Начать войну (гет)

За прошедшие века Алина так и не полюбила балы. Возможно, виной тому был первый печальный опыт. Но, дважды будучи царицей, она усвоила важный урок: дворцы и традиции должны оставаться неизменными, какими бы вычурными не были. Ради благосклонности совета можно и потерпеть бессмысленные разговоры и пьяных аристократов.

Но Алина выучила еще кое-что: хотя дворцы остаются прежними, их обитатели меняются быстрее, чем облетают листья с деревьев. С такими знаниями приходила свобода. Сегодня был ежегодный летний праздник. Раньше на нем присутствовали только дворяне, а теперь были приглашены высокопоставленные члены армии, гриши и отказники, а также представители торговых гильдий. Это правило Алина переняла от первого мужа: на приличные торжества приглашай тех, у кого есть деньги.

И бал вполне удался. Но каждый раз празднества омрачались горечью: квас казался кислым на вкус, пышные юбки, развевающиеся во время вальса, навевали тоску, а тосты "За Равку" сливались в монотонный гул. Алина побывала на многих балах, но понравились ей только два. И оба были отравлены временем и потерями.

Но Алина была Святой и научилась улыбаться, даже когда на душе было скверно. Она медленно шествовала по залу в платье с тяжелой юбкой (почему-то именно Алине выпала обязанность придерживаться традиций), чувствуя на себе хищный взгляд супруга.

Не обращая внимания на Александра, Алина взяла с подноса бокал игристого вина. Приемы всегда превращались для них в поле битвы.

— Святая! — удивленно ахнул слуга, прежде чем почтительно склонить голову.

— Верно, — Алина взяла еще один бокал. Обычно она не пила — алкоголь только затягивал ее в водоворот воспоминаний, но сегодня был тяжелый вечер. Выражение слуги напомнило о ее новом прозвище: «Королева камня».

«Что же, — Алина осушила бокал и поставила его на поднос растерянного слуги. — Посмотрим, как пьют камни».

Она потянула за очередной порцией вина, когда на плечо легла теплая ладонь. Алина медленно развернулась, зная, что это не Александр — его взгляд по-прежнему был сосредоточен на ней, когда он беседовал с высокопоставленными военными. Перед ней стоял стройный мужчина с рыжими волосами и честолюбивым взглядом.

— Граф… — Алина еле заметно нахмурилась, пытаясь вспомнить имя.

— Уваров, моя суверенная, — подсказал граф, и Алина приготовилась выслушать напыщенную лесть в свой адрес. — Семен Уваров. Мы беседовали на зимнем празднике, помните?

Ну конечно. Алина быстро бросила взгляд на другую сторону зала. Александр стоял среди толпы, крепко сжимая стакан кваса, и прожигал взглядом ладонь на ее плече. Алина вздохнула и сделала глоток вина. Граф продолжал что-то говорить. Алина прикрыла глаза и мысленно досчитала до двух.

— Что?

Граф убрал руку с ее плеча и, взяв ее ладонь, поцеловал пальцы.

— Могу ли я надеяться, что вы удостоите меня чести танцевать с вами вальс?

Приглашая ее на танец, граф выглядел таким молодым, тогда как Алина была такой древней.

— Или мы можем сразу перейти к той части, где вы просите меня об услуге, — предложила она.

Когда-то Алину забавляли попытки дворян произвести на нее впечатление. Наивная сиротка Ланцова, готовая осыпать милостями в обмен на лесть и ухаживания. Как же они ошибались, и как же она от этого устала.

Граф стушевался.

— Я… — он откашлялся. — Я не понимаю, о чем вы…

— Прекрасно. Приятного вечера, граф Устаник.

— Уваров!

— …вино превосходно.

Не став слушать дальнейшие объяснения, Алина отвернулась. «Возможно, прозвище мне дали заслуженно».

Но не успела Алина сделать и пары шагов, как на спину легла другая ладонь, более прохладная.

— Вино? — мягко прошептал на ухо Александр и собственнически положил руку на бедро. Как делал всегда, когда видел ее с другим мужчиной.

Алина посмотрела в глаза своему супругу. На лице Александра красовалась привычная маска отчужденности, но Алина видела намек на неудовольствие: крепко стиснутые челюсти, жар в глазах, плотно сжатые губы.

— Подносы с водкой были на балконе, — ответила Алина и, сделав последний глоток, поставила пустой бокал на первый попавшийся поднос.

Пальцы на ее талии сжались крепче.

— Это тот самый граф, который говорил с тобой на зимнем празднике.

Алина фыркнула. Ее не удивило, что Александр помнил мелочи, о которых она забыла.

— Тогда сегодня вечером он упустил последнюю возможность.

Александр сузил глаза, безмолвно ожидая уточнения насчет «возможности».

Алина покачала головой.

— Они ничего не значат. Ты же знаешь…

Александр ослабил хватку. Оркестр заиграл вальс, и супруг потянул ее в центр зала.

— Пойдем.

Алина нахмурилась.

— Я не собиралась танцевать.

Александр бросил мимолетный взгляд в сторону графа.

— Им нужно напоминание.

Вот для этого и проводились все балы.

Вздохнув, Алина позволила вовлечь себя в танец. Она была никудышной танцовщицей, но мастерство Александра компенсировало этот недостаток. Он уверенно вел в танце, прижимая Алину ближе, чем требовалось, и она не сомневалась, что через плечо он бросал враждебные взгляды незадачливым ухажерам. Алина чувствовала на себе взгляды гостей, пока они кружились в вальсе: вдвоем они всегда приковывали к себе внимание. Когда вальс подошел к концу, Александр не выпустил ее руки, втягивая в следующий танец.

Одна из скрипок взяла знакомые ноты. Улыбка Алины померкла.

«Не волнуйся, жена. Я не стану тебя смущать»

Аккомпанемент виолончели зазвучал, как эхо из прошлого.

«Я только что потерял половину из-за ужасного танцора»

Алина запнулась, и Александр деликатно выровнял ритм.

Это музыка… была с одного из тех двух балов, которые ей понравились. Во рту у Алины пересохло, и она на мгновение перенеслась в Большой Дворец столетия тому назад, где ей тепло улыбался кареглазый партнер. Тяжелое чувство утраты вновь дало о себе знать. Глупо, но на миг она поверила, что сможет не обращать внимания на незваного гостя.

Танец закончился. Алина отстранилась от Александра и, не говоря ни слова, направилась к балкону, где подавали водку.

* * *

У нее было достаточно времени, чтобы взять напиток и найти уединенное место, прежде чем ее отыскал Александр. Алина стояла у перил и смотрела на слабо освещенный сад Большого Дворца. Приблизившись, Александр обнял ее за талию и положил подбородок на плечо. Алина ощутила его гнев.

— Объяснись.

Она закусила губу, глядя на любимые розы Василисы.

— Алина.

Звук своего имени заставил ее прикрыть глаза.

— Это была… — Алина нахмурилась, тщетно пытаясь вспомнить название произведения. Это ранило, ведь когда-то она, не задумываясь, назвала бы его. — Моя свадебная песня.

Александру понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать услышанное. Вероятно, он намеренно забыл, что когда-то она была замужем за другим. Была у него такая привычка отметать ненавистные воспоминания. По тому, как раскалились связующие их узы, а объятия мужа стали крепче, было ясно, что эта тема ему очень не нравилась.

— Ты помнишь свою свадебную песню, — неверяще прошептал он.

— Да, почему нет?

Александр не ответил и развернул Алину к себе лицом. Она взглянула в серые глаза, где бушевали хорошо знакомые ей эмоции.

— Ты помнишь нашу?

Алина едва не рассмеялась.

— У нас ее не было.

— Не было?

— Если не считать выстрелов фьерданских винтовок.

Александр помрачнел, и какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга. Алину не в первый и не в последний раз посещали призраки. И присутствие Александра никогда не изгонит их насовсем, что не мешало ему пытаться. Из-за собственного эгоизма, конечно.

— Нам пора уйти, — наконец властно произнес он.

— Почему? — удивилась Алина.

Одна рука Александра сжала ее бедро, а другая легла на обнаженное плечо. Которого касался граф. Где был шрам. Длинные пальцы провели вниз, к низкому вырезу платья. Александр подался вперед, пока их губы почти не соприкоснулись, и прошептал с ослабевающей сдержанностью:

— Потому что тебе тоже нужно напоминание.

— Напоминание, — глухо повторила Алина, уже зная, чем все закончится. В конце концов, она не в первый раз пораньше уходила с торжества.

Александр впился в ее губы настойчивым поцелуем. Бокал выпал из ее пальцев и разбился. Алина запустила руки в волосы мужа и распустила низкий хвост, а Александр стянул бретельку платья и прижал Алину к перилам. Она ахнула, когда камень больно вонзился ей в спину, и Александр тут же усадил ее перила. Раздвинув коленом ее ноги, он задрал юбки нелепого платья и скользнул ладонью по голому бедру.

— Алина, — прорычал он, отрываясь от нее, чтобы осыпать поцелуями подбородок, шею. — Могу я прийти к тебе в комнату?

Алина зажмурила глаза и попыталась думать только о мужчине перед ней. О приятном весе его рук, об учащенном пульсе. О том, что, когда они были вместе, горечь ненадолго рассеивалась.

— … Хорошо, — наконец сдалась она.

Ухмыльнувшись, Александр поднял ее за бедра. Алина обняла ногами его талию, и Александр понес ее через боковую дверь, ведущую в покои.

Оркестр заиграл очередной вальс.