Shaman King. Перезагрузка (гет)

— Йо-сенсей, позвольте мне стать вашим учеником! Я хочу быть шаманом!

Манта едва не подавилась чаем и поспешила выйти из комнаты в туалет. После той стычки с Джун они всей компанией отправились домой к Асакуре, чтобы залечить все свои болячки и просто поболтать. Под всей компанией понималось, что банда «Загнанные в угол» пошла вместе с ними. Мотивов девушка не понимала… до этой минуты. Похоже, у бедного Умэмии совсем крыша на духах съехала, иначе и не скажешь. Но он мог видеть духов, значит, шансы есть. Наверное.

— Я много думал, со многими советовался. Я чувствую, что быть шаманом — моё призвание!

Пока Асакура смотрел на мужчину круглыми от шока глазами, пытаясь придумать внятный ответ, Анна поспешно взяла мужчину в оборот со словами: «Сначала докажи, что ты достоин» — и припахала к уходу за домом. Шаман просто заткнулся под взглядом блондинки, цепким взором окидывая ауру Рю, будто пытался прочитать его душу. Вернувшаяся Манта поняла, что у главаря вполне есть шансы исполнить свою мечту. Если выдержит плотный график Анны, составленный на ближайшую неделю. И всё связано с уборкой дома и готовкой.

Без шансов.

Дни потекли за днями. Пока Йо и Манта ломали зубы о гранит науки, Анна честно занималась с Рю, пытаясь отточить духовную силу мужчины для принятия энергии природы — первый этап до того, как начинающий шаман будет искать себе хранителя. А вместе с приобретенным духом стоит заниматься и физической силой, хотя у Рю с этим практически не было проблем. К приходу домой школьников уже поджидал вкусный ужин, после которого Киояма забирала Асакуру на тренировку. Нозоми же всё больше погружала в традиции оборотней свою ученицу, изредка устраивая спарринги. Процесс укрепления мышц русоволосой был неостановим, поэтому два оборотня бились практически на равных.

Правда, Оямада всё чаще стала замечать, как Аоми приходила домой напряженной, даже раздраженной. Она активнее начала опекать свою подопечную, рыча едва ли не на каждое настораживающее её движение, из-за чего жителям дома приходилось обходить девушек по седьмой дороге. По связи со стаей тоже шли волны беспокойства и настороженности. Не выдержав, девушка втайне разговорила своего куратора и узнала весьма страшные новости: на оборотней близ их города совершили нападение и практически полностью уничтожили. Особенно пострадали дети. Во время нападения взрослые собрали малышей вместе и спрятали в убежище, охраняемыми несколькими самками, но враги целенаправленно шли именно туда. Откуда только знали, где убежище? Из десятерых детей выжили только двое и сейчас находятся в реанимации. Все стаи в округе забеспокоились и не знают, куда девать своих малышей, если знание об их убежищах были раскрыты. Но во всем этом была ещё одна причина для беспокойства — никто не понимал, кто на них нападает. Ни запахов, ни следов. Ничего. Это пугало и раздражало до невозможности. Все в их прайде были на грани.

В один из теплых вечеров Рю и Йо позвали Манту пробежаться вместе. На горизонте занимался закат, и легкий ветерок приятно пробегал по коже. Аоми отпустила свою протеже, попросив быть как можно осторожнее. Друзья же наслаждались погодой и легкой пробежкой. За две недели, что Рю приходил к ним, Манта сильно сдружилась с мужчиной и доверилась ему, хотя он так и не узнал, что существуют и другие оборотни. Это не та тайна, которые могут знать другие. Хотя, если Рю скоро действительно станет шаманом, ему придется узнать и о других существах. Сейчас же Умэмия считал её обращения за некую патологию, связанную со знакомством с миром шаманов, и невероятно боялся тоже стать зверем.

— Йо, скажи… я от Анны мельком услышал, что скоро должен начаться Турнир шаманов. Что это за турнир такой? — решился спросить Умэмия, когда они убежали достаточно далеко от дома.

— Услышал-таки, — засмеялся Асакура, не изменяя темпа. — Как бы это объяснить. Турнир шаманов назначается тогда, когда по небосводу земли проносится комета Судьбы и скрывающаяся за ней комета Разрушения. Это означает, что Король шаманов отходит от дел, мир находится на грани, и пора назначать нового. Король шаманов получает силу самого великого из духов — Короля духов. Он может изменить ход истории: уничтожить человечество или защитить от тех, кто надумает это сделать. В общем, тут многое зависит от желания Короля шаманов. Конечно, избавить человека от неизлечимой болезни он не может. Хотя, если страну настигла чума, то вмешаться Король может. Никто ещё до конца так и не разобралась, что может Король шаманов, а что нет — скажем так. секретная информация. Для нас основа всего — природная гармония этого мира с духами. Если демоны и жаждущие мести духи прорвутся в мир людей, его настигнет хаос.

— Это трудно и запутано, — пробормотала Манта, переставая вникать в смысл слов друга.

— Согласен. В общем-то, Турнир — это битва между шаманами, чтобы выбрать сильнейшего. Говорят, что комета скоро пролетит над нашей планетой, значит, близится турнир. Многие уже сходят с ума, ищут потенциальных противников, чтобы если не убить их, то покалечить настолько, чтобы те не смогли участвовать в битве.

— Тот парень, из Тао, поэтому хотел тебя убить, чтобы ты не попал на Турнир? — уточнил Умэмия.

— Всё верно! Но мне удалось выиграть, так что всё хорошо.

Манта слушала объяснения своего друга, погрузившись в свои раздумья, и умудрилась упустить половину. У неё были на то причины. Практически всю ночь она с прайдом искала пропавшего котенка тигра. Мать тигренка погибла при нападении охотников, и отец не сошел с ума только благодаря сыну. Казалось, при переезде сюда прайду ничего не угрожало, как в один миг они услышали, что стая в ближайшем городе была уничтожена под корень, а через три дня пропал их малыш. Сейчас всю ярость его отца и отчаяние сдерживает сила патры, но тигр находился на грани безумия.

Дар и проклятие оборотней…

Следов малыша они так и не нашли. А в связи с последними событиями на лучшее надеяться уже не стоило. Почерк был похожий, как в разгромленной стае. И меньше всего смахивало на привычных охотников, которые не чурались выставлять свою работу напоказ. А тут совершенно никаких следов.

— Эге-гей, Манта, ты еще с нами? — позвал Йо друга, с беспокойством смотря в излишне серьезное лицо. Что-то беспокоило девушку, шаман чувствовал это, но не понимал. Радовало, что это явно никак не связано с её родителями.

— А, да, всё хор… — оборотня отвлек запах крови. Крови оборотня. А потом полный боли визг.

Нет!!!

Оямада сорвалась с места, вызывая своего зверя на поверхность. Её вторая душа с радостью откликнулась, разворачиваясь во всю мощь и сжигая яростью от того, что только что они обе почуяли, а потом и услышали. Мышцы начали быстро сокращаться, отчего одежда разрывалась по швам, и из их остатков в доли секунды выпрыгнула волчица, оглушив округу своим рычанием. Только мощные лапы коснулись земли, как они уже оттолкнулись в длинном прыжке, с легкостью развивая высокую скорость. В нос бил запах свежей крови, а уши слышали только крики о помощи, понятные волчьим ушам, но затмевали недоуменные возгласы друзей. Зверь рвался в бой, чтобы успеть и защитить, и улица оказалась неожиданно короткой для пропавшей в своих чувствах волчицы.

А потом просто ужас.

По небольшой площади, установленной в центре парка, тоненькими дорожками растекалась кровь. Её казалось так много, будто здесь прошло целое кровавое побоище. Её запах перебил все другие запахи, она давила на сознание, и мысли будто путались в этих алых дорожках. Как сквозь пелену волчица заметила двух людей. Нет, не просто людей: даос и его дух. Совершенно незнакомые ей, но оттого не менее ужасающие своей жестокостью. Они стояли в центре кровавой лужи, рассматривая маленькое сердце в их руках, а у ног нелепо брошено распотрошенное тело, в котором зверь с трудом узнал того тигренка, которого они искали.

Убитый малыш, оплетенный собственными кишками вокруг лап, задушен собственным желудком, измазанный в крови и ошметках легких.

Округу разразил яростный и отчаянный рык.

Убийцы едва успели увернуться от атаки непонятно откуда взявшегося тигра. Его рыжая с полосками шерсть стояла дыбом, мускулистые лапы в бешенстве били по земле, разрывая её и смешивая с кровью тигренка. Во взгляде не осталось ничего человеческого. От оборотня остался только бешеный зверь, наполненный жаждой убийства, и он, грозно зарычав, снова напал. Волчица смотрела на танец смерти в полной прострации, от отчаяния испустив зов стаи. Она уже знала, что вожак и куратор несутся сюда, но что — что?! — уже можно было исправить?! Малыш мертв, а тигра им не остановить. Если он нарушит закон — умрет, если вожак его остановит, то отец малыша лично убьет себя, просто чтобы не жить на этом свете.

Дар и проклятие оборотней. Тигру больше незачем жить.

— Твою мать, что здесь произошло?! — в ужасе закричал Рю, когда они с шаманом добежали до этого места. Волчица вышла из прострации, но тут же гнев пробежал по венам, и уже взгляд оборотня стал каким-то животным. Коротко взвыв, зверь напружинился и приготовился к атаке. Боль члена её прайда заполоняла все мысли, и его мысли, ставшие резко открытыми, как книга, стали её мыслями. Она больше не слышала зова куратора, не видела двух друзей, застывших за ней. Самый сильный среди ишт подавил её сознание. Волчица почти прыгнула на одну из убийц, по глупости оказавшейся рядом, как чьи-то сильные руки остановили её прыжок, отчего зверь запнулся и повалился на землю.

— Манта, не смей! Очнись, Манта! — кричал Йо, крепко удерживая вырывающуюся волчицу с помощью Рю. Это было опасно, но оборотень действовал аккуратно, на подсознательном уровне не желая причинять своим друзьям вред. Какая-то часть человека ещё была на поверхности. Манта наконец-то услышала своего шамана, потом голос вожака и Аоми, и начала подавлять собственного зверя, силой вырываясь из-под воздействия ишты. — Не смей нарушить закон!

Закон. Древний, как этот мир, установленный тем богом, что создал оборотней. Закон, за нарушением которого оборотня убьют без выяснения причин или поставят метку изгоя, и тут даже не знаешь, что хуже.

Не убивать людей, если не официально объявлен вызов или война. И ни в коем случае — детенышей.

Манта тут же перестала вырываться, успокаиваясь под поглаживаниями Асакуры. Тот, заметив возвращение друга, только коротко выдохнул и, на секунду сжав шерсть на загривке в предупреждении, выпрямился. Он уже резонировал с самураем, поэтому оставалось только выбрать время, когда лучше всего напасть. Но тигр мешал всем планам, его ярость пыталась подавить абсолютно всех, кто находился здесь, и теперь было понятно, почему Манта поддалась. Йо и Рю спасало только то, что они не были оборотнями.

Издалека неожиданно выпрыгнул в гущу событий огромный гепард и тут же накинулся на разбушевавшегося зверя. И это помогло вступить в битву уже шаману. Йо, определив, кто из этих двоих девушек-убийц даос, накинулся на неё, но был остановлен бдительным духом, закупоренным в своем мертвом теле. Отразив пару её атак, Асакура на короткое мгновение отступил, на ходу продумывая план, как мертвец по приказу хозяйки использовал свою энергию, создавая вполне ощутимых клонов. Но разозлившемуся Йо не было до них дела: заострившееся чутьё тут же подсказало, где главное тело, и он напал, воспользовавшись излишней самоуверенностью противника и бурча под нос заклинание изгнания. Шаман и самурай, отпустив благородство восвояси, в один удар уничтожили мертвеца, отправив духа в ад. Дух взорвался в воздухе, искрами разлетевшись по закатному небосклону. Когда парень обернулся, чтобы задать дрозда даосу, он не увидел никого — чертова женщина успела воспользоваться ситуацией и сбежать, бросив своего духа на произвол судьбы. Асакура мог только безвольно сжимать кулаки, пытаясь успокоить собственный гнев.

В это время на залитой кровью площади развивалась другая битва. Тигр, отчаявшийся и потерявший всякий рассудок, набрасывался на своего вожака, видимо, вообразив своим врагом. Оямада не обращала на них особенного внимания, с каким-то ужасом сконцентрировавшись на погибшем детеныше. Йо тоже обратил свой взор на него и застыл: по телу малыша начал проходить едва заметный огонек, с каждой секундой набирая мощь, становясь полноценным пожаром. От запаха горелого мяса сводило желудок до тошноты. Буквально за несколько минут маленькое тельце превратилось в горстку праха, который тут же развеял ветер.

Всё, что осталось от того, кто когда-то был оборотнем, смеялся, улыбался и плакал. Но Йо видел, как душа ребенка, идя бок о бок с тигренком, уходили в портал в иной, лучший мир.

Тигр упал на землю: его лапы подкосились, а голова склонилась к земле. Запыхавшийся гепард остановился рядом, с отчаянием смотря на члена своего прайда, который стал ему братом. Оборотни понимали, к чему всё идет. Манта была полностью поглощена чувствами ишты, едва разбирая, где его и собственные. Всё, что она могла, это вцепиться в узы, связывающие её с Йо, чтобы не унесло потоками отчаяния, а шаман в ответ обнял за шею волчицу, пытаясь заставить её смотреть только на себя. Потихоньку душа девушки успокоилась: серьезные и проницательные глаза друга буквально окатили холодным душем, и волчица уже более трезво посмотрела на площадь. В это время тигр нашел в себе силы подняться и уходил в темноту леса. Патра, опустив голову, даже не пытался смотреть ему вслед.

Сегодня они проиграли.

Сато подошел к своей волчице и боднул головой, оценив, что на ней не было ран, а шаман прижимал к себе друга в собственническом жесте, готовый в любой момент защитить её от кого угодно. Манта в ответ потерлась щекой о морду своего вожака и чуть склонила голову, приветствуя. Гепард только печально усмехнулся и помчался в ту сторону, куда ушел тигр его прайда. Он не мог остановить решения ишты, но и оставить того одного в последние минуты жизни тоже не смел. Всем нужна хоть какая-то поддержка, даже если в твоей душе царит пустота.

Дар и проклятие оборотней.

— Йо, пойдем домой, — Манта не имела никаких сил поднять свою голову, чтобы посмотреть на своего друга, поэтому отчаянно взывала к другу, рискнув передать свои мысли по связи. Раньше они так не умели. Но волчица не зацикливала на этом внимания, а только разглядывала землю, будто надеясь зарыться в неё и остаться навечно. — Пожалуйста.

Асакура ничего не сказал, но поднялся и, поманив Рю, пошел в сторону дома, краем глаза замечая, как за ними поплелась совершенно убитая волчица. Мужчины переглянулись и задумались каждый о своём, стараясь также не забывать поглядывать по сторонам, помня про сбежавшего даоса.

Но Манта настолько погрузилась в себя, что не замечала ничего вокруг. Она будто на автомате шла по дороге, едва переступая лапами и обходя препятствия. Перед её глазами стояла залитая кровью площадь, мертвый тигренок, жестоко убитый непонятно по каким причинам. И убил его не просто какой-то охотник, а даос. Но почему? Что такого сделали оборотни тем, кто связан с духами? Тут не ощущалась жажда наживы, как часто бывало у охотников: каждая часть оборотня была важна как какой-нибудь ингредиент или ресурс. Но от даоса пахло ненавистью. Искренней, черной и всепоглощающей. Да, Манта не знала историю ишты, но что мог совершить ребенок? Нет, дело явно не в ребенке. Ненависть даоса была направлена на оборотней в целом. Без исключений. Что же творится?

Слишком много вопросов и ни одного ответа.

— Манта, успокойся! — решил всё-таки подать голос Йо, ощущая, как волчица начинает загонять себя в пучину отчаяния. — Мы вместе найдем этого убийцу. Уверен, он будет на турнире шаманов. Если не сможем поймать даоса раньше, то прижмем к стенке там.

Манта тихо вздохнула, не желая подставлять Йо. Это было опасно, а в голове убийцы явно не все дома. Нападая на дитя, рискуешь быть разорванным на мелкие куски всей стаей. Никто не останется в стороне. Любые дети, даже при официально объявленном военном положении, для оборотней — святыня. Нужно быть на всю голову отмороженным, чтобы, зная о существовании оборотней, не знать их непреложных законов.

— Господин Йо, что это?! — ошарашенно воскликнул Рю почему-то позади волчицы. — Манта, осторожно!

Оборотень продолжала идти по инерции и только успела поднять голову, как со всего маху влепилась в… снеговик?! От шока Оямада даже отпрыгнула назад, отряхиваясь от налипшего снега, задним умом пытаясь понять, откуда на дорог снеговик, да ещё и в теплую весну и почему он не тает? Мыслить получалось пока крайне плохо, ведь выпутаться из размышлений о детоубийце оказалось ещё сложнее.

В это время Йо выцыганил из-за кустов какого-то парня его возраста, судя по всему, потерявшего сознания. Его внешность была немного странной: будто подёрнутые ледяной коркой голубые волосы торчали забавным ежиком, на голове завязана полностью тканевая бандана с древними иероглифами или какими-то другими письменами. Одет он был совсем не по погоде: на ногах — кроссовки сноубордиста, спортивные шорты и специальная куртка. Такие Манта видела на витрине спортивного магазина, вроде бы она для лыжников: на вид тонкая, но теплая, из непроницаемой ветром ткани и с широким горлом, высотой доставая почти до подбородка. Заглянув за спину, волчица увидела и сам сноуборд. Но насколько она помнила, в их районе и близко не водились площадки для сноубордистов. И как парню не было жарко? Может, он поэтому и свалился в обморок?

А ещё от него пахло шаманом. У Йо была такая же нотка в запахе.

— Рю, помоги-ка. Возьмем его к нам, надо привести парня в чувство, — пропыхтел Асакура, удобнее перехватывая незнакомца. По мнению Манты, лучше доставить этого парня до больницы, но она только закатила глаза и вырвалась вперед.

Привычный путь до дома казался в несколько раз длиннее. Морально раздавленные увиденным убийством друзья теперь ещё и упорно тащили довольно тяжелого для своего телосложения парня. Манта шла чуть впереди, внимательно следя, чтобы на её парней никто не посмел даже облизнуться. Насильственное убийство могло привлечь внимание многих демонов и проклятых духов, и волчица не удивится внезапному нападению оравы монстров. Даже воздух был тяжелым, напряженным, но аякаши не с чем сегодня устраивать пир: вся кровь, как и тело, превратилось в прах. Как и скоро обратится в прах могучий тигр, отец убитого малыша.

Было жутко.

Именно поэтому с иштой пошел его вожак. Сато не мог видеть духов — даже среди оборотней этот дар был редким исключением, — но он мог чувствовать их. От легкого запаха толку не было, а на интуитивном уровне и самый обычный человек мог ощутить присутствие злого духа. Совсем другая магия происходит с тем, кто умирает: в последние минуты, или, может, секунды, жизни любое существо может увидеть духов. Для многих понимание того, что сейчас вот эта жуткая морда накинется на тебя и сожрет твоё тело или, что хуже, душу, превращается в ужас. Собственная душа начинает мельтешить от страха, желая умереть, пока мозг кричит об опасности и пытается заставить умирающее тело сбежать куда подальше. Лучший из всех способов избежать подобного — присутствие близкого сердцу человека. Или же, если такого нет, необходим тот, кто сможет защитить от аякаши или демонов. Обычно это шаман, даос, священник — все из этого разряда. Одни своей силой разгоняют жаждущую крови и души толпу, другие — молитвой и искренней верой в своего бога. Оборотни тоже могли защищать своей силой. Манта не понимала, почему, но предполагала, что такого истинное предназначение оборотней.

У каждого вида есть своё предназначение. Обычные люди и животные — круговорот жизни и смерти. Иные же, связанные с потусторонним или ночным миром — в зависимости от миссии, дарованной им богами или кем-то ещё. Но с течением многих веков всё было позабыто. И эта планета с трудом держалась на тех, кто ещё помнит и выполняет, что ему предназначено.

Манта собиралась стать одной из таких. Быть Защитником. Истина этой миссии так и осталась неизменной, но ныне не каждому оборотню под силу стать им. Хотя они всё ещё выполняют одну из важных функций: поддержание этой планеты хоть в какой-то гармонии между всеми живыми существами (шаманы же и прочие связывали живой и мертвый миры). Благодаря своему «двудушию», оборотни могли жить как среди людей, так и сливаться с природой. Они совершенно другими глазами видят этот мир, понимают, где надо ускорить процесс, а где остановить. Да, оборотни не могут предотвратить катастрофу вроде пожара или тайфуна — это не в их власти. Но благодаря им леса ещё живы, пресная вода мерно течет в реках и застывает в озерах, кислород насыщает легкие каждого растения и живого существа, а земля перерабатывает и питает. Хрупкая гармония, которая разрушится в тот же миг, как оборотней станет слишком мало для её поддержания.

Но Защитник — это возможность отдать всё, что у тебя есть, ради кого-то. Силу, жизнь, тело… Правда, в тех манускриптах, что дала ей Аоми, нигде не упоминалась душа. Нозоми лишь удивлённо качала головой, когда Оямада пыталась прояснить, что происходит с душой. Насколько она знала, оборотни предпочитают быть Защитниками представителей высших сил, ведь те не лезут в их жизни до какого-то момента. И эти оборотни отдавала свои души их протеже взамен на контракт с условиями их взаимодействия. Всё было настолько запутано!

— Так, мы почти пришли, Рю, осталось чу-уть-чуточку, — пыхтел Йо. — Мне кажется, тут больше всего весит сноуборд и куртка!

Дома Анны не было («Что довольно удачно», — подумала Манта), а Нозоми, как догадывалась волчица, находится со стаей. Леопард была одной из ишт, и они наверняка сейчас занимаются построением тактики и защиты детей и учеников от лица патры, пока тот провожает тигра в последний путь. Всё ещё бессознательного парня затащили в дом и, проведя проверку на наличие серьезных ран, оставили отдыхать на диване, уйдя на кухню и оставив Оямаду рядом с ним. У оборотня всё равно не было настроения для разговора, Йо это чувствовал, а лучше защитить дом никто, кроме неё, не сможет.

Волчица прилегла рядом с дверью напротив дивана, следя за размеренным дыханием незнакомца. В голове больше не было мыслей, одна пустота. По связи со стаей проходила боль: прайд провожал членов своей семьи. У них не было никаких церемоний прощаний, а зарывать в землю под могильную плиту и вовсе было нечего. Как часть природы, они оставляли всё на волю стихиям планеты, искренне веря, что они плачут вместе с ними. Возможно, это была правда, возможно, ложь — Манта никогда не видела воплощение этих стихий: боги ли они, духи или же верные псы Создателя, о котором девушка смогла узнать в манускрипте. Ответа не было, оставалась только вера. А пока ученица разделяла боль кошачьих, потому что она чувствовала, что это её стая, которую она будет защищать так же рьяно, как и своего шамана.

Минут через тридцать со стороны кухни начало отдавать запахом жареного мяса и, кажется, лапши. Из них троих, что сейчас были дома, готовить умел только Рю и с удовольствием учил этому искусному делу Оямаду, внутренне не понимая, как столь замечательная девушка не знала, как включается духовка и как варится лапша в кастрюле, а не при помощи: пачка — кипяток — пять минут — можешь есть. В принципе, это было не его дело: Умэмия видел, какими глазами смотрел Асакура на русоволосую в такие моменты. В глубине темных глаз таилась серьезность и решительность, а за ними, словно за щитом, самые настоящие страх и боль. Поэтому мужчина учил готовить и не задавал лишних вопросов: когда-нибудь и ему доверят эту тайну.

А пока на запах мяса воскрешался и незнакомец. Манта с улыбкой заметила, как ещё в дрёме парень принюхивается, словно зверь, с губ потекли слюни, и он окончательно распахнул глаза. Девушка прям ощущала голод и жажду еды, но как только шаман двинулся с места, тут же предупреждающе зарычала, вздыбив шерсть. Незнакомец остановился и, похоже приготовился нападать.

— Не советую этого делать, — сзади подошел Йо и успокаивающе положил руку на загривок волчице. Амидамару витал рядом в воздухе, тоже готовый защищать своих товарищей. Им не хотелось устраивать драку, но если странный пацан окажется врагом и попытается напасть, то выбора особого не будет.

— Прошу прощения, я немного испугался, что зверь попытается откусить мне что-нибудь. В том месте, откуда я родом, мы живем в гармонии с природой, но это отнюдь не значит, что хищник не попытается полакомиться свежим мясом, — Оямада тихо фыркнула на это заявление. Уж больно ей сдалась эта кость без мяса. В нём наверняка одни жилы.

Потихоньку они вместе переместились на кухню. Рю вовремя скумекал, что волчица не собирается раскрывать свои тайны перед новеньким, и переложил еду в глубокую тарелку, смахивающую на миску для собак, а их гость ловко уплетал всё со стола, едва успевая переводить дух. Наверное, выуди они откуда-нибудь патаготитана (прим. авт.: Патаготитан — род титанозавровых, считается самым большим травоядным динозавром — хотя, наверное, и среди хищных он самый могучий), парень запросто схомячил бы и его. Он успокоился только тогда, когда на столе не осталось и крошки, причем в прямом смысле слова. Йо и Рю едва успели заглотить свою еду, прежде чем загребущие лапы добрались до их тарелок, а Манта выпустила такую злобную ауру, что любитель сноуборда не смел и взглянуть на неё.

Подростка звали Хоро-Хоро. Переехал в их город из севера Японии, где жил в небольшой и медленно уменьшающейся деревеньке древнего племени Айну. От попытки выяснить, в чем причина столь неожиданного переезда, парень успешно уклонился, хотя все трое поняли, что это связано с Турниром шаманов, но промолчали, решив, что это его собственная проблема. В конце концов, Хоро-Хоро не подавал признаки агрессии, скорее, был дружелюбным и общительным. Он со стенаниями рассказывал, как добрался в город, не имея за душой даже захудалого йена, и как кто-то пронырливый скоммуниздил его вещи, пока сноубордист ходил в туалет. Так парень остался на улице и упал в обморок, снедаемый голодом и усталостью.

От истории Йо аж прослезился.

В итоге, парня оставили жить в доме, немного потеснив в комнате Умэмию. Манте оставалось только тяжело вздыхать, смотря, как её надежды рассыпаются. Когда мужчина решил стать шаманом и переселился в дом Йо, пришлось расселить её с Аоми комнату. Асакура, причитая, что не переживёт ночи наедине с Анной (потому что тогда и ночью придется тренироваться) или с Рю (потому что он доконает своими песнями и вопросами о жизни шамана), перетащил Оямаду в свою комнату. Отговорки были так себе, но возмущение подавила уже сама Нозоми, хитро блестя своими кошачьими глазами. Волчица была готова хорошенько рыкнуть на них всех, но понимала, что не подействует. Эти наглые засранцы прекрасно знали, что она не нападет. Но, стоит отметить, шаман повел себя достойно, поселив девушку на своей кровати; сам Йо вытащил для себя футон и просто вырубался рядом, замученный Киоямой.

Сегодняшний вечер не остался исключением. После хорошей нервотрепки с Анной, которая наотрез отказывалась принять в их дружную компанию странного пацана, Асакура свалился на футон, уткнувшись лбом в прохладную стену. Манта смотрела в спину своего друга несколько долгих минут и, убедившись, что тот заснул, тихо вышла из комнаты, стараясь не выдавать своего бодрого присутствия. Откровенно говоря, о бодрости и энергии в теле речи не шло. Оборотень просто не могла закрыть глаза: перед ними сразу же вставала леденящая душу картина — убитый тигренок и пустой взгляд его отца. Оямада просто не могла уснуть, зная, что наверняка в её жизнь вернутся кошмары, которые чудом исчезли с появлением Йо на горизонте. По связи со стаей легкой вибрацией проходила тоска и боль, и девушка в изнеможении от эмоций и событий скорее не села, а упала на крыльцо, подавляя в себе животное желание повыть на луну. Аоми ждать сегодня не придется: она одна из ишт, которая обязана заняться защитой прайда. Все ученики, как Манта, и дети по приказу патры, звонившему каждому из своих членов лично, сидели либо дома, либо выходили на улицу только с теми знакомыми, которые могли дать отпор противнику. Поэтому Нозоми могла не беспокоиться за протеже: шаман и ещё только будущий шаман сами кого-угодно порвут за свою волчицу.

Но это не избавляло от душевных мук. Было страшно, и не за себя, а за дорогих сердцу существам. Почему-то Манте казалось, что малыш был убит специально, потому что он был единственным якорем для тигра. Это как игра, где главный игрок с удовольствием и злобным смехом смотрит на терзания другого. Двух зайцев одним ударом. И огромная куча терзаний в придачу.

И под удар попадали самые близкие.

— Как же мне их всех защитить?! — отчаянно прошептала девушка, склонив голову к коленям.

— Доверившись тем, кого хочешь защитить, — неожиданный голов заставил Манта подпрыгнуть и едва не свалиться с крыльца. Рядом с девушкой завис Амидамару. В его глазах читалась грусть прожитых лет, боль прошлой жизни и вера в своих нынешних друзей. — Я тоже когда-то ломал голову, как же мне всех защитить одному. Не вышло. Я надеялся только на себя, грудью закрывал всех дорогих мне людей, а на деле должен был дать им в руки оружие и встать рядом, чтобы сражаться плечом к плечу. Да, не со всеми так выйдет, не каждый способен защититься и тем более убить кого-то ради собственной жизни. Но ни Йо, ни Рю — они не из таких. Даже госпожа Анна. Дай нам стать рядом с тобой.

— Я знаю, Амидамару. Спасибо тебе, — русоволосая слабо улыбнулась духу и взглянула на ночное небо. — Самое ужасное — я не знаю, с чем нам предстоит драться. Понимаешь? Да, тогда это был какой-то даос. Но вдруг она не одна? Вдруг их там целая секта? Какие у них цели? И кто станет их жертвой, если они тронули даже ребенка, пусть и оборотня?

Самурай молчал, потому что понимал, о чем говорит подруга. По связи их дружбы волнами приходило отчаяние и ужас друга, её знатно колотило от вертящихся в голове мыслей. Оборотень впала в панику. Она могла спокойно, с холодным рассудком стоять перед врагом, драться и быть готовой положить жизнь за кого-то. Но в доме, жителям которого она открыла своё сердце, она становилась обычной забитой девчонкой, со своим огромным перечнем комплексов, жуткими воспоминаниями и по-настоящему доброй и ранимой душой.

— Мы это выясним, Манта, — голос друга заставил оборотня высоко подпрыгнуть и второй раз за этот вечер едва не свалиться с насиженного места. Асакура подошел совсем близко и присел так, чтобы ободряюще приобнять девушку и заставить её привалиться к своему плечу. Но загруженная мыслями Оямада была настолько напряжена, что сдвинуть её с места было практически невозможно. Ей было стыдно перед друзьями за свои чувства, ведь она надеялась никого не потревожить и попытаться разобраться во всем самой. На деле оказалась, что сна у шамана не было ни в одном глазу, он и дух по связи ощущали весь её страх, в то время как они оставались предельно собранными, серьезными и спокойными. Оборотень так не умела, а чувства скрыть не получилось. Возможно, если она немного закроет связь… — Не смей закрываться от нас! — рыкнул шаман, с силой затащив упирающуюся Манту себе на колени и обнимая её дрожащее тело. Она всё ещё была жутко худая — аукаются жуткие времена в родительском доме.

— Йо прав, Манта, — Амидамару завис над друзьями так, будто закрывал их от всего мира. — Мы не чужие люди, потому что связи не образовываются просто так. И не стоит чураться своих чувств, ведь у тебя есть душа — то, чего не хватает многим в нашем мире.

— А тебе стоит хоть немного расслабиться и поспать, — подросток убаюкивал девушку в своих объятиях, грея теплом своего тела и успокаивая. Глаза начали предательски закрываться, а сознание, утопая в спокойствии парня, уходило в мягкие объятия Баку (Прим. автора: Баку — японский дух сновидений, пожирает кошмары).

Последующая неделя превратилась в череду тренировок. Взбудораженные произошедшим в парке Рю и Йо, не сговариваясь, выматывали себя, стремясь стать сильнее. Анне оставалось только поражаться такому рвению, но честно занималась с парнями. Труднее приходилось Умэмие — из-за своего возраста и позднего раскрытия таланта он редко мог взять силу под контроль, и слабые духи природы практически не слушались новоявленного шамана. Йо успокаивал мужчину тем, что в юности и ему едва удавалось контролировать этих малышей. Но Рю чувствовал, что у него нет времени ныть и сдаваться: он должен был нагнать других шаманов, чтобы прекратить те кровавые ужасы, что ему пришлось увидеть. Рю Умэмия впервые понял, что хочет перестать убегать и научиться защищать то, что ему дорого. Эта решимость лавой разливалась по венам, сжигая старую бандитскую жизнь до пепла и оставляя в памяти ярким пятном лишь светлые воспоминания того времени, что он провел плечом к плечу рядом со своей бандой. И мужчина покорял свою силу, подчинял себе и преодолевал новое препятствие, движимый волей и решимостью. Впервые в жизни он действительно чувствовал себя мужчиной, а не каким-то пацанчиком, гонимый более сильными противниками. Йо и Анна стали опорой в его становлении кем-то действительно важным, и иногда даже Хоро-Хоро, движимый вскипевшим благодаря Рю адреналином в крови, присоединялся к их спаррингам, раскрывая свой стиль боя и своего духа, как сделали эти шаманы перед ним, доверившись гостю.

Манта тоже открылась гостю на свой страх и риск и никак не ожидала увидеть в его глазах искреннее, почти детское восхищение. В тот момент волчица ощутила тонкую нотку родных волков, текущей в крови этого парня: видимо, его род происходил от волчьих потомков, но так и не смогли стать оборотнями, открыв другие возможности — шаманизм. Но раскрыть свою душу Хоро-Хоро оборотень была не готова, а уж тем более создавать с ним узы. Сноубордист, кажется, понимал это и старался держаться на расстоянии.

В прайде оборотни были на взводе. Ишты так и не смогли найти виновника в смерти двух кошачьих, будто он испарился в воздухе. Когда один из урр предложил насильно допросить местных шаманов — а именно Йо и его компанию, — Манта была готова разорвать этого зарвавшегося кошака на мелкие кусочки. В ту ночь она впервые бросила вызов, чтобы защитить друзей. Патра, готовый в любой момент вмешаться, одобрил вызов, так как волчица была все ещё ученицей и не имела права самостоятельно принимать решение. Тогда Оямада в первый раз на своей памяти смогла победить оборотня, отстояв шаманов и доказав своё право быть среди урр. Поверженная пума сама склонила голову перед победителем, признавая её силу и право голоса. Аоми с гордостью смотрела на свою ученицу. По тайному приказу Сато она всё ещё курировала волчицу, всё больше вводя в их кошачье семейство и раскрывая силу протеже. Из дома Асакуры леопарда тоже не прогоняли, даже наоборот — она будто стала их неотъемлемой частью. Правда, её напрягал Рю, смотревший на женщину влюбленными глазами, и старалась скрыться от него как можно скорее. Манта смотрела на их игры с повышенным интересом, замечая, как между этими двумя упрямцами возникает одна из сильнейших и чистых связей, которая только существует в природе. В ответ на хитрую ухмылку ученицы Нозоми с ворчанием всегда отвечала одно и то же:

— Рю не знает, что я оборотень. А как только узнает, сразу перестанет ко мне чувствовать хоть что-нибудь.

Оямада вот ответ только насмешливо фыркала, прекрасно зная, что любовь Рю — настоящая. Что бы ни сделала Аоми, он защитит её, куда бы ни пошла — пойдет за ней. Как и Аоми по отношению к Умэмии, как бы она сама того не отрицала.

Но волчица понимала страх леопарда. Неизвестный убийца с чистой ненавистью готов перебить абсолютно всех оборотней на пути, и лишь вопрос времени, когда он вернется. Под прицел попадали самые дорогие люди, и Манте тоже было страшно за своих друзей. В её жизнь вернулись кошмары, от которых сердце до боли сжималось, а сама девушка просыпалась от собственного крика, задыхаясь от слез и нехватки воздуха в легких. К стыду своему, Оямада будила и своего соседа по комнате. Йо несколько раз сам выпутывал девушку из объятий кошмаров, когда она не могла проснуться, приближаясь цветом лица к самым настоящим покойникам. На четвертую ночь, когда мешки под глазами обоих были размером со сливы, Асакура нагло забрался на кровать и обнял напряженную девушку, пытаясь передать ей всё своё спокойствие и чувство защиты. Помогало слабо, но русоволосая хоть перестала задыхаться от слез. В какой-то моменты Манта даже решила вернуться к родителям, чтобы находиться на расстоянии от Йо. Вряд ли кто-то станет нападать на охотников на оборотней, скорее, родители сами её на костре сожгут, после того, как наиграются. Но это было лучше, чем подвергать опасности этот гостеприимный дом с его жителями. Только Йо не упускал друга из зоны видимости, поняв намерения подростка.

Шаманы только чувствовали напряжение своих оборотней и не понимали, как им помочь. Поэтому изматывали себя на тренировках, чтобы быть готовыми к любой неожиданности.

В сегодняшнюю ночь Манта упорно не могла уснуть, вслушиваясь в окружающие звуки и предчувствуя надвигающиеся неприятности. На кухне всё ещё возился Хоро-Хоро, отмывая всю посуду под руководством Анны за практически полностью сожранный холодильник. Рю во всю мощь храпел в соседней комнате, едва добравшись до футона. Рядышком посапывал Асакура, немного обнимая Оямаду за талию и уткнувшись носом где-то между её лопаток. Амидамару и Короро (миленькая такая, миниатюрная девочка была духом сноубордиста. Таких, как она, называли коропо куру — маленькие человечки, живущие под листьями кувшинок) сидели на крыше и тихо обсуждали какие-то свои дела, одновременно сторожа сон своих шаманов. По связи с прайдом проходили волны страха. Оборотень не понимала, что происходит, а Нозоми сегодня так и не вернулась.

Манта тихонько выпуталась из объятий друга, смущенно понимая, как они выглядят со стороны, и вышла на улицу. Спиной она ощущала взгляд самурая, внимательно следившим за девушкой, но старалась не обращать на него внимания. Подросток принюхался, ощущая в воздухе нотки напряжения, крови и… мертвечины? Что?!

— Хэй, я ну стоять!!! — голос Хоро-Хоро звонко прозвучал по округе, разрезая тишину будто острым ножом. Подпрыгнувшая девушка только успела заметить удаляющуюся в темноте спину сноубордиста, следовавшим за двумя странными тенями. С той стороны как раз пахло кровью оборотней, а по связи с Нозоми прошла волна резкой боли и тут же стихла, оставляя после себя пугающую пустоту. Недолго думая, Оямада побежала вслед за парнишкой, на ходу снимая с себя одежду и вызывая своего зверя. Уже волчьи уши услышали спешные шаги Йо и Рю, едва поспевавшие за последователями.

Знакомая дорога к парку поселила в душе волчицы ужас и предчувствие беды. Когда деревья расступились, перед ней открылась всё та же площадь, пятерых мертвецов и ещё теплую кровь оборотня. На другой стороне площади, вздыбив шерсть, по кругу обходила противников Аоми, обращенная в леопарда. По её боку из длинной, глубокой раны текла кровь, лапы подламывались, но женщина была готова биться за свою жизнь до последнего вздоха. Один из мертвецов собирал с земли кровь оборотня, старательно выбирая ещё свежую и не впитавшуюся в почву. Рыкнув, волчица прыгнула и вцепилась в глотку наглого мертвеца, заставляя выронить банку и упасть. Помотав головой и услышав хруст шейных позвонков врага, Манта лапой сбила талисман с лица и увернулась от удара нунчаков. Отбежав, зверь встал рядом с леопардом, прикрывая её. Звать на помощь прайд было бесполезно: она знала, что каждый из оборотней подвергся нападению и едва справлялся со своими врагами. От очередного нападения её спас Хоро-Хоро, приняв удар на свой сноуборд и в ответ выстреливая ледяными копьями. Мертвец был выведен на короткое время из строя, но оставались ещё трое. Они пошли в атаку одновременно с разных сторон, как их снес поток ветра от сильного удара Асакуры, добежавшего до друзей. Он и Рю встали рядом с Хоро-Хоро, решительно прикрывая двух оборотней. Умэмия обернулся, с ужасом смотря на Нозоми, обратившейся обратно в человека и едва находящейся в сознании. Кровь потоками уходила и всё ещё открытой раны, несмотря на работающую во всю катушку регенерацию. Мужчина, стиснув зубы, снял с себя рубашку и накрыл женщину, на секунду сжав её ладонь.

— Защити её, Манта… Спаси, пожалуйста! — охрипшим голосу обратился Рю к волчице, с горящим ненавистью взором смотря на застывших мертвецов.

Манта кивнула и больше не обращала внимания на врагов. Всю свою силу она направила в Аоми, ускоряя регенерацию и заставляя её душу оставаться в своем теле. Волчица склонилась над раной и начала медленно вылизывать, очищая от грязи и заставляя кровь остановиться.

В это время Йо и Хоро-Хоро, оставив оборотней под защитой мужчины, пошли в атаку. Враги в этот раз оказались гораздо сильнее, чем были у Тао, а на специальных наплечниках был герб в виде закругленного на концах икса, а в каждом из четырех секторов были вышиты буквы: L, A, W, S. Асакура на периферии сознания запомнил этот знак, но он ничего ему не говорил. Шаману не нравилось не знать своего врага. Но сейчас стоило сосредоточиться на мертвецах, которые явно были опытными бойцами в прошлом. Двум шаманам приходилось нелегко: их атаки проходили мимо, а защита едва выдерживала удары. Через несколько минут им надоела вся эта свистопляска: брюнет, сконцентрировавшись, разрезал воздух мечом, вложив в удар часть своего фуриоку, благодаря чему мертвецы лишились ног. Сноубордист, не теряя времени зря, быстро вырастил лед, вытягивая воду из почвы и обращая мертвецов в застывшие ледышки. Умэмия тяжело вздохнул и опустил свой меч — большинство ударов противников приходились в его сторону, и мужчина смог защитить женщин только благодаря собственному опыту.

— Нозоми! — Рю упал на колени перед потерявшей сознание Аоми и осторожно взял её на руки. Она тяжело дышала, но рана успешно затягивалась, больше не предоставляя угрозы.

— Честно говоря, я думал, что эти товарищи, — подал голос сноубордист, указывая на мертвецов, — украли мои вещи, поэтому я и побежал за ними. Но теперь не уверен в этом…

— Не-э, друг, — нервно хихикнул Йо, — скорее, ты обрел новые проблемы. Хэй, Манта, ты куда?!

Но волчица уже скрылась в тени деревьев: ею двигал зов о помощи. По связи Асакура только успел уловить мысль Манты, которую оборотень специально направила своему другу, заставляя того только обеспокоено сжать свой меч и отступить.

«В прайд!»