — И куда, скажите мне, они денут ораву девчонок, которых она родит?

— Тсс! — зашипела Рудольфия. — Ты чувствуешь это?

— Что? — рявкнул Арманд.

— Могу я попросить вас приблизиться, мисс?

Гермиона удивленно нахмурилась и поднесла книгу ближе к лицу. Морщины на лице Арманда удивленно распрямились.

— Магия, родовая магия, — пробормотал он, неуверенно косясь на соседнюю страницу.

— И очень мощная, — шепотом подтвердила его жена. — На ваших руках есть кольца, мисс?

— Нет, — Гермиона на всякий случай взглянула на пальцы. — Ни одного.

— Странно, странно… Но ведь это определенно то самое…

— Горе, горе Малфоям! Мои потомки сошли с ума! — взвыл Арманд, прежде чем Рудольфия успела продолжить. Схватив себя за голову, он рванул влево и исчез за рамкой портрета.

— Что это значит? — Гермиона недоумевающе сдвинула брови.

— Это значит, что мы еще увидимся. И когда это произойдет, объяснять будет совершенно нечего, — загадочно улыбнувшись, Рудольфия исчезла, оставив Гермиону наедине с её недоумением. Закрыв книгу, Грейнджер осторожно поставила её обратно на полку и замерла, прислушиваясь к тишине. О какой магии говорили предки Малфоя? Гермиона неуверенно посмотрела на свои руки.

Справа что-то зазвенело. Книга на полке чуть выше слегка подрагивала, словно норовя выскользнуть из ряда. Три черных ворона, золотом выгравированные на корешке, излучали магическое сияние. Блэки, — подумала Гермиона, и книга тут же взлетела в воздух. Её страницы быстро затрепетали, как будто кто-то перелистывал их с невероятной скоростью. Наконец она замерла на одном из разворотов, дернулась и рухнула на пол. Поведение книги немало удивило Гермиону, и в её голове пронеслась мысль о том, что родовые книги могут так реагировать разве что на волшебников, имена которых включают. Грейнджер ступила вперед и осторожно заглянула внутрь. Страница практически пустовала. Только в самом верху, выведенная тонкими черными линиями, значилась надпись.

— Ванесса Шарп, — одними губами произнесла Гермиона. Книга снова задрожала, взвилась в воздух и вонзилась в стеллаж так яростно, что тот покачнулся.

— Наконец-то, — прозвучал женский голос, и Гермиона вскинула взгляд, параллельно потянувшись за палочкой. Сердце тревожно екнуло, когда она вспомнила, что совершенно безоружна. — Тебя я оставила напоследок, Гермиона Грейнджер, — продолжила высокая фигура в плаще, стоящая в нескольких метрах поодаль.

— Кто ты? — Гермиона инстинктивно метнулась назад, но обо что-то споткнулась и чуть не врезалась в стеллаж. Внизу, поглядывая на неё с мстительной улыбкой, стоял Кикимер.

— Ты уже знаешь мое имя, — насмешливо произнесла незнакомка и тут же властно скомандовала:

— Кикимер!

Гермиона не успела вскрикнуть, прежде чем её захватил мощный поток трансгрессии.

* * *

— Спокойно, — Гарри напряженно вытянул руки в стороны. — Положите палочки на стол. Сейчас же! Малфой, будь благоразумен!

Уже спустя две минуты после ухода Гермионы обстановка в кабинете накалилась до такой степени, что Гарри вспотел от напряжения. Все началось с очередного бездумного комментария Рональда и закончилось упирающейся в его подбородок палочкой Малфоя. Еще какое-то время они смотрели друг на друга уничтожающими взглядами, а потом Драко медленно отступил, опустив палочку. Рука Рона радостно дернулась, но его опередил Гарри:

— Экспеллиармус!

— Гарри! — возмущенно зашипел Рон. Со времен школы попасть в Малфоя каким-нибудь отвратительным заклинанием было заветной мечтой Уизли.

— Прости, но я не хочу арестовывать своего друга, — Гарри убрал палочку Рона в стол и хлопнул ладонями по столешнице. — Сейчас сюда приведут Аманду, и я искренне прошу вас обоих держать себя в руках.

— Она не способна никого проклясть, — упрямо повторил Рон.

— Мы это уже слышали, — Драко раздраженно стиснул зубы.

— Успокойтесь! — прорычал Гарри. Его нервы сдавали.

Раздался короткий стук в дверь, после чего она распахнулась, а в кабинет влетел молодой перепуганный аврор.

— Аманда исчезла по пути сюда. Сопровождавший её аврор проклят, и никто не может сказать, что произошло.

— Как такое возможно?! — Гарри тут же помрачнел.

— Что за проклятье? — тихо спросил Малфой, напряженно уставившись в пространство перед собой.

— Проклятье живой язвы, — испуганно отрапортовал аврор.

— То же, что и в случае Гермионы, — тут же выпалил Гарри и быстро направился к двери.

— Срочно! — за плечом первого аврора появился второй. Вид у него был совершенно ошалевший. Какое-то время он растерянно смотрел на присутствующих, и начал говорить лишь тогда, когда Гарри прикрикнул на него. — Несколько посетителей прокляты в отделе международного сотрудничества. Пропала сотрудница.

— Моя секретарша? — Малфой обреченно прикрыл глаза, а потом резко развернулся к Рону. — Серьезно, Уизли?

— Я не понимаю, о чем ты! — неестественно разозлившись, гаркнул Рон.

— Продолжаешь притворяться святым?

— Объясните, Мерлина ради, что здесь происходит! — вклинился Гарри, чувствуя себя совершенно беспомощным.

— Кто-то объявил охоту на любовниц Уизли, — криво усмехнулся Малфой. — Фото в «Пророке» — легкая артиллерия. Одно из них — дело рук Аманды, а другое, сделанное на показе мадам Малкин, относится совсем не к ней. Я подозреваю, что этот кто-то — и есть преступник. Раньше я сомневался, но теперь, после исчезновения Аманды, уверен. Ну конечно! — Драко отвернулся, нервно выхаживая по комнате. — Кто мог знать о том, что я и Гермиона будем в вечер показа в «Голубой Сирене»? Только тот, кто имел доступ к списку гостей… — Малфой резко остановился и впился взглядом в бледнеющее лицо Рона. Драко вспомнил рассказ Гермионы, воспроизвел в памяти её воспоминания, и тут же мысли, до сих пор хаотично суетящиеся в голове, собрались воедино.

— Модель.

Уизли молчал, сжав кулаки и отведя взгляд. Гарри ошеломленно смотрел то на него, то на Малфоя, и совершенно не знал, что сказать.

— Говори, — зашипел Драко. — Говори! — и вскинул палочку вверх. Авроры, находящиеся в кабинете, засуетились, но Гарри остановил их движением руки. — Или всех моделей в твоей постели и не припомнить?

— Ванесса Шарп, — произнес Рон, не поднимая взгляда. — Я… Встречался с ней два года назад, а потом, когда она мне… В общем, когда я решил вернуться к Гермионе, эта Шарп начала закатывать истерики, умолять, угрожать… Я не думал, что эта ненормальная может зайти так далеко!

— Рон… — Гарри ошеломленно открыл и закрыл рот, но быстро оправился. — Ты, — он строго посмотрел на стоящего рядом аврора, — сейчас же принеси карту Министерства со всеми, кто в нем сейчас присутствует. А ты, — он кивнул второму подчиненному, — возьми еще пару человек и отправляйся на поиски мисс Грейнджер. Когда найдете, не спускайте с неё глаз, понятно?

Оба аврора кивнули и умчались исполнять приказ. Гарри нервно взъерошил волосы, глубоко вдохнул и выдохнул, а потом посмотрел на Малфоя.

— Как она могла исчезнуть с двумя девушками?

— Кикимер, — тут же ответил Драко. — Очевидно, эта Амелия — одна из многочисленных потомков Блэков. Если это так, все сходится.

— Ты знал, что это она! — Гарри не смотрел в сторону друга. — Почему не сказал?

Рон молчал, опустив голову. Он не шевелился уже несколько минут с тех пор, как прозвучало сокрушительное признание.

— А когда-то ты называл трусом меня, — хмыкнул Драко.

— Не тебе меня судить! — ощетинился Рон.

— Я надеюсь, Поттер, — Малфой прищурился, и его лицо приобрело высокомерное и угрожающее выражение. — Ваша очаровательная дружба никак не повлияет на ответственность Уизли за то, что он натворил.

— Мы разберемся, — сухо ответил Гарри и резко повернул голову в сторону двери. Послышались поспешные тяжелые шаги, и в кабинет ворвался один из авроров.

— Карта Министерства и список присутствующих, — выпалил он, протягивая Гарри большой холст, закрепленный на раме. Некоторое время Поттер внимательно изучал принесенную карту, а потом тревожно взглянул на список, имена в котором со стремительной скоростью появлялись и исчезали.

— Гермионы нет, — побледнев, произнес он и поднял голову на Драко. Казалось, тот знал об этом уже давно, и только дрогнувшие желваки выдали мгновенно охватившую его ярость. — Ванесса… Куда она могла деться?

— Домовики могут трансгрессировать только либо из родового поместья, либо обратно туда. Узнайте, какое из них принадлежит фамильной ветви этой сучки, — Драко подцепил цепочку и сжал в кулаке что-то небольшое, висящее на ней. — Догоняй, Поттер, — после чего мгновенно исчез, оставив всех присутствующих в немом недоумении.

* * *

Гермиона ойкнула и очнулась, когда кто-то наступил ей на руку. Распахнув глаза, она различила лишь чьи-то ноги и сколотый каменный пол, пахнущий плесенью.

— Ой! — тут же вскрикнул кто-то в ответ на кряхтение Гермионы, и ноги стремительно удалились. — Простите.

Грейнджер с трудом приподнялась на локтях, чувствуя боль во всем теле. Над ней послышался тихий ропот множества голосов. Неподалеку кто-то хныкал ужасно писклявым голосом.

— Вставайте, мисс Грейнджер, — кто-то вежливо предложил ей руку. Гермиона изумленно уставилась на секретаршу Малфоя, озабоченно рассматривающую её лицо.

— Где мы? — приняв помощь, Грейнджер поднялась на ноги и машинально отряхнулась. Голова нещадно гудела.

— Никто не знает. Она принесла сюда нас всех и заперла, — обеспокоенным шепотом продолжала девушка.

— Она? Всех? — Гермиона нахмурилась, и только теперь повернула голову. На неё смотрели еще десять пар испуганных глаз. Брюнетки, блондинки, высокие, низкие, тощие и с пышными формами — казалось, здесь собрались девушки на любой вкус. За их спинами виднелись толстые прутья решетки. Гермиона чуть не застонала: они находились в какой-то нелепой средневековой камере с видом на абсолютную темноту. До потолка можно было достать рукой, и тесное помещение камеры заставляло присутствующих толкаться и задевать друг друга локтями.

— С какой стати меня здесь закрыли? — завизжала какая-то сухопарая девица, и её маленькие глаза бешено засверкали. Взгляд метался от одной пленницы к другой с такой ненавистью, как будто это они были повинны в неблагонадежном состоянии её нервов. — Я никому ничего не сделала! Сейчас же выпустите меня!

— Прекращай орать, — мрачно донеслось из другого угла, и с расстроенной дамой чуть не случился припадок: она побагровела, стиснула кулаки и завизжала с новой силой, почти переходя на частоты, недоступные человеческому восприятию.

Гермиона, удерживая себя от того, чтобы заткнуть уши ладонями, рассматривала пленниц: среди них были знакомые, и к тому моменту, когда взгляд остановился на Аманде, Грейнджер установила личности почти всех девушек. Секретарша из отдела игр и спорта смотрела на Гермиону понимающе и отчасти виновато, прижавшись к стене. С максимальной деликатностью протиснувшись между девушек, Грейнджер подошла к ней и смерила испытующим взглядом.

— Ты знаешь, что здесь происходит?

— Это все из-за Рона, — с готовностью выпалил та. — Она рассказала мне перед тем, как перенести сюда, — Аманда опасливо посмотрела на темноту за решеткой.

— Она?

— Его бывшая подружка, — прошептала она так, чтобы никто не услышал, и тут же плаксиво нахмурилась:

— Я должна попросить у тебя прощения за фотографа и эту утреннюю статью в газете. Мне очень, очень жаль! Если бы я знала, что Рональд…

— Подожди, — Грейнджер замахала руками, пытаясь разобраться в ситуации. — Если она охотилась на нас, так как мы были в, кхм… В отношениях с Роном, то при чем здесь все эти… — Гермиона замолчала, поймав мрачный и выразительный взгляд Аманды. — О, Мерлин! — неверяще простонала она и еще раз осмотрела толпу. Гермиона была оскорблена скорее не количеством женщин, которых успел сменить Рональд, а тем, что она не смогла заметить такой глобальный обман. — Они не знают? — прошипела Гермиона, растерянно опустив голову. Она все еще не могла собраться с мыслями после ошеломляющего открытия. Её подмывало получше рассмотреть «соперниц», чтобы выяснить, почему… Но Грейнджер собрала волю в кулак и прервала размышления подобного рода. Сейчас надлежало думать совершенно о другом.

— Лучше им оставаться в неведении. Той истеричке — точно, иначе она убьет кого-нибудь еще до того, как эта сумасшедшая до нас доберется, — Аманда стрельнула взглядом в вопящую даму, и Гермиона повторила за ней.

— У кого-то есть палочка?

— Она забрала все, — разбила последнюю надежду Аманда.

— Драккл! Где мы находимся? — Гермиона с досадой стиснула кулаки и оглянулась.

— Никто не знает. Мы все очнулись в этой камере.

Гермиона недовольно нахмурила брови и какое-то время молчала, пытаясь продумать план действий. Наконец она, поддерживаемая почти что преданным взглядом Аманды, повернулась к толпе и громко заявила:

— Послушайте! Мы все должны успокоиться. Нам удастся выбраться только если мы будем держаться вместе.

Пленницы смотрели на неё во все глаза. Несмотря на то, что все они не догадывались о соединяющей их нити, каждая прекрасно знала, почему ей следует недолюбливать Гермиону Грейнджер. Невыгодное положение, в котором оказалась волшебница, немного облегчалось чувством общего всепоглощающего страха: находится в одной камере с героиней войны и умнейшей ведьмой столетия, в конце концов, было обнадеживающе. Поэтому ультразвуковые сигналы стихли, а девушки прислушались.

— Когда она придет, не поддавайтесь панике. Я попытаюсь поговорить с ней и выяснить, чего она хочет. Я уверена, что мы сможем договориться.

— Она не станет тебя слушать, она сумасшедшая! — крикнул кто-то из толпы, и пленницы подняли гомон.

— Тихо! — зашипела Гермиона, злобно посмотрев на нарушительницу порядка. — Даже если это так, необходимо выиграть время. Я уверена, что авроры уже ищут нас, поэтому каждая проигранная секунда может стоить нам… — Грейнджер не стала договаривать, заметив, как губа стоявшей неподалеку девицы нервически задрожала. — Все будет хорошо. Сохраняйте спокойствие, и…

— Великолепная речь, мисс Грейнджер! Но, боюсь, спокойствие никому не поможет, — донеслось из темноты за решеткой, и какая-то девица пронзительно взвизгнула, переполошив тем самым притихшую толпу. Тревожное бормотание и всхлипы потихоньку наполнили тесное помещение камеры, но Гермиона не обратила на это никакого внимания.

Внезапно в помещении стало светлее, и на фоне зажегшихся факелов выделилась уже знакомая Гермионе фигура в плаще. Капюшон медленно сполз на плечи, и в бликах пламени блеснуло лицо с острыми чертами. Маленькие темные глаза забегали туда-сюда, а хорошенький носик тут же презрительно сморщился. Ванесса Шарп поглядывала на своих пленниц так торжественно, как будто готовилась произнести воодушевляющую речь.

— Каждая из вас, — она вскинула палец с острым ногтем. — Украла у меня нечто очень важное.

— Я тебя даже не знаю! — послышался недовольный крик. Ястребиным взглядом Ванесса впилась в свою жертву.

— Молчать, — низким голосом приказала она и взмахнула палочкой. Гермиона услышала, как кто-то в ужасе ахнул, и толпа отшатнулась от источника шума. Пленница, позволившая себе возмутиться, в панике щупала свои сросшиеся губы. С приступом тошноты подошел холодный страх, и Гермиона прижалась спиной к стене.

— Итак, на чем я остановилась? — она скорчила самую невинную улыбку. Никто не осмелился подсказать ей. Еще немного послушав тишину и зажмурившись от удовольствия, Амелия продолжила:

— Моя любовь безжалостно растоптана вами, а Рональд, — на этом слове она мечтательно вознесла глаза к небу, но, увидев над собой лишь пыльный потолок, осеклась. — Его вы заманили в свои сети и окончательно запутали.

«Уизли?» — недопонимающим шепотом прокатилось между девушек. Когда Гермиона посмотрела на визгливую даму, та округлила глаза так, словно прямо сейчас была готова писать заявление против несправедливого обвинения в страшной лжи.

— Отпусти девушек, Ванесса. Никому из нас Рон не нужен, — подала голос Гермиона, выбираясь из толпы. Испуганные девицы с удовольствием уступали ей дорогу.

— Не верю! — на змеиный манер зашипела та, бросаясь к клетке. Увидев Ванессу так близко, Гермиона вдруг поняла, что видела её раньше. Определенно, эти глаза и обескровленные губы ни с чем нельзя было спутать: Шарп была моделью на показе в «Голубой Сирене». Паззл, собирающийся в голове Грейнджер с того момента, как она шагнула в архив, наконец был завершен.

— Вот что, — совладав с вспышкой ярости, продолжила Шарп. Она сжала пальцами прутья и заглянула в камеру безумными глазами. — Должна остаться только одна из нас. Сначала я думала, что просто убью вас одну за другой, и все будет кончено. Но ведь это так банально! — она рассмеялась так искреннее, будто только что прозвучала великолепная шутка. — Давайте поиграем.

Гермиона сморщилась: похоже, любовь к «играм» передавалась больным геном по всем ветвям чистокровных. Лукавая улыбка Малфоя, возникшая в сознании, почему-то вызвала тоску и тревогу. Знал ли он о том, что произошло? Может быть, прямо сейчас он спешил на помощь и…

«Нет, — подумала Гермиона. — Нельзя надеяться на волю случая. Нужно действовать».

— Ванесса, — заговорила Грейнджер таким тоном, которым разговаривают только с детьми или душевнобольными. — От меня ты хотела избавиться сильнее всего. Отпусти девушек, и мы поговорим с глазу на глаз.

Шарп смотрела на неё, не мигая, несколько секунд. Она замерла, словно зверь перед прыжком, и Гермиона дважды успела пожалеть о том, что решилась на переговоры. Ванесса странно склонила голову, и совершенно жуткая улыбка исказила её лицо, когда она, низко хмыкнув, объявила:

— Итак, правила!

Пленницы зашумели, и кто-то толкнул Гермиону в спину так сильно, что она тут же ударилась виском о железные прутья. Однако её взгляд ни на миг не оторвался от дерганных движений Ванессы: та прошла в середину комнаты и снова улыбнулась самой себе.

— Кикимер! — рявкнула она, и в помещении появился знакомый домовик. Он услужливо протянул госпоже черный мешок. Ванесса рванула завязки и вытряхнула из него все содержимое. Загремели о каменный пол палочки пленниц, и в сердце Гермионы зародилась надежда.

— Из особняка вам не выбраться — все двери и окна заблокированы, а над территорией установлен антиаппарационный купол, — отчеканила Амелия, постепенно отходя к выходу. — Я подожду, пока одна из вас сумеет избавиться от остальных, и тогда мы сразимся. Отсюда сможет выйти только один человек, и что-то мне подсказывает — это буду я! — Шарп громко расхохоталась и исчезла, оставив подземелье тонуть в ужасе. Кикимер оставался на месте ещё какое-то время. Его мстительный взгляд скользнул по Гермионе, а потом домовик щелкнул пальцами, и дверь камеры распахнулась.

Поднялся страшный визг, и Гермиона едва успела прижаться к прутьям, чтобы не быть задавленной. Пленницы ринулись наружу и потоком устремились к груде волшебных палочек. Слишком поздно Гермиона поняла, что все принялись хватать оружия наугад. Первые искры атакующих заклинаний уже разрезали воздух. Одна из девушек, замерев с открытым ртом, рухнула на землю от парализующего (Гермиона надеялась) заклинания. Некоторые так и не вступили в битву: он схватили палочки и бросились к выходу, чтобы найти себе укрытие.

Выскочив из камеры, Гермиона принялась судорожно искать взглядом на полу свою палочку, но нашла лишь чужую, завалившуюся в угол и до сих пор никем не замеченную. Скрипнув зубами от досады, Гермиона сделала шаг по направлению к палочке, но боковым зрением заметила, как чья-то рука поднимается в её строну. Заклятье пролетело над самой макушкой успевшей пригнуться Гермионы. Она судорожно сглотнула, и прямо так, на полусогнутых ногах, ринулась к единственному доступному оружию. Палочка оказалась чертовски слабой и практически непослушной, но Гермиона свернула все свои претензии в её сторону в тот момент, когда удачно отразила летящий в неё «Ступефай». Медлить и дальше было нельзя. Озираясь и попутно отбиваясь от заклятий, летящих в её сторону, Гермиона продвинулась к полуразрушенному дверному проему и мигом скрылась за ним. Перед глазами возник длинный коридор, заполненный густой темнотой. Со второго раза сумев зажечь «Люмос», Гермиона побежала вперед. Наконец она остановилась: перед ней были две лестницы, ведущие в разных направлениях. Услышав позади чьи-то шаги, Гермиона взлетела вверх по правой лестнице и оказалась в пустынном зале, освещенном полосками света из неплотно заколоченных окон. Первый этаж, — подумала она и попыталась выстрелить в окно, чтобы открыть себе путь наружу. В первый раз палочка закапризничала и не среагировала, а во второй раз заклинание, попавшее в окно, срикошетило обратно и чуть не задело саму Гермиону. С досадой подумав о том, что пробить защиту, установленную Ванессой, с помощью чужой палочки можно даже не пытаться, Гермиона бросилась через зал к единственному выходу.

Два громких вздоха всколыхнули тишину особняка, когда в дверном проеме столкнулись друг с другом две фигуры. Гермиона настороженно смотрела в глаза секретарши Малфоя, пытаясь предугадать её дальнейшие действия.

— Послушай, — примирительным тоном начала она, но девушка, очевидно, на переговоры была не настроена. Заплетающимся от волнения языком она пролепетала:

— Извините! — и, собравшись с духом, приготовилась выпалить атакующее заклинание, но Гермиона оказалась быстрее. Гнев и раздражение переполнили её настолько, что чужая палочка повиновалась с первого раза.

— Остолбеней! — яростно выпалила Грейнджер и хмыкнула, когда девушка рухнула на пол с глупым выражением лица. Победа ослепила её на несколько секунд, и поэтому она не услышала едва различимых в тишине старинных сводов шагов.

— Экспеллиармус! — почти торжественно пропел знакомый голос. — Я же сказала, что оставлю тебя напоследок. Не могу позволить этим глупышкам забрать все веселье себе.

Гермиона порывисто оглянулась в поисках палочки, но тут же наткнулась взглядом на довольно скалящегося домовика с её оружием в руках. От досады свело челюсть, и Грейнджер медленно подняла взгляд на противницу. Ванесса улыбалась ей широко, как давней подруге, но вытянутая вперед палочка напрочь убивала доброжелательную атмосферу.

— Инкарцеро! — слащаво прощебетала она. В тело Гермионы со всех сторон впились веревки, и она обреченно зажмурилась. — Кикимер, перенеси гостью в её комнату. Я навещу её чуть позже, — и Ванесса с азартом хищницы унеслась прочь.

Гермиона почувствовала, как ноги отрываются от пола. Злобный домовик решил, что будет забавно переместить пленницу вверх ногами, но Гермиона шутку не оценила и, как только кровь ударила к мозгу, сдавленно выругалась. Перемещение длилось несколько минут, в течение которых Грейнджер дважды ударилась головой о ступеньки. Кикимер старательно делал вид, что он тут совершенно ни при чем, но злобное хихиканье выдавало его с головой.

— Кикимер, у тебя будут проблемы, — вдруг выпалила Гермиона и сама удивилась тому, что начала с угроз, а не цивилизованных уговоров. Было в этой фразе что-то надменное, вычурное и, несомненно… Малфоевское.

— Ага, — насмешливо прокряхтел он.

Они оказались в очередной темной камере. Щелчком пальцев Кикимер зажег в ней огонь, и Гермиона, наконец возвращенная в нормальное положение, смогла разглядеть «гостевую комнату». Кроме пыли, осыпавшихся стен и прелого запаха здесь имелись и весьма внушительные цепи, ввинченные в стену. Об их предназначении Гермиона догадалась чуть позже, когда её пришпилило к стене, и металлические ободки сомкнулись вокруг запястий. Мышцы тут же заныли: если бы Грейнджер вовремя не приподнялась на носочки, она могла бы просто повиснуть на руках. Оценив свою работу, Кикимер довольно хохотнул и подскочил к Гермионе в попытке ущипнуть её ногу, но тут же отшатнулся. На сморщенном лице отразилось непонимание, изумление и недовольство. Подарив Гермионе неприятный оскал, домовик мгновенно испарился.

Грейнджер дернула руками и со злостью сжала зубы, когда на неё посыпалась ржавчина с цепей. Кандалы сомкнулись на запястьях надежно несмотря на свой, возможно, тысячелетний возраст. Страх и ощущение безысходности постепенно подкрадывались, запуская свои когти в её бешено бьющееся сердце. Гермиона попыталась успокоиться и хорошенько подумать, но в голову, как на зло, пришла сцена из дурацкого фильма, где человек отрезал себе кисти, чтобы освободиться от наручников. Тихо взвыв, она еще раз дернула руками и снова вытянула стопу. Постепенно мышцы деревенели; все тело начинало ломить так, как будто его усердно растягивали на дыбе.

И в тот момент, когда Гермиона почти перестала чувствовать собственные предплечья, в проходе мелькнула черная тень. Некто бесшумно остановился в темноте коридора и застыл на краткое мгновение.

Драко машинально отер с верхней губы кровь, выступившую после четвертой попытки взломать магическую защиту на одной из дверей заброшенного особняка. Тяжелое дыхание сбивалось на хрип: он мчался сюда с того самого момента, как магия выкинула его на пустырь недалеко от особняка. Он бежал, наконец выломав двери, бежал, увидев недвижимое женское тело в одном из коридоров. И только теперь, увидев её — живую и относительно невредимую — Малфой остановился, чувствуя, как нечто темное, сковавшее его грудь, наконец распадается и превращается в ничто. На секунду он растерялся, а потом выступил из тени. Гермиона испуганно охнула, сперва не разглядев вошедшего, а затем выражение её лица наполнилось таким облегчением и радостью, что Драко позволил себе самодовольную усмешку.

— Я так и знал, — Драко шагнул вперед, зажмурился и остановился, чтобы отдышаться после долгого бега. — Знал, что ты любишь игры с наручниками.

Гермиона недовольно громыхнула цепями и закатила глаза. Она не надеялась услышать что-то воодушевляющее и, в общем, должна была быть раздражена, но почему-то слабая улыбка Малфоя приободрила её, изгнав из сердца страх.

— Какие замечательные крепления, — наконец он подошел и осмотрел цепи, решая, каким заклинанием будет лучше рассечь металл. — Нужно установить в мэноре нечто подобное. Пригодится, когда мы с тобой будем выяснять значение фразы «не уходить далеко».

— Малфой, — устало откинув голову, простонала Гермиона. — Меньше слов.

Драко сосредоточенно зажмурился и уже через пару секунд его палочка сделала два точных взмаха. Кандалы лязгнули и рассыпались трухой прямо на запястьях Гермионы. Она пошатнулась, заваливаясь вперед, и Малфой едва успел подхватить её.

— Что здесь происходит? — он обхватил её обеими руками и притянул к себе. Слабость Грейнджер льстила ему.

— Шарп приказала любовницам Рона охотиться друг на друга, — прошептала Гермиона, отдаленно понимая, что её слова больше похожи на бред. — Мерлин… — она застонала, отстраняясь от Драко. — Я оглушила твою секретаршу.

— Ничего страшного, — Драко поднял руку и ласково провел пальцами по её виску, убирая несколько прядей назад. — Я найму новую.

Гермиона несильно ущипнула его за руку, оба они глупо улыбнулись и тут же устыдились своего веселья. Малфой тревожно оглянулся и коротко выдохнул:

— Пора убираться.

Примечания:

Группа автора: https://vk.com/hazyforestffiction

Они крались вдоль стен, как два преступника, и было в этом нечто настолько захватывающее, что Гермиона даже не обратила внимание на то, как пальцы Драко обхватили её запястье.

— А как же остальные? — она остановилась, и Малфой раздраженно нахмурился.

— Чтобы ты знала: у меня аллергия на гриффиндорское благородство, — он возмущенно посмотрел на Грейнджер и снова потянул её за собой, но Гермиона шутку не оценила и упрямо прилипла к стене. — Да брось! Поттер разберется.

— Гарри тоже здесь? — с надеждой спросила она, тут же просияв.

— Нет, но я надеюсь, что скоро появится, — Драко нетерпеливо заглянул за поворот и снова сделал попытку сдвинуть Гермиону с места, но она только сердито нахмурила брови. — О, Грейнджер! Так бы и сказала, что хочешь, чтобы я понес тебя на руках!

— Объясни, — она сощурилась, высвобождая запястье. — Как ты здесь оказался?

— Может быть, позже, когда нашим жизням будет грозить чуть меньше опасности?

— Нет!

— Мерлин всемогущий! — тихонько взвыл он, и чем-то напомнил Гермионе Арманда Малфоя. Оглянувшись по сторонам, он поднял палочку и одними губами пробормотал какое-то заклинание. Гермиона внимательно наблюдала за древком, ожидая результата, и уже через секунду в воздухе начали появляться серебристые светящиеся частицы, стремящиеся вверх. Грейнджер изумленно наблюдала за их полетом до тех пор, пока вдруг случайно не опустила взгляд на свой рукав. Она сдавленно охнула: частицы отделялись от свитера, который ей сегодня утром преподнес Малфой.

— Ты соврал! Это не Джинни передала мне одежду.

— Нет, — он продолжал наблюдать за полетом магии. — Одежда и правда принадлежит ей. Но я взял на себя смелость добавить кое-что еще, — Драко протянул руку вверх, и около неё закружились серебряные частицы. Уплотняясь и сужаясь, поток с бешеной скоростью преображался во что-то крошечное, и лишь когда Малфой опустил ладонь, Гермиона смогла увидеть тонкое серебряное кольцо. Она подняла обескураженный взгляд на Драко, и он, почему-то сосредоточенный и предельно серьезный в эту секунду, потянул за цепочку на своей шее. Похожее кольцо, только немного шире, висело на его груди.

— Вот о чем говорила Рудольфия, — смогла просипеть Гермиона, когда все в её голове сложилось в единую картину. — Родовая магия. Мерлин и Моргана, Малфой! Это что, обручальные кольца?!

— Во-первых, не обручальные, а помолвочные, — так, будто это имело большое значение, произнес Драко. Он видел в глазах Гермионы недовольство и хотел защититься всеми возможными способами. — А во-вторых, откуда ты знаешь мою пра-пра-пра…

— Неважно! — выпалила она. — Если ты знал, что я здесь, почему не привел с собой авроров?

— Я не знал. Магия только перенесла меня туда, где ты находилась. На большее она не способна.

— Господи! Это ведь магические артефакты, Малфой! Их нельзя использовать на ком-то без разрешения! Почему ты ничего не сказал мне?

Драко раздраженно выдохнул и попытался улыбнуться:

— Ну, дорогая, я планировал сделать предложение в более романтичной обстановке, и…

— Прекрати! Малфой, если ты сейчас же…

— Ты бы не согласилась, ясно? — он выдохнул это с такой яростью, что Гермиона испуганно замерла. — Потому что мисс Грейнджер считает, что знает все лучше всех и сможет найти выход из любой ситуации. Потому что мисс Грейнджер не привыкла на кого-то полагаться и кому-то доверять! — он чувствовал гнев на её беспечность. — Я попросил тебя не уходить, но ты все равно не послушалась. Я знал, что так будет, и только поэтому решил перестраховаться. У меня не было ни другого выхода, ни времени, чтобы спорить с тобой об этом. Ведь что значат слова какого-то там Драко Малфоя по сравнению с твоей самоуверенностью?

— Малфой…

— Говорю я, — жестко оборвал он и повернулся к ней всем корпусом, почти оттесняя к стене. — Если бы ты не ушла, то не была бы в смертельной опасности. Но ведь у тебя с детства пристрастие к приключениям! — он стиснул кулаки и перевел дыхание, стараясь успокоиться. — Если бы не моя уловка, Грейнджер, никто не знает, дышала бы ты сейчас, или нет. А вместо благодарности я получаю шквал несвоевременных и абсолютно несправедливых упреков! Это так раздражает меня… — он сжал зубы, чувствуя, что повышает голос. — Я думал, что не успею. Впервые за много лет я испытывал такой ужас. Господи, Гермиона! — Драко взглянул в её распахнутые глаза, и что-то болезненное скользнуло в самой глубине его зрачков. — Я думал, что больше никогда не буду так бояться…

— Драко, — она обхватила его руку своими ладонями и несильно сжала. Его потряхивало, и кожа была холодной, словно у мертвеца. — Мне жаль, что я стала причиной твоего страха. И, возможно, мне не следовало поступать так опрометчиво. Ты прав, я привыкла рассчитывать только на себя, и это казалось мне правильным.

— Так не должно быть, — он медленно протянул кольцо, лежащее на ладони, к ней. — Я бы хотел, чтобы ты доверяла мне. Видит Мерлин — я многое для этого сделал.

— Я доверяю тебе, — шепотом призналась Гермиона и тут же ужаснулась тому, как просто эти слова слетели с её губ.

— Правда? — он пристально посмотрел на неё, словно пытаясь распознать ложь, но лицо Гермионы, как всегда, отражало только честность.

— Да, — одними губами ответила она и кончиками пальцев взяла кольцо с его ладони. — Мне непросто это дается, но я правда, — Гермиона осторожно надела кольцо на средний палец, — правда стараюсь.

— Спасибо, — он завороженно наблюдал за тем, как гладкий метал скользит по её пальцу. Драко медленно поднял голову и осторожно заглянул ей в глаза. Гермиона ответила испуганным взглядом и слегка вздрогнула, когда его лицо приблизилось. Его судорожное дыхание теплом касалось её подбородка. Драко не мог произнести ни слова, его взгляд пытался отыскать в глазах напротив желание или хотя бы согласие, но Грейнджер только дрожала, опустив ресницы. Малфой считал, что замершее сердце — чушь, бытующая лишь в любовных романах, но когда он сделал почти незаметное движение к её губам, оказалось, что оно действительно способно окаменеть на несколько коротких секунд.

— Нет, — слабые ладони уперлись в его грудь. Драко почувствовал, как застывшее в груди сердце беспокойно заныло. Её короткое «нет» коснулось его рта потоком теплого воздуха, но обожгло так, будто было слитком раскаленного железа. Разочарование, обида, злость, горечь — Драко вряд ли мог идентифицировать то, что захватило его в ту секунду, но испуганный взгляд Грейнджер говорил о том, что его лицо приняло враждебное выражение. — Не… — она не успела договорить, потому что в этот же миг откуда-то из-за поворота раздался пронзительный визг.

— Идем, — твердо выпалил он и, схватив её за ладонь, все еще лежащую на его груди, бросился вперед. Они успели сделать всего лишь несколько шагов, как вдруг сзади послышался высокий противный смех. Драко среагировал с быстротой опытного мракоборца: обернувшись, он одним движением завел Грейнджер за свою спину и вскинул палочку по направлению к темнеющей в конце коридора фигуре:

— Экспеллиармус!

Но Ванесса отразила его заклятье в метре от себя и тут же прокричала аналогичное заклинание. Палочка Малфоя отлетела в сторону и тут же перекочевала в кривоватые руки Кикимера, стоящего неподалеку от своей хозяйки.

— Грейнджер! — сквозь зубы прошипел он, чувствуя, как Гермиона пытается выйти из-за него. Темное пространство коридора осветилось вспышкой магии, и Драко, метнувшийся в сторону, плечом поймал неизвестное ему заклинание. Кожу закололо, и от точки удара по телу начала распространяться тягучая боль. Малфой оперся рукой на стену, но тут же покачнулся: от плеча к запястью распространялось онемение.

— Что с тобой? — испуганно зашептала Гермиона, пытаясь удержать его на ногах, но Драко только яростно дышал, не отрывая взгляда от Ванессы.

— Как трогательно! — звонко рассмеялась та, и звук её шагов начал приближаться. Кикимер, семенящий следом, растерянно смотрел на своего сраженного господина. — Даже немного жаль, что вам не видать «долго и счастливо», — надув губы в притворном сочувствии, она пронаблюдала за тем, как Малфой оседает на пол. — Не советую напрягаться. Чем больше ты дергаешься, тем быстрее заклинание парализует все твое тело. Сначала ты перестанешь чувствовать руки, потом — ноги. Затем, когда все твои конечности окаменеют, настанет очередь органов слуха и зрения. Застынут связки, язык, губы… И, наконец, последним прекратит работу сердце. Забавное заклинание, не правда ли? Мои предки выдумывали столько очаровательных способов мучительной смерти!

— Он тебе не нужен! — закричала Гермиона, нервно ощупывая руки Драко. Его кожа постепенно покрывалась синеватыми пятнами. — Отмени заклятье и отпусти его!

— Нет-нет, — огорченно нахмурилась она. — Он попытался помешать веселью, а это непростительно.

— Беги, — Малфой сжал зубы и попытался согнуть ногу в колене, но не смог.

— Нет! — яростно зашипела она и, на миг прижав ладонь к его щеке, вскочила на ноги. — Как это трусливо — нападать на волшебников без оружия!

Ванесса мгновенно ощетинилась, и её взгляд наполнился чистой яростью:

— Мне не нравится твой болтливый язык. Будет лучше, если я помогу тебе от него избавиться, — и подняла палочку. Гермиона судорожно сглотнула и воинственно подняла подбородок. Бежать было бессмысленно, но, даже если бы это могло спасти её, она бы не сдвинулась с места.

— Кикимер! — голос Драко надорвался, и он сжал зубы, чувствуя, как паралич постепенно охватывает зрение. Все потемнело, и только шумное дыхание Гермионы над головой все еще свидетельствовало о том, что он не потерял сознание. — Разве ты забыл?

Гермиона непонимающе уставилась на Драко, и даже Ванесса замерла с вытянутой в руке палочкой. Домовик сгорбился, воровато оглянулся на свою хозяйку и неуверенно пожевал губы.

— Я стою выше в фамильном дереве, и ты должен подчиняться мне, а не выскочке из низов!

— Кикимер! — взвизгнула Ванесса, заметив, что домовик сделал несколько шагов по направлению к Драко.

— Твоя задача — оберегать хозяина от опасности, так какого драккла ты до сих пор… — Драко не сумел договорить, чувствуя, как его горло сковывает заклинанием.

— Наконец-то заткнулся, — злобно прошипела Ванесса. — Теперь можно заняться тобой, — и, более не прерываясь на лирические отступления, выкрикнула заклинание. Гермиона упала, ощутив в животе сильную вспышку боли. Рядом, привалившись плечом к стене, лежал безмолвный, но все еще дышащий Малфой. Собравшись с силами, она поднялась на локтях и потянулась к нему.

— Драко, — шепотом позвала она и тронула его руку. Малфой не ответил, но под бледной кожей запястья ощущался слабый пульс.

— Кикимер, свяжи мисс Грейнджер. Я хочу растянуть удовольствие, — Ванесса опустила палочку и выжидающе сложила руки на груди.

Домовик медленно засеменил вперед, и его большие глаза то и дело виновато возвращались к недвижимому телу Драко. Наконец он остановился перед Гермионой, и она, оторвав взгляд от лица Малфоя, подняла голову. Кикимер медлил, теребя руками полы своей нелепой одежды, и нервно оглядывался на Ванессу.

— Ну же! — зарычала она, теряя терпение.

— Помоги нам, — одними губами произнесла Гермиона и подняла руку с кольцом. — Он умирает, Кикимер. Прошу…

— Что ты там шепчешь? — пронзительно крикнула Ванесса, и её шаги начали приближаться.

Кикимер совсем стушевался. Он переводил взгляд с Драко на кольцо Гермионы и беспрестанно хмурился.

— Ты меня слышал, Кикимер?! — завопила Ванесса, подойдя почти вплотную.

— Его мать — урожденная Блэк. Ты не можешь позволить ему умереть, — собрав оставшиеся уверенность и ярость, выпалила Гермиона. Кикимер резко выпрямился и, словно услышав приказ, вскинул руку вверх. Истеричный визг Ванессы отскочил от стен и унесся вглубь полуразрушенного особняка, когда её палочка оказалась в тощей руке домовика.

— Я не могу причинить вред одной из Блэк, — проворчал он и быстро передал палочку в руку Гермионы. Схватив её непослушными пальцами, Гермиона преодолела боль в теле и поднялась. Не задумываясь ни на секунду, она вскинулась вперед и одним точным движением отправила заклинание в сторону Ванессы.

— Петрификус Тоталус!

Ванесса успела лишь глупо открыть рот, прежде чем замереть и с глухим грохотом повалиться на пол. Гермиона почувствовала моментальную слабость: заклинание забрало остатки сил. Локти подогнулись, и она опустилась на пол.

— Кикимер! — все еще не поднимаясь, крикнула она. — Ты знаешь, как обратить действие заклинания?

Домовик уже бегал около своего господина, нервно заламывая руки.

— Нет времени, нет времени! — скулил он. — Проклятье слишком быстрое, я не успею его уничтожить.

— Чего же ты ждешь? — застонала Гермиона, с трудом поднимаясь на четвереньки. — Ретардо! — воскликнула Гермиона, и чужая палочка уколола её выбросом лишней магии. — Быстрее! Я не могу замедлять магию в его теле слишком сильно, иначе сердце остановится!

Кикимер протянул дрожащие руки к груди Малфоя и сосредоточенно зажмурился. Несколько раз домовик срывался и обреченно кряхтел, но наконец собрался с мыслями, и творимая им голубоватая магия охватила все тело Драко. Свечение, сначала яркое и почти ослепляющее, постепенно угасало, и Гермиона могла только нервно кусать губы и гадать, что это значит. Наконец все замерло, и Кикимер поднял на неё виноватые глаза. В груди все похолодело.

— Кикимер сделал все, что мог. Господин будет жить.

— Но? — дрожащим голосом прошептала Гермиона.

— Последствия могут быть очень, очень печальными. Я не знаю, сможет ли он говорить, видеть или слышать… — сокрушенно проскрипел он со слезами на глазах. — Бедный Кикимер не знал, что заклятье угодит в молодого господина! Бедный Кикимер думал, что оно приготовлено для магглорожденной ведьмы, — продолжал причитать он, и Гермиона, не выдержав, подняла палочку и наложила на домовика обездвиживающее заклинание.

— Они здесь! — закричал мужской голос из конца коридора, но Грейнджер почти не отреагировала на это. Спешные тяжелые шаги приближались, а она всё смотрела на бледное лицо, бездумно поглаживала широкое запястье и так сильно жалела, что не поцеловала Малфоя, будто это могло спасти его от проклятья.

* * *

Гермиона, зябко ёжась, стояла перед воротами Малфой-менора и осторожно прислушивалась к свисту ветра, овевающего остроконечные фронтоны особняка. Хотя лицезрение бледных равнин Уилтшира могло доставлять удовольствие разве что самому преданному поклоннику уныния и тоски, Гермиона была рада оказаться здесь.

После случая с Ванессой прошла неделя, и она напомнила Гермионе о времени после войны. Все внимание было сосредоточено на ней, Роне и Гарри. Журналисты и редакторы наплевали на новости о третьей по счету разорванной помолвке Блейза Забини, блестящем выигрыше «Гарпий» в межмагическом турнире, наплыве привидений в Хогвартс и многом другом, словно не было ничего интереснее точного подсчета любовниц Рона. Всех их в количестве одиннадцати благополучно вывели из жуткого логова Ванессы, хотя большинство все же пришлось отправить в Мунго. Обошлось без смертей и тяжелых увечий, и Гермиона, хотя испытывала неприязнь к этим особам, все-таки была рада. Ей совершенно не хотелось запомниться в истории магического мира скандальной особой, постоянно разыскивающей смертельно опасные приключения. И все же что-то подсказывало Грейнджер, что её имя будут вспоминать совсем не в связи с кампанией по освобождению эльфов.

Ворота скрипнули и образовали узкую щель, словно не желая пропускать гостью. Некоторое время постояв в оцепенении, Гермиона сделала шаг и не без труда протиснулась сквозь них. Едва не прищемив край её пальто, створки с лязгом захлопнулись. Сердито нахмурив брови, Грейнджер пробормотала ругательство и почти нехотя поплелась ко входу. Ей было страшно и стыдно, но она не позволила себе углубляться в размышления, которые могли бы уничтожить оставшуюся уверенность.

— Мисс Грейнджер, мы вас не ждали, — едва двери особняка распахнулись, на пороге появилась прямая фигура Нарциссы.

— Простите, — выпалила Гермиона. — Я не могла связаться с… мистером Малфоем.

— Вы не задумывались, что на то были причины? — она высокомерно приподняла брови, и в глазах сверкнула открытая неприязнь. — Я предупреждала вас, мисс Грейнджер, но вы меня не послушали. И теперь мой сын вынужден страдать от последствий вашей легкомысленности.

— Я никогда не была легкомысленна, — резко ответила Гермиона. — И никогда не заставляла вашего сына рисковать жизнью ради меня. Я прекрасно понимаю, что нахожусь в неоплатном долгу перед Драко, и лишь хочу узнать о том, что могу сделать, чтобы помочь ему.

— Вы поможете всем, если покинете этот дом и больше никогда в нем не появитесь.

Это было резко даже для Нарциссы, и Гермиона пораженно замерла, наблюдая за тем, как дрожат губы хозяйки поместья. Присмотревшись чуть лучше, на её лице можно было заметить признаки усталости и страдания: под слегка покрасневшими глазами залегли темные круги, лицо осунулось, побледнело и как будто состарилось.

— Мне необходимо его увидеть.

— Я сомневаюсь, что его мнение рознится с моим.

— Я бы не была так уверена, — нагло вскинув брови, выпалила Гермиона. Она ощущала себя крошечным солдатиком перед вражеской армией, но смелость, родившаяся из гнева, придавала сил для противостояния.

— Какая наглость! — Нарцисса стиснула зубы, и её лицо приобрело совсем не аристократичное выражение. — Как вы только смеете…

— Кто там? — раздался сильный мужской голос за спиной миссис Малфой, и она вздрогнула всем телом. Её глаза обреченно прикрылись, и она обессиленно отступила от порога.

— Мистер Малфой, — сдавленно прошептала Гермиона, качая головой. Взгляд Люциуса задумчиво переместился от гостьи к жене, а потом вернулся обратно.

— Вы пришли к Драко? — он говорил спокойно и почти холодно, однако в его голосе Гермиона не чувствовала ни толики той ненависти, которую испытывала к ней Нарцисса.

— Да, — практически прошептала Гермиона, ежась под двумя пронзительными взглядами. Если секунду назад она пылала уверенностью и отвагой, то теперь от этого не осталось и следа.

— Проходите, — Люциус сделал движение рукой, и Гермиона вопросительно посмотрела на Нарциссу.

— Но… — зажмурив глаза, начала та, однако была тут же прервана.

— Они должны поговорить, — твердо заключил мистер Малфой, и даже Гермиона испугалась его резкого тона.

Коридоры были пустынны, темны и холодны. Эта обстановка почти сразу вогнала Гермиону в уныние. Она шла за приставленным к ней домовиком, безрадостно оглядывая стены и мрачные картины. Комната Драко находилась на втором этаже, и за время перемещения Гермиона успела придумать несколько дежурных фраз, которые она могла бы сказать. Было страшно и волнительно, и Грейнджер невольно сравнила эти ощущения с теми, что испытывала при сдаче экзаменов у Снейпа.

Наконец заветная дверь оказалась перед ней, и домовик бесшумно исчез, оставляя Гермиону наедине с подавляющей тишиной и волнением. Глубоко вдохнув, она толкнула дверь и вошла. В комнате, несмотря на то, что был день, царила почти непроницаемая темнота. Плотно зашторенные окна не пропускали даже тот скудный свет, который лился на поместье с затянутых тучами небес.

— Я уже сказал, что мне не нужна помощь и твое постоянное присутствие. Пожалуйста, мама, уйди, — прозвучал хриплый голос из глубины комнаты, и Гермиона вздрогнула.

— Это не… — она замерла, схватившись за ручку двери. Сделать шаг в темноту казалось выше её сил. Говорить что-то еще не имело смысла: Гермиона поняла, что Малфой узнал её. Он молчал, и в темноте не было слышно даже его дыхания. Только спустя минуту в углу неподалеку от Гермионы вспыхнула, фыркнув, свеча, и комната озарилась скудным светом. Грейнджер принялась жадно осматриваться вокруг, но тут же остановила взгляд на фигуре, застывшей у широкой разостланной кровати.

— Закрой дверь, — тихо попросил Малфой, немного покачнувшись. Гермиона нахмурилась и, не оборачиваясь, захлопнула за собой дверь. Следовала череда томительных молчаливых секунд. Наконец Драко, словно собравшись с силами, сделал неуверенный шаг вперед. Его походка была нетвердой, словно он научился ходить только вчера.

— Я писала тебе, — не выдержав, выпалила Гермиона и шагнула вперед.

— Зря, — выдохнул он, и Грейнджер почувствовала, как холодеют пальцы. — Ведь я не мог прочитать.

Наконец отблеск света коснулся его лица, и Гермиона не сумела сдержать судорожного выдоха. На глазах Драко, контрастируя с бледной кожей лица, лежала черная повязка.

— Что с тобой? — беспомощно выдохнула она.

— Последствия проклятья. Все восстанавливается постепенно. Слух и голос вернулись три дня назад, но со зрением все протекает медленнее. Не пугайся, — Драко натянуто улыбнулся. — Какое-то время мне нельзя находиться при ярком свете.

Они снова замолчали. Гермиона не могла пошевелить языком, и только рассматривала его лицо, борясь с острой жалостью. Ей хотелось плакать, и она не могла объяснить, почему.

— Прости, что не навестила раньше. Я просто… — Гермиона замолчала, почувствовав, что не сможет сказать ему о том, что совершенно запуталась в своей жизни и полностью ею измотана. Казалось, что она должна была дать Драко определенный ответ.

— Просто… Что? — Малфой поджал губы. Он тоже знал, что имеет право на правду.

— Я очень благодарна тебе за то, что ты сделал, и…

— Грейнджер, — он неприязненно скривился. — Оставь благодарственные речи для кого-нибудь другого. От твоего официального тона меня начинает мутить. Успокойся и присядь.

Драко, выставив руку вперед, сделал несколько шагов вправо и наконец нашел ладонью спинку бархатного дивана. Медленно опустившись на него, он закинул ногу на ногу и выжидающе поднял голову. Гермиона вздохнула, нервно разгладила рубашку и посеменила следом.

— Я слышал, Поттер пожалел рыжее ничтожество и позволил тому отделаться штрафом и увольнением.

— Да, — виновато опустив голову, сказала Гермиона.

— Ты тоже была к нему снисходительна? Клянусь, если вы мило поболтали и простили друг другу все обиды, я найду Ванессу и заставлю её бросить в меня заклинание ещё раз.

— Что ты несешь! — рассеянно буркнула она. — Я не разговаривала с Роном и не намерена делать это в будущем.

— Наконец-то хорошие новости, — хмыкнул Драко, и замолчал. Гермиона пристально вглядывалась в его неподвижную фигуру и бледное лицо, пересеченное черной повязкой, и медленно умирала от тоскливого чувства, разворачивающегося внутри. Наконец тишина надоела и Драко:

— Так для чего ты пришла? Вряд ли посещение моего дома вызывает у тебя восторг.

— Да, — хмыкнула она, но тут же осеклась. — В смысле, я…

— Мерлин, ты мнешься, как первокурсница, — он цокнул языком и расслабленно откинулся на спинку сиденья. — Держу пари, ты чувствуешь себя ужасно виновато. Но спешу заверить: мне ничего от тебя не нужно, так что даже не пытайся чем-то откупиться.

— Я очень благодарна тебе…

— Да, — резко оборвал он. — Я это уже слышал.

Они сидели молча некоторое время.

— Прости, я не должна была поступать так опрометчиво. Из-за меня ты…

— Первой части высказывания было достаточно, — Драко жестко усмехнулся. — Я не держал на тебя ни зла, ни обиды, но, чтобы твоей совести было легче, скажу: ты прощена.

— Спасибо, — потерянно прошептала она, чувствуя, как вина, напротив, становится только больше.

— Пожалуйста, — бесстрастно ответил он, и Гермиона вспыхнула, подумав, что он над ней издевается.

— Не надо, Драко, — укоряюще прошептала она и нашла ладонью его руку. Малфой молчал, сжав губы в плотную линию. — Хорошо, — Гермиона сокрушенно кивнула головой. — Я уйду. Только… — помедлив, она поднялась и остановилась напротив него. Его лицо, похожее на мраморное изваяние, не выражало никаких эмоций. Гермиона, преодолевая дрожь во всем теле, осторожно положила ладони на его плечи и слегка сжала пальцы, когда, наклонившись, коснулась губами его губ. Её сердце скрутилось и упало за это короткое мгновение, но Малфой был по-прежнему неподвижен.

— Ты оскорбляешь меня своей жалостью, — низко проговорил он.

— Это не…

Его пальцы впились в её талию и резко потянули. Гермиона сдавленно охнула, когда, теряя равновесие, немного неуклюже упала к нему на колени. Дыхание Малфоя тут же оказалось так близко, что она даже не успела отстраниться, прежде чем прохладные губы оставили отпечаток на её скуле, а потом, словно ища путь, двинулись вниз.

— Малфой…

Она ощутила, как её голос заглушается напором чужих губ, и стиснула руки на его плечах. В движениях губ Драко чувствовались резкость и злость, и Гермиона не могла взять себя в руки, чтобы взять ситуацию под контроль. Она была оглушена этой вспышкой то ли гнева, то ли страсти, и первые несколько секунд позволяла терзать свои губы.

— Нет, нет… — пролепетала она, придя в себя, и с трудом отстранилась от него. — Ты ведь не хочешь этого.

— Я хочу, Грейнджер, я хочу тебя даже сейчас, когда моя чертова гордость уязвлена твоей чертовой выходкой! — резко отклонив голову, прошептал он ей на ухо. — С тех пор, как я снова в сознании, все время мою голову занимала только одна мысль: почему ты сказала нет в тот раз?

— Я могу объяснить! — вспыхнула она.

— Извини, Грейнджер, но я не мог разговаривать несколько дней, и хочу выговориться, — резко оборвал он. — И все это время я бесконечно думал о том, почему не заслуживаю твоего доверия после всех вещей, которые мы пережили. И не говори про Хогвартс, Мерлина ради! Я был слюнтяем и мерзавцем, но ты и сама знаешь, что это не имеет никакого отношения к сегодняшнему дню. И я думал, постоянно думал о тебе и задавался кучей бессмысленных вопросов… Но сегодня ты приходишь и заявляешь, что тебе очень жаль, ты благодарна, и это все таким тоном, будто Кингсли послал тебя вручить благодарственное письмо от Министерства… Не надо играть в сестру милосердия и делать вид, что печешься обо мне. Это чушь. Но ты трусишь и боишься сказать мне в лицо, что все твои чувства ко мне ограничиваются жалостливой благодарностью и виной.

— Ты не дал мне сказать ни слова! — вспыхнула Гермиона, раздраженная обвинениями в трусости.

— Я довольно слушал твои ужимки, — мрачно хмыкнул Драко. — Но понял достаточно. Послушай внимательно, Грейнджер: я не калека и не убогий, и ты не обязана отдаваться мне из жалости.

— Ты отвратителен, — выплюнула она, вырываясь и отскакивая прочь.

— Наконец-то настоящие эмоции! — оскалился он, и из-за повязки на глазах выражение его лица показалось Гермионе особенно жутким. — Лучше ненавидь меня, Грейнджер. Ненавидь, но не жалей. Мне трудно говорить откровенно о том, что я чувствую, но все-же скажу: я в ярости от того, что чувствую к тебе так много. Это эгоистично, но твое безразличие уязвляет меня больше, чем я мог предположить. Ты выставляешь меня дураком перед самим собой.

Она стояла в стороне и заламывала руки, пока в её сознании крутилась одна-единственная мысль: «Скажи ему, что это не только жалость». Но Гермиона слишком боялась, чтобы подумать о том, что же это еще, и поэтому молчала. В комнате сразу стало нечем дышать, и Гермиона глубоко вдохнула, прежде чем направиться к двери.

— И все же… спасибо, — прошелестела она, коснувшись пальцами двери, и, прежде чем Драко успел что-то ответить, шагнула за порог.

Не видя ничего вокруг себя, она спустилась вниз, где в главной столовой у камина нервно расхаживала миссис Малфой. Услышав шаги Гермионы, она остановилась и окинула взглядом поникшую фигуру. Какое-то время Грейнджер лихорадочно соображала, что можно сказать, но в итоге опустила голову и увидела блеснувшее на пальце кольцо.

— Я забыла отдать его Драко, — Геримона быстро сняла украшение и протянула его на дрожащей руке вперед. Нарцисса медленно перевела взгляд на фамильное кольцо, уголки её губ дернулись, но она осталась неподвижной.

— Не я его вам дала, мисс Грейнджер. Не мне и забирать.

Гермиона покинула менор, сбиваясь с шага на бег.

Гермиона провела несколько недель у родителей в Австралии, чтобы абстрагироваться от происходящего. Необходимо было подождать, пока ажиотаж, связанный с ней, Роном и Малфоем схлынет, и Гермиона проводила дни, гуляя по побережью. Ей было приятно увидеться с родителями и немного отдохнуть от рабочих обязанностей. Она действительно давно никуда не выбиралась, и этот незапланированный отпуск придал ей сил. Гермиона загорела, и кончики её волос посветлели, выгорев от палящего австралийского солнца. На щеках появилось чуть больше веснушек, но Грейнджер улыбалась, глядя на себя в зеркало: она не выглядела такой здоровой уже несколько лет.

Она думала о Малфое больше, чем ей бы хотелось, но каждый раз мысли заходили в тупик. Гермиона не знала, что скажет или что сделает, когда в следующий раз встретится с его пристальным нахмуренным взглядом, но эта неизвестность не угнетала её здесь, вдали от магического Лондона. Ей хотелось побыть наедине с собой и отдохнуть от всего, что наполняло её жизнь прежде. И все же по истечении второй недели она поняла, что прекрасные виды океана перестают вызывать в ней умиротворение, а мысль о дождливом Лондоне вызывает все больше тоски. Она уехала так же внезапно, как и приехала, наскоро собрав чемоданы и коротко попрощавшись с родителями. Как бы хорошо ни было здесь, на жарких пляжах среди тысяч людей, которым нет дела до её личной жизни, Гермиону все же манило назад.

Вернувшись, она сразу заселилась в небольшой дом на окраине Лондона, который подыскал ей Гарри. Здесь было почти пусто, и коробки с вещами нелепо громоздились у лестницы на второй этаж. Гермиона, стоя в вечерней полутьме, обняла себя руками и осмотрелась вокруг. Казалось, что жизнь отбросила её на несколько позиций назад, заставив начать все заново. Было жаль нескольких лет отношений с человеком, без которого когда-то она не мыслила будущего. Было жаль лет, потраченных впустую, выброшенных на свалку — туда, где сейчас валялись старые вещи, подарки и фотоальбомы. И все же она чувствовала себя живее и свободнее, чем когда-либо. На пыльном кухонном столе лежал выпуск «Пророка» недельной давности, оставленный здесь, вероятно, Гарри. Гермиона встряхнула газету и на миг растерялась: всю первую страницу занимало колдофото Малфоя, ослепительно улыбающегося на камеру на фоне главного атриума Министерства Магии. «Волшебное возвращение» — гласил заголовок. Гермиона пробежалась глазами по нескольким строчкам, жадно выхватывая информацию. Оказалось, что Драко вышел на работу почти сразу после того, как последствия проклятья были устранены, и пренебрег двумя неделями реабилитации. Его ослепительная, до миллиметра выверенная идеальная улыбка отразилась в душе Гермионы досадой и недоверием.

Не выпуская газету из рук, она поднялась на второй этаж и тихо вошла в свою новую комнату. На кровати, упакованные в оберточную бумагу, громоздились стопки немногочисленной одежды. Добрую половину своего гардероба Гермиона уничтожила перед тем, как уехать в Австралию. Небрежно скинув все с кровати, с помощью магии она призвала чемодан и легким движением палочки распахнула его. Несколько дней своего спонтанного отпуска Гермиона провела в прогулке по бутикам и маленьким фирменным магазинчикам, приобретая все, что приглянется. Это было беззаботное, приятное времяпрепровождение, и сейчас, глядя на рубашки и платья с еще не срезанными бирками, Гермиона улыбалась. Сдернув со стоящего в углу зеркала покрывало, Гермиона приложила к себе новое бордовое платье и, еще раз взглянув на разворот газеты, лукаво улыбнулась своему отражению.

* * *

Журналисты настигли её прямо на входе, и даже трое охранников не смогли разогнать густую толпу, атакующую Гермиону Грейнджер однотипными вопросами. Вспышки колдокамер преследовали её вплоть до лифта и почти просочились следом, но Гермиона успела ловко проскользнуть через закрывающиеся створки.

— О, — только и смогла выдать она, когда, раздраженно выдохнув, повернулась к пассажирам лифта.

В ответ Драко Малфой только изогнул бровь, всем своим видом выражая безразличие. Он постарался не опускать взгляд дальше неглубокого выреза её винного цвета платья, но все же взглянул вниз и отметил, что разрез вдоль левой ноги смотрятся превосходно, хотя длина подола, пожалуй, коротковата. Если бы не холодность, с которой он намеревался встречать каждый её взгляд, Драко попросил бы Гермиону повертеться, чтобы он смог лучше рассмотреть новое — он мог поклясться — платье.

— Грейнджер, — наконец небрежно кивнул он и отвернулся в сторону. Гермиона слабо кивнула в ответ и встала рядом, слишком угнетенная, чтобы говорить что-то еще. Окруженные любопытными волшебниками, они молча поднимались вверх.

— Мистер Малфой, — она робко подняла голову и заметила, как быстро он перевел на неё цепкий взгляд. — Как вы себя чувствуете?

Он снова приподнял бровь и, как показалось Гермионе, иронично усмехнулся. Лифт остановился, и створки его с шумом разъехались.

— Ваш этаж, — с деланной любезностью отчеканил Драко, и Гермиона, не сразу осознав, что вынуждена покинуть лифт, покраснела и опустила голову.

Отдел встретил её шумом и радостными поздравлениями коллег. На рабочем столе оказалась стопка писем от доброжелателей и несколько подарков от коллектива и министра. Безынтересно взглянув на груду вещей, Гермиона плюхнулась в кресло и недовольно насупилась. Она предчувствовала, что Малфой не встретит её с распростертыми объятиями и дружелюбной улыбкой, но все же надеялась на то, что будет не так уязвлена его безразличием. Покосившись на стопку неразобранных документов, Гермиона вздохнула и решила отвлечься от лишних мыслей единственным, что ей помогало до сих пор — работой.

* * *

Новая секретарша была чертовски нерасторопной. Драко пришлось дважды напомнить ей об отправке почты в отдел финансирования, три раза упомянуть о том, что он пьет кофе без сахара, и четыре раза возмущенно закатить глаза, когда она приносила на подпись неверно составленный документ. К обеду его настроение, подпорченное утренними ужимками Грейнджер, пришло в совершенный упадок.

— Мистер Малфой, — в двери показалась голова секретарши. Она испуганно поджала губы, ожидая ответа.

— Слушаю, — процедил Драко, надевая пиджак.

— Вам записка из отдела контроля за магическими популяциями.

Драко застыл, не до конца просунув руку в рукав.

— Интересно, от кого же, — он криво усмехнулся, и секретарша испуганно сжалась, пронаблюдав за тем, как стремительно изменилось выражение его лица.

— Я не знаю, — пискнула она и отлевитировала сложенный вчетверо пергамент на его стол.

Драко медленно развернул записку и слишком поздно понял, что его губы растянулись в идиотской улыбке.

«Пообедаем вместе? Недалеко есть отличное тихое местечко. Встретимся у каминов.

Г.Г.»

Конечно же, он не пошел.

Наблюдая за бегом волшебных стрелок на часах, он жмурился от удовольствия, когда думал, что Грейнджер торчит у лифтов вот уже двадцать одну…

— Малфой!

Драко закрыл глаза и откинулся на кресло, мысленно считая секунды до того, как разозленная фурия влетит к нему в кабинет. Потуги секретарши остановить незваную гостью были еще более жалкими, чем Малфой мог себе представить, и поэтому уже спустя пять с половиной секунд Гермиона Грейнджер стояла на пороге кабинета в своем возмутительном платье и с изумительным румянцем на щеках. Она уже набрала в легкие воздуха, чтобы еще раз гневно произнести его фамилию, но, заметив во взгляде насмешку, остановилась.

— Мистер Малфой, — пропела она елейным голоском. — Вы могли хотя бы прислать записку о том, что не придете.

— Мисс Грейнджер, — ангельски вторил он ей. — Об обеде вне Министерства во время рабочего дня не могло быть и речи. Такая, как вы, должны это знать.

— Такая, как я… — многозначительно поиграв бровями, Гермиона прошла вперед и опустилась на кресло.

— Я не разрешал вам сесть.

— А я и не спрашивала разрешения.

— Кажется, мы уже проигрывали этот сценарий, — Драко наклонил голову и схватил со стола первые попавшиеся под руку бумаги.

— Кажется, вам очень нравилась эта игра.

— Может быть, — он позволил себе улыбнуться, не глядя на нее. — Но вы не соблюдали правил.

— Что ж, в этот раз нам необходимо заключить контракт, чтобы я в случае чего понесла заслуженное наказание.

— Я знаю несколько видов контрактов, мисс Грейнджер, но мне на ум приходит только брачный.

Гермиона подавилась воздухом, но вскоре собралась с мыслями.

— Конечно, — она подняла руку. — Кольцо вы мне уже одолжили.

Драко напряженно пронаблюдал за тем, как она стягивает украшение с пальца и кладет его на стол.

— Это все? — он с досадой покосился на её левую руку.

— Нет, — она вздернула подбородок и замерла на несколько мгновений, потому что не знала, что еще сказать. — Да.

Драко кивнул, неуверенно сжав губы. Он молчал около минуты, пока наконец не собрался с мыслями.

— Ты же переехала? — небрежно спросил Драко. Он знал точный адрес её небольшого неказистого дома, утопающего в объятиях пышных тополей.

— О, — она вздрогнула. — Да. Дом старый, и есть много проблем, но, в целом, он очень даже милый.

Драко фыркнул.

— Что? — она возмущенно приподняла брови.

— Твое извращенное понимание слова «милый» во многом объясняет ваши с Уизли продолжительные отношения.

Гермиона вздрогнула, и они посмотрели друг на друга совсем не веселыми взглядами. Тема, уже, казалось, навязшая на зубах у всего магического общества, между ними была негласным табу. Но Драко не мог не давить на свое и её больное место, потому что зуд на этой ране был совершенно невыносим.

— Конечно, — она опустила глаза. — Что же еще ты мог сказать? — и медленно поднялась из кресла. — Ведь это ты, — она обвела его рукой, приподняв брови.

— Конечно, — вторил он. — Я никогда не заставлял тебя испытывать иллюзий на свой счет.

— О, ты справился на «отлично»!

— Как и всегда, Грейнджер. Как и всегда.

Они снова замолчали, и Гермиона медленно направилась к двери.

— Что ж, — она кисло улыбнулась. — Всего доброго, мистер Малфой.

— Всего доброго, — ровно сказал он, посмотрев ей в глаза, но тут же отвел взгляд и занялся бумагами.

Гермиона почувствовала, что дрожит, и ручка двери под ладонью стала омерзительно холодной.

— Грейнджер, — позвал он, когда она уже приоткрыла дверь. Гермиона мгновенно повернулась и выжидающе посмотрела на него, не отрывающегося от просмотра бумаг. — Твое платье настолько короткое, что я вынужден предупредить: не поднимайся по лестнице, если не хочешь никому продемонстрировать свое белье.

Она прикрыла глаза, собираясь с мыслями.

— С чего ты решил, что оно вообще на мне есть? — и, не дожидаясь его реакции, выскользнула за дверь.

Что-то позади неё оглушительно грохнуло.

* * *

Гермиона вернулась домой в отвратительном настроении. У выхода из Министерства её снова ожидали ведьмочки с колдаппаратами, прыткопишущими перьями и идиотскими вопросами. Ей едва удалось аппарировать, прежде чем настырные репортеры не увязались следом. К счастью, местоположение дома до сих пор оставалось под секретом.

Зайдя домой, она громко хлопнула дверью, скинула обувь и одежду в сторону, а потом рухнула на диван. Тишина, стоящая в воздухе, почти сразу же вогнала в уныние. Гермиона тоскливо обвела взглядом голые стены и подумала, что было бы неплохо украсить их картинами или хотя бы фотографиями. Собравшись с силами, она поднялась наверх и тихо прошла в свою темную спальню, где на кровати еще валялись вещи, раскиданные с утра. Медленно и нехотя она разложила все по полкам, оставив палочку на комоде. С каждым шагом ей становилось все противнее от собственной хандры, и уже спустя секунду Гермиона мчалась вниз, к обычному маггловскому магнитофону.

Энергично перебрав коробки с дисками, она выбрала одну из своих любимых подборок и включила на всю громкость. На кухне в холодильнике все еще таилось приготовленное заранее эльфийское вино. Гермиона презрительно фыркнула, откупоривая бутылку: еще несколько дней назад она лелеяла надежду угостить этим шедевром Малфоя. Отпивая первый глоток из неказистого бокала, она уже не строила иллюзий.

Покачивая головой в такт гремящей музыке, она посмотрела на приоткрытую в ванную дверь и ободряюще расправила плечи. Горячая вода и немного пены — вот то, что ей было нужно. Отпив еще один варварски большой глоток, Гермиона оттолкнулась от кухонной столешницы и, покачивая бедрами и закрыв глаза, двинулась в сторону ванной. Расстегивая молнию на платье и снимая чулки, она вдруг подумала о том, что Малфой сказал бы что-то одобряюще-язвительное, наблюдая за этой попыткой одинокого стриптиза, но стало почему-то не смешно, а душно.

Она уже осталась в одном белье, когда дотронулась до кранов и вспомнила, что подача воды в ванной все еще не была налажена. Её охватила мгновенная досада, и Гермиона закатила глаза. Нехотя накинув на себя халат, она прошла обратно на кухню и снова наполнила бокал. Вино было волшебным, и Грейнджер позволила себе расслабленно опереться о кухонную стойку и закрыть глаза. Громкий стук в стекло у входной двери прогремел так неожиданно, что она, растерявшись и вздрогнув, задела локтем бутылку, стоящую неподалеку, и та с визгом полетела на пол.

— Вот черт, — застонала она и, бросив унылый взгляд на расползающееся по полу пятно, поплелась к окну. Два желтых глаза, не мигая, уставились на неё, когда она отдернула занавеску. Сова нетерпеливо захлопала крыльями, и Гермиона, с трудом открыв старое окно, выхватила из её лап сверток с газетой. Она еще не успела отменить подписку на «Пророк», и газеты продолжали приходить ей дважды в неделю. Безынтересно покосясь на заголовок, Гермиона сощурилась и слегка приоткрыла рот. На главной странице размещалось огромное фото Малфоев и девицы Гринграсс на выставке волшебного искусства. Драко держал Асторию за плечи, и она мило улыбалась.

Гермиона швырнула газету на диван, чувствуя, как обида, страх и горечь сковывают её горло. Она нервно прошлась по комнате туда-сюда, сжала руки в кулаки, а потом остановилась посреди пустынной гостиной и задержала дыхание. Одиночество обступало со всех сторон, и она съежилась, чувствуя себя беззащитной. Чувство странной, неосязаемой утраты ударило по мыслям, и она вдруг разрыдалась, оседая на пол. Весь этот месяц, вся неделя и весь этот день обрушились на неё именно в этот момент, когда она, небрежно утирая щеки и захлебываясь, смотрела на черную пасть камина напротив и думала о том, что точно в такую же черноту погрузилась её жизнь.

— Грейнджер…

Гермиона подпрыгнула, по инерции принялась шарить по полу в поисках палочки, и только потом поняла, что оставила её на столе. Входная дверь скрипнула и захлопнулась. Грейнджер лихорадочно вытерла щеки и в панике бросилась наверх, стараясь бежать так, чтобы ступени не скрипели под её ногами. Она не знала, откуда Драко Малфой узнал её адрес и что делал здесь в такой поздний час, но встреча с ним вызывала у Гермионы необъяснимый страх.

— Я тебя слышу! — раздался позади его голос. — Этот старый дом трещит от каждого шага!

Гермиона нырнула в свою комнату, стараясь не задевать ничего на своем пути, и прижалась к стене.

— О, черт! Ты видела эту нелепую газету… — донеслось снизу. Некоторое время все тонуло в молчании. — Наш разговор закончился неправильно. Мне следовало проверить, правдиво ли твое дерзкое заявление о белье.

Гермиона фыркнула.

— Но я был в замешательстве, потому что не понимал, чего ты от меня ждешь! Грейнджер, если бы ты общалась сама с собой, то заметила бы, как, на самом деле, непоследовательна: сначала ты пытаешься всеми силами показать, что чувствуешь ко мне только приятельскую благодарность, а потом врываешься в мой кабинет и заявляешь, что где-то потеряла свои трусики!

Гермиона стиснула зубы, изо всех сил стараясь сдержаться, чтобы не ответить язвительной репликой.

— О, ты оставила палочку здесь, — голос Драко оборвался смешком. — Как непредусмотрительно. И дверь не заперта. Кого-то ждала?

Гермиона закатила глаза и медленно толкнула дверь, чтобы закрыть её.

— Еще секунда молчания, Грейнджер, и я подумаю, что ты ожидала именно меня, — скрипнули ступени, и Гермиона вжалась в стену. — Решила поиграть в прятки? О, но мы же знаем, кто победит…

Гермиона резко навалилась на дверь и прислонилась к ней спиной, испуганно замирая. Шаги замерли совсем рядом.

— Ты не хочешь со мной разговаривать, — тихо произнес он, и от близости его голоса по всему телу побежали мурашки. — Можешь молчать, но я все же скажу тебе кое-что, — Малфой прислонился лбом к двери. — После того, как ты ушла, я понял, насколько все это нелепо. Мы можем до скончания веков ходить друг за другом, но, в конце концов, время идет, и я… Я знаю, что тебе было сложно и что мне следовало просто подождать, но, Грейнджер… Кто из нас не вел себя, как нетерпеливый ребенок? — несколько секунд он задумчиво молчал. — Я просто хочу знать, сколько еще времени тебе потребуется, чтобы разобраться во всем. Сколько еще мне нужно ждать, издалека наблюдать за тобой в Министерстве, доставать Поттера, чтобы он выдал мне твой адрес, и стоять у твоей двери в надежде, что ты наконец откроешь? Ты была ошеломлена, я знаю, и тот поцелуй…

— Я просто хотела сделать все правильно! — не выдержав, крикнула она, и все замерло. — Хотела хорошо обдумать, приготовиться, но мысли вечно путаются. Дело не в том, каким я тебя считаю. Я просто не могу не…

— Думать? Очень на тебя похоже, — Драко рассмеялся. — Но ничто, Грейнджер! Ничто уже не сможет повлиять на мое мнение о тебе. Конечно, я буду чертовски зол, если прямо сейчас ты выгонишь меня за порог, но я ни за что не стану презирать или ненавидеть тебя. И это чувство, — он запнулся и облизнул губы, — которое я испытываю, не исчезнет и не станет меньше. Это так не работает, понимаешь? Иначе я бы не стоял здесь, как идиот из сопливых маггловских фильмов, которые ты так любишь. Поэтому я буду приходить к тебе снова и снова, пока моя мать не бросит в меня непростительное за такую продолжительную холостяцкую жизнь, — он тихо рассмеялся. — И насчет правильности, Грейнджер: конечно, твое занудство порой даже заводит — я слышу, как ты фыркнула — но ты не должна быть идеальной всегда. Ошибки, промахи, уступки эмоциям… В конце концов, любви заслуживает не безупречность, а все самое неправильное и противоречивое в нас.

Гермиона медленно повернула ручку двери, потянула её на себя и тут же вздрогнула. Малфой, все еще в верхней одежде, выглядел совершенно потерянно. Она ни разу не видела его более обезоруженным, чем сейчас.

— Я боюсь, что мне снова станет больно.

Он кивнул, закусил губу и сделал шаг назад.

— Но мы должны попробовать, — почти шепотом произнесла она.

Драко поднял голову и внимательно посмотрел на неё, прижавшуюся к дверному косяку.

— Да, мы должны, — он сделал осторожный шаг вперед, и Гермиона подалась навстречу, нервно заламывая пальцы. Её губы дрожали. — Конечно, мы можем подождать, пока…

— Нет, — она помотала головой, но в голосе было больше уверенности, чем во взгляде. — Нет, хватит. Завтра ты скажешь мне какую-нибудь нелепость, я разозлюсь, и мы не будем общаться еще неделю.

— Ты права, — Драко улыбнулся, наблюдая, как забавно трепещут её ресницы. — Тогда…

Он понял руку и кончиками пальцев провел по её подбородку, приподнимая голову. Гермиона вздрогнула, нервно улыбнулась и посмотрела на Драко с таким доверием, что на секунду он замер, не в силах поверить, что момент, который он обрисовывал в своей голове в таких красочных и неприличных деталях, наконец настал. Однако ничто из тех далеких фантазий не было даже близко к реальности.

— Я не предам твое доверие.

Она едва заметно кивнула, расфокусированным взглядом наблюдая за тем, как приближается его лицо. Первый поцелуй вышел сухим, коротким и целомудренным. Драко отстранился, чтобы посмотреть на неё. Глаза были закрыты, а с губ слетали короткие выдохи. На мгновение ему стало страшно, ведь следующий поцелуй означал бы, что они все решили наверняка. Короткое замешательство заставило Гермиону приоткрыть глаза.

— Не думай, Драко, — она положила ладонь на его щеку и слегка погладила. — Просто… — и, не договорив, приподнялась на цыпочках и прикоснулась к его рту. Все тревожные мысли отошли на второй план, и Драко, нервно выдохнув, резко притянул её к себе за талию. Она была крошечной и теплой, от нее пахло ромашками и совсем немного — эльфийским вином. Изгибы тела под его пальцами оказались мягкими, податливыми и дрожащими. Не спеша он коснулся её языком и заметил, как она на мгновение замерла под его руками. Её губы приоткрылись, и Драко почувствовал, как чужое теплое дыхание врывается в его рот, посылая вяжущие ощущения к низу живота. Вторая рука Гермионы робко опустилась на его шею, и Малфой поежился — такой ледяной она была.

— Грейнджер, — он стиснул её ребра ладонями и отстранил. Гермиона испуганно замерла, пытаясь сообразить, что она сделала не так. Малфой опустил голову, критичным взглядом осмотрел её босые ноги и цокнул языком:

— Ты же заболеешь.

— К черту, — она потянулась за очередным поцелуем, но Драко, ловко отстранившись, подхватил её на руки и отправился вниз. — Малфой! — она возмущенно нахмурила брови, но не смогла сдержать улыбки, глядя на его довольное лицо.

— Очевидно, ты нуждаешься в заботе, — он осторожно спустился с лестницы и направился к дивану. — Как хорошо, что теперь это входит в мои обязанности. И как ты выживала раньше?

— О, я едва протянула до этого момента, — усмехнулась она, устраиваясь на диване и наблюдая, как Драко подходит к камину.

— Не сомневаюсь, — он взмахнул палочкой, зажигая огонь, и полутемную гостиную озарил теплый свет. — Тебе нужен согревающий чай.

— Чай? — Гермиона недоумевающе моргнула и смущенно улыбнулась. — Я думала, мы можем согреться иным способом.

— Конечно, — он плотоядно усмехнулся. — Если ты потребуешь, я отогрею каждый твой пальчик по отдельности.

Гермиона покраснела и поерзала на месте, наблюдая за тем, как он медленно стягивает пальто и ослабляет ворот рубашки.

— Но теперь торопиться некуда, — Драко опустился рядом с ней и по-хозяйски твердым движением обхватил её лодыжку пальцами. — Я намерен растянуть удовольствие. В планах на сегодня отогреть твои холодные пятки и, возможно, развлечься парой не вполне целомудренных поцелуев на ночь, — его ладонь прошлась по стопе, чуть сжимая, и Гермиона напряженно вздохнула.

— Меня это не устраивает, — она быстро освободила ногу и переместилась к нему на колени. Тонкий халат немного распахнулся на груди. Драко, скользнув быстрым взглядом по открывшемуся декольте, поднял голову и с интересом приподнял бровь. Его ладони медленно заскользили по бедрам, ныряя под полы халата, и Гермиона блаженно выдохнула. Пальцы, добравшись до ягодиц, впились в кожу, и Драко притянул её ближе. Подавшись вперед, он потерся щекой о её щеку и прошептал таким соблазнительным голосом, что Гермиона не сразу поняла смысл слов:

— Где лежит плед?

Она мотнула головой, изумленно захлопала глазами, но тут же нахмурилась, увидев, как на лице Малфоя расцветает дразнящая улыбка.

— Игра только началась, Гермиона, и ты на неё согласилась.

— Вот же черт! — она обреченно застонала, и, заметив, что Драко тихо посмеивается, яростно поцеловала его, потому что знала: он не сможет не ответить.

— Грейнджер, — он поцеловал её в подбородок, когда она отстранилась, чтобы набрать воздуха. — Ты должна признаться, что всегда подсознательно хотела меня. И та ошибка на собрании на самом деле была вовсе не ошибкой.

— Давай сойдемся на мнении, что это была ошибка по Фрейду.

Драко закатил глаза.

— Ты знала, что выглядишь очень сексуально, когда бросаешься маггловскими словечками?

Гермиона возмущенно вскинула подбородок.

— И, Грейнджер, — Драко сделал выразительную паузу и костяшками пальцев провел линию от её шеи до ключиц. — Так где же плед?

Обессиленно застонав, она опустилась к нему на плечо, но, чувствуя, что его руки крепко обвиваются вокруг талии, все же рассмеялась.

* * *

Кингсли медленно сглотнул, неловко пробежавшись взглядом по участникам ежегодного собрания. Он испытывал некое дежавю.

— Несомненно, проект по спасению популяции пурпурных тритонов важен, но финансирование подобным способом недопустимо! — Гермиона Грейнджер, опершись на стол, яростно смотрела на своего собеседника. — Поэтому, мистер Кингсли, я прошу Министерство выделить средства для стартовой экспедиции. Это не такая уж большая сумма, поэтому…

— В бюджет Министерства на год не заложены лишние затраты на ваш отдел, мисс Грейнджер, — с неодобрением посмотрев на коллегу, проворчала миссис Споуз. За прошедший час ей ни разу не удалось перекусить. — Вы же знаете, что мы расширили меню в кафетерии. Почему бы вам не принять помощь спонсоров?

— И правда, мисс Грейнджер, почему? — Драко Малфой улыбался ей с противоположного края стола. Она покраснела, опустила глаза и сжала пальцами край стола. — Вам в самом деле стоит согласиться.

Проигнорировав его многозначительное приподнимание брови, Гермиона снова посмотрела на Кингсли.

— Кхм, — он бестолково пошуршал бумажками, нацепил на лицо выражение крайней озабоченности и снова поднял голову:

— Мы подумаем над этим. Но, мисс Грейнджер, вы же понимаете: индивидуальный проект требует индивидуального подхода. Давайте обсудим это позже.

Гермиона кивнула и плюхнулась на кресло. Драко Малфой сделал вид, что её злобный взгляд вовсе не пугает его.

«Не будь такой строптивой» — возникло на пергаменте перед глазами Гермионы.

«Мне не нужны твои деньги. Все и так шепчутся» — гневно настрочила она в ответ.

«Полагаю, кольцо на твоей руке дает для этого достаточно поводов»

Гермиона мельком взглянула на безымянный палец и смутилась.

«То, что я приняла одно твое предложение, совсем не означает автоматическое согласие на все остальные»

«Возможно, ты передумаешь»

«Насчет помолвки? О, конечно!»

Гермиона вздрогнула, ощутив, как внизу все внезапно завибрировало, и беспомощно прикусила губу.

«О, ты уже не выглядишь так разъяренно. Что с тобой, любимая?»

Гермиона скрипнула зубами от злости и свела колени, пытаясь унять зуд, зародившийся между ног. Она успела пожалеть, что согласилась использовать этот маленький вибрирующий стимулятор на дистанционном управлении. Пульт, конечно, находился в руках Малфоя.

«Не здесь же!» — вывела она кривым почерком, другой рукой цепляясь за ручку кресла.

«Я думаю, что ты уже сжимаешь свои бедра там, под столом. Не нужно этого делать, дорогая»

Гермиона выразительно посмотрела на него, но твердый взгляд потемневших глаз пресек возмущение. Поколебавшись, она осмотрелась по сторонам и медленно развела колени настолько, насколько это позволяла узкая юбка.

«Умница» — вспыхнуло на пергаменте, и Гермиона залилась румянцем, бессильно откинувшись на спинку кресла.

«Клянусь, ты сейчас думаешь о том, как было бы здорово, если бы я смог незаметно оказаться под столом и заняться тобой».

Гермиона прикусила губу, чтобы не издать лишних звуков, когда Драко в следующий раз попытается пошатнуть её самообладание.

«О, я бы хотел оказаться сейчас между твоих ног, прямо как в прошлые выходные, когда мы были в зимнем саду в Мэноре».

Вибрация внезапно усилилась, и Гермиона вздрогнула так ощутимо, что миссис Споуз перестала недовольно бубнить себе под нос и повернулась.

— Кажется, вы очень нервничаете, — деловито произнесла она. — Принимайте порошок из глаза болотного хмыря каждый день перед ужином.

Гермиона натянуто кивнула и схватилась за перо.

«Прекрати»

Драко улыбнулся.

«Полагаю, мы сможем договориться, мисс Грейнджер»

Она поерзала на сиденье, привлекая внимание сидящих поблизости волшебников.

«Конечно, мистер Малфой. Пожалуйста!»

Вибрация ослабла, и Гермиона смогла выдохнуть.

— Есть ли у кого-нибудь вопросы? — Кингсли устало зажмурился, захлопывая папку.

— Нет, господин Министр, — громко объявил Малфой, не отрывая взгляды от румянца сидящей перед ним Гермионы. Ему вторили все начальники отделов, и Кингсли, удовлетворенно кивнув, поднялся с места. Наблюдая за тем, как поспешно её коллеги покидают зал, Гермиона не могла перестать думать о том, как она сможет встать на своих ослабевших ногах.

— Мисс Грейнджер, — Драко подошел к ней бесшумно, как и всегда. — Прошу, — он галантно подал ей локоть.

— Это непрофессионально с нашей стороны, — тихо прошипела она, все же хватаясь за него пальцами.

— Все знают, что через полгода в твоем имени случатся метаморфозы.

— Я еще могу передумать, помнишь? — хмыкнула Гермиона, когда они уже подошли к лифту.

Внезапно вибрация, до сих пор почти незаметная, усилилась в несколько раз. Грейнджер охнула, крепче схватившись за локоть Драко, и беспомощно вздохнула.

— Не припоминаю, — он сладко улыбнулся ей. — Дамы вперед.

Двери лифта распахнулись, и они зашли в тесную кабинку. Гермиона схватилась за поручень, чтобы удержаться на ногах, и резко свела колени.

— Драко, — она проследила за тем, как он поправляет галстук. — Это невыносимо.

— О, милая, — он ласково провел ладонью по её щеке. — Если бы только лифт вдруг сломался, заперев нас с тобой здесь на некоторое время, я бы определенно… — он окинул её жадным взглядом. — Определенно постарался бы помочь тебе.

Когда он придвинулся к ней вплотную, Гермиона всхлипнула и посмотрела на циферблат лифта. Возможно, Драко мог успеть хотя бы коснуться её, или…

Внезапно моргнул свет, и кабина лифта, заскрипев, остановилась.

— Какая неожиданность! — картинно изумился он, убирая палочку в нагрудный карман. И прежде, чем Гермиона смогла изумиться, разозлиться или прочитать лекцию о технике безопасности, Малфой опустился на колени.

Она откинула голову назад и закрыла глаза. Пальцы покрепче сжали поручни лифта, когда ладони Драко медленно поползли вверх по её ногам. Они уже прокладывали путь к внутренней стороне бедер, когда Гермиона подумала, что год назад она совершила лучшую ошибку в своей жизни.

Звякнула молния её юбки.

О, определенно, самую лучшую.

Примечания:

Наконец-то финал! Заходите в группу ВКонтакте, чтобы не пропустить ничего нового: https://vk.com/hazyforestffiction