Жизнь продолжается (джен)

Двадцать первого июня соседом Снейпа по обеденному столу оказался весьма необычный человек.

Одетый в кафтан и штаны из зеленой парчи, с повязанным поверх кафтана парчовым же, золотым, с кистями и узорами, поясом, он даже в магической Академии выглядел странно. Борода и волосы незнакомца вились крупными черными упругими кольцами. Краем сознания профессор отметил странный, редкий, но чем-то очень знакомый оттенок магии незнакомца. Этот оттенок не свидетельствовал ни о силе, ни об окраске, скорее, о некоторой редкой особенности. Профессор никак не мог вспомнить, у кого же еще он наблюдал такой же оттенок, и это раздражало.

— Познакомьтесь: Северус Снейп, зельевар из Хогвартса, — Дайко, сын Великого Полоза, — представил их друг другу отец Владимир.

— Раз зельевар, то вы ведь с факультета Салазара? — уточнил Дайко.

— Да.

— Интересно. Дамблдор приглашал отца, когда у вас были проблемы с василиском. К сожалению, в тот год умирал дедушка, и никто из нашей семьи не мог оставить его. Я слышал, что проблема благополучно разрешилась?

— Да, все обошлось, — только многолетний шпионский опыт позволил Северусу ответить на заданный вопрос прежде, чем спросить самому, — Альбус приглашал вашего отца? Почему? — как всегда, при воспоминании о Дамблдоре у Северуса в горле встал ком, но отчаянным усилием воли он взял себя в руки. — Я ничего не знал.

— Это очевидно. Он змееуст, как и все из нашего рода.

— Змееуст? Я думал, змееусты были только в роду Салазара Слизерина.

— Ну, Салазара не в капусте нашли, — усмехнулся Дайко.

— Салазар из вашего рода?

— А из какого еще? — Дайко произнес это так, словно родство Великого Полоза и одного из основателей Хогвартса было всем известным фактом.

Снейп задумался о дальнем родстве Вольдеморта с сидящим рядом магом и понял, что именно об этом и свидетельствовал замеченный им оттенок магии. Однако никакой темной силы в Дайко не ощущалось, да и сам он был не особенно силен. Смущенный своим открытием, профессор поспешил перевести разговор.

— Я не встречал вас здесь ранее, — заметил он.

— Сегодня Солнцеворот. Отец и все змеевки приедут на праздник. Я должен подготовить все к их прибытию.

Вечером в столовой было особенно многолюдно и торжественно. Снейпу показалось, что помещение стало больше, стол удлинился, от стен и с потолка исходило мягкое золотистое свечение. Возле трона хозяйки располагались еще два столь же торжественных кресла, сиявших так, словно они были сделаны из чистого золота.

Хотя зал был уже полон, никто не приступал к трапезе — ждали Хозяйку. Она вошла в сопровождении мужчины, столь поразительно похожего на Дайко, (правильнее сказать, это Дайко был похож на него), что Северус сразу понял, кто это. Одет Великий Полоз был в желтый парчовый халат с зеленым нарядным поясом, в его вьющихся крупными кольцами волосах поблескивали серебряные нити.

— Мой отец, Великий Полоз Аранчин IV, — прошептал Снейпу, стоявший рядом с ним Дайко.

Вслед за Хозяйкой и Полозом в зал вошла группа женщин, одетых в пестрые платья. Их волосы, переливающиеся разнообразными оттенками золота, были уложены в сложные прически или заплетены в тяжелые, длинные косы.

Возглавляла группу пожилая дама, ее коса цвета белого золота была уложена вокруг головы как корона.

— Это тетя отца — Златомира, наша старейшая, и мои родственницы, змеевки, — шепнул Дайко.

Хозяйка с гостями заняли почетные места, Аранчин поздравил всех с праздником и пожелал каждому найти ночью свое счастье. Татьяна Степановна пригласила всех отпраздновать Солнцеворот на берегах Медногорки, местной речки.

Как только ужин кончился, зал стремительно опустел. Студенты и гости, весело переговариваясь, устремились к реке.

«Небо» темнело, наступала ночь, в кронах каменных деревьев зажглись фонари, и где-то на полянке затеяли свои игры ящерки.

Майкл выловил уходящего в свои комнаты Снейпа.

— Профессор, пожалуйста, пойдемте на реку. Уверяю, вы не пожалеете.

— Я видел достаточно разнообразных праздников и не думаю, что этот меня чем-то удивит, — не то чтобы Снейпу было совсем не интересно, но ничего нового он действительно не ожидал, а более всего не хотел быть вовлеченным в какое-либо действо.

— Профессор, вы же все равно пойдете за травами. Давайте я проведу вас по берегу реки. Поверьте, там сегодня очень красиво, — продолжал настаивать Майкл.

Решив, что прогулка вдоль реки теплой летней ночью после сытного торжественного ужина лишней не будет, профессор согласился.

Майкл повел профессора к реке не по общей прямой дороге, а какими-то окольными тропами. В том месте, куда они пришли, шумел водопад. Медногорка срывалась с горы и медленно успокаивалась, растекаясь по равнине.

Именно там праздновали солнцеворот змеевки. Одетые в белые, почти прозрачные рубахи они играли в реке. Их волосы были распущены и колыхались на воде подобно золотым водорослям, поблескивая в свете многочисленных костров, разведенных на берегу. Ближе к водопаду, на лежащих в воде каменьях сидели змеевки постарше. Они расчесывали спадающие в воду волосы и пели песню на каком-то древнем наречии.

То одна, то другая змеевка обращалась в золотую, голубую или зеленую змейку и, поблескивая, танцевала в воде или уплывала вниз по реке.

Снейп вдруг вспомнил, что в нескольких редких зельях использовались «волосы златовласки, собранные в ночь летнего солнцестояния». Эти зелья в основном предназначались для финансовых успехов. Волосы златовласки считались совершенно загадочным ингредиентом, были крайне редки и в каталогах сопровождались пометкой «цена договорная». Известные Северусу попытки приготовить зелье, заменяя волосы златовласки на золотую проволоку, волосы золотистого цвета и даже волосы золотистого цвета, трансфигурированные в золотую проволоку, или золотую проволоку, трансфигурированную в волосы, успеха не имели.

А сейчас профессор своими глазами видел, что это за компонент и почему он так важен в зельях финансового успеха.

(Надо заметить, что наутро несколько человек бродили по берегам Медногорки, собирая волосы змеевок. Майкл пояснил, что из них делают особо ценные кисти, используют в ювелирных изделиях и в золотом шитье. Как потом выяснилось, Татьяна Степановна тоже любит шить волосом змеевок и Златомира регулярно присылает ей волос для нужд Академии).

Один из костров на берегу взвился, и в пламени показалось несколько женщин. Они танцевали в огне, то появляясь, то исчезая.

— Ух ты, огневушки! — у Майкла от восторга перехватило дыхание. — Я их второй раз в жизни вижу.

Он засветил палочку и стал что-то быстро набрасывать в альбоме в свете Люмоса.

Танец, продолжавшийся несколько минут, завораживал. Наконец огневушки выскочили из огня, крутясь, как юла, разбежались в разные стороны и, ввинтившись в землю, пропали.

Вдруг по реке пошли волны. Прямо к водопаду по середине реки плыл огромный змей. Верхом на нем, боком, словно в женском седле, весело смеясь, сидела Хозяйка Медной Горы. Обрызгав всех змеевок, змей на огромной скорости влетел под водопад, затем вынырнул оттуда и подплыл к берегу. Отряхиваясь и отфыркиваясь, Татьяна Степановна вышла на берег, а Великий Полоз тут же трансформировался в человека.

— Развеселил ты меня, Аранчин, — смеясь, сказала Хозяйка. Она села на берег, обхватив колени руками.

Аранчин подошел к одной из женщин, нежно обнял ее и увел в лес. Змеевки постарше затянули очередную песню, а молодые, обернувшись змейками, заскользили вниз по течению, где около костров веселилась медногорская молодежь.

Майкл потянул профессора туда.

— Пойдемте, профессор, неровен час, заметят, — сказал он.

— И что?

— Искупают обязательно, да еще и задразнят.

Прислушавшись к словам провожатого, Снейп позволил отвести себя вниз по реке, к остальным кострам. Медногорцы плясали, пели, играли в какие-то шумные игры с беготней и криками. Возле одного из костров было особенно шумно. Подойдя поближе, Снейп увидел, как над пламенем по одному или попарно взлетают, перепрыгивая его, девушки и парни. Майкл заметил знакомых и, простившись с профессором, присоединился к ним. Северус направился в лес. Кроме цветка папоротника, который его не интересовал, было еще несколько растений, собирать которые следовало в ночь солнцеворота.

Бродя по лесу в неверном свете луны и Люмоса, Снейп то и дело натыкался на уединившиеся парочки. Он решил, в прямом смысле слов, уйти от греха подальше в лес.

Утром, возвращаясь домой, он заметил, что костры еще горят, хотя народу около них почти не было. По воде то тут, то там плыли венки со свечками.

На обеде и ужине Великого Полоза и змеевок уже не было.

Как и рассказывал Майкл, празднования, хоть и не столь интенсивные, продолжались до шестого июля.

В ночь на седьмое все повторилось, но уже без присутствия змеевок.