Обреченные (джен)

Воля есть сила, а твёрдая воля — победа.

(Автор неизвестен).

Сервитор сделал выпад мечом. Воин блокировал удар и занес свой меч для контратаки в область шеи, но сервитор смог парировать его удар, затем уклонился и принял боевую стойку. Программное обеспечение имело способность к обучению, выражавшемуся в изучении техники противника и как следствие подбора соответствующей тактики ведения боя. Такой метод тренировки позволял легионерам постоянно совершенствовать свои навыки и не зацикливаться на одной технике. Несмотря на наличие подобия разума, машина все равно отставала от астартес в скорости реакции и тактике. Тем не менее это был лучший вариант поддержания формы легионеров вдали от боевых действий.

«Неплохо», — с улыбкой на лице подумал воин. Легионер стал ждать атаки сервитора. Последней его атаки, перед тем как он отправится в утиль, как и те шесть предыдущих.

«Одна у вас всех судьба, и славы вам точно не сыскать», — подумал астартес, стоя в боевой стойке в ожидании очередного выпада сервитора.

Верх воина был оголен, демонстрируя машине натянутые как канаты мышцы, блестящие от пота под светом ламп. Легионер выглядел агрессивно и был похож на зверя, готовящегося к прыжку. Обтягивающие спортивные штаны эффективно справлялись с потоотделением, позволяя сохранить кожу под ними сухой, тем самым не отвлекая от схватки. Единственное, что чувствовалось в воздухе вокруг, так это обреченность робота, о которой он даже не догадывался.

Сервитор начал проводить серию рубящих ударов, заставляя противника блокировать их и одновременно отступать. Ультрамарин мгновенно просчитал скорость ударов робота и решил, что ему хватит времени для того, чтобы ответить между ударами сервитора и закончить бой победой. Блокировав удар, воин крутанулся и полоснул сервитора по сочленениям в области коленей, отчего робот припал на колено. На пол потекли сервисные жидкости. В этот момент легионер нанес удар сверху, но сервитор выставил меч и блокировал удар. Ультрамарин наносить серию ударов. На четвертый удар защита сервитора была пробита, после он воин легким боковым ударом снес сопернику голову, которая укатилась в угол ринга.

Ультрамарин тяжело выдохнул и сказал:

— Закончить.

Из дальнего конца зала появился другой сервитор и стал убирать место поединка. Собрав остатки соперника ультрамарина, робот удалился, оставив легионера одного. Ультрамарин проводил сервитора слегка уставшим взглядом, подошел к перилам и, взяв висевшее там полотенце, стал обтирать лицо. В этот момент ожили динамики.

— И сколько ты в этот раз сломал добра? — прозвучало с насмешкой.

— Семь, — ответил воин.

— И как они?

— Слабовато, — ответил он.

— Ну они учатся или как? — спросил собеседник.

— Учатся… учатся, но им все равно не хватает разума, — подытожил легионер.

— Возможно, когда-нибудь, — парировал собеседник.

— Возможно, — вторил воин.

— Слушай, ты нужен мне в центре управления.

— Что-то случилось? — с одышкой спросил легионер.

— Я не знаю, Бариус, но, возможно, что-то случится, — с тревогой ответил собеседник.

— Дай мне время, брат, — сказал воин.

— Пожалуйста, поторопись, мне кажется, это очень важно, — настаивал собеседник.

— Понял, понял, — ответил легионер.

Динамик затих, и Бариус остался один в тренировочном зале. Где-то под потолком тихо гудели системы очистки воздуха. Тело его обсохло, дыхание восстановилось, пульс пришел в норму. Он втянул ноздрями воздух, вентилируемый после его тренировки, после чего в нем поселилось смутное чувство. В воздухе чувствовался запах морского бриза. «Совсем не похоже на Тамир», — улыбнувшись, подумал Бариус, перекинул полотенце через плечо и направился надевать доспехи.

Звук сабатонов эхом отдавался в пустом коридоре, ведущем в командный пункт крепости. Крутой коридор освещался гудящими в тишине люменами белого цвета, от шума которых у многих жителей крепости временами болела голова. Их ремонт был обыденным явлением, однако по непонятной причине это не решало проблему. Магос в это не лез, так как не считал это достойным для сына «Омниссии». Сейчас шум люменов сливался с шумом работы доспеха «Марк III», на правом плече которого виднелся символ легиона ультрамаринов. Холодные гладкие стальные стены имели окна через каждые десять метров, в которых виднелся Тамир. Проход по коридору занимал пять минут, и воин точно знал, где он будет находиться в конкретную минуту. Годы дежурства сделали свое. Золотая ультима на груди блестела в свете люменов, то поднимаясь, то опускаясь в шаг ультрамарина. Воин шел вперед, не глядя по сторонам, сосредоточившись на двери в командный пункт. Согласно внутреннему хронометру, ультрамарин должен был быть около четвертого окна коридора. Остановившись, Бариус повернулся и увидел перед собой окно. Легкая улыбка мелькнула под личиной шлема. Подойдя к окну, он увидел горизонт и сопку проснувшегося вулкана, жерла которого выбрасывало в воздух пепел, который уже успел осесть на поверхности стекла.

В этот момент Бариус почувствовал легкие вибрации пола, что говорило о том, что вулкан продолжает свое пепельное дело. Отвернувшись от окна, он продолжил путь в пункт управления, находящийся в конце коридора. Бариус попытался сосредоточиться, чтобы не упустить возможные следующие толчки. Впереди виднелись пласталевые двери, за которыми скрывался пункт его назначения. В этот момент он снова почувствовал вибрацию пола. Металл слегка заскрипел, по коридору пробежала волна перезапуска люменов. Ультрамарин остановился и поднял голову к потухшему люмену. Визор мгновенно переключился на ночной режим, который через мгновение отключился, так как люмен заново гудяще засветился, и Бариус опустил голову и пошел дальше.

Двери с шипением разошлись в стороны и представили Бариусу пункт его назначения. Центр управления представлял собой небольшое помещение, которое преимущественно было заполнено разного рода когитаторами и экранами, куда выводились разного рода данные о состоянии планеты и крепости. Персонал пункта управления работал как один организм и представлял из себя различного рода сервиторов, гражданского персонала и ответственного за данный пост, легионера по имени Касар. В центре располагался голографический стол, который служил местом проведения планерок и совещаний. В данный момент над ним парил Тамир, окруженный разного рода графиками и цифрами. Напротив проекции, скрестив руки на груди, стоял Касар. Его приподнятая нижняя губа говорила о недовольстве, на лице читалась напряженность. Он был сосредоточен на изучении данных, отображаемых на проекции планеты. Вокруг ходили сервиторы и гражданские с планшетами и без, постоянно о чем-то разговаривая и показывая друг другу. Касар оставался в одиночестве, которое мало его заботило.

Касар встретил Бариуса тем же сосредоточенным и тяжелым взглядом.

— Брат, — с улыбкой сказал Бариус, — что случилось?

— Почему меня не предупредили об учениях?

— Каких учениях? — с недоумением спросил Бариус.

— Как — каких? — выпучив глаза, ответил Касар, — совместных с «Несущими слово» и «Пожирателями миров».

Бариус в недоумении продолжал смотреть на Касара.

— Впервые слышу, — сказал Бариус, — а сколько их?

— По роте от каждого легиона, — выпучив глаза, ответил Касар.

— И где они сейчас? — спросил Бариус.

— В пути на поверхность, — ответил Касар.

— Что за бред! Что за самодеятельность! — сверля взглядом Касара, сказал Бариус. — Кто ими командует?

— От «Пожирателей миров» Логрус Дагс, а от «Несущих слова» — Калиф Лоркан.

— Два карьериста, — с отвращением подытожил Бариус. — Нам необходимо подтверждение от высшего командования легиона.

— В том то и дело, — сказал Касар. — Все попытки связаться с Макраггом не увенчались успехом, — с горечью закончил он.

— Конкретнее, Касар, что именно не так со связью?

— Я не знаю, — разведя руки в сторону, ответил тот, — просто тишина.

Воцарилось молчание. У Бариуса в голове кружился поток вопросов и дурных мыслей. Он попытался связаться с командиром крепости, но тот не отвечал. В ходе одной из попыток Бариус услышал свой голос. Повернувшись на него, он увидел шлем Максимуса, лежавший на голографическом столе, после чего перевел взгляд на Касара, который понял его без слов.

— Максимус на смотровой площадке, — сказал Касар.

— Передай всем командирам, чтобы они нечего не предпринимали и ждали указаний, — сказал Бариус. — Кстати, как аппаратура, а то, когда я шел сюда, то чувствовал вибрацию из-за подземных толчков, да и люмены выключались.

— У нас все стабильно, — ответил Касар, — но я все равно попросил Игиля Такура Ма, чтобы он проверил все системы и постарался сделать так, чтобы мы случайно не погрузились во тьму, — и улыбнулся.

— И что сказал магос?

— Ты же его знаешь, — разведя руки в стороны, сказал Касар, — засыпал меня всякими вероятностями, но заверил, что все проверит и исключит возможные перебои.

— Мда… ладно, свяжись с братьями и предупреди их и постарайся разобраться в неполадках со связью, — сказал Бариус.

Касар кивнул, развернулся и пошел к пультам управления выполнять указания, а Бариус с недовольным лицом под шлемом прошел к восточным дверям и направился на смотровую площадку в поисках Максимуса.

На горизонте виднелся проснувшийся вулкан, из жерла которого в атмосферу поднимались клубы дыма и пепла, сопровождаемые редкими взрывами. Пепел летал в воздухе и как снег, кружась, падал на землю. Вокруг постепенно стала собираться пепельная дымка. Атмосфера на Тамире была пригодна для жизни, и поддержание этого уровня входило в прямые обязанности магоса механикум Игиля Такура Ма. Этого старого магоса было тяжело найти, но он как-то всегда очень успешно справлялся со своей главной обязанностью. Сама необходимость поддержания уровня обитаемости возникла из-за нестабильности ближайшей к Тамиру звезде и низкой гравитации. Звездный ветер, как нож, постепенно срезал магнитный слой планеты, стараясь передать её в руки смерти от радиации. Очень давно, обнаружив данную проблему, Игиль Такур Ма изобрел механизм, восполняющий магнитное поле планеты. В его планы входило создание морей и зеленых лесов, но пока его желания не реализовались, оставляя Тамир горной сухой пустыней, забытой на краю системы.

Максимус вытянул вперед руку ладонью вверх. Несколько частиц пепла упали ему в ладонь и раскрошились. Он сомкнул ладонь в пригоршню и поднес к лицу. Раскрошенный пепел напомнили ему Кашпир I. Там он впервые увидел снег. Он услышал о нем в ходе совместных кампаний с «Космическими волками». Легионер никогда не бывал на Фенрисе, но слышал, что там много снега. Кампания на Кашпире I помогла Максимусу удовлетворить свое любопытство, а также реализовать себя, чем заслужить уважение высшего командования легиона. Но в каждой хорошей истории есть и плохие эпизоды. Вот таким эпизодом в жизни Максимуса стал «Сакс». В ходе данной кампании он тоже привлек внимание легиона, но заслужил этим только унижение. Данное чувство до сих пор томило старого воина. Отвернув взгляд от горизонта, он сомкнул кулак и повернулся в сторону входа в крепость.

В этот момент двери открылись и навстречу ему вышел Бариус. Они встретились посередине площадки, обдуваемые сухим горным воздухом Тамира. Бариус знал Максимуса давно, ведь не знать его было невозможно. Его послужной список был велик, а деяния запечатлены в летописи легиона. Он был могущественным воином, не знавшим поражений. Его холодный тактический ум, по мнению многих легионеров, уступал только уму лорда Жиллимана, что не могло не вызывать чувства соперничества или зависти у других. Среди легионеров существовало даже мнение, что если бы дредноуты можно было делать исключительно из плоти, то к Максимусу скальпелем даже не притронулись бы. Мнение личного состава о нем говорило о многом, при этом сам Максимус не был карьеристом и не стримился попасть в ближний круг доверенных лиц примарха. Он просто служил Императору и был верен самому себе.

Тем не менее «Сакс» изменил судьбу Максимуса. Война за этот мир была им выиграна, но он и высшее командование легиона считали, что Максимус потерпел сокрушительное поражение, за что, как он считает, и был сослан в самый дальний уголок владений Жиллимана, на Тамир — прочь с глаз. В том сражении погибло большое количество братьев в бою на поверхности, в связи с чем им было принято решение об эвакуации и экстерминатусе планеты. Экспедиция под его руководством была обескровлена и свернута, и флоту было велено возвратиться в Ультрамар, где Максимус предстал перед судом Жиллиманом. Вот так слабость разведки вылилась в его унижение. Максимус выучил урок и пообещал сам себе, что больше не допустит такой ошибки.

Несмотря на все это, Максимус держался стойко и счел данное ему бремя за наказание. Бариус думал, что Максимус надеется вернуть себе свое положение, но до сих пор его место оставалось неизменным. Тем не менее Бариус был рад оказаться под руководством такого командира, что ему немного льстило.

— Ты в курсе, что у нас совместные учения с другими легионами? — удивленно спросил Бариус.

— Какие учения? — с недоумением ответил Максимус.

— Вот и я хочу у тебя спросить! — сказал Бариус.

— На тон ниже! — сказал Максимус. — Звучит как претензия.

— Прости, брат, — с горечью в голосе и опустив голову в знак извинения, сказал Бариус, — просто такое не бывает спонтанно, нас по-любому бы оповестили, а тут две роты легионеров под крепостью — и мы не в курсе.

— А что они говорят по этому поводу?

— В том то и дело, что нечего конкретного. Плюс не получается связаться с Макраггом.

Максимус опустил взгляд, обдумывая услышанное.

— Хм-м. Я постараюсь разобраться в этом, дайте указание командирами братских легионов собраться на «Ритском плато», координаты укажите в этом же сообщении. Там я встречусь с командирами легионов для обсуждения деталей их прибытия. Выполнение задачи поручи Касару.

Бариус кивнул и начал по воксу разговаривать с Касаром, а Максимус снова повернулся к горизонту и стал смотреть на звезду сектора. «Рабис», красный гигант. Когда-то Тамир был холодным шариком в темноте космоса, но судьба умеет творить сюрпризы. Вот так и выгоревший «Рабис» стал неустанно расширяться. Звезда умирала, отчего свет её приобрел красноватый оттенок, а в небе виднелась серая дымка от выбросов вулкана. Данное событие на Тамире было не ново. Вулкан извергается с определенной периодичностью, поэтому в данный момент проводились специальные приготовления. Из-за сильного постоянного ветра выбросы пеленой окутывали планету, после чего в течение нескольких дней опадали на землю. Температура в эти несколько дней заметно понижалась, но затем приходила в норму. Объяснить данное явление природы не мог даже Игиль Такур Ма. Единственное его объяснение — это геологическая активность ввиду несформированности планеты. В одном магос заверял точно, что ледникового периода не наступит.

Лицо ветерана обдувал сухой ветер с частичками песка, отчего Максимус немного сузил глаза. «Очередное испытание, отец?» — подумал он.

Через мгновение его окликнул Бариус:

— Указания и координаты переданы, подтверждений пока не поступало.

Максимус повернулся к Бариусу, и ему предстал утомленный загадочный взгляд.

— Что тебя мучает, брат? — спросил Бариус.

— Ситуация… непонятная, — процедил сквозь зубы Максимус.

— Согласен, — кивнув, сказал Бариус.

— Ладно, пошли в центр управления, надо разобраться в ситуации, — закончил разговор Максимус.

Легионеры направились к входу в крепость, обдуваемые сухим горячим ветром медленно формирующейся и одновременно убиваемой планеты. Звезда-убийца светила им в спины, обдавая Тамир своими радиационными частицами.

И вот двери с тихим шипением закрылись, оставив в одиночестве вулкан, дым и пыль которого постепенно окутывали планету как одеялом.