Дай мне еще один шанс (гет)

Примечания автора:

К вашему сведению, я никогда не смотрел фильм «Ловушка для родителей» («The Parent Trap»), так что любое сходство является чисто случайным и непреднамеренным.

Да, я сдвинул день рождения Тедди на год вперед, а Скорпиуса — на несколько лет назад⁽¹⁾. Все это означает, что у Драко родился ребенок сразу после седьмого курса Хогвартса.

* * *

Ханна Аббот сидела в «Инсендио» — самом модном ресторане волшебного мира — напротив бойфренда, с которым встречалась уже четыре месяца, и разглядывала свои ногти с идеальным маникюром.

Во времена учебы в Хогвартсе Ханна была довольно тихой, застенчивой девочкой. Она общалась только с товарищами по факультету, и ее личной установкой было быть милой со всеми, кого она встречала и знала, при условии, что они не проявляли к ней открытой враждебности. И, конечно же, как и вся остальная школа, она была влюблена в Гарри Поттера.

Но не потому, что он был богат и знаменит. Поттер ни в малейшей степени не привлекал ее до шестого курса, когда его увлечение квиддичем окупилось и подарило ему красивое тело. Добавьте к этому растрепанные волосы и ауру привлекательности, и он стал мужчиной ее мечты.

А в апреле он пригласил ее на свидание в тот самый ресторан, в котором они сейчас сидели.

Разумеется, она приняла его приглашение и была потрясена той лавиной восхищения и обожания, которая обрушилась на Гарри. После этого все так и покатилось по наклонной (или к вершине, в ее глазах).

Следующим вечером к Ханне домой пришел репортер из «Ежедневного пророка» и взял интервью о ней самой и ее свидании с Гарри. Статья была опубликована в газете уже на следующий день, и случайные прохожие на улицах здоровались с ней и расспрашивали.

Сначала она была напугана и полна сомнений из-за всего того внимания, с которым столкнулась, но Гарри заверил ее, что с ней все будет в порядке, и она доверилась ему. Постепенно Ханна привыкла к известности и, спустя еще немного времени, стала жаждать этого. Но она еще не добралась до самого дна.

По сути, это случилось на следующий день, когда она искала в кабинете Гарри его очки, которые он где-то оставил. Ханна наткнулась на деловые бумаги и заглянула внутрь. От того, что она прочитала, у нее чуть не остановилось сердце. Состояние Гарри составляло более 150 миллионов галеонов! В этот момент Ханна официально влюбилась в славу и деньги Гарри Поттера.

Она чувствовала, что определенно заслужила право тратить его деньги — выдерживать его несносных дочерей-близнецов, которые вечно шныряли вокруг и подозрительно посматривали на нее, было серьезным испытанием для ее терпения (и, по мнению Ханны, для здоровья тоже).

Во всяком случае, эти двое теперь доросли до Хогвартса и оставят ее в покое (наедине с кошельком Гарри). Теперь, когда Гарри не сидел безвылазно дома, присматривая за двумя паршивками (он утверждал, что любит их и с удовольствием проводит с ними время, но Ханна знала лучше, потому что кто бы захотел проводить время с этими ходячими проклятиями?), это означало, что она также могла свободно выходить на улицу, и она планировала использовать эту привилегию с умом. На самом деле, на завтра у нее уже были полностью спланированы спа-процедуры и поход по магазинам. Ханна обдумывала последние детали, притворяясь, что слушает, как Гарри снова рассказывает об этих чертовых девчонках, какие они замечательные.

— Не могу поверить, что им уже на самом деле одиннадцать и они учатся в Хогвартсе! — восторженно воскликнул Гарри.

— Угум, — пробормотала Ханна.

— И я не уверен… не был ли я… слишком строг к ним, выбирая наказание? — нервно спросил Гарри. — Я имею в виду, отстранение от занятий — это довольно серьезно за простой срыв урока.

— Да уж, — сказала Ханна, мысленно прикидывая, какие каблуки ей подойдут лучше — три дюйма или четыре⁽²⁾.

— Но я уверен, что они больше не будут этого делать, — сказал Гарри, все еще слегка взволнованный. — Они хорошие девочки, просто совершили ошибку, и теперь они поняли, что можно, а что нельзя.

— Угум, — снова пробормотала Ханна. Она остановилась на каблуках в четыре дюйма, но теперь пыталась выбрать пару правильного цвета. Красные или черные?

Гарри немного успокоился и продолжил:

— Девочки просили меня держать это в секрете, но… они обе собираются пройти отбор в команду по квиддичу, — не скрывая радости, сообщил он.

— Ого, — отозвалась Ханна, которая озвучивала свои реплики, ориентируясь исключительно на интонации Гарри. Черный цвет лучше сочетался бы с ее приталенной парадной мантией, но красный будет смотреться сексуально с топом на бретельках.

— Так что ты думаешь? Как считаешь, они пройдут? — спросил Гарри, не в силах сдержать воодушевление, вызванное счастьем наблюдать, как растут его дети.

В этот момент разум Ханны нашел решение проблемы.

— Обе! — воскликнула она. У Поттера более 150 миллионов галеонов — зачем выбирать, когда она может купить и те, и другие!

— Я тоже так думаю, — согласился Гарри. — Рэйвен немного более агрессивна, но Джейд определенно лучше владеет моторикой, — глаза Гарри немного затуманились, и он впал в состояние, похожее на состояние его спутницы. — Интересно, что они сейчас делают…

* * *

Рэйвен и Джейд сидели в гриффиндорской гостиной со своими лучшими друзьями. Скорпиус Малфой (после того, как его распределили в Гриффиндор, отец прислал ему длинное письмо, в котором утверждал, что по-прежнему любит сына, несмотря на то, что тот, по мнению Драко, стал частью худшего факультета в Хогвартсе) обладал царственной внешностью своего отца, унаследовав его платиновый оттенок волос, но, похоже, был менее изворотливым, зато более упрямым и практичным. А Тедди Люпин был главным шутником группы — то, что он был метаморфом, определенно имело свои преимущества.

В первый день учебного года все четверо решили, что станут лучшими проказниками во всей школе. Ведь трое из них были потомками изначальных Мародеров. Они еще не сделали ничего конкретного, но определенно планировали совершить что-нибудь этакое.

Так было до отработки сестер Поттер, во время которой Рэйвен и Джейд разговорились с профессором Грейнджер. Близнецы были ошеломлены, узнав мельчайшие подробности размолвки их отца и профессора, и решили, что заставят обоих взрослых прозреть и прийти в себя (а заодно избавятся от Ханны Аббот, разумеется).

Однако Рэйвен и Джейд понимали, что им понадобится помощь, и они точно знали, на кого можно положиться.

— Итак, я официально объявляю собрание Мародеров открытым, — объявила Рэйвен со своего места. Все четверо сидели на стульях, составленных в круг.

— Какой пафос, Рэйвен, — фыркнул Скорпиус. — Мы группа из четырех человек, а не из четырехсот.

Рэйвен сжала кулаки.

— Я просто соблюдаю формальности! Я подумала, что кто-то должен это сделать.

Скорпиус разразился очередной речью. Джейд и Тедди переглянулись и дружно закатили глаза. Это происходило каждый день.

Рэйвен и Джейд впервые встретились со Скорпиусом, когда им было по девять лет, и они сразу стали друзьями, но, казалось, младшему Малфою нравилось противоречить всему, что говорила Рэйвен. Тедди присоединился к их группе совсем недавно — они познакомились в поезде по дороге в Хогвартс — но, судя по всему, прекрасно вписался в нее, добавив еще один холодный разум, чтобы уравновесить две горячие головы.

— И почему мы называем это «собраниями»? — спросил Скорпиус. — Как-то странно так называть время, которое мы просто проводим вместе.

Рэйвен издала какой-то горловой звук.

— Я не называю наши посиделки собраниями, засранец ты этакий. — раздраженно пояснила она. — Я назвала так нашу сегодняшнюю встречу, потому что нам действительно нужно обсудить кое-что важное.

— О, мы уже заняты этим, не правда ли? — риторически спросил Скорпиус. — И что же такое важное мы будем обсуждать, что вынуждены назвать это собранием?

— Я к этому и веду, — процедила Рэйвен сквозь стиснутые зубы. — Если бы ты придержал свой длинный язык на пару секунд, то узнал бы об этом.

Тедди оборвал Скорпиуса прежде, чем тот успел ответить.

— Давай, Рэйвен, расскажи нам, в чем дело!

— Ну, это и вправду долго рассказывать, но по сути дела… наш с Джейд папа и профессор Грейнджер любят друг друга, — просто сказала Рэйвен.

— Фу-у-у, — скривился Скорпиус. — Твой папа влюбился в одного из наших профессоров!

Рэйвен только вздохнула и продолжила свой рассказ.

— Дело в том, что они больше не друзья и не знают, что любят друг друга. Возможно, профессор Грейнджер теперь знает, но наш папа, определенно, нет, — закончила Рэйвен, очевидно считая, что сказала все, что хотела.

Однако на этот раз вопрос возник у Тедди.

— То есть… ага… ты хочешь сказать, что собираешься что-то предпринять по этому поводу?

— Если быть точным, — заговорила Джейд, — мы собираемся предпринять что-нибудь. Потому что… в общем, нам нужна ваша помощь, и мы хотим сделать нашего папу счастливым.

— А как же Ханна? — поддразнил Скорпиус.

Рэйвен только снова вздохнула. Скорпиус прекрасно знал, каким было мнение Рэйвен и Джейд о Ханне Аббот, и, откровенно говоря, он его разделял.

— Так что скажете, ребята? — спросила Джейд. — Вы поможете нам?

— Конечно, девочки, — кивнул Тедди. — Вы же мои друзья.

Джейд и Рэйвен улыбнулись ему.

— Ну, не знаю, — нахмурился Скорпиус. — По мне, вся эта любовная чепуха какой-то отстой.

Рэйвен посмотрела на Джейд и чуть заметно ухмыльнулась.

— Что ж, если ты не можешь…

— Я вовсе не говорил, что не смогу помочь, — прервал Скорпиус, снова теряя терпение. — Я просто сказал, что это отстой.

— А мне кажется, что это просто отговорка, — бросила Рэйвен.

Скорпиус впился в нее взглядом, принимая вызов.

— Хорошо, — наконец, заговорил он. — Я докажу тебе. Я это сделаю. Это будет проще простого, — усмехнулся он.

Пока Скорпиус сидел и ухмылялся, остальные трое обменялись незаметными улыбками. Они смогут это сделать, если будут работать все вместе.

— Итак, — спросил Тедди. — Какой у нас план?

Рэйвен побледнела и растерянно посмотрела на Джейд, которая смотрела на нее с таким же выражением на лице.

— Э-э… ну… конкретного плана у нас пока нет.

— Значит, мы его разработаем! — торжествующе заявил Скорпиус. — Задание каждому на эту неделю — придумать хотя бы один вариант, — возражений не последовало, и он продолжил. — А теперь я официально объявляю это собрание закрытым!

— Фу-у, ты был прав, — поморщилась Рэйвен, — это действительно прозвучало довольно жалко.

— Ой, замолчи, — огрызнулся Скорпиус.

* * *

Гермиона лежала в кровати, наслаждаясь теплом одеяла, укрывавшего ее колени, и пыталась читать книгу. Рядом на тумбочке ее ожидала чашка чая.

К сожалению, ее мозг продолжал работать на полных оборотах, и она, сама того не желая, анализировала разговор, состоявшийся с близнецами Поттер на их недавней отработке.

Было ли правдой то, что они сказали? Неужели Гарри действительно все еще любил ее?

Гермиона отчаянно хотела, чтобы ответом было «да», и ее сердце говорило «да», но разум выдавал ей категорическое «нет».

Разве Гарри мог по-прежнему любить ее после того, что произошло тем вечером? А потом прошло еще три года, когда они не виделись — это определенно должно было негативно повлиять на их отношения.

Плюс, теперь он встречался с кое-кем. С Ханной Аббот, если быть точным.

Гермиона ни с кем не ходила на свидание с тех пор, как порвала с Роном, потому что знала, что ее сердце принадлежит Гарри. Но в то же время у Гарри была девушка. Было ли это еще одной из списка причин, по которым Гарри больше не был в нее влюблен?

Возможно.

Но опять же, если бы Гарри думал, что у него нет абсолютно никаких шансов быть с ней, тогда было бы логично, что он двинулся дальше. Гермиона знала, что никогда бы этого не сделала, потому что никогда не признала бы поражения, несмотря ни на что, но Гарри не был настолько упрямым (ну, немножко меньше).

«Минуточку», — подумала Гермиона. — «Это же именно то, что я сейчас делаю. Я признаю свое поражение! Но я никогда не сдаюсь! Что со мной происходит?»

Если бы только она могла продемонстрировать своему седьмому курсу, какой запутанной бывает любовь, — они были бы благодарны, что им предстоят относительно простые вопросы на тестах ЖАБА.

Гермиона погасила фонарь и уютно устроилась под одеялами, натянув их до подбородка. Закрыв глаза, она снова увидела лицо Гарри и вслух пообещала ему:

— Клянусь, Гарри, я открою тебе свои чувства, и будь что будет.

Потому что это было тем, что сделал он, ведь так? Гермионе представлялось вполне уместным, если она сделает то же самое.

И тогда все будет зависеть от него. Все будет зависеть от того, что он ответит.

Она страстно желала, чтобы Гарри обрадовался, поцеловал ее и сказал, что никогда не переставал любить ее. Улыбка играла на ее губах, когда она заснула, думая об этом.

Этой ночью Гермионе приснился кошмар. Прямо перед тем, как она проснулась, Гарри-во-сне сказал: «Прости, но я влюблен и всегда был влюблен в Ханну».

1) В каноне Тедди Люпин родился в 1998 году, а Скорпиус Малфой, вероятно, в 2006 (он появляется в эпилоге седьмой книги, в сентябре 2017, готовясь отправиться в Хогвартс). В этой истории все четверо учатся на одном курсе.

Вернуться к тексту

2) 7,6 см или 10 см

Вернуться к тексту