Извращенный... отшельница (гет)

Джирайя с трудом разлепил глаза. Все тело было как ватное, голова гудела, в животе повсеместно наблюдались не самые приятные ощущения. Насилу вспомнив, что у Тсунаде есть антипохмельное средство, которое она регулярно обновляла в своем шкафчике, он встал и поплелся за ним. Последнее, что помнил Джирайя, как они пили вместе с Орочимару.

«Неужели я так набрался? — думал саннин. — Ладно, спасибо хоть Змей меня до дома довел».

Джирайя (который мучился с похмелья так, что даже забыл о своем женском теле) сидел и потягивал спасительное средство, разведенное водой. Щелкнул дверной замок, послышались шаги (все эти обычные звуки казались Джирайе сейчас в известной степени громче обычного). В прихожей разувалась уставшая Тсунаде. Джирайя выполз, чтобы встретить гостя и удивленно почесывал в затылке.

— Тсунаде, ты уже вернулась? Так быстро? Ты же только что ушла…

— Быстро? — Тсунаде недовольно покосилась на Джи. — Да нас на полдня задержали! Никто ведь не ценит личное время медиков! — возмущалась она.

— Ага… — в голове Джирайи мысли никак не могли собраться все вместе и выдать ему хоть сколько-нибудь разумное объяснение феномена быстрого возвращения подруги.

— Слушай, — вспомнила саннинша, — тут тебя какие-то люди спрашивали, зеленые такие, — она пожевала губу, сомневаясь в правильности такого описания. — Спрашивали, что с тобой случилось, отчего ты на тренировку не пришла? — Тсунаде пристально посмотрела на Джирайю: — А что с тобой случилось? Выглядишь, кхм… помято.

— Да так, ничего…

— Ась?! — Тсунаде грозно сдвинула брови.

— Ну, мы это… с Орочимару немного выпили.

— С Орочимару?

— Да. И теперь все думают, что я — его женщина, — вспомнил вдруг саннин совершенно не к месту.

— Час от часу не легче, — простонала Тсунаде. — Ладно, давай так: сейчас отдыхаем, я от работы, а ты от пьянки, а потом будем готовить тебя к обратному перевоплощению, без малого неделя осталась до окончания месячного срока. Ты, кстати, антипохмельное средство уже принял?

— Угу.

— Тогда отдыхать, — заключила Тсунаде и поспешила в ванную.

* * *

До заветного дня оставалось всего ничего. Настои уже были подготовлены, печати заучены наизусть так, что Джирайя и Тсунаде могли бы показать их ночью, даже не просыпаясь. Джи коротала это время занимаясь тайдзютсу вместе с Майто, своими писульками и разглядыванием модных журналов. Еще она немного экспериментировала с косметикой и обнаружила у себя странное пристрастие к запахам некоторых духов. «Так совсем бабой стать недолго, — думал саннин. — Весьма, весьма интересный опыт!»

В тот вечер Тсунаде явилась домой раньше обычного и трагическим голосом заявила, что ее посылают на миссию длительностью почти целый месяц! У Джи отвисла челюсть. Подруга с горечью поведала, что взять с собою родственницу ей не разрешили, а на вопрос: «А может, я сам как-нибудь?» заявила, чтобы без нее он ничего предпринимать не смел.

— Ничего, подожду твоего возвращения, что поделаешь, — вздохнула Джи.

* * *

Тсунаде покидала дом с неохотой. Она просто каждой жилкой и клеточкой чувствовала, что в ее отсутствие обязательно что-нибудь случиться. А интуиция почти никогда ее не подводила.

Джи проводила Тсунаде до самых ворот. Она возвращалась домой, зная, что ее снова ожидает там очередной список дел, оставленный подругой. Ожидания ее не обманули: на столе их было целых четыре: по одному на каждую неделю отсутствия хозяйки.

«Надо бы господина Майто и его милого сынишку навестить», — подумала Джи.

Эти милые забавные люди были общепризнанными чудаками, однако Джирайя находил их довольно славными ребятами и совершенно не одобрял того, что над ними все смеются. Однако Дай, в отличие от сына, словно бы и не замечал едких подколов и насмешек и всегда был со всеми весьма приветлив. У этих славных ребят была одна главная и весьма существенная проблема: они оба были неспособны использовать ниндзютсу. А противостоять противнику одним тайдзютсу было в большинстве случаев чистым самоубийством. Так что бедняга Дай, несмотря на все старания, дальше генина так и не ушел. Кто бы мог подумать, что та же участь постигнет одного из трех уже практически легендарных саннинов? Однако человек способен понять лишь то, что пережил на собственном опыте, так что наша Джи теперь весьма хорошо понимала их проблемы.

После очередной совместной тренировки Дай пригласил ее пообедать вместе (сынка спровадить ему не удалось, и тот увязался за ними). Джи согласилась, раз угощают.

Видя Дая в обществе весьма импозантной красотки, окружающие знакомые (да и незнакомые тоже) начали коситься с интересом и некоторой завистью. Его авторитет сразу начал расти в их глазах.

— Что за красотка, Дай? — сзади старшего из зеленых материализовался довольно молодой мужчина, но с удивительно белого цвета волосами, напоминающими глубокую седину. — Познакомишь?

Дай от неожиданности чуть не подавился маринованным огурчиком.

— Ты это нарочно! — заявил Майто, немного прокашлявшись.

— Поздравляю, неудачник, у тебя скоро будет новая мамочка, так что будет кому утирать тебе носик, — из-за спины беловолосого мужчины вылез мальчишка примерно одного возраста с Гаем.

— А тебе и завидно! — Гай скорчил страшную гримасу.

— Какаши, не груби! — беловолосый попытался дать своему отпрыску подзатыльник в воспитательных целях, но тот ловко увернулся.

— Пап, пошли домой, я сам обед приготовлю, все равно у них мясо тут несвежее, — заявил малец и настойчиво потянул родителя за руку. (Джи подозрительно покосилась на свою порцию.)

Однако отец Какаши вовсе не торопился отступать и взял инициативу в свои руки.

— Позвольте представиться, Сакумо Хатаке.

— Джи… просто Джи, — ответила наша красотка, кокетливо поправляя локон.

— Весьма рад знакомству, — довольно ответил тот. (Какаши закатил глаза.)

Дая эта встреча со старым приятелем сейчас совершенно не радовала. Гай и Какаши сверлили друг друга недобрыми взглядами. Обстановка начала становиться слегка напряженной. Чтобы как-то разрядить атмосферу, Джи лукаво подмигнула мужчинам и предложила выпить за знакомство.

В процессе знакомства Джи выяснила, что старый приятель Дая никто иной, как знаменитый ниндзя по прозвищу Белый Клык. (Саннин до сих пор был слишком занят, чтобы интересоваться всякими знаменитостями.) Джи же восхищалась замечательным знакомством, а Клык с радостью поведал пару интересных историй, которые не отличались особой секретностью.

Видя, что приятель полностью завладел интересом девушки, Дай переглянулся с сыном и господа Майто, не обмолвившись и словом, решили, что срочно надо что-то предпринять, пока этот наглец Хатаке не увел у них женщину.

— А ты у нас тоже крутой ниндзя? — обратилась Джи к Какаши (который тщетно пытался проколоть ее насквозь взглядом). — Ути, какие мы серьезные, — просюсюкала она, — даже маску уже носим.

— Он ходит в ней с тех пор, как умерла мать, — пояснил Сакумо. — Так и не снимает ни днем, ни ночью.

— Вот как… — не успела ответить что-либо вразумительное Джи. (Да и что тут можно сказать?)

— Я тоже буду крутым ниндзя! — авторитетно заявил Гай.

— Куда тебе, неудачник, — отрезал Какаши.

После этого заявления мальчики собрались было устроить потасовку но, прежде чем в действие успели вмешаться отцы, Джи ловко выскочила из-за стола и сгребла малышню в охапку, прижав тех (к огромной зависти папаш) к своим пышным мягким грудям и проникновенно произнесла:

— Ребята, давайте жить дружно!

— М… м… — промычали Гай и Какаши, прижатые один к левой, а другой к правой груди, краснея от неловкости и удушья.

Видя такое замечательное примирение, отцы тут же подняли за это тост. Так что до конца обеда посиделки прошли как надо.

Джи провожали до дома всей толпой. По дороге она снова посетовала на кучу дел от строгой родственницы и получила обещание помощи как от семейства Майто, так и от семейства Хатаке (Какаши тоже пришлось это сделать под угрозой затрещины от отца). Едва убедив всех, что делать этого немедленно же, не стоит, а лучше зайти завтра с утреца, Джи распрощалась, мило улыбаясь и хлопая глазками (в этом деле саннин уже был настоящим экспертом).

До самого вечера Джи вдохновенно писала. Она бы писала и дальше, но что-то вдруг очень захотелось кушать. Посмотрев на время, она сказала: «Ого!» и отправилась на кухню, что-нибудь сварганить. С одной стороны, хотелось чего-нибудь горячего, с другой, очень не хотелось подвергать кухню Тсунаде напрасному риску. Найдя кое-что из холодных закусок, саннин подумал о том, чтобы их чем-то приправить. В шкафчике слева стояла банка, та самая в которой Джи тогда развела свою гремучую смесь и которую Тсунаде по каким-то причинам не выбросила. Саннин открыл крышку, сунул туда нос, прослезился и решил, что это использовать не стоит. Он хотел выкинуть злосчастную банку, но отвлекся, и та осталась стоять на столе.

После ужина зловредное вдохновение никак не хотело покидать автора, так что Джи пришлось продолжить свои графоманские изыски и засидеться допоздна. Она уже сладко потягивалась, собираясь отправиться баиньки, как вдруг услышала странный звук. Наша красотка насторожилась. Звук повторился еще раз, еще и еще. В этот поздний вечер в дом Тсунаде, в отсутствие хозяйки, решили залезть грабители. Наверняка они были в курсе, что там находится ее родственница, но они так же должны были быть в курсе, что та не является шиноби и не представляет для них никакой угрозы.

Джи поспешила занять оборону и встретить дорогих незваных гостей, как следует. Она наспех соорудила пару простецких ловушек из подручных материалов и активно искала, чем бы получше вооружиться. На кухне у Тсунаде, помимо современной газовой плиты, стояла также старинная железная печка, растапливаемая дровами. От этого раритета Тсунаде избавиться не спешила, так как никогда не знаешь, когда вдруг кончится газ или еще что, а вот дровишками лес вокруг Конохи всегда позволяет разжиться. К этой чудесной печурке прилагалась не менее чудесная кочерга. Лучшего оружия в данный момент Джи просто бы не нашла.

Тихонько щелкнул дверной замок с одной стороны дома, тихонько скрипнула оконная рама с другой. Джи искренне надеялась, что непрошенных гостей всего двое, ибо с бо́льшим количеством противников она бы просто не справилась в нынешнем состоянии. Однако наш саннин был вовсе не из тех, кто пропадет в эдакой пустяковой ситуации. Поскольку ситуация эта в некотором роде была уже предвидена (Тсунаде как раз обсуждала с Джирайей перед отъездом, что ему делать в случае, если в дом залезут грабители и что он благополучно почти полностью пропустил мимо ушей), наш герой все-таки успел припасти пару трюков в целях самообороны.

Раздался лязг и дикие крики. Это захлопнулся капкан, который Джи оставила как раз под окном. Сей предмет был обнаружен ею ранее на чердаке у Тсунаде сразу после ее отъезда. Кто знает, как он там мог оказаться. Возможно, отец или дед Тсунаде занимались когда-то охотой. Джирайя, обнаружив сей замечательный предмет, перетащил его в кладовку у кухни, чтобы был под рукой.

Из прихожей послышался грохот: там наша коварная авантюристка успела разлить подсолнечное масло. Она, не дожидаясь, пока противник поднимется и поймет, в чем дело, понеслась в прихожую с кочергой наизготовку.

Было темно, но в темноте Джи ориентировалась весьма неплохо. То же самое можно было сказать и о ее противнике. Удар кочергой был столь мастерски отбит, что у обороняющейся «родственницы» не осталось никаких сомнений в том, что ее противник — шиноби. Прежде, чем она успела еще что-либо сообразить, она получила мощный удар под ребра рукой, облаченной в стальную перчатку, и начала задыхаться. Судя по тому, что ее тут же не добили, целью пришельцев было вовсе не ее убийство. Это немного утешало, но слабо.

Побивший Джи бесшумно проскользнул в глубь дома.

«Ну уж нет! Я не сдамся!» — подумала пострадавшая, усилием воли сгребла себя в кучку, поднялась и поползла в сторону кухни, где по ее разумению можно было вооружиться кухонными ножами или еще какой годной для боя утварью. Ведь при желании можно и чугунной сковородкой вломить так, что мало не покажется!

Оказавшись на кухне, Джи действовала слишком шумно, что и привлекло к ней снова внимание налетчиков. Как оказалось, тот что ударил ее, успел помочь первому (тому, что влез через окно) выбраться из капкана и даже наспех перевязать его. Хоть охромевший первый и был в известной степени выведен из строя, их по-прежнему было двое, и ситуация не становилась от этого менее опасной.

Джи услышала шаги и встала со сковородой наперевес у двери в кухню. Она с лязгом опустила ее на голову вошедшего, тот пошатнулся и получил еще раз плашмя по физиономии. После этого удара маска, закрывавшая лицо человека, и ручка сковородки приказали долго жить.

Следом за этим на кухню подоспел хромой. В него Джи метнула пару кухонных ножей, уворачиваясь от которых тот благополучно стукнулся башкой о незакрытую дверцу подвесного шкафа и был окучен граблями, которыми Джи накануне снимала с дерева улетевшую наволочку и которые по необъяснимой случайности притащила на кухню с тем, чтобы их там благополучно забыть.

Отошедший от ударов сковородой грабитель схватил Джи за горло и со злостью бросил на стол, продолжая душить. Джи отчаянно схватилась за первый попавшийся под руку предмет и тюкнула им нападавшего в лицо, которое уже не защищала никакая маска. Это была банка с суперострым соусом а-ля Джи.

Банка, не выдержав столь грубого обращения со своей скромной персоной, треснула и развалилась, содержимое размазалось нападавшему по всей физиономии, попав в глаза, нос и рот. Дикий, похожий на звериный, рык, который он издал, должно быть, был слышен на всю округу. Джи не растерялась и тут же добавила ему коленом по незащищенной броней части. Пока тот корчился, хромой пришел в себя и кинулся на Джи с ножом. Возможности для маневра у нее особо и не было, но она попыталась выбить нож одним из недавно заученных заново приемов тайдзютсу. Нож выбить ей все же удалось, но на сдачу она получила кулаком в челюсть так, что та аж затрещала, готовая сломаться. К счастью, косточки у саннина и в женском теле были довольно крепкие.

Пока товарищ хромого пытался промыть глаза и все остальное от дикой жгучей смеси, тот заломил Джи обе руки одной своей лапой и схватил за волосы другой.

— Отвечай, стерва, где хозяйка прячет свиток? — прохрипел он ей в самое ухо.

— Какой еще свиток? — не поняла Джи.

— Тот, что вы украли у Хокаге. Редкая, особая техника.

— Редкая? Что-то не припомню.

— А так? — переспросил хромой, выкручивая руки еще сильнее.

— А-а! Полегче! Разве можно так с девушкой обращаться? — завопила Джи, пытаясь попутно придумать, как выведать у этих людей кто они и что им вообще тут надо.

— Где свиток с техникой, которую вы взяли у Хокаге? — повторил вопрос уже тот другой, который успел отмыться от соуса.

— Если вы о технике смены пола, то мы ее вернули обратно, — почти прослезилась Джи, предчувствуя вывих всех имеющихся суставов верхних конечностей.

— Смены пола? — недоуменно переспросили эти двое. — Шутки шутить с нами вздумала?!

— Честное слово, дяденьки, не вру, сожри меня Кьюби!

Господа нападавшие ответить ничего так и не успели. Дом внезапно наполнился странным шипением, раздались сдавленные крики, ругань, звон и грохот опрокинутой посуды. Затем внезапно все стихло, зажегся свет и, рухнувшая ничком Джи, почувствовав, что никто ее больше не держит, смогла наконец подняться и разглядеть стоявшего посреди разгромленной кухни Орочимару.

— Тсунаде просила за тобой присмотреть в ее отсутствие, — сказал он. — Как вижу, не зря.

— Где они? — озиралась по сторонам Джи.

— Сбежали.

— Не мог их догнать? — проворчала умная наша.

— А зачем? — пожал плечами Орочимару.

— Знаешь, мне вот интересно было бы узнать, кто на меня напал и зачем, — Джи разминала несчастные руки.

— А ты не знаешь? — сузил глаза Змей.

— Э… э… Они спрашивали про свиток с той техникой, — почесала репку Джи.

— И что же?

— Кажется, они ожидали найти нечто совсем другое… Да кто их разберет!

— Это были люди Данзо, — спокойно пояснил Орочимару.

— Ты-то откуда знаешь? — подозрительно прищурилась Джи.

— Подслушал их разговор с учителем, — Змей сделал личико «я тут ни при чем», — чисто случайно.

— Угу… — нахмурила лобик Джирайка.

— Похоже, Данзо решил, что это очередная ценная техника учителя, которой ему необходимо завладеть, — Орочимару задумчиво изучал качающуюся под потолком разбитую люстру. — По мне, так пусть бы и завладел, — он хитро усмехнулся.

— А по мне, — мстительно сверкнула глазками Джи, — так пусть бы еще и на себе испробовал!

Орочимару такая идея, судя по всему, пришлась по душе, и оба саннина дружно расхохотались.

— Кому-то придется это все убирать, — Джи еще раз удрученно оглядела взглядом погром.

— Пригласи своих зеленых друзей, — ядовито намекнул приятель.

— Ты и про них знаешь? — ничему уже не удивляясь, спросила Джи.

— О, это трудно не заметить, — Орочимару в виде исключения приподнял брови.

— Ревнуешь что ли? — улыбалась наша побитая.

— Не забывай, что ты моя женщина, — сказал Орочимару вполне серьезным тоном, развернулся и ушел, оставив даму недоуменно хлопать глазками, сидя на полу среди беспорядка.