С севера с любовью (джен)

— О, Регулус, привет. Не скучаешь по моему лицу на гобелене?

— Пошёл нахер.

— Я туда и шёл, а тут навстречу ты...

Регулус раздражённо выхватил палочку и послал в предателя луч Ступефая, не удостаивая ответом. Заклинание остолбенения ожидаемо разбилось о щит, красиво брызнув красными искрами в стороны.

— О, нарушаешь школьные правила! Одобряю! — Сириус продолжал в той же шутовской манере добродушного старшего брата. Брата! Но он ему больше не брат!

— Пошёл... — Регулус осёкся: в прошлый раз посыл не сработал. Слизеринец разозлился.

— Господа, зайдите, будьте любезны, — воронок со значком старосты выглянул из кабинета Слизнорта. Похоже, их ссора не осталась незамеченной. Регулус сверкнул глазами, Сириус лучезарно улыбнулся: "После Вас".

— Нарушители. Колдовали в коридоре. Не могу снять с них баллы, но и не могу притвориться, что ничего не видел. На Ваше разумение, — отчеканил чёрный воронок и встал за левым плечом декана. Похоже, этот парень далеко пойдёт — у профессора Слизнорта нюх на успешных людей.

— Что у вас произошло? — спросил зельевар, не вставая из-за стола.

— Я хотел позвать брата переехать в мой новый особняк, — начал Сириус.

Лицо Регулуса вытянулось.

— ...Но ещё не успел. Он был очень рад меня видеть. Устроил приветственный фейерверк, — с широкой улыбкой невозмутимо закончил Сириус.

Регулус был ошарашен. Переехать?!

— Я могу ошибаться, но Остолбеней — это не совсем фейерверк, — влез с возражением дотошный староста.

— Наши родители выражали свою любовь и заботу Круциатусом, — в притворно ностальгическом тоне полыхнули гнев и боль. — Так что Ступефай — это невинный фейерверк.

Тут же вспомнилось, как непокорный брат стоял на коленях перед мамой, сжав зубы и кулаки, и с таким огнём в глазах... неудивительно, что он попал на Гриффиндор. Регулус понял, что ужасно скучает по Сириусу и по тем временам, когда их не разделяли факультеты, убеждения и семейные дрязги.

Брат поймал этот взгляд и светло улыбнулся.

— Приезжай на пасхальные каникулы, — сказал он, будто они разговаривали вдвоём, без посторонних глаз. — У меня хорошо, есть новенький магнитофон и куча винила — будем слушать что нравится, ночи напролёт. А ещё я купил байк! И жутко хочу тебя прокатить...

Регулус почувствовал, что сейчас расплачется. Брат про него не забыл! Он не бросил его! Да, он предал родителей, дом, семейную честь. Но не его! Если бы они были одни, Регулус бы кинулся обниматься, как мальчишка. Но рядом стоял декан Слизерина и староста Когтеврана, и нужно было держать лицо, которое позорно раскисало. Регулус кашлянул.

— Н-н-не могу, — сипло произнёс он.

Мама — она не перенесёт. Это она с виду железная, а на самом деле... стала припадать на одну ногу после этого Рождественского ужина. И спину прямо держит с трудом. Так нельзя. Нельзя думать только о себе. Семья важнее личных интересов.

Сириус сник.

— Что тебя держит?

— Долг, — уже твёрже произнёс Регулус.

"Я бы добавил три балла Слизерину за самообладание", — прошептал когтевранец на ухо Слизнорту, но так, чтобы младший Блэк услышал, а старший — нет.

"Согласен", — так же тихо ответил декан.

Сириуса непонятные шепотки разозлили, и вместо "Приезжай когда сможешь, я всегда буду тебе рад" на язык прыгнуло:

— Ой, да брось, ты не совершишь ничего плохого, если приедешь к брату в гости.

Вроде тоже невинное, но эффект уже не тот.

— Если у вас проблемы, вы можете видеться на нейтральной территории, например в Клубе Слизней, — снова влез в разговор несносный когтевранец. — Все Блэки посещали эти встречи, будет преемственность.

Регулус обрадовался блестящей идее, а Сириус едва сдержал ехидную колкость в адрес коллекционера-Слиззи.

— Боюсь, это не мой формат, — он с трудом наскрёб пяток вежливых слов, мысленно просматривая неизбежные потасовки с туповатыми, но безысходно чистокровными слизеринцами на чопорных заседаниях клуба.

— Предложите, как его улучшить? — заинтересовался Слизнорт.

Регулус восхитился, насколько профессор необидчив и открыт к студентам. Прогрессивный несмотря на возраст!

— Выгнать зануд, помешанных на чистокровности, — ляпнул очередную бестактность Сириус, и Регулусу стало за него стыдно.

— Но ведь Вы тоже представитель древнейшего рода...

— Скорблю по этому поводу уже семнадцать лет, — перебил Сириус. — Профессор, можно я поговорю с братом, а не с Вами?

Слизнорт онемел от такой неучтивости.

— Сир, не забывай о приличиях, — не удержался Регулус.

"Ещё плюс два балла", — донёсся шепоток когтевранца.

— Хочешь, я похищу тебя из дома? Будет приключение! — Сириус снова говорил так, будто никого вокруг нет. Но ведь они есть — вон как профессор Слизнорт крякнул! Как при нём обсуждать такие темы? Этому приключенцу только бы веселиться! Никогда не думает об окружающих — а ещё старший, называется! Благоразумие и благовоспитанность всегда приходится проявлять младшему.

— Лучше проведи пару дней дома, — с надеждой предложил он.

"Ещё два!" — восхищённо шепнул когтевранец.

Сириус отшатнулся.

— Ноги моей там больше не будет! — открестился он. Регулус обиделся.

— Короче, моё предложение для тебя всегда в силе, — Сириус наконец добрался до запланированной фразы, но — поздно.

— Спасибо, — бросил Регулус.

— Профессор, нам можно идти? — Сириус понял, что разговор не клеится из-за чужих ушей — но, увы, опять-таки поздно.

— Иди, я останусь тут, у меня есть пара вопросов к декану, — теперь уже Регулус допустил неучтивость, и это о многом сказало Сириусу.

Трое ухоженных аристократов в жилетах и пиджаках стояли напротив растрёпанного парня с подспущенным галстуком поверх просторной чёрной футболки.

— Вижу, ты сделал выбор, — разочарованно понял Сириус. — Уж ты-то не посрамишь чистокровность династии, я уверен.

Звучало как отречение.

* * *

Сириус захандрил, будто в его тени ходил погребин. Или ипопаточник поселился в его тарелке и портил ему всю еду своей патокой, вызывающей ипохондрию. За этот год они уже и забыли, какой он бывает грубый и безжалостный — и подозревали в этом заслугу одной беловолосой северянки, — но теперь им снова хотелось, чтобы он навсегда остался псом: в облике чёрной животинки он был терпим. Вероятно, Сириус и Алиса поссорились после розыгрыша с барабанными палочками — у него на правой руке больше не красовалось заклинание на её родном языке, которое Сириус тщился выучить. Нужно было срочно исправлять положение, иначе Бродяга влезет в какое-нибудь скверное дело, пытаясь заглушить свою тоску.

— Можно?

Алиса оторвала взгляд от "1000 магических растений и грибов" и с улыбкой кивнула. Ремус сел напротив и, не отрывая спокойного серого взгляда от будущей девушки лучшего друга, начал:

— Спасибо за зелье, оно просто спасает мне жизнь. И не только мне.

Алиса снова кивнула.

— Теперь ты меньше боишься навредить друзьям?

Она спросила это с таким чувством, с таким... пониманием, что Люпина осенило. Ну конечно! И люпины, и зелье — всё встаёт на свои места!

— Ты тоже... лунатик?

Из соображений безопасности он заменил ликантропию на лунатизм, а то мало ли кто притаился в пустой библиотеке? Но Алиса умная, она и так поймёт, о чём он. Воображение ещё подсунуло умильную сцену залитого лунным светом леса и двух волков, бегущих бок о бок... Это было уже чересчур, конечно, но как же приятно иметь сородича!

— Нет, — разбила его воодушевлённые мечты Алиса, и Ремус надеялся, что его уши не краснеют слишком очевидно. — Но ты верно понял, что я не просто так спрашиваю.

Как-то это было сказано так... знакомо! Мучительная тайна, страх причинить вред, невозможность поделиться...

Он будто говорил с самим собой — из прошлого, до того, как эти сумасшедшие парни заявили, что он их друг и чтобы он не смел выпендриваться и нести свою проблему в одиночку. И он точно знал, что сказать себе — тому, а еще знал, что сам бы себе не поверил.

— Алиса, — начал он со всей искренностью, на которую был способен. — Я знаю, что тебе это покажется диким — я и сам таким был, я знаю. С друзьями — легче. В разы! Это кажется нелогичным, но это так. Друзья спасают.

Он снова узнавал себя. Она сейчас думает, что это не для неё. Что она всегда будет в стороне от нормальной жизни, что её удел — только радоваться за других, и на том спасибо. Эх, если бы можно было как-то пригласить её в свою голову!

Вообще-то он репетировал разговор про несчастного Сириуса (и пока подбирал аргументы, сам чуть не влюбился в него), но всё пошло наперекосяк, и нужных слов не было в запасе.

— Если вдруг что, знай, что мы у тебя есть. Нам не привыкать прятать чужие косяки. Я вон однажды теплицу с мандрагорами разбил...

— Ты?! — перебила Алиса, с содроганием вспоминая то жуткое утро. — Это не...

— Правда ловко они придумали, да? — усмехнулся Ремус, вновь восхищаясь вдохновенной импровизацией друзей. — А ещё в больничном крыле тогда не Пивз порезвился.

— Да ладно! Он же сам признался! Как вы его уболтали?

Кажется, нужный тон был найден. Хочешь доверия — прояви его. Он рассказал ей уйму историй о своих безбашенных друзьях, самых лучших на свете, самых верных, хоть и изрядно придурошных. И сам почувствовал, что его личные страхи лишиться друзей и остаться одному как-то уменьшились, сдулись. Вот уж воистину: помогая другим, помогаешь себе.

Прощаясь, он всё же не смог не замолвить словечко за друга:

— Теперь пойду вытаскивать из хандры Сириуса, а то кто после очередного "приступа" будет меня с ложечки куриным бульоном отпаивать?

* * *

— Бродяга, вставай.

— Иди нахер.

— Считаю до трёх. Раз!

— Поцелуй Снейпа.

— Аква Эрукто! — Поток воды из палочки превратил кровать в бассейн, и Сириус вмиг вскочил, отплёвываясь.

— Сохатый, какого хера ты делаешь?

— Вставай, у нас тренировка, — Джеймс бесцеремонно кинул ему квиддичную форму.

— Что за нахер? — Сириус брезгливо скомкал её.

— Ты мой загонщик.

— У тебя есть Фенвик и Блу.

— У меня есть Блэк и Блу.

Гляделки Сириус позорно проиграл, потому что в голове предательски заиграл новый альбом Rolling Stones. Принюхался к форме и сморщился.

— Мерлин, что случилось с Беном?! Его съела плесень?!

— Отлично, ты уже заботишься о своей новой форме!

— Сохатый!

— Выразишь возмущение с битой в руках, — Джеймс с довольным видом направился к двери. — Тренировка через 15 минут, а нам ещё до поля бежать. Кто последний, тот Розье!

Форма воняла невозможно. Сириус не выдержал и постирал её с помощью Экскуро прямо на себе в полёте, и теперь снова мёрз — а ведь пока бежал в мокрых джинсах и футболке до поля, успел согреться. Пришлось махать битой от души, чтобы снова накопить тепла, — заодно и хандру разогнал, так что Джеймсу действительно спасибо. Здорово, что твоя стая заботится о тебе, когда ты сам не можешь. От этой мысли тоже становилось теплее.

Сохатый теперь месяц от него не отстанет, потому что финальный матч — в конце мая. Разрыв с Когтевраном у всех факультетов в этом году был минимум на 100 очков, а Гриффиндор отставал на все 200. Надежда была на квиддич: нужно было не просто хорошо сыграть, но разбить ворон в пух и прах. Поймать снитч и забить ещё пяток мячей для надёжности. И у Сириуса вырисовывался план, но озвучивать его он не стал, чтобы не разрушить эффект неожиданности.

Джеймс ослабил свою команду на загонщика потому, что когтевранцы играют по чести. От них не дождёшься Трансильванского тарана или одновременного удара по бладжеру двумя битами, чтобы мяч травмоопасно ускорился. Они не берут противника в Паркинские клещи, зажимая его с боков и вынося в лоб. Нет, эти умники в белых перчатках побеждают техникой и тактикой. Их охотники летают клином, умеют делать финт Порскова, взмывая вверх и незаметно передавая мяч вниз, и уворачиваются от бладжеров захватом ленивца, повисая на метле вниз головой и быстро возвращаясь обратно. Загонщики блестяще исполняют обратный отбив бладжера, отправляя его себе за спину, а вратарь изображает морскую звезду на метле, чтобы закрыть сразу три кольца, и во время штрафного броска носится по восьмёрке так лихо, что почти никогда не пропускает мяч. Бороться с ними техникой бесполезно, поэтому Джеймс взял вместо загонщика эксперта по хитрости — то бишь его, Сириуса. И он не пожалеет!

На следующую тренировку Сириус пришёл в сияющей новенькой форме, вырвиглазно блистающей дополнительными заклинаниями из девчачьих журналов. Форму остальных игроков он наоборот магически сделал блёклой, чтобы меньше выделялась на фоне серого неба. Старая добрая репутация самодовольного идиота! Не то чтобы он никогда таким не был — но теперь эксцентричные действия не вызывают подозрений.

Команда шипела и с непривычки отвлекалась на яркое пятно, залихватски улюлюкавшее и выделывающее дикие пируэты. Но это было только начало.

Вскоре начал забастовку Бенджамин Фенвик, изгнанный из команды. Устроился на трибуне с клаксоном, трещоткой, горном и медной тарелкой и пронзительными звуками разрывал игру. Сириусу это, кажется, не сильно мешало, а вот остальные сбивались и вздрагивали.

Для ловца Сириус приберёг отдельное издевательство. Ремус, Питер, он сам и Марлин МакКиннон бегали по трибунам и перебрасывались маленькими медными шариками, отчего выследить настоящий снитч было ещё труднее: блеск, хоть и красноватый, всё равно притягивал взгляд. А потом во время их же тренировок в серёжках-снитчах стали репетировать танец поддержки пуффендуйские девочки... и сложно сказать, что отвлекало больше: ещё больше золотых мячиков или рок-н-ролл в коротких юбках.

Джеймс гордился тем, как стоически его команда пробивалась сквозь шквал белиберды и хаоса, валившийся на них весь месяц. К решающему матчу броню пофигизма на них, казалось, можно было потрогать.

А вот когтевранцы столкнулись с хаосом неподготовленными.

...Игра была незабываемой.

Май

Трибуны блистали миниатюрными снитчами на кулонах, резинках и серёжках — Сириус раздарил их за день до игры всем ученицам Хогвартса. Перед выходом на поле этот блохастый прохвост участливо спросил у когтевранского ловца, почему у того дрожат руки и отчего он такой бледный. Не сглазили ли его? Можно ли ему в таком состоянии выходить на поле? Можно ведь перенести игру на следующую неделю... После таких инсинуаций парень стал прислушиваться к себе и утратил боевой настрой, заподозрив своё тело в скрытом предательстве. Примитивная уловка, но на игровом адреналине сложно ей противостоять, даже умным когтевранцам.

Музыкальная "забастовка" Фенвика, отточившего навык за месяц, заставляла охотников Когтеврана мазать мимо колец и неточно давать пасы: трудно не дрогнуть, когда в самый ответственный момент под руку внезапно гудят, звенят или пищат.

Пуффендуйская группа поддержки расположилась рядом с вратарём и зажигательно отплясывала на скамейках. Они не нарочно: Сириус объяснил им, что так они помогут своему любимому красавчику из Когтеврана зарядиться энергией на победу. Вдобавок они восторженно выкрикивали его имя и истово визжали. Отвлекало это знатно.

Загонщики тоже были слегка рассеянны: Сириус во время рукопожатия перед игрой озадачил их подслушанным от Алисы вопросом, получится ли отменить Протего каким-нибудь заклятием из рода Фините или же щит на то и щит, чтобы отражать любые заклинания? Знала бы Алиса, что её идеи применяют против её же сокурсников...

Сам Сириус в своей сияющей форме маскировал неприметных сокомандников и шумно изображал дикую охоту на бладжеры, горланя прилипчивые песенки. Они с Блу договорились посылать мячи в кольца, чтобы ещё больше сбить с толку вратаря.

Питер, Ремус и Марлин, рассевшиеся по разным трибунам, продолжали свою пакость с подкидыванием медных шариков, и бедный ловец Когтеврана метался по полю то за одним бликом, то за другим, и в глазах уже рябило.

Балаган дезориентировал когтевранцев, как Сириус и планировал. Снитч сдался гриффиндорцам на тридцатой минуте матча, когда счёт забитых квоффлов был 30 на 70 в их пользу. Итого за один матч их факультет сократил разрыв с лидерами до десяти баллов. Это была победа, настоящая победа!

...А вечером, когда они всем факультетом пировали в гостиной контрабандно пронесённым сливочным пивом — никто же не отслеживает посылки в разгар матча! — к Джеймсу подошла Лили.

— Поздравляю с победой, — и легонько дзинькнула кружкой о его кружку.

— Это всё Сириус и ребята, — Джеймс обвёл взглядом героев дня, среди которых были и Ремус с Питером, и Марлин с Беном, и все их болельщики.

Он намеренно не выпячивал себя — боялся спугнуть Лисичку, которую целый год приручал по рецепту Экзюпери. Он запасся терпением и молчал — ведь слова только мешают понимать друг друга. Он держался поодаль, чтобы она перестала его бояться. Чтобы они смогли стать друзьями.

А после она станет его Лилией, как Роза для Маленького Принца. Да, есть сто тысяч других лилий — но ради них не захочется умереть. Он уже различал её шаги из тысячи других — они были ему словно музыка. Он очень хотел узнать её — а узнать можно только тех, кого приручишь. И он терпеливо и молчаливо создавал узы, чтобы они стали нужны друг другу. Чтобы они стали друг для друга единственными на всём белом свете. Он уже чувствовал себя в ответе за неё — и надеялся, что когда-нибудь прутья метлы станут напоминать ей о нём, как золотые колосья пшеницы напоминали Лису о волосах Маленького принца.

Но если его волосы сейчас не перестанет ерошить Блэк, он разорвёт его на части, как корни баобаба — планету нерадивого лентяя!

Джеймс якобы дружески приобнял Сириуса до хруста в рёбрах:

— Вот этого хитреца надо на доску почёта. Можно прямо так!

— А давайте! — предложил Фенвик, удачно проходивший мимо, и легко взвалил Сириуса на плечи. Их шуточная потасовка вылилась в подкидывание Блэка к потолку и скандирование "За Гриффиндор!".

Лили улыбалась. Однокурсники стали нормальными людьми! Остановись, мгновенье, ты прекрасно!

* * *

— Угадай, кто?

Голос был не очень знакомый. Ладошки на глазах тоже наощупь непривычные, запах какой-то чужой...

— Не знаю, — честно ответил Сириус, деликатно освобождая глаза и запрокидывая голову.

Эмма Ванити, семикурсница, капитан сборной Слизерина по квиддичу!

Друзья тоже смотрели с удивлением, Питер даже перестал уплетать любимые вафли.

— Ты вчера потрясно сыграл, от тебя было глаз не оторвать, — Эмма будоражаще запустила руки Сириусу под футболку. — Дашь мне пару частных уроков?

Ремус торопливо запихал в рот кусочек кекса, а Питер умильно подставил кулак под щёку.

— Прямо на поле? — деловито спросил Сириус, и Ремус поперхнулся, а глаза Питера стали совсем мечтательными.

— Можно начать с раздевалки, — промурлыкала Эмма, ногтями проводя ему по груди. — Дашь примерить свою форму...

— Он её наконец хоть постирает! — живо обрадовался Джеймс.

— Ага, опять перепутает мыльный корень с мареной и будет ходить в розовом, — хихикнула она, но взглянув на Поттера, неохотно вытащила руки из-под футболки. — Жаль, что ты не взял его в команду раньше — какие были бы игры!

— Приберёг для Люсинды, — немигающим взглядом ответил ей Джеймс. Он знал, что Эмму раздражает Люсинда Толкэлот, будущий капитан сборной Слизерина. Она уже с середины мая хозяйничала в команде, хотя официально в новую должность вступит только в сентябре.

— Ей будет лишнего — сразу два Блэка на поле! — капризно надула губки Эмма, водя пальцем бессовестно млеющему Сириусу по уху. — А у меня последний месяц в Хогвартсе и больше ни одной тренировки...

— Я запрещаю, — Джеймс смотрел непререкаемо. Да, сколько бы Сириус не кичился своей стаей, настоящим вожаком всегда был Сохатый. — Прости, Эмма, у нас в команде строгие правила.

— Да брось, — неверяще возмутился Сириус.

— Обойдёшься, — отрезал Джеймс. — Ничего личного, Эмма, но дисциплина не знает исключений даже для лучших друзей.

Эмма театрально вздохнула, потрепала несостоявшуюся жертву за щёку и ушла, не прощаясь.

— Вот вечно ты обламываешь, — Сириус скрестил руки на груди. — Нюниуса отобрал, Эмму прогнал... А она могла мне столько рассказать! Вот с чем я там, по её словам, мыльный корень перепутал?

— С мареной. Это растительный краситель, типа вайды и куркумы, — подал голос Питер, смакуя вафлю.

— Откуда ты знаешь?

— Мы знамёна красили. В прачечной. К началу квиддичного сезона. Пять факультетских баллов на каждого помогавшего.

Да, помнится, что-то такое Питер предлагал осенью, но Сириуса никогда не интересовали настолько маленькие цифры.

— А что, твой брат теперь в команде? — спросил Ремус, доедая свой кекс.

— Ловец, — ответил за Сириуса Джеймс: капитану полагалось всё знать о своих соперниках. — У них отбор был две недели назад, сразу как они свой матч отыграли.

Сириус удивился: он это совершенно пропустил, увлёкшись подготовкой. Впрочем, он сознательно перестал интересоваться делами маленького придурка. Вот подрастёт, поумнеет — тогда поговорим.

— Джеймс, у меня будет конфликт интересов, — хитро начал Сириус. — Мне придётся уйти из команды. Так что я пойду Эмму догоню...

— Сидеть, — скомандовал Джеймс.

Сириус умильно сложил лапки и дурашливо выпятил язык.

— Хороший мальчик, — Джеймс почесал его за ухом. — Посидишь в ноябре в резерве, а дальше разберёмся.