Мой мальчик (джен)

Умело не выказывая настороженности и незаметно нащупывая древко палочки в рукаве домашнего халата, Люциус пригласил друга в свой кабинет. Он чувствовал — такие поздние (или же ранние — зависит от того, ложились ли вы уже спать) визиты не заканчиваются мирным чаепитием. А сотрясать стены и бросаться заклинаниями лучше подальше от комнат жены.

Северус был вне себя от ярости, и в отличие от Малфоя, даже не пытался скрывать своего состояния. Как только заглушающее и запирающее оказались произнесены, Снейп зашипел — тихо, угрозливо, совсем по-змеиному:

— Я всё знаю. И мне нужен от тебя честный ответ. Почему, Люциус?!

— Северус, друг мой… — Малфой криво улыбнулся, следя за каждым движением своего гостя. — Я совершенно не понимаю, о чём…

Договорить он не успел. Они выхватили палочки почти одновременно, но Снейп дёрнулся первым — рванул вперёд, и в следующее мгновение Люциус почувствовал, как острый кончик древка упёрся ему в шею, чуть левее кадыка — там, где можно было нащупать сонную артерию.

— Мне применить к тебе Легиллименцию? — зашипел Северус, и его дыхание защекотало щёку Малфоя. — Или подождать, пока ты признаешься мне под Круцио? Ночь долгая, и я никуда не спешу сегодня…

Несколько секунд Люциус медлил, видимо, припоминая, сколько всевозможных тёмных заклинаний знает его жадный до магических наук друг. Затем он осторожно дотронулся до плеча Северуса и ответил:

— Раз уж ты никуда не спешишь… — он нервно облизал губы. — Я отправлю эльфа за вином? Ради такого разговора можно продолжить славную традицию юности разворовывать погреба Абраксаса.

Чёрные глаза напротив всё ещё сверкали недоверием, но Северус всё же убрал палочку и отошёл на два шага.

— Ты не против парадной гостиной? Все жилые спальни заняты — сам понимаешь, семья всегда гостит некстати.

— Сёстры Блэк?

Люциус кивнул и раздражённо скривился:

— С мужьями…

* * *

— Помнишь, как нам попало за ту дюжину бутылок? — Малфой откупорил вино. Бутылка покачнулась в воздухе и стала разливать своё содержимое в бокалы на столике.

— Да, помню… — глухо отозвался Снейп.

Он сидел в кресле, ссутулившись, словно на его плечах в прямом смысле лежал тяжёлый груз. В ногах у него спала оленья борзая — существо очень большое, тяжёлое, лохматое, но совсем не грозное. Вторая такая же собака свернулась на ковре ближе к Люциусу. Псы эти первоначально использовались для охоты, но вот уже много десятилетий в Малфой-мэноре они обитали в жилых в комнатах и служили только как грелки-компаньоны.

Тепло камина и ласка спящего рядом зверя, потрескивание дров, покачивающиеся языки пламени, блики и тени, бегавшие по комнате, тихий голос Люциуса… всё это не успокаивало. Северус был в бешенстве, а ещё он нервничал. Больше всего на свете он ненавидел быть в незнании. Не знать чего-то важного означало быть беспомощным, словно оказаться слепым перед зрячим и вооружённым противником.

Люциус… Снейп всегда считал его своим другом. Близким ли? У него не водилось по-настоящему близких друзей, тех, кому можно было довериться целиком и полностью. Но долгие годы Малфой оставался другом ближайшим. Теперь же в кресле напротив сидел даже не приятель. Это был враг, негодяй, предавший доверие Северуса. Лишивший его возможности обрести… семью? Снейп сам мысленно поразился такой мысли. Он и семья (пускай и такая маленькая, состоящая из двух человек — его самого и ребёнка) были несовместимы. И всё-таки… Он предпочёл бы самому сделать этот выбор. Самому позаботиться о благополучии собственного сына.

«А если бы я помнил всё, что было между нами… смог бы спасти её?» — спросил Северус сам себя. Ответа он не знал. «Да»? Смог бы? Жить с осознанием того, что своевольное решение Малфоя стало губительным для Лили — это было страшно. «Нет»? В таком случае оставалось признать — Люциус оказался прав, лишив его памяти. Лили, мёртвая Лили, долгие годы оставалась для Северуса всего лишь мёртвой подругой детства. Мёртвой бывшей любовницей. Мёртвой чужой женой. Мёртвой матерью чужого ребёнка.

— …Говоря начистоту, мне стало тебя жаль. Ты бы видел себя со стороны тогда, Северус. И вместе с тобой гас твой магический потенциал, — вкрадчиво говорил Малфой. Его пальцы с нервозностью барабанили по подлокотнику кресла.

— Я тебе не верю, — Снейп поднял на него серьёзный, напряжённый взгляд. — Чтобы ты стал принимать такое решение, руководствуясь… жалостью ко мне? Мы познакомились не вчера, напоминаю тебе.

Люциус раздражённо дёрнул углом рта. Видимо, Северус оказался проницательнее, чем он думал.

— Как я уже сказал, твой магический потенциал падал. Ты… Думаю, ты был влюблён в неё, в эту свою грязнокровку. И, потеряв её, потерял и голову. Ты, твои умения, твоя магия, твои зелья…

— Так вот оно что! Мои зелья! — Северус повысил голос. Борзая у его ног проснулась и удивлённо подняла голову.

— Да, Северус, твои зелья. Ты был наиценнейшим из нас, даже ценнее меня или Беллатрисы. Твои знания и умения делали тебя незаменимым слугой для Тёмного Лорда. И я не мог позволить тебе разрушить всё, что ты начал…

— Что он начал, ты хотел сказать?

Люциус нервно отпил из бокала.

— Постарайся же понять! Тёмный Лорд мог бы обойтись без тебя. Но ты… Смог бы ты обойтись без него тогда, подумай!

Северус горько рассмеялся. «Видимо, пришло время рассказать ему…».

— Я мог. — Снейп откинулся назад в кресле и посмотрел на огонь. Исповедоваться, глядя на мерное покачивание языков пламени было куда проще, чем смотря в глаза Малфоя. — Я нарушил клятву, данную Тёмному Лорду. Как мы тогда говорили? «Клянусь быть верным тебе, мой властелин, тебе и одной только Магии?». Так вот, первую часть я выполнить не смог…

Малфой не издал не звука. Он напряжённо всматривался в лицо Северуса, его губы были сжаты в тонкую линию.

— Значит, Нарцисса была права… — шёпотом произнёс он наконец.

— О чём ты?

— О том, что, стерев память, невозможно стереть такое сильное чувство, как любовь.

— Так это было вашим семейным развлечением!

Напугав собак, Снейп рывком поднялся из кресла и сделал шаг по направлению к камину. Он не собирался ни минутой дольше оставаться здесь.

— Хогвартс, кабинет профессора зельеварения! — рявкнул он, бросая щедрую горсть дымолётного порошка в пламя.

Люциус не стал его останавливать.

* * *

Северус ненавидел понедельники в этом учебном году. Каждая неделя начиналась с практического занятия у первокурсников, и сам этот факт напрочь портил настроение. Снейп ненавидел возиться с маленькими детьми. Если старшекурсники ещё умели прилично себя вести — могли соблюдать тишину и порядок и были способны следовать простейшим инструкциям, то одиннадцатилетки были сущим кошмаром.

Северус ненавидел понедельники. Но сегодня… В этот чёртов он был готов проклясть всех и каждого, кто был причастен к составлению учебного расписания.

Он вернулся в Хогвартс в четвёртом часу утра, и после непродолжительных попыток уснуть, холодного душа и двух чашек крепкого кофе он всё ещё не был готов лицом к лицу столкнуться с ним.

Дверь класса зельеварения распахнулась. Смех и веселые крики стихли.

— Звонок прозвенел, успокаиваемся.

Эта фраза не возымела должного эффекта, лишь только щебет детских голосов сменился на невыносимое шуршание и грохот — дети выдвигали стулья, выгребали из сумок учебники, тетради и пеналы.

Снейп пересёк класс и взмахом палочки заставил появиться список ингредиентов на доске.

— Сегодня мы наконец-то приступаем к приготовлению зелья от фурнкулов, для которого вы измельчали змеиные зубы на прошлом занятии, — произнёс он, окидывая наконец замерших студентов строгим взглядом и ненадолго задерживаясь на Пот… мальчике. Тот сидел за последней партой вместе со своим рыжим бестолковым другом и обращал на преподавателя ноль внимания. — Ваша задача на сегодня переписать рецептуру в тетрадь, затем налить в котёл пять унций воды, положить в котёл четыре меры змеиного порошка, нагреть, помешивая зелье черпаком и дать настояться. В это время мы займёмся рогатыми слизнями и иглами дикообраза. Всё понятно? Слизней вы найдёте в шкафах, они находятся под стазисом. Иглы там же, на четвёртой полке.

Дети молча закивали и в классе снова зашуршало и загремело — учебники и пеналы прятались обратно в сумки, а заготовки порошка извлекались на свет.

Тем временем Северус снова посмотрел на мальчика. Нет, он не испытывал к этому ребёнку никаких внезапно возникших нежных, отеческих чувств. Наоборот, Снейп ощущал замешательство, раздражение и даже страх. Он всё ещё не знал, как ему стоит себя повести в сложившейся ситуации, не знал, имеет ли он вообще какое-то право менять к мальчишке своё отношение после стольких лет. Должен ли он начать вмешиваться в его жизнь? Или же лучшее, что Северус может сделать — сохранить их кровную связь в тайне и позволить ребёнку жить спокойно? Снейп был в замешательстве. Он не знал, как должен поступить, и приводило его в ярость. И всё же называть мальчика Поттером он больше не мог. По крайней мере, про себя.

Он был очень похож на Лили. Глаза. Зелёные, яркие, их так портили уродливые стёкла круглых очков. Покатый лоб, тонкие, высокие брови, пушистые волосы, которые было сложно заставить слушаться. Цвет был другой, но вот эти своевольные завитки — Северус помнил, какими они были наощупь. А ещё — руки. У мальчика были определённо руки матери — с теми же розовыми, овальными ногтями и узкими запястьями. Смотреть на него было невыносимо, но Снейп не мог сдержаться — каждые пару минут он бросал на ребёнка короткий, задумчивый взгляд.

«Минерва права, я совершенно слепой», — подумал он, когда мальчишка оставил своё рабочее место и встал в очередь к шкафу с ингредиентами. У него был определённо знакомый нос. Тот, который Северус видел в зеркале каждый раз, когда становился к нему вполоборота. Высокая переносица и горбинка. Свою он ненавидел, а вот на лице Гарри она смотрелась гармонично.

«Гарри? Я назвал его Гарри?», — промелькнула его мысль, и тут же была изгнана другой, более тревожной. Снейп увидел, как мальчишка, стоявший в очереди одним из последних, взял из шкафа иглы тенерки. Не узнать их было нельзя — они были ярко-жёлтого цвета.

— Поттер!

Мальчишка вздрогнул и затравленно посмотрел на профессора.

Северус должен был отобрать иглы у мальчишки до того, как случилась катастрофа. Сами по себе они были не ядовиты, тупы и вполне безопасны. Но вот попади хоть одна в котёл со змеиным настоем — взрыва не миновать.

— Немедленно положи на это место! — рявкнул Снейп, поднимаясь из-за стола и быстрым шагом направляясь к шкафам.

В следующее мгновение произошло несколько событий.

Во-первых, мальчик внезапно сжался, а затем дёрнулся прочь от Снейпа, словно тот представлял для него ужасную опасность. Во-вторых, он бросил иглы тенерки, но вовсе не на пол или не на свою парту. Он бросил их в сторону, не метясь никуда конкретно. Несколько игл упало под ноги студентам, две же других… Котёл Лонгботтома был ближайшим, и иглы нырнули в его начинавшее кипеть зелье. В-третьих, прогремел взрыв.

Северус, стоявший к котлу ближе всего, потянулся за волшебной палочкой, но не успел наколдовать магический щит.