Кадриль лобстера (джен)

На секунду Катлеру показалось, что Бен зачем-то вернулся, однако он быстро понял свою ошибку, торопливо положил взятую пиццу обратно и поднялся.

— Сэр, — неловко сказал он.

Генерал Шепард сделал ему знак остаться сидеть, и сам опустился на соседний стул, расстегнув длинное черное пальто. В гражданской одежде он не был похож на собственный портрет на стене, по которому мельком скользнул взглядом.

— Вы позволите? — вежливо спросил он.

— Пожалуйста.

Откуда-то снизу здание осветили прожектора, луч из окна ударил в стену, и в помещении стало светло, как днем. Возле стекла повисли камеры наблюдения, похожие на стрекоз, по коридору этажом ниже протопали чьи-то дружные ботинки.

Джон положил опустошенный телефон перед собой так же, как сделал это пару часов назад, и генерал Шепард усмехнулся.

— Бен не оставляет следов, — в его голосе прозвучало что-то вроде гордости. — Верите, однажды я специально ловил его, ловушек наставил и караулил лично, но не поймал.

Джон промолчал, не зная, что ответить, продолжал мять салфетку в руке, чтобы избавиться от запаха пиццы на ладонях. Генерал Шепард облокотился локтями о колени и сцепил руки в замок, глядя перед собой нечитаемым взглядом. Нарушать тишину Джон не решался.

— Что же, — вдруг сказал генерал, — есть из Бена толк в полицейских делах? Или вы его просто терпите, потому что он Шепард? Только честно?

— Есть толк.

— Взяли бы к себе на службу?

— Взял бы, — хмуро ответил Джон. — Он через год мне пятерых детективов заменит, и раскрываемость у нас взлетит, и вообще…

Он остановился, не придумав, чем закончить фразу, но генерал тихонько рассмеялся, разом став похожим на собственного внука.

— Рад слышать. Больше всего я боялся вырастить бездарный балласт, которому все должны по факту рождения. Мой худший кошмар.

— К Бену это не относится, — Джон решил, что плохой адвокат лучше никакого, и бесстрашно взглянул генералу в глаза. — Если он поступает эгоистично, то только потому, что молод и горд. Я пытался уговорить его позвонить вам, но Бен еще и чертовски упрям.

— Он никогда в жизни не сделает первый шаг, — отмахнулся генерал. — Но это даже неплохо, гордость и упрямство. Для врагов это непробиваемая стена и последний бастион, а друзья простят. Если они, конечно, настоящие друзья.

— Этот человек, Лаудер, — вдруг вспомнил Джон. — Вы его знаете?

Генерал поморщился.

— Знаем, хотя тут надвое сказано. Темная лошадка. Биография его основательно поправлена в базах данных, и подозреваю, что к этому приложил свою руку Бен. Мы пропустили момент, когда нужно было интересоваться правдой, а теперь уже поздно. Приходится мириться, Бен ему доверяет. Может быть, даже слишком, но это его выбор, и тут ему никто не указ, даже я.

— К сожалению, я тоже, — с досадой был вынужден признать Джон, и тут же спохватился, представив, как это прозвучало.

Генерал улыбнулся, поднялся со стула и застегнул пальто.

— Предполагалось, что завтра Бен получит назначение при штабе, — сказал он. — Если это произойдет, буду рад видеть вас на банкете. Считайте это персональным приглашением. Правда, банкет может и не состояться, но здесь я уже бессилен прогнозировать события, так что мы в равном положении. В любом случае было приятно повидать вас, Катлер. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр, — эхом отозвался Джон.

В дверях генерал обернулся и указал ему на коробку с пиццей.

— На вашем месте я бы это не ел, — с хулиганским огоньком в глазах сказал он. — Там могут быть посторонние предметы.

Джон автоматически перевел взгляд на пиццу, а когда снова поднял глаза, генерала уже не было.

Бен вытащил свой наушник, соединявший их с Лаудером головы, как кровеносная система — сиамских близнецов, и недоуменно взглянул на него.

— Ты что, сунул передатчик в пиццу?

— В свой кусок, — кивнул Лаудер. — Катлер видел, что я его держал, и не станет доедать даже под страхом голодной смерти, а прием в центре стола хороший.

— Зачем?

— Иногда постлюдия лучше увертюры.

— Любишь бонусы после титров?

— Они всегда интереснее основного сюжета, — Лаудер извлек свой наушник, и тот сиротливо повис на его шее, болтаясь в такт движению машины. — Для того, кто умеет ждать, конечно. А ты предсказуем, Бенджамин Николас Шепард Третий. Паршивые семь часов — и он бы тебя взял. А вот твой Катлер мне понравился.

Бен открыл рот в свою защиту, но тут же был вынужден ухватиться за ручку на двери. Их кар, имитирующий автомобиль реанимации, с воем сирены несся по улицам, распугивая встречный транспорт периодическими выездами на встречную полосу. Когда они свернули с главной дороги на второстепенную, автомобиль втянул в себя проблесковый маяк, сменил цвет кузова, и дальше покатил как обычный продуктовый фургончик. Полицейский пост на выезде из города не проявил к нему интереса, и скоро под колеса легла пустынная трасса.

— Открой мне одну тайну, — сказал Бен, когда траектория движения выровнялась.

Лаудер подозрительно взглянул на него, но по выражению лица Бена нельзя было угадать, о чем он собирается спрашивать, ворот свитера скрывал нижнюю часть на случай, если камера на дороге решит сделать снимок автомобиля, нарушающего правила движения.

— Какую?

— Почему тебе обязательно нужно вызывать у людей неприязнь? Если бы ты захотел, Катлер обожал бы тебя до конца дней. Он не последний человек в полиции, даже дед ему, как видишь, доверяет, в его симпатии прямая выгода, но ты ею не воспользовался.

— Когда люди испытывают симпатию, они очень легко подозревают ее объект в манипуляции, — возразил Лаудер, сбрасывая скорость перед указателем развилки. — А вот неприязнь и раздражение — всегда их собственные, тут я вне подозрений.

Бен вернулся на свое место и некоторое время молча смотрел на дорогу.

— Ясно.

— А теперь ты мне открой тайну. Какова причина самоубийства Янга? Ты ее не назвал, а Катлер этого не заметил.

— Но ты не Катлер, — задумчиво сказал Бен. — Думаю, когда Янг понял, в каком размере его обокрали, он наказал преступников единственным доступным ему образом — устранил краеугольный камень аферы.

— Себя?

— Да. Они планировали огромное турне, набрали авансов и обязательств и так далее. Раскрутить другого исполнителя до его масштаба не так-то просто, если вообще возможно, так что теперь кредиторы разденут их до трусов. Он ничем себя не выдал.

Некоторое время они ехали в тишине, пока Бен не ткнул пальцем в указатель.

— Давай остановимся тут? Надо откорректировать банкетное меню. Хочу заказать нам настоящих лобстеров, то, что было в пицце, не выдерживает никакой критики. И напомни потом название пиццерии. Я им устрою ночь в Гефсиманском саду.

Лаудер невозмутимо повернул руль в направлении мотеля, где реклама обещала шведский стол и горячую воду в неограниченном количестве без всяких счетчиков.